Заглуши Мою Боль (СИ)

— Либрас Хиллар в тот день уведомил меня об арестованных. В том контексте, что ты должен был мне о них сообщить, — Советник улыбнулся, но горькой, натянутой улыбкой. — Самое смешное, что эти энси ничего, кроме счета вербовщика, приведшего к Совету, выдать не смогли.

— Доступ к этому счету имели все советники, но никто из них не пользовался своими кодами в этот период, — сдержано сообщил Тэллас.

— Кроме меня, — закончил его мысль Третий Советник. — И в свете этого у меня возникает несколько вопросов к Эштону как к моему секретарю и доверенному лицу. Но прошу — давай не будем торопиться. Его могли подставить так же, как пытались сделать это со мной.

— Вас подставляли с самого начала. Очень многое ведет к вам. Включая вспышки восстаний на шахтах.

Аэрус кашлянул.

— Здесь… всё несколько сложнее. Их лидеры действительно входят в сферу моих интересов.

Тэллас не успел совладать с мимикой, позабавив покровителя своим изумлением.

— Вы организовывали восстания? Заведомо провальные? Это же…

— Всё, остановись. Я этого не сказал. Я сказал, что их лидеры входили в сферу моих интересов. Я просто пытался перехватить инициативу. Эти… люди, — Аэрус внимательно отслеживал реакцию приёмного сына, всё ещё причислявшего себя к этим самым "людям", а для остальных — рабам. И вынужденного допрашивать их, находясь по другую сторону закона. — Эти люди меня действительно интересуют своим потенциалом. Ты знаешь, какие реформы я пытался протащить на Соледаре, даже Альянс для этого привлёк.

Тэллас кивнул, сжав кулаки. Он знал. Наглядным примером действенности таких реформ был он сам — бывший раб, получивший пост Главы Тайной Службы не только благодаря покровителю. Но все власть имущие предпочли увидеть именно это, просто отмахнувшись. Да и на Соледаре начались проблемы более насущные на тот момент. От реформ отказались.

— Эти люди… которых ты отбирал. Они живы?

Тэллас Кэррай надеялся, что не выдал своего смущения наставнику. Он, пришедший с обвинениями в предательстве, сам нарушал закон.

— Официально — нет.

Аэрус хлопнул раскрытой ладонью по столу, явно выражая одобрение.

— Ни капли в тебе не сомневался по этому поводу. Закон нарушать нельзя. Официально.

Тэллас выдохнул. Ещё один камень с совести. Ему действительно было мерзко что-то скрывать от своего наставника. Но чем больше у них общих тайн, тем меньше шансов соблюдать нейтралитет в противостоянии советников между собой.

Придётся не просто делать выбор, но и открыто принимать сторону.

— Теперь о приоритетной проблеме, — нарушил возникшую паузу Третий Советник. — Я лично даю тебе право вето на своё решение. Конечно, риск увеличится, и другой способ мы можем искать годами. Но я не хочу, чтоб ты меня возненавидел за это.

— Простите, Советник. Это всё громкие слова. Риск оправдан, тем более, что это будет сделано с их согласия. Но… я не могу обещать, что не воспользуюсь этим… вето, если её жизни будет угрожать непосредственная опасность. При этом вторую часть плана не считаю необходимостью. Если приманка сработает, как представитель Альянса на Соледаре Либра Хоэри принесёт больше пользы, чем за его контуром.

— Возможно, ты прав, — Либрас Кэррай потарабанил пальцами по столу в привычном ритме. Надо же, даже не сбилось дыхание, когда её имя произносил. Его мальчик научился мастерски скрывать свои уязвимые стороны. Только вот уже поздно. — Но в начале нужно разобраться с блокатором и интересом энси к нему. И не только их. Тебе уже донесли о провале их попытки вырастить блокатор? Ну вот. Не могу утверждать, но судя по реакции Альянса их эксперимент постигла та же участь. Так что либо Дэрек Хоэри виртуозно обмотал всем лапшу вокруг пальца… вроде так говорят… либо всё дело в уникальности свойств самого образца… Обеих его частей. Вот выяснением этого и займёшься.

ДОБРОВОЛЬНО

Я лежал около неё, лаская пальцами предплечье своей женщины, зная, что она уже не спит, хотя и не открывает глаз.

Не хочет. Я тоже не хочу. Не хочу, чтобы заканчивалась ночь, которую я полностью провел в постели любимой, не выжидая момента, когда мне нужно вернуться на циновку у её двери. Ночь, в которой мне не приходилось сдерживать стоны и шёпот, предназначенный только ей. Когда она позволила нам обоим забыть о постоянном наблюдении, об осторожности… обо всём. Только ночь и мы.

Не выдержав нахлынувших эмоций, я прижался губами к её макушке. Да, хвалёная рабская сдержанность рядом с Даной только издали махала мне ручкой. Девушка шевельнулась и поцеловала меня в грудь, на которой только что лежала своей тёплой щекой.

— Ты убьёшь ради меня? — неожиданно спросила совершенно серьёзно.

— Конечно, как всегда, — не удержался, чтоб не напомнить, что уже это делал.

— А умрёшь? Ради меня?

— Да, — а смысл отрицать очевидное? — Если другого выхода не будет. Иначе ты расстроишься, а я — твой раб, как я посмею тебя расстраивать?

Она прыснула. Так искренне, открыто. Я не сдержал ответной улыбки.

— Сит, ты сейчас пошутил?!

— Да.

— Ого. Ну тогда — доброе утро, шутник. И да — ты прав. Меня бы действительно это очень расстроило.

Она приподнялась, села на кровати, придерживая сползающее тоненькое покрывало, и чётким командным голосом выдала.

— Так, зоркие орлы, камеры поотключали! И, чтоб от вас хоть прок в доме был, сообразите что-нибудь поесть. На всех, мы попозже подойдём, я спасибо за охрану скажу.

Я только вздохнул. Бедные парни. Представляю, с какими лицами они сейчас связываются с начальством.

Через пол минуты раздался осторожный стук в дверь.

— Да.

— Всё будет сделано, Либра Хоэри. Но охрану с вас не снимут, простите, — шаги от двери удалились.

Дана удивлённо на меня посмотрела.

— Так просто? Они даже не возразили. Нужно было раньше это провернуть. Или, думаешь, они ничего не выключили?

— Думаю, выключили. Третий Советник любит жесты доброй воли. И до разговора с ним такое у тебя вряд ли сработало бы.

Дана, уже совершенно не заботясь об упавшем покрывале, развернулась ко мне и нахмурилась. Молча перегнулась через меня, пощекотав волосами грудь и лицо. Дотянувшись до ящичка прикроватной тумбы, достала маленький мешочек, вернулась обратно и привычным движением активировала выпавшими из него кристаллами звуковой контур. Да, вполне вероятно, что здесь камеры не только стражей. Только после этого вновь повернулась ко мне.

— Чего он хочет?

— Уничтожить блокатор. Тогда — мы свободны, он найдет способ вывезти нас с Соледара. Насколько я понял, технологии твоего…

— Сдохшего мужа.

— …Не полные. Что-то у них пошло не так. Никто не может воссоздать заглушку без образца… образцов. Аэрус действительно хочет всё уничтожить.

Она почесала носик о ноготок, покачивая головой, словно соглашаясь. Но я знал, что это не так. Только бы не взорвалась.

— Ты же понимаешь, что это невозможно. Я знаю алгоритм создания, читала записи Дэрека. Те, что прихватила для Альянса, когда они мне побег устраивали. Универсальный блокатор не предполагался даже на стадии разработки, только личный. На основе дублирующего кристалла из того же кластера, что и вживлённый. Близнеца. И ДНК испытуемого. Человека, которому вживлён кристалл.

— Раба, — ляпнул я, и тут же об этом пожалел. Таки взорвалась.

— Тебя, придурок! Тебя! Ты образец! Ты — весь, а не только этот твой мутировавший близнец кристалла! Это ты — блокатор. Это тебя всего пытается умыкнуть Трэнтон, играя на нервах и заставляя сомневаться в себе, чтобы вернуть в Альянсе пошатнувшееся положение, а, возможно, и поймать крысу, что слила агентов — тобой, на живца. Думаешь, я этого не замечаю и не понимаю? И это тебя предлагает уничтожить Советник! Не строй из себя идиота, ты прекрасно это понимаешь!

Я просто подался к ней и сгрёб в охапку, прижав аккуратно к себе, давая время выдохнуть и успокоиться. Тихо пошикивая, гладил её волосы, бормотал какие-то глупости, что всё будет хорошо, что я никуда не денусь, что не умру, ведь тогда она сама меня убьёт. Бормотал — и сам в них верил. Потому что я верил в неё. И как в любимую, и как в учёного.

Тихо всхлипнув, она отстранилась и выдохнула. Но объятия не разжала.

— Всё, я… нормально. Буду. Другая возможность свалить отсюда существует?

— Только если ты найдёшь способ уничтожить блокатор, не убив носителя.

— Я не буду продолжать эксперимент. Тем более — на тебе. Это сумасшедший риск.

— Это — оправданный риск. Дана, если это не единственный — то лучший способ прекратить этот кошмар. Я был идиотом, поверив в утопию, нарисованную мне Дэреком…

— Скотиной.

— …Скотиной, когда согласился добровольно участвовать в эксперименте. Добровольно, Дана. Он сказал — это важно, только добровольно я смогу открыть свой разум так, чтобы в него прошли сигналы блокатора, установив связь. Добровольно, потому что верил — этим помогу другим, таким как я, избавиться от контроля над разумом, избавиться от жизни в постоянном страхе ожидания приказов, которые ты просто не сможешь не исполнить. Это очень страшно, Дана. И я искренне хотел помочь. Но я повзрослел. Понял — ничего это не изменит, сделает только хуже. Блокатор — просто способ распространить кристаллы подчинения за пределы этой планеты, миновав контур. Интерес энси, крупнейших работорговцев, это подтвердил. Работорговля от этого не только не уменьшится — она расцветёт. И это будет только начало, применение кристалла подчинения заинтересует многих — политики, террористы… Дана, я действительно повзрослел и много об этом думал. Я был первоисточником, хоть и невольно, и не смогу жить с таким грузом, не попытавшись исправить. Только с твоей помощью. Через три календы — а для Альянса это чуть больше двух месяцев — в консолидации пройдёт голосование, вопрос о членстве Соледара стоит на повестке. Либрас Аэрус Кэррай дал нам это время, чтобы ты нашла способ избавиться от блокатора, не убив меня. Можно и убив, но это будет досадно. Не успеем — я отдам Советнику все кристаллы, так или иначе. По-другому тебя не выпустят.

— Они просто сами тебя убьют. Это тоже будет досадно, — она уткнулась мне в грудь, проведя ладонями по спине. Никогда не знаю, чего ожидать от своей женщины.

Своей. Женщины. Я наслаждался этим ощущением обладания и принадлежности сразу. Я — вещь, постельный раб, только сейчас, с ней, понял, что значит — обладать кем-то и одновременно принадлежать другому человеку. Другому. Человеку.

Потому что с ней я — человек. И даже — не прежде всего, а просто. Человек, которого она любит.

Соль, что бы не случилось в будущем — спасибо тебе за это, спасибо за неё, мою женщину, в руках которой теперь — моя жизнь.

Хотя, а разве было иначе?

Я приподнял её голову и просто стал целовать.

Позже мы спустимся вместе к завтраку, Дана поблагодарит парней, так предано её охранявших, а сейчас сильно смущенных от неожиданной вежливости и внезапной дружелюбности своего “объекта”.

Но это будет позже. Гораздо позже.

Сейчас же я просто её целовал.

ШПАРГАЛКА

Эштон Хиллар, по-военному заложив руки за спину, курсировал по одному ему известному фарватеру в ворсе своего ковра. Военное образование у него было, но сам он военным не был.

Он был политиком, он жил политикой, умело балансируя между сторонами, жонглируя компромиссами и избегая ультиматумов.

Он очень, очень, очень не любил ультиматумы.

А уж тем более, выдвинутые старому уставшему политику новоиспечённым святым.

Спорить с Его Святейшеством Эштон не рискнул, боясь вызвать недовольство Великого Дамкара Патесси. Этого человека боялись все, хоть никто и не видел, получая лишь приказы от искусственно изменённого голоса. Из-за его мании величия, помноженной на хроническую паранойю, никто, включая приближенных дамкаров, не знал его имени — только титул. Ходили даже слухи, что это вовсе не один человек, а организация в организации, но они никогда ничем подтверждены не были. Как, впрочем, и опровергнуты.

Хиллар на секунду остановился, глубже обычного вздохнул, выдохнул, и вновь продолжил заминать ворс ковра дорогущими туфлями.

Если бы он мог хотя бы предположить, до чего доведёт маниакальный фанатизм — фактически до раскола энси — явно потерявшего связь с реальностью Великого Дамкара Патэсси, он бы лично закончил начатое рабом убийство Дэрека, а не реанимировал его. Это было бы проще, чем сейчас разрываться между здравым смыслом и приказом Великого Дамкара выполнить ультиматум Дэрека.

Он, конечно, добился очень большого влияния в Совете, имел достаточно “карманных” стражей и довольно разветвлённую сеть информаторов, но он же не всесилен!

В конце концов, это же закрытая планета, с давным-давно разграниченными и поделенными сферами влияния. Он и так проявил чудеса смекалки и изворотливости, выдворив практически полностью представителей Альянса. Но беспорядков избежать не удалось, Стражи во главе с Тэлласом Керраем, цепным псом Аэруса, не отступились от расследования, продолжая упрямо идти по следу, с каждым шагом подходя опасно близко.

Даже отвлечь их восстаниями рабов не получалось, стало только хуже, потому что в это влез сам Третий Советник.

А ведь ему даже сбежать не получится — планета так и остаётся закрытой, и единоличного доступа к контуру у него нет.

Так теперь ещё и эта Хоэри. Просто ходячий магнит для неприятностей. И сильных мира сего.

Вот как так получается?

Третий Советник явно заинтересован в ней, приглашал даже на личную беседу, жаль, жучки подложить не получилось. Он же может и в Совет её пропихнуть, с этого старого лиса станется. Но, скорее всего, дело в интересе Аэруса к блокатору, ведь раба её он тоже взял в оборот.

К слову, о рабе. Единственный удачный образец блокатора — причём в полном комплекте, вместе с красным кристаллом — теперь тоже абсолютно легально принадлежит Дане Хоэри.

Насчёт красного кристалла — Эштон был практически уверен, что он у Даны, ведь со специально на него настроенных радаров он пропал в борделе, когда эта выскочка забрала оттуда раба. Хиллар считал, что блокатор был просто помещён в изолятор, а не уничтожен, ведь раб всё ещё жив.

Саму же Дану ревностно блюдёт лично Кэррай-младший, словно частоколом окружив её своими людьми, из особо ревностных. Эштон даже не решился на их подкуп, а попытки и выкрасть, и усыпить, и просто пристрелить эту выскочку пока успехом не увенчались.

Ну, и на десерт — при ней ошиваются, открыто и нагло ошиваются, Трэнтон и Куэйли, от которых за километр несёт Альянсом. А Либрас, (по жене — вот когда успел, зараза, даже Аэрус его проморгал), Ричард Трэнтон теперь официальный представитель дома Хоэри. Со всеми вытекающими и правом подписи.

За какую ниточку не потянешь, она оказывается в руках у этой куклы с тупым выражением лица, тем не менее постоянно от него ускользающей.

Ах, да. Вишенка. Она — бывшая жена Дэрека, на которой он до сих пор зациклен. Столько лет.

И вот, собственно, и он — ультиматум. Этот на всю голову воскресший отказывается дальше сотрудничать, пока ему не вернут жену. Вдову. В общем, Дану. Да ещё и требует через Дамкара, и не откажешь…

Вот ка-ак?! При таком перекрёстном к ней интересе.

Вот ка-ак?!

.

***

Учёный отчаянно боролся во мне с женщиной, но женщина периодически побеждала. Как минимум потому, что объединилась с моим мужчиной, а против большинства устоять труднее.

Я чмокнула Сита в щёчку, потом в нос, потом за этот же нос прикусила. Только тогда он соизволил немного ослабить объятия.

— Доиграешься, — пригрозила я. — Прикажу Бэрду вынести из лаборатории диван. Он постоянно нас отвлекает!

— Бэрд тебе не подчиняется. Я его просто попрошу, и он ничего трогать не будет. Мне кажется, мы подружились.

— Тогда тебе прикажу!

— Ладно, — как-то слишком быстро согласился Сит и снова прижал меня к себе, зашептав на ушко. — Только знаешь, тогда тебе придётся приказать мне вынести ещё и стол. И кресло. И подоконники. И ковёр…

— Фу, пошляк, прекрати! Тебе не кажется, что ты уже совсем обнаглел?

— Не кажется, — с довольным рыком покусывая мочку моего уха выдало моё имущество. — Я очень сильно обнаглел. Я вообще, самый наглый раб на Соледаре. А всё потому, что слабохарактерная хозяйка меня распустила.

— Эй! — я всё-таки выкрутилась из его рук и, вскочив, начала одеваться, выуживая вещи из самых неожиданных мест. — У хозяйки может терпение закончиться!

— И ты меня накажешь? — с предвкушением подытожил мой раб.

— Не дождёшься! — обломала я. — Разве что, когда закончим намеченную серию тестов. И больше не срывай датчики!

— Не могу обещать, госпожа, — показательно-покаянно пробубнил Сит, тоже одеваясь. — Они щекочутся.

Подойдя к столу и включаясь в работу, я стала перебирать последние результаты.

Прошло больше недели из отпущенного Аэрусом срока, а я получала только опровержения своих теорий. Которые заканчивались.

— Не понимаю. Я уже с каких только сторон не подходила… И не могу уловить принцип преобразования. Технология Дэрека — мертворожденная, она не будет работать. В ней нет той искры, что запустит процесс. Это я как кристаллограф утверждаю — независимо от исходника, при описанном им алгоритме кристалл в кластере просто деформируется, убив носителя дубликата.

— Дана, если ты мне, то я ничего не понял. Опять.

— Если засунуть кристалл подчинения в преобразователь Дэрека, он просто разрушится, убив человека с его братом-близнецом в голове. Я проверила всё, что можно. Другого эффекта не будет — максимум, кристалл разрушится не полностью, и человек выживет, но гарантированно сойдёт с ума. Просто больше нечему его видоизменять. Я даже не могу уловить природу этих изменений.

— Если твои тесты не дают подсказок, может стоит всё-таки попробовать его методы…

— Я не буду тебя пытать! — отрезала я. — Да и смысла не вижу. Я как прогульщица на экзамене, потерявшая шпаргалку… Чтоб получить ответ — нужно сформулировать вопрос. А я не могу.

— Дана, — голос Сита был настолько тихий, что я насторожилась. — Покажи мне их.

— Оба? — уточнила я, прекрасно понимая о чём он, и уже выпуская из брасфона синий дубликат кристалла Сита. Кольцо с блокатором он отдал мне после встречи с Аэрусом, и я носила его на пальце, не снимая. Поднеся руку к лицу, я, не снимая кольца, просто лизнула каст — и камушек выпал в подставленную ладонь, больше не удерживаемый особым полем-изолятором, которое активировалось и деактевировалось моей ДНК.

Оба кристаллика упали в ладонь Сита. Он легонько коснулся их кончиками пальцев второй руки.

— Вся моя жизнь… Вот в этих крупинках — вся моя жизнь. Вот так миг, — он покатал на ладони красный кристалл, — и половина жизни просто выворачивается… как изнанка. Или как негатив.

— Негатив? — переспросила я, смутно угадывая какую-то мысль, ускользающую, но очень важную.

— Ну да, — Сит поднял глаза. — Это как в фотографии, одна из хозяек увлекалась… Прости…

— Я и сама увлекалась, — перебила его, глядя на кристаллы совершенно по-другому. — Негатив… изображение объекта, в котором относительное распределение яркостей обратно яркостям деталей объекта съёмки… А у нас не просто изображение объекта, у нас дубликат… Но… Оптические плотности при этом также обратны объекту… Плотности… И цвет… Господи…

— Дана, что? — Сит, зажавший в кулаке блокатор, подхватив меня и усадив в кресло, сам опустился рядом прямо на пол, с тревогой всматриваясь в моё лицо. — Что случилось?

Я, наконец, вспомнила, что нужно дышать.

— Ничего. Ничего, но мне кажется… Кажется, я всё-таки нашла шпаргалку. И знаю вопрос.

*****

Мне очень было жаль Дану. Под глазами залегли тени, и сколько бы я не заставлял её спать и нормально есть, они не исчезали и даже не бледнели.

Больше ничем помочь я не мог, и так стараясь изо всех сил.

Я уже рассказал, всё что знал об опытах её мужа. Предлагал даже использовать на себе методы Дэрека, за что в меня всё-таки прилетела какая-то пробирка. Хорошо — не бьющаяся и пустая. Дана всё больше походила на свою тень. Я действительно беспокоюсь за неё.

И не только я. Третий Советник ещё дважды вызывал меня на разговор, правда, ничего нового не сказал, больше расспрашивал о ходе разработки блокатора. Оба раза остался разочарован.

Но о том, что Дана всё-таки нащупала верный путь, свидетельствовал её горящий взгляд. На фоне синяков под глазами это выглядело впечатляюще.

Время, отпущенное Третьим Советником, иссякало, но напоминать об этом своей хозяйке я не решался. А смысл?

Поэтому, когда она разбудила меня с серьёзным взглядом, растерялся. Что уже опять случилось?

*****

Это был прорыв.

Если бы Дэрек был жив, он бы мной гордился. Ну или завидовал бы. Что вероятнее.

Я поняла, как изменить свойства кристалла, поняла, как именно повлиять на плотность и повторить эффект негатива. Я даже поняла, как "впечатать" ДНК в структуру. НО.

Но эксперимент был бессмысленным без проверки на живом носителе. И Сит для этого не подходил.

ПОТОМУ ЧТО НЕ ПОДХОДИЛ!!!

Дэрек, конечно, запросто мог взять третий кристалл его кластера и преобразовать его во вторую заглушку. Но не я. И дело даже не в нежелании рисковать Ситом. Это просто не профессионально. Ну, примерно, как делать операцию родственнику. Но вот если найдется кто-то НЕ родственник, попытающийся проделать это с ним снова — придушу своими руками. И тоже найду этому профессиональное объяснение.

Это была дилемма. Время-то не резиновое. Чем быстрее я сообщу Кэрраю о результатах, тем выше наши шансы свалить с планеты. И то, что это будут НАШИ шансы.

Одна я никуда не полечу. Ну как одна. Без Сита.

Тем более сейчас, когда я реально больше НЕ ОДНА.

Я ученая, хоть и кристаллограф, но ведь о медицине представление имею. Ага, теоретическое. На практике оказалась… ну, скажем, не очень ученой. Ну или слишком зашореной ученой.

Будучи слишком самоуверенной — или слишком трусливой — я так и не завершила обследование, не говоря уже о том, чтобы задуматься о лечении после выкидыша. И я имею в виду не психологические проблемы — предварительные тесты показали серьёзные нарушения, ведущие к бесплодию. Зря, наверное, не завершила. Но, с другой стороны, тогда я точно задумалась бы о контрацепции. Помню, как сам Сит об этом переживал. Так мило было.

Так что — ни о чём не жалею. Теперь бы ещё выносить… результат моей беспечности и…

И любви. Соль, Боги, или кто там, сверху, играет нами… Вы в курсе — этот ребёнок будет плодом любви. Взаимной и очень сильной. И это не просто слова. Наша связь с Ситом далека от связи хозяйки и раба — она двухсторонняя, хоть и осуществляется через его кристалл. Но я тоже чувствую своего мужчину — его боль, его страх и надежду.

Его любовь.

Дэрек что-то говорил и даже записывал об “эффекте добровольности” — качество связи напрямую зависит от готовности объекта открыться, от его желания сотрудничать. Ну, видимо, мы действительно очень сильно желали друг с другом… сотрудничать.

Не знаю, в чем прикол, и пусть это слово далеко не научное. Нашу связь не хочется исследовать, объяснять… Она наша. Никогда и ни у кого такой не было — и мне плевать, почему она возникла. Для меня важно сохранить её.

Сит так трогательно пытается оградить меня от своих негативных ощущений. Не хочу его разочаровывать — но не он один научился “поворачивать зеркало” — блокировать нейроны на мыслегранях виртуального образа кристалла. Я тоже вижу эти “зеркала” — и могу их “поворачивать”, и не только “от себя”, но и усиливая сигналы его эмоций. Впервые я поняла это, когда ждала Сита от Кэррая — гамма эмоций была впечатляющей. Потихоньку я разрабатывала этот навык, к тому же, поняла как именно Сит прячет от меня свои чувства, и научилась обходить эти блоки. В большинстве случаев. Так что да — я ЧУВСТВУЮ глубину его любви ко мне.

Если Сит и прознал о моём умении — мне об этом ничего не сказал. Это у нас что-то вроде игры в прятки, только эмоциями. Вроде я выигрываю. По связи — не очень понятно. Пока.

А вот внутри меня — девочка. И её я тоже чувствую. Причем почувствовала я её раньше, чем до меня дошло, что я беременна. Теперь вот жду, когда это дойдёт до Сита. Ну не получается ему о ней рассказать самой. Не могу. Хоть и знаю, как он будет счастлив. И напуган.

Но уйти на важный разговор, ничего ему не сказав, я всё же не смогла. Знаю я своего… заботливого. Вчера так и вырубился на диване в лаборатории — ждал, когда я закончу тесты. Ага.

— Сит, — я потрясла его за плечо, — проснись. Я к Кэрраю. Покажу разработки, отдам записи. Пусть решает, что делать.

— Я с тобой, — он как в плот посреди моря вцепился в мою руку, хоть на Соледаре в море утонуть невозможно — солёная вода выталкивает. — Но ты же не закончила.

— Пусть сам решает. На мне свет клином не сошелся. Я не обещала готовый продукт, пусть сами доделывают.

— Дана, готовый продукт — это я. Пока ты не предоставишь другой.

— Вот потому тебе и незачем там светиться, лишний раз напоминая о себе. Отпусти мою руку.

— Не смеши меня. Никто и не забывал. Я пойду с тобой. Не думаю, что меня в кабинет пустят, посижу в приёмной. Но мне так спокойнее будет.

***

Дана покрутила на пальце перстень с красным камнем. Тем самым камнем. Я чувствовал её колебания. И это её странное предчувствие. Она не хотела брать меня с собой. И тем сильнее этого хотел я.

Она вообще странная в последнее время. И не все из этих странностей можно объяснить хронической усталостью и недосыпом.

Даже Трентон и Куэйли заметили — Дик просто наорал, в своей манере, правда не на неё, а на меня, точнее, на нас обоих, но на меня глядя. Что-то про фанатизм, безответственность и влюблённых идиотов. Спорить даже Дана не стала — в принципе, и я с ним согласен был, только решил не озвучивать этого — пробирка в следующий раз может оказаться бьющейся. Или не пустой. Каррей же тихо поинтересовался у меня, что всё-таки происходит, и в ответ на моё пожатие плечами — “работает много”, только хмыкнул — “Или ты слепой, или я параноик. Или и то, и другое”. Ну, с ним я тоже спорить не стал.

Как-то так получилось, что спорил я только с Даной — своей непосредственной хозяйкой. Смешно. Теперь я даже действительно могу с этого посмеяться. Пару-тройку месяцев назад после такого просто бы не выжил — и так столько раз был близок. Запороли бы.

Вот и сейчас — с перепугу, что Дана уйдёт без меня, я так вцепился в её руку, что, возможно, даже синяки останутся. И всё, что она сделала — попросила её отпустить. Тихо и вежливо.

Она реально считает, что обо мне могут просто забыть? Ну-ну.

— Ладно, умойся и переоденься — ты какой-то помятый. Телохранитель ты или кто?

— Дана! — пальцы я всё-таки разжал.

— Да подожду я тебя, честно, — она машинально потёрла место захвата, вызвав у меня стыд. Грубиян психованный. — Ещё и Бэрда твоего возьмём из охраны, вы неплохо спелись. А то у меня предчувствие какое-то не хорошее. Прямо мандраж. Так что ладно — вместе пойдём — только не провоцируй ты там никого. И руки никому не отрывай, мало ли.

— Дана! Ну прости, я не хотел…

— Ладно, шучу я, — она чмокнула меня в нос, отстранилась, улыбнулась. И поцеловала нормально… Нам точно нужно куда-то идти?

— Так, всё, — остановила она сама себя. И меня. — Давай, приводи себя в божеский вид и пойдём… а то вообще никуда не пойдём. Я о визите пока через охрану предупрежу.

*****

Эштон Хиллар отсоединил связь и посмотрел на собеседника, изо всех сил пытаясь скрыть раздражение. Нет, этот святоша его откровенно бесил! Как вот он так обстоятельства подгадывает? Не успел явиться, как с самим Эштоном связался внедрённый им информатор.

— Вы вовремя, Либрас Хоэри, прямо как знали. Ваша… Дана Хоэри скоро посетит Советника. Учитывая предыдущие посещения, охрана будет не полной, как минимум — на территории форштадта Кэррая. Обычно они остаются в мобиле, а к Кэрраю её сопровождает максимум один-два стража.

— А раб?

— Похоже, в этот раз взяла с собой. Хотя раньше Аэрус предпочитал беседовать с ними по отдельности. Вам выделить людей?

— Нет, сам справлюсь. Просто проведите на территорию.

— Уверены?

— О да, — Дэрек послал сигнал мышцам расслабиться и кулаки разжал. — В себе я уверен. Абсолютно.

МЕСТЬ

Выделить ему людей? Серьёзно? ЕМУ? Этот индюк, возомнивший себя великим стратегом, смеет думать, что он не справится? С этой с… собственной женой? Или этим тряпкой постельной? Тем более, что это ЕГО тряпка. Непонятно каким образом выжившая после нападения на хозяина.

Какая ирония.

Дэрек провёл рукой по горлу. Он не стал сводить шрам — напоминание о своём воскрешении. В конце концов эта шваль даже оказала ему услугу. Кем он был до своей смерти? Да — известным учёным, но лишившимся права выезда. Да — потомственным аристократом, с местом в Совете. Но отказавшимся от этого места. Да и репутация пострадала после побега жены.

А сейчас? Воскресший. Святой. Посвящённый. Ещё немного — и он станет одним из Дамкаров — высшей власти в иерархии Энси.

Странно, он слышал об этой организации, и считал, что они — кучка религиозных фанатиков. Но он ошибся. Организация была гораздо серьёзнее, и самое удивительное — глобальнее. Когда их представители связались с ним по поводу блокатора, он так обрадовался возможности продолжать эксперимент, что даже не удивился, откуда они о блокаторе знают.

А ведь действительно — его благоверная, сбегая, стащила у него информацию для Альянса, противостоящей стороны. Значит, либо у Энси свои люди в консолидации, либо в Совете Соледара, который оплачивал его разработки до истерики жёнушки.

Удивляло не это — а то, что его раб выжил, практически оборвав привязку. Ни разу до этого подобное не удавалось — рабы дохли, привязка разрушала их мозг. Кристалл просто выжигал нейроны при разрушении связи.

А эта тварь выжила, практически убив хозяина. Хотя нет — скорее теоретически. Практически-то он жив. Вот ка-ак?!

Но сейчас всё будет по-другому. Сейчас он готов. Отголоски привязки всё же остались, хоть он, хозяин, и не решался ими воспользоваться, был слишком слаб. И слишком мало информации имел. А Дэрек не любил работать вслепую — хоть блокатор был создан именно так. Практически на ощупь. Но после смерти-воскрешения рисковать так больше не хотелось.

Пока он не ощутил волну привязки СВОЕГО раба к НОВОЙ хозяйке.

Ситтернорн, его раб, попал к нему уже после побега жены, и не знал, скорее всего, чьим рабом стал — Дэрек никогда не называл при нём ни своей фамилии, ни имени этой суки, предавшей его. Но во время покупки своего отданного по завещанию в бордель раба он реально ощутил Дану — как бы изнутри. Он не смог бы объяснить как — но знал, что это именно она, почувствовал её!

И возникшую между ней и рабом цепь.

Да что там цепь — тросы. Множество крепких, чистых, быстропроводных каналов между их ментальными сущностями — его жены и его раба.

Это был удар. И ментальный, и по самолюбию — от ощущения силы чувств своей жены к… швали.

Но, странным образом эта их гармония укрепила и висевшую на волоске его связь с рабом. И Дерек, осторожно, по ниточке, продолжил вплетать в неё своё влияние, постепенно восстанавливая и углубляя контроль.

И за все эти ощущения от слияния этих двоих, что волнами накатывали на его сознание, он отомстит им сполна. Уже решил — как именно.

Дэрек погладил парализатор. Он, конечно, в себе уверен, но с некоторых пор научился перестраховываться. Примерно со своей смерти.

Так что ТЕПЕРЬ всё будет по-другому. ТЕПЕРЬ он готов.

Дэрек послал сигнал затёкшим мышцам, разгоняя кровь. Каждая клеточка его тела была готова к осуществлению его плана. Он не просто их убьёт. Он убьёт его — жестоко м мучительно — у неё на глазах, ментально — чтоб она в полной мере насладилась эффектом привязки, прочувствовав всю его боль и весь ужас их общей с самим Дэреком постельной ветоши.

Возможно, уничтожать этот образец и не слишком рационально — столько вложено времени, денег и труда — но удовольствие однозначно перевешивает чашу весов.

Что же касается жены… После такого не грех и воскреснуть официально — вернуть себе и статус, и имущество, и должность.

А вот жену — нет. Дана стала камнем преткновения для его участия в делах Совета.

Поэтому здесь выбор тоже очевиден. Теперь у него хватит влияния обставить и преподнести всё так, будто взбесившиеся раб убил свою хозяйку, а чудом вернувший себе потерянную память аристократ — учёный, искавший аудиенции у Третьего Советника, вынужден был уничтожить слетевшее с катушек имущество.

Дэрек всё продумал. Всё учел. Он станет вдовцом, препятствие в виде жены исчезнет.

Зато появится покорная рабыня — с кристаллом полного подчинения, который, пусть и введённый в зрелом возрасте, приживётся идеально — ведь выращен он в кластере с уже внедренным ДНК этой самой будущей рабыни.

Естественно, когда Дэрек сохранял ДНК своей жены, он не планировал выращивать на нём кристаллы подчинения и вводить один из них в Дану. На тот момент он действительно видел в ней помощницу, даже можно сказать — преемницу, ведь он больше чем вдвое был старше неё и детей не планировал. Это была просто перестраховка — на всякий случай.

Случай представился.

Осталось совсем немного — насладиться смертью постельной тряпки и страданиями предательницы.

На вымощенной фигурной мозаикой неширокой дорожке показались три фигуры. Черт, она таки взяла с собой охрану. Высокий широкоплечий страж шёл первым, за ним — женщина, раб замыкал группу. Что ж, весьма удобно. Дэрек перевёл парализатор на максимальный уровень, если повезёт — первый выстрел будет вообще смертельный, а уж двигаться после попадания они смогут лишь через несколько часов. Вполне достаточно для его плана. И, главное, поражённые останутся в сознании, ну, может, за исключением первой жертвы.

Пусть всё чувствуют и осознают — это основа его мести.

*****

Мы вышли из мобиля, Дана уже собиралась захлопнуть дверцу, как Бэрд тоже присоеденился.

— Я с вами, — пробасил друг, оглядывая нас. — Какие-то вы сегодня нервные оба.

— Спасибо, — искренне кивнул я. — Вроде и повода нет, а сердце не на месте.

— Знаешь, — заметила Дана, — как-то подобно я чувствую обычно твои переживания. А это — словно дальше, и какое-то чужое. Но при этом очень яркое и непонятное. Странно.

— Очень, — я кивнул. — Может вернёмся?

Не знаю, как это объяснить, но Дана была права. Наши "предчувствия" удивительно напоминали отголоски чужих эмоций — сильных, но далёких. Словно очень громкие звуки, доносящиеся из-за толстого стекла. Приглушенная какофония, в которой уже невозможно различить мелодию.

— Так приехали уже. Да и времени практически не осталось — смысл разговор с Кэрраем оттягивать?

И мы пошли к особняку.

Когда Бэрд рухнул, словно подкошенный, мгновенно сработали обострённые инстинкты. Я прыгнул вперёд, пытаясь прикрыть хозяйку.

Но не успел.

Это был парализатор — уже приходилось испытывать его действие на себе, и скорчившаяся фигура стража сказала мне о многом. Второй выстрел достиг цели, я лишь успел подхватить падающую женщину, опускаясь вместе с ней на траву, и не смея отвести взгляд от лица, которое до сих пор преследовало меня в кошмарах.

Лица хозяина Дэрека.

*****

*****

— Только шевельнись — и она получит второй заряд, который может и не пережить. А я хочу, чтобы она жила. Ты ведь тоже этого хочешь?

Я смотрела на Сита, мысленно моля его повернуть мне голову так, чтоб я могла увидеть лицо стрелявшего. Но Сит только прижал меня к себе, окончательно лишив обзора.

— Если ей придётся жить с тобой — она предпочтет смерть.

Внутренне я улыбнулась. Всё-таки мой мужчина хорошо меня изучил. Предпочту, конечно, но если есть хоть малейший шанс умереть не мне, а Дэреку — я хочу его использовать.

Это, несомненно, был Дэрек. И пусть я не видела лицо стрелявшего, а голос совершенно не походил на голос мужа — хриплый, сипящий, какой-то каркающий — но волны ненависти, исходившие от него, могли принадлежать только этому психопату.

Внезапно Сит застонал, разжимая руки. Я безжизненным мешком скатилась на дорожку.

— Что, не нравится? Успел забыть? Вспоминай, тварь. МОЯ ЖЕНА ментальный контроль на тебе не использовала? Ну и дура, с вашей-то связью она из тебя верёвки вить могла бы. А вместо этого предпочла сама под тебя лечь, шлюха. Но это ничего, — скрутившийся от боли Сит обмяк, но дёрнувшись в сторону бывшего хозяина, снова забился в судорогах. — В качестве моей собственности она познает все радости своего статуса, это я тебе обещаю. Понимаешь, о чём я? Да, тварь, она займёт твоё место, и это последнее, о чем ты будешь думать перед смертью.

Я не мешала Ситу ставить блоки от меня на боль, не пыталась их обходить. Тело, получившее нехилый заряд парализатора, совершенно не ощущалось. Но для того, к чему я готовилась, мне нужно оставаться в ясном сознании.

Пусть Дэрек и считал меня идиоткой, и даже где-то был в этом прав, я достаточно хорошо изучила своего мужа. И прекрасно осознавала, что именно он задумал. Тем более, что свои планы насчет меня он уже озвучил.

Эта мразь не застрелит Сита. Зная о нашей связи, он убьёт его ментально. Конечно же, не удержится от соблазна немного перед этим помучить — но он, хоть и мразь, но рассчётливая, и прекрасно понимает, что время работает не на него. На территории фордштата Кэррая, где меня ждёт Аэрус, под носом у кучи стражей, во главе с Тэлласом… Возможно, это нападение и удалось именно благодаря такой неслыханной наглости. Но затягивать Дэрек точно не будет.

Так что всё решится за считанные минуты.

Сит уже кричал. Но здесь я помочь не смогу. Пусть муж насладится вновь обретённым контролем и ослабит концентрацию.

Я попыталась максимально расслабиться и сосредоточилась на ментальных отражениях образа мыслеграней Сита, обращенных ко мне.

Соль, помоги!..

*****

Соль, как же быстро я отвык от боли…

Ведь даже Дэрек меня купил из-за выносливости, а тут — скрутило после первого же воздействия.

Даже Дану удержать не смог — она просто выпала из моих рук, словно тряпичная кукла.

Всё, на чём я мог сосредоточиться — поставить блок, оградить хотя бы хозяйку от своей боли. Дэрек действительно мразь — я ни секунды не сомневался, что он уже нашел способ воплотить свои угрозы в жизнь. И это действительно то, о чем я буду думать до самой своей смерти.

Конечно, он убьёт меня. После того, как я почти убил его, другой исход ожидать не стоило. Один раз я переиграл его — другого он не допустит.

Я из последних сил сдерживал крик, втайне от себя самого надеясь на чудо. Понимая — закричи я — шум привлечет нежелательное Дэреку внимание, и это ускорит конец.

Но слишком быстро я отвык от боли. А хозяин слишком хорошо умел использовать ментальную связь и прекрасно изучил мою реакцию на пытки.

Я закричал. Прости, Дана. Я тебя люблю…

"Я тебя тоже" — осознал я перед тем, как ощутить смертельный импульс, посланный Хозяином.

*****

Тишина оглушила.

На пару ударов сердца пространство заполнила только она — кристально чистая. Звенящая.

Дэрек сделал именно то, на что я и рассчитывала. То, в чем у него был опыт. То, что я уже видела однажды, и алгоритм чего неожиданно для себя самой поняла.

Он послал импульс мгновенного разрыва нейронных связей с кристаллом в мозгу своего раба. Однажды это сработало — в прошлый раз раб умер. Но Дэрек в мыслеобразе — ментальном пульте управления — видел цепи, которые разрывал. Мы же с Ситом ощущали зеркала.

И едва Дэрек сформировал импульс — о, я прекрасно это ощущала — я развернула эти зеркала-мыслеграни, формируя зеркальный коридор. Сит не мешал — он был полностью раскрыт передо мной. Его блоки были настроены лишь на боль, но не на контроль.

"Я тебя люблю". "Я тебя тоже".

Многократно отразившись, усиливаясь, но не причинив вреда (я правда в это верю!), импульс вернулся к создателю.

Удивление. В последнюю секунду своей жизни Дэрек был очень удивлён.

Я услышала шум падающего тела, а на следующем ударе сердца тишина взорвалась звуками.

Топот, крики, звуки выстрелов.

Ещё через пару ударов сердца всё было кончено.

Последнее, что я увидела — склонённое надо мной испуганное лицо Тэлласа Кэррая.

Дежавю. Помню, так уже было.

И вновь вернулась тишина.

НЕ-ШАНТАЖ

Гравикресло зависло у панорамного окна, человек в нём виделся лишь смутным силуэтом на фоне просыпающегося города.

— Люблю это время, — видимо, услышав, что я шевельнулась, тихо произнёс Аэрус Кэррай. — Большинство жителей проснутся очень скоро, я же предвкушаю, что скоро засну хотя бы на пару ударов хронометра. (*один удар — чуть меньше двух часов). Но и столько для меня — много. Наверно, я уже выбрал норму сна своей жизни.

Кресло бесшумно развернулось и подлетело к кровати, на которой я лежала под мягким и тёплым одеялом. В пижаме.

— Как самочувствие? Мой личный врач осмотрел тебя, но, кроме блеяния о нервном истощении, ничего внятного сказать не смог. Если тебе не хорошо — скажи, обратимся в больницу.

Я села в кровати, откинувшись на её высокую мягкую спинку.

— Мне хорошо, Советник, спасибо.

Кэррай побарабанил пальцами по подлокотнику.

— Правда, ещё врач сказал, что ты беременна. Ситтернорн знает?

Ну спасибо, хоть не спросил от кого. Хоть кто-то не считает меня… падшей женщиной.

— Я ему не говорила.

Связь с Ситом ощущалась, но очень слабая. Не знаю, то ли он блок по-другому поставил, то ли ещё что… Но словно зеркала потускнели, тяжело было что-то в них уловить. Но он был жив, и о большем я пока не думала.

— Ни о чём не хочешь меня спросить?

Я покачала головой. Ни о ком. Хочу, но не спрошу. А смысл?

— Ты даже не представляешь, в какое искушение меня вводишь, девочка. То, к чему привело твоё появление — как снежная лавина у вас в горах: её невозможно остановить и нереально контролировать. Никогда не видел вживую — но на проэкциях это впечатляюще. Жаль, на Соледаре нет таких гор.

— Искушение?

— О да. Всё, что произошло, скрыть, конечно, не удалось, но… Пока для всех — произошла стычка твоего телохранителя с неопознанным Вольным.

— Это был Дэрек. Либрас Дэрек Хоэри, мой муж.

— Вот это разглашать точно не стоит, иначе твоё вступление в права наследования окажется незаконным. Дэрек погиб более восьми календ назад от рук своего раба. Пусть так и остаётся мёртвым.

Да, только его тело теперь — трофей. Я догадывалась, как именно он выжил в прошлый раз, хоть прямых доказательств и не было. Но как-то он упоминал… Кристалл подчинения как способ самосовершенствования… Да учёные передрались бы за возможность сделать вскрытие.

Но для меня сейчас это вообще не важно.

— Сит защищал меня. Дэрек пытался меня убить.

— Возможно, хоть и маловероятно. Тэллас пресёк пару покушений — со стороны Советников Соледара, для которых ты — пегая лошадка, которую проще пристрелить, чем объездить. И несколько попыток похищения — следы тоже привели в Совет, но затерялись. Вдумайся — похищения. Ты нужна была ему живой.

Я отвернулась. Ну какая из меня шпионка? Даже врать толком не умею.

— Я прописала алгоритм создания блокатора. Указала все ключевые моменты. С этим к вам и шла. Я выполнила свою часть сделки.

— Но изменились вводные. Твой раб — убийца. Вольного, нарушевшего границы моего фордштата, страховали наёмники, оказавшие сопротивление стражам. Погибли люди, Дана. Пойми, я не могу остановить лавину.

— Вы так и не пояснили, в чем именно искушение.

— В шантаже, конечно. Сейчас твой раб законно под следствием. "Потерять" его — дело техники. Ну, например, при допросе не выдержало сердце. Или попытка побега. Нападение на конвой при перевозке…

— И?

— И, чтобы подобного не случилось, ты беспрекословно выполнишь всё, что я скажу. Всё, что мне нужно. Войдёшь в Совет, выдвинешь предложение о реформах, подключишь Альянс, правильно проголосуешь. Тебя можно даже будет отправить представителем от Соледара в консолидации, не переживая о твоей лояльности. Да, возможности бы открылись…

— Бы?

— Бы, — с изрядной долей сожаления вздохнул Советник. — Ты слишком неконтролируема.

— Ради Сита я бы согласилась, — я искренне улыбнулась мужчине. — Но вы даже его не шантажировали, а уговаривали.

— Ой, не подстрекай меня, девочка. Соблазн всё ещё велик. И я надеюсь, многое из того, что я перечислил, ты сделаешь по доброй воле.

— Это вряд ли. Я хочу к нему.

— Нельзя. К тебе приковано слишком пристальное внимание. Человек, устроивший неопознанному Вольному эту встречу… Он опасен. Я даже не знаю всех его возможностей. Наёмники, страховавшие убитого, — инопланетники, нелегалы, которых здесь быть не должно. И их оружия — тоже. Контур не настолько надёжен, как мы надеялись. Уйти с планеты незамеченным — невозможно, но вот проникнуть… Где-то есть брешь, как минимум, односторонняя. И уже одно только то, что мы убедились в этом, благодаря тебе, рисует на твоей макушке неоновую мишень. Каюсь, у самого мелькала мысль… Ты уж прости старика.

Молчу, ни на секунду не веря, что "мелькавшая мысль" была всерьёз, но взгляд заинтересованно-вопросительный, похоже, умиляет Аэруса. Так и не дождавшись озвученного вопроса, всё равно отвечает.

— А сама как думаешь? Он бы мне этого не простил. И что они все в тебе находят?

О нет, а это действительно опасная тема, её я точно развивать не буду.

— О, — неожиданно вспоминаю, просто не могу не спросить. — Страж, что сопровождал нас. Он… погиб? У Дэ… Вольного, проникшего к Вам, было оружие. Я практически ничего не видела, Бэрд шел первым…

— Он жив, но в коме. Заряд парализатора был очнь сильным, но он работает по массе, а уж массы в этом Страже достаточно. Прогнозы скорее оптимистические. Ты вон, четыре дня в себя не приходила, хоть заряд получила не полный, по скользящей. У… стрелявшего рука дрогнула.

А что — может и дрогнула. Боялся по бросившемуся ко мне Ситу попасть. Того ж нужно было ещё ментально помучить. Больной садист.

Четыре дня в себя не приходила?! Бедный Сит. Но что Бэрд жив — хорошо, Сит обрадуется.

— А откуда у твоего раба нож?

— Нож?

— Ну да, нож. Профессиональный. Универсалка?

Я машинально кивнула и покраснела. Аэрус тихо рассмеялся. Да уж, Альянс явно погорячился, определяя меня в агенты…

— Натворил твой раб дел этим ножом, мои люди самую малость не успели. Едва оттащили его от того, что осталось от… стрелявшего.

— Советник, прошу вас. Вытащите Сита. Вы же знаете, что он для меня значит.

— Ты бы не напоминала лишний раз, должна же понимать, как это для меня лично… неприятно. И нет — я вмешиваться не буду. Есть некие… обстоятельства, из-за которых благоразумнее не проявлять повышенный интерес к твоему рабу. Я итак слишком во всём этом увяз, а на кону стоят вопросы, гораздо важнее блокатора. Твой раб под следствием, в юрисдикции Тайной Службы, и малейшее моё движение в эту сторону — Тэллас лишится должности. А я не могу так рисковать — не перед голосованием в консолидации. Выход на Альянс я найду — не через тебя, так по другим каналам, а Тэллас у меня один.

Я подогнула ноги в коленях и уткнулась в них лбом.

— Что же мне делать? Раб, убивший Вольного…

— Пока — отдохнуть. Потом подумешь.

Я уже не слышала, как гравикресло покинуло комнату.

Я не смогу признаться, что сама убила Дэрека, используя мыслеграни кристалла подчинения своего раба. Если даже мне поверят и не запрут как душевнобольную, Сита тогда точно не выпустят.

Что же мне делать?

РАБ И СТРАЖ

"Наверное, это смерть унесла боль" — подумал я, удивившись свободе каждой клеточки своего тела. И не мог ею не воспользоваться.

Пусть я умираю, возможно, в последнем рывке я смогу забрать эту тварь с собой.

Не помню, как я выхватил нож, но чётко помню удивлённый застывший взгляд мёртвого Дэрека.

Когда я подскочил к нему, он уже упал, и смотрел в небо остекленевшими глазами. Мой хозяин был мёртв, но я не мог оставить ему хоть малейшую возможность изменить это.

Я снова и снова всаживал в него лезвие, не разбирая, куда именно оно попадает, не останавливаясь даже для того, чтобы вытереть кровь, заливавшую мне лицо.

Чужую кровь. Кровь моего хозяина. Ещё тёплую, противно липкую.

Когда чужие руки оттаскивали меня от мёртвого обезображенного тела, я не сопротивлялся, стараясь лишь как можно глубже вгонять лезвие, с силой вырывая его каждый раз обратно.

Труднее всего было осознать, что я не умер.

Ощущения обострились, вызывая чувство нереальности происходящего.

Я чувствовал жизнь в потерявшей сознание Дане, причем как-то странно — ощущения словно двоились, отражаясь друг в друге, словно зеркало в водной глади.

Я слышал — среди всего шума, чётко и ясно — крики появвляющихся буквально отовсюду стражей, теснящих отчаянно отстреливающихся из бластеров людей в черных комбинезонах. Их было мало, и умирали они быстро, хотя поначалу стражам было приказано брать их живыми. Но буквально через минуту приказ был изменён.

Я видел мужчину, склонившегося над моей женщиной. Мне не нужно было догадываться, кто он и что чувствует к ней — всё очень ясно отразилось на его лице при взгляде на Дану. Я успел это увидеть, а уже через секунду его лицо приняло холодное бесстрастное выражение. Его обычное выражение.

Соль, неужели это правда — я вижу, слышу, чувствую?…

Я жив?!

*****

Когда меня, наскоро отмыв и переодев в робу для заключённых, ввели в камеру, он уже был там. Высокий. Подтянутый.

Он стоял немного в стороне, слегка расставив ноги и расправив плечи, руки заложены за спину. Я поймал его взгляд. Только холод. Этого следовало ожидать — глава Тайной Службы не имеет права на эмоции. Тем более — на их проявление.

Тэллас Кэррай. Лично.

Вольноотпущенник, чудом избежавший кристалла. Чудом и своим умом. Годами изображавший глупца, не достойного такой дорогой игрушки, как кристалл подчинения.

Раб, сумевший стать Стражем и получить вольную.

Страж, заслуживший свою репутацию и должность Главы.

Легенда не только среди рабов. Пример стойкости. А ещё — преданности и беспощадности.

Человек, смотревший на Дану совершенно не с холодом во взгляде. И лично пришедший меня допрашивать. Я мысленно попрощался и со здравым смыслом, и с жизнью.

Не ожидая приказа, я прошел вперёд и опустился на колени, заведя за голову скованные руки.

Я смотрел на него снизу вверх, стоя в привычной позе. Мне очень хотелось отвести взгляд, но я не смел. Не перед ним.

— Я жду признания.

— Я его дам.

— Вот так, сразу? — во властном голосе не было удивления. — Боишься пыток?

— Да. Это тоже. А ещё — я виновен.

Страж хмыкнул, не прекращая меня разглядывать.

— Ты знаешь, что втыкал нож в уже мёртвое тело?

— Надеялся на это. Но однажды я уже думал, что убил его. Теперь — хотел знать это наверняка.

— Как ты убил его?

— Я не знаю.

Это не было ложью. Предполагать — не значит знать.

Страж нахмурился.

— В тебе же кристалл.

— Полного подчинения, — подтвердил я.

— Тогда как…?!

— Я не знаю.

Страж сжал стиснутую в кулак левую руку правой. Чего он медлит?

— Я рассчитывал на другой разговор.

Разговор? Я готовился к пыткам.

Внезапно он шагнул ко мне и просто сел рядом на пол, уперев руки в колени и склонив голову виском на скрещенные пальцы. Глаза его с интересом рассматривали ту же точку, что и мои минуту назад.

Сейчас же я просто ошалело смотрел на Стража, удивляясь, что всё ещё могу удивляться.

Тихим, незнакомым, почти просящим голосом мужчина заговорил.

— Расскажи мне о ней. Не сдай, — добавил он в ответ на мои сжатые губы. — Расскажи. Я не видел её четыре года. Как она всё это выносит?

Я откинулся на пятки и опустил руки. Страж не одёрнул.

— Она… держится. Чаще всего — с холодной, грубоватой иронией… Переживает, принимая решения, старается всё сделать правильно. С её представлениями о морали — это трудно. Тогда она злится и чешет нос о свой ноготь. И она — заботится…

Я говорил, опять удивляясь, теперь тому, как много могу рассказать о Дане, не упоминая её миссию. Кэррай кивал, иногда улыбаясь самым уголком губ, иногда — едва заметно хмурясь. Когда я умолк, он посидел около меня ещё несколько минут, а потом, словно через силу, медленно поднялся.

— Спасибо, — бросил он, подходя к двери.

— Господин, — окликнул его я.

— Что ещё? — ко мне повернулся Страж, холодный и беземоциональный, совсем не похожий на только что слушавшего меня мужчину, желавшего узнать о дорогой ему женщине.

— Прошу, не дайте ей… увидеть казнь. Пожалуйста.

Кэррай как-то странно дёрнул головой, не то кивнул, не то покачал, и быстро вышел.

ЗАМЕСТИ СЛЕДЫ

*****

"Будь проклят тот день, когда я решил, что разработка кристалла-блокатора — хорошее вложение средств. Мало мне было находящегося, по всей видимости, на грани здравого рассудка Великого Дамкара, если он вообще существует, и за расплывчатым силуэтом стоит реальный человек. Нужно же было связаться с ещё одним психом", — не удержался от чертыханий секретарь Третьего Советника, прослушав срочное донесение от агента в фордштате Кэррая. Он же предупреждал этого долбанутого учёного — плохая была идея — лезть в пасть тигру.

А ведь поначалу нейробиолог смотрелся вполне вменяемым — даже торговался за будущий результат своего эксперимента вполне по-человечески: алчно и расудливо. Когда же окончательно с катушек слетел? Когда жена сбежала? Или когда вернулась?

Да и не так важно. Но, и вправду, будь проклят тот день…

Хотя, уже через пару минут, получив новые донесения, Эштон Хиллар был готов забрать свои слова обратно — проклятия явно раздражали Всевышнего, Соль, или кто там ещё взялся менять судьбы мелких людишек. И раздражение это вымещалось тут же.

Дэрек Хоэри мёртв. И в этот раз — не просто официально. Его бренные останки уже доставлены в личный морг Кэррая. И вернуть их — не реально, хорошо, хоть его агент информацию смог передать, хотя канал явно под угрозой раскрытия.

Люди, которых Эштон послал — таки подстраховать отчаянную и рискованную вылазку Дэрека за женой — убиты. Ну, хоть тут повезло. Достанься Кэрраю хоть кто-то живой — Эштона бы уже взяли. А так, пока Аэрус всё перепроверит — не может не перепроверить, слишком уж порядочный, особенно как для Советника — у Эштона есть фора во времени. И предусмотрен запасной план. Хорошо, хоть он успел дальновидно вывести свои личные активы за пределы банковской системы Соледара. На первое время должно хватить.

Отдав по комму несколько распоряжений, он задумчиво покрутил свой брасфон на правой руке. Глубоко вздохнув, поднялся и подошел к небольшой картине на стене, провёл рукой по багету и распахнул её, словно створку дверцы, чем, собственно, она и была.

Да, лучше всего у Эштона Хиллара получалось заметать следы и перестраховываться. Потому он до сих пор и жив, с его-то профессией.

Ренегат достал из кажущегося пустым сейфа в стене металлическую пластину, на которой в трёх выемках поблёскивали кристаллы глубокого голубого цвета. Он извлёк их и поднёс кбрасфону, в который они словно втянулись, практически полностью скрывшись в толще полимера, напичканного электроникой.

Дэреку они уже точно не понадобятся — тот, став грудой истыканного рабским ножом мяса, вряд ли сможет сам вживить один из этих кристаллов в мозг своей жены, с использованиемДНК которой они и были вырощены. Но, если и не по прямому назначению, Эштон всё равно найдет, как их использовать. Он всему и всегда умел находить применение, кроме самогоДэрека — уж слишком неуправляем тот был, особенно после своего воскрешения и обретения статуса "святого".

Ладно, обо всём этом можно будет подумать позже, и, тем более, попытаться извлечь выгоду. Сейчас же нужно просто сбежать, оставшись при этом целым и, желательно, невредимым.

С секунды на секунду ищейки Главы Тайной Службы выйдут на брешь в контуре, через которую на планету и доставлялось контрабандное оружие и электроника, запрещенная этими снобами из Совета. Жаль, конечно, неплохой был канал, но, в свете последних событий — абсолютно бесперспективный. Но в последний раз этот коридор во внешний космос ему всё же послужит.

Спустившись в подвал, секретарь Третьего Советника довольно долго шёл быстрым шагом по узкому, тускло освещенному подземному туннелю, ведущему не только за пределы егофордштата, но и за контур Столицы. Всё-таки, несмотря на возраст, Эштон оставался в прекрасной физической форме, и невозможность воспользоваться наземным транспортом для преодоления такого расстояния, его не смутила. Зато так безопаснее.

Выбравшись же наверх, уже вне контура, ренегат со вздохом нажал на брасфонепоследовательность одному ему известных выпуклостей. Раздался отдалённый взрыв.

Всё было просчитано — разрушения не коснутся соседних владений, но уничтожат любые улики, которые могли бы быть использованы против него. Ещё раз вздохнув, Эштон направился к крошечному одноместному звездолёту. Предвкушение вновь ощутить полёт, вернувшись, пусть и ненадолго, к своей первой профессии — военного пилота, портило осознание бессмысленности его работы последние… сколько?

Тридцать лет. Тридцать лет, проведенные в глубокой конспирации, отнявшие львиную долю его жизни. Вот оно того стоило?

Что это? Сожаления?

"Да, похоже, действительно старею. А ведь был неплохим шпионом. Да и Дамкаром не самым худшим."

Стоп. Был?! Этого только не хватало! Отставить! Он ещё проявит себя, где меньше всего ждут, дайте только из этой клоаки выбраться.

Маленький маневренный звездолет серебристой искрой разрезая атмосферу, направился к россыпи кристаллов, словно впаянных во внешний, защитный, контур планеты, создававших что-то вроде небольших врат, незаметных для охранной системы. Уже через несколько минут эта серебристая искра растворится в холодном пространстве космоса, уйдя в Гипперпрыжок, оставляя практически в другой реальности челноки Стражей, спешащих к месту разрыва контура Соледара.

Он успел.

.

*****

Не то, чтобы я не верила, что Аэрус действительно не может помочь вытащить Сита. Скорее — была уверена, что не горит желанием делать это любой ценой.

В отличии от меня.

Немного придя в себя, я осознала одну вещь — моя сумка была здесь. Здесь, в доме АэрусаКэррая, с кучей других моих личных вещей. Кроме, разве что, мазера — но это было бы уж совсем странно, А вот пульт Сита — был. Нерабочий, каким я его сделала ещё в Каверне, городке, где мы встретили Дика и Кара. Сит тогда, в подвале, спас мне жизнь — и вывести из строя прибор, способный причинить ему боль — было меньшее, чем я могла его отблагодарить, пусть сам Сит об этом не знал.

И брасфон с меня не сняли.

Но, что самое удивительное, перстень, в отличии от брасфона, с меня сняли — но он был рядом. На прикроватном столике.

Аэрус не мог не знать, что красный камень в касте этого перстня — блокатор. Но не забрал.

Я не очень понимала, как расценивать эти "жесты доброй воли", особенно на фоне его нежелания помочь Ситу.

Нужно было что-то делать. Но что?!

Остаток дня — пятого после гибели Дэрека — я, послушно выполняя рекомендации вновь осмотревшего меня врача, ела, пила лекарство и отлёживалась, набираясь сил. Связь с Ситом по-прежнему была слабой, но усиливать её я не пыталась — была слишком слаба. Да и ни к чему ему мои метания, он, наверняка, чувствует, что я жива — и этого достаточно, может, он сам закрывается от меня по той же причине. Чтоб оградить от своих переживаний.

Глупый. Мы ведь уже достаточно хорошо знаем друг друга. Слишком хорошо.

Поглаживая вновь надетое на руку кольцо, я заснула.

***

Разбудил меня стук. Тихий, но настойчивый. Его было трудно с чем-либо спутать — отчетливый ритм, выбиваемый пальцами по подлокотнику гравитационного кресла.

Я села, поправляя покрывало.

— Доброе утро. Как себя чувствуешь?

— Нормально. В целом. А так — смотря для чего. Что-то случилось?

— Сообразительная, — усмехнулся Третий Советник. — Случилось, и не сегодня. Советники собирают внеочередное заседание. Экстренное, — снова усмехнулся Кэррай. — Действительно — экстренное, и шести дней не прошло. Ты должна там быть.

Я выдохнула. Должна. Ну-ну. Или что?! Но спросила я о другом.

— Для чего?

— Чтобы лично выдвинуть кандидатуру в Совет. По праву наследования. Либрас Хоэри мёртв, мои оппоненты лишились Клоуна, так ведь у вас говорят?

— Джокера, — машинально поправила я, почесав нос.

— Никогда не понимал эту игру, — пожал плечами Советник. — То ли дело — шахматы.

— Ты не пешка, ты ферзь, — внезапно в памяти всплыла часть шифра, переданного Ситом от Карри.

— Кто — ферзь? — удивлённо поднял брови Советник. Я что, это вслух сказала?

— Это… А, что мне терять. Моя связная передала шифр…

Рассказ занял несколько минут, на протяжении которых Аэрус Кэррай марачнел с каждой моей фразой. Когда я закончила, он тряхнул головой, словно прогонял видение.

— Дана, этот шифр — не только для тебя. Может, ты и была Пешкой, но Ферзь — это я. То есть, ты должна была занять моё место. К шифровке что-то прилагалось?

Прилагалось. Но я не позволю ЭТО извлечь.

Потому что ОНО на кристалле в голове моего Сита.

Не. Позволю.

.

*****

*****

Я прекрасно знал и понимал, как относится Страж к Дане. И даже не спрашивал, как она. Всё, что нужно будет — для неё сделают. Всё возможное и невозможное.

Но не думал, что это отношение распространится и на меня — наоборот, у меня были основания ожидать прямо противоположного. Но, хоть меня и оставили в подземных казематах, в камере был матрас и несколько одеял, кормили нормально и даже приносили воду для умывания. А на третий день дали сменную одежду. Было странно и немного неловко, даже не смогу объяснить — почему.

После нашего разговора с младшим Кэрраем я его больше не видел. Как и старшего. Пара дней ожидания допроса едва не свели с ума — накручивать я себя умел и не ограничивал себя в этом, ведь больше заняться здесь было нечем. Физические нагрузки, которыми изнурял тело, совершенно не отвлекали от нерадостных мыслей, светлым пятном в которых оставалась смерть моего хозяина. Подтверждение от Стража ("Ты знаешь, что втыкал нож уже в мёртвое тело?") уверило меня в этом окончательно. Знаю, Соль, может по-человечески это и неправильно, но Дэрек не был человеком. И я ни капельки не раскаиваюсь.

На третий день на допрос меня всё-таки привели. Под запись кристалла повторил отшлифованную историю "это не я, я просто ножик случайно уронил". Незнакомые стражи даже бровью не повели. Потом попросили в точности передать послание для Даны, то самое, про шахматы. Узнать о нём они могли либо от самой Даны, либо от человека, его составившего, поэтому юлить я не стал. Начитал по памяти. Записали и отвели обратно в камеру. Так и не понял, что это было. Ни пыток, ни угроз.

Я точно у Тайной Службы?

Знает ли Дана о смерти своей подруги? Было понятно, что больше даже соратницы, но то, как девушки смотрели друг на друга, как отзывалась о Дане женщина перед смертью… Да, перед смертью мало кто притворяется — наружу рвутся истинные чувства. Они были не просто коллегами, они переживали друг о дружке. У меня была куча возможностей рассказать Дане самому о гибели близкого человека, сделать это мягко, сразу утешить. Сгладить удар. Но нет, Соль, не решился. Когда снова увижу свою женщину — не буду искать отговорки. Хватит.

Если увижу. О, Соль!

Связь с Даной практически не ощущалась, из массивных цепей превратившись в тонкую нить. Или, описывая более привычными для нас образами — зеркала затуманились, отражая лишь едва различимую игру света и тени чужих чувств.

Чужих. Нет, только не это. Только не Дана.

***

Каждый вечер Аэрус Кэррай приходил (несмотря на гравитационное кресло, окружающие постоянно забывали о неполноценности этого человека) в мою спальню, чтобы обсудить продвижение расследования.

Эти разговоры утомляли больше, чем вся возня в Совете с моим новым статусом. Советник Кэррай развил бурную деятельность — да, даже более бурную, чем до этого.

История с шахматами получила своё развитие. Мы, (как ни странно, Аэрус Кэррай допустил меня практически ко всем материалам расследования), всё больше подтверждений находили тому, что продажа меня бывшему мужу за прототип заглушки — дело отдельного человека — или небольшой группы — но без благословения Альянса. Но это не значило, что в моей миссии не было двойного дна. Или что я случайно не влезла в операцию, моему вниманию не предназначавшуюся.

Побег Эштона Хиллара оборвал большинство нитей, ведущих к заговору энси, работорговцев, планировавших заполучить блокатор любой ценой. Что-то подсказывало мне, что использовали его бы не столько для рабов, сколько для контроля над вживлёнными нужным людям кристаллами подчинения — чтобы можно было управлять чужим сознанием, подчинять чужую волю и при этом оставаться невидимым для любых электронных — и не только — устройств. Ни один электронный чип-контроллер, ни многочисленные ментальные техники не давали такого результата.

Но дело было не только в энси. Мне была уготована роль Пешки, ставшей Ферзём. Я и сама чувствовала, что это покушение именно на Третьего Советника, а я должна была занять опустевшую нишу в голосованиях, став марионеткой.

Только вот чьей?..

Я не хотела строить предположений. Вот совсем. Но у меня не было выбора.

Сегодня мой внезапный союзник-покровитель был заметно обеспокоен. Очень заметно.

Глядя, как всегда, прямо в глаза собеседника — мои — он спросил, параллельно постукивая пальцами по подлокотнику гравикресла.

— Дана, у меня к тебе личный вопрос. Насколько близка ты с Трэнтоном и Куэйли?

— С Диком и Каром? Ну, вы же в курсе. Они — мои поверенные. Официальные. Если уж я доверила им управление финансами Хоэри и всеми юридическими заморочками — понятно же, что я им доверяю.

— Это и странно. Ты же не знала их до Соледара?

— Нет. Нет, но в отжиг условности! Я не полевой агент, пусть на бумагах и написано другое. Я не могу постоянно находиться в напряжении, всех подозревать и от всех шарахаться. Если бы не они — я бы сломалась. Мне нужно было кому-то доверять. А они оба оказались рядом и поддержали. Очень поддержали.

— Ты знаешь из каких они отделов?

— Конечно. Внутренник Куэйли и… Третья секция.

— Вот именно, Дана. Третья секция. Как ты думаешь — по чью голову? Сама же поняла, что ведя твоего Ситтернорна они никак не могли выйти на тебя случайно. Как они это объяснили? Хотя, не важно.

— Но… я же жива. Хотя…

— Хотя всё ещё не Ферзь.

***

Дик Трэнтон обнял жену сзади и поцеловал в макушку. Наверно, она была единственным человеком, которому он никогда не лгал.

Странно всё было между ними — она не входила ни в его планы, ни в его задачи. Но вошла в его жизнь — мягко, ненавязчиво, что он и сам не понял, как стал нуждаться в ней. Не как в способе достичь цели. Не как в инструменте. И лгать ей он не мог.

Он честно сказал ей даже то, что просто использует, что женился лишь для того, чтобы получить статус Либраса.

На что она только усмехнулась и выдала: "Ну, это ты так думаешь".

Да, похоже, что, кроме неё, он лгал всем. Даже себе.

Став доверенным Либры Даны Хоэри, он продолжал лгать себе, что это лишь ступень к его цели. Не более.

Так же, как дружба с Кареем Куэйли — лишь способ осуществить планы.

Лгал.

Не собирался он доводить до конца то, что планировал. Вводные изменились, многое оказалось не таким, как он думал. Да, продолжал работать в нужном направлении, но уже знал, что последний ход он пропустит.

И положит свою фигуру плашмя на доску.

Давно положил. Рядом с другими фигурами, павшими по его вине.

Он провалил миссию. И Альянса, и свою личную.

И был при этом до противного счастлив.

Понятно, что ненадолго. Понятно, что в покое его не оставят — ни те, на кого он работал, ни тот, кто был его работой.

Но он надеялся, что у него хоть немного времени в запасе.

Когда же Третий Советник закрыл у себя Либру Хоэри, Ричард Трэнтон понял, что времени не осталось.

— Я люблю тебя, Радмила, — сказал Дик в макушку действительно любимой женщины.

— Мне не нравится, что ты это говоришь вслух. Боишься, что не успеешь сказать в другой раз?

— Нет, не боюсь.

— Врёшь.

— Тебе виднее, Радмила. Тебе виднее…

— Да. И мне кажется, пришло время взглянуть на всё вместе. Покажешь?

ВСЁ-ТАКИ ПЕШКА

Тэллас Кэррай постучал в дверь своего же кабинета и, не дожидаясь разрешения, вошёл. Его ждали, но предупредить о своём появлении он считал одним из правил хорошего тона. Можно даже сказать — проявлением уважения, ведь из-за специфики своей работы Страж очень часто подолгу не обнаруживал своего присутствия. В результате чего, мягко говоря, сильно удивлял посещаемых.

Но сегодня удивили его. Мягко говоря.

В кресле для посетителей сидел совершенно спокойный Дик Трэнтон. Ну, как в кресле. На подлокотнике, держа за руку жену, которую Страж сразу и не разглядел из-за высокой спинки, за которой миниатюрная женщина практически скрылась.

Быстро кивнув наставнику, Тэллас в упор уставился на Дика.

— Как вы разминулись с моими людьми? Я выслал их час назад.

— О да, это было нелегко. Плюс патрули и усиленные стражами пропускные пункты… Особенно после взрыва целого фордштата, пусть и на окраине Столицы, уровень контроля безопасности поднялся на несколько пунктов. Но возможность беседовать здесь, а не в ваших, Страж, подвалах — неплохой стимул. Даже если предположить, что слухи об этих подвалах… немного преувеличены.

— Ничуть, — холодно отозвался Страж. — Не стоит умалять качество моей работы.

Из кресла фыркнули.

— Как дети малые, нашли чем меряться. Дик, ты ему ещё свои услуги убий… ликвидатора предложи. Я тебя сама придушу, никакие стражи не успеют.

Мужчины слегка опешили. Подобная прямолинейность в политических интригах немного обескураживала.

— Прости, Тэллас, — сидевший в обманчиво расслабленной позе Третий Советник тщательно подавил улыбку. — Позволь представить тебе Либру Радмилу Трэнтон.

— Что вы, Либрас Кэррай. Это муж мой Либрас — по внепланетному аристократическому происхождению, с кучей справок и древним родом. Я же просто Вольная, травница средней руки из шахтерского городка. Да и ею бы не была, если бы Либра Хоэри не спонсировала мой бизнес. Знала бы, чем мне это обернётся — сбежала бы до подписания документов.

Тут женщина с прищуром повернулась ко всё ещё стоящему у дверей Стражу. Но, сама при этом продолжая сидеть, она умудрилась взглянуть на него сверху вниз. По крайней мере, у Тэлласа создалось именно такое впечатление.

— А это точно не вы сожгли мою лавку? Вместе с домом. Слишком уж быстро ваши стражи появились на месте, мне соседи рассказывали. Они даже огнеборцев вызвать не успели.

Немного пришедший в себя Страж только отрицательно покачал головой, делая себе заметку ещё раз более тщательно проверить эту персону. И если эта женщина с таким властным взглядом и атипичным поведением до сих пор не состоит в штате чьих-либо шпионов, немедленно начать разработку её вербовки. Это должно быть интересно.

Хотя, если ему всё-таки придётся ликвидировать её мужа — трудновыполнимо.

— Нет, мы не успели. Ваша меценатка, воспользовавшись лавкой как убежищем, привлекла к ней интерес… слишком радикальных людей.

— О, вы о работорговцах, — кивнула травница, усиленно не обращая внимания на слегка взметнувшиеся брови обоих Кэрраев. — Да ладно вам. Я жена двойного, а если повезёт — тройного агента, неужели вы думаете, что не знаю, кто такая Дана? Идиотизм Альянса оправдывает только то, что Соледар — закрытая планета, даже консульство Консолидации здесь появилось официально уже после внедрения Хоэри. Достаточно на её оборудование взглянуть. У нормальных шпионов — наладонники, и только Дана и ваш незабвенный Эштон — с брасфонами. Они бы себе ещё бейджики нацепили.

— Ну, Эштону хотя бы хватало мозгов прятать свой под рукавами рубашки, — кашлянул Аэрус. — Это, в некоторой степени, нас извиняет.

— Да, женщину в этом плане провести сложнее. Только мы можем оценить те титанические усилия дизайнеров, которые нужны, чтоб скрыть под одеждой что-либо: от недостатков фигуры до гаджетов.

Трое мужчин внимательно на неё посмотрели. Точнее — уставились, но применять это выражение к аристократии Соледара травнице не хотелось бы.

— Да-да, — с улыбкой женщина стрельнула глазками в старшего Кэррая. — Сейчас самое время предложить нам сделку. Как вы понимаете, именно поэтому мы с мужем здесь. И нет — я не состою в штате Альянса. Они слишком узколобы, чтоб меня завербовать. Так, мелкая сошка. Не очнулись даже когда я замуж за Дика выскочила. Вот с ним пришлось повозиться, да. Чурбан чурбаном. Либрас Кэррай, вы меня понимаете. Вам тоже будет сложно дождаться внуков. Сочувствую.

Теперь закашлялся Тэллас.

Мотнув головой, он, переложив какие-то папки со стоявшего в углу кабинета табурета, придвинул его к столу и тоже сел. За не такую уж и долгую, но достаточно насыщенную жизнь он видел много способов, какими заключались сделки. Но с такой непосредственностью сталкивался впервые. Это настораживало и обескураживало одновременно.

Похоже, не его одного. Третий Советник откинулся в кресле и засмеялся. Тэллас видел наставника смеющимся третий раз в жизни.

— Хорошо, — едва не утирая слёзы от меха просипел тот. — Условия сами озвучите, или всё-таки выпустите ненадолго своего мужа из-под каблука?

— Нигде не чувствовал себя уютнее, — беззлобно парировал подкаблучник. — Не завидуйте. Что касается условий… Соледар — отвратительная планета, уж простите мою прямоту. Я хочу покинуть её, ведь приказ о вашей ликвидации, насколько мне известно, отменён, либо же будет отменён, едва вскроется факт измены Эштона Хиллара. Но этот факт до Альянса нужно ещё донести. Логично, если вы хотели предоставить эту миссию Либре Хоэри, но, поверьте — это плохая идея. Очень плохая. Она слишком эгоистична и неуправляема. Покажи ей кристаллы — и она забудет обо всех заданиях и всех шпионах вместе взятых. А уж если эти кристаллы будет держать её раб…

Тэллас скрипнул зубами. Не зарычать ему позволила только годами тренируемая рабская выдержка.

Третий советник кивнул.

— Да, я думал использовать Ситтернорна в качестве… рычага давления.

— Ой, прекратите, — снова вмешалась травница. — Дана действительно больше учёный, чем женщина, но ещё меньше она — шпионка. Двойным агентом ей не быть однозначно — Альянс вытрясет всё за пару часов, если она сама не выложит им раньше. Сит — её слабое место, в этом я с Диком согласна, но это совсем не означает, что она будет слушаться. Скорее попробует схитрить и вытащить его. Вот оно вам надо — надеяться на столь нестабильный элемент? То ли дело — мы. Дик не просто слепо исполнял приказ, он хотел ликвидировать вас из личной… э-э-э… неприязни, обвиняя вас в гибели близкого ему человека, но на данный момент этой неприязни нет — он нашел виновного. Это сейчас не так важно — если вам интересно, Тайная Служба легко узнает детали. Но у мужа нет желания убить вас, ни из чувства долга, ни из жажды мести. И Альянс просчитался, пытаясь заменить вас Даной на основании её симпатии к вашему протеже. Эти дуболомы тоже возомнили, что смогут манипулировать её привязанностями. И что, спасённая когда-то вашим сыном, она, вернувшись, тут же выскочит за него замуж…

Тэллас всё-таки зарычал.

— … А она взяла и влюбилась в совершенно неучтенный элемент — экспериментальный образец своего мужа. Его вообще никто не рассматривал иначе, чем контейнер для кристалла, из близнеца которого был создан блокатор. Как оказалось — зря.

— Вы ведёте опасную игру, — всё ещё улыбаясь, бросил Третий Советник. — Не совсем понятны причины, по которым вы так легко раскрываете свою осведомлённость.

— Секрет Полишенеля, — фыркнула травница. — Был на Первой Земле такой полководец в древности. Не только Вы интересуетесь фольклором. Или блокатором.

— Но значимость блокатора преувеличена, — вступил в разговор Дик Трэнтон. — Его производство затратно, не стабильно и ограничено одним носителем. Сейчас в цене другая технология. Я не знаю — какая. Что-то, связанное с внедрением кристаллов подчинения взрослым людям. Вы же знаете — они убивают носителя, если вживить их после двенадцати лет. Сам Дэрек Хоэри — не просто исключение. Он — создатель новой технологии.

Если бы Аэрус Кэррай не был частично парализован — он бы вскочил.

— Информация проверена? — спросил Советник без тени усмешки.

— Абсолютно. Мой человек заплатил за неё жизнью. И не одной. Но данные уничтожены самим Дэреком. Единственная копия была у моей… у моего напарника. Но кристалл с записью тоже исчез. Единственное, что осталось — у вас. Тело ученого. Он вживил прототип себе.

Тэллас взглянул на наставника и, получив одобрительный кивок, доложил.

— Мы не вскрывали то, что осталось от тела после того, как до него добрался раб. Но внешнее сканирование не показало наличие инородных объектов.

— Теперь вы знаете, что искать. Мы раскрыли карты. У вас оба Хоэри, блокатор и экспериментальный образец. Мы же хотим свободы, пусть относительной, и возможность покинуть Соледар. Вдвоём. Да, я останусь агентом, но мой статус и возраст позволят в скором времени подать в отставку. Я на это надеюсь. Но до того согласен выполнить ваши условия, как только вы их сформулируете. Свой человек в Консолидации — неплохой козырь накануне голосования. Поверьте, у меня ксть возможности повлиять на его исход и Соледар останется…

— Нет, — раскрытая ладонь тяжело легла на столешницу. — Мне не нужно, чтобы Соледар вошел в Альянс или остался на правах партнёра. Мне нужна полная блокада, но без зачистки. Полный и непроницаемый с обеих сторон контур поверх того, что уже стоит на планете. Без какого-либо доступа. Мы сами вычистим свою гниль, и я не хочу проникновения сюда другой заразы. На такой итог вы сможете повлиять?

— Да, — без тени сомнения ответил агент. — Это будет даже легче.

— Ну ещё бы, — снова фыркнула травница. — На радикальные решения они идут гораздо быстрее и охотнее. Говорю же — дуболомы.

***

Я снова не понимала, что происходит, и мне это не нравилось.

Аэрус не приходил второй день. Физически я вполне восстановилась, чувствовала себя великолепно, но домашний арест никто не отменил.

Ну, как домашний. В чужом доме.

Брасфон у меня не отняли, но сети в комнате не было. Красота.

Как ни странно, при этом я не переживала за Сита. Хотя логика подсказывала, что стоит. Для Аэруса он всего лишь аргумент в договорах со мной, если я вообще ещё нужна, а для Тэлласа… Ну, как минимум, соперник. Я ж не слепая. Хотя за всё это время видела Стажа мельком и издали.

Когда же Третий Советник, наконец, почтил меня своим визитом, я уже тихо закипала.

Он, как обычно, устроился около стола, подождал, пока займу кресло напротив и побарабанил пальцами по подлокотнику гравикресла. Как ни странно, этот жест и звуки не раздражали, а, наоборот, успокаивали.

— Ричард Трэнтон согласился на сотрудничество. Его супруга передавала вам свои пожелания выздоровления.

— Спасибо, — я кивнула. — Радмила — очень приятная женщина, пусть мы и мало общались. Я была удивлена, когда узнала об их союзе с Диком. Ей тоже передайте мои запоздалые поздравления, надеюсь, она не сильно обижена на меня за мой столь разрушительный последний визит. Но, Советник… Это значит, что наши подозрения не оправдались? Это не Дик?..

— Отнюдь, именно он. Но обстоятельства изменились, многие приказы отменены, а приоритеты пересмотрены. Ни ему, ни Куэйли ничего не угрожает, как минимум — с моей стороны. Мы предпочли сотрудничество. Сегодня чета Трэнтонов вылетела с официальным обращением к Альянсу в качестве послов доброй воли Соледара.

На мой вздох облегчения Аэрус неожиданно нахмурился.

— Да, Дана, вам не придётся исполнять эту роль. Но это не значит, что я вас отпущу.

— Нас?

— Да. Максимум, что могу предложить — свободу передвижения в пределах Столицы и под усиленной охраной. Как минимум, до голосования Консолидации. Вы продолжите исполнять обязанности Советницы, можете, при желании, продолжать разработки, начатые мужем. Данные, что вы предоставили, достаточны для начала создания блокатора, но лишь по конкретному… образцу.

— Лишь для конкретного раба. Да, заглушка будет работать только с носителем парного кристалла. С одним-единственным человеком. Но, если эта технология так уж незначительна, ради чего всё это?

— Дана, — Либрас Кэррай как-то преувеличено устало вздохнул, — это темы, относящиеся к безопасности Соледара и влиянии на него политики Альянса. Ваш доступ ограничен, несмотря на статус Советника.

— Номинальный статус.

— Да. И чтоб это не изменилось, а ваша лояльность не подверглась сомнению, ваш раб останется под юрисдикцией Тайной Службы.

— Простите, Либрас Кэррай, что происходит? — я уже ничего не понимала. Мне казалось, Аэрус относился к нам… по-человечески. Что изменилось?

— Дана, просто поверьте, что это только в целях Вашей же безопасности. За вашим мужем стояли… стоят серьёзные люди.

— Энси?

— И они тоже. Возможно, всё более серьёзно, чем мы думали. Но ни как ученым, ни как членом Совета, я вами рисковать не могу. Это не только подорвет мою репутацию, это может повлиять на расстановку сил. Вы можете сами не предполагать своей ценности — как в случае с технологией блокатора. Довели же вы её до мозгов, так, кажется, у вас говорят. Кто знает, на что вы ещё способны и что именно спровоцирует проявление этих способностей. Мы всё ещё не выяснили причины смерти вашего мужа и нюансы изменения связи с рабом через кристалл подчинения.

— Отдайте Сита!

— Нет, Дана. Пока — нет. Но мы вернёмся к этому вопросу. Смирись. Повторю — это для твоей безопасности.

— Я хочу его видеть.

— Нет. С ним всё в порядке.

— Шантажировать меня живым человеком — подло.

— Да. Но в твоём случае действенно и оправдано. Ты знаешь, что я держу слово. Я обещал неприкосновенность и безопасность вам обоим. Но никогда не говорил, что не по отдельности.

Несколько секунд я просто смотрела в глаза Третьего Советника. И ничего не понимала. Кроме того, что чувствует пешка.

Вот то, что я сейчас.

Не дождетесь.

МНЕ ТОЖЕ ЖАЛЬ

***

Аэрус бросил короткий взгляд на ожидавшего его недалеко от дверей в спальню Даны приёмного сына и, не задерживаясь, направился далее по коридору. Но, вопреки догадкам двинувшегося за ним Стража, свернул не к кабинету, а на открытую террасу. Подлетев к резным перилам, гравикресло замерло. Фигура Стража монолитом застыла недалеко от дверного проёма, не покидая тени.

Уставшие серые глаза скользили взглядом по пёстрой листве раскинувшегося сразу за ступенями террасы парка, золотившейся в робких, сдерживаемых защитным контуром Столицы, лучах закатного солнца.

Солнца, постепенно выжигавшего всё живое с Соледара. Кроме соли.

— Думаешь, я слишком жестко с ней? — спросил он воспитанника, буквально спиной ощущая его напряжение.

— Она не смирится. Раб для неё… очень много значит, — бесстрастно бросил Страж.

— Вот именно, — ещё секунду назад расслабленная рука на подлокотнике гравикресла сжалась в кулак. — Как только она его получит — мы их не найдём.

"И я ещё не до конца убедил себя, так ли уж это плохо".

Как минимум — для Тэлласа. Пока Дана недалеко, остаётся огромная вероятность, что его мальчик ослабит контроль над чувствами, которые никогда и не скрывал от своего приёмного отца. Вряд ли сам Аэрус смог бы так же держать себя в руках, имея полный контроль над своим более удачливым соперником. Родной сын вот когда-то не сумел, пусть речь тогда шла и не о женщине. Не сумел, за что поплатился жизнью, и вину за это Аэрус Кэррай никогда с себя не снимал. Возможно, в изначальной идее убрать Дану с глаз единственного оставшегося близкого человека, практически второго сына, подальше — было рациональное зерно. Но, как политик, Третий Советник не мог выпустить такой козырь. Слишком сильно засветилась эта женщина, слишком во многое втянута. Нельзя рисковать.

Выбирать между чувствами воспитанника и собственными интересами было неприятно. Но его интересы — на благо Соледара, как всё, что он делал.

А сыну он доверяет.

— У Либры Хоэри нет доступа к контуру.

— Тэллас, ты не настолько наивен. Она мешает большей половине Совета, но устранить её — настроить против себя Альянс, который, хоть и бросил её, спокойно возведёт в ранг мученицы и использует как повод. Им проще выкинуть её с планеты. А без своего образца она никуда не денется.

— Возможно, стоит действительно использовать её за контуром? Её принципы практически совпадают с направлением наших действий, вряд ли она сможет навредить…

— Прекрати. Дана скорее убьётся, пытаясь доказать свою самостоятельность. А нам нечем её заинтересовать. Бескорыстные люди практически не контролируемы. Её раб — всё, что у нас есть. Ты это понимаешь?

Ответа не последовало. Пальцы разжались и начали выстукивать знакомый ритм.

— Мне стоит беспокоиться? Перевести заложника в более надёжное место?

— Нет, наставник. Всё в порядке, стражи надёжны.

— Она придёт к тебе. Как только получит свободу передвижения.

— Вначале попробует увидеться с ним.

— Да. Не допусти этого. Не стоит её обнадёживать.

— Я понимаю.

— Мне жаль, что так сложилось, — голос Третьего Советника снизился и немного потеплел. — Действительно жаль. Ты бы получил моё благословение. Но сейчас я на тебя расчитываю — не подведи.

— Спасибо, наставник. Мне тоже жаль.

Когда старший Кэррай повернулся к двери, проём был пуст.

***

Когда-то я честно пыталась избавиться от использования ненормативной лексики.

Честно. Но безуспешно.

Сейчас только она помогла мне выразить всю глубину отношения к сложившейся ситуации. Мысленно. Я, в конце концов, Либра. Ещё и Советник, пусть и номинальный.

Предательство Дика было болезненным, но на фоне невозможности увидеть Сита я приняла его легко. Радмила, травница, спонсорство которой было прикрытием в моих поисках сбежавшего раба мужа и блокатора, неожиданно ставшая женой Трэнтона, прислала письмо, объяснившее мне некоторые вещи. Не все, далеко не все — но это сейчас меня мало волновало. Возможно, выбравшись отсюда, я встречусь с ними и потребую объяснений лично. А может и не встречусь. Так далеко у меня нет оснований загадывать.

Конечно же, я попыталась увидеть Сита. Конечно же, мне этого не позволили.

Возвращаться в фордштат Хоэри я не видела смысла. Заниматься кристаллами сейчас было даже болезненно, а, оставаясь гостьей Кэррая, я была ближе к Ситу.

Чтоб хоть как-то отвлечься и собрать себя в кучку, вплотную занялась делами Совета. Пусть я и марионетка, но хоть буду чувствовать нити, за которые меня дёргают.

Неожиданно это увлекло. Политика — грязная штука, но, внезапно, довольно четко структурированная. И достаточно сложная, чтоб попытаться в ней разобраться.

Стражи, приставленные ко мне Тэлласом и Аэрусом, оценили моё рвение. Мне даже личного секретаря выделили и дали прямой пропуск ко мне Кару Куэйли, принявшему полномочия моего поверенного. Надеюсь, Аэрус, которому наверняка докладывали о каждом моём шаге, тоже оценил моё рвение.

И то, что он узнает, кто именно спровоцировал очередной накал его конфликта со Вторым Советником, в результате которого старшему Кэрраю пришлось мчаться на другой конец Столицы, чтоб лично уладить инцидент, меня не пугало.

Ну узнает. И что он мне сделает? Под арест посадит? Своего же карманного Советника, да ещё и за пару дней до голосования в Коалиции? Ну-ну. Над ним и так прикалываются по поводу моего постоянного эскорта.

Сбежать от которого оказалось легче всего именно из Зала Советов. А кто сказал, что я не могу попросить сопроводить меня коллегу в его кабинет для приватной беседы? Где совершенно случайно есть запасной выход, о котором моя охрана только подозревает? И то, что я вернусь в фордштат Кэрраев, вместо того, чтоб покинуть Столицу, что я уже пыталась демонстративно и безуспешно проделать, они тоже сразу не подумали.

Они не подумали. Но наверняка этого ждало их начальство. Да, я шла ва-банк, но при этом — что было терять? Мне и так не доверяют.

Ну что ж.

Пора проверить прочность старых связей.

***

Кэррай сидел за столом и что-то писал. Я вошла, тихо прикрыв двери. Увидела, как он напряг и немного расправил плечи, но писать не перестал. Я же, не настроенная на эти статусные игры, прошла и села в кресло напротив него.

— Не говори, что не ждал меня, Тэллас.

Он положил ручку и откинулся на спинку кресла.

— Ты всегда отметала церемонии.

— Особенно с теми, кто спасает мне жизнь.

Он выдержал паузу, но прямо на меня так и не посмотрел.

— Ты знаешь, зачем я пришла.

Страж ухмыльнулся.

— Из всех граждан Соледара только ты, сбежав и подставив, можешь заявиться к Главе Тайной Службы и что-то требовать.

— Я сбегала не от тебя. Да и… сбегала ли?

— Ты права. — Страж уперся локтями в стол и положил подбородок на скрещенные пальцы. Теперь мы в упор смотрели друг на друга. — Я тебя отпустил. Но ты ушла не с пустыми руками.

— Прости, Тэллас, — сказала я искренне. — У меня не было выбора.

Он встал, подошел к картине с городским пейзажем на стене слева от меня и, заложив руки за спину, бросил:

— А теперь у меня нет выбора. Я не могу его отпустить.

— Найди способ.

Он молчал, но я знала — сейчас его черед говорить. И решать.

— А ведь я тогда предлагал тебе выход. Ты сказала "нет".

— Это было давно, Тэллас. Я тогда ошиблась.

— Ещё скажи, что не презирала меня, — Кэррай по-прежнему рассматривал картину, но голос его звучал глухо. Слишком глухо.

Как ответить? Да? Нет? Нет — не презирала или не могу это сказать? Вопрос с подвохом. На него не существует краткого ответа.

— Я никогда не презирала тебя, Тэллас. Боялась. Возможно, немного ненавидела. Но никогда не призирала.

Кэррай выдохнул сквозь зубы. Он даже не пытался скрыть, что услышал именно то, что хотел, и чего сам боялся. Боялся не услышать.

Сцепленные за спиной пальцы хрустнули.

— А ты уверена, что не ошибаешься сейчас?

— Я же здесь.

— Что ты в нем нашла? — я понимала, какой ценой ему дался этот вопрос. Я ждала его.

— Он мой, Тэллас, понимаешь? Он доверился мне. Полностью. Я не оставлю его.

— Было время, когда ты доверялась мне. — Страж повернулся, но я отвела взгляд. — Но никогда не была моей, — озвучил он то, что я так и не решилась. — А жаль.

Мне тоже было жаль. Правда. Но ничего нельзя вернуть.

АРГУМЕНТЫ

***

Тэллас развернулся и рубанул рукой воздух, словно отсекая прошлое.

Если бы так и вправду можно было.

Я бы очень хотела вот так — рубануть, и никогда не возвращаться к нескольким последним годам своей жизни.

Только Сита забрать. Он — мой!

— Помоги нам. Ты же знаешь — нам нужно сбежать как можно скорее!

— С чего ты взяла? — Страж присел на угол стола.

— Тэллас, я, может, и не очень умная, но и не слепая. И читать умею, даже иногда делаю это — читаю, особенно то, что подписываю в Совете. Практически все предложенные реформы распланированы без учета влияния Альянса, да в принципе какого-либо влияния извне. И даже не подразумевают борьбу с внешней угрозой. Вообще ни с какой — такое впечатление, что внешняя политика внезапно просто перестала интересовать Третьего Советника. Это может означать одно из двух — либо он резко политически ослеп, либо уже позаботился об устранении угрозы. Причем радикально — как минимум, полной изоляцией. Карантин?

— Блокада. Полная и бессрочная. Советник сумел убедить многих, что угроза технологий Соледара превосходит прибыль от них же, но при этом уничтожение планеты не обязательно, можно просто придержать эти технологии на будущее, законсервировав. Вместе с планетой.

— Так выпусти нас. И консервируйтесь Соли ради, зачем мы-то здесь?

— Ты прекрасно всё поняла, Дана, и знаешь, что я тоже понимаю. Ты уже давно — часть этих технологий. Как и твой раб.

Почему-то слышать такое о Сите из уст Тэлласа было особенно неприятно.

— Тэллас, — я выдохнула, подавляя эмоции. Этот человек — моя последняя надежда, и пытаться умничать и предъявлять претензии — как минимум глупо.

Как максимум — Тэллас этого не заслужил. Я и так достаточно потопталась по его чувствам. А он всё равно со мной разговаривает. Даже спокойно.

— Тэллас, — повторила я, действительно сумев взять себя в руки. — Я уже и так отдала Альянсу всё, что знала о работе Дэрека. Ничего нового они от меня не узнают, мои наработки уже у Аэруса, а без оборудования Дэрека я ничего не воспроизведу. Я бесполезна для Консолидации как кристаллограф. При блокаде Соледара, когда перекроется доступ к образцам — тем более. Меня нет смысла так охранять.

— Тебя — возможно. Но не один из образцов.

У меня внутри словно что-то оборвалось. "Один из образцов" Аэрус действительно не выпустит за контур. У него пунктик на кристаллах и блокаторе. А самое противное и болезненное — я понимала, почему.

Возможно, Аэрус был одним из немногих умных людей, реально осознавших угрозу распространения кристаллов подчинения. А ещё и при наличии блокатора — они превращались не просто в идеальный способ ментального контроля — они становились инструментом подчинения. Полного подчинения одного существа другим, при этом которое практически невозможно отследить. Кристаллы — органика, и электронное оборудование не фиксирует их, а эдектрооптические приборы, основанные на этих самых кристаллах, вне Соледара не распространены.

Поэтому — да, это был ящик Пандоры. Вот только просто уничтожить его ни Альянсу, ни Энси жаба не позволила. Желание обладать подобным перевешивало и здравый смысл, и иррациональный ужас. Поэтому блокада выглядела неплохим компромиссом.

И поэтому Сита мне не отдадут. Вот его как раз проще уничтожить, ведь найти способ избавиться от его кристалла, не убив носителя, я так и не смогла.

Хотя мысль у меня мелькнула. Но привела только к упорядочиванию алгоритма создания блокатора, который я и отдала Кэрраю.

Создания. Но не уничтожения.

Обратный процесс невозможен.

Я смотрела на Стража с уже не скрываемым ужасом.

И безнадёжностью.

— Ты всё правильно понимаешь, Дана. И да, я готов пойти на нарушение приказа и дать тебе уйти. Снова. Но… его я отпустить не могу. На самом деле не могу — он не пройдет контур даже с блокатором. Тебе придётся выбирать.

— Нет. Я без него не полечу.

— Времени у тебя нет — со дня на день флот Альянса будет здесь, чтобы установить контур блокады. После этого никто не покинет Соледар. Это всё, что я могу для тебя сделать. Решай.

— Я хочу поговорить с Ситом.

— Хорошо, — неожиданно быстро кивнул Страж. — Но это ничего не изменит. Выбирать всё равно придется. Прости.

— Нет, что ты, тебе не зачто извиняться. Ты… ты не представляешь, что для меня делаешь.

— Представляю, — спокойно и как-то преувеличено-бесстрастно ответил Страж.

Никогда в жизни раньше не чувствовала себя такой стервой.

— Я очень тебе благодарна. Разрешишь мне перед встречей ненадолго вернуться в поместье Хоэри? С твоими людьми. Я не сбегу.

— Я знаю. Тебя отвезут, когда скажешь. И оттуда мои люди проводят… к нему. Ответ буду ждать утром. Советую не тянуть — Третий Советник будет следить за ходом голосования вместе с остальными членами, но к обеду всё завершится. Когда он вернётся, с моей помощью могут возникнуть трудности.

— Я понимаю. Спасибо, Тэллас.

— Пока не за что, Дана. Иди, — Страж спокойно вернулся в кресло и продолжил что-то писать, дав понять, что аудиенция окончена.

Меня всегда восхищала выдержка этого человека.

Но любила я не его.

***

*Несколько часов назад

Я ожидал его визита все эти дни, но оказался совершенно к нему не готов.

Когда массивная фигура Главы Тайной Службы возникла в проёме двери моей камеры, я как раз заканчивал серию отжиманий. Так и застыл, поднявшись на колени.

Ну что, привычная поза. И вполне уместная.

Стражу, правда, судя по нахмурившимся бровям, так не показалось.

Он обернулся и отдал короткий приказ. Через пару минут в помещение внесли стул и закрыли дверь снаружи. После чего Страж снова меня удивил.

Он достал кристаллы и активировал защиту от прослушки.

В своей же камере? С чего бы?

Тэллас Кэррай сел на внесённый стул и взглядом указал мне на лежанку.

— Сядь нормально. Я хочу поговорить. Это не допрос.

Хотелось хмыкнуть, но я сдержался. И выполнил приказ.

— Слушаю.

— Твоя связь с Хозяйкой. Какая она? Что изменилось в последнее время, особенно после смерти твоего Хозяина?

— Чем это отличается от допроса? Тем, что мне дозволено сидеть?

В груди заклокотало. Смысл был поднимать меня с колен? Так принимать унижения хотя бы привычно.

Страж потёр правой рукой стиснутый кулак левой. Я уже видел этот жест. И даже понимал.

— Не допрос. Но я не сдержался, признаю. Хорошо, вначале объясню, почему это важно. На тебя мне плевать, но Дану я могу выслать с планеты. Тайно, вопреки приказу. Но есть две проблемы.

— Она не полетит без меня, — я знал это, пусть и не был с ней согласен.

— Это вторая. Первая — ваша связь. Я не учёный, но о кристаллах узнал достаточно, чтоб избежать вживление одного из них себе в голову. А ваша связь вообще ненормальная. Даже при временной перепривязке предыдущий хозяин теряет контроль над рабом, передавая его временному хозяину. И это не проходит бесследно для рабов — арендные сходят с ума гораздо раньше тех, у кого было лишь пара хозяев. А в дошедших до меня сведениях есть о том, что связь с Хозяином у тебя осталось и после его якобы смерти, даже, скорее, у него с тобой. И при этом тебя передавали из рук в руки в борделе, пока не привязала Дана. Твой мозг по самым радужным прогнозам должен был напоминать кисель.

— Вам же на меня плевать, — я всё-таки хмыкнул.

— Более того, ты меня раздражаешь. Но ты привязан к Дане. И, как всегда с этой женщиной, что-то пошло не так. Мне нужно знать, не повредит ли ей, если я отправлю её с планеты. Без тебя.

Его взгляд, как и паузу, я не выдержал.

— Связь двухсторонняя, но мы оба способны поворачивать… ставить блок. Закрываться. Я не знаю, как это влияет на ментальное подчинение, Дана никогда его не использовала. Но мы могли ощущать друг друга. Чувствовать. После смерти Хозяина это практически исчезло. Может, она поставила такой блок, может я. Знаю, что она жива и в порядке, но не более. Думаю, разрыв связи ей не навредит.

— Я надеялся на это, — кивнул Страж. — Но должен был убедиться. Остаётся первая проблема.

— Третий Советник мне уже предлагал подобное. Я не откажусь от Даны и не стану уговаривать её отказаться от меня. Я люблю её.

Страж оправдывал свою репутацию — на его лице не дрогнул ни один мускул.

— Обстоятельства изменились. Если она не покинет планету сегодня или, максимум — завтра, не сможет сделать этого минимум лет пятьдесят.

Я почувствовал, как кровь отлила от моего лица. И не только от лица. Кончики пальцев стали покалывать.

— Она здесь задохнётся.

— Именно поэтому ты должен убедить её принять мою помощь.

— Отпусти нас обоих.

— Не могу, даже если бы захотел. У тебя кристалл. Его данные вбиты в защитный контур. Ты не пройдёшь его ни с блокатором, ни без него.

Было ещё кое-что, чего Страж не договаривал. Если Дану ему ещё простят, то пособничество побегу раба-убийцы — нет. Такое приравняют к измене.

Это конец.

Или?..

Никогда не думал, что предложу подобное. Но уж лучше так, чем позволить Дане похоронить себя на ненавистной планете.

— Убей меня. Покажи тело. Она согласится.

Страж посмотрел на меня всё так же холодно. Завидую его самообладанию — мой-то голос дрожал.

— Похоже, ты её плохо знаешь, раб. Если бы я был уверен, что она сама при этом захочет жить, так бы и сделал. Но я не буду ТАК рисковать.

Я идиот. Соль, и за что только Дана меня любит?

— Ты позволишь нам увидеться? Надолго?

— Дана уже улизнула от своей охраны. Думаю, скоро придёт ко мне. Я дам вам ночь. Это всё, что могу. Завтра утром — это крайний срок! — мне нужен её ответ.

— Я постараюсь. Но, если ты и вправду знаешь Дану…

— Объясни, что отпускаешь её. А я буду надеяться на то, что у неё теперь есть ещё ради чего жить.

В ответ на моё удивлённое выражение Тэллас только нахмурился.

— Будь убедительным.

— Спасибо, Страж. Буду.

Как будто у меня есть выбор.

НЕ УНИЧТОЖИТЬ. ИЗМЕНИТЬ?

Очень часто я что-то делаю, а только потом понимаю, зачем мне это было нужно.

Вот как сейчас. Я мчалась в особняк фордштата Хоэри, в лабораторию своего мужа, оборудованною для меня. Мчалась, отнимая у самой себя драгоценное обещанное Кэрраем время наедине с Ситом. Ну, я надеялась, что наедине.

Так на кой утиль мне нужно ещё куда-то?

Но спорить со своим внутренним голосом я не решилась — в конце концов, именно он мне подарил Сита, когда здравый смысл орал, что мне нужно держаться как можно дальше от раба, которого считала убийцей. Причем, не зря ведь считала, но внутренний голос всё же оказался прав. Кто я такая, чтобы в нём сомневаться сейчас.

Ладно, Голос, Шиза или кто ты там. Ну, и какого отжига нам здесь понадобилось?

Я прошла в лабораторию и опустилась на многострадальный диван, который столько раз порывалась выкинуть, чтоб не отвлекал меня с Ситом от работы… Так, Данка, соберись, нашла время о непристойностях думать.

Обвела взглядом лабораторию и остановилась на преобразователе.

Прибор, с которого всё начиналось. Не знаю, зачем Дэрек притащил его в мою лабораторию — сделал он это уже после моего побега. Судя по записям из архива, именно в нём был преобразован кристалл-близнец, ныне известный как блокатор.

Работал с ним только Дэрек.

Я пользовалась другим прибором, имитацией кластера, в котором кристаллы подчинения выращивались из маленьких голубых кристаликов соли — основного добываемого минерала этой планеты.

Выращивались. Но не преобразовывались.

…Преобразовались…

Разрушить всегда легче, чем создать, но невозможно разрушить кристалл подчинения, не убив носителя.

То есть, разрушать нельзя.

Но ведь можно преобразовать?

Изменил же этот псих близнеца в заглушку, а Сит при этом остался жив.

Вот зачем мне нужно было в лабораторию. Сделать всё, что бы мой Сит и дальше оставался жив. Потому что я точно знала — он слишком прикипел, чтобы жить без меня. Точно так же, как и я.

Я закатала рукав блузки, повернув брасфон голубым камешком-близнецом наверх, и поднесла к нему руку с перстнем с заглушкой в касте.

Оригинальный и изменённый кристаллы. С совершенно разными свойствами. И третий кристалл из кластера — в голове моего мужчины.

Интересно, он остался голубым? Или стал красным?..

И смогу ли я преобразовать преобразованное?..

И какой ценой?

Конечно, я осознаю риск. На кону — жизнь и свобода моего мужчины.

Конечно, я на него пойду. Как и Сит.

А у нас есть выбор?

***

Перед тем, как Кэррай ушел, я всё-таки не удержался и спросил у него о Бэрде. Не слишком рассчитывая на ответ, но должен же я был попытаться — Бэрд стал мне единственным другом, несмотря на разницу в положении.

Но Страж ответил. Друг был жив, и даже пришел в себя. Рвался приступить к обязанностям, и Страж ему это позволил.

Понимаю. Сам уже теряю рассудок от бездействия.

Соль, спасибо уже за это. Он ведь пострадал, прикрывая нас.

Время словно застыло. Я метался по маленькой комнатке, напоминавшей камеру только узким зарешеченным окошком, выходящим на увитую каким-то растением стену. Окошко, естественно, было глухим и звуконепроницаемым.

А жаль. Тишина давила.

Попробовал ментально прислушаться к Хозяйке, но быстро бросил эту затею. Ощущения двоились, разбегались, ускользали. Словно отражение на водной глади, в которую бросили камень.

Много камней. Я отступил.

Когда дверь, наконец, распахнулась, я был уже готов биться головой о стену. Ничего, ещё успею. Потом, когда уговорю Дану принять предложение Стража.

Интересно, он улетит с ней?..

Нет, не интересно. Совсем не интересно.

Я честно собирался выполнить своё обещание Стражу и быть убедительным.

Вплоть до того момента, как взглянул в глаза своей женщины.

Она вошла, хмыкнув, и положила на оставленный ранее стул какой-то небольшой ящик.

А я просто стоял и смотрел, пока не захлопнулась дверь.

Словно нажался сам собой спусковой крючок. Или вонзился нож.

Я кинулся к Дане, вжимая её в своё тело, точнее, прижимаясь к ней, но при этом не на секунду не забывая, какая она хрупкая. Изо всех сил напрягая мышцы, чтоб окончательно не потерять контроль над ними и не причинить своей женщине даже малейшую боль.

Застонал, почувствовав её пальцы в своих волосах. Но мой стон растворился в нашем поцелуе.

Я просто растворился в ощущениях. Это не первая наша близость, но разлуки и неопределённость сделали своё дело — страсть стала почти болезненной.

Не столько физически — обострились все чувства: прикосновения словно обжигали, в голове звенело.

В порыве Дана прокусила мне губу, но я даже не подумал отстраняться. Вкус крови не отрезвил, скорее наоборот.

Оторвавшись от её губ, я, привычными движениями освобождая её от одежды, наслаждался каждой клеточкой оголявшегося желанного тела. Приникал окровавленными губами, увлажнял языком, выцеловывал только мне понятный рисунок на её подрагивающей от пульсации жилки шее, на поднимавшейся от прерывистого дыхания груди, задерживаясь на ореолах затвердевших сосков, спускаясь, продолжал свой рисунок на мягком животе…

Дана сама увлекла нас на лежанку, затянув меня сверху. Поплывший от страсти и нежности мозг даже не зафиксировал, как и когда она стянула с меня робу, я тоже успел освободить её от одежды.

Ощущение её кожи в моих ладонях, специально обрабатывавшихся для ласк, сами по себе были самой желанной лаской. Она выгибалась мне навстречу, и я точно знал, что и когда нужно моей женщине, и, наполняя её собой, делал это не только ради неё, но и ради себя.

Потому что она тоже чувствовала меня, откликаясь на каждое движение, отдавая всё, что только может мужчина желать от своей женщины, отдавая без остатка и без условий, принимая при этом всё то, что стремился отдать ей я.

Всего себя.

Не знаю, сколько длилась эта наша близость — с Даной ощущение времени практически всегда терялось. Я имею в виду, близость именно интимная. Потому, что отстраниться от Даны окончательно я так и не сумел — просто сполз на пол, укрыв её тонким покрывалом, сам же просто сидел рядом, держа в руке её ладошку.

Она повернулась на бок, ко мне, и второй рукой ерошила мои волосы.

Всё было практически идеально. Но я не мог хотя бы попытаться это испортить.

Я перехватил её вторую руку и поцеловал. Она провела подушечкой большого пальца по моей верхней губе, легко-легко, едва касаясь, словно проверяя, насколько та повреждена.

Сейчас был отличный момент для того, чтоб снова поцеловать её губы, но я сдержался.

И да, я настолько идиот, чтобы поднять так волновавшую меня тему сразу после секса. Но, кто знает, сколько у нас на самом деле времени?..

— Дана, ты знаешь, кто тебя ко мне впустил?

— Тэллас. Чтоб ты убедил меня улететь. Он сам тебе об этом сказал?

— Да, я видел его. Он тебя очень любит.

— Больше, чем ты? — пальцы продолжали ласкать мои губы. Говорить становилось всё труднее.

— Больше — просто невозможно, — улыбнулся я на её подколку. — Но, думаю, не меньше.

Я почувствовал тёплую волну от Даны, которую она не пыталась скрыть или заблокировать — едва ли не первое яркое отражение её эмоций со смерти Хозяина. Но предназначалась она не мне.

— Я знаю. Он никогда мне этого не говорил, но я знаю. Он предлагал когда-то защиту, а я сбежала. Может и зря, но я не жалею. Сейчас ничего между нами не изменится — слишком поздно, я уже люблю тебя.

Нет, я ни на секунду не сомневался в ней. Но всё равно должен был это услышать, чтоб окончательно отправить в утиль сомнения в самом себе.

Никуда я её от себя не отпущу. Только если действительно сама захочет.

Но она не захочет.

Вот теперь я её поцеловал. Мою женщину.

И она ответила, но, на этот раз не страстно, а как-то… бережно.

— Подожди, — остановила, прижавшись лбом к моему лбу. — Я должна тебе кое-что объяснить. Ты не почувствовал никаких изменений в себе за последние пару ударов? (*около четырёх часов)

— Нет. Но я ждал тебя, поэтому мало что соображал.

— Понятно, — улыбнулась Дана, отстраняясь, но тут же выражение её лица стало очень серьёзным. — Сит, я начала эксперимент. И если он удастся, я смогу вывезти тебя с Соледара. Ты действительно ничего не ощущаешь? Кристаллом?

Я постарался прислушаться.

— Нет, ничего. Тебя только, но как-то… странно, да. Только я тебя так странно всё последнее время ощущаю, не пару ударов. Просто сейчас ты ближе и ощущения ярче, но ведь ты не об этом.

— Нет, не об этом… А когда Дэрек создавал заглушку, что именно ты чувствовал? Конкретно с того момента, как он начал видоизменять кристалл.

— Ничего. Хотя был уверен, что это больно, но боль мне причинял сам хозяин при тестах, как он их называл. До того, как объяснил про блокатор. Ну, и после, когда демонстрировал его свойства заказчикам.

— Объяснил?!

— Да, я вроде говорил тебе. Он сказал, что нужно моё согласие на привязку, чтобы я добровольно открыл какие-то каналы, о которых я не особо понял. Потом положил один из моих кристаллов… — я не смог сдержать изумления, — …вот в такую же коробку, как ты принесла, а потом приказал открыть эти самые каналы. Я уже до этого согласился, что добровольно пойду на привязку, не буду сопротивляться ментально, потому что поверил — это сможет помочь рабам избавиться от зависимости.