Юность Архимага

Адепт храма Сета

В пурпурнобашенном Пифоне, столице Ахерона, издавна мирно сосуществовали три основных религии, оказывающие важное влияние на все стороны общественной-политической и культурной жизни государства. Бесспорное лидерство в пантеоне богов принадлежало Ануму, храм которого являлся одним из самых величественных зданий столицы и даже мог соперничать с дворцом самого Императора. Жрецы этого бога объединились в Гильдию магов, чье влияние распространилось на всю страну и храмы Анума были во всех крупных городах Ахерона. Верховный маг Гильдии по должности являлся членов Высшего Императорского Совета и ему принадлежало решающее слово, когда члены Совета не могли прийти к единому мнению.

Храм солнцеликого Митры своим великолепием мало чем уступал храму бога Анума и также имел свои филиалы во многих городах Ахерона. И Анум, и Митра являлись светлыми богами, олицетворявшими небесный свод, Солнце, природные явления, плодородие, растительный и животный мир, поэтому вера в этих богов проистекала из самого образа жизни людей.

Адептов Сета в Пифоне насчитывалось значительно меньше, храм темного бога не был таким величественным и находился в стороне от центра столицы. Его мрачные стены, возведенные из гранитных камней, словно бы напоминали о том, что Сет в глазах большинства людей олицетворял зло, был богом грозы, испепеляющей все живое пустыни и покровителем темных сил, а также враждебно настроенных чужеземцев. Хотя жрецы Сета старались избегать упоминаний о том, какой вид магии они практикуют, но всем было известно, что они занимаются некромантией и демонологией, поднимая из могил мертвых и призывая демонов из Бездны. Однако Император Эвканидор, человек широких взглядов, считал эти слухи бреднями и жрецы храма Сета были при его правлении уравнены в правах с почитателями Анума и Митры. В Ахероне люди поклонялись еще дюжине всяких мелких богов, что не запрещалось законом, если только эти религии не требовали принесения человеческих жертв.

В один из теплых дней в начале мая у ворот храма Сета остановился молодой человек. Высокий, крепкого телосложения, с густыми черными волосами, спадающими кудрями на широкие плечи. На нем была пурпурная туника, штаны из дорогой материи до колен. На ногах сандалии. Выглядел он не старше двадцати пяти лет. Большие черные глаза на очень красивом лице с бледной кожей смотрели на окружающий мир спокойным, но полным превосходства, взглядом. В руках его был посох, которым он несколько раз стукнул в ворота. В калитке открылся глазок и чей-то грубый голос спросил, что ему надо.

— Мое имя Ксальтотун. У меня назначена встреча с верховным магом.

Калитка распахнулась и стоявший за ней мужчина в длинном темном балахоне с капюшоном, коротко произнес:

— Входи. Тебя ждут.

Назвавший себя Ксальтотуном вошел во двор храма. Он не был обширным, но довольно вместительным. В стороне виднелось несколько флигелей и хозяйственных построек.

— Следуй за мной, — буркнул привратник. — Я отведу тебя в келью верховного мага.

Не оборачиваясь, он пошел вперед. Ксальтотун последовал за ним. Келья верховного мага находилась на втором этаже храма. Храм Сета внутренней архитектурой мало чем отличался от храмов других богов. Кельи располагались у стен первого и второго этажей, а середина здания представляла собой просторный зал с алтарем, где проходили богослужения. Но, если в храмах Анума и Митры внутреннее убранство зала потрясало своим великолепием, то здесь все выглядело очень скромно. На гранитных стенах не было никаких фресок или картин и лишь в нише у алтаря стояло скульптурное изображение Сета с головой осла.

Открыв дверь кельи, привратник подтолкнул Ксальтотуна вперед, а затем закрыл ее и возвратился к исполнению своих обязанностей у ворот храма.

Келья верховного мага оказалась довольно просторной, но убранство ее роскошью не отличалось. Простой деревянный стол с установленным на нем большим хрустальным шаром, два кресла, в нише одной из стен грудная скульптура Сета. У противоположной стены кушетка для отдыха. Верховный маг Кархедон, ростом с самого Ксальтотуна, седовласый и стройный, стоял у стола, опираясь на посох, навершие которого было выполнено в виде головы Сета. Облачен в длинную до самых пят черную мантию, вышитую у ворота золотыми и серебряными нитями.

— Мне сказали, — после обмена приветствиями произнес он сильным звучным голосом, — будто ты хочешь посвятить свою жизнь служению нашему богу Сету?

— Это правда, — сказал Ксальтотун, почтительно склонив голову.

Кархедон окинул всю его фигуру изучающим взглядом.

— Но зачем тебе это? — не скрывая недоумения, спросил он. — Ты член Гильдии магов бога Анума, в свои неполные двадцать пять лет уже подмастерье первого уровня. Через год-другой ты можешь претендовать на звание Мастера. Если ты станешь жрецом нашего храма, тебе придется начинать все с самого начала.

— Я не гонюсь за званиями! — гордо выпрямился Ксальтотун. — Мне нужны знания.

— Кто был твоим учителем? — спросил верховный маг.

— Моим первым наставником был почтенный Кигальтун Бе-Ил!

— Весьма достойный учитель! — с уважением произнес Кархедон. — Уверен, он вбил в твою голову своим посохом глубокие познания основ магии.

— Это так! — слегка смутился молодой маг. — Но члены Гильдии, в том числе и мой наставник, не изучают темную сторону магии, ограничиваясь лишь общими сведениями о некромантии и демонологии. Я же считаю, что без познания глубин черной магии невозможно в полной мере овладеть Искусством магии вообще.

Верховный маг кивнул головой, соглашаясь с Ксальтотуном.

— Но какова твоя цель в познании сокровенных глубин темной стороны магии? К чему ты стремишься в конечном итоге?

Ксальтотун посмотрел ему в глаза открытым взглядом.

— Я хочу постичь искусство черной магии, чтобы знать, как защититься от нее. Если понадобится вызвать самого кровожадного демона из глубин Бездны, поднять тысячи скелетов или напустить черный мор, который унесет жизнь десятков тысяч людей, я готов это сделать! Но только для защиты Ахерона, а не для уничтожения других народов или покорения сопредельных государств. Но я хочу знать и уметь, как это сделать ибо только знание величайших тайн темной стороны магии и самых разрушительных заклятий может быть гарантией мира и безопасности.

— Помыслы твои чисты и похвальны, — произнес Кархедон. — Только постигая темную сторону магии, не сложно скатиться к апологетике магов Черного Круга. Как тебе известно, маги Черного Круга также, как и мы поклоняются Сету. Однако наши с ними цели диаметрально противоположны. И еще, ты должен знать, что, посвятив себя служению богу Сету, ты больше не сможешь отказаться от этого своего решения. Слуг Сета в другие храмы не примут, а у нас ты будешь считаться изгоем.

Он умолк и в келье повисло молчание. Верховный маг о чем-то задумался и Ксальтотун не смел прерывать его размышления.

— Ладно, — сказал, наконец, верховный маг. — Я выполню твою просьбу, ты станешь жрецом храма. Но начнешь свое служение с послушника. Обычный срок пребывания в послушниках один год, но для тебя я сделаю исключение, сократив его наполовину. Смысл пребывания в послушниках у нас не самоцель, как в других храмах, где они выполняют обязанности простых слуг. У нас — это подвижничество. Каждый послушник обязан совершить подвиг во благо храма.

— Что за подвиг? — насторожился Ксальтотун.

Скупая улыбка скользнула по губам Кврхедона.

— Это не военный подвиг, а подвиг ума и терпения. У каждого послушника он свой, но предназначенный тебе совпадет с твоим стремлением к познанию глубинных тайн темной стороны магии. Следуй за мной…

Они спустились на первый этаж, а затем в подвал храма. Там царил полумрак. Вдоль стены в длинном коридоре через равные промежутки стояли жаровни с пылающими углями. Когда верховный маг проходил мимо, они вспыхивали алым пламенем. В коридоре, которым они шли, Ксальтотун заметил ряд дверей. Подойдя к одной из них, Кархедон достал из складок мантии большой металлический ключ и открыл ее. В помещении было темно, но верховный маг взмахнул посохом и комната озарилась ярким светом. Все стены комнаты были заставлены стеллажами, на которых стояли ряды манускриптов, облаченных в кожаные и деревянные переплеты. Посреди комнаты стоял стол, возле него две табуретки. На столе лежала толстая книга, сшитая из листов пергамента, заточенные гусиные перья и чернильница.

— Мы сейчас в книгохранилище храма, — почти благоговейным тоном произнес Кархедон. — Здесь собрана вся мудрость веков, а, может быть, и тысячелетий. Все тайны темной стороны магии, многих из которых не знаю даже я, сокрыты в этих гримуарах. Сведения о самых могущественных артефактах, рецепты магических зелий, заклинания поистине чудовищной силы-все собрано в них. Там дальше еще две такие же комнаты. Если здесь все рукописи систематизированы и к каждой прикреплен лист с ее кратким содержанием, то в остальных комнатах гримуары просто лежат навалом на полках и еще требуют тщательного изучения, а, возможно, и перевода. Вот их систематизацией ты и займешься. Сведения о каждом отработанном фолианте нужно заносить в эту книгу, кратко указав ее название, о чем она и где находится.

— Но за время послушничества я могу не успеть! — воскликнул Ксальтотун.

— Конечно, ты не успеешь выполнить всю работу, — успокоил его верховный маг. — Чтобы привести в порядок манускрипты в одной этой комнате, понадобился труд дюжины послушников. Но ты постарайся сделать как можно больше. Ведь ты хотел познать тайны черной магии-они все сокрыты здесь.

Кархедон осенил молодого послушника жестом Благословения, положил ключ от книгохранилища на стол и удалился.

Ксальтотун остался один. Сердце его забилось от волнения. Наконец он прикоснулся к тому, о чем мечтал уже не один год. Признаваясь верховному магу храма Сета в том, что он считает черную магию краеугольным камнем всего магического Искусства, он ничуть не покривил душой. Стихийнвя магия, элементалистика, даже магия чистого разума меркнут перед сокрушительной силой заклинаний темной стороны магии. Ксальтотун уже несколько лет пытался создать новый тип магии-пространственно-временного континуума, позволявший бы перемещаться во времени и воскрешать давно умерших людей. Как он рассчитывал, этот новый курс магии позволил бы даже путешествовать по другим измерениям. Но добился он очень малого и пришел к выводу, что без овладения тайнами темной стороны магии создать теорию пространственно-временного континуума невозможно. Вот это и была основная причина, которая побудила его порвать с Гильдией магов Анума и стать жрецом Сета.

Потекли дни напряженной работы. Хотя ему было отведено место в келья для послушников, Ксальтотун зачастую предпочитал засыпать на несколько часов в сутки прямо на столе в книгохранилище, чтобы как можно меньше отрываться от работы. Порой он даже не посещал трапезную, питаясь куском черствого хлеба и кружкой воды прямо на своем рабочем месте. Но зато работа спорилась и через три месяца все гримуары во второй комнате были систематизированы, расставлены по полкам и сведения о них занесены в общую книгу, служившую своеобразным каталогом.

Верховный маг, не раз навещавший его в книгохранилище, был доволен усердием послушника, но порой мягко выговаривал ему за то, что тот не щадит собственного здоровья. Ксальтотун лишь виновато склонял голову, но продолжал работать с прежним усердием. Его собственная магическая книга полнилась день ото дня свежими записями и он уже подумывал, что вскоре ее придется расширить. Получая новые обширные познания в области черной магии, молодой послушник все более начал осознавать, что для реализации его замысла их явно недостаточно. Нужны были не столько заклинания, сколько какой-то артефакт, способный воздействовать на время и пространство, меняя их матрицу по желанию мага. Артефакт настолько могущественный, что он был бы способен обеспечить полную безопасность самому заклинателю, ведь шутки с пространственно-временными измерениями вещь опасная. Однако ни в одном из прочитанных гримуаров записей о таком артефакте он не находил. Ему встречались упоминания о Перстне Поглотителе Душ, способном втянуть в себя душу любого человека и даже демона, а потом выпустить ее в противника; об Амулете Зари, который служил защитой от многих заклинаний стихийной магии; о посохе Амонфора, способном вместить в себя тысячу различных заклятий; кольце Киридона, дававшему его владельцу защиту от любого физического урона и о многих других. Но эти артефакты, хотя и были могущественными, все же их способности не носили универсальный характер.

С течением времени его все чаще стала посещать мысль, что нужного ему артефакта вообще в природе не существует. Но он не бросал свои поиски, а с новым ожесточением приступал к работе. Он похудел, лицо его осунулось, на лбу прорезались морщины, а глаза горели лихорадочным блеском.

В третьей комнате, самой дальней от входа хранились гримуары, которым насчитывались сотни, а может и тысячи лет. Некоторые из них были написаны на папирусе, а несколько даже представляли собой глиняные таблички с нанесенной на них клинописью. На одной из полок Ксальтотун обнаружил толстый фолиант из сшитых пергаментных листов, с обложкой из склеенных между собой нескольких слоев телячьей кожи. Ставший уже экспертом в старинных манускриптах Ксальтотун определил, что ему никак не менее тысячи лет. Пергаментные листы пожелтели, некоторые слиплись, а нанесенные на них записи выцвели. Приступив к чтению гримуара, он внезапно наткнулся на фразу, заставившую учащенно забиться его сердце. Неизвестный автор, ссылаясь на труд какого-то Эпирмета из Мемфора упоминал о самом могущественном из когда-либо существовавших артефактов, который назывался Сердце Аримана. Прибыл ли этот алый камень величиной с кулак взрослого человека из глубин Вселенной или был создан кем-то из величайших магов древности, автор не знал. Однако, если ему верить, этот амулет способен защитить его владельца от любого физического и магического урона, а также в сотни раз усиливать действие магических заклинаний в области некромантии и демонологии. Ксальтотун почувствовал, что это именно то, что он искал все последнее время. Он вчитывался в выцветшие и местами полностью исчезнувшие строки и, наконец, из его груди вырвался мучительный стон. Оказалось, что Сердцем Аримана владел величайший маг древности Сардакандрас, который опасаясь, что могущественный артефакт попадет в чужие руки и может причинить много зла, спрятал его незадолго до своей кончины. С тех пор, писал автор манускрипта, свыше двух веков никто не мог отыскать Сердце Аримана. Хотя существует карта с указанием места, где артефакт был спрятан. «Тщательно изучи эту книгу, следуй Путем Сета и ты обретешь Сердце Аримана. Мудрость и отвага позволят тебе достичь цели». Этими словами книга заканчивалась.

— Так вот почему о Сердце Аримана нет было упоминаний в тех гримуарах, которые я уже изучил, — понял Ксальтотун. — Никто о нем ничего не знал последнюю тысячу лет.

Он положил фолиант на стол и сел, обхватив голову руками. Надежда найти Сердце Аримана рухнула в одночасье и, значит, напрасно он связал свою судьбу с храмом Сета. Разочарование охватило его и он уже намеревался зашвырнуть гримуар куда подальше, но вдруг в его памяти всплыли заключительные строки книги. «Что там сказано о пути Сета?» — пришла ему на ум мысль. Открыв гримуар, Ксальтотун стал внимательно перечитывать его. «Нужно изучить книгу, ответ надо искать в ней!» — думал он, напряженно вчитываясь в строчки текста. Однако, как он не вникал в содержание, о пути Сета в книге ничего не говорилось. Прочитав гримуар еще три раза, он отложил книгу в сторону.

— Но ведь автор недвусмысленно написал, что для того, чтобы отыскать Сердце Аримана необходимо всего два условия: изучить книгу и следовать путем Сета, — задумался Ксальтотун. — Только вот какой смысл заключается в этих словах? Стоп! А что там сказано о карте?»

Внезапно словно молния сверкнула в его мозгу. Автор советовал изучить саму книгу, а не ее содержание! Он открыл гримуар и стал разъединять его обложку из телячьей кожи. Оказалось, что ее листы склеены между собой только по краям. А внутри между ними он увидел сложенный квадратом лист пергамента. Осторожно развернув его, Ксальтотун понял, что это карта восточной части Ахерона между Карпашскими и Кезанкийскими горами. На ней были обозначены какие-то населенные пункты, которые вряд ли сохранились за тысячу с лишним лет, а также извилистая линия, вдоль которой через равные промежутки были нанесены какие-то кружочки. Карта, как и остальные пергаментные листы была выцветшей, но линия и кружочки были видны довольно отчетливо. «Эта линия, похоже, дорога», — подумал Ксальтотун. Возможно, это и есть путь Сета…

Линия начиналась недалеко от Пифона, а заканчивалась где-то в отрогах Кезанкийских гор. Кружочков он насчитал тринадцать. Если автор старинного манускрипта ничего не выдумал, то Сердце Аримана следует искать в конце этой линии, то есть пути Сета. Или же оно спрятано в любом из мест, обозначенных кружочками? Здраво поразмыслив, он решил, что, в конце концов, это не важно. Надо отправляться на поиски чародейного артефакта, а, где он спрятан, будет ясно, когда он разгадает смысл кружочков. Ведь они должны обозначать какие-то материальные объекты и, скорее всего, искусственного происхождения, исходя из того, что они равно удалены друг от друга. Прикинув масштаб карты, Ксальтотун решил, что расстояние от кружочка до следующего соответствует примерно трем дневным переходам[3], а на весь путь в обе стороны ему понадобится около трех месяцев с учетом времени на отдых.

Сейчас, когда он нашел то, что искал, дальнейшая систематизация манускриптов утратила для него смысл, тем более, что время его послушничества подошло к концу. Поэтому он просто просматривал оставшиеся несистематизированными книги, надеясь отыскать в них еще какие-то сведения о Сердце Аримана, но тщетно. Он дочитал последний манускрипт, когда в книгохранилище вошел верховный маг.

— Срок твоего послушничества закончился, — сказал он, — и хотя тебе не удалось завершить всю работу, но ты сделал гораздо больше, чем от тебя требовалось. Ты исполнил свой подвиг на благо Храма и должен предстать перед членами Высшего Совета нашего Ордена.

Когда Ксальтотун явился на заседание Совета, он, кроме Кархедона, увидел еще четверых магов в таких же мантиях, как и у верховного жреца.

— Ты хорошо послужил храму, — торжественным тоном произнес Кархедон, — поэтому с этой минуты ты маг Храма Сета. Совет решил также возвратить тебе звание подмастерья первого уровня. Возьми эту мантию и носи ее с достоинством и честью во славу нашего Ордена.

С этими словами, он взял со стола лежавший на нем объемистый сверток и протянул его Ксальтотуну.

— Эта мантия не просто одежда. Она выполняет и роль доспехов. Мантия подмастерья первого уровня поглощает половину физического и магического урона, что с учетом его Личных Защит существенно повышает безопасность мага. Кроме того, теперь у тебя в Храме есть своя собственная келья, где будешь жить и возносить молитвы богу нашему Сету.

Ксальтотун поблагодарил членов Высшего Совета за оказанное ему доверие и сразу же попросил разрешения отправиться из Пифона, чтобы нести слово Сета его почитателям в провинциях.

— Намерение твое благое, — не стал возражать Кархедон. — Было бы неплохо, чтобы ты отправился в это путешествие по Пути Сета. Давно уже никто из жрецов Храма не проверял состояние придорожных Алтарей.

«Так вот, что обозначено кружочками на карте!» — едва не воскликнул Ксальтотун, но сдержался и, потупив вспыхнувший взор, попросил объяснить ему, что такое путь Сета.

— Больше тысячи лет назад, — начал верховный маг, — величайший чародей того времени Сардакандрас возвел в честь бога нашего Сета двенадцать Алтарей, расположенных друг от друга на расстоянии трех дневных переходов. Чтобы к ним могли приходить люди из окрестных селений и молиться Сету. Каждый из Алтарей, начиная с первого, который находится неподалеку от Пифона до последнего в Кезанкийских горах связала единая дорога, получившая название Путь Сета.

— Есть мнение некоторых видных магов древности, что на самом деле Алтарей было тринадцать, — заметил один из членов Совета.

— Верно, — согласился Кархедон, — но нам известно только двенадцать из них. Впрочем, для тебя это не важно, — обратился он к Ксальтотуну, — в конце концов, ты идешь нести благую весть от Сета, а не на поиски тринадцатого Алтаря. Прими наше благословение и отправляйся с миром. Путь предстоит не близкий, а маги Храма Сета передвигаются только пешком, за исключением немногих, кто использует для этого магию. Но тебе такие заклинания пока недоступны. Не потому, что ты не можешь их выучить, а просто для них у тебя не хватит запаса майи. И будь осторожен, на этом пути тебя будет подстерегать немало опасностей. Ближе к Кезанкийским горам часто бродят шайки варваров.

— Буду уповать, что Сет не оставит меня без своей милости, — сказал Ксальтотун и, повернувшись, вышел из кельи.

Не теряя зря времени, он стал готовиться к длительному путешествию, хотя на всю подготовку у него ушло не более получаса. Поверх мантии он накинул простой походный плащ с капюшоном, заткнул за пояс жезл и, перекинув за плечи котомку со свежими рубашкой и штанами, оставил храм. В руках у него был посох, который он заблаговременно пополнил запасом заклинаний. В ближайшей корчме Ксальтотун приобрел пять свежих лепешек и несколько кусков вяленого мяса, рассчитывая, что этого ему хватит на первое время. Погрузив всю свою поклажу в котомку, он забросил ее на плечи и отправился по Пути Сета на поиски Сердца Аримана.

Дорога петляла, приноравливаясь к складкам местности. Движение по ней в обе стороны было довольно интенсивным. То и дело Ксальтотуна обгоняли телеги и скачущие по своим делам всадники. Пешие путники торопились попасть засветло в столицу, над дорогой постоянно клубились целые облака пыли. Ближе к вечеру, когда пурпурные башни Пифона скрылись в туманной дымке, Путь Сета совершенно обезлюдел. Большая часть путешественников успела добраться в город, а другие, не желая ночевать под открытым небом, устроились на ночлег в придорожных трактирах, которые тут встречались довольно часто. Ксальтотун решил последовать их примеру и тоже провел ночь в одном из таких придорожных заведений. За полгода пребывания в послушниках, он практически не нес никаких расходов на еду и крышу над головой, поэтому располагал кругленькой суммой нобилей и мелких монет, которых, по его расчетам, должно было с избытком хватить на все путешествие.

Хотя Путь Сета оказался довольно извилистым, его общее направление с запада на восток выдерживалось на все протяжении от Пифона до Кезанкийской горной гряды. Первый Алтарь Ксальтотун повстречал к исходу второго дня пути. Он находился у дороги и был изготовлен из огромной глыбы гранита. В ней была выбита ниша с барельефным изображением Сета, а под ним тоже в граните выдолблен широкий ровный престол для пожертвований. «А этот Сандракардас был действительно большой мудрец, — с уважением подумал Ксальтотун, — воздвигнутые им Алтари простоят, пока время не превратит гранитную скалу в прах. А случится это еще очень не скоро».

Следующий Алтарь оказался у отрогов Карпашских гор. Отсюда дорога вела на перевал. Собственно, здесь проходила граница Ахерона, так как дальше начиналась территория, населенная немедийскими, бритунскими, заморийскими и другими племенами. Эти народности не были варварами в обычном понимании этого слова, как киммерийцы, ваны, и другие северные народы, но уровень их цивилизованности оставлял желать лучшего. Они находились под протекторатом Ахерона, но жили по своим обычаям. За Карпашскими горами путники не рисковали путешествовать в одиночку, сбиваясь в группы или присоединяясь к попутным караванам. Но торговые караваны в этой части Ахеронской Империи встречались не очень часто.

Поднимаясь по крутому серпантину на перевал, Ксальтотун мысленно поздравил себя с тем, что захватил толстый суконный плащ, в котором на равнине было жарковато, но здесь он оказался в самый раз. Толстое валяное сукно предохраняло путника не только от снега или мороза, но и от дождя. Струи воды скатывались по нему, не впитываясь материей.

Когда он поднялся на перевал, сумерки внезапно сменились темнотой. В горах темнеет быстро и Ксальтотун пожалел, что не заночевал в каком-нибудь трактире внизу. Здесь, похоже, не только никакого человеческого жилья не было, но даже хвороста найти было невозможно из-за полного отсутствия растительности. Он стал озираться по сторонам и вдруг ему показалось, что в двух стадиях отсюда мелькнул неяркий огонек. Заинтересовавшись, маг направился в ту сторону. Огонек стал ярче и он понял, что наткнулся на какое-то жилье. Действительно, это оказалось приземистое строение, напоминающее корчму или трактир, только без коновязи. С дороги его видно не было, мешала большая скала, позади которой это строение прилепилось. «Что-то я не слышал, чтобы на перевале был постоялый двор, — подумал маг. — Наоборот, все, кого спрашивал отвечали, что ближайшая корчма будет только после спуска с перевала».

Но как бы то ни было, ночевать под открытым небом на голых камнях ему не хотелось и он решительно поднялся на высокое крыльцо с деревянными ступенями. При ближайшем рассмотрении он понял, что это бревенчатое здание довольно старой постройки. Однако, сложенное из толстых неокуренных бревен, оно выглядело довольно прочным. Здесь у самого здания ощущался запах дыма, который вился из печной трубы. Толкнув массивную деревянную дверь, Ксальтотун вошел внутрь помещения и сразу оказался в просторном полутемном зале, обычном для трактиров и постоялых дворов. Несколько факелов, укрепленных на стенах, бросали неяркие отблески света на ряд столов и лавок. В дальнем конце зала виднелась стойка, за ней стоял трактирщик. Дальше за стойкой горел очаг и оттуда доносились ароматные запахи жареного и вареного мяса. За одним из столов в центре зала сидела группа крепких мужчин Четверо из них в кожаных кирасах и с мечами в ножнах на поясе, пятый в темном дорожном плаще с капюшоном, надвинутым на самые глаза и скрывавшим лицо. У остальных были небритые лица и нечесаные спутанные волосы, спадавшие на плечи. Перед ними на столе стояло большое блюдо с кусками вареной баранины. Повернув головы к вошедшему Ксальтотуну, они молча взглянули на него и снова продолжили трапезничать.

Не удостоив их даже беглым взглядом, маг прошел к стойке и обратился к трактирщику:

— Мне нужна комната и ужин!

Тот пожал плечами:

— Нет проблем. Но деньги вперед.

Ксальтотун достал из кармана плаща серебряную монету и положил ее на стойку. Трактирщик позвал кого-то и, когда из кухни вышел слуга, распорядился:

— Покажи путнику его комнату наверху. Ужин будет готов через полчаса.

Слуга с факелом в руке провел Ксальтотуна наверх. Комната оказалась небольшой, но уютной. Слуга укрепил факел на стене и молча ушел. Маг сбросил с плеч котомку, снял плащ, повесив его на крюк в стене и присел на табурет у стола, бросив взгляд на стоявшую у стены кровать. Только сейчас он до конца осознал насколько устал за день, взбираясь на крутой перевал. Ему хотелось просто завалиться на кровать и уснуть, не раздеваясь, но надо было идти на ужин. Взяв факел, он накинул плащ, закрыл дверь на ключ и спустился вниз. Свой посох он оставил в комнате, решив, что на случай каких-либо непредвиденных ситуаций достаточно было и жезла. Присев за один из свободных столов, Ксальтотун обратил внимание, что мужчины, сидевшие в центре зала, внимательно рассматривают его, о чем-то негромко переговариваясь. Это ему не понравилось, но затевать ссору не хотелось, поэтому он опустил капюшон на глаза и приступил к ужину, который как раз подал слуга на подносе: вареную баранью ногу, кусок овечьего сыра, свежие овощи, несколько лепешек..

Но едва он взялся за баранью ногу, как четверо мужчин поднялись из-за стола и подошли к нему. Окинув их взглядом, маг недовольно спросил:

— Чего надо?

— Человек ты, судя по всему, не бедный, — сказал старший из них, по виду вожак. — Может одолжишь пару нобилей? А то мы сейчас на мели.

Ксальтотун хмыкнул и уже предвидя, что произойдет дальше, достал из кожаного мешочка на поясе два золотых нобиля и небрежно бросил их на стол. Для любого сельского жителя это было целое состояние и он заметил, как у всех четверых алчно заблестели глаза. «Если возьмут деньги и молча уйдут, Хатор с ними», — подумал он про себя, хотя ни на секунду не усомнился, что те двумя нобилями не удовлетворятся. Все происходящее стало его забавлять и он откинулся на лавке, ожидая дальнейшего развития событий.

— Парни! — воскликнул вожак. — Что себе позволяет этот пес? Клянусь Амун-Гором, он нас совсем не уважает, бросил эти монеты, словно, милостыню! Мы что по-твоему, нищие?

— По-моему, вы слабоумные ублюдки, — сказал Ксальтотун, поднимаясь во весь рост. Лязгнули мечи, извлекаемые из ножен, но он к этому был готов. Выкрикнув заклятие Утраты воли, маг сразу же произнес заклинание понижающее физическую силу и интеллект. Эти заклинания черной магии не требовали больших затрат майи, но были достаточно эффективными. Мечи выпали из рук бандитов и они тупо уставились друг на друга бессмысленными взглядами. Ксальтотун хотел наложить на всех четверых Порчу, но внезапно произошло то, чего он не ожидал. Оставшийся за столом пятый член бандитской группы вскочил на ноги и выкрикнул несколько гортанных слов, отменив действие заклинаний Ксальтотуна. Бандиты пришли в себя и подняли мечи с пола. «Среди них мекшепа!» — пришла запоздалая мысль в голову, но было уже поздно[4]. Мечи тускло блеснули в полумраке трактира и от их ударов две Личные защиты сломались. Осталась третья, но краем глаза Ксальтотун заметил, что мекшепа готовится к новому заклинанию. Если слетит и третья Личная защита, мантия вряд ли поможет. Оставался один, нежелательный вариант, но приходилось рискнуть. Распахнув полы плаща, он рванул из-за пояса жезл и громко крикнул:

— Хаурес! Заклинаю тебя именем Сета! Явись и выполни, что я прикажу!

Заклинание вызова этого могучего демона из второй триады ночных демонов Преисподней он вложил в жезл на всякий случай. Вызов его был делом рискованным даже для Архимага, не говоря уже о подмастерье. Но сейчас у Ксальтотуна не оставалось иного выхода. Четыре бандита с клинками наголо при поддержке мекшепы представляли смертельную опасность.

Едва прозвучало имя Хауреса, как раздался треск, словно кто-то могучим рывком разорвал материю. Блеснула молния, запахло серой. Грозный великан Хаурес в огненном ореоле появился в центре зала.

— Кто звал меня? — прогремел голос, словно раскаты грома. — Берегись, если твоя просьба не придется мне по вкусу.

— Я звал тебя. У меня нет к тебе никаких просьб, могучий Хаурес! — смело выступил вперед Ксальтотун. — Я приготовил тебе вкусный ужин из пяти этих молодцов! Забирай их с собой!

— Ты учтив, юный отрок! — раздались раскаты могучего голоса. — Сегодня ты мне угодил, но остерегайся, следующий раз может быть для тебя не столь удачлив.

Он схватил в охапку четверых помертвевших от страха бандитов и мекшепу. Пол трактира с треском раздался в стороны и демон вместе со своей добычей провалился под землю. Через секунду пол сошелся вновь и ничто больше не напоминало ни о бандитах, ни о демоне, утащившем их в Преисподнюю.

Ксальтотун взял со стола нобили, спрятал их в кожаный мешочек на поясе и медленно повернулся к трактирщику. Тот бледный и полумертвый от ужаса, стоял, опираясь на стойку руками.

— Отвечай, ты с ними заодно? — грозно спросил маг.

Трактирщик отрицательно покачал головой.

— Нет! — с трудом выдавил он из себя. Видно горло у него пересохло от страха. — Несколько раз прежде они заходили ко мне, но я не знал, чем они занимаются.

— А почему о твоем трактире никто не знает?

— Так со стороны Пифона мало кто здесь бывает. Если и появляется караван, то проходит перевал без остановки. А вот с той стороны ко мне сюда посетители захаживают. Дальше по Пути Сета трактиров мало.

Ксальтотун махнул рукой.

— Хатор с тобой! Завтра на рассвете я продолжаю путь. Приготовь мне еды на дорогу.

Не дожидаясь ответа трактирщика, он повернулся и отправился к себе в комнату.