Загадка обыденной жизни

Глава 4

До рынка их доставили так же быстро, как и с него. Причем на той же самой повозке, только сейчас на ней ехали втроем, а потому Дарк предпочитал молчать, только поглядывал по сторонам. Ему явно не нравилась идея прогулки по рынку на окраине города. Но раз Жорн не выглядел сколько-либо озабоченным или встревоженным, значит, им ничего не угрожает. Да и вряд ли он один будет за ними присматривать.

У рынка, выйдя из повозки, Наташа несколько раздраженно одернула платье, приводя его в порядок, ну редко она носила платья, редко! Не привыкла. Перебросила сумку через плечо и первой зашагала вдоль рядов, посматривая по сторонам. Дарк пристроился позади нее с левого бока, а Жорн, закинув руки за голову, неторопливо шел чуть в стороне и посвистывал, словно его ничего вокруг не интересовало и вообще он тут просто прогуливается.

— Госпожа, вы уверены? — все-таки не выдержал и спросил Дарк.

Наташа хмыкнула и мотнула головой в сторону.

— Посмотри, видишь вон того мужика в шляпе, изображающего похмелье?

— Изображающего?

— Ага. Слишком пристально он посматривал на нас… О, вот, видишь, к нему подошел еще один…

— Кажется, он малость испугался…

— Ага. Видно, объяснили, что нас трогать не стоит. Вор. Присмотрись к его рукам. Какой он пьянчуга? У него руки изящные и тонкие как у музыканта. Карманник, скорее всего.

— Поражен вашей наблюдательностью, — вмешался Жорн, незаметно подошедший к ним. — Кстати, его так и зовут — Музыкант. Его не было в городе… и не должно было быть. Видно, вернулся зачем-то, потому и не знал о вас… Его предупредили.

Наташа вежливо кивнула, а Дарк с каким-то новым интересом посмотрел на Жорна.

— Но все же, зачем нам эта прогулка? Вы серьезно собираетесь что-то тут купить?

— Кто знает, — пожала плечами девочка. — Иногда в куче мусора попадаются такие бриллианты… Но вообще-то я просто город изучаю. Когда еще получится прогуляться по таким местам с такой надежной охраной.

Жорн рядом хмыкнул.

Мимо них попытался протиснуться какой-то мальчишка лет девяти, но был ухвачен за руку у самой сумки Наташи Жорном, аккуратно развернут в другую сторону и направлен ускоряющим пинком в руки другого мужчины, который моментально скрылся с пацаном в толпе. Наташа покачала головой.

— Уже две попытки ограбления за десять минут.

— Вы выделяетесь, госпожа, — спокойно отозвался Жорн. — Ваш наряд очень аккуратен, и видно, что стоит столько же, сколько три на выбор из тех, что носят девушки тут.

Девочка пригляделась к одежде местных и кивнула. Ну да, наряд она подобрала простой, только чистый и аккуратный. Те же, кто жил в этом районе, не могли позволить себе несколько смен одежды и носили одно и то же постоянно. Потому разница сразу бросалась в глаза — у местных она была потрепанной, засаленные рукава, заплатки тут и там. Действительно, отличались. Неудивительно, что они привлекли внимания всех местных воров. И то, что за это время их попытались ограбить всего два раза, явно заслуга местных ночных королей.

— Да уж… Я ведь впервые в таком районе города, так что плохо представляла, что надеть. Но и ладно. — Наташа увидела лоток, на котором какая-то женщина торговала явно самодельными деревянными игрушками, и направилась к ней. — Это ваш муж делает? — поинтересовалась она, изучая какую-то змею, собранную из сегментов на толстой нитке. Снизу у хвоста и головы крепились две тонкие палочки, за которые змею полагалось держать. За них Наташа и ухватилась, помотала ими, изображая ползущую змею. — Круто. И раскрашена как настоящая. В темноте не отличишь.

— Муж, госпожа, — ответила продавщица. — А раскрашивал сын. Он очень хорошо рисует.

— Правда? У вас есть его рисунки? — мгновенно заинтересовалась Наташа. — Видите ли, я тоже рисую…

Продавщица даже растерялась.

— Тут немного, — она неуверенно достала из лежащей рядом сумки свернутые листы бумаги…

Наташа моментально ухватила их и развернула. Там и правда были рисунки, точнее наброски, сделанные углем. Где-то его втирали пальцем, чтобы сделать тени или фон, где-то чертили тоненькой обожженной палочкой.

— Хм… — Наташа отодвинула листки от себя на вытянутых руках. — Это, как я понимаю, вы… а это?

— Мой муж, госпожа. А это младший сын.

— А сколько лет вашему сыну?

— Пятнадцать… он после болезни плохо ходит, помогает раскрашивая игрушки…

— Хм… — задумчиво повторила Наташа. — Не сказать бы, что шедевр, но кто я такая, чтобы судить… Вот что, я покупаю эту змею, буду Альду пугать — она змей ужас как не любит, — Наташа предвкушающе улыбнулась. — И, если согласитесь, куплю все рисунки вашего сына. — Наташа сунула руку в сумку и достала кошелек. Отсчитала монеты и выложила на лоток. — Столько хватит?

— Это… это слишком много, госпожа…

— Значит, хватит, — кивнула Наташа. — Так что, я забираю рисунки?

— Да-да, конечно, госпожа, — женщина суетливо свернула все листы и протянула девушке. Наташа кивком поблагодарила и сунула их в сумку следом за кошельком. Туда же положила и змею.

— Скажите, а краски для раскрашивания он где берет?

— Сам делает, госпожа. Из растений разных. Мой муж и старший сын по его просьбе приносят домой, он из них и делает. Вечно что-то варит там…

— Вот оно как… А что ж он картины свои углем пишет, а не красками?

— Так не знаю я, госпожа… Он говорит, что эти краски не годятся для бумаги — расплываются, но на дерево хорошо ложатся.

— О… получается, он делает краски на водной основе… — Наташа огляделась, заметила нужное и быстро отошла к другому прилавку, вернулась буквально через три минуты с бутылкой. — Вот, тут льняное масло. Посоветуйте ему выварить это масло и сделать краски на его основе, возможно, тогда ему удастся сделать краски для бумаги. Будет возможность, загляну еще к вам, надеюсь увидеть новые рисунки.

— А… да… конечно… госпожа… — Женщина осталась стоять с бутылкой в руках, раскрыв рот, а Наташа уже удалялась, заложив руки за спину и поглядывая по сторонам.

— Скажи честно, тебя действительно рисунки заинтересовали?

— Не поверишь, — хмыкнула Наташа, — меня заинтересовала именно змея. Она смотрится как настоящая.

— Альду пугать?

— Ага, — честно ответила Наташа и улыбнулась. Дарк поежился и что-то пробормотал про крепкую женскую дружбу. — Ну и раскрашены остальные игрушки мастерски. А змея вообще классная. Действительно ведь здорово, даже чешуйки прорисованы. Про рисунки я уже так спросила, просто почувствовала, что тот, кто так сумел раскрасить дерево, не может не рисовать.

— И тебе рисунки на самом деле понравились?

— Да. В плане художественной ценности, конечно, так себе. Чувствуется, что рисовал самоучка. Пропорции нарушены, перспектива хромает, но сам метод рисования… Очень твердая рука. Похоже, он учился рисовать с натуры, всё рассматривая и запоминая. Отсюда и такая точность в деталях и такое мастерство в раскраске. Ты обратил внимание, что животные у той продавщицы по-разному раскрашены? Те, которые водятся здесь, трудно отличить от настоящих. А вот те, которых ее сын не мог видеть, там дана воля фантазии. Видно, что с чужих слов раскрашивали. То ли с рассказов моряков, то ли купцов. Отец его, кстати, тоже бывший моряк, скорее всего, видно, сделаны они лучше, чем раскрашены. То есть отец видел этих животных, а вот сын только слышал.

— Теперь я понимаю те слова про Призванных, что слышал раньше, — задумчиво протянул Жорн. — Эта была тетка Дорна. Ее муж Торин и правда бывший моряк, но когда родился сын, ушел из флота и устроился столяром в Моригате. Эти игрушки так, развлечение для него и дополнительный заработок. Хотя, скорее, способ порадовать калечного сына… Лиэн. Он три года назад серьезно заболел, думали, не выживет. Выздоровел, но с тех пор ходит с трудом.

Наташа кивнула. Подумала. Покосилась на Жорна.

— Вам жалко его?

Жорн пожал плечами.

— Хороший пацан. Но с таким… хм… дефектом… он так и останется на шее родителей.

— Дефектом, м-да. — Наташа достала рисунки, пролистала, убрала. — А ведь мог бы… Вот что… Художник из меня не получится… по характеру. Усидчивости не хватает. Но раз так… — Наташа достала блокнот, карандаш и начала писать. Выдернула листок и протянула его Жорну. — Не ищите подвоха, просто… а, трудно объяснить, — махнула рукой Наташа. — Короче, можете это отнести этой семье? Мой адрес. Если сам Лиэн плохо ходит, пусть придет кто-то из их семьи. Я готова оплатить ему уроки рисования. Возможно, не у самого лучшего художника столицы, но подберу нормального. Если он готов учиться, то… ах да… он совсем не ходит?

— Ходит, но медленно.

— Если уж его отец плотник, мог бы и коляску на колесах для сына сделать…

— Коляску?

— Ну что-то типа кресла, но на колесах. Тогда ему можно будет добираться… с помощью брата. Ну это если захочет. И если семья согласится принять помощь.

Жорн задумчиво принял листок.

— Это не дешево…

Наташа раздраженно махнула рукой.

— Не дороже денег. — Видно было, что настроение ее испортилось, и от былой расслабленности не осталось и следа. — Короче, если согласны, то пусть привозят этого Лиэна. Хотя лучше сначала с отцом его поговорить, полагаю он захочет это сделать. Дарк, пора возвращаться.

Жорн задумчиво посмотрел вслед уходящей девочке, сунул записку в карман, махнул кому-то рукой: «Присмотри мол», а сам зашагал в другую сторону.

— Серьезно? — повернулся к ней Дарк Вром, когда они покинули рынок и их встретил Дариан со своей повозкой. Похоже он ждал их тут всё время.

Наташа мрачно посмотрела на него.

— Не спрашивай… Хотя спрашивай, всё равно не поймешь. Я ведь тоже училась на художника, ты же знаешь. Но я не говорила никому… Да ты и не знаешь всего обо мне, это я Гонсу говорила. В общем, был момент, когда нам с папой реально нечего было есть… когда пришлось уехать оттуда, где я родилась. Там война началась. Какая уж тут учеба. Скорее просто отвлечься. Но естественно, не до учебы было. Папа меня в эту школу отдал скорее чтобы я дома не сидела, хоть чем-то занялась… Сам понимаешь, какое у меня настроение было… Ну и отношение к занятиям соответственное. Как-то так. А тут… Пацан талантлив, но без обучения его максимум — раскрашивать деревянные игрушки.

— Ты хочешь помочь не ему, а себе в его лице?

— Понимай как хочешь, — махнула рукой Наташа. — Только сейчас у меня реально столько уже денег разных премиальных, что иным на всю жизнь хватит. Вдруг он станет известным художником? И лет через двести все будут рассматривать его картины и говорить, что впервые его талант заметила некая Призванная, которая оплатила учебу и подарила миру великого художника…

Тут уже Дарк не выдержал и расхохотался. Дариан Лорг на козлах тоже подозрительно трясся.

— Да ну вас, — обиделась Наташа. — Я тут, можно сказать, себе имя обеспечиваю в истории, а вы смеетесь.

— Не буду больше, — махнул рукой Дарк. — В любом случае, это не самый плохой способ потратить деньги. Ты лучше скажи, что по этой встрече? Вот те разговоры про правила и общие интересы… Ты серьезно? Думаешь, они прониклись твоей идеей про «кто-то догоняет, кто-то убегает»?

Наташа махнула рукой.

— Забудь. Это всё прощупывание и обозначение позиций. Ты же не думаешь, что все там гостившие прониклись и согласились на какой-то непонятный негласный договор? Хотя именно Альтин Росс, может, и согласился бы, решай он всё в одиночку. Вполне в его духе было бы. Вот только… когда-нибудь любовь к театральности его погубит. Метко его прозвали Артистом.

— К чему ты?

— Да ко всему в целом. Идея о встрече ведь явно от Альтина исходила. Он умен, не спорю, очень умен, если сумел подняться на вершину власти в теневом мире, да еще и сумел протолкнуть и организовать такую вот встречу с остальными такими же. Но… — Наташа пощелкала пальцами, пытаясь подобрать слова.

— Но Артист?

— Как ни странно, да. Его любовь к постановкам, пустить пыль в глаза. Подбросить мне в карман записку с предложением встретиться и с гарантиями безопасности. Просьба сообщить о решении ответной запиской, которую следовало положить в шляпу нищего у подножия храма верховного бога. Потом эта встреча. Отправить нас в самый бедный район города, а потом увести оттуда в другой район побогаче. Подготовленные повозки, причем, подозреваю, там еще несколько было на случай, если со мной было бы больше людей. Сама эта встреча в трактире. Это всё представление для нас, ширма, показать, какой он умный, предусмотрительный, талантливый. Нет, может, для местных, неизбалованных разными сериалами, детективными книгами и разными репортажами из жизни, всё и выглядит оригинально, заставляя верить в могущество некоего теневого короля, все видящего, все предвидящего. Но для меня… Постановка любительского театра средней величины города.

— Даже так?

— Ну, может, это просто я такой вот циник, который самым сложным явлениям предпочитает давать простые объяснения. Бритвы Оккамы там всякие. Разговоры с отцом очень помогли взглянуть на всё это со стороны. Записка в кармане? Серьезно? А не проще ли подойти на улице и поговорить? Что, подходящей одежды у них не нашлось? Или человека, способного нормально вести себя в центральных районах города? Было бы убедительней.

— Но ты же поверила.

— Не сразу. Сначала выяснила у стражи, кто такой этот Артист… вот серьезно, подписать записку не именем, которое он не скрывал, а кличкой… Артист, блин. Потом уже целенаправленно расспрашивала всех стражников, особенно тех, кто служит в тех районах. Потом несколько дней потратила, изучая архивы стражи и тюремные.

— Это когда ты узнала некоторых в таверне?

— Ну да. Фотографий у вас нет, преступников стараются описать. Так подробно, как могут. Большинство из тех, кого я узнала, имеют какую-нибудь характерную деталь, которую писцы у стражей добросовестно описали. Несложно. Так что в представления и я умею.

— Тогда чего они хотели, если, как ты говоришь, не заключить негласный договор?

— Ну Артист, может, и был бы не против, для него это стало бы новым представлением. В театре ведь все следуют своим ролям, что я и предложила. Ему понравилось, я видела. Только вот остальные там люди попроще и поконкретнее. И таких большинство. И согласились они на эту встречу исключительно из-за того, чтобы понять, чего от меня ждать. Все-таки я стою у истоков новой службы, которая будет противостоять им.

— А ты не боялась, что они… это…

— Убьют меня? Опасалась, я же не идиотка, всё-таки, но слегка. Моя смерть не остановит появление службы, ускорит, скорее. Зато, как я и говорила, стража перевернет там все вверх дном и не успокоится до тех пор, пока не уничтожат всех, даже косвенно виновных в моей смерти. И они прекрасно это понимали.

— Если, как ты говоришь, эта встреча ни на что не повлияет, зачем тогда вообще согласилась?

— Интересно стало. Полагаю, рано или поздно все равно пришлось бы встретиться. Ну и заодно донесла свою позицию. Какой там они вывод из всего этого сделают — неважно, но какой-то сделают. Будем смотреть.

Гонс Арет не ругался, только смотрел так, что было ясно без слов. Наташа с видом провинившейся школьницы застыла перед ним чуть ли не по стойке смирно, глядя в пол. Оставалось только ручки перед собой сложить в молитвенном жесте, но до такого девочка опускаться не стала.

— Всё? — очень уж спокойно сказал Гонс.

— Да.

— Выпороть бы тебя… — мечтательно протянул бывший член совета магов. Наташа опасливо покосилась на него, но тут же снова поспешно уставилась в пол. — Не-е-ет, — вдруг протянул он. — Это было бы слишком милосердно. Я знаю, что я сделаю. Я всё расскажу тетушке.

— Что⁈ — смиренный вид мигом слетел с Наташи и она возмущенно уставилась на Гонса Арета. — Это нечестно! И вообще… Это будет смешение личной жизни и работы, а это непрофессионально, вот!

— Твой папа так говорит? — с интересом спросил Гонс.

— Да!

— А что бы твой папа сказал по твоим сегодняшним действиям?

Наташа засопела и отвернулась, но честно призналась:

— Наверное, впервые в жизни выпорол бы.

— Я с этого и предложил начать, — кивнул Гонс Арет. — Вот скажи мне, ради всех богов, зачем ты вообще поперлась туда? На кой тебе была нужна эта встреча?

— Познакомиться, — пожала плечами девочка. — Полагаю, пригодится.

— Ты вообще нормальная? — с каким-то нездоровым интересом спросил Гонс Арет. — Может, мне попросить врачей тебя обследовать?

— Ваши врачи не помогут, — хмыкнула Наташа. — Тут, если кого и привлекать, то психологов, а у вас таких нет, я смотрела.

— То есть с тем, что ты ненормальная, ты согласна?

Наташа пожала плечами и отвернулась.

— Молчишь? Ладно, допустим… Только допустим, какую-то пользу ты из этой встречи извлекла, но неужели так трудно было поставить меня в известность?

— Вы бы запретили.

— Конечно запретил бы!

— Ну вот.

Гонс Арет устало потер виски.

— Я с ума сойду с тобой. Ты думаешь, действительно была какая-то польза от встречи?

— Да. Я наладила определенный контакт. Поверьте, это может быть полезно. В обычной ситуации они, конечно, нам не помогут, но в случае чего серьезного это может пригодиться.

— Например?

— Например, как с делом посла империи. Полагаете, ночным королям нужно вторжение в республику вражеской армии? Если бы у меня тогда был выход на них, они бы мне в течение дня раздобыли всю информацию и о лошадях, и обо всем другом. Во-вторых, если вдруг появится маньяк…

— Кто?

— Массовый убийца… Тот самый человек, которому убийство доставляет удовольствие. И он убивает просто так… Неужели у вас таких не появлялось?

Гонс Арет помрачнел.

— Было… Тогда убивали молодых девушек.

— Молодых, старых, детей, у каждого такого маньяка свой сдвиг, они не разбрасываются. У кого-то детская травма — его унизила светловолосая девочка. Мальчик вырос и пошел убивать всех светловолосых девочек. Или авторитарная мать, которая задавила его. Тогда убивать будут женщин, похожих на мать. Это, кстати, как раз психология, которой у вас нет.

— Откуда такие познания?

— Газеты, репортажи, рассказы…

— У вас такое пишут?

— Чего только у нас не пишут. Но я про то, что такой псих тоже никому не нужен и помощь в его поимке тоже может быть неоценима.

— И ночные короли согласились помочь?

— Не все, конечно, там дальше видно будет. Своих выдавать они не будут, но тут этого и не нужно, а вот в серьезных ситуациях. Ну и я просто очертила определенную границу, которую пересекать не стоит.

— Убийство?

— Можно снова заработать деньги, можно поплакаться о потерянной вещи, но никогда не получится вернуть жизнь. Как-то так. И мы должны примером показать, что если такое случится, то убийца будет найден и наказан.

— Я с тобой с ума сойду, Призванная, — устало отозвался Гонс Арет, откидываясь на спинку кресла. — А знаешь что? Я сделаю по-другому. Ты ведь все равно не остановишься и будешь поступать, как хочешь? В общем, фиг тебе, а не консультант! Я буду настаивать перед председателем Сената выделения полной ставки моего заместителя. Как ты там пошутила? Заместитель руководителя совета по консультационной части? Вот и будешь официально заместителем. Со всеми регалиями и званиями, а значит и субординацией. И только попробуй после этого поперек приказа что-то там сделать!

— Эй! Какой я вам там заместитель со званием? Я глубоко гражданский человек! И, кстати, я знаю, что такое субординация. Если заметили, я после встречи сразу к вам пошла с докладом.

— Просто потому, что скрыть такое не получилось бы.

— А вот и нет. Я не путаю личное и рабочее. Я могу не сказать заранее о такой встрече, чтобы не терять время на убеждение, но о результатах рассказать обязана.

— Хорошо, убедила. Но если дать тебе звание и включить в цепочку субординации, то это сделает способ держать тебя в узде более эффективным. И если понадобится, то я сделаю это. Всё, иди отсюда, пока в самом деле не выпорол.

Наташа выскочила из кабинета. В коридоре ее ждал Дарк Вром, который сейчас подпирал стену. Заметив девочку, усмехнулся.

— Досталось?

Наташа мрачно кивнула.

— Представляешь, он сказал, что будет настаивать, чтобы я получила звание в новой структуре и стала его официальным заместителем.

— О… Хм… — Дарк Вром задумался. — О! А хорошая идея.

— И ты туда же? — обиделась Наташа.

— Зато ты не будешь выкидывать такие вот коленца.

— Кто это сказал?

— Знаешь такое слово: нарушение приказа?

Наташа наградила телохранителя мрачным взглядом.

— Мой отец, между прочим, имел звание, хоть и не военное, а службы юстиции.

— И чтобы с ним было, если бы он отчудил нечто похожее?

— Он бы не отчудил хотя бы потому, что его никто не стал бы останавливать. Естественно, ему пришлось бы поставить в известность кого положено, возможно, получить приказ. Ну или потом уже оформить всё как оперативную разработку… — Наташа задумалась? — Хотя за последнее могло и влететь, он все-таки не оперативник, и оперативные разработки не его профиль, у него в основном кабинетная работа… — Тут Наташа задумалась уже всерьез, а потом тихо добавила: — Или он мне нагло врал…

Дарк Вром счел за лучшее сменить тему.

— Так что теперь делать будешь?

— Да ничего, — пожала плечами. — Какие бы ни были причины, но Мэт Свер никогда на такое не пойдет, даже если согласится с Аретом. И дело даже не в нем, а в остальных сенаторах. Призванная там или нет, но включить девушку в военизированную структуру, да еще присвоить звание? Да звание не последнее, близкое по статусу к заместителю военно-морского совета. Да они там скорее удавятся.

— Боюсь, ты права, — хмыкнул Дарк. — А жаль, отличная идея, как контролировать твои выходки.

— Я просто время сэкономила. Если бы я сразу сказала все Гонсу Арету, пришлось бы потратить где-то неделю, убеждая его, что для меня там опасности нет. Потом отбиваться от навязанной охраны. Да он и сам понимает, что согласился бы, потому даже не ругался особо, только смотрел так сердито. В воспитательных целях.

— Знаешь… я рад, что ты не моя дочь.

— Ага. А кого вы ожидали получить, призывая того, кто может разыскивать преступников? Девочку-одуванчика, вышивающую гладью?

— Чем?

— Гладью.

— Это как?

Наташа задумалась.

— Понятия не имею, — похоже, она даже сама удивилась этому факту. — Просто такое выражение есть, я повторила, но никогда не задумывалась, что такое вышивка гладью… Я в своей жизни вообще ни разу ничего не вышивала. Ни гладью, ни не гладью.

— Не удивлен, — хмыкнул Дарк. — Какие дальнейшие планы?

— Лично я отдыхать. Находилась сегодня — ноги отваливаются. Завтра в лицей… Кстати, Гонс Арет сказал тебе про занятия с новичками?

— Сказал. С утра и пойду, посмотрю, что там за люди… Надеюсь, ты пока меня не будет, никуда не влипнешь?

— Да куда мне влипать? С утра чуть покатаюсь на подаренной лошадке, потом в лицей, потом Альда лелеет надежду затащить меня к Коршиным. Видно, придется соглашаться. Так что никуда вляпываться, как ты выражаешься, не планирую.

До дома Наташа добиралась в экипаже, выделенном от щедрот новой службы Гонсом Аретом. Дарк Вром дождался, когда Наташа скроется в доме, отправился к себе…

Ничто не предвещало… Этой фразой можно начинать большинство приключенческих историй. Хотя Наташа с присущим ей, как она полагала, здравомыслием всегда предпочитала держаться подальше от всяких неожиданностей, в общем-то правильно полагая, что большинство неожиданностей с людьми происходит вследствие нежелания последних хоть немного подумать о последствиях своих поступков. Так что, прежде чем что-то сделать, она всегда сначала старалась всё трезво обдумать. Потому ей хотелось думать, что выходила она из экипажа при неожиданной встрече с Альтином Россом всё трезво обдумав.

Ну как при встрече… Альтин сам ждал ее у лицея, вполне себе целенаправленно, судя по тому, как уверенно он зашагал к Наташе, стоило ей показаться из экипажа.

— Госпожа Наташа, — вежливо поприветствовал Альтин, чуть поклонившись и приподнимая шляпу.

Наташа обернулась и смерила подошедшего пристальным взглядом. И куда делся тот мещанин, что сидел в трактире? Сейчас перед ней стоял настоящий франт. Дорогой костюм из лирнейского шелка, шляпа, начищенные до блеска туфли, трость с набалдашником из слоновой кости.

— «Как денди лондонский одет», — задумчиво протянула девочка.

— Простите, что? — растерялся Альтин.

— О нет, не обращайте внимания, это так, к слову… В школе учили… Когда читала, никак не могла представить как это одет как лондонский денди…

— Хм… — Альтин растерялся. Видимо не такое впечатление хотел произвести своим нарядом. Хмыкнул. — М-да. Интересно, все Призванные были такими странными? Никогда не знаешь, как вы отреагируете. А я ведь раньше ни разу не ошибался, а вот ваши поступки ни разу предвидеть не получилось.

Наташа глянула на лицей.

— Я так полагаю, вы сюда не просто так пришли?

— Ох, простите, где же мои манеры? Вы не откажетесь со мной немного пообщаться? В ответ обещаю показать лучший ресторан Моригата.

— Лучший ресторан я знаю, мне уже показывали, а побеседовать… Вы ведь в курсе, что я как бы учусь?

— Конечно. Как видите, даже знаю, где именно. Но, тем не менее, это важно.

— Хм… Пока не убедили.

— Ладно, вопрос средней важности. Полагаю, вы захотите узнать к какому выводу пришли на сходке?

— Вот как? Я думала, что всё что вы там решите, останется между вами.

— То есть вы догадывались, что будет сходка после встречи?

— Это напрашивалось. Но вы управились быстрее, чем я думала.

— О, это просто потому, что в том трактире собрались доверенные всех теневых королей Моригата, потому все получили сведения из первых рук.

— Ладно, убедили. И раз вы так оделись, то полагаю, из центра мы уходить не будем?

— О, я бы не посмел предложить такое. Тем более вы без своей охраны.

Наташа кивнула и достала пластину связи. Сначала сообщила Альде, что сегодня в лицее ее не будет и попросила сообщить об этом преподавателям. Потом позвонила Гонсу Арету и четко ему все доложила, чем вызвала новое недоумение у Альтина.

— А вот это вот обязательно? — несколько растерянно спросил он. — Вас настолько контролируют?

— Дело не в контроле, — сообщила Наташа, шагая рядом с Альтином, догадываясь, куда именно он мог пригласить ее позавтракать и пообщаться. Здесь рядом было только одно заведение, где можно сделать и то, и другое. — Это одно из тех правил, которые пишутся кровью.

— Кха… Что, простите?

— Вы ведь не служили?

— Боги миловали.

— Но знаете, что такое устав?

— Гм… примерно.

— В любой службе, которая связана с определенным риском работников, всегда существует набор правил, который возникает не просто так и не выдумывается из воздуха. Каждый пункт в нем — это, скорее всего, чья-та гибель, причину которой кто-то проанализировал и добавил пункт в инструкцию. Мол, если не хотите тоже стать таким вот трупом, так делать не стоит.

— Полагаете, вам что-то угрожает?

— Нет. Полагаю, что ничего. Тем не менее есть пункт правил, который необходимо соблюдать. Вы знаете, что мой отец работает в такой же службе, как сейчас создается здесь? Скорее всего, нет. Однажды он домой пришел сильно уставшим и… опустошенным. Погиб стажер, которого приняли в отдел. Отец тогда много говорил со мной, ему нужно было выговориться. Вот и говорил, что дебилов, которые считают себя умными, всегда много. Говоришь о правилах, зубрить заставляешь, и все равно найдется кто-то, кто посчитает себя бессмертным.

— Я пока не понимаю.

— У тех, кто опрашивает свидетелей и подозреваемых есть жесткое правило — никогда ничего не есть и не пить в домах, куда они приходят. Я тогда не поняла, что там произошло. Возможно, стажер что-то там сболтнул лишнее или еще что, сам не понял, что, но преступник… преступница, запаниковала. И угостила его… булочкой. Нет, убивать она не хотела, просто у стажера оказалась аллергия на один из компонентов снотворного.

— Поучительно, — подумав, согласился Альтин.

— Вот именно. И если положено сообщать о своем местонахождении, я буду делать это. И заставлю всех так делать. И дело даже не в том, есть опасность или нет, просто если что, меня всегда должны найти. А не сообщи я, меня искали бы в лицее…

Дальше Альтин шел задумчивый и даже свою жизнерадостность малость подрастерял. Хотя у ресторана проявил воспитанность и придержал дверь, позволив Наташе войти первой, а потом выбрать столик в небольшой нише. От чего-то серьезного отказалась, заказав кофе с молоком и булочку.

— Я все же позавтракала перед выходом, — объяснила она. — А вы не стесняйтесь, если хотите кушать.

— Спасибо, — усмехнулся Альтин. — Пожалуй, последую вашей рекомендации.

Сделав заказ, он некоторое время задумчиво разглядывал спокойно сидящую девочку.

— Зачем вы мне рассказываете это?

— Полагаю, вы достаточно умны, чтобы сами это понять.

— Показываете, что у нас нет шансов? Мол, всегда найдете?

— Ну вы же показывали нам, как вы все знаете и видите. Я просто оказала ответную любезность. Мне, кстати, понравилось вчера.

Альтин как-то резко посмурнел, побарабанил по столу пальцами.

— Не переживайте, — успокоила его Наташа. — Я просто избалована разного рода информацией. Вам даже трудно представить, что такое информационный век и какой поток всякого сыпется… сыпался на меня. Первое время мне выть хотелось, насколько здесь было… не скажу скучно, просто реально не хватало привычного потока, когда каждую секунду новость, сообщение, письма, написать ответ, просмотреть, что еще есть, узнать погоду на день… Эх… Это действительно трудно объяснить тому, кто с таким не сталкивался. И чтобы не утонуть в потоке данных, приходится быстро фильтровать их, вычленяя главное. Потому мне нетрудно было разобраться в том спектакле, что вы устроили, пытаясь завалить нас разными сведениями с отвлечением внимания и путаницей.

— Учту на будущее. Но все же, зачем? Вы даже не пытаетесь утаить методы работы этой новой службы.

— А зачем? — пожала плечами девочка. — Полагаете, преступники в моем мире не знают этого? Я же говорила о потоке информации. Как ищут, где, какие улики находят и как, на чем строят обвинение… Тысячи книг, как художественных, так и научных, постоянные репортажи, обзоры в журналах и газеты, сотни фильмов… гм… театральных постановок. Да те же учебники криминалистики, в конце концов, лежат в свободном доступе, бери, читай, просвещайся. Но на самом деле ведь не это главное. Знаете, в чем настоящее преимущество сыщиков?

— Интересно, — Альтин действительно заинтересовался и даже не пытался этого скрыть.

— На самом деле, как говорил один персонаж, следователю даже не надо быть умнее преступника, все равно преимущество оказывается у него. Просто потому, что из года в год он делает одно дело, он приобретает опыт, он изучает прошлые дела в архивах, он слушает лекции в университете, где разбирают прошлые дела. У него доступ к опыту коллег. Преступник может быть умен, продумать все, совершить идеальное преступление, с его точки зрения. Но вдруг оказывается, что ничто не ново в этом мире, и кто-то уже что-то подобное делал. И обратная сторона… Вот вы, например, много ли вы рассказываете о своих удачных делах, скажем, коллегам? Или приберегаете для себя те уловки, что однажды сработали? Вот то-то и оно. А стоит кому-то их раскусить, и эти уловки уже станут доступны всем сыщикам, и надо придумывать что-то новое. Уже не такое проверенное.

— То есть предлагаете нам стать честными? — хмыкнул Альтин.

— Так не сможете. — Пожала плечами Наташа. — Я же понимаю, что ситуации разные бывают. Пока есть бедные и богатые, пока есть дворяне и смерды… Ничто не ново, Альтин. Полагаете, у меня на родине иначе? Я просто пытаюсь сказать, что при желании найти можно любого. А вот насколько сильным будет это желание…

— … будет зависеть от того будем ли мы зарываться. Я, собственно, об этом и хотел поговорить.

— Не приняли всерьез?

Альтин хмыкнул.

— Не приняли, вы правы. И это было предсказуемо, конечно. Но за новую информацию спасибо, есть над чем подумать. Но, тем не менее, все сошлись во мнении, что ваш взгляд… довольно взрослый.

— У меня на родине есть книга про одного героя, который воевал с ветряными мельницами, считая их злом. Занятие мало того, что бессмысленное, так еще и бесполезное. Ну нет в мире такого чудовища, победа над которым уничтожит все зло мира. О, кажется, мой кофе несут. И вам что-то там…

Некоторое время Наташа, отпивая по глоточку из чашки, терпеливо дожидалась, когда Альтин утолит первый голод. Когда тот наконец отложил пустую тарелку, продолжила:

— Тем не менее, это тоже не тянет на важную информацию, чтобы разыскивать меня у лицея и оторвать от занятий.

— Вы правы, — Альтин резко посерьезнел. — Но прежде я хотел убедиться, что мое первое впечатление о вас, госпожа Наташа, не было ошибочным. Вы превзошли все ожидания.

— Польщена, — нейтрально заметила девочка.

— А сказать я хочу… — Альтин помялся. — Мне с трудом удалось убедить остальных поделиться этой информацией с вами. Есть один из верхушки теневого мира… Мы таких называем отбитыми на голову.

— У нас называют отморозками, — кивнула Наташа, резко заинтересовавшись. — Всегда есть такие.

— Хм… Я скорее назвал бы безбашенным…

— Джок Вырвиглаз?

— О… Именно он.

— Когда читала о нем, было интересно, откуда такое прозвище…

— Да просто его любимая присказка. «Вырвите мне глаз, если я не сделаю… не отомщу… не…» да по любому поводу. Вот и прилипло. Как видите, ничего страшного, о чем можно было бы подумать, услышав это прозвище, — хмыкнул Альтин. — Так вот, этот самый Джок решил, что ваше выступление — это вызов нам всем. Он стал настаивать показать, цитирую: «этой зарвавшейся мелкой нахалке, что ничего она не сделает», конец цитаты.

— Вот как… — Наташа задумчиво откинулась на спинку стула. — Занятно. Показать, значит? Но раз вы здесь, это предложение не встретило одобрения?

— Меня называют артистом за любовь к театральности, показухе, чего уж там. Но артисты не выступают бесплатно. И люди не совершают преступления ради преступлений, а именно это предложил Джок. Это как-то не встретило понимания. Проблема в том, что в последнее время банда Джока приобрела очень большое влияние. Удачлив, сукин сын. Да и не принято у нас вмешиваться в дела других… это может быть неправильно понято, сами понимаете. Но Джок… Меня немного пугает, что он может придумать, чтобы показать…

— Я поняла. «Мелкой зарвавшейся нахалке».

— Верно. Остальные от идеи тоже не в восторге. Джок еще молод, потому не знает, что такое облавы и тотальный шмон. Как вы там сказали? Некоторые считают себя самыми умными, но ничто не ново в этом мире.

— Примерно так… А сами вы не можете его утихомирить, как я понимаю?

— Если бы переговоры вел я или Старик, возможно, и получилось бы убрать эту глупую мысль из его головы, но есть там и другие кадры… Не сказать, что глупые, но считающие себя вправе приказывать «молодым», а Джок как раз из молодых. Но если он чего и не любит больше всего на свете, так это когда ему приказывают. Так что от слов «сядь, заткнись и не мели чепухи» все приобрело необратимый характер.

— Ясно… Артист, а вы ведь не родились в том бедном районе. Слишком правильная речь, слишком непринужденно держитесь в этом ресторане. Да и вилки используете правильные. Я их еще не запомнила, что и чем есть, до сих пор путаюсь, а вы ни разу не замешкались. Салат, мясо, овощи.

— Я предпочту оставить последнее ваше замечание без комментариев, — холодно заметил Альтин.

Наташа склонила голову и послушно сменила тему:

— Если я правильно поняла, никто из ночных королей не в восторге от того, что может натворить Джок, опасаясь последствий, которые обязательно затронут всех. Но и повлиять на него прямо никак не могут, а потому решили поставить в известность меня. Ничего не напутала?

— Не поймите неправильно, сдавать ни Джока, ни его людей страже никто не станет. Считайте это просто предупреждением, знаком уважения, а уж как вы им распорядитесь — это ваше дело. Никакой помощи больше не ждите.

— Даже если Джок реально начудит?

— У нас тоже есть свои правила, которые нарушать не стоит никому. Поэтому да, даже если реально начудит. Это наши внутренние разборки, которые будем решать сами, не привлекая стражу. Так что цените, Призванная, только ради вас сделано исключение. Можете считать благодарностью за то, что не побоялись прийти к нам в гости и отнеслись к нам с уважением.

— Что ж… Понимаю…

— О, как неожиданно увидеть здесь подругу моего брата.

Вот кого-кого, а этого человека Наташа меньше всего желала сейчас видеть. Чуть прикрыла глаза. Увы, но так от реальности не спрячешься. Пришлось глаза открывать, натянуть на губы улыбку помилее и обернуться к подошедшему.