Закон эволюции (неполный текст)

- Да плевать. Я купил шампанское неделю назад. И в магазине видеонаблюдения не было.

- Кто был этот тип?

- Понятия не имею. Он захомутал дочку моего коллеги по работе.

- Жаль. Значит, найдут.

- Вряд ли. Во-первых, я выследил этого гада только потому, что девчонку он забрал к себе. Спросят - так и отвечу, что понятия не имею, кто это. Во-вторых - меня и не спросят. Все знают, что я с этим коллегой... враги мы.

- А что ж тогда вмешались?

- Девчонку жаль. Так и мою у меня забрали...

- Дерьмовое это чувство, отомстить способен - но не тому, кому надо, да?

- Ага...

Маркус встал.

- Ладно, мне пора. И это... пиво лучше шампанского.

И пошел прочь.

У каждого человека своя точка кипения, сказал Ральф Эмерсон. Каждый человек закипает при определенной температуре, и ключевое слово тут - "каждый". Кого-то надо обречь на несчастье, полагает Первый. Сильный будет бунтовать и нарушать закон, воровать, грабить, убивать, причиняя много зла. Потому логично оставить несчастным того, кто примет свою судьбу смиренно. Но одного Виттман не учел: даже смиренные люди способны на действие, если довести их до предела. Чтобы воровать, грабить или хладнокровно убивать ради выгоды, действительно нужна определенная решительность. Чтобы не быть пойманным, нужен ум, факт. Но чтобы просто ударить кого-то сзади бутылкой по голове, не думая о последствиях, не надо иметь высокий интеллект, силу и смелость. Хватит и ненависти.

Маркус двинулся к своему дому, проходя мимо злополучной улочки, увидел там людей в форме и пару машин с мигалками, скорую и полицейскую. Скоро такое зрелище будет не в диковинку: грядет эпоха перемен.

***

Четвертой жертвой Маркус наметил себе приличного, вроде бы, типа, ведущего инженера чего-то там, который на деле не постеснялся бросить Вызов девушке на следующий же день после ее двадцать первого юбилея.

Выследить сукина сына оказалось довольно сложно: гад побрился на лысо, а все фото в сети были устаревшие. Ситуация здорово осложнялась тем, что у цели не сложилось никаких стойких привычек относительно прогулок, и даже на работу и с работы сукин сын ходил не по расписанию, а по какой-то другой, сложной для просчитывания со стороны схеме.

Тем не менее, Маркус все же смог повиснуть у него на шести часах, когда тот вышел из дому в белый день, но не один, а с женой и коляской. Следом за ними он пришел в какой-то ресторанчик под открытым небом, сел за соседний столик спиной к объектам слежки и заказал салат из кальмаров и капусты, сок и поджаренные хлебцы с колбасками.

Минут через двадцать Маркус поймал себя на мысли, что если бы он не знал заранее, то нипочем не догадался, что эта пара, болтающая как двое счастливых супругов, образовалась не естественным способом, а по принуждению. Похоже, ублюдку удалось создать ненормальным способом нормальную семью. Не то, чтобы это каким-то образом служило ему оправданием в глазах сидящего неподалеку карателя, но разобраться с ним теперь означало бы с высокой вероятностью причинить душевные страдания его жене и оставить без отца ребенка. Наводить дополнительные справки среди соседей или как-то еще - значит гарантированно засветиться. Потому в этот раз Маркус оставит намеченную жертву в покое: есть полно других подонков, гораздо более правильных с точки зрения морали мишеней.

Он доел, подозвал официанта, расплатился и ушел восвояси.

Во дворе своего дома летчик неожиданно обнаружил полицейский микроавтобус и двоих копов, которые сразу же заметили его, шагнули наперерез.

- Маркус Коптев?

- Он самый.

- Вас приветствует департамент правопорядка. В порядке исполнения служебных обязанностей мы должны задать вам несколько вопросов.

Маркус скользнул по ним глазами. Оба с пистолетами - значит, все серьезно.

- А в связи с чем, прошу прощения?

- Из-за так называемого бутылочного маньяка.

- Того, что лупит всех подряд пивными бутылками?

Полицейский внимательно посмотрел Маркусу в глаза:

- Не всех подряд. Его жертвами неизменно становятся мужчины, получающие права на партнера посредством Вызова. Допросы среди окружения жертв ничего не дали, убийца никак не связан с жертвами, и жертвы не связаны друг с другом. Это значит, что преступник действует не из соображений мести.

- И теперь вы подозреваете меня?

- ...И три сотни других людей.

- А я-то почему?

- Ваша деятельность свидетельствует о личном неприятии практики Вызовов, недавно у вас, можно сказать, отняли женщину, вы обладаете личными качествами, вполне позволяющими совершить убийства, которые к тому же по времени начались почти сразу после того, как гражданка Пайпер Клейст проиграла Вызов.

- Так значит, за мной следили?

- Вовсе нет. Просто все ваши взаимодействия с полицией фиксируются в базе данных. Включая ваше обращение по поводу "исчезновения" гражданки Клейст.

- Понятно. Что ж, задавайте ваши вопросы.

- Садитесь в машину, будьте любезны. Процедура с применением детектора лжи отнимет у вас не больше двадцати минут.

Маркус забрался в фургон, внутри которого была оборудована целая лаборатория: аппаратура, места допрашиваемого, следователя и оператора. Первый полицейский попросил закатать рукава, быстро прикрепил к рукам и вискам астронавта датчики и сказал:

- Начинаем калибровку. Сейчас я задам вам десять вопросов, вы должны ответить "нет" на все. Вам понятно?

- Нет.

Коп озадаченно сморщил лоб, затем пояснил:

- Смотрите, для того чтобы настроить детектор на вас, я задам вам десять вопросов, например, зовут ли вас Маркус. Вы должны лгать мне, отвечая "нет" на все вопросы подряд. Теперь понимаете?

- Нет.

- Блин, да что тут непонятного?

- Нет.

Наконец, до полицейских доперло, оба засмеялись. А сообразительностью ребята не блещут, значит, есть шанс.

- Хорошо, приступаем. Вас зовут Маркус?

- Нет.

- Ваша фамилия Коптев?

- Нет.

- Вы летали в космос?

- Нет.

- Вы умеете управлять самолетом?

- Нет.

- Вы сейчас сидите в полицейском фургоне?

- Нет.

- Сейчас день?

- Нет.

- У вас на ногах обувь?

- Нет.

- Ваша рубашка белая?

- Да.

- Вы должны отвечать "нет"!

- Это был одиннадцатый вопрос.

- Ха-ха, ну вы и остряк!

- Уж какой есть.

- Хорошо. Теперь я задам вам десять вопросов, вы должны на каждый ответить "да". Если поняли, кивните.

Маркус кивнул.

- Приступаем. Вас зовут Джо?

- Да.

- Вам сто пятьдесят лет?

- Да.

- У вас триста детей?

- Да.

- Ваш рост двадцать сантиметров?

- Да.

- Вы были королем Доминиона?

- Да.

- Ваше тело из камня?

- Да.

- Вы убийца?

Маркус внутренне напрягся.

- Да.

- Нет реакции!! - встревожился оператор, второй коп схватился за кобуру.

- Успокойтесь, офицеры. Это потому, что я был военным летчиком и воевал.

- Действительно. Я это упустил из виду. Вы можете подпрыгнуть на сто метров?

- Да.

- Вы были на Марсе?

- Да.

- Опять не сработало!

- Потому что я там был. Почитайте мое досье, если оно у вас есть.

- Хм... Вы были на Эвересте?

- Да.

- Да что ж такое?!

Маркус ухмыльнулся:

- Там я тоже был.

- Хм... ладно, в таком случае, калибровка завершена. Вероятность ложного срабатывания минимальна.

Второй полицейский достал планшет и стилус.

- Сэр, приступаем. Отвечайте честно, обмануть детектор все равно невозможно.

- Я в курсе.

- Вы знаете что-нибудь об убийстве Джекоба Райли?

Пан или пропал.

- Первый раз слышу об этом человеке.

- Это первая жертва бутылочного маньяка.

Пронесло. Маркусу стоило определенных усилий сохранить "покерфэйс", не выдав свое торжество ни единым движением лица. Метод, вычитанный в фантастическом рассказе "Честность - лучшая политика", сработал на самом деле. Дальше - только дело техники.

- Я смотрел новости об убийствах, но там не назывались имена.

Полицейский показал Маркусу наладонник, на нем - абсолютно незнакомое мужское лицо. Возможно, четвертая жертва, почти свидетелем убийства которой астронавт был. Повезло, что вторым пунктом стал именно он, сейчас Маркус может без опаски понаглеть, приучая следователя к тому, что допрашиваемый не любит отвечать на вопросы коротко.

- Вы когда-либо встречались с ним?

- Не встречался. Я не знаю, кто он. Я вообще это лицо впервые в жизни вижу.

- Он был убит неподалеку от вашего дома. Вы убили его?

- Офицер, у вас интеллект единичка или двойка, уж извините за прямоту?! За каким чертом вы спрашиваете меня об этом, если я только что сказал, что никогда не видел этого лица, не знаю, кто он такой и даже не встречал его?!

- Просто повторный вопрос для уверенности. Отвечайте "да" или "нет". Вы убили этого человека?

Безумно повезло, что полицейский потребовал дать короткий четкий ответ именно на том человеке, которого Маркус действительно не знает. Иначе была бы крышка.

- Вот же копы пошли недоходчивые! Нет, гром и молния, я не убивал этого совершенно незнакомого мне человека! Так устроит?!

- Вы когда-нибудь встречались с человеком по имени Герхард Вайс?

- Ответ прежний: впервые слышу это имя.

- Значит, вы совсем ничего о нем не знаете?

- Надо думать, еще одна жертва?

- Это вы убили его?

Маркус изобразил на лице досаду и раздражение:

- Опять двадцать пять! Сколько еще вы будете спрашивать меня, не я ли убил людей, о которых до этого вообще ни разу не слышал?! Как я мог убить того, о чьем существовании даже не подозревал?! Офицер, я понимаю, служба есть служба, но не могли бы вы все же чуть больше ценить мое и свое время? Я, между прочим, голоден. А еще у меня дико болят ребра, мне неудобно сидеть в ортопедическом корсаже!

- Эм-м-м... у вас переломаны ребра?

- Трещины. Если б вы были чуток сообразительнее, офицер, могли бы навести вначале справки, а заодно и предположить, что человек с подобными травмами - плохой кандидат на убийцу.

- Не надо нервничать, сэр, это просто проверка, еще несколько вопросов. - Полицейский опять протянул Маркусу свой наладонник, на экране - лицо Иштвана Загребы. - Вы когда-либо встречались с этим человеком?

Маркус несколько секунд внимательно рассматривал фото, размышляя. Чтобы коп снова не потребовал отвечать "да" или "нет", стоит дать развернутый ответ, после которого отпадут остальные вопросы.

- Да. Я встретился с ним в парке, где иногда прогуливаюсь, за несколько дней до того, как он был убит. Точнее, раньше я там прогуливался, после убийства перестал, знаете ли.

- С чего вы взяли, что он был убит?

- Вы все это время только и делали, что расспрашивали меня о жертвах, о которых я впервые услыхал только после того, как они были убиты, разве нет?

Следователь вопросительно посмотрел на своего коллегу, тот покачал головой:

- Ни одного неправдивого слова.

- Что ж, сэр, спасибо за ваше терпение и сотрудничество с департаментом правопорядка! Мы очень рады убедиться, что вы добропорядочный гражданин! Хорошего вам дня!

Маркус вышел из фургона и вошел в подъезд. Все гениальное всегда просто, невозможно обмануть детектор лжи, но можно обмануть допрашивающего, отвечая не на тот вопрос, который был задан. Астронавт и правда никогда не слышал о своих жертвах: он читал о них с экрана глазами. А щедро разбавляя правдивые ответы вопросами, замаскированными под ответ, Маркус не оставил детектору ни единого шанса. Повезло все-таки, что копы оказались не семи пядей во лбу.

С другой стороны, с низкопробным уличным терроризмом придется завязать, потому что на учет полиции он все-таки попал. Полицейские аналитики, составив круг подозреваемых в триста человек, все же сумели указать в том числе и на реального преступника. Не исключено, что если убийства не прекратятся, Маркуса будут допрашивать снова, и во второй раз не факт, что номер пройдет. Так что пока он прекратит карать ублюдков и сосредоточится на развитии ОСС.

***

Время потихоньку шло, дела понемногу делались. За неделю, прошедшую с момента допроса, в столице произошло еще три убийства. Одного убийцу поймали и расстреляли: недоумок пырнул мясницким ножом человека, отнявшего у него машину, и потому был раскрыт на допросе на следующий же день. Но два других, также совершенных методом удара бутылкой по голове, оставались нераскрытыми, и полиция сбилась с ног, спотыкаясь впотьмах под градом критики. Этим дело не ограничилось: какой-то журналист провел собственное расследование и вытащил на свет божий шокирующую правду: все жертвы, кроме зарезанного, имели в своем досье как минимум одну победу на Вызове за обладание женщиной.

Началась паника. Маркус узнал от Кавано, что город спешно покинули несколько сотен достаточно известных личностей, опасающихся стать следующей жертвой маньяка. А на восьмой день случилось событие, по эффекту сопоставимое с разорвавшейся бомбой. Жертвами "бутылочного маньяка" стали сразу четыре человека, из них двое - не в столице, причем один - на самой окраине страны, где-то на границе с Сибирью. Все четверо бросали Вызов, кто за дом, кто за женщину, и побеждали.

"Бутылочное возмездие" приобрело неоспоримо массовый характер. Теперь в безопасности себя мог чувствовать только тот, кто никогда не бросал Вызов, а тот факт, что из одиннадцати нападений только одно было раскрыто, придавал событиям особо мрачный и драматический оттенок.

Маркус выключил телевизор и откинулся на спинку дивана. Он ожидал чего-то подобного, но даже мечтать не смел о такой бурной реакции. У серийных убийц периодически находятся подражатели, но явление имитаторов редкое, потому как больных на голову психопатов относительно мало. Но когда убийства совершаются психически здоровыми людьми... Что ж, здоровых ведь огромное множество. И полиции можно смело предсказывать черные дни, потому что психопата можно просчитать, понять логику действий, почерк, привычки. Но когда по одной и той же методике работает много разных, совершенно вменяемых людей...

Преступник тот, кому это выгодно. Этой древней римской пословицей руководствовались правоохранительные органы множества стран и эпох. Очерчиваешь круг тех, кто что-то поимел с преступления - искать легче. Но как быть, если преступник действует бескорыстно? Ненависть - тоже мотив. Очерти круг тех, кто ненавидел убитого - и убийца в этом кругу. Но что, если убийство совершено из ненависти не к конкретному человеку, а к целой категории, притом очень многочисленной? Если серийные убийцы начинают выбирать цели по признаку брошенного Вызова - дело полный швах, ведь таких - то ли треть, то ли четверть граждан Доминиона. Двести миллионов человек как минимум. И если тут очертить круг, в него попадет весь гребаный Доминион. Вся эта страна насилия сильных над слабыми разделена на потенциальных жертв и потенциальных хищников.

Только теперь бывшие хищники внезапно осознали, что сами в любой момент могут стать жертвой. Без уведомлений, без правил, без возможности защищаться.

Маркус позвонил Кавано и поделился новостью.

- Я уже знаю, - ответил тот, - тот, кто совершил первый акт возмездия, бросил камень, переросший в лавину. У нас, кстати, завтра очередная защита.

- Блин, да что ж такое? Как-то слишком часто Вызовы идут...

Кавано весело засмеялся:

- Друг мой, а что ж тут удивительного? Нас уже почти три тысячи!

- И какие прогнозы на этот Вызов? - полюбопытствовал Маркус.

- Мобуту уже присматривает новый компьютер для своих детей и племянников, - хмыкнул собеседник.

- Хе-хе. Скоро Мобуту можно будет заносить в книгу рекордов как человека с самым большим количеством браков и разводов.

На следующий день "бутылочные мстители" в Авроре отдыхали, но зато отметились их коллеги в других городах страны, количество убитых увеличилось на два, третий выжил, но впал в кому.

Вдобавок, неизвестный хакер взломал сайт департамента правопорядка и на титульной странице разместил надпись "Отомсти за кого-нибудь, и кто-нибудь отомстит за тебя". Его, правда, поймали уже к вечеру, это оказался студент-медик. Парень не имел отношения ни к одному нападению, однако его акция оказалась фантастически эффективной: за три последующих дня по всей стране погибло от удара бутылкой еще четырнадцать человек, трое стали инвалидами, а поймали только двоих "мстителей". Один оказался настолько глуп, что убил обидчика кого-то из своей родни, после чего был разоблачен на допросе с детектором и вскоре расстрелян. Второй был пойман только через четыре дня, он прокололся на том, что использовал в качестве орудия бутылку из-под хорошего портвейна, находясь в маленьком курортном городке. Такой портвейн продавался только в одном месте, полиция проделала титаническую работу, допросив с помощью детектора всех, кто покупал что-либо в том магазине за три дня, то есть более пяти тысяч человек. За асоциальное поведение с летальным исходом парень получил тридцать лет.

И, тем не менее, пока что на тридцать одно нападение всего трое пойманных. А ведь могло бы быть два... Маркус подумал, что надо бы составить своеобразную "памятку молодому мстителю" и каким-то образом распространить ее.

На следующий день его снова навестили копы с детектором.

- Повторная проверка, - пояснил полицейский, - ваша непричастность к первым четырем убийствам несомненна, но вы могли иметь отношение к последующим, полагая, что теперь вне подозрений.

Допрос закончился быстро, следователь извинился за доставленные неудобства.

- Да я вообще не понимаю, почему вы меня подозревали, - проворчал Маркус.

- У вас много причин ненавидеть существующее законодательство, - развел руками тот, - в том числе личные и идеологические. И у вас, как у летчика и астронавта, все необходимые качества. Так что сами понимаете, в условиях, когда преступления совершаются не теми людьми, которым это выгодно, такие сильные личности, как вы - самые приоритетные подозреваемые.

Вечером того же дня Маркуса ждала еще одна встреча. На собрании ОСС он внезапно увидел того самого толстяка, который совершил убийство бутылкой шампанского.

- Какая приятная встреча, - улыбнулся толстяк, - сам Маркус Коптев, герой из прошлого!

Они посмотрели друг другу в глаза и поняли друг друга без слов.

- Знакомьтесь, это Эдвин Ганн, теперь он будет нашим юридическим консультантом.

- Ага! Адвокат, правовед и негр к вашим услугам.

- Негр? - не понял Маркус.

- Литературный. Могу вот ваши мемуары превратить в книгу, к примеру. Я писал книги для некоторых юристов, в том числе, а то бывает, что человек талантлив - а написать красиво два слова не может. В таких случаях обращаются ко мне.

Астронавт несколько секунд размышлял, затем ему в голову пришла гениальная идея.

- А почему вы не пишете книги под своим именем?

- Да потому, что на этом много не заработать. Есть смысл писать тем, кто способен сделать из своей книги бестселлер, понимаете? Допустим, гениальная книга по юриспруденции пойдет на ура и принесет большие деньги, но я обычный юрист, а не гениальный, увы.

- Хм. А вы можете написать детектив?

- Да легко.

- Я дам вам общее описание сюжета, заплачу денег - и вы по моему сюжету напишете книгу?

- Вопрос четырех-пяти недель. Смотря как на работе будет с нагрузкой.

Маркус улыбнулся:

- Тогда после собрания приглашаю вас в ближайший ресторанчик на обед. Обсудим детали.

За ужином - рисовый суп с морепродуктами, беф а-ля бургиньон с гарниром, салатами и соевым соусом, кофе с вишневым рулетом - астронавт изложил Эдвину свою идею.

- В общем, смотрите. Происходит череда бутылочных убийств в довольно крупном городе. Лучше вымышленном. Полиция в растерянности, все лихорадочно ищут преступника, но не находят. Расследования независимо друг от друга начинают журналистка и молодой полицейский инспектор. Ну, главные герои. Всего же персонажей три - третий и есть тот самый убийца, асоциальная личность, у него отняли, ну, скажем, жену. На протяжении книги он совершает некоторое количество убийств. Вся книга должна быть по типу остросюжетного боевика с высоким реализмом, детальные описания, как полиция ведет расследование, как маньяк убивает. Ну там постельная сцена между главными героями, все дела. В финале преступник допускает ошибку и его ловят. А лучше - разоблачает инспектор. У преступника пистолет, он собирается убить инспектора, но вначале насмехается над ним, короче, типичный монолог злодея. В развязке у копа в рукаве оказывается пистолет... нет. Лучше в потасовке он бьет злодея бутылкой - оцените символизм - и тот превращается в растение. Торжество правосудия, занавес.

Эдвин, помешивая ложечкой кофе, тихо сказал:

- Я бы все понял, если бы вы попросили кого-то другого. Я бы все понял, если бы ко мне с такой просьбой обратился кто-то другой... тема-то злободневная... Но когда заказчик - именно вы, а исполнитель - именно я... Это заставляет меня задумываться. Я говорю про... эм-м, с учетом нашей прошлой встречи на автобусной остановке...

Маркус ухмыльнулся:

- Вы напишете книгу, я внесу некоторые... правки и описания, потом раскрутить ее - деньги на это у меня есть - сделать бестселлером... Да раз плюнуть. Ведь это очень... реалистичная книга. Многим читателям будет безумно интересно прочитать про то, как неуловимый маньяк выбирает жертву, готовит и совершает преступление, как работает полиция, почему психа никто не может поймать, пока он не сделает роковую ошибку...

- Вы гений, - тихо выдохнул Эдвин.

- Жизнь покажет. В общем, это надо сделать быстро. Сколько вам обычно платят за книгу?

- Тысяч пятьдесят или шестьдесят.

- Я заплачу вам двести тысяч, если уложитесь в две недели. На работе возьмите отпуск...

- Без проблем.

- Вот и отлично. Давайте я переведу вам аванс.

***

Следующие несколько дней дела шли в том же русле, набирая обороты. Мобуту победил, выбив агрессору два зуба, количество членов ОСС росло в среднем на полтора десятка в день, ежедневно происходило по нескольку нападений с применением бутылок, и вскоре число погибших перевалило за полсотни. Полиция, правда, сумела поймать, в сумме, девятерых нападающих, но четверо попались по собственной вине, отомстив людям, к которым имели определенное отношение, связанное с Вызовами. Остальные пятеро погорели преимущественно на случайностях.

Однако общая картина приобретала все более яркие краски.

Тысячи агрессоров по всей стране оставляли дома, работу и скрывались, опасаясь мести от совершенно чужих людей. Особый резонанс получил случай, когда во время ток-шоу на тему волны насилия в студию в прямом эфире позвонила женщина и сообщила, что ее муж, завоевавший ее два года назад, из-за всей этой кутерьмы прячется у своих родителей, и сказала:

- Кто-нибудь, убейте его, пожалуйста.

Сообщения с аналогичными просьбами стали наводнять информационную сеть. Первый отреагировал быстро, введя закон, предусматривающий ответственность за подобные просьбы, но это помогло мало.

Неизвестные люди, действительно сумевшие остаться неизвестными, в отличие от того паренька, взломавшего сайт департамента правопорядка, основали новый форум в сети, под названием "Сезон охоты". На нем всем желающим предлагалось оставлять координаты своих обидчиков с описанием их вины. Технические решения, использованные основателями системы, позволили сохранить анонимность и им, и жалующимся. Сайты закрывали каждый день, но вскоре появлялся новый.

Маркус, прекрасно знающий, что в интернете двадцать первого века анонимности как таковой не было и найти могли любого, недоумевал, как удалось сохранять анонимность в сети двадцать пятого столетия. То ли технологии слишком изменились, то ли спецслужбы просто разучились противодействовать киберпреступникам из-за отсутствия оных. Более вероятным виделся второй вариант: уж если сайт полиции взломал студент-медик, то что тут еще сказать?

Параллельно дела пошли в гору и у Стоянова в Барселоне: он собрал группу в пятьсот привлекательных женщин и отыскал для их защиты дюжину крепких парней, преимущественно военных. Также появилась информация о том, что объединения, аналогичные ОСС, стали образовываться и в других местах.

Судя по заявлениям журналистов, общее количество Вызовов снизилось на шесть процентов, а конкретно Вызовов за обладание женщиной - на тринадцать. Страх - мощное оружие, а ведь Маркус только начал!

Эдвин сработал оперативно, представив черновик романа уже на двенадцатый день. Астронавт изменил или переписал некоторые моменты и вернул на доработку. Вскоре он уже имел на руках готовую рукопись и готов был поклясться, что "негр" сполна отработал каждый кред из двухсот тысяч.

Дело оставалось за малым: обнародовать книгу.

Эдвин снабдил Маркуса контактными данными издательских домов и объяснил, что в самом начале надо делать ставку на автора: детективы пишут многие. Но именно эта книга написана не кем иным, как астронавтом из прошлого. Маркус, не мудрствуя лукаво, так и сделал, отправил письма в самые крупные издательства и в течение двух дней получил ответ сразу от четырех редакторов. В процессе переговоров одно отвалилось, так как его редактор предлагал за хорошие деньги издать дорогой, но ограниченный тираж в подарочном исполнении и при этом желал получить эксклюзивные права. Маркус вежливо отказал, умолчав о том, что деньги его не интересуют.

Зато остальные три согласились на неисключительные права, Маркус также пообещал сделать книге рекламу своими силами и в итоге получил три договора с суммарным тиражом от ста семидесяти тысяч экземпляров. Как раз то, что надо.

И, что особенно хорошо, все три издательства прекрасно проинформированы о конкурентах, и потому будут лезть из кожи вон, чтобы выбросить свой тираж на полки магазинов быстрее всех. Само собой, что и в сети книга тоже появится на сайтах, продающих электронные версии книг.

Затем с помощью того же Эдвина он разузнал телефон одной телеведущей, по совместительству писательницы и критика, которая вела на одном из каналов передачу о искусстве вообще и литературе в частности. Приглашение быть гостем программы Маркус получил спустя три минуты с начала разговора.

***

Ток-шоу в двадцать пятом столетии оказались настолько похожи на привычные Маркусу передачи, что прямо найди десять отличий. Оно и к лучшему: тут он чувствует себя в своей тарелке, потому как что известному космонавту выступать по телевидению не впервой.

Собеседники подобрались достаточно интересные, хотя никого из них Маркус не знал: за все время с момента прилета времени почитать обычную книжку у него не нашлось, неудивительно, что писателей современности он не знает ни в лицо, ни по имени.

Беседа практически сразу приняла предсказуемое направление "как вам в нашем времени?", затем Маркусу пришлось отвечать на вопросы о том, с чего вдруг астронавт начинает писать книги, да еще не мемуары, а обычные детективы, да еще и на такую специфическую тему.

- Видите ли, так уж вышло, что я вижу все под таким углом зрения, с которого не может посмотреть никто, кроме меня. Собственно, это одна из причин, по которой мы с Первым вели дискуссии, чей социальный уклад лучше, и в итоге остались каждый при своем. Когда мы обсуждали рациональность того, как устроен социум Доминиона, на любой мой довод он находил контраргумент. Ну да что вы хотите, куда уж солдату переспорить политика, который к тому же почти в три раза старше... Когда речь заходила о морали... Ну, моя мораль против его...

- То есть, вы считаете, что принципы естественного регулирования межличностных взаимоотношений посредством Вызова неправильны или аморальны? - ведущая сделала стойку, почуяв острую тему.

- Мораль оставим в стороне, у каждого она своя. Я считаю практику Вызовов нецелесообразной с естественной точки зрения - то есть, с точки зрения физики.

- А при чем тут физика? - полюбопытствовал один из гостей, журналист.

- При том что физика - наука о законах природы. Мораль у каждого своя, а физика одна на всех, и ее законы вы не сможете ни нарушить, ни обойти, ни проигнорировать. Понимаете, как космонавт и летчик, я знаю одну фундаментальную истину, причем по своей практике, а не в теории.

Видите ли, чтобы что-то выиграть, надо что-то проиграть, и проигрыш всегда больше выигрыша, потому как идеальные условия в природе не существуют. Я на примере объясню. У вас есть... самолет. И вы хотите, чтобы он летал быстрее, чем сейчас. Для этого вы должны установить более мощный двигатель. Более мощный двигатель больше весит и занимает больше места - растет вес самолета и габариты. Он требует больше топлива - а это опять увеличение веса и габаритов. Наконец, возросшие вес и размеры самолета требуют более крепкого и тяжелого корпуса. А это - снова увеличение веса. - Маркус внимательно обвел собеседников взглядом и спросил: - понимаете, куда я клоню? Небольшая прибавка к скорости оборачивается большими жертвами в плане веса, громоздкости, сложности, надежности, дороговизны и самого самолета, и его эксплуатации.

Я пытаюсь подвести вас к пониманию простой истины: вы не можете вот просто взять и улучшить что-нибудь. Вы можете улучшить лишь конкретную характеристику, расплатившись за это ухудшением других. Хотите выиграть в прочности - потеряете в легкости. Хотите выиграть в цене - потеряете в качестве. И так далее. И то же самое касается социальной организации общества. Я не стану ничего говорить о моральности или аморальности, но вся суть отличия современного общества от демократического общества двадцать первого века сводится к перераспределению благ и привилегий в пользу сильных. В результате мы получили страну, лишенную многих пороков моей собственной родины. Но вы же помните, что я только что сказал? Нельзя получить что-то, не пожертвовав чем-то.

- Пожалуй, я не соглашусь с вами, - возразил еще один гость, писатель-публицист, - вы говорите о самолетах, отлично. Давайте сравним самолеты вашего времени и нашего? И мы увидим, что современные лучше. По всем параметрам.

- Вы сравниваете самолеты разных технологических эпох. Это некорректно.

- А вы сравниваете общества разных эпох. Это тоже некорректно.

Зал зааплодировал, Маркус лишь улыбнулся.

- Самолеты состоят из материалов, узлов, агрегатов. Все это стало значительно лучше со временем. А общество состоит из людей, и люди, как я посмотрю, не изменились ни капли за эти четыреста лет. Когда мы спорили с Первым, он перечислял преимущества нового строя, и мне нечем было крыть. Теперь - есть чем. Вы спрашивали, почему я тему такую выбрал? Ну, во-первых, это злободневно, во-вторых, сейчас повсюду происходит то, что было бы невозможным в моем обществе.

- Позвольте, разве насилие и жестокость не были нормой в ваше время?

- Были. И вы от этого никуда не сбежали. Просто насилие и жестокость приняли другие формы, еще более дикие. В мое время жены не звонили в прямой эфир и не просили убить их мужей. В мое время люди тоже били бутылками друг друга по голове, бывало такое. Но всегда - того, на кого имели зуб. Ненависть носила определенный, локализованный характер. Сейчас же куча люди убивает тех, кто им, лично им, ничего плохого не сделал. Понимаете, это уже ненависть не человека к человеку, а человека к его социуму. При демократии все равны, однородная масса. Здесь же люди разделены на две группы, и одна группа безумно ненавидит вторую.

Лично я всю эту ситуацию описал и попытался проанализировать в своей книге, придав ей форму коммерческого детектива. Описал на примере вымышленных персонажей историю, которая сейчас происходит повсеместно. Человек, сжигаемый ненавистью, совершает череду убийств, и его никто не может поймать, потому что с жертвами его ничто не связывает. Это уже даже не беллетристика, это то, что происходит повсеместно прямо сейчас.

Так вот, вернемся к самолетам. Если у вас есть самолет, вы можете его усовершенствовать. Уменьшить вес, габариты, тем самым увеличив скорость и маневренность. Но в полете он внезапно разваливается, потому что ради скорости пожертвовали прочностью, и вы с ужасом обнаруживаете, что парашюта у вас тоже нет, потому что вместо неудобного кресла-катапульты поставили комфортабельное кожаное. И вот именно это сейчас и происходит с Доминионом. Вспышка неконтролируемого насилия и убийцы, которые не ловятся привычными методами. Первый решил массу проблем, обеспечив райскую жизнь сильным за счет слабых... но цена - ненависть вторых к первым. Решив многие проблемы, которые существовали испокон веков, взамен мы получаем новую проблему, прежде невиданную и оттого особенно страшную. Где было тонко, там и порвалось. Триста лет граждане с высокими индексами сидели на бочке с порохом, поджечь фитиль было вопросом времени - а теперь спасайся, кто может!

***

В общем и целом, поставленная цель была достигнута. Маркус засветился на телевидении, четко обозначил свою позицию, прорекламировал книгу и дал довольно прозрачный намек тем, кто остро нуждался в инструкции.

Полиция тем временем сделала определенные успехи, повысив процент раскрываемости до сорока процентов, и Маркус отдал им должное: быстро учатся. Утешало его лишь то, что все пойманные по-прежнему попадались на собственных ошибках. Неделю спустя расклад изменился: процент раскрываемости в небольших городах вырос до девяноста процентов. Скорее всего, полиция попросту стала допрашивать всех подряд, кто подвергался Вызову сам или у кого от этого пострадала родня, где людей мало, Вызовы редки - там и круг подозреваемых невелик.

Однако в крупных городах убийства продолжались, хоть и не так активно, как прежде. Через три недели после выступления Маркуса книга появилась на полках магазинов, была сметена оттуда покупателями, все три издательства принялись в спешке допечатывать.

Три дня спустя началась новая волна убийств, самая масштабная за все время. За бутылки взялись многие из тех, кто до того не решался, опасаясь поимки. Однако замаскированная под беллетристику инструкция, детально расписывающая, как полиция ищет преступника и как тот может избежать поимки, подстегнула к действию. За все время с того момента, как Маркус впервые нанес удар бутылкой в темной подворотне, жертвами нападений с применением стеклотары стали почти две тысячи человек. Полиция сумела поймать менее трехсот мстителей. Средства массовой информации истерили, отпуск за свой счет взяли, по разным данным, от пятидесяти до трехсот тысяч человек, появились ситуации, когда мелкие и средние предприятия разорялись из-за того, что весь руководящий состав исчезал в неизвестном направлении. Полиция сбилась с ног, Первый и его спецслужбы пытались стабилизировать ситуацию, экспериментируя с комендантским часом, драконовскими мерами, установкой нескольких сотен тысяч видеокамер по всей стране - все напрасно или почти напрасно. К смерти приговорили свыше ста человек, не считая расстрелянных без суда придурков, мстивших собственным обидчикам - но количество погибших от бутылки перевалило за тысячу двести, сотни стали инвалидами. И нападения продолжались, наращивая размах.

Маркус ликовал. Хищников всегда в разы меньше, чем травоядных, это закон пищевой пирамиды. И если размен "один к одному" является выигрышным для травоядных, то текущие пропорции - один пойманный за четверых убитых и двоих выживших инвалидов - приведут к истреблению хищников еще быстрее. И даже если идиотов выловят - умные все равно останутся и продолжат убивать до тех пор, пока не утолят свою жажду мести...

...Или пока убивать станет некого.

***

В один прекрасный день неожиданно позвонила Пайпер.

- Привет, Маркус. А ты, оказывается, писателем стал?

- Привет. Типа того. Как твои дела?

- Да нормально. Наконец-то свободна.

- Рад слышать. Его убили?

Девушка хихикнула.

- Нет пока. Просто идиот, наконец, понял, что нормальной наша семья, - она чуть ли не выплюнула это слово, - не будет, да к тому же каждые три месяца его бы ждала прогулка над пропастью за его же счет, пока кто-то из нас не разбился бы.

- Э-э-э... Не понял?

- У жены есть право бороться за свою свободу, бросая мужу Вызов каждые три месяца за его же счет. Кретин понял, что хорошей супругой я ему не стану, вот и все.

Они немного помолчали, собираясь с мыслями.

- Как дела у ОСС?

- Идут в гору. Правда, в последнее время приток новых людей сократился, потому как Вызовы стали идти на убыль.

- Я над своим "муженьком" подтрунивала, периодически пересказывая ему сводки криминальных новостей. Как-то раз сказала, "смотри, какое красивое праздничное платье. Я бы замечательно смотрелась в нем на чьих-нибудь похоронах". Видел бы ты, как его рожу перекосило.

- Ха, представляю себе. Ты где сейчас?

- Гуляю по парку возле своего дома.

- Составить тебе компанию?

- Нет, Марк, не надо. Я не хочу видеться ни с кем. Думаю, некоторое время мне стоит побыть одной.

Маркус вздохнул.

- Я понимаю.

Вечером он вышел на четвертую охоту.

***

Наутро позвонил Кавано.

- У меня крайне хреновые новости, - сказал он, - как я и опасался, Рейхсминистр решил вмешаться лично.

- Каким образом? Куда?

- Он установил новый закон. Чтобы заключить законный брак, необходимо подать письменное заявление за пять дней до этого. Якобы брачующиеся должны потратить эти пять дней на размышления, а надо ли оно им, будет ли их семья крепкой... Чушь собачья.

- То есть, теперь мы не сможем заключать фиктивные браки для защиты жертвы, потому что отсрочка вызова максимум три дня? - догадался Маркус.

- Вот именно. Наша самая эффективная методика больше не работает.

- Проклятье...

Немного поразмыслив, астронавт позвонил Каспару. Тот почти сразу же ответил.

- Слушаю?

- Здравствуйте, Янек. У меня вопрос возник, думаю, вдруг вы ответ знаете... Первый только что принял новый закон, может, слыхали?

- О пятидневном сроке на окончательное решение при заключении брака? Да, я в курсе всех новых законов, работа такая.

- Ну, в таком случае, возможно, вы еще знаете, для чего этот закон был принят? Уж не потому ли, что движение социальной самозащиты стало набирать обороты?

Каспар ответил без задержки.

- Первый не отчитывается ни перед кем о причинах, побудивших его принять тот или иной закон. Но я сейчас могу позвонить и справиться.

Через несколько минут он перезвонил.

- Первый поручил мне передать, что если вы желаете обсудить новый закон, он будет ждать вас на обед сегодня в три.

***

Первый Рейхсминистр Хорст Виттман сидел напротив широкого окна с видом на город, слушал Вагнера в исполнении оркестра на сорок восемь инструментов, потягивал фруктовый коктейль и покачивал ногой в такт музыке и своим мыслям. Все замечательно. Все по плану.

Он скосил взгляд на настенный экран со списком дел. Синее, синее, синее, зеленое, синее... Все сплошь дела с низким приоритетом, попадающие в список исключительно для отчетности и не требующие его внимания. Зеленые строчки - успешно выполненные задания, дела, проекты и программы. Вот желтая - отчет министра охраны правопорядка.

Виттман вывел на экран подробную информацию. Всплеск насилия продолжается, на убыль не идет, но и полиция действует все эффективнее. Просто чудесно.

Волна бутылочных нападений первоначально запланирована не была. Это вообще как-то само собой получилось, но Виттмана все устраивало. От этого выиграют все. Полиция восстанавливает навыки, некогда утраченные за ненадобностью, и делает это быстро. Каждый пойманный и расстрелянный идиот, не врубающийся, что такое детектор лжи - минус один набор ущербных генов из генофонда человечества. Погибшие... Увы, омлет не приготовишь, не разбив яиц. Умные и предусмотрительные найдут способ избежать нападения, внимательные заметят своевременно, быстрые сумеют отреагировать. Уже четыре нападающих пойманы их же жертвами при неудачном нападении, как-никак. Ну а те, которые не сумели, не подумали, не озаботились собственной безопасностью... Не особо их и жалко. Мало быть сильным и умным, надо уметь пользоваться этими качествами.

Еще одним пунктом, заинтересовавших Первого, стал список мер, предложенных советниками для противодействия развивающимся организациям коллективной защиты от Вызовов. Меры предлагались разные, в основном юридического характера. Самый радикальный способ предложил замминистра обороны: напрямую запретить подобного рода объединения граждан, ввести наказание в виде смертной казни и для начала расстрелять всех членов столичной группы без судебного разбирательства. В комментариях к проекту замминистра ручался, что этой меры будет полностью достаточно. Смелый человек, не боится рискнуть, как и положено солдату. Правда, узколоб слегка и истории не знает. Надо будет взять его на карандаш, посмотреть, на что он вообще способен.

Тут на столике мигнул телефон. Виттман протянул руку и посмотрел на дисплей. Каспар звонит, и Первый Рейхсминистр догадывался, по какому поводу.

Как только он поднес телефон к уху, оркестр синхронно умолк.

- Слушаю.

- Здравствуйте, сэр. Мне только что звонил наш астронавт... В общем, все, как вы и предсказали.

- Ну вот и отлично. Пригласи его на сегодняшний обед.

- Вас понял.

Затем Виттман позвонил секретарше, сообщил, что обед будет на четыре персоны и велел сообщить об это магистру Хрбице.

Как только он положил телефон обратно на столик, оркестр возобновил игру с прерванной ноты. Первый Рейхсминистр сидел напротив широкого окна с видом на город, потягивал коктейль и улыбался.

Все чудесно. Все точно по плану.

***

Обед состоялся в том же зале, и присутствовали на нем все те же: Первый, Хрбица, Каспар и сам Маркус. Вначале подали рыбные блюда, суп и рис, приготовленный тремя разными способами, на второе - блюда из птицы, морепродуктов и салаты. После того, как все насытились, прислуга убрала грязную посуду и подала десерты - добрый десяток низкокалорийных деликатесов и прохладительные напитки.

Первый пододвинул к себе порцию пахлавы, налил вишневого сока и полюбопытствовал:

- Итак, друг мой. Выступая в прямом эфире, вы обронили, что теперь вам есть чем крыть, не так ли? Предпочитаете вначале вернуться к нашему былому спору с новыми доводами или сразу перейдем к закону, который вам так не понравился?

Маркус отхлебнул какао из чашки и улыбнулся:

- А это суть одно и то же. Я совершенно случайно обнаружил, что все время существования так называемой политики эволюции все, кто ее проводил, бились головой в стену рядом с дверью. Правда, не факт, что дверь эту легко будет открыть, но, будучи поставленным перед необходимостью выйти или войти, я бы вначале попытал счастья с дверью.

- Хм... Интересно сформулированная мысль. И что же это за стена и дверь?

- Да все та же эволюция. Право сильного введено в правовую сферу, чтобы вернуть эволюции человека естественное течение, но эффект на самом деле обратный. Дело в том, что механизмы эволюции вовсе не давали сбоя на человеке, как вы считаете. Напротив, эволюция изменилась так, чтобы вывести хомо сапиенса из эволюционного тупика, а вы продолжаете цепляться за механизмы, которые уже не могут привести нас к дальнейшему развитию.

- Вы называете белым то, что я привык считать черным. Каковы ваши аргументы?

Маркус налил себе еще какао.

- Механизмы эволюции, которые безотказно работали сотни миллионов лет, не рассчитаны на разумное существо. Я приведу пример. Возьмем все тот же наболевший аспект "самки достаются сильнейшему". Положим, мы все тут - самцы в одной стае. Положим, магистр Хрбица будет вожаком стаи, сильнейшим самцом, которому достаются все самки. А мы трое - молодые самцы. Мы не можем соперничать с вожаком, который сильнее любого из нас, и вынуждены ждать, пока он ослабеет. И затем один из нас победит в разборках и станет новым вожаком, возможно, убив кого-то из проигравших, и получит всех самок. Примерно так происходит эволюционный процесс у животных.

- Я слежу за ходом вашей мысли, - сказал Первый и отправил в рот кусок пахлавы.

- А теперь давайте предположим, что мы трое, молодые самцы, внезапно обретаем разум. Первое последствие - мы осознаем, что нам не обязательно соревноваться с вожаком один-на-один. Мы можем убить его втроем, или просто жахнуть камнем по голове во сне. После чего два варианта. Мы втроем делим самок полюбовно, или же останется только один, который будет вынужден перебить остальных, чтобы не повторить судьбу вожака. Но самки в любом случае уже достанутся не самому сильному, а либо всем подряд, либо самому подлому и коварному.

К чему это я клоню... Обычные законы эволюции перестали работать не тогда, когда возникла демократия, а когда человек обрел разум. Попытка продолжать жить по законам животных выливается в нарушение этих законов, потому что они противоестественны. Законы животной эволюции для разумного существа - это как если бы мышь пыталась жить по законам орла. И сейчас по всей стране происходит именно то, что я описал: слабые, не способные бороться за самку по бессмысленным правилам, попросту истребляют сильных. Регресс вместо прогресса. Люди с четверками-пятерками истребляют тех, у кого восьмерки и девятки, потому что им не оставили выбора.

Виттман кивнул:

- Да, картина безрадостная. Но можно привести и другие примеры ситуаций, когда погибают лучшие, а кто похуже - выживает. Та же война, чтоб далеко не ходить. Герои гибнут первыми, трусы - живут дальше. Мир не идеален. Нет, я, конечно, согласен, ваши аргументы вполне весомы, но критика ничего не стоит, если критик не предлагает альтернативу. Хаять существующий строй можно сколько угодно - но если ничего лучшего пока не придумано, это только слова.

- А вы пытались? Или даже не задумывались?

- А с чего бы мне это делать? Существующий порядок вещей наилучшим образом отвечает моему мировоззрению.

Маркус полувопросительно приподнял бровь:

- А разве я только что недостаточно убедительно разъяснил, что нынешняя модель эволюции противоестественна? Тут дело даже не в том, что слабые истребляют сильных. Миллионы лет предки человека развивались по определенным принципам, гармонично. Теперь это не работает: естественный отбор как таковой закончился, теперь слабые сопротивляются этому отбору. И знаете, почему? Потому что сила человека разумного - в командной работе. Чтобы вам, военному, было понятнее, что вы выбрали неверный путь - вспомните алебарду западного образца - древко и лезвие - и аналогичное восточное оружие, которое имело два лезвия на концах, а иногда еще и третье - посреди древка. Так уж традиционно сложилось, что в Азии ставку делали на личное мастерство бойца, а в Европе - на командную работу. Европа выиграла.

И вот теперь мы плавно переходим к новому закону. Мнение о том, что выживает сильнейший, как бы сильно оно вам ни нравилось, ошибочно, это доказывают глисты. Выживает самый приспособленный. А выживание сильнейшего - лишь частный случай, когда именно сила нужна для приспосабливаемости. Вы, фактически, лишили общества социальной защиты возможности защищаться, хотя они делают именно то, благодаря чему человек стал королем природы. Работают в команде. И будущее человечества - именно в эволюции социальной. Миллионы, слаженно работающие, способны на свершения, недоступные горстке даже сверхлюдей.

Виттман хмыкнул:

- Вот тут вы кое-что либо умышленно умолчали, либо просто не заметили. У вас забавный перевертыш вышел. Раньше люди сообща защищались от хищников - а теперь от себе подобных. Вы крайне наивно пророчите будущее социальной эволюции, отвергая эволюцию индивидуума. По-вашему выходит, что только слабые способны работать в команде. Это у вас, капитан, в подкорке заложено, в подсознании. А все потому, что в ваше время слабые, работая в команде, не давали сильным поступать так же. В этом суть демократии, объединиться и провозгласить всех равными, а затем затоптать толпой тех, кто попытается объединиться и доказать, что они лучше.

Так вот, капитан. Принципиальная разница между демократией и новым порядком лишь в одном. В Доминионе в команде работают не только слабые, но и сильные. Точно так же, как слабые пытаются объединиться и сообща защищаться от сильных, сильные работают в команде, чтобы защитить свои права от численно превосходящих слабых. И я, друг мой - в команде сильных. Теперь понимаете, для чего новый закон? Слабые хотят компенсировать свою ущербность числом или наемниками, а моя задача - не позволить им этого.

Вы так наивны, капитан. Противопоставляете горстке сверхлюдей миллионы слаженно работающих обычных... Я делаю на один шаг дальше. Мое видение будущего - это миллионы слаженно работающих сверхлюдей. Когда такие, как я, с десятками, будут обычными. А руководить ими будут люди с двадцатками.

Первый сделал паузу, чтобы промочить горло, но Маркус уже догадался, что он скажет дальше.

- Понимаете, капитан, вы говорите тут о социальной эволюции, в которой примут участие все подряд, слабые и сильные. Я не отвергаю дальнейшее совершенствование человечества как социума, но хотел бы, чтобы в этом участвовали только сильные. А слабые... Весь механизм естественного отбора в том, чтобы слабых не стало. Это законы природы. Против которых, как вы сами по телевизору говорили, не попрешь. Эволюция слабых? Как, черт возьми, вы себе это представляете?

- Вы гордитесь своими десятками? - ледяным голосом осведомился Маркус. - Но, кажется, забыли, что вашим предком была обычная глупая обезьяна.

- Нет, это вы забыли две вещи, - отрезал Первый. - Первое - что на эволюцию обезьяны ушли миллионы лет. Второе - что у человечества этих миллионов лет нету. Нам повезет, если еще хотя бы пять тысяч лет мы будем предоставлены сами себе. Как я уже говорил, мы можем совершить качественный скачок, если самые худшие представители рода людского просто возьмут и... исчезнут. И тогда в один момент население уменьшится вдвое, а средний уровень индексов повысится минимум на две отметки.

Маркус сжал челюсти. Этот нацист снова начал знакомую песню.

- Не ново, - покачал головой астронавт, - некто Гитлер придумал все это раньше вас. Напомнить, чем это закончилось для него и его "высшей расы"?

Виттман покачал головой:

- Вы не видите леса за деревьями. Отдельные мысли, высказанные Гитлером, были верны, как я уже говорил. В частности, что доминировать будет та нация, у которой будут здоровее и развитее люди. Что мы и видим на примере Доминиона. И вот тут наши пути расходятся. Дальше Гитлер облажался по полной программе.

- Угу, - кивнул Маркус, - его идея высшей расы оказалась провальной, неужели это вас ничему не научило?

Виттман усмехнулся:

- Вы путаете мягкое с теплым. Провальной оказалась попытка провозгласить высшей расой свою собственную, потому что немцы были люди как люди. Вторая мировая вовсе не была войной сверхрасы с низшими, это была война равных с равными, и арийцы оказались в меньшинстве. Вот и все.

Однако железный факт в том, что одни люди лучше, другие хуже. Одним достались лучшие гены, другим худшие. И делить надо именно по этому признаку. Есть сильные, есть слабые.

- Вот, значит, как? - недобро прищурился Маркус. - И что вы намерены делать со слабыми?

Первый покачал головой:

- Ничего. Начнем с того, что у меня уже нет времени, моя жизнь близится к концу, потому эта проблема останется следующему правителю. Далее, есть масса объективных причин, почему с ними никто ничего не будет делать. Кто-ведь должен и улицы мести, и унитазы ставить, и автобусы водить. На данный момент эта работа - пустая трата потенциала людей с высокими индексами. И наконец - а что вообще делать? Истребить? Хоть вы и обвиняли меня в бесчеловечности - но подобное я не в состоянии сделать. Да и кто в состоянии? А если и найдется такой... Ну, он получит колоссальную оппозицию в виде сильных, у которых в семье есть кто-то слабый. Так что вопрос этот искусственным путем не решить. Все, что я могу сделать - это создать условия, при которых сильные будут эволюционировать все сильнее, а слабые - деградировать. Возможный путь решения - депортация за пределы Доминионы самых худших. Это тоже жестоко... Но поймите, капитан. Эволюция предусматривает доминирование сильных и уничтожение либо вымирание слабых. Другие механизмы мне неизвестны. Вы говорите - жестоко? Но вспомните, что и вы сами - продукт многомиллионнолетней жестокости.

- Всегда есть альтернатива, - возразил Маркус, - как вариант - ограничение рождаемости. Чем лучше у человека индексы - тем больше детей он может иметь. Это тоже не идеальный вариант по отношению к тем, у кого индексы низкие, но тут хотя бы не доходит до прямого насилия в духе рабовладельчества. И тогда с течением времени сильных будет все больше, слабых - все меньше.

Виттман тяжело вздохнул:

- Тут есть два момента. Во-первых, у меня лично времени на работу в данном направлении уже нет. Во-вторых, отменять практику Вызовов не видится возможным. По множеству причин. Это хребет, на котором выстроено наше общество, и попытки отменить его вызовут закономерную негативную реакцию всего населения с активной жизненной позицией. Именно Вызовы дают возможность четко делить людей на лучших и худших, превращая лучших в приверженцев системы и держа худших в повиновении.

В любом случае, капитан, хоть вы и не приняли нашу систему ценностей, у вас есть возможность послужить человечеству. Коррекция ошибок возможна благодаря критике. Мне осталось недолго, и если я не умру в течение ближайших пяти лет - то сам уйду в отставку. И тогда вы сможете работать в выбранном вами направлении уже с моим преемником. А пока что у вас есть несколько лет на усиленное изучение социологии. В конце концов, если кто-то найдет способ сделать нашу систему еще гуманнее - так я только за, и буду рад, если смогу дожить до этого. Но для этого придется, ни много ни мало, преодолеть законы природы.

- Что вы имеете в виду?

- Человечеству многое не нравится в нем самом. Не нравится, что мы стареем. Не нравится, что мы умираем. Люди издавна ищут средства от старости и смерти - а толку? Поколения должны сменяться - и точка. Все, что мы можем - немного оттянуть смерть, немного продлить молодость. Так и тут. Слабым нельзя помочь, разве только временно. Рано или поздно им придется вымереть, исчезнуть, быть истребленными или еще как-то прекратить существование. Чтобы средние значения вида выросли, слабые должны умереть. Таков закон эволюции, друг мой.

И то, что мы называем злом и жестокостью - неизбежные попутчики жизни как таковой. Хищники едят травоядных, сильные отбирают самок и еду у слабых - это нормально. Это нерушимые законы природы. Вода течет, огонь горит, сильные попирают слабых. Так было и так будет, и не в человеческих силах изменить это.

Маркус не ответил. Первый прав, отчасти, но это лишь одна сторона медали. Когда гнет сильных становится невыносимым, слабые восстают, чтобы истребить своих угнетателей, и это тоже нерушимый закон человеческой природы.

***

А на следующий день начались расстрелы. По личному приказу Первого всех пойманных и уже получивших свои сроки "бутылочных мстителей" казнили.

- Как?!! Господи боже мой, как такое возможно?!! - вопрошал Маркус.

- А что тут вам кажется невозможным? - уныло пожал плечами Кавано.

Они сидели в небольшом кафе и медленно прихлебывали кофе.

- Но они же получили свои сроки!!

- И что с того? Вы не знали, что верховный правитель Доминиона обладает абсолютной властью?

- Как же правосудие?! Как же пусть долбаные, но хоть какие-то законы?!

Кавано бессильно развел руками:

- А Первый и есть закон. Он может делать все, что хочет, до тех пор, пока его сторонники это поддерживают. И вы, конечно, понимаете, что сторонники Рейхсминистра, будучи "сильными", всецело поддерживают уничтожение слабых, осмелившихся бунтовать и поднять руку на них.

Маркус молчал. Вот оно, "прекрасное" "светлое" будущее. Беспредел, именующийся властью сильных, во всей своей красе. Мировой порядок, так красиво завуалированный оберткой законности и благополучия. Отбирай у слабых, не сопротивляйся сильным, вот и вся жизненная премудрость. А самым слабым остается страдать молча, никому нет дела до стенаний слабаков. Система порочна сверху донизу и неодолима: ворон ворону глаз не выклюет. Первый, опираясь на плечи сильных, творит, что ему вздумается, а законы... законы только для слабых. Кто сильнее, тот и прав.

Астронавт позвал официанта, расплатился, попрощался с Кавано и вышел на улицу. Накрапывал мелкий дождь, тяжелые серые тучи очень гармонировали с тем, что творилось на душе у Маркуса. Крах всех надежд и планов на перемены: изменить мир, настолько открыто попираемый железной пятой, не выйдет. Сила признает лишь силу. И если так... Что ж, Первый не оставил ему никакого иного выбора.

Маркус прикинул в уме варианты: для задуманного нужен сообщник, в одну пару рук ему просто не справиться. И в качестве помощника отлично подойдет Ганн, ведь он у Маркуса на крючке, так сказать. Когда дойдет дело до реализации - задействует Эдвина.

По дороге домой астронавт составил в уме набросок плана. Точнее, дело даже не в плане, надо продумать последствия. Маркус, конечно, готов пойти на огромный риск, но он не камикадзе. Погибнет - так тому и быть. Но если сможет - попытается выжить.

Само собой, что выживание подразумевает бегство за пределы Доминиона, потому как способ покушения однозначно укажет копам на него, скрыть свою причастность не удастся. А как можно сбежать из самого сердца Доминиона и куда? Либо Сибирь, либо Азия. Скорее Сибирь, среди русских будет проще затеряться, чем среди китайцев. Расстояние из Франции до Уральских гор неблизкое, вариант тут один, по воздуху. Матиас Руст когда-то из Хельсинки на Красную площадь прилетел - и ничего. Сможет ли Маркус обойти ПВО Доминиона? Шансы есть, Руст был восемнадцатилетним любителем, когда обошел ПВО Советского Союза. Маркус на десять лет старше, он талантливый и опытный военный летчик.

Он быстро нашел в сети нужную фирму и набрал номер.

- Алло, здравствуйте! Вы торгуете частными самолетами, не так ли?

- Здравствуйте, сэр! Да, мы можем продать вам любой разрешенный для гражданского использования летательный аппарат.

- Меня зовут Маркус Коптев, знаете, да? Так вот, я хотел бы купить самолет. Что-то... антикварное, скажем так. Желательно редкое.

- Реактивный, поршневой? На сколько пассажиров? Насколько старый? Другие требования?

- Понимаете... я хочу самолет, на котором я буду летать, а не который будет меня возить по небу. Что-то старое, вроде самолетов эпохи второй мировой. В котором именно летчик - та деталь, что приводит в действие все. Это для души, понимаете? Я хочу своими руками управлять самолетом, через тяги, а не чтобы за меня это делали компьютер и бустеры... Хотя если вы не летчик, то вряд ли поймете...

Собеседник оказался очень сообразительным.

- Например, "Шторьх" тысяча девятьсот сорокового года? Или "Сессна Скайхок" ранних моделей?

- У вас есть "Шторьх"?! - искренне удивился Маркус.

- Не совсем. Оригинальные самолеты такого возраста остаются в единичных экземплярах, однако для истинных ценителей доступны реплики, как построенные с учетом новых технологий, так и исторически точные. Просто для примера, прямо сейчас у нас в ангаре пылятся интересные машины, например, Дэ Хэвилэнд "Комета-88" и...

- Вы о гоночном самолете тысяча девятьсот тридцать четвертого года выпуска?

- О, вы знаете, о чем речь, хотя кто бы сомневался. Он самый. Как вы понимаете, это реплика, оригинальных самолетов было всего пять, и последний экземпляр был утрачен, когда разбомбили музей, где он экспонировался.

- Круто... Он вроде деревянный?

- Оригинальные были деревянными. Наша копия имеет всего два отличия от оригинала: использование в конструкции фибергласса вместо фанеры для облегчения веса и катапультируемые кресла. Оба места членов экипажа оснащены самыми современными катапультируемыми креслами, внесены минимальные изменения в фонарь кабины, необходимые для работы катапульт. Вес самолета точно соответствует оригиналу: что сэкономили на материале - ушло на компенсацию веса кресел. Так что пилот этой машины может насладиться прикосновением к истории с повышенной безопасностью...

- Беру! Куда приехать посмотреть?

Вечером того же дня Маркус стал владельцем самолета, в котором из металла - только движки, баки и кресла, ну и мелочи типа тяг, приборной доски, рамы фонаря. Максимальная скорость - свыше четырехсот километров в час, и это при отличной дальности полета и крайне низкой заметности для радаров и спутников. Гоночно-рекордный самолет - для побега то, что надо. "Комета" обошлась в четыре миллиона, но Маркус бы и миллиарда не пожалел: все равно деньги ему уже не нужны.

В довершение всего он поручил фирме выкрасить самолет в цвета летнего камуфляжа и дорисовать на носу акулью пасть.

- Мой штурмовик так был раскрашен, с пастью, - объяснил астронавт свое желание, чтобы требование нанести военный камуфляж не вызвало подозрений.

Фирма арендовала ангары на небольшом аэродромчике частного гражданского назначения, и весь персонал аэродромной команды - диспетчер, три механика, двое пожарных и два врача. Маркус сразу арендовал себе отдельный ангар там же. Он прикинул, что давать драла можно было бы и отсюда, все равно диспетчер и механики ему не помеха, однако все же решил отказаться от "гангстерского" стиля в пользу военного: лучше свалить по-тихому с импровизированной площадки, чем с рукопашным боем - с этого аэродрома.

На следующий день астронавт через биржу земельных участков присмотрел себе окруженный лесом пустырь в тридцати километрах от столицы, вместе с агентом на вертолете слетал на осмотр и сразу же купил: почва отличная, поднять с нее легкую машину - дело плевое, а лес как нельзя лучше подойдет для маскировки самолета.

Следующим этапом плана стал сбор информации. У Маркуса всего одна попытка, если сделать ее тогда, когда первого попросту не будет дома... Досадно получится.

Астронавт посвятил целых два дня чтению прессы и глянцевых журналов, выискивая статьи о Рейхсминистре, однако в итоге этого скучного труда все же собрал нужные данные. В то время как первые четыре дня каждой недели Виттман может провести как угодно и где угодно, но пятницу и субботу на протяжении последних двадцати лет неизменно проводит в своем замке, если только не случаются какие-либо особые события. При этом в субботу вечером Первого обычно посещают его фаворитки, которые никогда не остаются в резиденции дольше, чем до воскресного утра. Первую половину воскресенья Виттман всегда работает, вторую проводит как посчитает нужным. Еще одна важная деталь - даже болея, он всегда посвящает работе первую половину дня, где бы ни находился, и если дома - то неизменно в своем кабинете на верхнем этаже Венсенского бастиона, который целиком является "личным пространством" Рейхсминистра.

Итак, время и место известны, пятница, суббота и воскресенье, первая половина дня. Раннее утро субботы - самый неблагоприятный момент, возможна лишняя жертва. Осталось только дождаться благоприятной ситуации.

На следующий день Маркус официально нанял солидную архитектурную фирму для постройки особняка на своем участке, перевел им первый платеж и слетал с ними на место для замерочных работ, рассказал, где и что должно быть. Ответственный специалист заверил его, что в течение пяти рабочих дней ему представят эскиз проекта. Отлично. Теперь тот, кто, возможно, следит за Маркусом, знает, для чего был куплен участок.

На самом деле астронавт не думал, что за ним действительно следят, но лучше перестраховаться. Ставки велики, осторожность лишней не бывает.

Вернувшись домой, Маркус заказал себе из ближайшего ресторана ужин: самому готовить времени нету. Предстоит решить еще одну проблему: ему понадобится три взломанных ПЦП на чужие имена, потому что использовать свой будет невозможно. Все приборы, как он прекрасно знает, передают системе имя владельца и его местоположение, а говорить надо будет так, чтобы инфосеть не увязала разговор с Маркусом.

С того злосчастного происшествия в кафе, когда он вступился за парня, у которого отнимали машину, астронавт знал из слов полицейского, что взломанные ПЦП существуют, ими пользуются нелегальные иммигранты. Теперь ему надо каким-то образом выйти на людей, которые этим занимаются. Для человека, далекого от криминала и расследований - задача непростая. Хотя...

Он набрал номер Пайпер, вскоре она приняла вызов.

- Привет. Как дела?

- Да нормально. А твои?

- Еще нормальней.

Оба засмеялись.

- Слушай, Пайпер, есть разговор. Мне нужны твои журналистские таланты. Только это разговор не телефонный.

***

Два дня спустя Пайпер через свои связи сумела найти выход на нужных людей аж на территории бывшего Туниса. Маркус перевел ей деньги, передал инструкции, еще через четыре дня позвонили из службы доставки и сообщили, что товар прибыл. Товаром оказались два крайне странных деревянных идола, явно африканского происхождения.

- Ну и что это за божки такие?

Они с Пайпер сидели в том самом кафе, где произошла их первая встреча. Девушка почти не изменилась с того времени, но в глубине ее глаз угадывалась затаенная боль, и Маркус догадывался, почему.

- Вот, держи, - ответила Пайпер и достала из сумки пакет, по размерам похожий на четыре ПЦП-браслета.

- Это еще не объясняет божков.

- Какой ты недогадливый. Это прикрытие. Так работает схема: ты платишь человеку деньги, получаешь взломанный ПЦП. Но ответить на вопрос, за что он получил эти деньги, продавец не может. Потому у него - магазин, торгующий всякими экзотическими разностями, которые на деле толком ничего не стоят. Ты официально покупаешь грошовых идолов за большие деньги, в подарок - ПЦП. На вопрос "за что получил деньги?" человек честно ответит, что продал тебе экзотических божков.

Маркус усмехнулся.

- Мне вот интересно, как ему платят нелегальные иммигранты? У них ПЦП еще нет, счета нет, они в принципе не могут иметь денег. Финансовая схема Доминиона намертво закрыта для внешнего мира.

- У таких людей все схвачено. Нелегалы платят золотом, серебром, драгоценными камнями, шкурами леопардов, а также другой экзотикой, но такой, которая стоит денег. В том магазине можно обычным образом заказать не только ничего не стоящих идолов, но и весьма дорогие ювелирные украшения, статуэтки, которым по восемьсот лет, натуральные шкуры и прочие ценные вещи, за которые богачи готовы отвалить много денег... Слушай, Марк, зачем тебе взломанные ПЦП, да еще и целых четыре штуки?

Маркус загадочно усмехнулся:

- Возможно, когда-нибудь узнаешь.

- Мне вот интересно... Кто-то из... тех, для кого ты написал "инструкцию", выходил с тобой на связь?

- Нет. В книге я несколько раз устами главного негодяя сообщил, что абсолютная секретность - залог успеха, и доверять нельзя никому.

***

Попрощавшись с Пайпер, он направился в магазин спецсредств, где не так давно покупал травматический пистолет и баллончик.

- Доброго дня! В общем, тут такое дело, травматик, что я купил давеча, я потерял. Какое заявление и куда я должен написать?

Полицейский-продавец облокотился на прилавок.

- При каких обстоятельствах?

- Ездил за город, присмотреть себе участок земли, а заодно и "пикничок эгоиста" провести...

- Не понял, какой пикничок?

- В смысле, пикник на одну персону. Ну и взял пистолет с собой, просто пострелять. Пострелял, положил в сумку, но не застегнул. И, видимо, обронил, пока возвращался к дороге, заметил пропажу только дома. Решил, что даже вернувшись, я вряд ли его найду, маршрут был не короткий, и не по асфальту. Трава, кусты, такие вот дела.

Полицейский махнул рукой:

- Не надо никуда ничего писать. Пусть себе ржавеет, если не жаль.

- А если кто-то найдет?

- И что? Найдя такую вещь, ее полагается сдать в полицию. Использовать травматик можно, только подписав документ, что обязуетесь применять по правилам, ну который вы и сами подписывали. Если кто найдет и применит незаконно - это уже его вина, а не ваша проблема.

- Понятно. Что ж, а мне тогда нужен новый пистолет.

Маркус выбрал самый крупнокалиберный травматик и покинул магазин с новым приобретением. Теперь у него уже два резиноплюя, в качестве эрзаца нормальному пистолету кое-как сгодится. Боевой пистолет был бы уместнее, но его в столице не найти без связей, а пытаться отыскать копа, носящего табельное оружие - занятие неблагодарное, к тому же на попытке завладеть им можно погореть преждевременно.

На следующий день Маркус посетил военно-технический исторический музей и справился о расписании показательных полетов. Из планирующихся в ближайшее время - пара вертолетов, поршневые истребители, ударный палубный штурмовик вертикального взлета и посадки, произведенный девяносто лет назад. Надо будет подумать.

Затем астронавт еще раз посетил выставочные залы с огнестрелом. Со слов экскурсовода, с которым был знаком еще с прошлого посещения, он узнал, что абсолютно все экспонаты рабочие, если попали в музей рабочими, ничто не деактивировалось, даже патроны - боевые.

- А вы не боитесь, что боеприпасы, которым много лет, могут... сдетонировать? - спросил Маркус.

Экскурсовод покачал головой:

- Нет. Как вы думаете, почему все боеприпасы экспонируются под пуленепробиваемыми стеклами?

- Ну, я думал, чтобы нельзя было украсть...

- Шутите? Кому оно надо? Теоретически, тут круглосуточное видеонаблюдение, передающее данные в полицейский участок, но вот где "охрана" действительно нужна - так это в ангарах с техникой. Потому как каждую неделю находится какой-нибудь мальчуган, желающий пролезть под ограничительными "флажками" и посидеть внутри танка или самолета. Сами понимаете, с техникой вековой давности так нельзя. А малый огнестрел... Вот, глядите. Все оружие, выставленное вместе с боеприпасами, под пуленепробиваемым стеклом. А к которому нет боеприпасов - под обычным небьющимся. Кстати. У нас не так давно появился отдел композиций и панорам, но в прошлый раз вы его не посетили. Хотите посмотреть?

Маркус согласился - и попал в обширный зал на первом этаже, где посетителям предоставили возможность лицезреть остановленные моменты из жизни разных армий и войск. Вот американский пехотинец забрался на надгусеничную полку танка и указывает пальцем вдаль, а командир панцера, высунувшись из люка, внимательно смотрит. Вот два бойца в неизвестной форме обустраивают огневую точку, вот снайпер британской армии наблюдает в бинокль. Были и другие композиции: ниндзя, подкрадывающийся к стражнику, японский солдат-киборг, проходящий техобслуживание, техники, везущие на тележке бомбу, рыцарь, принимающий из рук оруженосца новое копье, два солдата на складе боеприпасов, сверяющие бумаги и выдающие ящик патронов третьему.

Маркус обратил внимание, что все композиции с использованием огнестрельного оружия закрыты пуленепробиваемым стеклом, причем "танк" и "склад" - тройным слоем.

- Это что, все настоящее?!

Экскурсовод кивнул:

- Почти. Мы стремились сохранить полную историчность. Здесь все настоящее, кроме людей: это, сами понимаете, очень искусные манекены. Ну и, как исключение, боевых снарядов тут нет. В композиции с танком все абсолютно исторично, только баки пустые и все снаряды - муляжи. Но есть вытащить с места стрелка-радиста его манекен - кстати, внутри танка весь экипаж присутствует, хоть и невиден - сесть на кресло и передернуть затвор пулемета - сможете стрелять. Мечи и доспехи ниндзя и стражника - подлинные. У солдат автоматы настоящие и полностью снаряженные боевыми патронами, только патронники пусты. У этого вот солдата на танке даже гранаты на поясе боевые - оттого и стекло тройное, которое гарантированно выдержит взрыв.

- Постойте, и этот склад?..

- Именно. Тут сложено около ста тысяч патронов самых разных калибров. Разумеется, все, что крупнее гранаты - муляжи, настоящие боеприпасы калибров больших, нежели легкое оружие, хранятся в подземном бункере в единичных количествах под весьма прочным стеклом толщиной от тридцати сантиметров, в камерах с инертным газом и неизменным температурным режимом.

- Сто тысяч боевых патронов?! Вот так просто, в музее?!!

- Ну да. Стекло тройное, даже если внутри начнется пожар и патроны примутся стрелять - стекло выдержит. Полная историчность, конечно же, недешево стоит, но... Здесь как нигде силен дух былых времен.

Дело было в субботу, и посетители в музее имелись, потому на его территории работала кафешка, декорированная под полевую кухню. Маркус купил порцию рыбного салата и сэндвич, сел на ящик из-под патронов и заработал челюстями. Этот музей стал для него своего рода особым местом, местом, где красивая сказка про светлое будущее неожиданно для астронавта ощущалась реальной. Как бы сильно он ни ненавидел режим, позволяющий ублюдкам творить произвол над теми, кто слабее их, здесь, в музее, Маркус на деле понял то, что раньше знал только в теории.

Не бывает абсолютного зла или добра.

Как бы ни были уродливы определенные аспекты этого социума, астронавт просто не мог понять, как можно хранить такую гору оружия и боеприпасов вообще без охраны. Старики-военные без табельного оружия. Молодые сотрудники - тоже солдаты, технических специальностей. И тоже без оружия. При входе в военчасть-музей - как и положено, контрольно-пропускной пункт, но там сидит старый сержант даже без табельного пистолета.

Гора оружия. Патроны, которых хватит на небольшую войну. Боевая техника, хоть и без боекомплекта, но способная возить экипажи и защищать от пуль и снарядов.

И все это - никому не нужное. Неохраняемое, потому что не от кого охранять.

Мир, в котором царят первобытные законы - но мир без революций. Без уличных перестрелок. Без терроризма, без захватов заложников, без киллеров, без вооруженных ограблений. Мир невооруженной полиции, которая не носит дубинок и наручников.

Как бы сильно Маркус ни ненавидел практику Вызовов - эти Вызовы заменили людям все те аспекты незаконных взаимоотношений, где раньше применялось оружие и насилие.

Маркус откусил от сэндвича очередной кусок. Может быть, проблема на самом деле не в этом социуме, а в чужаке? Может быть, все дело в том, что практика Вызовов не делает социум жестоким и первобытным, а всего лишь видоизменяет то зло, которое в нем и так есть? Которые было и в демократическом обществе? Может быть, светлое будущее на самом деле не хуже прошлого, а лишь кажется Маркусу таковым?

Тяжелые это мысли. Астронавт доел салат, выбросил пластиковую посуду в урну и покинул музей. Споры с самим собой - бесполезное занятие. Правильно ли делать то, что Маркус задумал? Не найти ответа. Чем все это может обернуться для человечества - тоже вопрос, на который ответить может история, но никак не обычный смертный. С другой стороны... Даже если допустить, что Доминион на самом деле "добр и хорош", что только варвару из двадцать первого века его нравы кажутся дикостью... Даже если так, то Доминион - еще не целый мир. Это страна на восемьсот миллионов, что всего двадцать процентов от целого человечества. И даже если допустить, что Доминион идет к успеху и процветанию - то весь остальной мир, увы, катится к чертям, в том числе и потому, что лучшие бегут в цивилизованные края. А в этих цивилизованных краях правит диктатор, высказывающийся в духе Гитлера, о людях второго сорта и недолюдях, грезящий о расе сверхлюдей, убежденный, что слабые должны умереть, но уже слишком старый, чтобы воплощать наихудшие свои убеждения в жизнь.

Маркусу вспомнилась переписка, которую он в двадцать первом веке вел через интернет с одним философом, то ли из России, то ли откуда-то из тех примерно краев. И однажды собеседник написал: "Выживает не сильнейший, а самый приспособленный. Доказано глистами. В мире полно разных заблуждений вроде этого. Люди придумывают слова и наделяют их смыслом, не понимая, что смысл этот сомнителен. Придумывают изречения, которые на деле, увы, не мудрость, а самообман и самоутешение. Справедливость торжествует, добро побеждает зло... Чушь. Побеждает не добро, а тот, кто сильнее. Справедливость? Ее не существует. Добро и зло? Самообман. Если я убью человека - я плохой, и никого не волнует, что люди каждый день убивают миллионы живых существ себе на мясо. Правильный выбор? Бред. Не существует правильного выбора, есть выбор, который ты сделал, и его последствия. Правота? Чушь. Не существует правых и виноватых, просто одни люди отстаивают свои позиции и интересны успешнее других. Таким образом, правым неизменно оказывается победитель, мысль о том, что в самом начале конфликта одна сторона "права", а другая "неправа" - нонсенс. Самообман. Просто потому, что если ты, мой друг, сбрасываешь бомбу, которая убивает десятки тысяч, тебе нужна подпорка, костыль для психики. Да, да, люди именно таковы. Вначале тебя воспитывают в духе "не убий", чтобы ты не стал проблемой для общества. А когда все-таки надо убивать - тебе скармливают сказку о том, что ты прав, и отправляют на войну. И твой враг на войне тоже с убеждением в том, что за ним правда. Но в итоге прав оказывается победитель. А в нашем с тобой споре правды нет: ведь мы оба обладаем своими убеждениями, а на любой довод противника найдем свой контрдовод."

Перед Маркусом остановилось такси, он сел на заднее сидение и назвал адрес.

Что ж, согласен он со своим былым оппонентом в споре, или нет, но одно довольно очевидно: в словесном споре не найти ни правды, ни справедливости. И если так, Маркусу Коптеву, астронавту из далекого прошлого, не остается ничего другого, как начать действовать в соответствии с собственными принципами и убеждениями, не задумываясь о том, хорошо ли он поступает. А прав он или нет - рассудит история.

***

В воскресенье Маркус, не побрившись с утра, пустился в легкий загул, просадив в казино тысяч триста и подцепив пару девочек, имен которых так и не запомнил, затем завершил публичную часть загула в самом дорогом ресторане города, где заказал самое выдержанное вино, которое у них нашлось. После чего отправился домой вместе с девочками и еще одной бутылкой дорогого вина. Понедельник, вторник, среду и четверг он приводил себя в наилучшую форму, которую после рокового полета к Проксиме слегка подрастерял, и поздно вечером позвонил Эдвину Ганну, назначив ему встречу.

Эдвин, и так выглядящий очень неважно, вполне предсказуемо оказался в шоке от предложения Маркуса.

- Эдвин, - мягко сказал астронавт, - поймите, что терять вам все равно нечего. Если вас поймают - и так расстреляют сами знаете за что. Но дело в том, что расстрел был произведен не по закону, а по отдельному приказу Первого. И если Первого не станет - не факт, что его преемник продолжит расстрелы. И тогда вы в случае поимки получите только срок.

- Меня все равно расстреляют! Только уже не за убийство того урода, а за убийство правителя Доминиона!

Маркус улыбнулся:

- Могу предложить перспективу получше. Я совершил уже четыре нападения, троих убил, меня допрашивали с детектором лжи - и вот он я. Если вы поможете мне, я научу вас, как выйти сухим из воды и оставить в дураках копов с детектором. Если откажетесь... Понимаете, Эдвин, я, по большому счету, стараюсь ради таких, как вы. И моя точка зрения - кто не со мной, тот против меня. Либо вы мой сторонник, либо сторонник системы, с очевидными последствиями в обоих случаях. Выбирайте.

Колебался Ганн недолго.

- Но что вам даст ликвидация Первого?!

- Последний раз на верховного правителя Доминиона свои граждане покушались сто восемьдесят три года назад, а иностранные агенты - сто пятьдесят семь. За всю историю Доминиона верховный правитель был убит лишь однажды, двести два года назад. Что произойдет, если Первый погибнет? Ну, это будет очень символически, что вспышка насилия слабых против сильных увенчается гибелью главного сильного. Новый правитель Доминиона получит прямой сигнал, что его страна не так благополучна, как кажется. Что нужны перемены. И что слабые иногда тоже способны защищаться. Много лет и поколений доминионцы прожили в убеждении, что их социальный строй стабилен и неизменен, пора их немного встряхнуть. А что же дальше будет? Да что угодно, вплоть до революции. История покажет.

- Ладно, - обреченно вздохнул Эдвин, - что от меня требуется?

- Проследить за резиденцией Первого вечером в субботу, а затем начиная с раннего утра воскресенья. Сделать это возможно из ближайшего парка. Вот вам взломанный ПЦП, держать связь будем через него. Необходимо сообщать мне обо всех въезжающих и выезжающих людях, в частности, если в субботу к Первому приедет женщина, то мне нужно будет знать, когда она уедет. И если Первый покинет особняк - я тоже должен знать.

- Я понял. Так как обманывать детектор лжи?

- Найдите в библиотеке рассказ "Честность - лучшая политика", написанный еще до третьей мировой. Это, по сути, инструкция по обману детектора, или, точнее, допрашивающего. Но на самом деле все гораздо лучше для вас. Если я при покушении погибну, что весьма вероятно, вам останется только вытереть с ПЦП отпечатки и избавиться от него. О том, что вы причастны к покушению, будете знать только вы сами, все ниточки оборвутся. Так что не дрейфьте, все будет хорошо. Просто готовьтесь к субботнему вечеру и ждите моего звонка.

***

В пятницу утром Маркус позвонил Пайпер.

- Алло? - сонно отозвалась девушка.

- Это я. Есть разговор. Жду тебя в кафе напротив твоего дома.

- Опять? Любишь же ты серьезные разговоры... Я даже проснуться не успела.

- Ты не хочешь узнать, зачем мне четыре... ну ты поняла?

- Заинтриговать ты тоже умеешь. Скоро буду.

Как и в первый день знакомства, Маркус заказал кофе и бельгийские вафли на двоих. Пайпер, одетая в легкую куртку по погоде и светлые брюки, появилась из-за угла, перешла дорогу и толкнула дверь в кафе.

- Привет, интриган. Чем удивишь на этот раз?

Астронавт пододвинул к ней вторую чашку и блюдце с вафлями.

- Приятного аппетита. В общем, как бы это сказать... Я собираюсь покинуть Доминион.

- Надолго?

- Навсегда.

Пайпер хлебнула из чашки, собираясь с мыслями.

- Неожиданно, - сказала она наконец, - и когда?

- Послезавтра.

Она снова помолчала, меланхолично жуя вафлю.

- Так ты пришел попрощаться?

- Зависит от тебя. Мой самолет двухместный.

- Ох, ну ты и отколол... Мог бы раньше предупредить, а то оставил мне несчастные два дня на раздумья...

Маркус покачал головой:

- Меньше. Надо завершить кое-какие приготовления.

- И... куда ты собрался?

- Вначале в Сибирь, а дальше уже как получится.

Девушка тяжело вздохнула и решилась:

- К чертям все. Я тоже сыта по горло.

Маркус накрыл ее руку своей, они улыбнулись друг другу.

- В общем, смотри. Чтобы не приехать туда с пустыми руками, нам нужен ноутбук с химическими составами и рецептами лекарств. Всех, по каким можно найти информацию. Фактически, на это у тебя примерно полтора суток. Вот тебе ПЦП - держать связь будем через него.

- К чему такая конспирация?

- Я хочу просто исчезнуть отсюда, - уклончиво ответил Маркус. - Тихо и без шума. Чтобы никто не знал, куда я подевался. Потому наши переговоры до отлета будем вести через взломанные ПЦП. Дальше, у тебя машина есть?

- Нету. А зачем?

- До самолета еще добраться надо. Водить умеешь? Права есть?

- Да.

- Давай сюда свой ПЦП, переведу тебе деньги. И все, дуй за машиной, ищи информацию. Нам еще, видимо, понадобится принтер и бумага - купи и загрузи в машину. Ну и поесть-попить нам на сутки.

- Все?

- Да.

- А ты что собираешься делать?

- Улажу кое-какие дела. Жди моего звонка в воскресенье утром и будь готова ехать.

Пайпер криво улыбнулась:

- Как-то странно ты это сказал. Не расскажешь?

Маркус тоже улыбнулся в ответ:

- Расскажу. В воскресенье.

Итак, мосты уже готовы к сожжению, осталось лишь огоньку поднести. Обратный отсчет пошел.

Маркус взял такси и отправился на аэродром, где оставил свой самолет. Надо перегнать его на свой участок и вернуться в город. Заодно будет маленькая тренировочка, ведь Маркус не держал в руках штурвал уже почти четыреста лет.

***

С формальностями проблем не возникло: диспетчер уже знал Маркуса в лицо и даже не догадался спросить лицензию или другой документ, необходимый для управления самолетом. Сам астронавт заготовил на этот случай вполне правдивый ответ, что его лицензия, выданная четыре столетия назад, еще не истекла, так как для Маркуса прошло всего четыре года с момента последней аттестации, но даже этого не понадобилось. Конечно, он и сам понимал, что отмазка в другой ситуации не удалась бы, но в стране, где можно угнать из музея танк и на нем прикатить к соседу, удивляться особо нечему.

"Комета" показала себя в полете послушной и отзывчивой машиной. Крейсерская скорость - за триста, ради пробы Маркус взял четыреста на пару минут. Разгоняется отлично, еще и запас мощности остался.

Сорок километров до своего участка он пролетел за десять минут, сделав небольшой крюк, чтобы оценить расход топлива, и осторожно - все-таки незнакомая машина - крутанул иммельман и бочку. В принципе, с маневренностью все отлично, самолет очень маленький, Маркус ожидал, что будет хуже: рекордно-гоночные самолеты, вообще-то, не для высшего пилотажа проектируют. Когда "Комета" мягко коснулась земли, стрелка указателя топлива сместилась едва-едва: для самолета, способного долететь из Саффолка до Багдада без посадки и оттуда же до Мельбурна за семьдесят один час, сорок километров - совсем не расстояние. Так что до Урала добраться - раз плюнуть.

Он совершил облет местности вокруг своего участка. Рядом - точно такая же местность, равнина с клочками леса. На некоторых идет стройка, но в целом земля раскуплена по кускам "на будущее". Аврора будет расти, расширяться, вложение денег крупных компаний в землю - инвестиция неплохая, но вот прямо сейчас километры полей пустынны. Вряд ли тут бывает много народу, и потому в голове возникла блестящая идея: спрятать самолет не на своем участке, а по соседству, километрах в пяти - десяти. Если полиция сработает очень быстро, то группа захвата может оказаться на участке Маркуса в считанные часы после покушения, то есть задолго до того, как он сам доберется до самолета. Но если спрятать "Комету" в другом месте - концы в воду. А если вдруг самолет обнаружат еще до покушения - всегда можно сказать, что ошибся участком или пошел на вынужденную из-за плохого самочувствия. Или из-за синдрома "гигантской руки" , это у летчиков дело обычное, хоть раз такое бывало примерно с пятнадцатью процентами пилотов.

Маркус вскоре отыскал пригодный и удаленный участок с полем и леском, сделал еще один круг на малой высоте, приземлился, "припарковал" самолет у самой кромки леса и прикрыл специально припасенным брезентом, который не случайно оказался зеленого цвета. "Комета" к побегу готова. И надо будет запастись энергетиками: вместо второго пилота у Маркуса будет пассажир, пилотировать из Франции до Урала придется самому.

Вернувшись в город, будущий террорист купил несколько леденцов в первом попавшемся киоске, затем через ПЦП отыскал ближайшую парикмахерскую, где приобрел портативную машинку для стрижки и два парика. А еще ему нужны темные очки со стеклами побольше.

Вечером он занялся париком. Отрезав кусочек от него и укоротив волосы, попытался сконструировать накладные усы, но дело оказалось непростым, и Маркусу удалось добиться результата только с восьмой попытки.

Затем он принялся за свою бороду. Начисто сбрил всю растительность с лица, отросшую еще с воскресенья, оставил только бородку, которую оформил в духе "честного Эйба". Лицом, правда, не очень похож, но если взять подходящую шляпу - был бы вылитый Абрахам Линкольн. Затем состриг волосы с головы практически под ноль.

План по изменению собственной внешности был довольно прост. Как только после покушения станет известно, что покушавшийся - Маркус Коптев... Все, прилетели. Далее запрос в банковскую систему, покупка самолета, покупка участка земли... Дважды два сложит любой коп. А дальше - перехват либо по земле, либо по воздуху. Потому Маркус решил изменить свою внешность так, чтобы его не узнали поначалу. Борода, которой он никогда не носил, крупный пластырь на щеке в паре мест для отвлечения внимания от черт лица, большие темные очки, парик на голове, леденцы во рту, чтобы уже знающие его экскурсоводы не опознали по голосу. Этого должно хватить. Если удастся выжить - спрятаться в общественном туалете, снять парик, сбрить бороду в несколько движений, приклеить усы - и вуаля, он почти лыс и с усами.

Все эти хитрости преследовали одну простую цель: помешать сразу установить личность террориста. Безусловно, что на него выйдут все равно, и очень быстро, но задержки может оказаться достаточно, чтобы Маркус и Пайпер успели добраться до самолета. А там уже лови птицу в небе. Конечно, коршуны наверняка поднимутся на перехват, но идущий на предельно малой высоте, вне поля зрения радаров, слишком маленький для обнаружения со спутников, непривычно маленький самолет найти будет не так-то просто.

Летчик чуть подумал и мысленно дописал в список туристический джи-пи-эс-навигатор. В системе ПВО Доминиона не дураки сидят, и потому он их обведет вокруг пальца. К тому времени, когда Маркус будет в полете, полиция установит и покупку навигатора в том числе. Разумеется, "пэвэошники" сразу же начнут искать навигатор, двигающийся со скоростью более трехсот километров в час. Маркус начнет полет на юг, в Африку, поскольку это логично: к южной границе куда ближе, чем к восточной... А потом он выключит навигатор и поменяет маршрут...

Еще чуть подумав, летчик отказался от задумки с навигатором: полиция узнает и то, как выкрашен самолет. Обычный зеленый пятнистый камуфляж - не тот, с которым в Африку летают. Все равно поймут, что маневр обманный.

Перед сном он позвонил Пайпер.

- Привет. Как там продвигаются дела с поиском информации?

- Я напрягла одного толкового парня, он старается. Медицинская химия - как раз его конек. Десятка два формул с техпроцессами он уже накопал. А машину я уже купила.

- Цвет?

- Серый.

- Хорошо. Спокойной ночи.

- И тебе, Марк. Цем.

***

Субботнее утро Маркус потратил на рекогносцировку местности вокруг Венсенского замка. Послонялся в своей новой маскировке по улицам, прошелся по подземным переходам, отыскал в одном из них общественный туалет, изучил ближайшие кафе, нашел также и подземную автостоянку, причем без видеонаблюдения. Просто ради эксперимента убедился, что из пяти проверенных машин две не заперты, в одной из них ключи нашлись за козырьком. Резервный путь побега, что есть хорошо. Из плохого - снова начали одолевать сомнения: мир, где машины оставляют незапертыми и без охраны - это хорошо или плохо? Конечно же, хорошо, и он, Маркус, собирается это если не разрушить, то крепко пошатнуть.

Доминион - социум двадцати процентов земного населения, в котором процветает подавляющее большинство. Цена - счастье и благосостояние, да и банальное человеческое достоинство самых слабых. Может быть, не так уж и велика цена? Может быть, это только анахронизму из двадцать первого века неравноправные отношения между людьми кажутся неприемлемыми?

Маркус тряхнул головой и в очередной раз вспомнил слова давно умершего философа: нет правильного или неправильно выбора. Есть только твой выбор и его последствия. Если Маркус выберет действие - последствия непредсказуемы, по крайней мере, не для его ума. Если выберет бездействие - рано или поздно истребление теми, которые сочтут себя сверхлюдьми, всех остальных станет если не неизбежностью, то очень вероятным поворотом событий. Увы и ах, но теория Виттмана о раздельной эволюции имеет один изъян: человек способен уживаться мирно с другими людьми только при условии, что эти другие похожи на него самого. Гитлер высосал из пальца мнимое превосходство одних над другими на ровном месте, и чем это кончилось? Легализация фактического неравенства между людьми чревата тем же самым, причем с гораздо большей вероятностью.

И потому - сомнения прочь! Решение принято, все готово для его осуществления. Маркусу предстоит шагнуть в неизведанное еще раз - и он еще раз сделает это, не дрогнув.

На глаза попалась вывеска юридической конторы. Своевременно, однако.

Он вошел внутрь, оплатил кассиру прием у адвоката и отыскал нужного специалиста.

- Допустим, я составлю документ вроде завещания, в котором жертвую все свои счета в банке, допустим, там миллион, некоему лицу или организации, от, скажем, десятого числа, оставлю этот документ у нотариуса в конверте с пометкой "вскрыть пятнадцатого числа". А четырнадцатого числа меня, скажем, оштрафуют на миллион и снимут деньги со счета. Что будет, когда документ будет вскрыт и обнаружится, что деньги, снятые с моего счета, еще десятого числа перестали мне принадлежать?

Юрист призадумался.

- А что мешает вам передать средства десятого числа?

- Считайте это моим пунктиком. Я желаю пожертвовать свои деньги на благотворительность, но хочу, чтобы это стало известно не сразу, а, скажем, после моей смерти. Или после того, как я пропаду без вести. Или чтобы пять дней после того, как я стану, фактически, нищим, об этом еще никто не знал. В общем, неважно почему, но вот так вот я хочу.

Адвокат потер подбородок и пододвинул к себе клавиатуру компьютера.

- Обождите, пожалуйста, минутку, пока я проверю информацию по базе данных. - Он побарабанил по клавишам и погрузился в чтение документов с экрана, а минуты через три повернулся к Маркусу: - в общих чертах, напрямую так сделать не получится. Однако существует обходной путь. Допустим, мы с вами сейчас составим дарственный документ, согласно которому вы передаете кому-либо некую сумму денег. После того, как документ будет надлежащим образом оформлен, вы выдаете мне поручение дать делу официальный ход вместо вас, не позднее чем, положим, в пятидневный срок. Если послезавтра вас оштрафуют и взыщут все ваше деньги, а еще через три дня документ будет доставлен в соответствующий орган, взысканные деньги будут возвращены тому лицу или лицам, кому вы их подарили. Поскольку акт дарения будет зафиксирован до вступления в силу решения о штрафе, то есть прямо сейчас, то фактическим владельцем этих денег на момент штрафа будете уже не вы. Проще говоря, задержка между дарением и обнародованием будет осуществлена благодаря устной договоренности между нами.

Маркус кивнул:

- Хорошо. Чтобы далеко не ходить... Я могу прямо через вашу фирму пожертвовать некоторую сумму денег на медикаменты для какой-либо отсталой страны? С тем, чтобы ваша фирма организовала за счет этих денег закупку и доставку медикаментов нуждающимся?

Юрист пожал плечами:

- Зачем так сложно? Доставкой гуманитарной помощи занимается специальная служба. Вам достаточно составить документ о дарении некоторой стране некоторого количества лекарств, поручить нам провести закупку и передать груз соответствующей службе, а также оформить доверенность для этой же службы на доставку ваших медикаментов тем, кому вы их предназначаете. Главное, чтобы страна была ближним зарубежьем, а не Австралией, скажем.

- И если на момент фактического проведения закупки мой счет будет пуст...

- Деньги будут удержаны с ведомства, которое удержало их с вас.

- И если, предположим, их у меня отсудит некий человек...

- ... То ему придется оплатить закупку из своего кармана, поскольку эти деньги на момент отсуживания вам уже не принадлежали и, следовательно, ему принадлежать не могут.

- Просто превосходно. Ближе к вечеру я приду к вам со списком грузов и адресатов.

Выйдя на улицу, он позвонил Пайпер.

- У тебя есть знакомые, которые понимают, как обстоят дела с медициной в Сибири, и знают, какие лекарства там нужнее всего?

Пайпер чуть призадумалась, потом ответила:

- Ну разве шапочно знакома с парой-тройкой...

- Это превосходно. У меня есть для них задача. Имеется один миллиард сто миллионов денег. Необходимо закупить такие лекарства, чтобы спасти в Сибири как можно больше жизней. Ответ в виде списка медикаментов стоимостью в миллиард нужен мне не позднее, чем после обеда. Если два списка совпадут более, чем на пятьдесят процентов - они получат по пятьдесят тысяч кредов. Если совпадут все три списка - все трое получат по пятьдесят кусков.

- Поняла. А зачем совпадения списков?

- А чтоб они не от балды писали. Главное, эти люди между собой знакомы быть не должны, мне не нужен фиктивный согласованный перечень лекарств.

- Ладно, сейчас буду их вызванивать.

Маркус неторопливо пообедал в дорогом ресторане с многонациональной кухней: ренданг, три салата, суп и якисоба, на десерт вишневый пудинг и кофе. Все свежее, сготовленное по его личному заказу, кроме ренданга: он готовится долго, несколько часов.

Сразу после ресторана он прогулялся по парку, наслаждаясь видом и съев порцию бельгийских вафель с мороженым: возможно, это в последний раз. Появилась мысль напоследок посетить какое-нибудь злачное место и подцепить девочку посговорчивей, но ее Маркус прогнал: летчики лучше, чем кто-либо знают, "либо эрекция, либо реакция". После секса скорость реакции понижается, а он не камикадзе и завтра намерен попытаться выжить.

Астронавт достал взломанный ПЦП и вызвал Ганна.

- Вы готовы?

- Эх... Готов.

- Приступайте в течение часа.

- Понял. Приступаю.

- Отбой.

Часы судьбы тикают, отмеряя секунды в обратном отсчете.

Вскоре позвонила Пайпер и прислала три списка: все совпали процентов на шестьдесят-семьдесят, а разногласия объяснились тем, что каждый из трех медиков, акушер, инфекционист-эпидемиолог и парамедик, ориентировался в первую очередь по своему профилю. Маркус отправил каждому по пятьдесят тысяч и поспешил обратно в юридическую контору.

Возня со списками, оформлением и согласованиями заняла времени почти до вечера. Маркус заплатил фирме за услуги авансом, чтобы не возникло накладок после, перепроверил все документы, убедился, что груз стоимостью в три миллиарда триста миллионов достигнет места назначения.

- А вы знаете про человека, запертого меж двух границ в той стороне? - спросил Маркус.

Из трех специалистов, которые утрясали все формальности, один о нем слышал: еще три дня назад он был жив и вроде бы здоров.

- В таком случае, мне надо написать письмо... Кто в Сибири главный?

- Военная диктатура там. Еще вчера главным был Командующий Сон-Чхегу Акколадзе, а сегодня - кто знает.

- Господи, ну и имечко... Он кто по национальности?

- Мать кореянка, отец - полковник Акколадзе - из сибиряков. Но и у них с национальностями намешано, может даже, похлеще, чем у нас.

- Что ж. Напишу сейчас ему письмо, чтобы впустил того горемыку, а вы отправьте вместе с грузом. Собачья смерть - меж двух решеток...

- Будет сделано.

Затем Маркус подсчитал свой баланс и остатки денег подарил Пайпер тем же методом, что и медикаменты. Если он погибнет, что весьма вероятно - Пайпер хотя бы не останется ни с чем. Но пока перевести ей деньги нельзя: система сразу же известит того, кто, вероятно, следит за Маркусом. А следящий может что-то заподозрить.

Он вышел из конторы с пьянящим чувством свободы. Все, что можно было сделать, все, что было в его силах - сделано. Теперь Маркусу осталось только выспаться и завтра осуществить свой план. Победа или смерть, причем первое не исключает второе.

***

Свист пули над ухом - крайне неприятный звук. Маркус рефлекторно втягивает голову в плечи, зигзагами бегая от дерева к дереву. Какой-то мудак сказал, что свиста пуль бояться не надо, мол, раз слышишь, значит, не твоя... Кретин. Сразу видно - дурак, на войне не бывавший, а любой, попадавший под обстрел, хорошо знает: за той, которая не твоя, может прилететь та, которую уже не услышишь.

Еще один выстрел. Стрелок, ясное дело бьет наугад, по мельтешащему среди кустов силуэту. Из автомата попасть по бегущей мишени с четырехсот метров - задача не из простых, но если упорно пытаться раз за разом... Либо Маркус оторвется от преследователя, либо ему крышка.

Северная Корея почти вся изрезана горными хребтами и склонами, и поначалу летчик сумел использовать это в свою пользу, перевалив на горящем штурмовике через ближайшее ущелье и катапультировавшись на предельно малой высоте, чтобы подбившие его "Молнии" не смогли доделать начатое и расстрелять его под куполом парашюта. Но вот прямо сейчас рельеф местности обернулся против него. Дома, говорят, и стены помогают. Насчет стен это байки, но сейчас Маркус вынужден спасаться бегством по лесистой, пересеченной, наклонной местности от того, кто вырос в этих краях. От невысокого и тщедушного корейского солдата летчик оторвался бы в два счета, происходи их гонка на ровном ландшафте, однако сейчас кореец упорно маячит меж деревьев в четырехстах метрах за спиной.

Маркус развернул корпус на пол оборота и на бегу выстрелил примерно поверх головы преследователя. Из пистолета с четырехсот метров попасть нереально, но если он верно прикинул скорость пули и ее траекторию, она должна прожужжать недалеко от врага. Пусть и он втягивает голову в плечи, ищет укрытий за деревьями: Маркус сейчас нуждается в любом, даже самом незначительном преимуществе, чтобы выиграть эту гонку.

Изначально корейцев было двое, но одного из них, на ломаном английском вопящего что-то про собак-американцев, Маркусу повезло свалить метким выстрелом с короткой дистанции. Вслед ему понеслись длинные очереди из двух стволов: не убил, значит. Кореец сразу же подтвердил эту догадку, завопив по-корейски, но в его голосе летчик угадал не крик о помощи, а гневный приказ. И второй солдат продолжил преследование.

Тут негостеприимная корейская земля подыграла Маркусу в последний раз: он вышел к обрыву. Внизу - широкая, достаточно глубокая, стремительная горная река. Летчик вложил пистолет в кобуру, сбросил все ненужное, что еще не успел сбросить, даже флягу с водой, и прыгнул вниз.

Ему безумно повело: он миновал камни, пока бурлящий поток тащил его прочь. Минуту спустя на обрыве показался преследователь и принялся стрелять, но Маркус, спасаясь от пуль, нырнул. На глубине свыше метра автомат ему не страшен, пули, сплющиваясь и деформируясь от удара о водную поверхность, теряют скорость и убойную силу. Все, чего надо бояться - это камней, но с ними летчику удалось разминуться.

Он вынырнул в добрых трехстах метрах от того места, где прыгнул в воду, и увидел, как кореец сбрасывает с себя бронежилет и разгрузку и прыгает следом с автоматом в руках. Первая мысль - подстеречь его и шлепнуть, когда он попытается выбраться на берег. Вторая - если сукин сын выберется на берег сразу же, а ведь это вполне логично сделать, то Маркус снова окажется с пистолетом против автомата на дистанции в триста метров.

Он побежал прочь, наращивая разрыв, и сумел увеличить его до четырехсот с чем-то, но на этом удача закончилась. Теперь оба, и жертва, и охотник, примерно на равных. Мокрые и налегке. Правда, у Маркуса пистолет и отличные физические данные, зато на стороне корейца - привычная ему местность и тяжелый, но дальнобойный автомат, вынуждающий Маркуса искать укрытия за деревьями. И вот уже километра четыре - гонка и перестрелка без изменений. Кореец не может ни догнать, ни попасть, летчик не может оторваться, а дальнобойности ему не хватает и подавно. Вопрос в том, кто выдохнется быстрее.

И как только Маркус это подумал, из-под ноги вывернулся плохо лежащий камень. Летчик не удержался, упал и покатился вниз по склону с коротким, но эмоциональным "Срань господня!"

И проснулся.

Правду сказал какой-то тип: кто хоть раз побывал на войне, тому она будет сниться всю жизнь. Вот и Маркусу периодически снится, как его вначале сбивают корейские истребители, а затем он долго бегает от пехотинца, который на деле был женщиной. Тогда, в две тысячи сорок третьем, они разошлись живыми: перед прыжком в воду кореянка сбросила разгрузку, оставшись только со вставленной в автомат обоймой, и в тот момент, когда она все-таки нагнала Маркуса, у нее закончились патроны. Чего она так и не узнала - что у американского пилота они тоже закончились. Интересно, как сложилась ее судьба? Война закончилась капитуляцией Северной Кореи всего три дня спустя, вряд ли успела погибнуть. Потом... потом были годы мира. А потом - ядерная война и массовый исход Азии в Европу. При встрече с Маркусом ей было едва ли двадцать, значит, когда началась третья мировая, сорока не стукнуло. Теоретически... Да к черту теорию. Какая разница, ведь она в любом случае почти четыреста лет как умерла.

Маркус сел на постели и взялся на ПЦП, через который держал связь с Ганном.

- С добрым утром. Что нового?

- Вечером была одна машина, сразу же уехавшая - тусклым голосом ответил Эдвин, - утром подъехала машина, из ворот вышла женщина, села и уехала. И все.

- Продолжайте наблюдение. Отбой.

Итак, Первый дома, как и ожидалось. Пора.

Маркус быстро позавтракал яичницей с жареными колбасками, какао и круассанами, оделся, замаскировался, взял наперед собранную сумку и вышел из дома, оставив свой личный ПЦП дома. Проходя мимо мусорного бачка, выбросил ключи от квартиры: лишний груз. Сюда он уже больше не вернется.

Вызвав такси, Маркус поехал в музей. На воскресенье запланированы полеты вертолета и штурмовика вертикального взлета и посадки. То, что надо.

На КПП он купил билет и вошел. Документа или ПЦП предъявлять не надо, досмотра личных вещей нет, металлодетектора нет... Любая самая захудалая террористическая организация смогла бы в легкую наворотить делов, но увы. Единственный террорист в Доминионе, если не считать бутылочных мстителей - пришелец из прошлого.

За прошедшее время бутылочный террор, невзирая на драконовские меры, на спад не пошел. Точнее, убийств стало меньше, но и количество пойманных сократилось. Дураков переловили, умные продолжают свое дело. Человека, усвоившего нехитрую инструкцию, вычислить нереально, разве только случайно попадется.

Что ж, социальный протест против произвола сильных пора поднять на ступень повыше. Убить самого сильного.

В музее собралась небольшая толпа, человек на семьдесят, что здесь, вообще-то, большая редкость. Почти все - у павильонов и взлетной полосы, глазеют на приготовления. Маркус затесался среди зевак и начал потихоньку пробираться в передние ряды.

Взлетная полоса отгорожена лентой, перед ней - зрители, за ней метрах в пятнадцати - вертолет. Машина, судя по всему, разведывательно-транспортная, потому что нос застекленный, для хорошего обзора вниз, креплений турельного вооружения не видно. По бокам, впрочем, пара кронштейнов для ракет и установки пулеметов.

Седой экскурсовод, стоя за лентой, рассказывал всем желающим слушать об этой модели вообще и конкретной машине в частности. Оказывается, именно на ней сто три года назад двое военных летчиков совершили беспосадочный полет в Центральную Африку с грузом вакцины и таким образом спасли четырнадцать человек гуманитарной миссии и свыше двух тысяч местных жителей.

- Так этой вертушке сто три года?! - выпучил глаза Маркус, не забыл положить в рот пару карамелек.

- Конкретно данной машине - сто шесть с момента ввода в эксплуатацию.

- Ой-ей-ей! А не страшно на ней летать? Того и гляди в воздухе развалится!

- Вертолет в отличном состоянии, все необходимые детали регулярно заменяются, - заверил его гид, - ежегодно он совершает десятиминутный полет для поддержания всех систем в рабочем состоянии и проверки. Ну а на самый крайний случай места пилотов оборудованы катапультами.

- А пилота того... винтом не перерубит?

- Нет, разумеется. При активации системы спасения экипажа происходит моментальный отстрел лопастей, после чего катапульты срабатывают с интервалом в треть секунды. От нажатия кнопки любым из пилотов до выброса экипажа - одна секунда, а кресла-катапульты обеспечивают спасение с любой высоты, включая нулевую.

- Круто, - одобрил Маркус, - в моей глубинке такое нечасто увидишь, да и то, только с земли - вверх. А можно заглянуть, как там в кабине устроено?

- Пока - нет, сэр, порядок есть порядок. Но когда вертолет завершит полет и его откатят обратно в ангар, его кабина будет доступна для осмотра всем желающим.

Тут техники завершили подготовку, и один из них, оказавшийся пилотом, полез в кабину. Маркус заодно прикинул расклад: старый экскурсовод возле зрителей, второй старик, надо думать, администратор - у самой машины с планшетом. Техников трое, один из них пилот. Все трое молодые, все трое без оружия. Совершенно неготовые к нападению, противопоставить двум травматическим пистолетам они не смогут ничего. Осталось дождаться, когда к полету подготовят штурмовик.

Вертолет зажужжал вспомогательным электромотором и медленно пополз на середину полосы, подальше от зрителей.

Полет как таковой не представлял для Маркуса никакого интереса: взлеты и посадки вертолетов он видел много-много раз, как, впрочем, и их работу над полем боя. Потому во время демонстрации он исподтишка изучал обстановку, не появится ли откуда неучтенный персонал, нет ли где в толпе полицейского, способного вставить палку в колесо и так далее.

Сразу после посадки из вертолета слили оставшееся топливо, провели ряд несложных консервационных процедур и отогнали своим ходом обратно в ангар на заслуженный отдых длиною в год. А на полосу небольшим тягачом выбуксировали из соседнего ангара штурмовик, тяжелую, неповоротливую машину с поворотными мотогондолами на концах коротких крыльев. Однако на этот раз летательный аппарат вытащили сразу на взлетную полосу в полусотне метров.

В этот момент экскурсовод объявил, что на время проведения технических работ и заправки зрители могут подойти поближе для осмотра и лекции.

Штурмовик этот Маркус уже видел в павильоне, но детально не рассматривал, рядом стояло полно ничуть не менее интересных машин. Вес - будь здоров, движки, способные на пару оторвать такую громадину от земли без разбега - массивные, тысяч на шесть лошадок в сумме, и топлива должны потреблять ой-ой-ой сколько.

Он выслушал рассказ экскурсовода - скорость, полезная ракетно-бомбовая нагрузка, боевое применение, славные страницы истории - и стал задавать дополнительные вопросы.

- Простите, а какая мощность моторов? В лошадиных силах?

- По две тысячи восемьсот каждый.

- У-у-у... вместе получится раз в сто больше, чем мой трактор!! А топлива сколько жрет?

- Вместимость баков - шестьсот литров, - ответил экскурсовод, - этого хватает для вылета с полной нагрузкой и поражения цели в радиусе до ста километров. Если цель дальше - дополнительно вешаются подвесные баки вместимостью от двухсот до восьмисот литров. Собственно, подвешивание этих баков вы сейчас и увидите.

Оп-па! Вот это уже интересно!

- А разве для десятиминутного полета нужны подвесные баки?

- Нет, но машина отправится на военную базу для замены некоторых частей и штатного техобслуживания.

Персонал подогнал к штурмовику заправщик и аэродромный кар с парой баков. Обслуживание осуществляют шесть техников, не считая шофера, и это уже плохо: с ними парой травматических пистолетов уже можно и не справиться. Плохо.

Маркус отошел от толпы, достал ПЦП и вызвал Эдвина.