Защитник Дворянок

Глава 10. Официальная работница

— Да вы издеваетесь! — прогремел на весь кабинет Якова Трапимировича возмущенный девичий крик. Он был бы даже милым, несмотря на эмоциональность. С обладательницей такого голоска я точно был бы не против спорить хоть каждый день.

Была лишь одна проблема. Кричал я.

И на то были кране весомые поводы. А именно контракт на работу. Тщательно поизмывавшись надо мной фразой «Если бы я знал, что так хорошо выйдет, то я бы сам это и предложил!», он выдал мне эту туалетную бумагу. Нет, это даже хуже нее, ведь подтереться неудобно будет.

— Никто не издевается. Стандартный контракт на работу, вместе со всеми твоими пожеланиями. Их тщательно учли, прорабатывая пункты — Дворянин даже ухом не повел в ответ на прямое обвинение.

Хорошо, раз он считает, что это норма, то я в каждый непонятный пункт буду тыкать его, как нашкодившего котенка. Разумеется, рассчитывать, что что-то будет исправлено — дохлый номер, но ведь нужно всегда верить в лучшее, правда?

— Ну раз вы так считаете. — С огромной долей сарказма попытался поиграть я голосом но выходило крайне плохо. Как будто на меня специально нацепили это убожество, чтобы я звучал менее внушительно. Нет, я понимаю что я сейчас недокормленный пацан, но голос то доломаться успел и звучал достаточно внушительно!

— Я готов выслушать все причины вашего недовольства, Мира Опавская. — Сказал он максимально нейтрально но я видел, какое же удовольствие он получает, видимо отыгрываясь что вчера из этого кабинета победителем вышел именно я.

— Вот с этого и начнем. Что еще за Мира Опавская? Я пришел подписывать контракт на работу, а не на новые документы!

— Не пришел а пришла — Это внезапно подала голос стоящая сейчас подле дворянина Беляна. Я удостоил лишь крайне красноречивого взгляда.

— Мира Опавская это ты. Восемнадцать лет, законный опекун Казимира и Анны. Окончила одну из школ, которую спонсирует наш род. Раз устраиваешься горничной, то твои документы должны быть безупречны. Не будешь же ты в случае чего размахивать бумагами на свое настоящее имя? Пока ты не можешь себе этого позволить, уж извини.

— Спасибо, конечно, но что тогда с Казимиром? Он просто повисает в воздухе тогда? Люди не появляются из воздуха и не уходят в никуда! Так не бывает!

— Очень даже бывает, очень даже бывает — неожиданно сказал он немного грустным тоном, будто вспомнил что-то весьма печальное — В общем, здесь все будет спокойно. Те, кому надо будут считать, что он поступил в наш род на службу. В том числе и твоя сестра. Так что от тебя требуется слезливое письмо расставания, думаю сам справишься с этим.

— С этим более-менее понял…а. — Все же поправил я слово

Но все же, ощущается это все странно. Отличная такая чехарда вышла. Позавчера был ⬛ ⬛ ⬛ ⬛ ⬛ ⬛, вчера Казимиром, а сегодня уже Мирой. А завтра я кто буду, можно подсказку? Не нравилось мне это, но решил согласиться на это и больше не поднимать.

— Тогда дальше, где же это было, а, вот: При смерти Миры Опавской законным опекуном над Казимиром и Анной становится род Трапимировичей. Это вы так хотите еще и Анну использовать, если я не справлюсь?

— Хочу — даже не пытался он отрицать — Тебе то какое дело, что будет после твоей смерти. Если тебе что-то не нравится — просто не умирай — Припечатал он просто железобетонной логикой, с которой даже пытаться спорить было тяжко.

— То есть по сути все деньги и привилегии, которые описаны ниже, вернутся к вам?

— Верно. Так что выполни свою работу честно и действительно будешь купаться в ногатах до конца своей жизни. Не сможешь? Попробует твоя сестра на тех же условиях. Не сможет и она? Ну, по крайней мере вы умрете на дворянской службе. А не в подворотне от недоедания.

— Но пока я жив, это все держится в силе, в том числе и квартира, в которую переселится Анна и оплата учебы в новой школе? — Уточнил я в последний раз.

— Все именно так. Пока ты ЖИВА — Устроил он на это слово нажим — Я буду беззаветно следовать не только букве. Но и духу этого договора, чего и ожидаю от тебя.

Ну, что можно было сказать про мудака, что сидел на против меня? Что он лишь оказался еще большим мудаком, чем я думал ранее. Люблю так приятно ошибаться в людях. Впрочем, он в кое-чем прав. На все его сомнительные с точки зрения морали движения мне уже будет глубоко плевать, если они произойдут. Значит, надо переходить к самому «плавающему» пункту договора.

— Соглашение будет аннулировано, если Мира Опавская тем или иным образом опозорит род Трапимировичей. Право на опеку над Казимиром и Анной Опавскими, вместе с их имуществом, в этом случае также переходит во владение рода. — Прочитал я, ничего не меняя строчку из договора. — Что значит опозорю? Не слишком ли суровое наказание за действие, под которое можно подвести что угодно? Да вы буквально завтра можете устроить «позор» с моим участием и получить и меня и мою сестру! Что это вообще за пункт!

Снова я звучал как девушка-скандалистка. Я уже ненавидел свой новый голос до глубины души.

— Каким бы я ни был интриганом, как бы много в своей жизни не обманывал даже самых близких одно время людей, своему роду и семье я не наврежу никогда — Лицо его посерьезнело а голос твердил это все так, будто говорит нечто непреложное, нечто абсолютно нерушимое — Так что можешь не бояться, подставы не будет. По большей части это просто наказание, если ты забудешь о роли, которую на себя же и взяла. Так что, как можешь видеть, я не требую невозможного. Жить и быть Мирой Опавской. На этом твои обязанности по этому договору окончены. Подписывай.

Похоже, я опять умудрился ему надоесть. Впрочем, он заслужил. Но при этом с готовностью пояснил каждый непонятный мне пункт и до сих пор дает время, чтобы я вчитывался и вчитывался в эти закорючки, которые даже кириллицей-то в оригинале не были. Заботливо уложенный перевод лежал рядом. И, разумеется, я должен был подписать именно тот документ с неизвестным мне алфавитом. Просто прекрасно. Ну везде стараются облапошить в наше смутное время.

И можно клять меня всеми матерными словами. Говорить мне, что я дурак. Что надо валить отсюда. Плевать вообще на сестру, тут что-то очень нездоровое происходит и я окажусь прямо в центре этого. Но я подписал эту несчастную бумагу. В двух экземплярах. Хоть дали шанс узнать что это за алфавит и лично убедиться, что я теперь должен дворянину свою душу и всех будущих детей.

Ну, теперь мне официально нужно быть девушкой. Аж на уровне договора прописали. Заодно подкинули новые документы. Где меня успели сфотографировать, а главное — когда? Но в местном подобии паспорта теперь красовалась моя невероятно кислая рожа в белом чепчике. Думаю, если я оставлю это фотку рядом с молоком, то оно прокиснет за пару минут, настолько на моем лице все было плохо в этот момент.

М-м-м, я теперь еще и школу с отличием закончил. Если они вздумают устраивать экзамен на соответствие знаний, то я успешно его провалю. Потому что даже в прошлой жизни этого результата не добился, хоть и старался. А здесь всего лишь пообщался с нужным человеком и вот, пожалуйста.

Из кабинета дворянина выходил с огромнейшей кипой бумаг, которую, к счастью частично помогла нести Беляна. Не потому что бумага тяжелая, а потому что ее слишком уж много. Она искренне считала, что я пасану, а потому и не возлагала на меня каких-то особых надежд и просто развлекалась, пока можно. По крайней мере, она мне свое поведение объяснила так. Не уверен что я выглядел как человек, которого очень легко запугать или унизить.

Самое смешное, что я же до сих пор могу в любой момент в одностороннем порядке окончить этот цирк. Другое дело, что следующей в цирковой программе сразу после меня стоит Анна. И внушительный долг, выплата которого не сместится ни на единую монету, ведь мне даже утешительного приза не дадут. Жизнь — боль.

Вот так и добрались вновь до дворянского домика, в котором, правда, сейчас живут не дворянки. Я тут же сгрузил весь свой скарб на стол, пока Беляна не приоткрыла еще немного завесы тайны об это комнате. Тут был скрытый сейф!

С двумя полочками, одна из которых уже была занята схожим количеством бумаги, что и у меня самого. Ну ясно, похоже это нехорошая традиция покрывать своих работников макулатурой.

— Я там заметила что ты совсем не понимаешь глаголицу — Уверенно сказала Беляна — Нужно будет обязательно ее с тобой выучить, благо нужно лишь запомнить символы и прочесть ну хотя бы книжку. Дворяне только на ней и пишут, традиция!

Глаголица… Слышал что-то о ней урывками, возможно один единственный раз, да и то наверное приснилось. Казимир же, максимально далекий от местных небожителей, и не стремящийся узнать больше, вообще не был в курсе такого разделения

— Но это подождет. Мы должны потратить время с пользой. Раз уж ты будешь моей «соседкой» — тут она слабенько хихикнула, а я понял, что теперь она будет обращаться ко мне исключительно в женском роде. — То моя обязанность это сделать так, чтобы ты была ей как можно дольше. Мне, если честно, уже надоело их менять.

— Зачем ты вообще здесь живешь? Тут ведь полно места в других зданиях! Неужели самой приятно постоянно испытывать это постоянное давление? — Не мог не поинтересоваться я. Вдруг передо мной стояла скрытая мазохистка.

— Тут все просто. Постоянное давление превосходящей арги может укреплять и твою. — Сказала она это так, будто это знание было чем-то очевидным и известным всем — Проживи здесь с годик и обязательно усилишься, даже ничего для этого не предпринимая. Правда, до этого ты сойдешь с ума. После одной ночи здесь можно уже было это понять.

После этого ей как будто надоело отвечать и она просто попросила пойти с ней на задний двор моего нового временного дома. Если меня можно усилить перед встречей с моей целью, то Беляна обещала это сделать. А пока ей нужно было лично посмотреть, как у меня работает сила и, если что, дать советов по развитию. Которое она обещала контролировать «для моего же блага».

Второй выход из дворянского дома вел в небольшой сад, в котором ветер нежно колыхал листья различных деревьев. Одинаковых здесь в принципе не было, но неизвестный дизайнер умудрился организовать так, чтобы они вместе, в своей отчетливой разнице, смотрелись потрясающе гармонично.

В стороне от них была огороженная площадка с мягким полом, чтобы наверное было не так больно падать. Правда, в случае со стенами, об этом явно забыли. Толстенные стальные, а может и не стальные зубья росли из земли словно нижняя челюсть страшного спящего гиганта.

Войдя туда, Я сразу почувствовал себя намного лучше. Влияние проклятого дома распространялось немного и за его пределы, как будто предупреждая: Не влезай в мое логово! Но внутри металлической конструкции это все отсекалось.

— Знаю, что ты не можешь понять того, в насколько золотую клетку сейчас зашел. Но скажу лишь, что если соскрести с металла весь аргалин, то можно было бы купить средненький городок. — Сказала она с такой гордостью будто сама лично это все добывала. И что еще за аргалин?

— Впрочем, я с тобой не для скучной лекции по породам сюда зашла.

С этими словами ее правая рука покрылась множеством разноцветных огоньков, группируясь по цвету в зависимости от того, где именно они находились. Красные на ладони, оранжевые на локте, желтые на предплечье и зеленые на самом плече. Рука действительно стала походить на незавершенную радугу. Это было не только потрясающе красиво, но и смертоносно. Атмосфера резко потяжелела, но не шла ни в какое сравнение с давлением внутри дома.

— Что, уже не внушаю после того, как почувствовала силу, что превосходит мою? Ставь свой щит, протестируем.

Легче сказать, чем сделать. Все что у меня было это смутные ощущения и странная фраза, что засела в мозгу и не собиралась оттуда уходить. Я поднял руку, как будто пытаясь себе помочь и сосредоточился, стараясь повторить то, что я тогда почувствовал. Энергия, что оказалось, все это время была со мной, дернулась и начала изливаться из сердца вовне, оформляясь в бледное подобие шестиугольника. Кривое, косое, с дырами в структуре. Как будто сота, что делала крайне больная и уставшая пчела.

— Арга это твой внутренний огонь. Подбрось дровишек! Сойдет все! Желание защитить, обладать, победить. Или же трахнуть? — Спросила она елейным голосом а ее свободная от силы рука начала медленно тянуть декольте вниз.

Ты точно мне сейчас не помогаешь а только лишь усложняешь! От такого не щит крепче становится а кое-что другое! Хотел я это сказать. Но этот паршивец начал наливаться энергией и залатывать все косяки, что у него были. Даже форма стала идеально симметричная! Но все равно, как то это долго тянулась. А Беляна с рукой, застывшей на грани выпрыгивания груди, наблюдала, как формируется шестиугольник ростом с человека, как усиливается цвет, становясь ярко-оранжевым в центре, но бледным по краям.

— Так, думаю дальше лучше уже не станет. — Сделала она безоговорочный вердикт — Двигать в пространстве можешь? — Я отрицательно помотал головой, даже не зная, что для этого нужно сделать — Значит научишься, обяза-а-ательно научишься. Ладно, представим, что я тупая деваха с улицы и пру напролом.

С этими словами она оказалась перед щитом за одно мгновение. Я даже не увидел, как она это делает! Просто есть человек в одном месте и вот он в другом.

А потом просто играючи разбила щит простым ударом кулаком, объятым красным пламенем. Снова звук тысячи стекол, беспощадно резавший уши, но я заставил себя игнорировать его, следя за девушкой. Пламени на руке больше не было, и слои, что были выше, теперь перетекали вниз. Глянув на меня безэмоциональным взглядом, она тут же исчезла из пространства. Целую секунду я пытался найти, где же она, пока у меня не возникли совсем иные приоритеты.

Сильнейший удар в спину, чудом ее не сломавший, выдавил из меня крик боли. В сочетании с новым голосом, это безбожно резануло по ушам. Я даже лицо не успел защитить, сильно грохнувшись в пол, пролетев правда несколько метров. По спине, судя по ощущениям, извергся вулкан, с яркой точкой в центре удара и изливавшейся во все стороны небольшими ручейками обжигающей лавы. Которые еще и пульсировали, будто стараясь причинить еще больше боли. Я отчаянно сдерживал откровенный скулеж побитой псины. Но слезы уже было не остановить.

— Ну все, ты только что умерла. Ну, по крайней мере, обычного пользователя второй дуги я бы точно отправила как минимум на длительное лечение. Удар аргой это всегда страшно и больно до жути. Особенно в первый раз — Подошла она и помогла встать, нахлобучив слетевший парик обратно. Ноги откровенно дрожали и даже не пытались нормально держать даже мой невеликий вес. — Но это то, что нужно ощутить. К чему нужно привыкнуть. Мы с тобой не дворяне, которые уже при рождении за счет долгой линии предков и кучи внутренних знаний имеют все и даже больше.

Она положила на спину что-то крайне холодное, что-то что как будто прореагировало с бешенным извержением боли, продолжавшим беспощадно терзать тело, стараясь разорвать его на куски, раз оно все еще смеет быть живым. И стало легче.

— Можешь стоять? — Я кивнул и поддержка тут же исчезла. И тут же чуть не свалился. Но удержался — Ты можешь решить, что с тебя хватит. Или усилить свою защиту. Сила хозяйки будет бить далеко не так милосердно, как я. Можешь легко возводить в шестую степень то, что почувствуешь, когда нужно будет сдержать ее силу. Ну что, отдохнешь или мы продолжим делать так, чтобы ты не сдохла?

Получить такой удар было просто невыносимо. Даже что-либо сказать, чтобы слова звучали весомо, не было возможности. Казалось открой рот и уже по одному только тону будет понятно, насколько мне не хочется еще раз так получить.

Но я встал и расправил плечи, что так неохотно это сделали, задевая все еще не остывшие потоки боли. И посмотрел Беляне прямо в глаза.

— Вот, это единственный момент, когда твой взгляд пришелся к месту. — Кивнула девушка, подарив мне яркую улыбку — Хорошо, делай свой щит еще раз! А потом попробуй одновременно второй!