Яйцо Дракона

Понедельник, 20 июня 2050 г., 08:42:05 GMT

Убийца Скороходов медленно ползла по территории Института Внутреннего Ока, расположенного в Рае Светила. Возраст давал о себе знать, и она уже не пыталась хорохориться, двигаясь по тяжелой оси, как это бывало раньше. Вместо этого она держалась косой траектории, предоставляя работу против «линий магнитного поля», о которых говорилось в одной из первых научно-популярных книг Пьера, своему массивному и по-прежнему громадному телу. Убийца Скороходов направлялась к Библиотеке Небесной Речи. Ее строительство еще не завершилось, и рабочие продолжали деловито трудиться над возведением невысоких стен с ларями для хранения знаний, которые вот уже на протяжении двух поколений спускались к ним в небесных лучах. В ларях поменьше хранились счетные шнурки, использовавшиеся для хранения изображений в самом начале ее карьеры на посту Хранительницы Передатчика, а в более крупных — новые вкусовые пластины, позволявшие точно фиксировать разноцветные «телевизионные» кадры высокого разрешения, которыми люди пользовались в настоящий момент.

Вкусовые пластины также были одним из изобретений Убийцы Скороходов. Она уже начала отчаиваться из-за невозможности передать тончайшие нюансы человеческих видеосигналов при помощи узелков разнообразных форм и размеров. На новый метод она наткнулась случайно, проводя инспекцию после того, как ее группа разбила лагерь и направлялась к новой станции, расположенной под дрейфовавших на запад человеческим кораблем. Она как раз ползла по останкам лагерной кухни, когда ее подошва пересекла брошенную доску для смешивания, запачканную специями и мясным соком. В ней тут же проснулись древние охотничьи инстинкты, попытавшиеся извлечь всю возможную информацию из сложного химического следа, вступившего в контакт с ее телом. Методом проб и ошибок Убийца Скороходов обнаружила, что древние органы чувств, предназначенные для поиска следов, позволяют ее подошве чувствовать «вкус» с гораздо большей разрешающей способностью и полнотой ощущений, нежели высокочувствительные тактильные сенсоры. Немного поэкспериментировав в поисках наиболее пикантных и долгоиграющих специй, чила сумели запечатлеть человеческие знания в пластинах, где информация могла храниться длительное время; непримечательные на вид, они моментально преображались в детальные, «полноцветные» образы, стоило их коснуться чила с натренированной подошвой.

Она подползла к Небесным Лучам, одному из своих учеников, который деловито разглядывал быстро мерцающее Внутреннее Око и, вытянув перед собой несколько натренированных усиков, капля за каплей наносил специи на свежую пластину.

Продолжив следить за процессом записи половиной своих глаз, Небесные Лучи обернул оставшиеся к своей наставнице. — Что вы здесь делаете, о, Хранительница Передатчика? — спросил он, с плохо скрытой за формальным обращением досадой от того, что Старица прервала его работу.

Убийца Скороходов знала, что не так с этим юношей. Он был готов стать новым Хранителем Передатчика, но должность все еще числилась за ней. Впрочем, ее это уже не тревожило. С возрастом она стала более покладистой, и теперь на полном серьезе мечтала посвятить себя заботе о яйцах и мальках. Какие истории она им поведает!

— Я пришла к тебе с хорошими новостями, Небесные Лучи, — сообщила она. — Консультационный Совет Института Внутреннего Ока согласился с моими рекомендациями и назначил тебя новым Хранителем Передатчика.

Усики молодого чила нерешительно замерли, и тогда Убийца Скороходов подползла к нему сама. Она уже начала отращивать ложноножку, чтобы погладить его верховину, как делала множество раз в прошлом. Лучи, казалось, был совершенно не против, но Убийца Скороходов вдруг поняла, что секс ее больше не интересует. Ее ждали яйца, и Убийце Скороходов хотелось поскорее оказаться среди них. Несмотря на это, она по-дружески коснулась его верховины, добавив:

— Не теряй бдительности, Небесные Лучи. Иногда эта работа может казаться монотонной, но ты никогда не знаешь, какая из следующих страниц принесет нашему народу новую искру знаний.

— Я буду стараться, учитель, — сказал в ответ Небесные Лучи и вновь обратил все свои двенадцать глаз к небу, когда Убийца Скороходов удалилась по легкой оси, направляясь к яйцефермам, расположенным в восточной части Рая Светила.

Пьер поднял взгляд на вспыхнувшие в углу экрана слова:

ВЫЗОВ ОТ ДЖИН — БИБЛИОТЕКА

— Ответить! — произнес он.

СКОПИРОВАЛА ФИЗИКО-МАТЕМАТИЧЕСКИЙ РАЗДЕЛ.

СЕЙЧАС ОН УЖЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ В КОМПЬЮТЕРЕ — ПОСЛЕ ТВОИХ КНИГ.

СОСРЕДОТОЧИЛАСЬ НА ФИЗИКЕ НЕЙТРОННЫХ ЗВЕЗД.

НО ДЕЛО ИДЕТ МЕДЛЕННО.

ЧТО ДАЛЬШЕ?

#### ДЖИН

Пьер ненадолго задумался. Джин была права. Если они станут тратить время на поиски полезной информации среди кристаллов обширной бортовой энциклопедии, а затем копировать отобранные разделы на коммуникационный компьютер и консоль управления лазерной линией связи, то будут заниматься этим до скончания веков. Целый день по человеческим меркам, который покажется вечностью для обитателей нейтронной звезды.

— Амалита! — прокричал он, и вскоре из коридора на него воззрилась пара энергичных глаз над окровавленным носовым платком. — Мы можем подключить библиотечное устройство чтения голопамяти напрямую к коммуникационной консоли?

В течение короткой паузы Амалита пролистывала в своей почти что фотографической памяти принципиальные схемы электронных контуров.

— Извини, Пьер, — ответила она. — Устройство для чтения кристаллов голопамяти жестко спаяно с библиотечным компьютером. Но читать и записывать кристаллы можно и на коммуникационной консоли — правда, только по одному за раз.

— Серьезно? — удивленно переспросил Пьер.

Амалита подлетела к коммуникационной консоли, которую Абдул использовал для наблюдения последних передач, и открыла небольшую дверцу сбоку устройства. Запустив внутрь руку, она осторожно извлекла из консоли трехсторонний предмет. Когда деталь оказалась снаружи, Пьер увидел, что ее нижняя часть отсутствует, а внутренняя поверхность представляет собой уголковый отражатель, образованный тремя отполированными до блеска зеркалами.

— Это половина оптического резонатора, — пояснила Амалита, — а это сам кристалл голопамяти. Она нажала кнопку и из дверцы выпрыгнул медленно вращающийся, прозрачный кристаллический кубик шириной около пяти сантиметров. Углы и ребра кубика казались абсолютно черными, но сквозь прозрачные грани были видны радужные отражения обрывков информации, хранящейся внутри кристалла. Ловким движением Амалита схватила парящий куб, зажав его противоположные углы между большим и указательным пальцами.

— На этом кристалле записана вся информация, проходившая через консоль с самого начала нашей работы, — продолжила она. — На точно таких же хранится и бортовая энциклопедия, так что мы можем спокойно заменить этот кристалл одним из библиотечных томов и передать всю энциклопедию по одному кристаллу за раз. Потребуется около минуты, чтобы заменить кристалл и проверить юстировку сканера, и примерно по полчаса на чтение каждого из 25 библиотечных томов, но даже это, скорее всего окажется быстрее, чем перекидывать все эти биты с библиотечного компьютера на коммуникационный, а потом еще и на консоль.

— Отлично! — ответил Пьер. — Достань первый кристалл энциклопедии и приступай.

— От А до АНК, от АНК до БАН, от БАН до БОЛ, от БОЛ до…, — бормотала Амалита, кувыркаясь по коридору в направлении библиотеки; натренированные ноги несли ее вперед не хуже рук, в которых она по-прежнему держала кристалл голопамяти и уголок лазерного сканера.

— Исчерпывающее образование, от археологии до ядерной физики, — произнес себе под нос Пьер. — Подавать информацию в алфавитном порядке, возможно, и не самый эффективный метод обучения, зато в наших условиях самый быстрый.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 11:16:03 GMT

Сосатель Кристалла прижался к странице порами своей подошвы — вновь впитывая через них знания, просочившиеся в его тело с нейтронно-истощенных пластин. Его радостно-удивленная тарабань застучала по тексту. Со страницы ее вибрации перешли на пол, а оттуда распространились по всему внутреннему дворику — вызвав укоризненные постукивания со стороны работников и читателей Библиотеки Небесной Речи. Вскоре за постукиваниями последовали более медленные волны, исходившие от методично приближавшегося Искателя Неба — его друга, учителя и (в этот момент, к несчастью) Главного Библиотекаря.

— Ты выжил из ума или просто дочиста иссушил свои ядра, пытаясь прочесть эти истощенные пластины, и впал в конвульсии? — спросил тот.

— Прошу прощения, Искатель Неба. Просто я только что поглотил сведения, благодаря которым все мои предыдущие изыскания сложились в единую картину. Вот — попробуйте сами.

Искатель Неба перетек на пыльную, порядком испробованную кристаллическую пластину, которую для него освободил Сосатель Кристалла. По заголовку библиотекарь понял, что под ним была одна из первых пластин человеческой энциклопедии, том 2, АНК — БАН. Это была таблица из раздела по астрономии.

— И? — спросил Искатель Неба. — Эта пластину пробовали так часто, что на ней почти не осталось нейтронов, не говоря уже об информации, для которой Старцы еще много оборотов тому назад отыскали все возможные взаимосвязи, взаимосвязи взаимосвязей и взаимосвязи взаимосвязей взаимосвязей. Что такого ты здесь нашел, чего не знал бы я сам? Насколько я вижу, это всего лишь ломкая, безвкусная таблица звездных туманностей.

— Неужели это настолько важно, что ради этой новости нужно отвлекать от своих занятий весь персонал нашей библиотеки? — простучал он, слезая с пластины.

— Но послушайте, — поспешил возразить Сосатель Кристалла, — только что я неожиданно нашел связь между одной из записей в этой таблице и новыми пластинами, которые я помог подготовить и занести в каталог на этом обороте. Несколько миллисекунд тому назад, находясь у Приемника, я занимался подготовкой кристаллических пластин на основе порции данных, полученных за время текущего оборота, и тщательно опробовал их, используя колебания акустической линии задержки, как и полагается любому ученику. Так вот, большинство учеников не интересуются содержанием пластин, пока те не расходятся с колебаниями линии задержки — но я предпочитаю пробовать их и искать предварительные взаимозависимости, представляя себя в роли Хранителя Связи.

— Ты? — шаркнул Искатель Неба. — Хранитель Связи?

— Ну… — ответил Сосатель Кристалла. — Да! — Он поспешил объясниться. — Небесное Скоровище пробыла Хранительницей Связи уже больше пятнадцати человеческих минут. Возможно, я и не самый старший из учеников, но зато единственный, кого по-настоящему заботят собираемые нами сведения. Готов поспорить, что когда встанет вопрос о замене Небесного Сокровища, Совет выберет именно меня. Я прав? — Вы же состоите в Совете.

— Хмм, — произнес Искатель Неба. — Возможно, ты и прав, только не слишком растекайся от радости. Теперь к делу — что это за взаимосвязь, от которой так трепещут твои края?

— Большую вуалеобразную туманность, которая стоит на пятом месте списка, можно экстраполировать назад во времени вплоть до некоторой исходной точки, находящейся примерно на 500 000 человеческих лет в прошлом. Эта точка находится совсем рядом, всего в 50 световых годах от нас. А еще ее положение во времени и пространстве почти идеально соответствует траектории самого Яйца, если ее также экстраполировать назад во времени.

— Весьма любопытно, — сказал Главный Библиотекарь. — Похоже, ты обнаружил место и время того самого взрыва сверхновой, который и положил начало нашему Яйцу.

— Но еще интереснее то, что климатологические записи, которые мы получаем в данный момент, — продолжил Сосатель Кристалла, — указывают на кардинальную смену климата, которая произошла примерно в это же время на Земле. Этот же период, по оценкам людей-антропологов, соответствует зарождению вида homo sapiens. Я считаю, что, отложив Яйцо так близко от Солнечной Системы, взрыв сверхновой стал непосредственной причиной зарождения разума среди существ, которые прямо сейчас парят высоко в небе и учат нас тому, что знают сами.

— Люди наверняка будут сильно удивлены, когда об этом узнают, — сказал Искатель Неба. — Давайте навестим Небесное Сокровище и попросим ее добавить эту новость в следующее сообщение.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 14:20:05 GMT

Джин занималась развертыванием альтернативной линии связи с помощью инфракрасного сканера, когда до ее слуха донесся громкий, отрывистый храп. Звук был похож на рев сердитого тюленя. Она быстро повернулась, пытаясь отыскать его источник.

— Я уснул и захрапел, — сконфуженно признался Пьер, который передавал Джин инструменты, пока она сама висела вниз головой в нише инфракрасного сканера.

— Неудивительно, — ответила она, выбираясь из ниши и забирая у него комплект инструментов. — Ты пропустил время для сна, когда поднялась вся эта суматоха. Так что сейчас ложись в свою койку и поспи. В таком состоянии от тебя не будет никакого толка.

— Но если я засну на восемь часов, то к моменту пробуждения чила уйдут вперед на тысячу лет. Это все равно что проспать взлет и падение Римской империи!

— Поставь будильник на шесть часов, — предложила она, проталкивая его вглубь коридора. — Этого хватит, чтобы прийти в норму, и ты, возможно, даже успеешь проснуться прежде, чем они освоят космические перелеты.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 14:28:11 GMT

Тревога Утешительницы остановился в середине своего послания людям. Он сформировал манипулятор, отрастил кристаллическую кость, чтобы придать ему большую прочность, и надавил на панели, отключавшие изображение, которое передавалось с человеческого корабля, парящего на синхронной орбите вокруг Яйца. Лицо, расположенное прямо под ним на вкусовом экране, мигнуло и сменилось его собственным изображением.

— Я просто обязан увидеть, насколько я шикарен, — подумал Тревога Утешительницы. — Эти люди могут немного и подождать. К тому же, раз компьютер все замедляет в миллион раз, чтобы медлители поспевали за нашим разговором, паузы в нашей беседе они, наверное, даже не заметят.

Впитав свое изображение через подошву, Тревога мысленно зарделся от увиденного. Дюжина его глаз блестели темно-красным ореолом, окружавшим причудливый узор, которым он недавно нанес на верховину своего приплюснутого эллипсоидного тела. Он медленно повернулся, наблюдая, как узор меняется на экране. В дюжине блестящих светоотражающих кругов у основания каждого из глазных стебельков, как в зеркале, виднелось черное звездное небо, создавая впечатление, будто в его теле были проделаны отверстия, через которые проглядывала другая вселенная. Между кругами, на фоне темно-красной верховины, петляла линия, нарисованная ярко светящейся желтой краской.

— Очаровательно, просто очаровательно. Маме это непременно понравится, — с восхищением произнес он.

Тревога нуждался в материнской любви. Сейчас она его почти не навещала и, по-видимому, проводила все свое время с Первенцем и Гордостью.

— Ты должен помнить, — сказал он про себя, подражая тону Старца, которому было доверено его воспитание, — что твоя мать — Утешительница Всех Кланов, и у нее есть более важные дела, чем забота о собственных детях.

— Если бы только, — подумал Тревога Утешительницы, — она не приказала отделить свои яйца от всех остальных. Тогда я был бы обычным чила из центральных яслей, и мне бы не пришлось тревожиться о том, пренебрегает ли мать моей компанией.

— С другой стороны, — напомнил он самому себе, — без ее содействия я бы никогда не получил завидную должность Хранителя Связи. Какой бы скучной ни была эта работа, она определенно входит в число самых престижных во всей Империи Утешительницы.

Утешительница Всех Кланов остановилась у входа в яйцеферму. Заведовавший фермой Старец, который в этот момент не был занят уходом за яйцами, уже ждал ее, почувствовав звук приближающейся подошвы. С горячностью и беспокойством он наблюдал за яичным мешком, вывалившимся на кору из яйцекладущего отверстия Утешительницы. Когда мешочку, принявшему форму аккуратного эллипсоида, уже ничего не угрожало, Старец растянул край своего тела, превратив его в мальковую мантию, и нежно накрыл яйцо тонкой кожистой мембраной. Затем он медленно подкатил яйцо к себе и спрятал его под защитой собственного тела.

— Этому я дам имя Камень Утешительницы, — сказала Утешительница. — Его отца зовут Желтым Камнем. Он Лидер Клана на северо-западе. Как только зародыш будет готов покинуть питомник, его нужно направить к Желтому Камню для воспитания в отцовском клане, так как он займет место Лидера, когда не станет отца.

— Будет исполнено, Утешительница Всех Кланов, — ответил Старец.

Отвернувшись, Утешительница продолжила разговор со своими главными советниками, Первенцем и Гордостью, которые были ее старшими сыновьями. Она уже начинала уставать от непрерывного откладывания яиц, но эта обязанность была одной из самых главных на посту Утешительницы Всех Кланов.

— Кто следующий? — спросила она у Первенца Утешительницы.

— Есть много вариантов, Мама, — ответил тот. — Однако наши информаторы среди купцов северных кланов сообщили, что лидер клана по имени Смертоносное Жало поговаривает о том, чтобы бросить тебе официальный вызов, несмотря на запрет, которые вы наложили на дуэли за пост лидера. Возможно, приказ явиться сюда для официального соития с вами внушит ему достаточный трепет, чтобы сдержать свои порывы.

— Опять-таки, — добавил Гордость Утешительницы, — если здесь от него будет слишком много проблем, мы всегда сможем его растечь.

— Нет, — возразила Утешительница. — Вряд ли нам потребуется идти на такие крайности. В конце концов цель моего правления — утихомирить варварские инстинкты, которым подвержен мой народ, чтобы их будущие поколения вели себя цивилизованно — подобно людям.

— Значит, остановимся на Смертоносном Жале? — уточнил Первенец.

— Да, — подтвердила Утешительница. — Мы устроим этого полуварвару с севера королевский прием, от которого он почувствует себя куда важнее, чем есть в действительности. Затем, после официального соития, мы отправим его домой с таким количеством подарком, что он и думать забудет о посягательствах на мой трон.

— Я немедленно займусь приготовлениями, Мама, — сообщил Первенец Утешительницы, направляясь в Королевский квартал.

— Я собираюсь посетить Библиотеку Небесной Речи, — сказала Утешительница, обращаясь к Гордости. — Насколько я понимаю, по одному из альтернативных каналов поступила информация об одном из ранних человеческих правителей. Я хочу тщательно ее изучить на предмет новых идей. Надеюсь, что мысли, которые человек-Наполеон высказывал насчет управления государством окажутся не менее интересными, чем идеи Макиавелли.

Гордость Утешительницы проводил взглядом свою мать, направившуюся к кварталу Небесной Связи; вокруг нее автоматически выстроился клин из пехотинцев, которые своими грузными телами пробивали путь сразу по обеим осям — и тяжелой, и легкой. До слуха Гордости донеслось бормотание, исходившее от подошвы удалявшейся матери:

— Как же мне его назвать? Жало Утешительницы? Разве можно кого-то утешить жалом? Смертоносец Утешительницы? Нет — так еще хуже…

Оказавшись поблизости от квартала Небесной Речи, она сразу же направилась в библиотеку, тщательно стараясь избегать комплекса Связи. Меньше всего ей хотелось иметь дело с льстивым Тревогой.

Она сильно жалела, что в молодости изучала в человеческой энциклопедии лишь статьи на тему государственной политики. Применив новообретенные знания к примитивной системе управления, отличавшей полуварварскую империю чила тех времен, она быстро захватила лидерство над объединенными кланами. Ей удалось создать могучую державу, которая покорила остатки варварских племен и, наконец-то, установила мир на всем Яйце Дракона. Будучи Утешительницей Всех Кланов, она обладала достаточной властью, чтобы подчинить себе любой клан или банду непокорных чила, но сейчас ее цель была иной — во-первых, использовать менее жесткие меры, чтобы укрепить систему правления, а во-вторых — основать правящую династию, которая навсегда избавит чила от необходимости выбора очередного лидера, так как право на этот пост будет предопределено еще с рождения.

Ее первой (и, как она надеялась, единственной) ошибкой была попытка создать линию наследников, ограничившись лишь собственной плотью. Первенец был замечательным представителем своей расы, и Утешительница была готова с гордостью передать ему свое имя после того, как растечется сама. Она решила, что если он был таким изумительным образцом чила, ей, вполне вероятно, удалось бы объединить их достоинства, спарившись с ним сразу же после того, как он покинул питомник для мальков. Результат, к несчастью, оказался далеким от ее ожиданий. Старцы в питомнике пытались уделять крохотному мальку больше внимания, но вскоре всем стало очевидно, что его умственных способностей едва хватало на то, чтобы самостоятельно питаться. И хотя в итоге Утешительница подыскала для Тревоги синекуру Хранителя Связи, ей меньше всего хотелось сталкиваться с напоминанием о собственных слабостях. Ведь согласно статьям по генетике, приведенным в человеческой энциклопедии, недостатки, столь очевидные на примере Тревоги, незримо присутствовали в теле самой Утешительницы и были просто замаскированы более удачными генами ее половых партнеров.

— Если бы я хоть бегло просматривала другие статьи и не сосредотачивалась на одной лишь политике, — уже, казалось, в дюжинный раз говорила она самой себе, прекрасно понимая, что в таком случае провела бы в библиотеке всю жизнь, так и не став Утешительницей Всех Кланов.

Изначальный план Утешительницы, впрочем, имел весьма неплохие шансы на успех. Механизмы, отвечавшие за генетический код чила, были открыты местными биофизиками лишь спустя несколько дюжин поколений, но когда это, наконец, произошло, и люди, и чила были сильно удивлены различиями в генетических кодах двух видов. Из-за высоких температур, стремившихся обратить любую материю в случайный хаос, и вездесущего магнитного поля, под влиянием которого вещество нейтронной звезды выстраивалось вдоль магнитных линий, генетическая структура чила представляла собой тройную цепочку сложных ядерных молекул. Когда реплицирующие ферменты создавали копию генетической молекулы, сверки на каждой из трех дублирующих цепочек позволяли автоматически исправлять ошибки в процессе копирования информации; обнаружив мутацию в одной из трех линейных нитей, фермент руководствовался правилом большинства — что предотвращало попадание мутации в итоговую молекулу. Если же мутаций было две, а среди текущих позиций на трех нитях не было ни одного совпадения, фермент самоуничтожался вместе с дефектным геном. Ошибка сохранялась лишь в том случае, если одна и та же мутация затрагивала сразу две нити гена. К несчастью, в генах, отвечавших за формирование нервной системы ее сына, было слишком много повторяющихся ошибок. Тревога родился умственно отсталым.

Множество яиц спустя Утешительница начала чувствовать усталость, но ее амбиции по-прежнему помогали ей двигаться вперед. Стареющий организм наполнял телесные жидкости гормонами, предназначенными для того, чтобы снизить ее агрессивные импульсы и помочь уйти на покой, взяв на себя жизненно важную роль Старицы.

Старцы чила были генетически запрограммированы на заботу о яйцах, которые откладывали молодые самки, чтобы, сразу же забыв о них, вернуться к своим обязанностям в роли воинов, защищавших клан от врагов. Теперь же врагов, по сути, не осталось, и Утешительница, не желая быть Старицей, ухаживавшей за яйцами, перенесла нараставшие в ней родительские инстинкты на чила в целом и с новой мотивацией продолжила укреплять свою власть, пользуясь политическими приемами, созданными многими поколениями людей.

Наконец, Утешительница стала понимать, что не сможет жить вечно. Рано или поздно она растечется и уже не сможет сдерживать агрессивные наклонности своих кланов. Ее Первенец, конечно, был весьма способным чила и к тому же готовым занять ее место, взяв на себя обязанности Утешителя Всех Кланов, но личные амбиции Утешительницы не позволяли ей отказаться от власти над своим народом.

Тогда-то на память Утешительнице и пришла старая история о древней чила по имени Убийца Скороходов, первой вступившей в контакт с людьми. Будучи своеобразным Леонардо да Винчи среди своего народа, она изобрела первую систему коммуникации и стала изначальной Хранительницей Связи. В те давние времена Хранителям Связи приходилось разбираться в устройстве систем коммуникации и хранения данных, ведь в их распоряжении не было команды инженеров по связи и библиотекарей-ассистентов, которым можно было бы поручить заботу о технических деталях.

Утешительница отправилась к ученым, работавшим в комплексе Небесной Речи. — Насколько я понимаю, Убийца Скороходов, первая из Хранителей Связи, испытала необычную метаморфозу, которая вернула ей молодость, — сказала она.

— Да, — подтвердил один из ученых. — Из-за крайне серьезной травмы ее тело превратилось в растение-дракон. В таком виде она пробыла несколько дюжин колоссов оборотов, после чего драконье растение по какой-то причине вновь стало чила. Но ее новое тело, будучи перестроено почти с нуля, омолодилось, при том, что мозг и внешний слой кожи со всеми ее шрамами, сохранили свой возраст.

— Я хочу пройти через эту трансформацию, — заявила Утешительница, — чтобы и дальше стоять во главе своего народа.

— Это крайне опасно, о, Утешительница Всех Кланов, — с тревогой произнес ученый. — Вскоре после случившегося с Убийцей Скороходов многие чила попытались провести этот эксперимент на себе. С большинством из них ничего не произошло, так что в итоге они просто сдались и посвятили себя уходу за яйцами. Другие настолько уморили себя голодом, что попросту растеклись, прекратив свое существование. На них оставалось так мало плоти, что было излишним обращаться к мясникам. Некоторые чила пытались комбинировать голодание с экстремальным нагревом верховины. Большинство из них погибло от серьезных ожогов, и лишь одному удалось запустить процесс метаморфозы. Но даже он погиб в самом начале трансформации. Вы могли не знать этого из историй об Убийце Скороходов, но в момент превращения она была не одна; ее сопровождали еще двое чила, и один из не дожил до конца превращения.

— Значит, если все сделать правильно, то шансы на успех два из трех, — твердо сказала Утешительница.

— Но Утешительница, — возразил ученый, — мы попросту не знаем, что отличает правильный подход от неправильного. Никто не видел метаморфозу своими глазами.

— Тем не менее, — продолжила Утешительница, — если я не пройду через эту трансформацию, то в скором времени наверняка растекусь. Я хочу преобразиться и сделать это в течение ближайшего колосса оборотов. Тебе и остальным предстоит ознакомиться со всей необходимой информацией и заняться подготовкой. Я вернусь, когда вы будете готовы.

— Будет исполнено, — покорно ответил ученый. Утешительница, вместе с непроизвольно выстроившимся вокруг нее отрядом солдат, удалилась без лишних слов.

Узнать что-то новое о древней метаморфозе Убийцы Скороходов было не так просто. В распоряжении ученых имелись лишь истории старых рассказчиков, которые долгое время передавались от чила к чила и сильно исказились, прежде чем их, наконец-то, зафиксировали в письменной форме. Прошло куда меньше колосса оборотов, прежде чем ученые сообщили Утешительнице, что подготовились к процедуре, насколько это было возможно.

Утешительница явилась немедленно. Она поручила Гордости рутинные задачи по управлению Империей, в то время как Первенец вместе с целым взводом игольчатых пехотинцев направились в комплекс Небесной Речи, чтобы лично убедиться в безопасности эксперимента. Узнав, через что предстоит пройти Утешительнице, Первенец и командир взвода ответили решительным протестом.

— Они же тебя убьют своим лечением! — предостерегающе воскликнул Первенец.

— Сначала они будут морить вас голодом, пока вы не превратитесь в пустой кожаный мешок, а потом сожгут вам верховину целой батареей рентгеновских дуг! — воскликнул командир взвода.

— И все же, если через это прошла Убийца Скороходов, значит, смогу и я, — отважно заявила Утешительница. — Вы двое проследите, чтобы все было сделано правильно.

— Я не представляю, как мы будем вас от них защищать, — сказал командир взвода. — То, что они предлагают с вами сделать, похоже не на лечение, а на адскую пытку для самых мерзких варваров!

— Моя защита вам вполне по силам, — ответила Утешительница. — Ведь если меня не станет, вы позаботитесь о том, чтобы мою судьбу разделили и они.

Командир взвода замешкался, ведь убийство безоружных мыслителей, которые всего-навсего старались выполнить свою работу — да еще и вопреки собственным предостережениям — казалось неподобающим для достойного воина, но в итоге чувство долга взяло верх на его собственными принципами; как-никак, а приказ он получил от самой Утешительницы.

— Мы исполним ваш приказ, Утешительница Всех Кланов, — послушно ответил командир взвода.

— И если я растекусь, — сказала Утешительница своему Первенцу, — то следующим Утешителем Всех Кланов станешь ты. Правь мудро, мой сын. — Она отрастила небольшой усик и легонько погладила его верховину.

— Непременно, Мама, — ответил он.

— Но сильно на это не рассчитывай, — резко добавила она. — Ведь я собираюсь вернуться. — Шлепнув по верховине Первенца, ее усик втянулся обратно. Утешительница направилась к дожидавшимся ее ученым.

— Можете приступать, — велела она.

Готовясь к предстоящим испытаниям, Утешительница и без того не ела три дюжины оборотов, но потребовалось выждать еще две, прежде чем ее тело, по мнению ученых и докторов, достаточно ослабло, а процессы жизнедеятельности были подорваны до такой степени, чтобы растительные ферменты возобладали над животными. Теперь можно было приступать к следующему этапу метаморфозы.

По легендам сказителей, после трансформации Убийцы Скороходов на ее верховине появились пятна. Серия болезненных экспериментов над добровольцами, которым посредством длительного облучения рентгеновскими дуговыми лампами прижигали небольшую часть верховины, показала, что причиной пятен были волдыри, образующие на коже после определенной дозы рентгеновского излучения. При этом было крайне важно подобрать правильный момент, так как слишком долгое облучение приводило к тяжелым ожогам с обугливанием волдырей. У добровольца, испытавшего на себе такую дозу излучения, на месте ожога до сих пор оставался мерзкий шрам. Если бы ожог охватывал гораздо большую площадь, он бы попросту не выжил.

Когда по ней ударили батареи рентгеновских дуг, Утешительница была едва в сознании. Фиолетово-белые лучи изливались на ее ослабшее тело беспощадным потоком. От боли и шока сознание Утешительницы помутилось, и она растеклась в плоскую лужицу. Доктора пристально наблюдали за процессом, поэтому рентгеновские лампы были выключены сразу же, как только на ее коже начали появляться волдыри.

Командир взвода и Первенец Утешительницы с ужасом и отвращением глядели на лежавший перед ними сплющенный, испещренный волдырями кожный мешок. Ученые и доктора вились вокруг, постоянно ощупывая спящее тело своими усиками.

— Она все еще жива, — сообщил один из докторов. — Но ее тело функционирует весьма необычным образом. Жидкостные насосы не пульсируют так, как это происходит у чила, потерявших сознание после удара в мозговой узел; их движения сильно замедлены. Такое состояние люди называют сном.

Приблизившись к телу матери, Первенец Утешительницы подтвердил их диагноз. — Вам и правда повезло, что она до сих пор жива, — заметил он. — Продолжайте свою работу.

— Мы сделали все, что могли, — сказал один из ученых. — Теперь все зависит от ее собственного тела. Нам остается лишь проследить за тем, чтобы ее тело оставалось в покое. Все, что нам нужно — это ждать и наблюдать.

В течение двух дюжин оборотов состояние Утешительницы почти не менялось, если не считать медленного исцеления покрытой волдырями верховины. Первенец заметил, что по мере выздоровления кожи ее мышечный тонус — который и без того был низким под конец голодания Утешительницы — теперь практически сошел на нет. Кожа под заживавшими волдырями казалась почти прозрачной. Затем, спустя еще дюжину оборотов, под центральной частью кожного мешка стала расти небольшая, двенадцатиконечная корона.

— Похоже, что трансформация работает, — сообщил один из ученых. — Сейчас уже должен быть сформирован главный корень, а это — заготовка балочной структуры, которая будет удерживать кожу над поверхностью Яйца.

Внутри Утешительницы трудились ферменты и гормоны. Они набросились на мышечную ткань и растворили ее, но лишь до определенного предела, о чем позаботились необходимые энзимы. Похожие на цепочки молекулы, образующих мышцы чила, были аккуратно разделены на нити, которые тщательно поддерживались в состоянии вытянутых волокон. Чем они длиннее, тем прочнее будет итоговый драконий кристалл. Собирая плавающие в телесной жидкости волокна, ферменты строили настоящее инженерное чудо, которое, несмотря на неимоверную гравитацию Яйца, должно было поднять исполинское тело над поверхностью звезды — жесткие конструкции растительного тела, способные на то, что было не под силу гибким тканям животных. Ферменты тщательно перерабатывали длинные волокна в вещество, окруженное прозрачным кристаллиевым слоем, образуя композитный материал, во много раз превосходящий по прочности кристаллий животных. Какое-то время процесс шел без осложнений, и балочная конструкция росла, медленно поднимая над корой истончившийся кожаный мешок. Однако до завершения двенадцатиконечной структуры было еще далеко, а запасы мышечной ткани начали постепенно иссякать. Рост замедлился, и ферменты, упорно старавшиеся обойтись посредственными стройматериалами, энергично перерабатывали каждое из оказавшихся поблизости волокон. В итоге последние фрагменты шипов почти целиком состояли из прозрачного кристаллия, который совершенно не годился для этой цели.

Утешительница слишком долго дожидалась своей метаморфозы. Жившая в древности Убийца Скороходов была тренированным командиром, и даже в своем изголодавшемся состоянии обладала достаточным запасом мышечной ткани; Утешительница же провела слишком много времени в роли администратора, и приступила к трансформации, не имея достаточных телесных резервов.

Видя огромное растение, которое уже начало возвышаться на его верховиной, Первенец Утешительницы испытал благоговейный трепет. Даже ученые были весьма довольны этим результатом. Мало-помалу кожные складки начали приподниматься над корой Яйца, и изучив продукты жизнедеятельности, которые выделялись из частично функционирующих животных отверстий, доктора сделали вывод, что новым источником питательных веществ были растительные ткани. Увиденное вселяло оптимизм. Первенец Утешительницы уже даже начал подумывать о том, чтобы покинуть комплекс Небесной Речи и встретиться с Гордостью для проработки деталей их временного совместного правления на ближайшие несколько дюжин колоссов оборотов, пока мать не завершит свое омоложение.

Но затем случилось неизбежное. Кончик одного из ослабленных шипов надломился при попытке натянуть кожу. Первенец Утешительницы со страхом в глазах смотрел на торчавший из разорванной кожной складки наконечник зазубренного драконьего кристалла. Какое-то время кожа еще держалась, и ученые даже попытались соорудить небольшой холмик, который должен был взять на себя часть нагрузки, приходившейся на поврежденную секцию. Но прежде, чем они успели возвести опору, соседний шип не выдержал чрезмерного напряжения, и оставшийся двенадцатиконечный скелет с резким скрежетом и оглушительным треском рухнул на кору, окончательно развалившись на части.

В течение нескольких мгновений все в ужасе наблюдали, как сквозь иззубренные отверстия в тонкой кожице на кору изливались остатки жизненных соков Утешительницы. Наконец, Первенец обратился к командиру взвода.

— Теперь я Утешитель Всех Кланов, — объявил он. Его взгляд остановился на группе напуганных ученых и докторов.

— Они потерпели неудачу, — сказал он. — Сделайте, как приказала моя мать!

Командир взвода замешкался. — Но ведь они сделали все, что могли! — возразил он. — Раз она погибла вот так, тело Утешительницы наверняка было не в порядке. Наказывать их было бы несправедливо.

— Я Утешитель Всех Кланов — не учи меня тому, что справедливо, а что нет, — раздраженно ответил Утешитель. — Немедленно выполни мой приказ, или мигом лишишься своего чина.

Командир взвода почувствовал сердитое бормотание среди своих подчиненных. Хотя все они были прекрасно обученными пехотинцами, готовыми безропотно нести свой долг, ему бы потребовалось применить весь свой престиж, чтобы заставить их выполнить этот приказ. Затем он неожиданно осознал всю силу своего положения. Лично ему эти солдаты были преданы больше, чем Первенцу. Они бы не встали на сторону командира, будь здесь сама легендарная Утешительница, но сейчас их выбор был для него очевиден.

— Кто Лидер Всех Кланов, Старец? — тихо спросил он, и все до единой подошвы в комплексе замерли, услышав разносящиеся по коре звуки древнего вызова.

— Что за вздор! — раздраженно воскликнул Первенец Утешительницы. — Дуэль за пост Лидера давным-давно объявлена вне закона приказом Утешительницы. — Он обвел глазами многочисленный взвод пехотинцев и выбрал из них дородного командира отделения.

— Ты, — приказал он. — Теперь ты командир этого взвода. Возьми командование на себя и помести этого предателя под арест.

Командир отделения замешкалась. Затем, с подавленной яростью чила, видевшей, как вся ее клановая жизнь была разрушена Утешительницей, которая следила за своими яйцами подобно какой-то извращенной Старице, она простучала резкий ответ:

— Я принимаю приказы только от своего командира, но никак не от тебя — безродный мамкин любовник!

Первенец Утешительницы был ошеломлен неистовством ее реплики. Он тщетно оглядел толпу солдатских глаз в поисках поддержки.

Командир взвода, уверенный в преданности своих подчиненных, повторил брошенный им вызов:

— Кто Лидер Всех Кланов, Старец?

Первенец Утешительницы промолчал, зная, что у него нет ни шанса в драке с закаленными в битвах воином. Он попытался сбежать на запад. Командир взвода посмотрел ему вслед, но уже через мгновение в его манипуляторе оказался драконий клык, переданный ближайшим из пехотинцев. После крайне непродолжительной погони и выверенного удара в мозговой узел с кратким правлением Первенца было покончено.

Поступок командира получил широкое одобрение, и вскоре гораздо более крупная группа «кланнистов» взяла верх над уступавшими по численности «матриархами»; по воле народа, командир взвода стал новым Лидером Всех Кланов.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 14:28:53 GMT

Сейко наблюдала за изображением разукрашенного чила на экране. Тревога Утешительницы произносил одну из своих сумбурных фраз, когда его неожиданно окружила большая толпа. Сейко едва успела уловить отблеск ножей и драконьих кристаллов, а затем передача видеосигнала прекратилась. Мгновение спустя экран вспыхнул снова. Тревога Утешительницы исчез без следа, а в центре монитора вновь появилась самая обычная верховина чила, который, плавно покачивая двенадцатью стебельками, напряженно смотрел в оптический считыватель своими смышлеными глазами.

— Я Леонардо, Главный научный сотрудник исследовательского комплекса Небесной Речи, — представилось изображение. — Согласно решению Лидера Всех Кланов, я был назначен новым Хранителем Связи.

— Мы почти закончили передачу тома КОН — КРЕ, после которого нам придется сделать небольшой перерыв для замены кристалла, — сообщила Сейко.

— Отлично, — ответило замедленное компьютером изображение Леонардо. — Это даст нам время для установки новых излучательно-вкусовых преобразователей.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 20:29:59 GMT

Сверхфлюид чувствовал себя подавленным. Этому обороту предстояло стать одним из величайших моментов за всю его карьеру, но он был вконец испорчен встречей с Советом по Плановому Обучению Медлителей. Согласно решению Совета, людям нельзя было рассказывать о разработанной Сверхфлюидом новой теории гравитации. Вместо этого им придется переоткрыть ее своими силами.

Сверхфлюиду хотелось, чтобы люди по достоинству оценили его теорию и нашли ей практическое применение. В конце концов они так много дали его народу. Но вместе с тем он понимал: способность к самостоятельному развитию чила сохранили лишь благодаря тому, что обширные познания людей передавались слишком медленно, и чила с их быстрым мышлением обычно успевали дойти до нужного результата своим умом задолго до того, как к ним успевало просочиться подробное человеческое описание.

Согласно решению Совета, его новые открытия в области антигравитации будут переданы людям в зашифрованной форме. Имея в своих руках подробную информацию по его теории, люди смогут прочесть ее, лишь узнав кодовое слово, расшифровывающее полученную ими абракадабру. В случае с разделом по антигравитации роль такого слова играла полная нелинейная формула, которую Сверхфлюид ценой немалых усилий вывел лишь после долгих оборотов глубоких раздумий.

— Это нечестно, — подумал про себя Сверхфлюид. — Прежде, чем люди узнают о моем открытии, кому-нибудь из них непременно придет в голову та же мысль, и именно ему или ей достанется вся слава!

В то же время он понимал, что взломав код к статьям по антигравитации, люди, возможно, и приобретут толику дурной славы, но это никоим образом не утешит того человека, который в итоге окажется лишь вторым.

— Эти медлители так отважны, так благородны, — подумал Сверхфлюид, направляясь к стройплощадке, где располагалась антигравитационная машина.

Гелий-Два, руководивший Проектом Антигравитационных Испытаний, наблюдал за приближением морщинистой фигуры пожилого исследователя. По дошедшим до него словам, в этом Долгожителе, успевшем ко всему прочему, отслужить полный срок в клановом питомнике, еще хватало сока, чтобы проявлять интерес к своим старым научным изысканиям. Гелий-Два ожидал увидеть сморщенного, но по-прежнему бойкого старика; но навстречу ему вышел самый несчастный и понурый чила, которого он видел за всю свою жизнь. С ним явно что-то было не так.

Затем прямо на глазах у Гелия ползущий вдалеке Долгожитель поймал на себе его взгляд. Как следует встряхнувшись, Сверхфлюид будто изменился и уже без тени сомнения направился к Гелию, несмотря на то, что его путь отчасти пролегал по тяжелой оси.

— Полагаю, вы Гелий-Два, — твердо простучал своей подошвой Долгожитель. — Спасибо, что договорились о моем участии в демонстрации.

— Я знал, что вы захотите это увидеть, — сказал Гелий-Два. — Пожалуйста, следуйте за мной.

Двигаясь единой колонной, они пересекли плотную кристаллическую кору нейтронной звезды. Гелий-Два толкал изо всех сил, будто сопротивляясь сильному ветру. Его жемчужно-белое, овальное тело распласталось по коре, стараясь пробиться между линиями триллионногаусового магнитного поля. В знак уважения он поддерживал лакуну при помощи грозди усиленных манипуляторов в задней части тела, благодаря которым пожилой ученый мог следовать за ним с минимальными усилиями. Они остановились, чтобы осмотреться, и вскоре почувствовали, как их тела нанизались на сомкнувшиеся магнитные линии подобно бусинкам на проволоке.

— Как вам такое, Сверхфлюид? — спросил Гелий-Два. — Настоящая громада, не правда ли?

— Я мало что вижу, помимо тех огромных насосов и нескольких хребтов на поверхности коры.

— Из-за высоких давлений большую часть антигравитационной машины нам пришлось разместить под корой. Под этими хребтами находятся самые большие из когда-либо созданных чила резервуаров высокого давления. Они состоят из прочных труб, изогнутых в форме кольца и обмотанных проволокой. Одно из колец виднеется под тем хребтом, а вон там — верхняя часть другого. Кольца расположены под углом друг к другу, так, чтобы максимум их взаимодействия находился в середине и чуть выше поверхности коры.

— Когда я работал над теорией, то и близко не представлял ничего подобного, — признался Сверхфлюид, обозревая пейзаж своими двенадцатью глазами.

— Вам повезло. Теоретикам редко удается еще при жизни застать момент, когда их математические уравнения воплощаются в железе — особенно, если исследования касаются настолько фундаментального переворота в понимании природы, как гравитационная теория Сверхфлюида-Эйнштейна. Эйнштейн и сам был одним из таких счастливчиков. Он лично увидел, как предсказанная им формула E = mc2 позволила человечеству овладеть энергией атома. Эйнштейну повезло, поскольку людям было не так уже сложно добиться цепной реакции деления — для этого нужно было просто поднести друг к другу два куска урана или плутония. А вы своей удачей обязаны тому, что нам оказалось нетрудно добиться сверхвысоких плотностей и скоростей, необходимых для срабатывания эффекта Сверхфлюида.

— Я бы предпочел, чтобы вы не пользовались этим термином, — попросил Сверхфлюид. — Правильное название — гравимоторный эффект. Чила постоянно ссылаются на это явление, упоминая мое имя — и я, безусловно, ценю оказанную мне честь, но меня беспокоит судьба будущих несчастных студентов, которым придется его изучать. Им будет непросто усвоить, что эффект Сверхфлюида касается гравимоторики и не имеет никакого отношения к сверхпроводимости.

— Я всегда гордился необычным именем, которым меня нарекли Старцы, когда я был еще мальком, — продолжил Сверхфлюид, когда они направились к бункеру. — Как и вы, я вылупился в том самом поколении, на которое пришлась передача человеческих статей о сверхпроводниках. Эти теории в корне поменяли представление чила о внутренней структуре нашей родной звезды. Все были поражены, узнав, что в действительности мы живем на кристаллической коре, плавающей поверх жидкого ядра из сверхтекучих нейтронов.

— Хорошо — гравимоторный эффект, — согласился Гелий-Два. — Так или иначе, гравитационные инженеры отлично поработали над конструкцией установки. Антигравитационная машины оказалась гораздо компактнее и эффективнее, чем я ожидал, возглавляя работы по проектированию и строительству машины.

Гелий-Два обошел бункер, оказавшись у входа в его задней части. — Заходите, и мы устроим первое испытание. В первом эксперименте мы запустим ее только на половину мощности. Мы не будет доводить гравитацию до отрицательных величин, но многие интересные эффекты наверняка проявятся уже в невесомости.

Проектные менеджер на пару с ученым вошли внутрь невысокого бункера. Приподняв несколько глаз на коротких конических стебельках, они взглянули вверх. Следующие несколько мгновений Гелий-Два потратил на то, чтобы пробежаться по списку контрольных проверок вместе с инженерами-гравитехниками.

— Для них это тоже важный момент, — подумал Гелий-Два. — Они учились и готовились долгие обороты, и это первый раз, когда они, наконец-то, смогут лицезреть усвоенные теории в действии.

Вскоре все было готово, и Гелий-Два подал сигнал к включению питания. Сверхфлюид почувствовал вибрации, которые исходили от огромных насосов, принявшихся перекачивать массивные объемы ультраплотной жидкости. Та перемещалась по кольцеобразным трубам, постоянно набирая скорость. Ускорение, которое ей придавали насосы, было настолько велико, что уже спустя миллисекунду скорость жидкости приблизилась бы к скорости света. Однако для проведения неспешного эксперимента быстроживущим чила этого времени хватало с лихвой.

Сверхфлюид почти наяву видел гравитационные поля Эйнштейна, созданные током жидкости, и не был удивлен, когда кора в середине машины вспучилась и разлетелась в стороны от ее центра. Вскоре, когда захватившие пространство эйнштейновы поля начали компенсировать гравитационное поле звезды в 67 миллиардов g, там образовалась полость глубиной почти в сантиметр.

— Пока что мы наблюдаем только действием эйнштейновых антигравитационных полей, — шепотом произнес Гелий-Два. — Но очень скоро должна возобладать сверхнелинейная поправка вашей теории, и мы увидим, как поля Эйнштейна сожмутся до области в центре машины.

Они напряженно следили за тем, как частицы коры начинают перетекать обратно, заполняя углубление — на этот раз медленнее, чем раньше. Вой насосов тем временем становился все выше и выше. Вскоре кора почти вернулась к изначальному состоянию, но в атмосфере над ее поверхностью в центре установки появилось некое искажение.

— Почему эта область становится видимой? — спросил Гелий-Два. — Это ведь не может быть искажением пространства-времени под действием сильных гравитационных полей. Сила тяготения там меньше, чем здесь.

— Верно, — согласился Сверхфлюид, испытывая невольное чувство благоговения. — Настоящая причина куда прозаичнее. Область пониженной гравитации видна из-за того, что в ней находится вакуум. Вся содержащаяся в ней атмосфера сосредотачивается на границе. Прямо перед тобой парит овальный фрагмент открытого космоса, а видишь ты не что иное, как разницу между показателями преломления вакуума и атмосферы.

— А теперь самое интересное, — продолжил Гелий-Два. — Мы внедрим в область нулевой гравитации кусочек чистого углерода и посмотрим, что будет.

Гелий-Два повернулся к своей команде и инициировал необходимую последовательность событий. На глазах у Сверхфлюида из коры прямо под областью искажения начал подниматься приземистый цилиндр. Он почувствовал, как недовольно завыли мощные гидравлические насосы, когда верхняя часть цилиндра стала приближаться к краю овальной области.

— Последний отрезок расстояния потребует некоторого времени, — объяснил Гелий-Два, пока гидравлические насосы усердно трудились под возросшей нагрузкой. — Преодоление нескольких микрон, отделяющих привычную нам гравитацию от невесомости внутри области гравимоторного эффекта, равносильно выходу в космос с поверхности нашей нейтронной звезды. Расстояние невелико, но энергии требуется изрядное количество. Мы собираемся остановить цилиндр, как только он достигнет внутреннего края искажения, и выстрелить углеродной дробинкой из встроенной в поршень пушки.

Наконец, вибрации гидравлики стабилизировались и принялись пульсировать с нарастающим воем генераторных насосов, поддерживавших антигравитационное искажение. Гелий-Два повернул часть своих глаз в сторону инженеров, и его подошва прогрохотала сквозь кору приказ: «Внедрение!»

Сверхфлюид проследил взглядом за крошечной частичкой, которая вылетела из середины поршня и поднялась к центру искажения в свете ламп, заливших его внутреннюю часть ярким рентгеновским светом. Прямо у него на глазах крупинка увеличилась в размерах и, достигнув центра, превратилась в сферу шириной почти с самого Сверхфлюида.

— Почему она не выпадает из пространства с нулевой гравитацией, как атмосфера? — спросил Сверхфлюид.

— Эти рентгеновские лампы предназначены не только для освещения, но еще и соединены с системой сервоуправления, — объяснил Гелий-Два. — При помощи давления рентгеновских лучей мы удерживаем углерод в центре зоны нулевой гравитации.

— Чем больше она становится, тем сложнее ее увидеть, — сказал Сверхфлюид, наблюдая с трепетом и изумлением, как крошечная песчинка вырожденного кристаллического углерода медленно увеличивалась в размерах. Стоило веществу освободиться от колоссального гравитационного давления нейтронной звезды, как верх взяли ядерные силы отталкивания, под действием которых ядра начали удаляться друг от друга. Когда между ядрами появилось свободное пространство, электроны, до этого момента ужатые до состояния сверхпроводящей жидкости, курсировавшей внутри плотной решетки углеродных ядер, начали испаряться, переходя на орбиты вокруг ядер и еще больше изолируя их друг от друга. Вскоре размеры песчинки возросли в сто крат, а ее плотность упала в миллион раз.

— Я ее больше не вижу, — заметил Сверхфлюид.

— Зато вижу я, и это чудесное зрелище, — сказал Гелий-Два, делая поочередные взмахи глазами. — По крайней мере, на это способна часть моих глаз. Думаю, я мог бы сделать так, чтобы мы оба увидели кристалл, не сходя с места. — Он направился к консоли управления сервоприводами и обменялся репликами с отвечавшим за нее инженером.

Через некоторое время Гелий-Два вернулся. — Я попросил инженера перенастроить систему сервоуправления, чтобы кристалл вращался, но при этом оставался на одном месте.

Казавшееся пустым пространство прямо у них на глазах неожиданно вспыхнуло, заиграв ослепительным светом — после чего снова растворилось в пустоте.

— Кто бы мог подумать, что вещество с плотностью всего в несколько грамм на кубический сантиметр может быть не просто видимым, но еще и настолько ярким, — заметил Гелий-Два.

— Все дело в том, что кристаллическая структура отражает рентгеновские лучи, когда атомные плоскости кристалла располагаются под нужными углами относительно одного из источником света и одного из наших глаз, — объяснил Сверхфлюид. — Я внимательно наблюдал за формой кристалла, пока он вращался. Это, если не ошибаюсь, кубическая решетка. Что, ты говоришь, использовал в качестве затравочного материала?

— Углерод, — ответил Гелий-Два.

— Полагаю, именно это вещество люди называют алмазом, — добавил Сверхфлюид. — Они были правы — это действительно прекрасно.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 20:30:00 GMT

Будильник настойчиво продолжал звонить. Пьер нехотя пришел в себя и пристально уставился на циферблат покрасневшими глазами.

Часы показывали 20:30.

— Я проспал свою смену! — воскликнул Пьер и, ударив кнопку разблокировки, провел указательным пальцем по изолирующему шву спального мешка. Когда его мозг начал включаться в работу, Пьер вдруг понял, что счет смен отошел на второй план, но несмотря на это, ему все равно следовало не спать, а помогать остальным.

— Шесть часов, — простонал он, потирая лицо. — Шесть часов — и три четверти тысячелетия. Интересно, что там происходит. — Он быстро принял душ и, продолжая держать в руках батончик «Фуд Стикс»[6] взлетел вверх по коридору, оказавшись позади коммуникационной консоли.

Абдул поднял взгляд на появившегося Пьера. — Рад тебя видеть, Пьер, — с тревогой в голосе сказал он. — Удалось хоть немного поспать?

— Да, — ответил Пьер. — Достаточно, чтобы продержаться до конца моей смены. Спасибо, что подменил.

— Не вопрос, — сказал Абдул. — Мне было интересно наблюдать, как цивилизация чила развивается буквально у меня на глазах.

— На каком они сейчас этапе? — поинтересовался Пьер.

— Они начинают обгонять нас во всех областях, кроме молекулярной химии. Но это едва ли их вина, если учесть, что у них даже нет молекул, над которыми можно было бы провести эксперименты. Чила утверждают, что могут почти идеально предсказать содержимое остальных статей энциклопедии, но настоятельно просят переслать ее до конца в качестве материала для их историков и человековедов. Скоро мы будем подключать последний из библиотечных кристаллов со статьями ШЕР — ЯЯ. Затем эти кристаллы нужно будет очистить, и чила начнут заполнять их информацией, которые самостоятельно добыли за последние сутки.

— Отлично, — порадовался Пьер. — Дальше за дело возьмемся мы с Амалитой. Тебе и самому стоит отдохнуть.

— Я скоро вернусь, — сказал Абдул, выплывая в дверной проем. — Не хочется такое пропускать — слишком уж интересно, что будет дальше.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:26:03 GMT

Парящая Гемма вернулась из отпуска со смешанными чувствами. Она чудесно отдохнула, проведя восемь долгих оборотов на горном курорте в предгорьях Восхождения Скорохода. Она наслаждалась каждой миллисекундой, хотя так и не привыкла смотреть на что-либо с высоты. С одной стороны, ей не слишком хотелось возвращаться к работе, которую большинство сочли бы самым скучным занятием на всей звезде, с другой — не терпелось вновь заняться привычным делом; хотя работа Хранителя Связи порой и правда бывала довольно нудной, она вместе с тем являла собой важнейший пост, к которому только мог стремиться каждый чила (за исключением, разве что Президента Объединенных Кланов).

Входя в комплекс Небесной Речи, Парящая Гемма была в хорошем настроении. Она решила срезать путь. Вместо того, чтобы двигаться по дорожкам, проложенным вдоль легкой оси, пересекая разделяющее их расстояние по сверхпроводящим туннелям, Гемма распластала свое тело и принялась проталкивать его по тяжелой оси через парк, разделявший строения комплекса. Она почти что ощущала линии магнитного поля, которые пульсировали на ее верховине, пока она двигалась вперед, скользя подошвой по рельефной поверхности. Преодолев полуразрушенные останки гигабитного приемника, ставшего гордостью и отрадой ее предшественников много поколений тому назад, Гемма вошла внутрь строения, окружавшего исполинскую решетку передающих антенн.

Ее первой мыслью было проверить состояние коммуникационного дисплея. Когда Гемма заползла на его большую и плоскую поверхность, то сразу поняла, что человеческая женщина — Амалита Шакхашири Дрейк — до сих не закончила свое последнее предложение. В нижней части изображения компьютер накладывал друг на друга два уровня слов. Одним вкусом были обозначены те, что уже успела произнести Амалита, другим — предсказанная компьютером концовка. Предложение было довольно длинным и содержало немало элементов избыточности, которые люди считали необходимым использовать в своей речи. В силу своей избыточности человеческие фразы было легко предугадать, и именно это делало работу Хранителя Связи настолько скучным делом.

Прежде, чем Парящая Гемма ушла в отпуск, Амалита успела произнести:

— Пьер передал мне, что кри…

Гемма и без помощи компьютера могла догадаться, что следующими фонемами были «сталл голопамяти…», а в оставшейся части фразы, скорее всего, говорилось о том, что голографический кристалл, используемый для хранения данных, заполнен, и передача данных прервется на минуту, пока Пьер будет менять его на новый.

Когда Амалита добралась до «криста…», Парящая Гемма решила, что сейчас вполне подходящий момент для долгого отпуска, и отправилась на курорт. Вернувшись к дисплею, она с удивлением обнаружила, что компьютер поспешил с выводами. Амалита успела произнести гораздо больше, чем ожидалось, хотя общий смысл фразы оставался тем же. Озвученная часть реплики на дисплее теперь гласила:

— Пьер передал мне, что кристалл полон. Стоп на одну мин…

— Отлично, — подумала про себя Парящая Гемма. — Старая решетка уже несколько поколений передает данные людям. Эта минута даст нам достаточно времени, чтобы разобрать эту древнюю рухлядь и построить приличный передатчик с фазированной решеткой и компьютерным наведением луча.

Парящая Гемма сползла с дисплея и направилась в квартал переводчиков. Трое ее учеников были заняты сканированием текста на человеческом языке, полученного в процессе машинного перевода книги по физиологии чила. Хотя компьютер прекрасно справлялся с преобразованием текста, во многих случаях буквальный перевод предложения с языка чила на человеческий приводил к искажению смысла (а иногда оказывался попросту неприличным), и для его корректировки с сохранением изначально вложенных в текст намерений приходилось обращаться к помощи опытного эксперта в области человеческой культуры. Старший из учеников по имени Ясно Мыслящий почувствовал подошвенные вибрации приближающейся Геммы. Он повернул к ней часть своих глаз.

— Напомни мне через три-четыре дюжины оборотов, чтобы я подыскала в потоке данных подходящую точку останова, — велела ему Парящая Гемма. — Люди как раз будут менять кристалл памяти.

— Согласно графику, книга по физиологии, которую мы сейчас переводим, начнет передаваться примерно через три дюжины оборотов, — сказал в ответ ученик. — В ней много рисунков, поэтому количество бит довольно велико, однако ее передача не должна занять много времени — даже при низких скоростях, с которыми могут справиться человеческие приемники.

— Прекрасно, — сказала Парящая Гемма. — Значит, сделаем остановку сразу после передачи этой книги.

Затем она вернулась в комнату с коммуникационным дисплеем и зачитала свой ответ на камеру. Сохранив ее выступление, компьютер воспроизвел запись для предварительной оценки — сначала на длинном и тонком визуальном дисплее, где были видны только ее глаза и передний край тела, затем — на прямоугольном вкусовом дисплее, предназначенном для передачи людям. Соответствующая камера снимала ее сверху под некоторым углом, поэтому в кадре было целиком видно ее сплющенное тело с расположенными по периметру глазами. Увидев в середине своего тела вздутие, внутри которого зрело яйцо, она задумалась, кто из двоих мог его туда поместить — Ясно Мыслящий или Перемалыватель Бит. — Хотя какая разница, — подумала она про себя. — Похоже, что скоро оно будет готово перейти на попечение Старцев в мальковом питомнике.

— Мне до сих пор кажется, что все это действо слегка отдает какой-то непристойностью, — пробормотала она, изучая свое изображение на человеческом экране. — Мою верховину видят только любовники, компьютеры и люди.

Ей не понравился первый вариант ответа, поэтому Гемма переделала его пару раз, добившись лаконичного, но вместе с тем ясного и четкого сообщения. Затем нажатием нескольких клавиш она велела компьютеру передать видеоответ с человеческой скоростью сразу же после того, как Амалита договорит собственную реплику.

Долгий перерыв сулил немало работы. Она связалась с Отделом инженеров-связистов и сообщила, что вскоре у них появится шанс для замены устаревающей антенны. Те были несказанно рады переключиться с технического обслуживания на проектирование и разработку. Она практически почувствовала вкус энтузиазма в образе Главного Инженера, когда тот направился к своей команде, чтобы поделится с ней хорошими новостями.

Затем она созвала заседание Консультационного Совета по Вопросам Связи. Вопрос о гипотетической экспедиции для контакта с людьми поднимался не один раз, но поскольку эта операция неизбежно потребовала бы непосредственной и при том довольно плотной коммуникации между обеими сторонами, ее обсуждение решили отложить до ближайшей остановки потока данных.

Заседание состоялось спустя дюжину оборотов. Советники выслушали доклад инженеров-гравитехников, сообщивших о результатах последних испытаний в экспериментах по управлению гравитацией и использованию инерционной тяги. Инерционный двигатель представлял собой устройство, которое бы дало чила возможность покинуть свою родную нейтронную звезду, вторая космическая скорость которой составляла четверть скорости света. Однако самой главной опасностью полетов за пределами Яйца была взрывная декомпрессия нейтронной материи (включая тела самих путешественников!), которая не могла поддерживать свое сверхплотное состояние в отсутствие гравитационного давления со стороны звезды. Теперь же инженеры могли с уверенностью сказать, что обе проблемы были, наконец-то, решены.

Большинству советников было нелегко принять тот факт, что твердые субстанции наподобие прочной кристаллической коры их родной звезды или не менее крепких, при всей своей гибкости, тел самих чила, в действительности отличались не такой уж высокой стабильностью. И все же, без склеивающей их гравитации эти вещества легко разлагались, превращаясь в хлипкие молекулярные структуры, где расстояние между ядрами было в сотню раз выше нормы. Все эти факты, впрочем, были прекрасно известны Парящей Гемме. Один из Старцев, ухаживавших за ее мальками в ее питомнике, в прошлом работал над созданием самой первой антигравитационной машины. Он лично видел, как крупинка нейтронного вещества расширилась внутри созданной устройством зоны нулевой гравитации, и прямо у него на глазах превратилась в прозрачный, переливающийся молекулярный кристалл, парящий в пространстве. Когда Гемма вылупилась из яйца, он назвал ее в честь этого феномена, и впоследствии поведал о прекрасном парящем кристалле, давшем ей свое имя.

После многочисленных встреч Консультационного Совета с инженерами, контакт с людьми, наконец-то, был признан технически возможным. Проект, тем не менее, требовал колоссальных усилий, что, в свою очередь, подразумевало серьезное вовлечение как Президента, так и Совета Объединенных Кланов.

Пройдя через множество публичных дебатов, обрисованная инженерами программа получила одобрение, и после распределения финансов чила приступили к работе над проектом длиной в целое поколение. Несмотря на сумасбродность «Контакта с Людьми», составлявшего центральную идею этого предприятия (ведь обмен информацией в процессе визита был практически невозможен), все прекрасно понимали, что настоящей целью проекта было пробить невидимый яичный мешок гравитации, не дававшей им покинуть свой мальковый питомник. Ведь насколько им было известно, раса чила не могла оставаться на этой звезде до скончания веков.

Решение насчет Контакта было принято вскоре после остановки потока данных. Пока чила-инженеры занимались сборкой нового передатчика, а Пьер менял заполненный кристалл голопамяти на чистый, Парящая Гемма взяла на себя связь с Амалитой и при помощи инженеров программы Контакта объяснила ей, чего следует ожидать и как действовать.

— Мы собираемся нанести вам визит, — гласило ее первое сообщение. По прошествии оборотов она увидела, как на лице Амалиты возникает смесь изумления и тревоги, и поспешила отделаться от возражения, которое уже начало складываться на губах ее собеседницы. — Мы не взорвемся. Мы сами создадим нужную нам гравитацию.

В течение минуты Амалита внимательно слушала, пока Парящая Гемма в общих чертах объясняла ее план предстоящего контакта. Узнав о рентгеновском излучателе, который чила собирались использовать для освещения внутреннего пространства Драконоборца, Амалита сначала встревожилась, а затем слегка покраснела, когда поняла, как много смогли бы увидеть существа, оптический диапазон которых, помимо прочего, включал в себя область мягких рентгеновских лучей. Однако чила уже сейчас неплохо разбирались в человеческой физиологии. Имея предостаточно времени, чтобы изучить человеческую энциклопедию и учебники, полученные от людей за много поколений до этого, они прекрасно знали, что за время этого короткого визита подвергнут своих человеческих друзей лишь минимальной дозе рентгеновского излучения.

Вернувшись из компьютерного зала под конец первой минуты, Пьер услышал мелодичный голос Парящей Геммы.

— Мы снова запустили поток данных. Первым идет график, которого вам нужно будет придерживаться во время контакта. Экспедиция начнется примерно через пятнадцать минут. Внимательно ознакомьтесь с инструкциями, поскольку контакт займет всего десять секунд.

Увидев медленно выходящего из-за угла Пьера, Парящая Гемма почувствовала, как ее переполняет радость. Она надеялась, что он вновь появится в поле зрения камеры, прежде чем она уйдет на покой и возьмет на себя роль Старицы, которая будет учить мальков разговаривать.

— Я рада снова тебя видеть, Пьер, — сказала она. — Но сейчас нам пора прощаться. Вам нужно многое прочесть и как следует подготовиться. Когда вы вернетесь к монитору, перед вами будет новый Хранитель Связи.

— От этих пятнадцатиминутных дружб на всю жизнь становится тяжело на душе, — подумала Амалита, потирая глаза; затем она переключила коммуникационный экран в режим компьютера и погрузилась в чтение появившегося на нем текста.

План чила был крайне детальным, но при этом немногословным, ведь они уже давно располагали исчерпывающим описанием Драконоборца.

Нажатием клавиш Амалита распечатала для Пьера текст на экране, после чего перешла к диаграмме. На анимированном изображении была показана она сама, сидящая за консолью, и Пьер у одного из иллюминаторов. Затем снаружи Драконоборца появлялся корабль чила. Мультяшная Амалита поднималась с кресла у консоли, поднимала руки и, сделав полуоборот на манер неуклюжей балерины, падала на правый иллюминатор. Персонаж Пьера тем временем стоял вплотную к другому иллюминатору, прижимаясь к нему своим носом. На крупном плане было видно, что менее, чем в метре от него висела крупинка диаметром всего в несколько миллиметров, а на этой крупинке сидел чила — без скафандра, без камеры высокого давления, без какого-либо оборудования, которое бы защитило его от разуплотнения.

Пьер быстро ознакомился с инструкциями, после чего они с Амалитой пересмотрели анимацию. Движения персонажей поставили их в тупик. Они оба казались неуклюжими и скованными, будто разыгрываемые ими движения напоминали не грациозный балет в привычной для них невесомости, а маневры в земном симуляторе.

Продолжив чтение, они начали понимать, почему их анимированные версии не отличались особой грацией. Для выживания в космосе исследователям чила приходилось брать гравитацию с собой. Их главный космический корабль представлял собой твердую четырехсантиметровую кристаллическую сферу, в центре которой располагалась довольно «крупная» миниатюрная черная дыра. При массе в 11 миллиардов тонн черная дыра создавала на поверхности сферы силу тяготения величиной в 180 тысяч g. Хотя она сильно уступала 67 миллиардам g, с которыми чила приходилось иметь дело на поверхности нейтронной звезды, такой силы вполне хватало, чтобы поддерживать вырожденную электронную структуру их тел. Свои собственные, миниатюрные версии корабля имелись у и отдельных чила, и у модулей их оборудования. Размеры летунов и буксиров для оборудования были гораздо меньше, поэтому для каждого из них хватало даже крошечной черной дыры. Меньшие корабли были оснащены собственными системами питания и инерционной тяги, а весь рой аккуратно умещался в полусферических углублениях на поверхности главного корабля.

— Инерционная тяга! — воскликнул Пьер. — Во время нашей последней смены мы учили их ньютоновскому закону тяготения. А сегодня у них есть инерционные двигатели! Где же они будут завтра?

— Наверное, они смогут управлять самим временем и пространством, и им уже не придется утруждать себя такими неуклюжими вещами, как гравитационные генераторы черных дыр и инерционные двигатели, — ответила Амалита. — Но теперь я понимаю, почему мы выглядели такими неловкими на той анимации. Их главный корабль будет находиться всего в пятнадцати метрах от Драконоборца, но он настолько массивен, что мы будет чувствовать с его стороны силу тяготения в одну треть g, которая будет отталкивать меня от консольного кресла и тянуть к иллюминатору. Думаю, я бы смогла сделать во время падения один разворот, чтобы они смогли увидеть человеческие суставы в действии, но готова поспорить, что при гравитации в одну треть g мои движения будут еще более топорными, чем эта анимация. — Она отвернулась от экрана и посмотрела на Пьера. — Я бы отдала эту роль тебе, чтобы самой посмотреть на чила.

— Не факт, что это пришлось бы тебе по душе, — ответил Пьер. — Хотя летуны сильно уступают главному кораблю по размеру и массе, один из них приблизится к иллюминатору на расстояние меньше метра, и согласно, вот этому контурному графику, показывающему силу тяготения отдельных кораблей, мой нос будет притягиваться к стеклу с силой в 3g! — Оглядев ее тело, он расплылся в улыбке:

— Подозреваю, они выбрали не тебя, так как знали, что в невесомости ты не носишь бюстгальтер, и просто не хотели спровоцировать у тебя обратное отвисание груди.

Амалита снова повернулась к дисплею, ткнув Пьера плечом, и вывела на экран следующую страницу инструкций. — Ты прекрасно знаешь, что сейчас единственный момент, когда наши цивилизации достаточно близки в культурном плане, чтобы физический контакт имел хоть какой-то смысл — потому-то они и выбрали для своего интервью самого известного из земных писателей и переводчиков, — заметила она. — Сколько времени будет у тебя в запасе?

Пьер пробежался взглядом по расписанию, которое прислали чила. — Он провисит на одном месте примерно секунду и постарается как можно дольше сохранять неподвижность, чтобы мои глаза успели на нем сфокусироваться. Такими темпами он, наверное, будет близок к смерти от истощения, если только чила не придумают, как питаться, почти не шевелясь.

— Идея такого контакта кажется абсурдной, — заметила Амалита. — И у нас, и у них есть исчерпывающее описание физиологии обоих видов и целая масса изображений и видеозаписей.

— И все же, — добавил она, — если бы мне представился шанс побывать на поверхности нейтронной звезды и провести пятнадцать секунд, наблюдая, как прямо на моих глазах проносятся полгода цивилизации чила, я бы согласилась, не задумываясь.

Консоль подала сигнал, и компьютер переключился на информационный дисплей. На экране появилось изображение чила.

— Меня зовут Перемалыватель Бит, я новый Хранитель Связи.

Дожидаясь от людей вежливого ответа, Перемалыватель Бит занялся собеседованием новых учеников. За время своего обучения они настолько проникнутся человеческой культурой, что станут практически думать, как люди, а один из них рано или поздно займет место самого Перемалывателя Бит. Он был добр с юными чила, вспоминая тот ужас, который чувствовал на собеседовании со старой Парящей Геммой. И все же впереди их ждали непростые времена, ведь стать новым Хранителем мог только один из учеников.

Будучи одним из учеников Парящей Геммы, он усердно трудился и помимо успешного выполнения своих ученических обязанностей разработал новую и довольно сложную компьютерную программу для поиска взаимосвязей среди колоссальных массивов человеческих знаний, которые по-прежнему хранились в Библиотеке Небесной Речи. Теперь его новая программа узнавала о людях больше, чем люди — о самих себе. За это экстраординарное достижение он был удостоен редкой возможности выбрать себе новое имя и в конечном счете стал новым Хранителем Связи после того, как Парящая Гемма перешла в разряд Стариц и посвятила себя заботе о яйцах.

— Главным стимулом для меня стала возможность заслужить себе новое имя, — пропульсировал он самому себе. — Я никогда не забуду того Старца-романтика, который назвал меня Моби Диком, прочитав один из старых приключенческих романов, написанных людьми.

На обратном пути к Комплексу Связи Перемалыватель Бит продолжал размышлять о былых временах. Когда он был удостоен поста Хранителя Связи, его товарищам и соперникам среди учеников, пришлось подыскивать себе новую работу. Хрустальный Цветок стала профессором человековедения в Университете Небесной Речи, а Ясно Мыслящий возглавил миссию Контакта.

— Пусть он и уступил мне в гонке за должность Хранителя, Ясно Мыслящему, пожалуй, все же повезло больше, — задумчиво произнес он. — Хранителей Связи будет еще много, но Контакт случится лишь раз. К тому же я хоть и вижу людей на дисплее каждый оборот — но только через их камеры, предназначенные для их же глаз. А он увидит людей во плоти, с костями и всем остальным! — Перемалыватель Бит вернулся к дисплею как раз в тот момент, когда Амалита заканчивала очередную фразу.

— … встрече, Перемалыватель Бит. Когда вы посетите н…

Он связался с Ясно Мыслящим и получил от него последний вариант расписания миссии. Дела шли неплохо. Главный корабль уже вышел в открытый космос и перешел на автоматическое управление. Все его пассажиры, включая крадунов, которых против воли отправили на орбиту в клетках для испытания системы жизнеобеспечения, выжили безо всякого вреда для здоровья. Еще несколько сотен оборотов, и они будут готовы.

— Назначь конкретное время, — попросил его Перемалыватель Бит, — чтобы люди успели все подготовить.

— Хорошо, — согласился Ясно Мыслящий. — Через два колосса оборотов.

— Так долго? Все устанут ждать взлета, — посетовал Перемалыватель Бит. — Но, полагаю, лучше перестраховаться. — Он вернулся к коммуникационному дисплею и, когда Амалита договорила вопрос, сообщил ей, что контакт произойдет ровно через 57 секунд.

Отвернувшись от консоли, Амалита с Пьером взялись за дело. Амалита подняла щиты, которыми были закрыты иллюминаторы Драконоборца, настроила фокусное расстояние и экспозицию автоматических камер согласно рекомендациям чила, и переключила их в активный режим. Затем она вернулась к своему сидению, нашла ремень безопасности и подтянула его так, чтобы оставаться в кресле до того самого момента, когда ей потребуется совершить кувырок в сторону иллюминатора.

Пьер носился по кабине, собирая висевшие в воздухе предметы изнутри колец, с клейких ковриков и из углов каюты, куда их самопроизвольно занесло в невесомости, и распихивая находки по шкафам. Затем он сделал еще один обход, проверяя, что все шкафы надежно заперты.

— Не хватало еще, чтобы иллюминаторы завалило летающим по кабине мусором.

Секунды неумолимо неслись вперед. Пьер занял место у одного из иллюминаторов, крепко ухватившись руками за встроенные в каркас поручни. Затем они с Амалитой повернули голову к другому иллюминатору — туда, где должны были появиться визитеры.

Пока они дожидались нужного момента, свет в каюте зловеще мерцал вслед за белыми вспышками нейтронной звезды, которые проносились по пять раз в секунду мимо иллюминаторов, перемежаясь с красным сиянием ультраплотных астероидов, круживших вокруг корабля и своим мощным гравитационным полем сдерживавших сокрушительные, рвущие все на своем пути приливные силы Яйца Дракона.

Внезапно снаружи вспыхнуло разноцветное сияние, и они оба заметили небольшой блестяще-белый предмет размером с шарик для гольфа, который сохранял постоянную дистанцию величиной в пятнадцать метров. Спустя еще мгновение он как будто взорвался, превратившись в облако разноцветных снежинок, направившихся в сторону Драконоборца. Крупные держались поодаль, но более мелкие остановились вблизи иллюминаторов.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:10:0 GMT

— Пресвятое Яйцо! — пробормотала один из чила, когда корабль, медленно проплыв между огромными раскаленными астероидами, вышел на синхронную орбиту в пятнадцати метрах от одного из иллюминаторов Драконоборца. — Я, конечно, ожидала, что эта штука будет большой, но я и представить не могла насколько!

Ясно Мыслящий молчаливо согласился с своей коллегой. Он не видел, кому конкретно принадлежали эти слова, поскольку его собеседница была скрыта за линией горизонта в своем крошечном доме вдали от реального дома. Настоящее беспокойство вызывал не размер человеческого корабля, а тот факт, что судно располагалось у них «над головой». И хотя все члены экипажа уже бывали в космосе и научились справляться со страхом быть раздавленными упавшей на них звездой, вокруг которой пролегала их орбита, этот объект находился слишком близко, заставляя чила нервничать. Он поспешил объявить незапланированный перерыв в тщательно выверенном расписании миссии. Для людей задержка в пятую долю секунды будет практически незаметной, а целый оборот отдыха и восстановления, давший экипажу время привыкнуть к парящему над ними человеческому кораблю, по его мнению, стоил небольшой задержки.

Он велел всем оставаться на назначенных станциях, а сам тем временем привел сферу в медленное вращение. Исполинский человеческий корабль успел по несколько раз пронестись над каждым членом экипажа, пока они как один глазели на его металлическую кожу и вглядывались в иллюминаторы, где за темными, размытыми стеклами смутно маячили гигантские тени. Спустя короткое время Ясно Мыслящий остановил вращение и, поручив управление минимальному экипажу, дал остальным двум дюжинам чила отдохнуть в течение целого оборота. Некоторые из них нашли себе пару и уползли в заднюю часть корабля, чтобы отыскать там укромное местечко за одной из машин, но большинство собралось спереди, где продолжили созерцать немыслимую сцену, где свет менялся вслед за медленным вращением человеческого корабля вокруг их родной звезды. Наконец, Яйцо скрылось позади Драконоборца, и представление было окончено. Еще одной странностью была темнота, однако физиологи чила предвидели эту проблему и заранее позаботились о том, чтобы находящаяся под ними кристаллическая оболочка обладала теми же тепловыми и излучательными характеристиками, к которым чила привыкли на поверхности своей звезды, пусть даже сила гравитационного притяжения и близко не напоминала гравитацию их родного дома.

Когда минула половина оборота, Яйцо взошло над противоположным краем корабля, и толпа зрителей вновь выросла в числе. Ясно Мыслящему было очевидно, что неприятное ощущение от висевшего над ними корабля, наконец, рассеялось, но он все же решил повременить еще один оборот, прежде чем вновь перевести экипаж на запланированный график дежурств, чтобы время снимков и спектральных анализов соответствовало требуемому освещению со стороны Яйца.

Спустя ровно один оборот, члены экипажа вернулись на своим посты и приступили к Контакту. От главного корабля отделилось целое облако персональных летательных аппаратов и множество небольших инструментальных пакетов. Каждый из них представлял собой крошечную сферу, в центре которой находилась субминиатюрная черная дыра, обеспечивавшая достаточный уровень гравитации и тем самым защищавшая аппарат от декомпрессии. Первыми из инструментальных пакетов до человеческого корабля добрались генераторы рентгеновского излучения. Несколько более крупных излучателей находились на расстоянии от Драконоборца и использовались в качестве основного освещения, варьируя свою мощность в зависимости от света самой нейтронной звезды, которая неоднократно восходила и вновь пряталась за краем корабля по ходу работы. Другие окружали иллюминатор на манер кольца и направляли свои бело-фиолетовые лучи сквозь тонированные стекла, освещая внутреннее пространство. Вскоре тени в каюте начали проясняться. Используя рисунки и карту консольного зала, экипаж смог опознать коммуникационную консоль и расположенное перед ней кресло. В кресле они увидели множество фиолетовых объектов странной формы, окруженных разноцветным облаком. Увеличив яркость, они, наконец-то, смогли рассмотреть очертания желто-белой одежды и бело-голубой человеческой плоти, покрывавшей фиолетовые кости Амалиты. После установки и корректировки камер поток информации хлынул к материнскому кораблю, где остальные члены экипажа вели наблюдение за данными на дисплеях, следили за работой компьютеров и поддерживали линии связи с Яйцом.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:11.2 GMT

— Тысяча один, тысяча два…, — считала Амалита, одновременно ощущая гравитационное притяжение крохотного мячика для гольфа через разделявшее их расстояние в пятнадцать метров.

— Тысяча три и кувырок, — пропела она, расстегивая ремень, и, совершив в воздухе пируэт, приземлилась обеими руками и ногами на толстое стекло иллюминатора.

— Вышло довольно изящно, если хотите знать мое мнение, — подумала она.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:12.9 GMT

— Она как раз вовремя, — пробормотал про себя Ясно Мыслящий, наблюдая за машинно-генерируемым изображением Амалиты с предыдущего оборота и сравнивая его с кадрами, сделанными на несколько оборотов раньше. Та как раз расстегивала свой ремень — судя по его увеличенному изображению. Теперь, если падая к иллюминатору, она сделает один оборот, чила удастся получить трехмерные рентгеновские снимки высокого разрешения, которые будут куда понятнее для их компьютером, нежели плоские книжные диаграммы, полученные из человеческих учебников по физиологии.

В течение следующих оборотов экипаж наблюдал, как тело Амалиты тяжело падало к стеклу иллюминатора, медленно вращаясь по ходу движения. Рентгеновские излучатели Ясно Мыслящий включал лишь время от времени, чтобы свести к минимуму дозу облучения, полученного его человеческой подругой. В нужные моменты, рассчитанные компьютером чила, излучатели включались, делая очередной снимок человеческого тела в движении. К тому моменту, когда Амалита оказалась рядом с иллюминатором, компьютер успел построить подробную трехмерную модель ее тела. Далее излучатели были сосредоточены на отдельных частях организма, согласно запросам ученых, которые были заинтересованы в получении более детальных данных о железах и форме извилин головного мозга. Эти данные будет изучать не одно поколение студентов.

Когда ладони и ступни Амалиты коснулись стекла, и ее тело начало отбрасывать в противоположном направлении, одна из специалисток по человеческой медицине положила перед Ясно Мыслящим сгенерированное компьютером изображение. Когда Ясно Мыслящий перетек на платформу и прочувствовал рисунок, она пояснила:

— Это крупный план левой груди Амалиты. Нам повезло, что на ней не было бюстгальтера, поэтому когда она коснулась иллюминатора, ее грудь выдалась вперед, и мы смогли получить детальный снимок всей молочной железы. Наше беспокойство вызывает аномальная область, расположенная в самом центре схемы. Мы уверены, что речь идет о небольшой группе раковых клеток. Пока что они слишком малы, чтобы их можно было разглядеть при помощи рентгеновских аппаратов людей, но наш профессиональный вердикт указывает на то, что эта опухоль определенно носит злокачественный характер.

— Что ж, похоже, мы все-таки сможем отплатить Амалите за ее представление, — произнес Ясно Мыслящий. — Подготовьте изображение, в котором смогут разобраться человеческие врачи, и мы перешлем его Амалите с новостью о найденной опухоли.

— Именно так мы и собирались поступить, — ответила специалистка, — но необходимое для этого время вызывает у нас беспокойство. Пройдет целая неделя, прежде чем Драконоборец покинет свою орбиту и доставит Амалиту вместе с остальными членами экипажа на главный корабль, Сент-Джордж. За это время рак может вырасти и начать разбрасывать семена, которые заразят остальное тело. У нас появилась другая мысль, которую мы бы хотели с тобой обсудить.

Ясно Мыслящий сполз с платформы. — Что вы предлагаете?

— Так вот — ты должен понять: то, что мы собираемся предложить, идет вразрез со всеми нормами этики — как человеческой, так и чила. Все присутствующие здесь специалисты по человеческой физиологии и их коллеги на Яйце вкупе со множеством экспертов в области медицины и юриспруденции спорили об этом на протяжении двух последних оборотов. В целом им удалось прийти к консенсусу, который, впрочем, никоим образом не является единодушным выражением их позиций; в итоге мы решили вынести их мнение на твой суд.

Ясно Мыслящий терпеливо ждал, пока специалистка доберется до конца своего уклончиво-многословного объяснения.

— Консенсус заключается в следующем: в силу высокого злокачественного потенциала, связанного с ростом этой опухоли, и времени, которое потребуется Амалите, чтобы добраться до человеческого доктора, мы должны заняться лечением ее рака прямо сейчас — даже при том, что у нас совершенно нет времени на получение ее разрешения.

Наконец, мысль была высказана, и Ясно Мыслящему стало ясно, почему его собеседнице потребовалось так много времени, чтобы перейти к сути. Она была права. К тому моменту, когда новость о болезни дойдет до Амалиты с ее замедленным мышлением, и она примет решение о допустимости лечения со стороны чила, экспедиции уже будет пора возвращаться на Яйцо. Помимо этого он понимал, что специалисты не стали бы высказывать свои рекомендации, не будучи уверенными в серьезности проблемы и необходимости немедленного лечения.

— Продолжайте, — поспешно отозвался Ясно Мыслящий. — Что вам нужно?

— Мы хотим модифицировать один из рентгеновских излучателей, чтобы увеличить его частоту и мощность, — ответила она. — При высокой мощности он быстро перегорит, так что мы уже не сможем воспользоваться им для обычного освещения, но при тщательном сканировании узкий пучок рентгеновских лучей должен убить раковые клетки с минимальным ущербом для окружающих тканей груди.

— Излучателей у нас более, чем достаточно, — ответил Ясно Мыслящий. — Обсудите со съемочной командой, каким из них они готовы пожертвовать, и приступайте, как только будете готовы.

Специалистка собрала команду и вскоре модифицированный рентгеновский излучатель, оборудованный большим фокусирующим зеркалом и источником питания высокой интенсивности, был передвинут к стеклу иллюминатора. Вначале компьютер соотнес фокус излучателя с расчетным положение раковых клеток в глубине медленно движущейся груди. Затем излучатель, медленно двигаясь вперед-назад по широким дугам над расположенной внутри тела Амалиты точкой фокуса, выдал серию рентгеновских импульсов высокой мощности. Раковые клетки зачахли и погибли, а кожа на поверхности груди начала розоветь — как после солнечного ожога на пляже.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:16.3 GMT

— Ой! — вскрикнула Амалита, рикошетом отскочив от иллюминатора. Она поднесла руку к груди, но острая боль уже исчезла. — Обратное отвисание груди? — подумала она про себя. Затем она повернулась, чтобы взглянуть на Пьера, а ее губы тем временем продолжали машинально складываться в следующее число — … Тысяча семь…

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:17.1 GMT

— Пришло время для Контакта, — объявил Ясно Мыслящий на одном из совещаний по планированию. — Выбирайтесь из глиссера и проверьте трубку для подачи кашицы и системы отведения отходов.

Глиссер представлял собой небольшой летательный аппарат, специально спроектированный для Контакта. По размеру он был чуть больше инструментальной сферы и был оснащен лишь рудиментарными системами движения и управления. Стандартная индивидуальная сфера была гораздо крупнее и требовала для защиты от декомпрессии более массивную черную дыру. Из-за мощного гравитационного поля таким сферам приходилось держаться от иллюминаторов на расстоянии больше метра. Глиссер же, благодаря меньшей массе, мог приблизиться к Драконоборцу на гораздо меньшую дистанцию. Помимо прочего он имел на борту два элемента, которые обычно отсутствовали в индивидуальных сферах: запас еды на полдюжины оборотов, большая часть которой имела вид жидкой кашицы, и решетку, соединенную с баком-накопителем отходов.

Пока командир экспедиции устраивался внутри глиссера, большая часть экипажа приличия ради взялась за работу в других частях корабля. Сферическая оболочка глиссера была немногим больше его собственного тела, поэтому поместиться на ней он мог лишь одним способом. Поскольку прямо перед ним располагались органы управления, его ротовое отверстие находилось рядом с трубкой резервуара с кашицей, а выделительный проход — аккурат над решеткой для отведения отходов.

Сформировав внутри тела несколько кристаллических костей, Ясно Мыслящий придал им вид манипуляторов и, взявшись за органы управления, прибавил мощности.

— Никогда еще у космического корабля не было более подходящего прозвища, подумал Ясно Мыслящий, когда «Летающий Туалет» отделился от главного судна экспедиции и переместился к левому иллюминатору — где остановился на расстоянии чуть меньше метра от носа Пьера.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:17.2 GMT

Проследив взглядом за падением Амалиты, Пьер крепче ухватился за поручни, чтобы не дать себе последовать следом за ней в тот же конец каюты. Он повернул голову к иллюминатору, где от главного облака, находившегося в нескольких метрах от Драконоборца, отделилась маленькая сияющая крупинка, которая подлетела к стеклу и остановилась снаружи — примерно на расстоянии вытянутой руки. Пьер перевел взгляд на миниатюрную светящуюся сферу. Она была чуть больше горчичного семени.

Ясно Мыслящий поднял глаза, вглядываясь в нависавшее над ним призрачное лицо человека. По размерам оно в полдюжины раз превосходило самую высокую из гор Яйца. Без особого труда ему удалось разглядеть лишь череп, освещенный темно-фиолетовым цветом мягких рентгеновских лучей, исходящих от дуговой лампы. Глаза выглядели, как зияющие дыры размером с кальдеру вулкана Исход. Между глаз располагался пещеристый разрез носовой полости, а ниже — два ряда плотных зубов, напоминающих воздвигнутые одна над другой горные цепи. В бледном бело-голубом ореоле, окружавшему череп, Ясно Мыслящий видел плоть и волосы, отражавшие ультрафиолетовое излучение дуговых ламп, и представлял, как на него сверху вниз смотрят глаза Пьера.

— Что ж, времени для длинных речей нет, — сказал самому себе Ясно Мыслящий. Он активировал управление линией связи и обратился к человеку.

— Здравствуй, Пьер, — произнес он, направляя в аудиодатчик тщательно смодулированную акустическую волну, созданную пульсацией его подошвы. Приветствие так себе, конечно, но Ясно Мыслящий надеялся придать ему немного индивидуальности, произнеся имя «Пьер» с тщательно отработанным французским акцентом. Пока сообщение направлялось к коммуникационному компьютеру, который должен был раздробить его на отдельные фонемы для передачи Пьеру в течение нескольких оборотов, он встряхнулся, поместил трубку с кашицей в свое ротовое отверстие и приготовился к долгому испытанию, которое возложил на себя по собственной воле.

Первым делом он сформировал внутри каждого глазного стебелька кристаллическое ребро жесткости, чтобы зафиксировать положение глаз. — Нет нужды делать их толстыми при сниженной гравитации, — напомнил он самому себе. — Кристаллий мне еще понадобится для остальной структуры.

Затем он сосредоточился, и вскоре его глазные стебельки были укреплены сетью сцепленных друг с другом кристаллических костей, сводивших его движения к минимуму. Эта методика была ему в новинку, ведь Ясно Мыслящий, как и большинство чила, использовал свои возможности по отращиванию костей лишь для создания манипуляторов, глазных стебельков и буксирных стержней. Однако ученые-медики, узнавшие о возможностях организма чила от одной религиозной секты, добившейся незаурядного контроля над функциями собственного тела, обучили его технике создания взаимосвязанных костей.

Закончив подготовку, он перевел глиссер на автоматическое управление, всосал немного кашицы и устроился для Встречи со своим исполинским другом.

— Итак — значит, ты и есть Пьер Карно Нивен, не так ли? — пробормотал он, обращаясь к неподвижному черепу. — Ладно, Пьер, давай-ка посмотрим, кто из нас моргнет первым.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:18.2 GMT

Пьер сосредоточил взгляд на маленькой, раскаленной добела крупинке, парящей перед ним по другую сторону густо затемненного стекла. Глиссер имел вид радужной сферы диаметром около пяти миллиметров. На обращенной к нему стороне располагалось молочно-белое тело Ясно Мыслящего, почти целиком закрывающее собой половину сферы. Различные его части меняли цвет, подобно сияющей капельке жидкого кристалла, отражая смену температур внутренних токов горячей жидкости и прохладных излучающих поверхностей. По периферии сплющенного эллипсоидального туловища торчала дюжина красных, точечных глаз, светящихся, подобное крошечным уголькам вокруг миниатюрного костра.

— Прямо как сплющенный миниатюрный гребешок на половинке раковины, — подумал Пьер. — Правда, у морских гребешков не бывает манипуляторов, а их глаза синего цвета.

Когда его глаза и жужжащие автоматические камеры, наконец, зафиксировали образ Ясно Мыслящего, терпеливо сносившего тяготы своей вахты за пределами иллюминатора, из динамиков коммуникационной консоли раздались звуки его приветствия.

— Здравствуй, Пьер.

Как только эхо последнего слога пронеслось по консольному залу, яркая крупинка исчезла во вспышке света, оставив лишь желто-зеленый послеобраз на сетчатке Пьера. Только ощутив пропавшую силу притяжения, Пьер, наконец, понял, как болит нос, который только что был прижат к окну силой трех g.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:19.3 GMT

Кашица закончилась, бак-накопитель уже начал распространять неприятный запах, и пришло время прощаться.

— Ты победил, мой друг, — произнес Ясно Мыслящий, обращаясь к призрачному фантому, даже не успевшему сменить положение за время его долгой вахты. Надо сказать, что Ясно Мыслящий справился с задачей даже лучше, чем ожидал — целых шесть оборотов, проведенных без единого движения, если не считать отдельных пульсаций тела. Изоморфные упражнения не дали его внутренностям забиться, хотя кожа по ощущения должна была треснуть, стоило ей только шевельнуть. Он шевельнулся — кожа осталась цела — и тогда она начал двигаться активнее; затем, в блаженном танце, который едва не оторвал его от глиссера с его почти незаметным гравитационным полем, Ясно Мыслящий растворил кристаллические кости, придававшие его телу неподвижность, и, взявшись за органы управления, направил «Летающий Туалет» обратно к главному кораблю.

Как следует поев и немного приведя себя в порядок, Ясно Мыслящий вновь занял место во главе экспедиции. Пришло время собираться и лететь домой. Специалисты были все еще заняты съемкой Пьера с дальнего расстояния и вовсе не горели желанием возвращаться. Но припасы уже начали истощаться, и в итоге они, как и весь остальной экипаж, свернули свою работу и направили оборудование к главному кораблю.

В действительности за перемещение инструментальных сфер, конечно же, отвечал бортовой компьютер, который, помимо прочего, отслеживал и траектории индивидуальных летательных аппаратов. Взаимное притяжение сфер заметно усложняло навигацию — даже для пилотов, скорость реакции которых была близка к скорости света.

К несчастью, никто из чила не довел до сведения компьютера тот факт, что модифицированный рентгеновский излучатель, использовавшийся для лечения рака Амалиты, был надежно соединен с довольно крупным источником питания, снабжавшим его энергией. В результате компьютер, не видя подвоха, выбрал для излучателя траекторию, проходившую вблизи иллюминатора. Когда излучатель пролетел мимо, следовавший за ним, как на привязи, массивный источник энергии своими приливными силами пробил в многослойном трехсантиметровом стекле целый иззубренный каньон. Гигантские осколки, каждый размером с гору, помчались прямиком к источнику питания. Падая, они растерлись в порошок, и ударившись, о поверхность сферы, исчезли во вспышке яркого света.

Понедельник, 20 июня 2050 г., 22:30:20.0 GMT

Почувствовав неладное, акустические детекторы микрометеороидов, встроенные в раму иллюминатора, автоматически захлопнули наружные металлические ставни. Моргнув, Амалита пристально взглянула на крошечную трещину в толще стекла.

— … Тысяча десять, — произнесла она.

Контакт подошел к концу.

Вторник, 21 июня 2050 г., 06:13:54 GMT

Оставив Амалиту, беседовавшую с Небесным Наставником за коммуникационной консолью главной палубы, Пьер ловко пролетел через дыру в полу и, оказавшись на нижней палубе, подтянул свое тело к библиотечной консоли. Он двигался со всей осторожностью, ведь между двумя его пальцами был зажат драгоценный кристалл голопамяти, содержащий в себе все мудрость, накопленную чила за последние тридцать минут. Пьер аккуратно поместил кристалл в резонатор библиотечного сканера, установил на нужное место отполированный до блеска угловой сегмент и закрыл крышку.

Согласно их разговору с коммуникационным роботом чила, на этом кристалле имелся обширный раздел, посвященный внутренней структуре нейтронных звезд. Пьер велел компьютеру быстро пролистать несколько миллионов страниц, пока не нашел детальную схему, изображавшую поперечный срез Яйца Дракона. Судя по диаграмме, внешняя поверхность звезды представляла собой твердую кору из атомных ядер; богатые нейтронами изотопы железа, цинка, никеля и других элементов образовывали кристаллическую решетку, которая плавала в море электронов. Далее располагалась мантия — два километра нейтронов и ядер железа, содержание нейтронов в которых увеличивалось с глубиной. Три четверти внутреннего объема звезды было заполнено жидким шаром из сверхтекучих нейтронов и протонов, а в самом центре находилось компактное ядро, состоящее из эзотерических элементарных частиц, время жизни которых — обычно короткое — было увеличено за счет экстремальных давлений и плотностей внутри звезды.

Пьер внимательно изучил символы элементарных частиц. Многие из них были ему знакомы, но одно из обозначений он видел впервые в жизни. Взглянув на приведенную сбоку легенду, он увидел, что символ относился к частице «элизия». Внутри своей звезды чила обнаружили частицу, которую людям еще не удалось отыскать при помощи своих атомных дробилок! Пьер поспешил ввести в библиотечную консоль команду для поиска дополнительной информации о частице элизия на том же кристалле голопамяти. Через долю секунды на экране высветились слова:

СВОЙСТВА И ПРИМЕНЕНИЕ ЧАСТИЦЫ ЭЛИЗИЯ — ДАЛЬНЕЙШАЯ ИНФОРМАЦИЯ ОБ ЭТОЙ ЧАСТИЦЕ ЗАШИФРОВАНА. КЛЮЧ ДЕШИФРОВКИ — МАССА И ВРЕМЯ ЖИЗНИ ПЕРВЫХ ВОСЬМИ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ЧАСТИЦ (ВКЛЮЧАЯ ЧАСТИЦУ ЭЛИЗИЯ) С ТОЧНОСТЬЮ ДО ПЯТИ ЗНАКОВ

Далее статья состояла из бессмысленной мешанины символов.

Пьер задумался. Чила вполне могли поделиться с людьми информацией о загадочной частице, но решили этого не делать. Человеческой расе предстояло отыскать частицу своими силами и достаточно точно определить ее массу, чтобы расшифровать статью энциклопедии и прочитать то, что о ней узнали сами чила.

Конечно, если люди направят свои исследования по верному пути, то и сами получат практически все сведения, скрытые за этой шифровкой, но если они все же ошибутся, то знания, оставленные чила, помогу человечеству исправить ошибку прежде, чем они узнают что-то новое об окружающем их мире.

— Как и подобает хорошему учителю, — подумал Пьер. — Для затравки ты подкидываешь ученикам намек на то, что исследования в определенной области могут принести интересный результат, позволяешь им самостоятельно добыть знания, а затем, проверяешь, не допустили ли они ошибок, и при необходимости вносишь коррективы.

Вернувшись к разделу о внутреннем устройстве нейтронной звезды, он подумал, что криптограмму, зашифрованную всего лишь шестнадцатью пятизначными числами, наверное, можно взломать простым перебором на достаточно большом компьютере, но в итоге решил, что гордость не позволит человеческой расе заниматься подобным жульничеством.

На экране его консоли вновь появилась диаграмма, изображавшая внутренние слои Яйца. Пьер обвел взглядом следующую страницу. На ней приводилась фотография нейтронной звезды, только на этот раз это было уже не Яйцо Дракона. Пьер знал, что фото настоящее, так как видел на переднем плане фрагмент чила на космическом летуне. Его глаза расширились, и он начал быстро просматривать страницу за страницей. Там было немало фотографий, каждая из которых сопровождалась детальными схемами, описывающими внутреннее устройство той или иной нейтронной звезды. Выбор звезд варьировался от крайне плотных, близких к состоянию черной дыры, до раздувшихся звезд-исполинов, обладавших нейтронным ядром и внешними слоями наподобие белого карлика. Некоторые из звезд казались незнакомыми, но другие, как, например, пульсары в Парусах и Крабовидной туманности были известны и людям.

— Но ведь пульсар в Крабовидной туманности находится в трех тысячах световых лет! — воскликнул, обращаясь к самому себе, Пьер. — Чтобы успеть сделать эти фотографии за последние восемь часов, им бы пришлось двигаться со сверхсветовыми скоростями!

Быстрый поиск по указателю вывел его на ответ:

ДВИЖЕНИЕ СО СВЕРХСВЕТОВОЙ СКОРОСТЬЮ — КЛЮЧ К ДЕШИФРОВКЕ ВЫГРАВИРОВАН НА ПИРАМИДЕ, КОТОРУЮ МОЖНО НАЙТИ НА ТРЕТЬЕМ СПУТНИКЕ ВТОРОЙ ПЛАНЕТЫ В СИСТЕМЕ ЭПСИЛОН ЭРИДАНА

Далее следовала длинная последовательность из бессмысленных символов.

В состоянии, близком к шоку, Пьер выключил консоль и медленно доплыл до расположенной неподалеку комнаты отдыха. Он не был удивлен, увидев там весь экипаж, не считая Амалиты. Они находились в зоне низкой гравитации и, сидя на мягком круговом диване, смотрели в расположенный у ног иллюминатор. Прыгнув к потолку комнаты, Пьер ухватился за ручку люка, ведущего в один из противогравитационных резервуаров. Опустив глаза, он тоже взглянул в метровое окно, вмонтированное в нижнюю часть Драконоборца. Фильтр плотности с электронным управлением был настроен на автоматическое затемнение иллюминатора тридцать раз в секунду, согласно движению шести сияющих астероидов, каждый из которых за секунду успевал пять раз пронестись мимо огромного стекла. Единственной яркой точкой, свет которой пробивался сквозь иллюминатор, было Солнце — их дом — в 2120 а.е. пути.

Первым тишину нарушил Пьер. — Наше время почти на исходе, — произнес он.

Джин подняла глаза, и ее задорный нос озадаченно сморщился. — Мне казалось, что по плану мы должны были провести здесь еще как минимум неделю, — заметила она.

— Учитывая, что картированием и измерениями целиком занимаются чила, нам нет особого смысла здесь оставаться, — объяснил он. — Тебе стоило ознакомиться с подробным описанием внешнего и внутреннего устройства Яйца Дракона в том последнем кристалле, который я принес с главной палубы. — Выпрямившись, он откинулся вниз, чтобы удержаться в дверном проеме комнаты отдыха.

— Пора снова менять кристаллы, — добавил Пьер. Он размял колени, готовясь перепрыгнуть вверх по коридору на главную палубу. Улыбнувшись им бородатой улыбкой, он сказал:

— Ну же, нам еще предстоит много работы, чтобы подготовить корабль. Мы с Амалитой разберемся с последним кристаллом голопамяти, но всем остальным стоит заняться подготовкой к отлету; любой незакрепленный предмет может стать смертоносным снарядом, как только окажется в гравитационном поле орбитального модулятора. — Он прыгнул вверх к центральной палубе, а остальные, покинув комнату отдыха, рассредоточились по всему кораблю.

Подлетев к коммуникационной консоли, Пьер взглянул на Небесного Наставника через плечо Амалиты. Робот-чила чего-то терпеливо ждал. Пьер с восторгом смотрел на своего собеседника. Учитывая колоссальную разницу во времени, Пьер не удивился тому, что чила в итоге создадут разумного, долгоживущего робота, способного взять на себя изнурительную работу по общению с медленными людьми. Поразило его то, что роботизированное создание было проработано настолько хорошо, что даже обладало индивидуальностью. Оно совершенно не было похоже на робота своими манерами. И, если уж на то пошло, больше напоминало терпеливого учителя старой закалки. В его голосе почти явственно слышались добродушная улыбка и седеющие волосы. Возможность общаться с Небесным Наставником стала для людей настоящим облегчением. Замешкавшись или сделав ошибку, они больше не чувствовали вину за то, что кто-то впустую тратит на них значительную часть своей жизни.

— Вскоре все доступные вам кристаллы голопамяти будут заполнены, — сообщило изображение Небесного Наставника, идеально воспроизводившего волнообразные движения стебельков реальных чила своими роботизированными глазами. — К сожалению, большая часть этих данных будет зашифрована, так как по человеческим меркам мы опережаем вашу цивилизацию на многие тысячи лет.

— И все же, если бы не вы, наша раса бы до сих пор оставалась на уровне дикарей, на тысячи или даже миллионы колоссов застрявших в тумане невежества. Мы столь многим вам обязаны, но все же должны проявить осторожность, возвращая свой долг, ведь и вы сами имеете право расти и развиваться, полагаясь на собственные силы. Ради вашего же блага нам лучше прервать связь после того, как заполнится последний кристалл голопамяти. Мы передали вам достаточно информации, чтобы занять ваши умы на ближайшие тысячи лет. После этого каждая из наших рас пойдет своей дорогой в поисках истины и знаний сквозь время и пространство. Вы — в мирах, где главенствуют электроны, мы — там, где царит примат нейтрона.

— Но, пожалуйста, не впадайте в отчаяние. Пусть мы живем куда быстрее вас, во Вселенной есть лишь конечное число фундаментальных истин, так что рано или поздно вы непременно нас нагоните.

Прозвучал сигнал, и на экране появилось короткое сообщение.

КРИСТАЛЛ ГОЛОПАМЯТИ ЗАПОЛНЕН

— Теперь вы сами по себе, — добавил в ответ на сигнал Небесный Наставник. — Но на прощанье мы бы хотели преподнести вам еще один подарок. Чтобы развиться в полной мере, вам понадобится не один десяток тысячелетий, и мелкие неурядицы вроде ледниковых периодов на вашей планете могут стать для вас заминкой. Исследуя внутреннюю структуру вашего Солнца, мы обнаружили в нем пять небольших черных дыр. Помимо четырех уже известных вам там была еще одна, гораздо меньшего размера. И раз уж они нарушали ход термоядерных реакций внутри Солнца, мы решили их убрать. Теперь Солнце останется стабильным, а вы тем временем сможете изучить содержимое голографических кристаллов.

— Спасибо, — запинаясь, пробормотал Пьер, испытавшей благоговейный ужас перед мощью, которая стояла за этим бесхитростным утверждением.

— Спасибо и вам, — ответил Небесный Наставник. — Но вам уже пора готовиться к отлету. Прощайте, друзья.

— Прощайте, — сказал опустевшему экрану Пьер.

Он повернулся к Амалите. — Я уберу кристалл голопамяти, а ты пока займись проверкой противогравитационных резервуаров, — произнес он. — Пора возвращаться домой!