Юность Архимага

Кровавые камни

Форт Халаколь был сооружен в незапамятные времена на правом берегу Черной реки ближе к ее верховьям. Дальше к западу вплоть до океана простирались земли пиктов, южнее по левому берегу раскинулись Боссонские топи, а к северу в горных отрогах были места обитания киммерийцев, ванов, асгардов и других варварских племен до самой Гипербореи.

Когда-то форт защищал границу Ахерона от всех этих диких племен и народов, но сейчас его военное значение не было уже столь важно для Империи, так как в последние несколько десятилетий набеги варваров заметно сократились. Между Черной рекой и Ширкой были возведены еще десятки подобных фортификационных сооружений, ставших непреодолимой преградой на пути любого безумца, рискнувшего бы проверить границы Империи на прочность. Халаколь же превратился в своеобразное место ссылки для нарушителей воинской дисциплины. Многие, кому грозил военный суд, предпочитали отправиться для продолжения службы сюда, в самую дальнюю точку северо-запада страны.

Последние два десятка лет гарнизоном форта, состоящим из трех сотен пехотинцев и лучников, командовал кентарх[2] Арвидаль, опытный воин, поседевший в военных трудах и походах. В немалой степени сокращению количества набегов варваров способствовали его энергия и инициатива. Военнослужащие форта под его командованием не только громили шайки пиктов, но и сами вторгались в их близлежащие поселения в отместку за нарушения границы Ахерона. Кентарху уже было под пятьдесят, в густых черных волосах проблескивали серебряные нити, но его фигура была по-юношески стройной, а выносливости мог позавидовать любой солдат двадцатью годами моложе. У него не было семьи, поэтому он отдавал себя военной службе без остатка, но в последнее время все чаще задумывался о том, что будет делать после увольнения. Перспектива выглядела неважной. Больших денег он не заработал и для покупки приличного дома в городе их явно не хватало. Других источников дохода, помимо довольно скромного жалованья, у него не было. Знатностью рода он тоже похвастать не мог, поэтому рассчитывать на помощь влиятельных и богатых родственников не приходилось.

Кентарх сидел за столом, подперев кулаком подбородок, и размышлял о том, что его ждет безрадостная старость, когда в кабинет вошел сотник Фарион. Этот щеголеватый тридцатипятилетний красавец уже второй год был по должности его заместителем и за это время они довольно близко сошлись.

Арвидаль махнул рукой на ближайшее кресло у стола и вопросительно посмотрел на него. Фарион присел к столу и, понизив голос, произнес:

— Информация подтвердилась. Рубины, о которых говорил тот пленный пикт действительно находятся у шамана в селении шуракенов.

— Это небольшое племя, — задумался кентарх, — вряд ли там их может быть много. Рисковать людьми из-за дюжины драгоценных камней было бы глупо. Тем более, пленный не говорил, что это рубины, он просто не знал названия этих камней.

— Да, но он описал их внешний вид. Алые или красные камни, твердые. Говорил, что их используют для украшений. Конечно, из-за десятка рубинов рисковать людьми глупо, согласен. А, если их там сотни? — возразил сотник.

Кентарх внимательно посмотрел на него. Разговор о рубинах, якобы имевшихся у шамана шуракенов, они вели не в первый раз. Но осторожный Арвидаль не особенно верил этой информации, главным образом потому, что никаких реальных доказательств их наличия у шамана не было. Действительно, несколько недель назад небольшая шайка пиктов бродила у форта и даже напала на группу солдат. Почти всех их убили но один был захвачен в плен. От него и стало известно, что, якобы шаман шуракенов хранит у себя много драгоценных камней, похожих на рубины. С той поры кентарх и сотник не раз прикидывали, что этих драгоценностей им обоим хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Но дальше разговоров дело не шло, затея выглядела слишком опасной.

Поняв, о чем задумался кентарх, Фарион сказал:

— Сегодня ночью у меня встреча с одним из пиктов. Это житель того самого селения шуракенов. За ящик вина и двадцать нобилей он пообещал детально выяснить сколько рубинов у шамана и, где он их хранит. Если информация подтвердится, шанс завладеть этими драгоценными камнями упускать нельзя.

Кентарх поднялся из-за стола и прошелся по кабинету.

— Допустим, там три сотни камней или даже больше, — рассудительно произнес он. — Предположим, мы даже сумеем ими завладеть. Но, скажи, нам — то от этого какая корысть? Рубины пополнят сокровищницу Императора, а мы в лучшем случае получим устную благодарность. Только десятка два своих парней положим.

Фарион повернулся в кресле, поглядев в глаза Арвидалю.

— У меня есть план, как сделать так, чтобы гибель наших людей была не напрасной. Во всяком случае, если их смерть неизбежна, то хотя бы мы извлечем из нее выгоду. Естественно, без жертв не обойдется, но рубины достанутся нам, а не Императору.

— Что ты имеешь в виду? — не понял кентарх.

— Думаю, детали мы обсудим после моей встречи с осведомителем, — уклонился от прямого ответа Фарион. — Если же говорить в общем, то надо к шуракенам направить две группы солдат с небольшим интервалом и с разных сторон. Одна оттянет на себя всех воинов-пиктов, а их там две сотни не меньше. Вторая группа займется непосредственно шаманом и его рубинами.

— Гмм, — хмыкнул Арвидаль, — план достаточно безумный, может и сработать. Но ты прав, об этом поговорим после твоей встречи с этим пиктом. Может, там никаких рубинов вовсе нет, в пленный просто выдумал все это. У этих дикарей богатое воображение.

Когда наступила ночь и на ясном безоблачном небе зажглись крупные соцветия звезд, Фарион вышел из форта через одному ему известный потайной ход. Он был сделан еще первыми строителями, но с течением времени о нем забыли. Сотник наткнулся на него совершенно случайно и с тех пор часто им пользовался, если нужно было незамеченным часовыми покинуть форт. Фарион углубился в лес на две сотни стадий и оказался на просторной поляне, в центре которой высился могучий дуб. Прислонившись спиной к его шершавой коре, сотник стал ждать. Прошло не много времени, когда его обостренный слух уловил легкий шорох. Шагая почти беззвучно скользящей поступью, на поляну вышел человек. Он подошел прямо к дубу и поднял руку в молчаливом приветствии. Судя по раскраске лица и некоторым деталям одежды из кожи и меха, это был воин племени шуракенов, тот самый, с которым у Фариона здесь была назначена встреча.

— Ты узнал, о чем я просил? — ответив на приветствие, спросил сотник.

— Да, — коротко ответил пикт. — Их там столько, сколько десять раз пальцев на руках и ногах, и еще полстолько.

— То есть получается триста, — подсчитал в уме Фарион. — Они крупные?

Его собеседник показал свой мизинец..

— Ты уверен? — недоверчиво спросил сотник. — Такие крупные рубины большая редкость, а ты говоришь их триста штук.

— Возможно, у вас и редкость, — снисходительно ответил его собеседник, — но я случайно видел их у шамана, правда давно. Просто эти камни для нас бесполезны и зачем их шаман хранит у себя, не могу понять. Это ведь не золотые нобили.

— И где он их хранит?

— У себя в доме под полом. Там яма, накрытая сверху шкурами.

— Хорошо, — Фарион некоторое время помолчал, раздумывая над услышанной информацией, затем продолжил. — Возвращайся к себе и скажи шаману, что через день солдаты из форта отправятся в ваше селение. Идти будут с запада. Вот оговоренная плата, здесь столько золотых нобилей, сколько у тебя пальцев на руках и ногах. Как договаривались. Вино ты получил в прошлый раз, так что мы в расчете.

Пикт взял тяжелый кожаный кошель и спросил:

— А если шаман спросит, откуда я узнал про солдат?

— Скажешь, что подслушал их разговор в лесу возле форта. Они там хворост собирали. И говорили, что их посылают в ваше селение.

Пикт кивнул на прощание и через несколько секунд беззвучно растворился в сгустившейся темноте. Сотник посмотрел на небо. Уже перевалило за полночь. Он возвратился в форт тем же путем и отправился к себе на квартиру, где крепко уснул, как человек, до конца выполнивший свой долг.

— А ты уверен, что этот шуракен сообщит шаману о готовящемся нападении на их селение? — недоверчиво спросил кентарх, когда утром сотник рассказал ему о своей встрече с пиктом.

— Почему бы и нет? — пожал плечами Фарион. — Вино от меня он уже получил в прошлый раз, сейчас нобили. Этот плут не глуп, зачем ему прерывать источник его благополучия. Да и перед шаманом выслужиться не лишне.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Арвидаль, думая о чем-то своем. Он постучал тупым концом стила, которое держал в руке, по столу и недовольно буркнул:

— Вчера поздно вечером, когда ты ушел на встречу с пиктом, в форт прибыл маг.

— А, это его прислали отрабатывать их повинность, — понял Фарион. — Кто такой?

— Звать Ксальтотун, совсем молодой, лет двадцати двух от силы. Я с ним и не поговорил даже. Он устал с дороги и я отправил его спать.

— Подмастерье значит, — пренебрежительно заметил Фарион, скривив губы в презрительной усмешке.

— Он маг! — повысил голос кентарх, стукнув стилом по столу. — И для него покопаться в наших с тобой мыслях все равно, что мне раз плюнуть.

В кабинете повисло молчание. Фарион понял, чего опасается Арвидаль и вынужден был согласиться, что опасения его не напрасны. Маг прибыл в форт очень не вовремя и мог сорвать их замысел.

— Кажется, я знаю, что надо сделать, — сказал он, помолчав. — Мага надо отправить вместе с первой группой. Командиром ее предлагаю назначить полусотника Сукмета. Он известен своей тупостью и будет строго придерживаться инструкций. А в инструкции надо указать, что в боестолкновение не втягиваться, а отступать. Вот он и будет уходить, увлекая за собой шуракенов. Маг военного опыта не имеет и помочь мало чем сможет. Просто либо погибнет со всей группой, либо же вернется в форт уже после того, как рубины будут у нас.

— А что, пожалуй это выход, — подумав, согласился кентарх. — Отказаться он не сможет, иначе я отправлю его отсюда с позором и с донесением о неповиновении к Верховному магу Гильдии.

— Только нам лучше до отправки первой группы с ним вообще не встречаться, — рассудительно заметил Фарион. — Кто знает, что у него на уме. Пусть его сразу направят к Сукмету, а мы уедем из форта, якобы по делам и возвратимся, когда группа уйдет.

— Это разумно, так и поступим, — согласился кентарх, вставая из-за стола. — Тогда не будем терять времени, а то этот маг может явиться с минуты на минуту.

В то время, как начальник гарнизона и его заместитель плели интриги против Ксальтотуна, сам маг заканчивал завтракать в отведенной ему с вечера квартире. С того момента, когда ему вручили предписание Верховного мага убыть на три месяца в форт Халаколь, мрачное настроение не покидало Ксальтотуна. Два последних года ему всеми правдами и неправдами удавалось ухитриться отрабатывать повинность в столице, но в этот раз не повезло. Скорее всего, какой-то важный чин в канцелярии Верховного мага заметил, что ему слишком вольготно живется и, чтобы служба медом не казалась, решил отправить молодого, но ушлого подмастерья, в эту глухомань на самый край ахеронской земли.

Закончив завтракать, он взял с собой посох и отправился в штаб, но никого из начальства там не застал. Зато моложавый полусотник, адъютант кентарха, передал ему приказ прибыть в распоряжение командира группы, отправляющейся в разведку к селению шуракенов.

— Сукмет введет тебя в курс дела, хотя, если в двух словах, то это просто выход на местность. Дойдете туда, в селение к шуракенам входить не будете, а вернетесь назад. Это плановое мероприятие, мы его проводим постоянно каждый месяц. А то от этих пиктов всякого можно ждать.

Полусотника Сукмета маг нашел на плацу, тот как раз заканчивал инструктаж солдат своей группы. Ничего нового Ксальтотун от него не услышал, кроме того, что согласно инструкции, группа должна подойти к селению с запада и снять кроки местности на этом направлении.

— Ничего сложного, — заметил Сукмет, — просто надо убедиться, что пикты не готовят там какой-нибудь пакости.

— А, если они на нас нападут? — поинтересовался маг.

Полусотник пожал плечами.

— В бой вступать не велено, будем отходить назад или как удастся.

От дальнейших вопросов Ксальтотун воздержался. По выражению простодушного лица полусотника было понятно, что думать он не умеет, но будет точно выполнять приказ.

— Да, кстати, — вспомнил Сукмет. — Выдвигаемся через полчаса, так что никуда не отлучайся. Сухой паек получен и на тебя тоже.

Ксальтотуна отошел к ближайшему камню, сел на него и стал ожидать команды строиться. Его и без того мрачное настроение стало еще более мрачным, когда он представил себе, как будет брести сквозь лесную чащу по бездорожью. До поселения примерно один дневной переход, расстояние не очень большое в чистом поле, но в густом лесу это мало похоже на легкую прогулку. Маг бросил взгляд на солдат своей группы, но ни у кого не заметил недовольства на лицах. Солдаты деловито суетились, собираясь в поход, который для них, похоже, был в порядке вещей.

Но вот приготовления были закончены и поступила команда строиться. Ксальтотун нехотя присоединился к остальным. На его красивом лице застыла обычная брюзгливая мина, которая появлялась, когда ему приходилось общаться с кем-либо не из своего круга. Не то, чтобы он вообще презирал людей, но чувство превосходства над окружающими росло в нем с каждым годом. Ксальтотун все острее стал понимать, что его знание Искусства выделяет его из толпы обычных людей, которых он мог превратить в пыль и пустить по ветру. С уважением он относился только к членам Гильдии и то потому, что большинство из магов могли сами превратить его в пыль и развеять по ветру. Его размышления прервала команда Сукмета и вся группа двинулась вперед. Маг шел замыкающим, стараясь не путаться пол ногами у солдат. Полусотник предполагал заночевать в лесу, пройдя половину пути, а потом уже с рассветом двигаться к селению. Ксальтотун не понимал смысла всей этой операции, но подумал, что кентарху виднее, как поступать. К его удивлению, Сукмет неплохо ориентировался в лесной чаще и они вышли к месту предполагаемого ночлега, когда начало темнеть.

— Огонь не разводить, соблюдать тишину, — отдал распоряжение полусотник. — Поужинаем всухомятку.

Место для ночлега было выбрано удобное-поляна на берегу быстрого ручья, окруженная густым кустарником. Спать улеглись прямо на землю и вскоре все погрузились в сон. Только часовые оставались бодрствовать, сменяя друг друга.

Едва заря окрасила далекий восток, как Сукмет дал команду продолжать движение. Пройдя около тысячи стадий, он негромко сказал Ксальтотуну шедшему рядом:

— Что-то мне здесь не нравится. Погляди вверх-к нам слетается воронье.

Действительно, из поднебесья слышалось карканье ворон, а их стаи кружили немного в стороне, словно чувствуя поживу.

— Думаешь засада? — тихо спросил маг. Сукмет в ответ кивнул.

— Тогда прикажи своим людям держаться плотной группой, мне так будет легче прикрыть вас всех.

Полусотник отдал распоряжение, но едва солдаты его выполнили, как из окрестных кустов хлынула лавина пиктов с луками в руках. Среди них выделялся человек, заметно отличавшийся от других. На его одежде было много всяких бубенцов, а на голове оскаленная пасть волка. В руках он держал узловатый посох. «Шаман!» — подумал маг. Он выкрикнул заклинание Магической защиты. Голубовато светящийся кокон накрыл всю группу солдат вместе с полусотником. Сам он остался за пределами купола, рассчитывая на три Личные Защиты, подготовленные заранее. Взмахнув посохом, Ксальтотун вызвал простейшее, но надежное заклинание магии Иллюзии и две дюжины фантомов, неотличимых от настоящих солдат окружили его плотным кольцом. Пикты выпустили в них стрелы, которые не причиняя вреда, пролетели сквозь тульп. Воспользовавшись наступившим замешательством в рядах шуракенов, маг мысленным ударом разбросал пиктов по поляне и, не давая шаману перехватить инициативу, атаковал его Огненным шаром. Полыхнул сноп огня, превращая все на своем пути в пепел и раскаленные угли, но шаман ухитрился отразить его встречным заклинанием Ледяного Щита. Столкнувшись со щитом, Огненный шар рассыпался мелкими искрами. Теперь в атаку перешел шаман, быстро начертив пылающую шестиконечную звезду.

Ксальтотун не знал, что последует за этим и отшатнулся в сторону. Лучи звезды раздались в стороны, образовав портал, из которого вылетели шесть кошмарных чудовищ с головой человека, туловищем козы и извивающимися змеями вместо рук и ног. Змеиные головы распахнули пасти с острыми зубами, источающими яд и нацелились на Ксальтотуна. Еще секунда, мелькнула мысль, и острые зубы вопьются в его тело, отрывая куски мяса. Одна из змеиных голов с быстротой молнии ударила его в грудь, уничтожив одну Личную защиту. Маг в отчаянии выкрикнул Слово противодействия и, к его облегчению, гнусные чудовища рассеялись дымом. Теперь он, охваченный гневом, сам перешел в наступление, применив заклинание Воздушные тиски. Мошным ударом сгустившегося атмосферного воздуха шаман был сбит с ног, оглушен и остался лежать в полубессознательном состоянии на земле. В два прыжка Ксальтотун оказался рядом и, сжав кулак, выпустил заклинание Огненного меча. Конец клинка повис в двух пальцах от горла шамана, обжигая его лицо адским пламенем..

— А теперь прикажи своим воинам сложить оружие, сам понимаешь, долго я клинок у твоей шеи не удержу! — уже спокойным, тоном велел Ксальтотун.

Шаман с трудом шевеля языком, произнес какую-то длинную фразу и пикты, побросав луки и ножи, сгрудились в стороне. Сукмет, воспользовавшись ситуацией, приказал своим людям подобрать брошенное оружие и его солдаты после этого тоже отошли в сторону.

— А теперь рассказывай, — сказал Ксальтотун, убирая заклинание, — что вы здесь делали и, зачем устроили на нас засаду?

Шаман поднялся на ноги, потирая шею и хмуро начал:

— Меня предупредили, что вы собираетесь напасть на наше поселение…

Из его, довольно сбивчивого рассказа, Ксальтотун понял, что с месяц назад между несколькими пиктами и солдатами произошла стычка. Один из шуракенов попал в плен и выболтал, что у шамана дома есть много драгоценных камней. Кентарх и сотник Фарион решили завладеть ими.

— А узнал я об этом от надежного человека, который вошел в доверие к сотнику и тот считал его своим осведомителем. Вот он и сказал мне, что солдаты нападут на селение с запада и постараются забрать мои камни.

Когда шаман закончил свой рассказ, маг расхохотался. Отсмеявшись, он заметил:

— Не хочу тебя огорчать, но, по-моему, тебя обвели вокруг пальца. Похоже на то, что пока ты готовил нам засаду, у тебя самого дома уже побывали не званные гости. Так что забудь о своих драгоценных камнях, они, наверно, уже в форте.

— Лишь бы никого не убили! Ведь там остались только женщины и дети! — воскликнул шаман, до которого, наконец, дошло, что он оказался в дураках. — А сами эти камни мало чего стоят, их всех вместе вряд ли продашь даже за один нобиль. Это не рубины, как считает сотник, а обычные кровавики.

— Ладно, — прервал его Ксальтотун, снова впадая в свое обычное мрачное настроение. — Забирай своих воинов и отправляйтесь домой. Нам тоже пора возвращаться. Ваше оружие мы заберем с собой, так на всякий случай.

Фарион вошел в кабинет кентарха с радостным выражением на лице, держа в руках тяжелый кожаный мешок.

— Все прошло, как нельзя лучше, — победным тоном сказал он. — Возвратилась вторая группа. По докладу командира в селении шуракенов оставались только женщины и дети. Все, кто способен носить оружие, отправились вместе с шаманом готовить засаду для нашей первой группы. Поэтому отыскать драгоценности не составило труда. Все они здесь, а мы теперь сказочно богаты!

Но какой дорогой ценой пришлось за это заплатить! — тяжело вздохнул Арвидаль. — Ценой гибели пятнадцати человек. Ведь останься они в живых, то давно бы вернулись.

Сотник пожал плечами.

— На войне без жертв не бывает. И ведь на их поиски надо отправлять вторую группу. Она тоже должна погибнуть. Но цель оправдывает средства.

Кентарх опять тяжело вздохнул, поднялся с кресла, подошел к мешку и развязал стягивающий его ремень. Запустив руку внутрь, он достал два алых кристалла величиной с мизинец.

— Не обманул тебя тот пикт, — сказал он. — Действительно крупные рубины. Настоящие кровавые камни!

— Так оно и есть! Это ведь обыкновенные кровавики! — раздался за спинами обоих молодой звучный голос. Увлекшись разглядыванием камней, кентарх и его заместитель не услышали как дверь отворилась и в кабинет вошел Ксальтотун.

— Ты откуда взялся? — резко спросил Арвидаль. — Разве твоя группа не погибла? Или ты бросил их и сбежал?

Маг прошел к столу и уселся в свободное кресло.

— Все солдаты живы и здоровы, — сказал он, положив ногу на ногу. — Признаю, ваш план был неплох, но он провалился.

Пододвинув к себе глиняный кувшин с водой, стоявший на столе, Ксальтотун запустил руку в мешок и достал один кристалл. Повертев его в пальцах, он бросил кристалл в воду.

— А теперь смотрите внимательно! — насмешливым тоном сказал он. — Вода окрасилась в розовый цвет. Это не рубины и вообще никакие не драгоценности. И вот из-за груды этих камней, цена которых приближается к нулю, вы были готовы пожертвовать тремя десятками людей!

Фарион в мгновение ока выхватил из ножен меч, но Ксальтотун мысленным ударом швырнул его в стену.

— Не пытайтесь меня убить, — спокойно сказал он. — У вас это не получится.

Сотник тяжело поднялся, ощупывая бока, а кентарх опустился в кресло.

— Чего ты хочешь? — глухо спросил он.

— В общем все закончилось благополучно, — миролюбивым тоном заметил маг. — Никто не пострадал, пиктов я проучил и вряд ли они в ближайшие лет десять станут вас беспокоить. Конечно, сама эта история, как пример человеческой глупости и алчности, бесспорно вызвала бы интерес в окружении Императора…

Ксальтотун сделал паузу, а в глазах кентарха и сотника отразился ужас. Император Эвканидор славился свирепым и жестоким нравом и за гораздо меньшие провинности нерадивых чиновников отправлял на плаху.

— Но мне что с того? — закончил свою мысль маг. — Я ведь тут отбываю повинность. И был бы рад, если бы до конца моего пребывания здесь я считался вашим дорогим почетным гостем, которого следует холить, лелеять и предвосхищать малейшие его желания..

Кентарх и сотник переглянулись с явным облегчением.

— Конечно же, ты наш дорогой и почетный гость! — хором сказали оба.