Залы Штормового Предела

ДОЧЬ ЦЕНА Вороника Уитни-Робинсон

— Кто вы? — спросил мужчина с лицом льва, перекрикивая музыку.

— Я и сама не знаю, — хихикнула его партнёрша по танцу, девушка с волосами цвета вороного крыла, - и даже если бы знала, зачем мне говорить об этом вам?

С этими словами она запрокинула голову и рассмеялась. Партнёр закружил её по полу. Звук смеха привлёк несколько удивлённых взглядов ближайших пар, но большинство просто усмехнулись про себя. Тазиенна Ускеврен была известна своим пылким нравом.

Сегодня был один из праздников Ллииры, и Ускеврены открыли двери Штормового Предела для многочисленных гуляк. В главном зале особняка было полным-полно самых знаменитых членов селгонтской элиты.

Гости по-разному нарядились на праздник. Некоторые ограничились лишь масками да украшениями, но другие пошли на невероятные крайности, чтобы перевоплотиться в выбранное обличье. Без остановки играли музыканты, а воздух был полон густым ароматом различных деликатесов.

— Позвольте вмешаться, — сказал партнёру Тазиенны другой мужчина, аккуратно оттеснив пару в сторонку.

— Так, минуточку! — зарычал лев на высокую фигуру в плаще и капюшоне. — Песня ещё не закончилась!

Однако мужчина в капюшоне просто провёл ладонью перед лицом человека в маске льва. Протесты танцора умолкли. Партнёр Тазиенны немедленно повернулся к ней и мило попрощался. После ухода льва, человек в капюшоне вопросительно наклонил голову и протянул руку, приглашая девушку на танец. Но та, взбешённая случившимся, спокойно достала кинжал, который служил ей не просто украшением. Человек в капюшоне не шелохнулся. Что-то в его манерах и осанке показалось Тазиенне знакомым, и она воспользовалась лезвием кинжала, чтобы откинуть капюшон. На неё был устремлён ястребиный взгляд серых глаз. Она прижала лезвие кинжала к его шее. Мужчина стоял неподвижно, глядя на неё. Мимо них пронеслась ближайшая пара, слишком увлечённая музыкой, чтобы заметить развернувшуюся сцену.

— Я буду вам крайне признателен, — наконец сказал он, — если вы нацелите свою маленькую иголочку куда-нибудь ещё.

Он указал глазами на её оружие, по-прежнему прижатое к его шее.

— Ах, простите, — насмешливо отозвалась Тазиенна.

С этими словами она подбросила кинжал, чтобы тот приземлился остриём вниз на один из её затянутых в перчатку пальцев. Удерживая кинжал таким образом, она глубоко поклонилась и повела джентльмена танцевать. Она вернула оружие в скрытые ножны и приняла руку мужчины.

Несколько пируэтов спустя она нехотя пожурила мускулистого светловолосого мужчину:

— Стеорф, я же предупреждала — никогда не играть со мной в такие фокусы.

— Заклинание было абсолютно случайным, — ответил он. — Я просто не хотел устраивать шумиху сегодня вечером. Мне показалось, что так будет проще всего.

Напряжение покинуло её лицо, и девушка усмехнулась новому партнёру. Её глубокие зелёные глаза утратили суровый блеск, и она тихонько рассмеялась.

— По правде говоря, — призналась она, — я немного завидую. Даже у меня не получается так быстро избавляться от мужчин. Может быть, когда-нибудь ты научишь меня этому трюку, — подразнила она.

— Тази, ты же знаешь, что я не выдаю секреты своего ремесла, — ответил он, используя сокращённое имя, что было позволено лишь немногим. — Иначе мать никогда меня не простит, — серьёзно добавил мужчина.

Помня о том, насколько угрюмым он может быть на публике, Тази ускорила темп их танца и попыталась улучшить настроение спутника. — И кем ты нарядился сегодня? Со всей этой чёрной одеждой? — спросила она.

— Я всего лишь часть мрака, — только и ответил мужчина.

Увидев, что её попытка ни к чему не привела, Тази вырвалась из его рук и сделала пируэт. — В таком случае, как думаешь, кем нарядилась я?

Стеорф увёл Тази с площадки для танцев и минуту рассматривал девушку. Она носила платье непопулярного стиля. В последнее время, заметил мужчина, Тазиенна предпочитала одеваться по кормирской моде. Кроваво-красное платье было сшито из какого-то дорогостоящего бархатного сукна и соблазнительно её облегало. Из-под свободной полной юбки торчали плоские туфли. Тесные рукава подчёркивали её сильные стройные руки, а золотое ожерелье к ним в пару подчёркивало изгибы девушки ещё больше. Тонкое лицо закрывала затейливая маска с длинными чёрными перьями, которые сливались с её короткими и такими же чёрными волосами.

— Могу предположить, что ты какая-то экзотическая птица, сбежавшая из Охотничьего сада Хулорна, — сказал он и добавил после быстрого взгляда, — или настоящая заноза для твоей матери.

Стеорф кивнул на женскую главу дома Ускевренов, которая кипела от злости в нескольких шагах от них, буравя пристальным взглядом их пару.

Тази бросила быстрый взгляд на мать и отвернулась.

— Да она всегда злится. Считает, будто я всё делаю неправильно.

— Она по-прежнему бесится из-за твоих волос? — спросил Стеорф.

— Ну, — начала оправдываться Тази, — короткая стрижка мне идёт, а длинные волосы плохо сочетаются с кормирским платьем.

Она отступила на шаг и снова чуть присела в намёке на книксен.

— С другими твоими занятиями они тоже плохо сочетаются, — ехидно заметил мужчина.

Тази хотела дать гневную отповедь, но замолчала, когда подошла её мать.

— Добрый вечер, молодой маг, — вежливо поприветствовала женщина Стеорфа. — Надеюсь, вы хорошо проводите время?

Стеорф глубоко поклонился и ответил — Конечно, мадам Шеймур. Бал Ускевренов в очередной раз пользуется необычайным успехом. Для меня честь попасть в число ваших гостей.

— Похоже, что твоей матери, Илэйн, здесь нет, — с сожалением заметила платиновая блондинка, оглядев зал.

— Нет, миледи. Мать просила передать свои извинения.

— Что ж, — вежливо отозвалась Шеймур. — Я уверена, что лучшая волшебница Селгонта не всегда может похвастаться наличием свободного времени. С этим последним замечанием она устремила серо-стальные глаза на дочь. — К слову о свободном времени. Тазиенна, ты не видела сегодня Талбота?

— Кажется, мой большой младший брат ещё не вернулся с охоты. В чём дело, мама? Он испортил какой-нибудь из твоих тайных планов? Ты приготовила для него парад потенциальных невест, а он пропустил представление?

Шеймур не клюнула на эту наживку. — Я немного волнуюсь, — тихо отозвалась она. Прежде чем Тази смогла добавить что-нибудь ещё, Шеймур продолжила уже более твёрдым голосом — Не забивай свою прелестную маленькую головку. — Она шагнула к дочери и принялась расправлять её костюм. — Впрочем, не думаю, что ты вообще о чём-то волнуешься. Тебе не обязательно. — Она отступила в складках синего и серебряного атласа. — Наслаждайся вечером и не забудь уделить внимание некоторым из наших гостей, дорогая Тазиенна. — Шеймур развернулась и направилась прочь от пары.

Разозлённая уколом матери, Тази окликнула её — Мама? Мне нравится твоё платье. Серебро подчёркивает теплоту твоих глаз.

Шеймур натянуто улыбнулась дочери, прежде чем зашагать дальше.

— Неужели нельзя было без этого обойтись? — спросил Стеорф, как только Шеймур отошла за пределы слышимости. — По-моему, она искренне волнуется о твоём брате.

Тази отмахнулась. — Могу поспорить, Талбот растянул поездку именно для того, чтобы избежать сегодняшнего вечера. Везунчик. Что же до моей матери — она просто пробуждает во мне самые худшие стороны. Знаешь, через несколько лет я могу стать такой же, — заметила девушка после небольшой паузы. Стеорф шагнул к ней ближе. — Не станешь даже за тысячу лет, — прошептал он. Она улыбнулась, и мужчина сделал к ней ещё один шаг.

— Это частный разговор или желающие могут присоединиться? — вмешался рыжеволосый эльф, одетый роскошно, почти кричаще. Его бархатный камзол аметистового цвета был покрыт золотой вышивкой, а в разрезах на рукавах виднелась рубаха из лавандового шёлка. Его кожаные сапоги с каждым скрипящим шагом кричали о своей новизне. В отличие от большинства других гостей, он совсем не носил маски.

Стеорф напрягся, но Тази лишь захихикала. — Похоже, — ответила она, — что сегодня у меня не выйдет урвать хоть чуточку приватности. Пожалуйста, присоединяйся, — радушно пригласила девушка. Эльф немедленно шагнул мимо Стеорфа, как мимо пустого места, и встал рядом с Тази. Он взял её ладонь и галантно поднёс к губам.

— Милый Эбейн, ты как всегда — истинный джентльмен, — она глубоко присела, но заметила напряжённость Стеорфа. Ей не хотелось наблюдать сегодня за пикировками этих двоих, так что девушка попыталась разрядить ситуацию. — Стеорф, не принесёшь ли мне вина? — невинно спросила она. — Из-за всех этих танцев я чувствую ужасную жажду.

— Да, милый мальчик, — махнул ему Эбейн. — Постарайся добыть нам напитки.

Эбейн предпочёл не заметить, как взвился Стеорф, и обратил всё своё внимание на Тази. Девушка выглянула из-за плеча эльфа, улыбнулась Стеорфу и одними губами произнесла: «пожалуйста».

— Я с радостью отыщу для Эбейна целый котёл и помогу нырнуть ему туда с головой, — пробормотал себе под нос Стеорф. Он чуть не улыбнулся, вообразив себе эту картину, и отошёл в поисках выпивки.

— В этом красном платье по лодыжку ты выглядишь просто блистательно, — Эбейн использовал этот комментарий как повод, чтобы потянуться и взять руки Тазиенны в собственные усеянные кольцами ладони. — Облегающие рукава подчёркивают твои тонкие руки, а это золотое ожерелье... — Он сделал многозначительную паузу.

— Думаю, из всех присутствующих лишь твоя матушка не одобряет твой кормирский наряд.

— Мать много чего не одобряет, — ответила Тази, позволяя Эбейну держать себя за руки. — Но я выбираю наряды не затем, чтобы доставить ей удовольствие.

— И хорошо. Иначе ты выглядела бы жалко, — со смехом заметил он.

Тази убрала свои руки. — Что привело тебя сюда этим вечером? Когда мы в последний раз говорили, ты упоминал какие-то другие планы.

— Планы меняются, красавица, — ответил он. — Ты же знаешь, как это бывает. — Он подался вперёд и как будто мимоходом провёл рукой по золотому ожерелью на Тази. Девушка мгновенно схватила его худую руку и заломила её.

— Ты забываешься, Эбейн, — предупредила девушка.

— Разве? — он многозначительно посмотрел на неё.

— Однажды тебе придётся заплатить за свою фамильярность, — легкомысленно пообещала Тази.

—Рано или поздно, — возразил он, — нам всем приходится платить.

Прежде чем Тазиенна смогла что-то ответить, вернулся Стеорф со слугой. Последний нёс поднос с напитками и различными закусками. От внимания Стеорфа не укрылась хватка Тази на запястье Эбейна, но он промолчал. Трое выбрали бокалы вина, и Тази со Стеорфом стали ждать, пока Эбейн перебирал еду. Наконец, он нашёл подходящий кусочек.

— Я удивлён, — начал Эбейн, вытерев уголок рта серебряным шарфом, — что сегодня ты остаёшься здесь, Тазиенна. Обычно ты не задерживаешься на подобных вечерах.

— Как наблюдательно с твоей стороны, Эбейн. На самом деле я кое-кого разыскиваю.

— Неужели не меня? — в притворном ужасе спросил Эбейн, хватаясь за сердце. — Я сломлен.

Его пантомима сработала. Тази засмеялась и легонько шлёпнула его по руке.

— Ты помнишь небольшую вечеринку, которую моя семья устроила несколько дней назад? — спросила она.

— Как я могу забыть? — Эбейн начал перечислять достоинства платья, которое было на Тази тем вечером. Девушка прервала его, прежде чем комментарии затянулись. Чересчур усердные комплименты эльфа начинали действовать ей на нервы.

— Я не это имела в виду. Ты заметил мужчину, с которым мать весь вечер пыталась меня свести?

— Высокий, хмурый парень, очень похожий на вот этого нашего сокола, — Эбейн указал тонким пальцем на Стеорфа. — Насколько я помню, у него на шее была необычная татуировка.

Несмотря на всю свою помпезность, Эбейн обладал намётанным глазом, и мало что могло укрыться от его внимания.

— Он самый. Как всегда, чтобы порадовать мать, я немного с ним пофлиртовала.

— Немного, — буркнул Стеорф.

— Когда вечер уже подходил к концу, — продолжила Тази, пытаясь не обращать внимания на ремарки Стеорфа, — я подарила ему кое-что на память. На самом деле он был весьма привлекательным. Обычно протеже моей матери совсем не такие симпатичные. Эта татуировка придавала его облику экзотичность.

Эбейн погладил её руки в перчатках, хотя его целью был не только флирт.

— Ты не отдала изумрудное кольцо, которое всегда носишь, — проницательно заметил он. — Я по-прежнему чувствую его на твоём пальце. Ты когда-нибудь его снимаешь?

— Оно всегда со мной. Это старый подарок одного мага.

Эбейн звонко рассмеялся.

— Тебе двадцать один. Что ты можешь знать о «старости»?

— Как я говорила, — продолжила Тази немного ворчливо, вырвав руки, — я подарила ему кое-что в знак моего расположения. Она замолчала и убрала густой локон с левого уха, открывая алмазную серёжку.

— Он получил вторую, — объяснила девушка, — и сегодня вечером я планирую забрать серьгу из его жилища. Затем под каким-нибудь подходящим намёком я потребую, чтобы он показал мне серьгу и доказал тем самым, сколько я для него значу. Когда он не сумеет этого сделать, я обвиню его в неверности и снова буду свободна! — В глазах девушки заплясали весёлые искры.

— Откуда ты знаешь, что его не будет дома? И даже если так, он может взять серьгу с собой, — заметил Стеорф. — Он может оказаться преданным ухажёром.

— Какой же ты неверующий, раз спрашиваешь меня о таком. Разве я когда-нибудь ошибалась? Не отвечай, — быстро добавила Тази.

— А что ты будешь делать, если тебя поймают? — спросил её Стеорф.

— Уж ты-то должен знать, на что я способна. Эбейн, напомни мне как-нибудь рассказать про тот раз, когда я спасла его шкуру, — она ткнула пальцем в сторону Стеорфа. — Прошло почти семь лет, а он по-прежнему ходит за мной хвостиком из благодарности.

— После этого, напомни мне рассказать, как всё было на самом деле, — отозвался Стеорф, у которого от вина начал развязываться язык.

— Дома его не будет, — уверенно продолжила Тази. — Все заслуживающие внимания селгонтцы сегодня вечером находятся здесь. И, — добавила она, — из одного нашего разговора я узнала, что Циредор жаждет видеть и быть увиденным. Его не будет дома. Хотя, — она замолчала, чтобы оглядеть костюмированное сборище, — должна признать, что пока что я не смогла отыскать его в толпе.

— Надеюсь, ты права, и он находится здесь, — серьёзно ответил Стеорф.

— А я надеюсь, что тебя не поймают — как в тот раз, когда ты пыталась обокрасть меня, — любезно добавил Эбейн.

Из-за маски ни один из мужчин не мог сказать, покраснела ли Тази от этой ремарки. Под маской её лицо нахмурилось при воспоминаниях о не такой уж и далёкой ночи. Когда мать представила её Эбейну, Тази попыталась украсть парочку его вещей из комнаты эльфа в гостинице «Дамские бёдра». Она неверно выгадала момент, и Эбейн вернулся до того, как Тази покинула сцену преступления. В результате произошла борьба, и той ночью Эбейн многое узнал про Тази. Он почувствовал её смущение и подмигнул.

Девушке не нужно было даже поднимать взгляд, чтобы догадаться, что Стеорф сейчас взорвётся. Она знала, что юноша терпеть не мог фамильярности, с какой Эбейн говорил об их встречах. Последнее, чего она хотела сегодня — спровоцировать сцену или оттолкнуть Стеорфа. Для этого она слишком им дорожила.

Одного прикосновения её руки к запястью мага хватило, чтобы его натянутые мышцы расслабились. Однако злость никуда не пропала из его мрачного взгляда. Не обращая на них внимания, Эбейн беззаботно продолжал:

— Нам стоит попробовать повторить, дорогая, — вещал эльф, — когда будешь готова взять реванш.

— Ты прав, — парировала Тази. — Посмотрим, по-прежнему ли ты готов к битве со мной. Но этим мы займёмся позже.

С тех пор, как Эбейн столь приятным образом открыл для себя многочисленные чары Тази, они не раз обменивались такими репликами в компании посторонних. Эльф был достаточно осторожен, чтобы не выдать слишком многое; у него были собственные тайны, и Тази тоже держала их в секрете. Тем не менее, иногда они подходили опасно близко к правде.

— О чём вы двое болтаете? — вмешался Стеорф, больше не в силах сдерживать свой гнев.

— Похоже, ты не так уж часто бываешь в городе, правда? — со смехом отозвался эльф.

— Ну хватит, — зашипела на них Тази, разводя в стороны. — Я хочу ускользнуть без шума, и если вы начнёте драку, это разрушит все мои планы.

Стеорф обуздал свой норов.

— Здесь не так уж много женщин в красном. Похоже, уйти незамеченной будет непросто.

Он кивнул в сторону Шеймур.

Тази на мгновение задумалась, прежде чем объявить — В таком случае, мне просто необходимо, чтобы меня заметило как можно больше людей. Джентльмены. — Она в последний раз присела в книксене и отошла в поисках нового партнёра. Стеорф ничего не сказал и оставил заинтригованного Эбейна в одиночестве.

Тази выбрала среди ближайших кавалеров мужчину в маске с узором домино и позволила ему увести себя на площадку для танцев. Она улыбалась его банальным репликам и смеялась в нужные моменты. Когда ритм изменился, она позволила вмешаться другому мужчине. Поток сменяющихся партнёров позволил Тази выкинуть двух мужчин из головы. У неё были другие планы на вечер, и планы эти требовали всей её смекалки.

Когда настал подходящий момент, Тази поблагодарила своего последнего партнёра и незаметно выскользнула из бальной залы. За её уходом из противоположных концов помещения следили две пары глаз.

Тази не терпелось сменить платье. Хотя стиль наряда был выбран специально, чтобы разъярить мать, кормирская мода нравилась Тази лишь немногим более её сембийских нарядов. Она считала, что любые платья только замедляют носительницу и выдают её присутствие. Пока что девушке не повстречалось достаточно удобного и скрытного платья.

Направляясь в свои покои, Тази заметила Лараджин, одну из семейных горничных, болтающуюся в конце коридора. В живом разуме Тазиенны родилась идея.

— Лараджин, — позвала она испугавшуюся девушку. — Мне нужна твоя помощь. Тази вошла в свои покои, Лараджин — следом.

Девушка подошла к гардеробу и распахнула дверцы. Она ловко забрала небольшой узелок из самых глубоких недр шкафа и бросила его на ближайшее кресло. Затем повернулась к служанке.

— Пожалуйста, разденься, — приказала Тази. — Сегодня вечером ты должна сыграть для меня роль. — Увидев озадаченное лицо горничной, она рассмеялась.

— Я подумала, что вам нужна помощь с вашим платьем, — пробормотала Лараджин. Она легонько подчеркнула слово «вашим».

— Ты абсолютно права, — подтвердила Тази, сдерживая смех, и начала снимать с себя красное платье. — Мне действительно нужна помощь с этой штукой. И ты-то мне и поможешь. — Она отстранила Лараджин, пытавшейся помочь с раздеванием, и вытянула руки из облегающих рукавов.

— Начинай раздеваться, — сказала Тази, в спешке чуть не вырвав несколько пуговиц. — Я не могу торчать здесь всю ночь. И так уже потратила достаточно времени этим вечером.

Лараджин стала снимать свою бело-золотую униформу горничной, по-прежнему не догадываясь, что задумала хозяйка, но втайне радуясь избавлению от собственного костюма.

Тази выскользнула из танцевальных туфель и выступила из лужи красного бархата на полу. Не задумываясь, она подошла к дивану и начала развязывать кожаный узел. Лицо горничной озарилось пониманием, когда та увидела новую одежду хозяйки. Тази потребовалось лишь несколько привычных движений, чтобы переодеться. После этого она обратила внимание на практически голую горничную.

— Подойди сюда, — Тази указала на груду вечерней одежды. — Давай помогу.

В каждом шаге Лараджин сквозила нерешительность.

— Ох, да прекрати смущаться, — приободрила её Тази. — Для тебя это не впервые. — Лараджин с некоторым удивлением посмотрела на неё.

— О чём вы, госпожа? — тихо спросила она.

— Я видела тебя здесь и раньше. Ты примеряла некоторые из моих — как бы это сказать — менее приличных нарядов. В конце концов, у нас практически одинаковый размер.

Увидев, как тревога расходится по гладкому лицу Лараджин, Тази быстро добавила:

— Я не возражаю. На самом деле, можешь брать любую одежду. Но сегодня ночью ты должна оказать мне услугу, раз у тебя мой размер. Я хочу, чтобы ты притворилась мной на весь остаток вечера.

Она подтолкнула Лараджин в центр её сброшенного вечернего наряда и принялась помогать ей одеться.

— Госпожа Тазиенна, это не сработает, — заявила Лараджин, умоляюще протянув руки.

Тази поймала руки горничной и принялась засовывать их в рукава, как будто одевала ребёнка.

— Ни о чём не волнуйся, — успокоила она. — Тебе просто придётся несколько часов побыть в моей шкуре.

Тази зашла служанке за спину и начала зашнуровывать верх платья. Лараджин ещё раз попыталась запротестовать, но Тази туго затянула корсет, и причитания девушки закончились громким охом. Тази развернула её к себе лицом.

— Всё отлично сработает, — предупредила её Тази. Улыбаясь, она принялась завивать ржавые локоны Лараджин в стиле, который производил впечатление более короткой стрижки. Через какое-то время Лараджин набралась храбрости возразить хозяйке даже после первой болезненной отповеди. — Госпожа, я просто хочу сказать, что мне будет сложно притворяться из-за разницы наших волос и глаз.

— В таком наряде никто не будет приглядываться к твоим глазам, но насчёт волос ты права, — секунду спустя ответила Тазиенна, постукивая пальчиком по подбородку. — Твои выглядят так, как будто тебя поцеловало солнце, а мои — черны как ночь.

Она задумчиво накрутила на палец чёрный локон.

— Чёрные, — прошептала она, — как уголь... или сажа. — С быстрым смешком Тази подбежала к камину и сунула руки в холодную золу. Затем она поманила Лараджин грязным пальцем. — Уверена, что это легко смоется, — заверила свою служанку Тазиенна, припудривая волосы женщины пеплом и золой, — и прекрасно решит проблему неподходящего цвета.

Тази закончила свою работу и похлопала Лараджин по голове, чтобы заставить её поднять взгляд. — Теперь, — приказала она, — перестань закусывать губу, стань прямо и улыбнись.

Тази обошла девушку кругом и оказалась у неё за спиной. Она положила руки на плечи Лараджин и наклонилась к её правому уху. — Ты справишься, — приободрила она. — И может быть, даже повеселишься.

Снова обогнув служанку, Тази добавила несколько последних инструкций. — Всё, что тебе нужно — потанцевать с полудюжиной моих текущих ухажёров. Это займёт не более пары часов. Не смотри им в глаза слишком часто, — продолжала она список, шагая вокруг неподвижной Лараджин, как учитель фехтования, — и не отвечай на любые их вопросы. Я никогда не отвечаю. Моя мать сейчас слишком зла на меня, чтобы заговорить сегодня вечером, а отец слишком занят делами. У него не будет времени говорить с тобой. То есть со мной, — улыбнулась Тази. — У тебя всё будет в порядке.

Какая-то часть неловкости Лараджин растаяла от слова «веселье». Тази видела, что девушка потихоньку проникается идеей этого розыгрыша. Может быть, она не безнадёжна, решила на. Молодая хозяйка не слишком беспокоилась, что дела пойдут худо и Лараджин раскроют. Она заметила, что с тех пор, как Лараджин наняли в их особняк, её наказывали значительно реже прочих горничных. Между ней и моим младшим братом должен быть какой-то уговор, подумала про себя Тази. Лараджин будет в безопасности.

— Пойдём, — сказала Тазиенна и подтолкнула горничную к двери.

Сжившись с ролью заговорщицы, Лараджин осторожно выглянула в коридор, но увидела, что они с Тази одни. Две женщины, совсем по-разному одетые, вышли из комнаты. Без единого слова обе направились к главной лестнице. Однако Тази остановилась, не доходя до нужного места, и Лараджин вопросительно повернулась к ней. — В чём дело? — громким шёпотом спросила служанка.

— Всё в порядке, — заверила её хозяйка. — Я просто иду в другую сторону. Выскользну через окно в конце коридора.

— Не волнуйтесь, — неожиданно сказала Лараджин. — Вас никто не узнает. Я сама едва вас узнаю.

Улыбаясь, Тази объяснила — на самом деле, есть пара гостей, которые могут меня узнать, а мне сегодня не хочется больше ничего объяснять. Иди же, — покровительственным тоном приказала она девушке двумя годами старше. — Только не увлекайся. В конце концов, мне нужно поддерживать репутацию.

Она лишь на мгновение смогла удержать серьёзное выражение, а потом тихонько рассмеялась. Лараджин присоединилась к ней, и девушки пожелали друг другу удачи.

Какое-то время Тази наблюдала, как Лараджин спускается по главной лестнице — поначалу не слишком уверенно. Тази с удивлением увидела, что её ухажёры слетелись к Лараджин, когда та спустилась, протягивая руки и приглашая её на танец. Она следила, как Лараджин осторожно выбрала одного, и счастливчик потащил её на площадку для танцев. Не беспокоясь о своём двойнике, Тази направилась к окну.

Те же самые две пары глаз, что следили, как она покидает бальную залу, теперь наблюдали за «возвращением» девушки. Их нельзя было так легко обмануть.

В холодном вечернем воздухе Тази стало легче дышать. Именно в это время суток она больше всего чувствовала себя свободной. Её дни были полны семейных обязанностей и бдительных глаз, но ночи она сделала своими, и по-настоящему смаковала эти часы. Первая её остановка будет в квартале Бычьей Крови — собрать немного информации и выпить кружку-другую. Она легко двигалась по улицам, так довольная своим побегом, что не заметила тёмную фигуру, державшуюся на приличном расстоянии позади. Вскоре у Тази появился другой повод отвлечься.

Крики, более жуткие, чем те, что обычно можно услышать в квартале Бычьей Крови, привлекли внимание девушки. Она свернула с главной улицы и навострила уши в поисках источника этих тревожных воплей. Чтобы найти причину, ей потребовалась всего секунда поисков на небольшой боковой улочке.

В задней части переулка Тази различила троих. Двое крупных мужчин прижимали к стене женщину. Должно быть, она и была источником криков.

Мужчины носили промасленные штаны, типичные для людей, привычных к морской жизни. Матросам пришлось поблуждать, чтобы забраться так далеко от Селгонтского залива, но Тази не удивилась, что они нашли, как поразвлечься. Даже в тусклом свете было видно, что женщина — настоящая красавица. Видела Тази и то, как мужчины оценивающе разглядывают жертву. Один из них протянул руку, на которой не хватало пальцев, чтобы коснуться лица жертвы. Должно быть, он не слишком ловко управляется с канатами и сетями, весело подумала Тази. Его низкий спутник держался в нескольких шагах, вполне удовлетворённый тем, что дожидается своей очереди, и прихлёбывал из кувшина, который эти двое, очевидно, делили между собой. Женщина была не так довольна ролью их игрушки и попыталась сопротивляться.

Ну, либо это, либо выпивка в «Лисице», подумала Тази. И сразу же бросилась в драку.

Женщина — её одежду порвали и испачкали — скорее благодаря удаче, чем какому-либо умению сумела порезать Беспалого. Тот зашипел и отдёрнул руку. Вид собственной крови привёл его в ярость, и Тази заметила, что гнев прожёг себе путь сквозь его хмельной дурман. Он взбешённо уставился на женщину. Игра перестала его веселить.

— Ты за это заплатишь, — прорычал он и стиснул кулак. Когда он занёс руку для удара, Тази подошла к нему сзади и эффективно проткнула рапирой мышцы плеча. От неожиданности и боли мужчина упал на колени. Тази быстро ухмыльнулась женщине, но та не ответила.

Наверное, боится, что от меня будет больше неприятностей, чем от этих двоих, подумала Тази. В чёрной коже и с мечом она не производила впечатление респектабельной дамы.

Тази упёрлась сапогом между лопаток Беспалого и вырвала меч. Коротышка, не настолько пьяный, как его дружок, какой-то миг стоял с открытым ртом, а потом отбросил кувшин и пришёл на помощь товарищу. Он позабыл о женщине, которую они затащили в тупик, когда понял, что дело дрянь.

Тази видела решительное выражение на его лице. Похоже, Коротышка не любил проигрывать. Она целиком завладела его вниманием.

Коротышка отпихнул женщину с дороги, и та рухнула на колени на камни переулка. Тази беззвучно засмеялась, когда мужчина едва не споткнулся о свою предполагаемую жертву. Женщина не пыталась убраться с пути. Тази подумала, что та, наверное, в шоке — а может, просто туго соображает?

На её месте, подумала Тазиенна, я бы исчезла со скоростью молнии.

Но времени на размышления не осталось — второй мужчина достал нож. Он целил Тази в лицо, но девушка легко увернулась от грубой атаки. Инерция заставила Коротышку врезаться в Беспалого, который пытался встать на ноги.

— Ну давайте, — поддразнила их Тази. — Я встречала троллей пограциознее, чем вы оба.

Коротышка выпутался из конечностей Беспалого и неуверенно поднялся на ноги. — Не играй со мной, парень! — воскликнул он, осыпав её дождём слюны.

Тази усмехнулась в ответ на эту угрозу. В очередной раз её кожаный жилет и штаны, короткие волосы, умение в обращении с мечом, не говоря уже о плохо освещённом переулке, сделали своё дело. Как же на самом деле просто обманывать людей, — с презрением заключила девушка.

— Я вполне способен научить тебя хорошим манерам, — продолжал угрожать Коротышка.

Тази поставила рапиру в землю, как трость для ходьбы, и щегольским жестом опёрлась на неё левой рукой.

— И каким же манерам ты меня научишь, старый развратник? — ехидно поинтересовалась она. — А её чему ты хотел научить? — Она кивнула на женщину, по-прежнему сидящую на коленях. — Думаю, тебе с твоим другом лучше возвращаться в залив, — предложила Тази. — Здесь вы как рыба на суше.

Мужчина ничего не ответил и вместо этого снова бросился на неё. Немного сместив свой вес, Тази подняла рапиру перед собой и легко блокировала выпад. Они стояли лицом друг к другу, близко, как партнёры по танцу. Она посмотрела мужчине прямо в глаза и с ангельской улыбкой на губах подняла правую руку и резанула его кинжалом по бедру. Лицо Коротышки исказилось от боли, и он рухнул наземь, напрасно хватаясь за кровоточащую рану. Быстрый взгляд на его напарника убедил Тази, что Беспалый по-прежнему баюкает свою руку и этим вечером больше не представляет угрозы для неё или любой другой женщины. Она шагнула мимо двух мужчин к их жертве, которая наконец-то перестала дрожать и поднялась на ноги. — Соберись, — резко приказала Тази. — Пора уходить.

В тёмном переулке Тази показалось, что женщина по-прежнему находится в состоянии шока. Она тупо смотрела на спасительницу. Если женщины будут медлить слишком долго, к матросам может вернуться их гонор. Тази схватила женщину за руку и потащила её из переулка. И, поскольку ей нравилась противоречивость, она задержалась, чтобы сорвать чёрный шарф с шеи и бросить его мужчине с раненой ногой.

— Возьми, — с отвращением сказала Тази, — пока не истёк кровью до смерти. Здесь и так грязно. С этими словами Тази потащила женщину к людным улицам.

Прежде чем заговорить, они прошли какое-то расстояние. Наконец женщина положила на Тази вторую руку и легонько потянула. Тази остановилась и повернулась к только что спасённой незнакомке. Факелы на улице горели не очень ярко, но было заметно, что женщина не из Селгонта. Мерцающий свет синевой отражался на её черных волосах и освещал смуглый тон кожи. Одежда тоже выдавала в ней чужеземку. Вихрь шелков, пускай даже порванных и испачканных, намекал на пустыню. Но в этом торговом городе не так уж редко встречались путешественники из таких далёких краёв.

— Я хотела поблагодарить вас, — начала чужеземка тихим, но глубоким голосом. — Похоже, я перед вами в долгу, госпожа.

Тази была поражена, что женщина так легко различила её маскарад. Прежде никто не раскрывал её настолько быстро.

— Откуда ты знаешь? — выпалила она. — Разве мои волосы и одежда тебя не обманули? — Тази остановилась, чтобы дёрнуть за свои короткие чёрные локоны.

Впервые с момента их встречи Тази увидела улыбку женщины. — Такие вещи не способны меня обмануть, — ответила та мягким, мелодичным голосом, — поскольку я слепа.

Тази была ошеломлена. Она подтащила женщину ближе к свету и подняла её лицо вверх. В мягком сиянии факела Тази смогла рассмотреть ледяную белизну глаз женщины. В них не было узнавания.

— Это объясняет, почему ты так плохо дерёшься, — хмыкнув, заметила девушка. — Ты не видела приближения этих парней.

— Это так, но я определённо почувствовала их запах, — улыбнулась в ответ женщина.

На лице Тази расцвела искренняя улыбка. Ей нравилась незнакомка. Дочь Тамалона Ускеврена считала, что хорошо разбирается в людях, и прислушивалась к своей интуиции. — Что ж, раз мы будем путешествовать вместе — даже на такое скромное расстояние, как эта улица — я хотела бы знать твоё имя, — заметила она.

- Меня зовут Фанна иль'Кун, — с лёгким поклоном представилась женщина.

— А меня, — с немного большей бравадой ответила Тазиенна, — зовут Тази. Когда я выхожу в этот квартал в подобной одежде, — добавила она, — то отзываюсь лишь на это имя.

— Тогда мне нужно «увидеть», что ты носишь, — сказала ей Фанна.

Тази не догадалась, что имеет в виду женщина под «увидеть», учитывая её состояние. Прежде ей не доводилось встречаться со слепыми. Охваченная любопытством, Тази повернула за угол, прочь от любопытных глаз, и сказала Фанне «посмотреть», что бы это ни значило.

Чужестранка осторожно подняла руки и потянулась к густым волосам Тази. Она нежно позволила своим чувствительным пальцам скользнуть по прядям, затем провела ладонями по лицу спасительницы. Она чувствовала гладкую кожу, высокие скулы и тонкий рот Тази. Был там и след от пудры, и аромат парфюма, указывающий на богатую жизнь. Однако её пальцы не могли рассказать о морской зелени глаз Тази. Тем не менее, она могла определить, что Тази была немного выше. Когда её руки опустились по тонким, но мускулистым рукам Тази, Фанна «увидела», что Тази носит необычный для женщины наряд. На самом деле, Фанна осознала, что одежда на девушке вообще не женская. Её умелые пальцы узнали поверхность кожи и шёлка. Покрой одежды Тази больше подходил к скрытной деятельности, которой чаще всего занимались мужчины. Губы Фанны расплылись в улыбке.

— Насколько я понимаю, теперь ты видишь, — сказала Тази.

— Да, — глубоким голосом ответила Фанна. — Кажется, я начинаю понимать. Ты не та, кем кажешься.

— И да, и нет. Это пока что неясно, — добавила Тази, не желая вот так сходу выкладывать этой незнакомке всё. — Но хватит! От всех этих игр у меня разыгралась ужасная жажда. Выпьешь со мной?

Какой-то миг Фанна не могла найти слов. Её смущение было очевидным.

— Ну, я наверняка испортила тебе планы на вечер, когда порезала твоих спутников. Самое меньшее, что я могу, — щедро предложила Тази, — предложить себя вместо них.

Черноволосой незнакомке потребовался всего миг, чтобы принять решение. Жизнь давно научила её принимать, что дают. Она грациозно протянула руку. Тази заметила у неё на коже странный узор, но не стала об этом упоминать. Она взяла Фанну под руку, как следовало хорошему спутнику, и они направились на улицу Ларавкан. Тази прижала свободную ладонь ко рту в тщетной попытке подавить одолевающий её смех. К тому времени, как она распахнула видавшую виды дверь в «Разбитую лисицу», обе женщины неудержимо смеялись. Поскольку «Лисица» была не самым приличным заведением, никто из посетителей не обратил внимания на сцену, устроенную «юношей» и его дамой.

Тази и Фанна уселись за столик в отдалённом уголке бара. Пухлая служанка зажгла старую свечу, приклеенную к столу грудой расплавленного воска, и приняла заказ. Она была новенькой и не узнала Тази. Это вполне устраивало дочь Ускевренов. Тази и так казалось, что сегодня ночью её узнали слишком многие. Единственный, кто дал об этом знать, когда они со спутницей вошли в задымленное помещение, был Алалл Улол, один из владельцев заведения. Конечно, он должен был узнать девушку — именно ему она вручала свои ежемесячные платежи. Семейный особняк был достаточно просторным, но Тази испытывала необходимость иметь жилье, которое принадлежало бы ей целиком, без связей с её более «респектабельной» жизнью. Комната в «Лисице» прекрасно подходила на эту роль.

Не зная точно, кто сопровождает Тази, Алалл напрягся за барной стойкой. Его отвислые щёки, покрытые густыми серыми бакенбардами, подтянулись, и Тази поняла, что мужчина готов прийти ей на помощь, если потребуется. Она быстро кивнула хозяину, и тот расслабился. За три года он приобрёл серьёзную заинтересованность в её благополучии. В свою очередь девушка начала доверять Алаллу и его жене, Калакалан. Калли знала о Тазиенне больше, чем кто-либо другой.

Когда им принесли напитки, Тази принялась расспрашивать Фанну о её слепоте. Сама Тази редко говорила о личных делах, не считая Калли и иногда семейного дворецкого, Эревиса Кейла, но она специально пыталась узнать, как можно больше о людях вокруг. Кейл научил её, что знания — ценный товар. Кроме того, у слепой женщины, разгуливающей без сопровождения в незнакомой части города, должна быть интересная история. Однако прежде чем Фанна успела рассказать что-то существенное, Тази почувствовала присутствие у себя за спиной. Фанна тоже ощутила это и замолчала.

Тази расслабленно подалась вперёд, как будто уже опьянев, и вытащила кинжал из правого сапога. Как только человек хлопнул её по плечу, она резко развернулась, выставив кинжал перед собой. Нищий в лохмотьях дрогнул, но устоял.

— Прости, — усмехнулась Тази, когда узнала старика. У неё была целая сеть осведомителей, и он был одним из самых надёжных. — Принёс то, что мне нужно?

— Иначе меня бы тут не было, — просипел мужчина. Он достал клочок бумаги с несколькими неровными линиями на нём. — Жилище, которое ты искала, — предложил он.

Пока Фанна спокойно прихлёбывала выпивку, Тази сунула оружие в ножны и схватила бумагу, быстро взглянув на неё. Когда Тази убедилась, что может прочитать старческие каракули, она протянула осведомителю свою нетронутую кружку и незаметно сунула ему монету. По выражению мужчины было непонятно, какая награда порадовала его больше.

Тази швырнула кинжал в балку рядом с баром, чтобы привлечь внимание Алалла. Не обращая внимания на его разъярённый взгляд, она мило улыбнулась и дала знак обновить их напитки.

— Кажется, я по-прежнему не понимаю, — как ни в чём не бывало, продолжила Тази разговор с Фанной. — Ты говоришь, что мать продала тебя из-за слепоты?

Тази заставила себя смотреть в бело-ледяные глаза Фанны. Девушка заметила, что эти глаза вызывают у неё беспокойство. Сложно было поверить, что Фанна не может видеть с их помощью. Кроме того, Тази сложно было сопоставить жизнь, которой жила Фанна, со сдержанной женщиной, сидящей прямо перед ней. Несуществующие отношения Фанны с матерью заставили девушку задуматься. Хотя она иногда отчаянно ссорилась с собственной матерью, Шеймур, в душе Тази знала, что её мать никогда даже не подумает о чём-то настолько жестоком.

Фанна по-птичьи наклонила голову и смахнула с лица прядь иссиня-чёрных волос.

— Она хотела убить меня при рождении, — спокойно сообщила она, — но её религия такого не позволяет. Мне повезло, что она была такой набожной, уже не говоря о том, что отличалась настоящей красотой. Мужчины платили огромные суммы за общество Ибины иль'Кун. Из-за этого местная харчевня в Калимпорте хорошо за меня заплатила. Они были уверены, что я вырасту такой же красивой, как мать, и может быть, пойду по её стопам.

В ответ на это Тази щёлкнула языком, как будто пытаясь сказать: «Ну это очевидно!»

— Но что могла маленькая слепая девочка предложить харчевне? — спросила она вслух.

— Я быстро выучила планировку «Конца пустыни», — объяснила Фанна. —- И освоившись с ней, я справлялась не хуже любой служанки. Были клиенты, которые платили сверху за то, чтобы их личности оставались в секрете. Слепая девушка казалась для них очевидным выбором. Большинство людей забывают, что отличаются не только лицом, но ещё голосом и даже, — она наморщила нос в притворном отвращении, — запахом.

— Ты когда-нибудь занималась профессией матери? — тихо спросила Тази.

— Мне повезло, — без колебаний ответила Фанна. — Мне не пришлось никому себя продавать. Когда срок в «Конце пустыни» подошёл к концу, мой контракт выкупили. За время нашего долгого путешествия в Селгонт покупатель так и не назвал мне своего имени. Единственное, что он потребовал — нарисовать свой знак на моей руке.

Фанна протянула правое запястье, чтобы Тази могла его рассмотреть.

Это была татуировка, которую Тази заметила на улице. Она попыталась вспомнить, кому принадлежит знакомый узор. Тази знала, что недавно видела похожий. Её озарило — это была экзотическая метка, которую Циредор носил на шее.

— Когда мы прибыли, — продолжала Фанна, не зная про откровение Тази, — он сразу же без всяких объяснений меня покинул.

— Как давно это было? — взволнованно поинтересовалась Тазиенна.

— Несколько дней назад, насколько я могу судить, — ответила слепая женщина. — Он сказал, что найдёт меня, если я ему понадоблюсь. Вскоре после этого мне повезло встретить вас, «лорд» Тази.

Любопытство Тази достигло пика. Каким образом Циредор связан с этой девушкой? Если у него был один секрет, подумала она, то, наверное, имеются и другие.

Тази не терпелось отправиться по своим делам, поэтому она воспользовалась паузой. — Всё это крайне познавательно, но у меня есть другие планы на вечер, — сообщила она Фанне. — Я скоро вернусь.

Пока Алалл заканчивал обслуживать посетителя, Тази высвободила свой кинжал из балки рядом с баром. Она беззаботно облокотилась о доску и принялась изучать кончик лезвия. Увидев, что тот слегка притупился, девушка достала оселок из кармана и принялась затачивать лезвие.

— Пропасть и тьма, ты меня в могилу сведёшь, дитя, — упрекнул её Алалл, чьи круглые, как яблоки, щёки покраснели от возмущения. — Однажды у тебя собьётся прицел, а пострадаю из-за этого я!

Тази наклонилась через барную стойку и легонько поцеловала хозяина в одно из этих красных яблок. — Ну-ну, — проворковала она, — ты же знаешь, что я никогда не промахиваюсь. А если невозможное когда-нибудь и случится, — она ухмыльнулась, — твой дух может покоиться с миром, зная, что твоя жёнушка как следует меня поколотит. В конце концов, она больше десяти лет прослужила в сембийской армии.

— Почему-то мне от этого не легче, — вздохнул Алалл, закатив глаза к низкому потолку. Но поцелуй уже сделал своё дело. Мрачное выражение хозяина смягчилось, как случалось всегда в обществе девушки.

Тази сунула руку в потайной карман и достала несколько монет. Она протянула ему какую-то часть, и, после некоторых размышлений, добавила ещё пару. — За выпивку. Остальное — за дополнительный ключ к моей комнате.

— Только не говори, что потеряла свой, милочка, — заметил Алалл.

— Нет. Видишь эту черноволосую женщину за моим столом? — сказала она, понизив голос и указывая на Фанну. Алалл кивнул. — Она поживёт какое-то время в моей комнате, и я хочу, чтобы она могла уходить и приходить, когда вздумается.

Алалл сумел скрыть своё удивление. Тази уже несколько лет снимала номер в его гостинице, и он мог вспомнить только двух других гостей, которых она у себя принимала. Девушка никогда не позволяла им оставаться на такой долгий срок, чтобы потребовался ключ.

— Будет сделано, — пообещал он. — И я дам Калли знать о твоей гостье, чтобы она не подумала, будто девочка в тебя втюрилась и не спустила её с лестницы просто по привычке.

Тази ухмыльнулась, когда ей об этом напомнили. Не так давно ей уделял слишком много внимания один из клиентов «Лисицы», очарованный юношей, за которого она себя выдавала. Тази попыталась незаметно отступить в свою комнату, но у джентльмена были другие, дружеские идеи. Однако Калли убедилась, что Тази оставят в покое. Жена Алалла, в которой было не менее шести футов роста, взяла назойливого ухажёра за шкирку и бесцеремонно швырнула вниз по старым и скрипучим ступенькам. Тази поняла, что в «Лисице» нашла безопасную гавань и новых родителей.

Тази развернулась, собираясь уходить, и Алалл бросил ей обратно несколько медяков. Тази усмехнулась в ответ на его суеверие. Немногие из торговцев в Селгонте до сих пор верили, что если отдать немного денег обратно клиенту, тот однажды снова к тебе вернётся. Алалл верил.

Вернувшись к столу, она сказала Фанне — Боюсь, сегодня ночью мне нужно отправиться в другое место.

Фанна с улыбкой кивнула, но Тази видела следы тревоги на её лице. Тази без запинки продолжила — Почему бы тебе не взять напиток и не подняться ко мне в комнату? Может быть, мы даже сумеем уговорить Калли найти тебе что-нибудь более существенное перекусить. — Она подошла к стулу Фанны и помогла той сориентироваться.

Устремив свои пугающие глаза к Тази, Фанна напряжённым голосом спросила — Что ты имеешь в виду «к тебе в комнату»? — Похоже, люди по-прежнему могли удивить Фанну.

Направив слепую женщину к лестнице, Тази заявила — Я ведь сказала — я испортила тебе планы на вечер и хочу возместить потерю.

Фанна остановилась перед лестницей и упрямо не двигалась с места. Она обеими руками вцепилась в запястье Тази и уставилась на неё своими незрячими глазами. — Ты меня не знаешь и ничего мне не должна. Я сама справлюсь, — со стальной решимостью сказала она. Теперь настала очередь Тази недоумённо наклонять голову.

— Я не сомневаюсь, — заверила она, — но зачем отказываться от моего предложения? Тебе сегодня некуда идти, и я у тебя ничего не прошу. Почему бы не сказать «да»?

После небольшой паузы Фанна прошептала —Почему ты мне помогаешь?

Тази похлопала свободной рукой по стиснутым рукам Фанны. — Ты мне нравишься. Вот так всё просто. Мне так хочется. Понимаешь?

Вместо ответа Фанна стиснула руку Тази и повернулась лицом к лестнице. Они осторожно поднялись в комнату Тази. Помещение было достаточно скромным — с кроватью, деревянным столом и парой стульев. Под кроватью стояло несколько запертых сундуков, но Тази как будто не волновало, что в её тайных покоях присутствует Фанна. Открывая двери в свою жизнь, она делала это без всяких задних мыслей.

— Давай зажгу масляную лампу, — начала Тази, не успев осознать, что Фанне свет не нужен. На этот раз её неловкость сгладила сама Фанна, поблагодарив подругу.

— Оставь. Я пытаюсь жить, как зрячая, — объяснила она. — Тогда людям не так неуютно быть со мной рядом. — Она тепло улыбнулась Тази.

— Что ж, похоже, ты уже устроилась. Я попрошу принести еды. О деньгах не беспокойся.

Когда Тази подошла к двери, Фанна снова её остановила. Опасаясь каких-то слёзных благодарностей, Тази протестующе подняла руки. Но следующие слова Фанны застали её врасплох. — Будь осторожна сегодня ночью. Видимость бывает обманчива.

С этими странными словами, эхом отдающимися в голове, Тази снова спустилась по лестнице. Она опять кивнула Алаллу и вышла в ночь. Там, вдали от назойливых взглядов посетителей «Лисицы», она вытащила кусочек пергамента, который оставил ей старик, и снова проверила адрес. Согласно его источникам, какими бы они ни были, старик нашёл жилище Циредора. Оно располагалось поблизости.

Всё идёт так, как мне хочется — сказала себе Тази, уверенно направляясь вниз по улице Ларавкан. Сначала я избавлю Циредора от безделушки, которую ему подарила, и избавлю себя от его общества. Затем узнаю, как он связан с Фанной. Не хочу, чтобы он имел к ней какое-то отношение.

Тази открыла в себе желание защитить новую знакомую. Однако серьёзные мысли никогда не задерживались у неё в голове надолго, и вскоре она стала представлять, как Шеймур будет искать ей нового жениха. Образ рассерженной матери вызвал у девушки приступ смеха. Как обычно, смех быстро прошёл.

Внезапно из-за угла вынырнула группа расфуфыренных гуляк. Тази невольно потянулась к кинжалу, но когда увидела, что гуляки не представляют угрозы, взяла себя в руки и сдержанно кивнула им. Встреча лишь укрепила её во мнении, что каждый заметный житель Селгонта сегодня будет на той или иной вечеринке.

Тази шла всё тише и тише, оставив злачный квартал Бычьей Крови. Для немногочисленных людей, всё ещё встречающихся на мощённых тротуарах, она казалась молодым человеком на прогулке. Тази прекрасно научилась маскироваться и сливаться с местностью. Но этой ночью она была не единственной, кто обладал такими навыками, и преследующая её от самого Штормового Предела тень по-прежнему держалась рядом.

Прогулка была не слишком долгой, но какое-то время заняла, и Тази воспользовалась этим, чтобы приготовиться. Запах соли в воздухе означал, что Селгонтский залив находится совсем рядом. Хотя она ни за что бы не призналась, в начале таких экскурсий у девушки всегда пересыхало в горле. Да и сердце немного частило. Но самым сладким обычно было окончание этих диких вылазок. Слова не могли описать изумление и радость, которые она чувствовала, когда снова и снова добивалась успеха. Тазиенна вынуждена была признаться себе, что втайне рада знакомству с человеком, с которым можно этим поделиться, который наслаждался этим не меньше её самой. Но хотя Стеорф был чудесным спутником подобными ночами, Тази обнаружила, что больше всего ей нравится развлекаться самостоятельно.

Умелая воровка шла по улице Ларавкан, потерявшись в собственных мыслях. Несколько лавок были ещё открыты. В конце концов, это ведь был Селгонт, а бизнес есть бизнес в любое время суток. Немногочисленные посетители занимались собственными делами и не обращали внимания на юношу в чёрном, быстро идущего вниз по улице. Вскоре в поле зрения показалась пекарня Хабриты.

При виде ориентира, Тази кивнула себе и у закрытой сейчас, но оживлённой по утрам пекарни повернула направо. Через несколько шагов по Сарн-стрит притаился небольшой сад. В Селгонте встречались такие островки зелени, и самым крупным среди них был Охотничий сад Хулорна. Сад перед Тази был намного, намного меньше, но временное жилище Циредора должно было прилегать к поросшему деревьями углу. Тази прошла через рощу к своей предполагаемой цели.

Девушка тихо двигалась сквозь густой кустарник, прилегающий к ограждённому саду Циредора и радуясь, что ранее смазала свою кожаную одежду маслом — та совсем не скрипела. Ей не так повезло, как отсутствующему товарищу девушки, Стеорфу, который научился заклинаниям, обеспечивающим тишину вне зависимости от его одежды или экипировки. Тази должна была признать, что его навыки производили впечатление. Он становился таким же грозным, как его мать. Тази подумала, что однажды он станет достойным наследником Илейн, если сможет отказаться от подобных проказ в пользу респектабельной жизни.

Она тихонько приблизилась к стене сада, которая ограничивала вид на заднюю часть съёмного дома Циредора. Большинство ближайших зданий были высокими домами, каменными зданиями, похожими друг на друга. Тази надеялась, что ей сведения правдивы, и что она получила то, за что заплатила. Если нет, она скорее всего позаимствует пару безделушек у того, кому принадлежит эта резиденция, а позднее возьмёт за горло старика в «Лисице».

Стена сада, находящаяся в неплохом состоянии, была почти вдвое выше девушки. В расположенном за ней саду тесно стояли деревья. Сквозь их кроны Тази видела небольшую часть дома. У двух комнат наверху были небольшие балкончики, нависающие над зеленью. Несколько других комнат были слабо освещены каким-то заклинанием постоянного света. Несколько долгих мгновений Тази наблюдала за этими комнатами. Она не увидела никаких теней и решила, что никого нет дома. В такое время слуги, которых нанял Циредор, скорее всего будут в кухне или кладовой, напиваясь элем. Тази по опыту знала, что дворецкий её собственной семьи, Эревис Кейл, держал небольшой запас бренди в собственной комнате. Она часто согревалась этим бренди в его компании.

Тази не стала тратить время на воспоминания. Ловко и беззвучно она вскарабкалась по стене. Она выбрало место, прикрытое ветвями, и оказавшись на вершине ограды, на какое-то время застыла там, припав на четвереньки. С тёмными волосами и в чёрной одеждой девушка казалась лишь ещё одной тенью. Сад как будто был пуст, но осторожность никогда не помешает. Некоторые из домовладельцев держали огромных собак, и Тази быстро узнала, что собаки — не те существа, с которыми стоит ссориться. На её правом запястье по-прежнему виднелись шрамы от первого столкновения с подобным зверем. Однако в этом саду были только деревья. В противоположном конце улицы за Тази наблюдал тёмный силуэт. Он ждал.

Не зная о наблюдателе, Тази спрыгнула вниз и скользнула через сад. Она заметила какое-то движение в комнате на первом этаже, в западной части дома. Наверняка это слуги, подумала она. Тази незаметно подобралась к двустворчатым дверям на востоке, ведущим, вероятно, в гостиную. Из рукава своей рубахи она достала прикреплённые там отмычки. Девушка с пятнадцати лет носила с собой такие инструменты. Быстрый поворот запястья — и раздался приятный щелчок открывшегося замка. Она улыбнулась про себя и добавила новое число к мысленному счёту своих успехов.

Поскольку дом держали в отменном состоянии, дверь гладко отворилась без единого звука. Теперь время пошло. Тази начала обыск здания.

Она легко прошла через первый этаж с его гостевыми комнатами, активно избегая кухни и кладовых, и скользнула по лестнице наверх. Помещения были обставлены просто — Циредор, похоже, путешествовал налегке. Это добавляло ему загадочности. Знакомые купцы Тази всегда брали с собой кучу вещей. Стены были практически голыми, не считая богатых занавесок на окнах, а в комнатах не было украшений или личных вещей.

Тази умело скользила из одной комнаты в другую, высматривая шкатулку или футляр для драгоценностей. Она уже проникала в дома богатых купцов и знала все трюки: тайные ниши, фальшивые камни, которые отодвигались в сторону, полые двери и обязательные ловушки. Но каждое из мест, где она ожидала встретить нечто подобное, оказывалось пустым. Раздражённая девушка продолжала поиски.

Когда Тази обыскивала спальню, её кое-что напугало. Комната была усеяна многочисленной мелкой резьбой с жуткими образами и заставлена еретическими статуями. «Интересно», подумала она с немалым отвращением. Быстрый взгляд не нашёл ничего дорогостоящего, но Тази стало интересно, что за человек Циредор на самом деле.

Её острый взгляд уловил блеск серебра на прикроватном столике. Тази вытащила блестящий предмет из-под одного из омерзительных изображений. Это был значок с серебряными журавлями на зелёном фоне. Тази слишком хорошо знала этот герб.

— Соаргилы, — хрипло прошептала она. — Какое отношение имеет Циредор к Соаргилам?

Зная, что чем дольше задерживается, тем выше риск быть обнаруженной, Тази покинула спальню, разозлённая отсутствием прогресса. Она лихорадочно размышляла. У него где-то должен быть кабинет, поскольку к дому не прилегало никакого офиса. Возможно, она сможет узнать, какая связь между Циредором и самыми ненавистными врагами её семьи — врагами, девизом которых было «Всегда сводим счёты». Циредор пожалеет о любых делах, которые вёл с этим проклятым отродьем, уж об этом Тази позаботится. Никому не позволено угрожать её семье.

Единственным местом, куда она не заглядывала, оставался погреб. Тази ненавидела погреба; они представляли собой тупик, а значит — западню. Кроме того, чтобы достигнуть погреба, необходимо было прокрасться через занятую кладовую, но будь она проклята, если уйдёт отсюда с пустыми руками.

Она быстрее спустилась по лестнице и подошла к кухне. Помещение было погружено во мрак. Она видела горшки и сковородки, висящие рядом с окнами. Очевидно, слуги прибрались и вовсю пользовались отсутствием хозяина. Проходя мимо окон, Тази быстро выглянула наружу. Насколько она могла судить, волноваться следовало лишь о людях в соседней комнате. В ночной черноте она не различила фигуру, сидящую на стене сада. Зато фигура увидела её.

Приблизившись к кладовой, Тази распласталась по стене. Она слышала несколько тихих голосов. Тази осторожно выглянула из-за двери. Единственный старый фонарь тускло освещал помещение. Очевидно, слуги Циредора не пользовались теми же заклинаниями света, что остальной дом. Их было трое, сгрудившихся вокруг стола в дальнем конце комнаты, увлечённых тихой беседой. Было что-то хитрое, почти скрытное в том, как они говорили. Может быть, весело подумала Тази, планируют обокрасть своего временного хозяина. Какая невероятная будет ирония, с наслаждением размышляла она.

Освещение и расположение стола намного упростили её следующий шаг. Большая часть кладовой была погружена в тень, и Тази медленно скользнула вдоль стены. Она уже проделывала такое раньше, но из-за близости слуг и риска обнаружения сердце забилось чаще. Тази казалось, что в любой момент оно может выскочить из тесного жилета.

Четыре шага — и она у лестницы. Какая-то часть девушки по-прежнему чувствовала себя неуютно от мысли обыскать погреб, но теперь она набралась решимости. Она должна была защищать семью. Избегая истёртой середины ступенек, Тази практически беззвучно спустилась в погреб. Здесь висел густой запах плесени и запустения. Она чувствовала сырость практически на вкус. Комната смердела. Вонь была такой ошеломительной, что девушка чуть не передумала. Но она не могла проигнорировать вызов. Тази решительно двинулась дальше, зажимая ладонью рот и нос.

В грязи на плитках пола Тази заметила многочисленные отпечатки. Для нормального потока слуг, спускающихся за алкоголем, отпечатков было слишком много. Циредор не так давно остановился в городе, и насколько знала Тази, не устраивал шумных вечеринок, чтобы ему потребовался такой существенный запас выпивки. Должно быть, что-то другое заставляло его спускаться сюда. Она принялась тщательно обыскивать помещение.

У задней стены она нашла то, что искала: потайную дверь рядом с бочонками эля. Девушка по опыту знала, что не стоит идти напролом. Справа от двери стояли ящики. Она взобралась на них, почти упираясь головой в низкий потолок. Под таким углом ей было удобнее искать ловушки или магические печати на двери. Как ни странно, таковых не было.

— Неужели он настолько неосмотрителен, — недоверчиво прошептала Тази, — чтобы считать, будто никто сюда не доберётся? Ну-ну, ему многое предстоит узнать о жизни.

Замок был достаточно простым, и дверь вскоре распахнулась, открывая взгляду чистую и сухую комнату. Заклинания, активированные открытием двери, разогнали тьму, но обнажили при этом нечто настолько мерзкое, что к горлу Тази подступила желчь. Она многое повидала за проведённые в квартале Бычьей Крови и ещё более мрачных местах годы, но подобного зверства не видела никогда.

Комната была аванзалом — у входа были расположены две другие двери. В задней части помещения, у стены, стоял пухлый диван с высоченной грудой подушек. Вплотную к нему располагался стол, засыпанный свитками. В углу стола виднелась шкатулка. Плитка пола была двух цветов — тёмного и светлого. Тёмная плитка складывалась в большой круг, немного превосходящий диаметром средний человеческий рост. Но Тази затошнило из-за того, что располагалось внутри круга.

Там лежал мальчик-подросток. Клочья одежды выдавали в нём лодочника, одного из многих жителей городка из кораблей, связанных вместе в Селгонтском заливе. Одного из бесчисленных орд, пропажу которого никто не заметит и не станет докладывать. Как и пропажу новоприбывшей чужеземки, подумала Тази. Мальчик лежал с вытянутыми конечностями, без всяких пут. В оковах не было нужды.

Он был распотрошён с головы до пят. Кожа на туловище была аккуратно раскрыта, подобно страницам книги. Каждый из его крупных внутренних органов лежал рядом с телом. Испуганным взглядом Тази видела, что кровеносные сосуды и соединительные ткани по-прежнему соединяют органы с телом. Мускулы были извлечены и туго натянуты. Почти против собственной воли Тази подошла ближе. Всюду был медный запах крови.

Приблизившись, Тази увидела, что длинные ленты его внутренностей были уложены странным узором. Они как будто складывались в символы, формируя сообщения, которые ничего не значили для воровки, кроме единственного знака, который она уже видела сегодня утром: татуировки на руке Фанны. Знака, который носили и чужеземка, и Циредор. Девушка подумала, что он мог приготовить для Фанны именно такую участь. Однако Тази пришлось заставить себя принять тот факт, что мальчишка по-прежнему дышал! Какая-то злая магия заставляла работать его лёгкие и сокращаться сердце. Его губы безмолвно двигались, а пустые глазницы сочились кровавыми слезами. Она с душераздирающей необратимостью знала, что ему уже не помочь и нужно избавить несчастного от страданий. Невозможно доставить его к целителю вовремя. Мальчика уже не спасти.

Как, вопрошал её разум. Как она может убить несчастного?

Тази медленно шагнула к распростёртому телу.

Холодная рука схватила её за плечо, и из горла девушки вырвался крик. Тази резко обернулась, инстинктивно выхватив клинок. Там стоял Циредор, и на его лице медленно расползалась улыбка. На нём по-прежнему был карнавальный костюм; мужчина был похож на злобную саламандру. На его плечах висела маска. Превосходя Тази больше чем на голову, он казался ещё более высоким из-за стройного телосложения. У него были густые тёмные волосы, которые он держал коротко стриженными. Усы и бородка подчёркивали впалые щёки. Но после того, что увидела сегодня Тази, она перестала считать Циредора привлекательным.

— Какой приятный сюрприз — обнаружить вас здесь, Тазиенна Ускеврен. Я был разочарован вашей неудачной заменой на балу и решил, что сегодня мне уже не представится возможность увидеться с вами, — понимающе произнёс он, медленно обходя её кругом. — Я и так привёл бы тебя сюда достаточно скоро, но похоже, что тебе не терпелось.

Она с ужасом увидела в его левом ухе свою серьгу, поблескивающую в гаснущем свете.

Дверь захлопнулась у неё за спиной. Тази вздрогнула и выше подняла меч. Циредор не обратил внимания на её оружие. Он прошёл мимо девушки к дальней стене, туда, где стоял стол. Он небрежно начал рыться в многочисленных свитках, как будто забыв о присутствии Тази. Сердце молотом стучало у неё в груди, и во рту не осталось ни капли влаги. — Кто же ты такой, — сумела прохрипеть девушка, — раз способен на подобное? —Она дрожащей рукой указала на мальчика.

Циредор даже не оторвался от бумаг.

— Ох, да брось, Тазиенна. Ты же умная девочка. Зачем задавать такие глупые вопросы? — Он положил свиток и подошёл к ней.

— Я, разумеется, маг, а некоторая магия обладает высокой ценой. Это, — он указал на мальчика, — на самом деле пустяк. У меня множество таких, как он, носителей моего знака, разбросанных по всему миру. Когда угасает один, пустоту всегда заполняет другой.

Циредор взмахнул рукой в небрежном жесте, и меч Тази вырвался из её хватки и отлетел в другой конец комнаты. Он приземлился с глухим стуком. Циредор указательным пальцем приподнял за подбородок её пепельное лицо, чтобы встретиться с девушкой взглядом.

— У всего есть своя цена, милашка Тазиенна.

Она смахнула его руку и чуть попятилась. — Какие дела ты ведёшь с Соаргилами? — спросила она, выигрывая время, позволяя разуму отыскать способ спастись. Охваченная безмолвным ужасом девушка понимала, что ей угрожает смерть или что-то хуже. Должен был найтись путь к бегству.

Циредор ответил — Как бы это сказать?.. «Знакомые» вашей семьи наняли меня для выполнения определённых поручений. Они просят не так уж много, учитывая оплату. Он подошёл ближе. — Кроме прочего, они просили тебя, — шёлковым голосом прошептал он, обходя девушку. — Но ты можешь перебить их цену. В конце концов, они заслужили мою преданность лишь на время.

Деревянную дверь в комнату практически сорвало с петель. Тази и Циредор оба потеряли опору, когда затрясся фундамент и во все стороны полетели обломки. Подобно духу отмщения, в комнату ворвался Стеорф с пылающими глазами, больше не притворяющийся тенью. Тази, сморгнувшая пыль из глаз, была уверена, что никогда не видела его таким. Не промедлив и секунды, Стеорф схватил менее массивного Циредора за плечи и ударил его о ближайшую стену, поступив с магом точно так же, как с тремя его слугами наверху. Стеорфу следовало закончить на этом схватку, но он замер, чтобы бросить встревоженный взгляд на Тази, которая как раз поднималась на ноги. Это промедление стало его погибелью.

Циредор просунул свою руку между рук Стеорфа. От лёгкого прикосновения мужчины вспыхнули зелёные искры и швырнули Стеорфа через всю комнату. Широкая мускулистая спина Стеорфа смягчила удар и спасла его. Однако сила взрыва оглушила юношу, и он скользнул на пол.

Тем временем Тази воспользовалась передышкой, чтобы попытаться вернуть себе меч. Она не ушла далеко. Циредор прошептал несколько слов, и Тази ударило оземь. Меч был всего в нескольких мучительных дюймах от её руки. Внутри вспыхнула боль. Она свернулась комочком. Во рту был вкус крови и страха.

— Милая, милая Тазиенна, ты как будто никогда не повзрослеешь, — хмыкнул Циредор. — Слишком много времени в своей короткой жизни ты провела за играми. Продолжая говорить, он начал обходить её съёжившееся тело по кругу. — Только посмотри на себя, — продолжал он, смакуя момент, — по-прежнему играешь в переодевание, как будто какое-то странное дитя. Тебе не кажется, что пора вырасти? — Он сделал ещё один жест. Тази заметила, что свет в комнате поблек, а затем горячая белая боль затмила её зрение. Каким-то образом она сумела перекатиться на колени, упёршись лбом в холодный пол. Девушка была уверена, что её мозг пылает. Тысячи кинжалов вонзились ей в череп. Кровь сочилась из пор на голове, а волосы начали расти с невероятной скоростью. От боли она сжала кулаки. Несмотря на страдания, она почувствовала, как кольцо с изумрудом врезалось в кожу. Слова, сказанные ей несколько лет назад магом, которого она повстречала ещё ребёнком, эхом прозвучали в лихорадящем мозгу.

— Так-то лучше, — проворковал Циредор. — Теперь ты больше похожа на устаревший портрет, который прислали мне Соаргилы. Короткая причёска тебе никогда не шла. Может быть, я даже оставлю тебя себе ненадолго.

Тази вслепую потянулась за мечом. Циредор ловко отпихнул его ногой.

— Не могу поверить, что ты прожила так долго, девочка, — прошипел Циредор. — Ты так плохо приспособлена к жизни.

— Ты удивишься, когда узнаешь, на что я способна, — отозвалась Тази, заставив себя посмотреть на него сквозь кровь и снова отросшие волосы. Стеорф тоже неуверенно поднялся на ноги и подошёл к ней.

Подавив злобный смех, Циредор кивнул на Стеорфа и заметил — Даже твой наёмник тебя не спасёт.

— Он не наёмник, — простонала по-прежнему охваченная болью Тази.

— Ох простите, — с насмешливым поклоном ответил Циредор. — Я хотел сказать, наёмник твоего отца.

Эти слова пробились через боль, которую испытывало её тело. Забыв о сиюминутной опасности, Тази потребовала ответа — Что ты имеешь в виду?

Циредор улыбнулся и скрестил руки на груди. Он наслаждался, как кошка, играющая с пойманной мышкой. Тази чувствовала, что ему приятна эта игра, а их боль — сладка и желанна.

— Тазиенна Ускеврен, ты хочешь сказать мне, что совсем ничего не знаешь о махинациях своего отца? Что тебе ничего неизвестно о факте, что последние семь лет этот начинающий маг, — он замолчал, чтобы указать на Стеорфа, — находится на службе твоего отца? Он остаётся с тобой лишь потому, что ему за это платят!

Тази, не обращая внимания на смертельно опасного мага перед собой, с трудом встала на ноги и медленно повернулась к Стеорфу. Эмоции стекли с её лица, как воск с кабацкой свечи. Их место заняла мрачная ярость. Впервые в жизни Тази выглядела так устрашающе. Стеорф попятился на шаг.

— О чём он говорит? — прошипела девушка.

— Всё не так, как кажется, — быстро ответил Стеорф.

— Значит, это змея просто капает яд мне в уши. Ты это хочешь сказать? — прорычала Тази. В её голосе не было снисходительности.

— Я твой друг, — сказал Стеорф. — Я всегда был твоим другом.

Тази не дала ему передышки. — Ты получаешь деньги от моего отца?

Стеорф опустил голову, не в силах встретить пылающий взгляд Тазиенны.

— Боюсь, — процедила та сквозь сжатые зубы, — что я тебя не слышу.

Циредор прислонился к дальней стене, ухмыляясь при виде развернувшейся сцены. Очевидно, он собирался позволить ей продлиться ещё несколько мгновений.

— Да, получаю, — прошептал Стеорф.

Мир Тази рассыпался на куски. Она зажмурила глаза, чтобы сдержать готовые пролиться слёзы. Ярость поднялась внутри, и она стиснула левую руку в кулак. Она замахнулась, чтобы ударить юношу.

Циредор больше не смог сдерживаться. Он радостно зааплодировал жалкому зрелищу, которое они воплощали. Прежде чем Тази смогла ударить своего неудавшегося спасителя, маг прошептал единственное слово, и из его протянутых рук хлынул зелёный свет. Свет разделился на четыре сияющих шара, которые схватили Стеорфа за лодыжки и запястья. Заклинание подняло и приковало мага к стене не менее надёжно, чем железные кандалы. Он боролся, но в его волшебном арсенале не было ничего подходящего, чтобы противостоять магической силе Циредора. Мрак сгущался вокруг, и Циредор снова повернулся к Тази.

Кровь текла по лицу и шее девушки. Её новые волосы в нескольких местах испачкались. Её кожаная одежда висела клочьями. Девушка едва держалась на ногах. Но на её устах застыла скупая мрачная улыбка.

— Хватит, дитя. Нам пора уходить, — заявил Циредор. Он хлопнул в ладоши, и из них ударил резкий зелёный свет.

«К этому кольцу нельзя относиться легкомысленно», — предупреждение Дурлана, лунного эльфа, эхом повторялось в голове Тази. — У его магии есть цена, — предостерегал он девушку целую жизнь тому назад. — Ты почувствуешь невероятную боль, намного сильнее, чем всё, что ты можешь себе представить, и кольцо выпьет все твои силы, но оно охранит тебя от любой злой магии.»

Когда смертоносный снаряд полетел в её сторону, Тази вытянула левую руку в отрицающем жесте и произнесла древнее слово. Боль от пыток Циредора была ничем по сравнению с раскалёнными ножами, которые пронзили её тело. Перед девушкой возник бледно-серый щит и отразил атаку мага.

Тот замер от изумления. Прежде волшебство ни разу его не подводило.

Тази воспользовалась его замешательством. Почти ослеплённая болью, она всё равно сумела сунуть руку в правый сапог и схватить свой кинжал. Больше никаких тренировочных бросков в «Лисице» — сейчас от её умения зависела сама жизнь девушки. Она выбросила руку вперёд.

Кинжал ударил Циредора под сердце. На его лице отразилась смесь изумления и шока, он согнулся пополам и упал на колени. Тази не упустила свой шанс. Она заметила, как мигает и гаснет свет во время их драки, и подозревала, что сражение истощает силы Циредора, хотя у мага ещё оставался резерв. Единственным шансом был мальчик. Его гаснущая жизнь каким-то образом питала Циредора.

Пока маг пытался вытащить её кинжал, Тази бросилась через всю комнату к дивану. Она схватила большую подушку и спотыкаясь, добралась до мальчика. Нужно было сделать лишь одно. Тази упала на колени, больше не чувствуя боли, и склонилась над безглазым ребёнком.

— Мне так жаль, — прошептала она, едва сдерживая слёзы. — У тебя не было ни единого шанса.

С этими словами она прижала подушку к его лицу и надавила всем своим телом.

Мальчик протянул недолго. Потребовался лишь краткий миг, чтобы Тази забрала свою первую жизнь.

В комнате стало очень темно. Оковы Стеорфа начали мерцать. Циредор, который сумел вырвать из тела кинжал, отчаянно пытался остановить поток крови с помощью своей одежды. Всё пошло не так, как было запланировано. Раненый и оставшийся без энергии, он сдался.

— Я с тобой не закончил, Тазиенна Ускеврен, — мрачно предупредил он. — Мы связаны, ты и я, и конец ещё не написан. — С этими словами он отшвырнул её кинжал в сторону и призвал последние останки своей магии. Тёмную комнату заполнил яркий свет. Когда свет наконец угас и в глазах у Тази прояснилось, Циредора нигде не было. Девушка осталась наедине со Стеорфом и грудой праха, который когда-то было телом мальчика.

Какое-то время в помещении было тихо. Тази просто наклонилась над прахом ребёнка и медленно раскачивалась взад-вперёд, уперев руки в колени. Она почувствовала на плече руку.

Она смахнула руку прочь и вскочила на ноги.

— Даже не смей ко мне прикасаться, — предупредила она Стеорфа сквозь сжатые зубы. Тот казался одновременно потрясённым и измотанным. — У тебя нет на это права, и я уверена, — с горьким смешком добавила она, — что отец за это не платит.

— Тази... — слабо начал он, но девушка не дала ему шанса.

— И сколько же ты получаешь? — спросила она. — Сколько стоит твоя преданность?

Стеорф казался разбитым. Тази не могла не заметить, что следующие слова раздирают ему душу. — Прошу, не заставляй это выглядеть так ужасно, Тази. У всех есть цена. Тебе следовало бы знать. В этом городе всё продаётся и покупается. Не притворяйся настолько потрясённой. Цена есть даже у тебя.

Через секунду он добавил — Я всегда был верен.

— И сколько «Солнц» потребуется, чтобы ты был верен кому-то другому? — Тази резко отвернулась от него. Она не могла позволить Стеорфу видеть себя такой. Это стало бы самым горьким из их поражений, а она отказывалась снова проигрывать сегодня. Глядя на то, что осталось от мальчика, она резко сменила тему. — Нужно позаботиться о прахе.

Ухватившись за возможность помочь, Стеорф торопливо сказал — Не волнуйся. Я займусь похоронами.

Он подошёл к девушке на шаг, но та не собиралась мириться. — Так ведь тебе за это платят, не так ли? Чтобы ты заботился о таких вещах и прибирал за мной? — Не дожидаясь ответа, она с отсутствующим видом подобрала кинжал и сунула за пазуху большинство свитков, которые казались важными. Сквозь пелену в сознании она понимала, что потребуется любая информация о Циредоре, которую получится собрать в ближайшем будущем. Она шагнула к двери.

— Подожди, — крикнул вслед Стеорф. — Позволь проводить тебя до дома.

— Не беспокойся, — не оборачиваясь, огрызнулась девушка. — Единственное, от чего ты должен беречь меня с этого момента — моя злость на тебя. — С этими словами она ушла.

Оказавшись на улице, Тази прислонилась к стене, прижав ладонь ко рту. Слёзы были так близко, а с ними — и череда воспоминаний о времени, проведённом со Стеорфом, о прогулках и шутках. Сейчас всё это казалось далёким, как будто воспоминания принадлежали кому-то другому. Всё, что она считала правдой, бросили ей в лицо. Теперь девушка была больше, чем просто одинока.

Каким-то образом она преодолела короткий путь по улице Сэма к Штормовому Пределу, оставшись никем незамеченной. Было бы сложно, практически невозможно, объяснить свой внешний вид — она выглядела одновременно как вор и как знатная дама. Она двигалась автоматически. Тази вошла в семейный особняк — бал закончился ещё несколько часов назад — и рухнула в первое же кресло, попавшееся ей в тёмной комнате на первом этаже. В таком полубессознательном состоянии её и обнаружил Кейл, прибиравший за ушедшими гостями. Дворецкого потрясло зрелище, которое она из себя представляла.

— Тазиенна, — воскликнул он. — Что с тобой случилось?

Зрелище, которое она из себя представляла — в крови и лохмотьях, с волосами прежней длины — потрясло его настолько, что он назвал девушку по имени.

Тази устремила мутный взгляд к его бледному облику. — Ох, Эревис, — прохрипела она. Его бледное худое лицо никогда не казалось таким дорогим, как сейчас. Но в душе пустили корни сомнения. Она остановила себя прежде, чем заговорить, и спустя какое-то время спросила, — У тебя есть цена, Кейл? Кроме той, что платит отец за твою преданность и твои услуги, у тебя есть цена?

Кейл молчал. Что-то превратило обычно весёлую девушку в нечто иное. Он не знал, как себя вести.

— Не обращай внимания, Кейл, — устало продолжала Тазиенна. — Я знаю, что ты предан нам. Но, наверное, я должна быть осторожна. Однажды ты можешь быть предан кому-то другому.

Она отвернулась от изумлённого Кейла и осторожно поднялась по главной лестнице в свои покои наверху. Сегодня ночью болели её тело и душа. Ей было всё равно, даже если кто-то увидит её такой, но никто не увидел. Для родственников и слуг было слишком поздно. Она добралась до своих покоев незамеченной.

Оказавшись внутри, она подошла к столу для одежды и рухнула в кресло с подушками, которое стояло рядом. Какая-то часть её разума знала, что следует привести себя в порядок, избавиться от крови и грязи, обрезать длинные локоны, которые лезли в глаза. Но девушка была измотана. Она обнаружила, что глядит на своё отражение в зеркале и не узнаёт женщину, которую видит. Отличия заключались не только в крови и волосах; они были намного глубже. Она вспомнила мальчика и то, как прервала его жизнь.

Двигаясь медленно, как будто под водой, она протянула руку, чтобы коснуться лица в зеркале.

Чего стоит моя жизнь? — молча спросила себя Тази.

Женщина в зеркале молчала.