Заклинатель Белого Мира (СИ)

Май целую минуту пристально смотрел на Ману. Его глаза блестели. И Ману решил пойти до конца.

— Кто тебе поверит?! Никаких следов и ранений нет. А твой синяк говорит лишь о том, что вы всего лишь повздорили. Ты же за ним погнался, а не он за тобой? Ты затаил зло на Кима и решил отомстить — вот как они все поймут. Это зачтут за ревность к победе Кима.

Май стиснул зубы.

— Лияна подтвердит, что он подставил ее!

— Думаешь, она не поняла, что это ты напугал Белохвоста?! Не думаю, что она в восторге от твоего поступка.

Май сконфузился.

Они какое-то время смотрели друг друга.

В глазах Мая промелькнуло сомнение. Это была победа.

— Разве посох не цель каждого заклинателя?

Мальчишка дышал глубоко и судорожно. Ману оставалось только догадываться, что творилось в его голове.

Грохот двери прервал мучительную беседу. Оба одновременно посмотрели в сторону лестницы. Май отпрянул. Ману отошел в сторону, в тень коридора. Его миссия была выполнена — теперь оставалось полагаться на удачу, а она никогда не подводила его.

Вестар летел на всех порах.

— Вот ты где! Что произошло, объясни? — воскликнул Вестар, приблизившись к сыну. — Что с твоим лицом?!

Отец с удивлением схватил Мая за подбородок и повернул голову мальчишки. Вестар сверлил его металлическим взглядом.

«Суровый отец», — подумал Ману, получая удовольствие от происходящего.

Май колебался с ответом. Растерянность на его лице сменилась маской раздраженности.

— Я погнался за этим… И... Упал с лошади, — процедил он еле слышно.

— Что?! — Вестар ощетинился.

Ману, облокотившись на стену и скрестив руки на груди, предположил: «Интересно, примет ли Совет слова мальчишки? Ну... Пятьдесят на пятьдесят».

— Я сильно разогнался, выпал из седла... И... — выдавил Май.

Ману поперхнулся от смешка.

Лицо Вестара вытянулась. Он пригладил волосы.

— Ты проиграл и опозорил меня, — сурово ответил он. — Нет времени на болтовню. Повелитель ждет! Придется кое-что ему объяснить… За мной!

Вестар, поймав взгляд Ману, презрительно фыркнул. Но не сказал и слова.

Май, последовавший за отцом, выстрелил ненавидящим взглядом на Ману.

В ответ он тихо с издевкой шепнул:

— Удачи!

Северина

Когда Северина осталась одна, квартиру поглотила благодатная тишина.

Пользуясь моментом, пока семья в гостях, она решила навести порядок в своей комнате. Собрав волосы в тугой хвост, Северина пнула ногой системный блок — и угодила прямо по кнопке. Монитор компьютера загорелся. Включив музыку, она оглядела свое убежище. Комната была вполне скромно обставлена, и только самыми необходимыми вещами. Стол, кресло, кровать, шкаф, тумбочка и полки. На стенах голубые обои в мелкий бежевый цветочек. И во всем этом царил беспорядок. Северина глубоко вздохнула — потрудиться придется. Она собралась с мыслями, не дав себе расслабиться. Северина направилась к полкам над письменном столом. Разобрала все книги и расставила их аккуратно по местам. Она собрала разбросанные игрушки своей сестры, и принялась вытирать пыль. И уже поняла, что возня займет целый день.

Внезапный сигнал заставил развернуться. Она бросила тряпку и ринулась к компьютеру. Северина на ходу запрыгнула в кресло, крутанулась и вцепилась в стол, чтобы не сделать полный круг.

На панели выскочило сообщение от Максима: «Привет, Север! Опять дрыхнешь?! Так все каникулы проспишь!»

Северина улыбнулась. Ей не хотелось говорить, чем она тут занимается, и быстро напечатала: «Привет! Да нет, тут дела есть… Кое-что нужно сделать».

«А... Опять тайны... Не пойму я вас, девчонок! В общем, мы сегодня собираемся на гору. Я изучил пару трюков на сноуборде. Готов продемонстрировать! Ты с нами?»

Северина еще шире улыбнулась — Макс не прочь был лишний раз похвастаться. Интересно посмотреть, что на этот раз он выкинет. А может просто рисуется?

«Я попробую отпроситься. Если отпустят...» — с неуверенностью ответила она.

«Отпустят, если не скажешь, куда идешь!»

Пальцы застыли над клавиатурой. Северина некоторое время раздумывала: «А ведь и правда — я просто посмотрю со стороны».

«Хорошо».

«Отлично! Тогда вечером созвонимся! Будь на связи! Мы пойдем, когда стемнеет — так больше впечатлений!»

Она с легкостью поддержала идею друга. Забраться под самые звезды... Это Северина обожала.

Снова появилось сообщение — Макс прислал улыбающийся смайлик.

Северина вернулась к уборке уже в приподнятом настроении. И добралась до коробки за дверью, которая вот уже года три пылилась, отягощая внимание Северины. Она не раз спотыкалась об нее, но руки так и не доходили избавиться от лишнего хлама.

Северина вытащила ее на середину комнаты, опустилась рядом, и решительно открыла коробку. В ней хранились книги, фотографии, грамоты, письма, тетради, блокноты, старые дневники, открытки, какие-то документы. Из всего того, что она вытащила, по-настоящему ценными оказались бабушкины письма и блокнот с ее рисунками. Все эти вещи были ее личными и хорошо рассказывали о совсем не большом прошлом Северины. Нет, эти вещи все ценные для нее! Она провела пальцами по шершавому пожелтевшему конверту, поднесла к носу и глубоко вдохнула, вбирая еще оставшийся запах лаванды. Так всегда пахли ласковые и добрые руки бабушки. Северина вспомнила тот момент, когда она ушла из жизни… Когда семья Северины переехала в город, они стали реже приезжать к ней. Почему-то не находилось время…. Северина ощутила сожаление и тоску. Если бы она настаивала больше… Северина бережно сложила письма в стопку и собрала открытки.

Большая часть открыток была от Макса. Северина вспомнила ее первый урок в школе и взгляд веселого, открытого мальчишки с широкой дружелюбной улыбкой. С тех самых пор их дружба только крепла. Что Северине нравилось в нем — это жизнерадостность, в то время как сама она часто хандрила. Макс всегда вызывал как минимум улыбку на лице, но чаще смех. Это был ее единственный друг, кому она могла довериться.

Она сложила книжки детских сказок, стихи, рассказы. Пора им перекочевать в комнату младшей сестренки. Грамоты и документы она сложила в прозрачную полиэтиленовую папку. Когда она раскладывала фотографии в фотоальбоме, Северина подолгу рассматривала каждую, вспоминая яркие моменты из жизни. Они часто с отцом ездили на лыжные прогулки. А вот фото с бабушкой, где Северина верхом на лошади, а бабушка рядом... А это Макс со сноубордом.

Когда родилась сестра, Северина отошла на второй план, так как на многочисленных фотографиях в основном было личико сестры.

Школьные тетради и дневники Северина отложила в сторону, признав их уже непригодными. И пора бы их было выбросить. Или можно разжигать ими камин на даче. Было жаль с ними расставаться. Тем более оценки в дневниках достойные. Так можно лишний раз порадоваться. Сейчас она немного съехала, совсем чуть-чуть. Все из-за усложненной программы, которая становилась для нее все тягостней. И Северина уже не получала такого удовольствия от учебы, как раньше. «Вот бы довались знания по самосовершенствованию...» — подумала она, понимая, что ей нужны знания более глубокие.

Северина поднялась, подхватила открытки, фотоальбом и отнесла их на полку. Она подняла книги, чтобы положить обратно в коробку и отнести к сестре, но тут увидела, что еще не все вещи выложила. На дне лежал сверток одежды, упакованный в целлофановый пакет.

Северина не помнила, что в коробке было что-то подобное, и с любопытством вынула мягкий сверток. Быстро распаковала его, шурша целлофаном. Это оказался ее лыжный костюм желтого цвета, который давно не попадался ей на глаза, да и забыла она о нем совсем. Северина встряхнула курточку, которая теперь стала для нее слишком маленькой... Неужели я была когда-то такой?! Северина пыталась вспомнить, сколько было ей лет, когда она носила ее. Где-то семь или восемь… Она просунула руку в рукав, который стал ей теперь до локтя! Все внутри сжалось. Она выдернула руку, и на пол упала шапка. Северина медленно подняла ее и рассмотрела. «И я носила такую чудную шапочку?!» — подумала Северина. Она прижала куртку и шапку к груди. На миг она увидела себя со стороны маленькой, беззащитной, хрупкой девочкой. Северина прониклась теплыми чувствами к себе же самой. В следующий миг пришло понимание, что она мало уделяет себе внимания... И сквозь это тянется одна нить — одиночество.

Северина отняла куртку от груди, свернула ее и шапку и положила в коробку, туда отправились и книги. Блокнот, перевязанный красным шнурком, и тетради она сунула подмышку. Коробку отнесла в спальню сестры. Оттуда Северина отправилась на кухню. Швырнув тетради на стол, включила телевизор. Шел прогноз погоды. Северина взглянула на часы и удивилась, как быстро прошло время, — было уже 16.00. Уже скоро должны прийти родители.

Ожидая их, она заварила чай и села за стол, поджав ногу под себя. Она прильнула лбом к прохладному стеклу. Было уже темно, и в воздухе кружил белый легкий снег. Каток во дворе переполнен люди. Неожиданно она вспомнила мальчишку, который учил ее кататься на коньках. Наверное, он обманул ее, сказав, что живет где-то рядом, — она так больше с ним и не встретилась… Северина отвернулась от окна, глотнула чая и пододвинула к себе альбом, но не спешила раскрывать. Мысль о Киме не выходила у нее из головы. В памяти стали всплывать нелепые моменты, о которых, после их встречи не хотелось вспоминать. Но мысль предательски зацепилась за это, и память начала выдавать эпизоды падения. «Ну и неуклюжая! Как глупо я тогда выглядела...» — подумала Северина, и щеки ее вмиг смущенно вспыхнули, даже теперь, когда она совершенно одна в комнате. Она сидела и заливалась румянцем, не в силах ничего поделать с собой. Ей стало невыносимо стыдно за себя. И хорошо, что они больше не увиделись! Третий раз испытать позор — это было бы уже слишком. Спасаясь от смущения, она стала искать изъяны в мальчишке. Все-таки что-то в нем было не так... Он показался ей до жути знакомым, но она отогнала эту мысль. Действительно, она бы запомнила его… Смущение сменилось живым интересом. Она заерзала на стуле. Увидятся ли они еще?.. Хотя какая разница! Северина не нуждалась в друзьях. Ей хватало и Макса, который был неповторим со своей душевной добротой и искренностью. И ей повезло, что у нее есть такой друг.

Северина раскрыла блокнот — на нее обрушились воспоминания, как поток ледяной воды.

Первым рисунком оказался горный пейзаж — и ее мысли перенеслись в тот злосчастный день у Медвежьей горы. Северина вспомнила содержимое блокнота и не решалась листать дальше. Она часто рисовала лавину. Больше всего в этой трагедии пострадал ее отец, навсегда оставшийся инвалидом. До сих пор он прихрамывает на одну ногу, которую врачи буквально собрали по частям.

Северина отвернулась. Неприятные воспоминания заставили захлопнуть и отшвырнуть альбом, чтобы больше не вспоминать и не думать об этом. Но Северина переборола себя и продолжила рассматривать. Северина, поперхнулась чаем, когда увидела рисунок с медведем. Она внимательно рассмотрела его. Рисунок выбивавался из всего того, что было в блокноте. И не припомнила, что рисовало это...

По телевизору опять передавали погоду. Ночью обещали мягкий мороз и снегопад.

Северина потянулась. Время 17.00. Макс не звонит. Родителей еще нет. Закрыв альбом, она отправилась в комнату, поставила альбом на полку и начала собираться на улицу. Северина оделась в теплый свитер и штаны — все-таки в горах ночью холодно. Взяла с собой лишь мобильный телефон. В прихожей набросив куртку на плечи, она тщательно зашнуровала ботинки. Северина не могла найти шапку и долго рылась в шкафу, как неожиданно в замочной скважине послышался скрежет. Родители вернулись.

Дверь распахнулась, и через порог шумно юркнула сестренка. Северина подхватила ее, не дав проскользнуть мимо. Девочка удивленно посмотрела на Северину, а потом засмеялась. У сестры были голубые глаза, светлые льняные волосы, на круглых щечках ямочки. Она совсем не похожа на нее. Наверняка, вырастет настоящей красавицей. Северина покружила ее и, чмокнув в носик, опустила на пол.

Родители непонимающие улыбались.

— Что-то случилось, Северина? Радостные новости? — спросила осторожно мать.

— Нет… — пожала она плечами и устремилась к двери. Но мать перегородила дорогу.

—Куда ты?

— Макс позвал гулять.

Северина метнула взгляд к отцу. Тот, как всегда, терпеливо сжал губы в полуулыбке.

— Да пусти ты ее! И так дома целыми днями сидит!

Мать посмотрела на отца и кивнула головой.

Северина выскочила из квартиры, и через два шага уже стояла у лифта.

— А ну-ка надень! — выкрикнула мать, бросая Северине шапку. Дверь квартиры захлопнулась.

Лифта Северина так и не дождалась. Она бегом спустилась с восьмого этажа.

Холодный свежий воздух отрезвил. Северина прикрыла глаза и вздохнула. Снег падал на щеки и мгновенно таял. Постояв немного, Северина зашагала к катку.

На детской площадке звонко шумела и взвизгивала малышня. Катающихся стало еще больше. Веселый смех раздавался повсюду. «Может, сегодня какой-то праздник, а я о нем не знаю...» — подумала Северина.

Она оглядела толпу. Макса не было, его друзей тоже. Она вытащила мобильник из кармана и торопливо набрала ему. Протяжные гудки в телефоне с каждой секундой все больше ее раздражали. Макс не брал трубку. Ну и где он?! Северина со злостью сбросила звонок и спрятала телефон. Она прошла вдоль бортика и села на скамейку. Понимая, что настроение портится с каждой секундой. Надо было хотя бы взять коньки... Она уже решила вернуться домой, но тут же передумала, — мать может не отпустить ее второй раз. Она встала, подошла к бортику и стала наблюдать, как катаются другие.

— Привет!

Северина вздрогнула, услышав знакомый голос за спиной, но совсем не Макса. Она обернулась.

— Привет… — растерянно произнесла она.

Голову Кима покрывал капюшон, оттеняя бледное лицо. Настолько бледное, что она подумала, что мальчишка не здоров. Если бы не глубокая тревожная сосредоточенность в глазах... Северина поежилась — он был чем-то расстроен.

Видя ее смятение, Ким перевел взгляд на толпу и прильнул к бортику рядом с ней. Она сглотнула и нерешительно сказала:

— Я не ожидала тебя увидеть.

— Почему? — сказал он так, будто и не пропадал.

Северина хмыкнула.

— Я тебя два месяца не видела.

— Два? А разве… Не неделю? — удивленно посмотрел он на нее. И Северине вернулась изначальная мысль — он не здоров.

— Нет, два месяца. У тебя что-то случилось? — спросила она и тут же столкнулась с упорным молчанием. Выражения лица Кима было угрюмым.

Тогда, у ограды и на катке, он ей не показался таким молчаливым.

Она тоже перевела взгляд на толпу. Сказать было нечего, но ей сразу сделалось неуютно в этом хмуром молчании.

— Я сейчас катаюсь лучше, почти хорошо, — сказала она, стараясь сменить интонацию на более веселую. Ким и на это промолчал.

Она нахмурилась и начала злиться, и уже захотела уйти, как Ким неожиданно повернулся к ней.

— Жаль, что я не видел, — с запозданием ответил он.

— Меня научил мой друг Макс, — сказала она с большим нажимом, пытаясь зацепить его. — Кстати он звал меня сегодня покататься на сноуборде. Если хочешь, пошли с нами. Ты же тоже катаешься!

Но когда Ким посмотрел на нее, она поняла, что мыслями он сейчас где-то далеко и совсем ее не слушает. Это обидело Северину. Но подавить обиду она смогла, выплеснув то, что ее так тревожило все два месяца.

— Кажется, ты говорил, что живешь где-то поблизости... Но судя по тому, что я тебя больше не видела, это обман?

На удивление Северины мальчишка кивнул.

Правда Северине не понравилась. Она нахмурилась, размышляя над тем, чтобы все же развернуться и уйти…

— Хочешь, я покажу тебе, где живу? — спросил вдруг он.

Северина оглядела его, он все меньше вызывал доверия, и все больше его поведение заставляло сомневаться. Но любопытство превышало — хотелось узнать о нем больше.

— Да, — ответила Северина. — Наверное, хочу. А ты… Ты далеко живешь? К одиннадцати мне нужно быть дома.

— Не волнуйся, — неожиданно бодро ответил Ким.

Северина шла за мальчишкой по улицам. А потом они и вовсе покинули город, все дальше отдаляясь от него. Когда они подошли к трассе Северина забеспокоилась. Фары машин периодически освещали их. Проезжавшие мимо автомобили обдавали снегом. До леса стало рукой подать. Северина обернулась — городок стал крохотным. Улицы освещались гирляндами фонарей, придавая городу праздничный вид.

— Обещаю, что ты вернешься вовремя, — заверил Ким, прервав ее размышления. Он словно почувствовал ее тревогу и протянул руку. Ладонь у него была очень холодная, почти ледяная. Северина убедилась еще больше, что с ним что-то не так.

— Только обещай мне, что все, что ты увидишь, останется при тебе?

Северина помедлила, настораживаясь. Ким оставался по-прежнему серьезен и, похоже, не шутил. И она пожалела, что согласилась идти с ним.

— Хорошо, — ответила она, понимая, что выбора у нее нет. Они слишком далеко ушли.

Около получаса они молча поднимались на гору, каждый слушая собственное сбившееся дыхание от изнурительного подъема. Северина каждый раз подавляла желание отлучиться и позвонить Максу, да и он как назло все не звонил. А тогда бы предлога не пришлось искать, чтобы вернуться назад в город...

Незаметно ее охватило лихорадочное волнение и страх. Двое подростков ночью в лесу… На них мог напасть кто угодно — волк или медведь... Северине сделалось по-настоящему страшно. Следовало вести себя более осторожно. Куда он ее ведет?.. Поблизости нет никакой деревни. Может, какой-нибудь затерявшийся домик, скрытый от людских глаз... Может, у него отец лесник?.. Северина все перебрала в голове, когда наконец Ким остановился.

Северина огляделась. Город давно уже скрылся за склонами горы. По ту сторону Медвежьей горы была их дача. Ну и забрались же! Но здесь кругом деревья, камни. Никаких домиков лесников она не увидела. Северина вопросительно и с опаской посмотрела на мальчишку. В тени капюшона его лицо оставалось таким же белым и каменным.

— Лучше тебе посмотреть на все самой, чтобы поверить, — сказал он и направился к деревьям.

Северина непонимающе пронаблюдала за ним. Он подошел к дереву и прислонил руку к нему. И тут по стволу волной вспыхнули золотые жилы, озаряя ствол изнутри. Северина ахнула, широко распахнув глаза от изумления, и попятилась назад. Такого она не видела никогда… Северина была уже готова сорваться и пуститься со всех ног. Но это сделать ей не дала рука Кима. Он поймал Северину и увлек за собой под кроны. Северина попыталась вырваться, ударить, укусить, но она ничего не могла сделать — ее будто оглушило, а вместе с этим что-то сдавливало со всех сторон, будто она оказалась между стен, которые пришли в движение, и ее начало сплющивать. Северина крикнула, но захлебнулась в потоке воздуха, ударившего ей в лицо. Ноги потеряли почву под ногами. Северина провалилась.

Спустя время она ощутила, что лежит в снегу. Некоторое время она не могла ничего увидеть и понять, что произошло. Чьи-то руки подняли ее на ноги и стряхнули снег с куртки. Пораженная Северина не могла ничему сопротивляться.

— Все хорошо, так всегда бывает при переходе, а особенно в первый раз… Я тоже упал, — услышала она голос Кима. Северина хотела отпихнуть его и убежать, но увиденное пригвоздило ее на месте. Она оказалась совершенно в другом месте!

Порыв ветра снова перехватил дыхание. Она стояла на каменной глыбе утеса, где должны были быть только деревья! А вместо сосен она увидела холодные хищные пики скал. Словно каменные великаны, они подпирали ночное небо с далекими холодными звездами. Ветер подхватывал со скал снег и носил его в воздухе, свирепо хлестая их хрупкие открытые пространству тела. Поднимая злую пургу и спутывая волосы. Холод вгрызался в лицо и руки. Северина посмотрела вниз и покачнулась. Она стояла на самом краю обрыва. С голого камня сметало снег, и его воронкой затягивало в пропасть. Дух перехватило, закружилась голова.

— Осторожнее, — крикнул Ким, придерживая ее.

Напуганная до полусмерти, она поняла, что это не ее родной край...

— Где мы? — спросила Северина, но ее вопрос заглушил ветер. Северина требовала объяснений, но ветер гудел так, что его было не перекричать.

Ким зашагал вдоль обрыва. Она помедлила. Доверие к нему пропало. Она и так зашла слишком далеко. Северина обернулась и увидела два массивных дерева, что загорелись огнем. Она хотела вернуться обратно, но не рискнула самостоятельно испытать еще раз это мерзкое ощущение. И Северине ничего не оставалось делать, как последовать за ним. То, что она видит, требовало объяснений.

Впереди Северина разглядела деревянный мост, перекинутый через ущелье. Мальчишка направился к корявой ели, росшей не подалеку от моста, сунул руку в ветки и вытащил что-то из хвои. Лук?! И еще плащ, который сразу надел. Ким направился к мосту. Шагая позади него, Северина настороженно следила за каждым его движением.

Когда они ступили на мост, у Северины задрожали колени. Бревна под ногами шатались и скрипели от ветра. А глубина ущелья обращала Северину в страх, но она как могла старалась скрыть это. «Мне уже доводилось бывать на высотах», — убеждала она себя, опасливо поглядывая вниз.

Когда они оказались на другой стороне, Ким повел ее дальше. Ледяной воздух обжигал горло, как студеная вода из родника. Пройдя немного, им пришлось снова спускаться внизу. Ветер остался где-то наверху. В низине, похоже, когда-то пронеслась буря, повалив часть леса. Утопая в сугробах, они пошли через сломленные вековые деревья. И снова начали подниматься на высоту. Казалось, что они так и будут то подниматься, то спускаться, и эта дорога будет бесконечной.

Над головой небо было усыпано бесчисленными звездами. Северина пыталась понять, где же она... Мысли спутывались и спотыкались друг о друга. Но в одном они сходились. Она хорошо знала Медвежью гору, и этого места просто не могло быть.

Ким вел себя уверенно и, видимо, хорошо знал дорогу.

— Это Долина снегов, — сказал он, обернувшись. — Не бойся. Скоро ты все поймешь.

Они все шагали и шагали... Северина уже выбилась из сил и хотела окликнуть Кима, чтобы сделать передышку, но не решилась позвать его...

Они вышли на обширный скальный отвес. Отдышавшись, она огляделась и раскрыла рот от удивления… Перед ней открывался город. Охваченная шоком, она потеряла дар речи. Она не верила своим глазам. Это был город совершенно не похожий на ее, ни на какой другой. Этот город был больше и красивее... Он весь переливался в огнях, словно снег, искрящийся в лунном свете. Северина разглядела дома с множеством крыш купольных и остроконечных форм, узкие улочки, мосты, водные каналы, отражающие свет звезд. Из домовых крыш струился дымок.

— Это Ордон, город хладовеев. Вон видишь? — Ким показал наверх. — Это Горный замок, мой дом!

Серевину поразила красота увиденного. В тумане над городом виднелись белокаменные стены настоящего замка! Правда, издали он казался игрушечным, как на фотографии. К замку вело множество мостов и каменных дорожек. Его окружали башни, вдоль стен горели огни. Может, она спит?..

Ким внимательно следил за ней.

— Мы соседи, — улыбнулся он, смахивая с лица глухую сосредоточенность. Он по-прежнему был сдержан и задумчив.

— Соседи? — переспросила Северина, не совсем понимая, о чем он.

Но он ничего не ответил, а лишь прищурился и снова надел суровую маску.

— Тебе холодно, — сказал он так, словно ощущал ее больше, чем она себя.

Он снял и накинул ей на плечи плащ. Застегнул его у шеи и накинул ей на голову капюшон. Плащ оказалась тяжелым.

— Я не отдал тебе мантию сразу, потому что тебе тяжело было бы подниматься.

Он огляделся.

— Это такой же мир, как и ваш. Они существуют параллельно друг другу.

Ким говорил вдумчиво, подбирая каждое слово.

— Белому миру очень много лет. Больше, чем миру людей... Как говорит мой наставник — за гранью изведанного лежит наше начало… Белый мир был сотворен с помощью света. Свет разделился на две силы — так появился наш род… Я хладовей.

Ким пытался приклеить улыбку, но она не задержалась надолго на его лице.

— Хладовеям нужны источники для обретения Силы. Для этого были созданы Радужные Врата. Заклинателям нужна энергия… И многие хладовеи и солнцевеи ищут ее в других мирах, — Ким перевел взгляд на Северину. От его ясного, пронзительного взгляда, светящегося глубоким пониманием, Северина сконфузилась.

— Тебе непонятно, да? — спросил он мягко.

Северина моргнула. Да, ей было непонятно! Все непонятно: какая энергия, что за хладовеи? Как они попали сюда? Что это за город, непохожий ни на какой. Такого она не видела ни по телевизору, ни в Интернете... И как вообще такое возможно?! Но она решила умолчать об этом. Она сама подумает обо всем. Потом… А пока она будет слушать.

— Заклинатели?.. Кто они?

— Заклинателем может назвать себя любой, кто может овладеть высшим уровнем сознания.

Северина сглотнула. Высоким уровнем сознания?.. Интеллектом что ли?.. И на ум Северине вдруг пришел образ с одной из открыток, которые она сегодня обнаружила в коробке. Она боязливо спросила, не уверенная в том, что бы услышать ответ.

— Это кто-то вроде ангела?

Ким замер.

— Кто такой ангел? — прошептал он бледными губами.

Северина оглядела его с ног до головы. Крыльев у него не было, но внешне Ким вполне походил на ангела. Синие, как небо глаза, перламутровая кожа, светлые волосы, строен… Северина улыбнулась тому, как точно она подобрала образ.

— Нет, я это так… — мотнула она головой, смущенно отводя взгляд.

— А Сила — это как?.. Ну, физическая?

— Нет. У вас это называют талантом. Но талант — это самое слабое проявление силы, — оживился он, подхватив ее слова. — Но и физическая сила тоже важна...

— Слабое проявление силы?.. — спросила она скорее саму себя, подыскивая вопросу объяснения.

Ким с печалью посмотрел в сторону. Он так и говорил, не отрывая взгляд от линии горизонта.

— Наличие таланта означает, что у тебя есть дар. Но ты не используешь его в полной мере, чтобы дать Силе течь свободно.

— А что нужно для этого делать? — спросила она, переключаясь на мальчишку, но потом подумала, что все равно ничего не понимает, только лишний раз показывает себя глупой.

— Много знать и много жить, — отрезал Ким, как бы оправдывая ее неразумение. И как у него это только получается?.. Говорит так, будто знает все наперед — какая мысль должна прийти ей. Северина открыла рот, чтобы снова спросить, но он опередил ее.

— У людей очень короткая жизнь. Они осознают Силу, только когда их жизненный цикл подходит к завершению. Тогда они перерождаются, чтобы продолжить свой путь, продолжая подготавливать себя к принятию Силы.

— А тебе сколь лет?

Ким пожал плечами, оглядывая ее.

— Тринадцать. Все дело в течение времени… Здесь оно идет по-иному — очень медленно. У вас в неделе семь дней, у нас — девять… Но и это еще не все…Поэтому я и удивился, что у вас прошло два месяца с момента моего последнего появления в городе. Видишь ли, я еще не знаю, по каким законам идет время. У нас после того, как мы виделись на катке, прошла только неделя.

Северина поняла, что у нее полная каша в голове.

— А ты заклинатель? — спросила она.

Мальчишка нахмурил брови.

— Мое время еще не пришло… Арий прав, я не готов…

— Арий это твой отец? — предположила Северина.

«Возможно, в их мире они называть своих родителей по именам, и это нормально», — подумала она.

Но Ким в ответ неожиданно помрачнел, стиснул скулы и отвернулся. Он не спешил с ответом, помолчав какое-то время.

— Мой отец умер много лет назад. Я не помню его. Арий мне наставник.

Северине стало неловко, она опустила глаза. И только отметила про себя, что больше не будет задавать вопросов.

— Я нахожусь под опекой дяди, Повелителя Долины.

Северина вдруг представила его себе — и у нее мурашки пробежались по коже. Но следующий вопрос мальчишки заставил ее затаить дыхание.

— Помнишь, как ты попала под лавину?

Северина съежилась.

— Да… — выдохнула она, не понимая, откуда он про это знает и к чему клонит.

— Тогда я увидел тебя впервые. Я тебя вспомнил случайно, услышав, как тебя зовут. Северина — редкое имя.

Северина не могла поверить своим ушам. Она помнила прекрасно, что ее спасла не счастливая случайность, а конкретный человек. Она вспомнила тот миг, когда ее кто-то толкнул…

— Ты спас меня?

— Спас? — удивился Ким и пожал плечами. — Это случайно получилось... Тогда я сам толком не понял, что произошло.

—Я думала… ты погиб... Тебе помогла она? Сила?

Ким хмыкнул.

— Пока у меня нет посоха, я не могу ей управлять. Из завала снега меня вытащил Ману. А с того света меня вытащил Арий.

Северине вдруг стало плохо.

— Ману ты уже видела.

Северина припомнила темноволосого мальчишку.

— Он такой же, как и ты?

— Нет, — как-то горько усмехнулся Ким.

Северина машинально потерла озябшие пальцы.

— Ты замерзла, — его голос прозвучал обеспокоенно, больше утверждая, чем спрашивая. И она действительно почувствовала, что замерзла. Не смотря на то, что мозги кипели мыслями и противоречиями.

Ким подошел ближе, взял ее задеревенелые ладони и, не дожидаясь ответа, принялся дышать на побелевшие пальцы. Его руки теперь были теплее. Северина молча следила за ним. В голове назревал один вопрос — зачем он ей это рассказывает, взяв с нее слово, что она буду молчать?

Ким задержал на ней удивленный взгляд и застыл. Северина встревожилась. В тот момент, когда он перестал дышать ей на руки, она ощутила, как его руки мелко задрожали. Тогда он резко выпустил ее ладони и принялся судорожно ощупывать свои пальцы.

— Почему ты не ставишь защиту?

— Что? — не поняла Северина, видя на его лице тревогу и какой-то скрытый испуг.

— Вы не ставите защиту! Тебе надо научиться это делать, — сказал он дрогнувшим голосом, словно Северина виновата в том, что его что-то взволновало. Она нахмурилась.

— У тебя что-то случилось? Расскажи… — смело спросила она.

— Я и так слишком много рассказал… Тебе нужно возвращаться. Время уходит, — холодно ответил он.

И скрестив руки на груди, он зажал ладони подмышками. Все это выглядело очень странно. Из глубины сознания вырвался слабый голос опасности.

Северина больше не настаивала и решила быть более осторожной. Она уже хотела согласиться идти домой. Пусть он и спас ее, но она в незнакомом месте и видит невероятное. Северина уже не могла верить самой себе, не то что ему! Ей нужно подумать. Одной.

Вдруг совсем рядом послышались шорохи и чье-то грузное дыхание. Северина поняла, что теперь они не одни.

Мальчишка стремительно выхватил из-за плеча лук и прицелился в направлении шума. Северина, ошеломленная моментальной реакцией Кима, отпрянула. И в следующий миг из-за елок выпрыгнуло что-то темное, невероятно большое и лохматое. Оно понеслось прямо на них. Испугавшись до полусмерти, Северина вгляделась. И только потом смогла выдохнуть. Да это же… Медведь! Громадный медведь! Она подступила к Киму и крепко вцепилась ему в куртку. Но Ким вместо того, чтобы незамедлительно пустить стрелу, медленно опустил оружие. Северина, перепугавшись до смерти, дернула его за собой.

— Бежим!

Но Ким не сдвинулся с места.

— Не бойся.

Северина непонимающе уставилась на него. Краем глаза она увидела, что медведь был уже совсем рядом. Зверь издал оглушительный свирепый рык. Северина покачнулась и рухнула.

В следующее мгновение, когда Северина открыла глаза, ее закружило, — и она тут же их закрыла. В области затылка пульсировала боль.

Северину куда-то несли. Она снова открыла глаза. Над ней было очень знакомое лицо... Пронзительно карие глаза настырно улыбнулись ей. Северина подалась в сторону и больно ударилась коленками о лед. Она вскочила и отбежала в сторону.

— Осторожней, ушибешься! — обеспокоенно сказал темноволосый парень. — Хорошо, что ты очнулась — мы уже у твоего дома!

Глаза Северины округлились, она огляделась. Они были во дворе ее дома. Каток почти опустел. Но некоторые соседи все еще катались.

— Где Ким?

В голове сильно застучало — и она прижала руку ко лбу, пытаясь унять боль.

— Медведь! — опомнилась она. — На нас же набросился огромный медведь! Где Ким?!

— Спокойнее! Все хорошо, Ким попросил доставить тебя домой, а у него срочные дела. Медведь побежден и все живы, — сказал юноша и осмотрел себя в попытке убедить ее. — Тебя ждут. Благодарить не нужно — мне нисколько не было тяжело. Мне пора...

Он развернулся и собрался уходить.

— Постой! — вскрикнула Северина. Но быстро пожалела об этом, снова схватившись за затылок.

— Ты Ману? Верно?

— Да, — Ману улыбнулся.

Северине до сих пор не верилось, что они из совершенно другого мира. Она оглядела его. Обычный мальчишка... Вот только глаза казались взрослыми…

— Северина!

От неожиданности она вздрогнула и резко обернулась. К ней стремительно шел Макс. Лицо его было обозленным. Северина только сейчас вспомнила: «Ведь мы договаривались о встречи! Совсем забыла!»

— Похоже, он чем-то недоволен, — предположил Ману.

Макс нес подмышкой доску. «Только вернулся», — поняла Северина.

— Где ты была?! Я звонил тебе весь вечер! Почему у тебя телефон отключен? Куда ты пропала?!

Парень взглядом просверлил Северину, затем перевел взгляд на Ману. В следующий миг лицо Макса озарилось.

— Эй! А я тебя знаю! — обратился он к Ману.

Северина удивленно уставилась на Ману.

— Это твой друг играл с нами в хоккей, да?

— Ага, — ответил Ману с насмешкой во взгляде.

Макс принял вальяжную позу.

— Как, не получил сотрясение?

— Возможно, — Ману расплылся в странной улыбке.

Северина вопросительно смотрела то на Макса, то на Ману. Голова гудела, и она не понимала, что происходит. Похоже, они знали друг друга... И она невольно подумала, что все, что она видела, ей всего лишь показалось.

— Ладно, мне пора. Удачи! — Ману отступил.

Северина спохватилась.

— Подожди, а как же… — она запнулась. Ее не услышали.

Ману пустился в бег и скрылся за первым поворотом.

Северина некоторое время стояла, вглядываясь в темноту. Все, что она сегодня увидела, было слишком невероятным, чтобы в это поверить. Трещавший в кармане мобильник вернул ее в реальность.

— Мама, — вздохнула она и сбросила вызов. Северина посмотрела на часы. Было ровно одиннадцать.

— Может, скажешь, где ты была, Северина? Ты такое пропустила!!!

— Верю, — буркнула Северина, давая себе отчет, что она видела куда больше, чем Макс. Она вспомнила про обещание — ни о чем не рассказывать. Северина перевела взгляд на Макса.

— Пойдем, проводишь меня до подъезда и расскажешь все по дороге, что там у тебя...

Ким

После того, как я отправил Северину с Ману, мне необходимо было вернуться в замок. Назревал скандал. Оказалось, что меня искала вся стража замка!

Когда я явился к Царимиру, он не принял меня. Дядя отложил наш разговор до утра, сославшись на то, что ему надо уладить дела с заклинателями.

Все обернулось против меня. На глазах Совета и всего города я сбил лошадь Лияны и скрылся. Мои попытки объяснить, что я не смог справиться с Белохвостом, срезались на корню. Заклинатели об этом и слушать не стали, что и следовало было ожидать.

Про Мая и словом никто не обмолвился. Это обнадеживало. Ману заверил, что мальчишка будет молчать.

Письмо у Ману, если верить хладовею... Неужели Ману водил меня за нос все это время? Но зачем ему это все надо?.. Заклинатель хочет, чтобы я узнал правду. Что же от меня скрывают... И что за опасность, от которой меня предостерегают Царимир и Ману? Волки и заклинатель? Или Вестар и Арзу? Все так запутано! Кому верить?! Я стиснул зубы и сжал кулаки, внутри вскипала злость.

В растерянности я ходил вдоль каменного моста перед стеной замка. Я ждал Ману и дергался при встрече с каждым прохожим, думая, что это он. Предстоял не совсем приятный разговор с Ману. Он разозлился и до смерти напугал Северину. При мысли о ней, тревога нарастала еще сильнее. Зачем я ей показал Врата?.. Нужно забыть об этом городе, о людях, о девчонке!

Когда я заприметил тонкий знакомый силуэт, тут же кинулся навстречу.

— Ну что? Ты успел?

— Успел, — процедил Ману сквозь стиснутые зубы.

Он впился в меня ядовитым взглядом. Тем самым, который я так ненавижу. Я чудом сдержался, чтобы не потребовать у него украденное письмо. Это было бы ошибкой. Нужно проявить терпение, но оно было на исходе. Все-таки где-то в глубине души я надеялся, что это ложь. Быть может, я боялся в очередной раз узнать, что кто-то мне не доверяет, пренебрегает мной и не считается с моим мнением. Не самые приятные ощущения.

Ману сердито скосил на меня темные глаза. Не останавливаясь, он спросил на ходу.

— Что тебе сказал Царимир?

— Он занят, — соврал я отчасти.

Меня ни сколько не смущал его напускной важный вид, который он стал часто примерять на себя. Даже не смотря на то, что он был на голову выше меня, крепче и собранней. Наверняка, он считает, что это помогает ему влиять на других. Чтобы там у него на уме ни было — он для меня был и останется трусливым Духом!

— Зачем ты это сделал? Теперь она все знает!

Я не сразу понял, что он говорит о Северине.

— Я же попросил тебя ждать меня на утесе! Неужели это было так сложно?! Зачем ты пошел к Вратам? — шипел он. — Молись, чтобы об этом никто не узнал!

Ману насупился. Похоже, он по-настоящему гневался, что на него не похоже. В одном он прав — я болван! Я нарушил запрет и открыл Врата человеку.

Мы прошли под аркой ворот и зашагали через двор. У замка было тихо. Праздник здесь давно отгремел. И только где-то очень далеко все еще играла музыка, смешиваясь с гулом толпы и женским визгом. Народ все еще продолжал веселиться.

На стенах замка бродила стража. В узких окнах зажигались огни.

— Царимир простит тебе, — сказал я, пытаясь сгладить острые углы.

— Да брось, Ким! Какое тебе дело до моей скромной сущности... — тихо сказал Ману, боясь быть услышанным стражей. — И с каких это пор Царимир стал проявлять сочувствие? Насколько я помню, он никогда не был сентиментальным. А я никогда не испытывал теплых чувств к хладовеям. Так что не стоит... Завтра тебя ждет Совет — позаботься лучше о себе.

— Я не хотел сбивать Лияну…

Ману резко остановился.

— Я знаю… — сказал он слишком спокойно. Дух упер руку в бок и с шумом вздохнул. Его взгляд растерянно скользнул вдоль стен. Было видно, что он что-то хочет сказать, но сомневается. Дух посмотрел себе под ноги. Я не выдержал — вопрос вырвался сам собой.

— Царимир что-то от меня скрывает, верно?

Ману поднял на меня удивленный взгляд и нахмурил брови.

— Спроси у него сам! Я всего лишь выполняю то, что мне поручено. Я слишком много сделал для тебя, чтобы заработать немилость Царимира.

— А письмо? Оно у тебя?

Ману сжал плотно губы. В глазах промелькнуло смятение. Он не ожидал такого вопроса.

— Оно у тебя? — повторил я более резко. — Мне рассказал заклинатель. Так что не надо больше врать! Верни мне письмо!

Ману скрестил руки и принял невозмутимый вид.

— Письмо я отдал Царимиру.

Я сжал кулаки. Чудом мне удалось взять себя в руки и не кинуться на него.

— Когда?

— Когда я вернулся на утес и не обнаружил тебя там! Я подумал, что на тебя напали волки или этот заклинатель. Я вынужден был рассказать!

Я скрипнул зубами. Сердцебиение участилось.

— Скажи, что в нем?

— Пусть Царимир тебе скажет. Это уже не мое дело.

Гнев нарастал с ужасающей скоростью, словно снежный ком. Я готов был раздавить Духа! Растоптать, уничтожить!

— Я не могу вмешиваться, — прошептал он, развернулся и зашагал через двор, оставляя меня наедине с яростью. Я сглотнул, чувствуя, как к сердцу приливает знакомый леденящий холод.

Ночь была бесконечной и тревожной. Я не мог уснуть и постоянно думал, окунаясь во всепоглощающий холод. Я не представлял, как посмотрю завтра в глаза Лияны. Я не мог выкинуть из головы Северину и тот радужный свет энергии, исходивший от нее. Еще немного — и я мог забрать ее жизненную силу. Впервые я презирал себя за то, что я хладовей. Не думал, что могу быть настолько опасен!

Лияна... Она ведь думает, что это я специально сбил ее. Это видели все заклинатели.

Под утро я искусал губы, долго ворочаясь в постели в мучительных терзаниях. Дышать стало тяжело от возникшей духоты. Когда я уже не мог выносить собственные мысли, я встал и распахнул ставни.

Утренний морозный воздух ворвался в комнату и подарил мне минутное прояснение. Небо пламенело сиреневым рассветом над хмурыми пиками гор. Немного постояв под потоками живительной прохлады, я зажег свечи на канделябре у камина и начал одеваться.

Сегодня я должен выглядеть хорошо. Даже если меня будут осуждать и наказывать за мое недопустимое поведение. Я должен принять это достойно, как требуется от наследника.

Я надел белоснежную рубашку с широкими манжетами и воротником стоечкой. Поверх я надел синюю тунику, прихватив ее тонким кожаным ремнем. Темные брюки заправил в высокие сапоги, которые тщательно зашнуровал. Я покосился на лук, лежавший на кресле, и решил не брать его с собой, чтобы лишний раз не злить Мая, Вестара и заклинателей.

Я подошел к зеркалу — волосы изрядно отрасли и стали путаться. Я решил остричь их. Это заняло больше времени, чем я предполагал. Закончив, я выбрал темные пряди, срезал их под самый корень, как это всегда делал Арий, и отложил ножницы.

До завтрака я провел время в библиотеке. Из-за праздников пришлось прервать занятия с Арием. Именно сейчас, когда они были необходимы мне как воздух. Накопилось много вопросов, и многое нужно было сделать. Например, испытать заклятия солнцевеев. Стать как Царимир! Я ухмыльнулся про себя — а ведь совсем недавно мне казалось, что обладать двумя Силами невозможно!

После чтения книги, я спустился в столовую. Теперь она стала самой шумной частью замка. Здесь постоянно засиживались за долгими беседами солнцевеи, греясь у каминов с кубками вина. Но солнце еще не взошло, и навряд ли, кто-то спуститься в такую рань.

Я был ошарашен, когда обнаружил за столом Лияну. Она встретила меня короткой улыбкой и как-то удивленно вскинула брови. Я растерянно оглядел себя и невольно коснулся волос, которые теперь были непривычно короткими. Лияна улыбнулась еще шире, видя мое недоумение.

— Доброе утро, — задорно произнесла она, впервые обратившись ко мне.

— Доброе, — ответил я, отведя глаза.

Из-за ее внимания мне стало неуютно. Не ожидал, что проведу утро в ее обществе. Как я и думал, зал пустовал.

Я прошел к своему месту и сел в кресло на противоположной стороне стола. Служанка принесла к завтраку свежий хлеб, сыр и ветчину.

Лияна выглядела великолепно. В этот раз ее светло-кремовые волосы были собраны в тугой жгут и заколоты улиткой на затылке. Прическу украшала серебряная брошь. Лучистые глаза сияли, и она с любопытством поглядывала в мою сторону.

Мне следовало извиниться за вчерашнее, но это означало бы, что я признал вину. А оправдания были неуместны.

Я понял, что абсолютно не владею собой под ее пристальным взглядом.

— Как ты? — спросил я, пытаясь взять себя в руки.

— Все в порядке, Аким, — ответила Лияна и сделала короткий глоток из медной чашки. Она сильнее закуталась в мантию — в зале было еще прохладно.

— Я еще не поздравила тебя с победой. Ты был первым! — глаза лукаво сверкнули из-под длинных рыжих ресниц.

Мои щеки мгновенно вспыхнули. Не следовало так распылять Силу... Но это не подчинялось моему контролю.

Я опустил взгляд на тарелку. Я вспомнил о тайне Лияны! Щеки предательски продолжали краснеть. Я продолжал смотреть на столовые приборы, как нашкодивший ребенок, и надеялся, что Лияна ничего не заметит.

Я откусил ветчину с хлебом, медленно пережевал и еле-еле проглотил кусок.

Лияна не спеша помешивала ложечкой чай.

Пару раз поперхнувшись, я кое-как доел бутерброд и быстро запил его чаем. Сразу после этого я в жутком смущении вылетел из столовой. И только по дороге понял, что повел себя неучтиво.

В коридоре я наткнулся на Ману. Он по-прежнему оставался другим. Словно в искаженном отражении — вытянутый, черты лица были более резкими, а карие глаза приобрели таинственный блеск.

Не сложно было догадаться о причине его преображения. Он направлялся в столовую составить компанию дочери Арзу.

— Ты чего такой взволнованный, словно тебя оса укусила?

Я стиснул зубы. Одно осталось неизменным — его острый язык.

— Не твое дело, — буркнул я.

— Царимир ждет тебя в покоях Ария.

Он уступил мне дорогу и тихо сказал:

— Надеюсь, ты все обдумал. Тебе лучше все рассказать. Поверь, так лучше для тебя.

— Разберусь сам, — отрезал я и зашагал к библиотеке.

Поднявшись по каменным ступеням, я остановился перед дубовой дверью. Лак на древесине давно поблек, и доски выглядели обшарпанными. Сколько времени я провел за этими дверьми... Меня пронзила мысль — с чего бы это дяде звать меня к Арию? Раздумывать не было времени. Я постучал и, не дождавшись ответа, вошел.

В комнате царил полумрак. Весь оконный проем закрывала фигура Царимира. Он походил на гору, заслонявшую дневной свет. Руки его были заведены за спину, которую облегала туника из плотного материала. Кожаные наплечники мерцали тусклым светом. На ногах высокие сапоги с множеством ремешков на лодыжках.

Я почувствовал невидимую стену, которую выстроил Царимир, чтобы перекрыть поток мыслей. Я не мог понять его настроя. Поэтому стоял молча, осознавая, что регулярно пользуюсь своим даром. Как сказал Арий — неумышленно. Я бросил взгляд на кресло за столом. Оно пустовало. Ария здесь не было. Я шумно вздохнул.

Царимир заговорил.

— Где ты вчера был? — его голос был низким, словно доносился откуда-то из глубины.

Дядя развернулся ко мне. Я виновато отвел взгляд в сторону. Он понял, что я не отвечу.

— Хорошо… — сказал он вдумчиво. — Тогда я расскажу тебе, где ты был.

Я услышал гулкий стук своего сердца. Мне понадобилось время, чтобы услышать Царимира.

Он медленно подошел к креслу Ария и опустился в него.

— Я все знаю, Аким. Про письмо… Заклинателя… И Врата...

На последнем слове я услышал горькое сожаление. Царимир подался вперед. Кресло под ним жалобно скрипнуло. Дядя положил руки на стол, сцепил пальцы в замок и смерил меня пристальным взглядом. Я все еще не мог уловить, злится ли он на меня или готов к снисхождению.

Не смотря на то, что мои руки похолодели от волнения, я решительно вскинул головой.

— Я не смог справится с Белохвостом — и он унес меня из замка.

— Я тебе верю. А вот заклинатели — нет. Заклинатели наблюдали совершенно другое, и я не могу их переубедить. Поэтому я пригласил тебя на откровенный разговор. Сядь в кресло — мы здесь надолго.

Я последовал его совету и уселся в глубокое кресло.

— Я хочу рассказать тебе кое-что. Моя вина в том, что я не сделал этого раньше. Все ждал, когда ты повзрослеешь и сможешь понять меня, — дядя говорил медленно, разглядывая кольца на длинных пальцах. — Ты моя надежда и гордость! Ты способен нести Силу и утираешь нос многим заклинателям, имеющим высокий статус и посох. У тебя много противников, потому что твоя Сила велика для твоего возраста. Ты сам, не зная того, задеваешь гордыню и самолюбие заклинателей, у которых огромный опыт за плечами. Но знать границы дозволенного необходимо. Если ты поступаешь честно, это еще не значит, что ты и дальше будешь так поступать. У меня нет уверенности, что ты поведешь себя во всех ситуациях честно. Да ты и сам не можешь это обещать самому себе. Поэтому я не просто так запрещаю тебе появляться у Врат. Ты знаешь, в каком положении находится твое имя. Наше имя! Мы не должны ошибаться, Аким. У нас нет такого права!

Царимир задержал дыхание.

Заклинатель прав — Царимир боится потерять власть. Ведь это же мой отец напортачил много лет назад. Царимир до сих пор считает Змога своим уязвимым местом. Если бы не это, одно его слово на собрании могло бы заставить всех замолчать. И никто не посмел бы обвинить меня в чем-то.

— Теперь о главном, — Царимир выдохнул. — Я не все рассказывал тебе о твоем отце. Заклинатель, который к тебе приходил, — это Змог. Он жив и заключен в крепости на Покинутой горе.

Мне показалось, что я ослышался.

— Что?..

— Тринадцать лет назад, когда твой отец собрал армию духов… Моего брата не убили, как тебе всегда рассказывали, а посадили в заточение на Покинутой горе. Сильнейшие старейшины, включая Валемира, Вестара и Арзу, наложили заклятия на крепость, чтобы сдержать не только самого Змога, но и его Силу, — Царимир вздохнул, проведя рукой по лицу, и взглянул на меня.

Все еще не осознав до конца сказанное, я непонимающе уперся в Царимира взглядом. Но неожиданно очнулся, вытягиваясь, словно меня огрели обухом по голове. Привычный мир перевернулся.

— А Ману? Он тоже знал?

Царимир кивнул.

И первое, что я испытал, была острая обида.

Мне стало все до омерзения понятно — поведение Ману и странные наставления дяди... Проклятый Дух! Все разболтал! Он все это время знал и смеялся надо мной! Ману разболтал и про заклинателя, и про письмо! Значит, и Вестар знает про Змога. Поэтому он так со мной разговаривал — дерзко, прямо, без страха. Царимир позволил надсмехаться надо мной! А они все пользуется этим!

Желудок свело, меня затошнило. Я качнулся, откинулся на спинку кресла и уставился в потолок.

— В письме... Что в нем? — спросил я, слыша свой дрожащий от гнева голос.

— Решение о казни, — отозвался Царимир, как ни в чем не бывало. — Там не хватает только моей подписи. Но это вопрос времени, и он решится сегодня. Змог становится опасен — и поэтому должен умереть. Теперь я в этом убедился.

Царимир не сводил с меня глаз.

Это был настоящий удар. Я его почувствовал физически.

— Ты не знал отца. Пусть так и остается — он умер, давно. И так лучше для тебя.

Я встал, сжал до боли кулаки и выпалил:

— Может, я сам решу?!

— Ты ничего не понял, Аким. Сядь, я не договорил.

— Сначала ты говоришь мне, что мой отец жив. Потом, что хочешь казнить его! Если решение уже принято, зачем ты мне это рассказываешь? Оставь, не трогай меня больше!

Я шагнул к двери.

— Стой, — строго прикрикнул Царимир.

Я остановился напротив стола и повернулся, сжав губы. Меня пробил озноб. Царимир встретил мой взгляд спокойно и так же невозмутимо. Но тут я заметил мелкую дрожь в сильных руках. Царимир сильнее сомкнул пальцы в замок.

— Сядь, — настойчиво попросил он.

Я остался стоять на своем месте. Повисла тишина. Некоторое время мы продолжали смотрели друг на друга.

Под ногами раздался тихий треск. Я посмотрел вниз. Деревянный пол затягивало льдом. Ножки стола стали покрываться инеем. Но Царимир сделал вид, что ничего не замечает.

— Я жду тебя на собрании. Тебе придется последовать моему совету. Лучше ты узнаешь об этом сейчас, а не сегодня вечером при всех. Ты прав, все уже давно решено, — бездушно сказал Царимир.

Я подался вперед, потом отпрянул, повернулся и выбежал из покоев.

Перед своей комнатой я остановился. Я не стал заходить, а прислонился спиной к тяжелой двери, обессилено скользнул на пол и надолго уткнулся носом в колени.

Весь день я пробыл на башне в мучительных размышлениях. Я не выпускал из рук свой лук, но так и не выпустил ни одной стрелы. Я понял главное — теперь я уязвим. Меня растопчут заклинатели в любой момент, как они поступили и с Царимиром. Самое невыносимое — увидеть на лице Вестара победу. Эта мысль пронзила насквозь, задевая достоинство.

— Аким, Царимир просит пройти в тронный зал, — окликнул меня слуга.

Я вздрогнул и чуть не выронил лук. Не заметил, как уже вечерело.

Мы проследовали к главному залу. По дороге я пережил целый набор противоречивых чувств. Меня бросало то в жар, то в холод. От отчаяния хотелось бежать без остановки. Подальше отсюда. И чем ближе я подходил к тронному залу, тем острее становилось это желание. У самых дверей на меня неожиданно нахлынула опустошенность. Я вошел в зал с безразличным взглядом. Мои шаги были уверенными и твердыми.

В зале пылали три больших камина. Волна жара сразу же заставила сконцентрироваться на защите. Я собрал остатки Силы.

В зале царила тишина. Лишь иногда раздавались треск каминов и звон посуды.

Когда я вошел, заклинатели молча повернули головы в мою сторону. Собравшиеся сидели за круглым столом в центе зала. Над ними висели канделябры на позолоченных цепях. Каскадом горели многочисленные ряды свеч, наполняя зал ярким светом.

Царимир сидел в кресле с самой высокой спинкой. Как и утром, он держался твердо и спокойно. Место рядом с ним еще пустовало. А вот с другой стороны сидел Арзу с Лияной и Мартой. Я поймал испуганный взгляд младшей сестры. Лияна же осторожно накрыла ее руку. Марта прямо посмотрела мне в глаза и стала бледнее хладовея. Интересно, и они знают обо всем?.. Вестар с Маем сидели спиной. Май обернулся на меня. На его щеке багровел распухший синяк. Он ненавистно сощурился, смерив меня свирепым взглядом, и отвернулся.

Круг замыкали старейшины. Среди них был и Арий. Рядом с наставником я заметил Ману. Место между ними было свободным, и я поспешил занять его. Царимир сопроводил меня твердым взглядом. Я знал, что пробить его броню не сможет ничто, если он этого сам не захочет. Его нисколько не удивило, что я предпочел держаться от него подальше. Под множеством пристальных взглядов я опустился в кресло. Стук сердца отдавался в висках, а руки проняла дрожь. Я их сцепил в замок и сжал между колен.

Арзу вальяжно откинулся на спинку кресла. И скучающе оглядел меня. Выглядел он непринужденно и властно. Страх для него не существовал. Он лениво смотрел на меня, задерживая взгляд чуть дольше, чем требовали правила хорошего тона. Затем сухо улыбнулся и отвернулся. Золотые нити его костюма отражались в глазах. В отличие от белолицей Лияны и Марты, его кожа приобрела смуглые оттенки. Он с грацией льва поднял бокал к губам, сделал глоток и посмотрел на Царимира. Тот в свою очередь хмуро взглянул на меня, как бы напоминая об утреннем разговоре.

Между заклинателями начался тихий разговор. И он шел не совсем о том, чего я ожидал. Это позволило мне немного расслабиться.

Остальные заклинатели Совета подтягивались медленно и неохотно. Наконец пришел и Валемир. Глава Совета торопливо прошаркал к столу, постукивая посохом об пол. На это раз на нем была меховая жилетка. На поясе подвешены походная сумка и нож — возможно, он только вернулся с улицы.

Он опустился в кресло рядом с дядей. По сравнению с Царимиром, Валемир выглядел настоящим карликом с серым лицом и блеклыми глазами, затянутыми туманом. Несмотря на это, он живо окинул всех присутствующих внимательным взглядом.

Разговор стал громче.

В зал беспрерывно приносили напитки. Бокалы постоянно наполнялись. В воздухе повисли сладкие запахи корицы и горячего вина.

В основном беседа велась о прошедших праздниках. Эту тему активно поддерживал Арий. Ману вел себя сдержанно и не обронил ни слова. Это было вполне разумно с его стороны — болтливость и трусость не покажут его с лучшей стороны перед всеми. Дух не хотел привлекать к себе внимания. Я сдерживал себя, чтобы не сказать что-нибудь язвительное в его сторону. Да мне было и не до этого — меня душила жара. Я то и дело отвлекался мыслями на стремительно ослабевавшую Силу. Остальные чувствовали себя превосходно.

Разговор набирал обороты и постепенно накалялся. На самом пике всеобщего спора по поводу защиты города Вестар неожиданно постучал серебряной ложечкой по бокалу, заставляя всех притихнуть.

По телу прокатилась волна страха. Рука дрогнула, и я расплескал виноградный сок. Скатерть тут же окрасилась. Я схватил салфетку и торопливо вытер руку. Ману покосился на меня. Волнение проснулось, словно спящий вулкан.

Вестар поднялся и заговорил ровным спокойным голосом:

— Все мы знаем о нашем непростом положении. Будущее зависит от наших решений. Мы собрались, чтобы принять некоторые меры.

Лияна бросила на меня короткий взгляд. В это мгновение я понял, что она все знает. Конечно, разве можно ожидать другого, если не от Царимира, то Ману все рассказал.

— Ежедневно до меня доходят известия, что на границах Долины неспокойно. Ежедневно мы отправляем войска, чтобы не дать врагу подобраться к нам. Но силы его возрастают, и он становится изворотливее и хитрее. В Холодном море грабят суда. В лесах Долины нападают ночные волки, пробираясь все ближе к стенам Горного замка. Озерное подвержено большему нападению на самой окраине Ордона.

Я застыл, словно меня поразила молния.

— Все мы знаем, чьих это рук дело и чьи это заслуги. Слухи ходят разные. Ордон взволнован. Народ считает, что всему виной наши союзники, — на последней фразе Вестар сделал акцент и посмотрел на Арзу. — Хладовеи в замешательстве и не знают о нашем скрытом враге. Это грозит восстанием против Светгора.

Среди заклинателей прошел гул недовольств.

Я понял, что речь идет об отце. Теперь стало ясно, что за волки тогда напали на меня. Это были духи, призванные Змогом много лет назад. Они до сих пор тревожили Ордон и многочисленные поселения Долины. Да они уже подобрались к замку! И как я не догадался, что это был мой отец, что Духи существую покуда жив их хозяин.

Я посмотрел на Ману. Похоже, эта новость не удивила его. Арий заметил мое беспокойство и осторожно повернулся ко мне. В его глазах промелькнуло сожаление. К горлу снова подкатила обида. Но я не смел обижаться на старика — он очень много для меня сделал.

— Я предлагаю усилить защиту границы. Для этого нам нужна помощь от Светгора, — неожиданно вставил Арий. И тут же был награжден враждебными взглядами.

Вестар повернулся к Арзу. Тот был погружен в глубокое размышление и не шелохнулся. Арзу спокойно разглядывал кубок перед собой с таким видом, словно слова Ария не несли никакой ценности.

— Необходимо объединиться и принять меры, — повторил Арий.

— Мы бы пошли на это, — вдруг откликнулся Арзу, не удосужившись поднять глаз. — Но мы не можем рисковать. Если это не сработает, то поднимется бунт. Мы уже об этом долго говорили в Светгоре.

Арзу взглянул на Царимира. Тот упорно хранил молчание. Наверное, дядя уже давно все сказал, что хотел. Недаром он пробыл в Светгоре целый месяц.

Неожиданно Лияна подскочила с места.

— Но можно же обновить печати, призвать больше заклинателей и поставить более надежные! — возразила она. — Теперь, когда у меня есть посох, я готова вступить на границу. Зачем загонять себя в рамки? Выход всегда есть!

И она была права. Вот только другие не хотели, чтобы эти выходы имели место быть.

Арзу бросил на дочь черствый взгляд, но Лияна даже не обратила на это внимание. А вот Марта, наоборот, вжалась в кресло.

— Сядь, Лияна, — терпеливо приказал Арзу.

— Отец, позволь мне пойти на границу!

— Сядь! — голос его приобрел металлический оттенок.

Лияна сдалась и опустилась в кресло. Арзу продолжил:

— Бессмысленно подставлять жизни воинов, заклинателей и растачать силы попусту. Необходимо обезвредить врага. Это верный и надежный способ.

Вестар многозначительно посмотрел в мою сторону, встретив мой презрительный взгляд.

— Царимир, решение за тобой, — сказал Вестар, отвернувшись от меня.

Неожиданно Арий поднялся со своего места. Оглядев присутствующих он обратился к Царимиру.

— Если Светгор хочет пойти легким путем, отсиживаясь в городе... — сказал Арий, не скрывая своего недовольства, и в этом я мысленно поддержал наставника. — Я предлагаю пойти вглубь северных лесов и призвать хладовеев. Они пойдут… Ордон сможет принять их, заодно расширятся границы, силы и пополнятся знания. Не будем забывать о нашем Повелителе Ордоне Олесоне! Вспомним, что он хотел — уважение и порядок между народами. Ордон желал объединения, создать великую эпоху возрождения Силы. Он желал поднять дух каждого хладовея, вложить в него силу и мудрость. Об этом мы забыли и ищем легкие пути… Не будем забывать, что Ордон пожертвовал самым ценным, смешать свою кровь с другими, и только ради того, чтобы других сделать сильнее. И нужно уважать его выбор, а не быть невеждами! Чужеземцам никогда не отнять того, что есть у хладовеев — их сильную волю и крепкий дух! — глаза Ария были в этот момент настолько живыми, даже пугающе свирепыми. Никогда я не видел наставника таким! Он оглядел присутствующих. Заклинатели сидели неподвижно, обдумывая слова наставника.

— Никто не сможет отнять Ордон у хладовеев, — добавил Арий.

— Никто и не собирается, Арий, — вдруг подал голос Арзу. — К сожалению, мудрый Ордон не видел, во что превратился его сын!

Арий сверкнул глазами на Арзу, но не стал перебивать его.

— Насколько я знаю, Ордон никогда не прощал предательства. Об этом свидетельствует много казненных им как хладовеев, так и солнцевеев. Его слово был законом для нас. Размножать сомнения на счет южан не имеет смысла. То, что скажет Царимир, сын Ордона, для нас всех закон!

— Твоя кровь из далекого юга, ты ничего не имеешь общего с нашим родом.

Я погрузился в мертвенную тишину, сначала мне показалось, что я один оглох. Но рядом Ману заерзал на стуле. Воздух стал искриться напряжением. Арзу поднял глаза на Ария.

— Если я отказался принять участие в защите и решить то, что должны уже давно сделать, то теперь ты считаешь меня врагом, Арий? — Арзу приподнял бровь.

Арий не ответил на это.

— Я обязан Царимиру жизнью, и если ты сомневаешься во мне, то я могу напомнить, чем я обязан не только Царимиру, но и всем хладовеям. Не будем забывать, что объединение служит одной цели — делает нашу Силу мощной, и она только совершенствуется! И дает нам безопасность! Если ты хочешь обучать Силой простых хладовеев, и она будет доступна каждому, то утеряется благочестие. Только достойные могут владеть ей. Моя задача оберегать народ, я предан Царимиру. И опасаюсь, что духи, которые нападают на селения, вызывают сомнение у народа, что они происходят от южан, — в глазах Арзу вспыхнули пепельные угли. Казалось, что он может убить одним своим взглядом.

— Но нам прекрасно известно, что это духи Змога. Я проделал этот путь не для того, чтобы выслушивать обвинения, а для того, чтобы устранить угрозу со стороны. А отказался я от введения войска солнцевеев, дабы не вызвать подозрений у народа хладовеев. По-моему это разумно и я убедился в этом прямо сейчас. Арий, ты уже усомнился во мне, не успел я сказать и слова. А что говорить о людях, которые не знают меня и принимают за чужака, как ты?!

Слышать такое от Арзу для меня было шокирующим. Мало представлялось, что такой человек может от кого-то зависеть, а уж тем более оправдываться.

— Но пойдем глубже. Реальная угроза, как не только для солнцевеев, но и хладовеев идет с востока, — вот кто наш враг! И поэтому для меня в высших интересах защищать царство. Удары островитян приходятся на Светгор. Туда нужно нам направить силы, а не на границу Ордона. А вопрос с духами можно решить в два счета, а мы сидим и разглагольствуем вот уже больше месяца! Мы знаем, что за границей идет жестокая расправа с целью завладеть большей силой. Островитяне крадут детей и забирают у них жизненную силу, лишая их в лучшем случае жизни, в худшем, слух, зрение или возможность ходить! Калечат их и выбрасывают на произвол судьбы. Вот об этом нам нужно думать, если не хотим, чтобы наши дети и внуки попались им в лапы! Или… Или ты хочешь занять мое место, Арий?!

— Хватит! — Царимир так рявкнул, что я вздрогнул. Дядя бросил на Арзу яростный взгляд.

— Никто не смеет унижать и подозревать друг друга! — Царимир шумно вдохнул и продолжил уже более спокойно. — Если между нами не будет доверия, все разрушится.

— Первое, почему я созвал вас всех, — для того, чтобы сказать про источники. Я закрою все Врата!

Как только Царимир это сказал, поднялся общий гул.

— Если мы перекроем источники, то многие пойдут на нарушение закона, — предупредил Арзу, один соблюдавший спокойствие.

— Мы и так его нарушаем. Крадя Силу из других миров. Нам нужно подумать, как накапливать Силу, не причиняя никому вреда. Если островитяне доберутся до них, случится беда.

Умом я понимал, что находился в центре событий, о которых мне не удосужился никто рассказать. Я чувствовал себя пешкой в игре заклинателей. Самое ужасное, что я все это время думал, что действовал по своим правилам. Но ошибался — я играл в чужую игру. Моя жизнь не принадлежала мне никогда и, наверное, никогда не будет принадлежать. Я был раздавлен этой правдой.

Стало так жарко, что одежда прилипла к спине, а ладони стали влажными и холодными.

Царимир поднял глаза, обводя пристальным взглядом присутствующих. Теперь он казался не таким уверенным, как утром. Но даже этого хватило, чтобы заклинатели притихли. Я встретил его свинцовый взгляд.

— Я не могу принять решения о казни Змога самостоятельно. Потому что есть тот, кто зависит от меня. И его мнение много значит для меня.

Все разом обратили на меня свои взгляды. В одних было удивление, в других — смятение, а кто-то смотрел со злобой и пренебрежением.

— Для начала я хочу послушать его, — Царимир устремил на меня взгляд. — Аким, расскажи все, что знаешь.

Я сглотнул, упираясь ступнями в пол. Не понятно, чего хочет Царимир... Чтобы я рассказал о разговоре с отцом?.. То есть он хочет, чтобы я его выдал, рассказав о том, что он выходил из-под печатей?..

Не время паниковать. Нужно оставаться трезвым и не поддаваться влиянию.

Я оглядел присутствующих. Марта испуганно смотрела на меня, Лияна — не с меньшим интересом. Я медленно поднялся.

— Мне нечего рассказать. Ну если только, что я сегодня узнал, что мой отец до сих пор жив. Никто не посвящал меня в планы правительства. И поэтому я остаюсь в стороне и снимаю с тебя, дядя, ответственность. Ты можешь с чистой совестью принять решение самостоятельно, не завися от меня.

Лияна открыла рот в немом вопросе. Валемир вдруг ожил и склонил голову, как бы прислушиваясь. Царимир окаменел. Он вытяну губы в тонкую линию, и их уголки опустились вниз.

Я сглотнул, стягивая нити решительности.

— Выражая глубокое уважение к Совету, хочу сознаться в одном, — я прошелся по всем взглядом.

— Вчера на бегах… — я мельком посмотрел на разгневанного Мая. — Вчера после забега… Я стрелял из лука в Мая.

Молчание нарушил прерывистый смех одного из заклинателей. Но его в этом почему-то никто не поддержал.

Вестар померк.

— Аким, не время для шуток, — отозвался Царимир.

— Нет, пусть расскажет, — остановил его Вестар.

— Я хотел убить его, — отрезал я.

— Это правда! — последовал выкрик с места. Все обернулись в сторону Мая. Мальчишка надменно смерил меня взглядом.

— Что все это значит?! — процедил Вестар. Его проняла гневная дрожь. Он выпускал меня из-под своего острого взгляда. Прямые брови сошлись на переносице. Мой план сработал.

— Это еще не все, — продолжил я и повернулся к Лияне. — Я специально сбил лошадь Лияны, чтобы победить.

Потребовалось немало храбрости, чтобы произнести это. И кажется, удалось без запинки.

— Замолчи! — рявкнул Царимир, так сильно ударив кулаком по столу, что кубки подпрыгнули и звонко ударились друг о друга.

— Нет, Царимир, пусть говорит, — вмешался Арзу, вскидывая руку. Арзу впервые проявил заинтересованность к моей личности.

— Он это сделал по моей вине, — все как по команде повернулись к Маю.

Я же хотел запустить в него чем-нибудь, чтобы он замолчал. Глаза Мая хищно блестели. Он так побелел, что синяк стал виден более отчетливо.

— Я спровоцировал его. Это моя вина. Все знают, что хладовеев лучше не злить. Я пренебрег этим правилом. Я хотел победить, чтобы получить посох и быстрее встать в ряды заклинателей. Я напугал Белохвоста заклятием, которое сотворил незаметно ото всех. Но виню себя за эту ошибку, — Май обратился к Вестару. — Прости, отец!

Я был до глубины души взбешен. Май казался искренним, но просто играл на публику. Он поднял глаза и посмотрел прямо в глаза Валемиру.

— Я прошу Совет дать мне возможность искупить свою вину и исправиться, — сказал Май, успев опередить меня.

Повисла тишина. Вестар так и стоял неподвижно. Царимир в замешательстве смотрел то на меня, то на покалеченного Мая. Я боялся предположить, что творится у него в голове. Я понял, чего добивается Май. Он не упустит своего шанса. Ну да ладно, главное, что мне удалось завладеть вниманием заклинателей. Теперь стоило быть очень осторожным. Один неверный шаг — и я труп. Передо мной стояла одна цель — вывести Вестара на чистую воду.

— Я прошу, чтобы Совет испытал меня со всей строгостью. Я отдам жизнь, чтобы защитить Светгор и Долину Снегов. Это для меня все! — продолжал пылкую речь Май.

Я облегченно вздохнул — мальчишка сделал всю работу за меня. Игра повернула совсем в иное русло. И это мне было только на руку. Я оторвался от пристального взгляда Мая.

Валемир оперся на посох и заговорил хриплым голосом:

— Храбрецы!.. Вы играете во взрослые игры и ничего не знаете о борьбе и сражениях. Вы не знаете силу заклятия. Глупые мальчишки! И ваша глупость погубит вас! Вы ищете дорогу к гибели души. В ваших сердцах полыхает Сила, а вы спешите погасить ее, не успев ей насладиться.

На этом Валемир закончил причитать.

Вестар хмурился и посмотрел на меня так, что мурашки прошлись по мокрой спине. Он никогда не простит мне этого и еще больше возненавидит меня. Придется бороться в одиночку. Один — значит один!

— Я принимаю твою просьбу, Май, — наконец перешел к делу Валемир. — Я дам тебе возможность вылезти из самолюбия и единоличности. Похоже, это единственный шанс спасти тебя.

Валемир перевел туманные глаза на меня. Он какое-то время молчал, что-то обдумывая, потом заговорил:

— Я вижу в тебе преграды. Хочешь победить самого себя? Не одному из нас это не удалось. Тебе никогда не удастся обрести покой. Правда, которая сейчас пролилась, пусть послужит новому испытанию. Так как вы оба виноваты, я дам вам еще одну попытку. Последнюю в ваших жизнях. Завтра мы отправимся в Светгор. Прошедший его, получит посох. Посмотрим, насколько вы способны изменить себя.

Заклинатели молчали.

— На сегодня довольно. Вы показали свою незрелость. Завтра на рассвете, будьте готовы. Май, Аким, Лияна, Марта, Ману, вы можете идти.

Слуга закрыл за мной дверь, когда я покидал зал последним. Я прильнул к двери спиной, ощущая живительную прохладу.

— Ну и что это было? — я открыл глаза и увидел перед собой Ману. Теперь он выглядел как обычно. Я отпрянул от двери, оттолкну его и направился к лестнице.

— Зачем ты наврал? Не знаю, что ты задумал, но ты точно приговорил себя к смерти! И Царимир тебя не спасет! — крикнул он мне вслед.

Я остановился и вернулся к нему.

— Ты рассказал Царимиру о Северине?

— Я еще в своем уме. Хотя соблазн был, — ответил Дух, скрестив руки. — Так ты скажешь, зачем выдал себя? Этот недоумок Май молчал бы до конца.

— Неужели ты ослеп? — всполошился я, удивляясь его тупости. — Ты видел, как Вестар распинался, как он хочет побыстрее избавиться от моего отца? А Арзу…? Царимиру грозит опасность. Они уберут Змога, потом Царимира и меня.

Ману выругался:

— Ты свихнулся! — он вцепился в меня взглядом. — Просто скажи, что ты хочешь отомстить Вестару. Зачем из этого делать целую драму? И вообще у тебя паранойя!

Я хмыкнул — бесполезно с ним спорить.

— Знаешь, почему Вестар так ненавидит тебя и Змога?! Да потому что его жену убили по вине твоего папаши. Он предан Царимиру, поверь мне. Он доказывал это не раз.

Я сделал шаг вперед и опять облокотился о дверь. Почему-то после всего услышанного эта новость меня ни сколько не удивила.

— Чего еще я не знаю?

— Перестань паясничать! Послушай, Ким, тебе сейчас нужно успокоиться и прийти в себя. Не делай больше глупостей. Это все, чего хочет от тебя Царимир. Ты и так слишком засветился и наделал много шумихи. Теперь Царимиру придется расхлебывать это до конца жизни.

Я раскрыл рот, чтобы высказать все, что думаю о Ману, но меня перебил неожиданно раздавшийся голос за спиной Духа.

— Ну и компания! Вы когда-нибудь разлучаетесь?

Ману резко обернулся. Май выглядел бодро, словно тяжелого разговора и не было.

— Что тебе нужно? — зло спросил я и выпрямился.

— Как видишь, твоя ошибка сыграла мне на пользу. Я хотел поблагодарить твоего дружка Духа.

Я вопросительно глянул на Ману.

— Ты был прав, мохнатый, они купились!

Ману принял безмятежный вид и ответил:

— По-моему, для полного образа тебе не хватает еще одного синяка под глазом.

Мальчишка фыркнул.

***

Мы уже были час в пути, когда утреннее небо залилось розовым холодом, словно замороженным соком клюквы. Выглянувшее солнце неторопливо растапливало небо.

Наш отряд двигался длинной вереницей. Заклинатели ехали в закрытых повозках. Я предпочел верховую езду и не спеша двигался за повозками.

Переход через Долину к Холодному морю занимал два дня. Предстояло переплыть море на судне и еще день добираться до Светгора. В дорогу я снарядился основательно. Помимо теплой одежды, собрал легкие вещи и обувь. Сложил все в походную кожаную сумку. Взял с собой лук. Прицепил к поясу кинжал. Предстояло как-то выдержать жару, поэтому я прихватил флягу с водой и сушеные травы, которые собрал мне в дорогу Арий для удержания влаги в теле.

Царимир и Арий предпочли ехать в повозке в компании Вестара. Май, конечно, был с ними.

Мы шли медленно, пробираясь через снежные заносы. Пробираться приходилось через горные дорожки. Настолько узким, что в ширину умещались только один всадник или повозка. Наш отряд растянулся на целый километр.

В горах погода стояла тихая — заклинатели постарались на славу, направляя ветры вперед расчищать дорогу.

Я ждал своего отца, когда он снова придет ко мне, и вздрагивал, когда ветки неожиданно дрожали, в надежде увидеть волка. Он не появлялся. К вечеру отряд вышел из соснового бора и пересек границу Долины. Я тут же заметил изменения. Воздух стал спертым и влажным от таявшего снега. Дул холодный ветер. Это означало, что мы приближались к морю. К завтрашнему вечеру мы уже должны были попасть в портовый город.

Мы остановились поздней ночью в лоне скал. Укрытием от ветра послужила одинокая сосна. Разбив лагерь, солнцевеи и хладовеи разделились на группы. Одни, укутавшись теплее, грелись у костров с горячим супом в руках. Другие оставались в повозках. Ману постоянно мельтешил рядом. Приближаться ближе, чем на пару метров, он не решался.

Ранним утром мы собрались в дорогу и снова двинулись через горы. Ордон остался позади. Никогда я не заходил так далеко от дома. И странное чувство грусти просачивалось из глубины. Меня тянуло назад. Быть может, потому что Ордон в моей крови. Я ехал, поникнув головой, и думал о Медвежьей горе. Обещания себе забыть о людях рассыпались. Мне не верилось, что Царимир закроет Радужные Врата.

Вечером, как я и предполагал, мы добрались до порта. Место было серым и враждебным. Голые скалы обдувал южный ветер, разметая снега. Хвойный лес сменился колючим кустарником. Пахло сырой древесиной. Снега не было совсем. Кое-где пробивалась молодая зеленая травка.

Отряд остановился, скидывая часть одежды. Мантию и куртку я свернул и сложил в сумку. Лук и колчан надел обратно на плечи.

Мы заняли два корабля. Ночь встретили уже на судне с широкими кормой и палубой, от которых пахло свежей древесиной.

Несколько часов я провел под открытым небом, вглядываясь в черную бездну, усыпанную звездами.

Чем дальше мы продвигались на юг, тем более теплым становился воздух.

Около полуночи я отправился спать ко всем остальным и устроился в гамаке. Среди ночи мне стало плохо. Подкатила тошнота, и пришлось обратиться к Арию за помощью. Он заставил выпить травяной настой. Под утро удалось заснуть.

Я проснулся от невыносимой духоты. Когда вышел на палубу, обомлел, — предо мной открывался другой мир.

Наши корабли плыли вдоль высоких зеленых холмов. Разросшиеся кудрявые деревья походили на мох. Небо звенело чистотой, солнце ослепляло. Вдоль берега можно было разглядеть небольшие поселения. Разноцветные дома напоминали клумбы цветов — красные, синие, желтые.

Мы пристали к берегу. Сойдя с корабля, я ощутил тяжесть земли.

Портовый город Светгора был огромным. Солнцевеев было столько, что глаза разбегались от их мельтешения.

В основном все ходили босяком. Все жители были в ярких одеждах. Женщины — в широких шароварах и нечто похожем на юбки с разрезами по бокам до самого пояса. На большинстве мужчин были длинные кожаные брюки. В основном у всех на запястьях, шеях, в ушах и волосах были украшения.

Нам снова пришлось пересесть на повозки и лошадей и отправиться в путь. Мы поднялись на холмы. Здесь царствовало жуткое пекло. Я чувствовал себя ящерицей на раскаленном песке. Жара душила и затрудняла дыхание, смыкаясь огненным кольцом вокруг шеи. Горло саднило. Источник Силы был повсюду, куда ни глянь. Появилось огромное искушение взять хотя бы его крохотную часть, но я не стал этого делать и выставил защиту.

Перейдя холм, мы остановились возле белокаменной башни. Впереди произошла какая-то возня, и мы надолго застряли у берега реки. Я допил всю воду, которая была у меня в запасе, и теперь страдал от жажды. Эти мгновения особенно казались мучительно долгими. Я понял, что лучше двигаться, чем стоять под палящим солнцем. Мокрую спину кололо, руки и лицо жгло. Я провел рукой по волосам — горячие. Ткань, которая была обмотана вокруг шеи для защиты от пыли, я накинул на голову, спасаясь от солнца.

Внимание стало ускользать, а концентрация на защите рассеивалась, теряя свои свойства. Внезапные порывы тошноты заставали врасплох.

— Может воды?

Я обернулся. Марта рассеянно оглядела меня. Ее кудри трепал горячий ветер. При свете солнца волосы казались еще ярче и походили на желтый цвет мимозы, которая росла здесь повсюду. Мне даже показалось, что Марта и пахнет как мимоза.

Она улыбнулась и, не дожидаясь ответа, потянулась к сумке, достала фляжку и протянула мне. Я жадно схватил ее и сделал большой глоток. Прохладная вода оживила. Марта покосилась на меня.

— Хладовеи сложно переносят наш климат, — сказала она.

Я не мог привыкнуть к ее хрипловатому голосу. Я обернулся — вокруг только воины.

— Тебе лучше держаться подальше — твой отец рассердится...

Марта улыбнулась.

— Если он о чем-то и беспокоится, то только не в Светгоре. Сейчас мы все вместе. Когда такое еще будет?! — сказала она с воодушевлением. — А ты ничего, еще держишься. Обычно многие хладовеи сдаются еще в порту.

Я ухмыльнулся — девчонка с юмором.

Светгор открылся нам, когда мы поднялись на холмы. Я изумился его красоте. Это был очень красочный, насыщенный цветами город. Каменные дома тесно примыкали друг к другу. В отличии от них, дома Ордона были деревянными, не считая, конечно, Горного замка. Потом я понял, что это были не жилые дома, а кузницы, лавки, мастерские. К центру города их становилось все больше. Через некоторое время мы оказались на большой круглой площади. Здесь было столько народа, что не протолкнуться даже верхом на лошади. И поэтому мы шли медленно. Улицы стали уходить вниз, ведя нас к скалам. Марта сопровождала меня всю дорогу и рассказывала о достопримечательностях города. Я слушал ее краем уха, борясь с тошнотой.

Из-за раскидистого дерева неизвестной породы проглядывала зеркальная гладь. Мы спустились на берег реки к длинным ладьям. Воздух был пропитан резким запахом цветов. Ветер доносил свежую прохладу от воды и шевелил листвой. Под лучами солнца трава блестела и переливалась.

Оставив лошадей со слугами, мы пересели на ладьи. Здесь нам с Мартой пришлось расстаться. Обе стороны реки подпирали отвесные скалы, покрытые извилистыми деревьями. Повсюду слышались оглушительные всплески водопадов, которые словно косы девиц струились в реку, взметая алмазные искры. От мерного покачивания шла кругом голова. Я держался за поручни и вглядывался в бирюзовую гладь, тихо бившуюся о борт. На плечо опустилась чья-то рука. Я поднял голову. Арий улыбнулся.

— Мы почти добрались, — тихо сказал он.

Я еле заметно кивнул. Наставник сжимал посох, давно истертый и исцарапанный символами. Я редко его видел в руках Ария.

— Во дворце много мест, где будет хорошо хладовеям, — подбодрил он.

Говорить я не мог, и я попросил наставника:

— Арий, расскажи мне еще о посохе.

Наставник сощурился и взглянул на свой посох. В этом взгляде я уловил несколько чувств: сожаление, тихую радость и грусть.

— Посох даст тебе многое, — начал Арий, не отрывая от него взгляда. — Не раз он будет тебя выручать и спасать. Ты привыкнешь к нему. Привыкнешь так, что он станет частью тебя. С помощью посоха ты поймешь многогранность Силы, ее природу. А осознав себя единым целым с посохом, ты будешь способен сотворить многое.

— Тогда почему ты мало пользуешься им?

— Получить Силу и власть — это то, чем соблазняются молодые заклинатели. Они думают, что смогут это сделать с помощью посоха, — Арий усмехнулся в усы.

Я опустил глаза, понимая, что он имел в виду меня.

— Посох не берет Силу из ниоткуда. Он берет ее из тебя и помогает формировать ее. Но ты также можешь это сделать и без посоха. Почему-то заклинателям проще поверить в какой-то артефакт, чем в самого себя. Чем больше ты отдаешь жизненную силу посоху, тем сильнее рискуешь потерять себя. Когда заклинатель чувствует себя опустошенным, чаще всего прибегает к Силе посоха, которую сам же в него и вложил. Таким образом, энергия отделяется и переходит в посох. Он высасывает ее из тебя. Пока ты без посоха, Сила внутри тебя. Хоть и спящая, но она есть!

Я не смог сдержать разочарования. Все это время почему-то я думал о посохе иначе.

— Ты берешь энергию из окружения, она переходит в посох и накапливается в нем. Поэтому заклинатель становится менее сильным. Посох истощает тебя самого.

— Значит… Мне не нужен он?

— Нет, посох не вредит. Это сама Сила вредит, если она превышает твой дух. Тогда не ты управляешь Силой, а Сила тобой. С посохом или без него. Да, можно обойтись без посоха. Но есть риск, что Сила сожжет заклинателя изнутри, когда ее накопится слишком много.

— Значит, посох это нечто страховки?

— Страховки? — не понял Арий.

— Ну, например, когда ты падаешь и знаешь, что не разобьешься, потому что привязан к веревке.

Арий усмехнулся:

— Хороший пример.

— А если я не хочу отдавать Силу посоху, ее можно оставить в себе?

— Для этого нужно быть сильным и осознающим. Первое время ты не будешь замечать, как она будет перетекать в посох.

Мне стало совершенно ничего не понятно, и Арий увидел это. Какое-то время он молчал, дав мне возможность поразмыслить.

Если посох забирает Силу, ослабевая заклинателя, зачем тогда он вообще нужен?.. Следующая мысль прояснила все. Я округлил глаза и уставился на Ария.

— Посохи нужны для страховки Совета! Для контроля! Чтобы Сила заклинателей не преобладала над Силой старейшин!

Старик оценил мою догадливость.

— С посохом ты несомненно приобретешь мощь. Но это все видимость. На деле ты даже будешь чувствовать, как она возрастает и приумножается, давая тебе обманчивые надежды. С посохом ты рискуешь и носишь змею на шее, готовую в любой момент затянуть петлю. Чем больше ты будешь пользоваться посохом, тем сильнее будешь зависим от него.

— Посох это формальность, которую обязан принять каждый заклинатель. Чтобы подчиняться Совету, — закончил я с горечью. Теперь понятно, почему Царимир и Арий так редко прибегают к нему.

Арий задумчиво посмотрел на меня. Похоже, у него имелся свой ответ.

— Не спеши делать выводы. Ты научишься извлекать из этого пользу. Как только возьмешь посох в руки, он переймет всю твою сущность и природу. Ты навсегда останешься связан с ним. С этого момента он будет частью тебя. Потерять его — все равно, что потерять часть себя.

Я вспомнил отца. Он был без посоха.

— А с посохом я смогу овладеть Силой солнцевея?

— Ты уже это делаешь прямо сейчас! — Арий усмехнулся, увидев мое непонимание, и продолжил. — Твое испытание началось уже после того, как мы покинули стены замка. Ты сможешь применить заклинания солнцевея, когда придет час твоей смерти.

Увидев мой ошеломленный взгляд, Арий улыбнулся:

— Ты все еще изо всех сил держишь барьер, потому что тебя пугает неведение. Если хочешь пройти испытание, тебе нужно сначала победить самого себя — это сказал тебе Валемир, если ты внимательно слушал его. Он сказал, в чем будет заключаться твое испытание.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить, что говорил мне Валемир. И снова подступила тошнота.

— Сбросить барьер… Легко говорить, когда тебя не выворачивает наизнанку, — буркнул я вполголоса и уставился на воду, пытаясь унять недомогание.

Арий захохотал так отрыто и громко, что своим смехом заразил и меня. Он потормошил меня за плечо. В его тонких руках еще чувствовалась былая сила.

И не представлял, как этот разговор поможет мне при испытании, но все равно я был благодарен Арию за поддержку.

— Ты справишься, — подбодрил меня старик, переводя взгляд на скалы. По его выражению лица я понял, что мы почти прибыли на место.

Каньон сужался. По отвесным скалам тянулись зеленые лианы. Переплетаясь, они создавали множество мостов через реку. В обильной зелени иногда проглядывали жилища солнцевеев, пестрящие красочной черепицей крыш.

Неожиданно узкий каньон расширился, и мы вплыли в обширную заводь. Здесь не было пристаней, зато лодок было много. Мы подплыли к отвесу и взошли на мосты. К нам спустились лиановые подъемники. Мы перешли на них и взмыли ввысь вдоль сколы.

Наверху мы оказалась под арками из кустарников. Я огляделся и заметил, что нас стало значительно меньше. Впереди меня шли Арий, Вестар и Царимир. Впереди всех Арзу с дочерями. Позади отставали Ману и остальные заклинатели. Валемира не было видно. Часть воинов осталась внизу.

Пройдя через арки, мы оказались на небольшой площадке, выложенной красочной плиткой. По центру шумел фонтан. Я уже к ним привык — фонтаны встречались повсюду.

За деревьями возвышался сам дворец. С монументальными колоннами, многочисленными арками, колышущимися на ветру знаменами, коридорами, огромными дверями. Над самой главной башней сверкал огромный овальный диск, олицетворявший солнце. Ничего общего с замком Ордона. Совершенно другое зодчество. Отражение южной культуры присутствовало во всем — в мебели, одежде, разве что оружие делали как в Ордоне, и язык был один. Даже трудно подумать, что Ордон и Светгор — одно единое царство.

Слуги в легких одеждах тут же радушно встретили нас и пригласили пройти во дворец.

Лицо Ману сияло детской радостью. Он истосковался по теплу.

Мы прошли под аркой и оказались в тени купола, в центе которого было застекленное отверстие. Через него пробивался солнечный свет. Его блики мерцали на стенах и зеленой листве, обвивающей столбы под самый купол. Откуда-то сверху доносился звук гуслей. Они напомнили мне Ордон — и душе как-то стало легче.

Здесь стояла такая же жара...

Послышались шаги. На мраморной лестнице появилась стройная женщина с темными вьющимися волосами и радостным блеском в глазах. На ней было малиновое платье, а лодыжки переплетали шнурки. Я не сразу догадался, что это обувь, — больше походило на украшение.

Она оглядела гостей и остановила взгляд на Арзу. Женщина широко улыбнулась, открывая ряд белоснежных зубов. Лицо ее напомнило лицо Лияны. «Марина», — понял я.

Она сбежала вниз по лестнице. За ней всколыхнулся шелковый шлейф платья.

Подбежав к Арзу, она заключила его в объятия, потом отпрянула и коснулась ладонью его лба, как когда-то касался меня Царимир. Она что-то торопливо сказала. Затем Марина по очереди обняла дочерей и медными глазами поприветствовала всех прибывших. Последовали долгие приветствия. Арзу начал распоряжаться, чтобы нас наконец распределили по комнатам.

Марина обратилась к Царимиру:

— О, Царимир, как я рада вновь видеть тебя!

Она неожиданно обняла дядю, и точно так же коснулась рукой его лба. Тут я вспомнил, что у них так принято со всеми почетными гостями, как сказала Марта. Я тут же поймал взгляд девчонки, как бы говоривший «все в порядке».

— Да прибудет с вами Сила солнцевея, — Марина казалась искренней и добродушной. И производила на меня большее впечатление, чем я ожидал.

Арзу обратился к ней:

— Знаю, ты не ждала, что к нам нагрянут гости. Валемир решил провести испытания в Светгоре для новых заклинателей.

Марина осмотрела толпу и неожиданно остановила свой теплый пристальный взгляд на мне. Стало не по себе. Сейчас, когда тебя выворачивает наизнанку, и изнуряет жара, не хотелось быть объектом чьего-либо внимания.

— Вот, — Арзу вскинул руку в мою сторону. — Это Аким, племянник Царимира.

Марина улыбнулась и подошла ко мне. Я встретил спокойный взгляд Царимира.

— Наследник Ордона, — сказал он, словно прочитал заклинание.

— Ты уже такой взрослый, Аким! — пролепетала Марина.

Арзу усмехнулся.

— Так сколько лет прошло, — небрежно сказал он.

— Да, верно, — Марина померкла. — Ты не помнишь меня? Да?

Я мотнул головой. Медные глаза Марины потемнели, словно погрузились в воспоминание.

— Не будем задерживать гостей, Марина, — сказал Арзу и коснулся ее плеча. — Все устали с дороги.

— Да, конечно, — ответила она улыбкой Арзу.

После собрания дядя ни разу со мной не заговаривал. А я даже не попросил извинения за то, что доставил ему столько неприятностей и хлопот.

Нас отправили по комнатам со слугами. Меня разместили рядом с комнатой Ария.

Я перешагнул через порог и перевел дух, ощущая прохладу от каменных стен. Хладовеев поселили на самых нижних этажах, где было холодно как погребе.

Комната была небольшая. Каминов не было, минимум мебели. Только узкая кровать, изящное низкое кресло, шкаф, письменный столик с графином воды и бокалами и чаша для умывания. Полы были застелены коврами. Всю эту неброскую обстановку украшал вид из широкого окна, за которым переливалось изумрудом дерево липы. Нахождение в холодной комнате, из окна которой льется солнечный свет, вызывало двоякие чувства. Словно я дома, а окно — это картина на стене.

Я скинул с себя лук, колчан и пояс с оружием и выпил воду из графина почти до половины. Затем умылся из чаши. Вода слегка прояснила голову. Под салфеткой на столе я обнаружил еду — фрукты, орехи, хлеб. Но есть совершенно не хотелось. К тому же я боялся, что меня опять начнет мутить.

Я обессилено упал в кровать, решив немного отдохнуть с дороги. И тут я услышал от себя запахи соленого моря, пота и рыбы. Я поморщился — не мешало бы принять ванну... Но веки тяжело сомкнулись, и я погрузился в сон.

Во сне я услышал грохот, тут же подскочил и сел. Сон пропал. Казалось, что я совсем не поспал. Но за окном солнце уже не было таким ярким, а лучи уже не падали на пол. Я огляделся. Раздался еще один грохот. Кто-то швырял в окно камешки. Я осторожно подошел к окну, опасаясь, что в меня попадет очередная галька.

На лужайке под сенью деревьев стояла Марта. Ее волосы даже в тени были насыщенно-желтыми. Она помахала рукой и направилась ко мне, перелезая через невысокое каменное ограждение. Все еще не до конца проснувшийся, я стоял и наблюдал, как она легким шагом ступает по траве. Ее одежда в этот раз была проще. Она была босиком, в кожаной жилетке и длинных травяного цвета брюках. В волосах сбоку были заплетены мелкие косички. Прическа была украшена шнурками и какими-то украшениями в виде серебряных бусин и перьев.

— У тебя лицо сонное. Ты спал? — спросила она, подбираясь к окну.

Я потер глаза, смахивая наваждение.

— Да, немного…

— Весь день — это немного? — возмутилась она, будто это преступление. — Пойдем, погуляем в саду. Есть разговор.

«Не самое подходящее время для прогулок», — подумал я. На мне все еще была дорожная одежда. Я заколебался с ответом, ища причины остаться.

Стук в дверь заставил резко повернуться. Я хотел уже пойти открыть, как вдруг в меня вцепились руки и с силой потянули назад. Потеряв равновесие, я буквально выпал из окна. Девчонка была сильной.

Я оказался под липой, в душном саду. Марта хихикнула. В дверь снова настойчиво постучали.

— Пошли, — шепнула Марта, вцепилась в мой рукав и потянула за собой.

Я не стал с ней спорить и пошел за ней, постоянно оглядываясь на окно, место живительной прохлады, которое неизбежно удалялось.

Солнце нависло над деревьями. Приближался вечер. Марта молча вела меня вглубь сада. Мы оказались под аркой акации, потом долго шли по зеленому коридору, далеко уходя от дворца. Я хотел ее спросить, куда мы направляемся. Но не решился, боясь быть услышанным посторонними, — вдруг кто-то еще прогуливается по саду. А светиться рядом с дочерью Арзу было не кстати. Бесконечный коридор не заканчивался, мы петляли, словно по лабиринту. Свернув налево, мы шагнули на лестницу. Перед нами открылся потрясающий пейзаж. После отдыха ко мне вернулось восприятие окружения. Я открыл рот от изумления — такой красоты я еще не видел.

Внизу, словно в лоне подножия гор, белела широкая овальная беседка, отгороженная канавой с водой. Колонны беседки были обвиты кустарниками роз. К ней вело множество дорожек. В центре беседки был фонтан. За беседкой начинался деревянный мост, ведущий к многочисленным озерам и водопадам, которые, словно горная река, каскадом вливались друг в друга. Они были видны отсюда очень отчетливо.

Марта шла быстро, а я еле успевал за ней. Мы прошли через беседку. Теперь можно было рассмотреть фонтан — это была небольшая статуя девушки с раковиной в руке, из которой струилась вода.

Вокруг никого. Все были во дворце. Во мне закралось беспокойство, что я пропущу что-то важное. Но Марта шла упорно вперед. Мы зашли на деревянный мост и обогнули водопад. Брызги попадали на кожу, оставляя живительную прохладу. Я любовался окружающей природы, раскрыв рот.

Мы уходили все дальше и дальше. Я не выдержал и спросил:

— Куда мы идем?

Марта промолчала и даже не обернулась. Наконец мы оказались на утесе над одним из озер. От прохладной воды я почувствовал себя значительно лучше. Марта остановилась. Но не успел я открыть рот, как она опередила меня.

— Как ты собираешь пройти испытание?

Я пожал плечами. Если это все, что она хотела узнать, — не стоило тащить меня так далеко. Но вслух я обронил другое:

— Не знаю, — ответил я. — Не знаю, каким будет испытание. Валемир говорил о нем что-то на собрании, но я не понял его.

— Валемир очень хитрый. И не надо думать, что если вам позволили пройти испытание, оно будет очень легким. Май — дурак. Он совершил большую глупость и утянул тебя за собой, — Марта неподдельно злилась.

Я хотел возразить, что этот недоумок никакого отношения ко мне не имеет. Что я сам хотел этого, а Май просто опередил. Но Марта настойчиво продолжила:

— Понимаешь, если кто-то из вас не пройдет испытание, то возможно посох он никогда не получит. Даже после совершеннолетия.

Я удивился, но потом обрадовался. «Вот и хорошо! Значит, обойдусь без него!» — подумал я, но решил не говорить ей этого.

— Почему?

— Многие хотели пройти его испытание. И того, кто потерпел неудачу, Валемир, записывал в черный список.

А старик не так прост, как я до этого думал! Я горько улыбнулся.

— Это даже не соревнования, какие были в Ордоне, — сказала она, увидев мою ухмылку. — Вы будете поодиночке проходить свое испытание.

Это я уже понял. Может, она знает что-то еще?.. Я решил подыграть:

— И что мне теперь делать?

— Тебе нужна Сила твоего посоха.

— Что?..

— Я все продумала. Тебе нужно отправиться в Запретный лес. Вон он. Мы недалеко, тут рукой подать, — она указала куда-то в сторону, но я ничего не увидел, кроме зарослей акации. — Найди свое дерево и получи от него Силу, тогда тебе, возможно, удастся пройти испытание.

Ее слова глубоко удивили меня.

— Если он Запретный... Наверное, нельзя в него заходить? — с иронией спросил я. И вообще, с чего ей помогать мне? Может, она за Мая и хочет подставить меня? Вдруг меня поймают в этом самом лесу?! Да и вообще, не нужен мне никакой посох!

По моему выражению лица Марта поняла все, что я подумал за эту секунду.

— Даже не думай! Я не хочу тебя подставлять. Я ненавижу Мая, больше чем ты!

— Ну, допустим. Но почему ты мне помогаешь?

Марта отвела глаза и ответила:

— Я не могу тебе сказать…

— Тогда я не могу тебе поверить.

— Тебе придется. К тому же у нас мало времени — скоро ужин. Пойдем.

Она двинулась вдоль утеса.

— Постой! — остановил ее я.

Марта терпеливо повернулась.

— Сколько это займет времени? Мне нужно... — медленно добавил я. — Я с дороги даже не успел помыться и переодеться. Как я пойду в таком виде на ужин?

Марта окинула меня взглядом, потом вдруг поводила веснушчатым носиком. От неловкости у меня вспыхнули щеки.

— Это легко исправить, — сказала она и толкнула меня в плечо. Я отпрянул, сделал шаг назад, но не почувствовав опоры, вскинул руки и полетел вниз.

Надо мной сомкнулась ледяная вода. Я даже не успел задержать дыхание и изрядно глотнул воды. Моментально вынырнув на поверхность, я вспомнил, что не умею плавать. И меня опять потянуло вниз. Я стал усиленно двигать ногами и руками, пытаясь спастись. Вдоволь нахлебавшись воды, я наконец почувствовал под ногами дно, оттолкнулся и вышел на пологий мшистый берег.

Марта быстро сбежала с обрыва и помогла мне выбраться. Похоже, она всерьез испугалась.

— Ты что, не умеешь плавать?!

В Ордоне реки замершие почти круглый год, и весна стоит пару месяцев. Я хотел объяснить ей это, но не получилось, — я никак не мог откашляться.

— Вот это ты меня напугал! — испуганно залепетала она.

Толкать без предупреждения, даже если бы я и умел плавать, — тоже не очень хорошая идея. Даже Ману не позволял себе такого. Но не ругать же девчонку…

— Извини… — сказала она, постучала меня по спине, когда я снова закашлял.

— Ну, можно сказать, что я помогла тебе научиться плавать. Да к тому же ты теперь еще и чистый! Ладно, пошли! — попыталась пошутить Марта.

Мокрый и злой я поплелся за ней. По дороге Марта оглядывалась и улыбалась, лицезрея мой жалкий вид. Сейчас я выглядел еще хуже, чем днем под солнцем. Мокрая одежда липла, в сапогах хлюпала вода. С другой стороны, я был благодарен ей, — холодная ванна и эффект неожиданности быстро привели меня в чувство. Мы шли по тропинке, поднимаясь вверх в горы. Солнце постепенно закатывалось за лес, подпаливая макушки деревьев багровым светом.

Мы прошли вдоль ручья, поднялись по каменным выступам и зашагали по мшистой мягкой почве. Я восхищался буйством зелени. На удивление, здесь пахло сухой листвой. И воздух был настолько сухой, что щекотало нос и резало глаза. Туника и волосы быстро сохли.

Во мне зародилась тревога, но я старался не поддаваться ей. Я изучал природу. Деревья были почти одинаковыми. Отличались только шириной и высотой. Здесь не было хвойных пород, что в лесах Ордона. И можно было вдоволь насладиться шелестом листвы. От деревьев веяло силой и мощью.

Мы прошли мимо валунов. Внимание мое рассеялось. Чем выше мы забирались, тем труднее становилось дышать. Я обернулся — может, все-таки зря покинул прохладную комнату? Я хотел окликнуть Марту, но не сделал этого. Она неожиданно остановилась.

— Все, дальше ты пойдешь один, — неожиданно глаза девчонки наполнились радостью.

Я огляделся. Мы оказались на небольшой поляне. Над нами кренились вековые деревья, закрывая солнце. Но все же лучи пробивались через крону, освещая поляну золотом. Откуда-то сверху доносилось щебетание птиц.

— Найди свое дерево. Если у тебя получится, то появится шанс пройти испытание Валемира. Я приду за тобой через час. Надеюсь, тебе повезет, — голубые глаза лукаво сверкнули. — Конечно, хладовеи ходят здесь годами, в поисках своего дерева... Но мне почему-то кажется, что у тебя получится быстрее!

Марта подмигнула мне.

Я не понял ее намека и поэтому решил переспросить:

— А почему так долго? Это что, сложно?

— Для солнцевеев не очень сложно, а для тебя вот в чем трудность — хладовеи не могут продержаться в лесу долго, потому что он очень древний и сухой. Все воды собрались там, внизу, а здесь совершенно нет влаги. На самом деле исконное название леса — Рожденный. Запретным его назвали, чтобы обычные солнцевеи не ходили сюда.

— Почему Рожденный? — не сдержался я от любопытства.

— Еще давно этот лес посадили заклинатели и наделили его силой. На каждом дереве заклятие. Оно индивидуально. Поэтому для каждого хладовея и солнцевея существует свое дерево. Заклинатель и его дерево похожи. У них должна быть одинаковая суть.

— А ты хорошо осведомлена для заклинательницы без посоха.

— Мы часто с отцом гуляем здесь… — пожала плечами Марта, смущаясь от того, что я назвал ее заклинательницей. В девчонке прекрасно ужились два противоречивых качества — скромность и дерзость. Марта улыбнулась.

— Нам лучше поспешить, чтобы успеть к столу. Иначе нас будут искать. Я вернусь через час, — она в упор посмотрела на меня. — Удачи!

Марта развернулась, зашагала прочь и скрылась за валуном. Я проводил ее взглядом. «Через час…» — отозвалось эхом. И все-таки почему же она мне помогает?..

— Ты теряешь время, — раздался знакомый низкий баритон.

Я вздрогнул, узнав голос отца. Этот голос я узнал бы из тысячи. Я был совершенно не готов встретиться с ним сейчас в Светгоре! Сердце всколыхнулось и лихорадочно застучало. Я осмотрелся — никого. Но тут я заметил очень густую тень, которая неподвижно стояла возле дерева. Как и прежде, на нем была черная длинная мантия, голову покрывал капюшон. Словно потоком ветра, меня сбила его Сила. Она была настолько несокрушимой и несгибаемой, что мои попытки спрятать страх оказались тщетными. Я вспомнил бега в Ордоне, как под силой заклятия я стрелял в Мая. Что-то мне подсказывало, что это была лишь шалость отца. К спине прилипла туника. Ладони вспотели. Он медленно зашагал ко мне под золотистыми лучами солнца. Затем куда-то исчез и снова появился в тени. Из-под капюшона настороженно сверкнули глаза. Он остановился в двух шагах от меня. Я сглотнул, мелкая дрожь прошлась по всему телу, во рту пересохло. Но я заставил себя пошевелить языком.

— Я знаю, что в письме, — прошептал я. — Почему ты мне не сказал, кто ты?

— Ты бы мне не поверил, — спокойно ответил он.

Змог вскинул руки и откинул капюшон.

— Но сейчас я не хочу, чтобы между нами оставались тайны.

Передо мной стоял мужчина с портрета из кабинета моего умершего отца. Только этот портрет каким-то чудом ожил. Еще казалось, что я смотрю на свое отражение. Только отражение было старше и внушительней. Отец надменно вскинул подбородок, посмотрел на меня сверху и зашагал в сторону, давая мне возможность прийти в себя. Я изучал его профиль. Мертвенно-белое лицо, иссиня-черные волосы, прямой нос, черные брови, холодный проникновенный взгляд синих глаз. Он покосился в мою сторону. Меня поразило его умение владеть собой.

— Ты убедился, что я оказался прав? — спросил он вкрадчиво.

Я набрался смелости и спросил:

— Откуда ты узнал, что письмо у Духа?

— От тебя, — отозвался он, указывая на меня пальцем.

Я растерянно захлопал глазами.

— Я считываю твое прошлое и не только твое, а еще Валемира, Вестара... Всех… Еще я случайно услышал ваш разговор с Мартой, — он усмехнулся. — Ты даже не знаешь, что уготовили тебе наши враги…

— Почему я должен тебе верить?

— У тебя нет выхода — ты должен мне поверить, найти посох и…

— Он мне не нужен, — оборвал я его, удивляясь своей пробудившейся смелости.

— Нужен! — отрезал он, больше не дав возможности возразить. — Марта права — Валемир хитер. Он загнал тебя в ловушку, как когда-то и меня… Но ты оказался умнее, не выдав меня на собрании.

Отец говорил так, словно разговаривал с невидимым собеседником. Я понял, что он просматривает мое прошлое. Я попытался закрыться от этого, но мои попытки вызвали давящую боль в затылке. Я сдался.

— Теперь ты мешаешься у них под ногами. Ты вынудил их побегать за тобой, словно за назойливой мухой... Но только для того, чтобы прихлопнуть! Царимир находится под влиянием Совета, он бессилен. Твой дядя боится за тебя, Долину. Арзу держит его на коротком поводке. Они заставили его считать меня врагом, — он подошел ко мне, его синие глаза стали стеклянными. — Они пытаются захватить Долину. И посылают своих Духов, прикрываясь мной.

Услышанное выбило почву из-под ног.

— Они уберут меня. Как только они это сделают, убьют тебя, а затем Царимира. Ты должен найти посох и освободить меня. Он необходим, мы применим их же оружие против них. Для Мая, скорее всего, испытания не будет. Он его пройдет, не ударив пальцем о палец. Эта идея отправиться в Светгор — часть одного единственного плана. Свергнуть Царимира и поставить жирную точку в нашем роду. Правда, не знаю, на что надеется Вестар. Он сделает всю черную работу, и тогда Арзу избавится и от него. Пока ты у всех на виду, ты в безопасности. Но сейчас ты один — и он это знает. Вестар уже ищет тебя.

Я обернулся, словно увидел за собой тень. Мне показалось, что угроза подстерегает меня отовсюду.

— Ты должен меня послушать, — Змог вцепился в меня взглядом.

— Ты убивал людей, — прошептал я, все еще разрываясь в сомнениях.

— Не меньше, чем они.

— Что?..

— А как ты думаешь, откуда у заклинателей Сила, власть, почет и уважение? Почему Царимир решил закрыть Врата? Они добились власти за счет чужих смертей. Я, как и ты, хотел вести честную игру и понял, что южане топчут наше имя, чтобы стать главными. А когда я воспротивился и собрал армию, они сделали все, чтобы упечь меня под печати. Если бы я был такой злой и кровожадный, разве ты бы сейчас стоял предо мной? Я любил свою жену и тебя, Ким, я тоже любил… — синие глаза померкли и налились злобой.

Я вспомнил портрет молодой светловолосой женщины.

Змог вытянулся и резко обернулся.

— Они близко, нам лучше поспешить.

Я огляделся, но ничего не увидел, кроме темноты, поглощавшей лес. Уже смеркалось.

— Иди за мной. Наши силы ограничены. У нас мало времени, — скомандовал отец и двинулся в чащу леса.

Я остался стоять недвижимым, сомневаясь в правдивости его слов. А когда я потерял отца из вида, сорвался с места и побежал вслед за ним.

И снова в гору. И снова удушливая жара. Я истекал потом. Туника стала такой же влажной, как после купания. Змог двигался бесшумно, просачиваясь между деревьями. Он даже не старался их обходить. Я же бежал, что есть сил и еле успевал за ним.

Дышать становилось все труднее. От беспрерывного бега в гору и от жары, смыкавшейся огненным кольцом вокруг шеи. Легкие жгло. Я жадно глотал воздух. Вот почему пахло сухими листьями! Марта не обманула — здесь совершенно не было влаги. Да и зачем — ведь на деревьях заклятие.

Темный силуэт отца стал меркнуть. Сколько времени заняла эта бешеная гонка, я не знал. Я снова подумал о Марте. Если Вестар действительно в лесу, ее могут обнаружить и обвинить в том, что она помогла мне прийти в Запретный лес. Беспокойство охватило, сердце сжалось. В боку предательски закололо. Так долго бежать в гору было сверх моих сил. Дыхание стало судорожным и прерывистым. В какой-то миг я понял, что теряю сознание. Силуэт отца поплыл, и меня повело в сторону. Я споткнулся и упал в траву. Горло распирало от жжения, словно я проглотил песок. Я стал панически кашлять, пытаясь вздохнуть.

— Быстрее, — поторопил меня отец.

Я поднялся, преодолевая страх. Снова бег. Змог стал чаще останавливаться, делая мне передышку. Он высматривал нужное дерево, по-звериному принюхиваясь к воздуху. Тело его истончалось и становилось полупрозрачным. Мы пустились в бег. Теперь я только мечтал, чтобы кто-нибудь толкнул меня в воду.