Зародыш мира. Начало

Глава восьмая. Новые заботы.

Ближе к обеду я проснулся, со странным чувством, как будто непонятно, где нахожусь, ведь я никогда не ночевал в своём доме. Стёкла играли переливающимися узорами, за окнами очень чётко просматривались качающиеся деревья, а в помещении будущей кухни было удивительно тихо и тепло. Я приподнялся на локте и увидел, что часть людей ещё спит, а остальные сидят ко мне спиной и о чём-то очень тихо шушукаются, хотя вернее сказать – бубнят. Я сел на шкуру и довольно громко сказал: «Всем придобрейшего утречка, милейшие!», ну вот нравился мне такой стиль общения, я находил его забавным, но вот что произошло дальше меня в корне поразило: все кто казались спавшими, подскочили на ноги, те кто сидели ко мне спиной моментально повернулись ко мне и все дружно глубоко поклонились. В них было что-то необычное, чего я сразу не мог понять, но только потом понял – они стали лысеть на теле, ведь раньше их от волосатых горилл было сложно отличить, а теперь они больше походили не людей, в самок стали видны груди, которые стали круглее, и как-то аппетитнее, что ли, если так можно сказать про почти обезьяну. Хотя заросшие они были ещё изрядно, особенно между ног. Ещё стала заметно светлее кожа. Если изменения будут продвигаться такими темпами, то скоро все они станут вовсе походить на людей.

– Вольно, – скомандовал я своему взводу неандертальцев, и они заметно расслабились, – Гаврила, подойди ко мне.

– Хазяина, я слушай, – речь со вчерашнего дня сильно изменилась, даже жалко было. Мне было так забавно с ними разговаривать.

– Гаврила, организуй мужиков. Нужно поймать больших лягушек на озере и принести с озера глины. Ты знаешь, что такое глина?

– Большая лягуш прыг сильно, человеки ловить не можно ни как. Вода иди боись, тама большой смерть живи, человекой питайся, – что то мой Гаврила разговорился, даже перечить мне стал. впрочем доля истины в его словах есть. Первочеловеки были хреновые пловцы, а лягушки попрыгают в воду, сам это проходил.

– Пошли со мной! – я пошёл к телеге, где в числе прочего лежала моя чудо-удочка из палки сплетённой из лыка верёвки и орехового прута.

– Вот, смотри, это называется удочка. Возьми в руку, да не так, за конец, – я сунул Гавриле в руку удочку, которую он сразу ухватил посередине.

– Косточкой перед лягушкиной мордой водишь, вот так, и она хватает косточку, понял? – я показал Гавриле, как нужно ловить лягушку.

– Хазяина, большая прыг лягуш зима прятайся, совсем берег не ходи, – а вот тут я допустил промашку, а мой страхолюдный друг совершенно прав. Лягушки зимой прячутся.

– Ладно, забей, – только произнёс я, как Гаврила со всего маху попытался воткнуть удочку в адамантовый пол, пол это пережил, а вот удочка нет, при этом разлетевшись в дребезги, а обломанным концом воткнувшись Гавриле в руку, причём проткнув её вдоль сантиметров на десять, пройдя от кисти вдоль руки и выйдя из запястья.

– У-у-у-у-у… Хазяина, помогай! Рука ай боли! – Здоровенный детина зажал руку, и прыгал на носочках, как поранившийся ребёнок. Я совсем не учёл прямолинейности неандертальца и непонимание современного сленга, который для него был совершенно чужд.

– Так, Гаврила замри и убери руку я посмотрю! – я убрал лапищу Гаврилы и осмотрел рану. Хорошего мало. Если учесть условия обитания – каюк Гавриле, но у нас есть очень сильное колдунство! Из-за дверей стали выходить интересующиеся шумом люди, которые с недоумением смотрели на прыгающего собрата.

– Теперь терпи! – я ухватил деревяшку за конец, торчащий со стороны ладони, и резким движением выдернул прут, в другую сторону тянуть было нельзя, так как другой конец расщепился.

Гаврило тихо застонал, и я услышал звук падения капель. Часть капель – это кровь, которая потекла из раны, а другие капли – это Гаврила не очень хорошо справился с болью и немного описался. Да уж. Задачка. А между тем кровь продолжала течь, скорее всего задет сосуд. Но хуже всего то, что под кожей явно просматривались застрявшие щепки. Надо с этим что-то делать.

– Граждане, попрошу всех вернуться в комнату, как закончим всё вам покажем! Бегом отсюда! – не хватало ещё, чтобы потом бубнили между собой о слабости Гаврилы, нужно его посинить, потом сам всё расскажет.

– Так, дружище, я понимаю, что больно, но нужно потерпеть ещё, так как иначе будет совсем плохо, – я достал ланцет, это самое острое, что у меня было, и аккуратно разрезал кожу на руке вдоль, чтобы можно было убрать остатки удочки. – Бледный Гаврила еле держался, но уже не писался от боли, а я отогнул кожу и аккуратно убрал щепки, которые смог найти, кровь сильно залила рану, и я ничего не мог больше увидеть. Единственный вариант – это пойти на алтарь, и там омыть руку.

– Пошли со мной, – и держа Гаврилу за повреждённую руку, я повёл его к алтарю.

Присев на алтарной плите, я притянул за собой Гаврилу. Не знаю, чего он больше боялся, своей раны на руке, или подойти к алтарю.

– Не бойся, я разрешаю, – Гаврила осторожно сел и протянул мне руку. Я ополоснул рану водой, и мне стало видно, где какие повреждения, и несколько мелких заноз. Их я выковырял с помощью шила.

– А теперь прикоснись к золотой руке, и попроси мальчика тебя исцелить, потом найдёшь душистые цветы и принесёшь ему, понял? – Гаврила аккуратно взял статую молодого меня за руку, и низким голосом попросил:

– Добрая каменный маленькая человека, Гаврила рука ой как плохо! Починяй рука, вкусный цветочка принесу. – какой же всё-таки ещё незамутнённый у него мозг… Где-то внутри я почувствовал тепло, и искреннюю просьбу разумного, естественно я не мог отказать ему. И рука на глазах зажила, остался только тонкий шрам. Гаврила ошарашено смотрел на руку периодически переводя взгляд на статую, на меня, и снова на руку.

– Спасиба хазаина! Спасиба хазаина! Мой хазяина самый добрый дух! Хазяина лечить Гаврила! – здоровый дикарь истерично кричал, пытался поцеловать мои кожаные ботинки и бился лбом об алтарную плиту.

– Так, заканчивай истерику. Иди и расскажи всем – если кто поранится – прийти сюда, и попросить исцеления. Понял? – я строго посмотрел на причитающего Гаврилу.

– Понял! Всем расказй, ай как расказай, ай какая хазяина карош! – пятясь задом, и продолжая биться об алтарь лбом, Гаврила с протяжным криком побежал рассказывать соплеменникам о чуде!

Пусть рассказывает и показывает всем свою руку, а я пойду кастрюлю, или уже точнее котёл доделаю.

Мне всё больше нравилось создавать что-то новое. Даже такой предмет как варочный котёл, я захотел сделать красивым. В отличие от прошлого раза, заготовка для котла была гораздо больше, и весила килограмм под тридцать, хотя для золота это не большой объём, и если делать действительно большой, качественный котёл, то мне понадобится гораздо больше материала. Но это будет уже бестолковый расход золота. Поэтому я решил сделать по-другому. Я взял большой камень, вырезал из него круглую пластину, толщиной около двух сантиметров. Это будет внутренней тепловой подушкой моего котла, так как золото легко проводит тепло, но также легко его теряет, а адамант наоборот – долго набирает тепло, но и остывает также долго. Скорее всего особенности кристаллической решётки материала. От основной заготовки я отломил кусок, по реализации это было так, как будто я отломил большой кусок структурного пластилина, затем я скатал его в шар, при этом золото немного нагрелось, а затем расплющил его в блин, затем я укрепил пластину из песчаника, написав на ней руны: «Основание большого котла Тора. Сохраняет тепло, делает пищу вкуснее. Неразрушима» Пластина стала гладкой, ровной, и по торцу шла немного вычурная рунная вязь. Это была смесь чего-то нордического и кельтского одновременно. Мне такое написание нравилось даже больше, чем северная классика. Хотя кто-то может думать иначе. С другой стороны – критиков тут у меня нет, поэтому меня ничего не заставляло пересматривать концепцию, а пастве всё нравилось.

Кстати о пастве, двое мужиков, проигнорировав моё повеление ждать в комнате, сейчас из-за двери потихонечку смотрели, что я делаю. Я не стал их пугать, пусть наблюдают. Им тоже нужно учиться.

Большой кусок золота я также раскатал в шар, и стал растягивать его изнутри, постепенно делая стенки котла тоньше. За равномерность я особо не переживал, так как после нанесения рунной вязи, он всё равно примет более правильную форму. Этот элемент бытия мне особо нравился, так как можно было позволить себе больше творчества, и не заморачиваться с точностью изготовления. На моей прошлой работе мне пришлось много повозиться с точностью, поэтому теперь я хотел реализовывать душевные порывы, а не соблюдать микроны на стенках сосуда.

Когда основа котла была готова, я стал думать, как соединить котёл и дно? Если проводить параллели с обработкой пластилина, то может быть я смогу немного разогреть металл и так его «Сварить»? поэтому я стал втирать стенки дна в днище котла, так как я тёр достаточно энергично, то металл начал нагреваться, причём ощутимо. Сила у меня достаточна, но я же не огнеупорный. Поэтому я закончил это в общем-то бесполезное занятие, и просто вытянул немного металла из основного котла, и как бы приклепал толстое дно. Так-то всё держалось, поэтому я решил попробовать нанести вязь, а там уже будем решать, что делать дальше. Однако я не реализовал ещё одну задумку – я хотел нанести барельеф на стенки котла, так как меня очень впечатлило, как люди сидели вокруг костра, ожидая пищу, и как они принимали куски из моих рук. Поэтому с одной стороны я нацарапал сцену с ожиданием пищи, а с другой сцену с раздачей угощения.

По верху котла я написал: «Большой котёл Тора, который он сделал для того, чтобы накормить голодных людей. Может утолись голод любого страждущего. Хорошо держит тепло и особо прочен».

Как и предполагалось, котёл принял правильную форму, причём не прямую, как кастрюля, а пузатую, с выпирающими боками, картинки на которых стали особо рельефными и более похожими на барельеф. Крышку я сделал по уже отработанной технологии, только добавил на неё картинку со стоящими на коленях голодными людьми. После укрепления крышка идеально подошла к котлу. Ручек на нём не было, но мало кто будет ворочать тяжеленный котёл, который вместе с пластиной, которая полностью теперь скрывалась в дне, и крышкой весил килограмм пятьдесят, не меньше, да и вместить в себя мог столько же литров еды. Так что не до ручек. Теперь нужно сделать под него печь, так как готовить в таком котле на костре не лучший вариант. С этой миссией я отправился в дом, нужно было строить печь.

Внутри комнаты меня встретили несколько мнущихся людей, остальные просто сидели и смотрели на меня.

– Вы чего? Сейчас печку сложим и будем еду готовить, – мужики замерли, но так ни чего нового из их поведения я не понял. Надо искать парламентёра.

– Гаврила, что происходит? – я посмотрел на местную знаменитость, который теперь держал руку как вымпел победителя.

– Хазаина приказала комната не уходи, пол не срать. Человеки срать очень надо. Брюхо болей. – как же я мог забыть, что приказал соблюдать чистоту! Надо срочно исправлять проблему. А пока покажу им уличное сооружение, которое я сделал сразу после начала стройки.

– Все идёмте за мной! – я повёл их на улицу. Как дети, ей-богу, но я тоже хорош, опять забыл о не замутнённости сознания. Гаврилу чуть не угробил. Теперь это. Какой же я отец народов, если о таких мелочах забываю? И вообще, я же хочу не первобытное общество построить, а вполне современное. Пока я вёл делегацию осваивать местные удобства, я думал о том, что нужно ещё сделать для того, чтобы обучаясь мои люди больше становились похожи на современного человека? Но за один коллективный поход в сортир много не надумаешь. А тут нужны взвешенные решения.

А вот как людей обучить гадить в дырку, а не рядом? Ни чего лучше я не нашёл как показать на примере. Как делать по-маленькому и как по большому. Также показал для чего можно использовать большие мягкие лопухи. Хотя мои люди и были уже взрослые, но, по сути, это те же дети, поэтому те, кто учил детей сидеть на горшке, меня поймёт. Несмотря на некоторую «сказочность» моего нового мира, основные законы мироздания всё-таки соблюдаются и здесь.

Несмотря на возникающие трудности, мне необходимо следовать поставленному плану, из которого я выполнил пока что только один пункт – сделал котёл, чтобы кормить почти три десятка людей. Теперь нужно сделать печь, в которой пища будет готовиться. И печь я решил сделать под стать дому – грандиозную и монструозную. Поэтому прихватив ланцет, которому я давно хотел сделать чехол или ножны, я начал собираться в каменоломню. Мне нужен был большой кусок камня. Потому, что печь я решил делать монолитную, или из минимально возможного количества деталей. Я склонялся к тому, что сделаю основание с дровяником и поддувалом. Саму печь и трубу с заслонками. Прототипы матери и жены я поставил в углах главного холла. Куда их использовать в последствии я не знаю, а так – красиво, пусть стоят. Все остальные «предметы быта» я свалил тут же. Пока я использовал только плавильную печь и тигель, до остального руки не дошли.

Стена в будущей кухне была со скруглёнными углами, а прямая её часть примерно три метра. Я уже упоминал про то, что моя чертилка стала основой всему проекту. Основание печи я запланировал около метра высотой и шириной во весь прямой отрезок стены. Глубина печи выбралась сама, так как я нашёл большой кусок скалы, который имел ширину чуть больше трёх метров, а толщину примерно полтора. Такой печи будет достаточно, чтобы зажарить оленя целиком. Так что меня всё вполне устроило. Для начала я выровнял верхнюю поверхность основания, а затем перевернул валун так, чтобы верх стал низом, и выровнял нижнюю часть основания. Затем выбрал лишний камень, чтобы получился дровяной ящик. После чего обработал стенки и получил эдакий ящик, с аккуратным вырезом с одной стороны. Вырез я сделал не прямоугольный, а полукруглый. Это совпадало с общей концепцией, да и вообще это как-то более аутентично. Последним шагом я перевернул основание в рабочее положение, и прорезал два канала справа и слева от центра рабочей стороны печи. В эти каналы я приделал две маленьких дверцы, крепящихся на центральной оси и опирающихся на основание печи одной стороной. Таким образом я сделал два поддувала, которые можно будет полностью перекрывать, когда нужно погасить печь или убавить жар. Заслонки и основание я укрепил рунной вязью. Сама печь делалась примерно также, с тем исключением, что основание также было плоским, а вот верх скруглённым, и только та часть, которая планировалась как примыкающая к стене осталась плоской. Стены печи были вертикальным на расстоянии меньше метра, а потом я сделал подобие купола со смещением к стене. Там же я прорезал дымоход. Поначалу я хотел использовать водопроводные трубы, но в итоге отказался от этой затеи. Дымоход я сделал достаточно широким, и узким. Получилось что-то около полуметра в ширину и примерно двадцать сантиметров в толщину. Если говорить техничнее, то просвет я сделал примерно пятьдесят на двадцать. Арку печи я сделал также полукруглой, с притворами для установки заслонки печи. Хотя в дальнейшем можно сделать и петли.

Я смотрел на почти готовое изделие, и даже мелкий моросящий дождик меня не отвлекал. Идея сделать петли меня всё больше увлекала, ведь в дальнейшем подобная разработка мне могла ещё пригодиться. И недолго думая, я взял несколько некрупных камней, и прямо на готовом основании начал вырезать петли. В силу используемого материала петли получились массивными, но меня радовала простота конструкции. Так как за основу я взял одну половинку петли, а вторая потом продублировалась, и точно вошла в первую. Для обеспечения подвижности я сделал длинную круглую шпильку с полукруглой головкой. В будущем такие петли можно будет делать в кузнице, а мои использовать как эталон. После укрепления вся конструкция стала выглядеть более тонкой, а свойства адаманта обеспечивали петлю превосходными механическими качествами. Ещё три таких, и можно делать дверцы. Собственно, что я и сделал, практически не сходя с места. Изначально я сделал дверцы глухими, они точно входили в подготовленный притвор, а смыкание дверей я сделал под углом, чтобы обеспечить герметичность. Но потом я решил добавить немного разнообразия, и сделал в почти готовых дверцах вырезы для стёкол. С собой у меня не было оборудования, поэтому стёкла я решил делать на месте. Для укрепления печи я написал над печной аркой: «Кухонная печь Тора. Способна накормить многих. Сохраняет тепло. Неразрушима». Моя поделка выровнялась, стала идеально гладкой, и идеально совпала с основанием. После укрепления я приделал дверцы без стёкол с помощью ланцета и адамантовых клёпок, которые сделал тут же, просто вырезав из плитки адаманта ланцетом. Теперь осталось сделать только трубу с заслонкой, и печь готова. Заслонку решил делать также как и заслонки поддувал – на центральной оси, с опорой на трубу, так, чтобы можно было чувствовать момент запирания. Для того, чтобы поместить заслонку внутрь трубы, её я решил сделать из двух частей, составленных друг на друга. Я делал всё именно так, потому что мне ещё предстояло передать эти технологии людям, а им будет сложно овладеть рунной магией.

Изготовив две половинки трубы, я сделал внутри запирающие скосы, чтобы под собственным весом трубы стали герметичны. Я понимаю, что в пределах дома земляной дух обязательно возьмётся помогать, но на будущее я всё-таки предусмотрел герметичность. В обеих половинах я сделал пазы для крепления заслонки, но один из них вывел наружу. Заслонку я сделал также монолитной, сразу соединённой с центральной осью, один конец которой я вывел ща пределы трубы. А на эту длинную ось я сделал коромысло с посадочным отверстием на ось – квадратного сечения, и двумя маленькими на концах. К ним я позже приделаю две длинные палки, и получу возможность открывать и закрывать заслонку, так разместилась заслонка почти под потолком, а это больше четырёх метров. После укрепления всё встало на свои места, коромысло с осью я соединил также адамантовой клёпкой. Осталось только перевезти всё на место. Хорошо, что я сделал достаточно широки внутренние двери, иначе протащить такую печь было бы невозможно.

Последнее время я часто таскаю грузы от каменоломни до места строительства, и всё стало каким-то обыденным. Даже не интересным. Просто ещё один рейс. Так как на телеге оставалось ещё много места (основание печи я поставил поперёк, и она свисала негабаритным грузом с боков), поэтому на задней части повозки образовалось свободное пространство. Туда я поставил трубу, точнее ту часть, которая будет в кухне. Что будет выше я ещё не придумал, поэтому и продолжение трубы сверху пока не делал.

Вокруг каменоломни росло много хорошего орешника, поэтому я нарезал жердей и тонких прутьев. На них у меня появились планы. Но чтобы их реализовать – мне была нужна лягушка. Большая такая, лягушка. Поэтому оставив гружёную телегу в каменоломне, я решил попытать удачи около реки. Пусть сейчас зима, но у меня есть свои секреты.

Я вышел на каменистый берег и спустился к воде. Ветер усилился, и по поверхности озера бежали неплохие волны. Всегда любил ветер с воды. Даже на какой-то момент я ощутил ностальгию по земле. Захотелось снова увидеть родные места, вдохнуть полной грудью загазованный воздух, выслушать упрёки жены, обнять детей… Впереди вечность, а хочется немного земного, такого родного и своего. Только не судьба. Теперь придётся своё, родное устраивать здесь.

Я позвал большую лягушку. Как обычно попросил отдать жизнь, и исполнил желание – стать большой цаплей. Видимо очень боялась лягуха этих птиц. Теперь, когда у меня есть всё, что мне надо, хотя нет, не всё. И я позвал большого коршуна, который так нагло летал в вышине. После того, как Гаррах не стало, птицы совсем осмелели, и летали теперь постоянно и где хотели. Не могу сказать, что мне это не нравилось. Лучше наполненный птичьими трелями лес, чем лес абсолютно безмолвный, лишённый даже треска цикад. А какие тут были цикады… Заслушаешься! Когда коршун, или орёл, я не орнитолог, поэтому сказать точно не могу, я попросил его дать мне несколько перьев. Птица задумалась, а потом стряхнула с себя несколько крупных перьев. За это я наградил её лягушачьей лапкой, на том и разошлись. Всё, теперь можно и возвращаться домой. На стройку то есть.

Гружёный негабаритным грузом я подкатил телегу к дому. Моему взгляду открылась интересная картина – мои подопечные сложили большой костёр, точнее просто кучу дров, и теперь по очереди трогали дрова, что-то бубнили, даже ссорились непонятно из-за чего. Особенно удивило меня то, что рядом с кучей дров лежал здоровенный кабан. Как они изловчились его добыть? Хотя, судя по идущему от кабана запаху, я понял, откуда они его взяли. Повторяется история с моей первой охотой. Надо поспрашивать – чего это они тут устроили, и взять руководство в свои руки.

– Гаврила, любезнейший, подойди ко мне – я обратился именно к Гавриле, потому что уже заочно сделал его старшим, и это давало свои труды. Я заметил, что Здоровяк встал и жестом приказал всем заткнуться, затем пошёл ко мне, как обычно смешно кланяясь по пути.

– Хозяин, мы ветка собрали. Свин поймали. Кушать ням-ням будем делать! – я слегка удивился прогрессу, потому что ещё несколько часов назад говор у раба был совсем другой. Даже обидно стало.

– Гаврила, вы порося из сортира достали? – я посмотрел на Гаврилу, приподняв одну бровь.

– Да хозяин. Из сраной ямы свин достали. Свин большая, вку-у-у-усный! – Гаврила сделал довольную рожу, как бы предвкушая удовольствие.

– А чего он такой вонючий? Да и от тебя пованивает, – теперь я вполне отчётливо распознал запах фекалий и от Гаврилы.

– Вонючий? Мы будем ням-ням свинский мясо, не свинский запах! – Неандерталец выглядел немного удивлённым.

– В общем так, любезнейший, сейчас все, кто в дерьме вымазался, берёте кабана, тяните его во-о-он туда, ниже по ручью, моете его, и моетесь сами. Если будете так дальше вонять – в дом не пущу. Это не свинарник. Понял? – я как можно строже посмотрел на Гаврилу, который с каждым моим словом всё больше сжимался в комок, как будто начинал понимать, что они что-то сделали неправильно. – и наберите золы. Просто так запах не уйдёт. Выполняй.

Гаврила пружиной метнулся к товарищам, которые немного побубнив между собой, резво ухватили кабана за передние лапы, и дружной толпой повалили к указанному месту. Несколько женщин набирали золу в пригоршни и тоже побежали за мужиками. Остались не больше десяти самок, которые, по всей вероятности, не перепачкались. Я подошёл ближе к месту, где был кабан. От земли куда натекло всякого, шёл весьма ощутимый смрад.

– Девушки, вам партийное задание. – весь оставшийся контингент обернулся в мою сторону, хотя обычно на меня смотрели только мужики, а девушки (теперь я видел, что это именно девушки) обычно опускали глаза в землю и не отсвечивали особо.

– Идите вон на ту поляну, там растёт лаванда. Она уже отцвела, но пучки травы ещё остались. Она выглядит вот так, – я показал девушкам кустик лаванды. – принесёте сюда как можно больше. Потом получите новые указания. Выполняйте.

Девушки, не говоря ни слова встали и пошли на поляну за лавандой. Потом заставлю их вениками из лаванды подмести их территорию, и присыпать место трагедии свежими пучками травы. Запах у этой травы сильный, поэтому должно помочь.

Собственно, вернулась моя женская бригада быстро, неся в руках пучки травы. Теперь нужно рассказать, для чего всё затевалось. Я взял у одной девушку пучок травы, и показал, что от них хочу.

– Вот так берёте траву, и всё тут хорошенько подметаете. Поняли? Потом остатками травы присыплете это место. Выполняйте. – было удивительно, как девушки реагировали на мои команды. Они с какой-то радостью кинулись мести территорию, скорее перемешивали пыль вениками, но это их первый опыт. Потом они посыпали площадку свежей лавандой, поэтому стойкий запах дерьма немного поутих.

К этому времени стала подтягиваться другая команда. Не могу сказать, что они блистали свежестью, скорее были похожи на кочегаров, но запах был уже значительно меньше. Не как от устранявшего аварию сантехника, а как от скотника, только что загнавшего коров в хлев.

– Гаврила, теперь рассказывай, что вы тут делали с этими дровами? – я решил до конца разобраться в ситуации.

– Мы не хотели ням-ням сырой свин. Мы хотели как хозяин – ай горячо свин сделать. Мы, как хозяин палка трогал, но ай горячо нет. Савсем нет. – Гаврила выглядел потерянным. Видимо идея жарить непотрошеного и несвежёваного кабана была его идея.

– Хорошо, я покажу как надо. Но сначала надо кое-что сделать. Тащите своего свина сюда. – я достал свой нож, которого обычно пугались местные, и начал снимать со свина шкуру. Она мне пригодится для будущей одежды. Может хоть обувь соображу какую моим подопечным. Вместе со вчерашней оленьей шкурой, это уже что-то. После шкуры я вытащил из кабана потроха. Лёгкие, печень, сердце, почки – из всего этого я хотел сделать рагу. Поэтому пока положил всё в новенький котёл. Голову я убрал к голове оленя, так и стоявшей возле стены. Правда голова кабана была сильно измочалена, скорее всего камнями. За потрохами я отправил в котёл ещё и свиные ножки вместе с коленями. Для навара самое то. А на углях ничего путного из них не выйдет. Далее по проверенной схеме, только теперь я показывал, что я делаю. Ко всему прочему, я не только натёр тушу солью, но и нашпиговал чесноком, который нашёл недалеко. Природа меня снабжала всем полезным. Поэтому я всерьёз задумывался о создании огорода или даже фермы, чтобы не искать продукты, а они всегда были под руками.

Один из мужиков особенно внимательно смотрел за моими действиями, даже как-то пытался делать в воздухе повторяющие движения. Я краем глаза замечал его поведение и в прошлый раз. Хотя пришельцы поначалу и казались мне одинаковыми, но отличия всё-таки были. Этот экземпляр внешне немного напоминал одного до боли знакомого валлийца.

– Слушай, я буду учить тебя готовить еду. Хочешь учиться? – я пристально посмотрел на мужика, но тот не отвёл взгляда.

– Хочу хозяин, – как-то уверенно сказал он.

– Тогда я буду звать тебя Кок. Запомни это имя. – я посмотрел в глаза бывшего неандертальца, в них слегка блеснули слёзы.

Теперь в моей команде появился подмастерье-повар. Что ж, может быть в будущем избавит меня от необходимости готовить на всех? Думаю, что постепенно всех пристрою к делу.

– Идём покажу, как разводить огонь. Смотри за мной. – я набрал тонких палочек, сложил их шалашиком, потом принёс сухой мох и немного сухой травы из дома. Сложил свой «трут» под веточки, а затем куском кремня стал чиркать по куску сильно обогащённой руды. Пусть искры летели не так, как от настоящего кресала, но они летели, и мох быстро задымился. После чего я аккуратно раздул огонёк – дальше уже огонь сам делал своё дело.

– На, держи, я себе ещё сделаю, – я передал огниво и кресало Коку. Никогда не видел таких благодарных глаз. И как бережно Кок взял в руки эти два простых куска камня… Я сейчас как Прометей передавал людям искру огня, главное не повторить его судьбу.

– Спасибо, хозяин!

– Всё, теперь следи, чтобы мясо прожаривалось равномерно, крутите тушу, двигайте угли. Понял? – Кок кивнул, и молча подошёл к вертелу и начал его медленно вращать.

Вот и ладненько, а мне нужно делать печь. Я оставил команду и пошёл к телеге. Вот ведь как – цельный взвод народу, а делать никто ни хрена не умеет… Прям как на Земле! Тем не менее, я снял элементы трубы, и отнёс их в будущую кухню, поставил в сторону, чтобы не мешались. Потом забрал из телеги основание печи, и оттащил его на кухню. Выглядел я сейчас как скарабей с какашкой. Для меня этот кусок особого веса не имел, вот только ухватить его было не удобно, поэтому я воспользовался нерушимостью адаманта, и просто отволок основание в кухню, приподняв за одну сторону. Основание я сразу поставил не место, так как двигать его ещё раз я не хотел. Земной дух воспринял моё руководство к действию, поэтому тут же прикрепил основание к дому. Что ж, значит так надо. Когда я шёл к повозке, на которой остались только лягушка и ореховая древесина, то перед открытой дверью встретил ещё одного, сильно интересующегося детину.

– Стройкой интересуешься? – я прищурясь посмотрел в глаза будущему строителю, – хочешь в ученики возьму?

– Да, хозяин, интересуюсь. Очень хочу в ученики. – как-то странно и ровно проговорил бывший дикарь. Хотя кого я обманываю, за два дня с бывшими неандертальцами произошли разительные перемены – они почти полностью облысели, ну кроме головы и некоторых частей тела. Черты лица стали больше похожи на современного человека, а дамы так и вовсе немного кружили голову своими прелестями. Я старался как можно сильнее загрузить себя работой, чтобы не отвлекаться на похабные мысли.

– Тогда я буду звать тебя Эйфель. Смотри как я строю, и учись. Потом будешь делать то же самое. – я посмотрел на замершего Эйфеля, – подмигнул ему, и начал сгружать возле стены дерево. Потом ухватил за лапу лягушку, и отнёс её на основание печи, которое сейчас больше походило на огромный стол. На этом столе я аккуратно снял с лягушку кожу чулком, а тушу отдал Эйфелю.

– Отнеси Коку, пусть тренируется, только погоди, отрежу голову. – голову я решил отнести к остальным головам. У меня на них планы.

Кожу я аккуратно разрезал по спирали, так, чтобы получилась длиннущая полоска. Из неё я собирался сделать тетиву для луков. Поэтому я написал на полоске кончиком шила: «Тетива для лука. Сделана Тором. Увеличивает скорость стрелы. Неуничтожима». Метаморфозы я уже наблюдал подобные, поэтому просто аккуратно свернул ставшую круглой и прочной тетиву, которой должно теперь хватить на три лука минимум, и убрал её в карман. Всему своё время.

Теперь нужно ехать за основной деталью печи. Поэтому я, ухватив за оглобли, потянул телегу к каменоломне. На дворе был уже тёмный вечер, но лампочка мне помогала освещать дорогу. Я подумал, что нужно сделать несколько креплений, чтобы закрепить кристаллы в комнатах, а то темно в доме как в заднице, особенно в центральном холле.

Огромную печь я загрузил удивительно легко, положив её в повозку на заднюю стенку. Я также добавил к грузу немного сырого камня, чтобы сделать подходящие крепления по месту.

К дому я вернулся достаточно скоро, и первым делом решил сделать освещение. Потому как печь ставить уже было темно. Я взял несколько кусков камня, и по старой программе, так же, как и в подвале, сделал стеновые крепления для кристаллов, для установки кристаллов в потолок у меня не было лестницы, а заниматься ей сейчас совсем не хотелось. Я делал крепления не автоматически, а сам, своими руками и под своим управлением. Со временем автоматический режим я стал использовать только для производства абсолютно одинаковых вещей, но с ростом опыта думаю, что смогу повторять вещи и без помощницы. Естественно, у меня появился зритель. Мои ребята все были достаточно крепкими, но этот как-то особенно выделялся, не ростом, а своей коренастостью. Эдакий гном-переросток.

– Подойди, – не отрываясь от работы сказал я мужику, – интересуешься резанием камня?

– Интересуюсь хозяин. Шибко мне интересно, как так оно ладно выходит. – опа, а говор совсем поменялся.

– Интересно – научим. Будешь ты у меня скульптор-каменотёс. И звать тебя буду Данила. Был такой любитель ваять изделия из камня. Запомнил? – я посмотрел на новоиспечённого скульптора-каменотёса.

– Да, хозяин. Я теперь Данила, хозяин. – мужик поклонился.

– А теперь смотри за мной и запоминай. Потом сам делать так будешь.

– Спасибо, Мастер. – Данила опять поклонился.

– Мастер? Почему ты так меня назвал? – я недоумённо посмотрел на него.

– Потому, что вы мастер. И будете меня учить. – Данила опять поклонился.

– Хорошо, смотри и запоминай. – какие всё-таки разительные изменения. Теперь уже не хозяин, а Мастер. Хотя мне это больше понравилось. Всего три дня прошло. Что же будет через неделю? А через год? Но думаю, что всё будет в порядке. Меня они всё равно не переплюнут.

Я аккуратно, адамантовой стамесочкой выводил фигурное крепление светящегося кристалла. Мне самому это действо стало очень сильно нравиться. Я даже задумал изваять тонкую растительную резьбу, от чего крепление совсем поменяло свою форму, и само по себе стало предметом искусства. После укрепления, когда рисунок разгладился, крепление светильника можно было бы смело отдавать в музей. Хотя на деле это было просто «Изящное адамантовое крепление светильника. Неуничтожимое». Я сделал таких с десяток, чтобы потом не отвлекаться. Данила всё время, пока я резал камень и укреплял его, сидел на коленях рядом со мной с открытым ртом, и казалось, что не дышал. Когда я закончил с креплениями, Данила так же стоял на коленях, и по заросшей бородой щеке текла слеза.

– Ты чего ревёшь? Данила? – я, мягко говоря, удивился.

– Мастер, это так прекрасно, когда из простого, никчемного камня, вы создаёте прекрасные вещи… – он утер щёку ручищей, и уставился на меня искренними карими глазами.

– Так, Данила, отставить нюни! Нам тут мир строить с нуля нужно, а он рюшками восхищается! Это долбаное крепление для лампочки! Понял? Не раскисать! У нас работы ещё по ноздри! А если хочешь ощутить, как меняется мироздание, пойдёшь в каменоломню, и будешь кирпичи резать. Нам их на мой дом ещё пара вагонов нужно! Да вам всем отстроиться не мешает. Понял!

– Данила вскочил с колен, аж член по пузу стукнул (надо бы всё-таки их приодеть), так точно Мастер! Строить новый мир готов!

– Вот так вот лучше, всё, пока свободен. Начну творить, позову.

– Позови мне Эйфеля. Дело к нему есть. – Данила, не отвечая, ломанулся ко остальным аборигенам, только пятки засверкали.

Не прошло и минуты, как оба ученика стояли передо мной.

– Эйфель, любезный, я сейчас светильники ставить буду, потом печь. А ты смотри, и запоминай! Сам так потом делать будешь.

– Спасибо, Мастер! – этот тоже претерпел некоторые изменения. Надо бы и Гаврилу проверить.

Теперь двое мужиков смотрели на меня с открытым ртами, а я аккуратно, ланцетом вырезал отверстия в стене, и вставлял туда крепления, которые прикипали к стене намертво. Потом я снял с кристаллов золотую оплётку, а сами кристаллы вложил в крепление на стене. В комнате сразу стало тепло. Причём два светильника я планировал установить в фасад печи, но теперь, как мне кажется, тут и так достаточно светло. Четыре кристалла на помещение в пятьдесят с небольшим метров квадратных – более чем достаточно.

Теперь я притащил монолитную конструкцию печи. Ученики благоговейно наблюдали за процессом. Сами они не то, что притащить печь не могли, они её даже чуть столкнуть с места не могли, не то, что приподнять. Когда я поставил один край на основание, а второй начал приподнимать, обоих крепышей чуть удар не хватил. Они стояли бледные как мел, и тряслись, как перед казнью. После того, как я выровнял основную печь, и вставил заслонки поддувал, я шёпотом попросил духа закрепить конструкцию, и едва заметные швы наполнились почти чёрным раствором, который впоследствии станет тёмно-серым.

– Мастер, скажите, а правда то, что говорил нам Большой? – прервал тишину Эйфель.

– Большой?

– Гаврила, – подсказал мне второй ученик. А Гаврила на их фоне и правда был крупнее, это всегда было заметно.

– А что он вам говорил? – я обернулся и посмотрел на мужиков, которые как-то смущённо мялись и переглядывались между собой.

– Он говорил, что его хозяин могущественный горный дух, и что ему нужны наши самые лучшие женщины, молодые и крепкие, и что вы будете их всех крыть, чтобы начать новый род в этом мире, – да уж Гаврила тот ещё проповедник.

– А почему вы согласились? – я удивлённо поднял бровь, глядя на рассказчиков.

– Он вызвал нашего старшего, а потом разбил ему голову, вынул сердце и съел его. – мужики смотрели в пол.

– Съел? Зачем?

– Так он становился нашим старшим. – Эйфель посмотрел на меня наивными глазами и продолжил, – мы всегда ели сердце врага, чтобы забрать его силу.

– Понятно, а после того, как стал старшим, он отобрал лучших женщин, и повёл суда? – Гаврила мне всё больше нравится со своей исполнительностью.

– Да, только сначала проверил, чтобы были крепкими и не трахаными.

– Как это проверил? – интересно девки пляшут, так мне Гаврила ещё и кадровика заменит.

– Проверил, чтобы сиськи не болтались, а были тугими, чтобы задница была круглая, но не рыхлая, чтобы запах из дырки был здоровый, и чтобы не рваные изнутри они были.

Ёп твою мать, он ещё и слесарь-гинеколог! Ну Гаврила, ну учудил…

– Молодец какой. А вы чего пошли за ними?

– Нам большой приказал. – мужики синхронно пожали плечами.

– Зачем? – настала моя пора удивляться.

– Работать, еду ловить, женщин держать, если вырываться будут, а если не нужны вам станут, то крыть их, чтобы детей рожали. Вы же долго жить будете, вам рабы нужны. Так Большой говорил.

– Так-то правильно он говорил. Нечего мне тут сказать.

Да уж, надо было сразу понимать, что Гаврила не просто так привёл толпу народа. Тут какая-то своя религия, безраздельное повиновение. Кто знает, во что это выльется в итоге. Я думаю время покажет.

– Вы великий горный дух? – мужики синхронно бухнулись на колени и лбами об пол. Бедные их кости.

– Да, я великий горный дух. Поэтому повелеваю – встаньте. Мне не раболепие ваше нужно, а верность. А теперь наблюдайте за мной дальше. Я ещё не закончил. – я повернулся, пошёл за трубой, правда, как её поставить до сих пор так и не решил. Хотя есть один вариант. Нужно поднять плиту с крыши, и установить трубу со второго этажа. Мне всё равно дымоход прорезать надо. Вся процедура не заняла много времени. Правда пришлось немного повозиться с точностью отверстия. Но я прорезал его постепенно, так что получилось практически без зазоров, а земной дух закончил дело. Поэтому теперь моя печь – настоящий монолит с домом. Всё это время строитель и камнетёс стояли и даже не пытались закрыть рты, мне показалось даже, что у них высохли языки. Ещё я заметил, что пои падаваны притыривают адамантовые стружки и куда-то прячут (ну не в жопу же запихивают), скорее всего в свои травяные тюфяки. Зачем они им?

– Мужики, можете не прятать адамантовые стружки. Вы всё равно не сможете их использовать. Они неразрушимы, как и все мои вещи. С адамантом могу работать только я. А вам придётся поискать материал попроще. – мужики повесили носы.

– Так, я же не сказал, что другие материалы сильно хуже! Вы просто сможете их обработать. Может быть вы сможете освоить титан или никелевые сплавы? Кто знает? – я подмигнул ученикам, – печь готова. Можно разжигать! Давайте, помогите мне принести дров.

Повеселевшие бородачи резво кинулись на улицу, видимо хвалиться увиденным и собирать хворост. Между тем, Кок продолжал крутить вертел, присматривая за кабаном, а остальные зачаровано смотрели на происходящее, и даже, как мне показалось, что-то напевали. Ну так ведь люди должны радоваться. А мне со второго этажа всё очень хорошо видно.

Я спустился в будущую кухню. Теперь она была ярко освещена кристаллами и выглядела просто эпично с новой печью. Теперь нужно ещё наделать столов, шкафов и прочего. Да и утвари побольше не помешало бы. А то у меня кастрюля да котёл, в котором ждут своего часа кабаньи потроха. Как бы не стухли, со всем этим моим строительством. С этими делами я совсем забыл про стёкла в дверцах печи. Хотя стёкла нужны не только для печи. Хотя с установленными источниками света, мне уже установка стёкол во внутренние двери не казалось такой уж правильной идеей. Лучше сделать красивую люстру из золота и адаманта. Вот это будет хорошо. Можно будет установить в неё кристалл с духом солнечного света, но скорее всего нет. Этот кристалл предназначен для тронного зала.

Я сходил на улицу и принёс котёл с потрохами. Ещё у меня оставалось немного лука, чеснока и всяких травок. Так что хороший ужин нам обеспечен. Жаль только, что так и нет никакой посуды…

Тем не менее, я накидал к порезанному ливеру лук, чеснок, травы, хорошенько посолил и затолкал накрытый крышкой котёл в печь. Из-за размеров печи, казалось, что котёл такой маленький и одинокий… пока я возился с котлом, подоспели Данила с Эйфелем. Они притащили кучу дров, как раз под стать печи. Только сейчас я подумал, что не плохо бы иметь топор. А у меня как раз есть запас орешника, для топорища и сырого камня, из которого я могу вырезать топор. Так же, как и кирку когда-то. С этой мыслью я вышел из кухни, взял подходящий камень, ореховый сук и вышел на улицу, где уже совсем стемнело. В будущем нужно будет сделать фонари, чтобы было не так мрачно. Сейчас дом возвышался серой монолитной громадиной, которая ночью представлялись какими-то руинами, которые даже мне казались мрачными. Даже отблески в оконных стёклах не меняли картины. Вот казалось бы – чёткий план того, что нужно сделать существует, но в ходе его выполнения возникает целая куча мелких вопросов, которые обязательно нужно решить. И вот хотелось бы всё решить по-быстрому, но все эти мелкие вопросы никак не дают закончить дело. Вот и сейчас – у меня только половина дома. Ко второму этажу даже не приступал, водопровод только наполовину, сточная яма вырыта и не доделана. А сейчас, когда пошли дожди заниматься ямой вообще стало опасно.

Мучая сознание мыслями о текущих делах, я продолжал вытачивать топор. Форму я придал топору старинную, с удлинённой бородкой и увеличенным обухом. Чтобы можно было не только рубить дрова, но и использовать топор как кувалду. Ручку выточил из самой толстого орехового полена. Короткую, изогнутую и ухватистую. Результат меня порадовал, так, что я решил сделать ещё один топор – валочный, с длинной ручкой и укороченной кромкой. Чтобы можно было глубже всаживать топор с одного удара. А после топора лесоруба я сделал ещё и мясницкий топор, с ровной и длинной кромкой, чтобы ровнее ложилась на колоду, и ручкой примерно такой же, как и у плотницкого топора. Обозвал их соответственно: топор столяра, топор лесоруба и топор мясника. Я разложил топоры, осмотрел их – удобные ручки, неразрушимые ручки, повышающие эффективность работы, сладкие, чёткие линии, и сказочная руническая вязь. Для меня, как для мастера не было ни чего лучше, чем видеть готовую работу.

И тогда я решил сделать ещё один топор, который так и просился в общий ряд – топор воина! И даже не топор, а целую секиру! Форму я решил придать круглую, с удлинёнными и отогнутыми бородками – спасибо пропердетым креслам за компьютером. Представление о том, каким должен быть топор воина я себе в общих чертах представлял. Поэтому то, что у меня получилось – было ни к чёрту. Красиво, но вот как это использовать? Поэтому я начал заново, но первоначальный вариант выкидывать не стал. Даже укрепил результат. Правда для древка пришлось использовать достаточно длинный кусок дерева, а потом ещё и противовес вешать. Я его сделал в виде брутального, загнутого шипа. В итоге получилось неплохо. Может быть потом сделаю гравировку и отделку золотом. Но пока у меня получился «Церемониальный топор». Потом можно будет повесить где-то на стене, для чего его использовать ещё я не знаю. А в качестве боевого тора я сделал топор, с облегчённым двойным, узким лезвием, чуть изогнутым книзу, достаточно узким, чтобы упростить проникновение и длинным, чтобы повысить эффективность, а также подобием тонкой глефы на верху, чтобы можно было не только рубить, но и колоть в случае необходимости. Крепление топора я сдала с помощью штифта через обух. Точнее мощной клёпкой, а не штифтом. Противовес тоже пришлось делать, то я его сделал в виде вытянутой капли, но без всяких шипов, чтобы не цеплялся ни за что.

Вот теперь точно всё. Я разложил своё богатство на земле и невольно залюбовался, и как оказалось, не я один. Один из мужиков стоял рядом и смотрел на топоры, с привычно опущенной челюстью. Значит нравится.

– Что, нравится? – повторил я свою мысль.

– Да, хозяин, – мужик излучал такое благоговение, что это было сложно скрыть, – научите меня?

– Я научу, но тебе придётся работать по-другому и с другими материалами, кроме того, придётся научиться добывать материалы. Согласен?

– Да мастер! Согласен! – Мужик бухнулся на колени, и его глаза буквально засветились огнём, – на всё согласен!

– Тогда я буду звать тебя Коваль. Будешь помогать мне создавать новые вещи, – мужик начал размазывать слёзы по заросшей роже, – построим мастерскую в подходящем месте, будешь приносить пользу. И вообще, ты чего ко мне подошёл?

– Мастер, Кок сказал, что кабан готов, нужно пойти и раздать людям еду. – Коваль поклонился мне.

– Хорошо, позови Данилу и Эйфеля из дома, я сейчас подойду.

Я собрал топоры и отнёс их в дом. Сейчас мне нужен только один, заодно и проверю, какой я «Мастер». Пока остальные устраивают танцы с бубнами около жареного кабана, я нарублю дров, и затоплю эту чёртову печь! Из-за которой никак не могу заняться другими делами. А их у меня ещё очень много!

Во время рубки дров у меня создалось ощущение, что я рублю не сухой бук, дуб и ещё чего-то в этом роде, а нарезаю шеф-ножом длинные огурцы. После удара топора оставался ровный срез, не знаю, то ли это из-за чрезмерной силы, или свойства адаманта, но теперь «рубить» ветки стало намного проще. Хотя скорее всего, я сейчас могу просто расщепить дерево руками. Поэтому нужно проверить работу топора на обычном человеке. А сейчас я закончу с печью, и утром проверим новые изделия, только на подопечных, а не лично.

В общем и целом – печь я загрузил дровами, вот только с огнём возникли проблемы. Своё огниво и кресало я отдал Коку, поэтому сейчас зажечь дрова было нечем. Да и с трутом проблемы. Можно, конечно, набрать соломы из тюфяков, но это не очень поможет в деле разжигания печи, если только не запихать тюфяк целиком. В любом случае, огнива у меня нет. Я смотрел на дрова, уложенные в печи, и отблески света от кристаллов играли на срезах, и коре дерева. Свет лизал дерево как настоящие языки пламени, связывая дрова чарующей сетью из искорок и нитей, въедающихся в дерево и растущих с каждым маленьким кусочком топлива…

– Поздравляю вас. Вы создали нового духа. Огненного Духа домашнего очага. – первый раз за достаточно долгое время подала голос Про.

– Привет, я уже думал, что ты всё. А ты тут, следишь за мной.

– Я могу исчезнуть только после гибели носителя.

– А вот такой вопрос, как бог я имею возможность возрождения. А как в этом случае быть с тобой?

– В случае временного отсутствия носителя я буду находиться в инфополе планеты и сохранять всю накопленную информацию до момента возврата в тело носителя.

– То есть, после возрождения я смогу узнать всё, что происходило без меня?

– Да, если в этом будет необходимость. Процесс познания будет проходить в медитативной форме.

– Не интерактивно?

– Нет. Разделение сознания в этом случае невозможно.

– Что ж, и на этом спасибо. Другой возможности сохранить сведения всё равно нет. Спасибо, – услышанное порадовало, ведь если случится так, что мне придётся сдохнуть, то потом не придётся расспрашивать всех о том, что происходило всё то время, пока меня не было.

– Про, а скажи мне, где происходит возрождение?

– Возрождение носителя происходит на вашем месте силы.

– Да, а где оно?

– Вам необходимо найти его, после инициации как Создателя этого мира.

– Инициации? Это как?

– Выполните поставленную цель.

– Это построить охренный дом и всякое бла-бла-бла, чтобы нравилось и главное не врать себе?

– Да.

– Исчерпывающий ответ. Давай я тебя ещё вот о чём спрошу – местные преображённые люди способны на самообучение?

– Да.

– Ты сегодня особенно многословна. А что является основой для самообучения?

– Ваши ученики хотят достичь вашего уровня.

– Но ведь им не доступна рунная магия и соответственно создание адаманта, так?

– Да. Но они будут к этому стремиться и компенсировать своим мастерством отсутствие божественной силы.

– Это хорошо. Нет предела стремлению к совершенству. Спасибо.

– А Огненный дух, что он может?

– Огненный дух родного очага поддерживает огонь в печи родного дома. Как Земляной дух нерушимых стен поддерживает крепость стен дома, Водный дух материнской купели поддерживает чистоту и здоровье хозяина дома, Дух Солнечного Света поддерживает свет и тепло в доме. Также духи могут создавать элементалей, помогающих в делах и функционировании систем дома.

– То есть так же, как я попросил создать водного элементаля, так я могу попросить создать огненного элементаля, земляного элементаля, элементаля света?

– Элементаля света вы не сможете создать. Вы можете попросить небольшую искру света и поселить её в кристалле, но не более того.

– А чем полезны элементали?

– Водный элементаль, как вы уже знаете, помогает перемещать воду, огненный элементаль помогает поддерживать огонь, земляной элементаль помогает удерживать конструкции, очищать воду. Искра Духа Света помогает поддерживать тепло и свет в новых домах, но расходуйте Искры с умом, Дух Солнечного Света должен восстанавливаться после отделения каждой Искры.

– А какие ещё могут быть духи?

– Всё зависит от вашей фантазии, но основных не много. Остался ещё дух воздуха, дух теней, а также всевозможные животные духи, но вам они не очень интересны. С ними будут работать ваши шаманы. Также есть духи природы – гор, леса, озёр, рек и так далее. Они существуют самостоятельно, и могут реагировать только на очень искренние просьбы.

– А духи мёртвых?

– Духи мёртвых могут существовать, но назначение их очень индивидуально. Управлять ими очень сложно.

– Надо будет не забыть об этом. А вот ты говоришь, что земляной дух может дать элементаля, который будет очищать землю. Это как?

– Элементаль земляного духа отделяет от воды все органические и неорганические вещества, и собирает их в земле.

– А если я поселю такого элементаля в своей выгребной яме то, что тогда будет?

– Вода будет очищаться и сможет уйти сквозь землю или в виде ручья, а всё кроме воды образует грунт и осядет на дно ямы.

– А попросить элементаля переместить землю из ямы на площадку я смогу? Допустим, чтобы использовать плодородный грунт?

– Можете, но тогда вам понадобится два элементаля в одной яме.

– Понятно. Буду думать.

Я отошёл он разговора внутри себя, и обратил внимание, что рядом стоит очарованный Кок.

– О, привет. Ты чего здесь, – я обернулся к повару.

– Мастер, это очень красиво и чарующе.

– Вот и осваивай аппарат. Только кормить духа огня не забывай, – я думал о том, чтобы поселить повара в своём доме. Но не бегать же ему по утрам, чтобы сделать мне завтрак?

– Спасибо Мастер, – было видно, что Кок как-то мнётся и чего-то стесняется.

– Говори, чего ещё?

– Мастер, люди ждут, когда вы разделите между нами пищу, – Кок как-то странно посмотрел на меня, прямо как мальчишка в детсаде.

– А ты почему не раздал им еду? Ты же повар? – я вполне искренне удивился.

– Мастер, люди ждут Вас. – не унимался Кок.

– Хорошо, сегодня я раздам еду и сделаю объявление, – я направился к двери, – кстати, в печи стоит котёл, не забудь через какое-то время проверить варево.

– Хорошо Мастер!

На улице, в свете кристалла около вертела с кабаном стояли люди. Они ждали меня, а мне некогда было им раздать еду. А если меня не окажется рядом? Надо что-то менять.

– Доброй ночи вам, любезные! – я поприветствовал присутствующих, – прежде чем разделить с вами пищу, хочу сказать вам кое-что. Вы не должны всегда ждать, что я всё сделаю для вас. Я рядом, но в силу того, что мир большой, а я один, то я могу быть далеко. И тогда вы сами должны принимать решения. Повар – кормить людей, ремесленник делать предметы, камнетёс заготавливать материалы, строитель строить. Я не могу одновременно быть рядом с каждым. Позже я поставлю алтари для каждой профессии, и через них вы сможете обратиться ко мне, а также вознести благодарность, если есть за что. Вы меня поняли?

«Да Мастер», «Да хозяин» послышалось со всех сторон…

– А теперь позвольте я разрежу этого кабана…

Поздний ужин прошёл достаточно весело и бойко. Это понятно, потому что люди уже начинают привыкать к такому бытию, да и сами они начали уже меняться. Голые вот только. Надо что-то с этим делать. Девушки становятся всё привлекательнее. Как бы не вышло чего. А планов на завтра – превеликое множество. Нужно будет показать, как и что делать, пусть начинают обучение. И я продолжу свои дела.