Записки Темнейшего

Часть 2 Мама для мамонтенка

«Сталица риспублики город-планета Карускант это политчиский, эканамический и культурный центр…»

С трудом скрываю тяжелый вздох и принимаюсь исправлять ошибки. Письменный корусанти Энакину пока дается с трудом. А пересказывающий прочитанное за сегодня мальчишка живо напоминает, что и с литературным устным – тоже нехорошо:

– …Короче, расхреначили они врагов – любо-дорого поглядеть. Но тут как хрен с горы скатился…

Парню через месяц в школу. Его сверстники в третий класс пойдут. Но маленький татуинец ни дня не учился. Отдать с малолетками – плодить ненужные будущему ситху комплексы. Подтянуть до уровня сверстников… Сначала эта идея показалась оптимальной. Только если дело и дальше так пойдет, комплекс неполноценности разовьется уже у меня. Пока получается убеждать себя в том, что я просто лорд ситхов, а не легендарный Макаренко, но нервы уже на пределе.

Ладно бы мальчишка попался тупой или ленивый. Так нет же! Любознательный, читает бегло и запоем, математику и космографию схватывает на лету. А вот остальное…

– А теперь, мальчик мой, постарайся пересказать тоже самое не на хаттском матерном, а как в книге написано.

Энакин пожимает плечами и тарабанит пять страниц из «Истории Республики с древнейших времен до наших дней» практически дословно к тексту. Он это нарочно?

– Книга тебе не понравилась?

– Понравилась, - не понимает, куда я клоню, поганец.

– Тогда почему ты решил, что в твоем пересказе она будет лучше?

– Так доходчивее.

– Для торговок с татуинского рынка – наверное. Но тебе предстоит учиться с детьми, для которых родным является язык этой книги. Ты меня понимаешь?

– Да, канцлер.

На меня смотрят честные, голубые глаза, но я понимаю, что завтра все повторится вновь. Мальчишка упрямо цепляется за свое прошлое, хотя бы на уровне языка. Не понимает дурачок, как больно будет получать от сверстников за эту привязанность, которую большинство примут за косноязычие, а те, кто поймут правду, станут кусать наиболее болезненно.

Надо бы самому подзатыльник отвесить упрямцу. Чтоб потом не говорил, что его не предупреждали. Но рука не поднимается. Серьезно. Когда он станет учеником ситха, вот тогда все будет строго по канону. А пока пусть наслаждается детством. Недолго осталось. Его и так ревнующий просто по-черному Мол шпыняет по делу и без дела.

Закончивший рассказывать урок Энакин торопливо делает работу над ошибками в письменном упражнении и едва на одной ноге не скачет от нетерпения.

– Можно мне навестить Оби-Вана?

– Конечно, можно. Только покажи-ка, чему ты у него научился.

Мальчишка с удовольствием демонстрирует навыки телекинеза.

– А еще Оби-Ван показывает, как сосредотачиваться и пропускать через себя Силу. Только я не знаю, как это вам показать, - смущается Энакин.

Я восторгаюсь увиденным и заверяю, что мне и этого довольно. Действительно Энакин буквально за пару месяцев многому научился. Во всяком случае, в Силе он концентрируется гораздо лучше, чем в упражнениях по чистописанию. Еще лучше у него только с физподготовкой вообще и основами фехтования в частности, которыми с ним занимается Мол. И если бегать и драться задиристому, импульсивному мальчишке просто нравится, вне зависимости от личности тренера, то педагогический талант Кеноби, которому удается усадить этого непоседу медитировать, я вынужден признать.

Почему Кеноби? Так получилось. Спасибо безымянному дроиду Торговой Федерации, что подстрелил ученика рыцаря Джинна в битве за Набу. Теперь Квай-Гона опять услали с глаз долой в очередную задницу мира, а Оби-Вану предстоит не меньше полугода провести в инвалидном кресле: какой-то особенно сложный перелом позвоночника. Вот сердобольный Энакин к нему в больницу и бегает. Заодно получая уроки начальной общесиловой подготовки. И делает это с удовольствием.

– Хорошо, малыш. Беги. У меня еще много дел, а дядя Мол заедет за тобой часика через два.

Говорю, уже уткнувшись в очередную кучу бумаг. Месяцы после избрания канцлером заставили меня люто завидовать учителю. Точнее, умению Дарта Плэгаса не спать годами. И усомниться в правильности собственного отказа от соправителя. Это сколько работы можно было на напарника спихнуть! Шучу! Просто состояние аппарата такое, что ближайшие месяцы, а то и год, мне практически всю рутину придется на себе тащить. Пока не расставлю на ключевые посты надежных разумных и не наделю эти должности достаточными полномочиями. Причем под словом «надежный» еще долго придется понимать не лично мне преданный, а способный адекватно выполнять порученное дело. Пока же не только в сенатских ложах, но и в аппарате все умеют только говорить. Мне долго казалось, что окружающие морочат мне голову, но теперь ясно, реальную политику в Республике давно и безнадежно подменили личным пиаром отдельных сенаторов. Они реально разницы не видят!

– Канцлер!

От бумаг меня оторвал вопль Дарта Мола. Поднимаю голову. За окном уже сумерки, а передо мной взволнованный забрак и коляска со сконфуженным Кеноби.

– Украли! Эти гады Энакина украли!

От возбуждения Мол делает круг по моему кабинету и замахивается на Кеноби. Только мой окрик спас джедая от затрещины.

– Мол, возьми себя в руки и объясни, что случилось.

– Джедаи украли Энакина Скайуокера!

– А почему наш друг Оби-Ван покинул больницу?

– Потому что я его оттуда увез! На Энакина менять будем!

– Это ты заложника взял, что ли?

– А по-хорошему с этими шааками разве договоришься?

Только Тьма милосердная и знает, каких усилий мне стоило не залепить молнией меж рогов этому гению! От кровожадных мыслей отвлекает голос «заложника».

– Не волнуйтесь, канцлер. Я уже сообщил членам Совета и о пропаже мальчика, и о том, что отправился к вам для координации поисков.

И тут до меня дошло. Энакин Скайуокер пропал. Я не очень верю в его похищение джедаями. Уж слишком глупо. Еще меньше я верю в то, что он случайно попал в некую передрягу. Слишком сильно в нем развита интуиция и чувство опасности. Да и случись с ним что-то плохое, я бы почувствовал. Тем не менее он пропал. И что-то тоскливо сжалось у меня в груди. Привязался я к нему, оказывается. А что удивительного? Мальчонка забавный, непоседливый, но добрый. Чего к такому не привязаться?

Тем хуже для тех, кто попытался достать меня через мальчишку. Эмоции мы пока попридержим. Сперва в ситуации разобраться.

– Мол, объясни толком, что случилось?

– Я поехал за Энакином в больницу к этому, - кулак младшего лорда упирается в бок джедая.

– А он заявляет, что Скайуокер к нему вовсе не приходил. То есть малыш уже больше двух часов невесть где, а он и в ус не дует!

– Но почему ты решил, что Энакин в Храме?

– Потому что в больничке Винду отирался!

– Оби-Ван, вы что скажете?

– Ничего конкретного, канцлер. Магистр Винду действительно посещал госпиталь для прохождения плановой диспансеризации. Он заглянул ко мне, как раз в то время, когда должен был зайти Энакин. Но мальчик не пришел. Встретился ли он с магистром Винду, я не знаю.

– Да куда же он тогда делся? Ясен пень, на лысого нарвался! Без вариантов!

Хм, а ведь Мол искренне психует, переживая за пропавшего мальчишку. Надо же, когда рядом был, регулярно огребал от забрака по делу и без оного. Ревность ученика я понимаю и не осуждаю. Но привязанность… Ладно, с этим я вдумчиво и наедине разберусь. Сейчас достаточно обозначить некоторую степень удивления на лице. Мол все понимает и возмущается.

– Хотите сказать, что Эни от меня убежал? Быть того не может! Ну, учил я его жизни, чтоб понятие имел. Куда деваться, если вы его балуете? Драть его надо, а вы только диктантами его мурыжите. Вот малый страх и потерял.

– Магистр Винду и граф Дуку едут сюда, - внезапно сообщил юный Кеноби, откладывая в сторону свой коммуникатор.

Вот зараза, пока мы с Дартом Молом собачились, парень делом занялся. Следует признать, что иной раз пресловутая джедайская сдержанность приносит свои плоды.

Но то ли приносит она их не всем и не всегда, то ли посеянные мною в душе графа семена Тьмы принесли более богатый урожай плодов, но Дуку влетел в мой кабинет, буквально кипя от гнева.

– Как вы не понимаете, магистр!

– Это я вас не понимаю, Дуку. Что за неуместные эмоции? Да, я встретил Скайуокера в вестибюле госпиталя. Поинтересовался его делами. Тот ответил, что идет заниматься с Оби-Ваном Кеноби. Я же посоветовал ему не слишком докучать выздоравливающему падавану.

– Но мальчик мне вовсе не докучает, - осмелился встрять в рассказ магистра Кеноби. – Заниматься с ним совсем не в тягость.

Винду до ответа ученику рыцаря Джинна не снизошел. Впрочем, возможно, у него была на это уважительная причина: граф Дуку. Который без всякого почтения к магистру и члену Совета Ордена едва за грудки его не хватает. При этом Мол щерится и тихо заходит за спину Винду. Впрочем, пока граф обходится словами.

– Уж не знаю, как именно вы сообщили мальчику о том, что он здесь никому не нужен и только мешается, но Энакин вас послушал. Он ни к Кеноби не пошел, ни домой не вернулся. И где его теперь искать?

– Да куда он денется? Деньги промотает и явится, - равнодушно пожимает плечами магистр. – Кстати о деньгах, канцлер. Коли уж я к вам зашел, смею напомнить о запросе Храма…

– Какие деньги? – хором ревем Мол, Дуку и я.

– На обновление летного парка и геологоразведку кайберового месторождения.

И смету мне под руку подсовывает, гад. Головой осознаю, он действительно не понимает причину переполоха. Но все равно дыхание от возмущения аж перехватило. Так что Кеноби опять сумел встрять в разговор.

– Простите, магистр Винду, но вас спросили, что вам известно о деньгах Энакина Скайуокера.

– Ничего. Кроме того, что этот маленький паршивец у меня тысячу одолжил.

– Когда?

– Да вот тогда же в госпитале и одолжил.

Я молча, не читая, подписываю джедайскую смету, просто чтобы избавиться от лишнего раздражителя. Тысяча кредитов – это уже серьезно. Похоже, мальчик в дальние края собрался. Не успела за магистром закрыться дверь, связываюсь с шефом бюро безопасности Сената Айсардом.

Пока я обрисовываю ситуацию безопаснику, Дарт Мол метнулся из моего кабинета. Вернулся как раз к концу разговора с Айсардом.

– Из вещей он вроде бы ничего не взял. Сменная одежда, зубная щетка, все такое прочее на месте. С собой у Эни только обычный рюкзачок. Ну, с которым он всегда ходит, - сообщил забрак. Сперва, вроде бы растеряно, но потом вновь в голосе засквозила агрессия. – Не собирался он заранее! Это все Винду!

В этот момент запищал комлинк. Айсард прислал голофото светловолосого мальчика с рюкзачком, проходящего регистрацию на трансгалактический рейс.

– Наш! – практически ору в трубку.

– Сожалею, канцлер, но снять мальчика с рейса прямо сейчас мы не сможем: лайнер уже на разгонном треке. Гиперпрыжок через десять секунд. Я уже сообщил в ближайший космопорт, в котором предусмотрена остановка рейса.

– Верно. Я, кажется, его чувствую, - кивает Дуку.

Я тоже. Только вслух этого естественно не говорю. Но несколько секунд назад возникло ощущение печального взгляда. Даже видение: прижавший к груди рюкзачок мальчик впился глазами в иллюминатор, прощаясь с ошеломляюще-великим Корусантом, который поманил, да так и не стал его домом.

– Да кто вообще продал билет ребенку без документов?!

– Служебное расследование уже начато. Но создается впечатление, что мальчика в порту вообще никто не видел.

– Тогда он так же беспрепятственно на любой остановке выйти сможет.

Оби-Ван Кеноби густо краснеет.

– Ты научил ребенка манипулировать сознанием разумных? Да чем ты при этом думал!

– Простите, канцлер. Я не специально. Просто как-то раз подшутил над медсестрой, которая укол в подушку делала, а таблетки в утилизатор выкидывала…

– Однажды?

– Нет, канцлер. Трижды, - тяжело вздыхает джедай.

Да уж… Манипуляция достаточно простая, чтобы, увидев ее трижды, Энакин легко смог это повторить.

– Вот так-то ты стремишься скорее вернуться в строй, Кеноби? – рычит граф.

Интересно, он не ухватил незадачливого Оби-Вана за ухо, потому что это не его падаван, или потому что бить раненого нехорошо?

– Простите, мастер Дуку, - беспомощно вздыхает преступник.

Похоже у еще не ставшего ситхом графа репутация сущего чудовища уже имеется. Ладно, спасем недобитка.

– Пустое. Чего теперь об этом? Сейчас понять бы, куда Энакин собрался.

– Вы меня удивляете, канцлер, - чуть сконфуженно, оттого, что не сумел сдержаться и сорвал свой гнев на падаване, ответил Дуку. – Ладно, этот – инкубаторский. Но вы-то, Палпатин, должны знать цену семейных уз.

Эх, граф! Кабы ты знал, какие нравы царят в аристократических семьях Набу вообще и семейке Палпатин в частности…

– Вы хотите сказать?..

– Да к матери он побежал. Больше некуда.

Пожалуй. По матери Энакин тосковал, это чувствовалось. А тут еще все разом навалилось: Мол подзатыльник отвесил, я ученических стараний не оценил и на занятость ссылаясь, прочь отослал, Винду открытым текстом и, небось, с применением Силы, заявил, что мальчик всем здесь только мешает. Вот он и отправился к той, кому он бесспорно нужен.

– И я немедленно лечу за мальчиком!

Едва успеваю остановить решительно подавшегося к выходу Дуку. Его-то со Скайуокером что связывает? Виделись за эти месяцы от силы пять раз. Тоже небось в мечтах своих Избранного учеником видит? Только зря.

– Нет, граф. Если Энакин улетел, обидевшись на меня, Мола и Оби-Вана, то нам и лететь.

Дуку с минуту задумчиво меня рассматривает. Потом уважительно кивает, будто с собственными мыслями соглашается.

– Вы правы. Так будет правильно. Только лететь надо немедленно. Вы же понимаете, маленький мальчик без документов станет слишком легкой добычей для татуинских дельцов. Мать-рабыня едва ли сможет его защитить.

– Как и наличие документов.

Ворчу просто чтобы скрыть собственную растерянность. Да что там – стыд. Отсутствие у Энакина Скайуокера нормальной идентификационной карты – моя оплошность. Кто ему документы выправлять должен, не джедаи же!

– Мол, мальчик мой, вылетаешь немедленно. Только не пугай. Вообще, без крайней необходимости на глаза не попадайся, но безопасность обеспечь.

– Да, канцлер! – раздалось уже из коридора.

– Мне понадобится около суток, чтобы организовать собственную рабочую поездку на Татуин. Думаю, завтра ко второй половине дня буду готов. Дуку, друг мой, попробуйте договориться с Советом Ордена, чтобы Кеноби позволили лететь со мной.

Кеноби практически жрет меня восторженным взглядом. Засиделся в больнице, или поступать по зову сердца, а не по кодексу кажется до ситха соблазнительным? Не важно. Даже если графу не удастся организовать эту поездку для юного джедая, это станет очередным камешком в огород непогрешимости Храма, а у меня появится еще один человек среди джедаев. Просто падаван, причем не самого влиятельного мастера? Но это сегодня. У нас же идет игра в долгую.

– Кеноби, дружочек, уж извините, что не смогу вас лично в больницу отвести…

Глуповатая улыбка вместо ответа. Опытный Дуку лишь головой качает. Что я делаю, он, естественно, понял. Он просто не представляет себе, зачем.

– Не переживайте, канцлер, я провожу.

Граф Дуку разворачивает кресло-каталку Кеноби, и оба джедая удаляются. Дождавшись, когда они окажутся достаточно далеко, погружаюсь в потоки Силы. К ее нитям надо присмотреться внимательнее. Что-то мне в сложившемся раскладе не нравится. Все вроде бы очевидно: Мол доберется до Татуина едва ли не раньше Энакина и проследит, чтоб его с матерью тамошние бандюки не обидели. А там и мы подъедем. Только… Не верю я в случайность случайностей, хоть тресни. Все. Вижу. Не самая вероятная из вероятностей. Но пренебрегать этим риском не следует.

Вот ведь сволочь неугомонная. Ничего, успокоим. От кровожадного охотничьего азарта кровь быстрее побежала по жилам. Меня ждет ночь славной охоты! И то, что моя жертва сама возомнила себя ловцом, придает действу особую пикантность.

Связываюсь с Амеддой. Даю распоряжение об организации поездки на Татуин. Помощник подготовит все необходимое к завтрашнему визиту. В принципе, справился бы и к утру. Но, во-первых, своим сотрудникам надо изредка давать спать, во-вторых, на утро у нас по плану бедлам с выплесками светлой Силы из корыта.

***

Почему-то улочка вдоль стены Храма джедаев напрочь лишена фонарей. Так исторически сложилось: Свет в дополнительной подсветке не нуждался. Ибо подозревать Совет Ордена в экономии на лампочках или оплате счетов за электричество, зная, суммы Храмового бюджета, просто глупо. А камеры наружного наблюдения с внешней стороны отсутствуют, потому что воров рыцари не боятся. Вот внутри и камеры, и датчики движения, чтобы падаваны к подружкам в самоволку не бегали. Хотя освещение опять никакое. Так что темную фигуру в закрывающем лицо капюшоне плаща они толком не фиксируют. Тень. Просто тень. Сгусток Тьмы во тьме, не более. Но и не менее.

И парк у джедаев хороший. Тенистый, хотя и слегка запущенный. Заросли густой стеной подходят к стенам жилого корпуса рыцарей. Это, чтобы, в отличие от мальчишек-падаванов, возможные ночные похождения их наставников были прикрыты от чужих глаз возможно более надежно?

Впрочем, я двигаюсь против течения. Оп, и вот оно – окно отсутствующего рыцаря Квай-Гона Джинна. Запор на окне – смех один. Шпингалет взглядом открывается. Совсем джедаи страх потеряли.

Окошко за собой тоже взглядом закрываю. Делаю шаг в сторону и замираю в небольшой нише. Сила весть сколько ждать придется, а оставлять лишние следы не хотелось бы. Значит, просто стою и жду. Обстановка ничего себе – аскетичненько. Хотя безлико, как-то. Похоже, книги-голокроны-артефакты наш диссидент держит где-то еще. Сюда же просто спать приходит. Я часом адресом не ошибся?

Тревога не успела разгореться в груди пышным цветом, как за дверью раздаются осторожные шаги. Минутная возня, и замок тихо щелкает, впуская гостя. Мейс Винду уверенно заходит внутрь, не особо оглядываясь, шагает к письменному столу и начинает рыться в бумагах хозяина. Нет, я понимаю, он в своем храме, бояться ему нечего. Но по сторонам смотреть надо! Тоже мне, лучший меч Храма!

Уже начинаю движение, чтобы кончить дело одним незатейливым ударом в спину, как Винду таки меня почувствовал. И дальше стал безупречен. Меч он активировал раньше, чем закончил поворот, а первую атаку начал раньше, чем загудел его сейбер. Несколько минут мы молча деремся. Давненько у меня не было столь серьезного противника. Все было бы куда проще, будь у меня возможность применять молнии или удары чистой Силой. Но на такие колебания Великой весь Храм сбежится. Их же всех потом где-то хоронить надо будет, а экологи такому погребальному костерку очевидно не обрадуются.

Наслаждаться мощью текущей сквозь меня ярости быстро надоело. Честности поединка всегда предпочитал эффективность. А она обычно определяется отнюдь не мощью. Поэтому, подчиняясь едва заметному движению головы, капюшон падает, открывая лицо. В глазах Винду вспыхивает изумление. Увидеть в одеянии ситха канцлера Палпатина он совсем не ожидал. Мгновенной потери концентрации хватило, чтобы пропустить смертельный удар. На что-нибудь затейное он, пожалуй, среагировал бы. А тупой «падаванский» тычок в грудь пропустил. Извини, магистр Винду, некрасиво получилось. Но, что поделать, так вышло.

В отличие от киношных злодеев я говорю это, во-первых, уже мертвому джедаю, а, во-вторых, про себя. Смаковать его предсмертный страх и растерянность я буду долгими осенними вечерами с чашечкой чая и пледом. А сейчас дело надо делать. Тихо подбираю меч покойного и перемещаюсь в сторону, ибо к двери кто-то подходит.

– Магистр Винду?

Не смотря на нерешительный голос, пришедший распахивает дверь, не дождавшись приглашения. Фу, как бестактно! Пару шагов парень сделать успел, а вот понять, что происходит, едва ли. Дезактивирую меч Винду и вкладываю рукоять в его руку. Затем снимаю с пояса оружие любознательного незнакомца и кладу на пол рядом с телом. Ломайте теперь голову, господа магистры, над тем, что здесь произошло. А мне пора. Только найденный Мейсом Винду документ прихвачу.

***

Сор из избы в количестве двух трупов джедаи предпочли не выносить. Во всяком случае в утреннем докладе Амедды про ночное происшествие в Храме ни слова. В присланной Айсардом сводке – тоже. Но о некоей непонятной возне у джедаев Арманд мне доложил устно и связал это с пропажей мальчишки-Избранного, в поисках которого ожидаемо без перемен. И Дуку, надо отметить, ни гу-гу. Конспираторы.

Первым не выдержал Кеноби. Причем не по комлинку связался, а лично на своей коляске в кабинет вкатился.

– Дружочек, второй побег из больницы за сутки – это не слишком вольная трактовка постельного режима? Едва ли такое понравится вашим наставникам. – сооружаю на лице максимально заботливую улыбку.

Только запыхавшийся парень меня не слышит. От джедайского спокойствия – одни ошметки, хоть он и старается держать себя в руках.

– Ситх объявился!

– Ох, сила великая! Я уже выделял сто тысяч на поимку этого окаянного десять дней назад. Опять?

– Вы не понимаете, канцлер! Вам нельзя лететь на Татуин одному!

– Почему?

– Потому что сегодня ночью ситх пробрался в Храм и убил магистра Винду и его падавана! Наши опять не желают видеть очевидного. Но я точно знаю!

– Ох, беда-то какая. Только причем тут поездка на Татуин?

– При том, что Винду столкнулся с ситхом в комнате мастера Джинна. Там пропала бумага от татуинского нотариуса об освобождении из рабства Энакина Скайуокера, а в ней адреса лавки его бывшего хозяина и матери!

– Какой же вывод ты из этого делаешь?

Добавляю голосу чуточку растерянности и сомнения. В результате Кеноби принимается убеждать меня с новой силой.

– Ситх недавно потерял ученика, и теперь он хочет заполучить себе Энакина! А заодно и отомстить убежавшему от него Молу! Мы не должны этого допустить!

– Допустим. Но…

– Какое может быть «но», канцлер?! Вы даже не представляете, как ситхи над своими учениками издеваются! А Эни совсем маленький. И Мол с ситхом не справится, потому что с ним даже магистр Винду ничего поделать не смог!

Что-то сегодня наш падаван подозрительно на Дарта Мола похож. В смысле эмоций и беспорядочного стремления бежать спасать Скайуокера. Хотя я вынужден признать, что логики в его эмоциях куда больше, чем у молодого лорда. Ладно, посмотрим, что дальше скажет.

– Прости, Оби-Ван, но я не об этом. Просто, разве чтобы спасти Энакина и Мола, мне не надо лететь на Татуин?

– Надо. Только с вами должен быть форсюзер, а наши сейчас никого не пошлют. А так ничего не получится, даже если весь корпус юстиции с собой возьмете.

– Так что же делать?

– Я полечу с вами!

– Мальчик, ты уверен, что справишься с тем, с кем не справился магистр Винду?

– Нет. – нисколько не смутился молодой нахал. – Но я его почувствую. И еще он едва ли станет воспринимать меня всерьез. И тогда у нас появится шанс.

– А, полетели! – весело подмигиваю парню, изобразив недолгие сомнения.

– Спасибо, канцлер!

– Тебе не надо предупредить своих?

– Там всем сейчас не до меня.

– Тем не менее, Амедда, друг мой, вызовите мой шатл и сообщите в Храм, что я отбыл в сопровождении падавана Кеноби.

Хатт! Кто бы мог подумать, что двадцатилетний парень может так откровенно пузыриться и пениться от гордости. Впрочем, это же его первая самостоятельная миссия. И сразу так круто: защита верховного канцлера, поиски Избранного, возможно, и поединок с ситхом. Старательно прячу улыбку и уже на борту яхты принимаюсь обсуждать с партнером план боевых действий.

– Итак, дружочек, ты полагаешь, что Мейс Винду рассуждал так же, как и ты, и поэтому устроил засаду на ситха в комнате твоего учителя?

Оби-Ван задумался неожиданно надолго. Потом собирается с духом и говорит.

– Нет, канцлер. Боюсь, что все могло быть несколько иначе. Мне кажется, магистр Винду проник в комнату учителя, чтобы завладеть вольной Энакина и самому воспользоваться полученной информацией. Он так и не смирился с тем, что… - Кеноби запнулся.

– Что сильный одаренный с неопределенным будущим, который может стать на путь Тьмы, беспрепятственно живет на свете?

– Да… А еще он требовал от Совета инициировать арест Мола, ибо Темная сторона коварна, и бывших ситхов не бывает.

– Что же Совет?

– Не захотел связываться с вами, канцлер.

– Правильно.

– Что правильно?

– Все, что считал магистр Винду. Если он был убежден в реальности сказок о ситхах, то действовать надо именно так.

– Но, канцлер!

– Тебе это кажется несправедливым, нечестным, недостойным Светлой стороны Силы?

– Гранд-магистр Йода учит нас не впускать в свое сердце тех, привязанность к кому долг нам исполнить помешать может. А мастер Квай-Гон говорит, чтобы правильно исполнить свой долг, надо прислушаться к зову сердца.

– В политике это называется бременем власти. Решения, которые приносят принявшему их боль.

– Обязательно?

– Боль? Да. Именно она заставляет принять оптимальное решение: когда проблема преодолевается с минимальными потерями.

Вот сейчас, если бы тебе не было больно и страшно, ты легко согласился бы на устранение маленького Энакина и подозрительного Мола. Но страх и боль есть, и ты сомневаешься, действительно ли один-единственный религиозный фанатик так опасен для общества, что из-за него надо ломать жизнь разумным.

– Вы считаете ситха неопасным?

– Не знаю. Но мне показалось, что большая часть Совета считает его чем-то вроде легенды. В конце концов чем существующему миропорядку может повредить один изгой, пусть и очень сильный, который сам от всех прячется?

– Вы считаете действие магистра Винду неадекватно жестокими?

– Ну, мы точно не знаем о его намерениях, но если мы правы, то и Совет не поддержал его. Иначе он не действовал бы в одиночку.

Кеноби примолк. Задумался. Думай, «дружочек», думай. Тебе, может, и не сильно поможет. Но авторитет зеленой полутабуретки я подпортить не премину. А вот тебе еще фактик для размышления.

– Когда ты говорил о нотариально заверенной вольной для Энакина, имелся в виду этот документ?

С максимально невинным видом кладу перед Кеноби прихваченный из Храма инфочип. Зачем я это делаю? Из чисто хулиганских соображений, прежде всего. Глумиться над правильной наивностью вообще-то уже взрослого парня до ситха приятно. Практический довод тоже имеется. В случае, если придется доказывать право Энакина Скайуокера лететь куда угодно и с кем угодно, проще предъявить документы, чем поножовщину устраивать. Мы же не ранкоры лютые, прости Великая.

Оби-Ван же, тем временем, прочно впал в ступор. Составить фразу из трех слов плюс предлог сумел минут через пять – не раньше.

– Откуда это у вас?

– Утром по почте прислали. Штемпель центрального округа. Думал, из Храма.

– Выходит, это сделал ситх!

– Не спешите с выводами, мальчик мой. Хотя… В чем-то ты прав: разумнее исходить из наихудшего варианта. Тогда следует задуматься о том, зачем ситх это делает.

– Он знает об Энакине. Не хочет, чтобы Эни и Мол оказались в руках наиболее радикально настроенных джедаев. Значит, делать из Скайуокера своего ученика прямо сейчас он не планирует? Не понимаю! – Оби-Ван аж головой замотал от мыслительного усердия.

– Может, все дело в легенде об Избранном?

– Но в ней говорится о том, что избранный положит конец тысячелетнему противостоянию с ситхами, вернет равновесие в Силе… Не может же ситх желать собственного уничтожения.

– Наверное, я слишком привык к тому, что политика – это искусство компромисса. Но я бы не стал ставить знак равенства между понятиями «положить конец противостоянию» и «уничтожить». И уж точно не называл бы это равновесием.

Хватит на сегодня мозголомных тезисов. Сославшись на необходимость отдыха для раненого, удаляюсь. Пусть переваривает услышанное.

***

Татуин встретил нас пылью, пылью и еще раз пылью. На фоне всепроникающего песка даже жара не произвела особого впечатления. Начиналась ли песчаная буря или заканчивалась, я не понял. Но на улицах серо-выгоревшего на солнце городка мы оказались единственными пешеходами. Вроде бы бывавший здесь Кеноби даже растерялся. Пришлось поплутать маленько.

– Тогда тут базар был – не протолкнуться. Все другим казалось… - принялся оправдываться джедай.

У меня уж возникла мысль связаться с местной администрацией. Не для того, чтоб откошмарить, (это я планировал чуть позже. После того, как Скайуокера найдем) просто, чтоб дорогу узнать. Хотя… Чует мое сердце, местный мэр в окраинных закоулках сам не ориентируется. И это ничего, что окраина здесь начинается сразу за центральной площадью. Здешним чиновникам вполне хватает маршрута «личный особняк – офис - дворец Джаббы-хатта».

– Городские власти совсем мух не давят, - сконфуженно ворчит, словно мысли мои считавший Кеноби. – У них верховный канцлер с визитом, а они и в ус не дуют.

Это теперь у джедаев мода такая: чуть что на других стрелки переводить? Вслух, естественно, я этого не говорю. Достаточно того, что думаю отчетливо. Мой спутник предательски краснеет, конфузится еще больше и поспешно закрывается, чтоб еще какую мою мысль не увидеть. Пользуюсь моментом и ныряю в Силу, чтобы почувствовать мальчишку.

Он оказался совсем рядом. Мне даже не пришлось особо менять направление движения. Пара поворотов вместе с улицей, и мы у цели. Теперь улочку узнал и Оби-Ван. Или мальчика в Силе почуял. Он же здесь вроде бы не был. Неважно. Ибо рванул он на своей коляске на штурм двери едва ли не с улюлюканьем. Мне за его транспортным средством практически бегом бежать пришлось.

В крохотной и словно из камня вырубленной комнатке царила натуральная идиллия. Вполне себе живой-здоровый Энакин сидел за столом и уплетал за обе щеки какую-то резинового вида лепешку и при этом не сводил с сидящей перед ним женщины сияющих глаз. Та подперла щеку рукой и просто смотрела на сына. Просто… Я могу создать величайшую Империю, стать повелителем Галактики, покорить себе чудовищную Силу, но так смотреть на меня никто и никогда не будет. Никто и никогда. Ибо некому. Обидно.

Тут нас заметили. Наверное, я не вполне справился со своими чувствами. Женщина смотрит на меня с тревогой. Сын же улыбается виновато и растерянно. Он реально рад меня видеть, но понимает, что мы не просто так на огонек заглянули. И ему стыдно. А вот чья реакция удивила, так это внезапная сосущая тоска Оби-Вана. Я мог бы годами промывать ему мозги на тему ущербности образа храмовой жизни. И все без толку. Просто потому что иной жизни он не знает. Так что я на этом поле ничего ловить и не собирался особо. А вот случайно подсмотренная сценка семейного счастья сделала гораздо больше любых интриг, заставив почувствовать собственную обделенность. Способность мальчишки, вроде бы ничего не делая осознанно, менять мир вокруг, уже не удивляет. Но тут его мамаша едва ли не главнее. Случайность или?..

Женщина опомнилась первой. Поднялась навстречу неожиданным гостям. На лице смесь доброжелательности, вопроса и твердой готовности защитить свой дом. Все в ваших руках, гости дорогие, с чем пришли – тем и получите, короче. Достойно. Миролюбиво улыбаюсь в ответ. Энакин тут же откликается счастливой улыбкой. Кинуться мне на шею ему помешал только сердитый взгляд Кеноби. Опыта понять, что эта сердитость показная, вызванная смущением, мальчику пока не хватает. Вот и смутился. Мать же лишь чуть прибавила тепла и добросердечия лицу и голосу. Нас опасаться она не перестала, но готова принять тех, кому обрадовался ее сын.

– Господин?..

Женщина вдруг смолкла. Она не знает, как ко мне обратиться. Тут новости не смотрят, что ли? Впрочем, головизора в крохотном домике и правда не видно.

– Госпожа Скайуокер, позвольте представиться, Шив Палпатин. Мой спутник – падаван Кеноби. Мы прибыли сюда для окончательного решения всех вопросов с вашим переездом на Корусант.

– Моим?

– Да. Вашим и сына. Нехорошо разлучать ребенка с матерью. Вы ему нужны, а здесь вас ничего не держит.

Женщина горько улыбается. Считать рабский чип ничем она не приучена.

– Доводы здравого смысла, сила закона и немного денег позволят решить все мелкие юридические вопросы в наикратчайшие сроки. Смею вас заверить – это совсем не проблема.

– Но…

Растерявшаяся женщина все хуже контролировала себя, переводя очумелый взгляд с меня на сияющего сына. А вот обидевшийся на меня за не сумевшего решить этот «мелкий юридический вопрос» учителя Кеноби пыхтит за спиной словно ежик. Не замечаю.

Мало того, следую старинной норме ситхского этикета. Согласно которой о мертвом джедае либо плохо, либо никак:

– Эничка вам не рассказал? Неужели так обиделся на глупый вздор магистра Винду…

– Я не обиделся, я…

– Поверил его пустым словам. Довольно об этом. Оно не заслуживает нашего внимания.

Тут хозяйку отпустило. Что вылилось во вспышку бурной деятельности по нашему размещению за столом. При этом стол выдвинут ближе к центру комнаты, чтобы Оби-Вану удобнее разместиться на коляске. Мне принесена куча подушечек, ибо такому солидному человеку на каменной скамье сидеть непривычно. Возражения не принимались. Мало того, все распоряжения госпожи Скайуокер исполнялись весело и непринужденно.

– Маму зовут Шми, - тихо подсказывает мне Энакин.

Благодарно киваю, потому что в руках у меня простая глиняная кружка местного голубого молока, а на зубах рассыпчатое печенье. Простенько, но до ситха приятно. О чем при этом говорили? А джедай его знает. Просто говорили ни о чем, но с удовольствием. Потом украшенный голубыми молочными усами непоседа-Энакин тянет Оби-Вана за перегородку, чтобы показать ему нечто особенное.

Из-за распахнутой двери раздались лязганье металла, потом столь же металлическое бессмысленное бормотание сменилось возгласом.

– О! Мастер Энакин! Рад вашему возвращению!

– Привет, С-3РО! Я его сам собрал, правда! А мы возьмем его с собой?

Слушать этот детский треп оказалось приятно. Ловлю себя на том, что непроизвольно улыбаюсь. Но тревожный взгляд Шми Скайуокер вернул в реальность.

– Вы действительно решили нас забрать отсюда?

– Да. Извините. Все получилось так внезапно, без предупреждения.

– Вы передо мной извиняетесь? – в глазах плеснулось недоверие.

– Нет. Просто, жест вежливости, - говорю правду, ибо печенью чую, с этой женщиной по-другому не выйдет. – Вы нужны Энакину, а значит и мне.

– Он так вам нужен?

– Он особенный. Вы даже не представляете, насколько. Но он еще совсем маленький мальчик, которому нужна мама, к которой он готов лететь через полгалактики.

– Вы странный человек, господин Палпатин. Мне кажется, вы говорите правду, но при этом что-то важное не договариваете…

– Чего же тут странного? Все люди иногда говорят правду и почти всегда чего-то не договаривают.

Доверительная улыбка и капелька Силы для убедительности должного эффекта не возымели. Не потому что не подействовали. Потому что нам помешали. Во входную дверь не стучали, но не надо быть форсюзером, чтобы понять: на улице происходит нечто особенное. Энакин в сопровождении нелепого дроида без корпуса рванул к двери, но, открыв ее, попятился. Нет, не испуганно. Обалдело. Поэтому шагаю вперед, но меч не активирую.

И правильно. Зрелище достойно не меча ситха, а кисти мастера. Шедевр под названием «К нам едет ревизор или не ждали». По центру композиции расположена туша истинного правителя Татуина – Джаббы-хатта. Из-под его хвоста выглядывает увешанный местными орденами в три ряда местный же губернатор. Наверное. В толпе Джаббиных прихвостней я его мог с кем-нибудь и перепутать. А над всем этим великолепием порхает некий облезлый тойдорианец – обладатель не по размеру громкого визга.

– Вот, граждане дорогие! Поглядите! Средь бела дня жулики имущества лишают!

Тут вообще никто новости по головизору не смотрит? Узнали, наконец. Причем первым оказался не губернатор, а хатт. Который решил возникший имущественный спор без лишнего бюрократизма: махнул могучим хвостом так, что сбил надоедливого просителя башкой об землю.

– В виду отсутствия у покойного Уотто наследников его имущество переходит в собственность государства, - деловито забубнил предполагаемый губернатор, живенько оформляющий передачу оной собственности под управление Республики.

– И эта… Джедая забери, - прогудел на прощание хатт.

Я с легким удивлением оборачиваюсь к любопытно выглядывающему из-за двери Кеноби. Когда это он успел стать здесь знаменитостью?

– Это не я. Это, наверное, мастер. Они решили, что и рыцарь Джинн здесь.

Оби-Ван Кеноби очень старался скрыть довольную улыбку. Но не радоваться не вполне заслуженной славе получилось плохо.

Возвращаюсь в дом и начинаю разбирать переданные мне бумаги на право собственности. Освобождение Шми Скайуокер следует оформить немедленно. Чтоб никакой двусмысленности в отношениях. Энакин крутится рядом, но спрашивает как обычно о неожиданном.

– А почему дядя Мол с вами не прилетел?

Хатт побери! И правда, где это Дарта Мола носит? Допустим, он наше с Кеноби тихое появление проморгал. Но на выход Джаббы со свитой он должен был отреагировать! Во что он вляпался? Вернется, рога пообломаю!

Мою тревогу Оби-Ван уловил и тут же взвился не по-джедайски.

– Это ситх! Он специально подбросил нам адрес Скайуокеров, чтоб мы сразу сюда поехали, а сам напал на Мола! Ситхи никогда ничего не прощают и никого не отпускают!

С последним не поспоришь. Я и не пытаюсь. Просто наблюдаю за нарезающим вокруг меня круги взволнованным джедаем.

– Ваш мастер не предостерегал вас от поспешных выводов, юный падаван? – пытаюсь превратить происходящее в шутку, хотя бы потому, что волнение Кеноби вмиг передалось Энакину, и, если они на пару решат отправиться в спасательную экспедицию, без применения Силы мне их не остановить.

– А что, что еще могло с ним стрястись?! – не унимался джедай.

Других версий у меня нет. О том, что у ситха есть железное алиби, я говорить не готов. Давненько я не чувствовал такой растерянности. Впрочем, Великая уважает сильных и не оставляет их своим вниманием.

– О! Оби-Ванище! Очень кстати! Сейчас меч подзаряжу, и пойдем извращенцев резать!

Рожа возникшего в дверях Дарта Мола сияла как красный медный таз.

– Ты где был?

– Как где? Местные малины зачищал. Вдруг они нашего мальца прямо в порту взяли?

– Подробности?

В моем голосе лед, аж у самого кровь в жилах стынет. Но ситхова ученичка особо не проняло. Пафос чуть сбавил, но не более.

– Я же и рассказываю: прилетел, зашел в забегаловку возле порта перекусить и сплетни послушать. А там два хмыря обсуждают, как толкнули какому-то барыге раба-малолетку. Вот я и забеспокоился, не про нашего ли мальчика речь? Взял за горло хмырей. Потом барыгу. От него на оптовый невольничий рынок вышел. А там, духи Великого Коррибана, народу столько, что сразу и не поймешь кто где. В общем, пока понял, что нашего там нет, мечом помахать пришлось знатно.

– Тебя, между прочим, там за джедая приняли, - с удовольствием ломаю ученику хорошее настроение.

Но тот отнесся к этой возмутительной новости с по истине философским спокойствием.

– А ну и ситх с ним. Зато душу отвел. Вы знаете, я не ханжа, но там мерзость такая…

Что именно ранило тонкую ситхскую душу Дарта Мола при ребенке уточнять не стоит. Едва ли ни с открытым ртом слушающий его рассказ Кеноби тоже спросил о другом.

– Ты кого еще резать собрался?

– Ты, чё, тупой? Думаешь, я адреса тех, кто сегодня на ночь себе мальчиков-девочек заказал, не срисовал? Вот к ним и наведаемся.

– Но это же незаконно?

– Зато справедливо. И только не говори мне о педофильских традициях в культурах отдельных рас, которые я должен уважать.

– Мы должны сдерживать наши чувства, не давать волю гневу.

– ОК. Бей гадов со спокойной душой, кто ж не дает.

Хатт, ученик научился аргументировать свои решения не только мечом, но и словами? Во всяком случае юному джедаю возразить оказалось нечего. Но и согласиться на соблазнительное, но слишком неджедайское предложение Кеноби боязно. Вопросительный взгляд в мою сторону. Он почему-то уверен, что я остановлю запланированное беззаконие. Угу, не дождешься!

– Иногда дух закона важнее его буквы.

Нашедший моральное оправдание своего решения Кеноби с энтузиазмом принялся готовиться к налету. Энакин жрал его и забрака восторженным взглядом. Его мать только головой покачала. Но осуждения в ее глазах я не заметил ни капли.

– А пока молодежь резвится, женщины, старики и дети займутся упаковкой вещей.

Говорю так, словно парни в кино собрались. Мне согласно кивают. К поножовщинам тут, похоже, привыкли.

Заканчиваю с оформлением документов. Новенькую идентификационную карту на имя свободной гражданки Ш. Скайуокер посыльный из мэрии приносит почти сразу. Вещей тоже оказалось немного. Навьюченный ими дроид-недоделок ныл, но тащил поклажу. Осталось мальчиков с прогулки дождаться.

Сморившийся Энакин заснул прямо возле баула с вещами. Шми задумчиво присела у окна. Она в моей поддержке не нуждается. Заговорил я скорее для себя, чем для нее.

– Не бойтесь. Все будет хорошо.

– Я не боюсь. Просто все так неожиданно. И… Я не знаю, зачем вы это делаете, но спасибо.

Хм, мне нечего на это ответить. Да и не пришлось. В конце улицы показались наши

неуловимые мстители. Усталые, но довольные. Пора трогаться, короче.

Уже на борту яхты, когда серый шар Татуина исчез, растворившись в тысяче звезд, странная мысль вновь кольнула в сердце. Я хочу, чтобы у этой женщины и ее сына все было хорошо.