За гранью разумного

Глава 1

Здравствуйте. Меня зовут Игорь. Хотя знакомые всё больше обращаются ко мне по альтернативному имени — Гарик. Учусь я в первом городском лицее. Сказать, что горжусь этим — да нифига. До 1997 года это была обычная школа. До шестого класса проучились и бед не знали. С седьмого мы вдруг стали «лицеем». Система образования поменялась? Да ни разу! Как учились по советским методичкам, лучшим в мире, так и продолжили обучение. Только внешний вид поменяли. Администрация обязала всех одеваться в единообразную форму на занятия. Хорошо, что это нововведение не затронуло уроки физры. Туда заявлялись как б-г на душу положит. От обтягивающих шортиков у девочек, так называемых, «велосипедок», при надевании которых все анатомические подробности видны, до бесформенных «Адидасов» на парнях. Это когда не видно, где начинается талия и заканчиваются кроссовки. Футболки же… даже если не брать во внимание их принты, даже нормального человека могли ввергнуть в эпилептический припадок своими расцветками.

Являясь довольно поздним и единственным ребенком в семье, я бы мог как сыр в масле кататься. Но не с моей мамой. Профессиональный преподаватель сменил материнскую любовь на учение Макаренко, Антона Семеновича. Так что гоняли меня и в хвост, и в гриву. Избалованным мальчиком я себя не считал.

Ах да! Родители… Мама — заслуженный педагог. Завуч в нашем лицее. Сейчас ведет классы по математике. Злая, как свора собак. От души раздает «двойки». Поблажек никому не делает, даже родному сыну. Получив первую гроздь оценок, я охренел. Как так? Вроде же, мама…

— А как ты хотел, сынок? Математика — точная наука и ошибок не прощает.

Вот и всё, что я получил в утешение. Пришлось учится. Благо, преподаватель под боком был. Потом сто раз благодарил за ее педагогическое рвение.

Батя… Дорос из обычного врача-терапевта до заведующим отделением. Там тоже какие-то подводные ступени были, но меня, ребенка, в них не посвящали. Имеем, что имеем. Отец- заведующий отделением терапии в первой городской больнице. Ни меньше не больше.

Ну и я. Обычный школьник. Который сейчас направлялся домой, с желанием отдохнуть.

— Гарик! — догнал меня со спины возглас — Постой! Куда ты так несешься?

Поморщившись, я сбросил скорость своего передвижения. Сзади меня нагнал вихрь рыжих волос и горящий на курносом, немного конопатом лице, взгляд зеленых глаз. Соседняя девчушка. Юля. Живет рядом. Учится на класс позже. Воспринимается как ребенок. Вот только я ей кажусь как потенциальный жених. Что приносит определенные проблемы.

— Я тут вся такая тебя жду. А ты даже внимания на меня не обращаешь! — обвинительно наставила на меня указательный пальчик девочка.

— Полегче, соседка! — отшатнулся я — Кто тебя заставлял ждать всё это время?

— Ты!!!

— Да я… — задохнулся от возмущения — Да я вообще без сознания был! Как ты тут появилась, вообще?

— Мама твоя сказала. — потупилась рыжая — Вернее твоя мама сказала моей, ну а я подслушала.

— Пипец! Ты сколько времени в засаде тут сидишь? — обратил я внимание на внешний вид девочки.

— Ну… С утра… — нехотя ответила Юля.

— Кушать хочешь? — вспомнив про время, подбиравшегося к вечеру, спросил я.

— Ну… Такое… — ответила девочка.

Пошерудив в кармане джинсов и обнаружив там некоторую сумму, я внес рациональное предложение:

— Понятно. Вот тебе моя рука, это чтобы я не убежал, и пошли ужинать! К дяде Гоги.

— А это нормально? — спросило это рыжее чудо — Мама вчера котлет наделала…

— С макарошками? — спросил я, давя лыбу.

— Не. — мотнуло кудряшками это чудо — Пюрешку могу сделать. Картоха есть.

— Пошли к дяде Гоги. — захохотал я — Там и накормят, и напоят.

— Но это же дорого. — возразила Юля.

— За отработку в школе получил. — пояснил я — Наш класс к ремонтникам пристегнули, и даже немного заплатили. Так что гуляем! Пардон! — я увернулся от девушки, ведущей под руку престарелую женщину. Обе были одеты в старинные платья, но кто я такой, чтобы указывать как одеваться?

— Типа, ты теперь богатый? — недоуменно оглянулась на пустую улицу Юля.

— Ой, да какой богатый. — с досадой поморщился я — Кто будет школьникам реальные деньги платить? Но на пару порций шашлыков хватит.

— Тогда пошли! — засверкала зеленым светом из глаз Юля — У дяди Гоги шашлык — пальчики оближешь!

Дядя Гоги не подвел. Приготовленный на углях шашлык был бесподобен. Лаваш, в которое заворачивали нежнейшее мясо, задорно хрустел на зубах. Соусы магически оттеняли вкус потребляемого блюда, а зелень только подчеркивала эту вакханалию.

— Фух!!! — отвалился я от стола с плотно набитым животом — Ну что, по домам?

— Умгум. — промычала соседка, доедая последний кусок мяса, завернутый в лаваш.

— Только руки помою, а то изгводался, как поросенок. — продемонстрировал я измазанные жиром конечности.

— Давай. — промычала набитым ртом Юля.

Пробравшись в санузел и локтем открыв дверь, свинячить не привык, я привел себя в порядок. Стряхивая капли с ладоней вышел наружу. В коридоре встретилась женщина, лицом напоминающая хозяина заведения, национальность та же, а одеждой — монашку. Сходство подчеркивал крючковатый нос. Черный клобук, напяленный на голову, подтверждал серьезность этой тети.

— Погоди. — придержала меня монашка — Ты меня видишь? Понимаешь, что говорю?

— Понимаю. — с тоской ответил я — Но сразу предупреждаю — во всякие Иеговы я не верю. Так что впаривать мне миф про чудный мир не стоит. Поищите других лохов.

— Не собираюсь я тебе ничего впаривать, тем более, такую чушь! — гневно ответила тетка — Ты же моего внука неплохо знаешь?

— Это которого?

— Да Гоги. — мотнула головой тетка — Вон, за углом стоит.

— Не так, чтобы очень близко. Но да, знаком. — признал я.

— Передай ему, что бабушка Агата привет передавала. Хотя нет. — спохватилась старушка — Помрет еще, болезный.

— И что же ему передать? — я иронично изогнул бровь.

— Здравие от меня. — серьезно ответила старушка — И обиду, что мое последнее пристанище не посещает. Ну а чтобы у него сомнений не возникло, запомни.

Старушка произнесла короткую фразу на незнакомом языке. Потребовала несколько раз повторить, пока не запомнил. Ничего сложного. Как стихи для урока заучивать.

— А чего сами не поговорите? — спросил я, собираясь уходить — Без посредников всяко лучше получится.

— Не слышит он меня. — с огорчением покачала носом тетка.

— Если уж вас не слышит, думаете ко мне прислушается? — спросил я.

— По крайней мере он тебя услышит. — непонятно ответила тетка, пропуская меня мимо себя.

Протиснувшись мимо объемной монашки, я вырвался на оперативный простор зала и немедленно поспешил к хозяину заведения. Носастому Гоги. Личный держатель местного кафе. Ни капельки не толерантный. Если возникали конфликты, гасил сразу и на глушняк. Милицию мигом вызывал. Никакие «Э, братан, мы же земляки» на него не действовали. Правильный от макушки до подошв.

— Я выражаю свое восхищение, Гоги. Это самое лучшее блюдо, что мне довелось вкушать. — лесть Гоги тоже любил — Девочка вон, никак оторваться не может.

— Угум. — удовлетворительно отреагировал Гоги.

— И сколько этот шедевр стоит?

— Для тебя — всего две тысячи.

— Две тысячи?! Да побойся бога, Гоги!!! Мы же оба православные, а библия запрещает нам обманывать единоверцев. — возмутился я.

В ходе долгой дискуссии цену удалось снизить вдвое. Впрочем, это не было торгом, в полном смысле этого слова, скорее всего неким действием, которое приносило удовлетворение обоим участникам.

— Ах да… — обернулся я, собираясь уходить — Бабушка Агата. Знаешь такую?

— Ну… Допустим… — повращал маслинами глаз Гоги.

— Просила передать: — я произнес фразу на незнакомом языке — И еще, выразила сожаление, что долго не посещал ее. Дом, мол, покосился. Но это не точно. Ты чего? — обратил я внимание на Гогу.

— Так и сказала? — побледневший, схватившийся за левую половину груди Гоги взирал на меня выпученными глазами.

— Ну что-то близко к этому. — ответил я — Ты как? Хреново выглядишь.

— Нормально… — отозвался Гоги — Я нормально. Сегодня кушаете бесплатно. Если про бабушку Агату подтвердится — с меня постоянная поляна. Приводи подруг, друзей — буду рад таким гостям.

— У тебя реально все в норме? — я внимательно посмотрел на мужчину.

— В полной! — заверил меня Гоги.

Ну, ему видней. Дождавшись пока Юля расправится со своей порцией и удалится в санузел, прошел к официантам. Где получил уведомление, что нынешний ужин бесплатный. Как и последующие. Сам Гоги куда-то резко свалил, но указания оставил четкие. Пожав плечами, я проводил довольную девочку до дверей ее квартиры и завалился в свою. Выпил чая. Раздевшись, посмотрел на рисунок, которую вычертила молния на теле, и завалился спать. В теле ощущалась слабость, как будто «Камаз» кирпича разгрузил. Даже не слышал, как родители пришли. Зато отлично услышал, как пришел старший брат отца. Дядя Миша. Кадровый военный. Который погиб в первую чеченскую. Тем более, что появился он в моей комнате и осторожным кашлем меня и разбудил.

— Ты!!! Ты!!!! Ты!!! — я забился с ногами в дальний угол кровати — Ты мертвый! В первую чеченскую погиб! Я лично на похоронах был!

— Все так. — печально подтвердил похожий на отца мужчина, одетый в камуфляж и с большой майорской звездой на погонах.

— Тогда почему?! Почему ты здесь?

— Игорь, после удара молнии ты обрел некие способности…

— Фигня! — заявил я.

— Да неужели? — расплылся в саркастической улыбке дядя — А то, что ты лысую девочку в пижамке видел из «Ну погоди» в больнице? Бабушку Агату, которая лет уже как пять захоронена? Меня, например?

— Стресс. — кратко ответил я.

— Ну да. — покивал головой дядя — Стрессом много оправдать можно. Себя-то не обманывай.

— Ебт… И что же сейчас делать?

— Жить. — ответствовал дядя — Как раньше жил. Как родители учили. Помогая окружающим. Теперь уже и не совсем живым.

— Игорь! — влетела в мою комнату мама в ночнушке — Что случилось?

Квартира у нас неплохая. Двушка в новостройке. Полученная родителями еще в советские времена, когда государство заботилось об учителях и докторах. Правда, сам микрорайон находится на окраине города, но это издержки, так сказать. Зато улучшенной планировки! Так что у меня имеется отдельная, личная комната. В дверном проеме показался отец в роскошных семейниках.

Я посмотрел на дядю в камуфляже, пристроившемуся в углу. Тот отрицательно покачал головой:

— Скажешь правду — сначала пожалеют. Начнешь настаивать — определят в дурку. Ну а там не терапевты, как твой отец. Там врачи суровые. Обколят так, что будешь лежать на обоссанном матрасе и слюни пускать. Ты этого хочешь? — я отрицательно мотнул головой, со стороны могло показаться, что прогоняю дурной сон — О! Точно! Скажи, что кошмар приснился. Типа я. — усмехнулся дядя.

— Все нормально. — внял я совету дяде — Кошмар приснился. Как к нам дядя Миша пришел.

— Сынок… — прижала мою голову к груди мама. Хоть она и суровый педагог, но все-таки мать.

— Я всё. Очухался. — отстранился я — И я уже не маленький. Не надо этих телячьих нежностей.

— Ну да. Взрослый. — взлохматила мои волосы мама.

— Извините, что всполошил. Сейчас в туалет схожу, водички попью — и окончательно успокоюсь.

— Хорошо.

Проведя необходимые процедуры, я вернулся в свою комнату. Как ни странно, никаких особых терзаний от визита призрака я не испытывал, исключая первое появление. Скорее всего, виной тому было влияние Голливуда. На тот момент я уже посмотрел несколько фильмов с явлением умерших людей. И один мне очень не понравился в свете последних событий. Вот если бы дядя появился в виде зомби и попытался сожрать мои мозги — тогда бы реально обосрался. Гребанный Голливуд! Дядя Миша никуда не делся, как я подспудно надеялся. Исподлобья зыркнув на него я спросил:

— Значит, я теперь вижу умерших, бродящих по Земле?

— Угу.

— И как давно?

— С тех пор, как тебя молнией шарахнуло.

— Что-то такое я и думал. — подвигал я бровями — Тогда почему вас так мало? Как шутят математики, на Земле сейчас мертвых раз в сто, если не больше, должно быть, чем живых, даже от нашего вида homo sapiens. А если брать весь род homo, там вообще цифры запредельные. Что же от вас не протолкнуться? Ты всего лишь третий. Девочка в пижамке, бабушка Гоги и ты.

— Мы тут особо не задерживаемся. — пожал плечами дядя — Уходим. Но некоторые остаются.

— Блин. — мои худшие предположения начали сбываться — Это те, у которых на грешной земле остались неоконченные дела? И теперь толпа призраков начнет меня преследовать, требуя выполнить их, не давая ни пить, ни есть, ни спать? — припомнил я сценарий одного фильма.

— У-ха-ха-ха-ха!!!! — расхохотался дядя — Вот ты юморист. — произнес он утирая призрачные слезы — Нет, конечно.

— Тогда почему? — потребовал я.

— По разным причинам. — ответил дядя — Некоторых действительно неоконченные земные дела не отпускают. Вернее, они считают, что должны что-то выполнить, тогда там… — он ткнул пальцем в потолок — Им это зачтется. Некоторые просто боятся уходить на перерождение. Таких большинство, кстати. А есть экземпляры, которые просто не осознают, что уже умерли. Общался я тут с одной девушкой. Моделью в крутом модном агентстве была. Каталась с мальчиками, шампусик, кокс… Короче, «Камазу» было похрен, кто там в «Мерине» сидел. Два парня и ее подруга ушли на перерождение, а эта до сих пор по земле бродит и недоумевает, почему на нее, такую красивую, с обалденным макияжем и платьишком от каких-то там кутюрье никто внимания не обращает. Мозгов, как у золотой рыбки. Кстати, хочешь познакомлю?

— Вот уж спасибо! — открестился я.

— Кроме того, есть определенная прослойка людей, да мы тоже люди, которые свободу ценят больше чем перерождение. — продолжил дядя — Да те же байкеры, например. Не хотят терять. Хоть и такую призрачную. Гоняют на своих мотоциклах по дорогам. Уже ничего не боятся. Под хохот могут на встречку выскочить — и полетели, раскинув руки.

— Вообще замечательно! — ответил я — И как их от реальных отличать? Я и так этих байкеров боюсь. Летают, как угорелые. И это я еще как пассажир говорю. А что будет, когда за руль сяду?

— Научишься со временем. — отмахнулся дядя — Это пока у тебя дар «свежий», еще не умеешь отличать живых от мертвых.

— Ну а ты? Ты по какой причине задержался?

— По первой. — признался дядя — Собственно, у меня к тебе два дела есть.

— Начинается. — пробурчал я — Сначала родной дядя, потом сто лет назад почившая троюродная тетка, а там и до средневековья дойдем, с родственничками.

— Не бурчи. — строго одернул меня дядя Миша — Дело действительно важное. Кстати, родственнички из средневековья до сих пор бродят, так что не удивляйся, если вдруг придут знакомится.

— Ваще збсь….

— Первое дело плевое. — пропустил мою реплику мимо ушей дядя Миша — И меркантильное. Я же свою Ленку и Катюшу без средств оставил, как помер.

— Им же пенсию по утере кормильца должны платить? — не понял я — Мы встречаемся постоянно. Вроде не жаловались.

— Ты ту пенсию видел? — разозлился дядя — Это не пенсия. Это подачка от государства. Ее даже на квартплату не хватает. Причем, нерегулярная и каждый год иди оббивай пороги в пенсионный, где падай в ноги чиновникам! Ай!!! — он махнул рукой и тяжело задышал. Успокоившись, продолжил: — Короче, слушай сюда, племяш. Когда у Андрюхи… — назвал он имя бати — Будет ближайший выходной, хватай его за жабры, берите лопату, садитесь в свою ржавую «Волгу»…

— Она не ржавая! — возмутился я.

— Ну конечно! У меня «бэтры» на хранении лучше выглядели. — усмехнулся дядя — Короче, садитесь в свой советский «Мерс» и езжайте в сторону поселка Высокого. Знаешь где это?

— Знаю. — кивнул я — А лопата зачем? Клад копать?

— Ага. Угадал. — подтвердил дядя.

— Реально клад?! — обалдел я.

— Ну, почти. Схрон бандитский. Там примерно семьсот тысяч баксов, стволы и всякое.

— Бандитский? — переспросил я — А нас потом рядом с этим схроном не закопают?

— Некому. — усмехнулся дядя — Как ты думаешь я о нем узнал? Их бригаду полностью положили в очередной разборке. Ну а мертвым деньги не нужны. Вот я и попросил поделится информацией одного из тех, кто решил немножко задержаться.

— И он так просто рассказал? — не поверил я.

— Ну, не совсем просто. — признался дядя — Треть от этой суммы отдадите Суровкиной, Марие Степановне. Проживает по адресу в Москве, улица Нелидовская, дом 65, квартира 112. Что вылупился? Адрес с ФИО записывай. Треть отдадите моим. Ну а треть заберете себе.

— Себе? — переспросил я, отрываясь от листка бумаги, куда старательно заносил адрес — Нам то зачем? Вроде не бедствуем.

— Ага. — с сарказмом произнес дядя — То-то я смотрю, в трехэтажном особняке живете, завтракаете черной икрой, запивая шампанским. На ужин исключительно омары. Да ездите на «Бентли». Глаза разуй, племяш! Твоей маме копейки платят. Бате тоже. Учитывая его должность, он еще может там как-то сманеврировать. За счет него и держитесь. Пока на пустую картошку с макаронами не перешли.

Я задумался.

Как любой ребенок, я никогда не задумывался о деньгах, даже вымахав выше отца. Дали «карманные» — и слава б-гу. Хотя дети разные бывают, но меня вот так воспитали. А ведь действительно. На общем фоне это было не особо заметно, и мы даже казались зажиточными, благодаря старенькой двадцать четвертой, вечно ломающейся «Волге». Которую мы с батей чинили, гордо выставив задницы из-под капота, или засунув свои телеса, чуть ли не с ногами, ей под брюхо. Мясо нормальное на столе было далеко не каждый день. Даже курятина. Я уже не говорю про свинину и говядину. Сосиски резиновые с мучной массой, бывшей изначально макаронами, или промороженной, подгнившей картошкой. Серые, слипшиеся пельмени. На первое — какой-нибудь вермишелевый суп с яйцом и зажаркой из лука на курином кубике. Вот наш основной рацион. Сладости и алкоголь, правда, в доме не переводились. Еще советская привычка одарить врача или учителя конфетами, или бутылкой коньяка у людей еще не искоренилась. Что выручало при починке «Волги». На конфеты новые инжекторы для карбюратора никто, конечно, не менял. Но коньяк шел на «ура».

Зато конфеты шли на «ура» моим одноклассникам и одноклассницам, когда я хотел посмотреть видак или поиграть на компе\приставке. Так как у нас никогда ничего подобного не водилось. Про одежду вообще не говорю.

Задумался… И взбесился. Какого хера?! Почему мы должны жить на грани нищеты?! Отец — заведующий терапевтическим отделением первой городской больницы. Мать — завуч в единственном в городе лицее. В то же время всякие узколобые, с поросячьими глазками, в которых видно максимум восемь классов образования жируют вовсю. Носят эти свои малиновые пиджаки. Таскают на шеях золотые цепи, толщиной с мое запястье. Рассекают на дорогих иномарках.

Наверное, именно тогда я повзрослел. Во всяком случае, переоценка ценностей произошла именно тогда. И я понял — все то, что ценилось раньше и чему меня так усиленно прививала мать, сейчас не стоит ничего. Вообще. Честность. Достоинство. Самопожертвование. Долг перед обществом. Всё это просто слова. Сейчас в цене совсем другие качества человека. Нет, перед собой, родными и близкими эти качества имеют огромную ценность. Но вот перед окружающими… Кто они мне? Да никто. Я до хруста зубов сжал челюсти.

— Вижу, осознал. — дядя с усмешкой смотрел на меня.

— Осознал. — признал я — Это был первый пункт. Что по второму?

— По второму — там все серьезно. — нахмурился дядя.

— То есть, семьсот тысяч баксов — это было еще не серьезно? — изумился я — Может тогда не надо?

— Придется, племяш. — вдохнул дядя — Никому другому я доверится не могу.

— А! — махнул я рукой — Давай, добивай насмерть.

— Никогда так не говори! — сверкнул глазами дядя — Ты не знаешь, что это такое. — немного отдышавшись, он продолжил: — Тебе необходимо поехать в Тульскую область. Заброшенная деревня Ольховка. Это на западе от Тулы. Ближайший населенный пункт — Старое Берковое. После него пойдешь на восток. Ну, там у местных поспрашиваешь. В той Ольховке всего-то одна улица с десятком домов. Тебе нужен третий дом слева. Я там побывал, так что бери в зубы карандаш и рисуй план.

— Если ты там был, может сам нарисуешь? — предложил я.

— И как ты это себе представляешь? — изогнул бровь дядя — Нематериальное существо возьмет в руки материальный предмет?

— Пардон. Ступил. — признал я — Хотя, вон, газеты и телеканалы пестрят же о полтергейстах.

— Это не мы. — отрезал дядя — Заткнись и рисуй.

— Все-все. Молчу. — заткнулся я, беря в руку шариковую ручку.

— Дом тебе нахрен не нужен. — начал пояснения дядя — За домом есть сад-огород. Там уже все одичало и заросло. Но деревья еще угадываются. Найдешь яблоню, с раздвоенным стволом. Яблоню-то опознаешь?

— Если на ней только яблоки будут. — признался я — Ботаник из меня никакой.

— Молодежь городская. — закатил глаза дядя — Посмотри справочники. По времени года, там сейчас только завязь плодов. Хоть листья запомни.

— Хорошо. Стоп! А ты мне не поможешь?

— Нет. Только с бандитским схроном помогу.

— А в этой… Ольховке почему нет?

— Нельзя мне больше там появляться. — вздохнул дядя — Так что, увижу в последний раз своих девочек, когда вы им деньги перададите — и вверх на перерождение. И вообще! Пиши давай! А то вообще уйду.

— Ладно-ладно… Не злись. Итак, яблоня с раздвоенным стволом.

— От нее на восход, стало быть, на восток… Восток то хоть найдешь?

— У меня компас где-то валялся.

— Уже неплохо… На восток отсчитаешь пятьдесят шагов.

— Стоп!!!

— Что еще? — недовольно спросил дядя.

— Ну дядь. Ну ты же военный. — я укоризненно посмотрел на него — У вас же там все по линейкам и так далее. «Шаг» — это не стандартизированная мера длины. Она может быть и двадцать сантиметров у ребенка, и под два метра у какой-нибудь балерины, ежели на шпагат сядет.

— Как мне сказали — так и передаю. — огрызнулся дядя — Бери средний шаг обычного мужчины. Короче, пятьдесят шагов на восток, там копаешь яму в три локтя…

— Тебе инструкцию дед давал, доживших до наших лет от средневековья, что ли? — не выдержал я — «Пятьдесят шагов». «Три локтя».

— Дед действительно был древний. — подтвердил дядя.

— Ладно, вырою я эту траншею глубиной… — я посмотрел на свой локоть — Возьму с запасом. Два метра. Хрен с ним. Раз это так уж важно.

— Важно.

— Что я там должен найти?

— Книгу.

— Некрономикон? — уточнил я.

— Чего?! — изумился дядя

— Книга мертвых. — пояснил я — Другое так прятать не будут.

— Не знаю насчет мертвых. — с сомнением произнес дядя — Может там и про поднятие мертвецов есть.

— Чего?! — теперь уже я вытаращил на него округлившиеся глаза, брови спрятались под челкой.

— Тот дед был то ли волхв, то ли ведьмак, то ли маг. — пояснил дядя — Перед тем как вознестись, он попросил найти достойного и рассказать ему о спрятанной книге.

— Дядя… — усмехнулся я — Вся эта магия — детские сказки и попытки заработать на фантазиях подростков режиссеров фильмов и писателей.

— Ну конечно. — покладисто согласился дядя, весело смотря на меня — А призраки мертвых — выдумки сумасшедших.

Тут мне крыть было нечем, но попытался сопротивляться:

— Вполне возможно. Может я действительно с ума сошел. Пока материального подтверждения не увижу — не поверю.

— А девочка в пижаме? — провокационно спросил дядя — А бабушка Гоги? Да и будет тебе материальное подтверждение, когда у папки выходные наступят. Материальнее не бывает.

— Может я вообще в коме лежу после удара молнии. — не желал сдаваться я — И все вокруг — лишь плод фантазии умирающего мозга.

— Можешь думать, что хочешь, Игорь. — произнес дядя Миша и я проникся. Когда дядя называл меня так, значит дело шло о действительно сверхсерьезных вещах. Например, когда его дочка, моя двоюродная сестра, провалилась под лед и пришлось ночью нестись через половину города до дежурной аптеки со списком лекарств. Наша «ласточка» в очередной раз не завелась сразу, а Скорая всё не ехала. — Но эта книга не должна попасть в плохие руки. Мир намного многогранен, племяш, чем мы привыкли его воспринимать. Тут есть место всем тем, кого мы считаем сказками, или мифом. Ведьмы, маги, волхвы, русалки, лешие, домовые и так далее. Они спокойно живут среди людей, или забиваются в такую глушь, что хрен найдешь. Ходят на работу. Ругают правительство на кухне. Если не знаешь их сути — не отличишь. Они не хорошие и не плохие. По своим меркам. Они такие, как есть. Но эта книга им в руки попасть не должна, Игорь.

— Русалки? — уцепился я уплывающими мозгами за остатки рассыпающего мира — Наполовину девушки, наполовину рыбы? Их должны были найти. Такое невозможно спрятать! Хоть скелеты, но должны были найти!

— Стереотипы, навязанные западным кинематографом. И мультиком. — фыркнул в ответ дядя Миша — Как и экранное изображение ковбоев. В реале ковбои совсем не такие. Познакомился с парочкой. Отличные ребята. Как и рогатый шлем у викингов, которого никогда не было у этих самых викингов. Как и «национальный греческий танец Сиртаки», который вообще был искусственно создан в 1964 году для фильма «Грек Зорба». И многие до сих пор верят, что это национальный танец греков. В самой Греции верят! Ну а чо? Музыка красивая, мальчики мускулистые, симпатичные, в тоги одеты. Двигаются пластично. Так же и с русалками. Русалки — обычные девки, с двумя ногами и всем, что положено девкам, между этими ногами. Живут обычной жизнью. Только воду очень любят. А! Еще у них обязательно светлые волосы и зеленые глаза. Ну и под водой дышать умеют. Но жить там? Ты сам-то хотел бы в воде жить?

— И что, всяких купающихся под воду не утаскивают? — спросил я.

— Нахрена им это? — не понял дядя — Они и так в своей жизни горя хлебнули. Чтобы стать русалкой, надобно утопиться с дитем во чреве. Убить и себя, и не родившегося ребенка. Причем добровольно. За это им в перерождении отказано. Правда, не навсегда. Пока добрыми делами то зло не поправят. Шанс у всех должен быть. Так что их, на самом деле, не так уж и много. В былые времена, правда, было побольше. Налетят степняки на деревеньку, мужиков побьют, баб изнасилуют. Если кто выжил после набега и в полон не увели, да еще понесет после этого — попрется топится. Вот тебе и русалка. Но таких случаев, сам понимаешь, исчезающе малое количество. Может ведь и в петлю полезть. И нож в себя всадить. А то и просто родить узкоглазого ребятёнка. Хотя, последнее раньше редко бывало. Суровые были нравы. Так что, наоборот, пытаются спасти утопающих. Да ты и сам все узнаешь, когда книгу найдешь. Там всё это описано.

— Так, ладно. — произнес я, отгородившись от дяди рукой — Оставим русалок в покое, вернемся к книге. Почему я, дядя?

— Тут сошлись два фактора. Во-первых, ты меня видишь.

— Ни за что не поверю, что я такой уникальный на планете. — тут же не поверил я.

— Не уникальный. — согласился дядя — Среди людей таких не то, чтобы очень уж много. Но есть те, кто так, или иначе умеют общаться с нами.

— Тогда почему я?! Я всего лишь школьник!!! Зачем мне это?

— Ну, я видел, как вчерашние школьники брали штурмом укрепрайон, который до этого безуспешно штурмовал офицерский спецназ, в котором были мужики лет по тридцать с отличной выучкой и замечательно экипированы. А тут пришли мальчишки в плохоньком обмундировании, с какими-то кривыми автоматами, немытые, голодные, один натиск — и всё. Укреп наш. Так что не принижай способности школьников. Ну и второй фактор — я тебя с пеленок знаю, Игорь. — дядя внимательно посмотрел мне в глаза — Ты никогда не используешь те знания, которые хранятся в книге, во зло. Родители тебя хорошо воспитали. Правильно. А, судя по спутанным объяснениям старика, времени у него мало было, мощь в той книге заключена большая. И ее уже начали искать. Именно поэтому я с тобой и не пойду. После нашего общения на мне остался его след, так что по нему могут и меня найти, и через меня на тебя выйти. Успокойся. — произнес дядя, увидев, как я вскинулся — Пока ты слаб, только что инициировался, к тебе еще никакая метка не прилипнет. Для всех ты пока обычный человек.

— А если я свихнусь? — спросил я — И пойду сеять добро налево и направо, и причинять справедливость всем обездоленным, по моему мнению, разумеется?

— Я знаю тебя с пеленок, племяш. — улыбнулся дядя — Максимум что ты сможешь сделать — это наслать понос на зарвавшихся чинуш.

— А в процессе самозащиты?

— Право на защиту собственной жизни, так же, как и жизни своих родных и близких никто не отменял, Игорь. Будешь в своем праве. Кроме того, те, кто помогает слабым, по слухам, получает некие бонусы, когда пойдет на перерождение. Не знаю, на сколько это правда, но этот старик не сам ушел. За ним два ярких света спустились.

— Прям христианство какое-то. — пробормотал я — Или что там? Не силен в теологии. «Воздастся тебе по делам твоим».

— Я тоже не силен. — ответил дядя — Ладно, уже поздно, пойду я. На дочь посмотрю.

— Дядя Миш, можно еще вопрос? Последний. — спросил я.

— Давай.

— Если не хочешь — не отвечай. Умирать — это страшно?

— Да. — после минутного молчания ответил дядя — Это очень страшно. Очень больно и очень обидно. Там еще много «очень». Постарайся не умереть, Игорь, раньше отпущенного тебе срока.

— Спасибо.

Заглянувшее в окно сволочное солнышко впилось лучиком света в мои сомкнутые веки. Я завозился на кровати, пытаясь уйти из-под обстрела ультрафиолета и еще немного поспать. Тут к нашему желтому карлику присоединились пара ворон, устроившие перепалку прямо напротив моего окна. Да и организм недвусмысленно дал понять, что неплохо бы избавится от выпитого накануне. Всё. Спать дальше стало решительно невозможно. Растрепанный, с опухшей от сна рожей я сел на кровать и с ненавистью уставился в окно, где продолжали драть горло вороны.

— Вот когда-нибудь я все-таки уговорю батю купить духовушку и заткну вам глотки. — злобно пообещал я птицам.

— Кар! — не менее злобно ответила мне одна из ворон.

— Господи! Приснится же всякая чушь… — вспомнил я события предыдущей ночи — Брррр! — встал, с намерением совершить утренний моцион. Кинул взгляд на стол и замер на месте — Какого?!

На столе лежал обычный листок из школьной тетради в клеточку. А на ней моим «куриным» почерком, который я сразу узнал, и который даже мама не смогла исправить, потом горестно вздыхала: «от отца по наследству передалось», а как врачи пишут все замечательно знают, было написано: «Суровкина Мария Степановна. Москва, ул. Нелидовская, дом 65, квартира 112»…