Заглуши Мою Боль (СИ)

— Энергия не подается, — объяснил… спутник, увидев мой жест. И сел на пол, оперевшись на стену.

Хорошо, хоть вентиляция нормальная. В воздухе почти не ощущалось сырости, но было холодновато, несмотря на жару снаружи. Подвал всё-таки.

— Что с ногой? Ты хромал. — Я подошла, скинула сумку и присела рядом на корточки. — Покажи.

Он дернулся в попытке поджать ноги, но, зыркнув знакомым взглядом, подвернул правую ногу, показывая мне ступню, и пояснил:

— Ожог. Небольшой, еще в комнате. Потом просто… натёр.

— Нужно было сразу найти тебе обувь. Это мой недосмотр. — Зрелище было… впечатляющее. Ступня — вся в каких-то рытвинах, старых рубцах, мозолях… Свежий ожог практически не был различим под слоем налипшего песка и даже мелкого гравия, склеенных сукровицей. Это следовало срочно промыть. — Здесь вода есть?

— Нет, — снова зыркнул он. — Та девушка знала моё имя. Она назвала меня по имени. И те…вас.

— Это надо промыть. Иначе на ногу наступить не сможешь, если вообще без нее не останешься. Девушка — моя подруга. И мы… работаем вместе. Я ей рассказала… о тебе. Видимо, она тебя проверила. И, судя по тому, что не пристрелила — не сочла опасным.

— Видимо, плохо проверила, — улыбнулся он. Улыбнулся? Он?! Мамочки. — Но не для вас. Да и не забывайте — я вам полностью подчинен.

— Но ведь дело не в этом. Ты не поэтому мне помогаешь. И думаю даже не потому, что я с тобой сп… Ай!

Он схватил меня за руку и до боли сжал, заговорив при этом чуть ли не умоляющим тоном, совершенно невязавшимся с действием.

— Нет! Нет, прошу! Только не говорите об… этом. Пожалуйста. Я понимаю, что Вам всё равно, и… и поэтому — не говорите. Поклянитесь, что не будете. Прошу, умоляю, заклинаю — поклянитесь что не будете говорить о… об этом!

Как же меня задолбали эти истерики! Ну чем ему секс-то не угодил? Мне ж казалось, что ему понравилось. Либра с Профессионалом снова затолкали попытавшуюся было выбраться Данку обратно в подсознание.

— Хорошо, хорошо. Я не буду говорить о сексе между нами. Ай! Клянусь! Пусти, придурок, ты мне руку сломаешь!

— Даже сейчас не ударили. — Он разжал пальцы и откинулся на стену, прикрыв глаза. Но из-под ресниц продолжал за мной наблюдать. — Вы ни разу меня не ударили ментально. Почему? Я же ваш. Вы были злы, раздражены, вроде даже пьяны. Но ни разу на мне не сорвались. Почему… Госпожа?

Твою ж в утиль. КАК ТЫ МЕНЯ ДОСТАЛ!

— А что, плохо? Мазохист? Могу коробочку с кнопочками дать, тыкай себе на здоровье, только меня не трогай! И Госпожу свою знаешь куда себе засунуть можешь? Или подсказать? Разгоспожакался. Ты на меня да-а-алеко не как на Госпожу смотришь. Спокойно, я помню, я не об этом! Я всё ждала, на что ты решишься — сбежать или просто меня прирезать. А ты помогать начал. Так что это нормальный вопрос — почему?

В смысле "Хмы"? Сам такой!

— Вы знали про заглушку. Это уже означало, что за вами кто-то стоит. Но у Стражей вы меня с целым представлением забрали — значит не с ними. И… есть еще одни, которые ее ищут. Я боялся, что вы — одна из них. Но их люди на вас сегодня напали, пытались убить, не оставив шанса. Просто не рассчитывали на ваше оружие. Мы бы действительно сгорели от их… шаров. Видел я уже такие. Людей этих много, но они… хитрые. И… это страшно.

Я села — ноги на корточках уже затекли. Положила ступню… его себе на колени и попробовала легонько стряхнуть налипшую грязь подолом платья.

— Расскажи о них.

ПОЭТОМУ — ЗАТКНИСЬ

Конечно, расскажу. Не могу больше в себе… Может не всё, но что смогу. Что через глотку пролезет и там не застрянет.

— Откуда у тебя блокатор? — Да, с контролем лица у тебя получше, чем у меня, но эти три дня… Важный это вопрос для тебя, очень важный.

— До борделя, — какого отжига, ты знаешь где меня взяла, что ж смотришь, как первый раз услышала! — До борделя я принадлежал одному ученому…

— Долго? — О, и это для тебя важно. Отжиг, ногу больно! — Прости, но у тебя тут присохло. Я постараюсь аккуратно, — надо же, платьем своим… Еще и слюной смочила… Вот и… как тут?… Отжиг!

Отворачиваюсь. Вдруг поможет.

— Три года. Чуть больше. Он создал этот кристалл. И умер. А я украл его и сбежал. Неудачно. Хозяин завещание оставил — отдать в ближайший…

— Ты — образец? Дэрек так их называл, — перебила. Хорошо. Ну не смогу я тебе рассказать, КАК он умер. И…

— Да, — я ответил слишком громко. Эхо разбилось о бетонные стены.

Дэрек… Он для тебя — просто Дэрек?! Кто ты? Ну да, еще бы ты мысли мои не прочитала, контроль совсем в утиль…

— Да не дергайся ты! Больно же сделаю. Ты или веришь мне, или нет. Так что и вправду не дергайся — ни ногой, ни… весь. Работала я с Дэреком. Но не выдержала всю эту мерзость. И даже то, что он создал, не должно было иметь такую цену.

Я с силой сжал челюсти. Ты даже не представляешь эту цену. Мерзость, да? А самое мерзкое — то, что я делал это добровольно. Я принимал в этом участие, зная, на что иду. Ну, или думал, что знал.

Неожиданно она отпустила мою ногу и придвинулась вплотную, лицом ко мне.

— Мерзость! — Мягко, прикосновением к щеке двумя пальчиками, повернула моё лицо к себе. Как часто я хотел смотреть в него — без страха увидеть на нём брезгливость, без ударов кристалла, без ожидания наказания. Но сейчас это было больно. Но отвернуться я не мог. — Мерзость — то, что делал Дэрек. Но то, что он создал, не должно стать мерзостью. Я с теми, кто пытается направить это на помощь таким, как ты.

— Рабам, — чего уж, называй вещи своими именами.

— Рабам, — согласилась обидно легко. — ЛЮДЯМ, живущим с этим, — провела пальцами по моему лбу, стирая капли пота. — Я знаю, что многие сходят с ума. Их кристаллы ведь нельзя удалить. Но с блокатором есть шанс всё изменить, заглушить сигналы. Ты же знаешь — сейчас нет ничего, что могло бы это сделать. Ничего, кроме блокатора. Если ты веришь в клятвы, я клянусь — я с теми, кто хочет помочь.

Пальцы продолжали поглаживать моё лицо, словно живя своей жизнью. Скользнули по вискам, спустились на щеку. И накрыли губы.

Зачем? Зачем так?

Я положил свою руку поверх ладошки на своих губах, но вместо того, чтобы отстранить, как планировал, прижал сильнее и поцеловал. Повернул и поцеловал запястье. И снова — ладонь. Девушка придвинулась вплотную и поцеловала мою руку.

Это было почти как поцелуй в губы. Только между ними — наши ладони. Я провёл языком между её пальцами, а она слегка прикусила фалангу моего. При этом её пальчик аккуратно скользнул мне в рот и погладил мой язык. Я от неожиданности застонал и пососал этот пальчик, стараясь не задеть зубами. И, собрав остатки воли, отстранил её руку.

— Я расскажу всё, что знаю, — с хрипотой в голосе бороться было бессмысленно. — Сделаю всё, что смогу, чтобы помочь. — Я отпустил её руку, с усилием разжав пальцы. — Не нужно. Я итак всё сделаю.

Она отстранилась, отвернувшись к нашему фонарику, и приглушила его яркость, оставив лёгкое мерцание. Снова придвинулась. Я сжался от её дыхания над моим ухом.

— Любой другой, подумав так обо мне, получил бы пощечину. Но тебя я приласкаю.

И она перекинула через меня ногу, оказавшись на коленях над моим пахом, где часть меня тоже жила своей жизнью. Довольно активной жизнью. А девушка снова погладила мои губы. А я, скользнув ладонями под юбку её сарафана, из последних сил пытаюсь сам всё испортить.

— Ты же… мне… обещала…

— Я обещала не говорить об этом. Поэтому — заткнись.

Она схватилась за полы юбки, выгнулась, стащив с себя сарафан. Провела ладошками по моему обнаженному торсу, слегка задев соски. Тело выгибалось за её руками, прося усилить ласку. Я сжал руками её ягодицы, слегка отодвигая её тело от себя, давая ей доступ к низу своего живота.

Девушка спустила мне штаны, выпуская буквально повизгивающий от предвкушения член, который, в отличии от меня, знал, что именно его ожидает. Но мне этого будет мало. Притягиваю её обеими руками, буквально стискиваю в объятьях, пока её руки скользят по моей спине, даря ласковую боль прикосновениями к свежим ожогам и ссадинам. Она уже не сдерживает стоны, сжимая член бедрами, увлажняя его своей смазкой, но ещё не впустив в себя. Я рычу куда-то ей в шею, и, слегка приподняв за талию, насаживаю стонущую девушку на себя, краем уплывающего сознания пытаясь контролировать фрикции. Но она сама углубляет толчки, то приподнимаясь на коленях, то резко опускаясь вниз. Нет, еще рано…

Но когда она, вскрикнув и прогнувшись, вцепилась ногтями мне в спину и обмякла, волна боли и наслаждения просто накрыла меня так резко, что я забился внутри девушки в оргазме, не успев выйти. В панике я вскинул голову.

— Шшшш… — раздался тихий шепот её губ. — Всё хорошо. Я же говорила — сколько угодно и как угодно. Запрета нет, — и вновь обмякла, не пытаясь отстраниться. Даже сильнее прижалась, позволяя укутать в объятиях, уткнувшись в мягкие локоны.

О, Соль…

*****

Ну вот что со мной не так? Э, нет, вопрос риторический. Опять набросилась на бедного мальчика… парня… э-э… мужчину. Хотя он, конечно, всё сразу. И немножко сверху. Но просто контроль над собой теряю, прости Соль! Весь женсовет в моих мозгах просто впадает в анабиоз, а тело же, наоборот, берет на себя управленческие функции. Я в прямом смысле слова схожу с ума.

Одевшись, я покосилась на… блин, определиться бы. Жертву экспериментов. На данном этапе — одной озабоченной дуры. Он старательно прятал глаза, как-то подозрительно съёжившись. Нет, я, конечно, дура, но не садистка.

— Тебя что-то гнетет. Я вижу. Скажи, пока мы оба не надумали того, из-за чего ты за ножик схватишься.

— Не схвачусь, — огрызнулся, явно стараясь скрыть смущение. — Но… да. Оказалось, это важно, я не могу не думать, ну… Просто вы должны знать. — Он медленно вздохнул, прикрыв глаза. Это я настолько его зашугала, что он и зыркать скоро перестанет? Вот отжиг. А мне только нравится начало. — Я должен вам сказать. Я не стерилизован. Это… может иметь нежелательные последствия. Моя несдержанность.

Ах, вот где соль намокла! Вот просто доверять партнёру — не?

— Если ты про мою возможную беременность — расслабься. Я больше не могу иметь детей.

— Больше? — Отжиг, да что ж такое. Вот не могла без оговорки. — У вас есть ребёнок?

— Нет! — Злость вырывается неожиданно, пугая меня саму. Похоже, Данка опять выбралась. Подсознание какое-то ненадежное стало, замки, по ходу, менять нужно. — Нет у меня детей, не было, и никогда не будет. И это не твоё дело, ясно?

Непроизвольно поглаживаю живот. Конечно, не было. Нельзя же считать ребёнком то, шевеление чего я едва начала ощущать. И перестала. Ну еще бы — после того, как меня прижало центнером живого веса. Бесчувственного живого веса…

Даже сейчас меня не покидает мысль, что муж не был жестоким. Мысль, сопровождаемая гомерическим хохотом всей моей сути. Он пытал людей! — Но оправдывал это экспериментами. Он поднимал на меня руку! — Но только в ответ на мои упреки, стараясь физически не покалечить. Он пытался меня убить! — Но он просто защищал свою работу, свои исследования, для которых я стала опасна. Я опять инстинктивно подношу руку к своему горлу. Да, ему почти удалось. Если бы не Кэррай… А я до сих пор помню как любила мужа. Ровно до того момента, как перестала чувствовать шевеление внутри меня…

До того момента, как перестала вообще что-либо чувствовать. Так, видимо, люди и сходят с ума. Мне говорили, что со мной этого не произошло, что я нашла силы выбраться и сохранить рассудок. Сейчас я в этом уже не так уверена. Насчет рассудка.

Машу рукой, отгоняя болезненные воспоминания и неуместные мысли.

— Всё, забудь. Есть насущные проблемы. Нужна вода, промыть тебе рану. Боюсь, зараза уже занесена, но об этом подумаем когда Ка… подруга нас заберет. Мне придется выйти. Да и маячок поставить — под землей она нас врядли найдёт.

— Маячок нельзя. Любой сканер засечет. Это рискованно.

— Если бы искали, тебя просто по кристаллу б нашли. Или меня по брасфону.

— Но мы не на поверхности. Может и искали. Недаром здесь отключены все коммуникации и силовые линии. Это надёжное убежище.

— И довольно просторная гробница. Но не хотелось бы на себе проверить. Поэтому лучше просто обьясни мне, как открывается этот саркофаг и где лучше всего…

— Вы отсюда никуда не выйдете. — Я даже растерялась от такой наглости. Это вообще как? Чего это он раскомандовался?

— Если вас убьют, кто передаст заглушку "тем, кто хочет помочь"?

Мамачки. Сарказм. Ты кто такой и где мой раб?

— Ах, извините, что с ними не познакомила! Но большего я тебе всё равно не расскажу. Если ты тем, своим, о которых, кстати, сам так и не рассказал, достанешься — они просто с кристалла всё считают. Ты им даже живьём не нужен. Надеюсь, понимаешь. И если и вправду такой умный — предлагай. Что теперь делать?

Он встал, опираясь правой ногой лишь на пальцы, Сделал пару шагов.

— Всё терпимо. Могу ходить. Люк приоткроем немного, вы настроете маячок и я установлю его на Башне. Именно к ней вернётся ваша подруга. Если она появится, мы придём за вами. Если появится не она — уведу как можно дальше отсюда.

— Ты нормальный? Бросишь меня тут одну? Уведёт он… Да о чем ты вообще сейчас думаешь?

— О вас, — просто ответил он. И я сразу как-то ему поверила.

— Хорошо, предположим, но выходить всё равно рано. Сейчас, — я сверилась с брасфоном, отжиг, как же время пролетело, — ну, скажем, восемь ударов. Ночь можно считать после девятого, раньше нас не заберут. Если вообще заберут. До утра ты снаружи околеешь, это здесь температура, будем считать, постоянная, а ночи тут — сам знаешь…

Неожиданно он подошел ко мне и просто погладил по волосам. В груди что-то приподнялось и булькнуло. Твою ж в отжиг…

— Не волнуйся, мне теперь есть за кем вернуться. Ничего со мной не случится.

Моим порывом было притянуть его к себе, вцепиться, и никуда не пускать. Ну и…

Но я лишь легонько его обняла и… быстро отстранилась.

— Хорошо. Но тогда давай подготовимся. У меня кое-что есть, тебе пригодится.

Подойдя к сумке, я оглянулась.

Он улыбался.

НОЖ (Знакомство)

Почему меня не удивило, что у неё оказались лекарства? Заставила проглотить какие-то таблетки, о назначении которых просто не слушал. Без воды это было трудно, но надо — значит надо.

А потом…

Она дала мне нож. Просто достала из своей бездонной сумки-котомки добротный нож в кожаных ножнах на руку — и подала мне. По моему, я затаил дыхание, увидев его, и вздохнул, лишь раскрыв фиксатор ножен, оценивая лезвие. Надеюсь, руки не дрожали.

Мне не сложно было понять его настоящую ценность — боевой нож с идеальным углом заточки и пилкой с крупными зубцами на обухе. Не сильно выступающая гарда, но удобная массивная рукоять с крупным навершием, буквально вливающаяся в ладонь. О, да, у меня был период довольно близкого знакомства с холодным оружием.

Я невольно повёл плечами, словно разгоняя боль от затянувшихся шрамов. Один из хозяев имел неплохую коллекцию, и частенько перед утехами демонстрировал её возможности. Мне и на мне. Но ещё его возбуждал вид экземпляров его гордости в руках постельного раба — настолько, что он даже научил меня некоторым тонкостям обращения с ножами. Даже шрамы того стоили!

Проверил балансировку — ожидаемо смещена к рукояти. Идеально. Подкинул с переворотом. Поймал.

— Твою ж в отжиг… Похоже отжать назад у меня его не получится…

Этот взгляд, которым она меня едва не прожгла! Внезапно мне стало стыдно за свои игры со столовым прибором у её шеи. Представил, насколько жалко тогда выглядел. Снова подкинул и поймал нож, теперь уже откровенно красуясь. Мне было приятно от того, КАК она на меня смотрела.

И вдруг я понял — как. Так, что я забываю, кто я и что у меня в голове.

То, что сейчас ощутимым разрядом заставило меня дернуться, выпуская нож.

Ожидаемо её взгляд начал меняться. Я опустил голову, чтоб не видеть, каким он станет, инстинктивно желая опуститься на колени, занять единственно правильное для меня положение.

Вот как ей удаётся? Я — то думал, что всё это из-за её отношения к сексу со мной, что, перестав тешить себя иллюзией равенства с ней хотя бы в моменты близости, я избавлюсь от тех гадких чувств, которые разъедают изнутри с момента нашей встречи, перекрывая интенсивностью даже сигналы кристалла и сводя меня с ума.

Но нет. Видимо, дело не только в этом. Ведь сейчас я снова ощутил эту мучительно притягательную близость с ней, но уже без секса. И такую же боль в момент её утраты.

Поэтому, раб, твоё единственно правильное место и положение — поза покорности мордой в пол.

Но завершить начатое движение у меня не получилось. Девушка, опережая меня, наклонилась, подхватила с земляного пола нож, подала мне. И, забрав ножны, закрепила их на внутренней стороне моей левой руки, ближе к локтевому сгибу, вложив в них нож рукоятью к запястью.

— Он тебе очень подходит. И вообще, с тобой как-то спокойнее.

Я поднимаю голову. Почему-то мне больше не страшно встречаться с ней взглядом. Внезапно до меня доходит очевидная истина.

Да, я её раб. Это ничего не изменит, но и не имеет уже значения. Потому что моя жизнь принадлежит ей не поэтому, а потому, что я этого ХОЧУ.

Она первая хозяйка, заполучившая меня целиком — тело и преданность. Ни разу при этом не причинив мне боли. Сознательно, как минимум.

Я уже понял раньше, что ХОЧУ помочь ей, защитить, сделать всё, что потребуется для успеха её дела. Сейчас же я понял, что хочу принадлежать ей. Всегда хотел. Именно поэтому пошел с ней, а не из-за заглушки, с потерей которой смирился ещё тогда. Именно поэтому, как она выразилась, "сам себя купил и комплектацию проверил". Я ХОТЕЛ БЫТЬ ЕЁ. И стал.

Я облегченно выдохнул, ощущая, как внутреннее противоречие исчезает, унося часть боли. Да, я её раб, потому, что я этого ХОЧУ.

Правда хочу я ещё кое-что. Больше я это терпеть не буду.

.

*****

— Он тебе очень подходит. И вообще, с тобой как-то спокойнее.

— Что вы, я не стою такой вещи и таких слов. Но постараюсь окупить вашу щедрость.

Это вот сейчас он серьёзно или так издевается? Ну, и чего это мы опять голову склонили? Нормально ж разговаривал уже. И ножик вроде понравился, чего ж нахохлился-то?

— Ничего, можешь считать, что это подарок, моя благодарность. Я, если честно, не расчитывала, что ты помогать начнёшь. Прячешь вот. Спасибо тебе. Главное, не потеряйся, как наружу выйдешь, — пошутила, ага.

— Конечно, как прикажете, Госп…Госпожа! — Угрожающе-покорно выдало моё имущество.

— Слушай, я и правда хотела просто сказать спасибо! Не знаю уж, что там у тебя опять переклинило, что ты раба включил, но это… спасибо, эээ…

Пара секунд — и меня прижали к стенке, заблокировав с обеих сторон руками, в нее упертыми, а надо мной нависла злюще стреляющая глазками физиономия. Ууу, какие мы страшные!

— Меня. Зовут. Сит. Ты знаешь это! И если ты и вправду хоть капельку такая, какой я хочу тебя видеть — имей совесть назвать меня по имени! Хотя бы этого моя помощь стоит? Моего имени. Я — Сит!

Соль за шиворот, отжиг с тобой! Я давно уже определиться пытаюсь, кто же ты. Сит, так Сит. Приятно познакомиться, рычать-то зачем?

— Спасибо, Сит, — выдохнула я ему куда-то в кадык. — А а я Дана. Назовёшь меня так при людях — и я тебя по стенке размажу!

— Пожалуйста, Дана, — на секунду его руки сомкнулись у меня за спиной, прижав к себе. Но тут же выпустили. Сит отступил, склонив голову. — Как прикажете, Госпожа.

Убью гадёныша.

СМЕРТЬ

Маячок я установил на крыше самой башни, о чем пожалел уже при спуске. Ступени ветхой деревянной лестницы обвалились еще по пути наверх, вниз же пришлось спускаться буквально по обрубкам опор и торчащим из стен балкам. Нога, несмотря на обезболивающее и относительно нормальную перевязку тряпичной лентой от подола хозяйского сарафана — сам отрезал подаренным ножом — довольно ощутимо ныла, чем раздражала и мешала сосредоточиться. Дыхание восстанавливал долго.

Поплутав между развалившихся бараков, притаился у одного из дальних, расположившись так, чтоб видеть башню и часть дороги к ней, и приготовился ждать.

Рука автоматически поглаживала ножны.

"Он тебе очень подходит. И вообще, с тобой как-то спокойнее".

Передёрнуло. Всё-таки ночь холодная.

Три дня. Я у неё в собственности меньше трёх суток. И уже сижу в засаде, с оружием, готовый увести убийц от своей Госпожи, рискуя собой. Готовый. Абсолютно.

Чтобы ей было спокойнее. Так быстро меня ещё не ломали.

Да и… ломали ли? Кажется, она искренне сама не понимает, что творит. По крайней мере — со мной. А если и понимает… неважно.

Даже Дэреку понадобился месяц, чтоб добиться не просто покорности, а добровольного участия. Месяц, аргументы и результаты эксперимента. И обещания, которым я поверил. Идиот.

Гул был слышен издалека, а учитывая, что мобили перемещаются бесшумно, это напрягло. Раздались приглушенные хлопки — пока далёкие выстрелы. Но они приближались вместе с гулом.

В поле зрения появился знакомый мобиль — разглядеть его было легко, с двух сторон он освещался прожекторами мобилей Стражей, (ну или очень на них похожих), явно его преследовавших, судя по манёврам, которыми он пытался от этого освещения уйти.

Неожиданно со скрежетом рухнула Башня, сметаемая волной, схожей с действием оружия Госпожи, но в разы мощнее. Если стреляла её подруга — зачем? Была ли она уверена, что Даны там нет? Но то, что стреляли по маячку — очевидно. Такую волну обычный макрочип точно не перенес.

Мобили были достаточно далеко, чтобы бараки не скрыли того, что случилось после выстрела. Преследуемый, не притормаживая, резко развернулся в обратную сторону с заносом вправо, буквально впечатываясь в преследовавшую машину, отчего обе загорелись знакомым синим пламенем неестественной мощности, но, несмотря на это, продолжил двигаться, лишь сменив траекторию. Похоже, что из загоревшегося мобиля что-то, (или кто-то), вылетел через лобовое стекло, но тем не менее, словно став на курс, мобиль подруги Хозяйки понесся дальше.

Второй страж, успевший вырваться вперёд и давший этим фору беглецу, опомнившись, тоже круто, хотя и не так изящно, развернулся, рванув в погоню, наверняка не заметив вывавшего тела, (или чего там), ослепленный ядовитым пламенем, поэтому даже не притормозил у второго, горящего мобиля. Уехавшие скрылись.

Но гул не удалялся. Странно.

Снова попетляв между бараками, я приблизился к месту аварии. Пламя уже практически погасло, обнажая покорёженный остов мобиля. Подкрался.

— Я здесь, повернись. — Едва слышно, но вполне внятно.

Исполнил. И едва не упал.

В свете звёзд и догорающего остова мобиля преследователя, внутри которого виднелись обугленные тела, я увидел её. Сделать я уже ничего не смогу.

Подруга Даны полусидела немного в стороне от очага света, опираясь на груду ржавого покореженного металла, часть из которого торчала у неё справа пониже груди. Я подошел и опустился рядом, чтобы слышать шепот. От неё пахло гарью, жасмином и кровью.

— Правая. Кристалл. Откройся и разбей когда я сниму фон. Важно… Но я скрою, ты не сможешь рассказать…

Я всё понял. Гул стих. Так вот что это было — фон, чтоб заглушить сигнал маячка. Я ощущал его своим кристаллом в голове. Поднял её правую руку, достал нож и выковырял вживлённый белый инфокристалл из ладони. Положил его на камень и с размаху ударил рукоятью, стараясь не ставить блок на сознание. Прежде чем рассыпаться, он, следуя заложенному алгоритму, послал сигнал с дублирующей информацией, которую примет ближайший кристалл. Тот, что во мне. Боль, скрутившая меня от этого вмешательства, была сильной, но не длительной. Мозги не сгорели — и на том спасибо.

— Я принял, Госпожа.

— Дану… Столица… И скажи — мне жаль. — Хрипы и тонкая струйка крови. — Тут сумка. Найди. Всё, что смогла. Прикрытия нет. Она одна. Скажи… я не хотела… Она Пешка. Ферзь. Ферзь! Важно…

— Да, Госпожа. Я передам.

— Скажи — она Ферзь! Никто! Не дай ей верить… — В хрипах уже едва угадывались слова. — Король будет на Входе. Пусть Ферзь отдаст Королю. Больше никто. Слон жив. Скажи!

— Да, Госпожа. Найти сумку. Ехать в Столицу. Передать Хозяйке — она Пешка. Она Ферзь. Король будет на Входе. Пусть Ферзь отдаст Королю, и больше никому. Слон жив. Прикрытия нет, никому не доверять. И вам жаль. Я запомнил.

Я и правда запомнил весь этот бред, имевший значение для этих двоих. Я передам.

Девушка хрипела всё тише и обмякла. Но едва я решил подняться, она напряглась, вытянулась и четко выговорила, глядя мне в глаза:

— Скажи, что я улетела. Что забрали. Расскажешь, что жаль — только после всего. Ты поймёшь. Не сломай её…

— Хорошо, Госпожа. — Я понимал почему. Не одному мне хотелось оберегать Хозяйку.

Она обмякла окончательно и повалилась на бок, повиснув на торчавшей из груди железке. Может Соль даст мне Милость, и я смогу вернуться и похоронить её. Я бы очень этого хотел.

Но сейчас я должен идти. Даже сумку искать не буду — в темноте это займёт много времени. А его нет. Гул не вернулся — без шума они, кто бы это ни был — враги, найдут нас. Увести их я не смогу. Но постараюсь встретить.

На секунду я закрыл глаза, осознавая идиотизм ситуации.

Соль, огради нас от смерти. Ну или пошли лёгкую — так было бы разумнее. Постельный раб с ножом, готовящийся защищать самую странную свою Госпожу от вооруженных и обученных… кто бы они ни были.

Абсурд.

ЖИВЫМИ

*****

Резкая боль в запястье была настолько сильной и неожиданной, что я даже заорать не успела. Какого отжига?

Как раз из-за боли и от неожиданности не сразу поняла, что это была за голубоватая вспышка, короткая, но яркая. Дубликат рабского кристалла на брасфоне! Что бы это значило?

Он там вообще живой? Может это разрыв привязки такой?

Хотя о чем я? Я знаю, каков разрыв привязки. Для хозяев — не ощутимый. Дэрек подвязывал ко мне свои объекты для опытов, которые я должна была кормить и… Так, всё. Только не воскрешать это в памяти, только не представлять на их месте Сита… В отдаленную шахту — он же таки выжил. В отличие от тех люд… рабов.

Помотала головой. Потерла виски. Не помогло.

Что это было? Как он там? Где Карри?

Ждать было трудно. Призывала всё хладнокровие, вспоминала все тренировки и техники. Но эта боль в запястье, казалось, возвращалась снова и снова, как минимум — в памяти, заставляя метаться по подвалу, как в клетке.

Я и вправду не помню, как запустила механизм люка. Честно попыталась всё исправить и закрыть его, но поздно. Удар в висок — и погас даже тусклый прямоугольник виртуального окна, вместе с моим сознанием.

*****

Мобиль, унесшийся в погоню, вернулся. Свет прожектора замер у Крестов и некоторое время не двигался. Я прокрался и затаился в отдалении.

Когда понял, что Хозяйка открыла люк — едва сам не метнул в неё нож. Это было бы гуманнее, чем отдать её этим людям. Остановила меня не боль от кристалла, а понимание того, что если сейчас промахнусь — второго шанса мне никто не даст.

То, что это были не стражи, стало ясно еще при первом взгляде на прибывших. Их форма с осветителями на шлемах, непривычное тяжелое оружие, крепившееся к телам широким ремнём через спины… Да, я знал на кого они работают. И спасало меня до сегодняшней ночи только то, что я сумел избежать с этими людьми встречи.

До сегодняшней ночи. Вроде ж передумал умирать.

Но их здесь всего двое.

Запрятал ножны с ножом и подполз ближе.

— На радаре два сигнала было, — выдал затаскивавший в подвал обмякшую после удара девушку довольно крепкий мужик напарнику, на фоне этого казавшемуся практически подростком.

— Поищи источник, я пока тут осмотрюсь.

Глубоко вздохнув, я вышел из укрытия, подняв руки над головой.

— Господин, я здесь, — не опуская рук, упал перед верзилой на колени. — Молю, не убивайте меня, Господин!

Мужик отпрыгнул, наведя на меня оружие.

— Кэп! Тут второй объявился! По ходу это тот раб. Ну или другой, но точно раб.

— Сюда давай. Разберемся.

— Мне зайти, Господин? — И, после кивка. — Спасибо, Господин!

*****

Ну вот. Зачем сразу по голове? Я же слабая женщина! Мне б и под дых хватило…

Сознание я потеряла буквально на пару секунд. Стукнув, мужик подхватил меня под мышки и прижал к себе. Причем получилось это у него одной рукой — в правой он держал автомат. Поволок меня по ступенькам обратно в подвал.

И тут брасфон опять долбанул запястье разрядом. Правда, значительно легче, почти ласково. Даже немного в чувство привёл.

Послышался мужской голос, что-то сообщивший моему провожатому.

— Сюда давай. Разберемся. — Выдал мой, уже практически дойдя до конца лестницы. Зелёное виртуальное окошко, продолжавшее летать недалеко от моей головы, немного смягчало свет фонаря на шлеме мужчины. Но от этого мелькания лучей голова болела всё сильнее. Наконец, судя по матерному выражению, до мужика дошло, что нужно переключиться на ближний свет.

А как? В одной руке автомат, в другой — я. Только не по голове!

Я медленно, насколько хватило свободы от захвата, подняла руки.

Меня отпустили. Но тут же, схватив за руку, вывернули её и заломили за спину, при этом не дав опуститься на колени или завалиться вперед.

Соль в глаза, больно же!

За нами в подвал спустились две фигуры, одна из которых тут же брякнулась на колени перед удерживающим меня амбалом.

— Господин! Не убивайте меня! Я всё сделаю! Что пожелаете!

Ох них… ниф… отжиг! Что это он задумал?

— Ты имя спросил? Нет? Ты, — это к рабу. — Имя!

— Джэран, Господин! Постельный раб, — зачем-то добавил… Джэран. Ну-ну.

Амбал витиевато выматерился.

— Это не тот. Пристрели его, я с девкой закончу.

— Может оставим? Девку считай, только упаковать, а этот… ну потом пристрелим.

— Б..дь, просил же не приставлять ко мне пид…сов! Сказано — выполнять!

— А может это тот самый? Просто соврал! Прикинь — если он узнает, что мы его раба прибили? Он же прямо сказал — моего раба вернуть живьём, девку — желательно тоже. Тебе б пострелять!

— Господииин! Я сделаю всё, что пожелаете… Я обучен доставлять удовооольствие, — заныл этот… Джэран, гадёныш, развернулся к "защитничку" и пополз, неловко волоча ноги, так, что штаны съехали с кругленьких ягодиц далеко на бедра. Неожиданно хватка, сжимавшая моё запястье, ослабла, а фонарь с каски сфокусировался на этих самых ягодицах. Ну и кто тут пид…с?

Запястье выскользнуло легко, я даже успела дотянуться в размахе до его горла, когда, инстинктивно, амбал схватил меня и с силой отшвырнул, оказав при этом огромную услугу.

У меня самой могло не хватить сил. Но благодаря рывку, к стене я отлетела с куском плоти, бывшем когда-то мужским кадыком.

В глазах привычно потемнело, но я еще успела зафиксировать грузно осевшую фигуру, прижимавшую к шее обе руки. Бесполезно.

Приготовившись потерять сознание, резко заорала от очередного разряда брасфона, снова вернувшего меня в реальность.

Я подняла голову. Маленькие белые пятнышки, прыгающие перед глазами, слегка замедлились и начали понемногу рассеиваться, уступая место зелёному свечению. Ко мне двинулась фигура с неестественно длинной рукой. Я попыталась отползти, прекрасно понимая всю бесполезность попытки.

Он подошел, кинул на пол острую часть своей руки, и, приподняв за подмышки, усадил меня, оперев о стену. Я выдохнула.

— Сит, ты жив! Сила Соли, но он же… — голова гудела и ушибленный мозг ещё не до конца принял ситуацию. Он просто выхватывал какие-то моменты, отказываясь воспринимать её целиком. — Он же с оружием там был. Ты что, его убил? Как?

— Ножом. Простите, Госпожа.

Да, да, ещё бы я не простила. Даже на Госпожу согласна, отжиг с тобой, если тебе так спокойнее. Чёт вот как-то расхотелось давить на него. Уж лучше Госпожой побуду!

— А… ты это? Где его взял? Нету же на руке ножен. Где он у тебя был?

Сит поднял глаза. Ой, мамачки, а я, наверно, этого не хочу знать. Перед глазами всплыл образ раба, ползущего к амбалу на коленях со сползшими штанами. Нет, точно, я точно не хочу знать откуда он его достал!

Став на одно колено, раб закатал левую штанину. Чуть выше щиколотки виднелся ремешок ножен.

А я-то себе уже напридумывала! Отжиг, вот же извращенка. Не хватало ещё так краснеть перед собственным рабом.

Стыдобище.

РИТМ ПАЛЬЦЕВ

Он перехватил мою руку и тихо произнес:

— Госпожа, разожмите пальцы. Всё кончилось. Мы живы. Разожмите пальцы, Госпожа.

Я не совсем понимала, что он хочет. Перевела взгляд на руку, и чудом сдержала крик.

— Вот так, хорошо. Теперь бросьте. А вы сильная.

То, что пару минут назад было частью человеческого тела, бесшумно упало на пол.

— Нет, — зачем-то принялась объяснять. — Это не в силе дело… Тут только два пальца, сбоку, под правильным углом, под кадык завести, всего лишь кожу проткнуть и ухватить… А рывок — это он сам. Отшвырнул…

До меня начало доходить. Воздух! Где воздух?!

— Госпожа, — Сит снова сжал мою окровавленную ладонь. — Нам нужно идти.

— Куда? — Интересно, а там воздух есть?

— Туда, — мотнул головой. — Я помогу.

— Ааа. Ага.

Я даже не шаталась и не спотыкалась. Почти. И когда оставил у стены, за чем-то вернувшись, не упала. Я молодец! Хоть это и моё первое убийство.

Мы вышли. Дышать действительно стало легче.

Сит развернул меня к себе лицом.

— Госпожа, я могу вас понести. Но… Это будет медленно. Вы сможете идти сами?

— Да. Ну, пока сознание не потеряю.

А я потеряю. Я ж себя знаю.

— Постарайтесь оттянуть этот момент, — серьёзно попросил меня Сит. — И, пожалуйста, деактивируйте виртокно. Мы пойдем при свете звёзд.

Я хлопнула глазами.

Романтик!

*****

Если меня долбанет сегодня еще пару раз, со здравым смыслом можно распрощаться. Вообще с любым смыслом. Мозги просто расплавятся.

Принятие инфы с белого кристалла, желание убить Госпожу, вранье, убийство… Благо, мой кристалл сам нашел каждому действию обоснование в установках и наказывал лишь за самовольное принятие решений. Но башка уже раскалывалась.

Увёл Госпожу подальше от подвала, усадил и вернулся. Если не сейчас — не вернусь никогда. А я не мог бросить тело подруги Госпожи — просто оставить его висеть на той ржавой железяке. Да и сумку, о которой она говорила, забрать надо.

Мелькнула умная мысль. Вернулся в подвал, обыскал трупы и, найдя две фляги с водой, одну опустошил сразу. Вторую Госпоже отнесу. Забрал всё, что напоминало приборы — выкину у сгоревшего мобиля. Пусть порадуются находке те, кто будет искать. Да и ботинки трупам уже не понадобятся — стащил с того, что покрупнее — мне на распухшую и перевязанную ногу как раз. Со шлема отсоединил фонарь. Тело девушки перенес в подвал и закрыл вход. Надеюсь — её не найдут, нехорошо тревожить покой ушедших. Отыскал увесистую сумку, собранную для Госпожи явно в спешке — засовывали туда всё кое-как, магнитный замок даже не везде плотно сошелся. Забрал.

Возвращаясь, ожидал увидеть всё что угодно — даже обморок, но Госпожа была спокойна. Пугающе спокойна.

Поставил рядом с её сумкой принесённую, протянул флягу. Госпожа, не приняв её, всунула мне горсть таблеток.

— Сначала сам выпей. А воду я нашла, немного, правда, но умыться хватило — кто-то запас в канистре оставил. Правда пить не решилась.

— Спасибо, — запив глотком воды лекарство, всё-таки всучил ей флягу. Она пила маленькими глоточками, смешно вытянув губки, а последние капли вытряхнула на подставленный лопаткой язык. Облизнулась.

Машинально облизнулся сам. Сглотнул.

Да как это вообще в такой темноте разглядеть можно?

Почувствовав шевеление в штанах, резко отступил. Вовремя, отжиг! Вообще-то у меня голова болит! Хотя, когда это мешало…

Хозяйка отбросила флягу к сумкам и пристально посмотрела на меня.

Я молился Соли, чтоб света звёзд хватало только на то, чтобы различать силуэты. Но знал, что это не так. Ночь была ясной и совершенно безоблачной.

Слепяще яркой.

Я инстинктивно отошел в тень одного из строений, но Госпожа подошла ко мне. Близко, Соль, слишком близко!

— Ты не перестаешь меня удивлять. Я не знала, что ты… такой.

Это не я такой. Это незаметно опьянившее меня чувство, сравнимое лишь с чувством побега. Но как убежать от неё? Ведь я не хочу от неё убегать…

— Я знаю, что ты сейчас хочешь. Я вижу. Скажешь? — И она положила ладошки мне на грудь.

Я не мог ответить. Горло сжимал спазм, даже дыхание пробиралось с трудом, кровь пульсировала, отдаваясь гулом в висках… и не только в висках.

Низ живота буквально скрутило от её прикосновений к моей груди, боль опустилась ниже, ко вставшему члену, буквально выгибая меня навстречу её рукам, в почти осязаемой мольбе не останавливаться.

Если она сейчас отстранится — меня просто разорвет.

Девушка наклонила голову и я вжался в стену позади себя, теряя равновесие от тепла её губ на своей шее… груди… соске… Соооль…

Ощущения накатили волной, накрывая, и внезапно отступили, схлынув к ногам Госпожи, которая опустилась передо мной на колени и поцеловала в пупок.

По-настоящему — проникая языком внутрь, слегка покусывая, перебирая губами кожу… Никогда за всю свою жизнь я не испытывал ничего подобного.

Я обессиленно опирался о стенку дома, возле которого мы были, где Хозяйка нашла воду… Вода…

Едва уловимо, искренне надеясь, что она не почувствует, прикоснулся к её волосам. Нестерпимо захотелось помыть их — только лишь для того, чтоб полнее почувствовать их между своими пальцами, обволакиваемыми теплыми струями прозрачной воды, утяжеляющими пряди. Они прилипли бы к рукам, овивая локонами. Струйки стекали бы по ним на её тело, а я смотрел бы на её запрокинутое лицо, утопив руки в мягкой тёмной копне, кончиками пальцев массируя кожу головы, медленными, нежными движениями, стараясь доставить максимум удовольствия…

Осознав, что начал делать это наяву, едва не оттолкнул с испугу, но стон, вырвавшийся у неё, наполненный негой и желанием, остановил меня — всё происходит так, как нужно.

Ей сейчас хорошо. Она не хочет, чтобы я отстранялся.

Почувствовал, что её руки скользят по моему телу в такт движению моих пальцев, подчиняясь их ритму.

Она спустила мне штаны, и, опустив голову, я встретился взглядом с её глазами, маняще блестевшими в этой темноте, отражая звёзды. Соооль…

Мои пальцы продолжали двигаться, но прикасались теперь только к прядям волос, не смея хоть как-то её ограничить, хоть к чему-то принудить, не смея даже просить… Я итак получал так много…

Её губы открылись и сомкнулись, обхватив член, язык нежно ласкал головку, при этом взгляды мы так и не разомкнули.

Она опустила руки на мои бёдра, приласкала, сжала, впиваясь поломанными ногтями и потянула на себя, приникая ближе, сильнее, глубже…

Не в силах противиться, я подался навстречу, не сдерживая стоны и, похоже, крик удовольствия. А может это был и не мой крик…

На фоне яркого, затопившего тело и сознание оргазма, осталась всего одна мысль.

Только бы удержаться на ногах.

Соооль…

КАВЕРНА

Выйдя к рассвету на дорогу, так и не дождавшись погони, мы разобрали сумку, что передала Карри. Короткая записка "Держись" от подруги придала сил больше, чем оставленная ею еда, которую мы с Ситом тут же, на обочине, и разделили. Карри и вправду за короткий промежуток продумала и успела многое.

Мы с Ситом переоделись в подобранные ею костюмы, соответственно статусу: я — Либра, он — раб, но всё чистое и из не мнущейся ткани. Я, как могла, обработала и перевязала ногу Сита чистым бинтом. Перепаковала лекарства и разные мелочи. Сит многозначительно ухмыльнулся, когда я перекладывала допкристаллы к мазеру в свою сумку.

А вот рабские аксессуары от заботливой подруги едва не улетели в канаву. Но…

— Госпожа, — Сит перехватил мою руку. — Если Вы не планируете избавиться от меня до приезда в Столицу — вам это понадобится. Иначе меня конфискуют.

Я? Избавиться? Да как он мог вообще такое подумать?

Гаденыш!

Затолкала всё обратно в сумку, которую он отобрал и понес, несмотря на свою хромоту. Ну и ладно, хочешь тащить — тащи.

На окраине жилого квартала за практически всю наличку купили разваливающийся мобиль, на котором добрались до Каверны — города, расположенного совершенно не на пути следования в Столицу. Нужно хоть на пару дней затаиться.

Ещё в дороге Сит пытался что-то рассказать, но я отмахнулась — слишком устала. Сил едва хватало вести мобиль.

Сняли на Постое в Каверне комнату для вольной с рабом и проспали практически сутки. Я — так точно, до сегодняшнего рассвета.

В конце концов — я не железная.

.

*****

Проснулась от голода. Но хоть выспалась. Села, огляделась — и встретилась со спокойным взглядом.

Я смотрела на мужчину, опустившегося у окна на колени, на циновке для раба, и не могла понять — кто это и что мне со всем этим делать.

События слишком быстро проносятся, я не успеваю осознать, что, в отжиг, происходит!

— Завтрак на столике, Госпожа, — предвосхитил он мой вопрос.

— А ты?

— Спасибо, Госпожа, я поел. Скажете, когда пожелаете выслушать о произошедшем.

Я, уже начавшая поедать принесенное блюдо, — мясо с овощами — едва не подавилась от этой вежливости.

— Сит, ты чего?

— Простите, Госпожа?

— Мы вдвоём, — прекратить есть было выше моих сил, но и поговорить нужно. Поэтому решила совместить. — Ты мне сам именами мозг выносил! Я — Дана, забыл?

— Нет, Госпожа. Но… это неправильно. Простите, что забыл своё место. — Он отвернулся, уставившись в низко расположенное окошко.

— Если б ты не забыл, мы б не выжили!

— Да, Госпожа. — О, так даже не отрицает! — И я помню своё обещание помочь. Сдержу его. Любой ценой. — С видимым усилием заставил себя снова на меня посмотреть. — Но это не изменяет ваш статус. И мой — тем более. Вы можете не сомневаться в моей преданности. Но так будет лучше.

Я отставила пустую тарелку и залпом выпила какой-то сок, не разбирая вкуса.

— Как — так? Ползая на коленях и госпожакая??? Я думала — мы прошли этот этап! Ты ж начал нормально общаться! Я не понимаю, то ли это ты так классно притворяешься и из образа выпасть не можешь, то ли… В смысле — лучше? И как — так?

— Как прикажете. Я буду исполнительным и послушным. Правда. Если вам так легче — это добровольно. Я рад служить вам.

— Так, — я села на кровать и закрыла лицо руками. Этот гадёныш мне все кишки вымотает. Уж лучше бы истерил, честное слово! — Так! — Повторила, руки таки опустив. — Ты вот сейчас меня реально пугаешь. Вроде ж начал уже объяснять, что и как с тобой творится. Я даже поняла кое-что. Вроде. И на тебе — опять это высокомерное раболепие. Это же кошмар. Я что, и вправду тебя настолько сломала? Объясни, ведь сама себе непонятно чего надумаю — хуже ж будет!

Ну, хоть немного проникся?

— Простите, Госпожа. Вашей вины тут нет, вам я только благодарен. Это… не вы. Я сам себе казался сломанным после Хозяина Дэрека. Думал, побег немного…помог. А потом — реабилитация в борделе… Я не совсем понимаю, каким вообще должен быть. А вы… Вы меня… Ну, не то чтобы ремонтируете, но… Вы словно завели меня в комнату с деталями и иногда подаёте какие-то, а иногда просто уходите. И я могу… ну хотя бы попробовать отремонтировать себя сам. Простите, Госпожа, это может путано, но я со всем уважением.

— Да ладно, вижу, что не оскорбление. Вроде бы. Ты жизнь мне спас! Но, если даже у тебя свои мотивы, помочь там, неважно какие, — ты же чего-то от меня ждал? Или что это тогда? Я же видела, как ты зыркал на меня, словно что-то выискивал. Что? Ты хоть попробуй объяснить.

Он закрыл глаза и заговорил отрешено.

— Да, Госпожа. Я поясню, почему так… по-хамски себя вёл. Я, наверное… действительно что-то ищу. Одной из первых моих хозяек были нужны деньги, и она сдала меня в аренду в элитный бордель. Я тогда имел неплохой экстерьер, мне не было там плохо. Как-то меня сняла девушка. Приятная. Красивая, юная. Такой даже не место было… там, — он вздохнул, и уточнил, скорее, для себя. — Не место в борделе. Я был с ней нежным и страстным, ловил каждый приказ. Исполнял все капризы. Почему-то она виделась мне другой. Я хотел её такой видеть. И утром она так посмотрела на меня… Взяла за подбородок и посмотрела прямо в лицо. И сказала: "Наверное, одного тела мне всё-таки мало".

Он остановился и сглотнул. Я не шевелилась, чтоб не спугнуть.

— В тот момент я… я почувствовал… это трудно объяснить. Я подумал, что она понимает, что, кроме тела, во мне есть что-то еще, что ей нужно, и что я смогу ей это дать. Я бы отдал всё, чтоб по-настоящему пережить такое еще раз. А потом она добавила: "Наверно в следующий раз я возьму два или три". Вот тогда я понял, что цена таких чувств слишком высока для такого, как я. Что я просто не имею на них права. И сил их выдержать и за них заплатить. Но урок не усвоил. И каждый раз… было больно. Но я всё равно, наверное… ищу. Я плохой ученик.

Теперь уже сглотнула я. Вот почему он так раскрылся передо мной в самом начале, и поэтому же так усиленно пытается отгородиться… Как же он жаждет близости, понимания, и как эту близость боится… И ждёт от неё боли. И пусть поняла я это не только сейчас, именно сейчас как никогда захотелось просто прижать его к себе.

Но сдержалась из-за какого-то глупого смущения. Идиотского! Но я ведь тоже пользовалась его телом.

Он это хотел сказать? Что я такая же?! Весело.

Я могла бы промолчать. Как в той старой шутке — умная женщина всегда знает, когда нужно промолчать, но просто не может. Вот и я не смогла.

— Может ученик ты и плохой. Но зато старательный. Вот сейчас рассказываешь — а сам закрылся изнутри, весь, совсем эмоций не видно. Да ты когда истерики тут закатывал — и то пугал меньше, просто злил. А сейчас вообще не понятно, что с тобой происходит. Ну есть же в тебе чувства! Так покажи их!

О, зыркнул. Ну хоть что-то.

— Как прикажите, Госпожа. Вам конкретные чувства нужны? Вы только уточните, что показывать. Госпожа!

Нда. Шаг вперёд, два шага назад.

— Понятно всё с тобой. — Отвернулась, пытаясь скрыть обиду. На раба, которого этот… раб тут усиленно изображает! Дана Хоэри, да ты спятила. Ты в себе сначала разберись!

— Слушаюсь, Госпожа, — бесцветно, учтиво, покорно. Твою ж за ногу в утиль!

Вот что я опять не так сделала?

ОБЪЯСНЕНИЕ С ТОГО СВЕТА

Ножны буквально жгли лодыжку. Хотелось снять их и отдать. Хозяйке. Но пока я еще не готов. Может, успею смириться до нашего приезда в Столицу.

Глаза пекло от сдерживаемых слёз. Ты еще разревись перед женщиной, слабак.

Перед Госпожой.

Что бы я ни испытывал, что бы ни сделал, как бы она на меня не смотрела — я навсегда останусь рабом.

Подруга Даны… Госпожи очень четко мне это объяснила. Даже с Того Света. И благодарен я ей настолько же, насколько ненавижу.

Себя ненавижу. За то, что не разглядел очевидного и позволил глупой надежде снова прорасти в душу. Да — снова! И вот — снова приходится вырывать её оттуда, с корнем, тревожа старые шрамы и обнажая раны.

Соль, это больно.

Когда увидел рабские браслеты, ошейник… Такая злость взяла! Раб! Как же! Был ли я рабом, убивая человека, защищая женщину, помогая выжить… не только себе! Был ли рабом, обнимая её, растворяясь в этих объятиях, лаская, принимая её ласку? Был ли?

И, с ударом кристалла, понял — был. Всегда был. Есть. И всегда буду. Я — раб.

Хотелось выть, глядя, с каким выражением на лице Дана… Госпожа собиралась выбросить этот "подарок", и хотелось оторвать себе руку, которой я её остановил.

Хотелось с размазу разможжить голову о что-то твёрдое, так, чтобы проклятый кристалл разлетелся на тысячи мелких кусочков, превратился в пыль, развеялся… Мне хотелось того же пару дней назад.

Но сейчас — всё по-другому. Сейчас я могу что-то изменить. Верю, что на самом деле могу. Пусть не для себя.

Когда-то я пережил нечто подобное. Потребовалось гораздо больше времени, чтоб я поверил, но результат действительно того стоил. И вот — я могу продолжить начатое. А если удастся — то и завершить.

Я горько улыбнулся. Да, такие мысли уже приходили мне в голову. Но тогда от них веяло то тоской, то надеждой… А сейчас — просто безысходная уверенность. Я сделаю всё, что смогу, но при этом сам, своими собственными руками, оттолкну единственного человека, ставшего для меня целой жизнью. Ради самой жизни. Пусть и не для меня.

Спасибо, погибшая Госпожа, за обьяснение. За эти рабские браслеты. Я вспомнил, где мне место, и не дам Дане… Госпоже об этом забыть и этим сорвать дело вашей жизни. И вашей смерти.

Светлой Силы Соли, Госпожа, спите спокойно — теперь это дело и моей жизни. Заглушка покинет Соледар с теми людьми, которые найдут ей достойное применение.

Она была не только творением Дэрека, но и моим детищем — созданным моими страданиями, потом и кровью. И все эти ужасы и боль я переживал добровольно — без принуждения дав согласие быть подопытным образцом.

Я поверил и проникся мыслью, что Дэрек сможет создать кристалл, способный блокировать сигналы извне, поступающие к нитриту в головах РАБОВ. В головах ЛЮДЕЙ, которые рано или поздно сходили с ума, для которых смерть — роскошь, позволенная не каждому по прихоти хозяев. ЛЮДЕЙ, которые смогут жить, не оглядываясь каждую секунду в ожидании приказа и наказания. ЛЮДЕЙ, которые смогут избавиться от привязки и получат свободу выбора. Я поверил.

Они смогут стать свободными. В это я поверил. Ошибся лишь в том, что поверил Дэреку. Он солгал мне, извратив цель эксперимента.

За что и поплатился. Я поплатился. И Дэрек.

Но эксперимент всё-таки удался.

Благодаря мне.

Во мне — один из самых совершенных нитритов — кристалл полного подчинения. Более того — он из тройни: второй такой же, брат-близнец, полностью дублирующий всю информацию, сейчас на брасфоне Госпожи. А третий…

А третий сейчас обладает совершенно уникальными свойствами, и даже имеет другой цвет. Не насыщенно-голубой.

Красный.

*****

Моя самая большая проблема в отношениях с людьми — я стараюсь все стрелки перевести на себя.

Буду прокручивать слова-поступки-отношения, в которых что-то не так, до тех пор, пока не пойму-найду-придумаю почему оно не так именно из-за меня.

Так было с исследованиями нитритов. Я слишком предвзято относилась к проявляемым свойствам и к самим объектам.

Так было с замужеством. Это я была слишком капризна и предъявляла идиотские требования. По другой, более поздней, переосмысленной версии — была излишне мягкой мямлей, не способной вовремя и достаточно четко озвучить свою точку зрения.

Так было с "вливанием" в Высший Свет Столицы. Я слишком высокомерно себя повела, сходу осудив местные нравы, даже не потрудившись в них разобраться.

Так было с нынешним Советником Безопасности, (а ранее — излишне рьяным Стражем), Тэлласом Кэрраем. Я вела себя слишком испуганно, истерично, слишком многое пыталась скрыть — и дала повод подозревать себя в шпионаже, в котором, кстати, на тот момент реально замешана не была!

Так было почти всегда.

Но.

Так не было с Ситом.

Тут даже придумывать не нужно.

Я и вправду с самого нашего знакомства ВСЁ делала НЕ ТАК.

Но черный юмор Соли был в том, что Сит сам по себе НЕ ТАКОЙ. Его показательные буханья на колени, сопровождаемые наглым зырканьем, истерики на ровном месте и хладнокровие в момент опасности, да даже самостоятельная покупка мне себя после неудачного побега ну никак не располагали к отношению к нему, как к рабу.

И это если даже следовать его требованию не говорить о секс… э… близости между нами… То, с какой яростью и глубиной он открывался, позволяя нам буквально растворяться друг в друге…

Так что раб из этого гадёныша как из меня садистка. То есть я могу, если сильно довести, но это далеко не моя сущность.

И пусть факты, постепенно всплывавшие из его прошлого, были, мягко говоря, ужасны, они практически не влияли на сложившееся мнение.

Просто я поняла, что когда он рядом — мне гораздо спокойнее, комфортнее и… и вобщем я просто хочу, чтоб он был рядом. А раз так — я просто буду реагировать на его вполне себе переживаемые заскоки так, как реагировала бы на любого близкого человека.

Близкого. Мамачки… А ведь мы вместе всего лишь неделю…

Вместе. Мамачки…

Если я реально продолжу заморачиваться с каждого его выбрыка или истерики — а за неделю я уже насмотрелась — у меня остатки черепицы потрескаются.

Да ну в отжиг.

Злая Госпожа жизнью управляет? А вот недосол тебе! Буду советоваться и мнение спрашивать. Вникай.

Злая Госпожа телом твоим пользуется? А вот даже не надейся что я просто бесчувственным чурбаном буду рядом находиться, когда такой отклик в глазах. И не только в глазах! И не собираюсь я по этому поводу себе мозг ломать.

И этот его очередной взбрык в виде прогрессирующего раболепия… Да на здоровье. Нравится пересаливать? Да ради Соли. Чем бы дитя не тешилось.

Но для меня ты будешь просто… твою ж в отжиг… просто близким человеком.

И общаться с тобой я буду соответственно! Как с близким и… и… твою в отжиг.

Данка, кажись ты влипла…

*****

Я знал, что оттолкнув, обижу Госпожу, но не ожидал, что обижаться она будет минут двадцать. От силы.

Пофырчала, посопела, перебрала сумку, всучила мне, отводя глаза, опять таблетки, взяла одежду, ушла в душ, а вышла оттуда уже совершенно спокойная. Пугающе спокойная, прямо как там, у бараков. Словно я не оттолкнул её, а опять жизнь спас.

Реально страшно стало. Я совершенно не умею останавливаться, когда она… Соль, только не краснеть, прямо как пацан в питомнике…

Но она, придвинув плетеное кресло к циновке, просто села и, закинув ногу на ногу, что-то спросила.

Соль, спасибо, что она в брюках. Хотя, с такого ракурса, помогает это не сильно.

На руки. Смотреть можно на руки, так будет проще. На маленькие тоненькие пальчики, узкие белые ладошки, расслабленно лежащие на подлокотниках… Соль, что-то ни на крупинку не проще.

— Сит! Ау!

— Госпожа?

— Не поверишь, я в курсе. Ты мне сегодня уже несколько раз напомнил. А вот кроме того, что я Госпожа, можешь что-то рассказать? Что Карри передала? Что ты там в мобиле рассказывал? Я не очень вслушивалась, засыпала.

Карри. Светлой Силы Соли, Госпожа Карри. Одно упоминание вашего имени здорово отрезвляет.

— Она передала на мой кристалл информацию, доступа к которой у меня нет. И на словах — совсем немного. Буквально приказала ехать в Столицу. Сказала, что вы — Пешка, и что вы — Ферзь. И ещё, — я процитировал дословно, — "Король будет на Входе. Пусть Ферзь отдаст Королю, и больше никому. Слон жив. Прикрытия нет, никому не доверять".

Выдохнул. И снова набрал воздуха в грудь. Госпожа Карри действительно просила сказать ещё кое-что. Формально, это даже не ложь.

— Её эвакуировали. Она улетела. — Кристалл все-таки долбанул, но вполне терпимо. При этом Госпожа как-то странно дернулась и потерла запястье над брасфоном.

Брови буквально сошлись на переносице, собрав тоненькую кожу на лбу в складочки. Губы сжались.

— Сит. — Она очень тяжелым взглядом посмотрела на меня. — Я сейчас спрошу об очень неприятных вещах. Но, пожалуйста, ответь честно. Дэрек точно… сдох?

Я резко опустил голову, чтоб не выдать радостной ухмылки. Почему-то был уверен, что узнав, она её разделит. И в то же время не хотелось показывать эту свою сторону именно ей.

— Госпожа, — я немного сменил позу, инстинктивно заведя за спину левую руку с глубоким, но уже давно затянувшимся шрамом поперек ладони, снова перетерпев не очень сильный удар кристалла. — В последний раз я видел своего хозяина с перерезанным осколком стекла горлом в луже собственной крови. Не думаю, что он дышал.

Девушка снова потерла запястье и удивленно посмотрела на меня.

— В смысле — стекла? Его же задушили. Стражи сообщили, что у них есть даже скан сетчатки убийцы.

— Это мой скан. На меня резолюция на утилизацию. Но это была подставная смерть. Господин, — меня передернуло, — Дэрек имел дело с очень… опасными людьми. Когда они узнали, что он собирается продать… заглушку не только им… Господин Дэрек инсценировал свою смерть. А действительно умер он через календу*,(*месяц на Соледаре), но уже в лаборатории неподалеку Рабочего Городка. Где вы меня нашли.

Казалось, она меня уже не слушала.

— Инсценировал… Это многое бы объяснило. Да… Но тогда — кто Слон? Карри однажды назвала так только его. И, Сит, — она снова сфокусировала на мне взгляд. — В подвале, помнишь? Тот щуплый сказал, что ему приказал кто-то "моего раба вернуть живьём", так же? Я почему-то запомнила. А что, если раб — это ты, а этот кто-то — Дэрек?!

Я уже и забыл, каково это — ощущать всепоглощающий ужас. Нет, этого не может быть. Соль, прошу, пусть этого не может быть!

— И о каких людях ты постоянно говоришь? Это они шарами кидались?

— Думаю да, Госпожа, — кивнул я, пытаясь прогнать видения ожившего Дэрека. — Когда проект хозяина отказалось финансировать правительство, он привлёк… инвесторов. Я не знаю подробностей, это было до того, как я попал к нему. Но позже хозяин демонстрировал меня как промежуточный положительный результат, — меня снова передернуло, теперь уже основательно. — Они называют себя "Энси", и они…

— …Работорговцы, — с округлившимися глазами закончила Госпожа.

КОНТРОЛЬ

ОКОЛО ДЕВЯТИ КАЛЕНД(*месяцев)НАЗАД ОТ ОПИСЫВАЕМЫХ СОБЫТИЙ

Высокий широкоплечий мужчина нервно мерил шагами комнату, периодически отгребая пятерней назад отросшие густые черные волосы. Он позволил себе нервничать. Контроль эмоций всё ещё давался с трудом, тогда как контроль тела осваивался гораздо увереннее.

Точнее — самоконтроль.

Еще точнее — контроль над своим телом, эмоциями и чувствами, осуществляемый его же мозгом.

Это было круто. Это было почти идеально. Конечно, эксперимент еще на начальной стадии — но это самая верная дорога к его цели.

К совершенству.

Ему казалось, что когда-то он находил уже нечто приближенное к нему. Она была спокойной и мягкой, можно сказать, покладистой, при этом, неожиданно, не глупой, и увлеченной кристаллографией и исследованиями с искренностью настоящего ученого. При умелой корректировке из нее вышел бы неплохой экземпляр. Но он допустил… неточность в поведении с ней — он женился — и ослабил контроль. Когда же начал его возвращать — натолкнулся на не ожидаемое противодействие, которое не только лишило Либраса неплохого материала, но и едва не стоило эксперимента всей его жизни.

Эта сука своим нытьём и тупыми принципами добилась поддержки Совета, в дела которого даже он сам старался вникать как можно меньше, пока те не мешают ему и щедро спонсируют исследования.

И ведь как вовремя подгадала, стерва! Когда Альянс Объединенных Планет опять отыскал рычаги давления и Соледар был вынужден хоть немного прогнуться под их требованиями.

И они нашли, за чей счет прогнуться — удовлетворили петицию знатной, (благодаря его имени!), Либры, поддерживаемую Альянсом. Борьба за права рабов — даже звучит смешно! И попросту запретили его работу.

Одним своим помутнением рассудка эта сука поставила крест на деле всей его жизни.

И он сорвался. Потерял контроль.

Мало того, что эта дрянь выжила, так еще и свидетелем его… несдержанности стал зарвавшийся Страж, сделавший себе карьеру за счет его имени.

Тэллас Кэррай. Он заплатит за это. И, главное, за то, что помог Дане Хоэри. Из-за него эта тварь выжила. И сбежала.

Они все. Заплатят. За всё.

Больше срывов он не допустит.

Теперь контроль — в его власти.

Брюнет остановился и глубоко вздохнул.

Хватит.

Он послал небольшой импульс и волна злости отступила. Замедлил ритм сердца. Подкорректировал дыхание, проверил осанку и степень расслабленности мышц. Расправил плечи, напряг мышцы спины. Вызвал небольшой отток крови от лица, усилив аристократическую бледность. Остался собой удовлетворен.

.

Внизу послышалась мелодия звонка. Дэрек подождал, пока раб откроет дверь и пригласит гостя в комнату.

Посетитель подошел к мужчине и протянул в приветствии руку, как какому-то инопланетчику. Но он её пожал.

— Силы Соли, Либрас Дэрек, — смешно употребил вошедший обращение с именем вместо фамилии. Он знал, что хозяин не любит, когда его фамилию называют вслух.

— И вам день добрый Виситер* Эмиль, — уподобился ему хозяин. Чужие фамилии он тоже не любил называть, но по другим причинам — и у стен есть уши. (*виситер — посетитель, временно проживающий на Соледаре гражданин другой планеты)

— Раб, останься, — кивнул он в сторону вышедшего было щуплого паренька, который после этого жеста вернулся и встал на колени у двери.

— Перейдем к делу. Вы согласны со ВСЕМИ пунктами моих требований? — Дэрек не стал распыляться на этикет.

— Мы по-прежнему готовы увеличить сумму вдвое, если вы откажетесь от второго пункта. Это даже технически слож…

— Меня не заботят ваши трудности, — отрезал Дэрек. — Или вы соглашаетесь, или просто тратите моё время. Итак?

— Да, Либрас Дэрек, — обреченно вздохнул Эмиль. — Мы вернём вам её, если вы пообещаете ничего ей…

— Никаких условий с вашей стороны! И это ваша последняя попытка торга, иначе — прощайте.

— Хорошо, — ещё более обречённый вздох, — но, если Альянс получает лишь разработки, без образцов, нам нужны гарантии. Мы же не сможем всё даже протестировать.

Дэрек нахмурился. Он не любил, когда такие важные вещи озвучиваются. Могут найтись лишние уши. Он, конечно, не считал таковыми застывшего раба, но предпочитал перестраховаться. Хотя в чем-то посетитель был по-своему прав.

— Я выращу Альянсу подобные образцы. Но оплату по второму пункту получаю сразу, за технологию. Можете придержать деньги, переведете после выполнения мной этой части договора. Но обсудим мы это не здесь, и после демонстрации. Ситтернорн, подойди.

Раб исполнил приказ, внутренне настраиваясь на продолжение пыток, чем, по сути и являлась демонстрация — показать невозможность сопротивляться самым жестким и жестоким приказам, принудительная активация скрытых резервов организма, способствующих увеличению возможности терпеть боль…

И действие заглушки — технически видоизмененного кристалла подчинения, способного при контакте с нервной системой раба блокировать все сигналы, поступающие ему в мозг — начиная от сканеров и заканчивая ментальным воздействием привязки хозяина.

Даже базовые правила, записанные на самом кристалле в мозгу, с заглушкой — не работали.

Словно раб никогда и не был рабом.

Словно раб мог сам принимать решения, не опасаясь изжарить при этом мозги или сойти с ума.

А главное — он мог покинуть Соледар, пройдя Контур Планеты — защитное поле, не пропускающее ни один кристалл или его носителя, не внесенные в базу Службы Безопасности.

Он мог стать СВОБОДНЫМ.

Ради этого раб, экспериментальный образец, и готов был терпеть и эксперименты над собой, и демонстрации.

Дэрек обещал, что он станет СВОБОДНЫМ.

Но сегодняшняя встреча хозяина рождала много вопросов. Ведь сделка с Альянсом, по словам Дэрека, была заключена изначально, что подтверждалось регулярными демонстрациями каждого этапа эксперимента, а этому человеку сегодня всё объяснялось с нуля. Ситтернорн даже во время пыток, пока мог, продолжал анализировать такие детали. Да и торг за условия… И эти "подобные образцы"… Словно это — совершенно другая сделка, с совершенно другими людьми.

И если это — Альянс, ведь посетитель сам упомянул его, то кто те, первые???

Ситтернорн понял, что не стоит спрашивать об этом Дэрека, который явно ему солгал.

Но Сит не успокоится, пока не узнает.

Любой ценой.

ВЫБОР

— Они называют себя "Энси", и они…

— …Работорговцы, — с округлившимися глазами закончила я.

Них… жеж… это самое. Прям даже Соледарских ругательств на них не хватает…

Эти фанатики, возомнившие себя чуть ли не реинкарнацией высших представителей древней рабовладельческой аристократии, тысячи лет как уже вымершей, называли себя древним полу жреческим титулом «энси». Начав развиваться действительно как религиозное течение, примерно одновременно с возникновением Альянса, они очень скоро потеряли официальный статус, превратившись, однако, в довольно могущественную теневую организацию, практически подмяв под себя львиную долю работорговли не только периферии, но и среди планет Альянса.

Соль, только не это. Даже Альянс с ними не связывался в открытую — так, ненавязчиво обозначал границы влияния, изымая мелкие партии "товара" и хватая таких же мелких сошек.

Мамачки. Куда я влипла.

— Но что им на закрытом Соледаре… — я поймала красноречивый взгляд Сита и осеклась. Ну да. Что ж ещё?

— А как они про заглушку узнали?

— Они финансировали проект Господина Дэрека, когда правительство от него отказалось.

Я закрыла лицо руками. Хотела как лучше, а получилось как всегда.

Наивная. Неужели я и вправду верила, что Дэрек остановится, лишившись денег? Это он-то, всемогущий Либрас, привыкший всё доводить до конца? Конечно, он нашел другой источник. И, естественно, не законный.

И, — это же Дэрек, — самый крутой источник, о котором мог узнать. Ну спасибо, муженёк.

Ситуация — самое то для утиля. Альянс меня, фактически, бросил — я сама себе Ферзь. Кэррай, нынешний Глава Стражей, и, по подтвержденным данным, Тайной Службы, с удовольствием бы "пообщался" со мной в своих казематах на предмет шпионажа, только бы повод представился. Смутно маячащая фигура мужа, который, я боюсь, всё же не сдох. И вот теперь — работорговцы.

Нормально. Проблем-то.

Ах, да. Еще одну забыла. Надуто-покорную.

— Так, ладно. Раз уж мы позавтракали и даже поговорили, нужно выйти в город и осмотреться. Неплохо бы еще и денег раздобыть. Нам тут пару дней точно куковать, и искать способ попасть в Столицу живыми и желательно свободными, — перехватив взгляд раба, я, помянув свою логику, поправилась. — В смысле, не под стражей, ну ты понял. Ты мобиль водить умеешь?

— Нет, госпожа, откуда? Я же постельный, — вежливо так, покорно-покорно, даже немного с обидой, а вот в глазах гаденыша откровенное: "Ты что — издеваештся?"

Ну да, конечно, вот как рабу ножиком махать — это нормально, совсем даже не удивительно, а вот мобиль водить — это как мне вообще в голову могло прити, о нём, типично-постельном… вот жеж… ну ты у меня довыпендриваешься!

— Я тебя таки заставлю написать список того, что ты умеешь, — сказала со всей серьёзностью, которую смогла выдавить. — И первым пунктом будет — умеешь ли ты писать.

.

*****

Заработать? Без проблем. В этом городе бордель есть?

А чего сразу "гадёныш"? Раба спросили — раб ответил.

Ну, продать мобиль — мысль, конечно, неплохая. Если бы его за ночь по кускам не растащили. А что, у вас деньги на место с приглядом были? Ну вот и я о том же.

Ладно, другие варианты, так другие. Этот город не зря Каверной*назвали, естественных пещер здесь много, вот их в подобие шахт и превращают. И не смотрите, что мелкий — я жилистый и выносливый. Ну уж от разгрузки пары контейнеров не рассыплюсь…

*(Каверны — термин в геологии, обозначающий пустоты в горной породе)

Надо же — отпустила.

Только побыть придется немного Джэраном. Ещё и подколола этим. Ну не знаю зачем я там в пещере чужим именем назвался! Может у меня предчувствие. Ну, остаться не узнанным — идея не плохая. И против Джэрана я ничего не имею. И заработать хоть немного — тоже моя обязанность.

Честно говоря, мысль поискать бордель все-таки мелькнула. Едва не стошнило. Это же надо — так за неделю отвыкнуть!

Хотя, не сказал бы, что мне это в принципе приятно было, но вот чтоб прям противно… Хуже — когда просто больно.

Так, не туда. Где тут у нас каверны?..

В том, что работа мне нужна именно грузчика, распорядителя пришлось убеждать. Поначалу хотел выгнать, намекнув, что моя специализация тут не актуальна, и развлекаться им некогда. Еле убедил, что хочу работать, не развлекая, а разгружая.

Уже через пару часов разгрузки понял, что специализация таки актуальна, и здесь явно мне не помогала. Было не просто тяжело — тонкая кожа на пальцах полопалась, спину тянуло, мышцы ныли… Весело. Но расплатились сразу.

Четыре рия*.(*Рий — мелкая монета, медяк. Нат — деньги, приравниваемые к золотому). Даже про себя комментировать не стал. БОльшим ничтожеством я себя… нет, чувствовал, конечно, но почему-то так стыдно не было.

Так, как сейчас, когда, вернувшись в комнату, отдавал Госпоже эти… гроши. И от её одобрительного — "О, на день — два должно хватить!" — как-то еще хуже даже стало.

Приказала отдохнуть немного, опять лекарство дала. Перевязать ногу, правда, самому разрешила.

На обед с опозданием спустились в таверну, занимавшую весь первый этаж, где даже стол заселения совмещался с питейной стойкой.

Чувствовал себя примерно как на торгах. Своих. Так откровенно разглядывали.

Вот у меня что, на лбу написано "шлюха"?

Хотя, о чем я? Большими буквами.

*****

Вернулся надутый, уставший и, по ходу, злой. Ели уговорила отдохнуть — даже рявкнуть пришлось. Кишкомот.

На обед спустились тоже не разговаривая, даже выяснять не буду, в чем дело. Попустит — расскажет.

Глазели на нас, конечно, странно, но что Либра, что раб, (дорогое для такого городка удовольствие), — редкость, так что заострять на этом внимание не стала.

А вот мысли о том, как до Столицы добираться в статусе Либры, но без денег, отогнать было трудно. Даже заказывала и ела на автомате.

Когда вынырнула из мыслей, Сит уже доел, и теперь вытирал тарелку специально оставленным для этого кусочком хлеба, старательно подхватывая крошки.

Двое мужчин, сидевших через столик от нашего, тихо, но достаточно бурно общались между собой, поглядывая в нашу сторону. Они привлекли моё внимание еще утром, попытками заговорить с моим рабом, но, когда я отпустила Сита на подработку, а сама спустилась в зал таверны, желания пообщаться не изъявили, тихо растворившись на улице. Проследить за ними мне не удалось, а осторожные расспросы служащих оставили не очень приятное ощущение опасности.

Пока мы обедали, они не предпринимали активных действий, но предметом их обсуждения явно были мы. Неужели дадут так просто уйти?

Когда же я начала подавать знаки тряпке*,(* официант), они прекратили кидать заинтересованные взгляды на раба, видимо, правильно интерпретировав мои манипуляции. Оживленно перекинулись парой фраз, а затем поднялись и дружно подошли к нам, встав по обе стороны от моей собственности.

Сит замер.

Начинается.

— Силы Соли, Либра, — это тот, что повыше. — Разрешите засвидетельствовать Вам наше почтение и восхититься изысканным вкусом, — недвусмысленный кивок на Сита. Если только попробует положить руку ему на плечо — обвиню в попытке присвоить чужую собственность. И любой кристалл это подтвердит.

— Спасибо, — короткий кивок. А что? Всё.

Ага. Щас.

— Либра, разрешите Вольным обратиться с просьбой? Мы с другом… одиноки сегодня вечером. И при этом ваш…ша собственность могла бы помочь нам этот вечер… разнообразить. Разумеется, мы будем благодарны. Материально.

О. Вот значит чего мы глаза об Сита поломали.

Так даже отжать не попытались. Ведь в “Либре” явно чувствуется такая официальность, что жо… э… нутром чувствуешь, что это лишь номинально. Видно же — денег впритык. А здесь свобода — именно деньги. И у них они есть. Так что они — сильнее. Даром что просто Вольные.

Но честные. В их понимании. Торг?

В моей приподнятой брови вопрос — сколько?

Неожиданно подает голос второй.

— Пять натов. Думаю, даже не на всю ночь. И уйдет сам, без травм, если будет… тихий.

Откидываюсь на стуле.

Сит продолжает вгонять в транс пустую тарелку. Опять закрылся, ни по лицу, ни по глазам ничего не пойму. Хотя, горькая соль, что тут понимать?

— Ну-у. Уж не на столько я нуждаюсь.

Пауза.

— Семь, — тот, что повыше.

— Десять, — коренастый.

Синхронно так, слаженно. Только в сумме не сошлись.

А вот в средних глазках, это вот что сейчас мелькнуло? Самодовольство? Мол, смотри вот, сколько я стОю. Только за ночь! А ты не ценишь… Ух ты.

Но как далеко он пойдет, чтобы мне это доказать?

— Десять… Ну, даже не знаю. Мне-то самой может скучно стать. Давайте так. Я подумаю, а за ужином сама подойду и сообщу вам. Если найдете другое… развлечение… я не обижусь. Идёт?

— Да, Либра, — ой, какие мы дружные. — До вечера, — это уже коренастый. Заинтересован…

Да отстань ты уже от этой тарелки. Ну не треснет она под твоим взглядом. Только рукой надо.

Расплачиваюсь с таки подошедшей тряпкой, поднимаясь, бросаю Ситу:

— Здесь я обсуждать не буду. Пошли.

*****

Не могу сказать, что неожиданно. Рано или поздно… почему бы не сейчас?

Странно, что сразу не согласилась. Пять натов! Это ж не четыре рия, как за разгрузку. А десять! Да мы, считай, уже в Столице!

Ну, и о чем она до ужина думать собралась?

В комнате сразу плюхнулся на свою циновку у окна. Отворачиваться не стал, просто сел, подперев стенку. Холодная, зараза.

Хозяйка чуть развернула плетеное кресло, села напротив.

— Чего надулся? Я тебя еще не продала. Даже на время.

— Почему? Хорошие же деньги.

— Да и работа не пыльная. Знакомая. Уже надоело контейнеры разгружать?

Вот как от этого взгляда у меня до сих пор уши не отвалились? Ну или не уши. А может уже? Нет, проверять не буду…

— Нет, Госпожа, — как же сложно говорить без эмоций в голосе. — Как прикажете. Нужно контейнеры — пойду опять разгружать. Но этих денег и на два дня не хватит. А десять натов за ЗНАКОМУЮ работу… Вы же всегда помните где меня… взяли. И я никогда не забуду. Кто я и где мне место.

В моем голосе небыло злости. Клянусь! Сухо, просто факты. Всё же так и есть.

— Ну… — она опять повозила кончиком носа по ноготочку, — на два дня, предположим, хватит, а там — другие контейнеры… Или копоть очистить… Сам знаешь — работы всегда хватает. А можешь пойти и отдаться… этим. Ну что, пойдешь?

— Как прикажете, Госпожа.

Рыкнула, вся аж вперед подалась, наклонившись. Глаза горят… Хоть бы из кресла не выпала…

— А вот солонку тебе пустую! Не прикажу! Привык отжиг на других пересыпать! Бери и выбирай! Это, в конце концов, твоя жопа. Или будешь шевелить ею, выполняя черновую работу за рии, или иди и подставляй её под этих… Но сам! По СВОЕМУ желанию! Злая госпожа тебя заставлять не будет!

Вот значит как.

Рывок — и я перед ней на коленях, вцепившись руками в подлокотники её кресла, даже не замечая хруст — не то лозы, из которой оно сплетено, не то моих пальцев. Но спину не согну, и лицо опускать не буду.

Правду в глаза? Да легко!

— Ну да, раб. Думай о своей жопе. Тебе выбор дали. А потом бейся головой об стенку, что подставил женщину, заставив выжидать, рисковать… вместо комфортной поездки, на которую мог бы заработать меньше, чем за ночь, легко — всего лишь своей жопой, специально для такой работы тренированной! Такой выбор ты мне даешь… Госпожа?!

Этот взгляд… Да, чувства! Ты же ИХ хотела видеть? Выбор она мне предоставила. Нет его у меня и никогда небыло. И не будет.

Что? Как? Зачем? Не надо!

Опять её рука у меня на лице. Отшатнись, идиот! Да не вперед, назад! Куда?! Дурак!

Но я уже ничего не могу поделать. Тело не слушается. Вернее слушается, но не меня, а её. Её руки проскальзывают у подмышек, поглаживая спину. Подаюсь к ней, прижимаюсь всем телом, буквально накрывая, так близко, что её бедра обнимают меня, её грудь прижимается к моим плечам… Это не я! Я не мог!.. Только не это, снова!

— Так ты… ради меня? — не отстраняясь, шепчет приглушенно, и я ощущаю каждый звук своей кожей… — Нет, мне не нужен такой выбор. Не ходи туда!

Все тело словно пронзает судорога, резко дернувшись, буквально отлетаю на свою циновку. И тут же поднимаюсь.

— Ты же сама дала мне выбор. Так вот — я его сделал, — говорю четко, глядя сверху вниз на сидящую передо мной мою Либру. — Я его сделал! Не мешай мне! — и быстро выхожу из комнаты, не оборачиваясь на мою Госпожу.

ТРЕТЬЯ СЕКЦИЯ

Вот жеж… зараза самостоятельная. Решение он принял. Детский сад.

Нет, я, конечно, чего-то такого и добивалась. Но, отжиг, почему именно то решение, которое меня так бесит?!

Я не находила себе места. Вот куда его понесло? Его ж на ночь "снимали", а до ужина не меньше двух интервалов между ударами* (*один интервал — около двух часов), хоть к ужину-то вернётся? Или сразу "продаваться" пойдет?

Так, Данка, дыши. Хотела самостоятельности — получите, идентифицируйтесь.

В конце концов — он взрослый… раб. То есть, отвечать за него всё равно мне. Что б он ни натворил.

Ой, Данка, кому ты врёшь. За него ты переживаешь, чтоб с ним ничего не натворили. Так что хорош сопли тут разводить.

Я подошла к вещам и проверила заряд мазера. Хоть и миниатюрная модель, но тяжелая, зараза. Силовые поля — это вам не бластер, который через контур Соледара не пронесёшь. Это даже круче, причем вместо рубинов, которые тоже не ввезти, работает на местных кристаллах, обработанных, но белых. А в разобранном виде — ну, кухонный девайс, не больше.

Короче — крутая штука.

Кроме того — что-то в этих парнях было не так. Вот жо… э… нутром чуяла — явно не то! Ну вот такая у меня чувствительная… нутро.

Закинула мазер в сумку, сумку — через плечо, и нефиг сидеть и себя накручивать.

Я даже дверью не хлопнула. Аккуратно так прикрыла, и по коридору не помчалась, а медленно так пошла.

Да, я умею себя держать в руках!

.

*****

Выскочив, я спустился вниз. Рано. Хотя, они готовы были меня хоть сразу… снять.

Они были у питейной стойки. Я подошел и молча поклонился. Так и застыл.

Мужчины повернулись ко мне, а тот, что был пониже ростом, даже встал.

— Неожиданно, — изрек он. — Хозяйка так быстро тебя отпустила?

Я лишь углубил поклон. Второй тоже встал.

— Ладно, тогда пошли. — Почувствовав на своём плече руку, я не шелохнулся.

— Оплата, Господа. И до утра — я ваш.

— Ты смотри, какой практичный, — хохотнул высокий. — Сразу отнесёшь хозяйке, а мы тут тебя как раз до утра ждать будем?

— Вы можете передать через хозяина Постоя, — кивнул я на протиравшего бокал мужчину за питейной стойкой. — Я пойду с вами сразу.

— Ладно, справедливо, разгибайся уже. — Высокий отсчитал монеты, и протянул округлившему глаза хозяину, добавив несколько риев. — Передашь Либре из пятой комнаты, когда спустится, — он повернулся ко мне. — Иди за нами.

Это немного насторожило. Они знают, где именно остановилась Хозяйка? Откуда? И зачем?

Мы снова поднялись на этаж с комнатами и прошли к самой дальней, с максимальным комфортом. Когда зашли, понял, что низкий задержался у двери, активируя контур. Я напрягся.

Но поздно. Оставшийся за спиной "клиент", резко развернув меня за предплечье, сделал подсечку и, вывернув руку, впечатал в пол.

— Мальчики любят грубо? — прохрипел я.

*****

Спустившись вниз, даже не успела толком осмотреться, как меня подозвал хозяин и передал деньги. Вот жеж… успел таки!

Высыпав монеты в любезно предоставленный хозяином мешочек из-под специй, я поднялась обратно в коридор.

Комнату, в которой поселились мужчины, я не знала, но дверей тут не так и много. И, подчинившись уже во всю вопящему внутреннему голосу, я подносила к каждой из них брасфон, пока у дальней он мелодично не звякнул.

Контур. Полный защитный контур, включая звукоизоляцию.

В шахтерском городке на затрапезном Постое. Ага.

Надеюсь, аварийные коды они не меняли. Ведь этот контур точно не местный — не на кристаллах. Чистая электроника.

Хоть здесь твердолобость Альянса сыграла мне на руку.

Коды действительно были приняты. За эти аварийные пять секунд, доступные для проникновения "отставшего" агента за любой защитный контур Альянса, я, успев достать мазер, заскочила в распахнувшуюся дверь и захлопнула её за собой. Контур пискнул, сомкнувшись.

Мы изолированы. Нашей милой беседе никто не помешает.

На меня уставились три пары удивлённых глаз. Точнее — две удивлённых и одна охре…шая.

Сит, со слегка разбитым лицом, был зажат в жестком захвате высоким симпатичным брюнетом. Профессионально так зажат, я оценила. Второй, коренастый, успевший отскочить к столу, застыл, не дотянувшись до лежащего на нем оружия.

— Мальчики, как вам не стыдно, начать допрос без меня?

Высокий для меня не опасен, пока держит Сита — сам же в движениях ограничен своим заложником. А вот коренастый, несмотря на направленный на него мазер, продолжает, вроде незаметно, двигаться к оружию.

Дана, ты всё сможешь. Тебя тренировали.

— Три шага от стола, или я нажму на курок. Стены сдержит контур, а вот тебя размажет.

О, проняло. Отступил, правда шаги такие мелкие-мелкие. Ну и ладно, не буду придираться.

— Какого черта Альянс, прислав людей, не вышел со мной на контакт? И какого отжига вы проверяете меня таким идиотским способом? Явно не резиденты. Тогда кто? Девятый отдел? — Стараюсь говорить четко, но в голосе всё равно истерические нотки. Ну и ладно. Бойтесь меня, я нервная!

Знаю, мальчики, неожиданно, но вы скорее всего, итак в курсе. А в темную я у вас ничего не добьюсь.

— Руки убрать, пальну сразу, — быстро добавляю, и коренастый нехотя подчиняется, поднимая руки ладонями вперед. Да, наша школа. — И я вопрос задала. Взамен отвечу на ваш.

— Справедливо, — бросает длинный, держа Сита в захвате. — Он с тобой? Отпускать? И это не вопрос, уточнение, — уже с ухмылкой. Тоже чуйка сработала?

— Нет, я за него не поручусь. Не стабилен. Просто не задуши ненароком.

Неожиданно он отпустил Сита, так же поднял руки и расхохотался.

— Я тебе говорил, что это она! А ты — не может быть, не может быть, — хохоча, кидает напарнику, явно его передразнивая. И продолжает, перейдя на Мэнский язык. — Может! Мы из восьмого.

Я мысленно присвистнула. Нифига себе! Отдел профессиональной ответственности. Это кто ж так налажал?

— Не соответствует, — перехожу на этот же, принятый в нашей организации. — Что внутренникам делать вне планеты? — Но мазер опустила.

Сит окинул нас всех взглядом из серии "Инопланетчики, вы вообще кто?" и оттек к стенке, явно планируя с ней слиться, чтоб поменьше отсвечивать. Умница, похвалю. Потом.

— Третья секция, — встревая, бурчит коренастый. — Но не за тобой, — а вот это правильное уточнение, а то я опять мазер подняла. Нервная я в последнее время. И недоверчивая.

— Ого. А всё-таки — что не существующий отдел делает на этой гадкой планетёнке?

*****

Восьмой — отдел профессиональной ответственности. Внутренники. Ищущие виновных среди своих.

Третья секция. Тихая, скромная и незаметная ликвидация перебежчиков и предателей Альянса. Точно не за мной, я б уже тут не стояла.

Мазер я все-таки опустила. Тяжеловат.

— У меня дох… много вопросов, но я обещала. Теперь вы спрашивайте.

— Блокатор у тебя?

Ну действительно. Что ходить вокруг да около.

— Нет, — самое интересное, что я и не вру. Действительно же — не у меня. — Но я знаю, где он.

— То есть, у тебя, но спрятан.

— Можно и так сказать. И… это. Может познакомимся? Я — Дана, это, — кивок на изображающего обои Сита, — мой раб Джеран.

— Джеран? — что, длинный, удивлён? — Это когда ты его поменять успела?

А коренастый мимикой лучше владеет, но он и постарше будет.

— В смысле — поменять? Вы меня вообще как долго уже ведёте? И чего проявиться только сейчас решили?

Коренастый всё же поморщился.

— Кар, не ори. И ты тоже. Мы не враги, надеюсь, а непонятки уладим. Понятно, что ты не доверяешь нам, мы тебе тоже не очень, но, по крайней мере мы о тебе побольше знаем. Так что давай так. Не хочешь чего-то говорить — не говори. Но вот врать не надо.

Я закусила губу. Отжиг. Вот сколько зарекалась… Вечно ж попадаюсь. Стыдобище.

А коренастый решил продолжить.

— Я — Ричард Трэнтон, имя это терпеть не могу, поэтому лучше — просто Дик, это — Кар, Карей Куэйли, он любит своё имечко, но не дождётся. Ты — Дана, но вот насчет Джерана не уверен.

— Да что там не уверен! — хмыкнул менее сдержанный Кар. — Ситрион это, точно тебе говорю.

— Ну, как минимум, Ситтернорн, — поправил Дик.

Я не смогла сдержать смешок. Действительно. Помолчал бы, точный.

— Ладно, в утиль. Действительно — это Сит. Я его забрала из "Постоялого Двора", так что ведете вы меня минимум оттуда. Тогда какого отжига…

— Не тебя, — Дик потер виски. — Его. Это раб Дэрека Хоэри. Мы знали, что рано или поздно на него клюнут. Ты успела буквально на пару часов раньше. Как ты вообще узнала?

Я выдохнула, прошла в комнату, (а действительно, чего я у дверей застыла?), и села на стул у окна, случайно перехватив взгляд Сита.

Что такое? В глазах — чуть ли не ненависть, кулаки сжимаются… Что я тебе уже сделала?

— У вас что, правая рука не знает, что делает левая? Я же отчеты отправляла. Я получила документы Дэрека, там было распоряжение насчет Ситтернорна, отдать в бордель. Но об исполнении — ни слова. Юрист пытался скрыть его судьбу, и это практически удалось. А потом мне просто повезло — честно, стечение обстоятельств. Я проверяла бордели, по личной инициативе, но с ведома Альянса и полного их согласия и одобрения. Даже, я бы сказала, благословения. Приказать-то они мне этого не могли, конвенция всё-таки.

Я улыбнулась, вспоминая.

— Правда я его не вычислила. Говорю же — случайность. Он кошель у меня упёр. А потом… Короче, это сейчас не важно. А что значит — раньше успела?

— Раньше, чем люди этих долбанутых патэсси. Энси их ещё называют. Не то экстремисты, не то религиозные фанатики, но что работорговля под ними…

— Да я знаю, кто такие энси! Мне интересно, почему никто не поставил меня в известность, что они засветились и на закрытом Соледаре! И что Дэрек с ними шашни водил! Альянс что, был в курсе, а мне просто забыли сообщить? Чего ещё я не знаю?!

Я и сама не заметила, как вскочила и подняла мазер снова.

Мужчины застыли. Кроме моего раба.

Сит вышел на средину комнаты, поднял перевернутый стул, уселся на него задом наперёд, обняв руками спинку и сведя запястья.

— Наденьте на меня ограничитель.* (* наручники, но более жесткие)Ну, или свяжите. Господа. — Сказал он совершенно неожиданно. На Мэнском. Вот если бы у него третий глаз сейчас заморгал, я б, наверно, меньше офигела. Хотя с этим гаденышем ничего не исключено…

— Зачем? — насторожено спросил Кар. Сама логика.

— Когда я вам скажу всё, что собрался, вы всё равно меня скрутите. Это будет больнее. Да и шансов, что дослушаете, ничего мне не сломав, больше.

— Ты собираешься напасть? — решил всё-таки уточнить Кар, в то время как Дик действительно достал ограничитель.

Я возмутилась.

— Эээ! Стоп! Что за дикость? Никто никого связывать и ломать не будет! Здесь все взрослые люди, способные себя контролировать! Давайте просто сядем и спокойно всё друг другу дообъясним!

— Угу, — буркнул Дик. — Сказала женщина с мазером.

А мне вот сейчас абсолютно не до шуток!

— Я настаиваю. Так всем будет спокойнее. Госпожа, прошу, позвольте. Я не знал, что мой хозяин — Либрас Хоэри, для меня он всегда был Господином Дэреком, иначе… думаю давно бы это рассказал. Я мог бы, Госпожа, попросить о разговоре с вами наедине, но, возможно, доверие между вами сейчас важнее выяснения сферы полномочий и меры ответственности в неприятностях. Вы — по одну сторону баррикад, против всех остальных.

Я так и застыла с открытым ртом. Кар с интересом разглядывал Сита. А Дик, менее впечатлительный, надевая на него ограничитель, не удержался:

— А где это ты слов таких умных нахватался, да еще и использовать их правильно научился? Ты ж раб?

Да, этот парень — сама деликатность.

— От одного из хозяев, — выдержав его взгляд, показательно-спокойно ответил скованный. — Политика. Он любил решать дела сразу после секса. А иногда — и во время. Говорил, это стимулирует деятельность мозга. Если сойдетесь с Госпожой в цене, могу продемонстрировать вам лично на практике.

Дик фыркнул и отошел. Кар ржал в голос, глядя на покрасневшего напарника.

— Слушай, а он у тебя точно раб?

— Он говорит, что точно, — пожала плечами. Стресс, наверное, сказывался, но неожиданно я успокоилась. — Хотя, если честно, в этом я ему не особо верю, но иногда он бывает убедительным. Я ж говорила — не стабилен.

"ЗАЩИТИМ СВОИХ"

Дэрэк Хоэри. Либрас Дэрек Хоэри.

Хозяин, завещавший меня борделю, за неимением родственников. Кроме жены, которую считал незавершенным идеалом. До которой хотел добраться, чтоб завершить.

Дана Хоэри. Либра Дана Хоэри.

Почему она не сказала?

Я бы смог понять. Помочь. Рассказал всё в первый же день. Ей — женщине, чьи заметки читал, чьи идеи разделял, чьи беглые фразы на полях работ мужа заставили поверить, что эти эксперименты, на которые у раба впервые в жизни спросили согласия, стОят и боли, и жизни. Моей жизни. Женщине, которую, казалось, понимал. Не знал только её имени.

И фамилии своего Хозяина.

Поэтому то, что Дана — его жена, я понял только сейчас.

Она что-то говорила, переругивалась с этими мужиками, а я вспомнил подвал под Тремя Крестами. Вот почему он для тебя — просто Дэрек.

"Ты или веришь мне, или нет. Работала я с Дэреком. Но не выдержала всю эту мерзость. И даже то, что он создал, не должно было иметь такую цену."

Я ей верил. А она мне? Ведь даже тогда — не сказала.

Значит — не верит. Не настолько, чтоб говорить о личном.

И правильно. Я ведь тоже — не сказал.

Госпожа снова подняла своё странное оружие. Мужчины напряглись.

Они ей не враги. Я понял это из нескольких сказанных ими ещё до прихода Госпожи фраз на странном языке, который понимал. Им нужно научиться доверять друг другу.

— Наденьте на меня ограничитель.

*****

— Так, тихо. — Отжиг, балаган какой-то. — Сит, наязвиться ты ещё успеешь. Ты откуда язык знаешь? Это ж, блин, шифр почти. Типа тайный!

— Хозяин Дэрек передал словарь и основы фраз на мой кристалл. Предполагал, что если отдать меня на время человеку Альянса, он будет обсуждать свои дела, не стесняясь какого-то раба. И был прав. Я передавал хозяину информацию.

— Так он что, тебя нужным людям подклад… э… в аренду сдавал? — продолжал веселиться Кар. — Ты ж вроде для опытов ему нужен был, не?

— Эксперимент был завершен. Оставались лишь демонстрации покупателям. Хозяин использовал меня, — тут Сит сглотнул и уставился на меня с вызовом и… ненавистью? Ну, чем-то очень похожим. — Использовал по назначению. И в аренду тоже, нужным людям. Он передумал передавать Альянсу даже голые технологии, найдя другой способ вернуть жену, ради которой и пошел на сделку. Он бы отдал всё работорговцам. Поэтому я его убил.

Повисла тишина. Она именно повисла, практически накрыв нас ох…нием.

Убил? Раб? С кристаллом подчинения? Своего Хозяина? Ему ж мозги б расплавило!

Хотя…

— Заглушка? Ты с ней смог его убить?

— Нет. Её я забрал позже. И сбежал. И, — он, наконец, отвел от меня этот непонятно откуда взявшийся взгляд, — я вам нужен. Я видел людей, что оплачивали проект, и человека, пришедшего за блокатором. Я всё расскажу.

Дик и Кар переглянулись.

— Да, с ограничителем — это ты правильно. Я б тебя щас точно скрутил, — миролюбиво выдал Карей. — А там, возле Старой Башни, твоих рук дело? Сожженный мобиль?

— Нет. Там были разборки Альянса, насколько я понял. Вы нашли трупы в подвале?

— В каком подвале?

— Какие трупы?

Блин, а они прикольные, когда вместе разговаривают. В смысле — одновременно.

— Про это и я смогу рассказать, — бросила я растерянно, потому что мои мысли вернулись к другой части фразы Сита.

И, похоже, не только мои.

Дик подошел к Кару и взял того за предплечье, легонько встряхнув.

— Ты вообще услышал, что он сейчас сказал? Эмиль действительно её продал. Второй, не оглашенный, пункт — это она. Теперь у тебя есть доказательства. Живой свидетель. Пусть мы и не получили сам договор, ты был прав. Можно возвращаться и требовать пересмотра. Это не просто нарушение Конвенции. Это — нарушение устоев самого Альянса.

— "Защитим Своих", — машинально процитировал Кар. — Но это не реально. Мы не вывезем его с планеты. Да и… слишком много всего. Мы не сможем вернуться. Агенты эвакуированы, счета накрыли, даже резиденты не пискнут нам помочь. Нас же здесь нет.

— В смысле — нет? — Решила разобраться я, усилием воли отложив понимание того, что меня прислали сюда с совершенно другой миссией. Дело не в наследстве. Вот почему я не знала об энси. Вот почему мне не дали сопровождение.

Меня просто продали мужу, от которого когда-то спасли. Но сейчас важно другое.

— В переносном, — ответил мне Карей. — Нас здесь в принципе нет. Официально. Дик, исполнитель Третьей секции, изначально неподотчетен, но приказ, ему порученный, внезапно отозвали. Я — следователь восьмого, должен был разобраться в анонимно переданной нам инфе о незаконности сделки Эмиля Фарли, ответственного за этот сектор, с Либрасом Хоэри, на которой парочка странных людишек сделала карьеру. Но прилетел на Соледар практически перед эвакуацией. Связной не проявился, мне удалось получить сообщение об отзыве агентов — и связь пропала. В случае форс-мажора должен был лететь назад через два дня. Ну я как бы и "улетел" — продал своё место на крейсере, ещё и наварил хорошо.

— Но, если задание у вас практически забрали — тогда почему вы оба продолжили копать? Следили за Ситом, вышли на меня?

Как ни странно, ответил Дик. Хладнокровно, но вполне доходчиво.

— Да потому что — какого х…я! Мой куратор и наставник отдал этому грёбаному Альянсу тридцать четыре года, а его слили к х…ям за два дня, даже не шевельнув пальцем, чтоб нам помочь! Отмена приказа! В полевых условиях — без отходных, без страховки, без аргументации! Только код — и отмена, стоившая моему другу жизни. Так что пошло всё в жопу — я сам разгребу это го…но! — Он подошел к Ситу и снял ограничитель. Затем вернулся к столу и налил в стакан янтарную жидкость из графина. Запах хорошего алкоголя ощутила даже я. Подумал, извлёк из тумбы ещё два стакана. Кивнул рабу. — Тебе, не будь кристалла, тоже б налил. Так что — без обид, пацан.

Сит кивнул в ответ.

Я взяла протянутый стакан. Но не отпила.

— Слушайте, у меня не складывается. Дэрек сначала ещё и смерть свою инсценировал. Теперь понятно зачем — чтоб я, в обход Альянса, за наследством примчалась. Может — для чего-то ещё, а я так, бонус. Но ведь потом же он умер! И началось непонятно что. Охота на агентов, покушения, переставшие шкериться энси. При этом власти Соледара делают вид, что всё это их не касается. Я виделась со своим куратором несколько дней назад. Она сказала про отвод людей и опасность, но мне сама предложила остаться. Альянсу всё также нужны разработки Дэрека. Мне приказано ехать в Столицу, проявиться как его жене и вступить в наследство. Это ведь всё было после его смерти! Кто тогда меня ему продал? Кто слил инфу об агентах? Что вообще происходит? Неужели Совет Соледара не в курсе, что у них на планете разборки Альянса и работорговцев?

— Они не просто работорговцы. Они — практически культ, хоть и запрещённый, проникший во многие слои общества. Не удивлюсь, если они есть в самом Альянсе или том же Совете. — Ричард Трэнтон отпил из своего стакана. — А вот кто им об агентах инфу слил — это уже интересно. Это должен быть кто-то здесь, на Соледаре, слишком уж оперативно они зачистку начали.

И тут голос снова подал забытый на время Сит.

— Кажется, вы рано сняли с меня ограничитель*.

_______

* ограничитель — наручники, но более жесткие, сковывающие движения.

ПРИВЯЗКА

Да — это моя вина. Как бы ни хмыкал Дик, как бы ни дула губки Хозяйка, это — моя вина. Я передал Либрасу Дэреку, что сделка с Альянсом официально не одобрена, а значит — выполнение условий под вопросом, а так же зафиксированные мной коды к каналу связи. И вероятность, что именно по этим кодам энси добрались до списков агентов Альянса на Соледаре — огромна.

Я шпионил для Господина — и весьма успешно.

Ведь когда я понял, кто именно финансировал проект Дэрека, было уже поздно.

Многое решал уже не Господин Дэрек, а его спонсоры. Кто платит, тот и заказывает… жертвы.

План Хозяина, разработанный совместно с дамкаром Хиларом, человеком, что осуществлял контроль над проектом со стороны заказчика, уже был воплощен. Хозяин, сымитировав свою смерть, при этом оставив скан моей сетчатки в системе, (как неизвестного убийцы, ведь у рабов идентифицируют кристалл, а не параметры тела), уже забросил наживку для Альянса, в виде завещания своих разработок жене.

Заглушки в том числе.

Но он, увлёкшись, совершил ошибку.

Он решил указать мне моё место. Я уже догадался, что заглушка не предназначалась для помощи рабам. Но что она достанется РАБОТОРГОВЦАМ — стало последней каплей.

Как я надеялся — последней каплей его жизни. Видимо, ошибся.

Но это не отменяет тот факт, что предатель — именно я.

*****

Этот… скорбь всея планеты, с соответствующим лицом вещавший о своём сверх циничном предательстве, начинал тихо меня подбешивать. Как это знакомо, и как… просто — принять вину, опустить голову, игнорируя собственную беспомощность перед своим мучителем, доведшим до такого состояния…

Моё, ставшее такой редкостью, спокойствие, начало потихоньку улетучиваться.

— Я действительно думал, что делаю всё правильно. Но Господин Дэрек…

Я не выдержала.

— Слышь, ты, покорный и бесправный! — я подскочила и впилась пальцами в спинку стула, в которую Сит и сам вцепился, как… не знаю, как, но суставы у него аж побелели. — Прекрати, — я шипела, но сил на громкий голос у меня не было. — Прекрати называть этого сумасшедшего ублюдка Господином! Эта мразь — убийца. — Я инстинктивно прижала руку к животу.

— Но, признай, — он довольно умный… мразь, — встрял Карей. — Да и для раба называть хозяина Господином — нормально, чего ты цепляешься?

Я даже не отвела взгляд от неожиданно растерянного лица Сита.

— Ещё раз назовешь его так — и я никогда не назову тебя по имени. Останешься рабом для меня навсегда, как и стараешься! Думаешь, ты один здесь такой угнетенный? Тебя одного тут только как вещь воспринимали? Только тебя сломали и душу наизнанку вывернули? А вот соли в рану, жидкой! Эта мразь душу из меня по каплям пил, а потом ребенка во мне убил, часть меня, а то, что осталось — само чуть не сдохло! И выжило, только в надежде, что не все такие мрази, что есть люди, у которых цель — не нажива и поиск совершенства, а реальная помощь тем, кому она нужна! Таким, как ты! И я! А по факту, эти "немрази" меня ему обратно продали!

Я и не заметила, как Сит, каким-то странным кульбитом ноги отодвинувший стул и перехвативший мои руки, уже стоял передо мной практически вплотную. Слишком много накопилось. Слишком мало ещё выплеснулось.

— И не смей тут строить из себя… постельного! Я знаю, что такое насилие! Я два года не могла не то, что на мужчин — на людей смотреть нормально, без желания под кроватью спрятаться. Так что прекрасно вижу — насколько ты сильный, поэтому не надо хоть передо мной жертву рисовать, никакой ты, в отжиг, не жертва, и спала я с тобой ни как с вещью, да и ты в утиле видел меня как хозяйку…

Всё. Дальше я говорить просто не смогла. Сит мягко перевел мои руки себе за спину, отпустил и тут же перехватил меня за талию, так резко прижав, что я даже отпрянуть не смогла. Его губы прикоснулись к моим, срывая несказанные слова в поцелуе. Мягкие, хоть и слегка сухие, они скользили по моим губам, словно перехватывая воздух, который я выдыхала.

Поцелуй не был агрессивным, жестким или властным, но он был… мужским. Солоновато-терпким, уверенным и обещавшим защиту.

— Если он всё-таки выжил, я убью его столько раз, сколько потребуется, но он больше никогда к тебе не прикоснётся, — прошептал Сит прямо мне в губы, не прерывая поцелуя. — И иначе, как "мразь" — не назову. Обещаю.

Ответом были лишь мои ласки. Я раскрылась навстречу своему мужчине, буквально дыша его дыханием и отдавая своё.

Это было действительно как слияние.

Наш ПЕРВЫЙ настоящий поцелуй.

Всё, что было между нами интимного до этого момента — было правильным.

Но не полным. Не завершенным.

Лёгкое покалывание, исходящее от брасфона, мелкой дрожью окутало тело, сливаясь с ответной дрожью Сита. В голове словно что-то мелодично динькнуло, а перед закрытыми глазами рассыпались мелкие голубые искры.

Тёмно-голубые, с лёгким оттенком синего.

Не знаю, что это было, но я всей сутью своей почувствовала — он мой.

Не как вещь. Не как раб. Не как вынужденный партнёр.

Как мужчина.

Я просто его почувствовала. Искры медленно гасли, словно впитываясь в мозг. Это было… охрененно.

— Если вы в Столице что-то подобное на людях отчебучите — нас всех на месте пристрелят. А если не на людях — просто по тихому прикопают, даже у стен есть уши. — С нескрываемой ноткой зависти, но абсолютно без удивления, пробурчал Кар.

Не могу сказать, что это отрезвило. Но я смогла оторваться от Сита, по крайней мере от его губ.

— Не переживайте, он та-ак умеет играть — отжиг за Соль выдаст, — я улыбнулась, вспомнив эпизод в пещере. — Нам во всём ещё разбираться и разбираться, но сейчас я всё-таки выпью, — я бросила взгляд на отставленный стакан, который Дик тут же мне подал. — Сейчас у нас эмоции зашкаливают. Ну, у меня — точно. А это не профессионально. Нужно успокоиться и составить общий план. Вы же с нами в Столицу?

— Если пообещаешь за мазер не хвататься, — хмыкнул Дик.

— И не устраивать прилюдных оргий, — не удержался от подколки Карей.

На что Сит только крепче прижал меня к себе.

*****

Спонтанное "совещание" мы решили отложить до утра, дав друг другу время усвоить информацию.

На мою попытку вернуть парочке деньги оба агента так фыркнули, что мне едва совестно не стало.

А Карей, проходя мимо Сита, ещё и шлёпнул его по… филейной части, гыгыкнув: "заработал!".

Выражение лица "работничка" стоило каждого ната!

Несмотря на насыщенность знакомства, заняло оно не так много времени. Разошлись мы ещё до ужина.

По дороге до нашей комнаты Сит старательно поддерживал меня за локоток. Выпила-то я пару глотков, но, учитывая волнения и отсутствие привычки пить, меня ощутимо пошатывало. Усадив в плетёное кресло, спустился за ужином, и даже накормил, несмотря на мои попытки просто заснуть.

Странно как-то. Непривычно. И всё — молча.

Аккуратно меня раздел, совсем, уложил в кровать и бережно укутал в одеяло.

Потом чмокнул куда-то в переносицу и… утопал на свою циновку.

"И что это было?" — успела подумать я, прежде чем офигевший мозг отключился.

.

*****

Сквозь сон я почувствовала лёгкое прикосновение к свисающей с кровати ладони. Практически невесомое, но зародившее волну жара, докатившуюся до горла.

Я, стараясь не дёрнуться, открыла глаза. Света фонаря с улицы было вполне достаточно, чтоб разглядеть колено преклонную фигуру у кровати. Сит держал руку над моей ладонью, едва касаясь её кончиками своих пальцев. Я легонько их сжала.

Сит поднял голову, но пальцы не отнял. Фонарь освещал его обнаженный торс сзади, я не видела четко его лицо, но буквально ощущала взгляд.

— Ты — его жена, — прошептал он. — Сегодня так много всего было, а я могу думать только о том, что ты — его жена.

— Почему? Ведь ничего не изменилось. По крайней мере — не сейчас. Да, я была глупой жертвой, но мне помогли это осознать. Я сбежала от него. И вернулась, желая продолжить начатое дело. Но ведь я сама — всё та же.

Я легонько потянула его к себе за пальцы, а потом отпустила, подвигаясь. На удивление, он покорно забрался на освобожденное для него место, но не лёг, а прямо поверх одеяла встал в кровати на колени, уткнувшись лицом мне в живот.

— Он говорил о жене, — словно выдохнул Сит. — Не часто — когда сознательно ослаблял контроль, чтоб выпустить пар. "Почти Совершенство". "Стерва". "Моя". Сейчас, когда понимаю, что это — о тебе…

Его рык, казалось, проник через одеяло прямо мне под кожу.

Я погладила его по волосам, слегка потрепав, скользнула ладонями на плечи и ощутила лёгкое подрагивание. Он плачет??? Хотя голос этого не выдавал. Снова стала гладить его волосы, иногда задевая отросшую на щеках щетину. Он не издавал ни звука, не всхлипывал, но дрожь усилилась. Или это она слилась с моей?

Какое-то время мы молчали, но вот он поднял на меня действительно влажные глаза.

— Это глупо, да? Пытаюсь строить из себя невесть кого, но даже рабом возле тебя нормальным быть не могу. А теперь ещё эти образы — ты рядом с ним. Он — красивый, умный, свободный. Но всё равно не смог сделать тебя счастливой. Что же смогу дать тебе я?..

Я рискнула легонько подтянуться, упершись руками в кровать, и села, облокотившись о её спинку. Сит снова уткнулся в меня лицом, теперь уже в колени. Отжиг, какие же у него мягкие волосы…

— Себя. Думаешь, мне будет мало?

— Я — твой. Ты ведь знаешь.

— Я — знаю. А ты?

— Я всё чаще забываю, кто я, — вздохнул он. — И тогда могу видеть себя рядом с тобой. Представлять… А иногда — вспоминать. И это пугает. Мне всё труднее различать, что реально, а что — лишь плод моей фантазии.

Я провела по его губам, дрогнувшим под моими пальцами. Почему раньше я старательно избегала так его касаться? Не потому ли, что тоже боялась поверить в реальность всего этого?

Не получишь — не потеряешь.

Я подогнула колени, заставляя его приподняться, и обняла, едва не вздрогнув от мягкого прикосновения его рук к моей спине. Едва. Но не вздрогнула. Нежно погладила его вдоль позвоночника, уткнувшись носом мужчине в шею. Кольцо рук вокруг моего тела стало плотнее, он прижался ко мне, точнее притянул меня к себе — достаточно мягко, но так… нет, не требовательно. Просяще? Наверное, тоже не то…

Да плевать.

Я буквально повисла на нём, опираясь, подгребла под себя ноги, тоже становясь на колени, попытавшись при этом выпутаться из-под одеяла. Разгадав мои намерения, он тихо рыкнул, перехватил меня под мышки и буквально выдернул из-под разделяющей нас тряпки.

Стремясь усилить такой желанный контакт, обхватила ногами его талию. Инстинктивно перехватив меня под ягодицы, чтоб я не соскользнула с его бедер, Сит глухо застонал, понимая, насколько близко позволил мне ощутить своё возбуждение, буквально сорвавшее остатки моего самоконтроля.

В отжиг. Мой! Весь!

Он приподнялся на коленях вместе со мной, позволяя мне большим пальцем ноги приспустить на нём совершенно лишние сейчас штаны.

От укуса за мочку уха он ожидаемо отстранился на пару сантиметров, и я впилась ему в губы. Именно впилась, обхватив одной рукой за шею, а другой схватив его за волосы. Я буквально пила его рычание, с рваным ритмом срывавшееся с губ, ощущая его язык, ласкающий мой, не просто впуская его в себя, а буквально затягивая.

И не только язык. Он уже двигался во мне, слегка выгнув спину назад, чтоб мне было удобнее, не сдавливая меня, а аккуратно поддерживая. Я же буквально потеряла голову, стискивая его до судорог в ногах, до нехватки воздуха в лёгких, вжимаясь в своего мужчину так плотно, чтобы каждой клеточкой кожи ощущать его жар, его шрамы, его суть. Чтобы поверить — он реален, и он — мой. Телом, духом и сознанием. И — бессознательно.

На пике нашего безумия его страсть внезапно сменилась нежностью. Он мягко опустил меня, задыхающуюся, на кровать, не пытаясь отцепить от себя, дожидаясь, пока моё тело само обмякнет, лишь легко целуя моё лицо и шею, не возбуждая, а успокаивая.

Это было так трогательно, особенно на фоне едва отхлынувшего безумия, забравшего практически все силы. Но остатки своей он тратил на нежность, заботу и ласку, не в надежде получить что-то взамен, а просто потому, что эта нежность — для меня. Просто потому, что он хотел мне её дарить.

Почувствовав, что я полностью расслаблена, Сит плавным движением протёк рядом с моим телом, свернувшись большим таким клубочком, и снова положил голову мне на колени. Но лицо повернул в сторону, приобняв одной рукой за ноги.

— Ты — лучшее, что у меня было. Госпожа, — прошептал мой… раб.

Выдохнули мы одновременно. Я заставила своё попытавшееся уплыть сознание вернуться в реальность.

Мне нужно сказать ему кое-что важное. И тяжелое. Искать подходящий момент для такого — бессмысленно.

— В Столице мы будем общаться именно так, как раб и госпожа, нам нельзя рисковать. Ты же помнишь — даже активировав заглушку, ты не сможешь изображать Вольного, скан глаза — твой приговор. Возможно, мне придётся крикнуть или даже ударить, но…

— Я понимаю, Госпожа.

— …Но я хочу, чтобы ты знал. Всё это — ложь. Даже не игра, это именно ложь. Это буду не я. Не я отвернусь, когда тебе будет больно. Или не отвернусь. Не я презрительно буду смотреть на других рабов, обсуждать их, и тебя — тоже. Я правда хочу этого. Чтобы ты запомнил. Это — НЕ Я!

— Тише, я знаю какая ты на самом деле. Теперь знаю. И готов быть… таким, каким нужно.

— Я постараюсь максимально оградить тебя, как хозяйка — любимую игрушку, — я продолжала, несмотря на попытки Сита остановить меня. Мне важно было сказать это не меньше, чем ему — услышать. — Я представлю тебя в Столице постельным, чтобы быть рядом ночами, но при этом дам статус телохранителя, чтоб ты оставался рядом днём. Но от всего защитить не смогу. Пожалуйста, запомни и поверь — я буду знать, что раб, скрутившийся у ног, позволяющий их о себя вытирать и терпящий всё, что прикажут, — НЕ ТЫ.

Мы опять выдохнули в унисон.

*****

В дверь постучали и тут же вошли. Это кто у нас такой деликатный?

А, ну да. Как не вчера познакомились.

— Карей, совесть есть? Темно ещё!

— Рассвет меньше чем через десять минут, — пожал плечами мужик, совершенно не смущаясь скатившегося с кровати за откинутыми штанами Сита и меня, пытавшуюся укутаться в соскальзывающее за ним одеяло. Да, среди ночи мы тоже просыпались! И не выспались! — О, а вы тут, я смотрю, вовсю репетируете. Или это вы так легенду прорабатываете?

— Кар, отвянь, а? С какого отжига мне легенда нужна? Я вдовствующая Либра, вполне себе законно и официально купившая постельного раба в борделе! С документами, моим сканом и привязкой!