За гранью разумного

Глава 7

Хорошо иметь знакомых в правоохранительных органах. Буквально за пару звонков, тезке-оперу и командиру московского СОБРа, решив назревающую проблему Юльки, я занялся тем, чем и должен был заниматься нормальный дембель. А именно — наверстыванием того, чего был лишен два года.

Друзья-подруги, веселые компании, алкоголь рекой и разнузданный секс с разными партнершами. На выносливость меня натаскали неплохо, так что девочки были в полном восторге. Проснувшись на шестой день загула в незнакомой квартире на окраине Москвы в окружении обнаженных тел, среди которых были и мужские, я понял, что пора завязывать.

Вернувшись домой и «поболев» еще сутки, я задумался о дальнейшей судьбе и прожиточном минимуме. Чего-то кошелек после загула заметно похудел. Да и с одеждой проблему пришлось решать. За два года я раздался в плечах, зато заметно похудел в области талии и бедер. Да пяток сантиметров ввысь прибавил, как раз достигнув тех ста девяносто сантиметров. Так что старая одежда смотрелась на мне, как на пугале. Хорошо, что размер ноги не изменился и можно было использовать старую обувь. А вот гардероб пришлось обновлять. Мама всё порывалась полностью забить мой шкаф старыми вещами. Пришлось убеждать ее, чтобы подождала хотя бы полгода, пока габариты в гражданскую норму не придут. Это сейчас я такой стройный и изящный. Насколько разожрусь за полгода — неизвестно. Так что обошлись минимумом вещей. И тут очень вовремя нарисовался Рабинович Константин Семенович. Сам пришел. Обрадовался, как родному:

— Ба! Какие люди! Неужели к нам? — я переглянулся с Тимкой — Не срослось у вас решить проблему за два года, что не виделись, как я понимаю?

— Не получилось. — печально подтвердил мертвяк.

— И таки шо, товарищ Рабинович? — я вопросительно уставился на призрака.

— Я готов согласится на ваше предложение. Сто тысяч. — тень Константина Семеновича склонила голову.

— Я тогда тоже погорячился. — признал я и великодушно махнул рукой: — Ваша семья получит треть от тех средств, что зависли на счете.

— Спасибо! — поднял голову призрак — Ты очень великодушен. — рядом одобрительно муркнул Тимофей.

— Все мы совершаем ошибки. — отмахнулся я — Иногда даже после смерти. Ну а теперь рассказывай…

Счет в сбере у меня уже был, но пришлось ехать в Москву, чтобы открыть счет в том банке, где зависли деньги мертвого бухгалтера. Сам счет открыли буквально за полчаса. Еще и десять евро за это содрали, крохоборы. Правда, заверили что эта сумма ляжет на счет и таковы правила. А вот на перевод такой крупной суммы даже внутри одного банка понадобилась неделя. Это только в фильмах все мигом происходит. За это время я узнал кто занимается «потеряшками» в отделе, который обслуживал район, где проживал Константин Семенович. Благо там опер по этим делам всего один был. Вечно задрюченный начальством, требующим от него результат, а от того неприветливым и колючим.

— Чего надо? — сразу же окрысился он, когда я подошел к нему в темноте, когда тот шел от отдела к своей машине.

— Мне от тебя ничего не нужно. — сразу же сказал я — Просто хочу помочь.

— Помочь? — недоверчиво переспросил опер — С чего вдруг такая благотворительность?

— Считай это моей чертой характера. — усмехнулся я — Тем более, за эту помощь уже уплачено и это вообще не твое дело. Рабинович. Помнишь такого? Константин Семенович, который?

— Ну помню и что? — хмыкнул опер и уточнил: — Уплачено, говоришь? И сколько?

— Повторяю — не твое дело. — сказал я — Не надо злить больших дядей. Для твоего же душевного спокойствия. И для душевного спокойствия твоей семьи. Мы друг друга поняли?

— Поняли. — буркнул опер.

— Ну а раз понял — поехали. Покажу, где его прикопали.

— Так он мертвый? — уточнил опер — И это убийство?

— Угу. — отозвался я, уже сидя в салоне его старенького Опеля.

— Может быть ты еще и убийц знаешь? — прищурился мент.

— Тебе не всё равно, чего я там знаю? — вопросом на вопрос ответил я — Всё равно дальше не тебе этим делом заниматься. Не твой профиль.

— Ну… — опер покрутил в воздухе пальцами — Вдруг захочу коллегам ниточку путеводную кинуть.

— С чего бы вдруг?! — удивился я — Вы же, менты, в смысле МВД, с прокурорскими постоянно на ножах. А убийством будут заниматься именно прокурорские.

— Хороших знакомых полезно иметь в любых структурах.

— Да ты прям настоящий опер. — одобрительно улыбнулся я.

— Что, имел опыт общения с нашей братией? — проявил небольшую заинтересованность сотрудник.

— Имел. — подтвердил я.

— И с какой стороны закона? — уточнил опер.

— А сам как думаешь? — опять по-еврейски ответил я.

— Хм… — опер внимательно, с прищуром, осмотрел меня от макушки до пояса. Докуда салон машины дозволял.

— На дорогу смотри! — заорал я, когда полоса нашего движения начала смещаться в сторону.

— На блатного ты точно не похож. Повадки не те. — сделал выводы оперативник, возвращая автомобиль в свою полосу — Да и к околокриминальному миру не принадлежишь. В то же время и не наш. Хотя… Глаза у тебя волчьи.

— Чего это волчьи? — возмутился я — Нормальные глаза. Голубого цвета. У волков они желтые.

— Да это сленг такой. Не слышал ни разу? — развеселился опер — Глаза человека, готового убить в любую секунду. Как будто через прицел автомата смотришь.

— Нормальные у меня глаза. — обиженно буркнул я.

— Плюс довольно специфическая походка, посадка в машину, ни одного лишнего, суетливого движения. Плюс ты, не замечая, попытался перед этим поправить несуществующий, висящий на груди автомат. Мне довелось несколько раз сначала работать, а потом бухать с нашими парнями из ОМОНа и СОБРа. Ты из той же конюшни? — сделал вывод долбанный старлей и тут же опроверг: — Ну, или из «смежников». — так сотрудники МВД корректно называли сотрудников ФСБ — Хотя нет. Слишком молодой. А там мужики тёртые. По тебе видно, что еще вчера честь на плацу отдавал.

— Воинское приветствие. — под нос себе невнятно пробурчал я.

— Что? — переспросил опер.

— Воинское приветствие. — громче повторил я, досадуя на себя и думая, какой я был крутой и таинственный, когда подошел к нему впервые. И тут какой-то старлей из заштатного отдела, даже не из УгРо, хотя, хрен их там знает, может и к криминальной милиции относится, вскрыл меня, как оголодавший турист консервную банку с гречневой кашей. Да не с простой. С тушенкой. То есть с огромным аппетитом — Честь отдает только пьяная девка в кустах. — громче повторил я — Военный выполняет воинское приветствие. А у вас, со специальными званиями, разве не так?

— В смысле? — сбился оперативник.

— Ты был прав. — подтвердил я — Договоренности необходимо соблюдать. И Константин Семенович тут выступал первым лицом, но только в одном. Я еще вчера топтал плац. А сейчас — едем.

— Кто был тебе этот Константин Семенович? — нарушил тишину в салоне опер.

— Простым прохожим. — искренне ответил я, спустя некоторое время.

— С чего бы тебе так впрягаться?

— Я же сказал. Уплочено. Останки эксгумировать. По всем правилам. Отправить на экспертизу. И захоронить по всем правилам. Возможно, с вывозом на землю обетованную.

— Эмм… Это же сколько с них поиметь можно? — задумался опер.

— Думаю, пару дырок входящих в череп миллиметров эдак девять тебе будет достаточно. — осадил я мента — Ты вообще понимаешь, с кем потягаться решился?

— Прям на территории Москвы? — не поверил опер.

— Я повторяю — это не твой уровень. — досадливо отозвался я — Не лезь. Не жалко себя, пожалей семью.

— Мне твои паспортные данные нужны. — попытался подцепить меня на крючок опер, когда мы стояли на месте захоронения в лесопосадке Ближнего Подмосковья. — Как-то по документам провести, как я его нашел.

— Пургу не гони. — оскалился я, заинструктированный тезкой, таким же опером — Свою агентуру ты можешь скрывать даже от проверок. Так что писать можешь что угодно. О! — вспомнил я популярный отечественный сериал — Пиши «агент Цыплаков». Удачи! — хлопнув опера по плечу, я стремительно скрылся среди деревьев. Мавр сделал своё дело. Нефиг задерживаться. Не реагируя на вопли опера я стремительно сбежал с места убийства.

Потом была эксгумация останков, довольно долгая процедура идентификации и, когда наконец останки признали Рабиновичем, переквалификация дела на «убийство» с передачей в соответствующие органы. Ну а дальше — стремительное расследование, не без помощи извне. Там явно третья сила подключилась. Задержание подозреваемых, суд и небо в клеточку. Все в этом деле поимели свой профит. Я обзавелся несколькими полезными знакомыми. Опер по потеряшкам закрыл очередное дело. Прокуратура блестяще расследовало преступление с поощрениями непричастных и наказаниями невиновных, всё как в армии. Константин Семенович нашел покой на нормальном кладбище и наконец-то ушел на перерождение. Ну а его жена получила от меня бумажку с номером счета в одном банке и паролем, где до сих пор лежало половина миллиона евро.

Всеми этими делами я занимался параллельно с получением образования. Батя мечтал меня запихнуть в высшее медицинское учреждение. Чуть ли не в первый мед. Но тратить половину жизни только на обучение я не был готов. Хотя список учебников я оттуда упер, потом нашел их в библиотеке имени Ленина, которая сейчас называется Российской государственной, но которые обыватели упорно продолжают называть по старому названию. Та самая, на Моховой. И благодаря своему читерскому дару усвоил. Знания никогда не бывают лишними.

Вместо этого довольно легко поступил в медицинский колледж. У них и так был недобор, а когда узнали, что я еще и отслужил, вообще обрадовались. Что-то по своей программе там закрывали. Папа, конечно, ворчал. Но не мог не признать того факта, что больница держится исключительно на работе медсестер и фельдшеров. В отличии от сериалов. Врач что? Пришел, пистон всем вставил и ушел в ординаторскую бумажки заполнять. А всю работу исполняет именно средний медицинский персонал.

Во время обучения подработал в СМП (скорая медицинская помощь). Неоценимый опыт. Во всех направлениях. Особенно запомнился случай, когда автобус с детьми попал в аварию на загородном шоссе. И в него после этого влетели еще пару машин.

— Всем бригадам! Всем бригадам! — надрывалась радиостанция — ДТП на N трассе. Восьмой километр. Пострадавшие дети! Повторяю — дети!

— Бригада восемь. Принял. Выезжаем. — буркнул наш хмурый водила, врубая сирену.

— Бригада семнадцать. Принял. Направляемся к месту.

— Бригада восемь…

— Двадцать первая, услышали!

… Доклады по рации шли перебивая друг друга. Завывая сиренами, сверкая синими огнями проблесковых маяков и чуть не разваливаясь на запчасти старенькие «Газели» мчались к месту происшествия для того, чтобы спасти жизни. Остальные водители, видя такое столпотворение «Скорых» без вопросов принимали вправо и пропускали нашу колонну. Даже материть никого не пришлось. Просто удивительно.

Из детей тогда мы никого не потеряли. Из взрослых — один ушел. Но там без вариантов. И машина, и водитель всмятку. Остальных вытащили. Оказали первую помощь на месте и растащили по больницам. Не без гордости могу заявить, что я к этому делу приложил свою руку. Зелье для здоровья смогли оценить большинство моих знакомых, хоть и не верили в него, и фляга этого взвара всегда находилась у меня на ремне. Буквально один-два глотка этой жидкости болотного цвета возвращали к жизни практически безнадежных пострадавших. Хотя бы до того состояния, когда с ними уже могут работать медики. Как бы у меня сердце кровью не обливалось, глядя на окровавленных детей, я не мог раскрываться. В тот день, вернее ночь, после смены я здорово напился. Впервые с тех пор, как пришел на дембель. Тимка сидел рядом и утешал как мог, пока я надирался. А у меня перед глазами стояли переломанные, все в крови детские тельца.

Мне уже двадцать два скоро будет! Я в армии, боевой части отслужил. Убивал. Находился под обстрелом. Папа врач. Мама педагог. Прошел специальную медицинскую подготовку. И вдруг расплываюсь как не знаю кто, при виде деформированного автобуса, из которых выносят детей. Да что, блеать, такое? Я детей вообще не люблю!

Два рейса. Всего два рейса нам удалось сделать туда. К этой катастрофе. И утащить четверых детишек по больничкам. Когда пошли на третий, пришел неоднозначный приказ — возврат на базу. Дальше работают МЧС. Нет, они и раньше с нами работали. И врачи МЧС чуть ли не на голову были выше наших именно в травматологии. Но нельзя же так. Наши тоже не пальцами деланные. И помощь оказали первыми. Мой врач был очень недоволен.

Загрузив пациентов, мы ушли в свой крайний… Хотя нет, именно последний рейс на сегодня. Развести двоих девчуль лет по десять с переломами в больницы. Отметится в дежурке и можно пару дней посвятить учебе.

Слава те господи, что никого из детей не погиб. Я действительно за них очень сильно переживал. И не один только я, как оказалось. Ну ДТП, ну автобус, нет у нас тут особливого школьного. Ан нет! Разглядели участники дорожного движения, кто в автобусе находится. Нашлись среди участников и врачи, и обладатели крутых аптечек. Никто рядом просто так не проехал. Колонна по обочине растянулась километров на пять. Два с половиной в обе стороны. Люди бежали, держа в руках аптечки и огнетушители. Стараясь помочь. Поддержать жизнь. Ну а дальше уже мы подлетели и за нами МЧСники. Хрен знает, как они так быстро информацию получили. Но факт есть факт. Ни одного ребенка мы не потеряли.

Спохватившись, я подскочил на кровати. Блин! Время 02:43. Уснул вчера, вернее сегодня, дай бог, чтобы в час ночи. Никаких кровавых мальчиков мне не снилось, но и сна нормального не было. Так… Дрём. С переворачиванием с боку на бок. Сна ни в одном глазу. Время уже 02:55 и что делать?

Если вам понравилась эта книга, вы всегда можете отблагодарить автора и простимулировать на написание следующей главы переводом на карту сбербанка № 5336 6902 5326 5377 boosty: https://boosty.to/hawk1/donate