Утро. Кабинет пахнет старым деревом, воском и сигарами без огня — курить запрещено с тех пор, как в прошлом году один курсант чуть не спалил архив.
Элегон Флематир стоял у окна, наблюдая, как она снова выходит на полигон.
Та самая ландинка.
Мелкая, будто случайно зашедшая в комнату со взрослыми, девочка. Уже почти месяц. Каждый день в идеально выглаженной форме, с аккуратной причёской и в безупречно начищенных, как на парад, тактических ботинках.
А через два часа её уже не узнать: измазанная грязью, с порванным рукавом, с перебинтованной кистью — но всё так же с прямой спиной.
Приходит в шесть утра. Уходит в десять вечера.
Спортзал. Полигон. Библиотека.
Разминка. Кросс. Спаринг. Медитация. Тренажёры. Книги.
Никаких жалоб. Никаких просьб. Молчаливая, упрямая работа.
«А она точно не андроид?»
— Вы всё ещё думаете, что она не пройдёт экзамен? — раздался за спиной голос инструктора по тактике, Харита Литанта.
— Я думаю, — медленно ответил Флематир, не оборачиваясь, — что если мы будем менять правила, хоть за, хоть против неё, то пятно на репутации будет размером с Цетотронию.
— Согласен. И это уже проблема, Элегон. Курсанты раскололись на три лагеря, — хмыкнул собеседник. — Одни хотят унизить её. Другие — защищать. Третьи… — он покосился на окно, — мечтают затащить её в постель. Всё это — после одного боя. Представляете, что будет, если она сдаст экзамен?
Флематир молчал.
Скондрелы обещали «списать долги рода».
Но род Флематиров старше Скондрелов на четыре поколения. И с каких это пор в Витаиспое долг чести стал измеряться монетами?
Он взглянул на неё снова.
Девушка толкала штангу, превосходящую её вес, — медленно, с дрожью в руках, но не сдаваясь.
«Вздорная девица, — подумал он, машинально касаясь артефактного браслета на запястье, который использовал при медитации. — Будь я курсантом, в каком бы оказался лагере? Во всех понемногу».
— Леди серьёзно готовится, — сказал он наконец. — Задача честного человека сделать так, чтобы она сумела показать, чего достигла. Всё будет по правилам.