Замок Сновидений

Равнина

На горизонте просветлело. Тучи рассеивались. А может, это ему только казалось. Времени не существовало, это он знал. А что он знал о себе? Он существовал — это да. Что-то происходило, раз возникали мысли, рождались слова. Рождались и исчезали. И он может исчезнуть. Он чувствовал, что может раствориться и исчезнуть навсегда. Но понимал и даже был уверен, что его существование продолжится, перейдет в туманное будущее. И это было уже что-то. Не много, но все-таки уже что-то.

Тем не менее больше он не знал ничего. И так и не мог вспомнить свое имя. Было лишь смутное ощущение, что с ним произошло нечто важное. Что ж, до того как он прибыл сюда, у него и этого не было.

И снова он как будто ощутил движение времени. Возможно, время здесь имело огромное значение. События менялись, хотя и незаметно. Ситуация улучшалась. Нет, сказать так было бы преувеличением. И все-таки что-то трансформировалось. Но с другой стороны… Интересно, а у него самого сколько сторон? Он посмотрел на свои руки — да, руки две, значит, одна сторона правая, другая левая.

Но с другой стороны, ничего существенного вокруг не изменилось. Правда, едва ли оно было — это «вокруг». Вернее, вокруг было «ничто», и это тревожило его. Здесь слишком много этого «ничего». И даже почти не было того «здесь», в котором нет ничего. Не было абсолютно ничего, что позволило бы отличить одну точку на плоскости от другой. До сих пор.

Он остановился. Далеко впереди, над горизонтом, возникло нечто похожее на острие копья, торчащего вертикально вверх. Но очень, очень далеко.

Цель! У него появилась цель! Он стремительно шагнул вперед.

Этот новый объект приближался с гигантской скоростью и становился все больше и больше, вырастал до неимоверных размеров. Наконец уже удалось разглядеть, что это высокая, узкая пирамида, похожая на обелиск, с фигурой неправильной формы наверху.

Он заторопился.

Когда он достиг основания пирамиды и взглянул вверх, он не увидел вершины — она терялась в темноте.

И вдруг он понял: неправильная фигура наверху была человеческой. Человек сидел в кресле, похожем на трон, а пирамида служила его основанием.

Сидящий не двигался — хотя секунду назад он мог бы поклясться, что тот пошевелился.

Через какое-то время (да — время!) он различил ещё несколько деталей на вершине обелиска. Теперь можно было точно сказать, что человек облачен в длинную мантию, а на голове у него шляпа. Перед ним на небольшом письменном столе лежала огромная книга, и сидящий медленно и методично выводил букву за буквой, строчку за строчкой.

Шло время.

Ему не оставалось ничего, кроме как смотреть вверх и ждать. Он стоял совершенно неподвижно, устремив глаза на фигуру наверху. Ждать. Ждать.

Прошло ещё какое-то время, невозможно было сказать, час или мгновение. Неожиданно человек отложил перо и откинулся на спинку кресла.

И тут картина изменилась. Пирамида превратилась в судейское кресло, на сидящем теперь была судейская мантия. Черты погруженного в тень лица разглядеть не удавалось, отчетливо видна была лишь длинная, с серебряным отливом борода. Глаза под темными низкими бровями напоминали бездонные колодцы.

Судья заговорил. Он сказал:

— А!

Голос был низкий и звучный.

Стоящий внизу молчал.

Судья (в конце концов, у него должно было быть имя) взглянул в открытую книгу. «Я как раз готовил твое появление. Вот ты и пришел. Настало твое время. Вернее, закончился отпущенный тебе срок».

— Где я?

— В самом деле: где? — Судья чуть улыбнулся. — Это лишь остановка, короткая остановка на пути следования.

— На пути куда?

— Именно это мы и должны определить.

— Если ты не можешь ответить на мой вопрос, — сказал человек внизу, — то скажи мне хотя бы, кто я?

— Это тоже необходимо определить. Ведь ничто не является постоянной величиной. Все течет, все меняется. Необходимо работать и работать, чтобы сделать какую-нибудь величину постоянной.

Человек внизу на минуту опустил глаза, затем снова взглянул на сидящего наверху.

— Что я здесь делаю? Почему я попал в это место?

— Слишком много вопросов, — ответил судья, но потом улыбнулся и кивнул: — Хорошо. Ты должен относиться к тому, что с тобой происходит, как к процессу, как к ситуации становления. Ты должен задавать вопросы. Ты должен познавать. Ты должен забыть все, что знаешь или думаешь, будто знаешь. Ты должен познать все заново. С постижением появятся новые знания о собственной сущности, изменится и восприятие. Все придет со временем. Ты должен учиться, а также быть очень терпеливым.

— Но я хочу знать, мне необходимо понять…

— Хорошо, хорошо. Ты научишься и узнаешь.

Судья откинулся на спинку кресла и потер глаза.

— Ох! — сказал он устало. — Нелегкая это работа.

— Кто ты? — спросил смотрящий вверх.

— Моя обязанность — наблюдать за тобой, пока ты учишься видеть и познавать. Вести тебя, но не учить. Ты должен научиться сам. Я буду помогать тебе на этом пути. Моя задача — выбрать тебе дорогу. Дорог к знанию много, и дойти до поставленной цели можно разными путями. Необходимо лишь выбрать единственно верный, который поможет тебе познать себя.

— Куда мне идти?

— Не спрашивай, — последовал ответ. — Я уже говорил: место не столь важно. Важен сам процесс. Не думай о том, где и когда разворачивается действие. Для тебя важно не пространство, а то, доберешься ли ты до тех пределов, в которых решится твоя участь. Важно не само время, важно дожить до того часа, когда будет вершиться твоя судьба.

— Это все записано? — спросил человек. — В этой книге?

Судья кивнул, глядя с небесной высоты кресла.

— Именно это я и пишу. Запись ведется даже сейчас, пока мы беседуем.

— Значит, от меня ничего не зависит.

— Наоборот! У тебя есть все, чтобы изменить ситуацию. В твоем распоряжении все для сопротивления, борьбы или отказа.

— Но если моя судьба определена?

— В вечности твоя судьба определена, но ты живешь в определенном времени, и от тебя зависит то, как будет протекать твоя жизнь. Источник твоей судьбы в тебе самом. Ты будешь писать свою историю. А я… я буду записывать её здесь. — Судья показал на страницы огромной открытой книги.

Человек молчал. Тишина стала гулкой.

— Это… очень интересно.

— Не сомневаюсь. — Судья расправил плечи. — Мне больше нечего добавить. Слова в данном случае мало что значат.

— Ты мне не все сказал. Но ведь ты, наверное, не можешь сказать мне все, — произнес человек внизу.

— Это правда. Я не сказал о многом, тому есть веские причины. Со временем ты поймешь. — Судья выпрямился. — Пора начинать.

— Начинать что?

Человек вдруг заметил, что линия горизонта стала едва различима, наползала серая дымка, и со всех сторон подступали тени. Тишина сделалась невыносимой.

— Что происходит?

— Ничего, — сказал судья. — Твое временное существование подходит к концу. Возвращается хаос. Наступает тьма.

— А что будет с этим местом? Оно исчезнет?

— Возможно. А может быть, и нет.

— Что об этом говорит книга?

— Только то, что делаешь ты и что я записываю.

Мрак надвинулся, поглотив все пространство. Тонкая полоска горизонта разделяла темноту на две части. Затем и она исчезла, и все захватила пустота.

— Это бессмысленно, — произнес он в последний момент, перед тем как исчезнуть.

— Что именно? — услышал он напоследок.