Заклинатель Белого Мира (СИ)

— Змог обезумел, а тут еще Светгор со своими амбициями. Брат решил пойти войной на Арзу, когда я поставил Эльдарана главным в Светгоре… Чтобы убить Арзу, брату была нужна Сила. Чтобы ее набрать, он безжалостно забирал жизни людей, чтобы призывать Духов, и их число росло с устрашающей скоростью. Нам пришлось… — Царимир запнулся, посмотрел в сторону, потом на меня, забарабанив пальцами по столу.

— Убить его… — помог я ему.

Царимир в упор глянул на меня и тихо ответил:

— Именно.

Я опустил глаза. Все это мне было известно, за исключением маленькой детали. Я покосился на портрет молодой женщины со светлым лицом и лучистыми глазами. На портрете она выглядела вполне счастливой. Я никогда не интересовался о своей матери, и мне никто ничего о ней не рассказывал. Даже Арий. Поэтому я по умолчанию причислял ее к врагам, как и Змога. Даже не думал, что она выглядела именно так…

— Несомненно, прошло много лет… Эти портреты были написаны еще в их молодости. Но ты должен знать об этом. С моей стороны не честно утаивать от тебя это, тем более что ты моя родная кровь.

— Зачем мне это нужно сейчас? Разве это что-то изменит?

— Изменит. Ты потом это поймешь, — ответил Царимир, будто наперед знал мой вопрос. Он торопливо убрал потрет обратно в стол.

— Ты можешь приходить сюда, когда захочешь, — неожиданно сказал он, поднимаясь с кресла. — Но я позвал тебя не только, чтобы рассказать об этом. У меня для тебя есть подарок.

Царимир подошел к застекленному шкафу и скрипнул дверцами. Я с неприкрытым любопытством наблюдал за ним. Царимир бегло кинул на меня веселый взгляд. Сегодня он был полон сюрпризов, что совсем выбило меня из равновесия. Столько внимания от него я давно не получал.

Он осторожно вытащил что-то большое и полукруглое. Лук!

Царимир протянул изящное оружие и вложил его в мои онемевшие руки. Я обхватил его — прохладный, гладкий — он оказался на удивление легким.

От неожиданности я подался вперед и коснулся шеи, словно мне мешало что-то говорить. Царимир, поймав мой изумленный взгляд, заговорил первым.

— Этот лук создали наши прадеды, еще до основания Ордона. В него вложили мощное заклинание, он передается как семейная реликвия из поколения в поколение. Лук носит имя — Справедливый, — гордо произнес Царимир. — Он один единственный в своем роде, после него начали создавать посохи…

— В отличии от посохов, лук сам решает, достоин ли враг смерти. Посохи же полностью подчинены его обладателю, — выдал я, давая понять дяде, что все знаю, как хорошо заученное правило.

Царимир улыбнулся мне.

Деревянный изгиб украшен серебряными пластинами с выбитыми на них орнаментами растительности и голов зверей в затейливых переплетениях. Пластины были с обоих концов лука и заканчивались у рукояти. Место у рукояти было деревянным. Прозрачная тетива поблескивала тонкой нитью.

Я с благодарностью глянул на Царимира, он улыбнулся. Арий много рассказывал об этом луке, и я знал, что он находится в Горном замке. Но чтобы в этой мрачной комнате, в забытом шкафу…

— И еще… — Царимир вынул из шкафа кожаный колчан со стрелами. — Для тебя немного велик, но думаю, ты справишься. Стрелы можешь брать у Ария — он знает, древнее заклятие, сохраненное нашим родом. Хладовеи — отменные лучники. Это мастерство у нас в крови. Думаю, ты быстро научишься им владеть. Я сегодня же прикажу, чтобы тебя начали обучать. Пусть Ману этим займется.

Был самый подходящий момент, чтобы поговорить о посохе, но я не был уверен, что Царимир станет меня слушать, и я оставил этот вопрос на потом. Оружие Справедливости и так было верхом моих ожиданий. Вне себя от восторга я поспешил к Ману, чуть не потеряв голову в рвении научиться стрелять.

***

Царимир покинул замок на следующий день. И появление Вестара не заставило себя долго ждать. Вестар чувствовал себя, как дома: по-хозяйски расхаживал по замку и любовался из окон на город.

Я же почти не выпускал лук из рук. Ману обучал меня стрельбе, до предела проявлял терпение по отношению ко мне. И как обычно, не упускал возможности сострить, а повода для этого было предостаточно.

Я нудно и долго учился правильно держать лук, потом правильно стоять, затем набирать силу в руках и натягивать тетиву до предела. Попасть в цель мне не сразу удалось. Механизм этого всего был сложным, а сам процесс оказался долгим и непростым, как мне показалось сначала.

— У тебя странно горят глаза, — сказал Ману, подбирая очередную стрелу, и тяжело разогнул спину. — Я глупо надеялся, что Царимиру все-таки удалось сбить твою спесь!

Ману вытащил из мишени стрелы и крикнул:

— Вот куда ты сейчас смотришь? Смотри сюда!

Он указательным пальцем ткнул в мишень.

— Вот видишь этот красный кружочек? — крикнул он издали. — Это называется мишенью — целься сюда. Почему твои стрелы попадают куда угодно, только не в мишень! Да, это тебе не сноуборд и даже не хоккей! Ну ничего… Потихоньку… Что ты делаешь?! — Ману быстрыми шагами направился ко мне и грубо одернул.

— Сконцентрируйся на мишени. Держи локоть выше. Вот так. Что у тебя руки трясутся, как у старикашки? Чего ты уставился на меня? В цель смотри!

Мне требовалось больше терпения, чем я думал. Было и физически тяжело справляться с луком. Плечи, руки и пальцы жутко болели.

— Так, смотри в цель. Когда будешь готов — выпускай стрелу.

Я разжал пальцы — и стрела с шелестом понеслась прочь, а потом впилась в самый центр мягкого дерева...

— Ты меня сразил! — воскликнул Ману. — Теперь без меня! Тренируйся!

Он похлопал меня по плечу и ушел.

Каждый день я выходил на задний двор замка и вместе с воинами стрелял из лука. Никто даже не догадывался, что это оружие не совсем простое. Но это и к лучшему.

От постоянного напряжения, дрожали руки, а пальцы зудели от боли. Но постепенно, где-то через неделю тренировок, мышцы окрепли — и руки стали привыкать.

Вестар завтракал со мной. Он даже осмелился занять место Царимира за столом. Мортенс следил за каждым моим шагом. От его острых серых глаз не ускользало ничего, и он не упускал случая сделать мне замечание из-за любой мелочи.

Одним ранним утром, после очередного напряженного завтрака с Вестаром, я поспешно покинул столовую и забрался на высокую башню с дощатой крышей, подальше от его глаз. Когда я оказался на башне, мне сделалось гораздо легче. Передо мной открывался широкий двор, защищенный каменными стенами, где я тренировался с Ману. На каждом углу возвышались сторожевые башни с множеством оконцев с поблескивающими цветными витражами. Башни стояли друг от друга на приличном расстоянии. Туда-сюда сновала стража, лениво прохаживаясь по периметру стены.

И тут ко мне пришла идея повесить на всех башнях мишени.

После я каждое утро поднимался на головокружительную высоту, чтобы пострелять. И получил сразу два преимущества. Во-первых, мне не мешали слуги и воины. Во-вторых, это оказалось самым подходящим местом, где можно скрыться от назойливого Вестара.

Так прошла неделя. И я был рад мгновениям, проведенным под небом.

Как-то вечером, когда я поднялся на башню, встречный ветер рассеял ночное беспокойство. В эту ночь я плохо спал и весь день был вялым и несобранным. На горизонте переливалось закатное солнце, по небу тянулись воздушные облака. Горы, словно замороженные волны океана, исчезали где-то вдали. Я замер, затаив дыхание. А потом я ощутил, как Сила прибывает с каждым последующим вдохом. Я поймал себя на мысли, что это был самый подходящий момент для заклинания.

Я посмотрел на фиолетовую высь. Мне никогда не удавалось подчинить поток воздуха себе. Но в этот раз все по-другому — я чувствовал это. Я был уверен в себе. Я вцепился в холодные деревянные перила и закрыл глаза. Чувства обострялись с бешеной скоростью. Перед глазами, сталкиваясь и смешиваясь между собой, запрыгали разноцветные яркие вспышки — это была энергия. Я остановил этот хаос и заставил двигаться их по спирали, собирая вспышки в одну сферу. Когда мне удалось собрать энергию в нечто целое, я открыл глаза и погрузился в мир цвета, света, глубины и чистоты. Это было яркое чувство — у меня даже сперло дыхание. Небо стало живым, приобрело объем и глубину. Я осмелился как можно дальше охватить его, сливаясь с воздушными потоками. Когда я высвободил свою волю, сфера раскололась, и Сила водопадом хлынула во все стороны. Всеми клеточками я ощущал ее мощь, тяжесть. Она давила со всех сторон. Давила так, что в ушах зашумело. Но я не сдавался, выдерживая напор. Облака стали хмуриться и темнеть — ведь некто пытался помешать их свободному полету — и принялись яростно переливаться от березово-изумрудного до сливово-синего. На миг мне стало не по себе, но я быстро взял себя в руки, не поддавшись секундному страху. Усилия оказались не напрасными — облака подались назад, словно хотели ускользнуть. А затем ветер потянул их за собой, в обратную сторону, в сторону Горного замка. Скопившись над Ордоном, они накрыли город мглой.

Подул холодный ветер, взъерошив мне волосы. В лицо метнуло колючей поземкой. Затем воздух как будто застыл... Мгновение — и стеной повалил снег. Я самодовольно улыбнулся. Навряд ли Вестар способен сотворить такое без своего посоха.

Я сбежал вниз с башни под обильным снегопадом. Холодный кристальный воздух вернул меня к жизни. Я прищурился и вдохнул прохладу, пахнущую свежевыпавшим снегом. Сильный гомон заставил поднять глаза к небу. Надо мной пролетела туча ворон. Их крик на миг оглушил все вокруг. Я проводил их взглядом, пока они не скрылись за горизонтом.

С этого двора хорошо было видно просторы Долины, куда ходить теперь был запрещено... Где-то там текла нескончаемым потоком совершенно иная жизнь... Шум машин, смех, пустая болтовня на лавочках... В памяти всплыли сияющие глаза девчонки.

Прошла еще одна безликая неделя. Я стал наведываться к Белохвосту (благо Царимир оставил его в конюшне). Белохвост встречал меня, качая головой и вскидывая длинным хвостом, чуя запах свежевыпеченного хлеба в моей руке. Приветствия Белохвоста хватало, чтобы почувствовать себя кому-то нужным. Я чистил его шерсть и чувствовал его безмерную благодарность, какую только способны выразить животные. К тому же я давно не видел его — с тех пор как начал ходить в город.

Вестар не спешил вовлекать меня в дела. Я отчаянно желал свободы, возможности выбраться к Медвежьей горе.... Я так хотел прокатиться на сноуборде... Но необходимо дождаться Царимира.

Я днями напролет блуждал по окрестностям города и узнавал ближе жителей. И я понял, что совершенно ничего не знал о своем народе.

Я стал частым посетителем хлебопекарни откуда я носил Белохвосту хлеб (в кухне замка, повара сразу бы заподозрили, что я кормлю хлебом животных, а здесь меня никто не видит) Пожилая хладовея всегда была рада мне, когда я появлялся в ее маленькой лавке. Каждый раз она встречала меня ласковой улыбкой на круглом румяном лице.

— Аким, заходи! — зазывала меня она, торопливо выбегая из-за прилавка с хлебом и обязательно какими-нибудь сладостями.

Она здорово разбаловала меня своей щедростью и добротой, что было крайне редко для хладовея, не совсем приветливого народа. Местами сурового, местами равнодушного. Каждый раз, когда я уходил из хлебопекарни с горой всяких вкусностей, я стал все больше сомневаться в непреступной природе нашего народа.

Все сладости я отдавал Ману. Даже не думал, что он их ярый любитель. Открывались все новые стороны приставленного ко мне Духа. Оказалось, он вполне мог быть благодарным за проявленное внимание.

— Мм… Медовое пирожное... Даже в замке такого не пекут! Я перед тобой в долгу, — говорил он, уплетая за обе щеки.

«Находит же способы получить удовольствие», — думал я.

Да, люди в Ордоне совсем не такие, какими я себе их представлял. Вполне способны наслаждаться неприхотливой жизнью. Послушно выполняют приказы Повелителя. Готовы работать днем и ночью. Поначалу мне нравилось, что со мной приветливы. Но потом я стал замечать в их поведении однообразную услужливость. И тут я по-настоящему затосковал и буквально охладел ко всему.

Контроль Вестара угнетал. Я пересекался с ним в коридорах замка, ловя хмурый взгляд его серых глаз.

Так прошла еще неделя. Новостей от Царимира не было, а праздник неумолимо приближался. Занятия с Арием стали реже из-за моих тренировок.

Старик ходил все вокруг и около, но так ничего и не рассказал, почему Царимуру понадобилось срочно покинуть Ордон.

После очередной встречи с Арием я как обычно отправился на башню, прихватив с собой лук. Когда я уже бежал вверх по лестнице, передо мной неожиданно возник Вестар. Его жесткий взгляд заставил меня сбавить шаг и выпрямиться. А когда я поравнялся с ним, он поймал меня за руку, и я вынужден был остановиться. Это было так неожиданно и так не похоже на Вестара, что я не мог скрыть своего удивления.

— Аким, — его непроницаемость сменилась недовольством, он высвободил мою руку. — Где ты пропадаешь целыми днями?

— Здесь, в замке, — уклончиво ответил я. — Дядя запретил выходить из города.

Вестар смерил меня недоверчивым взглядом.

— Завтра ты будешь мне нужен, не прячься от меня, — сказал он и зашагал дальше вниз по лестнице.

На следующий день разразилась непогода. Не трудно было догадаться, чьих рук это дело. Ветер был такой сильный, что норовил сбросить меня с башни. Мне пришлось оставить затею со стрельбой и вернуться в комнату.

Я решил пройти через парадный зал, чтобы сократить путь, но тут же пожалел об этом. Я столкнулся с Вестаром. Его обжигающие холодом глаза неожиданно расширились, а прямые брови красноречиво поползли вверх. Наверное, в глазах Вестара я выглядел взволнованным и растрепанным от ветра. Я приготовился, что на меня снова обрушаться многочисленные замечания по поводу моего вида. Но я ошибся, его удивило совсем не это.

— А это у тебя откуда? Где ты его взял?!

Я невольно поправил лук на плече.

— Это подарок Царимира, — твердо ответил я.

Вестар сомкнул рот, сжал добела скулы — казалось, что он позеленел от злости. Еще бы — увидеть реликвию у сына предателя… Я не сомневался, что это вызовет у заклинателей шок и бурю противоречивых эмоций. Так что я почти не обиделся на его реакцию.

Вестар, быстро совладав с собой, принял непроницаемый вид и торопливо заговорил.

— Приведи себя в порядок и приходи ко мне, — он запнулся и небрежно добавил. — В кабинет Царимира. Я буду ждать тебя там.

Это был самый мучительный день в моей жизни. Вестар загрузил меня сполна. Словно мстил за то, что оружие перешло в мои руки, а не к его сынку. Он гонял меня по замку по всяким мелочам — то отнести список продуктов, то принести назад, потому что он неожиданно вспоминал, что забыл записать еще что-то. Словом, я был просто мальчишкой-слугой на побегушках. Это неизгладимо заставило почувствовать себя полным ничтожеством. В этот день я его возненавидел.

К великому разочарованию, это продолжилось и на следующий день. Снова мелкие поручения и бег по принципу туда-сюда. Погода не унималась. Ветер бил в стены с такой силой, что весь замок содрогался под его натиском, а на лестницах башен слышался унылый вой.

— Ну что? Умаялся? — холодно посмотрел на меня Вестар, сидя за широким столом Царимира.

Я не удержался и состроил гримасу. Вестар мотнул головой, склонился над листом бумаги и продолжил что-то записывать.

— Вот видишь, Аким, если ты не справляешься с такими простыми задачами, как ты собираешься править народом? — спросил он, не поднимая глаз и продолжая скрипеть пером по бумаге.

Я сжал кулаки, делая усилие над собой, чтобы не вспылить.

— А по-моему, я справляюсь лучше, чем некоторые, — процедил я сквозь зубы, но достаточно отчетливо, чтобы Вестар не пропустил это мимо ушей, как он обычно любит это делать.

Он бросил на меня жалящий взгляд. Его глаза из серых превратились в серо-зеленые, как болото.

— Сядь, — скомандовал он.

Я не шелохнулся.

Вестар уперся в меня гневным взглядом, но я продолжал стоять на месте.

Лицо исказилось злобой. Я ухмыльнулся про себя. Истинное лицо Вестара — алчущее повиновения.

Вестар поднялся с кресла, обошел стол, подошел ко мне близко-близко и склонился. Я упрямо стоял на месте. Его внезапно отуманенные злобой глаза сузились и забегали.

— Сколько борьбы… — он ухмыльнулся и продолжил тихим и хриплым голосом. — Наверное, тебе очень тяжело — совсем один… Трудно расти без отца — никто не защитит, не даст совета... Такова твоя участь — быть изгоем. Мне жаль тебя. И поэтому вместо отца я дам тебе совет — не путайся под ногами. Ты используешь Силу без посоха. Думаешь, что я слепой и не вижу, откуда ты ее крадешь? Да, у тебя дар, но он по ошибке попал в твою грязную душу. Неужели тебе не говорил твой наставник, что когда ты забираешь часть у живого, его ждет один конец — смерть? Хотя не отвечай — я знаю, что говорил… Тебе никогда не занять место наследника. Царимир еще молод — у него будут семья и дети. Не питай иллюзий понапрасну.

Вестар едко улыбнувшись, продолжил.

— Да и посох ты навряд ли получишь. Аким, неужели ты не видишь, что Царимир не доверяет тебе? Иначе он сделал бы все, чтобы ты его получил до совершеннолетия. Подумай, в чем же дело?

Я пытался поймать его мысли, но в них было столько ненависти и презрения ко мне, что ясность моего сознания помутнела.

— По себе людей не судят, — только и смог выдавить я.

Вестар выпрямился, подался вперед и громко засмеялся.

— Ты глупый — как я и думал! Можешь идти, ты мне больше не нужен.

Во мне все кипело. Я вылетел из комнаты, как раненая птица. Интересно, Царимир знает, кому доверяет? Весь оставшийся день я раздумывал над словами Вестара. Мне не терпелось рассказать все дяде. Но когда я успокоился и хорошенько обдумал его слова, понял, что он был прав. Я нужен Царимиру как некая страховка и тыл. И если у него появится наследник, я уйду на задний план. Эта мысль открыла мне глаза. Все рассыпалось осколками разочарования, впиваясь глубоко в душу. Я глупый и доверчивый — это вызывало лишь горькую улыбку.

Вестар больше не беспокоил меня. Я был полностью предоставлен самому себе.

Когда погода немного утихла, я опять стал ходить на башню. Однажды вечером, когда я спускался из своего укромного места, неожиданно услышал скрип открывающихся ворот. Я наклонился через перила и увидел Ария, стремительно направляющегося к воротам.

Во двор въехали повозки с целым отрядом воинов. По снаряжению стало понятно, что это были солнцевеи (в алых мантиях) и хладовеи (в черных). Сразу возник вопрос. Гостей должно быть минимум трое — кто же приехал еще?

Из повозки появилась голова мужчины с ярко медными волосами. Арзу — его я узнал сразу. Я отпрянул от перил, боясь быть замеченным. Чувствовал я себя скверно — и это было бы не кстати. Я переборол свое любопытство и решил не показываться до последнего.

Я отправился в библиотеку, чтобы собраться с мыслями и приготовиться к встрече. А может, и вовсе удастся избежать ее... Взгляд скользнул по полкам с книгами. Их бесчисленные ряды уходили под самый потолок. Библиотека занимала два этажа. В ней было множество узких окон, из которых струился бархатный свет. Это самое тихое место в замке, и мне нравилось здесь бывать. Может, потому что рядом была комната Ария.

Я подошел к стеллажам и наткнулся на книгу, которую я совсем недавно переписал для Ария. Я подхватил ее и отправился к низенькому дивану у окна и, устроившись поудобней, раскрыл ее. Арий оформил книгу в кожаный переплет — выглядела она достойно. Свежий пергамент источал хвойный аромат с горькой примесью чернил. Я перевернул хрустящую страницу и принялся перечитывать текст. Я знал, о чем книга и просто смотрел, есть ли ошибки. Я не нашел ни одной — и мне быстро наскучило это занятие. В книге говорилось о древних заклинателях, живших до меня, и о заклятиях, которыми мы пользуемся до сегодняшних дней. Так что ничего нового для меня там не было. Я быстро пролистал страницы и остановился на рисунке. До этого я его не видел. Наверное, Арий вложил без меня.

Рисунок был сложным. Я поднес книгу к глазам, пытаясь разобрать переплетения, похожие на схемы. В основе рисунка лежала двенадцалучевая звезда, заключенная в круг. Звезда означает знак совершенства, а круг бесконечность. На каждом острие были письмена на древнем языке. Расшифровать их было несложно. Я прочел их сразу — любовь, благость, милосердие, созидание, возрождение, покорность, смирение, совесть, страсть, равнодушие, вина, страх. Сам рисунок нес в себе сложную концепцию заклятия, замыкая круг двенадцатью символами. Раньше я задавался вопросом, почему знак совершенства включает в себя низшую энергию? И понял, ведь совершенен только свет, знающий высшую и низшую энергию. Знак разделялся на две шестилучевые звезды. Символы хладовеев и солнцевеев. Каждый из них представлял две основные силы — светлую и темную. Символы Духов и людей имеют потенциал владеть силами из круга, но они не могут им пользоваться гармонично.

Как не справедливо! Им дано главное, но воспользоваться этим не хватает энергии и умения. Хладовею доступна только половина из этого круга. Хотя некоторым заклинателям-хладовеям удавалось использовать и одну из светлых сил солнцевея. Я знал только одного такого — это Царимир.

Я перевернул страницу. И тут мне на колени выпало письмо, я повертел его в руках. Печать была вскрыта, письмо оказалось из Светгора. В книги оно хранилось недолго, потому что рукописи было чуть больше месяца. Я хмыкнул, может Арий забыл его?.. Я развернул конверт, но тут за дверью неожиданно раздались голоса. Я вздрогнул и выронил сверток. Торопливо подобрав его, я захлопнул книгу и вернул ее на полку, а письмо торопливо спрятал во внутренний карман туники. Голоса приближались, и я затаив дыхание приготовился к тому, что двери библиотеки сейчас раскроются, и сюда хлынут гости. Я стоял словно пригвожденный к полу. Но нет, шаги и голоса двинулись дальше по коридору. Я с облегчением выдохнул. Гости, наверное, направились в столовою. И, скорее всего, надолго.

О чем именно будут идти беседы, я узнаю совсем скоро. Сейчас мне просто хотелось побыть одному. Я размышлял над словами Вестара. А что если он прав, и Совет будет против моего посвящения в заклинатели. Что если Царимир не захочет вручать мне посох? И все будут против меня!

Я долго сидел в библиотеке, обхватив руками колени, и наблюдал через окно за белым туманом на фоне опускающейся ночи.

Когда стало совсем темно, я покинул свое убежище. Выходя в коридор, я услышал приглушенный гул оживленной беседы за дверью столовой. Гости засиделись — это к лучшему. Я спустился в пустующий парадный зал, и снова поднялся по лестнице. Когда уже поворачивал в свою комнату, внизу разразились хохот и чьи-то возгласы. Гости вышли из столовой прямо за мной. «Сегодня мне больше везет», — усмехнулся я и поторопился к себе, чтобы остаться незамеченным. Я застыл прямо перед дверью, когда услышал глубокий голос Царимира.

— На праздник зимы состоится забег. Если Май выиграет, я проведу посвящение раньше времени.

Меня словно оглушили. Медленно повернувшись, я зашагал обратно к лестнице. Подойдя к перилам, посмотрел вниз.

Толпа заполнила парадный зал. Многих из присутствующих я никогда не видел. Я приметил огненную голову Арзу, копну темных волос Царимира, тонкую фигуру Ария, и даже Ману был среди них. Рядом с Арзу были две девицы. Лияну я узнал сразу. Вторая, с желтыми, как одуванчик, волосами, держалось рядом с сестрой сдержанно и робко. Широкоплечий Вестар…

Были еще пятеро старцев, все почтительного возраста. Двое из них выглядели старше Ария. Вдруг меня осенило — это же заклинатели Совета! Ну конечно! Я присмотрелся и узнал двоих — их портреты висят в кабинете Царимира. Самый старый заклинатель, Валемир, выделялся на фоне остальных, и его трудно было не узнать. Старик был ниже всех ростом, а одет очень странно для здешних мест. Облаченный в нечто похожее на длинную тунику. Тело и запястья были обмотаны множеством разноцветных ремешков. На шею навешаны бусы, амулеты, кожаные мешочки. Без сомнения — это был солнцевей Валемир!

И тут я увидел того, кто приковал внимание всех.

Я фыркнул — никого более жалкого в жизни не видел. Тощий, как щепка, мальчишка с узкими плечами, мягкими вьющимися волосами горчичного цвета. На нем были теплая туника, подбитая мехом, и высокие сапоги.

Все оживленно разговаривали. Множество голосов соединялись и поднимались в малопонятный гул под потолком. Обстановка была вполне дружелюбной. Вестар похлопал по плечу сына, выпуская какую-то шутку, — и все разом засмеялись. Царимир шагнул вперед и пожал руку мальчишке. Теперь я отчетливо видел, как Вестар стелется перед Царимиром, но его руки незаметно тянулись к шее дяди. Вся его любезность была старательно подделана. Неужели дядя этого не видит?! От злости я скрипнул зубами и попятился назад, покидая лестничный пролет. Но через пару шагов меня громко окликнул Царимир.

— Аким!

Сердце екнуло, вмиг подкатила тошнота.

— Что же ты там стоишь? Спускайся!

Ноги стали вдруг ватными, и я заставил себя идти вниз, почти осязая недобрые любопытные взгляды. Седобородые заклинатели расступились. Все они презирают меня, а кто-то горько разочаровался во мне. Впрочем, мне уже не привыкать...

Неприятно сжалось сердце. Больше всего мне не хотелось видеть Вестара. Но я переборол себя, чтобы не показаться трусом. Я осмелел настолько, что заглянул ему в глаза. Он с равнодушным хмыканьем отвернулся.

— Ну, давай быстрее! — Царимир ухватился за мое плечо, подтягивая вперед.

Я оказался в кругу самых влиятельных людей Светгора и Ордона. Зародившаяся было уверенность рухнула...

Я поймал ободряющую улыбку Царимира. Ощутив поддержку, я внутренне поблагодарил его. Тревога рассеялась. Царимир светился и был всем доволен. Как ни в чем не бывало, словно мы были одни в зале, Царимир потрепал мои волосы, как в прошлый раз. И это придало мне уверенности.

— Где ты был? — весело спросил он.

— Только тебя и ждем, — добавил он шепотом, и, сжав сильными руками мои плечи, развернул к заклинателям.

— Это Аким Олесон, наследник Ордона.

Вестар едва уловимо фыркнул. Я преисполнился гордостью, что Царимир представил меня именно так.

Заклинатели не спешили приветствовать меня, оценивающе поглядывая. Теперь я мог разглядеть каждого по отдельности.

Арзу, частый гость Горного замка, — уверенный, равнодушный, слегка вальяжный заклинатель. Сколько я ни пытался понять его, он — словно стена, через которую невозможно пробиться. А потому я всегда был с ним осторожен. Он почти никогда не смотрел в мою сторону и не снисходил до разговора со мной. В принципе, как и я с ним.

Царимир слегка подтолкнул меня вперед, представляя Валемиру, дряхлому, словно сотканному из сухих морщин, не по возрасту ярко одетому старику.

Я почтительно кивнул.

— Ты похож на своего отца, — сиплым голосом произнес заклинатель.

Я ощутил жгучее разочарование.

Валемира я представлял мудрым, как Ария, с проницательными глазами, видящими душу насквозь, и острым на слово. И что же? Передо мной стоял сгорбленный, чуть выше моего роста старикан с дрожащими ногами, который каждый день здоровается со смертью. Неизвестно, кто кого держит, — он посох, или посох его! Мутные глаза пристально, не моргая, смотрели на меня. Валемир отпрянул назад, и мне сделалось не по себе. Старик явно что-то почуял! Я поспешил отойти. Следом мне были представлены заклинатели из Светгора. Они также держались закрыто. Затем я пожал руки остальным заклинателям из Долины. Хладнокровные и важные, при себе они имели посохи различных форм, цветов и пород дерева. Вид посоха определялся ритуалом. Заклинателя заводили в лес, и там он должен был разговаривать с деревьями. Подробности Арий мне пока не рассказывал.

Лияна — невысокая девушка со светлыми волосами, заплетенными в тугую косу, перекинутую через узкое плечико. Лицо ее было перламутрово-белым. Встретившись со мной глазами, она удивленно выгнула брови. В моей памяти она была другой, чем я видел ее теперь, повзрослевшая и очень красивая. Что-то во взгляде Лияны стеснило меня, и я тут же обратился к ее сестре. В отличие от волевой сестры, Марта — застенчивая и слегка пугливая особа, кажется, не старше меня. С сестрой она имела мало сходства. Круглое лицо, желтые косички, розовые щеки и голубые глаза в сочетании с белым платьем еще больше подчеркивали ее робость. Почему-то мое приветствие смутило ее, и она опустила глаза.

— Это Май Мортенс, сын Вестара, — раздался над головой голос Царимира, выводя меня из задумчивости. Я повернулся к мальчишке. Мне еще не доводилось его видеть, замок он посетил впервые, о Мае я слышал только по разговорам. Он оказался немного выше меня. Белый, как мел, а серые глаза горели, как у Вестара, в левом ухе поблескивала серьга. «Уменьшенная копия, одно лицо с Вестаром», — подумал я.

— Я думаю, вы поладите, — сказал Царимир. На лице Мая скользнуло подобие дружелюбной улыбки. И я утвердился — вылитый Вестар!

Арзу все это время скучающе крутил хрустальный бокал в руке, лишь изредка делая короткие глотки.

— Ну что же, Аким, — впервые он обратился ко мне. — Как видишь, заклинатели здесь собрались только по одному поводу. Царимир так расхваливал тебя, что Совету стало любопытно.

Странно. Раньше Арзу мало интересовался мной.

— Ты пропустил весь наш разговор, а время уже позднее. Царимир потом вкратце расскажет тебе, что к чему.

Царимир кивнул. Вестар нервно перемялся с ноги на ногу. Арзу подошел ближе ко мне и низко наклонился. В нос ударил терпкий запах муската. Мне стало неуютно, закружилась голова.

— А сейчас прими ото всех нас подарок, — огненные глаза блеснули.

Мне передалось напряжение в пальцах Арзу, сжимающих посох. В посохе изнутри прокатилась тусклая волна света, но тут же погасла.

Я огляделся, пытаясь понять происходящее. Заклинатели молчали, одобрительно улыбаясь. Ману внимательно наблюдал за нами. Арий стоял в толпе заклинателей с напряженным лицом. Я и забыл об их присутствии.

Вдруг послышался шелест. Я застыл, прислушиваясь и пытаясь понять, откуда доносится звук. Мелькнула мысль, что его источник — прямо у меня над ухом. В следующий миг волосы на затылке неожиданно зашевелились, по шее что-то скользнуло, и я ощутил тяжесть, что-то опустилось на плечо. Я повернул голову и оцепенел. Три кроваво-алых глаза злобно смотрели на меня, длинный дрожащий язык лизнул по щеке. В груди метнулось сердце и страх опустился в ноги, обессиливая их. Испуг был настолько сильным, что мое тело отреагировало быстрее, чем я успел понять что-то. Молниеносное движение руки — и мерзкая тварь слетела. Злобные глаза окаменели, с глухим стуком рассыпаясь по полу.

Повисла тишина.

Арзу захохотал так громко, что я вздрогнул. Трехглазое чудовище оказалось всего лишь цветком...

Смех подхватили остальные, и вот уже весь зал разразился хохотом. Май насмешливо фыркнул, брезгливо отворачиваясь.

Меня передернуло от вскипающей ярости.

Я уперся гневным взглядом в Арзу, тот не мог унять душащий смех.

— Арзу, — громыхнул надо мной голос Царимира. — Нужно предупреждать!

Арзу развел руки.

— Тогда это не было бы подарком.

Царимир тронул меня. Я смахнул его руку и быстро покинул зал. За спиной раздавались все новые приступы смеха. Слышался сердитый голос Царимира, но слов я не разобрал. Оглушенный гневом, я шагал по коридору прочь.

Я накинул капюшон мантии, чтобы не быть узнанным стражей. Перешел мост и зашагал по пустой улице. Уже темнело, время подходило к ужину. Сегодня мне не суждено сесть за один стол с Советом. После сегодняшнего спектакля хотелось одного — убраться подальше от Горного замка.

Я свернул на пустынную окраину города. Между домами, покачивались тусклые фонари, завывал ветер.

За спиной захрустел снег. Я обернулся и сразу угадал тень Ману. Запыхавшийся и раскрасневшийся, он бежал вслед за мной.

— Ну и быстро же ты ходишь! Куда ты собрался?

— Не твое дело!

Он развернул меня.

— Да перестань! Ты разве не знаешь Арзу…

Я продолжил идти.

— Постой! Куда ты?! Только не говори, что к Вратам! Царимир же запретил!

— Вот иди и расскажи ему! А меня оставь! — гневно выпалил я.

— О да, мы не в духе! — поравнялся со мной Ману. — Знаешь, что ты пропустил?

Я сбавил шаг, вспоминая слова Царимира. Он говорил что-то про посох.

— Совет решил испытать тебя и Мая соревнованием на бегах. Кто победит, тот получит посох. Сразу же, — добавил он.

— А причем здесь Май? — остановился я.

Ману пожал плечами.

— Не знаю. Это идея Царимира. Да какая разница! Главное, что есть возможность получить посох! — непонимающе воскликнул он.

Я прибавил шаг.

— Да куда ты летишь! Остановись! Тебя эта новость совсем не радует? Ты хочешь посох или нет?

Я остановился и свирепо посмотрел на него. Он отпрянул.

— Слушай, — округлил Ману глаза. — Мне прямо страшно от твоего взгляда! Что случилось-то?

— Никто из Совета не хочет, чтобы я получил посох и стал равноправным заклинателем. Все для сынка Вестара.

Ману уставился на меня.

— С чего ты это взял?

— Ладно, забудь, — выражения, заимствованные у людей, иногда сильно выручали.

Ману замолк и молча зашагал рядом.

Когда мы пересекли Врата, на Медвежью гору только-только опускались сумерки. В синеве неба горела луна. Ночные фонари синхронно зажгли трассу. Я снял мантию — пришлось тащить ее в руках. Она мне еще пригодится, чтобы укрыться от глаз стражи и так же незаметно вернуться в замок.

По всему городу шумели машины. Люди шли с работы, неся пакеты с продуктами. Мерцающих гирлянд, новогодних вывесок и плакатов уже нигде не было. Видимо, праздничные дни закончились. Мы шли по голому асфальту. Месяц то и дело нырял за высотные дома.

Я пошел в город, чтобы развеяться, но ноги сами привели меня сюда…

Мы свернули в проулок к зеленой многоэтажке.

— Знакомое место, — Ману сверкнул издевательской ухмылкой.

Впереди — широкий двор, освещаемый одним единственным фонарем. В центре — каток, обнесенный оградой. Совсем недавно на этом самом месте я почти лишился зуба. Я невольно коснулся языком осколка зуба.

Тут я заметил девичью фигуру, пригляделся и замер. Почему-то сердце порывисто застучало, а тело обессилело. Я не ожидал ее увидеть.

— Эй, Север, привет! — крикнул Ману, выводя меня из остолбенения. Я с силой пихнул его локтем и, не ожидая от самого себя, швырнул на него мантию.

Девчонка от неожиданного окрика вцепилась в бортик и теперь увидела нас.

— Ладно, я пойду погуляю, — сказал Ману и зашагал прочь, скрываясь в тени.

Я долго стоял, смотря ему вслед, и уже хотел идти следом за ним, но замер в нерешительности и посмотрел на девчонку.

Она все еще стояла у бортика и смотрела на меня. Распущенные темные волосы струились из-под вязаной шапки. Даже издалека были видны ее раскрасневшиеся щеки. Одета она легко — в короткую куртку и джинсы, на ногах белые коньки.

Я подошел прямо к бортику. Девчонка сделала шаг назад и неуклюже рухнула на лед. Я не смог сдержать улыбку.

— Подожди, я тебе помогу.

Я перемахнул через бортик.

Не надо, я сама, — ответила она, поднимаясь.

— Где-то я это уже слышал? — ответил я с иронией, припоминая случай у ограды, и протянул ей руку. Щеки ее вмиг залились краской, и теперь она казалась куда ранимей, чем показывала себя там у ограды. Она помедлила, но все же ухватилась за руку. Я потянул ее на себя, помогая подняться. Она резко скользнула в сторону, но успела вцепиться обеими руками мне в куртку.

— Ты не умеешь кататься?

Девчонка закивала головой.

Я глянул вниз на ее коньки, они медленно разъезжались в стороны.

— Почти получается держаться на них, — пошутил я, разряжая неловкость.

— Я только пробую!

— Давай я помогу сделать круг?

— Давай, — ответила она, но глянув мне на ноги, фыркнула, и в упор посмотрела на меня. — А где коньки?

— Нет, я сам не катаюсь… Но я видел, как это делают другие, это не сложнее сноуборда.

Девчонка округлила глаза. И в них полыхнул интерес.

— Ты катаешься на сноуборде?!

— Да, иногда, — откровенно похвастался я.

— А мне нравятся больше лыжи, на них безопаснее, — она выдохнула. — Но в городе не покатаешься, а выходить в горы мне запрещают…

— Запрещают? Почему?

— Давняя история... Мы с отцом попали под лавину и чудом спаслись…

— Постой, а как тебя зовут? — перебил я ее.

Мой внезапный вопрос обескуражил ее. Она уставилась на меня, словно я спросил что-то неприличное.

— Северина, — сказала она и посмотрела куда-то в сторону. — А тебя твой друг, кажется, называл Кимом.

— Да…

Я следил за ее лицом, вспоминая образ маленькой девчонки в шапке с оленьими рожками. «Северина...» — отозвалось в памяти. Я усмехнулся.

— Да… — повторился я.

Я очень редко говорил свое полное имя, да и кому? Друзей у меня не было. Слова вырвались сами собой.

— Мое полное имя Аким Олесон.

— Странная у тебя фамилия…

Ничего другого мне не оставалось, как пожать плечами.

Северина отвела глаза, вспоминая, что все еще стоит, вцепившись мне в куртку. Она сделала шаг назад и чуть не рухнула, но я успел подхватить ее под руку.

— Попробуем, — предупредил я, оживляясь. Мое настроение взлетело в миг, я был рад, что она осталась жива. Я развернул ее и зашагал вдоль бортика. Девчонка неуверенно заскользила по льду. Ноги разъехались в стороны, и она кое-как заставила их зашагать по льду.

— Не бойся, — подбодрил я.

Мы двинулись вдоль бортика. Она упорно смотрела под ноги. Опасение упасть не отпускало ее. Шаг за шагом мы еле завершили круг. Потом еще и еще, пока она не научилась уверенно шагать и немного скользить.

Наконец девчонка осмелилась оторвать взгляд от ног, и теперь смотрела вперед и плавно заскользила по льду. Но тут же споткнулась и подалась в сторону.

— Ой!

В последний миг я поймал ее ладонь, не дав шлепнуться.

Мы сделали еще пару кругов. Северина все еще вскрикивала, когда ее заносило, или она спотыкалась. Девчонка все еще не решалась отпустить мою руку, но мало по малу начала привыкать и уже более уверенно держалась на коньках самостоятельно, и наконец отпустила меня. Мне же оставалось наблюдать со стороны.

Она осторожно развернулась, снова чуть не упав, но удержала равновесие и заскользила обратно, набирая скорость. Я поймал ее долгий взгляд. Она отвлеклась, а когда спохватилась, было поздно. Тело сжалось в ожидании неминуемого столкновения. Она в ужасе округлила глаза, с лету врезаясь в меня. Я даже не успел среагировать, увлеченный ее страхом. Мы полетели на лед. Я больно ударился затылком и спиной. Ей повезло больше — падение было мягким.

— Ты сильно ударился? — она села на колени, помогая мне подняться.

Корчась от звенящей боли, я схватился за ушибленный затылок и с усилием сел. Северина с тревогой наблюдала за мной. При падении с ее головы слетела шапка, и длинные волосы спутались, — она выглядела смешно.

Но вдруг по катку прокатился пронзительный звук. Девчонка от неожиданности подпрыгнула, как пружина, потянулась к карману и достала мобильник. Бросив на меня хмурый взгляд, она нажала на кнопку и спрятала телефон обратно в карман. Но тот снова загудел. Она подскочила и тут же шлепнулась на лед. Подхватив и быстро надев шапку, она громко крикнула куда-то вверх:

— Иду!!!

Телефон тут же замолк.

Я посмотрел на многоэтажку и где-то на восьмом этаже увидел на балконе женскую фигуру.

— Помоги мне, моя обувь там.

Я довел ее до бортика. Переобувшись, Северина подхватила связку коньков и глянула на меня.

— Немного научилась.

Я пожал плечами.

Ее теплый взгляд сменился любопытством.

— А ты где-то здесь живешь? Я тебя раньше не видела?

— Да… — растерянно ответил я.

— Ну тогда мы еще увидимся!

— Северина!!! — обрушился настойчивый женский голос сверху.

— Да иду же!!! — крикнула девчонка ввысь, выдыхая пар. Становилось морозно.

— Твои родители волнуются, наверное. У тебя добрый отец? — спросил я как бы невзначай, чтобы узнать, что с ним произошло.

— О да, папа очень добрый. Добрее, чем мама.

Я улыбнулся и понял, что если она еще помедлит, то мать прибежит сама.

— Пока, — сказал я, больше не задерживая ее.

— Пока, — Северина сорвалась с места и побежала к подъезду, но на порожках остановилась и обернулась.

— И за рюкзак спасибо! — крикнула она и нырнула в темный подъезд.

11 Обратная дорога

Мы прошли через Радужные Врата и вернулись в Долину. Как я и думал, наше отсутствие не заняло и двух минут.

— Да мы и к ужину успеем! — обрадовался Ману.

Перейдя мост, мы спустились к валежнику. Луна серебрила снег, и лес переплетался кружевом теней. Редкие звезды дрожали в холодном небе.

Спускаясь по склону, мы по колено утопали в рыхлых сугробах. По дороге я рассказал Ману о Северине. Он возразил, убеждая меня, что есть много девочек с таким же именем, — и вряд ли я встретил именно ту Северину. Я задумался. Если время в мире людей движется быстрее, то Северина должна быть уже намного старше меня… Все это очень странно... От непонимания у меня заболела голова. Если посчитать все то время, что я пробыл среди людей, я ведь должен стать старше где-то на год… Или больше? Или все же нет… В одном я был точно уверен, что эта девчонка именно та Северина, которую я встретил три года назад. Это подтверждали и цвет волос, и глаза, и нрав девчонки. Нужно обязательно расспросить ее поподробнее — возможно мне удастся разгадать тайну времени. Ману словно прочитал мои мысли.

— Скажи, какой идиот будет ходить к людям и губить молодость? Зачем тебе это? Разве тебе скучно в Ордоне? — сказал он. — Пусть тут и нет хоккея, лыжников и причудливых витрин со всякой ерундой, но зато красотища! Хотя дело твое. На меня мир людей не влияет — мне не грозит ходить с седыми волосами, трясущимися руками, как у Валемира, и горбом.

— Мм... — я посмотрел наверх. — Прибереги свое красноречие на тот случай, когда будешь выковыривать себя из глыбы льда. Я могу тебе это устроить.

— Очень остроумно! Ха-ха-ха! Когда ты получишь посох, ты будешь жалеть о потраченном впустую времени! Зачем тебе нужен этот город? Да и этот переход?

Я остановился и с удивлением посмотрел на него.

— Как? Ты не знаешь? — я удивился, но потом подумал, зачем Ману знать какие-то подробности. Он просто выполнял приказы Царимира.

— Что я должен знать? Я точно знаю — их создал Ордон, твой дед!

Ману скрестил руки на груди. Если он чего-то не знал, его это коробило. Дух впился в меня цепким взглядом.

— И?..

— Их создали для источника Силы…

— Погоди-ка, — Ману замер, похоже это заявление не оставило его равнодушным. — Как и с теми несчастными деревьями, да?

Его зрачки стали заметно расширяться, наполняясь гневом.

— Вроде того, — неопределенно ответил я.

Глаза Ману стали совсем черными и теперь грозно блестели. Он уже готов был накинуться на меня с вопросом, который я знал наперед. Но я успел ответить, прежде чем он его задал.

— Я не беру ничего, ну почти... Не надо на меня так смотреть!

— Знаешь, поверить в это сложно... — он замер на полуслове и посмотрел сквозь меня. — Не шевелись…

— Что? — не понял я.

Глаза Ману остекленели, и в них четко отразился испуг.

— Медленно обернись.

Я подумал, что он решил меня разыграть. Но неожиданно до меня дошло клокочущее рычание. По спине пробежал холод.

Я осторожно повернулся и встретил жутко светящиеся глаза волка!

Он вскинул морду и истошно завыл. Его вой пробрал меня до самого нутра. В следующее мгновение громадная тень ринулась вперед. Волк сбил меня с ног, и мы кубарем полетели по склону. В круговерти я только слышал, как волк клацал острыми, как ножи, клыками. Я попытался увернуться, и тут массивная челюсть сомкнулась на моем запястье и прокусила руку насквозь. Я услышал собственный дикий крик.

Я со всей силы отпихнул волка, но скинуть с себя тушу не удалось. Но мертвая хватка все же ослабла, и острые зубы скользнули, распоров кожу и рукав куртки. Я зацепился за корягу, чтобы остановиться. Волк перелетел через меня, перекувырнулся и взвизгнул, ударившись хребтом об острый камень. Но это его не остановило. Я с ужасом наблюдал, как он поднялся, мотнул головой, что была размером с человеческую. Волк прижал уши, свирепо сверкнул желтыми глазами и, обнажив клыки, ринулся ко мне. Прыжок. Я сжался, защищаясь руками. Стук сердца отдался в горле. Это конец! Я зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, как медведь и волк сцепились в яростной схватке. Я не мог ничего разобрать в создавшемся хаосе. Они бились, грызли друг друга и рвали когтями, взбивая снег. Я не понял, как такое могло произойти, что я не почувствовал присутствие постороннего. А потом вдруг до меня дошло. Это же Дух, такой же, как Ману... А Духи не осязаемы для нас. В следующий миг волк безвольно воспарил в воздухе и, словно мешок, шмякнулся у раскидистой ели. Зверя засыпало снегом.

Не успел я прийти в себя, как послышался многоголосый вой. Внутри похолодело. Надо мной открывалась панорама со злобными хищными глазами более чем пяти громадных волков. Кто-то схватил меня за шиворот, встряхнул, поднимая на ноги.

— Что ты расселся?! Бежим! — заорал Ману.

Мы неслись под гору, не разбирая дороги. Я не решался обернуться. Что происходило за спиной, оставалось только догадываться. Они бы могли в два счета нагнать нас, но не спешили и все гнали нас по склону. На счастье, впереди оказалась расщелина между скал. Я влетел в нее, споткнулся и рухнул на камни, сбивая колени.

Я посмотрел на руку, и меня чуть не вывернуло наизнанку — зрелище было не из приятных. От локтя до запястья тянулись две уродливые борозды, оставленные клыками волка. Из распоротых кожи и мышц просочилась кровь. Меня замутило. Стиснув зубы от рвущей боли, я зажал запястье, чтобы как-то остановить кровь.

За спиной раздался глухой звук. Я обернулся и только сейчас понял, что нахожусь в пещере совершенно один. То, что я увидел, не поддавалось объяснению, — выход был замурован толщей льда.

— Откуда?! Ману! — я подскочил и кинулся к выходу. Через мутный лед невозможно было ничего разглядеть. Меня охватила паника, а затем на смену пришло отчаяние. Я попытался пробить лед ногами, плечом, кулаками — ничего не выходило, а только причиняло боль.

Выбившись из сил, я сел и обхватил руками ноги. Меня трясло. Я долго смотрел в темноту, потом уткнулся носом в колени и обессилено зарыдал. Слезы хлынули с такой легкостью, будто бы всегда ждали этого момента. На какое-то время пещера заполнилась моими глухими всхлипываниями и дрожащим сопением. Усилием воли я заставил себя подняться. Меня продолжало потряхивать, рука горела и жгла, перетягиваясь словно бечевками. Кровь не останавливалась и стекала по пальцам. На ватных ногах я заковылял вглубь пещеры. Через некоторое время тьма полностью поглотила меня.

Я шел, потеряв счет времени, когда внезапно впереди появился тусклый свет. По мере приближения свет усиливался. Теперь я шел быстро в надежде поскорее выбраться из этого места. Где теперь Ману?.. И как я мог оставить лук в замке!

Наконец свод над головой начал расширяться, и теперь было видно оледенелые гладкие стены пещеры. Под ногами попадались камни. Я старался ступать осторожно, но все же умудрялся спотыкаться. Сила иссякла, и все тело теперь ломило от холода, а зубы мелко стучали. Синее свечение с каждым шагом усиливалось. Когда я шагнул в просторную расщелину, меня на миг ослепило. Я сильно прищурился, не ожидая такого потока света. Привыкнув, я огляделся. В пещере было тихо... Источником света оказалась сфера, повисшая в воздухе. Ничего подобного я никогда не видел. Я забыл о сфере, когда неожиданно заметил выход и быстрым шагом направился к нему. Краем глаза я уловил тень у стены. Я замер и осторожно повернулся.

Мужчина в черном пристально смотрел на меня из глубокой тени капюшона. В следующий миг я ощутил исходившие от него колющие потоки. Хладовей... Он был без посоха, а значит, его Сила равнялась моей. Это немного успокоило. Хладовей не пытался меня остановить и оставался стоять в неподвижном молчании. От него не исходила опасность, но я поторопился убраться отсюда и сделал шаг к выходу. Но тут он окликнул меня.

— Аким.

Я застыл и тут же услышал приближающиеся шаги. Сердце подпрыгнуло и заколотилось. В поисках защиты я подхватил камень.

— Тсс... — зашипел хладовей, выставив ладони вперед. — Видишь? Я без оружия.

Хладовей остановился в шаге от меня. Полоска света легла на его волевой подбородок и тонкие губы. По складу тела и очертанию скул, лет ему был примерно столько же, сколько и Царимиру.

Он молча разглядывал меня. Хоть я и не видел его глаз, но чувствовал движение его мыслей. Все мое тело одеревенело, каждая клеточка напряглась в ожидании непредсказуемого поворота. Я приготовился в любой момент оборониться и сильнее сжал острый камень.

— Не бойся, — словно прочитав мое намерение, заговорил хладовей все тем же ровным голосом.

Совсем недавно меня чуть не порвали волки — как я могу быть спокойным.

— Что тебе надо? — спросил я, пятясь назад.

— Я хочу, чтобы ты узнал правду…

— Что? Какую еще правду?

Мне совершенно не нравилось его спокойствие.

— Оно у тебя… — сказал он, раздувая ноздри, словно что-то чуя. Уголки его губ угрюмо опустились.

— Почему ты до сих пор не прочитал письмо?

Письмо! Я совсем забыл о нем. Я еще больше насторожился — как он узнал?!

Хладовей словно понял, о чем я думаю, и продолжил:

— Все очень просто. Прочти его — и ты все поймешь.

Мужчина склонил немного голову, и я понял, что он смотрит на мою руку.

— Ай! Кажется, мои духи перестарались.

Услышав это, я дернулся в сторону, чтобы убежать. Он выставил руку передо мной. Я занес камень для удара, но руку свело судорогой. Камень выпал из внезапно потерявших силу пальцев.

— Я же сказал, что не собираюсь ничего с тобой делать. Поверь мне, я бы нашел более легкий способ, — его голова немного наклонилась. — Порой сложно заставить духа следовать поручениям… Но это легко исправить.

Хладовей опять посмотрел на мою окровавленную руку. Я словно завороженный заглядывал в его капюшон и наблюдал за лазурными глазами. Он близко наклонился к моему уху и сказал:

— Опасайся Эльдарана.

Я очнулся, когда почувствовал, как заклятие начало действовать. В мою сущность ворвалось нечто чужеродное. Меня словно перевернуло с ног на голову. Я пошатнулся. И не сразу понял, что на меня действует заклятие солнцевея! Я не стал сопротивляться — было поздно. Отторжение могло разрушить меня. В последний момент я подался вперед, чтобы отпихнуть хладовея, — и в полном изумлении прошел сквозь него.

— Прочитай письмо!

Я зажал уши, чтобы не слышать невыносимого шипения и унять головную боль, съедающую изнутри. Ноги подкосились, и я рухнул на землю.

— Аким! Ким! Очнись!

Я открыл глаза. Вокруг кромешная тьма, надо мной — чья-то тень. Я занес кулак для удара. Тень поймала его.

— Эй, ты что?! Это я! Поднимайся — они ушли, — дошел до меня голос Ману.

Сфера исчезла. Лишь из выхода струился призрачный лунный свет. Я сел, медленно приходя в себя. В висках стучало, и я потер их, унимая боль.

— Что случилось?

— Это ты сделал? — накинулся он вдруг.

— Я? Что?!

Потом я понял — он говорит про ледяную стену.

— Нет-нет!

— Да вот и я подумал, что это слишком для твоей однопроцентной Силы... — даже сейчас он не упускал случая съязвить.

— Волки! Они напали на тебя?! — спохватился я.

— Как видишь, я цел. Они не тронули меня и вернулись в лес. Я пошел в обход искать тебя… И нашел. Ты как? Очухался? По-моему, нас загнали в ловушку, — сделал вывод Ману.

По его голосу я понял, что он цел и весьма весел. Я вспомнил про руку, но не почувствовал боли. Мне захотелось взглянуть, но в темноте ничего не увидел. Тогда я осторожно коснулся ее. Она была гладкой и прохладной — ни крови, ни царапины.

— Что ты делаешь?

— Моя рука...

— И что? — Ману посерьезнел.

— Ты видел хладовея? Он был здесь!

— Не было здесь никого, — хмыкнул Ману. — Хотя знаешь, ты так орал, что собрал не только волков, но и всех собак в округе. Не удивительно, что и хладовеи тоже сбежались посмотреть.

Я снова ощупал руку и обнаружил разодранный рукав.

— Вот! Глянь! — я ткнул рукавом в лицо Ману.

— И что?

Я взвыл, теряя терпение.

— Он чуть не откусил мне руку! А теперь она цела!

— Хладовей хотел откусить тебе руку?

— Да нет же! Это волк укусил! А хладовей наложил на меня заклятие — и рука исцелилась. Это же невозможно — хладовеи на это не способны! Хладовеи не исцеляют!

Ману задумался, пытаясь понять эту простую истину. Его глаза тускло блеснули в темноте.

— Так, пошли! — скомандовал он. — Что мы сидим здесь, как пещерные люди.

— Пещерные люди?

— Да-да, те самые. Ты водишь дружбу с их потомками. Не знал?

Я облизнул сухие губы.

— Ману... — выдохнул я с удивлением.

— Ну что еще? — нервно спросил он.

— Зуб... Мой зуб тоже цел! — я вновь и вновь проводил языком по зубам, убеждаясь, что не ошибся.

Не поверив, Ману наклонился ко мне ближе, чтобы посмотреть.

— Стой! Письмо! — всполошился я. От неожиданности Ману отпрянул.

Я торопливо полез под куртку, нащупал карман туники... Пусто.

— Какое письмо? — спросил он металлическим голосом. Ману начинал раздражаться.

— Из библиотеки... Оно было у меня... Я сегодня его нашел в книге.

Ману уперся в меня пристальным взглядом, обдумывая что-то.

— Так, понятно, — сказал наконец он. — Чем дальше, тем интереснее! Сначала волки, потом хладовей, теперь еще и зуб с письмом! Все, пошли к Царимиру!

Он поднялся.

Мне было не понятно — куда же делось письмо?.. Я снова пошарил по другим карманам и, к своему разочарованию, ничего не обнаружил.

— Может, я его потерял, когда падал со склона? — мне отчаянно не хотелось в это верить. — Ну и дурак, не прочел его раньше!

— Откуда хладовей знает про письмо? — сказал я уже вслух.

— Ким, давай завтра! Мы тут уже два часа торчим. Ужин мы пропустили. Наверняка, нас уже спохватились, — засуетился Ману. — Вдруг волки снова захотят выползти! Здесь опасно... Расскажешь мне все подробно по дороге.

К сожалению, он был прав, и я не стал с ним спорить. Я нехотя поднялся. Ману направился к выходу.

— Постой! — окликнул я его. — А вдруг в этом письме что-то важное?.. Ничего не рассказывай Царимиру.

— Ты с ума сошел! На нас напали!

— Я завтра попробую его найти. Должно быть, оно выпало… Главное, про письмо не говори! — настойчиво повторил я. — Завтра мы придем сюда утром, поищем его, а потом все расскажем Царимиру.

Ману помедлил, но кивнул. Мы покинули пещеру.

12 Церемония

Ким

— Ты уверен, что носил письмо с собой? Мы уже везде обыскали. Его нигде нет, — Ману устало смотрел на меня. Его карие глаза сейчас как никогда были светлыми, почти золотистыми.

— Да, все это время носил с собой. В библиотеке я точно сунул его в карман, — с досадой и отчаянием сказал я, поправляя лук на плече (теперь уж точно с ним не расстанусь).

— Мы уже тут полдня ходим. А толка нет!

Мы забрались высоко на скалу. Здесь было шумно от ветра, но зато с такой высоты хорошо видно горы. Темные, сливового цвета облака, нависшие над Долиной, пропускали на землю малую часть света.

Мы обошли все вокруг. За ночь снег замел все наши следы. Ледяная стена исчезла. Пещера действительно была, а я даже не знал о ней, хотя мы часто ходили мимо. Там я ничего не обнаружил — обычная пещера.

— Может, оно выпало еще в городе, на катке? — предположил Ману. — Если это так, то все... Его могло унести ветром. Или смели дворники. Бессмысленно искать!

Я в задумчивости почесал затылок и огляделся, все еще надеясь на чудо.

— Может, ты прав… — растерянно ответил я, опускаясь на холодный валун.

Ману подошел к обрыву. Порыв ветра взлохматил его волосы, выбившиеся из-под шапки. Взяв камешек, он размахнулся и со всей силы швырнул его вдаль.

А я с горькой ухмылкой сорвал ветку с сухого можжевельника, росшего из-под камня, и принялся вычерчивать на насыпи двенадцатиконечную звезду, смиряясь с потерей. Не думал, что письмо оказалось важным. Во всем виновата моя халатность. Надо было прочитать его сразу же, как только нашел.

— Давай подумаем еще раз, — предложил Ману, поворачиваясь ко мне. — Заклинатель велел прочесть письмо, которое испарилось. Тебе не кажется это странным? Я думаю, что это он вытащил его у тебя, когда ты был в отключке. А то, что он тебе говорил, — всего лишь отвлекающий маневр. Письмо важное. Как ты сказал, прямо из Светгора... Так? Нет! Нам не следует затягивать и молчать! Нужно пойти рассказать Царимиру. А вдруг там что-то ценное? И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше.

Я помрачнел.

— Ты хочешь сказать, что его украли?

— Получается, ты вынес письмо из замка, и оно стало легкой добычей, — Ману подчеркнул свою находчивую мысль довольной улыбкой, но ничего смешного я в этом не видел.

Я угрюмо опустил плечи, отшвырнул ветку и зашагал к обрыву. Легче не становилось. Я слушал шум ветра, погружаясь в глубокое раздумье. Я уже в сотый раз прокручивал вчерашний случай.

Ману вздохнул:

— Чтобы в письме ни было, Царимир обязан знать!

Исцеление, письмо, волки... Я посмотрел на руку — абсолютно здорова. А зуб целый. Это обескураживало.

Но как? Как хладовею удалось использовать заклятие солнцевея? Да еще без посоха! Это говорило только об одном — заклинатель очень силен. Я его недооценил — и зря! Это подтверждало и его нематериальность. Выходить из своего тела способен только такой сильный заклинатель, как Валемир. И то он мог это делать только в далекой молодости… Насколько же важное это письмо, которое требовал прочитать хладовей?.. О какой правде он говорил?.. Бред какой-то. Ману прав. Меня обвели вокруг пальца. Кто он? Откуда? Если он украл письмо — может, его кто-то подослал…

Будто лучом, меня пронзила эта светлая мысль. Я резко повернулся к Ману, сделал шаг, чуть не сорвался с обрыва и замер.

— Все хорошо? — поинтересовался Ману, он изучал меня беспокойным взглядом, выжидая, когда я заговорю.

— Ну?.. — сказал он, приподняв темную бровь.

— Это Вестар.

На лице Ману возникло то ли сомнение, то ли удивление. И то, и другое вместе.

— Вестар? — непонимающе спросил он. — Он-то тут причем?

— Я же тебе говорил, что Вестар не хочет, чтобы я был наследником! Он печется о своем сыне!

— Да никто не скрывает, что Вестар презирает тебя. Извини, но давай будем называть вещи своими именами, — спокойно ответил он. — Вестар предвзято относится к тебе. Все об этом знают и видят. Зря Царимир пытается сблизить его с тобой. Никогда Вестар не поменяет свое отношение, как бы он этого ни скрывал.

— Да не в этом дело! Точнее… Ты не дослушал. А вдруг Вестар строит заговор против Царимира?! — торопливо заговорил я. — Вестар специально подослал хладовея, чтобы не выдать себя. Понимаешь, он целыми днями просиживал в кабинете дяди, пока того не было. Видимо, письмо действительно важное, а я случайно обнаружил его. Наверное, он украл его с помощью своего союзника... Ману, я должен найти письмо!

Глаза Ману забегали. Он пытался понять хотя бы одну мысль, сказанную мной.

— Все сходится. Вестар подослал сильного заклинателя, он не стал рисковать. В той пещере, хладовей отвлек меня. Он не мог действовать физически, так как был не материальным, — и воспользовался заклятием. Волк укусил меня, чтобы заклинатель исцелил меня. А для меня заклятие солнцевея ровно смерти. Так он отвлек меня — я потерял сознание, а он украл письмо. Но он еще говорил мне об Эльдаране и…

— Не плохо, у тебя отличная фантазия! Интересно, а он не подумал о том, что ты уже мог прочесть письмо? Тогда почему он рискнул и оставил тебя живым? Зачем? Ты же свидетель!

Я вспыхнул.

— Даже если бы я прочел письмо и рассказал Царимиру, что это дело рук Вестара, дядя мне бы не поверил!

Ману побелел.

— Конечно, не поверил бы! Потому что Вестар предан Царимиру… И он это доказал еще твоему деду много лет назад. Царимир стал бы доверять ему, если бы хотя бы раз усомнился? Да, Вестар дерзок, но он человек слова! Что бы ты ни думал о Мортенсе, для Царимира это ничего не значит, — сказав это, Ману подобрал камень.

— Доказал… Что же он такого сделал?

Ману помедлил, размышляя.

— Временем… Доказал временем — он половину жизни потратил, помогая Царимиру.

Я начал выходить из себя.

— Ким, будь это Вестар или Арзу... Да кто угодно! Царимир должен знать об этом — и мы пойдем сейчас и расскажем ему все!

Ману размахнулся и со всей злостью швырнул камень вдаль.

Я непонимающе смотрел на него.

— Я должен найти письмо сам.

— Пойдешь рыться в вещах Вестара?

Я скрипнул зубами от ярости.

Царимир не поверит мне, как и Ману. Я должен, сам разоблачить Вестара. Правда, каким способом я еще не знал. Как заставить Ману молчать? Он же рискует. Я подошел ближе к Ману.

— Ты ничего не расскажешь Царимиру. Если ты будешь молчать, я сделаю все, чтобы Царимир отпустил тебя.

Ману надолго задержал на мне взгляд. Я наблюдал, как золотые радужки наливаются чернотой. Наконец он сказал:

— Хорошо, но после праздника мы обязаны рассказать.

— По рукам! — я широко улыбнулся.

Порыв ветра хлестнул нас колючим холодом. Ману согнулся и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Блин, холодно же как!

***

Мы вернулись к обеду. В столовой было так светло, что казалось, здесь скопился весь солнечный свет со всей земли. А ведь утром было пасмурно, и когда распогодилось? Впрочем, мне было не до этого. Я настолько проголодался, что, не замечая собравшихся (а их было не много), забыл о приличиях и с жадностью накинулся на еду. Наслаждаясь вкусом сочной печеной птицы.

Май, склонившись над тарелкой, брезгливо косился в мою сторону. Марта медленно пережевывала овощной салат. Ее волосы воздушными волнами падали на плечи. В зеленом платье с длинными рукавами и рядами мелких пуговиц на манжетах и воротнике — она походила на желтую хризантему.

Я поймал ее взгляд и отметил, что ее глаза были чистыми, как у младенца. Она робко отвела глаза, вцепившись в салфетку тонкими пальцами. Я не стал больше смотреть в ее сторону, чтобы не смущать. Я вспомнил Северину, смелую и решительную. Марта ни за что бы ни полезла на забор и не доверилась бы незнакомцу.

Валемир внимательно наблюдал за нами со своего места в конце стола. Его тусклые, отуманенные глаза с интересом перекидывались то к одному, то к другому, что он позабыл о своей еде. Интересно, он хорошо видит сквозь пелену?..

После сегодняшнего утра меня вдвойне охватило волнение. С одной стороны, догадка о Вестаре не была для меня утешительной, его надо еще проверить. А с другой — я боялся за дядю.

Закончив с едой, я отставил тарелку и, неловко попросив извинения, покинул столовую.

Тело заметно отяжелело. Я сильно захотел спать. Зайдя в маленькую гостевую комнату, я плюхнулся на диван, и на меня тут же снизошел сон. Под теплыми лучами полуденного солнца я незаметно задремал.

Проснулся я от того, что меня кто-то легонько тормошил за плечо. Я приоткрыл глаза. На краю дивана сидел Арий. Его лицо было преисполнено умиротворением, а мятные глаза неподвижны и спокойны. Одет он празднично — в синюю накидку с широкими рукавами, с шеи свисала тонкая нить с серебряным амулетом полумесяца.

— Где Царимир? — спросил я, опираясь на локти, и огляделся.

Солнце за окном уже садилось — в комнате стало темнеть. Сколько же я проспал?! Наверное, все из-за вчерашних переживаний.

Арий посмотрел в сторону двери.

— Все в гостиной. Тебе лучше присоединиться к нам, — улыбнулся наставник.

Я потер глаза, сбрасывая сон. Теперь я осторожен с Арием — он может запросто считать прошлое, если вовремя не спохватиться. А мне совсем не нужно, чтобы он знал о письме. Однако же он внимательно смотрел на меня. И неожиданно в голове возник вопрос, который я никогда ему не задавал, хотя следовало.

— Арий, как ощущает солнцевей свое заклятие?

Задумчивый взгляд Ария дрогнул. Он прикрыл глаза ветхими веками. Я сначала не понял, что он искал для меня подходящий ответ.

— Словами трудно передать… — улыбнулся он, собирая в уголках глаз пучки морщин. — Если только найти нужный образ, чтобы понять… Вот есть река — движение. Вода в ней теплая и имеет плотность. Она перетекает в ладони, ты чувствуешь тепло... Оно вливается в душу. И это тепло становится светом. В какой-то момент ты осознаешь, что этот свет и ты — одно целое. Хладовеи, напротив, не могут олицетворять себя со светом, это чуждое для них состояние. Они часто прикасаются к тени. Поймать течение Силы мы способны, но использовать его не можем. Если только завладеть... Мы завоеватели и можем только поработить, подчинить и забирать. Солнцевеи — есть свет. Поэтому они могут отдавать, создавая жизнь. Они создатели. Две крайности, две противоположности. Но один не может существовать без другого — таков закон.

— А как же Царимир? Ведь он может создавать.

— Да, может. Все могут… Для этого нужно, как я уже тебе говорил много опыта и знания, и порой на это не хватает жизни, — Арий наклонился ближе. — Но скажу тебе… Если ты способен воззвать все свои высшие представления о Силе, ты сможешь стать кем угодно и чем угодно. Одно качество с рождения у тебя уже есть — дар чувствовать внутреннее состояние. Ты не замечаешь этого дара. Он так естественен, что ты почти не прилагаешь никаких усилий, чтобы воспользоваться им. Что касается остального, ты должен овладеть способностями солнцевея и развивать их, пока они не станут такими же естественными, как и твой дар. У Силы есть две противоположности. Увидеть — значит, призвать как светлое, так и темное… Ни то, ни другое — не хорошо и не плохо. Это просто есть — и все.

Арий застыл, пока я пытался собрать в целое сказанное и пропустить через себя. Наставник отпрянул.

— Нет необходимости мне учить тебя. Ты это знаешь сам, где-то в глубине своего сердца. Если ты задаешься вопросами — значит, ты готов. Значит, ты можешь. У Царимира на тебя очень большие надежды…

Сон окончательно ушел.

— Поговорим об этом потом, — Арий провел рукой по моим волосам и, шурша одеждами и опираясь рукой о колено, поднялся.

— Не задерживайся.

Он оставил меня лежать одного в комнате.

Под спокойные звуки музыки, лившиеся откуда-то из глубины замка, я размышлял, уставившись в приоткрытую дверь.

***

В Горном замке разожгли все камины — и стало по-настоящему жарко. Я был истощен и нуждался в Силе, как в воздухе. Вспыхнула мысль пойти в лес. Но она тут же потухла, как только я вспомнил про укор Вестара. Я остался. Тем более меня замучили приступы удушья.

Оставалась всего неделя до праздника и посвящения Лияны в заклинатели. А самое главное для меня — соревнования, проводившиеся каждый год в замке. По правилам участвовать мог любой. Я надеялся, что не попаду в один забег с Маем.

Я старался держаться почтительно с заклинателями. Но добиться их расположения к себе невозможно. Они по-прежнему надменно смотрели на меня, скупо улыбаясь. Мои попытки заговорить сопровождались натянутым молчанием. Отчасти это и моя вина — я создал о себе не самое лучшее впечатление изначально. Теперь мне трудно что-либо изменить. В то время как Май не отходил от отца ни на шаг, внушая ему свою преданность и покорность, а Совету — глубокое уважение.

В глазах заклинателей я был закрытым и слегка диковатым племянником Царимира. Я ловил редкие тягостные взгляды Арзу. Его подарок навсегда запечатлелся в моей памяти. Да и насмешка в его глазах, увы, не даст мне этого забыть.

Самое большое мое успокоение — это дядя. Царимир был весел и находился в приподнятом настроении. Наперекор Вестаровым предупреждениям насчет посоха. Царимир позвал меня и поговорил наедине. Чтобы не вызвать лишних подозрений, он специально придумал затею с соревнованиями. Дядя был уверен, что я выиграю бега, — и тогда он сможет без всяких сомнений со стороны Совета вручить мне посох. В конце концов, он изъявил желание, чтобы я посетил столицу тепла и солнца, великий Светгор.

В этой круговерти мне было сложно подобраться к Вестару. Никто в замке не спохватился о письме и даже не упомянул о нем. Я пристально наблюдал за Вестаром. Он словно не замечал меня. И как ни странно, он вел себя сдержанно и отчужденно. Я не уловил в его настроении победы. Странно, ведь ему удалось заполучить письмо назад. Во мне зародилась тревога, что я ошибся на его счет. Может быть, Вестар тут действительно не причем… Я прогнал сомнения. Ведь Вестар мог притворяться и делать все, чтобы не вызывать подозрения, — вокруг же столько свидетелей.

Я решил отложить слежку и подождать неделю, когда закончатся праздники. Наверняка, сейчас он ничего не будет предпринимать.

Я сосредоточил все свое внимание на бегах. Получить посох — вот что было сейчас главным. Получить силу и найти того хладовея! С посохом я не остановлюсь ни перед чем! Я полностью погрузился в мысли о бегах и больше времени проводил верхом на Белохвосте.

Однажды вечером, после обильного ужина, уставший и вымотанный от жары и нудных посиделок у камина, я плелся в свою комнату. Как вдруг из-за угла раздались голос Ману и звонкий смех Лияны. Мне не хотелось попадаться им на глаза. Я юркнул в тесную нишу, где умещались только небольшое кресло и книжный столик. Обычно здесь сидели слуги в перерывах на отдых. Притаившись, я подождал, когда парочка пройдет. Но, на полную неожиданность, шаги затихли прямо передо мной. Я тихо выдохнул, чтобы не выдать себя. Не хватало еще подслушивать чужую беседу! Выбора не оставалось. Не выходить же из своего укрытия теперь и ставить в неловкое положение Лияну.

Лияна перестала смеяться. Последовала многозначительная тишина. Молчание затянулось.

Я насторожился. Лияна тихо заговорила. Голос ее стал взволнованным и торопливым.

— Сколько ты еще будешь стоять на службе у Царимира? Когда он отпустит тебя? — в ее голосе я прочел легкую грусть, больше похожую на обреченность.

Ману не спешил отвечать.

Со мной он долго не церемонился и за словом в карман не лез. Но теперь он тщательно подбирал слова.

— Я надеюсь, через четыре года, — наконец произнес он. — Когда Ким достигнет своего совершеннолетия. Но не раньше — Царимир слишком печется о племяннике.

Лияна сильнее погрустнела. Ману продолжил:

— Я благодарен Царимиру за то, что он взял именно меня. Я так долго ждал своего часа, что согласен на все.

— Мне жаль мальчика — он не виноват, что так похож на своего отца…

Я сильно захотел пить. На столике стоял графин с водой. Я посмотрел на него и тут же отвернулся, собрав волю в кулак. Придется ждать.

— Я боюсь за тебя, Ману. Иногда духов используют и не отпускают, пока заклинатель не доживет до своих последних дней. И случается, что духи служат до последнего вздоха своего хозяина... А смерть настигает внезапно, — ее голос дрогнул. — Вдруг и с тобой будет так?! Тогда ты вернешься назад, откуда пришел… И мы больше никогда не увидимся.

К щекам прильнула кровь. Я сглотнул. Не ожидал столь личного разговора. Мне до жути стало тесно в своем убежище. И я уже проклял себя за идею спрятаться здесь. Я закрыл уши. Подумать только — какое несправедливое отношение к духам... Столько рушится надежд и привязанностей... Когда они успели сблизиться? Я вспомнил, что раньше Царимир брал часто с собой Ману в Светгор.

— Духи невидимые и бесплотные. Они остаются целостными и осознающими в невидимом мире. Я не забуду тебя.

— А как ты жил до того, как пришел сюда? — голос Лияны дрожал. Она подавляла боль. Разговор давался ей тяжело.

— Я умер, когда мне было за тридцать. Память все еще цепляется за прошлое, но я стараюсь избавиться от воспоминаний, что бы жить заново и видеть мир в других красках. Но прошлое все равно мешает… — сказал Ману. — Я бы мог не пойти на призыв Царимира и дождаться своего часа, чтобы память о прошлом стерлась, но я тосковал и отчаянно хотел вернуться назад. И встретил тебя… Царимир искал духа на службу, а я незамедлительно отозвался. Когда Царимир отпустит меня и отменит заклятие, я останусь здесь, в этом мире. И тогда я стану смертным и свободным.

Я почувствовал, что Лияна улыбается. Затем опять последовала тишина. Мне становилось не по себе в замкнутом пространстве. К горлу подступила тошнота.

— Ты слышишь?! — оборвала Лияна тишину. — Кто-то идет!

Я прислушался и услышал голос Арзу. Сердце подпрыгнуло так резко, что его стук мог вполне выдать меня. Я слишком расслабился — и их страх перешел ко мне. Голова закружилась, я вцепился в кресло, унимая сердцебиение.

— Это отец! — торопливо прошептала Лияна. — Прячемся! Лучше не попадаться ему на глаза!

Я облизнул пересохшие губы и вжался в кресло.

Ману резко отодвинул занавес ниши. На меня хлынул поток света, и я прищурился.

Карие глаза Ману округлились и сиюминутно стали черными. Я не сразу узнал его. Показалось, что он стал взрослее и статнее. Даже не знал, что он способен настолько преобразиться!

Светлое лицо Лияны померкло, а большие лучистые глаза выдали изумление. Но алые губы почему-то растянулись в виноватой улыбке.

Я готов был провалиться сквозь землю от стыда, но мне не дали это сделать приближающиеся шаги. Мы одновременно повернули головы к дверям в конце коридора.

В следующий миг Лияна подалась вперед, вбежав в нишу, и случайно задела столик, чуть не опрокинув графин. Я успел его подхватить. Ману последовал за ней. Он быстро задернул занавес, погружая нас во тьму. Меня сильно придавили к креслу. Я слышал стук наших сердец, бьющихся в унисон. Сладкий запах нарцисса, исходивший от Лияны, перебивал дыхание.

Дверь с грохотом открылась, и из коридора послышались тяжелые шаги.

Мы затаили дыхание. Я представил себе разъяренные глаза Арзу. Это конец!

Арзу прошел мимо. Шаги затихли за закрывшейся дверью.

Я вылетел из ниши, словно стрела, выпущенная из лука.

— Что ты тут делал?! — свирепо накинулся Ману.

Я нахмурился, чувствуя себя нашкодившим ребенком. Мне не нравилось это чувство. Дух решил воспользоваться этим. Конечно же, перед Лияной.

Она подступила к Духу.

— Не надо, Ману, — весело сказала она.

Ее глаза с мольбой сверкнули из-под длинных ресниц. Ману перемялся с ноги на ногу. Его глаза неожиданно потухли, приобретая знакомую, ненавистную мной усмешку.

Теперь я знал его прошлое, но это не изменило мое отношение к нему. Он по-прежнему оставался трусом!

— Это случайность. Я не думал, что вы остановитесь здесь, — я потупил взгляд.

Лияна осторожно покосилась на Ману.

Мои щеки опять загорелись. Я извинился и быстро ушел.

Через два дня состоялось посвящение Лияны Эльдаран. Я избегал столкновения с ней. Да и Ману старался обходить стороной. Церемония проходила в тронном зале. Собрались не только заклинатели, но и уважаемые Царимиром семьи хладовеев. Я затерялся в толпе и спокойно наблюдал со стороны. Лияна была неотразима — алое платье струилось по полу, поверх платья была мантия с белой опушкой, в кремовые волосы вплетены золотые нити с драгоценными камнями, на голове была изящная диадема. Я поймал восхищенный взгляд Ману, смотрящего на Лияну. Теперь стало понятно, почему он с неохотой вспоминал о ней. Он же был по уши влюблен в нее! Как я сразу не догадался!

Марта, как обычно, держалась возле Лияны. Девчонка была одета в сиреневое платье, волосы заплетены в тугую косу — по сравнению с сестрой она казалась неприметной. Но глаза горели синевой. Пожалуй, это было лучше любых украшений. Столкнувшись со мной взглядом, на удивление, она не отвела их и даже кивнула, приветствуя меня. Я ответил ей.

Все же напряжение между народами все еще существовало. Отменить это может только время. Если только не произойдет очередное столкновение сил.

Ордон и Светгор — два могучих царства. И народ обязан жить в союзе и мире, чтобы возродить и расширить силу, искоренить страх и обрести защиту. В таком духе Царимир произнес свою пламенную речь. Лияна получила посох из рук Вестара. Заклинатель светился напыщенной радостью от предоставленной чести. Арзу был невозмутим и сдерживал свои эмоции.

Лияна приняла посох. Древко полыхнуло изумрудом. Это означало, что посох согласен перейти в ее руки. И заклинательница с гордостью объявила себя еще одной защитницей Долины. Зал разразился радостными возгласами и вздохами. Затем последовал праздничный ужин под звуки веселой музыки.

Я с горем пополам пережил этот неумолимо долгий и жаркий вечер.

13 Бега

Горизонт окрасился в холодно-малиновый. Мгновение… И первые лучи солнца коснулись небосвода, зажигая снег. Воздух сковывал леденящий холод. Ордон пока еще поглощали холодные тени, но тонкие нити лучей уже потянулись к острым крышам, окрашивая их пурпуром. Ночь таяла.

Искрящийся диск солнца полностью выплыл из-за гор, обжигая мне глаза. Я посмотрел вниз — на земле рассеивались последние тени.

Морозило, и щеки обжигал холод. Руку кольнуло прохладой от оружия. Я крепче сжал лук, поднял его вверх и натянул тетиву до предела. Затем сконцентрировал внимание на мишени, находившейся на противоположной башне, и разжал пальцы, выпуская стрелу. Острие вонзилась точно в сердце мишени.

— Вот ты где! А я тебя везде ищу! — окликнул меня Царимир.

Я обернулся. Дядя выглядел бесподобно — в черной куртке и высоких сапогах, на руках перчатки. Темный цвет подчеркивал его силу и молодость. Я встретил его улыбкой.

— Как ты высоко забрался! — дядя прерывисто дышал после восхождения по длинной лестнице.

Я вытащил следующую стрелу. Царимир подошел к краю и притих. Я отпустил тетиву. В полете острие блеснуло и достигло цели. Я самодовольно улыбнулся.

Царимир повел бровью.

— Мм, не плохо…

— А если я проиграю? — перебил его я.

Мой неожиданный вопрос насторожил Царимира. Он посмотрел вдаль и подождал, когда я выпущу очередную стрелу.

— На этот счет можешь не переживать. В любом случае я позабочусь о посохе. Не пристало наследнику дожидаться очереди, словно он простой хладовей, — улыбнулся Царимир. — К тому же тебе нужно учиться быстрее.

Мое сердце стало легче полета стрелы.

— Но не расслабляйся! Это не значит, что ты можешь проиграть, — подчеркнул Царимир, обрывая мою радость. — Так что забудь о том, что я сказал. Ты должен выиграть в любом случае!

Царимир сказал это с напускной серьезностью. Все это походило на детские игры, но иногда поиграть было в одно удовольствие.

Я вспомнил про обещание Ману.

— Дядя, когда я получу посох… Сразу после этого, ты отпустишь Ману?

Царимир свел брови.

— Аким, все не так просто…

Я открыл рот, чтобы возразить, но он поднял руку, заставляя меня замолчать.

— Вызвать духа не так просто, как кажется с первого взгляда. Для этого требуется отдать много Силы. Я не могу просто так распускать их. Ты, наверное, слышал, что заклинатели оставляют их до последнего. Это не просто слова. Нужно еще уметь найти в ином мире подходящую сущность. Я долго искал для тебя духа, чтобы он был похож по складу ума, нраву, привычкам с тобой. А так как ты был мал, то мне пришлось положиться на свою интуицию… Понимаешь, как это трудно?

Передо мной предстали надежды Ману и ожидания Лияны. Я почувствовал что-то между печалью и досадой и прикусил губу, подавляя неприятное чувство.

— В будущем у тебя появятся новые заботы, и ты будешь нуждаться в Силе больше, чем ты себе представляешь! Чтобы вызвать духа (а тебе это обязательно понадобится), потребуется много сил. Поэтому Ману останется в замке до тех пор, пока я не буду уверен, что ты справляешься сам. Если… — Царимир запнулся. — Если я не уйду раньше времени.

Я замер. Мне не хотелось воспринимать эти слова.

— Такова жизнь. И тебе не нужно переживать, — сказал он, увидев мое волнение.

— Давай прекратим этот разговор… Сегодня праздник!

Если рассказать про Ману и Лияну Царимиру, возможно, он и задумается о снятии заклятия с Духа. Но если узнает Арзу… Лучше пусть Ману остается духом!

Я вновь поймал мишень взглядом.

— Не буду мешать. Увидимся ближе к полудню. Желаю тебе удачи в бегах! — сказал он и зашагал к лестнице.

Я смотрел Царимиру вслед, пока его широкая спина не скрылась в тени лестницы. Ко мне неожиданно пришла запоздалая мысль — так зачем же он искал меня?..

***

Ордон наполнился атмосферой праздника. Передышка была столь коротка, что я уже не успевал наблюдать за происходящим. События сменялись одно за другим. Они обрушивались на мои плечи, выжимая до капли остатки Силы.

Ближе к полудню подступила паника — я совсем не осязал ее. И теперь жалел, что не пошел в лес. Корить себя бессмысленно — скоро начнется первый забег. Я собрал всю свою волю, тепло оделся и отправился в конюшню.

Ордон оживился, словно проснулся от мрака. Ворота Горного замка открыли — и жители хлынули в него потоком, как прорвавшаяся сквозь платину вода. По узким переходам замка было уже не так легко пройти. Со всех сторон сверкали счастливые улыбки гостей.

Центральную площадь замка украшали яркие ленты, флажки. Вдоль площади установили трибуну. Играла музыка. Площадь заполнялась все больше. Гул доносился до самых дальних уголков замка. Довольно много солнцевеев осмелились сунуть нос в холодную Долину.

Царимира я больше не встретил.

Я вывел Белохвоста на улицу. Из-за высокого ограждения доносился общий гомон. Слуги выводили остальных лошадей. Конюшенный запряг Белохвоста и принялся неторопливо и тщательно проверять упряжи. Я поправил лук на плече. Почему-то сегодня мне не хотелось с ним расставаться.

Я ждал, поглаживая Белохвоста по бархатным ноздрям. Он был любимцем Царимира. Дядя настоял на его выборе, и я безоговорочно согласился с ним. Традиция есть традиция. И ей нужно отдать дань! Я подбадривал коня. В ответ он взволнованно раздувал ноздри.

В конюшне находились и другие участники забега. Их собралось достаточно, чтобы бега затянулись до самого вечера.

— Ким! — прозвучал за спиной девчачий голос.

Я обернулся и тут же узнал Марту.

Девчонка подошла ко мне и обняла.

Я был потрясен. Но не от поведения Марты, а от Силы, устремившейся куда-то вглубь меня. Дыхание перехватило от переживаемых ощущений. Я боялся пошевельнутся и словно примерз к земле. Переданной мне Силы хватило бы и на троих хладовеев!

Запахи обострились. Я уловил аромат волос Марты. Иногда у Ария мне приходилось слышать подобный запах — горький, но мягкий и приятный аромат померанцевого цветка.

Марта отстранилась и выпустила меня. Золотистые локоны выбивались из-под меховой шапки, щеки полыхали от смущения, словно были намазаны ягодами. Я поймал в ее глубоком взгляде свет. Она была взволнована чем-то…

Марта заговорила тихим хрипловатым голосом. Ее голос я слышал впервые. Он не соответствовал ее образу одуванчика.

— У нас в Светгоре так принято — обмениваться Силой, — пояснила она, поняв мой вопросительный взгляд. — Возможно, это поможет тебе сейчас. Не переживай. Я добровольно отдала Силу. Со мной ничего не произойдет и с тобой тоже, потому что ты не успел защититься. Эффект неожиданности.

— Ааа… — протянул я, совершенно обескураженный. Поведение Марты меня смутило — я представлял ее себе совсем другой.

— Я предполагала, что ты мало знаешь о наших традициях, — и поэтому сыграла на этом. И, кажется, успешно, — сказала она, видя мое недоумение. — Ты не особо нуждаешься в победе, да? Иначе воспользовался бы любыми возможностями. Например, как делает Май. В Светгоре его многие ненавидят за это.

— Ты его так хорошо знаешь?

— Да… — сказала она задумчиво.

— А так не скажешь.

— Ой, да что с него взять?! Лицемер! У нас все такие! Ну, почти все… Будь осторожен с ним.

— Хорошо, — сказал я и не стал ей говорить, что прекрасно осведомлен насчет сынка Вестара.

— Марта!!!

Мы одновременно обернулись на оклик.

Я сильно удивился, когда увидел Лияну! Под уздцы она держала рыжую лошадь. Лияна участвует?! Как Арзу мог такое позволить?! Хотя она уже совершеннолетняя и вправе сама за себя решать...

Лияна строго пробуравила взглядом сестру.

— Удачи, — прошептала Марта и убежала. Но почему-то не к сестре, а, наоборот, от нее. Она скрылась в толпе так же стремительно, как и появилась.

Я ухмыльнулся и встретился взглядом с Лияной. Она пожала плечами — дескать, вечно путается под ногами!

Краем глаза я заметил Мая. «Легок на помине!» — подумал я с иронией и, ухватившись за поводья, запрыгнул в седло. Белохвост, чувствуя мой приподнятый настрой, взвился подо мной, но я быстро усмирил его.

Объявили, что я стартую в тройке с Лияной и Маем. Все мои надежды провалились.

— Так и знал! — раздраженно вздохнул я.

Ворота распахнулись. По периметру с двух сторон раскинулись длинные изгороди, за ними теснились зрители. На возвышавшейся трибуне расположилась вся свита заклинателей во главе с Царимиром и Арзу.

Первый раз за долгие годы Совет прибыл в полном составе. И хладовеев собралось в несколько раз больше, чем в прошлом году. Царимир величаво поднялся, приветствуя гостей. Я был слишком далеко от него и не мог рассмотреть его лицо и услышать, как он произносит речь. В толпе раздались оживленные возгласы. Меня пробила легкая дрожь от нарастающего волнения.

Я вспомнил слова Вестара и Царимира. Мне была необходима победа!

Я поймал взгляд Лияны. Она улыбнулась, но в глазах промелькнул блеск соперничества.

Лошади затопали на месте, врезаясь в лед острыми копытами. Мы в полной готовности ждали сигнала. Я крепко сжал поводья. Мое спокойствие сдуло, словно сухие листья ветром.

Раздался сигнал горна, и я хлестнул Белохвоста. Мы сорвались с места. Ветер ударил в лицо. Дыхание перехватило. Снег из-под копыт бешено разлетался во все стороны, заставляя вскрикивать зрителей. Но я почти ничего не слышал. Встречный ветер заглушал и уносил звуки с собой.

Мы мчались на одинаковой скорости с Лияной и Маем. Я гнал Белохвоста галопом. Но так, чтобы он не устал слишком быстро. Пряди вьющейся гривы развивались и путались между собой. В лицо летели хлопья снега. Все вокруг перестало для меня существовать. Все мое внимание было приковано к дороге. Первый круг завершался. Мы с Белохвостом пересекли его последними. Я знал, что делаю. Все шло под контролем.

На втором круге Май снова шел впереди, Лияна же следовала за ним. Какое-то время ничего не менялось. И тут я пришпорил Белохвоста и начал действовать. Конь рванул, догоняя соперников. Показался поворот второго круга.

Я почти догнал Лияну, и тут произошло самое неожиданное. Белохвост в ужасе подпрыгнул. Я чудом удержался в седле. Май обернулся, на его лице была ухмылка. Я оцепенел. Внутри все вскипело.

Белохвост летел во всю прыть. Я чувствовал его непокорную враждебность. Дико заржав, он ринулся к лошади Лияны. Произошло неизбежное столкновение. В следующий момент Лияна вскрикнула. Ее лошадь дернула в сторону и повалилась набок, увлекая девушку за собой. Вылетев из седла, Лияна пролетела вдоль ограждения и осталась лежать недвижимой в снегу.

Охваченный паникой Белохвост, понес меня вперед. Мои попытки притормозить были тщетны. Конь словно обезумел и обогнал лошадь Мая. Когда третий круг завершался, я оказался первым. Белохвост окончательно вышел из-под контроля. Он яростно мотнул головой — и поводья вырвались из рук. Конь ринулся к воротам, разбрасывая стражников. Миновав мост, он пустился вниз по склону, все дальше от стен замка, углубляясь в лес. Что могло его так напугать? Я отчаянно пытался остановить коня, но он, словно одержимый, нес меня по опасному склону. Я пригнулся к загривку, прячась от хлеставших по лицу веток. Вдруг прямо под нами пронеслось что-то темное. Волк! От неожиданности Белохвост взбрыкнул, крутанулся и пустился бежать с такой силой, что запросто мог сломать себе ноги, а мне шею. Сердце онемело от страха.

Голос позади заставил обернуться. Кричал Май. Он преследовал меня.

— Стой!

Я в который раз попытался остановить коня. Я так рванул поводья, что разорвал ему губу. Белохвост заржал и встал на дыбы, взметая копытами снег. Наконец он присмирел. Разгоряченный и исходивший испариной, он глубоко вдыхал и дрожал, понурив голову. Все еще не отойдя от такой пробежки, я сидел без движения с поводьями в руках.

Май поравнялся со мной. Его глаза странно горели.

— Что тебе нужно? — стальным голосом спросил я.

— Что мне нужно? Это ты сделал! Сбил ее! Так хотелось выиграть?! Думаешь, никто ничего не понял?!

— Что? Ты в своем уме? Что ты несешь?! Это случайность!

— Не прикидывайся дураком! — он покосился на лошадь.

Я посмотрел в сторону замка. Интересно, все ли в порядке с Лияной...

— Я ничего не делал, — ответил я и развернул Белохвоста, не желая больше разговаривать.

Но то, что последовало дальше, уже не входило ни в какие рамки. Май выдернул из моих рук поводья и остановил Белохвоста. Я хотел врезать ему, но тут я увидел за его спиной тень волка. Желтые глаза блеснули и скрылись за елью. Интуиция мне подсказывала, что дело плохо. Надо было скорее убираться отсюда.

— Пусти! — яростно выкрикнул я.

Мальчишка наклонился чуть вперед.

— Хочешь сбежать? Не выйдет!

— Что?! Это ты мне будешь приказывать?! — я задохнулся от злости. — Я выиграл! Так что, увы, заклинателем тебе не стать ближайшие пять лет!

Яростный блеск в глазах мальчишки потух. Он обдумывал мои слова. Потом заговорил:

— Это ты, гнусный отпрыск Змога! Это ты сделал! Только ты способен на подлость!!! Тебе никогда не получить посох! Совет видел, что ты наделал!

Глаза волка хищно блеснули в тени дерева. Неожиданно я вытянулся, словно меня ударили по спине. Чужая Сила ворвалась в мою сущность так стремительно, что я не успел среагировать и защититься.

В следующее мгновение я выхватил лук из-за плеча и прицелился в мальчишку. Май ахнул. Его страх заставил меня остановиться. Недвижимый и с полным ужасом в глазах, он вытаращился на меня.

— Уходи! — приказал я.

Май и бровью не повел.

Тело не подчинялось мне, словно мной кто-то управлял.

Заклятие сжало меня в тиски. Я попытался противостоять ему, но это вызвало обратный эффект, — тиски сжались сильнее. Казалось, что я вполне мог уместиться в спичечном коробке. Я больше не мог сдерживать Силу — и она резко вырвалась наружу. Мои пальцы разжались, и стрела со свистом устремилась к Маю.

Я с ужасом смотрел, как страх исказил побледневшее лицо солнцевея. Стрела вонзилась мальчишке в грудь, прошла насквозь и осыпалась угольным пеплом. Ветер подхватил и развеял черную пыль. Прошла целая вечность, пока Май очнулся. Он вскинул руку к груди и ощупал себя, перепачкав пальцы сажей. Целый и невредимый, он стоял в немой растерянности и никак не мог отойти от случившегося. Май лишь хлопал глазами. Затем он уставился на меня страшным взглядом.

Я облегченно вздохнул — заклятие лука сработало. Внезапно меня покинула чужая Сила. На плечо обрушилась невероятная слабость, которая давила, прижимая к земле. Я буквально сполз с Белохвоста, обессилено согнулся, чудом устояв на ногах. Ошеломленный Май следил за мной.

Я с трудом заставил себя выпрямиться. В глазах потемнело, а голова закружилась. И тут же последовал сильный удар в грудь, что сбило дыхание. Я упал. Май накинулся на меня и сомкнул пальцы вокруг моей шеи. Завязалась драка. Мне удалось скинуть его. Я жадно хватал воздух. Кровь прихлынула к сердцу. В груди закололо. Май вцепился в меня с новой силой — и мы покатились по склону, в кубаре снега.

Кто-то подъехал и стремительным шагом направился к нам. Это был Ману. Он крепко схватил мальчишку. Май дергался в попытках вырваться, но Дух оказался сильнее. Ко мне постепенно стали возвращаться ощущения.

— Ты убийца, как и твой отец! — Май подался вперед, вырываясь из рук Ману. — Ты отправишься вслед за ним и...

Май не договорил, получив удар в скулу. Голова солнцевея откинулась, и он безвольно упал на снег.

— Эй, полегче! — вскрикнул Ману, отталкивая меня.

Ману бешено посмотрел на меня. Я свирепо встретил его взгляд. Но тут же внутри все оборвалось. Еще немного — и я готов был разрыдаться.

— И что прикажешь теперь делать? — Дух склонился над мальчишкой. Он не шевелился.

— Не знаю. Делай, что хочешь. Мне все равно.

— Ээ, так не пойдет. Дел ты наворотил много. Тебе лучше не возвращаться в замок, — процедил он сквозь зубы.

— Каких дел?! Что я сделал?!

— Как ты стрелял в него, я видел очень отчетливо!

— Это не я! — закричал я оглядываясь. Волка — как и след простыл.

— Это опять он! Тот заклинатель! Это все он! Я не знаю, что ему нужно от меня!

Ману внезапно схватил меня за плечи и с силой встряхнул.

— Тише ты! Потом разберемся! — цикнул он. — Сейчас тебе лучше уйти. Спрячься, а я попробую все уладить. И чтобы никуда больше не совал нос! Понял? Когда Май очнется, он не будет молчать о том, что ты его хотел убить.

— Я не при чем! Я не хотел его убивать!

— Ага, может и так, но сейчас в это никто не поверит!

— Ты видел его, Ману?

— Кого?

— Волка.

— Нет.

— Это он! Это все он! Ты не веришь мне?

Ману сжал меня сильнее и посмотрел в глаза.

— Послушай. Делай, как я тебе сказал. Спрячься и жди меня. Понял?

Я кивнул. Не покидало чувство, что меня использовали, понимание этого приводило к отчаянию.

— Вот и умница.

Ману подобрал лук и протянул его мне.

— Иди, — скомандовал он. — Помнишь то дерево на утесе?

Я кивнул.

— Жди меня там.

Я медленно зашагал к лесу, проходя мимо коня, жадно хватавшего губами снег.

— Позаботься о Белохвосте, — попросил я.

Ману помедлил, но кивнул. Он прекрасно понял меня — и я впервые был ему благодарен. Я перекинул через плечо лук, зашагал по сугробам, а потом перешел на бег.

14 Змог

Я бежал через заросли орешника. Колючие ветки хлестали и царапали лицо. Я бежал без остановки, пока впереди не показался долгожданный просвет. Я оказался на оледенелом утесе. И теперь смог перевести сбившееся дыхание. Вторжение чужого заклятия настолько сбило меня с толку, что я не мог ни на чем сосредоточиться, как будто не принадлежал сам себе.

Я увидел знакомое однобокое дерево. То самое, которое подарило мне жизненную силу, три года назад.

Его вид ошеломил меня. Вестар был прав! Я убийца! Дерево теперь походило на уродливую корягу, нелепо топорщащуюся из камней. Ослабшие корни из последних сил держали его над утесом. Неуверенным шагом я приблизился к нему. От пышной кроны остались только голые корявые ветки. Кора, словно лохмотья, трепыхалась на ветру. Оголенный ствол был весь в трещинах. Словно прошли столетия — и дерево просто высохло от старости. Я прислонился к нему спиной. Колени подогнулись. И я медленно сполз на снег, лег, прижался щекой к земле и закрыл глаза. Я слушал тишину и еле слышный стук сердца, пока не потерял счет времени. Я почувствовал себя полным ничтожеством от причиненного вреда дереву. Перед глазами пронеслись моменты — падающая Лияна, застывшее в ужасе лицо Мая... Мне стало мерзко от самого себя. И я закрыл лицо ладонями.

— Сила опасна и непредсказуема... Никто не знает, как она поведет себя в следующий момент. Нужно большое самообладание, чтобы управлять ей. Секрет прост — не корми этого зверя, если хочешь его ослабить. Ты еще мал и неопытен, чтобы справиться с ней, — беззаботно прозвучал знакомый глубокий баритон.

Это был тот самый голос. Голос из пещеры. Я медленно убрал руки с лица, но не спешил заглянуть заклинателю в глаза.

— Что тебе нужно? — сухо спросил я, глядя сквозь редкую паутину веток дерева.

На меня навалилось странное безразличие. Мелькнувшая тень на миг закрыла небо. На ветку тяжело опустился ворон. Он подергал головой с массивным клювом, озираясь по сторонам, поблескивая черными бусинками глаз.

— Чтобы ты помог мне… А я помогу тебе, — коротко ответил заклинатель.

Я хотел одного — чтобы он ушел, но промолчал, давая возможность продолжить ему говорить.

— Почему бы тебе просто не довериться мне? — спросил он, как ни в чем не бывало.

Я повернул голову в сторону, откуда исходил голос. Мужчина выглядел так же: черная мантия, из-под нее белым пятном выделялись руки, никаких амулетов, ничего, что могло бы подсказать, откуда он. Лицо по-прежнему скрывал капюшон. Тонкие губы застыли в холодной полуулыбке.

— А почему бы тебе не убраться и не оставить меня в покое?! — ответил я несдержанно.

Заклинатель рассмеялся.

— Боюсь, это невозможно. Понимаешь ли — мы связаны.

Мне стала надоедать его непринужденность.

— Связаны? Кто тебя подослал? Вестар?

Хладовей снова рассмеялся.

— Аким, не будь глупцом. Я ведь уже показал тебе, что твои догадки ошибочны!

И тут я понял — если бы этот заклинатель был посланцем Вестара, то он не заставил бы меня стрелять в его сына.

Я поднялся. От заклинателя веяло холодом и силой. Одно я понял точно — этот заклинатель, кем бы он ни был, совсем не прост. Мне стоит быть с ним осторожней. Хорошо, что он не торопился меня убивать, и пока мне ничего не угрожает. Пока, не угрожает.

— Я же просил тебя прочесть письмо! А вместо этого ты позволил Духу украсть его у тебя.

Это заявление меня отрезвило.

Заклинатель шагнул вперед. Темное одеяние всколыхнулось, и по снегу рассыпался черными змейками песок.

— Письмо у Духа, поверь мне. Ману знает многое, но молчит, — заклинатель вскинул подбородок.

— Зачем ему это нужно?

— Никто не хочет, чтобы ты узнал правду. Все боятся. Многим это не выгодно.

В тени капюшона по-волчьи сверкнули глаза. Заклинатель холодно и угрюмо улыбался.

Я опустил плечи.

— Вестар и Арзу не позволят, чтобы трон перешел к тебе. Вопреки убеждениям Царимира, они скорее убьют тебя и его.

— Ты лжешь?!

Заклинатель устремился ко мне, буквально плывя над снегом. Он посмотрел на меня с высоты своего роста, но его глаза по-прежнему были скрыты от меня.

— Такова твоя судьба. Арзу никогда не смирится с тем, чтобы ты стал полноправным Повелителем всей Долины. Он пойдет на убийство, предательство, а Вестар помогает ему. Они испепелят тебя в любой удобный момент. Доверься своей интуиции.

Он наклонился и зашептал:

— Останови их.

Я сглотнул. Про Вестара я не сомневался, что он может предать Царимира. А вот Арзу... Неужели он…

Некоторое время я раздумывал и не мог поверить в это, но как? За что? Откуда этот хладовей так осведомлен о Царимире?

Темный силуэт заклинателя стремительно начал расточаться. Я попытался поймать его мысли, но он ускользал от меня, как тень. Над головой раздался оглушительный хрип. Я вздрогнул и посмотрел наверх. Ворон тяжело сорвался с ветки, взмахнул широкими крыльями и полетел на север.

Заклинатель исчез, я сидел окутанный тишиной. Я хотел сорваться и бежать в замок, но я вовремя остановился. Я не знал для чего нужно заклинателю настраивать меня против своих опекунов, но поселить во мне страх ему удалось. А может это план Вестара, что бы я восстал против них, как и мой отец и Совет обвинил бы меня в предательстве! Вернулась прежняя усталость. Нужно успокоиться и обо всем подумать.

Я посмотрел на знакомый изгиб скал. Радужные Врата... Какая-то невиданная сила потянула меня туда.

15 Разговор Ману с Маем

Ману

Ману долго глядел на распластавшееся звездой тело Мая. И думал, что теперь делать. Ману несколько раз обошел его, задумчиво почесывая подбородок. Интересно, насколько сильно Ким вложился в удар. Ману вынул нож и приставил его к лицу Мая — дышит.

Тогда он встряхнул мальчишку, но тот не приходил в сознание. Подхватив его в охапку, он взвалил Мая на лошадь. Прихватив Белохвоста, Ману, бороздя глубокие сугробы, отправился в замок окольным путем.

Май в скором времени очнется, и Ману предстоит действовать очень быстро. По дороге он продумал все до мелочей. Наверняка, заклинатели попытаются обвинить во всем Кима, даже если он и не виноват, что Белохвост вспылил. Совету не выгодно, чтобы Ким победил. Май все расскажет — и что Ким сбил Лияну, и что стрелял в него. Как заставить его молчать? В замке, наверное, все уже разыскивают их. Когда Ману подошел к стенам, ситуация усложнилась, — он наткнулся на двух караульных. Но, к счастью, те были заняты игрой в карты. Стиснув зубы, Ману проскользнул мимо, влетел через ворота на пустующий двор и поторопился к черному выходу. Судя по крикам, доносившимся из глубины замка, бега все еще продолжались.

Дух пересек длинный темный коридор, таща волоком мальчишку.

— Ну и тяжелый же ты! — приговаривал он.

Затем Ману устремился вверх по лестнице. При этом пару раз нечаянно стукнув мальчишку о дверные косяки. Завалившись в одни из пустующих покоев замка, Ману опрокинул его на низкий диван. И громко присвистнул, обнаружив на скуле Мая багровый кровоподтек. Ману похлопал его по лицу, но тщетно.

— Очнись! Не время спасть!

Май не шелохнулся. Ману накрыл мальчишку с головой одеялом.

— Поспи пока.

Ману покинул комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. В первую очередь нужно выждать, когда этот лихач очнется, и успеть переговорить с ним обо всем, что произошло.

Он торопливо сбежал по лестнице и прямиком отправился в свою комнату. Толкнув дубовую дверь, он услышал знакомый запах хвои с примесью древесины. На ходу сняв перчатки, швырнул их на столик, направился к камину и подхватил письмо, спрятанное под подушкой на кресле. Он сунул его за ворот рубашки. Протянув руки к камину, Ману попытался унять волнение и дрожь от холода. Нужно успокоиться и подумать, как поступить... Но все его домыслы сводились к одному — в этот раз Ким зашел слишком далеко.

Все это время Ману мучился вопросом — что за хладовей был в пещере той ночью? Что если это Змог…

В застывших карих глазах плясали языки пламени. Наконец по телу разлилось приятное тепло, мышцы расслабились. Вскоре Ману отогрелся, а цвет глаз стал тягучим и мягким, как горячий шоколад. Огонь постепенно превращал поленья в алую золу. Услышав шаги, Ману обернулся.

— Где он? — прошептала Лияна, осторожно прикрывая за собой дверь.

Ману облегченно выдохнул, видя ее слегка побледневшей, но целой и невредимой.

— Я сказал ему ждать в безлюдном месте.

Лияна напряженно сжала кулаки.

— Ну и гаденыш! Май переступил все рамки, — в ее глазах вспыхнул гнев. Ману улыбнулся и подошел к заклинательнице.

— Кстати, Май сейчас на верхнем этаже.

— Я пойду и сама с ним разберусь!

Ману поймал ее запястье.

— Думаю, он тебя сейчас не услышит, — ухмыльнулся он.

Лияна непонимающе смотрела на него.

— Произошла стычка, они подрались и в итоге… Этого следовало ожидать. Но никто не пострадал. Ну почти.

Ману взял горячую руку Лияны и поднес к губам.

— Как ты?

Лияна смущенно опустила ресницы и слегка обернулась, опасаясь, что их кто-то увидит.

— Все в порядке. Что со мной может случиться? Теперь у меня есть посох!

— Да, но при тебе его не было, — Ману слегка сжал ее ладонь. Лияна подняла глаза и открыла рот, чтобы что-то сказать… Но тут Ману ощутил чье-то присутствие — они уже давно не одни... И выпустил из рук тонкие горячие пальцы.

На пороге стоял слуга с бесцветными глазами, в серой неприглядной одежде и коротко стриженными седыми волосами.

— Повелитель ищет вас... — сказал он и подозрительно посмотрел на них.

Ману поправил воротник, окинул Лияну тревожным взглядом и зашагал вслед за слугой.

Они минули коридор с множеством окон, выходивших на задний двор замка. Витражи отражали цветной свет на каменный пол. Ману смотрел в седой затылок слуги, молясь лишь об одном, — что Май еще не очнулся. Как вдруг навстречу к ним стремительно вышла внушительная фигура. Царимир. Слуга остановился и поклонился Повелителю. Ману последовал его примеру.

Царимир сурово посмотрел на слугу. И одним взглядом выпроводил его прочь.

— Где Аким? — он обратился к Ману так громко, что эхо догнало слугу в конце коридора.

Царимир был зол, очень зол. Ноздри его раздувались. Холодный взгляд буквально впечатал Ману в пол.

— Повелитель… — начал Ману.

— Даже не смей мне врать! Что ты знаешь?! Говори!

Ману заколебался. Слишком высок был соблазн сдать Кима с потрохами — и пусть делает, что хочет! Ману вскинул руку к груди, где лежало письмо. Выбора не было — Май уже, наверное, очнулся и спешит к папаше жаловаться. Слишком опасно молчать.

Но Ману передумал и опустил руку. У него еще есть время.

— Я нашел только Белохвоста… — ответил он.

— Не прикидывайся дураком! Не гневи меня! Думаешь обмануть меня?! Я же вижу тебя насквозь! Где Аким?

— Он в лесу, — сглотнул Ману.

Лицо Царимира стало каменным и совсем белым, как мел. Никогда еще Ману не видел его таким.

— Ты играешь с огнем. Я предупреждаю тебя в последний раз — никогда ничего от меня не скрывай. Иди и приведи его ко мне!

Царимир развернулся и пошел прочь.

Ману сорвался с места. Еще есть время до вечера. Вот тогда он все и расскажет. Он вихрем взлетел по лестнице. Завернул за угол и со всего размаху налетел на что-то мягкое. Он отскочил в сторону, чуть не упав. Что-то шмякнулось на пол. Перед ним лежал Май.

— Ой, извини! — сказал Ману и протянул руку, чтобы помочь подняться. — Сильно ушибся?

Мальчишка скорчился от боли. А на щеке багровел синяк.

От неожиданного столкновения Май ничего не успел сообразить. Но, когда увидел, что перед ним Ману, сразу преисполнился ненавистью, так красноречиво исказившее его лицо. Май оттолкнул руку и вскочил на ноги.

— Как я здесь оказался?! Это все ты!

— Ничего личного! Давай говорить прямо. Я защищаю интересы хладовеев.

Глаза Мая округлились — видимо, он не мог смириться с дерзостью Ману. Затем, овладев собой, он прищурился и зло зашипел сквозь зубы.

— Отойди! Я всем расскажу, что из себя представляет этот слабак! Он пожалеет! — выпалил Май, пытаясь обойти Ману.

Тот преградил ему путь.

— Не так быстро...

Май насупился и свирепо покосился на него.

— Отойди — или пожалеешь.

Ману старался вести себя как можно непринужденнее. Пришлось проявить немалое самообладание.

— Тебе никто поверит.

— Да? Ты в этом уверен? — Май недобро ухмыльнулся. — Ты бы не вмешивался! Прибереги свою жалкую шкуру для другого случая! Ты еще ответишь за то, что помогал этому ублюдку!

— Напрасно ты так, — безразлично ответил Ману, пропуская мимо ушей оскорбления. — Во-первых, ты упустил одну маленькую деталь. Во-вторых, не маленькую и даже не одну. Ты проиграл — посох теперь ты не получишь... В ближайшие… Четыре года! Это очень долго.

— Пусть так, но это не поможет твоему дружку!

— У тебя есть шанс получить посох быстрее... Если ты будешь держать язык за зубами.

— Что?.. — Май сморщился, но готов был выслушать.

Вот и попался! Ману потер руки.

— Ты же хочешь получить посох, да? Я знаю, что ты злишься... Давай будем честными. Ким оплошал — признаю это. Я готов тебе помочь взамен на твое молчание.

Теперь мальчишка обратился во все внимание. Ману продолжил:

— На собрании перед советом ты скажешь, что виноват и из-за своей вспыльчивости подставил Кима на бегах. Это же правда, верно? — Ману широко улыбнулся.

— Ты что?! — огрызнулся он, но уже не с таким изначальным пылом.

— Выслушай, а потом будешь решать.

— Совет примет твое раскаяние. Более того, ты таким образом поднимешься в их глазах и тогда попросишь, чтобы вам двоим устроили испытания. Кто пройдет — тот и получит посох. Эту справедливость старейшины оценят.

— Ты держишь меня за идиота?!

— Это возможность для тебя получить посох! Что толку от того, что ты расскажешь, как Ким стрелял в тебя. Думаешь, Совет тебя пожалеет и подарит посох? На это ты надеешься? Сомневаюсь, что у них возникнет желание пожалеть тебя!