Ярость суккуба

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Я быстро шла по коридору под задорное щебетание Мэри. Дверь в конце коридора вела в ванную, по дороге я заметила еще три комнаты. Отлично. Может, двери и не заперты, но наверняка заскрипят, если я попытаюсь открыть их. Оставалось надеяться, что увлеченная Сетом Мэри продолжит так же громко болтать и ничего не заподозрит.

Мне удалось беззвучно открыть первую дверь — спальня. Незастеленная кровать, одежда сложена в стопки у стены, старое трюмо и тумбочка, на которой лежали какие-то бумаги, на потолке — зеркало.

Я содрогнулась, но после недолгих раздумий решила не проверять, что за бумаги лежат на тумбочке, а пойти и посмотреть, не ведет ли следующая дверь в кабинет. Я тихо прикрыла дверь спальни и двинулась дальше по коридору.

Вторая дверь предательски скрипнула, и я застыла, ожидая, что сейчас примчится Мэри и отдубасит меня книгой Сета. У меня не было стопроцентной уверенности, что Мистер Звезда сможет спасти меня, если она застанет меня за таким занятием. Мэри не казалась агрессивной, но никогда не знаешь, что взбредет человеку в голову. К счастью, она продолжала щебетать, не замолкая ни на секунду, и я заглянула в следующую комнату. Еще одна спальня, видимо гостевая, так как личных вещей в ней не было, зато пыли — предостаточно. Я закрыла дверь, поморщившись от очередного скрипа. Осталась последняя комната. Джекпот.

Третью комнату кабинетом я бы не назвала, но, похоже, это была ее мастерская. Вдоль стен тянулись, широкие столы, заставленные большими кристаллами прозрачного и дымчатого кварца. Некоторые — необработанные и угловатые, другие — отполированные, с уже нанесенной резьбой. Рядом лeжали разные инструменты, лезвия и резцы и более сложные, современные приборы, названия которых я не знала, что-то вроде лазерной установки.

Но самое главное, у стены обнаружилось бюро с двумя рядами выдвижных ящиков. Убедившись, что Мэри продолжает болтать с Сетом, я быстро подошла к бюро и открыла верхний ящик. Там хранились сотни папок с именами клиентов. Я вытащила одну наугад и, бегло просмотрев, убедилась, что Мэри и правда ведет строгай учет. В документации содержалось описание заказанного предмета, данные клиента, степень срочности заказа и фотография готового изделия. К сожалению, мне вся эта информация ничем не могла помочь. Я не знала, под каким названием заказали печать, да и вообще — возможно, ее изготовила не Мэри, а кто-то другой. От безысходности я открыла следующий ящик и нашла там финансовые документы, счета и банковские выписки. Еще мне попались папки с надписью «рабочий журнал», где все изделия были расположены по месяцам изготовления. Я вытащила папку с записями за этот месяц и увидела простой список дат, имен клиентов и кратких описаний заказанных предметов. Все заказы — за исключением послед них трех — были помечены галочкой. Видимо, они были закончены.

Я проверила даты до исчезновения Джерома, читая описания заказов. Статуэтка Зеленой Тары. Браслет. Ритуальный нож атаме. Меня заинтересовали три накладные за последние две недели: круглый кулон, талисман, медальон. Имена клиентов были мне не знакомы, но тот, кого я разыскивала, наверняка зарегистрировался под чужим именем.

Я еще порылась в ящике и нашла папки всех трех клиентов. Кулон был похожего размера и формы, но в нем просверлена дырка, для того чтобы носить на цепочке или шнурке, а мне что-то подсказывало, что печать не должна иметь отверстий. Талисман оказался не той формы: большой и вытянутый, он больше напоминал камень удачи, который можно носить в кармане.

Я запаниковала, времени было в обрез, Мэри умолкла. Господи, как легко шпионить, если можно стать невидимкой. Дрожащими руками я достала последнюю папку — медальон. Клиента звали Сэм Марковиц, он забрал заказ четыре дня назад. На фотографии я увидела плоский диск из дымчатого кварца, размером с двадцатипятипенсовик, на нем были вырезаны незнакомые символы. Неужели это она, печать? Диск идеально подходил под описание Картера. Возможно, были и другие заказы, сделанные несколько месяцев назад, но я уже не успевала просмотреть оставшиеся папки. Я убрала фотографию в сумочку, закрыла ящик и быстро вышла в коридор. Если бы за дверью меня встретила разъяренная Мэри, я бы ни капельки не удивилась.

Однако оказалось, я зря беспокоилась. Мэри, похоже, ни на секунду не отходила от Сета. Она сидела моем месте, зажав Сета в углу дивана. На журнальном столике двумя стопками возвышались книги, а еще одна, открытая, лежала у Сета на коленях. Он закончил писать и посмотрел на меня как на спасительницу.

— Понимаете, — говорила тем временем Мэри, — пока О'Нейл не столкнется с темной стороной своей души, он не сможет открыться Кейди. У него, конешно, бывают моменты слабости — например, сцена к пещере в «Полном затмении», — но он все равно постоянно остается начеку — как в сцене на веранде в «Воспоминаниях одного мужчины», поэтому неудивительно, что…

— Ну, как вы тут? — бодро спросила я. — Нам, наверное, пора.

Сет тут же резко вскочил с дивана, словно попавшее в капкан животное, которому пришлось отгрызть себе лапу, чтобы вырваться на свободу, и выпалил:

— Конечно. Не будем злоупотреблять гостеприимством Мэри.

Мэри тоже встала и замахала руками:

— Ну что вы, что вы! Вы меня совсем не отвлекаете, правда! К тому же вы еще не все книги подписали.

Сет поморщился и второпях нацарапал автограф на последних трех книгах.

— Спасибо, что уделили нам время, — поблагодарил он. — Приятно было познакомиться.

— Вы правда торопитесь? — взмолилась Мэри — Скоро будет ужин.

Она с укором посмотрела на меня.

— А если Джинджер надо идти, я бы потом подвезла вас, у меня есть минивэн…

— Нет-нет, — заверил ее Сет, прячась за мою спину. — Это очень мило с вашей стороны, но мне надоработать, вы же понимаете.

Нам с трудом удалось выкрутиться из цепких рук Мэри — она умоляла нас остаться, в ход шло все, от скидок на украшения до плохо завуалированных предложений собственного тела.

— Прочь отсюда, и побыстрее, — сказал Сет, когда мы сели в машину.

Я тронулась с места, дав по газам так, что из-под колес полетели комья грязи и гравий.

— Сумасшедшие поклонницы типа этой дамочки заставляют несчастных писателей безвылазно сидеть в своих норах, — задумчиво произнесла я.

Сет в изнеможении откинулся на сиденье и простонал:

— Никогда больше не поступай так со мной. Никогда.

— Но я же была рядом. Я бы услышала твои крики и прибежала на помощь.

— А если бы она меня усыпила? Скажем, хлороформом? Господи, Джорджина, она меня за ногу трогала!

— Для вас — просто Джинджер.

— Тебе хоть удалось узнать что-нибудь полезное? Ты же не в ванной была, правда?

— Конечно нет. Я проникла в ее кабинет и порылась в нужных бумагах.

— Проникла в чужой кабинет! — застонал Сет.

— Эй, я же исчадие ада! Да и вообще, она сама нас впустила.

— Нашла что-нибудь?

Продолжая следить за дорогой, я нащупала сумочку, порывшись в ней, достала фотографию и протянула ее Сету.

— Это оно? — спросил он.

— Я не уверена. По описанию похоже, но полной уверенности у меня нет.

— Вот как.

Сет долго рассматривал фотографию, а потом сунул ее обратно в сумочку. Помолчав немного, я спросила у него:

— Правда, я не была такой ужасной фанаткой? Или я тоже вела себя как полная идиотка?

— Господи, ну конечно нет, — удивился он. — Ничего! подобного. Ты была такая очаровательная, такая милая и…:

Он запнулся, но сказанные слова будто повисли между нами в воздухе.

— Ты была совсем другой, — все-таки договорил он. — Ничего похожего…

Хриплые нотки в его голосе говорили, что за этими словами стоит какое-то чувство, но какое — я понять не смогла.

Задавая этот вопрос, я ничего не имела в виду, просто хотела поддержать разговор. Однако в последнее время, о чем бы мы ни говорили, за словами всегда стояло что-то еще. Я вдруг вспомнила, как мы познакомились, тогда я даже не знала, кто он такой. Я сразу же сказала ему, что Сет Мортенсен — мой любимый писатель, даже не зная, что это он. В отличие от Мэри я не следила за его жизнью по Интернету и не знала, как он выглядит. Сет прокашлялся

— И что… что ты будешь делать с этой фотографией?

Я обрадовалась, что он сменил тему, и быстро ответила:

— Попробую показать кому-нибудь, кто в этом разбирается. Может быть, Эрику. Или Данте.

Снова повисла неловкая пауза, я почувствовала как нарастает напряжение. Данте. Совершенно невинная ремарка повлекла за собой большие последствия. Я ожидала, что Сет еще раз попробует сменить тему, но не тут-то было:

— Так странно видеть тебя вместе с Данте…

— А с кем-нибудь другим не странно?

— Ну…

Даже не глядя на него, я могла сказать, что сейчас в его глазах появилось задумчивое, рассеянное выражение, обычно говорившее о том, что он пытается подобрать правильные слова. Раньше я обожала этот взгляд, но сейчас я напряглась, ожидая, что он скажет.

— Нет, конечно, в любом случае — странно. Но каждый раз, говоря с ним, я думаю, что…

— Только не говори, что я достойна лучшего, а то я остановлю машину, и мы так тут и останемся.

— Мм, нет. Я собирался сказать, что он не похож на парня твоей мечты.

— Это почти одно и то же, — заметила я. — Ты говоришь совсем как Хью и все остальные. Как вы меня достали! Ну правда, какая разница, с кем я встречаюсь. Вы все равно будете недовольны.

— Неправда, — возразил Сет. — Просто… рядом с ним ты становишься более мрачной и циничной, Не похожей на себя… Может, это звучит глупо, учитывая, кто ты такая, но ты… ты — сила, которая несет добро в мир.

— Ой, слушай, перестань, — скривилась я.

— Да нет, я правда так думаю. Ты, конечно, исчадие ада, но людям нравится быть рядом с тобой. Тнои слова, твоя улыбка покоряют всех. Ты милая, добрая, тебе не все равно, что происходит с другими… но когда вы с Данте вместе, такое впечатление, что весь свет, который ты излучаешь, вдруг меркнет.

— Этот свет померк уже давно, — с горечью сказала я. — Задолго до того, как появился Данте.

— Нет, не померк. Свет — внутри тебя, и тебе надо встречаться с тем, кто видит его, кто любит тебя за это и хочет помочь тебе дарить этот свет миру.

У меня был такой мужчина, подумала я. Этот мужчина — ты.

— Мы с Данте подходим друг другу, что бы вы все ни думали. Он понимает меня.

— Нет, — отрезал Сет.

Он говорил тихо, но в его голосе сквозила ярость.

— Не понимает.

— А у меня что, есть выбор? Ты ставишь меня в безвыходное положение. Ты прекрасно знаешь, что я не могу встречаться с хорошим человеком. Я не хочу рисковать, не хочу причинять боль другим людям, но и не хочу оставаться одна. У меня нет выбора.

— Нет, этого не может быть. До того, как мы с тобой начали встречаться, все было по-другому. Ты не напивалась и не занималась любовью в ванной с первым встречным!

Это была последняя капля, тут я уже не выдержала, резко свернула к обочине и затормозила. На этом участке шоссе машин почти не было. Сет недоверчиво посмотрел на меня.

— Ты что делаешь?

— Спасаю нас от автокатастрофы, — заорала я, обернувшись и глядя ему в глаза. — Считай, тебе повезло, что я не выкинула тебя из машины, а то шел бы домой пешком! Хочешь знать, почему я не встречалась с плохими парнями до того, как мы с тобой познакомились? Потому что я вообще ни с кем не встречалась! Делала свое дело и шла домой одна. Что плохого в том, что теперь мне больше не хочется быть одной?

— Не важно, одна ты или нет. Ты не должна так себя вести, вот и все!

— Должна? Кому это я должна? Тебе? С какой радости? — выпалила я в ответ.

— С такой, что друзья имеют право сказать тебе, что ты пошла не по тому пути, — повысил голос Сет.

— Чушь! Что-то ты к другим своим друзьям так не пристаешь, что бы они ни делали со своей жизнью. Такое впечатление, что тебе есть дело только до меня. Почему ты не можешь оставить меня в покое?

Пока мы с Сетом встречались, мы очень редко разговаривали на повышенных тонах, а ссорились мы вообще в первый раз. Странно, что в машине окна не повылетали.

— Потому что я беспокоюсь за тебя! Я сказал тебе это на вечеринке у Кейси. Можно расстаться с человеком, но продолжать беспокоиться о нем.

— Да, но при этом надо отпустить его. — Слезы душили меня. — Невозможно иметь и то и другое. Ты не можешь сначала избавиться от меня, а потом пытаться вернуть меня обратно…

— Я не хотел избавляться от тебя.

Я молча смотрела на Сета, предательские слезы наворачивались на глаза.

— Тогда зачем ты это сделал?

Мы с ним успели так накричать друг на друга, что его следующая фраза показалась мне тихим шепотом:

— Потому что… я хотел спасти тебя.

— Так нельзя, — едва слышно пробормотала я, с трудом сдерживая слезы, — перестань меня спасать. слишком поздно.

— Нет, — сказал он.

Он посмотрел на меня с такой любовью, что сердце чуть не выскочило из груди.

— Для тебя никогда не будет слишком поздно.

Не знаю, как так вышло, но мы стали целоваться.

Его поцелуи были такими же, как раньше, — нежными, уверенными и чудесными. Их нельзя было назвать невинными, но это были не те поцелуи, от которых хочется сразу же сорвать друг с друга одежду. Мы целовались почти с отчаянием, как будто пытаясь найти оазис в пустыне, чтобы не умереть от жажды. Просто целовались. Только я и Сет, без всяких энергетических влияний, я не чувствовала жажды суккуба, не боялась того, что будет дальше. Мы могли наслаждаться друг другом, не опасаясь последствий.

Почти ничего.

Мы отпрянули в стороны и в ужасе посмотрели друг на друга. Что мы натворили? Неужели мы сделали это? Это был поцелуй, настоящий поцелуи, о котором мы всегда мечтали. Поцелуй, которым нам было не суждено насладиться. Я резко отвернулась и застыла, молча глядя на уходящее вдаль шоссе, с удивлением чувствуя себя такой живой… Внутри разливалось приятное тепло. Наш поцелуй открыл для меня целый мир, но я не знала, что теперь делать. Поэтому я выбрала самый дурацкий вариант — завела машину.

— Надо возвращаться, — сказала я.

— Надо, — согласился Сет, ошеломленный не меньше меня.

Краем глаза я осмелилась взглянуть на него: он смотрел прямо перед собой невидящим взглядом, губы, которые я так любила, были крепко сжаты, такие сильные и нежные одновременно. Мне захотелось наклониться к нему и поцеловать его, чтобы снова раствориться в поцелуе и забыть обо всем, продлевая это чудесное ощущение навеки.

Но вместо этого я трусливо прибавила скорость. В город мы въехали молча, но оба думали об одном и том же — о чуде, которое случилось с нами. Я остановилась у магазина и вежливо поблагодарила его за помощь. Он не менее вежливо попрощался, задумчиво посмотрел на меня и пошел к своей машине. Я смотрела ему вслед, пытаясь запомнить очертания его тела, каждое его движение. Казалось, во мне борются все чувства, какие только есть на свете, и неизвестно, какое из них победит.

Доехав до дома, я поняла, что совершенно измучена. День был очень тяжелым и физически, и эмоционально: попытка изнасилования, кража и, в довершение всего, потрясающий поцелуй. Я решила отложить изучение фотографии на потом. Сейчас мне хотелось просто завалиться на диван и посмотреть по. телевизору что угодно, только не передачи о магии и паранормальных явлениях и, уж конечно, никаких фильмов про любовь.

К сожалению, магия и паранормальные явления уже ждали меня в моей собственной гостиной.

А что здесь делает Нанетт?

Это была моя последняя связная мысль перед тем, как какая-то сила подняла меня в воздух и бросила в другой конец комнаты.

Я сильно ударилась головой о стену, но, упав, чудом сумела устоять на ногах. Перед глазами плясали черные пятна. Я увидела прекрасную, внушающую ужас Нанетт, окруженную золотистым свечением. Она до меня и пальцем не дотронулась, но демонам подвластны такие силы, что касаться меня было совершенно излишним.

— Как ты смеешь, — прошипела она, сощурившись, — как ты смеешь распространять обо мне такие слухи!

— Какие слухи… А-а-а!

Меня еще раз приложило о стену. Расстояние было меньше, но меня швырнуло с такой силой, что удар получился такой же мощный, еще одна волна боли захлестнула голову, пока я пыталась сообразить, что происходит.

— Я не знаю, о чем ты говоришь! — простонала я.

Нанетт медленно приблизилась и наклонилась ко мне так, что ее лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от моего:

— Ты прекрасно знаешь, о чем я. Ты сказала Седрику, что это я призвала Джерома и погрузила его территорию в хаос.

— Я такого не говорила, — проскулила я, все было не так. Я просто сказала ему, что ты встречалась с Джеромом.

Она зарычала и, схватив меня за рубашку, притянула к себе.

— Встречалась и больше ничего! Ничего! А теперь все подозревают меня.

— Я просто решила, что он должен знать об этом и…

— Ты понимаешь, что натворила? — заорала она. — Этот город мог достаться мне! А ты все испортила!

Она швырнула меня снова, на этот раз в сторону телевизора. Я ударилась об угол, упала, скорчилась на полу, потом попробовала встать, но не удалось — Нанетт уже стояла надо мной. Взгляд уперся в ее черные туфли на шпильках, и тут она ударила меня по ребрам. Последовал очередной взрыв боли, я инстинктивно попыталась свернуться, чтобы защитить наиболее уязвимые места, но демонесса была слишком быстрой и могущественной. Грубой физической силе Грега я могла противостоять, а здесь шансов у меня не было.

Как можно сопротивляться демону? Она обладала нечеловеческой силой, выходящей за пределы представлений о возможном.

— Не лезь. В мои дела, — процедила она сквозь зубы, со всей силы пиная меня в живот и ребра после каждого слова. — Поняла? Ты — ничто. Ничто.

— Прости, — с трудом выдавила я.

Перед глазами повисла красная пелена, каждая клеточка тела кричала и умоляла, чтобы это поскорее закончилось.

Удары в живот прекратились, я перекатилась на бок, и тут на меня обрушилась силовая волна, меня перевернуло на живот и словно прижало к полу бетонной плитой. Я попробовала пошевелиться, но без какого-либо успеха.

— Мне плевать, кто ты: любимица Джерома или новая девица Седрика, — злобно произнесла Нанетт ледяным тоном.

Она не дотрагивалась до меня, но внезапно я услышала треск рвущейся на спине рубашки.

— Я могу уничтожить тебя прямо сейчас, стереть, тебя с лица земли, никто и не заметит. Но тебе повезло — я сегодня добрая.

И тут я ощутила на себе, что такое добрая демонесса: на спину градом посыпались удары тысячи кнутов. Обжигающие вспышки энергии, острые как бритвы, обрушились на меня. Они раздирали кожу до крови, я истошно кричала. Какой-то части меня казалось, что если я буду кричать громко, меня услышат соседи, но это было бесполезно, Нанетт могла сделать эту комнату звуконепроницаемой, Как обычно поступали демоны, встречаясь в «Подвальчике». Да и вообще, ни один смертный не спас бы меня от нее.

Поток хлестких ударов не иссякал, продолжая раздирать меня на части. Я не видела, что происходит, но представила себе, как плоть свисает рваными клочьями, вся спина — жуткое, кровавое месиво. Не знаю, как долго это продолжалось. Я вплотную приблизилась к той точке, когда боль становится такой сильной, такой всепоглощающей, что перестает ощущаться. В глазах потемнело, я балансировала на краю, пытаясь не потерять сознание.

Когда избиение наконец закончилось, я не была уверена, жива я или нет, в комнате стояла абсолютная тишина. Невидимая сила оставила мою спину в покое, я попробовала перевернуться на бок, но не смогла. Нанетт опустилась на колени рядом со мной и прошептала на ухо:

— Не лезь в мои дела. В следующий раз я точно убью тебя.

С этими словами она исчезла. Я осталась одна, рыдая и истекая кровью. Попыталась пошевелиться, но все было бесполезно. Что же делать? Я даже не могла позвать на помощь, а если бы и смогла? Боль была настолько оглушающей, что еще немного, и я либо умру, либо потеряю сознание. Я не могла умереть от руки смертного, но демон мог убить меня и без всякого стазиса.

Внезапно я почувствовала, как чьи-то сильные руки, появившиеся из ниоткуда, бережно подняли меня, стараясь не касаться израненной спины. Я тихонько вскрикнула: малейшее движение причиняло страшную боль. Я открыла глаза, пытаясь разглядеть, кто это, но мир поплыл и резко погрузился во тьму.

— Что… — Больше ничего сказать мне не удалось.

— Ш-ш-ш, тише, любовь моя. Все будет хорошо. С тобой все будет хорошо.

Меня мягко опустили на кровать, боль обожгла ребра, и я застонала. Прохладные руки ласково убрали волосы с моего лица, но мне так и не удалось разглядеть, кто это.

— Я не могу вылечить тебя, — заговорил невидимый незнакомец. — Но я приведу того, кто может. Только не двигайся. Все будет хорошо.

Этот голос на мгновение показался мне знакомым, но сознание было настолько затуманено, что я не смогла вспомнить, чей он. Я едва могла дышать, не то что думать. Наступила тишина, и я решила, что мой таинственный благодетель ушел. Но вскоре сквозь застилающую глаза пелену я увидела, что неизвестные руки принесли Обри и посадили ее на кровать рядом со мной. Она потянулась ко мне, обнюхивая лицо. Заботливая рука погладила ее по голове и спинке — обычно от таких прикосновений кошки ложатся на бок, словно говоря: «Еще!» Обри гак и сделала и, немного покрутившись, уселась рядом со мной.

Потом та же рука в последний раз погладила меня по волосам: «Все будет хорошо».

Больше я ничего не помню. Не знаю, ушел ли мой спаситель или остался рядом. Через несколько секунд чернота все-таки поглотила меня, и я погрузилась в забытье, милостиво освободившее меня от страданий.