Заклятие для змея Горыныча

Глава 21

Герман Г.

Владимир действительно нашёл выход, причём самый простой из всех возможных. Связаться с моей женой через кольцо. Конечно, такой способ не поможет мне узнать, что с ней сделал этот ублюдок, зато точно поможет мне её найти. Поисковая нить держалась крепко, указывая направление. Но сначала оставалось маленькое недоразумение, которое мне стоило уладить. Керц не мог зайти в моё учебное заведение незамеченным. Ему помогли, какой-то человек снял всё мои защитные барьеры и выпустил выродка в здание. Четкий слепок ауры был получен мной ещё до обсуждения поисков любимой, но найти Собину тогда было важнее. Сейчас, когда есть способ, оставлять прихвостней нельзя. Здесь должно быть безопасно.

Я попросил собравшихся подождать, а сам отправился за предателем, вернее предательницей. Ширли не была глупой, я считал ей расчетливой, упрямой, приставучей, но не глупой. Из-за своего чрезмерного мельтешения вокруг она вызывала у меня отторжение с первой встречи, хотя иногда её красота цепляла взгляд. Я не жил монахом, конечно у меня были женщины. Но я всегда выбирал девушек с лёгким нравом, понимающих то, что наша связь не продлится долго. С потомками драконов надолго бывает только у истинных. Девушки всё понимали и наслаждались тем временем, что я им давал быть со мной рядом. Я со всеми расставался мирно. Но не с Ширли, она, ни разу не посетив мою постель, умудрилась возомнить, будто кроме неё я не должен ни на кого смотреть. И вести стала себя соответствующе. Поэтому я её избегал. Но то, что она сделала сейчас, перешло всё границы.

— Геерман, дорогой. — Она снова приторно сладко протянула моё имя.

Меня каждый раз от такого обращения передергивало.

— Давай без этих ужимок, я знаю, что это сделал ты.

Гладкое зеркало с отпечатком ауры легло на плод перед девушкой. Ширли отпрянула и опустила глаза в пол.

— Я… я не понимаю, о чем ты, Герман… это какая-то ошибка.

— Ошибка, говоришь? Да, я так и подумал.

Как и ожидалось, девушка, уловив изменение в интонации моего голоса, сразу посмотрела на меня. Глупая, решила, что я правда ей поверил. Как только наши глаза встретились, она вскрикнула и попыталась тут же опустить свои. Но было уже поздно.

— Попалась мышка.

Да, мой гипнотический взгляд имел и другую сторону медали. Мог погрузить человека в самый жуткий его кошмар. Сам я не видел то, что порождало её сознание. Но мог наблюдать за реакцией: расширенные зрачки, трясущиеся пальцы, пот, стекающий со лба и тихие причитания.

— Нет, пожалуйста, не надо.

Отвратительно жалкое зрелище. Я почувствовал за дверью Макса, он нашёл меня как раз вовремя.

— Забери её в управление, под охрану и в камеру.

— А ты?

— А я искать свою жену.

Марк тихо поднял девушку, трясущуюся от паники, и увёл за собой. Вернувшись к своим помощникам, я коротко рассказал им о ещё одном соучастнике похищения, не углубляясь в детали. Узнав, что второй преступник в тюрьме, все выдохнули.

— Я кое-что достала для нас. — Сказала Эвелина и довольно прытко для барышни преклонных лет извлекла из своей сумки большое зеркало в серебряной оправе.

Я удивился, неужели то самое?

— Ты правильно понял, зятек, то самое зеркало. Если у Собины есть любая поверхность, в которой она отражается, я её найду.

Зеркало было древним артефактом. То самое блюдечко, по которому каталось наливное яблочко, сейчас лежало на столе перед Германом. Старый артефакт на самом деле представлял из себя обычное круглое зеркало, и в таком виде, лежащим на столе, издали его могли спутать с блюдечком только из-за формы рамы.

— Светло-зеркальце, скажи, да всю правду покажи. Где сейчас моя внучка?

Комнату и склонившихся над зеркалом людей озарил яркий свет. В отражении мелькали разные места одно за другим, зеркало искало того, кого просили и нашло. На кровати лежала Собина, которую вытирали служанки. Бледная и слабая, она даже не открывала глаза.

Моё сердце больно сжалось. Я не ожидал увидеть жену в таком состоянии.

— Я убью его.

— Потерпи, сынок, все ещё успеется. Сначала нужны доказательства. — Сказал Владимир. Эвелина не осталась в стороне:

— Форма их горничных. Кажется, я видела служанок в такой форме в их семейном доме. Это, правда, было лет двадцать назад.

— Суд не примет это за доказательство! — Тут же начал спор Бессмертный.

— Нам нужно что-то весомое.

Наталья, глядя на Владимира, молчала. Женщина едва сдерживала слезы после того, что увидела в зеркале.

— К чёрту суд! Владимир, если хочешь соблюсти формальности, вот держи. — Герман выложил перед отцом всё, что нарыл. В том числе и доказательства того, что это Керц покушался на него у разлома. Какой из них — глава семьи или старший сын, это было уже неважно.

Бессмертный прошёлся по бумагам взглядом. И недовольно поджал губы.

— Боже, а ведь они с нами почти из одной родовой ветви! Такой позор.

Герман хлопнул мужчину по плечу.

— Из одной ветви с тобой только твоя дочь, а эти скорее из одного древа, а ветвям иногда свойственно гнить и высыхать.

Владимир кивнул.

— А сейчас, пока ты всё оформляешь, мне нужно найти мою жену, и это не обсуждается.

— Хорошо, если что, вызывай меня, приду сразу. Я не хуже твоего Макса использую теневые ходы.

— Хорошо.

— Удачи!

— Спаси мою внучку! — Сказала Эвелина вдогонку Герману, который уже уходил из кабинета под всхлипы заплакавшей матери его жены.

Собина

Меня привели в порядок достаточно быстро, отпоили зельями для восстановления. Теперь я узнавала их по вкусу. Кир приходил и всё контролировал. Вектор его настроения менялся от ненависти до обожания за секунды. Мне удалось надеть кулон на шею, и я заметила, что его и моё обручальное кольцо никто не замечает. Очевидно, что артефакты защищены чём-то вроде отвода глаз. Это радовало, теперь у меня имелась хотя бы маленькая, но защита.

— Госпожа, вас велено подготовить к ужину. — Та самая служанка, которую я увидела тут первой, согнувшись в поклоне, сообщила мне очередную новость.

Я должна была пойти ужинать с бывшим мужем. От одной мысли от ужина с тем, кто точно сломал мне пару рёбер, бросало в дрожь и начинало тошнить. Боже, я жила с ним столько лет и совершенно ничего не замечала. Это насколько нужно быть слепой или сильно влюблённой? Меня одели в длинное шикарное платье глубокого зелёного цвета, лиф которого был расшит дорогими каменьями, уложили волосы и даже сделали макияж. Всё это время на любые попытки поговорить девушки извинялись и больше ничего мне не отвечали. Поэтому собирались мы в тишине.

Керц сам лично пришёл за мной. Было непривычно называть его новыми фамилией или именем, для меня это чудовище всё ещё тот Кир, за которого я десять лет назад вышла замуж.

— Прелесть моя, ты чудесно выглядишь.

Его комплименты вызывали неприятное мерзкое ощущение, словно ты подержал скользкую морскую медузу и она тебя ужалила. Я не подала ему руки, и его настроение тут же изменилось: рот искривился в отвратительной улыбке, больше похожей на оскал, глаза сузились и дышать он стал шумно, как-будто сейчас взорвётся. Больно ухватив меня за локоть, он злобно зашипел мне в ухо:

— Не думай, что ты особенная. Твоя участь уже решена, так, что засунь свою гордость в те места, куда тебя имел твой чешуйчатый дружок, и веди себя послушно. Иначе я отправлю тебя на алтарь прямо сейчас. Возможно, он подумал, что напугал меня, но его слова только разозлили. Буря, бушующая в душе, требовала выхода, и когда он силой посадил меня за стол, к которому притащил за локоть, я не смогла молчать:

— Какая разница, какой я буду, если ты уже всё решил?

В ответ на моё злобное шипение он и ухом не повёл. Резко стал предельно вежливым.

— Понимаешь ли, душа моя, в этой жизни мой интерес не строится на тебе. Он построен на власти. Он махнул рукой, и нам подали еду. Едва моего носа коснулся запах мяса, как живот предательски заурчал, пришлось убедить себя, что поесть все-таки нужно. Несмотря на то, что под очередной монолог безумца кусок в горло не лез.

— А власть строится на силе. Ты была прекрасной батарейкой для моих подопытных. Но теперь твой дар больше не источник, и я имею право его забрать.

Он рассмеялся своим словам, словно хорошей шутке, в то время как по моей спине поползли крупные мурашки, вызванные страхом за свою жизнь.

— Ты не посмеешь!

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Оу, прелесть моя, я узнаю этот взгляд. Неужели ты начала всё вспоминать? — Вот теперь он совершенно точно был рад. Смеялся Керц долго и выглядел очень довольным своим открытием.

— Впрочем, тебе это уже не поможет. Ты поняла, о чем я. Изъятие дара — значит смерть. К сожалению, избежать этого невозможно, я проверял.

Я похолодела, избежать смерти действительно невозможно, даже если такой человек выживет, он навсегда останется овощем. Вот какую участь уготовил мне этот безумец.

Мужчина пристально смотрел на меня, изучая, словно он собирается мной поужинать.

— Вижу проблески осознания в твоих глазах. Да, ты умрешь, а следом уйдёт и твой дракон. Вы женаты очень занятным браком, в прямом смысле будет любовь до гроба. Такая романтика как раз для тебя. — Каждое слово о моей участи он произносил с упоением. Смаковал детали и наслаждался моим растерянным видом.

У меня же земля начала уходить из под ног, желание сбежать отсюда усилилось в раз десять. Я надеялась потянуть время, пока Герман меня не найдёт. Но с теми перспективами, которые нам уготовил этот монстр, нужно было бежать как можно скорее. Остался только вопрос — как это сделать? Меня почти никуда не выводили, я не знаю здание, в комнате есть окно, но оно зачаровано. Нет гарантии, что не сработает какой-нибудь сигнал, а проходить сквозь стены я не умею. Попробовать ещё раз связаться с Германом? А если не получится?

Пока мозг лихорадочно искал ответы, тело механически нарезало кусочки мяса и также механически жевало. Я не чувствовала вкуса пищи, но радовало, что голод отступал. Однако тошнота, вызванная присутствием моего бывшего мужа рядом, никуда не делась. Боже, как же он предсказуем! Подозреваю, он устроил этот ужин просто, чтобы рассказать мне, что он от меня хочет. Он уже делал так в прошлых жизнях, правда, тогда не был настолько безумен.

Но одно осталось неизменным — после таких откровений всегда шла моя смерть, и мне нужно было выбираться отсюда как можно быстрее.