За Городом — там, где свобода

Глава 6. «Осколок Ветра». Дин, Ягуар. Начало мая

После разговора на крыше, после слов: «я тебе нравлюсь», Юку я больше не видел.

Нравлюсь! Что она думает? Это уже чересчур!

В борьбе Стай продолжалось затишье, и я сосредоточился на программировании, копаясь в коде своего биочипа дни напролёт. Я хотел изменить статы: силу, выносливость, ловкость, ведь они были до смешного малы — разве сунешься в Башню? Но быстро понял, что чип не был на это способен. Параметры организма можно изменить лишь направленным мутагенезом: выпить весь храмовый чан в Час Пожирания или съесть сильного и необычного врага — из тех Людей, которых ещё не ел.

Потом я пытался прокачать интеллект. Но даже по-настоящему не понимал, что «интеллект» такое, и выходило не очень. Удалось перекинуть на чип обработку кое-какой информации из внешней среды, да заставить его помогать в решении Задач. Он будто сопротивлялся: чем больше я его нагружал, тем медленнее шла обработка. Осознав, насколько далёк от полётов, я совершенно отчаялся. Ведь программирование было единственным, что получалось! Боец из меня никакой.

Временами, приблизительно раз в семь дней, нападала Жажда. А с мясом в мирные времена было туго. Встречая друг друга на улицах, Люди облизывались и рычали, но сдерживались, перебиваясь заморозкой из холодильников.

В трёхкомнатной опустевшей квартире было тоскливо. Изредка в мою комнату заходил Нур и пытался, по его выражению, «наладить контакт». Кидал мне пачку пайка, распечатывал свою, и, чавкая, говорил. О том, что жизнь непроста, и о том, что мне нужно скорее взрослеть. О том, как ему тяжело тащить на себе семью. О том, что отец был бы рад, если б я…

От разговоров тоска становилась невыносимой, и хотелось прыгнуть в окно.

Однажды Нур приволок мясо Птицы. Редкость, ведь с Птицами у нас был союз. Где он его взял, я не спрашивал, а просто сожрал. Подросла выносливость и до двухсот сорока увеличился интеллект. Кусок мяса оказался куда эффективнее программистской возни.

После этого случая я вообще перестал рыться в коде.

От отчаяния и безнадёжности, я пошёл к Юке.

Был вечер. Она, как всегда, сидела на крыше, но уже не в зеркальной одежде, а в обычных зелёных штанах и грязно-сером анораке. Я просто сказал: «Привет», и присел рядом с ней.

Рысь встрепенулась.

— Дин… Прости, если обидела, если сказала не то…

От неё пахло мамой. А голос! Сладкий, как свежее мясо! Это тебе не брат или наш Вожак!

Я готов был уткнуться в девичью грудь и рыдать.

Не по-мужски плакать в сиську врага! Нур бы, увидев такое, убил — и не в переносном смысле. Но, брат убил бы меня уже даже за то, что я здесь.

К тому же, я ведь сдержался. Сидел и разглядывал её любимые звёзды.

— Ты прости. Я исчез, даже не попрощавшись, — внутри что-то сломалось, и на Юку я больше не злился, и не злился ни на кого. Кажется, я вообще перестал испытывать злость.

— Дин… Так хорошо, что сейчас мир. Правда?

— Да. Только Жажда… — когда я вспомнил о Жажде, по телу прошла дрожь. А рядом сидела беззащитная Рысь!

— Хочешь меня укусить?

Я признался:

— Ага… Ну, а ты?

— Тоже… В глотку готова вцепиться. Но ведь ты понимаешь, что…

Я её оборвал:

— Понимаю, инстинкт. Просто глупые чувства… А разумом ты меня любишь.

Она выдохнула:

— Ты догадался?

— А ты разве нет? С чего бы врагам сидеть вместе, глядя в ночное небо? Глупо скрывать…

Вышло, конечно, не слишком красивое объяснение в любви. Но Юку устроило и такое. Она закрыла глаза и прижалась, что было сил.

Мы долго сидели молча, а после она сказала:

— Чем занимался? Я не знаю вообще ничего о тебе!

Я не сдержался. Рассказал ей про чип и про код, про свои неудачи.

— Дин… Так ты знаешь, о чём говорили Эарн и Властительница?

До меня наконец дошло, что я даже ей не рассказал…

Я передал по радио запись — всё, что я видел. Посмотрев, она прошептала:

— Вот, куда исчезла Азуми. Что ж ты молчал?

Я потупил глаза. А Юка сказала:

— Ненавижу Эарна! Кругом сплошное враньё!

— Юка… Я не могу убивать, но для Эарна сделаю исключение. Если будет возможность.

Рысь фыркнула и отвернулась. Я её понимал. Что я несу, какая возможность? Эарн разотрёт меня в порошок.

— Дин… Выходит, что все Архонты — одно и то же лицо? Олень лишь один, на весь Город?

— Один? — наконец до меня дошло. — Эарн! У него просто множество тел, но единая личность!

— А ты говоришь «возможность». Его даже Властителям не убить.

— Зачем им его убивать? Он им служит, а они помогают ему.

Юка вздохнула, и передала мне пакет эмоций — горечи и безысходности, приложив к ним видюшки — то, что видела Юка, общаясь с сестрой.

— На память. Никогда не стирай! Пусть Азуми живёт в тебе.

— Обещаю.

Она замолчала надолго. Лишь ветер шумел в проводах.

— Дин, если я что-то скажу — очень странное, ты не будешь смеяться? Не назовёшь идиоткой?

— Что ты! Конечно же, нет!

— Знаешь, Дин. Что, если всё дело в чипе? Что, если мы ненавидим, воюем и пожираем друг друга из-за того, что нас заставляет программа? Что, если эту программу переписать?

Я уставился на неё, вытаращив глаза и подёргивая от нетерпения хвостом.

Вот тебе и девчонка! Нет, в ней что-то есть!

— Юка, ты ведь права! Знаешь, с тех пор как я начал её изменять, я перестал боятся и ненавидеть. Кажется, страх и агрессия связаны командами перехода! Что, если Жажда тоже оттуда? И если найти операторы и закомментить…

— Я думала, ты всегда был такой…

— Я меняюсь. Вернее, менялся — я ведь всё бросил, а зря. Не того я желал: сверхспособностей и полётов! А надо искать свободу!

— Но пока ты её не нашёл, нужно есть. И не только мне и тебе. Скоро кончится мясо, и начнётся очередная война. И даже, если мы выживем, то уже не увидим друг друга!

К сожалению, Юка снова была права.

Она прошептала — так тихо, настолько понизив мощность, что я едва смог разобрать:

— Как думаешь, кто нас контролирует, Властители или Творец?

Я не ответил. Юка взяла меня за руку.

— Пойдём! Хочу кое-что тебе показать.

Мы встали. Рысь подошла к ближайшей трубе вентиляции, засунула руку вовнутрь и достала свёрток. Зашелестела ткань…

Юка держала серебряный треугольник, размером почти в её рост. В нём, подрагивая от ветра, блестели звёзды и отражалось её лицо. К треугольнику были привязаны нити. Ещё я заметил накрученную на банку верёвку.

— Сделала из одежды, которая тебе не понравилась.

— Почему не понравилась? Дело не в этом…

— Неважно. Держи!

Я взял треугольник. Девчонка пошла по крыше, раскручивая верёвку.

— Подними его над головой! — крикнула Юка. — Теперь отпускай!

Я разжал пальцы. Натянулась верёвка, и, подхваченный ветром, треугольник взмыл вверх.

У меня захватило дух.

Серебряный треугольник парил в морозных потоках, качаясь, как лодка Спасителя.

Выходит, летать могут не только Властители!

Юка потянула верёвку, и треугольник заслонил собой Гекату, Джоделль и Главную Башню. Теперь в звёздном небе сиял только он.

Я понял, что навсегда запомню и эту картину, и этот момент. Не сотру никогда! Жаль, им ни с кем нельзя поделиться: Юка и я — нарушители.

— Я назвала его «Маленький Кусок Ветра».

— Ничего себе «маленький»! Он же размером с тебя!

Как мне повезло, что я встретил Юку! Разве девчонки умеют выдумывать вещи? Нет, только всякую ерунду — и потом про неё без умолку болтают! А Юка обычно молчит, лишь внимательно смотрит — словно хочет весь мир отразить в себе. И у неё получается, даже без всяких зеркальных штанов!

— Знаешь, Юка. Он больше похож на осколок. Пусть будет «Осколок Ветра»! Ты ведь не против?

— Конечно же, нет. Даже очень красиво! Вот уж не думала, что ты такой…

Я рассмеялся.

— Какие же мы с тобой ненормальные!

Юка нахмурилась.

— Почему?

— Но ведь нормальный не сможет создать что-то новое, его удел — комбинирование. Да и на крыше не станет сидеть. Разве что, для наблюдения за вражьей Стаей.

— Пожалуй… Вот только, за ненормальность придётся платить — на новое, общество отвечает агрессий.

Подтверждая её слова, оттуда, где темноту резал свет, упавший с лестничной клетки, донёсся рык:

— Юка! Ты снова мешаешь дозорным? Что за дурная девчонка! Быстро домой! — и через секунду: — Чем это пахнет?!

Я тенью скользнул в темноту.