Обухова Оксана.
Запомни - все обман!

Прелюдия.

- Так вы хотите сказать..., всю вашу лабораторию и военную базу... разгромил один единственный человек?..

Вопрос был скорее риторическим, из цикла "с больной головы на здоровую". На письменном столе перед генералом стоял компьютерный монитор. На мониторе шестнадцать ячеек - стоп-кадры упомянутого единственного человека во всевозможных ракурсах со всех возможных камер наблюдения. Звезда армейской фотосессии: практически голый плечистый бугай (в белых трусах и парусиновых тапочках). Тут он громит научную лабораторию, тут расшвыривает, как котят охранников по коридорам, здесь на орехи достается только что прибывшему в качестве подкрепления спецподразделению. На последнем кадре - железные ворота болтаются на петлях сиротливыми и драными ошметками...

Все вкупе: душераздирающее зрелище для любого материально ответственного лица.

Генерал печально простился с загодя подшитой к семейному бюджету квартальной премией. Поднял выпуклые серые глаза на человека в измятом медицинском халате:

- Тарас Григорьевич, - взволнованно заблеял гражданский тип, - я бы не советовал вам столь уверенно называть это существо человеком...

Начальник взорвался долгожданной шрапнелью и грохнул кулаком о стол:

- За стаканом горилки я тебе "Тарас Григорьевич" буду!!! Я тут тебе "товарищ генерал", а не дружок на посиделках!!! Распустились, понимаешь ли... А? - внезапно подавился текстом Загоруйко. - Чего? что ты там бормочешь, я не понял...

Кандидат каких-то там наук Игорь Аристархович Коваль очень напоминал Загоруйко высушенного, заморенного книгами ученого таракана: халатик, лысинка, очёчки на вислоносой харе, ножки тощие приличным колесом, - никакой, черт подери, выправки! - манеры барышни-курсистки! Интеллигентный Игорь Аристархович раздражал генерал-майора Загоруйко до кислой боли в скулах. Тарас Григорьевич только ждал повода для начала разбега...

Практически помчался, разогнался...

Споткнулся на каком-то "существе".

- Чего ты там бормочешь, Игорь Аристархович? - сурово и внимательно засопел Тарас Григорьевич.

Изрядно струхнувший научный умник пожал плечами, прижал локти к бокам и развел ручонки в стороны:

- Кхм, товарищ генерал... я как бы...

- Да что ты там елозишь, как девка по скамейке в бане?! Говори - четко, ясно, по уставу! - На щеки заведующего лабораторией мгновенно накатила синюшная бледность. Загоруйко понял, что панибратская направленность тона выбрана, может быть, и верно, но излишне громко. Тарас Григорьевич понизил звук: - Ладно, Игорь Аристархович, считай - проехали, забыли. В ногах правды нет, садись поближе. Рассказывай.

- Так тут как бы..., - завлаб стыдливо указал пальцем на стопку бумаги перед генерал-майором, - все в рапортах описано...

Загоруйко (нормальный вояка, не большой любитель канцелярщины), кисло поглядел на споро сочиненные отписки, нахмурил кустистые пшеничные брови, собрал на пуленепробиваемом лбе морщины-складочки, и сделался насквозь добродушным отцом-командиром:

- А ты, Игорь Аристархович, без писанины..., по-простому, по-свойски, своими словами. Садись давай, рассказывай, как на духу, что тут у вас произошло?

Доцент Коваль приказ исполнил: вяло доковылял до стула, душевно проклял день и час, когда согласился работать на министерство обороны... - вояки обещали средства выбить... Умаслили. Хотя, надо проявить справедливость, денег на лабораторию и испытательный полигон армейцы наскребли достаточно...

Глядя на ковыляющего к стулу очкарика, Загоруйко успел многоэтажно проклясть день и час, когда вместе с погонами при одной большой звезде на него повесили коромысло из книгоедов-заморышей и секретной военной базы в крымских степях. Три года полигон работал как командирские часы. Очкастые умники как-то умудрялись даже средства сами выбивать... Министр Григорьевича похваливал, кабинет в Киеве пошире выделил... Не жизнь - малиновый компот со сливками!

Все полетело к черту пять дней назад.

О том, что на полигон завезли какого-то странного мужика, Загоруйко проинформировали сразу же - по телефону.

Вначале прилететь на вверенный объект помешал сумасшедший ураган, бушевавший практически сутки.

Потом образовалась нехилая рыбалка с генштабистами..., девочки там, камыши укромные, бани-сауны...

Вспомнив убойно симпатичную "русалку" с погонами лейтенанта, Загоруйко аж вспотел от ужаса! Если в министерстве узнают, по какой причине генерал-майор, получив сигнал не вылетел на объект... Баня будет уже на министерском ковре, вместо веника - пинок под практически пенсионерский зад.

Надо срочно искать стрелочника, решил взопревший армейский шаркун. Козла отпущений в белом халате.

- Ну-ка, Игорь Аристархович, приступай, докладывай, - ласково и вкрадчиво приободрил очкарика отец-командир. Плотоядно ухмыльнулся: - Своими словами, дорогуша, с самого начала. Откуда этот парень взялся, а?

- Да я собственно еще по телефону..., пять дней назад...

От намека на временную промашку, у генерала нехорошо засвербело в подложечке. Загоруйко свел пшеничные бурты бровей к переносице, и доцент залопотал живее:

- Собственно говоря, сигнал о появлении в рыбацком поселке странного человека поступил от участкового. Капитан Глушко знал, что рядом с поселком расположен секретный военный объект и обратился прямиком сюда...

От заявления, о том, что каждая местная участковая собака в чине капитана знает о расположении по соседству секретного объекта, у генерала даже глаза зажмурились! Прости, прощай генеральская пенсия, пропали, блин, с трудом добытые погоны! Придется каждый рапорт лично вычитывать, собак выкапывать, намеки подчищать...

Коваль тем временем, послушно рапортовал о поразительных событиях.


Безоблачным августовским вечером на крымском берегу образовался человек. Как единогласно уверяли свидетели-рыбаки, развешивающие на том берегу сети для просушки, появлению человека в странном одеянии предшествовал оглушительный хлопок - мужики даже решили, что это гром среди ясного неба ударил - человек буквально взялся ниоткуда, вокруг его ботинок закипала морская вода... (Чуть позже рыбаки списали данный казус на нешуточные возлияния в честь благополучного завершившейся путины, в связи с чем и возник оптический обман.) Человек в странной одежде потерянно крутил головой и, кажется, не понимал, где находится.

Рыбаки опасливо подошли к пришельцу. Помогли ему встать на ноги. Пришелец что-то лопотал на непонятном языке, рыбаки додумались - на берег выбросило иностранного шпиона с подводной лодки одной из стран НАТО. Поскольку иной версии в туманных головах элементарно не нашлось.

Шпион же вел себя примерно. Драться не изволил. Крутил башкой и пытался что-то донести до слушателей на иностранном языке.

Рыбаки изрядно растерялись, потянулись к мобильным телефонам, но сигнализировать участковому Глушко не успели, так как погода прекратила вести себя приветливо. Начала выделывать чудные кренделя: на только что чистейшее небо стремительно набежали грозовые облака, черные тучи в одно мгновение скрутились в зловещую воронку... Шквальный ветер чуть не унес в море сети.

Забросав снасти камнями, рыбаки поспешили в поселок.

Шпион за ними.

Завязая в песке тяжелыми ботинками, шел за испуганными рыбаками и, судя по интонациям, просил о помощи.

Мужики решили проявить типично хохлятское гостеприимство-благородство. Помощь шпиону оказали в близлежащем доме деда Остапа, чей внук Родион, приехавший на каникулы из Житомира, шибко соображал в английском языке.

Пока ждали внука Родьку, застрявшего по причине непогоды в гостях, по извечной малоросской традиции решили жахнуть - выпить за знакомство, для сугреву, снять стресс с себя и расслабить иностранного разведчика.

Расслабились на сутки с лишком.

Вокруг поселка бушевал злостный ураган, в окна лупил, поднятый бурей песок; Родион застрял в гостях у тети по соседству, шпион, переодетый в дедовы подштанники и тельняшку, за рюмкой самогона уверенно осваивал украинскую мову. (Дней через шесть, все сотрапезники истово клялись на допросах, что когда разведчик переступил порог дома Остапа Сергеевича, по-украински он был - ни бум-бум. За сутки, на глазах подвыпивших мужиков насобачился так, что с вернувшимся Родькой уже вел беседу запросто.)

- Протоколы опросов сельчан подшиты в синюю папку, - на этом месте повествования уточнил довольный расторопностью доцент Коваль.

- Позже ознакомлюсь, - весьма заинтересованный рассказом, быстро проговорил генерал-майор. - Что было дальше?


А дальше было вот что. Ураганный ветер повалил столбы энергоснабжения, повредил вышку сотовой связи. Но сарафанное радио в поселке работало отменно, всепогодно: на вторые сутки, невзирая на бурю, в дом Остапа Сергеевича начали стягиваться любопытные односельчане, по причине чего самогонки стало не хватать.

Кто из ушлых соседей уволок в магазин для натурального обмена комбинезон и штиблеты шпиона на ящик горилки - осталось тайной. Продавец молчит, как камбала об лед.

- Он что - не запомнил человека, принесшего в магазин костюм и ботинки? - жестко поинтересовался генерал, набирающий штат стрелочников.

- Да врет, конечно, - беззлобно отмахнулся ученый. - Продавец..., кажется Михайло Пуговкин..., помешан на зеленых человечках. Как выяснили наши службы, он созвонился по обычному телефону с каким-то дружком уфологом, тот приехал в поселок на "газоне", забрал одежду...

- Уфолога нашли? - резко перебил Загоруйко.

- Нашли. Но комбинезон и ботинки до последней пуговицы и шнурков растворились где-то в Киеве.

- Остолопы, - зло буркнул генерал-майор.

- Ну-у-у..., - протянул ученый, - бывали прецеденты... У русских тоже какой-то Кыштымский карлик пропал неизвестно куда. Говорят, мумию японцы перекупили, спрятали, теперь - исследуют.

- Дальше.

Дальше было вот как. Заинтригованный странным стечением местного контингента к дому Остапа Сергеевича, на застолье явился участковый. Минут сорок капитану Глушко понадобилось для выяснения обстоятельств, приведших к полномасштабной попойке (шпион, надо сказать, оказался наиболее трезвым среди застольщиков, хотя, по общему мнению, совершенно не отлынивал от рюмки) и вычислению среди сельчан неопознанной подозрительной личности. Замызганная дедова тельняшка очень тому вычислению мешала, шпион походил на рыбака из соседнего поселка, застрявшего в гостях.

Уяснив суть происшествия, проникнув до самой глубины нетривиального события, Глушко надел штормовку и на мотоцикле, сквозь дождь и ураганный ветер, поехал к военному объекту.

- Дельный служака, - буркнул здесь генерал Загоруйко, - надо отметить и привлечь к розыскам.

- Вы думаете? - тонко усмехнулся доцент.

- А ты, блин, сомневаешься. Служака не к своим пошел, к вам..., но есть к нам - пришел. Шпионы - наша епархия!

- Ну-ну, - лукаво прищурился Игорь Аристархович: - Вернемся к истории с участковым чуть позже. Я продолжаю.

На базе к сигналу капитана Глушко отнеслись на удивление серьезно. К рассказу о происшествии капитан присовокупил обескураживающие метеосводки, логически прицепил к ним громовой хлопок, возникший среди ясного неба, последующий ураган. Не вполне доверяя нетрезвым свидетельствам, доложил все же и о "закипающей морской воде вокруг ботинок странно появившегося субъекта".

Военно-научная машина закрутилась. Не больно резво, в пол-оборота. Слишком невероятными казались сведения, вещественные доказательства в виде комбинезона и ботинок предъявлены не были...

За странным гостем рыбаков отправили по непогоде бронетранспортер.

Увидев мужчин в военном облачении и с автоматами, необычный гость повел себя так, словно давно ждал их прибытия: спокойно встал из-за стола, вышел за приехавшими на улицу и сел в машину. Молча.

В дороге до базы не произнес ни слова. Старший прибывшей группы майор Синеглазов пытался задавать вопросы, но, как ему показалось, гость посчитал, что у майора не хватает полномочий для его расспросов.

- Хочу добавить, - на этом месте повествования замялся Игорь Сергеевич, - утечку информации предотвратить не удалось... Как только восстановили сотовую связь, внук Родион отправил друзьям по Интернету сообщение о появление в поселке "инопланетянина"... Тут уж простите, товарищ генерал, вопросы к вашим службам - не предусмотрели развлечения ребенка.

- Бар-р-рдак, - рыком высказался генерал.

Но тут же вспомнил, как сам первоначально отнесся к сигналу и прикусил язык.

Коваль продолжал рассказ.

На базе гостя встретил Яков Самуилович Кацман. И именно он забил тревогу.

- Почему забил? - пытливо прищурился военный.

- Ну как бы вам сказать... у Якова Самуиловича есть хобби - антропология, точнее даже антропометрия.

- Уточни, что за хрень такая.

- Наука о происхождении человеческих рас, - быстро доложил доцент. - Кацман увлечен систематизацией признаков...

- Короче!

- Строение черепа существа не попадало под классификацию ни одной из известных науке рас. А их, товарищ генерал, поверьте достаточно, чтобы подобрать хотя бы отдаленное подобие...

- Да что ты заладил - "существо, существо", - перебивая, недовольно поморщился Загоруйко. - Он сам-то себя как-то называл?

- Конечно, - чуть насмешливая улыбка опять скользнула по губам ученого. - Он представился нам "Зевсом".

- Кем-кем?!?!

- "Зевсом", товарищ генерал.

- Этим - из Греции... "Громовержцем" что ли?!

- Не исключаю. Но сам лично я этой фамилии от него не слышал.

На мгновение генералу показалось, что ученый таракан над ним издевается. Присмотревшись внимательнее, Загоруйко понял - доцент обескуражен обстоятельствами не менее начальства.

- Место рождения, какие-то географические привязки Зевс давал?

- Нет. Он обходил эти вопросы молчанием.

Генерал задумчиво побарабанил по столешнице толстыми веснушчатыми пальцами, раздул щеки...

- Фигня какая-то... Зевс, Громовержец... Может - псих? Сдвинулся на экскурсиях по Греции, пошил "космический костюм"...

Кандидат наук Коваль развел руками:

- Я сам вначале не очень разобрался и этого не исключал.

Тарас Григорьевич выдержал паузу, заполненную раздумчивым сопением.

- А почему же все-таки "существо"? - спросил как будто сам себя, а на самом деле ученого в измятом белом халате.

- А это опять-таки к Якову Самуиловичу, - с некоторым облегчением подсказал Коваль. - Генетика - его хлеб-соль.

- То есть? - густые пшеничные брови уползли к ровному серебристому ежику волос, очертившему квадратный генеральский лоб.

Поплевывая на субординацию Игорь Аристархович обругал в душе всех в купе самоуверенных вояк и нерадивых отцов-командиров, что ленятся глаз бросить на исписанные страницы рапортов. Подумал, как бы ловчее донести до слушателя суть научного вопроса, дабы не нарваться; пошел простым путем, не залезая в дебри.

- По мнению Якова Самуилович - а его мнению можно доверять всецело! - Зафс Варнаа не мог родиться на Земле. Его цепочка ДНК - идеальна. Она не несет ни одного "битого" гена и не имеет аналогов, родственных аллей ни с одним из существующих...

- Стоп! - как и ожидалось, перебил вояка, отвечающий за безопасность вверенного ему объекта, но никак ни за его научные разработки-изыскания. - Ошибки быть не может? "Существо" не имеет земных корней? Он - НЕ ЧЕЛОВЕК?!

- Я бы не стал сейчас погружаться в дебри научной софистики, - вильнул Коваль, - подробная расшифровка всей цепочки ДНК займет еще некоторое время, вам лучше поговорить об этом с Яковом Самуиловичем...

- А я с тобой сейчас разговариваю, - налегая грудью на стол, грозно пробасил Загоруйко. - Когда стало известно, что существо не человек?!

- Мне? - испуганно отшатнувшись, уточнил ученый.

- Тебе!!!

- Четыре дня назад.

- А кто понял раньше тебя?!?!

- Кацман.

- Почему сразу не доложили?!

- Так это..., мы как бы докладывали...

- О чем?! О том, что в море мужик, якобы в скафандре всплыл?!?! Для подробных и детальных сообщений существует спецсвязь, могли бы и открытым текстом оповестить - у нас форс..., этот, как его... мажор!! Я бы на истребителе сюда в любую бурю прилетел!! Головотяпы, мать вашу!!

- Прекратите на меня орать!! - неожиданно взвизгнул перенервничавший научный муж. - Я вам не сопляк-новобранец на плацу!! Моя диссертация пропечатана в ряде научных мировых изданий, мое имя знают в университетах Европы!

Перепалка в генеральском кабинете грозила обернуться полноценной базарной разборкой. Вставший на дыбы ученый, взвился над столом, как кобра с раздутым капюшоном; у генерала появилось желание схватить эту "очкастую гадюку" за тщедушную шею и маленько придушить.


...Минут через десять, уже за низким угловым столиком в углу, разгоряченные спорщики хлебали коньячок из запасов начальственного кабинета. Полоскали в алкоголе нервы.

- Ты, Игорь Аристархович, горячку не пори, - благодушно ворчал изрядно вспотевший от перебранки генерал, - не лезь на рожон. Еще успеешь научными регалиями потрясти в других местах. Я в нашей конторе еще не самый страшный тип, поверь... Давай-ка рассказывай, как получилось, что наверх не сигнализировали полностью и вовремя?

- Товарищ генерал...

- Да ладно тебе, Аристархович, - плеснул еще толику добродушия в голос Загоруйко, - давай без брудершафтов..., но с субординаций - Тарас Григорьевич.

Коваль хмыкнул. Так как был давно не против.

Столичный генерал устроился в кресле удобно: наискосок, нога на ногу, поболтал в фужере неплохим армянским коньячком... Эдакий добрый дядюшка в гостях у бедного племянника. Атласный халат с кистями так и просился поверх генеральского кителя...

- Расскажи-ка ты мне, Игорь, как на духу, почему это Кацман странное в этом парне заметил, а ты прохлопал - внимания должного не обратил, не доложил?

Формулировка вопроса не слишком понравилась ученому. Показалось, Загоруйко уже крайнего пунктирно обозначил...

- Товари... Тарас Григорьевич, вы раньше о Кацмане что-нибудь слышали? Знаете его историю?

- Ну-у-у... Нет. А что такое?

Коваль снял очки, зажмурился, помассировал двумя пальцами переносицу и, с максимальной деликатностью подбирая выражения, посвятил столичного паркетного шаркуна от инфантерии в особенности тонкого душевного мира обычного гения и типичного параноика Якова Самуиловича Кацмана. О злокозненной судьбе последнего поведал.

Лет пятнадцать назад, уже будучи почти светилом, Яков Кацман перебрался из бедноватой Украины (конкретно из космополитической Одессы) на историческую родину. Устроился неплохо. Обыкновенному гению (и тогда отнюдь не параноику) обеспечили для работы условия, от которых у наивного одессита дух захватило. Лаборатория, финансы, новейшая аппаратура, никаких особенных претензий по поводу перерасходов...

Кацман трудился истово. На недалеком горизонте забрезжила мечта о номинации на Нобелевскую премию... Грандиозное будущее маячило, новые перспективы...

Действительность разобралась с мечтой довольно быстро и очень гадко. Кое-что из своих трудов доверчивый, чистосердечный Яков Самуилович нашел опубликованными под чужими фамилиями в европейских научных изданиях.

Удар под дых.

Предательство коллег Яков Самуилович переживал в психиатрической больнице Тель-Авива. Жена свалилась с инсультом и вскорости скончалась. Дочь и внуки давно уже перебрались за океан в Америку.

Слегка выздоровевший Яков Самуилович поплакал на могилке Розы Моисеевны, собрал нехитрые пожитки и с исторической родины вернулся на родную землю.

Устроился завлабом в военный НИИ. Как небезосновательно подозревал Игорь Аристархович Коваль, работа на военных прельстила Якова Кацмана безусловной секретностью разработок. Режимностью объекта, где каждую бумажку отдают под роспись - в сейф. Где всё слушают, всех видят, никого с чужим клочком бумажки за ворота не пропустят.

На полигоне в крымских степях к странным параноидальным вывертам простого гения относились с ласковым терпением. Так как в остальном общении и обиходе, Яков Самуилович был милейшим тихим сумасшедшим.

...- Надеюсь, зная теперь всю подоплеку печальной истории Якова Самуиловича, вы, Тарас Григорьевич, можете представить, как я отнесся к конфиденциальному заявлению коллеги Кацмана "у нас в гостях, уважаемый товарищ Коваль, - инопланетное существо". Житель чужих миров, зеленый человечек.

- А как быстро Кацман раскусил этого парня Зевса? - задумчиво покачивая начищенным ботинком, тихо поинтересовался генерал.

- С точностью не отвечу. Кацман первым встретил Зевса в лабораторном корпусе...

- Зевса пропустили в секретную лабораторию? - быстро перебил военный. - Кто позволил, почему?

Коваль усмехнулся:

- А вот тут-то мы и подходим вплотную к сути, Тарас Григорьевич. К тому, что ни один здравомыслящий человек не отважится описать ни в одной официальной бумажке.

- То есть? - брови Загоруйко ушли наверх к серебристому ежику.

- Есть опасение, что после подобных отчетов нас всех, во главе с Яковом Самуиловичем, признают пациентами психиатрических лечебниц. Помните, я обещал вам чуть позже вернуться к истории участкового Глушко?

- Ну.

- Так вот. Осыпать наградами капитана нет никакой необходимости, Тарас Григорьевич. Приехав на полигон, Глушко не смог с достаточной убедительностью объяснить почему он приехал сюда, а не отправил гостя рыбаков в районную кутузку, поскольку никого удостоверения личности у человека, появившегося вблизи государственной границы не наблюдалось.

- Нормальный ход, - нахмурился военный.

- А я о чем? Картина маслом. На КПП, сквозь дождь и бурю, на еле живом мотоциклете приезжает насквозь вымокший местный участковый. Докладывает о появлении в поселке неизвестно откуда взявшегося человека без документов. Начальник караула к нему с вопросом - "а, почему, собственно, к нам, почему не в район, не к своему начальству?". Глушко пожимает плечами, бормочет что-то неразборчивое, вроде "а сам не знаю, но так надо". Синеглазов решает проверить, что это за "иностранный" парень нарисовался поблизости от вверенного ему объекта. Едет в поселок и... везет "шпиона" прямиком на секретный военный полигон.

- Не быть майору "подполом", - бурчит Загоруйко.

- Не торопитесь с выводами, Тарас Григорьевич, - усмехнулся Коваль. - Дослушайте, что было дальше...

Не особенно надеясь на образное мышление столичного вояки, доцент увлеченно обрисовал ему картину появления в секретной лаборатории широкоплечего молодца в драной тельняшке и невообразимых подштанниках. Легонечко коснулся вытянувшихся физиономий научной братии...

Молодец, как установили позже по съемкам с камер наблюдения, простоял на пороге, заставленной научным оборудованием лаборатории секунд тридцать. Уверенно подошел к компьютеру, и уселся перед ним за стол.

Позже Кацман голову отдавал в заклад - парень компьютер впервые видел. И зацикленному на осторожности сумасброду можно верить, он придирчиво следил за каждым жестом нового посетителя.

А его лаборант позже поклялся, что субъект в тельняшке задал ему вопрос "как это работает?".

Но съемка с камер наблюдения этого вопроса не зафиксировала. На ней гость молча сел перед монитором. И начал пользоваться столь тщательно оберегаемой техникой параноика Кацмана. Яков Самуилович тем временем преспокойненько стоял, как вкопанный и наблюдал за все более уверенными действиями молодого мужчины.

- Чего-то я не понял? - нахмурился Загоруйко. - Парень сел за компьютер, начал работать... Он - умел, или - не умел?!

- Получается - умел. Но я больше верю Кацману, заявившему, что Зевс видел компьютер как таковой впервые в жизни.

- Так как же тогда...

- Зевс задал мысленный отправной вопрос лаборанту Панину и вытянул из его мозга всю необходимую информацию по работе компа. Телепатически.

- Телепатически? - откинулся на спинку кресла генерал.

- Сейчас я в этом совершенно уверен, - серьезно кивнул Коваль. - Вопрос, Тарас Григорьевич, в другом. ПОЧЕМУ сверхсущество осталось на военной базе? Если, как я теперь уверен, он по дороге сюда прозондировал мысли майора Синеглазова... А они, смею вас уверить, наверняка были, мягко выражаясь, угрожающими... Почему он с ним поехал и остался? - ученый сделал внушительный глоток коньяка, пожевал губами и сам ответил невероятным набором вопросов: - Не потому ли, что в мыслях лаборантов и Кацмана перед словом "полигон" он увидел определение не "военный", а "научно-исследовательский"? Существо не прочло в мыслях ученой братии угрозы для себя?.. Зевс пришл сюда за... информацией о нашем мире? Так получается? - Коваль потерянно улыбнулся.

У генерала пока получались только мысли набекрень. Субъект легко, практически при помощи начальника охранных служб, проник на полигон, спокойно вошел в секретную лабораторию, уселся перед компьютером, наверняка имел возможность считать всю информацию с секретных файлов...

Кошмар. Позор и стыд на все седины. Погоны уже хлипко держатся и хлопают, как крылья голубя-пенсионера.

Кого бы выбрать в стрелочники?!

Сумасшедшего параноика Кацмана? Синеглазова?! Или вот этого Игорька...

Не ошибиться бы при выборе...

- Послушай, Коваль, а как быстро Кацман до всего додумался?

- Я думаю, довольно скоро. Кацман - гений.

- Так почему же ты к нему не прислушался?! - снова вспыхнул генерал. - Какую-то несусветицу мне плел по телефону - "неизвестный мужик на берегу, документов нет, просим санкций на изучение объекта"?!

Ученый поднял голову вверх и, глядя в полок, хрипло, с ноткой истерики расхохотался.

- Да потому!! - выкрикнул секунд через десять. - Как я мог поверить басням Кацмана о зеленом человечке в тельняшке?! Как?! - Коваль сел полубоком в кресле, развернулся всем телом к грозному начальнику и заскользил влажными от выбитых хохотом слез глазами по генеральскому лицу. - Вот вы сами, Тарас Григорьевич, поверили бы человеку с репутацией Кацмана? Поверили бы в появление телепата, сверхсущества..., до которого рукой можно дотронуться. Не по телевизору увидеть, а так, запросто, каждый день! Я чуть умом не тронулся, когда все понял!! Кацман же поделился со мной своими подозрениями, когда я и сам уже начал догадываться - КТО живет в гостином комплексе!

- А как ты, кстати, сам-то понял? - негромко, усмиряя тоном истерические выкрики ученого поинтересовался Загоруйко.

Доцент отвернулся и пожал плечами:

- Постепенно. И даже не понял, а скорее удивился - что происходит на полигоне? почему непонятный молодой человек разгуливает всюду, где ему угодно? легко вскрывает защищенные электронными кодами двери, нос везде сует? Для него ведь, Тарас Григорьевич, тут не было препятствий, - Коваль перегнулся через подлокотник кресла, неловко взял бутылку за горлышко, щедро наполнил бокалы. Отхлебнул. - Зевс запросто подходил к любой двери, и охрана только что на караул не брала. Пропускала всюду безропотно, как будто им глаза отвели.

Генерал задумчиво поскреб в затылке:

- И чего он тут четыре дня шастал?.. Убрался бы подобру, поздорову... никто б не пикнул, как я посмотрю...

- Вот-вот. А все Яков Самуилович, все его неистребимая исследовательская тяга к неизведанному...

- Поподробнее, пожалуйста, - прищурился столичный кабинетный житель. - Все Кацман замутил?

- А кто ж еще, - усмехнулся Игорь Аристархович с истиной горечью интеллигентного человека, заложившего ближнего своего. - Яков Самуилович первым догадался о необычных способностях Зевса, первым начал его исследовать, собрав биологические образцы пришельца с посуды и туалетных принадлежностей...

- Подождите, - перебил Загоруйко. - Если прибывшее сверхсущество, как вы уверяете, - телепат, то почему он позволил себя исследовать, как подопытную лабораторную крысу?

- Ах, да, - усмехнулся Коваль. - Вы же не читали донесений с намеками... Яков Самуилович, Тарас Григорьевич - гений. В мыслях он перешел на идиш. Начал думать на неизвестном существу языке.

Загоруйко уважительно присвистнул.

- Да, да, товарищ генерал, Яков Самуилович довольно быстро уловил нестыковки - Зевс задает точечные вопросы, не получает вербальных ответов, но начинает действовать в грамотном порядке. Так же Кацман обратил внимание, что гость больно уж ловко открывает любой кодированный замок и понял - ответы существо черпает прямиком из мыслей охранников, персонала, да и нас любезных. Дня через два Кацман заметил, что когда он думает на идиш, пришелец больно странно на него поглядывает, выяснил, что Зевс по Интернету залез на сайт, предлагающий программу самообучения по идиш и прервал с ним всяческие контакты. - Ученый медленно отпил глоток коньяка, утер губы тыльной стороной ладони, проложил грустно: - А после того, как поделился со мной своими подозрениями и нашел единомышленника, убедил и меня избегать контактов с существом. Тогда-то, Тарас Григорьевич, все и закрутилось...

Избегая лишних повествовательных красок, Коваль рассказал о заговоре двух ученых, поведал, как нелегко приходил к мысли о внеземном происхождении гостя и произведя под влиянием Кацмана эксперимент с "витаминизированным соком", окончательно уверился - на базе проживает телепат. Сверхсущество с оперативными мыслительными способностями, обгоняющими в скорости мощный сервер военного полигона и чуждым землянам метаболизмом.

Коваль уверовал и поддался на уговоры гениального теоретика и практика Якова Самуиловича - исследовать существо своими силами. Накропать матерьялец на пару Нобелевских премий, прославиться навеки.

Закрывшись в старом подземном бункере от всего света и телепатических эманаций сверхсущества, ученые заговорщики разработали ПЛАН.

- Убедить Зевса в необходимости добровольного проведения научных исследований получится навряд ли, - бойко рассуждал гениальный Яков Самуилович. - А заставить его силой подключиться к аппаратуре - и думать нечего. Так что предлагаю - усыпить. И заказать из Киева новый томограф.

- С томографом может и получиться под шумок, - раздумчиво соглашался Игорь Аристархович, - усыплять Зевса - не советую. Лучше попробовать контакт наладить.

- Как?! "Уважаемый инопланетянин, позвольте мы у вас во внутренностях немного поковыряемся"?! Больно вам не будет!..

Ученые спорили несколько часов. В результате Кацман быстренько составил убойной силы снотворный препарат, через третьи руки вручил его начальнику столовой, приказал незаметно добавить "витаминный коктейль" в сок Зевса. И ни в коем случае не появляться в тот момент в столовой. Стакан сока должна отнести гостю не ведающая ни о чем официантка Танечка.

Танечка пришельца напоила. Пришелец выпил - ухом не повел, глаз не сомкнул в течении часов восьми.

- Вот! Что я говорил! Иной метаболизм! - задирая указательный палец вверх, нелогично радовался Кацман. Сутки с лишним провел в медицинском отсеке лаборатории (пока Зевса не было поблизости), где еще раньше провел исследования кусочков остриженных ногтей и собранных с расчески волос пришельца. Из этих фрагментов Кацману удалось выделить остаточные следы некоего вещества, по мнению гениального ученого - близкого родственника земного снотворного. - Это должно подействовать, - уверенно заявил Яков Самуилович. - Состав на удивление элементарен, задействованы простейшие составляющие, все дело в их комбинации. Поверьте, Игорь Аристархович, уже на этом препарате можно нобелевку заработать... Бесподобное решение! Простое и действенное, проверил только что на крысках. Изволят дрыхнуть все двенадцать особей.

Игорь Аристархович энтузиазм немного сумасшедшего исследователя поддерживал не в полной мере. Стал напрягать момент: инопланетное существо ведет себя на базе, полной вооруженных мужиков, как беспечная курсистка на балу первокурсниц. Приглядывается, но без ненужной нервозности; общается по выбору, уходит от излишних притязаний на свободу так ловко и непринужденно, словно все ему привычно и абсолютно не страшно.

Ведет себя самонадеянно.

По мнению Коваля, Зевс выглядел подозрительно уверенным в своих силах. Создавалось впечатление, будто он может уйти с базы в любой момент по собственной прихоти и никто не в состоянии чинить ему препятствий.

А это - напрягало. Настораживало и пугало.

Коваль сигнализировал в военное министерство о начале эксперимента и попросил прислать дополнительные силы для охраны объекта. Получил подтверждение, разрешение на исследование и, дождавшись появления на территории полигона грузовика с прибывшим спецподразделением, позволил Кацману "зарядить" официантку Танечку.

И дальше все пошло... по писанному: "Хотели как лучше, получилось как всегда".

Из недалекого подземного бункера Ковали и Кацман наблюдали по следящему монитору, как Зевс выпил "витаминный" препарат...

И замер.

Не уснул, а именно - застыл. Как будто оглушенный. Сидел на стуле в офицерской столовой и глядел в одну точку.

Так парень просидел все полторы минуты, пока доставленный из бункера на подножке газика Кацман не влетел в столовую.

Осторожно обойдя существо кругом, Яков Самуилович присел перед ним на корточки, погладил по колену...

Пришелец смотрел на ученого так, словно впервые видел.

Самуилович ласково забормотал, заставил Зевса встать со стула - гость залопотал что-то на неизвестном языке, зажестикулировал, впрочем, совершенно не отбрыкиваясь от мягких рук хитреца профессора. Позволил приветливому дяденьке вывести себя из столовой, дошел под ручку с Кацманом до подготовленной к исследованию медицинской лаборатории... По пути все что-то горячо втолковывал, пытался нечто объяснить...

Перешагнув порог кабинета, пришелец застыл. Коротким секундным взглядом обвел кабинет. Мазнул зрачками по разложенному креслу с тянущимися к нему присосками-датчиками... Резким движением сбросил с плеча ласковую руку Кацмана. И озверел.

Пока из-за прикрытой двери не подоспели охранники, два лаборанта и Кацман повисли на пришельце аки пиявки. Вцепились тридцатью пальцами и одной челюстью в легкую курточку и штаны сиреневого медицинского костюма, выданного Зевсу по прибытию на базу; пришелец скинул "медицинских пиявок" с тела, словно невесомые пушинки.

Правда, вместе с обрывками одежды - пуговицы от куртки летели в разные стороны со скоростью автоматной очереди, прицельно попадая в склянки, по причине чего Зевс остался только в белых трусах-плавках и парусиновых тапочках на босу ногу.

И именно благодаря тому, что выданные тапочки сорок четвертого размера были на резиновым ходу, влетевшим в кабинет охранникам досталось не слишком больно. Первого верзилу Зевс отправил в нокаут четким попаданием резинового каблука в область уха, второго очень метко ткнул носком в живот, третий улетел в угол от пинка в бедро и треснулся затылком о стену уже самостоятельно.

Присутствующим в лаборатории (слегка побитым) лаборантам показалось, что они наблюдают невероятный балетный танец в исполнении народного артиста - ноги Зевса порхали с быстротой немыслимой для обычного танцора.

Разобравшись с первой троицей, Зевса вылетел в коридор, где и произошла грандиозная встреча пришельца с доброй половиной прибывшего спецподразделения, распределенного неподалеку от дверей в лабораторию.

Парни из спецназа - не лыком шиты и не пальцем сделаны. Из лаборатории неслись истерические выкрики ученого Кацмана "не стрелять!!! не стрелять!!", парни попытались остановить пришельца живым щитом.

Зевс прошел через мускулистый щит, как острая спица сквозь теплый брусок сливочного масла. Парни остались стекать со стен коридора массивными жирными кляксами.

Майор Синеглазов и капитан спецподразделения Карпов встретили пришельца на крыльце. Стояли - крепко. Плечом к плечу.

Что произошло дальше, позволила разглядеть только замедленная съемка с камеры наблюдения.

Зевс выбросил вперед правую руку и как будто погладил шею майора. Поглаженный тут же безвольно осел на ступеньки, скатился вниз. Карпов попытался отбить атакующий удар существа..., ушел в сторону и... в стороне наткнулся на выброшенное вверх колено.

Пришелец перепрыгнул командиров. Помчался к пропускному пункту внутреннего периметра базы.

На пути ему попался огромный военный грузовик, на котором приехали спецназовцы, водитель только-только заводил машину в гараж, где для него освободили место...

Зевс запрыгнул на подножку. Оторопевший шофер не нажал на тормоз, а ехал, как ехал - медленно, к распахнутым воротам гаража...

Пришелец несколько секунд понаблюдал за действиями водителя... Потом протянул в кабину руку и резко, словно котенка за шкирку, выкинул шофера вон.

Запрыгнул на водительское место. Свидетели со стороны позже уверяли - существо примеривалось к педалям и ручке газа, как будто впервые село за руль. Машина рычала и сопротивлялась странному водителю, стоящий в уголке двора Коваль кусал кулаки и молил движок - заглохнуть...

Зевс справился. Не используя заднего хода, заставил тяжелый грузовик развернуться - подоспевшие к тому времени охранники и спецназовцы порскнули в разные стороны из-под колес, как перепуганные куры в камуфляже, - и двинулся на всем ходу к воротам.

Отовсюду неслись матерные и вполне цензурные ругательства, растрепанный Кацман с подбитым глазом орал громче всех, так чтобы услышали сверхсрочники на вышках:

- Не стрелять, мать вашу!! Не стрелять!!!

Ему противоречил выкрик одного из командиров:

- Стреляйте по колесам!! Прицельно - по колесам!!

Автоматные очереди добавили в переполох грозные ноты. Грузовик таранил ворота.

Вырвавшись из внутреннего периметра, армейский транспорт, вихляя задом по дорожке, помчался к пропускному пункту внешнего периметра.

Там расторопные вояки успели перекрыть выезд дополнительными ежами. Встав на одно колено, охранники лупили по колесам и капоту короткими очередями... Пули рикошетили от кузова, парочка из них прошила ветровое стекло...

С профессором Кацманом случился нервный припадок. Осипшим голосом ученый грозился всех отдать под трибунал!

Разогнавшийся на почти полукилометровом отрезке степи: от внутреннего до внешнего периметра, грузовик наехал на ежи - перевернулся, перекрыл дорогу.

Зевс выскочил через разбитое боковое окно, как чертик из коробки.

Задержался на дверце кабины на одно мгновение и рухнул на охранников, держащих автоматы на изготовку, так ловко, что разом смял двоих, а одного достал в полете мыском ноги.

Оставшийся в кабинке пропускного пункта лейтенант выстрелить тоже не успел. Вначале побоялся уложить беглеца наповал - по связи уже поступил приказ "шкуру беглецу не портить", а потом стрелять стало не из чего. Разъяренный парень в белах трусах вырвал автомат из рук, как эскимо у первоклашки и хлестким ударом о железный столб, погнул дуло к чертям собачьим.

Не напрягаясь, Зевс перепрыгнул шлагбаум и невероятно длинными, плавными скачками помчался по выгоревшей степи к недалекой, заросшей кустиками балке.

Грузовик погони застрял на перегороженном собратом выезде. По причине чего солдаты, понукаемые командирами, отправились вдогонку пешим маршем.

Розыски длились до темноты - безрезультатно. Существо растворилось в крымских степях, как призрак ночи, не взирая на грамотное прочесывание местности и дополнительное оцепление.

... - Вот так оно и было, - уже не вполне трезво, подытожил рассказ Игорь Аристархович. - Аппаратура вдребезги, ворота всмятку, грузовик оттащили бронетранспортером к гаражам - починят.

- Хорошо хоть без жертв обошлось..., каким-то чудом, - пробасил согласно впечатленный генерал.

- Никаких чудес, - развел руками Коваль. - Мне представляется, если бы существо хотело принести людям непоправимый вред, вы отправляли бы "двухсотых" пачками.

- А почему, вы думаете, существо взбесилось? Вроде бы, по вашим словам он вел себя довольно мирно...

- Так вы ничего не поняли по моему рассказу?.. - удивился ученый. - Тарас Григорьевич, помилуй бог, Зевс память потерял! После приема препарата он забыл наш язык и вновь заговорил на непонятном наречии!

- Кацман что-то перепутал в рецептуре? - прищурился военный.

- Возможно. Но скорее не перепутал, а заменил имевшимися под рукой аналогами. Препарат как-то подействовал на короткую память существа, оставив нетронутыми более глубокие слои.

- Пожалуй, - пожевав губами, согласился военный. - Как ведутся розыски Зевса?

- Эти вопросы не ко мне, - ухмыльнулся, отчитавшийся ученый, - я здесь не компетентен. Коллегу Кацмана, тоже, кстати, советую не теребить. Яков Самуилович переживает очередное "нобелевское" фиаско. Так как справедливо полагает, что после всего происшедшего полученному благодаря Зевсу препарату и всем событиям придадут гриф секретности. Он прав?

Загоруйко не ответил. Крутил в мыслях думу о том, насколько новое вещество может быть полезным в военных целях. Если повезет - останутся погоны. Сейчас бригада каких-то умников, специалистов по "промыванию мозгов" работает в рыбацком поселке. Если удастся остановить утечку информации, чем черт не шутит, могут и вторую звезду на погоны повесить. Рты затыкают разными способами, порой легче наградить, чем под зад коленом...

Коваль попросил разрешения откланяться, встал из кресла, но, дойдя до двери, остановился:

- Кстати, Тарас Григорьевич. Одному из ваших спецназовцев во время погони за Зевсом почудился у дороги шум удаляющегося автомобиля с хорошим двигателем. Остальные ребята этого не услышали, но, может быть, у них неполадки со слухом или они располагались дальше? Проверьте, вдруг Зевса подобрал автомобиль?

* * *

Как должен поступить нормальный пацан, когда на него из кустов выпрыгивает полуголый мужик и начинает быковать, понятно каждому - дать в бубен.

И желательно с опережением.

Это нехитрое уличное правило Алексей Николаевич Сулема (в бытность свою больше известный в определенных кругах и оперативных сводках как "Лёха-Гуцул") усвоил еще в нежном детстве.

Позже закрепил на малолетке. Сам стал проповедовать уже в мордовских лагерях, где государство Союз Советских Социалистических Республик пыталось научить его качественному пошиву брезентовых рукавиц. Нынче это правило подручные авторитетного Алексея Николаевича соблюдали не так свято, смотря по обстоятельствам. Порой бывало нужным - потерпеть...

Но только не на пустынной дороге от мужика в трусах и тапках. И не в растрепанных нервах.

Водитель головной машины кортежа из двух приличных тачек - микроавтобуса марки Мерседес и вседорожника Субару - был очень зол. Вначале Вове выпал жребий вести микроавтобус, когда остальные пацаны, вспоминая вчерашнюю рыбалку у дяди Михея, вольготно попивают в кондиционированном салоне пиво под жирную рыбку из богатых запасов Михея Петровича. Потом он заблудился на развилках, пропустил нужный поворот и оказался у черта на куличках - километрах в десяти от трассы. В каких-то степях, на дороге, окруженной непролазными кустами...

Корявые пыльные дебри стискивали узкий рукав проселочного тракта, ни одного указателя за восемь километров. Из кустов, в довершение всего, практически под колеса, выпрыгивает полуголый верзила. Расставляет руки, лапает на капот...

Вова с удовольствием нажал на тормоз. Свершилось! Необходимая разрядка сама на бампер прыгнула, подставляется под оплеухи.

Водитель следующего за Мерседесом джипа, где ехал Сулема, едва не врезался в задницу микроавтобуса, но благо скорость на отвратительной каменистой дороге была не шибкой, успел затормозить. Ругнулся:

- Это что за Маугли такая?!

Гуцул глянул сквозь тонированное окно на здоровенного бугая в белых трусах, вспомнил знакомый по детству мультик и мысленно согласился с Павлом Сергеевичем - действительно похож на Маугли. Такой же рослый, безупречно сложенный. Немного диковатый.

Зная в каких нервах сейчас пребывает трезвый Вова, Гуцул предвкушающее усмехнулся, устроился на сидении, как в партере и начал ожидать спектакля. Вован молотила знатный, покажет голому аборигену мастер-класс. Развлечет компанию маленько, проветрится, поучит наглого бизона.

Поигрывая мускулистыми плечами, Вован неторопливо спрыгнул на землю с водительского кресла, крякнул молодецки. Всесторонне растопырил пальцы:

- Ты чо, чудило-мученик, рамсы попутал?.. На кого хвост задираешь, чмо недоделанное?! А!!!

Маугли стоял спокойно. Руки свободно висели вдоль тела, грязная, располосованная потеками пота мускулистая грудь вздымалась высоко, но мерно, как после хорошего непродолжительного бега.

Продолжая поругиваться, Вова немного увел правую ногу назад, плечо пошло в замах...

Сулема понял, что сейчас последует хороший хук. И начал улыбаться.

Улыбка еще сидела на устах Гуцула, когда последовал полет Вована до канавы.

Причем, как в точности это получилось, Алексей Николаевич практически не разглядел. Неразличимо быстрое движение ноги полуголого нахала - раз! И Вова летит вверх тормашками в пышную поросль придорожного чертополоха... А Маугли невозмутимо запрыгивает на освобожденное Вовой водительское место микроавтобуса, двигает рукой, пытаясь нашарить рычаг передачи...

Не вышло - Мерседес с автоматической коробкой передач.

Словно не замечая, что пацаны в микроавтобусе за его спиной резко сделались недружелюбными, амбал беспечно упражнялся с педалями, хмурил брови... Один из пацанов попытался взять шею оборзевшего бизона в локтевой захват сзади. Но не успел даже качественно приблизится, сам получил точнейший удар локтя в переносицу и несколько затих.

Пацаны зароптали. Нетрезво загудели.

Маугли и ухом не повел. Свободно выпрыгнул из Мерседеса и невозмутимо взял курс к Субару.

Водитель Алексея Николаевича был профессионалом, а не вытянувшим жребий пацаном. Едва поблизости образовалось угроза несанкционированного проникновения в салон, мгновенно заблокировал снаружи двери и глядел на подходящего верзилу глазами загипнотизированного кролика.

Верзила подошел к машине. Подергал ручку водительской дверцы... Оглянулся.

Сзади подлетели пацаны. Все шестеро, плюс Вован с осторожными охами выползающий из чертополоха.

Не налетели. Взяли в оцепление. Настороженно примерились.

Маугли чуть-чуть набычился, оглядел шестерку и подползшего Вована...

Совершенно не подозревая, что совсем недавно интеллигентные лаборанты с военно-научной базы мысленно сравнивали бой парня в белых трусах с балетным танцем в исполнении Народного артиста, Алексей Петрович вдруг вспомнил краковяк. На мгновение ему показалось, будто пацаны создали круг вокруг солиста, собрались похлопать в ладоши, наблюдая, как тот выделывает кренделя с элементами брейк-данса... С напряженной заинтересованностью Сулема почти расплющил лицо о стекло дверцы...

В мгновение ока Маугли превратился в волчок-веретено - нижние подсечки, точечные удары по корпусу, пара зуботычин: на пару секунд шесть неплохих бойцов Гуцула создали компанию оторопевшему, забывшему охать Вовану.

Маугли стремительно оценил обстановку: семь мужиков барахтаются на присыпленных песком камнях и особенной угрозы не представляют. Поднял с обочины внушительный булыжник и целенаправленно двинулся к ветровому стеклу Мерседеса.

Давней страстью авторитетного человека и нынешнего промышленника Сулемы были бои. По правилам и без оных, легальные и не очень: Гуцул уже с десяток лет выступал на них, как промоутер, выставлял своих бойцов на Украине и за ее пределами.

Такого одержимого, опытного бойца, как парень в белых трусах и тапках, Сулема не встречал. Наблюдая быстротечный бой, Алексей Николаевич попытался на глазок определить вид и школу, используемую Маугли, но не нашел даже приблизительных подобий: парень был индивидуален и невероятен. Пластика невиданных приемов завораживала, скорость точечных ударов поражала.

За мгновение до того, как булыжник собрался встретиться с лобовым стеклом автомобиля, Гуцул выпрыгнул из Мерседеса и, поднимая на уровне груди раскрытые ладони, заговорил:

- Тихо, парень, тихо... Не надо делать кипишь... Договоримся. - Маугли настороженно и молча глядел на Сулему, пятерня с зажатым камнем остановила ход... - Спокойно, - ласково проговорил магнат-промоутер. - Ты хочешь уехать, да? Тебе нужна машина?

Странный парень не отвечал. Смотрел немного исподлобья, и было видно - усиленно соображал.

- Ша, парни! - заметив, что кое-кто из окружения поднялся на ноги, собираясь продолжить разборки. - Парень - свой. Ему нужна помощь. Давайте-ка в тачку, я сам тут разрулю.

Пацаны забурчали недовольно. Невероятный Маугли даже не обернулся на грозное бурчание шестерых не маленьких, разозленных мужчин. Сулема догадался - бойцу достаточно отражения противников в тонированных стеклах Мерседеса: коли что, коли кто дернется, не поворачиваясь, уложит наповал любого.

- Спокойно, паря, мы свои, - увещевал Сулема, в мыслях уже представивший тотализатор, где на неизвестного бойца ставят один к... даже представить трепетно такой расклад! - Садись в машину, мы тебя отвезем, куда скажешь... Ну-ка, Пал Сергеич, открой-ка мальчику дверцу... Со мной поедет. - И далее сквозь зубы пацанам: - Чего застыли?! Быстро по местам!

То, что прежде чем сесть в машину, Маугли равнодушно выбросил в траву булыжник, Гуцул посчитал отличным знаком. Во-первых, парень, как бы поставил точку в разборках; во-вторых - Сулема не ошибся: даже на чужой территории парень продолжает чувствовать свое превосходство. То есть, боец из Маугли - незаурядный. Чудо-юдо чудное! Задарма, можно сказать, доставшееся.

За мгновение до того, как шедший в кильватере Мерседес свернул за пышную поросль кустов с прямого участка, Сулема оглянулся и увидел, что на проселочную дорожку из зарослей выходят цепью автоматчики.

Ого, мелькнула мысль. А не за тобой ли, паря, волкодавы направляются?

Покосился на невозмутимого попутчика, прикинул вероятный драйв и прибыль, и плюнул. А черт с ними, с автоматчиками - кажется ни один из них головы в хвост "мерину" не повернул, а такие знатные бойцы не каждый день на дороге встречаются...


Поздним вечером следующего дня Сулеме позвонил Михей. На телефонном определителе высветилась какая-то цифирная абракадабра, старый приятель звонил с чужого номера.

- Здорово, Лёха, - хрипло поздоровался Михей Данилович. - Как доехал, как дела?

- Твоими молитвами, Данилович, - хмыкнул Алексей Николаевич и, мысленно, легонько укорил себя за невнимание к старому корешу. Закрутился Сулема с обустройством нового приобретения, забыл отзвониться другу, поблагодарить за знатную рыбалку, за гостеприимство, сообщить, что доехал нормально.

- Рад за тебя. А у нас тут, знаешь ли, Алеша, чудные дела творятся...

Настороженный, потаенный тон приятеля заставил Гуцула мгновенно насторожиться.

- По дворам ходят странные людишки..., вопросы задают, - вкрадчиво продолжал Михей Данилович. - Интересуются, кто был, что видел... Я вот и подумал - а все ли у тебя в порядке, Леша?.. Смотался в район, зашел на почту... Звоню вот. Беспокоюсь.

Богатый опыт бывшего криминального, а нынче просто авторитетного человека ударил в голове Гуцула в нешуточный набат. Если дядя Михей не решился звонить со своего аппарата и даже от соседей, а в район поехал... Дела и в самом деле творятся - страннее некуда.

- А что случилось-то, дядя Михей? - деланно беспечным тоном, рассчитывая на искушенность в недомолвках, на чутье видавшего виды сидельца, спросил Гуцул.

- Да вот, говорят, какой-то психованный душегубец из психбольнички сбежал. Ищут.

Сулема стремительно прокрутил в голове информацию, свел воедино встречу на дороге, тревогу старого приятеля:

- Так ли уж и псих сбежал, Михей Данилович? - осторожно поинтересовался.

- А кто ж его знает. По дворам не легавые ходят..., не санитары из психушки, а люди посерьезней..., вроде как - Контора. Или вояки. Но народ суровый однозначно.

- Что спрашивают?

- А спрашивают, не видел ли кто парня? На вид лет двадцать с небольшим, рост за метр девяносто. Темно-русый с короткой стрижкой, глаза серые, пронзительные. Я фотку видел... Не "фас и профиль", а с обычной камеры слежения, сверху брали...

- То есть..., - задумчиво пробормотал Сулема, - лажа получается? Душегубец из больнички по милицейским базам не проходит? Фотки только от наружки имеются...

- Вот-вот, Алеша. И я так подумал. Чего это у ментов нормальной карточки на душегубца не нашлось? Финтят чего-то черти, Леша... Но ищут - всерьез, без дураков. На дорогах кордоны, каждую тачку шмонают, документы проверяют, не хуже погранцов... Я пока до райцентра доехал, запарился объяснять, что к врачу отправился, зуб дергать...

- А про нас чего-нибудь спрашивали? - уже совсем невинно поинтересовался Гуцул.

- Так у кого ж им спрашивать? - не менее простодушно протянул Михей. - Хутор мой на отшибе..., бабка лишнего слова не вымолвит - были люди и нет их. Кому какое дело?.. А село... село тоже, Леша - ученое...

Хитрый простоватый дяденька Михей давным-давно держал близлежащее село крепкой финансовой хваткой: выкупил в смутные времена консервный заводик, рыбакам и садоводам на нужды щедро подкидывал... Справедливый третейский суд на землях правил. Помогал, коли беда какая.

- Да и далековата психбольница-то от нас, Алеша. Поиски вокруг военной базы сосредоточены. Понимаешь, о чем я? База в пятнадцати километрах, вам мимо нее не ехать было... Я просто так, по-стариковски, беспокоюсь...

- Спасибо, Михей Данилович, за беспокойство, но я тут ни при чем. Пропылил по степи до шоссейки, никого не встретил.

- Ну и ладно. Ты, Леша, парень взрослый - сам знаешь, что делаешь.

- На том стою.

Распрощавшись с другом, Гуцул надолго замер в кресле.

Молчаливого, сильно заинтересовавшегося его парня он привез вчера прямиком к себе домой. Подобрал ему одежду, накормил. Определил в комнате на втором этаже, охране приказал - глаз не спускать, приглядывать.

Сегодня утром не утерпел, отвез в спортзал.

Поставил в спарринги Гоги-Молотобойца. Маугли уделал Гоги за три секунды реального времени.

За обедом в ресторане начал разговаривать. (А Сулема уже стал подозревать, что парень ему немой попался.) Говорил со странным, неопределяемым акцентом, слова подбирал медленно и не всегда правильно, о себе пока рассказывать отказывался.

Сулема мрачно смотрел на семейный портрет, повешенный в кабинете над камином - жена, две дочери, внучка пятилетка... И задавал себе вопрос: "Кого привел домой?"

Убийцу? Сумасшедшего маньяка? Нелюдь со стальными нервами, пудовыми кулаками и звериной реакций?

Или... врут все легаши? Парень не засвечен в милицейских базах, иначе его фотоки "фас и профиль" были бы подшиты к делу...

Михей ведь тоже не вчера родился, если б опасность была реальной, позвонил бы и предупредил конкретно - шухер, Леша, какой-то бес поблизости шнырял, гляди-ка не нарвись...

Но дядя Михей учуял в людишках Контору, а Контора психами не занимается... Сбежавших чокнутых не ловит.

Может... переправить парня через литовскую границу в Польшу, купить в Варшаве паспорт и прости-прощай ридна мамка Украина, привет Евросоюз?

У панов можно выставить Маугли на проверочные бои, в октябре хорошие люди в Германию стекутся... Ставки будут - закачаешься!

Как быть?

Проявить осторожность, дать парню лаве и пусть отваливает подобру-поздорову?

Или... сдать ментам по-тихой?.. Когда-нибудь зачтется, если псих реальный...

Нет, только не ментам. Извечный антагонизм сидельца к злыдням - неискореним. Пусть сами ловят.

Сулема тяжело поднялся из удобного кожаного кресла, на секунду остановился возле большого портрета и, нахмурившись, пошел наверх. К комнате в торце длинного коридора.

Маугли сидел на краешке прибранной постели, в руках держал дистанционный пульт от телевизора, не обращая внимания на вошедшего хозяина, перескакивал с программы на программу. Остановился на новостном блоке. Повернул лицо к Сулеме.

Некоторое время Гуцул смотрел на невозмутимого гостя сверху вниз, потом спросил:

- Чего ты хочешь, парень? - Маугли не ответил, и Сулема уточнил вопрос: - Чего ты хочешь от жизни?

- Жить.

Простой ответ.

- А как?

- Я не хочу никому доставлять беспокойство.

- А ты можешь его доставить? Беспокойство...

Парень снова не ответил, позволил выбирать Гуцулу, что значит беспокойство для того.

- Ну что ж..., - надул щеки авторитетный человек, - я сделаю тебе предложение с оговорками. Если ты его примешь - я тебе помогу. Если нет - дверь открыта. Денег на дорогу дам. Сам знаешь - тебя ищут.


О том, насколько тщательно Контора ищет Маугли, Сулема узнал только в декабре от того же Михея.

К тому времени Алексей Николаевич уже успел поездить по Европе, привязаться к парню. Талантливый боец не мог не вызывать восхищения у страстного болельщика: на ринге парень, получивший в новом паспорте имя Иван, заставлял трепетать каждый нерв Гуцула. Выброс адреналина подбрасывал руки Сулемы вверх, из горла вырывались дикие первобытные выкрики, шум стадиона оглушал, рвал перепонки...

Какой боец!

Его, его, его находка!!

Браво, Ваня, браво!!!

Окрыленный успехами подопечного Сулема допустил промашку и в конце ноября, поддавшись на уговоры голландского промоутера, выставил "Ураган Маугли" на официальные бои. Фотографии Ивана появились в прессе.

Через три дня после опубликования первой нечеткой фотки, к дяде Михею заявились гости - "люди в сером". Михей Данилович выждал время и позвонил приятелю с чужого аппарата:

- Алешенька, - с вкрадчивой, многоговорящей ласковостью приступил к беседе старый кореш, - ко мне тут давеча людишки приходили... Интересовались. Давно ли ко мне друг Гуцул в гости наведывался, спрашивали. Ты там нигде не наследил, Алеша?

- Да вроде как вокруг спокойно, - совсем не обманул Гуцул.

- Смотри. Людишки серьезные, не легашам чета... Интересовались нужным днем, спрашивали не наезжал ли ты рыбалить... Я пока дурачка валяю, но ежели всерьез взялись - узнают. Не от меня, конечно, от соседских кумушек... Работает - Контора.

- Уверен?

- Не первый день живу.

Сулема поблагодарил приятеля, попрощался. В сердцах чуть не разбил мобильный телефон о стену!

Три месяца Гуцул надеялся, что беглеца перестанут разыскивать, положат розыскное дело в долгий ящик, все само собой остынет. Быльем зарастет, другими делами накроется.

Не вышло. Просчитался. Ваню Маугли продолжают разыскивать со всем усердием.

А ведь прежде чем начать работать с новым бойцом, Сулема через верного человека прогнал отпечатки пальцев Маугли по милицейской базе, убедился: никаких следов психованного душегубца в базах нет. Нигде Ванюша не проходил, не засвечивался, чист, аки ангел.

Да и самому Маугли Гуцул поверил. Прежде чем придти к согласию, вывозить из страны в Европу "кота в мешке", поставил условие - о прошлом, паря, как на духу, как перед попом на исповеди все до донышка.

- Я ничего о себе не помню, - твердо глядя в глаза Сулемы, проговорил боец. - Ни имени не помню, ни места рождения. Отправной точкой воспоминаний служит место: обширный зал, где обедали люди в военной форме. Далее меня провели в какой-то медицинский кабинет со сложной аппаратурой. Оттуда я ушел и встретился с вами.

Сулема детально вспомнил фантастическую встречу на пустынной дороге, подумал о том, что такой боец, как Маугли мог уложить его ребяток "наглухо" и даже не вспотеть... А у ребяток только пара носов на бок свернулись и одно ребро треснуло - да и то, это Валера неловко на булыжник приземлился...

И получается, что... не похож парнишка на сумасшедшего убийцу. Вот хоть режьте, хоть пытайте - не похож! Ненормальный псих такие навыки в узде не удержал бы. Чисто на автомате уложил бы всех ребят в канаву штабелем и был таков.

А Маугли бил не насмерть. Аккуратно бил и бережно.

Сулема покрутил в голове некие ассоциации, вызванные рассказом, нахмурился, сказал:

- Есть у меня дружок один..., так вот его кум Миша как-то на работу к москалям подался - в Воронеж, где сестра замужем проживает. Приехал в город, значит, позвонил с вокзала и... пропал. Нашли бедолагу спустя два года, тоже на вокзале, но под Смоленском. Ни черта мужик не помнил. Ни имени, ни Родины, ни мамки с папкой. Дежурная по вокзалу отвела Мишаню в вокзальную мусарню, там пальцы откатали - только так и узнали, кто таков, откуда взялся. Кума у кореша еще при Горбачеве закрыли, пальчики Мишани у москалей остались в базе.

Маугли напряженно слушал рассказ Сулемы, казалось, даже не дышал, кулаки пудовые стискивал.

- Кореш тогда в Смоленск смотался, забрал Мишаню из больнички, домой привез. Рассказывал, что тот башкой крутил, как будто жену и дочку, дом родной впервые видел... Сам худой да изможденный, словно за краюху хлеба на каких-то каменоломнях два года вкалывал... Мы тогда, дело прошлое, решили - опоили какие-то черти Мишу на вокзале да в рабство увезли... С тобой, как мне кажется, дело по-другому было.

- Как было? - хрипло подстегнул рассказ боец.

- Да вот кажется мне, паря, что с тобой..., как бы это сказать... вояки поработали. Беспамятные бедолаги и раньше на вокзалах появлялись, но были - в чем только душа держится. А ты... Ты, парень, другое дело. Тебя, по всему видно, - готовили.

- К чему?

- А бес их солдафонов знает. Возле места, где мы тебя подобрали какой-то военный объект стоит, слухи о нем и раньше нехорошие ходили. Я, парень, думаю, тебе как-то мозги промыли, всяких специальных знаний в пустую башку напихали. Рефлексы ускорили, тренировали, готовили из тебя, как в американском фантастическом кино - боевую машину в человеческом обличии. - Маугли понуро глядел в пол, кажется, привыкал к мысли, что он искусственно созданная военная машина. - Ты Интернетом пользоваться умеешь? - с ноткой жалости в голосе спросил Сулема. Парень покрутил головой. - Научим. Сам погуляешь по сети, найдешь рассказы о подобных найденышах, к себе примеришь. Годится?

Пользоваться компьютером "искусственный человек" научился так стремительно, что Сулема только укрепился в мысли - перед ним сверхсущество, созданное в секретной военной лаборатории. Не только физические, но умственные возможности Маугли намного превышали обычный человеческий уровень.

Уже в варшавской гостинице, спустя неделю с лишним, "Иван Погребняк" и Сулема, за рюмкой сливовицы вернулись к прежнему разговору.

- Я долго думал и анализировал, Алексей Николаевич, - проговорил Иван, - все, что я почерпнул из Интернета о схожих со мной случаях - не попадает под мою копирку.

- И не должно попадать, - уверенно проговорил Сулема. - Ты - продукт военных разработок. Вокзальные найденыши - сбежавшие или выгнанные рабы с плантаций.

- Алексей Николаевич! Я до сих пор думаю на другом языке! Я очнулся, разговаривая и думая на языке, которому до сих пор не могу найти аналогов в...

- Подожди, подожди, - заинтересованно перебил Гуцул. - Ты что хочешь сказать...

- Я выучил русский язык, на котором сейчас с вами разговариваю гораздо позже!

- Когда? - опешил Сулема.

- За сутки, что провел рядом с вами!!

- Не факт, - быстро опомнился собеседник. - Ты вспомнил русский язык, как только встретился с людьми, на нем разговаривающими.

- Да ничего я не вспомнил, - горько отмахнулся Маугли, - я его выучил. Учил и выучил. За это - отвечаю. Мне все вот это, - парень очертил рукой круг, показывая на гостиничный номер, - кажется чуждым, неправильным... Я как будто живу в мире, вывернутом наизнанку и этого я не могу понять, принять, логически обосновать. Во мне оставили нестертыми простейшие жизненные навыки, но предметы обихода каждый раз бьют по глазам - неправильностью. Чужеродностью. Весь этот мир, каждая мелочь раздражает, скребет по нервам!

- Намекаешь, - усмехнулся Сулема, - ты - не отсюда, да? - Могучий парень, доискивающийся внутри себя какой-то странной и вероятно - не нужной правды, вызывал жалость. - И каким же тебе кажется наш мир, приятель?

- Доисторическим маразматическим дерьмом.


После того разговора прошло три с лишним месяца. "Ваня Погребняк" старался больше не выходить на откровенность с шефом, прятал мысли в отговорках, не велся на шутливые подначки. Получив от дяди Михея сигнал, Сулема пришел в гостиничный номер лучшего бойца и, кривя лицо, бросил на прикроватную тумбочку новый паспорт:

- Вот, это тебе, - проговорил хмуро. - Придется, Ваня, расставаться.

- Что-то случилось? - Привыкший к неприхотливой кочевой жизни Маугли, никогда не выражал желания уйти. Сулема решал, улаживал за него все организационные вопросы с властями. Гуцул и несколько сопровождавших их ребят, стали единственной семьей Ивана. Якорем скоротечных, трехмесячных воспоминаний, надежной гаванью-защитой, где никто не приставал с расспросами, не удивлялся странностям "Погребняка".

Алексей Николаевич рассказал о разговоре с крымским корешем, тяжело оседлал подлокотник кресла и, печально глядя на "приемыша", сказал:

- Будь моя воля, Ваня, я бы с тобой ни за что не расстался. И так придется отказываться от боя, неустойку бюргерам выплачивать...

- Много влетело? - поинтересовался Ваня.

- Не бери в голову, решу, - отмахнулся шибко заработавший на бойце промоутер. - Ты о себе побеспокойся. Твоя задача, парень, - исчезнуть, как тебя и не было. Направления мне не говори, открыток к рождеству не посылай, - усмехнулся, неожиданно проникнув в полной мере, как привязался к странному молчаливому бойцу. - Но если подопрет - не скромничай. Чем смогу - всегда пожалуйста. Ты мне не чужой.

- Спасибо, Алексей Николаевич, я понял. Но..., вряд ли вы когда-нибудь обо мне услышите.

- Не зарекайся!

- Я не зарекаюсь, я рассуждаю здраво. Вы помогли мне притереться к этой жизни, теперь я смогу бесследно раствориться. Не привлекать внимания особенностями. Я буду осторожен.


Маугли исчез из гостиницы той же ночью. Утром, выйдя на завтрак в ресторанный зал отеля, Алексей Николаевич увидел за угловым столиком новичков: парочку накачанных парней с внимательно-рассеянными глазами.

"Вовремя ушел Ванятка", - подумал Сулема, раскрыл спортивную газету и начал неторопливо потягивать кофеек из крошечной белой чашечки.

Загрузка...