За секунды перед бурей

Глава 21

Когда я поднялась в свою комнату, там меня уже ждал Эдриан. Он сидел в кресле и наблюдал за фоторамкой с моими снимками, которую я всегда брала с собой. Увидев, его я застыла от неожиданности.

— Ты же не против того, что я решил дождаться тебя здесь, — спросил он невинно, усмехаясь моему озадаченному виду.

— Нет, — очнулась я и, закрыв дверь, прошла в комнату. — Что-то случилось? Что-то срочное?

— Нет. Просто хотел узнать, как ты съездила в больницу. Как себя чувствует твоя подруга?

— Ей уже лучше, — ответила я, удивляясь, что его это может интересовать — Слушай, Эдриан, я знаю, что вчера мы слегка погорячились…

Вампир остановил меня, жестом побуждая замолчать.

— Не надо, Тео. Я все прекрасно понимаю. Вчера было конечно здорово, — он улыбнулся своим словам, будто вспоминая наш поцелуй, — но этого не повториться. Поцелуй был страстным, но раз ты не хочешь быть со мной, я не смею настаивать на этом. Мы все решили вчера, и я принимаю твое решение.

Я удивленно смотрела на него, не зная, что ответить. Больше всего на свете я желала услышать именно эти слова, но не ожидала, что все будет так просто. Та легкость, с которой он сказал мне это немного задела мое самолюбие. Где-то в глубине души я все-таки надеялась на более эмоциональный разговор, отчасти подобный сегодняшней встречи с Андреем.

— Так мы теперь друзья? — решила уточнить я, все еще сомневаясь, что правильно его поняла.

Эдриан вначале замешкался, взвешивая про себя все за и против, а потом утвердительно кивнул.

— Да. Думаю это вполне возможно. У меня никогда не было друзей, так что это будет любопытно.

— Любопытно? Думаю, ты прав. Я еще никогда так не общалась с вампирами при этом, не называя их кровожадными монстрами. Это будет довольно тяжело. Тебе тоже, наверное, нелегко разговаривать с закуской?

Вампир рассмеялся. Между нами больше не было никакой скованности. Каждая фраза больше не воспринималась в штыки. Мне было с ним легко, как с парнем-одноклассником. Словно нас не разделяла пара веков и совершенно разные жизненные концепции. Он и я спрятали свою надменность и осторожность и, наконец, могли побыть собой, хотя бы только здесь, рядом друг с другом.

Мы стали проводить много времени вместе. То, гуляя в саду, допоздна засиживаясь в гостиной перед телевизором. Родители как мои, так и его, были рады сложившейся ситуации и вполне возможно уже мылено готовились к предстоящей свадьбе. Мама при каждой встречи весьма недвусмысленно мне улыбалась, а миссис Ньюбелз все чаще подмигивала и любой ценой старалась оставить нас с парнем наедине. Все же мои попытки убедить их в заблуждении, оканчивались полным провалом. Так что один раз я даже случайно подслушала разговор двух женщин, сравнивающих особенности человеческой и вампрской свадьбы и пытающихся совместить традиции обеих сторон в одном ритуале. Мне оставалось лишь качать головой и надеяться, что ситуации выправиться сама собой и дамы, в конце концов, простят мне мой поступок и не осудят мое бегство, а может, в чем-то даже поймут меня. Кроме того, мне будет уже все равно. Я начну совершенно другую жизнь.

В какой-то мере дружбы между нами мне было мало. С каждой минутой я привязывалась к нему все сильнее. Он не был похож на моих друзей, он не был похож ни на кого. Внешне выглядевший как подросток, он каждый раз удивлял меня своим жизненным опытом, говоря о таких вещах, которые знает не каждый взрослый. Меня удивляла та легкость, с которой он рассказывал о прошедших веках, словно они для него ровным счетом ничего не значили. Я, затаив дыхание, слушала его истории о жизни в Англии, о гувернантках и светских балах. О первых автомобилях и первых кинотеатрах. О порядках, которые теперь в 21 веке казались мне просто дикими. В свою очередь я расспрашивала его обо всем, что касалось вампиров. Такие разговоры больше напоминали короткий блиц-опрос, потому что парень с неохотой говорил об этой стороне своей жизни, и отвечал односложно, а порой совсем молчал, пытаясь сменить тему разговора на что-то более позитивное. Но моей настойчивости можно было позавидовать, я не отступала, пока не получала ответ.

— Вы чувствуете боль?

— В основном нет, а также холод, жар и щекотку.

— А с девушкой…

— Без интимных подробностей.

— Хорошо. Как часто вам приходится питаться?

— Раз в три дня.

— А что со сверх-способностями? Левитация? Телепатия?

— Я похож на икс-мена?

— Ну не знаю, я еще не видела тебя в коже.

— Вы пьянеете от спиртного?

— Нет. Алкоголь также не разрушает нашу печень. Вообще-то она давно уже не функционирует.

— Мэрлин Мэнсон на самом деле вампир?

— Нет просто очередной псих. У вампиров есть негласный закон, мы не можем себя афишировать.

— Энн Райс пишет о вас правду?

— Только то, что мы все поголовно красавцы.

— Кто, по-твоему, самый лучший вампир — Лестат или Луи?

— Думаю, Блейд заткнет их всех за пояс.

Мы могли продолжать так до бесконечности. Но дата моих выпускных экзаменов неминуемо приближалась, и мне все-таки пришлось взяться за ум и сесть за учебники. Это было просто невозможно, когда вампир весь день крутился рядом и отвлекал. Когда мое терпение подошло к концу, и я готова была кинуть учебник алгебры ему в след, вдруг обнаружилось, что из него мог получиться неплохой репетитор. В итоге он стал тратить часы, пытаясь помочь мне с экзаменами. Раньше я неплохо справлялась с учебой сама, но рядом Эдрианом я чувствовала себя невероятно глупой, напрочь забыв все, чему меня учили до этого.

Порой он требовал слишком много. Превращаясь в строгого преподавателя, так вживаясь в свою роль, что я чувствовала себя рядом с незнакомым человеком, которому платили за мои мучения. Он подтягивал меня по всем предметам, поражаясь слабой образовательной базе в современных школах. Казалось, не было предметов, в которых он не был лучшим. Физика, алгебра, тригонометрия, химия. Но самые горячие споры касались литературы. Я почти сразу поняла, что наши взгляды на произведения являются диаметрально противоположными. Мой юношеский максимализм и его вековой опыт никак не могли прийти к консенсусу, сталкиваясь и становясь причиной настоящих дебатов. 'Война и Мир', 'Преступление и Наказание', 'Анна Каренина'. Я имела свое мнение о каждом из этих шедевров, когда же Эдриан слишком трепетно относился к классике и любая иная трактовка, помимо его, приводила вампира в ужас. Вот почему он никогда не уступал мне в споре.

- 'Луч света в темном царстве', - возмущалась я, когда мы проходили пьесу Островского 'Гроза', - и это тот человек, который решению всех навалившихся проблем предпочел банальный прыжок в реку?

— Она не видела иного выхода. Женщина была предана другими и больше не видела своего места в этом 'темном царстве'.

— Так если я вдруг решу покончить жизнь самоубийством от тяжелой женской судьбы, ты пожелаешь мне удачи и помашешь в след ручкой?

— Не утрируй Теона. — Когда он называл меня полным именем, это означало лишь одно — он был зол. Страшно зол. А так он лишь пытался подчеркнуть нашу разницу, как в возрасте, так и в социальном положении. К чему ложь, в такие минуты я действительно чувствовала себя глупой девчонкой, рядом с мудрым мужчиной, который как минимум годился мне в отцы. Я ненавидела такие моменты. Он словно унижал меня этим, показывая свое превосходство.

Новым испытанием для нас стала подготовка к экзамену по алгебре. Все начиналось с того, что цифры страшно пугали меня, особенно когда они перемешивались с буквами и безумно путались. В школе я находила в себе силы справляться с этой проблемой, тратя все свободное время на практику. Но здесь, в особняке вампиров, вся эта усидчивость разом покинула меня, особенно когда Эдриан стал запрещать мне подглядывать в ответный лист.

— Ну почему ты поставила эту цифру? Как ты вообще считала? — возмутился вампир в один из пасмурных дней, когда мы решали очередные задания по алгебре. Эдриан был строгим учителем, который не слушал мои мольбы о пощаде. — Ну, как ты получила такой результат.

Я лишь невинно улыбалась и хлопала ресницами. Конечно, можно было пересчитать все еще раз и быть повнимательнее, перед тем как давать вампиру на проверку, но упустить возможность позлить его я просто не могла. Было забавно видеть, как бессмертное существо злиться из-за неправильно решенного примера.

— Не знаю. Так получилось, — заныла я, опуская голову на стол и блаженно закрывая глаза. С такой нагрузкой я никак не могла выспаться, что с каждым днем делало меня все более бесполезной.

— Ты делаешь мне это назло? — удивился парень. — Это же так просто. Мы уже решали нечто подобное, и ты прекрасно справлялась.

— Я человек. Делай поправку на интеллектуальный уровень. И вообще я устала. Может небольшой перерыв?

Эдриан долго наблюдал за мной, вглядываясь в каждую черту, потом печально вздохнул и сдался.

— Ты редкостный бездарь, но так и быть, я веду тебя в кино. Считай меня бесхребетным и слабовольным, но я не могу смотреть на твои мучения. Но если после этого ты не начнешь стараться — пеняй на себя. Будешь дневать и ночевать с этим учебником. Я даже во снах буду тебе являться с новыми примерами.

Я кивнула, хоть больше и не верила в его угрозы. Мне было просто необходимо проветриться, за два дня я так и не выходила дальше внутреннего дворика, ограничиваясь телефонными разговорами с Мариной.

— Чур, я выбираю фильм, — и пока он успел остановить меня, поднялась из-за стола и убежала в свою комнату.

В одном из кинотеатров на окраине города каждый вечер крутили классику. В этот раз я увидела знакомое название — 'Дракула Брэма Стокера'. Возможно, стоило выбрать что-то более нейтральное, но мне очень хотелось узнать реакцию настоящего вампира на подобные фильмы.

Когда я сообщила о своем решении Эдриану, он только поморщился, но не стал долго упираться. Было видно, что ему не нравиться мой выбор, но он тактично промолчал. Оказалось, ему каким-то образом удавалось избежать просмотра ранее, но только не на этот раз. Мы быстро собрались и, оставив родителей за вошедшими в привычку разговорами в гостиной, наконец-то покинули особняк.

Зал был практически пуст, кроме нескольких парочек на последнем ряду. Вампир купил места в самом центре, а наш ряд был полностью в нашем распоряжении. Мы не стали брать ни попкорн, ни колу в отличие от остальных присутствующих, а налегке расположились на своих местах. Я не знала чего ожидать от этого вечера. Он вполне мог свести нашу 'дружбу' на нет.

— Ты в порядке? — спросила я, увидев на лице вампира странное встревоженное выражение. Он без конца озирался по сторонам, и никак не мог устроиться, сидя как на иголках.

— Да, — кивнул он, так и не посмотрев на меня. — Просто редко бываю в подобных местах, да еще и на фильмах о вампирах.

— Тебе понравиться, — успокоила его я, — Это классика жанра. Дракула здесь просто мечта всех женщин. Тебе есть чему у него поучиться. Так что воспринимай это как пособие для начинающих вампиров.

Эдриан мне не ответил, упорно вглядываясь во все еще темный экран. Через минуту сеанс начался.

Как только погас свет, я поудобней расположилась в своем кресле, отклонившись подальше от парня. Я знала, что он не такой как Андрей, но уже раз обжегшись, я не стала рисковать вновь. Мне удалось сосредоточиться на фильме, лишь иногда ненароком бросая взгляд на Эдриана, пытаясь уловить его реакцию. Но вампир не двигался, ни один мускул не шевелился на его лице, я даже не была уверенна, что он моргает. Весь фильм мы молчали. С той лишь разницей, что я меняла позы и растирала затекшие ноги, парень рядом со мной превратился в ледяную статую. Было ощущение, что я пришла в кино с манекеном. Ни смерть Люси, ни встреча графа с Миной, ни охота на вампира не вызвали никакой реакции у вампира. Наверное, стоило спросить какие фильмы он любит, а не тащить его насильно на 'Дракулу'. Тут я вспомнила вечер у меня в комнате, тогда он тоже был немногословен, но это не значило, что фильм ему не понравился. Оставалось только ждать окончания фильма. Под конец я почти лежала в кресле, медленно сползая вниз. Таким образом, когда включили свет, большая часть моего тела была уже вне кресла.

Зевнув и потянувшись, я взглянула на вампира. Эдриан моргнул, и будто отойдя ото сна, посмотрел на меня совершенно пустым взглядом.

— Все было так плохо? — спросила я, так и не увидев эмоций на лице вампира.

— Нет, — ответил он вставая. — Но я все равно не понимаю, почему этот фильм считают классикой.

Мы уже вышли из зала, направляясь на парковку. Большинство фонарей не горело, и нас тут же окутала темнота. Мне пришлось взять Эдриана за руку, потому что я не так хорошо ориентировалась без света как он и начала спотыкаться на каждом шагу. Но мне не было страшно. Я чувствовала себя в безопасности с вампиром, даже не вспоминая о преследованиях и нападениях.

— И чем так хорош Дракула? — продолжил он наш спор уже в машине, плавно выруливая на дорогу. — Кровожадный убийца, предавший Бога.

— В книге возможно, — мягко ответила я, — и тем мне нравится фильм. Я могу понять его злобу и ожесточенность. Он отдал все за веру и что получил в ответ? Смерть своей возлюбленной. После всего этого, он просто остался один. Одиночество. Возможно, от этого человек и становится чудовищем. Но в этом нет его вины. Граф просто хотел любви, а ему отвечали только ненавистью.

— И это мне говорит такой ярый ненавистник вампиров как ты? — удивился Эдриан, даже отрываясь от дороги, чтобы смерить меня недовольным взглядом. — Но он же убил ее лучшую подругу, чуть не лишил любимого, почти обратил в подобную себе. Это тебя не пугает?

— Он любил ее по-настоящему, оставаясь верным ей целые века, — ответила я, словно сама, переживая всю историю. — Иногда любовь требует отчаянных мер. Думаю, на каждую такую отверженную душу должна приходиться родная душа, способная ее исцелить. Я думаю, граф достоин исцеления. Он много страдал. В фильме Мина его любила, вспомнив свою прошлую жизнь. Так что думаю, убийство Дракулы не решило проблемы. Можно было оставить их в покое. Они спокойно бы жили в какой-нибудь глуши и питались белками.

— А убийства, которые он совершил? — продолжал вампир.

— Все совершают ошибки, — упорствовала я. — Главное найти в себе силы пойти другим путем. И почему мы вообще это обсуждаем? Это же только фильм. Красивая картинка и больше ничего.

Эдриан замолчал, обдумывая сказанное. Его взгляд стал отстраненным и он только сильнее нажал на газ.

— Двести лет мучений это много? — вдруг спросил он, пристально посмотрев в мои глаза. И я увидела в них слишком много боли. Только сейчас пришло осознание, что он примерял всю историю на себя. В нашем разговоре он был графом Дракулой, а я говорила за Мину. Мне стало страшно от этой мысли. Всю дорогу мы разговаривали о нас, и я сказала много лишнего.

— Эдриан, я… — слова застыли в моем горле, и я не знала что ответить. В чем-то он был прав. Я могла понять вампира в кино, сопереживать ему, но в реальной жизни отворачивалась от Эдриана, стараясь держаться подальше, и не допуская его в свое сердце.

Вампир лишь горько усмехнулся, следя за дорогой. Повисла давящая тишина, и я не могла найти слов, чтобы ее нарушить.

— Ты собираешься пройти ритуал беспамятства, так? — тихо спросил он.

— Да, — в тон ему ответила я. — Хочу начать новую жизнь вдали от Совета.

— Это твой выбор и я не стану его осуждать, но как же твои родные? Тебе не страшно с ними расставаться?

— Ты же их видел. Они переживут. Единственный человек, по которому я буду скучать, так это Марина.

— А твой парень?

Я с непонимание посмотрела на него, но тут же вспомнила про Андрея. Эдриан ничего не знал о последних событиях, и ему не следовало этого знать.

— Нет, не буду, — коротко ответила я, размышляя над тем как мне сменить тему, эта заводила меня в тупик.

— Он последует за тобой, ведь так? Ты хочешь начать новую жизнь с ним, — голос вампира был холоден, но я могла ощущать своей кожей, как он напряжен и как сильно он сжимает руль. Ему тяжело дался этот вопрос, и он любым путем хотел получить на него ответ. Каким бы он ни был.

— Нет, — поспешила ответить я. — У нас с ним все кончено. Просто не сошлись характерами.

Парень удовлетворенно кивнул и замолчал.

— Ну, если мы столь откровенны друг с другом, тогда может, расскажешь, что это было за шоу в клубе. Неужели Виолетта? — этот вопрос мучил меня давно, и только сейчас я решилась его задать. Мы уже почти подъехали к дому.

— Хотел заставить тебя ревновать. Было глупо и у меня ничего не вышло. Давай закроем эту тему, а то я и так чувствую себя невероятно униженным. На сегодня с меня достаточно. Не поверишь, но я совсем вымотался.

Он высадил меня у двери, а сам отъехал загнать машину в гараж. Я не стала его дожидаться. Слишком много неловких ситуаций и мы действительно устали сегодня друг от друга. Слишком много информации. Вот был итог нашего похода в кино.

Свет в доме горел только на втором этаже — Ньюбелзы эту ночь не спали. Я поднялась вверх на третий этаж и, помедлив перед дверью в комнату мамы, все-таки не решилась постучать. Ее комната была погружена в темноту, и мне не хотелось будить ей. Вместо этого я развернулась и ушла в свою спальню.

Включив свет, я начала раздеваться, когда увидела на кровати белый лист бумаги. Подойдя ближе, я узнала мамин каллиграфический почерк.

'Солнце, Совет окончательно сошел с ума. Завтра сюда заезжают все оставшиеся семьи кандидаток. Так что наша спокойная жизнь закончилась. Начинается настоящая борьба. Кроме того, новость похуже — приезжает отец. Да-да, можешь и не говорить. Я все знаю.

Я не решилась тебе звонить, так что пишу. Будь готова завтра к встрече. Этот дом превратиться в бедлам. Так что мужайся.

P.S. Ну и как ваше свидание???'

Я прочитала записку несколько раз и совсем расстроенная села на кровать. Не знаю, что расстроило меня больше приезд Виолетты или родного отца. Мама была права — моя спокойная жизнь закончилась. Начинался последний рывок у финиша. Через четыре дня все закончится. Осталось потерпеть совсем чуть-чуть.

Совсем без сил, я легла в кровать. Немного поворочавшись мне, все-таки, удалось заснуть. Завтра мне понадобятся все мои силы.