Забытый чародей. Лабиринт воспоминаний

Часть 12

В пятницу утром позвонила Лена Ивушкина, делегированная коллегами, дабы выяснить, жива ли я ещё на своем больничном. Поделилась редакционными сплетнями. Фарида передумала разводиться с Альбертом, едва тот пообещал свозить её в отпуск на море. Точнее, отложила решение до возвращения из турпоездки. Дачные посиделки Кадрии не задались, кандидат в женихи дочери был забракован, и теперь деятельная женщина искала подходящих парней, чтобы перебить дочкин интерес к нынешней зазнобе.

Всю мою рекламу, не иначе как чудом, согласовали и успели сверстать в номер, вышедший два дня назад. На радостях замредактора Галина не имела ничего против больничного, будучи уверенной, что это несговорчивые рекламодатели довели меня до обострения всех недугов сразу. Поминала недобрым словом только их. Не меня.

Днем раздался звонок от Ольги с предложением посидеть вечерком в кафе.

- Ты же не болеешь по-настоящему, - напомнила она. - Мы за тобой заедем.

- Мы? - переспросила я нервно. Неужели, сам вознамерился присоединиться?

- Я, Руфина и Никита. Доктор наш. Не спорь. Дело есть. Небольшое. От тебя особых усилий не потребуется. Жди к шести.

Я не спорила. К назначенному часу «нарисовала мордочку» и стояла в дверях, хотя «добрая» Жозефина-Симона за полдня успела перечислить пару дюжин причин остаться дома и послать всех магов на другую сторону планеты - прямиком через земное ядро. Но я дошла до кондиции от сидения в четырех стенах и пыхтения родственников. Лучше маги, чем красочные обещания Ярика выбросить папашу с балкона или Яськи - порчу навести, не своими силами, разумеется, а моими.

В общем, на заднее сидение красного «Опеля» рядом с Руфиной я садилась в твердой уверенности, что предстоит не самый худший вечер в жизни.

- Тебе привет от дяди Глеба, - шепнула гадалка.

- Он тоже не в восторге от твоего «приключения», - весело добавила Ольга с переднего пассажирского сиденья. - Просил передать, что разделяет гнев.

Доктор Никита - блондин с небесными глазами и наш сегодняшний водитель - сухо поздоровался, встретившись со мной взглядом в зеркале заднего вида. Я ответила в тон и отвернулась. Он снова произвел сильное впечатление: мурашки дружно вышли на старт, приготовившись в забегу. Было в его внешности нечто сладко-манящее, но и не слащавое. Наоборот, мужественное, уверенное.

Помнится, именно его мне несколько месяцев назад сватала Инесса Павловна. Но я не воспринимала слова всерьез. Ни тогда, ни сейчас. Моё сердце по-прежнему, занято, как показало путешествие по лабиринту, а заводить скоротечные романы на «работе» - занятие недальновидное. Любоваться же привлекательным представителем сильной половины человечества никто не запрещает. Главное, руками не трогать.

Мы приехали в центр. Устроились на веранде небольшого кафе. Погода способствовала посиделкам на открытом воздухе: духота ушла, ласковое тепло осталось. Заказали пиццу на всех, напитки каждый выбрал сам: Ольга пиво, Руфина красное вино, мы с Никитой соки. Пока ждали заказ, болтали о пустяках: новинках кинопроката, театральных постановках, я даже вспомнила обещанный в конце сезона мистический триллер, который в вымышленной вселенной трансформировался в комедию.

Беседа текла витиевато, все нарочно уходили от основной темы встречи, отдаляли её, словно что-то незначительное. Я подыграла, легко поддерживала разговор, не забывая наслаждаться пиццей с курицей, помидорами и сыром. Но солнце укатилось за линию горизонта, красные блики растворились в сизом мареве облаков, сумерки спускались всё ниже, зажигающиеся фонари множили тени, и я потеряла интерес ко всем темам на свете. Вопросительно глянула на Ольгу - зачинщицу посиделок.

- Говори.

В зеленых глазах отражались огни стилизованных красных ламп, добавляя чародейке сходства с семейством кошачьих.

- Присмотрись, - шепнула она заговорщицки. - Сколько посетителей на веранде?

- Мы четверо, - ответила я, не раздумывая.

- Уверена?

Лица Руфины и Никиты озарило любопытство. Все только и ждали этой минуты. С тех пор, как переступили порог. Мысленно костеря игры магов, я сосредоточенно огляделась, фокусируясь на деталях. Особо стараться не пришлось. Взгляд выхватил его легко - героя моей недавней публикации. Вырвал из призрачного мира теней. Валентин Макарович восседал через пару столиков от нас и с наслаждением потягивал кофе. Выглядел... нет, не франтом, но значительно элегантнее, чем обычно: летний светло-серый костюм, удобные мягкие туфли, на столе лежала шляпа рядом с газетой. Той самой газетой!

- Иди пообщайся, - Ольга допила остатки пива. - Это не предложение.

Я колоссальным усилием воли задушила в зародыше претензии и отправилась в заданном направлении. Старик выдавил приветливую улыбку - этакое показное добродушие, но я глянула строго, и он принял степенно-серьезный вид.

- Я делал свою работу. Не больше, не меньше.

- Это вместо «извините»?

- Мне не за что...

- Тогда бы вы не оправдывались, - отрезала я. - Говорите по существу. Не тратьте мое время. Вы и так получили его в избытке - в лабиринте.

- Мы поменялись ролями, Яноч... - под огнеопасным взглядом старик подавился уменьшительно-ласкательным имением. - Теперь я - ваш клиент, Яна.

Он протянул ладони и расплылся в подбадривающей стариковской улыбке.

В ушах застучало от гнева. Еще одна проверка? Новый этап посвящения в маги?

Лучший вариант - встать и уйти. Потешить беснующееся самолюбие. Но в спину, не отрываясь, смотрели три пары глаз. Чародейка, гадалка и доктор-волшебник ждали реакции. В их понимании, уход станет не гордым финтом, а позорным бегством.

Я сдалась. Позволила втянуть себя в очередную авантюру. Коснулась шершавых ладоней человека, которого недавно называла врагом и костерила на все лады.

Чужая память поддалась легко. Быстрее, чем в фальшивом аэропорту, созданном Мирой. Стене не требовалось исчезать. Я не заметила её, прошла, как сквозь воздух. Проникла невидимой, неосязаемой тенью во врачебный кабинет с облезлыми стенами и обшарпанными столами, сдвинутыми друг к другу. За одним сидел доктор Никита, за другим - пожилая медсестра, уронив голову на грудь. Валентин Макарович скромно устроился на стуле, сминая в руках знакомую шляпу.

- Не стоило приходить, - сурово произнес Никита. - В коридоре ждут реальные пациенты.

- Я тоже реальный! - возмутился дед. - Пришлось проявить чудеса изобретательности. Прикрепиться сюда и плюхать через весь город. По другому же ты встречаться не желаешь.

Никита и бровью не повел.

- Не вижу смысла. Разбуди медсестру.

- Нет! - Валентин Макарович негодующе затряс седой головой. - Не уйду, пока не поговорим. Иначе кляузу в горздрав напишу. И на тебя, и на здешнее руководство.

Никита стукнул ладонью по столу.

- Шантажист чертов, - зашипел он тихо, но яростно. - Я сделал для тебя всё, что мог. И не раз. Твой путь подошел к концу. Смирись. Ты и так прожил дольше, чем большинство ныне живущих.

Старик обиженно закудахтал.

- Ох ты, какой всезнающий. Сопляк! Помирать в любом возрасте охоты нет. Придет твое время, сам ужом извернешься.

- Ты плохо меня знаешь, - отрезал Никита. - Уходи. Иначе ускорю конец. Я не шучу.

Валентин Макарович поверил угрозе. Что-то в голосе доктора встревожило, убедило. Он прошаркал прочь, но у двери обернулся и пообещал зловещим шепотом.

- Я ещё с НИМ поговорю. Пусть знает, как ты со своими обходишься. А дамочку, - дед мстительно кивнул на медсестру, - сам в чувство приводи, ты же у нас доктор...

Декорации сменились, быстро, как кадры кинопленки: одно помещение наслоилось на другое, заменив невзрачные краски мрачной серостью. Кабинет Алексея Даниловича предстал в знакомом облике, удивившим меня несколько дней назад цветовым решением и непривычной скромностью. Хозяин - комнате под стать - хмурился за столом. Пожилой гость расположился напротив, терзая нервными пальцами все ту же шляпу.

- Не поверю, что ты умоешь руки, - простонал он заискивающе. - Я всегда отзывался. О чем бы ты ни попросил.

- Я тоже, Валентин, - голос чародея звучал холодно, жестко. - У меня нет права давить на юношу. Ему решать.

- Подпишите мне смертный приговор?

- Он был подписан семь лет назад. Ты и так получил отсрочку.

- Но Никита может продлить мне...

- Жизнь? - переспросил Алексей Данилович властно. Старика обдало ледяным ветром, редкие волосы взметнулись. - Сколько раз он это делал? Пять раз, восемь?

Валентин Макарович сконфуженно крякнул.

- Одиннадцать, - выдавил он с трудом, но внезапно встрепенулся. - Кому помешает двенадцатый? Получится юбилейная дюжина.

- А потом чертова дюжина? - поддел чародей. - Ты забываешь о равновесии.

Старик обиженно фыркнул.

- Да что ты о нем знаешь? Ты можешь только догадываться.

Алексей Данилович поднялся из-за стола, обошел его и навис над гостем.

- Верно. Но благодаря твоей последней «партии» с лабиринтом, теперь среди нас есть та, которая знает наверняка...

Воспоминание погасло, унеслось прочь дымком от потухшей свечи. Из навалившегося тумана выплыло лицо реального Валентина Макаровича, освещаемое красными светильниками, и оттого ещё румянее. Дед взволнованно смотрел на меня, ожидая вердикта. А я... я мысленно чертыхалась за подставу, которую «любезно» организовали дражайшие маги.

Знает наверняка?! Угу, сейчас!

«Мира, помоги!» - взмолилась я.

«Ты и сама всё умеешь», - шепнули в ответ. - «Тянись к сути».

Я послушалась. Представила паутину из разноцветных нитей. Их концы встречались в середине хитросплетения. Главное, потянуть нужную, чтобы не испортить узор. И не порвать в спешке, иначе старания пропадут зря. Черную? Нет. Это не судьба деда. Красную? Опять не то. Мне никто не подсказывал. Я знала, словно во лбу загорелся третий глаз. Это знание дремало внутри годами, ждало своего часа.

Какая же нить? Зеленая? Нет. Но близко. Вон та - болотная, шерстяная. Ухватить за самый кончик. Не дергать, не рвать. Осторожно перебирать пальцами, нащупывая узелки, разгадывая значение каждого - больших, маленьких, крохотных...

Я касалась их и пропускала, не желая знать подробности жизни старика. Только смерти.

Вон он - нужный узел: большой, спутанный, будто не нить сплелась, а жесткие волосы.

…Кладбище. Не современное, где больше нет металлических оград, а от того много света, и атмосфера не отягощена неизбежностью, лишь пропитана легкой печалью, не темной, не угрюмой. Это старое кладбище, где все места давно заняты, и похороны редкое явление - в могилах между давно усопших родственников. Здесь поздняя осень, листва почти опала, под ногами не ковер, а грязное месиво. Темно и мрачно вокруг, пахнет сыростью и... безысходностью. Обреченностью...

Я продвигаюсь вглубь, словно в дремучую чащу. Деревья скрипят вслед. Плаксиво, нудно. Они - пленники. Здесь нет покоя. Здесь вечная тягостная тоска. Я знаю, куда иду. Меня тянет болотная нить. К полуразрушенному надгробию с едва читаемыми буквами. Со знакомым именем. И датой... Давно прошедшей датой.

Так почему же в провалившейся могиле пусто?

- Вердикт... - протянула я.

Словно вечность прошла с заданного вопроса. Но нет. Секунды.

- Вы мертвы. Давно. Вам здесь не место.

Неужели, это сказала я? Вот так прямо. В лоб.

Морщины Валентина Макаровича углубились, губы дернулись.

- А вы прямолинейны, Яна. Надеюсь, это не месть? За лабиринт.

- Нет. Не месть. Вы хотели ответа. Смысл истины в том, что она такая, как есть. Она не обязана нравится. Равновесию нет дела до наших мотивов, благодетелей или грехов. Имеют значение лишь чаши весов. Всему свое время. Каждому своя дата. Вы свою пропустили. Она вас нагонит. Раньше, чем вы думаете...

Я говорила, не понимая, откуда берутся слова. Но дату увидела четко. На старом надгробии. Новую, чуть ниже полустершейся...

Мне не было жаль. Не сейчас...

- Хватит! - дед вырвал ладони. - Устроили представление!

Он схватил шляпу со стола и, шаркая, пошел прочь.

Мне не хватило духа сказать необратимое слово «прощайте».

- Всё нормально?

Рядом присела встревоженная Ольга. Глянула прощупывающе, словно хотела протянуть руку и потрогать лоб.

- Всё скоро закончится. Но это неизбежность.

Чародейка поняла и заметила философски:

- К этому давно шло.

- Угу, но случится не так, как вы ждете. Время начало отсчет.

Ольга напряглась.

- О чем ты?

Я пожала плечами.

- Сама точно не знаю. Странное ощущение. ВИДЕТЬ и не понимать до конца. Всё ясно, но размыто. Да что я вообще несу? И я ли это?

- Не сомневайся. Ты. В дружбе с даром Дементьевых. В начале долгой дружбы.

Мы помолчали.

- Останемся или по домам? - спросила Ольга, заметив, как Руфина ерзает на стуле, а Никита делает большие глаза.

Я чувствовала: она не прочь узнать, что я видела. Как я ЭТО увидела.

Но сначала следовало самой обдумать произошедшее. Пережить последствия...

- По домам. Устала.

В зеленых глазах скользнуло разочарование, но быстро погасло. Из Ольги получалась хорошая магическая подруга. И плечо подставит, коли требуется. И в душу лезть не станет, ежели не просят…