Закон и честь! – 3. Ярость закона

Глава 15

Оглядевшись по сторонам, Элен поразилась двум вещам. Во-первых, в спальне хозяйского сына было на удивление чисто и прибрано. Не иначе, как дворецкий лично занимался наведением порядка в этой комнате, следя за тем, чтобы Стефан жил в приемлемых условиях, а не в захламлённом свинарнике. Во-вторых, спальня была совсем маленькой, не больше десяти-двенадцати квадратных ярдов. Всё самое необходимое. Односпальная не заправленная кровать, письменный столик, стул, платяной шкаф у стены, несколько полочек, установленных всякими безделушками, пара абстрактных картин на стене, единственное окно плотно зашторено. За шкафом виднелась ещё одна дверь. Всё было до того аскетично и холодно, что Элен поневоле заподозрила в планировке комнаты вездесущую руку Катрин Гиллрой. Скажем так, совсем не то, что представлялось в буйном воображении Элен, послушно изобразившем огромную залу, заваленную грудой разбросанных в беспорядке вещей, грязную и напоминающую городскую свалку, а не комнату молодого господина.

И ещё ей показалось, что спаленкой пользуются не так уж и часто. Она не выглядела обжитой. Создавалось впечатление, что Стефан лишь ночевал здесь, а всё остальное свободное время, коего у него было вагон и маленькая тележка, проводил в других бесчисленных комнатах огромного особняка. И в самом деле, она не могла себе представить, чтобы Стефан со своей скрытностью и страстью к пряткам мог целыми днями сидеть здесь взаперти. Единственное, чем он тут пользовался, так это кроватью и санузлом, наверняка находящемся за примеченной ранее закрытой дверью. Можно сказать, что ей отчасти повезло, что она вообще застала его в этой комнате в послеобеденное время. С таким же успехом Стефан мог скрываться где угодно и шансы отыскать его сводились к минимуму.

— А у тебя тут… мило, — Элен вымученно улыбнулась, расправляя складки передника. Она ведёт себя как последняя дура, господи боже! Стоит тут посреди комнаты, пыхтит, краснеет, поправляет платье. Ну не идиотка ли? Перед кем она засмущалась? Перед Стефаном? Так мало того, что заявись она к нему хоть голой, он бы и бровью не повёл, так в напяленном на голову горшке он и видеть то её теперь не в состоянии! Единственное, что он может рассмотреть, так это свои босые ступни! — Симпатичная комнатка. Мне нравится. Честно. Не хватает, конечно, женской руки, но в целом и общем… Слушай, да ты же весь в земле! Наверняка и за шиворот насыпалось и в штаны… Стефан, тебе не кажется, что пора бы снять твой «цилиндр» и пройти в ванную, чтобы умыться? А лучше полностью вымыть голову? Честно, я очень тронута, что ты встретил меня во всеоружии, но всё же… Просто если тебя в таком виде застукает мама, то тебе влетит. Давай не будем всё усугублять, а? Я помогу тебе. Договорились?

Стефан так отчаянно замотал головой, что свободно болтающийся на ней цветочный горшок чуть не закрутился волчком.

— Нет, Стефан не хочет куп-куп. Стефан хочет быть джентльменом, — юноша попятился от Элен, наступил на просыпанную сырую землю, и плюхнулся задом на кровать, скрипнув пружинами.

— Ну хорошо, не хочешь, так не хочешь, — примирительно сказала Элен, испугавшись, как бы он не закатил скандал. Всё время она видела Стефан тихим и покладистым. Но что будет, если попытаться пойти наперекор его желаниям? Как он отреагирует? Элен как-то не задумывалась об этом ранее…

На письменном столике возле зашторенного окна стояли массивные латунные часы с круглым, подсвечным фосфором циферблатом. Пол третьего. Не ровен час, с минуты на минуту вернётся дворецкий с детьми. Пора бы ей уже и закругляться с визитом. Но Элен не хотела уходить, пока не увидит одну штуку… Она бегло осмотрела полутёмную комнату. Шкатулка. Где же Стефан хранит подаренную доктором Аткинсом шкатулку? Да где угодно! Начиная от шкафа и заканчивая сливным бачком унитаза в ванной комнате! Не будет же она нагло обшаривать комнату юноши, пока он в позе истукана сидит на кровати с цветочным горшком на голове. А спросить Элен почему-то стеснялась. Для Стефана определённо этот подарок был очень ценным и личным. И вряд ли он так охотно поделится с неё. Его доверие ещё надо завоевать.

— Ну, ладно, погостила и хватит. Пора и честь знать, да, дружочек? Ты не проводишь меня? И поверь, без этого глиняного шлема ты выглядишь гораздо симпатичнее. Ну, когда не пускаешь слюни и не вываливаешь язык! Шучу, не обижайся.

Выйдя в коридор, Элен оставила затихшего Стефана на кровати с цветочным горшком на голове и гольфом вокруг шеи. Девушка могла бы поклясться, что Стефан изрядно смущён и взволнован. Способен ли он испытывать эти чувства или хотя бы их подобия? Всколыхнулось ли что-нибудь в его душе? Элен хотелось верить, что да. Не зря же он попытался приодеться, франт этакий!

Закрыв за собой двери, Элен, торопясь, подобрав юбку, подбежала к лестнице и спустилась на второй этаж. Зайдя в свою комнату, она бросилась к окну и успела увидеть, как с улицы заворачивает большой пыхтящий паромобиль. Шатнер возвратился из гимназии. Успела! Буквально в последнюю секунду. Элен привела дыхание в порядок и поправила выбившуюся из причёски прядку. Надо бы заплести волосы в косу, да уже нет смысла. Завтра с утра видно будет…

Уже не спеша, степенно, Элен спускалась по широкой лестнице в холл, положив руку на гладкую, как атлас, периллу, когда одна из створок массивных входных дверей отворилась и в дом двумя неугомонными вихрями ворвались вопящие во всю глотку двойнята. Оба в одинаковых тёплых пальтишках, дорогих школьных костюмчиках, с непокрытыми головами, взъерошенные, раскрасневшиеся и, судя по всему, очень довольные собой. Высоченный как каланча и угрюмый как разорившийся ростовщик дворецкий вошёл следом, неся ранцы с учебниками.

— Элен, Элен, я первей добежал до дома, чем она! Слышишь, первей! — Том сиял как начищенный грош, со всех ног бросаясь к замершей посреди холла няньке. — А Сью просто толстая гусеница! Она даже бегает как девчонка!

— Врёшь ты всё, врёшь! Я бы тебя обогнала, если б сильно-сильно захотела. И сам ты гусеница, вонючка!

Девочка наступала брату на пятки. В результате они практически одновременно врезались в Элен, чуть не сбив её с ног. Элен невольно заулыбалась, не в силах удержать маску строгости. Слегка приобняв уткнувшихся ей в подол двойнят, она сказала:

— И я рада вас видеть. Что с вами? Как будто это не с вами я распрощалась не далее, как сегодня утром? А, мелкие пакостники?

Двойнята аж захрюкали от удовольствия, а Том исподтишка показал язык с явным неодобрением наблюдавшему за ними Шатнеру. Дворецкий положил детские ранцы на пол рядом с лестницей и обратился к Элен, не глядя на неё:

— Извольте позаботиться о детях, мисс Харт. Я отгоню машину в гараж. Миссис Гиллрой ещё не изволила вернуться?

— Нет, сэр, хозяйки всё ещё нет дома, — Элен, не поднимая глаз, освободилась от объятий детворы и подхватила ранцы, отплатив чопорному старику его же монетой. Заносчивый сукин сын, попробуй поговорить с её спиной!

Больше не проронив ни слова, Шатнер вышел на улицу. Сью и Том, толкаясь, помчались наверх, опережая волокущую ранцы няньку.

— Не догонишь, не догонишь! — торжествующе верещал Том, оглядываясь на отстающую сестру. — Гусеница!

— Осторожней на ступеньках, сорванцы! — прикрикнула на них Элен и пробормотала себе под нос:

— Господи, да что же такого тяжёлого в этих сумках? Неужели сейчас в школу вместо учебников заставляют носить кирпичи?

— Вонючка! — прорычала Сью, сжимая кулаки. Каблучки её сапог дробно стучали по степеням, но угнаться за шустрым братцем она была не в состоянии, и в забеге на второй этаж абсолютным победителем стал Том.

Поднявшаяся несколькими секундами позже Элен укоризненно посмотрела на гневно сопящую девочку.

— Сью, крошка, ну кто тебя учил так ругаться? Ты заставляешь меня краснеть. Такие выражения не для маленькой леди!

Сью остановилась, сложила руки на груди и надулась, став очень похожей на обиженного хомячка. Том, напоследок показав сестре нос, юркнул в детскую. Элен ласково потрепала девочку по густым светлым волосам и сказала:

— И не расстраивайся так. Мальчики рождены быть сильнее девочек. Он будущий мужчина и этим всё сказано.

— И что, все мужчины такие хвастливые и наглые, как Том? — у Сью от изумления аж рот приоткрылся.

Элен так и прыснула от смеха, заставив девочку надуться ещё больше.

— Эй, смотри, лопнешь, глупышка! — Элен поставила ранцы и опустилась на одно колено, глядя на Сью снизу верх. Положила руки на ей плечи и сказала: — Ты знаешь, а ведь в чём-то ты и права. Мужчины, они такие, ну… Вырастишь и сама узнаешь, как много истины в твоих словах.

— А когда ты очень сильно злишься, ты ругаешься? — робко спросила Сью, хитренько потупив глазки.

— И ещё как, но тебе этого лучше не слышать, — доверительно сообщила Элен, подмигивая младшенькой Гиллрой. — Ладно, пошли догонять этого мелкого скунса, а то как бы он нам засаду не устроил!

В тот день, который во многом, как выяснилось впоследствии, оказался роковым, Элен узнала о себе одну немаловажную деталь. Она была трусихой и паникёршей. Причём трусихой законченной и возведённой в математическую степень. Однако её страх был бы весьма специфичен. Она испугалась. И испугалась настолько сильно, что ноги подкосились. Но Элен испугалась не за себя. Страх чуть не поглотил саму её суть, растворяя в водовороте паники и ужаса разум. Но то был страх за других. Точнее, за другого. Как бы там ни было, Элен поняла, что она чертовски сильно боится за жизни вверенных ей детей. То, что она испытала на рыночной площади, когда пули буквально свистели над её головой, ни в какое сравнение не шло с ужасом, что напал на неё за порогом детской комнаты в тот во многих отношениях примечательный день.

Первой в комнату залетела Сью. Девочка с разбегу бухнулась на свою постель, раскинув руки и ноги. Том в это время с очень загадочным и деловым видом копошился в своём уголке. Он уже избавился от верхней тёплой одежды и, сидя к двери спиной, что-то пристально изучал, полностью сосредоточившись на своём занятии.

Войдя вслед за Сью, Элен тут же прикрикнула, чтобы она сняла пальто и школьную форму. И только потом взгляд няньки обратился на занятого чем-то невидимым для её взора мальчика. Элен не могла видеть, что он делает, но слышала, как в руках Тома звякают какие-то стеклянные предметы. Звякают? Уж не умудрился ли этот несносный мерзавчик притащить в спальню битые стекляшки? На улице Шестерёнок, бывало, детишки собирали всякую битую стеклянную утварь, выбирая кусочки стекла за необычную форму и цвет… Обменивались ими. Но девушка сильно сомневалась, что Том, мальчик из богатой и обеспеченной семьи, будет возиться с осколками бутылок и ваз! Тут что-то другое.

— Сью, я кому сказала — быстренько встала, и переоделась. И не забудь повесить пальто в шкаф, — строго сказала Элен, направляясь к Тому.

Девочка с мученическим вздохом перевернулась на живот и жалобно пропищала:

— Ну, Элен, я ещё чуть-чуть полежу! Я так устала… Хорошо?

Сью Гиллрой считала смену одежды пустой и никчёмной тратой времени, которое можно пустить на более полезные дела.

— Том? Что ты там от меня прячешь? — Элен отвлеклась лишь на миг, и не увидела последних движений мальчика. — Если ты собираешься устроить на кровати свинарник, то предупреждаю сразу — один свин точно пострадает. Том?

Мальчик продолжал многозначительно и пугающе молчать. Да-да. Именно пугающе. Элен ощутила, как вверх по ногам и далее по спине пустилась вскачь лавина холодных кусающихся мурашек. Внизу живота заледенело, а сердце учащённо забилось. Бух-бух-бух! Элен облизнула пересохшие губы и решительно взяла маленького сорванца за плечо.

— Том? А ну прекрати немедленн…

Что удержало её от пронзительного вопля, Элен и сама не знала. Том всего лишь обернулся и посмотрел на неё. Том. Обычный мальчуган десяти лет, хорошенький и светловолосый. Открытое простодушное лицо, по-детски припухлые губы, россыпь едва заметных веснушек на носу, высокий лоб и глаза… Глаза Тома были стеклянными. Абсолютно пустыми и ничего не выражающими. В глазах Тома застыли два синих морозных полюса. Он смотрел на Элен своими изменившимися, страшными, начисто лишёнными разума глазами и молчал.

Сзади испуганно выдохнула Сью. Она тоже увидела новый взгляд брата. У девочки отвисла челюсть.

— То-о-ом, что с твоими глазами? — в голосе крохи сквозили неверие и страх. А ещё огромное недоумение, словно она не могла понять, как такое вообще возможно, что за несколько минут ясный и чистый взор мальчика затянулся пеленой бескрайнего отупения. Но Сью была всего-навсего девятилетней девочкой и мыслила иначе, нежели взрослый человек. Для неё всё представлялось хоть и пугающей, но игрой, в которой есть свои правила и которая рано или поздно заканчивается и всё возвращается на свои места.

Элен была взрослой девушкой. И испугалась совсем по-другому. По-взрослому. Так, как может испугаться человек, когда на его глазах с тем, кого он знает и любит, происходят воистину страшные и необъяснимые вещи. Элен отшатнулась, сделала несколько неверных шагов назад, затем её колени подогнулись, и она осела на пол, зажимая рот обеими ладошками и не отрываясь от жутких глаз Тома. Из груди девушки вырвался судорожный всхлип, она попыталась вздохнуть и не смогла. Страх захлестнул её сознание и передавил горло.

Том смотрел на неё глазами своего старшего брата Стефана. В этот пугающий до помутнения рассудка миг Элен поняла, что взгляды у них одинаковы… Один в один. Та же тоскливая безысходность и тупой взгляд ведомого на убой покорного бычка.