Законы Беззакония

Глава 12

— Приехали! — дал я отмашку Афанасию и выскочил из машины, как увидел знакомую вывеску «Capriccio di Mare», следом за мной вышел Юра, его лицо было как всегда беспристрастным, однако, наступив на лужу, он беззвучно выругался.

Открыв дверь ателье, передо мной предстала Агафья Петровна, суетливо накладывающая разные ткани друг на друга, за её ушком красовался карандаш, а на стол свисали длинные каштановые волосы.

— Здравствуйте! — произнёс я чуть громче обычного, стараясь привлечь её внимание. Она подняла взгляд, и в её глазах вспыхнула искорка радости.

— Приветик! О, это вы, Артём, ну заходите, располагайтесь, — произнесла она учтиво, указывая на красный диванчик.

— С удовольствием, Агафья Петровна, да только я не один, со мной тут товарищ, — отозвался я, бросив взгляд на Юру, забившегося в угол.

— Ну, так и вы присаживайтесь, — добавила она, наконец его заметив.

В ответ на что Юра в своей привычной манере махнул головой, мол "спасибо, постою". Агафья надула щёки, демонстрируя неприемлемость подобной позиции, и, бодро зашагав, крепко схватила его под руку, чуть ли не насильно усадив на диван. Юра отвёл взгляд, видно, смутился. Стоп! Что? Он, да смутился? Расскажу мужикам, не поверят.

— Агафья, вообще-то мы здесь по делу, — произнёс я, руша атмосферу между этими двумя и переходя к непосредственной цели визита.

— Артём, если вы по поводу костюма, то придётся подождать ещё пару дней, — отвечала женщина, вновь настроившись на деловой лад.

— Нет, мой заказ подождёт, нам нужна одёжка на данного джентльмена, — бросил я, указав на Юру. — Есть что из уже готового?

— Готового… — повторила девушка, начав мыслительные процессы. — Классика или…

— Классика, но немного придурашечная, — изрёк я, вспомнив, что на Никите и его сподвижниках были уродские костюмы: у кого пиджак красный… у кого ананас на галстуке…

Услышав мои слова, Агафья ни на секунду не смутилась и, обойдясь без уточняющих вопросов, сунула руку в шкаф, достав зелёные классические штаны на пару с оранжевой рубашкой. Юра уж было хотел отвести взгляд, демонстрируя глубину своего отчаяния, но, вспомнив, что это для маскировки, стойко натянул одобрительную гримасу.

— Сойдёт? — спрашивала Агафья.

— В самый раз! Только размерчик проверим, — отозвался я, протягивая предметы гардероба Юре.

Он же, не растерявшись, мгновенно скинул свою белую футболку, и перед нами с Агафьей предстал его торс, крепкая грудь и кубики пресса, выпирающие, но не так чтобы слишком. Его тело было подобно его характеру: крепкое, эффективное, но лишённое какой-либо эффектности.

— Не нужно здесь! У нас есть раздевалка! — заверещала Агафья Петровна, смущённо отведя взгляд в сторону.

Юрец кивнул и удалился за шторку.

— Какой мужественный у вас товарищ, — выдала Агафья шёпотом.

— Согласен, и, кстати, насколько мне известно, мой товарищ обделён спутницей жизни.

Спустя мгновение на щеках Агафьи вспыхнул румянец, столь же быстро возникший, как и уступивший место напускному равнодушию.

— Это хорошо, только вот за вещи нужно будет заплатить сразу, у меня сейчас небольшие проблемы с фин…

— Это не проблема, — прервал я женщину, достав двадцать тысяч рублей.

Благо деньги действительно не были проблемой, ведь Глеб сходил на Благодатную успешнее, нежели мы, и сумел договориться практически со всеми хозяевами. Хорошая репутация и наличие попов, явно не обделённых уважением, сыграли ему в этом на руку. С маленьких ларьков он взял деньги уже сегодня без всяких юридических проволочек, а для больших магазинов прямо сейчас готовит договоры, оставив Андрея дома вместе с дядей.

— Эм, сумма за всё двадцать тысяч семьсот пятьдесят рублей, — проговорила женщина, невольно прервав мою минуту славы.

Отреагировал я на это довольно просто, достал из кармана ещё косарь и протянул женщине.

— Сейчас сбегаю за сдачей, — бросила она, намереваясь сделать рывок в сторону сумки.

— Не нужно сдачи, — ответил я, всё же желая отыграть свою минуту славы.

Женщина уж было хотела что-то возразить, как тут из примерочной выскочил Юрец, увидев которого я невольно заржал.

— В самый раз! — выдавил я через накатывающий смех, будто снявший всю мою былую усталость и остатки ярости.

Завидев мою реакцию, Юра подошёл к зеркалу, смерил себя взглядом и… быстрым шагом смылся из ателье.

— Видимо, ему так сильно понравилось, что не терпится выйти в свет! — буркнул я, дабы не обижать хозяйку.

— Да, такой мужчина в любом наряде хорош! — еле слышно бросила Агафья, в ответ на что я лишь распрощался, показав характерный жест рукой и пересёк порог «Capriccio di Mare», вновь оказавшись на улице.

— Афанасий, одолжишь олимпийку? — вопрошал я, дважды хлопнув по крыше Нивы, дабы привлечь внимание товарища, залипшего в телефоне.

— Да ради Бога! — буркнул он и, не отрываясь от мобильного устройства, протянул мне анорак, который я благополучно набросил на Юру.

Окинув его взором, я окончательно убедился, что маскировка в самый раз: зелёные классические штаны на пару с оранжевой рубашкой и совсем уж не подходящей олимпийкой создавали аутентичный образ завсегдатая клубов, который и нужен был Юре для внедрения в "Гурию".

— Ни пуха, ни пера, — выдал я, протягивая руку Юрцу. Ответив на рукопожатие, он кивнул мне на прощание.

— Поехали. Бросил я, запрыгнув в салон Нивы.

— А Юра? Вопрошал Афанасий.

— А он поедет на такси.

— Понял. Ответил владелец Нивы.

Я же, откинувшись на сиденье, погрузился в сладостные минуты покоя, зная, что этим вечером меня ждёт испытание, не менее суровое, чем то, что выпадает на долю бывшего разведчика. Хотя, впрочем, бывают ли разведчики бывшими? Вопрос, спорный.

*****

Юра Ковалёв

Открыв приложение "Вояж", мужчина вызвал такси бизнес-класса. На его запрос откликнулся некий Владимир, а время ожидания составило всего две минуты — машина Audi A8. Дождавшись водителя и позволив ему открыть дверь, он удобно уселся в просторный салон с комфортабельными сиденьями. Поездка заняла сорок четыре минуты, за которые Владимир мельком бросал на Юру взгляд раз пять, однако разведчик быстро причисилил их к типу "взгляд в себя" и причислил водителя к человеку не представляющего угрозу. Когда такси прибыло, Юра предпочёл самостоятельно открыть дверь, лёгким кивком попрощался с водителем и направился к клубу. Клуб выглядел привычно для подобных заведений: два этажа, неоновая подсветка, пурпурный свет переливался по всему фасаду, за исключением лестницы, где фиолетовый плавно переходил в зелёный. У входа дежурил представитель службы безопасности — высокий смуглый мужчина в чёрном костюме, посапывающий от усталости. Проходя мимо него, Юра изменил мимику, расслабил мышцы лица, распахнул глаза и приоткрыл рот — этот трюк сработал, и у охранника не возникло вопросов. Спокойно проскользнув внутрь, он оказался в привычной атмосфере: помещение разделялось на две зоны — бар с сиденьями и танцпол. За барной стойкой находились семь человек: две девушки и пятеро парней, кажется, одна компания. На танцполе же весело подскакивало множество людей — сосчитать невозможно, но эта информация не имела значения. Действительно важной была лестница на второй этаж, охраняемая двумя стражами, обладающими более высоким уровнем подготовки, чем тот, что дежурил у входа. Их уверенные, но невозмутимые позы, скрывающие взгляды за тёмными солнечными очками, давали основания полагать, что наверху находится нужный ему Пётр. Прорываться сквозь охрану? Зачем шуметь? Кем бы он ни был, для того что бы покинуть заведения ему всё равно придётся спуститься на первый этаж, поэтому, рассудил Юра, следует подождать, присматриваясь к окружающим. Сев за барную стойку рядом с притворно хохочущей блондинкой, он обратился к бармену:

— Бармен, чего такой грузный? Принеси-ка чекушку рома кубинского! — произнёс он, хлопнув работника с бейджем "Ахмат" по плечу и положив на стойку полторы тысячи рублей.

Реакция последовала мгновенно: лицо Ахмата сморщилось от отвращения, а верхняя губа приподнялась.

— Сию секунду — отозвался он, достал из-за стойки бокал и налил ром, затем поставив его рядом с Юрой, отсчитал сдачу в сто восемьдесят рублей. Однако, когда Ахмат разливал алкоголь, он не заметил этикетку на бутылке, что не могло не настораживать. Прильнув к бокалу, Юра попытался опознать содержимое. Запах не выдавал ничего подозрительного, но полагаться только на него было глупо, как и пить алкогольные напитки с неизвестным происхождением. Отстранившись от рома, он вновь стал оценивать обстановку: бармен в его сторону не смотрел, судя по всему, сразу причислил к "буйным", а вот блондинке сидевшей рядом с ним, успели подсыпать что-то белое в коктейль, едва слышно зашипев, вещество растворилось. Однако она ничего не заметив, беззаботно прильнула к бокалу. После чего рыжеватый парень лет двадцати пяти усмехнулся и, извинившись перед девушкой, стал что-то строчить в телефоне. Через пять минут послышался скрип лестницы, по которой спускались двое: высокий тридцатилетний мужчина, казавшийся трезвым, и юноша, сильно выпивший. Увидев их, охранники расступились, проявляя уважение. Юра готов был рискнуть предположить, что старший — Пётр Андреевич, а вот второй — вопрос, ответ на который предстояло вскоре выяснить. Как только тот, кто постарше, достал телефон и начал что-то писать, рыжий парень подхватил блондинку, которая чуть не вырубилась, потащив её в сторону двух Господ. Её подруга хотела возмутиться, но увидев настороженные взгляды остававшихся парней, быстро передумала.

— Сойдёт? — громко спросил рыжий, обратившись к темноволосому парню, причём так громко что его голос пробился сквозь раздирающую громкость музыки.

В ответ юноша поднял большой палец вверх, явно оценив, эстетические качества девушки. Пётр Андреевич, похлопав его по плечу, громко произнёс:

— Я-то твой вкус знаю, Тимоха! — затем лукаво улыбнулся.

Юра увидел достаточно, теперь предстояло создать алиби. Осушив бокал одним залпом, он выблевал всё содержимое на пол, собрав множество взглядов, полных насмешки. После чего в его сторону ринулся охранник, хрустя костяшками.

— Не надо, я сам уйду! Только не бейте! — провозгласил он, когда тот приблизился вплотную.

Охранник несколько растерялся, недоумевая, ожидая споров и скандалов, и махнул рукой, намекая, что даёт зелёный свет на досрочный выход. Изобразив добродушный испуг, Юра поклонился ему и "испуганно" рванул к выходу, заметив, как толпа, наблюдавшая за происходящим, разразилась смехом.

Всё

Сделано

Идеально

******

— Вениамин Сергеевич, сколько лет, сколько зим! Как Петербург? — вопрошал я, протягивая руку новоиспечённому подполковнику, вернувшемуся из командировки намного раньше ожидаемого.

— Нормально, — буркнул он, ответив на рукопожатие вялой хваткой и окинул меня взглядом своих маленьких, неприятных глаз, и мгновение недовольство сменилось лукавым блеском. — В отличие от Долгопрудного, где, насколько мне известно, за время моего отсутствия творилось неладное: людей ногами в асфальт вбивают, в ларьках поножовщины устраивают.

Эх… Вот как, опять на понт пытается взять, или же намекает на то, что мне следует предложить ему дополнительную информацию, для того чтобы доблестный служитель правопорядка "скрипя сердцем" закрыл на подобную пакость глаза. Ладно, в эту игру можно рубиться вдвоём.

— Даже так! — воскликнул я, откровенно глумливо прикрыв рот ладонью. — Жить в Долгопрудном становится страшно: куда ни плюнь — одни уголовники!

— Насколько мне известно, вы живёте в Химках, — парировал подполковник, хитро прищурив глаза.

Ладно уж, чего щуриться? И так ведь ясно, что ты уже всё про меня знаешь, бесстыжее чмо, — пронеслось у меня в голове. Однако произнёс я, естественно, другое. Хотя тот факт, что он перешёл с "ты" на "вы", тоже был довольно забавен.

— Вот именно! Именно поэтому меня до чертиков пугают подобные происшествия в непосредственной близости от моего дома!

— Понимаю, Артём, наверно боязно за матушку, — произнёс Вениамин, натянув мерзкую ухмылку.

— Конечно! — кивнул я. — Как приятно, что вы меня понимаете. Ведь вы наверняка тоже беспокоитесь за доченьку. Тем более она у вас девушка, не обделённая красотой. Всякий сброд, несомненно, так и поджидает её в тёмных закоулках.

Мерзкая ухмылка пропала с лица подполковника, на секунду сменилась гневной гримасой, однако затем стремительно пришла в норму. Ха! Даже забавно, неужели он думал, что я приду к нему, не обладая никакой подготовкой.

— Ясное дело, волнуюсь, отцовское сердце иначе не может.

— Это хорошо, что не может, тем более, я слышал, тут у нас в городе затаился страшный преступник, находящийся в бегах: рэкет, поджог, убийства, избиения, — как подумаю, так сразу озноб по всему телу! — изрёк я, закинув удочку.

— Ужас! — воскликнул подполковник. — А вам, уважаемый гражданин, случайно не известно его месторасположение? — Клюнул.

— Ух, знаете, ужасно хочу вам помочь, да только голова так болит, воспоминания как-то размылись.

— Какая пакость! Голова это, Артём, серьёзно? Однако мне известен эффективный метод лечения данного недуга, мы с вами прокатимся до полицейского отделения, и поговорим по душам, а там уже вспомним о статье 316 УК РИ…

— Не сомневаюсь, что данный метод лечения подводит вас редко, однако, знаете, может, если не пытаться меня преждевременно тормошить, я могу вспомнить о чём-то более значительном.

— Даже так! — произнёс Вениамин, в его глазах сверкнул счастливый огонёк. — В таком случае, Артём, думаю, я могу дать вам время справиться с данным недугом без экстремальных методов лечения и также удовлетворить вашу просьбу, хотя с некоторым нюансом.

— И каким именно нюансом?

— Цена, а именно миллион рублей, невозможна, ведь если муниципалитет и признает землю невостребованной, он никак не сможет установить столь смешную цену в качестве первоначальной для проведения торгов, ведь там не только земля, а ещё и полноценный склад!

— Вениамин Сергеевич! Да какой же это склад? Нарушена герметичность здания, с крышей беда, а противопожарных мер вообще никаких! Мне почему-то кажется, что муниципалитет признает это здание негодным, не побоюсь этого слова, опасным в эксплуатировании, и следующему хозяину придётся снести его за свой счёт!

— Хм, возможно, Артём, в ваших рассуждениях и есть капля истины, не могу не признать, что вы крайне разумны для своего возраста, однако принимать решение предстоит не нам, а оценщикам.

— Верно, однако, знаете, тут произошло чудо! У меня внезапно прояснилась память! Вот, если бы вы могли, скажем, по-дружески побеседовать с оценщиками, передать мои тезисы…

— Это что вы предлагаете… Мне, стражу правопорядка, давить на независимых экспертов!?

— Давить? Ни в коем случае, побеседовать, знаете, по-товарищески.

— А, ну если побеседовать, может, и могу, однако не соизволите ли вы для начала поделиться, какого такого беглеца вы видели? Знаете ли, доблестной полиции пригодится эта информация. Скажем, расследование начать, слежку установить.

— Конечно, как не поделиться, — Никита Смирнов Михайлович, известен вам такой разбойник?

Мой вопрос подполковник проигнорировал, достал телефон, вбил имя и бросил на меня взгляд, мол, неплохо, но для текущего его положения мелковато.

— Вениамин Сергеевич, у меня есть рыбка и покрупнее, но её вести нужно.

— Предположим, есть, но что будет, если ваша рыбка сорвётся?

— Тогда уже я стану вашей добычей.

— Что ж, смело! У вас месяц. С оценщиками побеседуют, на торгах никого, кроме вас, не появится, гарантирую.

— Как великодушно с вашей стороны!

Затем мы попрощались, и я вышел из безлюдного переулка. Дойдя до "Нивы", я попросил у Афанасия влажные салфетки и спирт: нужно было очистить руку от скверны.