Заклятие для змея Горыныча

Глава 2

Колени дрожали, пакеты с подарками стали неподъемно-тяжёлыми.

Я стояла у железных ворот, смотрела на снег вокруг, переборола желание сесть на деревянную скамейку рядом с воротами, посидеть и уехать, а отношения начать возобновлять с телефонного звонка. Сделала пару глубоких вдохов и выдохов и постучала в кованые ворота.

Мне казалось, всё пространство вокруг замерло, и даже шум дороги отошёл на второй план.

Раздался щелчок железного замка в доме, и шаги направились к воротам, за которыми стояла я. Калитка распахнулась, и впервые за много лет я увидела такое родное и знакомое до боли лицо своей бабушки.

Казалось, будто она ни на секунду не постарела с нашей последней встречи.

Глаза бабушки смотрели с укором, но без обиды. Не было в них ничего тяжёлого, давящего.

Бабушка улыбнулась так добродушно, так по-родному.

— Иди сюда, я знала, что ты вернёшься.

Она распахнула объятия, я кинулась в них и расплакалась. Почувствовав тепло родного человека, я словно вернулась в детство, туда, где мне снова пять и бабушка утешает меня после очередного падения. Гладит по голове и говорит: "Тише, милая, скоро всё пройдет".

Она говорила это сейчас, как тогда, заставляя меня рыдать ещё сильнее.

Когда я отстранилась от бабушки, в её глазах тоже стояли слезы.

— Ох, что ж мы стоим, проходи. Наталья заждалась уже поди.

Я взяла пакеты и пошла к дому. Маму я увидела, когда та вышла на крыльцо, чтобы помочь бабушке подняться по высоким ступеням.

Она бросила на меня недовольный взгляд.

— Вернулась! Неужели твой принц тебя бросил?

Казалось, я уже приняла факт случившегося, но эти слова ударили по больному.

Слезы уже подступили, я готова была разреветься, но вмешалась бабушка.

Она обняла меня, накинув на меня платок поверх моей куртки, и, улыбнувшись мне, сказала маме: «Наташ, успокойся.»

— Почему я должна успокаиваться? Десять лет её не было, ещё бы столько же не появлялась, будь у неё всё хорошо. А как плохо стало, так вот она семья нужна. Десять лет, мам, она о нас не вспоминала! О матери родной не помнила, звонки мои скидывала. А тут петух в одно место клюнул и на тебе, нужны стали.

Я слушала мамин монолог и не понимала, когда она мне звонила. Я бы точно ответила, но возразить не решилась.

— Я сказала хватит! Или ты забыла, как у меня появилась внучка? — Бабушка очень резко одернула маму.

— Я тебе напомню. Ты так же сбежала в колледж и нашла там этого прохиндея… Как же его звали? А точно, Виктор.

И как только "Витюша" появился в твоей жизни, ты и носа до дому не показывала. А потом, как он тебя с животом бросил, также явилась ко мне на порог. Чего сейчас перья распушила?

Неужели себя узнала?

Мама недовольно поджала губы и ушла в дом. А я, сильно удивлённая тем, что бабушка так резко говорит с мамой, просто прошла в след за ними.

Похоже, что по поводу моего отсутствия они спорили давно.

Раздевшись, я пошла в кухню, где уже вовсю колдовала бабушка.

На столе появились пироги, чай в заварнике и прочие вкусности. Я смотрела на то, как бабушка суетится на кухне, и готова была расплакаться.

Давно никто обо мне не заботился, и я ощутила потребность в заботе только сейчас. Как раньше я не заметила, что нуждаюсь во всём этом?

Бабушка усадила меня за стол, сама села напротив.

— Ну, рассказывай.

Я посмотрела на маму, которая всё также ходила с недовольным лицом, только теперь на кухне. Она не села к нам за стол, предпочитая мерить и без того маленькую кухню шагами.

Я посмотрела на моих родных и начала рассказывать.

Слова полились потоком, иногда смешиваясь со слезами.

Я рассказала всё: от того, как долго воспитывала себя, чтобы соответствовать мужу, до того момента, как и почему он ушёл.

Рассказ получился длинным: я сама того не замечая, подмечала и добавляла новые подробности поведения мужа. Только к концу рассказа я поняла, что где-то глубоко в душе я понимала, что он скоро уйдёт.

Но, скорее всего, старалась не думать. Момент про аборт дался мне тяжелее всего. И мама, и бабушка расплакались, жалея меня. Обе единодушно прониклись.

— Вот подлец, надо его наказать. — Мама загадочно посмотрела на бабушку.

— Я тоже об этом думаю. — Серьёзно кивнула старшая из нашего поколения.

Я испугалась.

— Ба, ничего не нужно делать. Не надо полицию, ничего! Он не виноват, просто так сложилось.

Бабушка взяла мои руки в свои тёплые шершавые ладони и заглянула в глаза.

Я отметила про себя, что её насыщенные голубые глаза остались такими же яркими, как и раньше.

— Стась, не волнуйся, у тебя всё будет хорошо. А к нему всё вернётся. Главное, верь в это. Хорошо?

Я кивнула.

— И чаек пей — он волшебный у меня, ты же знаешь.

— Ага. — Я улыбнулась, продолжая пить чай.

Бабушка всё детство вещала мне о пользе травок. И чай всегда собирала сама, у неё его было всегда много.

В детстве мне правда казалось, что он волшебный.

Как я могла отказаться от всего этого?

Ощущение какой-то неправильности происходящего меня не покидало.