Замена Фигур

Глава 21. Надежда

Она всё просчитала, до мельчайших подробностей. Но не учла одного… Чувства страха. Когда сидишь в комнате и понимаешь, что практически добровольно остаёшься в клетке со львом. Чем ближе к вечеру, тем сильнее Мария паниковала. Но отступать она не собиралась.

Придя к себе после обеда, она приступила к подготовке. Чтобы сильно не акцентировать внимание на себе, императрица надела свободную рубашку, а куртку, не застёгивая, — сверху. А брюки… брюки таки пришлось надеть: девушка подстраховалась.

Баш пришёл чуть позже. Вроде, он был в хорошем расположении духа, судя по его выражению лица, но на разговор явно настроен не был. Принц тут же сел за стол, открыв какую-то книгу. Мария тихо подошла к двери из покоев. Обернувшись на мужа, она тихо закрыла её на замок и, сунув ключ в рукав, села в кресло перед камином. Она специально распорядилась, чтобы пламя горело в нём — из книги про тёмную магию она вычитала, что превращающиеся в зверей ненавидят искусственные источники света с наступлением темноты. Именно поэтому полтора месяца назад Мария зашла в ТЁМНУЮ комнату, собираясь сообщить Башу о ребёнке.

Так, в тишине они сидели часа три, пока за оном не начало смеркаться. Мария старалась успокоиться, но чем ближе к наступлению вечера, тем страшнее было. Царица в который посмотрела на балкон. Небо почти полностью потемнело. Пора…

— Помоги мне Царь… — подумала девушка.

Она вздрогнула, когда Севастьян резко встал, собираясь уйти. Она не оборачивалась, но слышала, как он несколько раз попытался открыть дверь. Та не поддавалась. Принц начинал злиться. Стукнув кулаком в ненавистную дверь, он сделал несколько шагов к балкону. И тут…

— Баш, ты чего? — девушка как можно невиннее посмотрела на него. Принц остановился. Было видно, как он тяжело дышит. Он не обернулся. Императрица, опираясь о кресло, встала и подошла к нему, положив руку на плечо мужчине. Тот вздрогнул и сделал шаг в сторону, шарахаясь от царицы, будто Шерхан от огня. Девушка еле сдержалась, чтобы не отвести взгляд: опять волчьи глаза… В них плясали огоньки бешеного гнева и ярости.

— Не трогай меня, слышишь?!

— Баш… — царица, превозмогая страх, схватила его за руку, на ладони которой и красовался порез, который уже весь почернел от воздействия яда-крови зверолюдов. Севастьян поднял на неё разъярённое лицо. Через мгновение его руки оказались на её плечах, а императрица — прижата к стенке. Девушка подивилась тому, насколько увеличилась сила принца, но она ей доставляла только неприятные ощущения. Но через мгновение плечи царицы пронзила такая боль, что она глухо застонала, закусив губу. Это на руках принца появились когти.

Понимая, что если пустить всю ситуацию на самотёк, то она вряд ли доживёт до ночи, царица сжала кулаки и что есть мочи ударила его в живот. Удар получился на редкость сильный — сказывался адреналин — и принц согнулся пополам. Царица ощутила, как из её плеч вышли когти, и поняла, что это, наверное, самое неприятное ощущение, какое только может быть. Ткань рубашки тут же стала намокать от крови и прилипать к коже, а потом красная жидкость просочилась на куртку, но Мария этого будто не замечала. Не давая опомниться мужу, она повалила его на пол и крепко приложила его головой о твёрдую поверхность. Руки тут же приобрели первоначальный вид. Мужчина схватился за затылок, зажмурившись о боли, зашипел. Глаза царицы уставились на него так, будто не видели лет пять, если не больше. Севастьян поднял свои человеческие глаза на неё.

— Ну? — царица продолжала прожигать его взором.

— Царь, так паршиво я себя, наверное, никогда не чувствовал, — пробормотал император, потирая затылок. — А ты…

— Хорошо, что хоть ворчать можешь, — Мария облегчённо вздохнула, поднимаясь на ноги. Баш также собирался встать, тут заметил, что девушка побледнела. Улыбка исчезла с её лица, а потом императрица чуть не рухнула на пол, потеряв созна. Испугавшийся Баш успел подхватить её, и кинув взгляд на её плечо содрогнулся при мысли:

— Что я наделал!?

Посреди ночи, старый Теодор проснулся, потому что в дверь его покоев постучали. Кряхтя и ворча по-стариковски, он поднялся с кровати, обулся и направился к двери. Но увидев пришедших, он удивился:

— Принц Севастьян?!

Да, мрачный Баш стоял перед целителем, держа кого-то на руках. Старый лекарь не мог пока определить, кого: этот «кто-то» был укутан в плащ.

— Теодор, ты мне нужен, — принц зашёл в комнату. Зная, как располагаются все предметы интерьера в покоях главного лекаря, принц уложил свою ношу на вторую кровать — кушетку для осмотра. И Теодор смог теперь увидеть, кого принёс наследник бывшего королевства. Он нахмурился, увидев плечи царицы полностью залитыми кровью. Баш напряжённо ждал, что скажет старик.

— Теодор, ты сможешь что-нибудь сделать?

— Несомненно, но думаю тебе придётся выйти… Давай-давай.

Что же, Баш не стал возражать. Теодора всё равно нельзя было ослушаться, и, когда дверь за ним закрылась, он приступил.

А Севастьян ждал за дверью, замеряя шагами пол в коридоре. Царь, неужто теперь так всегда будет? Так скоро Кора наполовину исполнит свою мечту. Точнее, он ей поможет. Хотя, почему наполовину? Если он превратится в волка, то её цель будет достигнута в полном размере. Он слышал, что при завершении превращения, человек навсегда становится зверем. Неговорящим, яростным убийцей. Баш вздрогнул и окрылился, представив себе всё это.

Что же, надо думать, что лучше сделать во избежание столь плачевного исхода событий. Надо думать…

Баш вошёл как раз в тот момент, когда Теодор ополаскивал руки в серебряном тазу, заполненном водой. Рядом с ним на столе лежали бинты, перепачканные кровью. Баш поспешил отвести взгляд, и выжидающе посмотрел на старика. Теодор с непроницаемым лицом покачал головой, бросив мимолётный взгляд на ширму, которая отделяла их от лежавшей без сознания на кровати царицы.

— Ну…

Старик молчал. Молчал он долго, раздумывая над ответом принцу. Старый лекарь уже которую неделю наблюдал, как юноша уходил из дворца в лес. Он следил за ним, становясь свидетелем его бешеной ярости и перемен в облике — состояния перехода от человеческой сущности, к сущности волка. Он не раз видел такое. Он больше тысяч лет пытался лечить людей, которые получили раны от зверолюдов, изучал их состояние и степени перехода, но как ни бился, ничего не мог сделать. Обычные люди бессильны против тёмной магии. К тому же, в Фингарде магов не было с момента разделения Обена. Они предпочитали селиться там. Но исключением стал Горм, хотя даже к нему Теодор не обращался, прочитав в книгах, что если начался переход от человека к зверю, то не поможет уже ничто. Надежды не было никакой.

— Севастьян, почему ты мне не рассказал ничего про то, что превращаешься в волка?

Принц опешил. Он не для того уходил в лес, чтобы весь дворец прознал про это.

— А что толку? Горм говорил, что по прошествии недели после получения раны уже ничто помочь не сможет. А на моё письмо он ещё не ответил.

— Да, но как ты себе представляешь, если ты вдруг исчезнешь? Ты потеряешь свой человеческий облик навсегда, перестанешь понимать, что делаешь, будешь хладнокровным убийцей.

— Я не могу рассказать. Это только мои проблемы. И им это незачем знать… Тем более, Марии…

Лекарь хмыкнул.

— Согласен, но что же ты собираешься делать?

— Я не знаю, — честно ответил принц. А что ему делать? Действие заклятия необратимо. Единственное, что ему остаётся, так это просто ждать. Только Баш этого сознавать не хотел. Он надеялся на то, что письмо, которое он написал две недели назад Горму в приступе безнадежности, даст положительный ответ, но маг молчал. Принц опустил голову, закрыв глаза.

Они оба не видели и не слышали того, что в это момент произошло за ширмой. Мария шевелила губами во сне. Она молилась. Одному Царю известно, сколько раз за эти недели она молилась каждый день. Она немного пришла в себя как раз тогда, когда Баш зашёл. Сквозь туман дурноты и тупой боли в плечах, она разобрала суть разговора лекаря и принца. Что же, по крайней мере, у ней нет резона тянуть с письмом Горму. Правда, когда стало тихо, а все молитвы, которые она только знала, закончились, девушка забылась тяжёлым сном.

Солнце взошло уже высоко над горизонтом, когда Мария проснулась уже в своих покоях. Императрица чувствовала себя так, будто побывала второй раз в замке Дранга и испытала на себе яд стража Хранилища магии. Только болела не рука, как было тогда, а плечи, и в десять раз сильнее.

Императрица отвернула голову от окна — её раздражал солнечный свет. Очень хотелось пить. Девушка приоткрыла веки, осматриваясь вокруг. Было очень тихо. Настолько, что собственное дыхание, казалось, громче крика. Но тут царица заметила Баша. Царь спал, положив голову на одеяло и стоя у кровати на коленях. Марии, когда она вспомнила причину ран на своих плечах, стало жаль его. Она понимала, что ничего не может сделать, но от этого становилось только хуже, и она начинала на себя злиться.

Но тут один неудачный вздох, и раздражённая сухостью глотка дала о себе знать. Мария несколько раз кашлянула, но этого хватило, чтобы разбудить принца. Спросонок продрав глаза, Баш тут же подскочил к супруге.

— Маш, как ты? — спросил он взволнованно. Царица с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза и натянуто улыбнуться. Но улыбка вышла ненастоящей, больше похожей на гримасу.

— Всё хорошо, Баш…

Мужчина выглядел плохо. Глаза так сверкали страхом за жизнь царицы, что Марии стало страшно. С трудом заставив себя поднять руку, она сжала его ладонь в своей. Император опустил взгляд. Маруся знала, что он чувствует. Но он не говорил. Боялся, что, если начнёт разговор, то придётся поведать и об остальном. Царица сказала за него.

— Не кори себя Баш. Ничего страшного не произошло ведь. Мы попадали в ситуации и похуже этой. Чего стоит одна вылазка в замок Дранга семь лет назад.

Воспоминания вызвали улыбку на лицах обоих. У императрицы получилось разрядить обстановку. Развеселившийся Баш её успокоил. Вскоре он вышел, когда Мария сказала, что хочет пить. Девушка выиграла себе время, чтобы изучить своё состояние без риска. Плечи болели меньше: видно, Теодор таки смазал раны чем-то обезболивающим. На руке всё так же оставался подаренный Гормом браслет, который Мария так и не снимала со вчерашнего утра. Со вздохом Мария стянула его с руки — его нельзя носить всё время. Тут же заныла нога, но Мария уже была рада тому, что всё обошлось гораздо лучше, чем могло. К тому же, браслет, благодаря своей магии, уберёг и её малыша.

Она попыталась сесть и облокотилась на подушку локтями, но тут царица поняла, что под ней что-то есть. Девушка посмотрела на дверь — Баша ещё не было. Она залезла рукою под подушку и достала оттуда мешочек с запиской.

«Здесь то, что вам поможет. Отнесите это к Святому озеру, в пещере, что находится на границе между Обеном и Финградом; опустите в его воды и потом наденьте в полночь на Севастьяна. Чары отступят навсегда.

Маги Горм и Дранг.»

— Так вот, почему Горм не отвечал Башу. Он решил написать мне, — подумал она. Воодушевлённая этим письмом, императрица развязала мешочек. В нём лежала белоснежная жемчужина на золотой цепочке. Что же, не всё так плохо, как казалось вначале.