Ярость суккуба

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Я с уверенностью сказала Сету, что Данте, скорее всего, уже уехал из города, но тем не менее на следующий день все-таки заехала в его магазин, который никогда не выглядел особо процветающим заведением, но сейчас стало очевидно, что магазин закрылся. Неоновая вывеска «ЯСНОВИДЯЩИЙ» исчезла, жалюзи сняли, и теперь помещение казалось совсем голым. Объявление с надписью «Сдается» не оставляло сомнений в том, что Данте уехал.

В свете того, что произошло вчера между мной и Сетом, я с трудом могла думать о Данте. У меня просто не хватало на это душевных сил, хотя он действительно был мне небезразличен. Он прекрасно соответствовал декадентскому периоду моей жизни, и вообще, несмотря на его грешную душу, кое-что в нем все еще было достойно любви. А главное, оказалось, что он действительно любил меня, какими бы странными способами он ни выражал свою любовь. Меня расстроила сделка, которую он заключил с Грейс, но я была рада, что ему удалось избежать наказания от руки Джерома и Мэй. Такого не заслуживает никто, даже Данте. Я надеялась, что, где бы он ни был, ему удастся начать новую жизнь, в которой, возможно, будет чуть больше света. Однако я слишком хорошо знала, что смертные, чьи души однажды были прокляты, крайне редко вступали на путь исцеления.

Вечером я поехала на коктейльную вечеринку в честь возвращения Джерома, которую устроили Питер и Коди, однако, подозреваю, им просто хотелось напиться из-за того, что теперь им снова не суждено гулять на солнышке.

— А как мы будем отмечать возвращение Джерома, если его тут нет? — вопрошала Тауни.

Она снова приобрела привычное обличье белокурой амазонки и все время рискованно крутила в руках бокал с мартини. Питер внимательно следил за каждым ее движением.

Я из вежливости потягивала гимлет. Вампиры расстарались и купили «Грей Гуз» и свежевыжатый сок лайма, но, если честно, я уже устала пить. Казалось, последние четыре месяца я только и делала, что пила. А вот от сигарет я совсем не устала, хотя изо всех сил старалась в очередной раз избавиться от этой пагубной привычки.

— У Джерома сейчас и без нас хлопот полон рот, — ответила я. — Мы просто выпьем за него, и все.

— Но он остается в Сиэтле, да? — спросил Коди.

Мы все повернулись и посмотрели на Хью. К нему тоже вернулись его способности, и, честно говоря, я ожидала, что он куда больше обрадуется вновь обретенному бесовскому видению. Однако Хью был очень серьезен, и могу поклясться, что он все время исподтишка наблюдал за мной.

— Да. Им с Мэй отлично удалось заговорить зубы этому парню из канцелярии и достаточно много пообещать остальным участникам истории, чтобы заручиться их поддержкой. Седрик и Нанетт поклялись, что лучшего архидемона для Сиэтла, чем Джером, не сыскать.

— Нанетт наконец-то успокоилась? — Я поболтала лед в стакане. — Еще бы, теперь Джером у нее в долгу, и она может не бояться за свою территорию.

— И все-таки Грейс немало постаралась, чтобы все это провернуть: секта в Канаде, все эти махинации да еще Данте, — качая головой, сказал Коди, виновато посмотрев на меня, но я лишь махнула рукой.

— Не знаю, — поддержал беседу Питер, который немного успокоился, убедившись, что Тауни не попортит обивку дивана. — Грейс — демон среднего звена, способности у нее так себе. Ей показалось, что Джером теряет силу, и она решила воспользоваться моментом. Возможно, это был ее единственный шанс прийти к власти в таком районе, как Сиэтл.

— В смысле? Она что, так и останется в заточении? И у нее никогда не будет своей территории? — с ухмылкой спросила Тауни.

— Может, ее и отправят в какой-нибудь захолустный городок в Центральной Америке, хотя сомневаюсь. — Хью выглядел подозрительно задумчивым. — Не думаю, что ей это интересно. И Мэй тоже, судя по всему.

— Да, лучше править в аду, чем прислуживать в раю, — провозгласила я, в восторге от собственного остроумия. — Думаю, у Мэй карьера сложится гораздо удачнее. Она, может, и не обладает выдающимися способностями, но у нее есть цель.

— Ты заметила, что когда Мэй одна, она совсем не такая страшная? — спросил Коди.

— Да это все их дурацкая манера одинаково одеваться, — проницательно заметил Питер. они выглядели совсем как эти девушки из «Сияниия»

Все засмеялись, и вечеринка продолжилась. Я почему-то притихла и просто слушала. Сет всегда говорил, что я душа компании, но эта компания прекрасно справляется и без меня. Мне было приятно, что я вернулась к ним, что все стало как раньше. Я больше никогда не стану смертной, но если уж мне суждено быть проклятой, то я хочу быть проклятой вместе с этими ребятами.

В какой-то момент я встала и пошла на кухню, чтобы налить себе воды. Хью последовал за мной. Он был чем-то обеспокоен. Остальные смеялись и беззаботно болтали, так что мы могли спокойно поговорить без лишних ушей.

— Что происходит? — спросила я. — Я думала, ты будешь счастлив, когда все это закончится.

— Да я счастлив, счастлив, — ответил он, — поверь мне. Это было просто ужасно.

Я не могла не улыбнуться. Хью выдержал испытание, узнав, что значит быть низшим бессмертным. Он уже миновал стадию обучения, на которой находились Коди и Тауни, и мог в полной мере пользоваться своим положением, но был еще слишком молод, чтобы настолько пресытиться им за многие века, как Питер и я. Думаю, из всех нас ему пришлось тяжелее всего.

— Тогда что не так?

Он помедлил с ответом, и я в очередной раз поразилась, как странно он себя ведет.

— Джорджина, Сет в последнее время не делал ничего… плохого? Может, ограбил банк? Или не заплатил налоги?

— Конечно нет, — совершенно растерявшись, ответила я. — А что? Он как-то плохо поступил по отношению к тебе?

С досадой я почувствовала, что краснею. Суккуба нелегко смутить, но я все-таки разделяла свою интимную жизнь и секс по работе. Хью понял все без слов.

— Черт.

— А что такого? — спросила я. — Мы занимались любовью, пока я была в стазисе. Я не крала его душу. Не укорачивала ему жизнь. Между нами все кончено с тех пор, как Джером вернулся. Все кончено. Он вернулся к Мэдди.

— Да что ты? — скептически приподнял бровь Хью.

— Я поняла, что мы не можем быть вместе, и убедила его вернуться к ней. Сыграла на его чувстве вины.

От одного воспоминания об этом меня пронзила боль.

— Не сомневаюсь, — сухо произнес Хью.

— Что ты имеешь в виду?

— Джорджина, — со вздохом начал он, — я даже не знаю, как тебе объяснить. Когда я впервые увидел Сета, его душа была похожа на звезду… сверхновую звезду, свет которой освещал все вокруг. У этого парня была такая щедрая душа, просто невероятно.

Была.

— А теперь? — спросила я, начиная понимать, к чему он клонит.

— Теперь на нем лежит тень, его душа запятнана. Он изменил Мэдди с тобой и вернулся к ней, не признавшись в этом…

Пол закачался у меня под ногами, я усилием воли заставила себя посмотреть на Хью.

— Это не было… грязно. Мы любим… любили друг друга. Это было потрясающе, не просто так.

— Возможно, дорогая. Возможно, звезды сошлись так, что вам суждено было заняться любовью. Но что бы ни произошло между вами, он плохо поступил по отношению к ней и теперь чувствует себя виноватым. Этот грех омрачает его душу.

— Насколько сильно? — едва слышно прошептала я. — Если бы его сбила машина…

— …то он отправился бы прямиком в ад, — жестко и в то же время печально закончил мою фразу Хью.

— О господи. — Я в изнеможении прислонилась к стойке. — Я не думала… не предполагала…

Как только я перестала быть суккубом, я перестала думать как суккуб. Мне не надо было волноваться, что я укорочу ему жизнь или лишу его энергии. Я знала, что мы обманываем Мэдди, и чувствовала вину, но я никогда не думала, что это может навлечь проклятие на душу Сета. Я просто перестала думать о своей привычной жизни, перестала считать количество совращенных душ, полностью забыв о своей работе.

Какая же я дура! Смертные могут нагрешить и без нашей помощи. Они делают это постоянно, не хуже, а то и лучше. Не обязательно быть суккубом, чтобы помочь Сету предаться греху. Я могла быть обычной женщиной, любой женщиной, с которой он изменил бы Мэдди. Грех — понятие субъективное и для разных людей означает разное. Измена оставила глубокий шрам на душе Сета, а я своим монологом лишь еще больше усугубила его чувство вины.

— Значит, так еще хуже, — истерически засмеялась я, изо всех сил стараясь не разрыдаться. — Лучше бы мы занялись любовью, пока были вместе. Я бы украла годы его жизни, но его душа осталась бы чистой, а перед лицом вечности это самое важное. Я так настойчиво отказывалась… и посмотри, что из этого вышло. Посмотри, что я натворила.

Хью сжал мою руку и тихо сказал:

— Мне жаль.

— Он может как-то исправить ситуацию?

— Ты прекрасно знаешь. Конечно, он может качнуть маятник в обратную сторону, но это тяжело. Очень тяжело.

— Он хороший человек, — решительно сказала я.

— Возможно, но теперь этого мало.

— Ему нужно заключить сделку с Богом, — пробормотала я, уставившись себе под ноги.

Что я наделала? Как я могла быть такой идиоткой? Неужели любовь и желание настолько ослепили меня, что я забыла о принципах своей профессии, обеспечивавших мне бессмертие многие века?

— Джорджина, — неуверенно начал Хью, поймав мой взгляд. — Это еще не все… ведь это только начало, и ты знаешь это не хуже моего. Когда честный человек переживает такое грехопадение, у него наступает определенная реакция. Чувство вины сведет его с ума. Такие люди обычно принимают поспешные решения, пытаясь все исправить. Что-то подсказывает мне, что Сет именно так и поступит.

— Спасибо за предупреждение, — поблагодарила я. — Хотя что еще он может сделать, куда уж хуже…

Бес внимательно посмотрел на меня

— Милая, он — человек. Не надо его недооценивать.

Хью оказался прав.

На следующий день я поехала в офис застройщика и подробно поговорила с агентом, который занимался продажей интересовавшей меня недвижимости. Мы обо всем поговорили, обсудили цену, хотя я все равно не могла избавиться от ощущения, что принимаю необдуманное решение. Мне все нравилось: и фотографии, и планировка, и варианты отделки. Однако это решение было слишком импульсивным, учитывая последние события моей жизни.

Но потом, когда он показал мне квартиру и я вышла на балкон, все стало ясно. Стояла прекрасная погода: лето еще не наступило, но было понятно, что зима подходит к концу. Воды Пьюджет-Саунда были глубокого синего цвета, небоскребы в центре города сияли на солнце, на небе не было ни облачка. На западе виднелись Олимпийские горы, впервые за последний месяц, их вершины были покрыты снежными шапками. Улицы заполнились людьми, решившими, что уже пришло лето. Семьи на прогулках, девушки в шортах. В этой части Алки не было настоящего пляжа, но от воды дом отделяла лишь неширокая дорога и узкая полоска травы. Я смотрела, как волны разбиваются о берег, и вдруг поняла, что должна жить именно здесь.

— Я хочу внести залог, — сказала я агенту.

Мэдди должна узнать об этом первой, решила я, вернувшись к вечеру в Куин-Энн. Было еще не поздно, завтра меня ждал первый полноценный рабочий день, и я заехала в магазин, чтобы сообщить Мэдди новость. Но оказалось, настоящие новости ожидали не ее, а меня.

— Джорджина!

Не успела я войти в торговый зал, как она схватила меня за руку и потянула за стеллаж с кулинарными книгами.

— Привет, — засмеялась я. — Рада видеть тебя в таком настроении. У меня есть новости.

— У меня тоже!

Мэдди просто сияла, я была так рада видеть ее счастливой. С улыбкой я спросила:

— Что случилось?

Она огляделась вокруг и, убедившись, что нас никто не слышит, прошептала:

— Ты была права.

— Насчет чего?

— Насчет того, что Сету просто нужно было время.

О господи. Мы расстались, и он наконец-то занялся с ней любовью. Не могу сказать, что новость меня обрадовала, но, по крайней мере, Мэдди перестала волноваться.

— Мэдди, это просто…

— Он просто собирался с духом, чтобы сделать мне предложение!

Она сунула руку мне под нос так быстро, что на какой-то момент мне показалось, что она хочет ударить меня. И удар действительно последовал — меня ослепил блеск кольца с бриллиантом у нее на пальце.

— Боже… так быстро…

— Я знаю, — выпалила она, задыхаясь от возбуждения. — Мне самой не верится. Мы же встречаемся всего четыре месяца, но Сет сказал, что мы можем не торопиться со свадьбой, что он просто хотел придать нашим отношениям новый статус.

Конечно хотел. Когда честный человек переживает такое грехопадение, у него наступает определенная реакция. Чувство вины сведет его с ума. Такие люди обычно принимают поспешные решения, пытаясь все исправить. Чему тут удивляться? Я стала суккубом после того, как мой муж застал меня с любовником. Я продала душу, пытаясь загладить свою вину, сделав так, чтобы он и все остальные забыли о моем существовании. Что в этом такого?

Мэдди занервничала, ища моего одобрения и поддержки:

— Ты не думаешь, что все произошло слишком быстро? Может быть, я совершаю ошибку? То есть даже если мы не станем торопиться со свадьбой…

— Все в порядке, Мэдди, — с улыбкой успокоила ее я. — Никто, кроме вас, не сможет сказать, когда придет нужное время. Если тебе так хорошо, то поступай, как велит сердце.

Ее лицо озарилось счастливой улыбкой:

— Спасибо тебе! Я рада, что ты тоже так думаешь! Я, конечно, в любом случае обрадовалась и сказала «да». Но я не хочу, чтобы люди думали, что я тороплю события.

Она опустила взгляд, любуясь кольцом. Я тоже посмотрела на него, и тут до меня дошло:

— Это же бриллиант.

Она удивленно посмотрела на меня:

— Конечно. Такие кольца почти всегда с бриллиантами.

В прошлом году, когда я мучила Сета вопросами, не собирается ли он жениться, он ответил, что если когда-нибудь и женится, то подарит своей суженой кольцо с рубином, потому что бриллианты — это слишком банально для такого особенного события.

Я смотрела на сверкающие грани бриллианта.

— Ты сама его выбрала? Ты сказала ему, что хочешь кольцо с бриллиантом?

— Да нет. Он у меня не спрашивал, просто достал его из кармана и подарил. А что?

Я покачала головой, пытаясь сделать счастливое лицо:

— Просто спросила. Оно потрясающее. Поздравляю. Увидимся завтра.

Я развернулась к выходу.

— Джорджина, подожди!

Я остановилась и обернулась.

— А что ты хотела мне рассказать?

— Я? Ах да. Я покупаю эту квартиру в Алки.

— Серьезно?

Клянусь, Мэдди выглядела еще счастливее, чем когда рассказывала мне о помолвке.

— Когда она будет готова?

— В июле.

— Bay, круто! Там можно устраивать такие классные летние вечеринки!

— Точно. Главное, чтобы они сдали ее в срок. Она довольно вздохнула и порывисто обняла

меня.

— Какой чудесный день! Для нас обеих.

— Да, — согласилась я. — Просто замечательный.

Я шла домой, слишком ошеломленная новостью о помолвке Мэдди, чтобы думать. Хью вовремя предупредил меня, поэтому особо раздумывать было не о чем. Я убедила Сета, что наша любовь — лишь воздушный замок, что ему надо вернуться в реальность и наладить отношения с Мэдди. Сет поверил мне и постарался заслужить ее прощение — не для нее, для самого себя — этим поспешным предложением руки и сердца. Вообще он не склонен к скоропалительным решениям, но обстоятельства вынудили его пойти на это.

Не успела я отойти от магазина и на полквартала, как у меня зазвонил телефон. Я узнала код Ванкувера, но номер не определился. Кто бы это мог быть? Может, Эван решил попросить меня контрабандой привезти им баллончиков с краской? Но, слава богу, это оказалась Кристин.

— Привет, — сказала я. — Как дела?

— Отлично. Нет, не просто отлично, а великолепно.

Немного помолчав, она смущенно добавила:

— Мы с Седриком… мы…

Впервые за долгое время я по-настоящему обрадовалась!

— Правда? Вы, ребята, что ли, встречаетесь?

— Да, — удивленно сказала она, как будто ей самой все еще не верилось. — Он сказал мне, что это ты посоветовала ему сходить со мной куда-нибудь.

— Мм, ну… я просто предположила, что он ищет не там, где надо.

— Джорджина, я даже не знаю, как мне отблагодарить тебя, — взволнованно сказала Кристин.

Не ожидала таких проявлений чувств от бизнес-бесовки.

— Я так долго ждала этого, так давно любила его, а он даже не замечал меня, пока ты не заставила его остановиться и посмотреть вокруг. Он сам сказал, что был так занят поисками нужной женщины, что не смог разглядеть ту, которая все это время была рядом с ним.

Меня тоже переполняли чувства.

— Я рада за тебя, Кристин. Правда. Ты этого заслуживаешь.

— А все говорят, что проклятые души вообще ничего не заслуживают, — рассмеялась она в ответ.

— Мы заслуживаем и хорошего, и плохого, как и все остальные. Не думаю, что проклятие на это как-то влияет.

Кристин помолчала, а потом заговорила тихим, едва слышным голосом. Мне пришлось остановиться и отойти подальше от проезжей части, чтобы расслышать ее слова.

— Интересно, что ты так говоришь, — медленно сказала она. — Потому что я… кое-что для тебя сделала.

Я сразу же представила себе, как прихожу домой и обнаруживаю на пороге пакет с пончиками из «Тим Хортонс».

— Мм, не стоило. Я ничего такого не сделала.

— Сделала. По крайней мере, для меня. Поэтому мне захотелось отплатить тебе тем же. Я… ну, в общем, я посмотрела твой контракт.

От неожиданности у меня дыхание перехватило:

— Что???

— У нас накопилось много документации, и мне удалось получить разрешение на командировку в канцелярию.

«Командировкой в канцелярию» называется посещение отдела внутренних дел ада.

— Кристин… а если бы тебя поймали?

— Не поймали, — гордо сказала она. — Я нашла твой контракт и прочитала его.

На мгновение мне показалось, что мир остановился и прекратил свое существование.

— И что ты там прочитала? — тихо спросила я.

— Ничего.

— Как это — «ничего»?

— С контрактом все в полном порядке. Я перечитала его несколько раз. Никаких двусмысленностей.

— Не может быть! Нифон приложил столько усилий, чтобы меня отозвали в ад! Хью уверен, что он просто пытался отвлечь внимание руководства от самого контракта.

— Я ничего об этом не знаю, — сказала Кристин с неподдельным сочувствием в голосе. — Я знаю только то, что прочитала. Ты продала душу дьяволу и стала выполнять обязанности суккуба в обмен на то, чтобы все смертные, знавшие тебя, забыли о твоем существовании. Так?

— Да…

— Там так и написано. Текст составлен грамотно, без ошибок.

Я молчала, не зная, что ответить.

— Джорджина, ты меня слушаешь?

— Да… прости. Просто я думала… Я была уверена, что…

Глупо с моей стороны надеяться, что в контракте есть какая-то лазейка. Но мне все время казалось, что у меня есть шанс. Поэтому я поверила видениям Никты, поэтому я думала, что смогу забеременеть, находясь в стазисе. Данте был прав, я слишком наивна.

— Спасибо. Я очень благодарна тебе за то, что ты сделала.

— Мне очень жаль, что я не смогла тебя ничем порадовать. Если я могу еще что-то сделать для тебя — не нарушая правил, — просто скажи.

— Спасибо. Я буду иметь в виду.

Мы попрощались. Я обвела пустым взглядом окрестности — пытаясь уйти подальше от дороги, я зашла в тихий жилой квартал.

— Какой ужасный день, — сказала я вслух, — хуже и быть не может.

Позади раздалось какое-то шуршание, и я резко обернулась, почувствовав себя полной идиоткой, которая к тому же еще и разговаривает сама с собой, но там никого не оказалось. Потом я увидела, что кусты у тротуара слегка зашевелились, подошла поближе и присела на корточки. Из кустов на меня уставились огромные желтые глаза, раздалось жалобное мяуканье. Я произнесла пароль, знакомый хозяевам кошек во всем мире, и вскоре мой таинственный наблюдатель вышел из засады.

Мне показалась, что я уже где-то видела эту тощую кошку. Она была поменьше Обри, наверно, помладше, ужасно худая, на боках выпирали ребра, покрытые свалявшейся, грязной шерсткой. Гладя ее по голове, я заметила, что шерстка очень сухая — наверно, у нее блохи, подумала я. Кошка не могла решить, стоит ли мне доверять, но все-таки не убегала, изучая меня с неподдельным интересом, словно пытаясь понять, что я за птица и не перепадет ли ей чисто случайно что-нибудь из еды.

Я же, в свою очередь, тоже пыталась понять, что мне с ней делать. У нее, видимо, нет хозяев, а если и есть, то их надо срочно лишить родительских прав. Я рассматривала эти желтые глаза, каждую линию ее хрупкого тела. Она была не совсем похожа на нее, но все-таки… я была убеждена, что это та самая кошка. И после недолгих размышлений в духе Картера я вдруг поняла, что Вселенная, возможно, еще не окончательно поставила на мне крест.

Я подставила кошке ладони, та долго обнюхивала их, а потом позволила взять себя на руки. Это была девочка. Она совсем не сопротивлялась, когда я прижала ее к груди и пошла домой. Она даже начала мурлыкать — может быть, мы с ней уже были когда-то знакомы, а может, она просто устала все время бороться за жизнь.

Когда я, придержав плечом дверь, вошла в квартиру, Обри, дремавшая в другой комнате, сразу же выскочила встречать нас. Она не зашипела, но шерстка на спине стояла дыбом, пока она, сощурившись, изучала нашу незваную гостью. Роман, как всегда лежавший на диване, тоже внимательно смотрел на нас, разглядывая коричнево-рыжий окрас моей новой подруги. Потом он посмотрел мне в глаза. Не знаю, что он в них увидел, но, в любом случае, он улыбнулся и сказал:

— Дай угадаю — это тортилка.

— Да, — подтвердила я, — это она.