Заговор ведьм

Что же касается самой королевы, то она своим поступком сжигала все мосты. Все-таки даже у самых отъявленных негодяек остаются крупицы совести. Климентине нужен был повод, чтобы окончательно отречься от своей богини, и, похоже, она его получила. У нее будет выбор: или смерть, или объятия короля Аббадина, ставшего орудием Ваала. Какая жалость, что Шепелю это пришло в голову только сейчас, а ведь леди Людмила его предупреждала, что Климентина лишь ищет повод, чтобы предать свою богиню в очередной раз. Видимо, все рыцари, окружающие леди Климентину, либо понимали, либо верхним нюхом чуяли деликатность ситуации, сложившейся вокруг королевы, а потому и не лезли к ней в фавориты. Они, наверное, страшно обрадовались, когда жертвой паучихи стал простодушный инопланетянин Константин Шепель.

Дарлей не обманул Константина, суд богини действительно был запланирован на сегодняшнюю ночь. Шепеля, проведшего полдня в окружении гвардейцев, с наступлением темноты перевели из здания сената в храм Артемиды. В других обстоятельствах Константин с удовольствием бы полюбовался богатым убранством святилища главной склавинской богини, но сейчас ему было не до яфетских красот. Решалась не только судьба майора Шепеля или даже Склавинии, но и всего человечества. Трудно сказать, понимали ли это люди, собравшиеся в храме Артемиды, но если судить по сосредоточенным лицам старцев, окружающих Константина, то становилось ясно, что суд богини не был для них пустой формальностью.

Майор узнал многих сенаторов, в том числе и Исайю Хаусана, неестественно бледного и чем-то сильно взволнованного. Похоже, он был ближайшим сподвижником Дарлея и сейчас то и дело обменивался с ним многозначительными взглядами. Впрочем, сам лорд Ваграм был абсолютно спокоен и, похоже, стопроцентно уверен в успехе. Он даже снизошел до того, что помахал Шепелю рукой, видимо, хотел его подбодрить перед нелегким испытанием. Судя по разговорам почтенных сенаторов, ждали они только короля Аббадина, который должен был именно сегодня переступить порог храма, жриц которого он уничтожил или отправил в изгнание. В храме сейчас были только младшие служительницы, девушки и женщины из простых семей, не имевшие столь тесной связи с Артемидой, как знатные леди из клана Борей. Облаченные в легкие белые полупрозрачные туники, они испуганной стайкой жались у подножия статуи богини, которая стояла в центре огромного зала, нагая и недоступная. Сенаторы, кучковавшиеся у входа, бросали на Артемиду беспокойные взгляды, но не приближались к статуе ближе, чем на двадцать метров. Все-таки яфетяне, даже самые знатные и самоуверенные, явно побаивались своих богинь и предпочитали держаться от них подальше.

Король Аббадин вошел в храм, когда напряжение в зале достигло предела. Шепель не в первый раз видел короля, но в этот раз тот поразил его неестественной бледностью лица и горящими безумием глазами. Похоже, для короля многое должно было решиться в эту ночь, и он отдавал себе в этом полный отчет.

Исайя Хаусан, чей возраст, к слову сказать, приближался к восьмидесяти, бросил на Аббадина косой и недобрый взгляд.

Этот сенатор, насколько знал Шепель, был младшим братом предыдущего короля и играл довольно заметную роль в Склавинии во время прошедшего царствования. Хаусаны без споров уступили власть Агранам, когда закончился их срок, и вправе были требовать того же от своих преемников. Так что в лице старого Исайи лорд Ваграм Дарлей имел надежного, хотя, возможно, и недостаточно сильного союзника. Дело в том, что ныне провинцией Хаусан правили мужья племянниц старого Исайи, принадлежащие к клану Клермон, надежные союзники короля Аббадина. Но Исайя Хаусан в критической ситуации мог воззвать к рыцарям своего клана и, чего доброго, перехватить власть у нынешнего правителя провинции.

Сложившаяся в Склавинии да и в целом на Яфете система наследования была удобной лишь до тех пор, пока все без исключения аристократы придерживались общепринятых правил. Но стоило взыграть чьим-то амбициям, как эта система начинала трещать по всем швам, порождая бесчисленные усобицы. В принципе, аналитики из внешней разведки Союза были правы, пытаясь заменить эту громоздкую и малоэффективную систему управления патриархатом, хорошо зарекомендовавшим себя в истории человечества. Но на Яфете патриархат явно дал сбой.

Появление в зале королевы Климентины было встречено встревоженным перешептыванием сенаторов, а король Аббадин на свою супругу даже не взглянул. Впрочем, не смотрел он и на богиню Артемиду, глаза его были устремлены в пол, словно он пытался прочитать в начертанных там замысловатых узорах ответ на мучившие его вопросы. Королева Климентина вела себя так, словно она является полновластной хозяйкой в этом храме, что отчасти было объяснимо. Из всех присутствующих здесь жриц она была самой Близкой по рождению к богине Артемиде. На это укапывало даже чисто внешнее сходство между живой Климентиной и трехметровой статуей. Кроме разницы в росте между королевой и богиней было еще одно отличие: Артемида была обнажена, а Климентина облачилась в платье ярко-красного цвета.

Юная жрица в белоснежной тунике подошла к королеве, остановившейся перед статуей, и возложила ей на голову венок из алых цветов. Видимо, эта процедура была очень важной, ибо собравшиеся в храме сенаторы затаили дыхание. Шепель, до этой минуты скромно стоящий в окружении гвардейцев почти у самого входа, был вытолкнут в круг жриц, одетых в белое, и в растерянности занял место рядом с королевой. На его голову тоже водрузили венок из красных цветов. Климентина схватила руку Шепеля и впилась в нее ногтями с такой силой, что он едва не вскрикнул. К счастью, как раз в этот момент заиграла музыка, и королева ослабила хватку, но на руке Шепеля выступили три пятнышка крови. Девушки-жрицы образовали хоровод вокруг пары, стоящей в неподвижности перед богиней, и медленно двинулись по кругу. Все действо происходило в мертвой тишине, прерываемой разве что старческим кашлем взволнованных сенаторов. Шепель скосил глаза на Климентину. Лицо королевы было почти спокойным, и лишь мелкие бисеринки пота, выступившие на лбу, выдавали ее волнение.

– Богиня Артемида, – прозвучал вдруг на весь зал треснувший голос Исайи Хаусана. – Мы ждем твоего слова.

Девушки-жрицы ускорили движение, выкрикивая в такт музыке одно только слово «Артемида». Климентина не отрываясь смотрела на богиню, и Шепель последовал ее примеру. На какой-то миг ему показалось, что богиня откликнулась на зов своих жриц. Во всяком случае, веки, прикрывающие ее глаза, дрогнули, богиня пристально глянула на грешников, стоящих у ее ног. У Константина от этого явно живого взгляда все похолодело внутри. Он готов был поклясться, что богиня Артемида усмехнулась. Вздох изумления пронесся по залу, и сразу же за этим вздохом вновь прозвучал голос старого Исайи:

– Благодарим тебя, богиня Артемида.

Хоровод жриц распался. Климентина круто развернулась к застывшему в изумлении Константину и впилась жаркими губами в его губы. Это было столь неожиданно, что Шепель едва не потерял равновесие и вынужден был обхватить королеву за талию. Поцелуй их длился едва ли не целую вечность. Константин уже успел за это время проститься с белым светом, ибо практически не сомневался в исходе этого странного суда, но он ошибся в своем пессимистическом прогнозе. Казнь, похоже, откладывалась на неопределенное время.

Климентина оттолкнула Шепеля и обернулась к притихшим сенаторам.

– Восславим же божественную мать, ибо ее слово закон для нас, смертных, – сказала она торжественно.

Девушки-жрицы затянули гимн, и уважаемым сенаторам ничего другого не оставалось, как подхватить его неуверенными старческими голосами. Не пел только король Аббадин, лицо которого из мертвенно-бледного стало почти черным. Дрожащей рукой король разорвал душивший его ворот рубахи, круто развернулся на каблуках и почти бегом бросился вон из храма. Никто за ним не последовал, даже рыцари его свиты, старательно разевающие рты в славословии богине Артемиде.

Шепель на всякий случай тоже пару раз вякнул «славься», дабы не быть совсем уж посторонним на этом празднике жизни. Константин был откровенно сбит с толку. До него дошло, что королева Климентина одержала победу над своими противниками, но как это произошло и почему, он пока что понять не мог. Майор с изумлением смотрел на платье Климентины и на венок, украшающий ее голову. Еще несколько минут назад они были цвета крови, а сейчас сверкали непорочной белизной. В белом был и сам Шепель, вероятно, такими же стали и цветы, украшающие его голову. А глаза окружающих, смотревшие на него прежде с осуждением и даже с ненавистью, сейчас почему-то светились завистью.

Песнопение в честь Артемиды наконец закончилось, но церемония, похоже, продолжалась. Климентина повела Шепеля вокруг статуи богини и остановилась только после того, как они обошли ее трижды. Исайя Хаусан в сопровождении трех сенаторов и четырех юных жриц приблизился к Константину.

– Я должен осмотреть ваше бедро, сир, – негромко произнес председатель Высокого Сената, и прежде, чем Шепель успел открыть рот для выражения протеста, две жрицы сняли с него пояс и спустили штаны.

Зрелище, что ни говори, было безобразным, но старого Исайю оно удовлетворило, о чем он немедленно сообщил испытуемому:

– Благодарю вас, лорд Борей из клана Агран. Константину показалось, что старый интриган просто сошел с ума. А чем еще объяснить столь странное обращение к несчастному и вконец запутавшемуся барону из Ингера? При чем тут, спрашивается, лорды и их кланы? Правда, прежде чем натянуть штаны, Константин успел заметить странный рисунок на своем бедре. Судя по всему, именно эта татуировка, невесть откуда взявшаяся на теле подсудимого, так потрясла старого Хаусана и его верных сподвижников.

– Что произошло? – шепотом спросил Шепель у Климентины.

– Волею богини Артемиды и всех яфетских богов вы, лорд Константин, стали моим мужем, – торжественно и громко произнесла королева. – Слава новому лорду Борею!

– Слава! – дружно подхватили сенаторы и рыцари, собравшиеся в храме великой затейницы Артемиды, после чего королева Климентина покинула храм в сопровождении стайки юных жриц, оставив своего нового мужа в полном недоумении.

Константин поискал глазами охранявших его целый день гвардейцев, но не нашел их. Храм пустел с пугающей быстротой, и Шепелю ничего не оставалось делать, как поддаться общему порыву. Вблизи ступенек храма стояла возбужденная толпа сигурдцев, среди которых майор опознал знакомые лица. Сиры Даниэль и Атракс в первых рядах любопытных с изумлением пялились на Константина. Исайя Хаусан что-то прокричал сигурдцам перед тем как сесть в карету, и народ разразился бурными криками. Как ни странно, эти крики относились именно к Константину, который неожиданно для себя стал очень важным вельможей в глазах жителей славной столицы Склавинии.

– Что все это означает? – испуганно обратился к Шепелю Даниэль.

– Спроси что-нибудь полегче, – вздохнул Константин.

– А мы собирались тебя освобождать, майор, – сказал Атракс, распахивая черный плащ.

Надо признать, арсенал у сотрудников внешней разведки Союза был солидным, и трупов на этих ступенях они навалили бы немало, но у Шепеля не хватило духу их за это осуждать. Ведь на их месте он действовал бы точно так же. Правда, он не был уверен, что авантюра Атракса и Даниэля закончилась бы успешно, несмотря на висевшие на их поясах гранаты и револьверы. Храм Артемиды был окружен плотным кольцом гвардейцев, ряды которых, правда, заметно поредели после того, как храм покинул король Аббадин. Хотел бы Шепель знать, чего так испугался этот Человек, вроде бы не робкий от природы.

– Самое время убираться отсюда, – негромко предложил Даниэль, оглядывая беснующуюся толку. – У нас карета спрятана на соседней улице.

Чему так обрадовались сигурдцы, Шепель так и не понял, но эта радость, безусловно, была связана с ним самим. Во всяком случае, приветственные крики раздавались по адресу именно лорда Константина Борея, и посему майор счел возможным поблагодарить толку приветственным жестом. Сигурдцам такая демократичность в поведении аристократа явно понравилась, и крики стали еще громче.

– Уходим, – сказал Шепель своим товарищам и первым нырнул в обнадеживающую темноту.

Константину нужно было как можно скорее прояснить ситуацию, дабы не оказаться в полных дураках. Он, правда, не был уверен, что верховная жрица храма Макоши примет его среди ночи, но, к счастью, его опасения не оправдались. Леди Людмила ждала гостя, хотя и была удивлена его растерянным и расстроенным видом.

– Я уже все знаю, лорд Борей, – сказала она, жестом приглашая гостя садиться.

– А почему вдруг лорд Борей? – недовольно бросил Шепель. – С какой стати?

– Этот титул носит брат короля, который наследует трон в случае его внезапной смерти. У короля Аббадина не осталось братьев, кроме тебя, лорд Константин.

– По-вашему выходит, что я брат короля Аббадина?

– Такова воля богини Артемиды, и никто не в силах ее изменить, – сухо отозвалась леди Людмила. – Покажите мне священный знак на бедре.

– Но это не совсем удобно, – слегка смутился Шепель.

– А в постели леди Климентины вам было удобно, – усмехнулась жрица. – Бросьте, лорд Константин, мне ведь не семнадцать лет.

Леди Людмила довольно долго рассматривала узоры на теле Шепеля, вогнав того в краску.

– Это бесспорно родовой знак Агранов, – сказала она немного погодя. – Старый Исайя был прав. Скажите, Константин, вы действительно родились на Арнауте?

– Клянусь мамой и папой, миледи, – вскричал несчастный Шепель. – Я уроженец города Зальцбурга, к тому же настолько похожий на своего отца, что никому до сих пор в голову не приходило сомневаться в добропорядочности моей матери.

– А сколько вам лет?

– Тридцать пять.

– Значит, адюльтер исключается, – спокойно отозвалась Людмила. – Первый яфетянин покинул свою планету тридцать лет тому назад.

– Ну, спасибо хоть на этом, – буркнул Шепель. – Вы сняли камень с моей души.

– Она обхитрила всех, – махнула в его сторону рукой леди Людмила. – Даже богиню. Вот стерва!

– Кого вы имеете в виду? – растерянно спросил лорд Борей.

– Климентину, конечно, – отозвалась жрица. – Если бы богиня сегодня признала ее прелюбодейкой, то уже завтра Климентина стала бы женой Ваала. Она заставила Артемиду вернуть ей свое расположение и даровать прощение за пролитую кровь сестер и племянниц. Понимаешь, инопланетянин, заставила. А ты был лишь орудием в ее руках. Наверное, в твоих жилах течет кровь, сходная с кровью Агранов, иначе родовые знаки не появились бы на твоем теле. И леди Климентина это почувствовала. Бореи всегда славились своей проницательностью. Но Артемида никогда бы не признала тебя мужем своей жрицы, если бы ее к этому не вынудили шантажом.

Шепель разделял возмущение леди Людмилы. Это какой же наглостью надо обладать, чтобы диктовать свою волю богине! Впрочем, справедливости ради надо сказать, что вряд ли у леди Климентины была другая возможность выпутаться из сложной ситуации. Ведь ее принуждали вступить в связь с Ваалом, используя для этой цели детей. Константин не удержался и высказал свои мысли по этому поводу жрице Макоши.

– Ты неравнодушен к этой шлюхе, лорд Борей, – укоризненно посмотрела на Шепеля леди Людмила. – Женщины чувствуют это сразу. Впрочем, я тебя не виню, люди не властны над своими страстями. А тебе достаточно было согрешить в мыслях, чтобы стать легкой добычей Климентины.

– Неужели все так безнадежно? – не поверил Константин.

– Женщины правят миром страстей, а мужчины лишь следуют по предначертанному ими пути.

– А как же король Аббадин?

– Так ведь это она толкнула его на преступление. Тридцать лет назад Рауля Хаусана сменил на троне Себастьян Агран, старший брат Аббадина, но через пять лет он внезапно умер. Ему наследовал второй по старшинству брат, носивший титул лорда Борея. По закону Аббадин должен был взять в жены вдову Себастьяна, мать леди Элеоноры и леди Катерины, старшей из которых в ту пору было одиннадцать лет, а младшей – всего несколько месяцев, но и она умерла в цветущем возрасте. Уже тогда эта смерть вызвала массу кривотолков, но никому и в голову не пришло заподозрить в коварстве леди Климентину, ведь ей тогда не было и пятнадцати лет и она еще не созрела для брака. Позднее поползли слухи о том, что Аббадин пренебрегает ложем своей жены Оливии, родившей ему двух дочерей, выказывая расположение Климентине, которой не хватало года до совершеннолетия.

– Но ведь по вашим законам все женщины знатного семейства Бореев являются женами всех мужчин Агранов, – уточнил Константин.

– Это не совсем так, лорд Борей, – возразила леди Людмила. – Если мужчин и женщин равное количество, то каждая из женщин получает по мужу. Если мужчин больше, чем женщин, то младшая из них становится женой всех мужчин, оставшихся без пары. Если же ситуация обратная, то все младшие девушки, оставшиеся без пар, становятся женами старшего брата, то есть либо лорда, либо короля. По-моему, очень разумный расклад. Случаются и исключения из правил, когда старшая из сестер уступает свои права младшей, как это было со мной. Я передала свои права сестре Виоле, которая была без ума от Зидора Венсана. Мне же этот мальчишка абсолютно не нравился, к тому же я была старше его на много лет. Однако в королевской семье все было по-другому, ибо мужчин Агранов было больше, чем девиц Борей. Младшая Климентина должна была стать женой трех двоюродных братьев короля Аббадина, двое из которых уже вступили в брачный возраст. Сначала умер старший из них, Джон. Его нашли с кинжалом в груди на собственном ложе. В ту пору говорили, что он застал свою нареченную невесту Климентину в объятиях старшего брата Аббадина, причем поза их была настолько откровенной, что не оставляла сомнений в падении девственницы из клана Борей. Потом случилось страшное несчастье с женой короля Аббадина и ее дочерьми. Их карета сорвалась в пропасть. Впрочем, Аббадин горевал недолго и объявил своей женой и королевой младшую из сестер Борей Климентину, даже не дождавшись ее совершеннолетия. Через месяц она родила ему сына, которого он объявил наследным принцем. Такая странная череда смертей в королевской семье, а также нарушение Аббадином всех наших уложений и обычаев привели к гражданской войне. Во главе восставших встал лорд Вацлав Борей, второй по старшинству брат среди Агранов, муж леди Марии, матери Кристины, открыто обвинивший короля Аббадина в страшных преступлениях. Однако Аббадин подавил бунт и казнил Вацлава, а также еще одного своего брата, сира Лиона. Леди Мария, вдова лорда Вацлава, с дочерью и племянницами Элеонорой и Катериной укрылась в замке Борисфен. Там она стала женой самого младшего из братьев Агранов и родила ему дочерей Дарину и Милицу. Двенадцать лет назад леди Мария и сир Вилор умерли от яда, который подсыпала им служанка, нанятая рыцарем короля Аббадина, сиром Густавом из Мара.

На Константина это краткое перечисление бедствий, обрушившихся на родственников Аббадина и Климентины, произвело большое впечатление. Конечно, истовый сторонник короля и королевы, наверное, объяснил бы такое количество смертей всего лишь трагическим стечением обстоятельств, но у Шепеля были все основания полагать, что здесь не обошлось Вез участия ныне здравствующих коронованных особ. Судя по всему, того же мнения придерживалась и леди Людмила. Трудно сказать, что двигало Климентиной и Аббадином, любовная страсть или жажда власти, но так или иначе они вступили на дорогу, с которой нет возврата, и эта дорога рано или поздно должна была привести их к богу зла.

– Но ведь Ваал может продолжить свои притязания к Климентине?

– Это случится только в том случае, если и ты, лорд Борей, станешь его марионеткой. Что же касается леди Климентины, то она не вольна удовлетворять притязания одного мужа в ущерб другому. К тому же Ваал вряд ли согласится мешать свое семя с твоим, Константин.

– Скажите, какие мы брезгливые, – обиделся на бога зла Шепель.

– Дело не в брезгливости, а в результате, – возразила леди Людмила. – Нынешняя Климентина не годится для той роли, к которой она предназначалась Ваалом.

– А кто годится?

– В первую очередь это одна из ее племянниц, но я не исключаю, что Ваал обратит внимание на жриц других богинь. Хотя, учитывая положение, которое занимает Артемида в яфетском пантеоне, это неизбежно скажется на результате и сильно осложнит путь Ваала к всевластию на планете. Боги и богини Яфета так просто своих позиций не сдадут.

– В связи с этим я обратил бы пристальное внимание на леди Теодору, – подсказал Шепель жрице. – Возможно, именно ее Ваал рассматривает как запасной вариант.

– Но принц Петр не демон, – возразила леди Людмила.

– А кто поручится, что он им не станет в ночь бракосочетания, когда ничего предотвратить уже будет нельзя. Насколько я знаю, период превращения после связи с навьей длится ровно год. А навья могла явиться к нему в образе Симона Дарлея.

– Здесь ты ошибаешься, Константин, навья не может превращаться в мужчину.

– Но ведь ваш двоюродный брат содомит. Навья вполне могла подменить его в тот момент, когда он превращался в Симону.

– Без ведома Симона Дарлея этого сделать нельзя.

– Согласен. Но мне кажется, что содомит уже попал под влияние жрецов Ваала, хотя и не стал демоном в силу своих сексуальных наклонностей.

Леди Людмила помрачнела. Кроме всего прочего, она, видимо, очень любила свою племянницу и готова была многое поставить на карту, дабы избавить ее от столь страшной участи.

– Я заставлю Симона сказать правду, – твердо произнесла леди Людмила. – Содомит дорого заплатит мне за свое коварство.

– Скажите, миледи, вашему брату Ваграму Дарлею действительно грозит изгнание?

– Сейчас уже нет. Он ведь не солгал Высокому Сенату, ибо королева Климентина действительно вступила в сексуальную связь с сиром Константином. А того, что барон из Ингера окажется на поверку братом короля Аббадина, не мог знать никто.

С этим Константин вынужден был согласиться и от души порадовался за Высокий Сенат, который вошел в положение честного информатора и не стал преследовать его за добросовестное стукачество.

– Быть может, я ошибаюсь, миледи, но мне кажется, что ваш брат Ваграм никогда не пойдет на дружеский контакт с Хароном и уж тем более не согласится стать рабом его бога. Это ведь будет означать конец всех надежд лорда Дарлея на королевскую корону.

– Вы хотите использовать его в своих целях, Константин?

– Да.

– Тогда я советую вам быть очень осторожным, лорд Борей, ибо мой брат умен и ни в грош не ставит человеческую жизнь.

Вечеринка в доме актрисы Изабеллы Лурье удалась. Несмотря на то, что гостей здесь собралось изрядное количество, вина хватило всем. В том числе, к сожалению, и Эрику Понсону, которому удалось каким-то образом обмануть бдительных опекунов Рогова и Рыбинского и наклюкаться в зюзю. Вячеславу пришлось тащить его в ванну и долго поливать там холодной водой, чтобы внук банкира, ставшего демоном, способен был выполнить несложное задание, возложенное на него. Нельзя сказать, что Эрик протрезвел от столь нелюбезного обращения, но к нему все-таки вернулся дар членораздельной речи, а это пришлось как нельзя более кстати, поскольку вечеринка катилась к закономерному финалу. Часть гостей уже покинула дворец актрисы, часть впала в сомнамбулическое состояние, и только самых стойких и упорных тянуло к продолжению банкета. Среди них выделялись живостью Рыбинский и Рогов. Это они на ура встретили предложение Эрика Понсона наведаться в новый дом старого банкира, чтобы полакомиться там дельфионским вином многолетней выдержки и насладится чудесами, которые придумали арнаутские затейники для развлечения самого богатого в мире человека.

– Боюсь, что твоему деду наш визит не очень-то понравится, – покачала головой актриса, пьяненькая, но еще не потерявшая способность к здравым суждениям.

– Дед будет в восторге, – запротестовал Эрик. – По-моему, он влюбился в тебя, Изабелла. С твоей стороны было бы глупо упустить такой шанс. Старик впадает в маразм и сорит деньгами направо и налево.

– В любом случае мы ничем не рискуем, – поддержал соблазнителя полковник Рогов. – Если нам окажут нелюбезный прием, то мы вернемся назад.

В гости к Майклу Понсону гуляки отправились впятером. Кроме Эрика и Изабеллы к бравым полковникам прилип еще и актер Кислицын, большой почитатель дельфионского вина. К сожалению, избавиться от этого любителя халявы на начальном этапе не удалось, и, дабы не вызывать подозрений у Изабеллы Лурье, его пришлось взять с собой. Рогов, севший за руль, очень надеялся, что грядущие ужасные события навсегда избавят даровитого актера сразу от двух пороков: пристрастия к вину и халяве, если, разумеется, он останется жив.

Генерал Виркур, предупрежденный помощниками, уже разворачивал вокруг подозрительного загородного дома свое профессионально обученное войско. Под рукой у него было более пятисот лучших оперов планеты Арнаут и почти три тысячи космодесантников, которых решили задействовать только в случае крайней необходимости. Кроме того, сотрудники внешней разведкой располагали армейскими и полицейскими резервации, насчитывающими многие десятки тысяч человек, но их предполагалось ввести в бой только в том случае, если оборот событий примет неуправляемый характер. Впрочем, в этом случае вряд ли поможет и миллионная армия, но Виркур не стал спорить с перепуганным начальством и включил полицейских и армейцев в число участников операции, чтобы утихомирить разгоревшиеся в среде политиков страсти. О точном времени научала операции, месте ее проведения и предполагаемых участниках драмы знали всего несколько человек. Всем остальным, включая и нервных политиков, вешали на уши развесистую клюкву, дабы развеять подозрения Майкла Понсона, у которого было немало осведомителей в высших эшелонах власти.

Перед началом поездки Рогов связался с Виркуром и выяснил, что дворец Понсона, за которым вот уже почти сутки велось наблюдение, пуст. Это настораживало. Возможно, банкир что-то заподозрил и в последний момент отменил сбор нечистой силы. Но не исключено, что участники шабаша уже находятся в пригородном поселке. Нельзя было не брать в расчет и того, что сотрудники внешней разведки пошли по ложному следу. В конце концов, Эрику мог просто привидеться бал Катаны во время наркотического опьянения, а интерес Майкла Понсона к актрисе Лурье был вполне человеческим. В этом случае вторжение специальных служб в дом уважаемого банкира завершилось бы жутким скандалом, влекущим отставку многих людей, включая даже и премьер-министра, не говоря уже о таких мелких сошках, как генерал Виркур и полковник Рыбинский.

Именно поэтому глава Комитета внешней разведки Адам Смит с ходу отверг предложение Виркура об аресте банкира Понсона и тотальной проверке его сотрудников. Просто в Федерации не нашлось бы ни одного прокурора, который рискнул бы подписать ордер на изоляцию столь видного лица на основании лишь неясных подозрений и косвенных улик. Взять же Майкла Понсона нахрапом вряд ли удалось бы. Банкир был окружен многочисленной охраной, которая применила бы оружие против сотрудников спецслужб, нарушающих закон, и была бы совершенно права. А Майкл Понсон, если у него рыльце действительно в пушку, просто скрылся бы, уведя за собой в подполье демонов Ваала, и выковырить их из щелей потом было бы очень сложно. Рогов как представитель дружественного Союза планет находился в куда более привилегированном положении, чем его коллеги. Оплошность сотрудника чужой спецслужбы никак не отразилась бы на карьере арнаутских политиков. Поэтому ему и было доверено играть одну из самых главных ролей в предстоящем спектакле.

Элитный поселок, где были расположены дома зальцбургских денежных мешков, был ярко освещен, несмотря на довольно позднее время. Причем свет горел не только на улицах, но и в домах. Если, конечно, эти величественные дворцы дозволено будет назвать просто домами. Майкл Понсон здорово облегчил бы работу спецслужб, если бы назначил свидание Изабелле Лурье в одном из своих многочисленных поместий. Правда, в этом случае туда пришлось бы лететь на вертолете. К сожалению, присутствие в поселке людей, принадлежащих к высшим слоям общества, создавало спецслужбам массу проблем и было чревато многочисленными жертвами, особенно если переродившийся Понсон применит свою дьявольскую магию. Впрочем, у генерала Виркура и его доблестных соратников не было выбора. Им нужно было спасать человечество, даже ценою жизни лучших его представителей. Рогов вовсе не был уверен в том, что за стенами этих солидных дворцов обитают лучшие из арнаутцев, но в данном случае его мнения никто не спрашивал. Ведь перед смертью все равны, и гибель этих веселящихся и ни о чем не подозревающих людей будет на его совести.

Дворец Понсона был чуть ли не единственным зданием в этом ряду, окна которого не были освещены. Горели только три фонаря во дворе, освещая дорожку, ведущую к мраморному крыльцу, и это не могло не навести на определенные размышления.

– Ну и зачем мы сюда приперлись? – резонно спросила Изабелла Лурье, успевшая уже протрезветь за время пути.

– У меня есть электронный ключ от двери, – бодро отозвался Эрик. – А дед скоро будет, можешь не сомневаться.

Рогов зарулил во двор и остановил машину около роскошного крыльца, отделанного мрамором. Войдя в дом, Понсон-младший включил систему жизнеобеспечения. Свет вспыхнул сразу чуть ли не во всех помещениях загадочного дворца, явив изумленным гостям все его великолепие.

– Эрик, у меня в горле пересохло, – нарушил молчание актер Кислицын. – Если в этом доме не найдется вина, я тебе этого никогда не прощу.

– Вина здесь хоть залейся, – бодро отозвался внук банкира. – На этот счет можешь не сомневаться, Аркадий.

Разбитной Аркадий, полноватый мужчина средних лет, трагик по натуре и комик по амплуа, как он рам о себе выразился, представляясь Рогову, с удобствами расположился в одном из кресел, стоящих в колле. Изабелла с интересом разглядывала картины, висевшие на стенах.

– Обратите внимание, господа, какая прелесть. Жаль, что здесь нет Шепеля, он обожает мифические сюжеты подобного рода.

Картина, привлекшая внимание актрисы, показалась Рогову жутковатой. На ней был изображен чудовищный черный монстр, чем-то отдаленно напоминающий дельфионскую ящерицу, если, конечно, не брать в расчет размеры. А они были настолько внушительными, что люди, копошащиеся у его когтистых лап, выглядели муравьями.

– Эту картину деду подарил один яфетянин, – пояснил Эрик, вернувшийся с четырьмя бутылками превосходного дельфионского вина. – Уже давно, лет двадцать назад. Он сказал, что этот монстр – одно из воплощений страшного яфетского божества по имени Ваал.

– А что, есть и другие воплощения Ваала? – спросила любопытная Лурье.

– Одно из этих воплощений ты можешь видеть справа, – тоном заправского экскурсовода продолжал Понсон-младший.

В указанном месте висел портрет удивительно красивой женщины, чем-то похожей на Изабеллу Лурье, на что тут же обратил внимание присутствующих наблюдательный Аркадий Кислицын, противно при этом хихикнув.

– Ого, – сказал он, сделав шаг в сторону. – Взгляни-ка на даму с этой точки, Беллочка.

– Перестань, Аркаша, – отмахнулась Лурье. – Я польщена, конечно, но, по-моему, ты ошибаешься.

– Нет, ты взгляни, – стоял на своем актер, успевший уже крепко приложиться к бутылке. – В жизни не видел подобной уродины. У этих яфетян совершенно потрясающее чувство юмора.

Лурье нехотя подчинилась просьбе коллеги и тут же отпрянула назад.

– Какая гадость! Довольный Аркадий захохотал:

– Ты не права, Беллочка, в этой уродине есть свой шарм.

Рогов последовал примеру актера и с изумлением увидел, что сквозь черты прекрасной дамы проступает совершенно чудовищный лик, способный вызвать у нормального человека только отвращение.

– Забавный фокус, – оскалил зубы побледневший Эрик. – Такую во сне увидишь – век потом спать не захочется.

– Это не забавно, Понсон, это гениально, – вскричал Кислицын, размахивая пустой бутылкой. – В каждой женщине таится подобная бестия, можете поверить моему опыту.

– У, женоненавистник! – обиженно протянула оправившаяся от испуга Лурье.

– Ты не права, Беллочка, я баб обожаю, но только с перчиком, дорогая, с перчиком.

– Перчик будет, – раздался вдруг скрипучий голос.

Все присутствующие обернулись словно по команде. На пороге стоял пожилой сухощавый джентльмен, одетый с претензией на элегантность. Рогов сразу опознал в нем Майкла Понсона, хотя видел его только на фотографиях. На первый взгляд ничего демонического в этом человеке не было, разве что подозрительно блестели большие карие глаза, окруженные мелкими морщинками, неожиданно молодые для этого лица, траченного жизнью.

– Вот Изабелла Лурье, – сказал Эрик дрогнувшим голосом. – Я все сделал, как обещал.

– Ты оказал мне неоценимую услугу, мой мальчик, – сказал Майкл Понсон, подходя к актрисе. – И я никогда об этом не забуду.

Пока что ничего странного в поведении Понсона не было. Он взял своими большими морщинистыми руками изящную белую ручку Лурье и поднес ее к своим красным толстым губам.

– Я много раз видел вас на сцене, сударыня, и был очарован как вашей красотою, так и вашим талантом.

Именно поэтому я попросил внука привести вас сегодня вечером на свой прощальный бал, – проскрипел старый Майкл.

– Вы уезжаете? – вскинула глаза на банкира Лурье.

– Можно сказать и так, – вздохнул банкир. – Пункт назначения – вечность.

– Вы меня пугаете, господин Понсон, – протянула жеманясь Изабелла.

– Это не так страшно, как кажется, сударыня, ибо за вечностью нас ждет бессмертие.

– Как это грустно, дорогой Майкл. Вы позволите так вас называть?

– Сегодня ночью вам будет позволено все, Изабелла, – сверкнул глазами банкир. – Ибо эта ночь решит не только мою, но и вашу судьбу.

– Ваши слова, господин Понсон, звучат как предложение руки и сердца, – криво усмехнулся Аркадий Кислицын.

– А вы полагаете, что у меня нет шансов на отзывчивость госпожи Лурье? – скосил банкир глаза на актера.

– Но почему же, – растерялся от такого напора Аркаша. – Каждый вправе надеяться.

– Я предлагаю вам, сударыня, десять миллиардов лир за одну только ночь, проведенную со мной.

Эрик от неожиданности икнул, актер Кислицын присвистнул, а Изабелла оглянулась на Рогова и Рыбинского, застывших у окна. Похоже, она решила, что Понсон-старший просто сошел с ума.

– С моим разумом все в порядке, дорогая, – мягко улыбнулся банкир. – Но у меня неизлечимая болезнь крови. Вот и Эрик не даст соврать. Так почему бы мне не осчастливить понравившуюся женщину, которая, я надеюсь, сумеет потратить эти деньги с пользой для себя.

– Право, не знаю, – зябко передернула плечами Изабелла. – У вас же есть наследник.

– Эрик получит в десять раз больше, пусть это вас не волнует, сударыня. Ты ведь не будешь оспаривать мою волю, внук?

– Нет, – сглотнул слюну Понсон-младший. – С какой стати?

– Мы заключим брачный контракт, дорогая, – продолжал спокойно банкир. – Я пригласил юристов, которые все оформят как надо. А эти господа подтвердят, что согласие на брак дано нами обоими без принуждения и в твердом уме. Вы согласны это сделать, господа?

– Да бога ради, господин Понсон, – вскричал Аркаша Кислицын. – Поздравляю, Беллочка, это самый разумный выбор в твоей жизни.

Рогов пребывал в недоумении. Он растерянно поглаживал пальцами маленькую коробочку с сигналом срочного вызова, лежащую в кармане брюк. Стоит ему переключить тумблер, как сюда через две-три минуты ворвутся опера и космодесантники. Вот только что они смогут предъявить банкиру? Каждый вправе распоряжаться и собой и своим имуществом так, как ему заблагорассудится, и в желании банкира Понсона сочетаться браком с актрисой Лурье нет ничего предосудительного, а уж тем более криминального.

Рогов не знал, засекли сотрудники генерала Виркура банкира на подъезде к дому или тот проник сюда только одному ему известным путем, но он был абсолютно уверен в том, что техники Комитета внешней разведки Федерации напичкали этот дом микрофонами и видеокамерами, благо для этого у них был вагон времени. И сейчас генерал Виркур и глава конторы Адам Смит чешут затылки и удивленно переглядываются, силясь уловить в словах и действиях Майкла Понсона нечто попахивающее серой. Увы, этот человек пока что не давал повода для немедленного вмешательства специальных служб.

Банкир взял пульт с журнального столика, стоящего у окна, и нажал на кнопку. Стена, казавшаяся глухой, сдвинулась. В соседней комнате находились двое мужчин, одетых в строгие черные костюмы. Судя по всему, это были юристы, о которых упоминал нетерпеливый жених. Договор был уже составлен, оставалось только поставить под ним подпись. Однако перед тем как расписаться, прагматичная Лурье обернулась к Рыбинскому и спросила:

– Вы ведь, кажется, юрист, Андрей?

Полковник взял в руки бумаги и принялся их изучать, Рогов заглянул ему через плечо. Бумаги были составлены безукоризненно, после их подписания Изабелла становилась законной женой банкира и в случае его смерти получала наследство в размере десяти миллиардов лир. Кроме того, Майкл Понсон обязался выплачивать супруге по пять миллионов лир ежемесячно до самого дня своей кончины. Условия брачного договора были не просто выгодны для Изабеллы Лурье, они делали ее одной из самых богатых дам Арнаута. Немудрено, что актриса согласилась.

– Здесь есть маленькая приписка о брачной церемонии, – сказал Рыбинский. – Вы не могли бы уточнить, господин Понсон, что, собственно, имеется в виду?

– Видите ли, любезный, я человек религиозный и хочу, чтобы наши с Изабеллой отношения были зафиксированы не только здесь, но и на небесах. Вы не возражаете, дорогая?

– О боже, – всплеснула руками Изабелла. – Конечно, нет. Так вы говорите, что бумаги составлены верно?

– Да, – кивнул Рыбинский. – С юридической точки зрения они безукоризненны.

– Вот и хорошо, – облегченно вздохнула Лурье и размашисто поставила свою подпись рядом с автографом Майкла Понсона.

Рогов ждал грома и молнии, но небеса стыдливо промолчали даже тогда, когда он сам, вслед за Рыбинским и Эриком, расписался на документах. Последним свою подпись поставил Аркаша Кислицын, который тут же на глазах мужа расцеловал в обе щеки порозовевшую новобрачную. Майкл Понсон отнесся к выходке актера с пониманием, но сам от его объятий уклонился.

– Так мы поедем в церковь, дорогой? – спросила Изабелла, оборачиваясь к мужу.

– Нет, дорогая, в этом доме есть небольшая часовня, нас обвенчают там. Прошу вас следовать за мной, господа.

Рогову вдруг пришло в голову, что сотрудники генерала Виркура, побывавшие в этом доме, допустили грубую ошибку – они не простучали его стены. А дом-то, оказывается, был с секретом. Кроме помещений, открытых глазу, здесь были еще и потаенные места, где могли схорониться до сотни человек. Теперь эти люди внезапно заполнили дом, окружив Рыбинского и Рогова плотным кольцом. Вячеслав даже не мог с уверенностью сказать, видит ли их сейчас генерал Виркур. Сумели его люди обнаружить этот странный зал, увешанный черными личинами, в который привел их Понсон? Но Виркур должен был услышать вопрос, который задала шокированная Лурье:

– Откуда столько гостей, дорогой?

– Я ведь готовился к самому важному шагу в своей жизни, дорогая, – отозвался Понсон с кривой усмешкой. – И в этом зале собрались самые дорогие для меня люди.

– Странно, что среди них нет женщин.

– Нам достаточно тебя одной, дорогая.

– Но здесь темновато, – забеспокоилась Лурье.

– Свет будет, – спокойно сказал Понсон. – Здесь будет много света.

– Мне душно. – В голосе Изабеллы послышались панические нотки. – Ты не мог бы открыть окно?

– Для тебя, дорогая, я готов сдвинуть крышу.

– О, Майкл, – вскрикнула Лурье, глядя на звезды, засиявшие над головой. – Это просто чудо.

Рогов готов был согласиться с Изабеллой, хотя речь, конечно, шла о чудесах рукотворных, которые вполне по силам арнаутским инженерам. Эка, в самом деле, невидаль, раздвинутая крыша! Стены, впрочем, остались на месте, и висевшие на них личины в лунном свете выглядели еще более устрашающе. Рогова с Рыбинским оттерли от новобрачных, и они уже не могли слышать, о чем переговариваются Понсон и Изабелла. Не слышал их теперь и генерал Виркур, поскольку микрофоны находились во внутренних карманах пиджаков обоих полковников.

– Черт знает что такое, – зашептал вдруг Кислицын, стоящий рядом с Роговым. – Зачем ты притащил нас на черную мессу, Эрик?

– Молчи, Аркаша, молчи! – зашипел в ужасе Понсон.

Больше никто не произнес ни слова. Угрюмо молчали и странные гости банкира Понсона. Создавалось впечатление, что они вообще лишились дара речи. Рогов сунул руку в карман брюк и нащупал спасительную коробочку. Щелчок тумблера, и сигнал о помощи будет услышан. Однако Вячеслав медлил, в надежде, что пронесет нелегкая. У богатых свои причуды, и почему бы банкиру Понсону перед смертью не поразвлечься с актрисой, купленной за невероятные деньги.

Посреди зала вдруг вспыхнул яркий, нестерпимый для глаз свет. Рогов машинально прикрыл лицо рукой и отшатнулся. Кислицын вскрикнул. Рыбинский растерянно крякнул, а Эрик испуганно воскликнул:

– Боже мой.

Рогов открыл глаза. Посреди зала возвышался помост, на котором стояли обнаженные новобрачные, омываемые лунным светом сверху и непонятным зеленоватым сиянием снизу. Вячеслав машинально ответил, что Майкл Понсон, несмотря на свои семьдесят лет, сохранил довольно пристойную фигуру. Что же касается Изабеллы, то она была необыкновенно хороша. Рогов смотрел на нее, затаив дыхание, и не сразу уловил, что с банкиром происходит нечто странное. Майкл Понсон чернел прямо на глазах, и такими же черными становились люди, окружающие Вячеслава, за исключением разве что Рыбинского, Кислицына и Эрика. Черные пиджаки и брюки демонов, стоявших вокруг, стали сливаться с кожей, и через минуту их обнаженные тела заблестели под лунным светом, а лица стали превращаться в чудовищные рыла.

– Я же говорил – черная месса! – крикнул Кислицын. – А вот и сам дьявол.

Рогов щелкнул тумблером и по напряженному лицу Рыбинского понял, что тот сделал то же самое. Теперь оставалось только ждать и надеяться на то, что люди генерала Виркура поспеют раньше, чем монстр, рождающийся прямо на глазах сторонних наблюдателей, овладеет возбуждающейся Изабеллой Лурье. Трудно сказать, что в данную минуту чудилось актрисе, но она соблазняла Ваала каждым изгибом своего прекрасного и порочного тела, готовая слиться с ним в любовном экстазе.

– Вот оно, – страшным голосом крикнул Эрик. – Новое воплощение.

Рогов с ужасом смотрел, как увеличивается в размерах несчастная Изабелла, как ее вагина, превратившаяся в гигантскую воронку, всасывает визжащих демонов одного за другим, а напротив нее бьется в экстазе жуткий урод, подобный тому, которого они совсем недавно рассматривали в холле на картине, привезенной с Яфета.

– Ничего себе соитие, – глупо хихикнул Кислицин, объятый откровенным ужасом. – Разбудите меня, я сплю.

И в эту самую секунду в зале прогремел взрыв, следом за ним другой. Рогов, ослепленный вспышкой, все-таки успел заметить, как разлетается на куски тело Изабеллы, вновь ставшее абсолютно нормальным, а рядом вопит и корчится страшный монстр Ваал. Третьего взрыва он не слышал, но, вероятно, он был, поскольку Вячеслава вдруг оторвало от земли чудовищной волной и бросило в пропасть, вспыхнувшую ослепительно белым светом.

Очнулся он, когда кто-то тронул его за плечо. Рогов открыл глаза и увидел прямо над собой смертельно бледное лицо генерала Виркура. Оно проступало отдельно от огромного черного тела, шевелившегося в двух шагах от Вячеслава. Полковник закричал от ужаса и в этот момент окончательно пришел в себя. Генерал Виркур был в скафандре. В точно таких же были люди, работающие на развалинах дворца банкира Понсона.

– Мы решили не рисковать, – услышал Вячеслав голос Виркура, чуть искаженный синтезатором. – Несколько реактивных снарядов, и все было кончено.

– Вы видели все? – спросил Рогов треснувшим от напряжения голосом.

– Да. Нашим техникам удалось установить здесь видеокамеры.

– Демоны прятались в доме.

– Мы догадались.

– А где Рыбинский?

– Ему повезло больше, чем тебе, Вячеслав, он умер сразу.

– Значит, меня убьют?

– У меня нет другого выхода, парень. – Генерал Виркур поднял бластер и направил его в грудь полковника Рогова. – Принято правительственное решение ликвидировать всех, кто находился в радиусе двух километров от места превращения без специального снаряжения.

– Но это же глупо, генерал! Здесь несколько сотен ни в чем не повинных людей.

– А на планете Арнаут их шесть миллиардов.

– Но мы же знаем, что превращение возможно лишь в результате соития. Эти люди ничем не отливаются от вас.

– Это вы знаете, Вячеслав, – хрипло проговорил генерал Виркур. – Но правительственные эксперты думают иначе. Приказ уже отдан, ликвидация идет полным ходом. Потом мы все спишем на террористов. Найдем каких-нибудь леваков и отправим их на электрический стул. Вы же знаете, как это делается.

Генерал Виркур поднял бластер. Рогов с интересом следил за маленькой красной лампочкой, вспыхнувшей на его рукояти.

– А вы знаете, генерал, я ведь, кажется, догадался, куда делись космодесантники, пропавшие двадцать лет назад на Яфете. Скорее всего, они стали добычей Ваала. Предупредите наших людей об этом. И еще: должна быть какая-то связь между Яфетом и нашими планетами, возникшая еще до того, как здесь появились люди с Земли. Найдите эти объекты, и вы получите ответы на многие вопросы.

– Спасибо за подсказку, Вячеслав. Прощай. Красная точка на бластере генерала Виркура превратилась в белую ослепительную вспышку, и для полковника Рогова все было кончено в этом мире.

Ваграм Дарлей пережил несколько весьма неприятных минут в храме Артемиды, но, хвала яфетским богам, все обошлось. Правда, коронованной стерве Климентине удалось вырваться из его цепких лап, но зато и неприятности, готовые уже было обрушиться на голову поторопившегося лорда, кажется, в этот раз его миновали. Дарлей мучительно размышлял над причинами случившегося, потягивая прекрасное дельфионское вино. Старый Исайя Хаусан, разделявший его утреннее пиршество, отставил свой кубок в сторону и строго глянул на опростоволосившегося друга:

– Вы действовали слишком опрометчиво, Баграм, а я ведь предупреждал вас, что все далеко не так просто, как многим кажется.

– Но ведь это чудовищно, Исайя. Король Аббадин – демон! Это же уму непостижимо!

– Все так говорят, Баграм, – вздохнул Хаусан. – Ну а чем еще вы можете объяснить столь странное расположение богини Артемиды к леди Климентине, кругом перед ней виноватой? Ваша сестра леди Людмила, с которой я имел счастье перемолвиться словом сегодня утром, считает, что Климентина вынудила богиню пойти на этот шаг, шантажируя ее возможной связью с Ваалом.

– Старая дура! – процедил сквозь зубы Дарлей.

– Вы несправедливы к своей сестре, Ваграм, – покачал головой старый Исайя. – Она одна из мудрейших наших жриц. И представьте себе, леди Людмила считает, что вы напрасно делаете ставку на принца Петра.

– Почему?

– Есть подозрение, что он тоже вступил в связь с навьей, и его демоническая суть проявится в разгар первой брачной ночи с вашей племянницей леди Теодорой.

– Но это невозможно. Симон контролирует ситуацию.

– Новоявленный лорд Константин Борей считает, что ваш брат работает на Харона, – с тяжким вздохом произнес Исайя.

– Чушь! – воскликнул Дарлей.

– В данном случае я с вами согласен, дорогой Ваграм. – Рассудительный гость поднял кубок, вновь наполненный заботливым хозяином. – Ваш брат не может служить Ваалу, ибо он душой и телом предан своей богине Изиде. Однако у этой богини есть два существенных недостатка. Во-первых, она не входит в круг двенадцати владычиц Яфета, а во-вторых, она женщина, что создает определенные неудобства для поклоняющихся ей мужчин. В общем Изиде никак не повредит зачерпнуть немного мужского начала даже из такого весьма мутного источника, каким является Ваал.

– Я вас не понимаю, Исайя, – вскричал лорд Баграм.

– Ваал ищет новую форму, – спокойно объяснил Исайя. – По его замыслу такой формой должна стать Артемида, главная богиня из круга двенадцати, в крайнем случае ею может стать богиня Макошь. Тогда его новыми навьями станут женщины, связанные с ними. Именно для этого ему нужна была Климентина. Именно поэтому он начинает охоту за Теодорой.

– Это я как раз понял, – пожал плечами Ваграм. – Но при чем тут Изида и мой младший брат?

– А при том, что Изида с помощью вашего брата и при посредстве принца Петра хочет вступить в связь с Ваалом. Бог зла, воображая, что овладевает Макошью, на самом деле становится легкой добычей Изиды. А она, обретая его мощь, превращается в самое могущественное на планете божество под именем Изида-Ваал, после чего все содомиты станут ее новыми навьями. Теперь вам понятно, Дарлей, о чем хлопочет ваш младший брат Симон?

– Я сверну предателю шею, – со злостью выдохнул лорд Ваграм.

– Не горячитесь, мой друг, – укоризненно покачал головой Исайя. – Симон бьется за ваш интерес. Именно вам предопределено возглавить людскую иерархию на Яфете точно так же, как Изида-Ваал возглавит иерархию божественную, а ваш родственник Симон-Симона – иерархию жреческую. Вы не будете королем, Ваграм, вы будете императором всей Атлантиды, и ваш сын наследует вам.

– Но это приведет к всевластию содомитов, – возмущенно фыркнул Дарлей.

– И что с того? – пожал плечами сенатор Хаусан.

– А кто поручится, что Изида подомнет под себя Ваала, а не он ее? – вперил острые глаза в собеседника лорд Ваграм. – Что вы вообще знаете об этой богине, Исайя?

– Я знаю, что богиня Изида родилась одновременно с другими богинями. Да, она не вошла в круг двенадцати богинь, но и изгоем, подобно Ваалу, не стала. Следовательно, ее нельзя назвать богиней зла. Что же касается Ваала, то он стал темным богом только после того, как восстал против всех остальных божеств. Так что в любом случае, слившись воедино, Изида и Ваал породят новое божество, самое могущественное на Яфете.

– А почему Артемида или Макошь не смогут породить вместе с Ваалом новое божество?

– Потому что они враждебны ему по своей природе, Ваграм. Богини Яфета не могут слиться с Ваалом. Они способны либо проиграть ему и сойти со сцены, либо победить, но страшной для яфетян ценой, ибо Ваал уже набрал мощь, разорвал магический круг, которым был скован многие столетия, и готов к битве. В Изиде наше спасение, Ваграм, она самая близкая к Ваалу по своей сути и вполне способна погасить агрессию, которую он несет с собой. Ведь Ваал представляет собой агрессию самца в чистом виде, причем настолько чистом, что он лишен даже инстинкта размножения, готов уничтожить женское начало на Яфете, превратив прекрасную половину рода человеческого в навий, способных рожать только демонов. Мы привьем Ваалу женское начало и тем самым спасем род человеческий от уничтожения.

Дарлей смотрел на Хаусана, словно видел его первый раз в жизни. Ваграм считал Исайю трусоватым и хитроватым человеком, который лучшие годы жизни провел у подножия трона, не предприняв даже попытки преодолеть одно-единственное препятствие на пути к власти в лице своего старшего брата. Настоящие мужчины так себя не ведут. Лорд Дарлей не уважалсенатора Хаусана, хотя нередко прибегал к его услугам, а теперь вдруг выясняется, что этот старый паук едва ли не полжизни ткал липкую паутину, чтобы в конце концов поймать в нее весь Яфет. Во всяком случае, младшего брата лорда Ваграма он уже поймал, а теперь нацелился и на старшего.

– У меня не было другого выхода, Дарлей, – глухо сказал Исайя. – Я не могу принять Ваала, ибо его приход означает гибель человечества, но я ненавижу яфетских богинь и установленный ими порядок, сделавший меня слизняком. Ты вправе меня презирать, Ваграм. Был в моей жизни день, когда я, не пошевелив пальцем, мог стать королем Склавинии.

– Ты имеешь в виду тот случай на охоте?

– Да, – мрачно кивнул головой Исайя. – Все подданные короля Рауля Хаусана славили мое мужество и втихомолку смеялись за моей спиной. Они понимали, что я просто струсил. Кабан был уже в двух шагах от моего брата, беспомощно лежащего на земле, один удар клыков, и с ним все было бы кончено, а Исайя Хуасан стал бы королем. Если бы Рауль молил о помощи, я бы не шелохнулся, но он не просил, а приказал, Дарлей, и я не посмел ослушаться. Я проткнул этого кабана копьем, будь он проклят, и спас жизнь своему брату. Зато потерял уважение окружающих людей. Мне не оставалось ничего другого, как возненавидеть самого себя. Наверное, я наложил бы на себя руки, просто от бессилья, но тут на моем пути встретилась содомитка. Она родила мне дочь и привела меня к Изиде. В храме этой богини я нашел утешение и цель в жизни. Я знаю, Ваграм, что ты стыдишься родной матери, согрешившей с содомитом, и родного брата Симона, а я своей дочерью Селеной горжусь. Ты не представляешь, Дарлей, какое сокровище мне подарила содомитка. Ни один из моих сыновей с ней не сравнится. Вот ради этой девочки я готов на все.

– А я полагал, что ты жаждешь отомстить Аббадину и Климентине за смерть старшей дочери и племянниц.

– За дочь – да. Оливия была славной девочкой. А вот что касается племянниц, Дарлей, то Климентина мне ведь тоже не чужая по крови. Наверное, я бы возненавидел ее, но ведь и она стала жертвой все тех же яфетских богинь. Просто у нее хватило мужества не прийти на помощь погибающим сестрам.

– Чего ты хочешь от меня, Исайя?

– Я хочу, чтобы ты стал императором Атлантиды, Ваграм, но перед этим ты должен стать мужем моей дочери Селены.

– Ты сошел с ума, Хаусан, твоя дочь содомитка! К тому же я женат по воле яфетских богинь.

– Твоя жена умерла сутки назад, Ваграм, по воле богини Изиды. Скоро тебе сообщат об этом. А через два часа умрешь ты, если не примешь противоядие. Я бросил тебе в кубок яд.

Дарлей рванул ворот рубахи так, что рубиновые пуговицы не выдержали и кровавыми каплями просыпались на пол. Лорд Ваграм задыхался от ненависти, страха и отвращения. Лицо его стало сначала багровым, потом смертельно бледным, рука с кинжалом, занесенная было над головой предателя, бессильно опустилась на стол.

– До храма Изиды рукой подать, Ваграм. Ты получишь противоядие из рук молодой жены.

– Надеюсь, эта твоя Селена хотя бы девственница? – прохрипел пойманный в ловушку хозяин.

– Какие в этом могут быть сомнения, лорд Дарлей? – криво усмехнулся сенатор Хаусан.

Король Аббадин пригласил своего брата лорда Борея для разговора, когда солнце уже клонилось к закату. Эту добрую, а может, и недобрую весть принес в будуар супруги лорда королевы Климентины рыцарь из свиты его величества сир Густав из Мара. Климентина как раз в это время поила Константина яфетским тонизирующим напитком, который здесь называли чаем, но он имел весьма отдаленное отношение к арнаутскому напитку с аналогичным названием. Вкус у него, однако, был приятный, кроме того, он, по слухам, повышал потенцию. Шепель, провалявшийся в постели все утро, появился у Климентины аккурат к обеду, в расчете на то, что его здесь хотя бы покормят. Этот расчет оправдался, но ненасытная королева потребовала от него выполнения супружеских обязанностей. Константин, рассчитывавший на серьезный разговор, вынужден был уступить, дабы не злить до поры женщину. И вот теперь, когда контакт вроде бы наладился, явился этот олух царя небесного с приглашением от короля. Константин надеялся, что Аббадин, несмотря на свое врожденное коварство и не так давно обретенный демонический статус, не станет убивать своего названого брата, не дав ему высказаться.

– Извини, дорогая, – склонил голову в поклоне Шепель. – Я не могу проигнорировать приглашение короля.

– Иди, дорогой, – небрежно бросила Климентина. – Я жду тебя сегодня ночью. Дверь моей спальни всегда открыта для тебя.

Сира Густава из Мара от такой супружеской откровенности передернуло. Возможно, рыцарь был примерным семьянином, но не исключено, что он уже успел стать демоном и объятия навьи были ему дороже и милей объятий женщин, даже таких красивых, как леди Климентина, которая даже не удосужилась набросить на плечи халат в присутствии постороннего мужчины. Возможно, она таким образом выражала презрение не столько рыцарю из Мара, сколько его хозяину Аббадину. Шепель не совсем понимал, на что рассчитывает леди Климентина и почему она ведет себя столь вызывающе. Конечно, она восстановила свой статус верховной жрицы Артемиды, но вот хватит ли у ее богини сил, чтобы противостоять Ваалу и его напористым слугам? Константин от души пожалел, что не успел перемолвиться с королевой хотя бы парой словечек на эту тему. Эта женщина своим роскошным телом и умением любить отшибала у Константина и память, и способность рассуждать здраво. Возможно, она прибегала при этом к магии, во всяком случае на это можно будет сослаться в отчете о проделанной работе. Если, конечно, майору Шепелю когда-нибудь придется отчитываться перед начальством.

Кроме короля Аббадина, стоящего у окна, в комнате находились еще двое. Сумерки мешали Шепелю рассмотреть их лица, но по черным плащам с капюшонами, в которые были облачены незнакомцы, он предположил, что перед ним жрецы Ваала. Они сидели за столом и при появлении гостей вскинули головы словно по команде.

– Лорд Константин Борей, – громко доложил сир Густав из Мара, после чего отступил в тень, а потом и вовсе исчез за дверью.

– Садитесь, лорд, – хрипло отозвался Аббадин, продолжавший истуканом торчать у окна.

– Благодарю, ваше величество, – сказал Шепель, присаживаясь к столу. – Я искал встречи с вами вот уже несколько недель. Быть может, вы представите мне своих советников?

– Харон, – небрежно бросил один из жрецов Ваала, сидевший прямо напротив Константина. – Вы, вероятно, слышали обо мне?

– Да, – кивнул головой Шепель. – Мне рассказывал о вас брат Джеф. Я помог ему и его людям перебраться в Ясир.

– Твое счастье, подонок, что меня не было в Сигурде, – прошипел сквозь зубы Харон. – Иначе не поздоровилось бы ни тебе, ни полковнику Троянцу.

– Зачем же так грубо, – укоризненно покачал головой Аббадин. – Нехорошо хамить первому принцу крови, да еще в присутствии его брата короля. Вы облажались, Харон, но винить в этом следует только себя да своего нерасторопного помощника. Если мне не изменяет память, то его зовут Зефаром?

– Скотина, – не сдержался второй жрец.

– Если вам нечего мне сказать, господа, то давайте прекратим этот разговор, – холодно сказал Шепель. – Я полагал, что имею дело с офицерами разведки, пусть и бывшими, а передо мной всего лишь истеричные субъекты, не умеющие с достоинством переносить неудачи. Вы распустились, господа, под крылышком своего Ваала.

– Тебя убьют, ублюдок, – просипел Зефар. – И смерть твоя будет страшной.

– Давайте обойдемся без лирических отступлений, господа, – взял быка за рога Шепель. – Вам не удалось запугать даже леди Климентину, так неужели вы думаете, что человек, прошедший все зальцбургские притоны, придет в ужас при виде ваших рожек, Зефар. Ваал еще скован заклятием, и мне это хорошо известно. А без его помощи вам не одолеть королеву Климентину, которая воспользуется моей смертью, чтобы свести счеты как с королем Аббадином, так и с вами. Да, у вас есть в запасе леди Теодора, но далеко еще не факт, что вашему Ваалу удастся попользоваться ею. Я уже предупредил леди Людмилу об опасности, грозящей ее племяннице со стороны демона, зреющего в организме принца Петра.

Видимо, осведомленность Шепеля стала сюрпризом и для Харона, и для Зефара, и для короля Аббадина, а потому эта далеко не святая троица разразилась проклятьями. Все-таки эти субъекты были когда-то людьми и, даже перейдя в разряд демонов, сохранили недостатки, присущие человеческому роду, едва ли не главным из которых Шепель считал неумение проигрывать с достоинством, не брызгая при этом ядовитой слюной на удачливого конкурента.

– Я бы вообще не стал с вами разговаривать, господа, если бы не одно обстоятельство – мне нужен космический корабль. – Шепель обвел перевозбудившихся демонов строгим взглядом. – Это предмет для торга и ваш последний шанс. Через месяц леди Климентина передаст власть леди Элеоноре, сохранив за собой звание верховной жрицы Артемиды. Королем Склавинии волею яфетских богов станет принц Георгий Борей, сын лорда Марка Гергея. Бывшего короля Аббадина казнят, ибо Высокий Сенат не потерпит в своих рядах демона и раба бога зла Ваала. Та же участь постигнет его сына Петра. Что же касается вас, господа Харон и Зефар, то рано или поздно до вас доберется союзная разведка и сотрет в порошок. Возможно, у вас есть шанс на победу, но у вас нет главного – времени. Оно сейчас работает против вас.

Из трех собеседников майора только король Аббадин сохранял относительное спокойствие. Трудно сказать, почему этот человек, обладающий недюжинным умом и сильным характером, в свое время поддался на посулы союзной разведки. Неужели не понимал по молодости лет, что в лице Харона и Зефара имеет дело с людьми ничтожными, за которыми, правда, тогда была реальная сила? А может, потому и поддался, что понимал свое умственное превосходство. Уж слишком велик был соблазн не только взять, но и удержать власть, воспользовавшись поддержкой извне. Эти люди снабдили его оружием, позволившим молодому королю разбить всех своих врагов и овладеть Склавинией. Непокоренным остался только замок Борисфен. Кстати, почему? Неужели он вообще неуязвим для федерального и союзного оружия? Так или иначе, но король Аббадин просчитался. Эти двое оказались хуже, чем он полагал.

– Вы совершенно напрасно пренебрегли зеркалами в свое время, Аббадин?

Король вздрогнул и глянул на Шепеля полными ненависти глазами.

– Это был мой выбор, Константин. Я отправил этих двоих к Ваалу, чтобы зачерпнуть черной силы. Если бы Климентина поддержала меня, мы бы сейчас властвовали на обоих материках Яфета.

– Выходит, что вы еще хуже, чем я о вас думал, Аббадин, но это уже не имеет никакого значения. Я готов продать вам планету Яфет, господа, за совершенно ничтожную сумму в десять миллиардов лир и космический корабль «Невидимка».

– И вы хуже, чем я о вас думал, Константин, но это действительно не относится к делу, – насмешливо произнес король-демон. – Конкретизируйте свою мысль, дорогой братец.

– Мне всегда нравились люди, обладающие чувством юмора, – кивнул Шепель. – Вам нужна девушка из клана Борей. Я могу предложить на выбор одну из четырех – Катерину, Кристину, Милицу или Дарину.

– А если нам понадобятся две девушки? – спросил Харон, с ненавистью глядя на Константина.

– Это обойдется вам в лишних пять миллиардов лир, – скромно потупился лорд Борей.

– А почему не в десять?

– Надо же и вам оставить немного на жизнь.

– Я не верю этому негодяю! – вскричал Зефар.

– Вы тоже не ангел, мой друг, – криво усмехнулся король Аббадин. – К тому же речь идет не о вере, а о товаре, не правда ли, дорогой братец?

– Коммерческая операция, – охотно подтвердил Шепель. – Я хочу вернуться на Арнаут, того же жаждет и Георгий Борей. Кстати, полтора миллиарда из выплаченных вами денег я передам ему. Я освобождаю вас от головной боли, господа, и рассчитываю на ваше лояльное ко мне отношение. Мне не хотелось бы столкнуться с обманом в завершающей стадии нашей сделки.

– Вы уверены, что Георгий последует за вами? – спросил Аббадин.

– А какие в этом могут быть сомнения, ваше величество? Зачем человеку, выросшему в самом центре цивилизованного мира, это ваше средневековье, погрязшее в магии. Харон с Зефаром до сих пор рвут на себе волосы из-за того, что в свое время поддались вашим посулам и продали душу местному дьяволу. Я ведь прав, господа?

– Будь ты проклят, арнаутец! – процедил сквозь зубы Харон. – Дай срок, и мы дотянемся до твоей планеты.

– Но ведь сообщение с Яфетом прервано по указанию Союзного и Федерального правительств, – напомнил Шепелю Аббадин. – Вас арестуют сразу, как только вы прибудете на Арнаут.

– Что касается Георгия и его дам, то их, конечно, арестуют, а вот что до вашего покорного слуги, то Константин Шепель никогда не был на Яфете. Он сейчас отдыхает на мирной во всех отношениях планете Ариэль. Эта комбинация с отметкой в компьютере арнаутского космопорта обошлась мне в десять тысяч лир, но, согласитесь, господа, овчинка стоила выделки.

– Это возможно? – покосился на Харона Аббадин.

– За деньги все возможно, – вздохнул осведомленный жрец Ваала. – Этот тип – аферист высочайшего класса.

– Благодарю вас, господин Харон, за столь высокую оценку моих скромных заслуг. Деньги лучше перевести вот на эти счета в Ясирском банке при космопорте. Если у вас не хватит лир, я готов взять часть платы золотом. – Шепель протянул жрецу листок бумаги с реквизитами.

– Хорошо, – твердо сказал Аббадин. – За Дарину вы получите десять миллиардов.

– Но ведь она, кажется, несовершеннолетняя?

– Тем лучше, – проворчал Зефар. – Нам не нужны беременные дуры.

Харон бросил на своего помощника зверский взгляд, и тот сразу же сник, уткнувшись длинным носом в стол.

– Девственница так девственница. Только предупреждаю, господа, за порчу товара я ответственности не несу.

Харон скрипнул зубами, но промолчал. Аббадин махнул рукой, что, вероятно, означало окончание разговора.

– Куда я должен доставить товар, господа? – спросил Шепель, поднимаясь из-за стола.

– В храм Ваала, расположенный на границе Кроатии и Темного мира, – отозвался Харон. – Мы будем вас там ждать. Только поторопитесь, Шепель, иначе ваши услуги уже никому не понадобятся.

– Думаю, я обернусь за пару недель. Всего хорошего, господа.

Кайданов с интересом ознакомился с сообщениями с Арнаута, только что принесенными Виктором Квоном. В Зальцбурге произошел самый крупный за всю историю его существования террористический акт. Погибло более тысячи человек. Цвет нации. Сливки общества, среди коих числились самый богатый человек Арнаута, а возможно, и всей Федерации банкир Понсон и его внук Эрик, а также примадонна Театра драмы Изабелла Лурье. В списке был и еще целый ряд громких, известных всей Федерации фамилий политиков, бизнесменов и артистов. Чудовищные взрывы практически сровняли с землей элитный поселок. Спасательные работы оказались безрезультатными, в этом рукотворном аду не уцелел никто. Подозреваемые уже были арестованы, и никто не сомневался в том, что личности, виновные в столь страшной бойне, понесут наказание по всей строгости федеральных законов.

– Из ваших друзей и знакомых никто не пострадал, Виктор?

– Слава богу, нет, – вздохнул Квон.

– Так вы полагаете, что этот чудовищный акт вандализма как-то связан с событиями на Яфете?

– Я могу полагать что угодно, Серж, но вы-то знаете наверняка. Параллельно с этим сообщением пришла шифрограмма от генерала Виркура.

Кайданов действительно знал истинную подоплеку событий, произошедших в одном из пригородных поселков Зальцбурга. Бывают, знаете ли, ситуации, когда лучше быть бедным и больным, чем богатым и здоровым. Людям, имевшим несчастье поселиться рядом с банкиром Майклом Понсоном, крупно не повезло в жизни, а вот о причинах этого невезения знали очень немногие. Конечно, Серж мог бы скрыть от Квона информацию, полученную от Виркура, но не стал этого делать.

– Майкл Понсон возжелал бессмертия и обратился за поддержкой сначала к Харону, а потом к Ваалу.

– Скотина, – процедил сквозь зубы Квон и присутствующие при разговоре сотрудники федеральной и союзной разведок кивнули синхронно с директором космопорта.

– В шифровке Виркура есть видеозапись этого события. Генерал полагает, что нам будет совсем не лишним ознакомиться с ней.

Кайданов включил служебный компьютер и щелкнул мышкой. Квон и Рубикс, не раз бывавшие в театре драмы, без труда опознали Изабеллу Лурье. Виктор узнал Эрика Понсона, непутевого внука банкира, и актера Аркадия Кислицына.

– Точно, – подтвердил Рубикс. – Я его видел в водевиле «Случайное свидание», он играл мужа-рогоносца. Изабелла Лурье тогда была просто великолепна. Боже мой, господа, как давно это было.

– А эти два джентльмена?.. – кивнул на экран Квон.

– Полковник Рыбинский, – негромко отозвался Кайданов.

– Полковник Рогов, – столь же негромко произнес Джеф.

– Выходит, эту операцию союзная и федеральные разведки проводили вместе? – спросил Квон.

– Да, – не стал отрицать Серж, которого захватила разворачивающаяся на экране трагедия.

На всем ее протяжении никто из присутствующих больше не произнес ни слова, хотя превращение банкира и его служащих в чудовищных монстров могло исторгнуть вопль ужаса даже из уст далеко не робких людей. И только после финального эпизода, когда генерал Виркур, одетый в скафандр, выстрелил из бластера в тяжело раненного, но живого полковника Рогова, подполковник Дагон не выдержал и покинул комнату.

– Они вместе учились в университете, – пояснил поведение подчиненного полковник Джеф. – Дружили семьями. У Вячеслава осталась жена и трое детей.

– Я одного не понимаю, – со злостью выдохнул Квон. – Зачем?..

– Приказ, – горько сказал Рубикс. – Ведь речь идет о спасении человечества.

– Нет, господа, вы меня не поняли, – покачал головой Виктор. – Зачем он вам это прислал? Мог ведь вырезать финал.

– Совесть, видимо, мучает, – усмехнулся Рубикс.

– Мог бы поручить грязную работу кому-то другому, – хмуро бросил полковник Джеф.

– Совесть тут ни при чем, – жестко сказал Кайданов. – Генерал Виркур выполнял приказ. И конечно, эту запись он прислал нам не случайно.

– Намек на то, что нас ждет та же участь? – вскинул правую бровь Квон.

– Да уж какой тут намек, – вздохнул Джеф. – Сказано все прямым текстом, да еще и с иллюстрациями. И ваших, и наших правителей можно понять, они столкнулись с чем-то страшным и неизведанным. В таких случаях лучше перестраховаться, чем потом рвать на себе волосы. Если, конечно, будет что рвать.

– После таких видений запросто можно стать импотентом, – вздохнул Рубикс. – Я, господа, присутствовал при рождении своего первого ребенка, но никак не предполагал, что процесс может принять обратный характер.

– Видимо, богине, в которую превращалась Изабелла Лурье, нужна была биомасса для производства клонов, – высказал предположение полковник Джеф.

– Я бы добавил к этому – человеческая биомасса, – уточнил Квон. – Жаль, что процесс прервался на самом интересном месте. Мы не увидели ни превращения Майкла Понсона, а точнее, того черта, который в нем сидел, в Изабеллу Лурье, ни появления на свет ее клонов-навий, которые вовсе не обязательно должны быть похожими на актрису.

– А почему вы решили, что Майкл Понсон должен был обязательно превратиться в Изабеллу Лурье, а не остаться, скажем, страшным монстром? – спросил Рубикс.

– Страшного монстра немедленно застрелили бы, – усмехнулся Квон. – Как мы убедились, эти существа смертны. А вот Изабелла Лурье могла бы процветать долгие годы, вбирая в себя все новую биомассу и порождая новых клонов-навий, которые, в свою очередь, поставляли бы ей новых демонов. И чем больше она рожала бы навий, тем могущественней становилась бы. А управлял бы этой родильной машиной Майкл Понсон, продавший душу Ваалу. Недаром же он оставил в наследство актрисе десять миллиардов лир. Впрочем, после смерти Эрика все состояние досталось бы порождению Ваала с телом Изабеллы и мозгами Понсона.

– Вы хотите сказать, что яфетские богини действовали по тому же принципу, что и Ваал? – удивленно спросил Кайданов.

– Не совсем так, Серж. Скорее они использовали для своих целей местную биомассу, которую перестраивали в соответствии с запросами новых клиентов. Вспомните кентавритов. Их самки и были использованы в качестве исходной биомассы, а для предания нимфам человеческих черт богини вступали в связь с мужчинами-заключенными. Видимо, одним из первых таких доноров был ваш предок, господин Кайданов.

– Скорее всего, вы правы в своих предположениях, Виктор. Но в этом случае боги Яфета должны представлять из себя нечто осязаемое, которое можно потрогать руками. И уничтожить.

– По всей видимости, да, – кивнул головой Квон. – Если это энергия, то должен быть ее источник, если это семя, то должен быть субъект, который его выделяет.

– Ну что же, будем искать источник, господа. Другого выхода у нас нет, – подвел итог дискуссии Кайданов.

В этот раз жрец Агрипа пригласил полковников Кайданова и Джефа в храм Гермеса, пренебрегая всеми правилами конспирации. Кайданов с интересом разглядывал стены и убранство самого богатого в Ясире храма и пришел к выводу, что жрецы бога воров и торговцев действительно процветают, иначе откуда бы здесь взялось столько золота. Видимо, для предания большей весомости своим словам верховный жрец Агрипа принял гостей в парадных апартаментах. Более роскошно отделанного и величественного помещения Сержу видеть еще не доводилось. Жрецы младшего ранга, сопровождавшие гостей, склонились в поклоне перед Агрипой, облаченным в белоснежные одежды, и немедленно удалились, повинуясь его небрежному жесту.

Агрипа сидел в роскошном кресле, отделанном золотом и драгоценными камнями, очень похожем на троны деспотов минувших времен, которые Кайданову доселе доводилось видеть только в арнаутских фильмах. Впрочем, и сам Агрипа мог бы исполнить роль царя в историческом боевике с бюджетом в двести миллионов лир. Возможно, гостям, допущенным пред светлые очи особы такого ранга, полагалось бы пасть ниц, но, к счастью, просвещенный Агрипа ничего подобного от офицеров разведки не потребовал, более того, сам поднялся им навстречу и указал на обтянутую парчой софу, скромно стоящую в углу, рядом с небольшим столиком. Верховный жрец был чем-то сильно взволнован и даже не пытался этого скрыть.

– Каким арсеналом вы, господа, располагаете? – сразу же взял Агрипа быка за рога, как только гости заняли предложенные места.

– Вы имеете в виду оружие?

– Да. И средства передвижения.

– У нас есть два вертолета, вооруженных ракетами и способных поднять в воздух около пятидесяти человек.

– Это такие железные птицы? – крутанул рукой в воздухе Агрипа.

– Да, – подтвердил Кайданов.

– Как вы думаете, они способны справиться с санитарами?

– С какими еще санитарами? – не понял полковник Джеф.

– Я имею в виду драконов, – спокойно сказал Агрипа. – Они стерегут границы Кентаврии и подчиняются кентавру Колоссу.

– А эти драконы из плоти и крови?

– Конечно.

– Тогда справятся, – кивнул головой Кайданов. – Кроме того, у нас есть пятьсот ручных бластеров с накачкой на сто часов непрерывного боя, три тысячи ручных гранат, около тысячи автоматов с подствольными гранатометами, несколько тысяч армейских револьверов, тысяча противопехотных мин. Да, чуть не забыл. Пять бронетранспортеров, вооруженных лазерными пушками и пулеметами. А что случилось?

– Жрец нашего храма Исав только что вернулся из Кентаврии. Не скрою от вас, что я сам посылал его туда по просьбе лорда Дарлея. Ваграм собирался перехватить космический груз, предназначенный для леди Элеоноры. Он узнал о нем от Константина. Теперь я понимаю, что это был всего лишь блеф с вашей стороны.

– Это правда, – не стал спорить Кайданов, – Константин Шепель работает на меня.

– А вы знаете, что этот молодой человек недавно вступил в брак с королевой Климентиной, а богиня Артемида объявила его кровным братом короля Аббадина? Высокий Сенат без промедления удостоил сира Константина из Зальца, барона Ингера, титула лорда Борея.

Полковники Кайданов и Джеф переглянулись, столь бурная и быстрая карьера арнаутского майора поставила их в тупик.

– И что это означает?

– Это означает, что если король Аббадин умрет в течение ближайших трех месяцев, то его место на троне займет не принц Петр, а лорд Константин Борей.

– Бред, – только и сумел выговорить полковник Джеф. – Интересно, каким образом ему удалось договориться с богиней?

– Я тоже хотел бы это знать, – криво усмехнулся Агрипа. – Очень расторопный молодой человек.

– Но насколько я понимаю, король Аббадин не торопится умирать? – вопросительно глянул на жреца Кайданов.

– Ему могут помочь, – сказал Агрипа.

– Кто, если не секрет?

– Лорд Ваграм Дарлей и сенатор Исайя Хаусан, за которыми стоит богиня Изида. По моим сведениям, лорд Ваграм два дня назад обвенчался в храме этой богини с Селеной Хаусон, дочерью старого Исайи.

– Ну и что?

– Селена Хаусон содомитка. Именно содомиты подбивают кентавритов к походу на Склавинию, и поведет их сам кентавр Колосс. Наверняка богиня Изида обещала божественному жеребцу свою любовь, и столь же наверняка она его обманет.

– Почему вы так уверены в этом?

– Потому что Изида метит замуж за совсем другого бога. Я имею в виду Ваала. Их брак приведет к перерождению всего населения планеты, а этого допустить ни в коем случае нельзя. Мы должны во что бы то ни стало закрыть Ассейский перевал и не допустить в Склавинию войско кентавритов.

– А какова численность этого войска? – спросил полковник Джеф.

– Если их не поддержат рыцари Кроатии, то вряд ли кентавру Колоссу удастся собрать более пятидесяти тысяч бойцов. Все-таки амазонки, надо отдать им должное, здорово потрепали кентавритов за последнюю сотню лет.

– А если поддержат?

– При неудачном для нас раскладе поклонники Изиды способны бросить на Склавинию более полумиллиона хорошо обученных воинов.

– Какой кошмар, – только и сумел вымолвить полковник Джеф.

– Именно поэтому нам нужно как можно скорее закрепиться на Ассейском перевале, – продолжал Агрипа. – Сколько вам потребуется времени, чтобы перебросить свои силы в замок Борисфен?

– Приблизительно сутки.

– Вам придется продержаться на перевале неделю. Ровно столько нам потребуется, чтобы собрать и перебросить в зону боевых действий ополченцев Ясира. Еще через пару дней к перевалу подтянутся войска короля Фригии Фермера.

– Но я не могу оставить без прикрытия космопорт, – нахмурился Кайданов.

– Если кентавриты займут Склавинию, то космопорт вам уже не понадобится, – жестко сказал Агрипа.

– Хорошо, – заявил Кайданов. – Я начинаю переброску своих людей в замок Борисфен.

События развивались столь стремительно, что лорд Дарлей почти потерял голову. Во-первых, на него сильно подействовала угроза смерти, во-вторых – бракосочетание с Селеной Хаусон и последовавшая за этим ночь, проведенная в объятиях юной супруги. Ваграм много слышал о любовном искусстве содомиток, но действительность превзошла все ожидания. Его новая супруга была просто волшебницей. Застоявшаяся было кровь лорда Дарлея столь стремительно побежала по жилам, что он опомнился только к полудню следующего дня, после настоятельных просьб своего младшего брата.

– Король Аббадин раскрыл наш заговор, – шипел перепуганный Симон Лис. – Мне едва удалось выскользнуть из королевского замка и вытащить принца Петра. Это счастье, что тебя не было дома, он уже захвачен и разграблен гвардейцами-кроатами.

– Какой еще заговор? – изумленно воскликнул лорд Ваграм, набрасывая на плечи халат.

Красавица Селена продолжала как ни в чем не бывало нежиться на ложе, демонстрируя все изгибы своего порочного и прекрасного тела постороннему лицу. Впрочем, Симона Лиса мужчиной назвать можно было лишь условно, и Дарлей не стал делать замечание жене.

– Кентавриты двинулись к Ассейскому перевалу, и Аббадин мигом сообразил, что без нашего участия здесь не обошлось. Сенатор Хаусан уже седлает коней.

До Ваграма наконец стал доходить масштаб заговора, устроенного содомитами. Внезапное вторжение кентавритов окончательно подорвет и без того невысокий авторитет короля Аббадина. Он потеряет всех своих союзников в Склавинии, и его можно будет брать голыми руками. Правда, Аббадин может обратиться за помощью к Ваалу, но бог зла еще не сумел до конца высвободить свою чудовищную энергию, а его демонам и навьям потребуется немало усилий, чтобы собраться в боеспособное войско и подоспеть на помощь собрату. Надо отдать должное Исайе Хаусану, он выбрал для выступления очень удачное время. Вот только ноги бы успеть унести из славного города Сигурда и не попасть в руки внезапно прозревшего короля Аббадина. В Дарлеании лорда Ваграма поджидает хорошо обученное войско численностью в двадцать пять тысяч бойцов. Надо полагать, все остальные лорды Склавинии тоже не останутся в стороне от начавшейся заварушки.

– Сколько осталось принцу Петру до превращения?

– Двадцать пять дней, – зарозовев, отозвался Симон.

Следовательно, все должно решиться в ближайшие дни. Ну что ж, лорд Ваграм готов к противоборству. Слишком долго он ждал этой минуты, чтобы теперь прятаться в кусты.

Дарлей залпом осушил кубок вина и принялся поспешно одеваться. К приходу сенатора Хаусана он уже успел прицепить к поясу меч.

Старый Исайя был совершенно спокоен. Судя по всему, активность короля Аббадина не застала сенатора врасплох, а его дом, расположенный на окраине Сигурда, пока еще не подвергся атаке гвардейцев. Да и вряд ли самоуверенному Аббадину придет в голову, что во главе столь напугавшего его обширного заговора стоит тихий и неприметный Исайя Хуасан.

– Я отозвал твоих людей, лорд Ваграм, еще вчера ночью, – спокойно сказал старый сенатор. – Но главное, нам удалось вытащить из королевского замка принца Петра. Теперь у нас есть и знамя, и материал для превращений.

– Он знает, что заражен навьей?

– Пока нет, но он боится своего отца-демона, а потому легко согласился бежать вместе с нами.

– Селена, ты готова? – обернулся Дарлей к супруге, уже успевшей облачиться в мужской костюм.

– Я всегда готова следовать за тобой, мой муж и повелитель, – с обворожительной улыбкой отозвалась содомитка.

– А где лорд Борей? – вспомнил лорд Дарлей уже во дворе, садясь в седло. – Этого инопланетянина нельзя оставлять в живых.

– Константин покинул королевский замок еще вчера вечером, – отозвался Симон Лис.

– Жаль. В случае смерти короля Аббадина этот невесть откуда взявшийся сукин сын может заявить о своих правах. Правда, этих прав у него не более чем на семьдесят пять дней, но и за столь короткое время он сумеет попортить много крови своим противникам.

– Не волнуйся, дорогой лорд, инопланетянин не станет вмешиваться в наши дела, – спокойно сказала Селена. – Его единственное желание – убраться с Яфета как можно скорее.

– Откуда ты знаешь?

– Я виделась с ним совсем недавно. Ему нужен космический корабль. Тот самый, который скоро сядет в Амазонии с оружием на борту.

– А о чем же тогда он договаривался с королем Аббадином вчера вечером? – нахмурился Симон.

– Они встречались? – удивленно вскинула бровь Селена.

– И на этой встрече присутствовали Харон с Зефаром.

– Проклятье, – процедил сквозь зубы лорд Дарлей, – чтоб он провалился, этот арнаутский мошенник.

– Пора, – негромко окликнул спорщиков уже сидевший в седле Исайя Хаусан. – Гвардейцы короля Аббадина на подходе.

Кроаты, видимо, просто прочесывали город в поисках принца Петра, бежавшего из королевского замка, и братьев Дарлеев, подбивших наследника к измене. Сам Петр, сбитый с толку и какой-то пришибленный, скакал сейчас по правую руку от Исайи Хаусана, то и дело с тревогой оглядываясь. Опасность подстерегала беглецов на выезде из города. Два десятка королевских стражников попытались перекрыть дорогу кавалькаде, состоящей почти из сотни всадников, закованных в железо, но были смяты в ожесточенной короткой схватке.

Дарлей вытер о гриву коня окровавленный меч и, обернувшись в сторону покинутого города, погрозил кулаком своим многочисленным врагам. Не пройдет и месяца, как он вернется сюда законным королем Склавинии и не опустит меча до тех пор, пока головы всех его конкурентов не падут на пыльные мостовые Сигурда. Он не станет повторять ошибку короля Аббадина и не оставит в живых ни одного склавинского аристократа. Впрочем, и новый бог Изида-Ваал, которому лорд Дарлей поклялся служить, не позволит императору Яфета уклониться от выполнения своих обязанностей. Все храмы иных богов, все их жрецы и жрицы будут преданы огню и мечу, а сами породившие их боги должны навсегда уйти в небытие.

Город Аквалон армия лорда Дарлея, насчитывающая почти пятьдесят тысяч закаленных бойцов, взяла практически без боя. Лорд Клермон бежал из столицы своей провинции в замок Борисфен и укрылся там под крылышком леди Элеоноры вместе с чадами, домочадцами и десятком преданных рыцарей. Все остальные жители провинции замерли в напряжении. По городу уже второй день распространялись слухи, что к Ассейскому перевалу, до которого от Аквалона всего-то сутки пути, вот-вот подойдут кентавриты. Армию лорда Дарлея аквалонцы поначалу приняли за помощь, присланную королем Аббадином лорду Клермону, в обязанности которого как раз и входила оборона перевала. И надо отдать должное дарлианцам, поначалу они вели себя весьма сдержанно в чужом городе, словно усыпляя бдительность его обитателей, и лишь потом развернулись во всю ширь склавинской души. Аквалон был портовым городом, следовательно, у его обитателей было что отбирать. Впрочем, грабежи продолжались недолго и не переросли в вакханалию насилия. Дарлианцы просто дали понять клермонцам, кто в доме хозяин, и на том успокоились. Судя по всему, их предводителя лорда Ваграма сейчас волновали совсем другие дела, не имеющие к Аквалону непосредственного отношения.

Бургомистр Стефан Сикорский, вызванный к Дарлею, был несказанно удивлен, обнаружив среди людей, окружавших лорда Ваграма, принца Петра и сенатора Хаусана, а также его племянников лорда Джакомо Верона и сира Лиона. Столь неожиданным образом вдруг начали подтверждаться надежды аквилонцев на помощь короля Аббадина. Правда, в связи с этим совершенно непонятным было поведение лорда Клермона, бросившего на виду у королевских войск свой столичный город и переметнувшегося то ли к самозванцу, то ли к законному наследнику Георгию Гергею. В Склавинии, похоже, назревала новая гражданская война, не сулившая аквалонцам ничего хорошего.

Первые же вопросы лорда Ваграма поставили бургомистра Сикорского в тупик. Стефан был шестидесятилетним, много чего повидавшим на своем веку человеком, искушенным в торговых махинациях, но интриги аристократов порой вызывали у него недоумение. Его практичный ум, привязанный к торговой прибыли, отказывался постигать полет мыслей людей, запросто общающихся с богами. Но он с готовностью доложил лорду Ваграму, что последний корабль из Амазонии заходил в порт Аквалона почти месяц назад. Связано это, скорее всего, с тем, что у амазонок вот-вот начнется Сезон Охоты и им сейчас не до торговли. Что же касается леди Элеоноры, то она не появлялась в Аквалоне вот уже несколько лет, и Стефану ничего не известно о ее торговых сделках.

– Быть может, этот твой инопланетянин пошутил? – недовольно проворчал Исайя Хаусан. – А мы только попусту теряем время.

– Скорее в дело вмешались федеральные и союзные крейсера, наглухо перекрывшие доступ на Яфет, – высказал вполне здравое предположение Симон Лис. – Недаром же Шепель стал обхаживать Харона, у того, по слухам, есть космический корабль.

– В любом случае нам следует выяснить, какими возможностями располагает леди Элеонора, прежде чем выдвигаться к Ассейскому перевалу, – спокойно сказал Дарлей и повернулся к бургомистру. – Так ты утверждаешь, что ни из Амазонии, ни из Ясира в замок Борисфен оружие не поступало?

– Ничего подобного я не говорил, лорд Ваграм, – слегка струхнул Сикорский. – Я лишь сказал, что амазонки сейчас не очень активны. Боюсь, что это затишье перед бурей. Если кентавриты пройдут Ассейский перевал, а амазонки высадятся на нашем побережье, то аквилонцев, как и всех клермонцев, ждут нелегкие времена. Что же касается ясирцев, то буквально три дня назад с той стороны прилетели две огромные железные птицы и долго кружили над окрестностями.

– Вертолеты, – подсказал Симон Лис. – Скорее всего, Чарльз Линдсей решил помочь леди Элеоноре.

– А почему лорд Клермон не использовал против них боевых магов?

– Не знаю, ваше сиятельство, – пожал плечами Стефан. – Возможно, потому, что железные птицы не подлетали близко к городу.

– А сколько магов в вашем городе и где они сейчас?

– Пятеро при храме Перуна, двое при храме Гермеса, двое при храме Аполлона и один при храме Гефеста, – начал старательно перечислять бургомистр. – Всего десять человек. Вполне достаточно для такого города, как наш.

Маги яфетских богов никогда не участвовали в склавинских междоусобицах. Взывать к ним было практически бесполезно, ибо они с раннего детства служили богам и находились полностью в их воле. Заставить этих людей подчиниться иной воле, пусть даже и королевской, было выше человеческих сил. Взывать же к яфетским богам о помощи Ваграм Дарлей в нынешней ситуации не собирался. Его переход в стан Изиды, надо полагать, не остался ими не замеченным, и самое умное для него сейчас состоит в том, чтобы держаться как можно дальше от храмов, где власть богов практически безгранична. Дарлей вовсе не исключал, что боги включатся в игру, затеянную Ваалом и Изидой, но надеялся, что это произойдет, когда будет уже слишком поздно вмешиваться.

– Хорошо, Стефан, – кивнул головой Дарлей. – Мы довольны тобой. Если между моими воинами и горожанами возникнут недоразумения, немедленно сообщи об этом мне.

Недоразумения, собственно, уже возникли, и пострадавших среди аквалонцев было немало, но бургомистр Сикорский, человек сдержанный и разумный, не стал обострять и без того напряженную ситуацию.

Солдатня она и есть солдатня, те же клермонцы в захваченных городах ведут себя еще хуже дарлинцев, и далеко не всякий вождь или лорд способны их осадить. Стефан отвесил нижайший поклон принцу Петру и лорду Дарлею. Он был несказанно рад, что так легко отделался.

– Мы не можем оставить боевых магов у себя за спиной, – тихо сказал Исайя Хаусан лорду Ваграму, когда за бургомистром закрылась дверь.

– Уговаривать их бесполезно, – пожал плечами Дарлей. – Что ты предлагаешь?

– Я предлагаю отравить и магов, и жрецов.

– Но ведь это святотатство, – ужаснулся Ваграм. – Боги нам этого не простят.

– Разве? – вскинул бровь старый сенатор. – Боюсь, дорогой император, ты запоздал в своем раскаянии.

– При чем здесь раскаяние, – рассердился Дарлей. – Просто нам еще рано рвать с яфетскими богами столь явно. До превращения принца Петра осталось девятнадцать дней.

– Вот пусть принц Петр и возьмет этот грех на свою черную душу. Пошли от его имени приглашение на пир жрецам и магам. Наследный принц Склавинии не может покинуть город Аквалон, не поклонившись всем яфетским богам в лице их преданных служителей.

– Мы сильно рискуем.

– Без риска не бывает победы.

Шепель, добравшийся до замка Борисфен после многочисленных дорожных приключений, едва не стоивших ему жизни, был немало удивлен, встретив здесь чуть ли не всех своих ясирских знакомых во главе с полковником Кайдановым. Полученные от них сведения заставили новоявленного лорда Борея призадуматься. Выходит, зря он упустил из виду содомитку Селену, чрезмерно увлекшись охотой за демонами Ваала. Эта женщина оказалась куда коварнее, чем он полагал. Все-таки, как ни крути, а правы были скептики, призывавшие не доверять яфетянкам ни свою потенцию, ни свою жизнь. Подполковник Дагон горячо поддержал майора Шепеля, высказавшись в том смысле, что доверять нельзя женщинам вообще, а не только яфетянкам. Сиры Даниэль и Атракс, сопровождавшие лорда Шепеля в небезопасном путешествии, скромно помалкивали, позвякивая рыцарскими шпорами. Лейтенант Георгий Кайданов, он же лорд Гергей и принц Борей, старательно хмурил брови, но на лице его то и дело расплывалась блаженная улыбка. Вот кто на Яфете катался как сыр в масле. Не служба у него здесь была, а рай. Справедливости ради надо заметить, что для этого рая он был рожден папой с мамой, в отличие от всех остальных, угодивших на Яфет исключительно по служебной необходимости. И если им приходилось вступать в связь со здешними женщинами, то только в интересах дела и под давлением обстоятельств.

– Вы что же, спали не только с королевой Климентиной, но и со жрицей Изиды Селеной? – вскинул на Шепеля глаза брат Джеф.

– Я же не вмешиваюсь в вашу интимную жизнь, полковник Троянц, – обиделся на дафнийца лорд Борей.

– Откуда вы узнали мою фамилию?

– От вашего бывшего коллеги Харона. Я обещал жрецам Ваала леди Дарину в обмен на космический корабль «Невидимка».

Слова Шепеля для лейтенанта Кайданова прозвучали громом среди ясного неба, после чего между принцем и лордом произошла безобразная сцена, едва не завершившаяся поединком на мечах. Во всяком случае, принц Георгий клинок обнажил и поклялся снести им голову любому, кто покусится на честь его невесты леди Дарины, невинной девушки, ждущей своего часа, чтобы послужить душой и телом богине Артемиде. Полковник Кайданов вынужден был вмешаться и призвать расходившегося лейтенанта к порядку.

– Ты обманул меня, дядя, скрыв правду о моих родителях, – заявил Георгий, оскорбленный в лучших чувствах.

– Это делалось в твоих интересах, – поморщился Кайданов. – За тобой шла охота, и мы не могли рисковать твоей жизнью и здоровьем. Конечно, мы бы все рассказали тебе перед вылетом на Яфет, но ты же знаешь, что нам не представилось такой возможности. Кроме того, будь ты хоть десять раз лорд по рождению или по долгу службы, никто не собирается освобождать тебя от присяги, данной Федерации планет.

– А этот, – совсем по плебейски ткнул пальцем Георгий в лорда Борея, – он освобожден?

– Майор Шепель честно выполняет свой долг на Яфете. И уж разумеется, никто не собирается передавать твою суженую в руки демонов. Это всего лишь военная хитрость, лейтенант Кайданов.

– Гергей, с твоего позволения, – буркнул Георгий, обиженно глянув на Сержа.

Инцидент, таким образом, был исчерпан. Принц Борей вернулся на софу, вложив меч в ножны, а его то ли однофамилец, то ли дальний родственник лорд Борей принялся с интересом рассматривать убранство покоев, выделенных леди Элеонорой для своего юного мужа. Обстановка здесь была более чем роскошной, мебель соответствовала лучшим образцам Арнаута, хотя и была, скорее всего, произведена на Яфете. Зальцбургским мебельщикам не придет в голову тратить на отделку такое количество золота.

– По нашим сведениям, кентавриты будут у Ассейского перевала уже сегодня ночью, – Серж Кайданов строго глянул на своих подчиненных. – В тылу у нас войско лорда Дарлея, захватившее Аквалон и готовое в любую минуту прийти на помощь кентавритам. Мы должны продержаться по меньшей мере четыре дня, пока к нам не подоспеют ясирское ополчение и армия короля Фригии Фермора. Какие будут предложения?

– Кентавритов возглавляет сам Колосс, – вздохнул Георгий Гергей. – Никто не знает, какой мощью он располагает.

– У нас два вертолета, вооруженных ракетами «воздух-воздух» и «воздух-земля», – напомнил подполковник Дагон.

– А у кентавритов драконы, плюющие огнем, – возразил ему Георгий.

– Неужели дракон способен поджечь боевой вертолет?

– А черт его знает, – пожал плечами принц Борей. – Но здешние маги способны испепелить любой объект шаровыми молниями. Не знаю, есть ли такие чародеи у кентавра Колоса, но у содомитов, которые составляют изрядную часть его войска, они наверняка имеются. По слухам, Изида превосходит мощью многих яфетских богинь и богов, не при их жрецах будет сказано.

– Сколько у тебя людей, лейтенант Гергей?

– Десять тысяч отборных воинов. Но половина из них должна остаться в замке Борисфен, иначе мы рискуем его потерять. Не забывайте о лорде Дарлее, господин полковник, да и короля Аббадина рано сбрасывать со счетов. Демоны Ваала сделают все возможное, чтобы завладеть одной из моих жен.

– Я бы продолжил игру с Хароном, – негромко предложил полковник Джеф Троянц. – Надо заманить демонов Ваала в приграничный храм и там уничтожить.

– До этого храма нам еще добраться надо, – покачал головой Кайданов. – Насколько я понимаю, дорога к нему идет через Содомию. Прежде чем туда соваться, надо все как следует разведать. Полковник Троянц, в случае моей гибели вам придется взять командование сводным отрядом на себя.

– Слушаюсь, господин полковник. Но я бы на вашем месте не стал так рисковать. Эти шаровые молнии – страшное оружие, вы же знаете.

– Я должен увидеть все своими глазами, – покачал головой Кайданов.

– Тогда возьмите моих людей, Даниэля и Атракса. Первый из них великолепный пилот, второй – штурман, отлично ориентирующийся на местности. Оба способны вести стрельбу из любых видов оружия.

– Подготовленные люди, – подтвердил майор Шепель. – Я полечу вместе с вами, господин полковник.

– Мы рискуем потерять всех профессионалов, – запротестовал подполковник Дагон. – И останемся с абсолютно неподготовленными людьми.

– Мои люди подготовлены к любым неожиданностям, – возразил лейтенант Гергей. – Через два часа мы выступаем к Ассейскому перевалу.

– Пожалуй, – кивнул головой Кайданов. – Полковник Троянц поведет колонну.

Замок Борисфен оставался оборонять сир Влад из Астана, военачальник опытный, много чего повидавший, а главное, без лести преданный леди Элеоноре. Собственно, только он и мог удержать эту слегка взбалмошную женщину от опрометчивых поступков. К удивлению Сержа, часть кнехтов коменданта замка была вооружена огнестрельным оружием и довольно ловко с ним обращалась. Автоматы и пулеметы были устаревшего образца, но находились они в довольно приличном состоянии.

– Это оружие космодесантников, – негромко пояснил полковнику Шепель. – Обгоревшие остовы их машин ржавеют в километре от замка.

– А кто научил ваших солдат с ним обращаться? – спросил Кайданов у сира Влада.

– Принц Георгий, разумеется, – пожал плечами старый воин. – Думаю, из этого малого получится отличный король. Кстати, полковник, вы знаете, где приземлились другие ваши космодесантники?

– Вы можете указать, где покоятся их останки?

– Насчет останков не скажу, но, по слухам, они служат Ваалу. Это по меньшей мере тысяча обученных и хорошо вооруженных людей.

– Но ведь с тех пор прошло более двадцати лет, они наверняка уже состарились.

– Демоны не стареют, полковник, имей это в виду.

Подобную мысль уже высказывал полковник Рогов в своем предсмертном разговоре с Виркуром и, похоже, попал в самую точку. Для Кайданова и его людей появление на поле боя космодесантников, давно уже вроде сгинувших, могло обернуться настоящей катастрофой.

– Замок Борисфен я не сдам даже демонам Ваала, – твердо сказал сир Влад. – У меня здесь два десятка боевых магов. Но вам на Ассейском перевале придется туго. Крепость Олемна – крепкий орешек, ее гарнизон насчитывает около тысячи человек. Кнехты там в основном набраны из Бореев, а вот командует ими верный пес Аббадина сир Ричард из Босханы. Он из клана Арган и вряд ли согласится добровольно сдать крепость.

– В Олемне есть боевые маги?

– Нет. Король Аббадин не доверяет служителям яфетских богов.

– Спасибо за информацию, сир Влад, – сказал Кайданов, пожимая руку коменданту. – Желаю вам успеха.

– Да помогут тебе яфетские боги, полковник.

Кайданов шагнул в вертолет, на борту которого уже находились Даниэль, взявший на себя функции пилота, и Атракс. Шепель устроился у крупнокалиберного пулемета, сир Анри из Галата, выполняющий в этом полете роль проводника, расположился рядом со штурманом Атраксом, сжимая в руках автомат космодесантника, стрелявший разрывными пулями. Внешне он мало чем отличался от экипажа вертолета, поскольку был облачен в защитный костюм космодесантника.

– С богом, – махнул рукой Кайданов, присаживаясь в кресло.

Сир Анри из Галата, первый раз взлетевший к небесам, охнул и растерянно погладил пробивающиеся усы. Впрочем, испуг его очень быстро прошел, а удовольствие, получаемое от быстроты перемещения, осталось. Даниэль какое-то время покружил над крепостью Борисфен, давая рыцарю возможность присмотреться к местности, которая с высоты птичьего полета выглядела иначе, чем с седла боевого коня. Из замка уже выползли пять бронетранспортеров, под завязку загруженных служащими космопорта, которые неожиданно для себя стали солдатами на чужой планете. Следом за железными монстрами пылила конная рать. Сверху все это выглядело настолько несолидно, что Кайданов даже крякнул с досады. Пять с половиной тысяч бойцов слишком мало для того, чтобы рассчитывать на победу над противником, превосходящим их численностью в десять раз. Правда, следовало еще учитывать и боевую мощь, но как раз с этим у Сержа были проблемы, он понятия не имел, что за силы ему противостоят.

Надо отдать должное сиру Анри, с нервной системой у него все было в порядке, и он довольно быстро освоился в обстоятельствах, предложенных судьбой и инопланетянами. Следуя его указаниям, Даниэль за сорок минут достиг Ассейского перевала, а еще через десять закружился над крепостью Олемной, построенной в самом узком месте ущелья, по дну которого змеилась истоптанная многими тысячами ног дорога.

И хотя сир Влад считал, что в Олемне нет боевых магов, Кайданов приказал Даниэлю не задерживаться в опасном месте.

Сир Анри утверждал, что горный хребет тянется на восток на многие сотни километров и теряется где-то в Темной стране, куда не ступала нога склавинца, а на западе он тонет в океане в районе города Аквалон. Но путь разведчиков лежал на север, туда, где простиралась огромная и довольно густо заселенная Кроатская равнина. Кроме королевства Кроатии здесь же находилась и Содомия, а у самого побережья океана, сразу же за землей кроатов шумели кронами деревьев джунгли, пожалуй, самые густые и непроходимые во всей Атлантиде. Прежде они были заселены кентавритами, а ныне в значительной мере опустошены воинственными амазонками, прогнавшими своих врагов к подножью огромной горы Меру, одиноко возвышающейся среди бескрайней равнины.

Благодаря специалистам-картографам, проводившим съемку материка с орбиты, разведчики довольно легко ориентировались на местности, а бортовой компьютер не давал им сбиться с пути. Войско кентавра Колосса они обнаружили приблизительно там, где и ожидали, – в двух часах лёта от Ассейского перевала. Это была огромная колонна, окутанная клубами пыли и довольно быстро передвигающаяся по равнинной местности. Увидев ее, Даниэль резко пошел на снижение. Шепель выдал длинную очередь, и разрывные пули маленькими красными фонтанчиками отметили свой кровавый путь по месиву из человеческой плоти. Одновременно Атракс выпустил две ракеты по хвосту этого гигантского змея, скрытно подползающего к Склавинскому королевству. Два взрыва слились в один, и Кайданову даже показалось, что он слышит вопли искалеченных людей.

Даниэль круто вывернул машину вправо и тем самым спас ее экипаж от больших неприятностей. Три огромных красных шара лопнули в нескольких десятках метрах от вертолета, и машину затрясло словно в лихорадке.

– Огрызаются, однако, – усмехнулся Шепель, выпуская по колонне еще одну очередь.

– Санитары! – крикнул вдруг сир Анри и метнулся к открытой двери вертолета.

– А кто ранен? – обернулся удивленный Даниэль.

– Дракон у тебя на хвосте, – гаркнул ему Атракс.

– Мама дорогая! – ахнул незадачливый пилот, разглядевший наконец гигантскую летающую рептилию.

Шепель приник к пулемету и даже, кажется, попал в огромную тушу, но разрывные пули не нанесли яфетскому монстру ощутимого вреда.

– Ты ему в пасть целься, – посоветовал майору рыцарь Анри.

Голова дракона внушала уважение, как, впрочем, и огромное тело, размерами превосходившее вертолет, а размаху его перепончатых крыльев позавидовал бы и пассажирский лайнер. Двигался дракон на удивление стремительно, не уступая в скорости железной машине.

– Сейчас плюнет, – крикнул сир Анри, отскакивая от двери в глубь салона. – Вот гад!

Счастье еще, что Даниэль успел щелкнуть тумблером и дверь вертолета закрылась раньше, чем в кабину ворвался огненный вихрь, который в результате всего лишь облизал внешнюю обшивку. Зато пассажиры летающей боевой машины ощутили все прелести пребывания в аду, на раскаленной сковородке. Даниэль все-таки успел совершить боевой разворот, а Атракс сумел поймать санитара в перекрестье прицела раньше, чем тот повторил свой сокрушительный плевок. Встреча с ракетой «воздух-воздух» оказалась для дракона роковой. Такого удара не смогла выдержать даже его бронированная шкура. Груда дымящегося мяса обрушилась сверху на колонну. Шепель во второй раз прошелся по кентавритам пулеметной очередью, а Атракс выпустил по врагам еще две ракеты класса «воздух-земля».

– Кажется, отбились, – вздохнул облегченно Даниэль, но его оценка ситуации оказалась слишком оптимистичной.

Вертолет атаковала целая драконья эскадрилья. Шепель насчитал десяток плюющих огнем монстров, но вполне возможно, что их было больше. Действовали санитары довольно слаженно, охватывая железную птицу кольцом их огромных чешуйчатых тел.

– Не подпускайте их близко! – крикнул сир Анри. – Иначе они сварят нас живьем.

– Легко сказать, – хмыкнул Даниэль, и без того маневрировавший на пределе.

Драконы превосходили вертолет в скорости, не слишком уступая ему в маневренности. Атракс исхитрился все-таки поразить ракетой еще одного урода, но драконов это не отрезвило, и они успели трижды плюнуть огнем в юркую железную птицу. В вертолете стало невыносимо жарко. Кайданов, неосторожно прикоснувшийся к обшивке, с криком отдернул руку. Перспектива сгореть заживо становилась все более осязаемой. Драконы оказались куда более могучей силой, чем полагал Серж, верящий в достижения человеческой цивилизации. Создавалось впечатление, что в головах этих злобных монстров таится разум, ничем не уступающий человеческому.

– Ими управляет кентавр Колосс, – прокричал в ухо полковнику сир Анри. – Только он способен подчинить драконов.

– Есть, – торжествующе воскликнул Шепель. – Все-таки я достал этого гада. Голова – самое слабое его место.

Битва с драконами продолжалась уже более часа. Увлеченные Даниэль с Атраксом, кажется, не заметили, что яфетские монстры теснят их все дальше от Ассейского перевала. Этак, чего доброго, разведчикам может не хватить горючего для возвращения на базу.

– Поворачивайте назад, – крикнул пилоту Кайданов, и в эту минуту прогремел взрыв.

– Нас сбили, – с запозданием доложил Атракс, но его голос утонул в натужном реве двигателя.

Соприкосновение с землей было столь чувствительным, что Кайданов на какое-то время потерял сознание. Очнулся он оттого, что кто-то лил ему на лицо воду из фляжки.

– Все целы? – спросил Кайданов, еще не успев открыть глаза.

– Кроме вертолета, – отозвался майор Шепель. – Железной птице хана.

Полковник приподнялся на локте и огляделся. Вертолет с искореженными винтами и начисто отрубленным хвостом лежал на боку в самом центре обширной поляны. Видимо, горючее у него действительно было на исходе, и именно поэтому удалось избежать пожара. Кайданов сел и ощупал голову. С ней все вроде было в порядке, руки и ноги тоже целы. Учитывая все эти обстоятельства, приземление на горном склоне, заросшем хвойными деревьями, можно было считать удачным. Кайданов подхватил с земли автомат и уверенно поднялся на ноги. Его слегка подташнивало, но в остальном он чувствовал себя довольно сносно.

– Нас сбили ракетой «земля-воздух», – доложил полковнику капитан Даниэль.

– Вы в этом уверены?

– На все сто процентов. Внизу под нами я видел какое-то странное сооружение, потом последовала вспышка, и у нас отвалился хвост.

– А где мы сейчас находимся?

– Мы уклонились от заданного курса километров на триста – триста пятьдесят.

– А где драконы?

– Драконы за нами не полетели. Было такое впечатление, что они испугались.

Кайданов едва не выругался вслух. Триста пятьдесят километров, да еще по гористой местности, – это слишком много. Даже при удачном раскладе им потребуется по меньшей мере дней десять, чтобы добраться до своих. А за десять дней многое может случиться.

– Ладно, – сказал Кайданов, вешая автомат на плечо. – Пойдем посмотрим, чего же так испугались санитары.

– А нас, по-моему, уже ищут, – предостерегающе поднял руку Шепель. – С собаками.

– Собака одна, – определил по лаю сир Анри. – Аргус. Вот тварь!

Шепель охотно согласился с рыцарем из Галата, тем более что яфетская шавка, превосходящая разменами дельфионского медведя и покрытая не шерстью, а костяными пластинами, летела прямо на него. Ее прыжок можно было остановить только выстрелом из подствольного гранатомета, что Константин и сделал, к немалому удовлетворению своих товарищей. Даже развороченная взрывом собака внушала уважение. Ее глаза, горевшие сатанинским огнем, погасли только после того, как сир Анри выпустил в ее открытую пасть очередь из автомата.

– И много таких монстров в здешних лесах? – спросил Шепель у рыцаря.

– Аргусы не живут в лесах, – возразил сир Анри. – Это домашние животные.

– Хотелось бы мне взглянуть на хозяев этих милых болонок, – проворчал вечно хмурый Атракс.

– Аргусов держат не только навьи и содомиты, но и кроаты, особенно те, что живут в горах, – пояснил рыцарь. – Говорят, что они очень преданы своим хозяевам и незаменимы на охоте и при выпасе скота.

– Ты засек направление? – повернулся к Даниэлю Кайданов.

– Пожалуй, не заблужусь.

Конечно, решение Кайданова навестить людей, сбивающих чужие вертолеты, можно было счесть опрометчивым, но деваться разведчикам было просто некуда. Проделать пешком путь в триста пятьдесят километров по незнакомой местности, где, скорее всего, не ступала нога человека, было практически невозможно. Зато у людей, умеющих обращаться с ракетными установками, вполне могли оказаться средства передвижения и запас горючего.

Серж почти не сомневался в том, что они нарвались или на бывших космодесантников, ставших добычей Ваала, или на сотрудников внешней разведки Союза, которых постигла та же участь. У разведчиков, если верить полковнику Троянцу, в Темной стране имелись несколько хорошо оборудованных баз, снабжавшихся всем необходимым с армейских складов вплоть до последнего времени. Если удастся уничтожить хотя бы одну такую базу, то можно считать, что полет во вражеский тыл не был напрасным. Другое дело, что сделать это будет совсем не просто, ибо база наверняка охраняется демонами, прошедшими хорошую выучку в федеральных и союзных специальных частях.