Загадка Либастьяна, или происки богов

Глава 21. Гибнущий Эйдинг

Сначала была полная темнота, но не вязкая, враждебная тьма Бездны, где не так давно совершала променад богиня, а обыкновенное отсутствие света, дополненное привкусом пыли. Потом Тэодер щелкнул выключателем, и длинные узкие лампы на потолке осветили небольшую почти квадратную комнату.

Элия огляделась. Бежевый палас под ногами, большой диван с высокой спинкой, широкий стол в форме надкушенного бублика, где хватает места не только письменным принадлежностям, но и технике, шкаф с книгами, баром и встроенным сейфом, на стене, напротив стола, подробная политическая карта мира.

— Где мы? — полюбопытствовала богиня, в первую очередь обращая внимание на карту Эйдинга.

— Вот здесь, — вежливо пояснил брат, указав пальцем на участок рядом с большим квадратиком города Ксандара, расположенного примерно в центре крупного материка, омываемого океаном. — Это комната в одном из пригородных домов клана Вайдун, первого среди Крылатых, созданная особо для специальных визитов. Учитывая размах катастрофы, есть основания полагать, что городские резиденции клана не функционируют. А здесь сейчас много народу, — бог прислушался к своим ощущениям и через секунду кивнул, — и, да, я был прав, Глосс Вайдуна сейчас находится в резиденции.

— Чудесно, — хмыкнула Элия, — но что было бы, если б ты не угадал и телепортировался под груду развалин?

— На моем заклятье стоит ограничитель безопасности, — с достоинством ответил предусмотрительный принц. — Если б дом был разрушен или стал ловушкой, мы остались бы в кабинете и попробовали перенестись в другое место. Я никогда не стал бы рисковать твоей безопасностью, тем более рисковать попусту.

— Хороший вариант чар, — похвалила кузена богиня, понимая, сколь сложны дополнения такого рода к заклинанию обычного перемещения.

Тэодер отвесил Элии легкий поклон, показывая, что принимает заслуженный комплимент, и спросил в свою очередь: — Когда ты собираешься обеспечить меня защитой?

— Прямо сейчас, — заверила мужчину богиня. — Блоки со своей силы я буду снимать постепенно, но процесс следует запустить как можно скорее, а потому и о твоей защите лучше всего позаботиться немедленно. Подойди ко мне, кузен.

Принц выполнил просьбу Элии, снял и убрал в карман очки и вопросительно, но без трепета, уставился на женщину. Богиня улыбнулась, положила руки на плечи родственника и шепнула:

— Поцелуй меня.

— Что? — Тэодер в замешательстве моргнул, на секунду редкостное трезвомыслие оставило бога и ему показалось, что он находится не в реально существующем мире, а в одном из собственных довольно безумных снов, время от времени бередящих душу.

— Обними и поцелуй, — настойчиво повторила Элия, слегка нахмурив брови, но за показной суровостью таилась и легкое лукавство и ожидание. — Телесный контакт необходим для установки защиты. Это будет не заклятье в четком смысле, а кокон из твоей и моей энергии, препятствующий проникновению излучения, своего рода маленькая прививка, отталкивающая основное воздействие Силы Любви.

— Боюсь, дорогая, после такой 'прививки' сама защита будет излишней, — на половину в шутку наполовину всерьез печально констатировал Тэодер, не решаясь поступить так, как попросила принцесса, и опустил глаза.

— Кузен, я читаю сердце твое, ибо в том суть моя, — шепнула Элия, обнимая мужчину и приближая свое лицо к нему. — Без защиты от Силы Любви тебе, уже испытавшему ее прикосновение, не выстоять, не сохранить рассудок. Я должна дать тебе защиту, доверься, прошу.

Больше не возражая, принц склонился к губам кузины и нежно тронул их почти целомудренным, осторожным поцелуем. Губы принцессы раскрылись, мягко принимая ласку и отвечая на нее, язычок Элии коснулся зубов Тэодера, подразнил его язык. И бог, отбросив всякую сдержанность, сжал кузину в объятиях, страстно приникая к ее устам.

Сила Богини Любви мягким коконом обернулась вокруг принца, гладя его кожу, проникая внутрь, словно теплое, нежное как пух одеяло. Сила Темного Покровителя раскрылась навстречу этому живительному теплу, подобно бутону цветка, приветствующему долгожданное солнце. Нити энергий соприкасались и переплетались, направляемые волей богини, выстраивая надежный барьер на пути той жгучей, жаркой, всесокрушающей мощи, готовой к освобождению. А Тэодер наслаждался возможностью целовать прекрасную женщину, достойную восхищения и любви, и чувствовал, как его омывают потоки силы, погружая в бесконечность.

— Все, защита готова, — мягко, но настойчиво похлопала по руке кузена принцесса.

Несмотря на охвативший его трепет желания, мужчина услышал зов и отпустил Элию, отшатнулся от нее, тяжело дыша, отвел взгляд, чтобы не читала в нем богиня безнадежного пожара страсти и страха потерять в нем себя.

— Я дам знать Глоссу о нашем появлении, — отвернувшись от принцессы, сообщил Тэодер и, шагнув к столу, нажал на какую-то кнопку, искусно скрытую в столешнице. Отдышавшись и немного приведя мысли в порядок, бог задумчиво, но не без опаски, спросил:

— Если это только касание, что же случится, если твоя сила будет свободна?

— Я не экспериментировала с полным излучением уже очень давно. Но в ту пору, когда училась владеть силой и проводила проверки на рабах и преступниках, приговоренных к смерти отцом, люди, подпадавшие под воздействие силы, лишались рассудка. Они безоговорочно повиновались любому моему слову и ощущали себя бесконечно счастливыми от возможности мне служить. Если некоторое время 'облученный' не видел меня, то сходил с ума и погибал. Срок для разных существ был различным, кому-то хватало и нескольких часов, кто-то держался дни. Если жертва имела какое-то вещественное воспоминание обо мне (портрет, скульптурное изображение или вещь), то сохраняла относительно здравый рассудок дольше, — промолвила Элия. Говорила богиня не слишком охотно, но, понимая, что информация эта важна, все-таки объясняла, делясь с кузеном своим тайным знанием, которое не доверяла прежде никому, кроме отца и Источника, просто потому, что опасалась стать изгоем в семье. Немногое для бога и для мужчины может быть страшнее того, чтобы потерять собственное 'Я', полностью подчиниться кому-то, считая, что делаешь это добровольно. — Сила бога формируется и растет в течение всей жизни, растет и возможность контроля над ней, но я уже давно не проводила полных проверок. Надеюсь, моей воли на то, чтобы окружающие сохраняли разум, будет достаточно, чтобы управлять силой Любви и воздействовать только на нужные объекты. Но, предупреждаю сразу, дорогой, некоторого облучения не удастся избежать никому, и чем более объект будет жаждать любви в душе своей, тем сильнее он пострадает.

Выслушав откровение кузины, Тэодер ничего не стал говорить, слова были лишними, лишь низко поклонился ей, благодаря за самое ценное — честность. Только теперь принц понял, почему его брат Ноут так сильно, просто до дрожи в коленях, боится родственницу. Высоко развитая интуиция и инстинкт самосохранения бога просто вопили о необходимости бежать, скрыться, оказаться как можно дальше от Элии, как от потенциальной катастрофы.

Пока родичи беседовали, за дверью раздался переливчатый звонок.

— Нас ждут, — кивнув на дверь, сказал принц, вновь закрыл глаза темными стеклами и спокойно направился к выходу.

Признавая его ведущую роль в переговорах, Элия пропустила брата вперед.

Повернув в замке три пластины-ключа, бог открыл тяжелую дверь, проходя в другую комнату, вполне подходившую для заключения неофициальных сделок и ведения переговоров. Овальная комната в спокойных серо-голубых тонах вмещала большой низкий стол посередине, окруженный разнообразной мягкой мебелью. Окон здесь, как и в предыдущем помещении, не было, зато серый ковер с длинным ворсом был куда мягче паласа. И на этом ковре сейчас стоял высокий худой мужчина неопределенного возраста с костистым породистым лицом и длинными волосами, заплетенными в три косички. Двубортный костюм его, за исключением странного сиреневого цвета, мало отличался от покроя одежды Тэодера, вот только ботинки были с немного странными, словно расклешенными носами. Может быть, соответствовали форме ноги?

Узкие губы приветствующего были раздвинуты в официальной, но исполненной совсем не официального облегчения и надежды полуулыбке, а миндалевидные лиловые глаза с вертикальными зрачками — единственный вещественный признак оборотня-дракона — выжидательно устремлены на дверь. При виде женщины рядом с Тэодером глаза эти слегка расширились и посветлели от сдержанного удивления.

— Господин, после того, как наши сигналы остались без ответа, я мог только надеяться и молиться Четверым, чтобы вы пришли, — сознался дракон, улыбнувшись чуть шире, так что обнажились острые зубы, а чуть раздвоенный язык нервно облизнул бескровные губы. Протянув обе руки, оборотень взял ладонь Тэодера и, склонившись, запечатлел уважительный поцелуй на простой серебряной печатке-перстне бога.

— Глосс Вайдуна, — спокойно приветствовал главу клана принц, не удостоив его даже легкого наклона головы, что явственно показало место глосса в иерархии гигантской темной империи Тэодера. — Позволь представить тебе мою сестру Элию Ильтану Эллиен дель Альдену.

Дракон моргнул, пытаясь запомнить чуждые его слуху имена прекрасной женщины, от которой едва мог отвести глаза, но все-таки отвел их, опасаясь недовольства господина, о чьем могуществе в Эйдинге избегали даже упоминать.

— Можно просто леди Элия, — снисходительно проронила богиня, проходя мимо мужчин и опускаясь в глубокое кресло. — Ты прав, глосс, полезно бывает иногда просто помолиться. Если не действует логика, спасет вера.

— Боюсь, даже вера нам уже не поможет, леди Элия. Вы знаете, что происходит с Эйдингом? — почтительно обратился к пришельцам глосс, сосредоточившись на проблемах.

— Он гибнет, — просто и коротко ответил Тэодер, присаживаясь рядом с сестрой и знаком веля дракону занять любое из кресел.

— Значит, правда. Нам приходит конец. Поэтому вы и свернули бизнес? — понурил голову глосс, его косички как-то печально обвисли, а язык снова нервно метнулся по губам, выдавая состояние хозяина куда откровеннее интонаций и позы.

— Да, — согласился принц. — Риск убытков значительно больше вероятности прибыли.

— Сколько нам осталось, вам ведомо, господин? — печально уточнил глосс.

— Пока не взгляну своими глазами, точно не скажу, но, думаю, не более года, — решил бог, даже не думая утешать дракона. По сути свой Тэодер был кем угодно, но не утешителем, готовым лицемерно смягчить горькую правду ради того, чтобы глубоко не травмировать собеседника.

— Мы обречены на смерть? — фаталистично констатировал глосс, сжимая и разжимая кулаки, видно было, что длинные ногти мужчины при этом весьма чувствительно впиваются ему в ладони. С кем-то другим, тем более с подчиненными или врагами, даже перед лицом смерти, дракон держал бы себя в руках безукоризненно, выдавая внешнюю неприступность за внутреннее спокойствие, но, понимая, что Тэодер и так видит его насквозь, глосс даже не думал скрывать смятение. Впрочем, горечь не мешала ему мыслить четко и ясно, как и всегда. Будь это по-другому, он не носил бы титула Глосса клана Вайдун на протяжении более двух веков.

— Мир — да, но оказывающие определенные услуги мне — нет, — небрежно обронил принц, откинувшись в кресле и сложив руки домиком, приглашая к диалогу.

Дракон вскинул голову, и его лиловые глаза потемнели от волнения:

— Какого рода услуг вы потребуете, господин? Говорите. И я и весь клан Вайдун в полном вашем распоряжении.

— Моя сестра нуждается в помощниках для розыска одного довольно опасного существа.

— Мои люди не из пугливых, господин. Они в вашем распоряжении, — быстро заверил глосс принца. — Что нужно делать?

— Искать, — вставила слово в разговор принцесса и довольно констатировала, что процесс высвобождения силы пока идет именно так, как она рассчитывала. Даже без использования толики магии, ее голос зачаровал дракона настолько, что он уставился на богиню, не в силах отвести взгляд, однако способности к мышлению не утратил и задал прямой вопрос:

— Кого вам нужно найти, леди Элия?

— Одну из разновидностей демона, довольно редкую для миров, но в данный момент вполне возможно проникшую на Эйдинг. Эти существа любят гибнущие миры, как стервятники, слетающиеся к дохлому или умирающему зверю, — просветила глосса женщина и, соткав иллюзионное изображение твари, недавно продемонстрированной брату, констатировала: — Вот так он должен выглядеть для существ, способных проникнуть взглядом в тонкий мир.

Вида расплетателя оказалось достаточно, чтобы глосса вышибло из состояния мечтательного любования прекрасной богиней, первого любования женщиной за несколько десятков лет. Главу клана передернуло от отвращения пополам с ужасом, одними губами он прошептал, содрогаясь:

— Спаси нас Четверо, если такие твари пришли в Эйдинг.

— И такие, и кое-что похуже. Насчет Четверых не знаю, вряд ли они явятся биться за безнадежное дело. Но нашу помощь вы еще можете получить, если, конечно, не передумаете, — жестко и очень похоже на Тэодера улыбнулась принцесса.

— Где и как нам искать этих существ? — взял себя в руки глосс.

— В каком состоянии Ксандар? — бросил принц вопрос, необходимый для оценки ситуации.

— Не лучше многих других мегаполисов Фарканга. Землетрясения, начавшиеся два года назад, уничтожили все высотные здания, повреждены основные коммуникации и пути сообщения. Электростанция не работает, а мощности запасных генераторов не хватает для нужд города, да уже никто и не пытается наладить жизнь. Несколько сильнейших бурь и пожары довершили то, что не смогло землетрясение. Того Ксандара, который я знал, больше нет. Все, кто могут, сбежали или бегут из города, ставшего домом смерти. Мои разведчики говорят, что на улицах видели странных зверей, охотившихся за людьми, а сами люди почти утратили разум…

— Подходящее место, — одобрила принцесса с довольной улыбкой. — Расплетателю по нраву страх, смерть и боль.

— Как вы хотите организовать охоту, господин?

Тэодер кивнул Элии, предоставляя слово той, кто в охоте на демонов была опытнее его, принц мог бы убить, но ловить живьем не привык, и богиня заговорила:

— Вам нужно лишь обнаружить демона. Скажите своим людям, чтобы ни в коем случае не приближались к нему и уже тем паче не пытались ловить. Расплетатель не имеет физической оболочки, он питается энергией душ, которые распускает на нити и поглощает. Страдания, которые испытывает его жертва, бесконечны, боль плоти можно унять или приглушить, но не эту боль. Есть демоны, которые затуманивают разум жертвы, забирая энергию, но расплетатель из породы более примитивных существ, и добыча ощущает муки в полной мере и сознает свой конец, абсолютный конец, когда тварь насыщается самой сутью души. Воспользуйтесь даром полета, старайтесь осматривать город, по возможности не спускаясь на улицы, и, когда обнаружите демона, дадите нам знать. Пока вы ищите, мы с братом тоже будем обследовать Ксандар.

— Леди Элия, — казалось, глосс просмаковал мелодичное имя красавицы.

Принцесса выгнула бровь, давая понять, что готова выслушать оборотня, прервавшего ее инструкции.

— Из вашего рассказа я могу заключить, что демон очень опасен. Я предлагаю предоставить право на риск мужчинам, а вы проведете время ожидания в убежище моего клана, — осмелился вставить дракон. Он не представлял себе, как хрупкая и прекрасная, словно цветок, женщина сможет сражаться с демоном, да и просто бродить по улицам Ксандара, ныне ставшими опасными не то что для одиночки, но и для вооруженного до зубов отряда, да и целой армии тоже.

— Благодарю, но я вполне могу о себе позаботиться, — снисходительно улыбнулась принцесса, понимая, что выводы главы клана вполне адекватны ее внешнему виду и естественны для существа, не знакомого с характером и могуществом Богини Любви.

— Я не сомневаюсь в силе и отваге леди, но даже самая храбрая женщина слабее шайки обезумевших, потерявших все мужчин, — продолжал, преисполнившись горячности, глосс.

Вместо ответа принцесса протянула узкую ладонь к стоявшему рядом креслу, подцепила его пальчиком за резной подлокотник, подкинула в воздухе, поймала на один палец и легко, как пушинку, опустила на место, добавив со скромной улыбкой глядя прямо в глаза дракона, расширившиеся до круглого состояния: — А еще я умею колдовать.

На сей раз ничего не касаясь, богиня указала на кресло глосса, и мужчина взлетел вместе с ним к потолку, покружился там в нежном ритме вальса и плавно спланировал на ковер.

— Вы по-прежнему уверены в том, что я немощнее ваших людей, глосс? — не без скрытого ехидства мягко уточнила Элия, словно большая кошка, втягивающая острые когти в подушечки бархатных лап.

— Нет, — разжимая руки, вцепившиеся в подлокотники, кивнул дракон так энергично, что все его косички качнулись в такт.

— Прекрасно, значит, можно продолжать обсуждение нашего плана, — довольно промурлыкала принцесса, нехотя соглашаясь с тем, что в страсти братьев к позерству что-то есть, во всяком случае, это бывает полезным средством для убеждения сомневающихся.

— Хорошо, леди Элия, — сдался глосс.

— Вот кристалл с записью изображения демона, — принцесса извлекла из кармана камзола нежно-розовый искристый камешек. — Чтобы вызвать картинку, достаточно надавить на острый конец кристалла, убирается изображение повторным нажатием, — богиня старалась говорить наиболее понятным для существа прожившего жизнь в урбо-мире образом и демонстрировать наглядно применение предмета. — Кроме того, — убедившись в том, что дракон усвоил технику применения, продолжила богиня, — на кристалле лежит еще одно заклинание другого свойства. Твоим людям, отобранным для поиска твари, нужно будет не только рассмотреть предмет поиска, но и подержать кристалл в руке несколько секунд. Этого времени хватит для того, чтобы камень запомнил и включил их характеристики в общее заклятье. Когда демон будет обнаружен, агенту достаточно будет сказать кодовую фразу 'Расплетатель найден'. С помощью камня мы определим местонахождение вызвавшего и перенесемся к нему.

— Как скоро вы сможете оказаться на месте? — уточнил глосс.

— В тот же миг. Магия телепортации не знает задержек, — заверила оборотня богиня, небрежно посылая к нему кристалл. — Ваши люди не успеют пострадать, если вовремя отправят зов. Кстати, если желают, они могут не приземляться в Ксандаре, мы вполне способны левитировать.

— Я понял, леди, — заверил глава клана, принимая волшебную вещицу не без скрытой опаски и некоторого недоверия, к которому, впрочем, примешивалось почти детское любопытство создания, впервые столкнувшегося на практике с тем, о чем читало лишь в детских сказках.

— В таком случае, не будем вас больше задерживать, глосс, — спокойно промолвил Тэодер, ненавязчиво указав: — Чем быстрее будет найден демон, тем скорее мы исполним и свое обязательство.

— Осмелюсь спросить, господин, как вы можете помочь нам? — не ради себя, на это у него не хватило бы наглости, но ради клана задал вопрос дракон.

— Откроем врата в другой мир, — коротко объяснил Покровитель. Элия оказалась щедрее и прибавила:

— Там вы сможете найти пристанище и начать новую жизнь. Каким окажется этот мир, выбирать не нам, — пожала плечами принцесса. — Но, согласись, право на жизнь лучше его отсутствия.

Глосс счел за лучшее промолчать, ибо правота прекрасной незнакомки и так была очевидна. Завершив инструктаж, боги поднялись со своих мест и направились к двери, полускрытой настенным ковром с абстрактным узором, в котором угадывались очертания летящего средь облаков дракона. Глава клана последовал за ними в коридор, где кроме стенных панелей под дерево, пружинящих дорожек и длинных светящихся ламп наличествовало шесть сухопарых мужчин, похожих между собой словно дубли. Впрочем, приглядевшись более внимательно, принцесса поняла, что дело не в сходном телосложении, а нарочито-расслабленных позах и настороженности взгляда охранников глосса, готовых подозревать в покушении на босса даже пролетающую мимо муху. Мужчины и впрямь были элитой среди бодигартов, ибо, даже мгновенно подпав под влияние постепенно освобождающейся от оков силы любви, излучаемой Элией, они умудрялись одним глазом любоваться прекрасной незнакомкой, а другим обшаривать помещение, охраняя безопасность главы клана. Одному из мужчин глосс на ходу отдал несколько распоряжений по сбору людей, и тот был вынужден оставить пост.

Путь наружу занял несколько минут, и, судя по тому, что идти приходилось в основном вверх и миновать несколько лестниц, Элии стало ясно, что комнаты, где их встретили, находились на подземном уровне резиденции глосса. Никакой нарочитой роскоши богиня не заметила. Все в тех помещениях, через которые они проходили, было строго функционально и оптимально удобно (раздвижные двери, минимум мебели, изобилие света, пусть и искусственного). Хотя в этой временами даже чуть нарочитой строгости (скажем, одна единственная переливчато-кремовая, прозрачная ваза с сухими веточками и цветами на всю комнату) чувствовался ровный вкус и глубинная изысканность хозяина.

Зато массивная входная дверь в резиденцию глосса вполне могла бы подойти какому-нибудь средневековому замку, найдись в нем нужного размера шарниры и столь большой и толстый лист цельного металла. Взмахом руки босс оставил разочарованных до зубовного скрежета телохранителей в доме, а оборотень и его визитеры вышли на низкое каменное крыльцо под серое с темно-багровыми жилками небо.

Боги и раньше, даже сквозь искусственные материалы чувствовали распадающиеся, расползающиеся, словно пострадавшее от моли вязание, нити структуры Эйдинга, но в полной мере смогли ощутить реальность происходящего, только выйдя в сад, окружавший резиденцию глосса. Ни засыпанные ровным гравием дорожки, ни коротко подстриженная трава лужаек, среди которых торчали неработающие фонтанчики для полива, ни упорядоченно строгая геометрическая форма клумб, не могли смыть ощущения близкого хаоса, охватившее принцессу. Сквозь аромат опадающих листьев, дымка, травы и незнакомых, удивительно ярких осенних цветов боги явственно чуяли запах разрушений, смерти, безудержного гнева стихий, крови, боли, ужаса и безумия, запах неизбежного конца, надвигающегося на Эйдинг.

Пока лоулендцы изучали мир, глосс отошел к клумбе и, сорвав перистый, ярко-желтый цветок поднес к губам, будто хотел выпить его последний аромат, как бодрящее вино.

— Две трети года, максимум, — завершив мысленные вычисления, констатировал Тэодер, обернувшись к глоссу. Элия кивком подтвердила слова брата.

Оборотень только тяжко вздохнул, принимая ответ на свой вопрос, страшный ответ, не оставляющий надежды, который ему лучше было бы и вовсе не знать. Если б дракон был обычным членом своего клана, он так и поступил, но гнет ответственности перед подчиненными ему людьми давно научил мужчину не прятаться за обманчивой безопасностью иллюзий.

Пока глосс переваривал печальную весть, из дома вышел один из телохранителей дракона и восхищенно, чуть не роняя слюни, косясь за Элию, доложил боссу:

— Все готово.

Глава клана сдержано кивнул, показывая, что слышал слова, и спросил у богов:

— Желаете лично осмотреть выбранный для разведки отряд?

— Нет, — отказался принц, доверяя выбору клана.

— Приказать доставить вас к Ксандару, господин, леди Элия? По шоссе еще можно проехать, — отрешившись от скорби, спросил дракон.

— Нет, сами мы доберемся быстрее, — отказался бог и с привычной властностью 'попросил' глосса. — Займись отрядами поиска.

Глосс кивнул, выронив из пальцев цветок на ровный, зеленый даже в осени газон, и заставив себя отвести взгляд от принцессы, скрылся в доме. Тэодер так же молча привел в действие одно из своих привычных заклинаний, сменяющих гардероб. Когда Элия повернулась к кузену, его строгий костюм успела сменить великолепная черная кожаная куртка до середины бедра, хоть и вполне урбанизированного вида, но не менее изысканная, чем камзол, плотные черные джинсы и высокие ботинки на толстой подошве с массивными металлическими пряжками.

— О, ваше высочество! — принцесса не удержалась от восхищенного возгласа и провокационной улыбки.

— Что, дорогая? — Тэодер выгнул бровь в скромном вопросе.

— Очень м-м-м… впечатляет, — оценила богиня наряд кузена, явственно давая понять ему интонацией, что имела в виду совсем другое слово, и шутливо пригрозила: — Если б ты был одет так в минуту наложения защиты, не отделался бы одним поцелуем!

— Жаль, что я не знал этого раньше, — расстроено шепнул польщенный принц, чувствуя, как горячая волна растекается по его телу, и предложил Элии руку, чтобы быть ее проводником при телепортации в город.

Принцесса оглянулась на низкое, какое-то растекшееся вширь и припавшее к земле, словно затаившийся тигр, здание резиденции глосса, устоявшее перед всеми невзгодами, ибо сделано было из массивного камня, сплавленного между собой огнем куда более могущественным, нежели пламя костра, и сжала теплую твердую ладонь кузена, приготовившись к перемещению.

Почему-то руины урбанизированных городов обычно производили на Элию гнетуще-брезгливое впечатление, они походили на несчастного полуразложившегося зомби, бродящего по земле; труп, которому никогда не суждено упокоиться с миром. Даже самые жуткие руины в мирах, не зашедших далеко на пути технического развития, быстро покрывались зеленью и становились приютом разномастной живности, остовы же урбо-городов надолго застывали в уродливом 'немертвом' обличье. Где-то в их глубинах еще теплились безобразные, жалкие осколки человечества, полубезумные, не понимавшие того, что эпоха техники миновала безвозвратно и впереди нет ничего, кроме смерти. Разлагающиеся структуры измерения убивали своих обитателей катастрофами и лишали их рассудка, не давая большинству их них приспособиться к новому состоянию. Давящая атмосфера неизбежного конца и уныния висела над Ксандаром.

Элия и Тэодер, две элегантные, мрачновато-изящные фигуры, словно две смерти из разных Вселенных, встретившиеся в умирающем мире для обмена опытом, пробирались по разрушенным улицам города.

Глосс оказался прав, большинство крупных построек не выдержало землетрясений, а то, что сохранилось каким-то чудом, застыло под столь немыслимыми углами, что готово было рухнуть при малейшем толчке, дожди и неизбежные пожары тоже изрядно потрудились на ниве разрушения Ксандара. То и дело в отдалении и поблизости слышался скрежет оседающих металлических конструкций, сдающихся времени, звон разбитого стекла и грохот обваливающихся стен. Из тяжелых, грозно свинцовых туч, видно, вылившись несколькими часами раньше, сейчас тужился, моросил до смешного жалкий дождь. И под его почти неслышный шорох в разных концах города раздавались одиночные выстрелы, очереди, взрывы, вопли и хохот. Вопили раненные или победители, было не разобрать. И те и другие крики сливались в торжественный гимн безумию.

Пахло дымом и строительной пылью, к этому 'аромату' примешивался изрядный оттенок разложения: гниющих тел, человеческих экскрементов и крови. Птицы, время от времени с шумом поднимающиеся с развалин, не справлялись с санитарной задачей.

Боги легко скользили по искореженным дорогам, используя левитацию для преодоления особенно крупных препятствий, грязи или луж, кое-где более походящих на новые озера. Лоулендцы внимательно изучали окрестности в надежде поскорее обнаружить тварь, ради встречи с которой пришлось посетить Эйдинг, но чувствовали лишь скрытое присутствие людей.

Первыми лоулендцы повстречали не расплетателя, а менее воспитанных и разумных, нежели глосс клана Вайдун, представителей местного населения. На большом перекрестке из подвала относительно сохранившегося дома, где некогда была кондитерская и, судя по веселым, еще не успевшим выцвести рожицам, детское кафе, выскользнуло семь человек. Они были разряжены в пыльную и грязную, но довольно новую, очевидно, полученную в ходе мародерского рейда, пеструю одежду. Закатывая глаза и странно подхихикивая, словно стая гиен, мародеры стали обходить богов, стараясь взять их в кольцо, поигрывая длинными ножами и пистолетами.

Оскалившись, один из 'стаи', самый крупный тип с длинными такими сальными, словно им вытирали жир со сковороды, волосами прошипел своей банде, не отрывая глаз от стройной фигуры богини:

— Кокнем мужика, баба моя.

В массах решение вожака встретили неодобрительным ворчанием, вернее, по первому пункту с сальноволосым все были согласны, а вот насчет дележки женщины нет. Красавицу, один взгляд на которую вызывал дрожь и неистовое перечное жжение в паху, хотел каждый и хотел только в единоличное пользование.

— Позвольте мне, господа, самой решать свою судьбу, — презрительно и жестко усмехнулась принцесса. Понимая, что со свихнувшимися под влиянием распада мира людьми говорить нет смысла, богиня легонько прошлась по ним, словно небрежно шлепнула, своей высвобождающейся от замков силой.

Все семеро дернулись, как пораженные электрическим током, и мешками повалились на дорогу, пуская слюни, мечтательно закатив глаза, и потряхивая дрожащими конечностями. Наверное, им грезилось что-то завлекательное настолько, что ни острые камни, ни куски стекла не заставили 'гиен' сменить позы.

— Впечатляющая демонстрация, — невольно передернув плечами, нарочито нейтрально констатировал Тэодер и убрал руки от маленьких пистолетов, пару из которых всюду носил с собой. Мысленно бог прикинул, что сам предпочел бы пустить пулю в лоб вместо такого наказания силой кузины.

Перешагнув через валяющихся на их пути мужиков, боги двинулись далее в умеренно быстром темпе, продвигаясь от центра города к окраине. Тэодер вел кузину в те кварталы, где даже в спокойное время до начала конца Эйдинга не чувствовал бы себя в полной безопасности и сам глосс, туда, где шли вечные стычки между париями, не принадлежащими ни к одному из кланов. Погрязшие в вечных распрях отщепенцы, как люди, так и оборотни всех мастей, не желали признавать вожаком никого даже под угрозой смерти. Тем людям, что ютились в Грязных Кварталах, некуда было идти, а, вынужденно оставаясь, они превратили свои улицы в охотничьи угодья для демонов.

— Покайтесь! Очистите душу перед Четырьмя! — взвыли где-то в развалинах здания, судя по осколкам витражей и еще не успевшей до конца улетучиться светлой ауре, некогда бывшего храмом в центре довольно широкой площади.

На большом обломке стены приплясывала краснорожая толстая баба с растрепанными волосами, настолько грязными, что они стояли дыбом без всякой поддержки сильного лака-фиксатора. Ее пышные белесые и бесформенные телеса бесстыдно мелькали в огромных дырах одеяния, некогда бывшего мешковатым ядовито-красным платьем в крупный белый горох. Баба подпрыгивала, от чего ее тестообразное туловище колыхалось, как желе, закатывала выпученные глаза и потряхивала неким подобием металлического колеса, разделенного на четыре сегмента, которое сжимала в исцарапанных, окровавленных ладонях. Босые, черные от грязи ноги топтали камни со слоновьим упорством, отбивая рваный ритм.

— Ненавижу кликуш, — процедила принцесса, брезгливо отворачиваясь от фанатички, продолжавшей свои вопли и пляски, нисколько не стесняясь отсутствия благожелательно настроенной публики.

— Убить? — желая сделать кузине приятное, предупредительно уточнил галантный принц.

— Не марай рук, дорогой, — поморщилась богиня, гораздо спокойнее выносившая вид огромных жаборогих демонов-стражей Повелителя Межуровнья, чем вопящую кретинку, может быть потому, что демоны вели себя именно так, как им было свойственно, а вот баба почти перестала походить на человека, во всяком случае, на человека разумного.

— Если дело только в этом, — небрежно пожал плечами бог и, приподняв элегантные темные очки, сверкнул серым взором на безумную.

Баба прервала очередной вопль на полуслове и, выпустив из рук знак веры, рухнула на камни храма, словно сломанная игрушка с кончившимся заводом, босые ноги ее еще несколько раз дернулись в прежнем ритме дикого танца и затихли, грудь, вывалившаяся из дырявого платья, больше не колыхалась дыханием. Тэодер вернул на место очки и с обаятельной улыбкой предупредительно предложил кузине руку, чтобы она не споткнулась о мокрый обломок стены.

— Вот это поистине пронзительный взор, — искренне восхитилась принцесса, как поражалась всегда, когда братья демонстрировали перед ней свои божественные умения.

Тэодер тихо и скромно улыбнулся, принимая заслуженную похвалу. Элия невольно улыбнулась в ответ. Смотреть на брата было куда приятнее, чем на развалины, в пустые провалы окон с выбитыми стеклами, подобные раззявленным в безнадежном крике ртам, взывающим о помощи к хозяевам. Но люди уже не заботились о городе. Теперь, если они и сохранили крохи рассудка, то думали лишь о том, как выжить и выжать из умирающего мегаполиса все, что можно. Элия была даже рада, что в следующие полчаса им не попалось на глаза ни одного местного живого существа, крупнее птиц и бродячих собак, выискивающих поживу. Инстинкты животных развиты куда сильнее людских и, проявляя разумную осторожность, эти жители города предпочли держаться подальше от чужаков.

Богине был нужен только один единственный демон и ни с кем иным ей встречаться совершенно не хотелось. Но любому везению приходит конец. Через три квартала пустых и относительно тихих улиц, до слуха богов донеслось странное, какое-то хоровое цоканье, громкий шум и скрежет, будто кто-то от души водил ржавыми прутьями по камням. Вскоре лоулендцы увидели создание, габариты которого не учитывались при планировке города.

— Однако, — выгнул бровь принц, приветствуя протискивающуюся из проулка ржаво-коричневую гигантскую тварь, напоминающую скорпиона-переростка, вскормленного стероидами. Животное было ростом с доброго коня из лучших конюшен Энтиора, а в длину превосходило семь метров. Даже на значительном расстоянии от зверя сногсшибательно несло протухшим мясом и кровью, подтеки которой, вместе с обрывками кожи, явно человеческих волос и мяса запеклись у твари на сегментах лап.

— О! Прекрасно! — богиня обрадовалась скорпиону, как старому другу.

— М? — уточнил причину радости кузины Тэодер.

— Это гармш, тварь из Межуровнья, — торжественно объявила принцесса. — Значит, мы были правы, дорогой, структура мира уже в том состоянии, что проникновение идет полным ходом.

— Он разумен? — бросил вопрос принц, решая, как поступить.

— Нет, тварь равна интеллектом грюму, но кушает только живую плоть, размягчая ее до приемлемого состояния ядом, — деловито пояснила принцесса, указав пальчиком на покачивающийся над телом зверя острый и влажно поблескивающий конец задранного жала на массивном гибком хвосте, выбивавшем из стен проулка кирпичи одним легким движением. — Злат рассказывал мне кое-что о фауне Бездны. Дрессировке гармши не поддаются, слишком тупы. Нам придется его убить, если хотим пройти дальше этой дорогой.

Кажется, предстоящая смерть скорпиона, наконец, обвалившего полстены и выбравшегося на широкую улицу печалила богиню куда больше, чем недавняя смерть безумной женщины. Угрожающе выгнув хвост и потрясая им, словно повар-маньяк половником перед кастрюлей с борщом, скорпион кинулся на двух аппетитных букашек, не думавших убегать при его появлении.

Боги спокойно смотрели, как гармш, шустро перебирая и пощелкивая многочисленными лапами, несется навстречу неизбежной смерти. Никаким проблескам эмоций лоулендцы не позволили влиять на свои действия.

— Парная Печать Воздуха? — меланхолично предложил бог, решив обойтись без ярких внешних эффектов. Сам Тэодер, в отличие от любящего позерство Рика, всегда предпочитал магию, не производящую лишнего шума и не оставляющую следов, впрочем, в случае необходимости мог использовать и ту, что оставит впечатляющие отпечатки и произведет подобающее впечатление.

— Давай, — одобрила Элия соображение брата, и лоулендцы, направив в сторону скорпиона вытянутые руки, шепнули по паре коротких слов, сопроводив их хлопком ладоней.

С рук богов сорвался невидимый обычному оку заряд энергии, мгновенно сформировавшийся в две плотные воздушные сферы, диаметром чуть превышающие размеры гармша. Сферы устремились к твари из Межуровнья и, по красивому синхронному жесту богов плотно обхватили ее с двух сторон, разом застопорив продвижение скорпиона к цели. Он еще пытался угрожающе щелкать сочленениями, когда сферы принялись сдавливать его все плотнее и плотнее, послышался скрежет и хруст ломающегося панциря, хлопок от лопнувшего сегмента хвоста с запасом яда, зеленой волной, вперемежку с жидкостью, заменяющей ему кровь, растекшегося по туловищу твари. Печать Воздуха не знала пощады, с чудовищной силой сдавливая гармша до тех пор, пока не превратила его в гигантский плоский блин, а потом скатала останки зловещей твари в плотный шар.

Через две минуты заклинание прекратило свое существование и на тротуар, сделав в нем еще одну вмятину, упал тяжеленный шар размером с хороший арбуз.

— Так гармш смотрится гораздо симпатичнее, — улыбнулась принцесса, мельком глянув на коричневато-зеленый шар. Аккуратно обойдя его, боги продолжили путь, свернув в тот самый переулок, из которого выполз скорпион.

Тэодер обладал превосходной памятью и способностью к ориентации. Раз увидев даже не сам город, а его карту, бог получил возможность безошибочно выбирать путь, инстинктивно угадывая дорогу даже среди развалин, которыми стал не так давно процветавший Ксандар. Сейчас через небольшой проулок в обход центральных улиц он вывел кузину еще на одну большую площадь. Здание, возвышавшееся в ее центре, пострадало от землетрясений, но еще стояло, несмотря на частично обвалившуюся боковую стену и проломы в крыше. Вероятно, высокие колонны, прежде выполнявшие декоративную функцию, теперь давали дополнительную опору каркасу. Запах свежей гари в воздухе явно показывал, что здание удостоилось внимания не только стихии земли, но и огня. Сильный пожар, закоптивший некогда белые стены, довершил его конец.

— Большая научная библиотека Ксандара, — прокомментировал зрелище Тэодер, расшифровав несколько сохранившихся на фасаде букв, едва заметив проблеск интереса кузины.

Элия кивнула, наблюдая за тем, как в развалинах копошатся несколько человеческих фигурок, собирающих закопченные томики книг в аккуратные стопки. Безнадежная попытка спасти кусочек прежнего мира, прежних знаний привела сюда тех, кто еще не забыл о собственной человеческой сущности. Этим людям она могла бы даже посочувствовать, не будь занята более важным делом — поиском демона.

Пока, исключая мелких бестелесных сущностей, паразитирующих на людях, поглощая энергию эмоций, богиня не встретила в Ксандаре сколько-нибудь могущественных демонов, тем более демонов из Межуровнья, но ощущала их отдаленное рассеянное присутствие в городе, как зуд в голове. Не различая на расстоянии породы тварей, Элия собиралась при помощи брата и драконов глосса методично, не бросаясь из конца в конец, обследовать город и добиться цели. Принцесса упрямо надеялась на удачу, на то, что ей удастся поймать расплетателя и подчинить его своей силе. Пусть такое не удавалось никому, и сама богиня никогда не делала этого прежде, но ведь все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Расплетатель найден, — прозвучали слова, переданные через заклинание, и направленные откуда-то с южной окраины Ксандара.

Элия и Тэодер переглянулись, при этом бог почувствовал, как напряглась принцесса, уловил ее надежду, яростную готовность к битве и жажду немедленных действий. Крепко взявшись за руки и на всякий случай приготовившись левитировать, лоулендцы телепортировались в ту точку города, где прозвучал зов.

Боги оказались метрах в пятнадцати над землей, рядом с парящим над развалинами драконом. Тот трансформировался только частично, отрастив крылья и преобразовав ноги в когтистые лапы на случай контактного боя, в руках же член клана Вайдун держал скоростное огнестрельное оружие, на поясе мужчины, одетого в неброскую серую форму, сливающуюся с мрачным небом, были пристегнуты гранаты. Дракон хорошо подготовился к любой неожиданности, но не к тому, что ему 'повезло' увидать с воздуха. Капли испарины выступили на лбу мужчины, он нервно взмахивал крыльями, поддерживая себя в воздухе, и беспрерывно облизывал губы, повторяя: — О мать моя! Спасите нас Четверо!

Узкие вертикальные зрачки его настолько расширились, что почти закрывали карюю радужку. Появление богов заставило его поначалу вздрогнуть, а потом испустить вздох облегчения.

— Вот там! — указал дракон рукой вниз на соседнюю с той, над которой завис, улицу.

Впрочем, мог бы и не показывать, боги все уже видели сами.

На абсолютно пустой проезжей части дороги у одноэтажных полуразрушенных даже не землетрясением, а временем, домов надсаживались в крике и корчились от изуверской, жесточайшей боли два существа, некогда бывшие то ли оборотнями, то ли людьми. Кем именно, было уже не разобрать, стараясь избавиться от невиданных страданий, они исполосовали, избили себя в кровь, долбясь о тротуар и стены, тщетно пытаясь выбить боль из себя.

Никто, кроме богов и дракона, не смог бы заметить того, что творится с несчастными, не мог бы понять, отчего они кричат и уродуют сами себя. Но обладающие тонким зрением видели амебообразную пульсирующую тварь, зависшую над двумя жертвами, протянув к ним свои мерзкие щупальца. Эти щупальца вытягивали некие светящееся тонкие нити из тел мужчин и при каждом движении щупальцев почти сорвавшие голос люди принимались кричать с новой силой. Тонкие нити уходили в 'брюхо' расплетателя и растворялись там.

— Это оно, леди Элия? — дрогнувшим голосом спросил дракон, стараясь смотреть на прекрасную женщину, а не на то, что творится внизу. Но не слышать он не мог.

— Да, — прошептала богиня, не отрываясь следившая за тварью.

— Ты свободен, доложи глоссу, что клан исполнил свою часть договора, — велел Тэодер.

Оборотень каким-то образом умудрился поклониться богам в воздухе и с явной охотой со всех крыльев устремился прочь. Пусть то была работа во имя клана, но дракон понимал, даже если вся его последующая жизнь будет спокойной и радостной, все равно он еще не раз увидит эту пульсирующую тварь с мерзкими щупальцами и кричащих людей в ночных кошмарах. Впрочем, дракон хотел надеяться, что будут и другие сны, где он непременно увидит восхитительную женщину, пришедшую на его зов, и в этих снах между ними будет нечто большее, чем пара ничего не значащих слов.

— Что дальше, Элия? — осторожно спросил принц.

— Я приземляюсь. Тебе лучше ждать здесь, — промолвила богиня, концентрируясь и собирая свою силу для удара по демону.

— Хорошо, удачи, — согласился бог, понимая, что спорить с кузиной бессмысленно, так или иначе она совершит то, что задумала, а единственное, что может сделать он, это позволить Элии попытаться и быть готовым перенести ее прочь из Эйдинга, если дело примет слишком опасный оборот. Внизу кричали люди.

— Спасибо, — коротко отозвалась кузина и мягко спланировала вниз на улицу, приземлившись почти вплотную к кирпичному дому, заброшенному, но еще довольно крепкому, с окном, загороженным и забитым возможно еще во времена до начала конца разномастными картонками, в которых угадывались обрезки старых рекламных щитов. Один из кусков показался удивительно знакомым. Мимоходом, сейчас не было времени на удивление, принцесса вырвала кусок из паза и опустила в карман камзола, сделала пару шагов и, привалившись к стене дома, чтобы дать опору спине, замерла. Последние, самые мощные блоки один за другим спадали с ее могущественной силы.

Пора! Собрав часть силы Любви в жгут, богиня выбросила его в сторону расплетателя и ощутила, как эта самая сила захлестнула тварь и окутала ее. Есть! Расплетатель задергался, не в состоянии осознать, что означают новые ощущения, поселившиеся в его аморфном теле и смутные желания служить и подчиняться некой сущности, чье присутствие он ощутил неподалеку. Элия хищно улыбнулась и приготовилась ко второму, еще более мощному удару, но какая-то властная сила подхватила ее небрежно, словно котенка, и вышвырнула с Эйдинга в прекрасно знакомое место. Голос, прозвучавший в сопровождении звона в ушах, вызванного резкой сменой временных потоков, тоже был принцессе знаком.