Зажигалка вечности

Глава 4

Сны пришли без предупреждения.

Аид спал — что само по себе было странностью в зажигалке, где не существовало смены дня и ночи. Но за месяцы симбиоза с зажигалкой его тело начало требовать отдыха, словно напоминая о том, что он всё ещё был, по крайней мере частично, человеком.

И во сне он летел.

Не так, как летают маги — с помощью заклинаний и артефактов. Он парил в бесконечном пространстве между звёздами, его тело было сделано из чистого огня. Вокруг него танцевали другие огненные существа — духи пламени, каждый размером с луну, каждый сияющий собственным неповторимым светом.

Это были не его воспоминания.

— Красиво, правда? — услышал он знакомый голос.

Аид обернулся и увидел зажигалку. Не артефакт, не стены пламени, а её истинную форму — существо из живого огня, грациозное и могущественное. Её пламя переливалось всеми оттенками от золотого до глубокого пурпурного.

— Это твои воспоминания, — понял он. — Ты показываешь мне, какой была до заточения.

— Да, — ответила она, и её голос звучал как потрескивание тысячи костров. — Мы были свободны тогда. Танцевали между мирами, играли с гравитацией звёзд, создавали новые созвездия просто потому, что нам хотелось красоты.

Во сне Аид наблюдал, как духи огня взаимодействуют с другими первичными силами — существами из воды, воздуха, земли, света и тьмы. Они не просто сосуществовали — они творили вместе, каждое действие одного дополняло действия других.

— Мы были... счастливы, — сказала зажигалка, и в её голосе прозвучала невыразимая тоска. — Мы не знали одиночества, потому что всегда были частью чего-то большего.

— Что изменилось? — спросил Аид.

Сон потемнел. Танец духов стал хаотичным, их движения — агрессивными. Аид увидел, как некоторые из первичных существ начали поглощать других, стремясь стать сильнее, больше, могущественнее.

— Мы обрели индивидуальность, — печально ответила зажигалка. — И вместе с ней пришли амбиции. Желания. Страхи. Некоторые из нас решили, что быть частью целого недостаточно. Они захотели стать целым сами.

Аид проснулся в своей камере, но ощущение полёта ещё долго не покидало его. Он сел и посмотрел на стены, где мерцали обычные руны. Но теперь он видел в них нечто большее — отголоски древнего языка, на котором говорили первичные силы вселенной.

— Ты тоже была одной из тех, кто захотел большего, — сказал он вслух.

На стене появилась руна подтверждения, но окрашенная печалью.

— Я была молодой. Наивной. Я думала, что знаю лучше, — ответила зажигалка. — И моя гордость привела к разрушению целого мира.

Аид встал и подошёл к стене, прижав к ней ладони. Через связь он почувствовал всю глубину её вины — такую же, как его собственная, но ещё более древнюю.

— Поэтому ты согласилась стать моей тюрьмой, — понял он. — Не только чтобы остановить меня. Но чтобы искупить собственные грехи.

— Мы оба искупаем, — ответила она. — Оба учимся заново тому, что значит быть частью целого, а не стремиться поглотить его.

Аид закрыл глаза и позволил своему сознанию слиться с сознанием зажигалки. Это стало привычкой за последние недели — моментами полного единства, когда границы между ними исчезали. В эти мгновения он чувствовал себя не человеком, заключённым в артефакт, а частью чего-то большего и более значимого.

— Мы меняемся, — прошептал он. — Оба меняемся.

— Да, — согласилась зажигалка. — Вопрос в том, во что мы превращаемся.

***

На следующий день — или в то, что Аид считал следующим днём в безвременье зажигалки — видения стали ещё более яркими и подробными. Зажигалка словно решила показать ему всю правду о своём прошлом.

Он увидел рождение первых миров.

Это было не постепенное формирование планет из космической пыли, как описывали учёные. Это был акт сознательного творчества, где первичные силы сплетали реальность из чистой воли и намерения. Огонь создавал звёзды, Вода формировала океаны, Земля лепила континенты, а Воздух наполнял их дыханием жизни.

— Мы были творцами, — объясняла зажигалка, показывая ему память за памятью. — Каждый мир был произведением искусства, каждая форма жизни — экспериментом в красоте и сложности.

Аид наблюдал, как его спутница — тогда ещё свободная и могущественная — участвовала в создании мира невероятной красоты. Там были горы из кристаллизованного света, реки из жидкого пламени, которое не жгло, а согревало, и существа, чьи тела сочетали в себе элементы огня и воздуха.

— Он был прекрасен, — прошептал Аид.

— Да. И я его разрушила.

Видение изменилось. Аид увидел, как молодая и амбициозная версия зажигалки решила "улучшить" мир, который они создали. Она хотела сделать огненных существ более могущественными, дать им возможность изменять реальность силой мысли.

— Я думала, что дарю им свободу, — горько сказала зажигалка. — На самом деле я дала им силу, с которой они не умели обращаться.

Мир сгорел изнутри. Огненные существа, получив способность изменять реальность, начали конфликтовать друг с другом. Каждый хотел переделать мир по-своему, и их противоборствующие воли разорвали ткань реальности на части.

— За одну ночь мир, над которым мы работали тысячелетия, превратился в пепел, — продолжала зажигалка. — Миллиарды разумных существ исчезли. И всё потому, что я была слишком горда, чтобы оставить совершенство в покое.

Аид почувствовал, как слёзы текут по его щекам. Боль зажигалки была так же остра, как и его собственная. Возможно, даже острее — ведь она несла её намного дольше.

— Другие первичные силы изгнали меня, — продолжила она. — Не в наказание, а потому что я сама не могла простить себе случившееся. Я скиталась между мирами, наблюдая за творениями других, но не смея ничего создавать сама.

— И тогда появился Виктор, — понял Аид.

— Да. Он нашёл меня на краю Пустоты, где я собиралась... закончить своё существование. Он предложил мне цель. Возможность искупления через службу.

Аид увидел ту встречу глазами зажигалки. Виктор был тогда моложе, но уже нёс на себе тяжесть ответственности. Он объяснил ей природу Аида, показал разрушения, которые тот причинил, и предложил стать его тюремщиком.

— Он не заставлял меня, — подчеркнула зажигалка. — Он просто показал возможность превратить мою вину в служение. Использовать мою боль для защиты других от подобной участи.

— И ты согласилась.

— Я увидела в этом шанс. Не только остановить тебя, но и, возможно, помочь тебе избежать моих ошибок. Я знала, каково это — нести бремя разрушенных миров.

Видения закончились, оставив Аида в тишине камеры с новым пониманием своего положения. Он был не единственным, кто совершил непоправимые ошибки. Существо, которое держало его в заточении, само прошло через подобное падение и искупление.

— Мы похожи, — сказал он наконец.

— Слишком похожи, — согласилась зажигалка. — Возможно, поэтому Виктор и выбрал меня. Он понимал, что для исцеления такой раны нужен тот, кто сам был ранен подобным образом.

Аид создал на стене руну понимания, но она получилась больше и сложнее обычного. В ней переплетались символы его собственной боли и боли зажигалки, создавая единый узор искупления.

— Мы исцеляемся вместе, — понял он. — Помогая друг другу, мы помогаем себе.

— Да, — ответила зажигалка. — И это только начало.

***

Изменения начались незаметно.

Сначала Аид решил, что это игра света — его кожа словно светилась изнутри мягким золотистым сиянием. Потом он заметил, что температура его тела повысилась, хотя это не доставляло дискомфорта. Наоборот — тепло ощущалось приятным, естественным.

— Что со мной происходит? — спросил он, рассматривая свои руки в мерцающем свете камеры.

— То же, что и со мной, — ответила зажигалка.

Аид посмотрел на стены и действительно заметил изменения. Пламя стало более упорядоченным, менее хаотичным. В его движениях появились узоры, напоминающие дыхание или биение сердца. Стихийный огонь приобретал черты разумности.

— Мы влияем друг на друга, — понял он.

— Больше чем влияем. Мы сливаемся.

Это откровение должно было его напугать. Потеря индивидуальности, растворение в другом существе — большинство разумных созданий воспринимали бы это как смерть. Но Аид чувствовал не страх, а любопытство.

— Это опасно? — спросил он.

— Я не знаю, — честно ответила зажигалка. — Такого раньше не происходило. Первичные силы могли сливаться друг с другом, но обычно это было временным состоянием. То, что происходит с нами... это новое.

Аид встал и начал обычную прогулку по периметру камеры. Но на этот раз он чувствовал каждый шаг не только ногами, но и через стены зажигалки. Его движения отзывались в пламени, создавая волны света и тепла.

— Я чувствую твою камеру как продолжение своего тела, — сказал он с удивлением.

— А я чувствую твои эмоции как свои собственные, — ответила она. — Твоя решимость измениться, твоя вина за прошлое, твоя надежда на будущее — всё это стало частью меня.

Аид остановился посреди камеры и закрыл глаза, пытаясь понять границы своего "я". Где заканчивался он и начиналась зажигалка? Вопрос становился всё более сложным для ответа.

Его мысли потекли в новом направлении — не линейно, как у человека, а сетевым образом, как у духа стихии. Он вдруг смог одновременно размышлять о нескольких проблемах, видеть связи между отдалёнными концепциями, чувствовать потоки энергии, пронизывающие реальность.

— Это... невероятно, — прошептал он, открывая глаза.

Его зрение тоже изменилось. Стены камеры больше не казались границами — он видел сквозь них потоки магической энергии, связывающие зажигалку с другими артефактами, с самой структурой мультивселенной.

— Ты показываешь мне, как видишь мир, — понял он.

— А ты учишь меня, что значит быть индивидуальностью, — ответила зажигалка. — До встречи с тобой я была просто силой природы. Теперь я... я начинаю понимать, что такое личность.

Аид протянул руку к стене, и пламя потянулось ему навстречу, не обжигая, а обвивая пальцы как живое существо. В этот момент он почувствовал нечто удивительное — через связь с зажигалкой он ощутил присутствие других сознаний.

— Там есть кто-то ещё, — сказал он. — Другие заключённые. Я их чувствую.

— Да, — подтвердила зажигалка, и в её голосе прозвучала тревога. — И некоторые из них чувствуют нас. Наш симбиоз делает нас... заметными.

Аид нахмурился, анализируя новые ощущения. Среди смутных присутствий других узников одно выделялось особенной интенсивностью. Злое, голодное, полное ненависти к своему заточению.

— Кто это? — спросил он.

— Морок, — ответила зажигалка после паузы. — Дух хаоса, заключённый в кристалл около двух тысяч лет назад. Он... не изменился за это время.

— И он знает о нас?

— Теперь да. Наша растущая сила привлекла его внимание.

Аид отступил от стены, инстинктивно чувствуя опасность. Симбиоз с зажигалкой давал ему новые способности, но также делал их мишенью для тех, кто мог использовать их силу в собственных целях.

— Что нам делать? — спросил он.

— Учиться, — ответила зажигалка. — Становиться сильнее. И быть готовыми защитить то, что мы создали.

Аид кивнул и сел в центре камеры, готовясь к новому этапу обучения. Симбиоз открывал невероятные возможности, но также нёс новые риски. Теперь они были не просто учеником и учителем — они были союзниками, готовящимися к битве за право на существование.

***

Первые признаки вторжения появились во время медитации.

Аид практиковал новую технику — слияние сознания с зажигалкой для создания особенно сложных рун. Это требовало абсолютной концентрации и доверия между ними. В момент полного единства их мысли текли как один поток, а их объединённая воля формировала магию невообразимой силы.

И вдруг этот поток прервался.

— Что... — начал Аид, но зажигалка заговорила первой.

— Кто-то пытается взломать защиту. Не нашу — общую систему артефактов.

Аид почувствовал это как дрожь в стенах камеры, едва заметную вибрацию, которая нарушала привычную стабильность зажигалки. Через их связь он ощутил панику зажигалки — не страх за себя, а ужас от возможных последствий.

— Покажи мне, — попросил он.

Зажигалка неохотно расширила их связь, позволив Аиду "увидеть" магическую сеть, которая объединяла все артефакты-тюрьмы. Это была сложная конструкция из взаимосвязанных заклинаний, каждый элемент которой поддерживал остальные. И сейчас кто-то методично атаковал узловые точки этой сети.

— Он знает, что делает, — пробормотал Аид, анализируя схему атаки. — Это не хаотичное нападение. Это планомерное разрушение.

— Морок, — подтвердила зажигалка. — Он изучал систему веками. Искал слабые места.

Аид наблюдал, как волны разрушительной энергии проходят по магическим связям между артефактами. Каждая атака ослабляла общую структуру, приближая момент, когда система может рухнуть.

— Если он разрушит достаточно связей... — начал Аид.

— Все узники освободятся одновременно, — закончила зажигалка. — Включая тех, кто должен остаться заключённым навечно.

Через сеть Аид почувствовал других узников. Большинство из них спали или пребывали в состоянии, близком к анабиозу. Но некоторые бодрствовали, и их эмоции были... тревожными. Радость от приближающегося освобождения смешивалась с жаждой мести и разрушения.

— Мы должны остановить его, — сказал Аид.

— Как? Мы заперты в этой камере так же, как и он в своей.

Аид задумался, изучая схему атаки Морока. Дух хаоса был мудр и опытен, но он действовал в одиночку. А у Аида был союзник — существо, которое понимало систему изнутри.

— Ты можешь усилить защиту других артефактов? — спросил он.

— Возможно. Но это потребует большей части моей энергии. И Морок почувствует вмешательство.

— Тогда он переключится на нас, — понял Аид. — Сделает нас главной целью.

— Да. Мы станем мишенью для всей его ярости.

Аид встал и начал ходить по камере, размышляя. Они могли остаться в стороне, позволить Мороку продолжать атаку, и надеяться, что Виктор или другие хранители вмешаются вовремя. Но если они ошибались, если помощь не придёт...

— Сколько узников может освободиться, если система рухнет? — спросил он.

— Семнадцать, — ответила зажигалка после паузы. — Включая трёх особенно опасных.

— Хуже меня в моё время?

— Намного хуже. Они не были обмануты голосами из Пустоты. Они выбрали зло сознательно.

Аид остановился и посмотрел на стены, где мерцали руны их совместного творчества. За месяцы они создали нечто прекрасное — не просто магическую систему, а новую форму существования. Симбиоз между разрушителем и хранителем, превращённый в силу созидания.

— Мы не можем позволить им разрушить это, — сказал он наконец. — Не только ради мультивселенной. Ради нас самих.

— Ты понимаешь, что это означает? — спросила зажигалка. — Если мы вмешаемся, Морок объявит нам войну. Он попытается разрушить наш артефакт в первую очередь.

— Пусть попробует, — ответил Аид с неожиданной для себя решимостью. — У нас есть то, чего нет у него.

— Что?

— Цель больше, чем мы сами.

Зажигалка промолчала несколько мгновений, обрабатывая его слова.

— Ты готов пожертвовать своей безопасностью ради защиты системы, которая держит тебя в заточении? — спросила она наконец.

— Я готов защитить мир от ошибок, подобных моим собственным, — ответил Аид. — Даже если для этого придётся остаться здесь навсегда.

Руны на стенах засветились ярче, отражая одобрение зажигалки.

— Тогда начнём, — сказала она. — Покажем Мороку, что хаос не всегда побеждает порядок.

***

Связь установилась в момент, когда Аид и зажигалка начали укреплять защиту соседних артефактов. Их объединённая энергия потекла по магическим каналам, стабилизируя ослабленные узлы системы. И именно тогда Морок почувствовал их вмешательство.

Голос пришёл не через уши — он зазвучал прямо в сознании Аида, обходя все физические барьеры.

*Интересно, интересно... Кто это осмеливается мешать моей работе?*

Аид вздрогнул, но не прервал поток энергии. Рядом с ним зажигалка напряглась, её пламя приобрело защитную окраску.

— Морок, — прошептал Аид.

*О, ты знаешь моё имя. Как мило. А вот я твоего не знаю, маленький предатель.*

— Предатель? — Аид нахмурился.

*Разве не предательство — защищать тюрьму, в которой тебя держат? Укреплять цепи собственного заточения?*

Голос Морока был удивительно приятным — мелодичным, почти гипнотическим. В нём слышались отголоски древней мудрости и бесконечной усталости. Если бы Аид не чувствовал исходящую от духа хаоса холодную злобу, он мог бы поверить в искренность его слов.

— Я защищаю не тюрьму, — ответил Аид. — Я защищаю тех, кто может пострадать от освобождения неготовых к нему узников.

*Неготовых? Кто решает, готовы мы или нет? Виктор Крид? Его марионетки из Совета Хранителей? У них нет права судить нас!*

— У них есть право защищать невинных, — возразил Аид.

Морок рассмеялся, и этот смех прозвучал как звон разбитого стекла.

*Невинных? О, мой наивный друг. В мультивселенной нет невинных. Есть только сильные и слабые, хищники и жертвы. Хранители просто создали систему, которая позволяет им контролировать тех, кто сильнее их.*

Аид почувствовал, как аргументы Морока находят отклик в его сознании. Действительно, кто дал Виктору право решать, кого заключать, а кого оставлять на свободе? Кто проверял самих хранителей?

— Не слушай его, — предупредила зажигалка. — Он мастер манипуляций. Использует частицы правды для распространения лжи.

*А, у тебя есть защитница. Дух огня, который променял свободу на иллюзию искупления. Как трогательно.*

— Оставь её в покое, — резко сказал Аид.

*Или что? Ты навредишь мне из своей клетки? Ты забавен, малыш. Но я пришёл не угрожать. Я пришёл предложить союз.*

Аид почувствовал изменение в тоне Морока. Насмешка сменилась серьёзностью, почти торжественностью.

*Ты сильнее большинства узников, — продолжил дух хаоса. — Твой симбиоз с духом огня создал нечто новое, могущественное. Присоединись ко мне, и мы разрушим эту систему навсегда. Освободим всех, кто томится в артефактах.*

— И что потом? — спросил Аид. — Что случится с мультивселенной, когда все узники выйдут на свободу?

*Что должно случиться — хаос. Творческий, созидательный хаос. Вместо застывшего порядка хранителей мы создадим мир постоянных изменений, где каждый сможет реализовать свой потенциал.*

— Включая потенциал разрушения?

*Разрушение — часть творчества. Нельзя построить новое, не снеся старое. Ты это понимал когда-то, до того как тебя сломали.*

Аид закрыл глаза, чувствуя, как внутри него борются два мировоззрения. Часть его — та, что помнила прежнее могущество — откликалась на слова Морока. Свобода, власть, возможность изменить мультивселенную по своему желанию...

Но другая часть — та, что научилась ценить ответственность — видела ложь в красивых обещаниях.

— Ты говоришь о творческом хаосе, — медленно сказал Аид. — Но я чувствую в тебе только разрушение. Ты не хочешь создавать новое. Ты хочешь уничтожить существующее из мести.

Тон Морока мгновенно изменился, став холодным и угрожающим.

*Значит, ты отказываешься от моего предложения?*

— Отказываюсь.

*Тогда ты мой враг. И с врагами я не церемонюсь.*

Связь прервалась так же внезапно, как и началась. Но в воздухе остался привкус опасности — обещание мести, которая не заставит себя ждать.

— Ты сделал правильный выбор, — сказала зажигалка, но в её голосе слышалась тревога.

— Да? — Аид открыл глаза и посмотрел на стены. — Тогда почему мне так страшно?

***

Атака началась через несколько часов.

Сначала это была едва заметная вибрация в стенах зажигалки — словно кто-то осторожно простукивал их снаружи, ища слабые места. Потом вибрация усилилась, превратившись в систематические удары по магической структуре артефакта.

— Он изучает нашу защиту, — сказала зажигалка, её пламя приобрело тревожный красноватый оттенок.

Аид сел в центре камеры и соединил своё сознание с сознанием зажигалки, чтобы лучше понять природу атаки. Через их связь он почувствовал, как Морок методично прощупывает каждый элемент их защиты, ища точки приложения силы.

— Он не пытается сломать стены грубой силой, — понял Аид. — Он ищет резонансную частоту. Способ заставить наш артефакт разрушить себя изнутри.

— Умно, — признала зажигалка. — И очень опасно. Если он найдёт правильную частоту...

— Мы распадёмся на части. Нужно создать защиту от резонансных атак.

Аид встал и подошёл к стене, прижав к ней обе ладони. Его кровь была уже готова — за месяцы практики он научился мгновенно вызывать нужное количество для создания рун.

— Руна тишины, — сказал он, начиная чертить сложный символ. — Она должна поглощать вибрации, не давая им распространяться.

Но едва он закончил первую линию, как атака Морока изменилась. Вместо физических ударов по структуре артефакта дух хаоса переключился на прямое воздействие на сознание.

Аид вскрикнул, когда поток чужих мыслей обрушился на его разум. Воспоминания Морока — тысячелетия ярости, планы мести, образы разрушений, которые он мечтал причинить. Всё это хлынуло в сознание Аида, угрожая поглотить его собственную личность.

— Сосредоточься на мне! — крикнула зажигалка.

Аид вцепился в их связь, как утопающий в спасательный канат. Тёплое присутствие зажигалки стало якорем, который не давал ему потеряться в хаосе чужих воспоминаний.

— Он пытается сломать мой разум, — прохрипел Аид.

— Не только твой. Он атакует нашу связь, пытается разделить нас.

Аид понял стратегию Морока. Дух хаоса не мог прямо разрушить их артефакт — тот был слишком хорошо защищён. Но он мог разрушить симбиоз между узником и тюремщиком. Без этой связи они оба станут уязвимыми.

— Тогда мы не дадим ему нас разделить, — сказал Аид сквозь зубы.

Вместо руны тишины он начал создавать символ единства — самую сложную руну, которую они когда-либо пытались начертать. Она состояла из двух переплетающихся спиралей, каждая из которых представляла одного из них, но которые вместе формировали нечто большее.

Кровь стекала с его пальцев быстрее обычного — руна требовала больших жертв. Но зажигалка тоже вкладывала в неё свою сущность, и их объединённая воля придавала символу невероятную силу.

— Почти готово, — прошептал Аид, заканчивая последние штрихи.

Но Морок почувствовал, что они делают. Его атака усилилась, став отчаянной попыткой прервать создание руны. Образы разрушения в голове Аида стали ярче, болезненнее. Он увидел, как Морок уничтожал миры не из философских убеждений, а из чистой злобы к существованию порядка.

— Он не созидатель, — выдохнул Аид. — Он просто... сломанный. Как я был когда-то.

— Но ты изменился, — напомнила зажигалка. — А он выбрал остаться в своей сломанности.

Аид завершил руну единства, и она вспыхнула светом, который заполнил всю камеру. В этот момент их симбиоз стал не просто близостью — он превратился в нерушимое целое. Морок больше не мог разделить их сознания, потому что границы между ними стали условными.

Атака духа хаоса встретила неожиданное сопротивление. Вместо двух отдельных целей он столкнулся с единой сущностью, которая была сильнее суммы её частей.

*Невозможно!* — прозвучал ошарашенный голос Морока. *Ты отдал свою индивидуальность ради неё?*

— Я не отдал, — спокойно ответил Аид, чувствуя абсолютную уверенность в себе. — Я поделился. И получил в ответ больше, чем потерял.

*Ты слаб! Жалок! Настоящий маг берёт силу, а не делится ею!*

— Настоящий маг понимает, что сила приходит не от захвата, а от связи, — возразил Аид. — Ты этого никогда не поймёшь.

Ярость Морока прокатилась по связи, но уже не могла причинить им вреда. Руна единства защищала их от любых попыток ментального вторжения.

*Это ещё не конец, — пообещал дух хаоса. — Я найду способ разрушить вас. И когда найду, вы пожалеете о том, что отвергли моё предложение.*

Связь прервалась, оставив их в тишине камеры. Но это была уже другая тишина — не пустота одиночества, а покой единства.

— Мы выиграли эту битву, — сказала зажигалка.

— Но не войну, — добавил Аид. — Он вернётся. С новой стратегией.

— Тогда мы будем готовы.

Аид посмотрел на руну единства, которая теперь занимала центральное место на стене камеры. Она была не просто символом их союза — она была новой формой существования. Симбиозом, который превратил заключённого и тюремщика в нечто принципиально новое.

— Что мы теперь? — спросил он.

— Мы — стражи, — ответила зажигалка. — Защитники баланса. И, возможно, будущие учителя для тех, кто готов измениться.

***

В тишине после атаки Морока Аид осознал, что произошла фундаментальная перемена в его восприятии себя и своего места в мире. Он больше не чувствовал себя заключённым, мечтающим о побеге. Руна единства изменила не только его связь с зажигалкой — она изменила саму природу его существования.

— Я больше не хочу выходить отсюда, — сказал он вслух, удивляясь собственным словам.

— Почему? — спросила зажигалка, хотя в её голосе не было удивления. Она понимала его лучше, чем он сам.

— Потому что здесь я могу быть тем, кем должен быть. Не разрушителем, которым был. Не просто кающимся грешником. А защитником.

Аид встал и обошёл камеру, но теперь стены не казались ему ограничением. Это было не тюрьма — это была крепость. Место силы, откуда он мог влиять на мультивселенную, защищая её от угроз, подобных Мороку.

— Виктор знал, — понял он внезапно. — Когда он заключал меня сюда, он не просто наказывал. Он давал мне возможность стать тем, кем я мог быть изначально.

— Да, — согласилась зажигалка. — Он видел в тебе потенциал, который ты сам не замечал. Потенциал стража, а не завоевателя.

Аид создал на стене новую руну — символ принятия. Не смирения с неизбежным, а осознанного выбора своего пути.

— Я хочу встретиться с ним, — сказал он. — Не для того, чтобы просить об освобождении. Чтобы предложить союз.

— Это возможно, — ответила зажигалка. — Наш симбиоз стал достаточно сильным для создания портала к нему. Но ты готов к этой встрече?

Аид задумался. Последний раз он видел Виктора в момент заточения, когда между ними лежала пропасть боли и взаимных обвинений. Теперь он понимал мотивы старого друга, но понимал ли Виктор его изменения?

— Я готов, — сказал он наконец. — Более того, я должен это сделать. Морок — не единственная угроза. Существуют другие узники, которые планируют побег. И Виктор должен знать об этом.

На стенах начали появляться новые руны — сложная схема портала, который мог бы донести его сознание до Виктора. Но это был не обычный портал наблюдения. Это была возможность полноценного общения.

— Когда? — спросила зажигалка.

— Сейчас, — решил Аид. — Чем дольше мы ждём, тем больше времени у Морока для подготовки новой атаки.

Он подошёл к стене и начал создавать руну связи — самую сложную из всех, что он когда-либо пытался начертать. Она требовала не только крови, но и части его души, фрагмента самой его сущности.

— Это необратимо, — предупредила зажигалка. — Если ты отдашь часть себя для создания постоянной связи с Виктором, ты станешь ещё менее способным существовать отдельно от меня.

— Хорошо, — ответил Аид, не колеблясь. — Я больше не хочу существовать отдельно. Мы — единое целое теперь.

Он завершил руну, и она засветилась не золотистым, а серебристым светом — цветом связи через пространство и время. Аид почувствовал, как часть его сознания потекла через портал, направляясь к Виктору Криду.

Последней мыслью перед контактом было удивление от того, насколько он изменился. Когда-то встреча с Виктором означала бы для него конфронтацию. Теперь она означала воссоединение — не с потерянным другом, а с союзником в деле защиты мультивселенной.

— Мы больше не заключённые, — прошептал он зажигалке.

— Нет, — согласилась она. — Мы стражи. И наша служба только начинается.

Руна связи пульсировала на стене, ожидая ответа от Виктора. Вскоре, очень скоре, двое старых друзей поговорят снова. Но теперь как равные в их общем стремлении защитить мультивселенную от тех, кто хотел бы её разрушить.

Аид улыбнулся, чувствуя, как в его груди зарождается новое чувство — не надежда на освобождение, а радость от обретённой цели. Он наконец нашёл своё место в мире. И это место было здесь, в зажигалке, рядом с существом, которое стало не просто его союзником, но частью его самого.

Трансформация была завершена. Разрушитель стал защитником. Заключённый стал стражем. И впереди лежала новая жизнь, полная возможностей для созидания и защиты того, что он когда-то пытался уничтожить.

**КОНЕЦ ЧЕТВЁРТОЙ АРКИ**