Забавы колдунов. Часть первая

ГЛАВА 19 До холмов

Утром путешественники поели, кое-как привели в порядок одежду, сильно пострадавшую в подземном лабиринте, переложили поудобнее вещи, воду и остатки пищи и приготовились в путь, а ужа всё не было.

— Знать бы точно, что он вернётся, тогда можно было бы подождать, — размышлял солдат. — А ну как мы только зря потеряем время?

— Уж обещал узнать насчёт песчаных ловушек, — неуверенно напомнила Адель.

— Если бы мы могли их распознавать, то быстро бы прошли через пустыню, — добавила пани Иоанна.

— Подождём ещё немного, — решил Пахом Капитоныч. — Иди сюда, Явление Пятое, а то ты слишком приглянулся нашему новому знакомому.

Он спрятал котёнка под мундир, сел возле Барбоса, поставил мешок и отметил камешком конец тени.

— Когда тень переместится вот сюда, — сказал он и положил другой камешек неподалёку от первого, — мы перестанем ждать и выйдем в путь.

Адель и пани Иоанна тоже сели на землю, а дурачок начал топтаться возле, нелепо выбрасывая ноги в стороны.

— Отдохни, Стасек, — уговаривала его добрая женщина. — Сядь рядом со мной, а то и приляг.

Юноша повиновался и лёг, положив голову ей на колени. Пани Иоанна пригладила ему волосы и что-то ласково заворковала над ним.

— Я здесь, — прошипел знакомый голос.

Адель вздрогнула, увидев рядом с собой змею. Как ни убеждала она себя, что уж безобиден, а всё-таки боялась, что он подползёт ближе.

— Моя ужиха долго не хотела отвечать, — поведал уж. — Я совсем отчаялся, но потом она заинтересовалась котёнком и рассказала. Вы должны идти не вдоль горы, потому что здесь вас подстерегают ловушки, а отойти от неё в жёлтые пески и двигаться только по ним.

— Но мы благополучно обогнули гору и с нами ничего не случилось, — сказала Адель.

— Как вы шли? — спросил уж.

Пахом Капитоныч очень толково разъяснил, где они пересекли пустыню и как обогнули гору. Он даже нарисовал на земле примитивную карту.

— С той стороны горы пройти можно, однако вы могли попасться царю змей, а с этой стороны сплошные песчаные ловушки и, чем ближе вы будете приближаться к холмам, тем их станет больше. Вы должны найти, где цвет песка изменится. Здесь песок розоватый, а вы должны найти жёлтый песок. По нему и идите, но останавливаться на отдых нельзя, иначе засосёт. Вы уже прошли по нему и знаете это.

— А если вернуться прежней дорогой? — спросила пани Иоанна.

— Вам не найти безопасного прохода, непременно попадёте в ловушку, — сказал уж. — Вам повезло, что вы не попали в неё, когда после жёлтых песков подходили к горе. Ну, да жена говорит, что там есть широкий каменистый проход. Очевидно, вы шли прямо по нему, но, пройди вы левее или правее — и быть вам погребёнными в песках. С той стороны пустыню обрамляют три холма. Идите между теми двумя, видите? Теми, которые дальше. Но всё время следите за разницей в цвете песков. Помните, что идти вы должны по жёлтому песку, а розовый для вас — смерть.

Уж повернул к Адели голову.

— Ты не передумала насчёт котёнка? — спросил он. — Моя жена заговорила только из-за него. Она решила, что он уже принадлежит ей.

— Прости, но я не могу его отдать. — решительно проговорила девушка. — Он наш друг.

— Плохо дело, — со свистом вздохнул уж. — Эта гадюка сживёт меня со свету. Придётся наловить ей мышей. Прощайте. Желаю удачи.

— Спасибо!

— До свидания!

— Удачной охоты!

Эти возгласы благодарных путешественников долго ещё неслись вслед скрывшемуся между камней ужу.

Лицо Пахома Капитоныча стало очень серьёзным.

— Нам предстоит тяжёлый путь, — сказал он. — Адель знает, что такое эти пески, а ты, пани, — нет. Приготовься к тому, что твои ноги будут уходить в песок по щиколотку, ты будешь вытаскивать их, а песок — тянуть к себе. Если сил у тебя не хватит, и ты захочешь остановиться на минутку, чтобы передохнуть или поудобнее устроить мешок, твои ноги уже по колени уйдут в песок, ты будешь стараться вырваться, а тебя словно кто-то всасывает внутрь. Это, как болото, но не жидкое, а сыпучее. Если хочешь уцелеть — не останавливайся ни на миг и все силы сосредоточь только на том, чтобы дойти.

— Нет, не дойти мне, — сразу решила пани Иоанна.

— Тебе не дойти? — воскликнул солдат. — Мы с Аделью дошли из такой дали, а ты боишься не пройти короткий путь. Но я хочу, чтобы ты, пани, хорошенько поняла, что самая недолгая остановка в этих песках означает смерть. И малому всё время тверди, чтобы шёл, не останавливаясь. Следи за ним. Если сама не дойдёшь — его погубишь.

Для женщины, потерявшей сына, дурачок стал единственной привязанностью. Она почти с ужасом посмотрела на юношу.

— Он дойдёт. Сама дойду и его дотащу.

Адель почти с отчаянием думала о возвращении в пески. В тот раз Пахом Капитоныч донёс её до каменистого участка розовых песков, а теперь он будет тащить на спине тяжёлую собаку. Хватит ли у него самого сил? И она решила вызвать колдуна Жана, если переход через пустыню окажется непреодолимым для кого-то из её спутников или для неё самой. Какое всё-таки счастье знать, что в трудную минуту можно получить верную помощь! Как же сразу станет страшно, если такой возможности у неё не будет!

Солдат наклонился над псом, чтобы приладить его гамак. Глаза Барбоса были полны тоски.

— Я останусь здесь, хозяин, — печально сказал он. — Я скоро умру. Не стоит надрываться, таща меня через страшные пески, только для того, чтобы я умер на той стороне пустыни.

— Вот на той стороне ты и выздоровеешь, — ответил Пахом Капитоныч. — Ясное дело, что здесь ты умрёшь. Я перенесу тебя туда.

Барбос промолчал. Нелегко было ему решиться на одинокую смерть. Ах, если бы ему только выздороветь! Уж он отплатит хозяину за все его благодеяния верной службой.

Адель решила, что немедленно вызовет колдуна Жана, если собака будет умирать.

— Пошли! — кратко скомандовал солдат.

— Уж сказал, что пески розовые, — заговорила пани Иоанна. — Хоть убейте, но я ничего розового в них не вижу. А вы?

— Я, признаться, тоже, — ответил Пахом Капитоныч.

И Адель видела лишь жёлтый цвет, поэтому она пошутила:

— Может, это был не уж, а очковая змея? Или очковый уж? Он добр и на всё смотрит сквозь розовые очки.

— Только если так, — согласилась пани Иоанна. — Без розовых очков ничего розового не отыщешь.

— Всё-таки смотрите внимательнее, — попросил солдат. — Наверное, разница лишь в незначительных оттенках.

Как Адель ни старалась, а всё же Пахом Капитоныч первый обнаружил жёлтые пески.

— Глядите-ка, а ведь уж прав! — воскликнул он. — Видите? Там чёткая граница жёлтого и розового.

Адель присмотрелась и заметила, что вдали, действительно, розоватый цвет переходит в чисто жёлтый, но чёткой границы так и не определила.

— Да смотри же внимательно! Это не прямая линия, а извилистая. Жёлтый песок и розовый не смешиваются, и то жёлтый врезается в розовый, то наоборот.

К сожалению, глаза девушки не были так же остры, как глаза солдата.

— Разницу цветов вижу, а границу — нет. Может, когда подойдём поближе, увижу.

— А я вообще ничего не вижу, — сказала пани Иоанна.

— Сейчас увидишь, — заверил её Пахом Капитоныч.

Не видя так называемого жёлтого песка, шагая по привычному прочному, не засасывающему песку, который уж считал розовым, Адель не думала об опасных ловушках, а сейчас, обнаружив, что жёлтый песок, и правда, существует, она испугалась. Вдруг вот сейчас, через два-три шага, опора под ногами зашевелится и обрушится куда-то вниз, увлекая за собой и её, и её спутников, чтобы погрести в глубине. И чем ближе придвигалась размытая граница жёлтого и розового, тем страшнее становилось девушке.

— Скорее бы дойти, а то вдруг мы все провалимся, — высказала она вслух одолевавшие её мысли.

— Вроде бы, уж говорил, что ловушки начнутся дальше, — сказал солдат, вот тогда надо быть настороже.

— А я всё равно не вижу розового. — сказала пани Иоанна.

Для Адели граница розового и жёлтого начала обозначаться чётче, а потом, когда они совсем приблизились, она убедилась, что жёлтый и розоватый пески не смешиваются, а образуют при соприкосновении извилистую линию.

— Да где вы видите розовый? — не понимала пани Иоанна. — Жёлтый песок, а ничего розового нет.

— Вот розовый, вот жёлтый, вот их граница, — указывал Пахом Капитоныч, присев на корточки и тыча пальцем то по одну, то по другую сторону от извилистой линии.

— Не вижу, — вздохнула пани Иоанна. — Хорошо, что вы видите, а то так бы и брели в ту сторону, пока бы не заблудились.

Дурачок начал прыгать с одной стороны от черты на другую, и добрая женщина умилилась.

— Стасек тоже различает оттенки.

Адель сначала слишком обрадовалась, что они обнаружили границу песков, поэтому два цвета показались ей совершенно различными, теперь же она признала, что это лишь разница в оттенках жёлтого. Один оттенок канареечно-жёлтый, а другой — розово-жёлтый. Но раз и она, и Пахом Капитоныч хорошо их различают, то они смогут избегнуть ловушек, предпочитая очень трудный путь по песку, в котором будут вязнуть ноги.

— Иди сюда, пани, — позвал солдат. — Пройди здесь… Постой немного… А теперь иди дальше.

Пани Иоанна прошла по жёлтому песку, восклицая, что идти здесь намного труднее, постояла на одном месте несколько секунд и потом с большим трудом вырвала ноги из цепкой хватки.

— Какой ужас! — воскликнула она. — Я уж думала, что меня совсем засосёт. Здесь нельзя даже приостановиться.

— Вот именно, — согласился очень довольный Пахом Капитоныч. — Я показал тебе, что надо будет идти, даже если сил уже нет. А теперь перекусим на дорожку и пойдём. Это последняя остановка в пустыне, а следующая будет уже по ту сторону от неё.

Все поели с большим аппетитом, а бедный Барбос только выпил воды. Адель очень внимательно посмотрела на него и сочла, что не следует вызывать колдуна Жана сейчас. В состоянии собаки не было никаких перемен, так что можно было надеяться, что по ту сторону пустыни они встретят кого-то или что-то, способное вылечить больного.

— А теперь очень бодро двинемся в путь, — скомандовал солдат, взвалив на себя гамак с Барбосом и засунув Явление Пятое за пазуху. — Рассчитывайте силы и помните, что останавливаться нельзя. Пани, следи за парнем, чтобы он не отходил от тебя.

Сначала Пахом Капитоныч хотел идти у самой границы песков, но из-за Стася, так и норовившего прыгать то туда, то обратно, отошёл на несколько шагов от извилистой линии.

Адель вновь почувствовала, как вязнут ноги. Будто чьи-то пальцы силились схватить её за ступни, удержать и втянуть вниз.

"Идти вперёд и не думать о том, что не хватит сил, — подбадривала саму себя Адель после двухчасовой ходьбы. — Я здоровая и очень сильная. Что мне стоит идти без устали несколько часов? Пахом Капитоныч уже пожилой, а идёт, как ни в чём ни бывало. Пока он бодр, я не должна думать об усталости".

А усталость всё увеличивалась. Уже и Пахом Капитоныч почувствовал, что женщины начинают выдыхаться, потому что завёл интересный разговор о своих скитаниях, выбирая для рассказа самые яркие моменты. Сначала Адель понимала, что солдат хочет отвлечь их мысли от тягот пути, потом заслушалась и жила уже только былыми приключениями её спутника.

— Интересную жизнь ты прожил, солдат! — восхищалась пани Иоанна. — Иной всю жизнь просидит на одном месте, никуда не выезжая, ничего не видя, и ничего с ним не случается. А ты весь мир обошёл, всё повидал.

— Иной хоть и на одном месте сидит, а с ним такое случается, что мне и во сне не увидеть, — возразил Пахом Капитоныч, хитро прищурившись. — Но надо сознаться, что и я кое-что повидал… Смотрите!

Все повернули головы в сторону розовых песков. Там на обширном участке поверхность вздыбилась, разом опала, а в центре провалилась вниз, и песок с сухим шуршанием стал ссыпаться в раскрывшееся отверстие, образуя всё увеличивающуюся воронкообразную бездонную яму. Потом эта яма закрылась, и песок, поднявшись, выровнял поверхность. Розоватая пустыня расстилалась по-прежнему мирно и безмятежно.

— Попади в такую воронку! — прошептала пани Иоанна в ужасе. — Спасибо, что уж указал нам дорогу и предупредил о ловушках. А я видела кипящий песок.

Кипящий песок долго не попадался путникам, но они наблюдали, как песок ходил ровными волнами на сравнительно небольшом участке, как он внезапно оседал вниз на крошечных пятачках диаметром метра в два-три, наконец, около самой границы песок заволновался и начал кипеть, то выплёскиваясь вверх, то бурля.

За разговорами и наблюдениями прошло ещё часа три.

— Сил больше нет, — простонала пани Иоанна.

— Крепись, пани, — сказал Пахом Капитоныч непреклонным тоном. — Если остановишься — погибнешь.

Адель очень устала, но чувствовала, что может идти ещё. Она знала по опыту, что пока это только утомление, усталость придёт позже.

Дурачок стал плакать, пытался сесть на песок, но испуганная пани Иоанна удерживала его от гибельной попытки отдохнуть и заставляла идти. Казалось, что она забыла про собственную усталость.

— Бедное дитя! — вздыхала она. — Как он устал! Но ничего, потерпи, ты должен идти дальше.

Адель чувствовала, как ноги наливаются свинцом. Вытаскивать их из песка становилось всё труднее. Краем утомлённого сознания она заметила, что солдат поддерживает шатающуюся женщину, а она почти висит на нём. Если и она упадёт, то Пахому Капитонычу нельзя будет справиться с ними двумя. А тут ещё Стась.

— Пахом Капитоныч! — сообразила она. — Давайте сделаем привал.

— Нельзя, дочка, — сквозь зубы ответил солдат. — Вперёд! Не вздумай остановиться!

— Ловушка сработает, а мы расположимся рядом с этим местом. Мы будем в безопасности.

Солдат подумал.

— Опасно, но придумано неплохо, — согласился он. — Так и сделаем.

Как нарочно, пески долго оставались спокойными, а потом невдалеке заволновались и заходили волнами.

— Отдохнем у самой границы, — обрадовалась Адель и двинулась туда.

До роковой черты остался шаг, вот она наступает на черту и… песок у самой её ноги ухнул вниз. Она отскочила в ужасе.

— Иди, не стой! — раздалось у неё в ушах.

Она машинально вытянула увязшие ноги и зашагала дальше.

— Смотри вперёд, дочка, — убеждал Пахом Капитоныч. — Видишь те холмы? Нам надо до них дотянуть, а они не так уж далеко.

Если бы не усталость, то они дошли бы до холмов часа за три, но в том состоянии, в каком они находились теперь, до синеватых глыб на горизонте добрести было немыслимо.

— Вперёд!

Адель, как слепая, ковыляла за солдатом.

— Вперёд!

Стась, плача и скуля, тянулся следом.

— Вперёд!

Адель упала.

— Вперёд! Встать сейчас же!

Такого страшного голоса девушка никогда не слышала у доброго Пахома Капитоныча. Она встала и пошла. Даже Стась прибавил шагу. Но надолго ли хватит их сил? Вот уже солнце клонится к горизонту, скоро на землю надвинутся сумерки, а потом станет темно и границу песков невозможно будет различить.

— Встать! Быстрее! Опасность! — кричал солдат.

Но было поздно взывать к рассудку Адели. Она потеряла сознание и не видела, как из незаметного отсюда отверстия выползло неправдоподобно длинное ярко раскрашенное тело и, извиваясь, двинулось к ним.

Солдат в оцепенении смотрел на приближающуюся змею, лежащую Адель, упавшего на колени Стася. Сам он задыхался под тяжестью пани Иоанны и Барбоса.

Решение пришло быстро. Змей приближался смело, словно он знал безопасную дорогу. Солдат перешёл на розовые пески и положил на них женщину и собаку, торопливо перенёс Адель, чьё бесчувственное тело уже начало погружаться в песок, перетащил Стася и решил, что, если уж суждено им погибнуть, то пусть это будет быстрая смерть в песках. Но как их уберечь от змея?

Песок в стороне стал осыпаться в гигантскую воронку, а змей неспешно полз по известному только ему пути к ожидающей его лёгкой добыче.

Поверхность песка выровнялась, и Пахом Капитоныч решился на отважный, но гибельный шаг. Он ещё раз оглянулся на лежащих друзей и засунул мяукающего котёнка в мешок. Адель была в глубоком обмороке, а сейчас самое время бы ей позвать на помощь человека, о котором она говорила. Только можно ли рассчитывать в таких условиях на помощь таинственного знакомого девушки, даже если это волшебник?

Солдат побежал навстречу царю змей. Сначала он решил отдать себя на съедение, но потом засомневался, насытит ли гигантского змея такой худой человек, как он. Нет, он заставит чудовище покинуть безопасную тропу, выманит его в пески с ловушками и, если змей не погибнет в одной из них, то хотя бы удалится на большое расстояние от измученных путешественников.

— Господи, выведи! Господь всемогущий, не дай пропасть!

Он сам не замечал, что шепчет то бессвязные мольбы, то молитвы.

Змей приподнял голову и приоткрыл страшную пасть, готовясь броситься на приближавшуюся к нему добычу, но солдат вильнул в сторону и побежал прочь от надёжной тропинки в опасные пески. Змей, полагавший, что сумеет схватить юркого человека, не покидая безопасной территории, рванулся за ним, но был вынужден сползти с тропинки. Он резко выбросил тело вперёд. Его пасть уже поднялась над солдатом, но отдёрнулась, голова мучительно вскинулась, а мощное узорчато раскрашенное тело извивалось в напрасных попытках вырваться из расступившейся под ним бездны. Середина его туловища провалилась в бурлящий песок, хвост и голова взметнулись в смертельной муке и тоже скрылись в глубине, а бурление песка стало убывать и вскоре прекратилось.

Пахом Капитоныч продолжал бежать уже к тропе, по которой полз змей, не надеясь на спасение, но повинуясь инстинкту самосохранения.

— Господи, пронеси! Господи, пронеси!..

Он упал в изнеможении, цепляясь пальцами за песок, но не имея сил даже ползти. Всё его тело сотрясала дрожь.

"Конец", — подумал он и прямо перед собой увидел взметнувшуюся вверх струю песка, провалившегося затем в таинственную глубину.

— Господи! — простонал Пахом Капитоныч.

Отчаянным усилием он поднялся на ноги и, обежав открывшуюся на пути ловушку, рухнул на тропу, обозначенную извилистым следом царя змей. Он лежал долго, успокаиваясь и отдыхая, а затем вернулся к спасённым спутникам и лёг на песок, не шевелясь, ни о чём не думая. Ночь спустилась на землю.

Когда Пахом Капитоныч открыл глаза, солнце уже наполовину появилось из-за горизонта.

— Эй, странники! — закричал он. — Просыпайтесь!

Адель села, всё ещё находясь во власти сна. Пани Иоанна зашевелилась.

— Вставайте, вставайте, — торопил их солдат. — Перейдём пустыню, доберёмся до какого-нибудь жилья, добудем провизии, тогда и отдохнём.

Адель открыла глаза и с изумлением обнаружила, что они всё ещё среди песков.

— Да, дочка, пришлось рискнуть и раскинуть лагерь в розовых песках, — подтвердил Пахом Капитоныч её догадку. — К счастью, на ловушку мы не сели.

— Никогда в жизни так не уставала, — призналась пани Иоанна. — Бедный мальчик! Вот кто по-настоящему выбился из сил. Ты, солдат, наверное, сделан из железа.

— Наверное, — подтвердил Пахом Капитоныч, посмеиваясь. — Из железа выковали, в огне накалили, в воде закалили. Да и вы, дорогие мои, далеко не неженки. Отлично держитесь. Ничего, идти осталось уже недолго. Вот доедим остатки муки, напьёмся воды и неторопливо добредём до холмов.

Так и сделали. Пока пани Иоанна разводила жидкое тесто, солдат наклонился над Барбосом и с трудом его разбудил. Есть пёс опять отказался, но с жадностью набросился на воду. Потом он опять заснул.

— Он не умирает? — с беспокойством спросила Адель.

— Нет, — заверил её солдат. — Он очень ослаб и теперь будет долго спать.

И вновь они пустились в путь по жёлтому песку, вздрагивая, когда невдалеке от них в розовом песке обнаруживались ловушки. Холмы из далёких синих туч, застрявших на горизонте, превратились в тёмные каменные громады и, наконец, на них стали выделяться камни, трещины, глыбы, еле держащиеся на склонах.

— Слава тебе, Господи! Дошли! — воскликнул Пахом Капитоныч и перекрестился.

Адель удивила подобная реакция солдата на окончание перехода через пустыню. Конечно, трудный был переход, но ведь они уже давно идут вместе и проделали очень много трудных переходов. А здесь даже опасностей особых не возникало. Была только опасность, что место их привала окажется ловушкой. Что же с Пахомом Капитонычем?