Замерзшая Земля

Глава 6 Невосполнимые потери

Много раз мне приходилось выполнять миссии по отражению нападения бандитов. Иногда им удавалось прорваться сквозь внешний Периметр, разорить очередной склад с продуктами, лекарствами, а главное — с оружием. Но джеты их не интересовали. У бандитов были мощные снегоходы с ракетными установками, автоматы, пулемёты, но летать отморозки, слава Богу, не умели. Пока.

Но сейчас я хорошо понимал, что приближается армада джетов, явно чужих.

— Что будем делать, командир? — я услышал знакомый баритон.

Обернулся и не удержался от улыбки — пять ребят, пять лучших пилотов, добрались сюда, как и я, без лифта. Среди них я с радостью заметил Люка Пирсона и Дэвида Грина.

Я набрал побольше воздуха в лёгкие, выдохнул.

— Так, значит, предупреждаю. Со мной отправятся те, кто умеет летать только по приборам. И которые не боятся.

— А кто боится-то? — Люк оглядел ребят, а те радостно загалдели.

— Отставить разговоры! Электрогенераторы вырубились. Значит, диспетчерская вышка бездействует. И ещё — костюмы спустить сюда не сможет. Так что вот. Сами думайте.

— Так мы и ангар открыть не сможем, — упавшим голосом пробормотал Бобби.

— Сможем. Пошли, Люк, — кивнул я.

Вдвоём мы подошли к закрытому выходу из ангара, я пошарил сбоку и подал парню толстую металлическую цепь. Гофрированная тяжёлая дверь скрипнула, но поддалась и в четыре руки мы быстро её подняли. Заклинили.

— Проверить боекомплекты, — я обернулся к пилотам. — И вылетаем.

И отправился к своему джету. Взял лестницу, хотел приставить, но путь преградила долговязая фигура моего техника Гюнтера Райнера, немолодого полноватого немца с задумчивыми голубыми глазами.

— Герр майор, мне приказано… — пробормотал он, коверкая слова сильнее, чем обычно. — Мне приказано не допускать вас до полётов.

— Гюнтер, хватит валять дурака! Помоги лучше пушку зарядить, — как можно дружелюбней сказал я.

Драться с Гюнтером не хотелось. Мужик он хороший, я был доволен его работой. Половина успеха, а может и больше в удачном вылете приходится на работу техников.

— Я-я не могу, — он по-детски громко всхлипнул. — Герр майор. Bitte nicht.

— Так, Гюнтер, давай договоримся. Ты меня не видел и я тебя не видел. Всё.

— Ich kann nicht… Я не могу, герр майор, — его голос окреп.

Резкий удар в лицо. Смешно взбрыкнув ногами, Гюнтер отлетел в сторону. Шлёпнулся на спину, прокатившись по инерции по скользкому от изморози бетону. И я с сожалением понаблюдал, как он с трудом привстал, опираясь на дрожащую руку, а из носа на выцветший комбинезон пролилась алая струйка. Никогда себе раньше такого не позволял.

Быстрым шагом я направился к хранилищу в конце ангара, выбил дверь ногой и вытащил оттуда радиостанцию, старую и запылившуюся.

— Это что такое, командир? — рядом оказался Люк.

— Радиостанцию надо оставить для связи, — пояснил я. — Помоги мне.

Вдвоём мы вытащили на лётное поле генератор, работающий на бензине и старую радиостанцию. Подключили. Я пощёлкал анахроничными тумблерами, кнопками, и когда шкала ожила, высветились частоты, облегчённо вздохнул.

— Бобби!

— Я! — высокий рослый парень вытянулся рядом.

— Ты остаёшься здесь на связи.

— Почему, командир? — уголки рта плаксиво опустились, в глазах засветилась детская обида.

— Это приказ, — жёстко бросил я. — По машинам! Держим связь и обо всем докладываем мне. Всё ясно? Отлично.

Я забрался в кабину, запустил двигатель — приятным рокочущим басом запела турбина. Рычаг газа вперёд, тормоза отпущены. Вырулил на взлётно-посадочную полосу и начал набирать скорость. Двигатель уже на максимальных оборотах. Но джет бежит нехотя, подскакивая, словно телега по булыжной мостовой — снега намело, отчистить не успели. Толчки стали мягче, выхожу уже на взлётную скорость, пристально наблюдая, как в сумеречном свете стремительно набегает на меня край полосы. И вот уже граница нырнула под джет. Плавно, но энергично беру ручку на себя. Мой летун послушно взмывает в воздух. Шасси убрались с характерным стуком.

Оглядываюсь назад и выдыхаю с облегчением — вижу всю четвёрку бравых парней. Пристраиваются рядом. И с боевым разворотом мы ложимся на курс — туда, где слышен нарастающий рокот.

Мелькают внизу невысокие холмы, заросшие заснеженным хвойным лесом. Разницы, кажется, нет, что летишь в самолёте, что мчишься по земле на автомобиле — мелькает одинаково. Но в машине земля близко, она — твой друг. А здесь в джете — коварный враг, который только и ждёт, когда ты ошибёшься и рухнешь в его смертельные объятья.

И тут из серых кисельных облаков вынырнул рой точек. С грозным гулом стали стремительно увеличиваться в размерах, и вот я уже вижу их очертания. Странный силуэт — что-то знакомое и в то же время не похоже ни на что. Скорость небольшая. Вытянутый «тощий» фюзеляж, тонкие, изломанные как у чаек, крылья, почти незаметное хвостовое оперение и каплеобразная кабина. Летят в строю и наверняка заметили нас, но не пытаются даже перестроиться. Насчитал их два десятка. Против нас пятерых — многовато.

Я скомандовал набрать высоту и атаковать. И сам свечой взмыл вверх, так что заломило в затылке от перегрузки, и на миг я ослеп. Пронёсся вихрем в дымных облаках и сквозь прорехи увидел вражескую стаю. Для проформы послал несколько раз сигнал: свой-чужой. В ответ — предсказуемое молчание.

Упал соколом вниз и погнался за одним.

Нарастает выкрашенный серо-голубой краской длинный и тонкий, словно тело стрекозы, фюзеляж. Жму гашетку — из пушки срывается рой светящихся стежков, прошивает морозную дымку. Бьёт с виртуозной точностью по кабине. И… Не верю своим глазами — проходит насквозь, словно там полная пустота. Что за чертовщина? Мчусь на всех парах на противника в лобовую. Жму гашетку ещё раз и вновь — неудача.

«Стрекоза» вдруг неожиданно легко воспаряет надо мной и мгновенно оказывается у меня за спиной. Ничего себе! Но срабатывает выработанный годами рефлекс — отклонив ручку влево, жму педаль. Резкий крен, ухожу на крутой вираж.

Вижу, как ребята гоняются за «стрекозами», а те даже не думают их атаковать. Носятся в дымной пене облаков, как мотыльки.

Бросаю машину в пике, и вижу, как стремительно нарастает мутная белизна внизу. Вновь взмываю вверх, скольжу по дуге, режу воздух веером огня и… О, чудо! Взрыв, ещё один. Фейерверк горящих обломков вспенивает воздух. И словно цепная реакция прокатывается по стае «стрекоз».

— Это обманка, командир, — слышу в шлемофоне спокойный и даже как будто снисходительный возглас Люка. — Мишени.

От злости я готов разбить локатор. Как я не догадался сразу, что это ловушка?! Беспилотные самолёты-мишени с голографической оболочкой. Но значит, кто-то специально решил отвлечь наше внимание?

Приказываю расстрелять все мишени и сам принимаю участие в охоте. Через четверть часа воздух заполнен расплывающимися дымными следами. Молодцы парни, недаром я их учил.

— Люк! Слышишь меня?

— Да, командир.

— Найди место, откуда запустили эту хрень и расхерачь к чёртовой матери! Понял?

— Есть, сэр!

— Да, и потом сразу домой. На базу!

— Да, командир!

Командую отбой. Ребята пристраиваются ко мне, и мы несёмся назад. А в душе копошится червячок нехорошего предчувствия.

Издалека слышу грохот. Похоже на взрывы. Бомбят? Но почему молчат наши зенитки?

— Бобби, что у тебя там? — взываю по рации. — Слышишь меня?

— Слышу! — сквозь помехи пробивается голос. — У нас тут черти что творится…

— Бомбардировщики? — спрашиваю, а к самому горлу подступает злость.

Так глупо попасться — погнаться за дурацкими мишенями.

— Не знаю… Пока понять не може…

Голос заглушила канонада взрывов.

На подлёте к Долине я заметил, как из облаков светло-серыми каплями срывались бомбы. Оглушил взрыв. За ним — другой, третий. Но на радаре я ничего не увидел, словно бомбы материализовались прямо из воздуха.

Дал парням команду барражировать над Долиной, а сам решил подлететь поближе, взмыл в облака над тем местом, откуда падали бомбы. Радар показал нечто похожее на стайку птиц. Но какие, чёрт побери, здесь могут быть птицы? Завёл цель в компьютер, сделал расчёт и нажал гашетку — рой огненных стежков прошил невидимую цель.

Взрыв долбанул джет со страшной силой. Фонтан огненных обломков вспенил воздух. Джет тряхнуло, отбросило в сторону. И потеряв скорость, он рухнул камнем вниз, закрутившись в штопор. Один виток, второй, третий. Земля стремительно приближалась, и рефлекторно хотелось поднять нос джета. Но из последних сил я решительно отвёл ручку от себя, нажал педаль против штопора. Джет выравнялся, вышел в управляемое пике, а затем — в горизонталь и пронёсся так близко над домами, что чуть не поджёг выхлопом из турбин крыши.

— С вами всё в порядке, сэр? — я услышал обеспокоенный голос Грина.

— Да! Но лучше держаться подальше.

Бросил взгляд на радар: «стая птиц» исчезла. Ну что же, теперь всё ясно.

Скомандовал сделать набор высоты, и, пробив густую пену облаков, мы вырвались на простор глубокой синевы, на которой дымной спиралью сиял Млечный путь. Здесь царил покой и тишина, которую слышно было даже за воем турбин.

— Я — «перрон», вызываю «Скалу», — слышу сквозь сильные помехи голос Бобби.

— Слушаю тебя.

— Сэр, тут какая-то чертовщина вынырнула из облаков. И пролетела надо мной. Очень низко.

— Как выглядит?

— Как НЛО.

Слышу хихиканье ребят: Бобби решил нас разыграть.

— Это серьёзно, командир. Чёрт, я понял, что это! Аэростат!

— Дирижабль? Какого размера? Приблизительно?

— Сейчас прикину. Так. Дискообразный, футов пятьдесят в диаметре. Высотой футов пятнадцать. А под ним небольшая гондола. Все выкрашено в голубовато-серый цвет.

Я залез в базу данных системы и ввёл данные. Так, теперь понятно, что это такое. Дирижабль-невидимка «Stealth Blimp» с электрокинетическими двигателями. В диапазоне высоких частот «невидимки» действительно малозаметны. Но от импульсно-доплеровских радаров ускользнуть им не удастся.

Я вывел на экран карту местности, загнал в компьютер размеры аппарата, которые сообщил Бобби. Пробежали колонки формул, цифр.

— Так, парни, — скомандовал я. — Поиграем в «морской бой».

— Это как? — воскликнул Харви.

— Будем искать эту хренотень с помощью допплеровских радаров.

Мы цепочкой облетели Долину, осторожно прощупывая пространство — это показалось вечностью. Но когда я бросил взгляд на часы, оказалось, что прошло всего несколько минут.

— Ага, вот они! — воскликнул я. — Ну и сколько кто нашёл?

— Две штуки, — сказал Харви.

— Три! — радостно завопил Грин.

— Молодцы. Но на самом деле их четыре. Один совсем далеко отсюда. Где-то в сотне миль. Задача такая. Заходим на курс парами, стреляем и уходим боевым разворотом или петлёй. Затем бьёт другая пара. Пока не пропесочим весь сектор. Я и Харви. Грин вместе с Сосновским. Задание ясно?

— Да!

Мы развернулись и отлетели на приличное расстояние.

Сливающийся в серо-голубое месиво хвойный лес перешёл в смертельную белизну равнины. И я лёг на обратный курс.

Впереди показалась россыпь домиков под плоскими крышами. Джет Харви летел рядом, словно связанный со мной невидимыми лентами.

Вышли на цель, я нажал гашетку — ракеты синхронно прошили пространство огненными иглами. Обломки дирижабля взметнулись в небо.

Когда отутюжили всю Долину, я бросил удовлетворённый взгляд на экран. По моим подсчётам мы уничтожили все дирижабли. Кроме того, который я засёк далеко от нас. Его-то я оставил на закуску.

— Ладно, по последней! И домой!

Алые стрелы вновь разорвали сумрак неба на куски, как вдруг я услышал позывные:

— Я — «Стриж», я — «Стриж». Вызываю «Скалу». Слышите меня?

— Слышу тебя «Стриж».

— Задание выполнено, командир. Возвращаюсь.

На меня будто обрушился ушат ледяной воды.

— Люк, осторожней! — закричал я. — К тебе летят наши…

Жуткий грохот заставил вздрогнуть, вжав голову в плечи.

— Люк! Люк, отзовись! Люк!

Гробовое молчание в эфире. Ребята тоже притихли. И так безмолвно и тихо мы вернулись на аэродром.

Стоило джету приземлиться, как я отстегнул ремни, выбрался из кабины на крыло. Спрыгнул, едва не переломав ноги, и бросился в ангар. Оседлал снегоход, и, взметая снежную пыль, понёсся по лесу, рассекая со свистом воздух. Колючий ветер бил в лицо, перед глазами муть.

Но джет, который воткнулся почти вертикально в землю, я смог увидеть издалека. Затормозив снегоход, я спрыгнул с седла и понёсся к месту катастрофы. И одна мысль билась в голове: только бы Люк успел катапультироваться!

Мне лишь на мгновение удалось увидеть разбросанные вокруг обломки джета, как они замерцали и тут же исчезли, словно кто-то стер их ластиком. Отозвалась система, выдав очередной экран:.

Но мне не захотелось смотреть его характеристики.

Громкий хруст под ногами отдавался эхом в гулкой пугающей пустоте окружавшего стеной леса, заставляя сильнее тяготиться одиночеством. Увязая по колено в снежном месиве, я доплёлся до снегохода. Устало плюхнувшись на сидение, вытащил фляжку с коньяком из спецпайка и сделал пару жадных глотков. Обжигающая жидкость разлилась пульсирующим жаром по телу, лишь немного смягчив колющую за грудиной боль.

Я долго сидел, бездумно уставившись в мутно синеющую снежную паутину, заткавшую тёмные ветки и стволы деревьев. От воспоминаний теснило грудь и щемило сердце. Перед мысленным взором всплывали картины прошлого, когда в отряд пришёл Люк Пирсон и я учил его летать. Такой неуклюжий, флегматичный, задумчивый — качества, совсем не подходящие для пилота, где нужна мгновенная реакция, точные и решительные действия. Но в воздухе он удивительным образом преображался, поражая бьющей через край энергией и диким упорством в достижении цели. Он быстро стал мне помощником, другом. И даже больше, чем другом. А я даже не смог с ним попрощаться, как и с Ником. Они исчезли из моей жизни навсегда.

Я вызвал лифт и когда прозрачный цилиндр приостановился возле меня, сделал шаг внутрь. Кабина начала медленный спуск, по пути показывая все тайны подземного городка: жилые отсеки, оранжерею, комнаты отдыха, тренажёрный зал. И вот, наконец, нужный уровень.

По всей длине коридора — узкое окно. За ним — просторный светлый зал с выкрашенными белой краской стенами. С балок, смонтированных на высоком потолке, свисали как щупальца огромного спрута «руки» роботов. А на стапелях просматривался изящный силуэт очередного джета «Скорпион». Он выглядел пока голым и от того каким-то беззащитным — блестящие цилиндры турбин, опутанный проводами остов фюзеляжа, покрытые белой защитной краской крылья и хвостовое оперение. Поразительно ловко сновало многорукое чудовище, устанавливая узлы и детали.

На противоположном от окна голографическом экране высвечивались этапы сборки, где мерцающими зелёными линиями отмечались установленные узлы, жёлтым — которые монтировались сейчас, а тем, что мигали красным, ещё предстояло родиться в репликаторе. Время от времени беззвучно открывался люк в стене и появлялись очередные узлы.

В реальной жизни созданием и сборкой самолёта занимаются тысячи людей. А здесь — все детали воссоздавались на трёхмерном репликаторе и потом собирались роботами. Быстро и удобно.

В следующий отсек меня пустили, только проверив уровень секретности — ярко-оранжевый луч сканера скользнул по сетчатке глаза и механический женский голос произнёс: «Доступ разрешён. Добро пожаловать, майор Макнайт!»

Небольшой, ничем не примечательный зал. Желтоватый свет из встроенных в высокий потолок ламп мягко струился по стенам, отделанным гладкими грязно-серыми керамическими плитами. В центре — турбина двигателя, установленная на массивной платформе, облепленной датчиками. За панелью управления с допотопные мониторами за испытаниями наблюдали двое сотрудников в белых халатах, чем-то похожие со спины — оба маленькие, худощавые, темноволосые.

— Привет, Алан, — обернулся один из них, Серджио Тортора, смуглый парень, на угловатом небритом лице выделялись синие глаза и крошечные щегольскими усики. — Как дела на фронтах? Всех врагов победил?

Я кивнул.

— Прийти смотреть новый двигатель? — с сильным акцентом отозвался второй, азиат Канто Нива, скуластое широкое лицо осветила довольная улыбка. — Красиво?

Из турбины вырвался, словно из огромного сварочного аппарата, ослепительный бело-голубой столб пламени, чтобы исчезнуть в «чёрной дыре» — квадратном отверстии в стене.

— Теперь этот движок будут ставить на орбитоплан?

— Верно, — Серджио покивал с глубокомысленным видом. — Только, когда он будет лететь, как самолёт. А для режима выхода в космос будут другие двигатели. Очень мощные.

— Здорово. Теперь можно слетать туда, где эта самая чёрная материя имеется. Посмотреть, что это такое? И как её можно вытолкнуть из нашей системы. Или наоборот подтолкнуть Землю в обратном направлении.

— Не чёрный, а тёмный, — поправил меня Канто. — Тёмный, потому что никто не может видеть. Состоять из чего не ясно, частицы не обнаружить. Зарегистрировать земными приборами нельзя.

— Ну, замечательно, — я присел на край стола рядом с Серджио. — А как же тогда вы решили, что она как-то подействовала на Землю? Придумают черти что.

— Ты не понимаешь, — маленькое смуглое лицо Серджио залоснилось, в глазах сверкнула обида. — Тёмная материя имеет гравитационное воздействие. Именно так и фиксируется её присутствие. Вот, скажем, по наблюдениям астрономов есть галактики, где звезды вращаются так быстро, что их бы вышвырнуло за пределы, но они остаются на своих орбитах именно из-за воздействия гравитации тёмной материи.

— Ну, ясно теперь, — буркнул я, хотя все равно ни черта не понял, но вида не подал. — Ребята, а где сам орбитоплан собирают? Меня пустят туда?

— Нет, просто так не пускать. Но мы сделать временный пропуск, — предложил Канто.

Чтобы попасть в монтажно-испытательный корпус, пришлось не только спуститься на лифте глубоко под землю, пройти извилистыми коридорами, но и преодолеть несколько систем защиты, где меня с ног до головы прощупывал яркий луч сканера.

Ослепительно белый свет заливал огромный зал с высоким потолком и бетонными стенами, скрытыми под хитросплетеньем труб и балок.

Положив руки на перила балкона, я с интересом наблюдал, как в центре трёхъярусной платформы стапелей прорисовывался летательный аппарат, напоминающий выброшенного на берег кашалота. Массивный фюзеляж в центре рамы в виде перевёрнутой омеги, к которой крепились длинные изогнутые крылья с винглетами на концах.

— Вы кто такой? — резкий окрик отвлёк меня от созерцания вершины научно-технического прогресса. — Кто вас пустил?

Высокий мужчина средних лет в белом халате буравил меня злым взглядом карих глаз. Землистый цвет лица, как у человека, который много работает в помещении. Покрасневшие опухшие глаза. Помятые щеки с засеребрившейся щетиной плохо выбриты.

— Я — майор Алан Макнайт, — я достал из кармана электронный пропуск.

— А, понятно, — мужчина сразу смягчился и стал выглядеть чуть более дружелюбно. — Вы тот самый пилот, для которого мы делаем эту штуку, — в углах его полных губ возникла лёгкая улыбка. — Меня зовут Грегор Терзиев, я — главный конструктор, — я пожал ему руку, ощутив с удивлением его сильные мозолистые пальцы. — Поближе хотите посмотреть?

Мы спустились по лестнице, подошли к стапелям. Отсюда орбитоплан казался нереально громадным, но ошеломляюще прекрасным. Всё в облике этого «зверя» нравилось мне: гармоничная плавность линий фюзеляжа, размашистость сильных крыльев, словно выгнувшихся от ветра, огромные сопла турбин и в довершении всего омега, к которой все крепилось, напоминала огромную рогатку, готовую выстрелить в космос.

Мы поднялись по лестнице на второй ярус платформы, и я забрался в кабину, с комфортом расположившись в кресле капитана. Панель управления с несколькими экранами, двумя штурвалами выглядела привычно, не вызывала страха. Что разочаровало, так это обзор — сквозь узкие щели, идущие по бокам кабины, мало, что можно было разглядеть.

— Видно хреново, — честно признался я.

Терзиев хитро ухмыльнулся.

— Возьмите вот это, — он протянул мне шлем.

Самый обычный на первый взгляд. Может быть чуть больше, чем обычный пилотский шлемофон.

Я надел и словно оказался в абсолютно прозрачном шаре — внизу квадратные серые плиты пола, по бокам выкрашенная жёлтой краской оснастка, сверху потолок с блестящими металлическими балками и трубами.

— Поразительно. Камеры на обшивке? Полный обзор?

— Да, и не только. Когда освоите, сможете включать многократное увеличение.

— Серьёзно? Как у телескопа? Зачем?

Терзиев провёл рукой по панели и рядом со мной в мерцающей зеленоватой дымке закрутился глобус Земли. Лёгкое прикосновение — наша планета уменьшилась, возникла вся солнечная система. Ещё одно движение — в сверкающую спираль слились все звезды Млечного пути.

— Вы сможете увеличить любую область нашей Галактики. Да, собственно говоря, всей видимой части Вселенной.

— Электроника, конечно, крутая. Но всё это может к чёртовой матери полететь при электромагнитной буре.

— Ну, здесь есть и обычные механические приборы.

С тихим шелестом экраны разъехались в стороны, обнажив обычную, выкрашенную в бирюзовый цвет, панель с анахроничными приборами-будильниками.

И что-то ёкнуло в груди — вспыхнули воспоминания о тех днях, когда я только учился на пилота: кабина, приборы, штурвалы в виде буквы V. Даже цвет обивки кресел — цвета топлёного молока, казался таким знакомым родным.

— Так, а это что, — я обратил внимание на панель слева, испещрённую значками, тоже очень знакомыми. — Оружие?

— Да, верно, — Терзиев откинулся на спинку сидения, став на удивление серьёзным. — Лазерная пушка, электромагнитная, ракеты.

— Насколько я понял, это транспортник для доставки грузов на орбиту? Зачем здесь оружие?

— Ну, для защиты. А для чего ж ещё? — в голосе послышалась растерянность, будто он забеспокоился, что сболтнул лишнего.

— Для защиты от чего?

— От астероидов, комет, всякого космического мусора.

У меня мелькнула мысль, что этот орбитоплан больше смахивает на звёздный истребитель: «спейс файтер».

— Ну да, здорово. А ещё можно повоевать с кем-нибудь. С какой-нибудь инопланетной расой, — я покрутил штурвал и сделал шуточный жест, имитируя стрельбу из пушки. — Бах, бах и покорить пару Галактик.

Терзиев поморщился то ли из-за моей дурацкой мальчишеской выходки, то ли из-за того, что я влез не в своё дело.

— Вооружением занимался не я, — проронил он холодно. — Мало, что могу рассказать. Моё конструкторское бюро разрабатывало только двигатели. Посмотреть хотите?

Мы спустились вниз, подошли к огромным, диаметром в человеческий рост, соплам двигательных установок.

— А на каком топливе это работает? — поинтересовался я. — Химическом? Керосин или водород?

— Водород. Но это не химический двигатель, Алан, а прямоточный термоядерный. С ним при постоянном ускорении корабль сможет развить скорость, равную почти скорости света. И это ещё не всё! Топливо он может черпать из космоса. Мы разработали установку, которая бы позволила делать синтез протонов водорода.

Интересно, зачем это понадобилось ставить на транспортник такой мощный движок?

— А если просто настроить кучу этих орбитопланов? — я похлопал по гладкой обшивке. — Туда наверняка человек триста поместится? Вывезти всех людей на них.

— Нет, это неудобно. Космический корабль надёжнее. Мне так кажется.

— А он вообще-то уже выведен на орбиту?

— Конечно. Основные модули смонтированы.

Но в голосе главного конструктора абсолютно не ощущалось уверенности.

— То есть ракета была выведена с космодрома на Экваторе?

Этот невинный вопрос почему-то озадачил Терзиева. Он замер на мгновении, метнув в меня напряжённый взгляд:

— Ну да, конечно.

Но на совещании с генералом говорилось, что для космодрома на Экваторе нет места. Откуда же они выводили основные модули?

— А кто будет пилотировать космический корабль?

— Что, простите?

— Ну, орбитопланы буду пилотировать я и мои пилоты. Но звездолётом тоже должен кто-то управлять?

— Я не знаю, Алан, — он помотал головой, явно теряя терпение. — Возможно, там будет полностью автоматическое управление. Меня вообще это мало волнует. Вы все узнали? Тогда простите, у меня масса дел.

Я проводил взглядом его спину и представил, что никакого корабля на околоземной орбите нет. А для чего тогда строится эта флотилия орбитопланов, оснащённых мощным оружием? Если подумать — её можно забросить в любую точку Вселенной по космобанам. Начать звёздные войны. Или… Или вдарить «Спейс файтерами» по тёмной материи?

Ладно, черт с ними. Главное, что первый орбитоплан уже собран, а значит, скоро я начну изучать этот потрясающий аппарат, обучать моих парней.