Ярость феникса (ЛП)

- Господин Чжун, - Серебряный Феникс повернулась к нему плавным движением, оправдывая свое имя в честь мифического существа. – Я могу с вами поговорить?

- Конечно, - он прошел в приемный зал, она последовала за ним, задвинув за собой дверь спальни. Она шагнула к нему, и он впервые заметил маленькую родинку под ее правым глазом, словно она коснулась там тоненькой кисточкой для каллиграфии. В Ксии верили, что такая метка под глазом означает, что жизнь будет полна слез. Он надеялся, что это не так.

- Я хотела извиниться за мои действия и слова в тот вечер, - она стиснула зубы. – Я нарушила этикет и перешла границы.

- Это понятно, ведь ты была певицей, а я…

- Потому я и прошу прощения, - перебила она. И подняла голову, он приблизился, не успевая остановить себя.

- Я прощу, если поужинаешь со мной, - сказал он с улыбкой.

Ее изящная бровь приподнялась.

- Я ухаживаю за госпожой, пока она не уснет. Только тогда я смогу поужинать.

- Скажи когда, и я дождусь, - он прижал ладонь к сердцу. – Иначе я вряд ли смогу тебя простить.

Она покраснела. Чжун Йе держал на лице неприступную маску, хотя глаза его могли выдавать желание и веселье.

- Тогда во время следующего полнолуния, господин Чжун, - она отвернулась, но оглянулась через плечо. Он увидел тень улыбки на ее полных губах.

Он поклонился и вышел в пустой коридор, где уже не было ее запаха.

Следующее полнолуние должно наступить через три дня. Чжун Йе бродил по своей приемной, ударяя манекены в каждом углу, проходя мимо них. Он поставил их, чтобы практиковаться в боевых искусствах, ведь во дворце он себе товарища по тренировкам не нашел.

На ночь можно будет убрать их и забыть о заданиях.

Удар.

Попросить королевского шеф-повара приготовить что-то особенное. Он ведь все еще думал, что обязан Чжуну Йе жизнью.

Удар с разворота.

После того, как отравление испортило празднование сорок первого дня рождения императора, всех в кухне допрашивали часами, и шеф-повар тоже не избежал этой участи.

Ложный выпад.

Удар.

Чжун Йе чувствовал вину перед поваром, ведь тот всегда хорошо к нему относился, потому он заступился за повара в тот день. Это растрогало повара, он теперь воспринимал его, как брата.

Удар.

Он улыбнулся. Пользу можно добыть и неожиданными способами. Чжун Йе бегло оглядел свою комнату, а потом посмотрел на себя. Он стал внушительнее. Он еще не был самым важным советником императора, но после повышения он успел заслужить доверие.

Цветы! Он заполнит комнату цветами для Серебряной Феникс. И подарок… небольшой сувенир…

Чжун Йе замер. Он вел себя как мальчишка! С чего он вообще взял, что у них будет романтический вечер?

Он сбросил тунику и промчался по комнате, ударяя манекены изо всех сил руками и ногами. Он радовался тому, что кровь потекла по венам быстрее, ускоряя биение сердца. Чжун Йе не прекращал, пока не разбил костяшки пальцев, затмевая этой болью желание. Он стоял, тяжело дыша, пот стекал на грудь. Лучше бы ему отменить эту встречу, пока он не наделал глупостей.

Чжун Йе сунул в рот последнюю лепешку, разжевав ее, но не почувствовав вкуса.

- Слушай. «Остерегайся Ядовитого орла. Он охраняет корень, дающий жизнь, и кричит, как младенец. Он сторожит на горе, полной драгоценных металлов». Думаю, это тоже о корне императрицы, - сказал он. Они уже читали этот абзац, но как-то упустили упоминание корня.

Чжун Йе прочитал:

- Стоит корню оказаться вне земли, как людоед придет на запах корня. Он нападет и уничтожит человека, что украл корень. Потому монстр и живет вечно. Это оно! – он ткнул в книгу пальцем.

- Есть указания на гору? – спросил Йокан.

Чжун Йе быстро изучил страницу.

- Ничего. Сказано лишь, что погода там всегда приятная. Может, это где-то на юго-западе.

- Да, похоже, мы близко. Еще несколько деталей, и мы найдем эту гору, - Йокан опустил перо в подставку и размял руки. – Совсем все затекло после стольких часов переводов. Давай сегодня закончим раньше.

- Я заберу книгу с собой и почитаю еще, - сказал Чжун Йе, собирая свои вещи.

Йокан улыбнулся и отправился к двери.

- Порой отдых тоже помогает мысли, - сказал он. – Ты читал и думал весь день, - каждый шаг иностранца сопровождался звяканьем брелков на его поясе.

- Эти подвески что-то значат? – спросил Чжун Йе.

Йокан опустил взгляд и поймал одну из подвесок бледной рукой.

- Это знаки, что король дает за отвагу или жертву. Ничего важного не добьешься, не потеряв что-то взамен, - он поднял голову. – Ты ведь знаешь важность жертвы?

Чжун Йе чуть не фыркнул, вспомнив, что он отдал, чтобы попасть во дворец.

- Понимаю.

- Придет время, когда понадобятся и отвага, и жертва ради достижения цели. Я могу на тебя рассчитывать? – голос Йокана оборвался, акцент уже был почти не заметен.

- Да, господин, - Чжун Йе поклонился, а Йокан вышел из кабинета. Когда Чжун Йе последовал за ним, на улице уже стоял прохладный вечер. Чжун Йе не мог понять, к чему клонит Йокан. Он все еще толком не узнал ничего об иностранце. Йокан использовал его, но и Чжун Йе поступал так же, ведь так он заслуживал доверие при дворе.

Он завернул за угол и вздрогнул при виде полной луны над крышами. Он замер, восхищаясь ею. Что-то защекотало его. «Ты подожди лишней луны, а за ней тьмы». Полнолуние во время удлиненного месяца! Такое бывало лишь раз в несколько лет. Могло ли это быть решением загадки? Чжун Йе поспешил в свою комнату, дрожа от восторга.

Он остановился, не ожидая увидеть свет, проникающий сквозь резную дверь. Его комната была освещена. Он потянулся к кинжалу на поясе и отодвинул дверь. Серебряный Феникс сидела на одном из резных стульев, скрестив руки на коленях. Она была в просторном изумрудном одеянии, что ниспадало до пят. Чжун Йе подавил удивление.

- Что ты здесь делаешь? – он звучал грубее, чем хотел.

- Вы просили поужинать с вами. Я ждала, что вы проводите меня, но больше ждать уже не смогла, - ее голос был спокойным, но он чувствовал, что за спокойствием скрывается сталь.

- Ты не получала мое послание? Мне пришлось отменить встречу, - он опустил тяжелые книги на ближайший стол. – У меня много работы.

- Нет, я не получала послания, - она грациозно встала и коснулась рукой своей скрученной косы. Она украсила волосы шпильками с драгоценными камнями для него. – Вижу, слово вы держать не умеете. Тогда спокойной вам ночи, господин Чжун.

Он уже не был уставшим или заинтересованным в изучении «Книги мертвых» этим вечером.

- Останься. Прошу прощения. Я попрошу что-нибудь на кухне, - он хотел пир, хотел цветы в комнате и в ее волосах. А получил лишь ее упрямо вздернутый подбородок. – Садись, - он нежно взял ее под руку и заставил опуститься на расшитую подушку. – Одну минуту.

Он поспешил в комнатку, что примыкала к его покоям. Было темно, он забарабанил в дверь, распахнул ее и услышал вскрик.

- Сяо Мао!

Слуга вскочил на ноги.

- Господин Чжун! Я не знал, что нужен вас.

Ему было не больше двенадцати, но он был высоким, а штаны едва доставали до колен. И он был слишком худым. Чжун Йе решил попросить на кухне давать ему порции больше.

- Серебряный Феникс в моей комнате.

Глаза мальчика расширились, он стал похож на лягушку. Чжун Йе чуть не рассмеялся.

- Я доставил сообщение, гос…

- Забудь. Скажи на кухне, чтобы нам приготовили ужин. Шевелись!

Сяо Мао вернулся через пятнадцать минут с подносом с едой. За ним пришел еще один слуга, он тоже был с подносом. Чжун Йе запомнил, что нужно отблагодарить повара утром. Мальчики поставили подносы на стол, расписанный орхидеями, и безмолвно ушли. Он оценил их работу.

Чжун Йе поставил перед Серебряной Феникс чашку и наполнил ее рисовым вином, потом налил и себе. Он поднял свою чашку.

- Спасибо, что осталась.

Ее полные губы изогнулись в улыбке, он не отвел взгляда, и она поднесла чашку к губам.

- Честно говоря, я не знала, останусь ли, - она принялась сервировать стол. – Я хотела сбежать, пока вы говорили со слугой.

Она взяла серебряные палочки и принялась наполнять свою тарелку. Он не отставал.

- Тогда почему ты осталась? – спросил он.

- Я хотела увидеть вас… хоть вы и поступили грубо.

- Дурень я, - сказал он. – Простишь?

- Возможно, - ответила она с блеском в глазах.

До дворца Чжун Йе влюблялся в девушек, но они ничего не значили для него. Серебряный Феникс была другой. Он хотел узнать о ней все.

- Сколько тебе лет? – спросил он.

- Семнадцать, - она ела, отламывая маленькие кусочки. – Я осталась одна в двенадцать лет. А певицы растут быстро.

Он отклонился, уже не чувствуя голод. И налил себе еще вина.

- Двенадцать лет. Это так мало, - он разглядывал изящный изгиб ее бровей, ее щеки и линию шеи.

- Многие наложницы приходят во дворец в этом возрасте. Нас считают готовыми, как только начинаются месячные, - она взглянула в его глаза. – А сколько вам лет?

- Я пришел во дворец в шестнадцать. И пробыл тут уже два года.

- Только восемнадцать? – удивилась она. – А ведете себя так, словно на десять лет старше.

Он рассмеялся.

- Молодость – не преимущество во дворце. Мне проще казаться старше своих лет.

- Что случилось с вашими руками? – она коснулась одного из пальцев. Костяшки были сбитыми, он вздрогнул.

- Ничего, - улыбнулся он.

Серебряный Феникс смотрела на него так, словно могла читать мысли, а потом постучала кончиком пальца по своей чашке. Он наполнил ее вином.

- Вы скучаете по своей семье? – спросила она.

Вопрос удивил его. Он покинул ферму семь лет назад. Отец – сильный и мускулистый. Мать выглядела старше своих лет из-за постоянной работы. И от заботы за пятью детьми. Она была самой красивой в их деревне. Но Чжун Йе видел ее красоту, только когда она улыбалась, а случалось это редко. Его братья и сестры, с которыми он боролся за еду каждый раз.

- Там не было будущего, - зачем грустить? Он никогда не вернется.

Она кивнула.

- Я пыталась упросить родителей оставить меня, старалась быть полезной, чтобы остаться. Но я была третьей дочерью.

Дальше объяснять и не нужно было. Родители продали ее в публичный дом, когда ей исполнилось двенадцать, и с того момента она была для них мертвой. Они долго сидели в тишине, она гоняла еду по тарелке.

Он дотронулся до ее свободной руки.

- Мы ведь можем быть друзьями? Это ведь почти как семья?

Ее рот приоткрылся, она сияющими глазами посмотрела на него. И улыбнулась. И Чжун Йе потерял себя, не в силах отвести взгляд, пока она не пожала его ладонь. Только тогда он улыбнулся в ответ.

Он проснулся с ужасной головной болью следующим утром. Свесив ноги с кровати, он ругал себя и закрывал лицо руками. Они говорили до раннего утра, пока Серебряный Феникс не вспомнила о времени. Он проводил ее к ее комнате. Он помнил ее прикосновение, словно все еще держал ее за руку. Он раскрыл ладонь. Ему не приснилось, что они ходили рука об руку?

Чжун Йе покачал головой и скривился. Ему нужно лекарство, чтобы приступить к работе. Солнце указывало, что уже не меньше полудня. Он снова выругался. Все уже собрались при дворе, а то и разошлись. Сяо Мао сидел недалеко от его комнаты, играя со сверчком в бамбуковой клетке. Он вскочил на ноги и поклонился.

Чжун Йе рукой заслонился от солнца.

- Травяной настой от головной боли…

- От последствий вечера, господин! Сейчас.

Чжун Йе вздрогнул из-за его громкого голоса, но не смог найти силы возмутиться. А мальчик уже убежал. Он вернулся в полутьму комнаты. Стол все еще был полон недоеденных блюд. Что-то на полу привлекло его внимание: гребень с рисунком в виде цветов сливы. Он прижал ее к носу и вдохнул.

Дверь резко распахнулась. Сяо Мао принес закупоренную бутылочку. Чжун Йе спрятал гребень в карман и забрал напиток. Он скривился из-за горечи лекарства, но ему стало легче, и он сделал еще один глоток.

- Говори правду, ты забыл доставить мое сообщение Серебряной Феникс?

Мальчик покачал головой.

- Нет, господин. Я передал ей слово в слово, как вы и сказали. Я ждал ответ, а она сказала: «Я притворюсь, что не слышала этого».

Чжун Йе сглотнул, но слишком быстро, и закашлялся. Он посмотрел на Сяо Мао, понимая, что мальчик не врет, а потом расхохотался, и напиток пролился на пол.

Глава шестая:

Аи Линг собиралась спать, когда услышала топот сверху. Она из любопытства пошла взглянуть. Луна уже не была полной, казалось, что кто-то ее размазал на рисунке неба. Мимо проносились тонкие облака. Море не было буйным, но ей все равно приходилось идти, подпрыгивая, к чему она уже успела привыкнуть. Она обнаружила почти всех матросов на носу корабля, они собрались в круг у фонаря. Ям Хед с широкой улыбкой бил в барабан. Он перестал, увидев ее. Он сидел в сторонке от остальных, отвернувшись от них.

- О! Аи Линг здесь. Иди к нам, - сказал Девятый. Так его называли, потому что он был девятым из четырнадцати детей. Он всегда хорошо трудился и был веселым и дружелюбным. – Мы как раз уговорили Чэнь Юна сыграть.

- Во что играете? – спросила она.

- Передай цветок. Только цветка у нас нет, потому мы взяли платок капитана, - Девятый помахал серебристым квадратом ткани. Она видела его в кармане Пэня днем.

- Я не пью, - сказала она.

- Все равно иди к нам, - улыбнулся Пэнь. – Ты же часть экипажа.

Аи Линг села, скрестив ноги. Ям Хед вдруг начал бить в барабан. Девятый передал платок направо. Он дважды прошел по кругу, бой утих, и платок остался в руках Чэнь Юна. Все начали бить руками по палубе, смеяться и кричать. Лао Лю налил до верха кубок вина.

- Пей до дна!

Усмехнувшись, Чэнь Юн закатал рукава и с грацией поднял кубок с вином. Он откинул голову назад и выпил. Матросы хлопали.

- Спой нам, Чэнь Юн!

- Нет, расскажи стихотворение!

- Спросим правду. А то он очень молчалив!

И с этим многие согласились.

Она не могла отвести от него глаз. Чэнь Юн кружил в одной руке кубок, щеки его покраснели.

- От меня вам правды не получить, - сказал он с улыбкой.

- Ха! – фыркнул Девятый, ударив его по спине. – Так ты умеешь врать?

- Правда или еще вина, - сказал Йен. Даже у него, обычно сдержанного, были озорные огоньки в глазах.

Чэнь Юн опустил кубок перед Лао Лю, тот опять наполнил его. Он выпил, и снова раздался бой барабана. Платок описал три круга по рукам. И музыка затихла, когда она как раз собралась передать его Пэню.

Матросы загудели.

- Но я не пью, - сказала она.

- Один глоток, - хихикал Пэнь.

Кок налил вина в тот же кубок, что был у Чэнь Юна. Она покраснела, поднося его к губам и делая осторожный глоток. Все хлопали по палубе. Этот напиток отличался от рисового вина, он был крепче. Он обжигал рот, жаром стекая по горлу. Она чуть не подавилась.

- Правду от Аи Линг?

- Нет! Танец от милой леди!

Она рассмеялась.

- А поцелуй? – весело спросил Девятый.

- Нет, - заявил Чэнь Юн. Его непреклонность тут же пресекла все веселье.

- Ой, ладно тебе, брат. Сюда же, - Девятый постучал по щеке пальцем. – Все невинно.

Чэнь Юн отвел взгляд, щеки его пылали.

- Пусть Аи Линг решает, - сказал Пэнь. Он с озорными огоньками смотрел на нее.

Она опустила стакан перед Лао Лю.

- Ха! Она даже в щеку тебя целовать не будет, Девятый!

Матросы смеялись. Лао Лю налил ей еще глоток, и она выпила, кривясь.

Прошло еще несколько раундов. Пэнь спел песенку, Лао Лю жонглировал тремя картофелинами, Йен зачитал красивое стихотворение о Лунной богине, удивив Аи Линг своим приятным голосом.

Собирались тучи, ночь становилась темнее. Смех матросов звучал отдаленно. Аи Линг облизнула губы. Вкус что-то пробуждал в памяти.

Вдруг ее окутала тьма. Она лежала на маленькой палубе среди свитков и книг. Она устала и едва могла приподнять голову. Рука дрожала, она писала кистью. Еще несколько страниц, и она закончит на сегодня. Схватив фляжку с вином, ее наставник ворвался в крошечную каюту.

- А ты еще не спишь, - он сел на кресло рядом с ней. Он потягивал напиток, она чувствовала запах. – Я знаю тебя два года, но уже понял про тебя почти все, парень, - он ткнул ее в плечо одним пальцем. – Ты далеко пойдешь, Чжун Йе. Ты умный и амбициозный, - его слова сливались. – Просто не позволяй себе стать одержимым, - он помахал флягой. – И не становись таким пьяницей, как я! – он протянул ей флягу. – Попробуй!

Она покачала головой. Ей было около тринадцати, она никогда не пила. Наставник прижал флягу к ее губам.

- Один глоток, и больше ты пить не будешь, - он наклонил флягу, ей пришлось глотнуть. Было гадко, она подавилась.

Барабан стучал все громче и умолк. Аи Линг покачнулась и моргнула. Платок снова был у Чэнь Юна. Она прижала ладони к палубе, голова кружилась.

- Правду! Дважды ты не откажешься!

- Да! У тебя есть возлюбленная?

Она почувствовала на себе взгляд Чэнь Юна, но тот быстро отвернулся.

- Я помолвлен, - сказал он.

- Помолвлен!

- Как она выглядит? Ты взял с собой ее портрет?

Все у нее внутри сжалось. Ревность причиняла боль.

- Нет, - сказал Чэнь Юн.

- Она так же красива, как твоя сестра?

- Что за глупый вопрос? – Да Юн по кличке Бык, данной ему за силу и размер, ударил Тянь Ана по руке.

- Нет, - ответил без промедления Чэнь Юн.

Она удивленно подняла голову, но он смотрел на кубок. Пэнь фыркнул, все смеялись.

- Зато честно, - Девятый толкнул Чэнь Юна плечом.

Вспыхнула молния, треща в воздухе. Мачты теперь казались великанами, паруса надулись на их животах, Аи Линг был не по себе.

- Похоже, веселью конец, - сказал Пэнь. – Буря грядет. Я это чую, - капитан встал, за ним и остальные. Пэнь раздавал указания матросам, а потом кивнул Аи Линг и Чэнь Юну.

- Возвращайтесь в каюту. Ночка будет шумной.

Они уже сталкивались с бурями, но эта была другой. Словно Небесная императрица схватила «Парящего дракона» и трясла его изо всех сил. Беспощадный ветер, ужасные волны. Аи Линг умудрилась переодеться для сна, получив синяки на руках и ногах, пока ползла обратно в каюту. Она укуталась в свое тонкое одеяло, Чэнь Юн вернулся переодетым.

Корабль стонал и трещал. Они с Чэнь Юном лежали, не шевелясь. Она представляла, как корабль разламывается пополам и тонет. Буря была такой громкой, что заглушала мысли. Спать было невозможно. Она не знала, сколько времени прошло. Минуты? Часы?

Рука Чэнь Юна пробралась к ее. Он коснулся ее ладони, проведя пальцами. Гром грохотал, как злое божество, у нее стучали зубы, она резко села. Корабль накренился, и она упала на Чэнь Юна.

Он едва удержался на кровати, уткнувшись кулаком в стену. А корабль раскачивался в стороны. Чэнь Юн обвил ее руками, крепко удерживая ее.

- Поймал, - сказал он.

Она не могла его слышать из-за бури. Но слышала. Она поежилась, его губы коснулись ее уха.

Корабль вдруг снова качнулся, они скатились с кровати. Она оказалась на спине в узком проеме между кроватью и стеной, Чэнь Юн был над ней, упершись руками в пол. Она едва дышала. Корабль продолжал качаться, но они застряли между стеной и кроватью.

Она чувствовала быстрое биение его сердца.

- Ты меня поймал? – возмутилась она.

- Ну, - он склонил голову, чтобы говорить ей на ухо, - я ведь все еще здесь, да?

Было ужасно темно, но она видела его так четко, словно они лежали на солнце. Он улыбался, его золотистые глаза сияли. Она слышала его голос. Он приподнялся на локтях.

- Ты тяжелый, - сказала она. Но не могла попросить его отойти. У нее кружилась голова от падения, от ощущения его тела, прижатого к ее.

Он молчал какое-то время, дыхание его было горячим и неровным, она чувствовала шеей.

- Не думаю, что в кровати безопасно.

Выл ветер.

Аи Линг фыркнула, потом рассмеялась. Вскоре Чэнь Юн смеялся вместе с ней.

Громкий стук заставил их подскочить, они стукнулись лбами.

- Ай! – одновременно вскрикнули они.

- Чэнь Юн! – заколотил в дверь Пэнь. – Аи Линг!

Чэнь Юн отстранился и встал. Дверь распахнулась, свет заполнил каюту. Она опустила голову и замерла.

- В порядке? – спросил Пэнь. Она его не видела, но голос его звучал с усталостью.

- В основном, да, - ответил Чэнь Юн, потирая голову.

- На стене есть поручень. Все держатся ночью за него.

Чэнь Юн кивнул.

- Худшее прошло, - Пэнь отдал Чэнь Юну лампу. Он промок, вода капала на пол. Пахло дождем, морем и влажным деревом. – Спите.

Аи Линг вскочила на ноги, Пэнь закрыл дверь. Чэнь Юн поднял лампу, они увидели поручень с ее стороны кровати. Она и не видела его раньше.

- Я буду лежать на твоей стороне и держаться, - сказал Чэнь Юн.

- И держать меня?

Он рассмеялся, глаза его сияли в свете лампы.

- И держать тебя.

Проснулась Аи Линг наутро, чувствуя вокруг плеч его руку. Она была на боку, уткнувшись лицом в его грудь, ее рука лежала на его поясе.

Корабль почти не раскачивался.

Чэнь Юн хоть и спал, но крепко держался за поручень.

Чжун Йе устал учить Йокана, устал от «Книги мертвых». Сколько еще они будут искать корень императрицы? Что-то вспомнив, он потянулся к календарю.

Йокан оторвал взгляд от свитка.

- Думаю, нужно отыскать двойную луну в лунном календаре, - сказал Чжун Йе.

- Что?

- Это когда полная луна появляется дважды в один месяц.

- Да. Призрачный месяц, как мы называем это в Паане. Когда в наш мир приходят мертвые. Но к чему нам это?

- Из той загадки. Нужно дождаться лишней луны и снова тьмы. Месяц с двойной луной, - Чжун Йе листал страницы календаря. – Следующий такой будет в четвертом месяце, то есть через два месяца после этого.

- Хорошая работа, Чжун! Но это значит, что времени еще меньше. «Корень, посланный небом, лишь месяц растет. И в теплых краях его свет выдает», - прочитал Йокан то, что Чжун Йе знал наизусть.

- Ядовитого орла нет в «Бестиарии». Корень точно растет где-то в Ксие? – Чжун Йе потирал лоб, щурясь и вглядываясь в список обычных и редких птиц в открытой книге.

- А ты искал среди нелетающих? – Йокан поежился из-за его выражения лица. – Попробуй.

Чжун Йе листал «Бестиарий» и начал читать о других монстрах.

- Ты угадал! – воскликнул он. – Он летает лишь во время месяца с двойной луной, он с криком бросается на человека и срывает плоть с его костей. Существо размером с тигра, он съедает человека с волосами и ногтями. Он живет на горе Луву у реки Чжежень, - Чжун Йе подпрыгнул на стуле и начал ходить вокруг стола. – Корень не упоминается, но я уверен, что он охраняет его!

- Ты слышал о горе Луву? – спросил Йокан.

- Знакомое название. Он, вроде, был древним богом… - Чжун Йе подошел к полке и достал «Книгу божеств». – Здесь мы точно найдем эту гору.

Чжун Йе проснулся рано для встречи с Серебряной Феникс. Он медленно шел по кругу по лугу в саду Спокойствия. Сливовые деревья только начали цвести, их тонкий аромат разносил легкий ветерок. Чжун Йе подставил лицо солнце и раскинул руки, улыбаясь. Он был один. Он давно не был наедине с собой.

Он принялся медитировать, чтобы очистить сознание, а потом выполнил несколько основных техник боевых искусств. Он менял стойку за стойкой, забыв обо всем, кроме самого движения.

Он остановился. Дыхание было слишком быстрым, сердце колотилось в груди. Чжун Йе хотел уже снять тунику, но заметил вспышку цвета. Серебряный Феникс стояла под сливовым деревом, закрыв розовым рукавом нос и рот. Она явно улыбалась.

- Давно ты здесь? – спросил он.

- Довольно-таки, - сказала она, приблизившись.

Он выпил воды из фляжки. Она склонила голову для поцелуя, щурясь на солнце, как кошка. Он сделал сальто, приземлившись на руки, и пошел на них вокруг нее.

Серебряный Феникс скрестила руки.

- Ты рисуешься.

- Именно, - он прыгнул на ноги и поцеловал ее в губы со смехом.

Она поджала губы, изображая недовольство. Но ее выдала улыбка.

- Не знала, что ты занимаешься боевыми искусствами.

- С тринадцати лет.

Она взяла его за руку и повела мимо деревьев к ручейку. Он остановился и сбрызнул водой лицо.

- И у тебя хорошо получается? – она протянула ему платок.

Он рассмеялся, уткнувшись в ткань. Платок пах розами, он явно был из шкафа Мей Гуи.

- Не очень. Таланты начинают учиться этому с момента, когда начинают ходить.

- Но ты выглядел таким сильным.

Чжун Йе улыбнулся, она взяла его за руку.

- Так я очищаю сознание.

Серебряный Феникс повела его вглубь сада. Желтые, оранжевые и белые лилии покачивались под их ногами, словно бабочки. Ковер цветов расстелился по земле, воздух был тяжелым из-за пряного аромата глицинии. Она села и расправила юбку. Он лег рядом с ней, подложив под голову руки. Она расставляла на покрывале коробочки с едой.

- Боевые искусства, алхимия, поэзия и политика. Ты умеешь делать все? – спросила она с улыбкой.

Он поймал ее ладонь и поцеловал пальцы.

- Я всегда был плохим фермером, - она улыбнулась, но он не смог улыбнуться в ответ. Он не хотел шутить, но это было шуткой. Горло сжалось, он отвел взгляд.

- В чем дело?

- Я сбежал в одиннадцать. Работал, учился, учился, стал евнухом, - он помахал рукой. – Вот так. Я хотел стать лучше, чем фермер, чтобы дать маме то, что она заслуживала.

- Ты хороший сын, - сказала она.

- Разве? Может, я им был нужнее на полях, - он попытался представить лицо матери. – Я отправляю деньги каждый месяц. Но писем не пишу. Они не смогут их прочитать, - он помнил глаза матери, светло-карие с ореховой каемкой. – Я лишь хотел сбежать. Я не видел их семь лет.

Серебряный Феникс склонилась над ним, коснувшись холодной рукой его лица.

- Теперь мы есть друг у друга.

Он потянулся к ней, коснулся пальцами ее волос. Она пахла ягодами и солнцем. Он отстранился.

- Я скоро отправлюсь в путешествие ненадолго, - сказал он.

Она выпрямилась.

- Куда?

- Недалеко. Нужно собрать редкую траву для Йокана.

- Почему именно ты? – она поправляла платье. – Не нравится мне этот иностранец.

Он рассмеялся.

- Он – фаворит императора. Работа с ним повышает и мой статус. Быть избранным на такое важное задание почетно.

- Сколько тебя не будет? – она отвернулась, солнце мерцало на рубинах в ее ушах, его подарке. – Какую траву ты будешь искать?

- Около недели. Не больше.

- Я буду скучать, - прошептала она в его губы, вокруг лениво гудели пчелы.

Может ли он быть дорог такой прекрасной женщине? Чжун Йе не мог в это поверить.

Они решили, что он должен поехать один, чтобы не рисковать тем, что кто-то еще узнает о корне императора.

- Я могу тебе доверять? – спросил Йокан. – Корень может исцелить многое… может, исцелит все. Но он бесполезен в плане получения бессмертия без моего заклинания.

Чжун Йе убедил Йокана, что вернется с корнем, если удастся его найти. Он не был дураком. Он хотел бессмертие, а не хорошее здоровье. Он надеялся, что с горой они угадали. Древний храм на горе Луву назывался Бриллиантовой слезой, он был не так далеко от дворца. Он мог добраться туда за три дня на лошади.

Он был рад приятной погоде, он не хотел задерживаться в пути. Он прицепил к спине копье, острый наконечник был в ладонь длиной, сделанный из чистого золота. Он был слишком мягким для оружия, но в «Бестиарии» говорилось, что золото было единственным металлом против Ядовитого орла. Чжун Йе коснулся пояса, где был золотой кинжал.

Он давно не ездил, но быстро привык, поглаживая гриву коня, они проходили врата города. Он решил не прощаться с Серебряной Феникс утром. Она уже и без этого тревожилась, она словно предчувствовала опасность. Она так прижималась к нему всем телом прошлый раз.

Он знал, что любит ее. Но нравился ли он ей? Она дала ему шелковый платок, что он спрятал у сердца. Он выживет, чтобы снова увидеть ее и привезет корень императрицы.

Чжун Йе взобрался на гору Бриллиантовой слезы к вечеру после трех дней путешествия. Он искал ручеек, что начинался на вершине и впадал потом в гору Чжежень по другую сторону горы. Теперь ее называли рекой Бриллиантовых слез.

Воздух стал холоднее, когда село солнце. Его конь фыркал и замедлил ход. Он остановил коня и привязал к сухой сосне. Зеленый лес становился все реже. Бриллиантовые слезы не поддерживали жизнь растений, но зато земля здесь была богата металлов и минералов.

Чжун Йе разжег костер и устроился возле него, вздрагивая, когда слышал шум. Он услышал что-то, похожее на крик младенца выше. Он убеждал себя, что это лишь его воображение. Но лошадь его нервно фыркала, вскидывая гриву. Он уснул, прижавшись спиной к кривой сосне, прижав копье к ноге. Хрип лошади разбудил его. Огонь стал углями, луна серебром светила сверху. Чжун Йе нахмурился, шея и плечи затекли. Он потянулся и погладил коня. Тот тревожно озирался.

- Нас ждет долгий путь. Нам нужно поспать.

Пронзительный вопль сотряс ночь. Лошадь резко дернулась, дергая за связанные поводья.

- Спокойно, спокойно, - прошептал Чжун Йе, но скорее себе, чем лошади. Он поворошил угли в костре, думая, сколько осталось до рассвета.

Он умудрился снова уснуть, а проснулся туманным серым утром. Конь щипал травку, что была коричневой, а не зеленой.

Чжун Йе съел сухого мяса и кусочки манго, запил водой и накормил коня яблоками.

Протоптанных троп по горе не было, хотя по равнине идти было несложно, он взбирался все выше. Говорилось, что гора проклята, что на ней обитают мстительные духи. Гора была пустынной, он знал, что на нее никто не взбирался.

Туман рассеивался, пока они поднимались. Пахло пеплом и горящим деревом, хотя костра не было видно, даже следов. Солнечный свет проникал сквозь тонкие засохшие деревья, конь поднимался по темным камням горного склона с опаской.

Они добрались равнины к сумеркам. Чжун Йе слез с коня и осмотрел развалины каменного храма, что был не больше его приемной комнаты, храм был посвящен богу Луву. Остался лишь фундамент. Он перебрался через камни, осторожно ступил на алтарь. Он был длинным и широким.

Он зажег маленький походный фонарик и поднес его к поверхности алтаря. Символы на нем больше напоминали рисунки, чем буквы, вырезанные на камне. Слова были на трех сторонах. На четвертой был вырезан бог Луву, человеческая голова на теле тигра, он стоял на задних лапах, оскалившись. Чжун Йе упал на колени и сосчитал девять хвостов, один было едва видно, он нащупал его пальцем. Так и есть. Именно это описывалось в «Книге божеств». Он вскочил на ноги, взволнованный, услышав тревожный голос коня. Ночь наступила. Чжун Йе слышал тихое журчание воды вдалеке. Эту реку он искал?

Он скормил лошади несколько морковок и привязал поводья к огромному камню. Он погладил бархатный нос лошади и оставил фыркающее животное, отправившись на звук воды. В одной руке он держал копье, в другой – маленький фонарик. Черный пейзаж сливался с темнотой ночи, и Чжун Йе споткнулся. Выругавшись, он отряхнул руки от пыли, он обрадовался, что свет фонарика не угас, когда он выронил его.

Теперь он шел осторожнее. Он чуть не упал с обрыва, когда порыв ветра принес ему влажный запах воды. Он упал на колени, удерживая фонарик перед собой. Пламя было не больше светлячка, оно не могло осветить того, что было ниже его. Не было понятно, насколько велика расщелина, или куда течет вода. Тонкая улыбка луны с прошлой ночи превратилась в широкую ухмылку, источающую слабый свет.

Он изучит это завтра утром. Он направился обратно к лошади и выдохнул, увидев развалины храма. Он хотел разжечь костер, но решил сэкономить хворост. Чжун Йе поставил фонарик на алтарь и смотрел на небо за звездами. Он ходил около двух часов, судя по изменению их положения.

Звук, словно смех ребенка. Он резко вскочил, выхватив копье. Холодный пот стекал по шее, он стоял в тишине. Конь спал? Чжун Йе схватил фонарь и обошел фундамент храма, чтобы увидеть лошадь. Он попятился, не в силах осознать то, что видит, ведь слабый свет почти не давал шанса все увидеть. Веревка, которую он обвязал вокруг камня, лежала у скелета коня, от которого остались лишь обглоданные кости и копыта. Монстр так постарался, что кости выглядели белыми, словно выжженными на пустынном солнце. Чжун Йе отстранился и чуть не упал. Снова смех, он развернулся с копьем.

- Выходи, - крикнул он ночному небу. – Выходи и сразись!

Что-то пролетело, невидимые крылья пахли свежей кровью. Чжун Йе ударил, но не попал. Он развернулся, напрягшись, зная, что он – легкая добыча. Он пятился к развалинам храма, скорчился у алтаря, прислушиваясь к звукам. Сглотнув, он огромными глазами смотрел во тьму.

Он не двигался до утра. Он не спал, его фонарь догорел давным-давно. Утром его окружил туман. Он выпил воды из фляжки и заставил себя съесть соленое печенье.

Слабый свет проникал сквозь туман, разгоняя его, он вернулся к скелету лошади. Он согнулся и осмотрел землю вокруг него. Все было покрыто следами копыт. Конь явно пытался сбежать, но он сам обрек бедное животное, привязав его к камню. Он заметил другие отпечатки. Они напоминали следы тигра и были рядом со скелетом. Чжун Йе понял, что монстр точно нападал с воздуха, опустившись на лапы, когда уже начал есть. Может, конь спас его, утолив голод Ядовитого орла. Когда он вновь проголодается?

Он начал собирать свои вещи: хворост, сосуд с маслом для лампы, веревку. Он выпрямился и отряхнул тунику, коснулся рукой кармана, где лежал платок Серебряной Феникс. Он вытащил платок, и слабый аромат жасмина окутал его. Он прижал ткань к губам, а потом привязал его к поясу, направившись к реке.

Глава седьмая:

Они ужинали, когда сверху раздался испуганный вопль Аи Линг. Пэнь и Чэнь Юн вскочили на ноги, палочки для еды застучали по столу.

Все выбежали на палубу, но Пэнь резко замер, Чэнь Юн остановился рядом с ним. Она спряталась за спиной Чэнь Юна. Солнце скользнуло за горизонт, небо было зловеще серым. На палубе было четыре матроса, и каждый был зачарован двумя обнаженными фигурами, что приближались к ним. Они были тонкими, черные волосы развевались на ветру. Аи Линг видела выпирающие кости на плечах, мужчины смотрели на них, разинув рты.

Бык робко шагнул вперед.

- Матушка? Это ты?

Существо подняло белую руку, разжав пальцы. Бык сделал еще шаг. Аи Линг зашипела, у нее болела голова. Послышался стук, на палубу упало что-то бледное и мокрое. Существо встало, темные волосы закрывали лицо. Было темно, но Аи Линг знала, кого видит. Она побежала между Пэнем и Чэнь Юном, Пэнь отодвинул ее назад, она недовольно посмотрела на него.

Всхлипывая, Бык упал в объятия существа.

- Нет! – поспешил к нему Пэнь. – Не дай им тебя коснуться!

Бык задрожал. Он побелел, раздуваясь. Кожа натянулась на его лице, глаза выкатились. Он упал на палубу.

- Морские Оборотни! Нужен огонь! – кричал Пэнь. – Йен!

Она слышала Пэня, но смотреть могла лишь на белых существ. Их было четыре. Тощие и темноволосые, некоторые из них были в водорослях. Она шагнула навстречу им. Одна из фигур была знакомой. Увидеть бы его глаза. И ту улыбку…

- Бай Лан? Еды дома хватает? – Лао Эр, другой матрос, застыл, глядя на существо, которое Бык принял за свою мать. Монстр вытянул руку и отошел от Быка. Аи Линг не могла отвести взгляда. Морской оборотень говорил то, что слышал лишь Лао Эр.

- Мне так жаль. – Лао Эр раскинул руки, собираясь обнять оборотня. – Мне тебя не хватало.

Девятый, отводя взгляд, ударил Лао Эра, чтобы тот упал на палубу.

- Девятый, это моя жена!

- Нет, это не она! – крикнул Пэнь. – Они убьют тебя!

Йен ворвался на мостик с двумя факелами в руке, они горели так сильно, что Аи Линг ощутила тепло. Он передал один Чэнь Юну, а потом побежал с факелом на ближайшего монстра.

- Они боятся только огня. Больше факелов. Сжигайте их! – приказал Пэнь. Йен поджег волосы монстра. Пронзительные вопли и запах горелой плоти заполнили воздух.

Аи Линг направила дух к Морским оборотням. Она обернулась вокруг них, но их духи ускользали, словно вода. Она ничего не чувствовала, не за что было уцепиться.

- Но моя дочь… - возмущался Тянь Ан. Сяо Хоу появился из ниоткуда и вцепился в штаны отца с тревожным видом.

И вдруг силуэт, что показался Аи Линг знакомым, вышел на свет. Она, зачарованная, протянула руку. Хотя он был тощим, из-под кожи выпирали ребра, Ли Рон все так же улыбался. Он был голым и смущенным, она отвела на миг взгляд. Но снова посмотрела в его глаза.

- Ли Рон, мне так жаль, - прошептала она.

Чэнь Юн всхлипнул рядом с ней.

- Сожги их! – кричал Пэнь. – Прогоняйте их в море! – матросы медленно, но все же подняли факелы.

Ли Рон был так близко, что все его лицо озарял факел Чэнь Юна. Она шагнула к нему, не понимая, что делает. Он протянул к ней руки, она поспешила к нему.

- Прости меня, - по щекам текли горячие слезы.

- Конечно, Аи Линг.

Она слышала его слова, хотя губы не двигались. Его рука коснулась ее влажной щеки. Она вскрикнула от холода.

- Я прощаю тебя, - его слова льдом касались ее уха. Он вцепился руками в ее горло, ее дух словно тонул в море.

Сильная рука поймала ее за талию. Чэнь Юн прижал ее к груди, она сдавленно плакала. Он замахнулся факелом, раздался крик, она тоже вопила. Морской оборотень пятился.

- Иди вниз, - Чэнь Юн толкнул ее к люку. Его янтарные глаза пылали.

- Но…

- Иди! – проревел он. Чэнь Юн поднял руку, чтобы подтолкнуть ее, но застыл. Словно он не мог вынести прикосновения к ней.

Аи Линг раскрыла люк. Она скользнула внутрь, горло сжималось от слез, воздух был полон запах горелой плоти и водорослей.

Крики, казалось, раздавались вечно. Аи Линг лежала на твердой кровати, прижав колени к груди. Она все время дрожала, уткнувшись лицом в одеяло и повторяя мантру о защите то беззвучно, то во весь голос, сплетая слова, словно ткань.

Она уже не могла выдерживать это и, взобравшись по ступенькам, попыталась открыть люк. Он был закрыт снаружи. Она ударила еще раз, суета на палубе заглушила звук.

Она вернулась в каюту и не знала, сколько прошло времени, пока корабль не погрузился в зловещую тишину. Лампа почти догорела. Скрип, открылась дверь. Чэнь Юн, опустив голову, стоял в дверном проеме.

Аи Линг села.

- Ты не ранен? – спросила она.

Он вошел в каюту, где сразу стало тесно, и сел рядом с ней.

- Мы прогнали их в море, - он спрятал лицо в ладонях, растирая щеки. – Я все еще слышу эти крики. И запах горелой плоти.

- Это отвратительно, - прошептала она и коснулась его плеча. Чэнь Юн вздрогнул, она убрала руку.

Он поднял голову и попытался улыбнуться.

- Повезло еще, что Пэнь знает море. Я о Морских оборотнях ничего не знал.

- Что еще он сказал?

- Когда мы разобрались с ними, мы встретились на мостике, - он прижал к глазам кулаки. – Мы потеряли Да Юна.

Да Юн. Крупный мужчина, которого прозвали Быком.

Они почти не разговаривали, но он был с ней добрым.

- Пэнь сказал, что Морские оборотни ищут человеческое тепло. И они… - Чэнь Юн нахмурился, - превращаются в дорогих людей.

Она схватила одеяло дрожащими пальцами.

- Ты видела Ли Рона? – хрипло прошептал Чэнь Юн.

- Да, - она сморгнула слезы.

Он коснулся ее руки.

- Он покоится с миром, Аи Линг.

Так ли это? А вдруг Ли Рон застрял в загробном мире? Успела ли она сжечь его сердце?

Она кивнула, вытерев глаза.

- Кого видел ты?

Он не посмотрел на нее и покачал головой.

Они погребли Да Юна в море следующим утром. Пэнь и лучший друг Да Юна Лао Эр обернули его бледное и раздувшееся тело в синюю ткань, Йен прочитал молитву из «Книги божеств». Аи Линг поежилась, когда тело ударилось о воду. Она представила, как в него вцепляются Морские оборотни, радуясь, что он теперь у них.

День выдался серым и холодным. Матросы обедали в тишине. У нее не было аппетита, перед глазами все время всплывало тело Да Юна, погребальный костер Ли Рона.

- Тебе нужно поесть, - сказал Пэнь. – Ты выглядишь уставшей.

Ее горло сжалось. Чэнь Юн коснулся ее колена под столом. Она удивленно взглянула на него, но он уже убрал руку.

- Вы уже встречались с Морскими оборотнями? – спросила она у Пэня.

Капитан боролся с золотой пуговицей на рубашке. Он не побрился, под глазами залегли темные тени.

- Нет. Мы пугали друг друга такими рассказами, когда выпивали, - Йен налил ему еще чаю, Пэнь поблагодарил его, постучав пальцем по столу. – Я даже не знал, сработает ли огонь. Мы рисковали, но они еще опаснее, - он покачал головой. – Да Юн – первый матрос, которого я потерял.

- Чэнь Юн сказал, что они принимают облик дорогого человека, - сказала Аи Линг, сглотнув.

- Да, можно и так сказать, - Пэнь разглядывал ее, она держала дух при себе. – Дорогого человека, живого или мертвого.

Они питались виной, невысказанными чувствами, нерешенными…

Они сидели и молчали долгое время, погрузившись в мысли.

После обеда все разошлись, много вкусной еды так и осталось в кастрюле. Аи Линг поднялась на палубу. Матросы хмуро кивали ей, пока она шла по кораблю. Она вдыхала соленый воздух. «Парящий дракон» несся над водой.

Он прошла Ям Хеда и Сяо Хоу, что играли на палубе, сражаясь на деревянных палках.

- Будете рыбачить с нами, когда ветер утихнет? – спросил Ям Хед.

Она поправила волосы.

- Посмотрим, - сказала она, хотя по спине пробежал холодок. Чужие воспоминания были такими яркими, словно она проживала их. Она приманивала их? Она прошла по ступенькам на верхнюю палубу, не думая. Она любила тишину, что царила здесь.

Она собиралась уйти, когда заметила Чэнь Юна, что сидел на стуле лицом к морю, склонившись над книгой. Она замерла и смотрела на него. Она поняла, что он рисует, и улыбнулась. Она знала, что он тоже учился искусству, но еще не видела его рисунки. Она бесшумно приблизилась, надеясь подсмотреть.

Он обернулся, когда ей оставалось лишь несколько шагов, и закрыл альбом, усмехнувшись. Под его глазами залегли темные круги. Он тоже толком не спал.

- Я рисовал, - сказал он.

- А я пыталась подсмотреть.

Он улыбнулся.

- Ты никогда не показывала мне свой альбом.

- Нет, - она прислонилась к поручню, взглянув на него. – Я не знала, что и у тебя есть альбом.

- Я помнил, что ты постоянно рисовала, потому взял с собой в дорогу.

- Вот как… - она протянула руку.

Чэнь Юн дал ей альбом.

- Значит, я могу взглянуть на твой?

- Не обещаю, - сказала она. Обложка альбома была кожаной, приятной на ощупь. Она погладила обложку и открыла его. Сильные линии изображали мачты корабля, палубу. В его рисунках, как и каллиграфии, была смелость. Он рисовал матросов, даже улыбающегося Ям Хеда. Она нашла свой портрет, на котором подпирала голову рукой. Рисунок был выполнен нежными линиями, взгляд ее казался мечтательным.

- Это же я, - она подняла взгляд.

- Ох, - Чэнь Юн замер. – Ты тогда смотрела на море, - он забрал альбом и закрыл его.

- Ты хорошо рисуешь, - сказала она.

- Это лишь увлечение, - пробормотал он, спрятав альбом в сумку. – Ты в порядке?

Она помнила страх, крики и эмоции, что пульсировали на корабле.

- Я не видела ничего подобного… с нашего путешествия.

- Знаю, - тихо сказал он.

- Я не смогла остановить их. Я пыталась, - она отвлеклась на Ли Рона.

- Прости, что закрыл тебя. Я боялся. Я… - он пристально разглядывал ее, словно она как-то изменилась. Словно он не узнавал ее. – А ты всегда смелая, Аи Линг.

Она помнила его испуганный взгляд, его голос. Она не чувствовала смелости, она была растерянной.

- Это ты меня спас.

Он покраснел и отвел взгляд.

Они спустились на палубу вместе, но не говоря. Они чувствовали неловкость.

Чжун Йе направлялся на звук текущей воды. Днем он шел быстрее. Но замер он у края ущелья с удивлением. Он упал на колени и заглянул вниз, чувствуя, как оттуда поднимается воздух. Трещина была шириной в два человеческих роста, и он видел, что она то сужается, то расширяется внизу. Падение убьет его, он должен пробраться. Он встал и огляделся, прислушиваясь к звукам.

Он решил пройти по краю ущелья и остановился, когда увидел водопад. Камни мешали ему идти дальше. Солнце висело над головой, камни мерцали золотом и медными вкраплениями. Дно ущелья здесь было ближе, но прыгнуть в него все еще нельзя было. Веревку не к чему было привязать.

Он провел ладонью по острым камням стены ущелья.

Камни были неровными, он мог уцепиться руками, но одна ошибка, и он упадет, став обедом Ядовитому орлу. Он оставил все вещи наверху, кроме копья, что привязал к спине, фонаря, фляги и нескольких кусков сушеного мяса. Он проверил на поясе золотой кинжал.

Чжун Йе, будучи фермером, делал многое, но никогда не спускался по скале. Он молился, чтобы каждый раз ему попадался выступ для ноги, пока осторожно карабкался по камням. Руки горели, ладони стали скользкими. После, казалось, часов карабканья он спрыгнул на землю. Он подошел к ручью, напился воды и вымыл руки. Когда он позже открыл глаза, небо потемнело, он проспал. Он проклинал себя за глупость, но быстро встал и огляделся. Он ничего не видел и не слышал, кроме водопада.

За водопадом была пещера, в которую можно было проскользнуть. Он отцепил копье от спины и шагнул в брешь в горе. Земля хлюпала под ногами. Он был в небольшой пещере, вверху виднелось небо. Вода стекала по одной из стен и собиралась в озере. Он склонился и рассмотрел его, оно было глубиной в две ладони.

Чжун Йе покинул пещеру и взобрался повыше. Он ждал ночи, чтобы отыскать корень, когда после тьмы наступит свет. Он устроился у каменной стены ущелья, чувствуя себя так спокойнее, и разжевал кусок сушеного мяса. Наступили сумерки, он зажег маленький фонарик, ожидая вечер.

Темнота сгущалась, вскоре он смог видеть лишь свет фонарика. Он вглядывался во тьму. Ничего. Он снова прошел в пещеру и заглянул в озеро. Свет фонарика отражался от воды.

Он погасил пламя. От пруда исходило сияние, но слабое, и он сначала подумал, что ему показалось. Время шло, сияние становилось все ярче. Вспыхивали круги размером с его кулак. Он закатал рукава и опустил руку в воду. Он принялся черпать грязь со дна, пока не нащупал что-то гладкое и твердое.

Пальцы его онемели, когда он смог вытащить предмет. Он зажег фонарик длинной сосновой свечкой, огонь танцевал на стенах. Корень был размером почти с его ладонь, он был черного цвета, похожий на арахис, похожий на женщину. Он отрезал кусочек ножом. Запах миндаля наполнил воздух. Он спрятал корень в сумку, привязал ее к плечу и отвернулся от озера.

Он потушил фонарик и закрыл глаза, сердце колотилось в груди. Когда он открыл глаза, он посчитал светящиеся круги. Восемь. Он заметил, что сияние еще исходило из места, где он нашел первый корень. Он копал еще несколько часов. Он дрожал, он устал, но все восемь корешков оказались в его сумке.

Он зажег фонарик, и крик младенца раздался в пещере, он выронил спичку, выругавшись. Что-то зашелестело. Он бросился к выходу из пещеры, что-то огромное упало сверху, напало на него сзади, почти вонзаясь в его спину. Он упал на землю, зубы стучали. Он слышал смех. Чжун Йе встал на четвереньки, пытаясь найти копье во тьме. Где оно?

Громкий вопль, он откатился в сторону, когти задели его руку, которой он закрывал лицо. Теплая кровь потекла по коже. Чжун Йе зло закричал, схватив кинжал. Если он и умрет здесь, то в сражении.

Зашелестели крылья, он замахнулся кинжалом и попал во что-то кричащее и кожистое. Монстр завопил и отстранился. Усмехнувшись, он повернулся на шум.

- Это чистое золото, если ты не распробовал!

Воцарилась зловещая тишина, сияние озера не освещало пещеру. Он полз к выходу, держа кинжал, не замечая раны от ярости.

Чжун Йе вышел из нее и перевел дыхание, а потом увидел движение, тень среди звезд. Два сверкающих желтых глаза смотрели на него. Монстр наступал. Он был размером с тигра, его не было видно во тьме из-за цвета меха. Но он видел клюв и длинный хвост, монстр расправил крылья, приближаясь.

Он прижался к каменной стене, слыша, как водопад грохочет о ручеек рядом с ним, брызги крови усеяли его руки и лицо. Монстр отстранился, напомнив своей стойкой статуи тигра, охотящегося на добычу. Чжун Йе скорчился, вытянув перед собой кинжал.

Когти вонзились в его плечи, словно обнимая, Ядовитый орел ударил его клювом. Если он попадет по горлу, это верная смерть. Чжун Йе опустил голову и поднял кинжал. Он провел лезвием по ребрам монстра. Ядовитый орел взревел, словно зарыдал ребенок, и упал. Чжун Йе набросился на него, отрезая ему крыло.

Монстр развернулся, брызнув ядом, ударил Чжуна Йе когтями. Ему нужно было копье. Ядовитый орел наступал, бил хвостом по земле. Чжун Йе почти потерял сознание. Новая атака. Он увернулся, рог вспорол его живот и проехался по боку. Он упал на колени, монстр не отступал, бил его клювом по голове. Он вонзил кинжал в горло монстра. Тот рухнул на землю, содрогаясь. Боль пришла, словно вспышка света, он заставил себя встать, зажимая бок рукой, кровь текла сквозь пальцы. Он вонзил кинжал в золотой глаз, тело монстра билось в конвульсиях, а потом застыло.

Чжун Йе вытащил кинжал, давясь запахом крови. Он поспешил в пещеру, голова кружилась, и он рухнул без сознания на землю.

Когда Чжун Йе проснулся, то тут же пожалел об этом. Каждая косточка его тела болела, мышцы стонали. Был больно дышать, он не мог двигаться. Он жив? Он попытался согнуть пальцы, но не чувствовал их. Он задрожал и застонал, пытаясь сесть. Сверху падали лучи, но он не знал, сколько времени прошло. Он поискал взглядом кинжал, тот оказался в его руке.

Он чувствовал твердую землю спиной, зубы стучали от холода. Он медленно двигал руками и коленями, все еще сжимая кинжал, корчась у выхода из пещеры. Рука с кинжалом. Другая рука. Согнулся. Колено. Другое колено. Вздрогнул.

Как-то он смог выбраться, из-за света заболела голова. Ядовитый орел лежал перед ним, он пополз к ручью, где упал на живот и пил из него, словно дикий зверь. Он пил, пока ему не стало плохо, а потом опустил лицо в воду. Он перевернулся на спину, прижался щекой к земле, а потом снова потерял сознание.

Возможно, его разбудило тепло солнца. Чжун Йе открыл глаза и оказался перед телом Ядовитого орла. Существо, словно леопард, было с золотистой шкурой с черными пятнами. Но голова его была орлиной, с острым клювом и рогом длиной с указательный палец на лбу. Когти выглядели опасными.

Чжун Йе встал, шатаясь, на ноги. Туника засохла с кровью, он сбросил ее, подавив крик. Глубокая рана тянулась по его животу. Он прижал тунику к ране. Плечи пылали. Он не мог взобраться по стене. Он нашел кусок сушеного мяса и заставил себя съесть его. Челюсть болела. Он не подумал взять с собой лекарственные травы. Он ожидал, что или умрет, или победит, а не останется едва живым.

Он увидел сумку у воды. Он подполз к ней и вытащил один из корней. Какой же он дурак! У него было лучшее лекарство. Он отрезал тонкий кусочек и зажал между пальцев. Тонкий аромат миндаля заполнил воздух, он вдохнул, не содрогаясь. Кусочек был твердым. Он осторожно лизнул его, чувствуя сладость, а потом разжевал. Корень хрустел, как орех, хотя был суше. И боль отступала.

Но сколько нужно съесть? Он взглянул на живот. Рана закрылась и заживала на его глазах, оставляя корочку на коже. Он зачарованно смотрел, как дыра на его боку затягивается. Он потянулся, поводил плечами, не чувствуя боли. Чжун Йе сбросил штаны и вошел в воду, пока она не оказалась ему по пояс, он стоял под водопадом и смывал с тела засохшую кровь и грязь. Корень пульсировал в нем, наделяя силой.

Вещи его были изорваны, он оставил лишь штаны, чтобы взобраться наверх. Он повязал платок Серебряной Феникс на руке. Он пальцем провел по ранам, что теперь были розоватыми следами на коже, и покачал головой. Он забрал из пещеры копье и фонарь. Копье оказалось в дальнем конце пещеры, а темное озеро молчало о своих секретах.

Чжун Йе покинул пещеру и замер у трупа Ядовитого орла, жалея, что у него нет бумаги и угля, чтобы зарисовать монстра для Йокана. Он отломал кинжалом коготь, золото было ядовитым для этого монстра, оно спасло жизнь Чжуна Йе. Может, монстр ел корень императрицы, чтобы исцеляться, воскреснуть, отрастить когти, один из которых он сжимал в руке? Он рассмотрел монстра, запоминая мелочи, собрал вещи и отправился к ущелью. Он взбирался без мыслей, словно паук по паутинке. Добравшись до верха, он едва дышал, сердце бешено билось, но он чувствовал себя непобедимым.

Он переоделся, перекусил и отправился по тропе, отдохнув лишь раз, пока не добрался до подножия горы Бриллиантовых слез.

Вернувшись во дворец, Чжун Йе сразу направился в покои Мей Гуи. Серебряный Феникс поспешила в приемную, едва успев закрыть за собой двери спальни, он обнял ее и закружил над землей.

Она вскрикнула и рассмеялась. И это пробудило в нем особое желание. Он осторожно опустил ее и поцеловал. Она судорожно вдохнула, попыталась оттолкнуть его.

- Я так беспокоилась, - прошептала она. Ее лицо был красным, а губы еще темнее.

Чжун Йе оглянулся на спальню и отошел.

- Как Мей Гуи? Как ребенок?

- Она набирает вес. И вся светится.

Он погладил ее щеку.

- Ты была бы прекрасной с ребенком, - он не подумал, что сказал, и слова замерли между ними, словно колючий лед. Его заполнила печаль. Он не сможет дать ей ребенка, как бы сильно ни любил. Чжун Йе сглотнул, желая, чтобы так можно было проглотить сказанное. Серебряный Феникс коснулась его руки и прижала его ладонь к губам.

- Я рада, что ты дома, - улыбнулась она, ее темные глаза сияли.

Дома. Когда-нибудь он сделает ей дом. Там она будет госпожой, и ей будут служить десятки служанок.

- Есть хорошие новости. Уверен, у Мей Гуи мальчик.

- Мы скоро увидимся? – спросила она.

- Как можно скорее, милая, - сказал он и ушел.

Следом он пришел к иностранцу. Йокан подскочил, увидев его.

- Ты задержался. Я тревожился, - сказал он.

Чжун Йе вытащил корень императрицы из сумки, чувствуя укол сожаления, когда разложил кусочки на столе из черного дерева. Йокан присвистнул, поднял один и покрутил в руке.

- Уверен, что это он?

- Я бы умер, если бы не…

Брови Йокана поползли вверх, он указал на стул.

- Расскажи мне все.

Йокан слушал Чжуна Йе, перебивая его вопросами, удивленно качая головой. Когда Чжун Йе закончил, Йокан отправил слугу за едой. Он потирал ладони, улыбка сияла на лице.

- Это больше, чем я ожидал. Я бы не подумал, что ты переживешь это.

Чжун Йе не сдержал смех.

- Уже списал меня со счетов?

- Ты ведь воспользовался шансом? Кто-то должен был туда пойти. Я не мог рисковать собой. А если бы мы оба умерли? – Йокан теребил подвески на поясе, они мелодично позвякивали.

- Ценю твою честность, - криво улыбнулся Чжун Йе. – Я жду свою часть награды.

Йокан вскинул светлые брови.

- Откуда мне знать, что это все, что ты нашел?

- Кроме того кусочка, что исцелил меня, я отдал все тебе. Можешь мне верить.

- Отлично. Четыре кусочка тебе в награду. Но, может, захочешь обменять их на заклинание бессмертия?

Чжун Йе закрыл рот. Он знал, что Йокан использовал его, но и он использовал иностранца.

- Откуда мне знать, что заклятие сработает? – спросил Чжун Йе, пряча награду.

- Я достаточно узнал, - сказал Йокан.

Мальчик принес поднос с двумя мисками бульона и лапши. Чжун Йе и не догадывался, как голоден, пока не учуял аромат лапши и мяса. Йокан шептался с мальчиком, пока Чжун Йе поглощал еду, жадно глотая.

Они вскоре доели все, Йокан встал и принялся вытаскивать разные баночки и коробочки с полок.

- Ты должен уйти, - сказал он, хмурясь.

Чжун Йе безмолвно ушел. Он пересек двор, увидев, как двое стражей ведут мужчину в кабинет Йокана, узник нужен был для опытов. Он был слабым, спотыкался. Холодок пробежал по спине Чжуна Йе. Он задумался, с чем имел дело алхимик, и не захочет ли он испытать заклятие на нем?

Позже Чжун Йе решил пройти по тайному ходу, чтобы доставить послание одной из наложниц императора. Он проходил мимо комнат Мей Гуи, остановился и заглянул в щель. Он редко подслушивал Мей Гуи, ведь Серебряный Феникс рассказывала ему все. Она оказалась отличным шпионом, у нее была хорошая память, она могла передать ему услышанные разговоры.

Но его не было больше недели.

Женщины сидели напротив друг друга в приемной, играя в карты. Он знал, что Серебряный Феникс не любит проигрывать. Он упивался ее видом, но уже собирался уходить, когда Мей Гуи заговорила:

- Господин Чжун вернулся?

Он заглянул в щель.

Возлюбленная его была удивленной.

- Да, этим утром. Вы его видели?

Мей Гуи рассмеялась.

- О, нет. Я его не видела, это ты видела. Это я понимаю, - она вытащила карту и захихикала. – Ты светишься весь день. Как фонарик.

Серебряный Феникс покраснела и поджала губы.

- Не смейтесь.

- Ты его любишь? – Мей Гуи отложила карты и с улыбкой взглянула на служанку.

Серебряный Феникс опустила голову и подвинулась.

- Госпожа…

Чжун Йе ощутил свой бешеный пульс, он прижался к стене, цепляясь ладонями за грубое дерево.

- Он красивый, но… такой пугающий, - сказала Мей Гуи. – И серьезный. И решительный. А еще… - она посмотрела на Серебряную Феникс, красноречиво указав на место между ног.

Он зажмурился, сердце колотилось так громко, что они могли его услышать. Он должен уходить, он не должен подглядывать за возлюбленной. И хотя он успел многое повидать, Чжун Йе был уверен, что к такому разговору не готов.

Он открыл глаза и увидел, что лицо Серебряной Феникс стало розовым от смущения.

- Госпожа, я забочусь о нем. Он умный и целеустремленный. И, думаю, он очень красивый, - она склонила голову, а он хотел сломать стену и оказаться рядом с ней. – И, - ее голос стал тише, - любовь не всегда значит секс.

Чжун Йе попытался сглотнуть, но в горле пересохло. Он отступил на шаг, Мей Гуи сдавленно вскрикнула.

- Моя милая Феникс влюбилась, - напела она.

Он больше ничего не слышал, он спешил по тайному проходу, забыв об изначальном задании.

Глава восьмая:

На следующий день матросы собрались на уроке боевых искусств, которого не было вчера. Погода все еще не наладилась, облака скрадывали цвет моря. Аи Линг была в розовой тунике, что уже выгорела на солнце, и ей казалось, что она растворится в этих облаках. Она была покрыта солью: она была в волосах, на коже, на одежде. Аи Линг ждала урока, чтобы очистить мысли.

После восьми недель уроков самым сильным среди них оказался Пэнь. Чэнь Юн продолжал ходить среди рядов учеников и поправлять их бамбуковой палкой. Он работал с каждым над техниками и стойками, но редко говорил с Аи Линг. Сегодня они кружились и растягивались, исполняя основные приемы и разминаясь. Чэнь Юн поманил ее встать перед всеми.

Она опешила и не сдвинулась.

- Поможешь мне с демонстрацией, Аи Линг? – попросил он, подавив улыбку. Все смотрели на нее, и она прошла вперед, вскинув голову. Она остановилась перед ним. Он сегодня был в бежевом, края рукавов покрывала серебряная вышивка. Он казался тоньше и подтянутее, чем в начале путешествия. Она видела, как он хочет научить их, помочь с парусами и перетаскиванием грузов. Его лицо загорело, и глаза казались золотыми. Он взглянул ей в глаза, прижал к ладони кулак и поклонился.

Она повторила за ним.

- Мы выучили только простые приемы, - он кивнул ей. – Проверим.

Чэнь Юн выбросил кулак в сторону ее челюсти, она уклонилась. Прямая ладонь, словно нож, устремилась к ее виску. Она пригнулась и увернулась. Удар в солнечное сплетение, пинок в колено, удар в живот. Аи Линг все это отражала, и они кружили по палубе. Она принялась нападать, подражая атакам Чэнь Юна, позволяя ему показать остальным защитные техники.

Завершив череду ударов, она замерла, чтобы поклониться. Но Чэнь Юн направил ногу с разворота в ее голову, она едва успела отступить назад. Она уставилась на него, широко раскрыв глаза. Он учил лишь тому, что они уже показали. Что он делает?

Он не сводил с нее напряженного взгляда и кивнул, словно подбадривая. Она скопировала его удар с разворота и почти попала. Она застала его врасплох, и он едва успел отскочить. Но теперь он был в движении, ударяя руками и ногами слишком быстро. Он бил не в полную силу, но при попадании синяки бы остались.

Она блокировала удары инстинктивно, вспоминая сражения, что были на полянах и в пустых дворах. В ней кипели амбиции и злость. Она ненавидела проигрывать. Она хотела все.

Она нападала, и каждый удар был опасным и пугающим. Чэнь Юн уклонялся, пригибался и отскакивал. Его глаза сузились, выдавая его удивление. Он вдруг схватил ее за запястье, сделал подножку, а ладонь его почти коснулась в ударе ее горла.

Аи Линг лежала на спине, не в силах шевельнуться, кровь шумела в ушах. Кто-то присвистнул. Чэнь Юн все еще держал ее за запястье, его прикосновение было холодным. Он помог ей подняться.

- Впечатляюще – сказал он. И поклонился, а остальные хлопали и разом заговорили.

Но она не поклонилась в ответ. Азарт сражения сменился растущим ужасом. Воспоминания вспыхивали в сознании, казалось, голова лопнет. Она схватилась за голову и побежала.

Спустившись, она ворвалась в каюту и хлопнула дверью. Она рухнула на кровать, обхватив руками колени. Сердце не успокаивалось. Дыхание не становилось медленнее. Она пылала изнутри.

- Аи Линг?

Она не слышала, как Чэнь Юн вошел. Зачем он здесь? Он возвышался над ней, а она хотела, чтобы он ушел.

- Я не хотел тебя разозлить, - сказал он. – Но ты так сражалась, что мне захотелось оценить твои способности, - он коснулся ее руки, она отпрянула, сильнее обнимая колени. – Ты занималась сама?

Она рассмеялась. И звук оказался резким. Безумным.

- Нет.

Он опустился на пол, их лица оказались наравне.

- Это твоя сила?

- Боевые искусства – твоя сила, а не моя.

Чэнь Юн вздрогнул. Его тревога проступила на лице.

- Скажи, что случилось, - тихо попросил он.

Она склонила голову.

- Не знаю, - казалось, что за ней следят. Или она следит за кем-то. В другом месте. И в голове она была не одна. Там был кто-то еще.

Чэнь Юн коснулся холодной рукой ее щеки.

- У тебя лихорадка. Я попрошу Лао Лю приготовить лекарство, - он укутал ее в одеяло и покинул каюту. Аи Линг смотрела на мерцающую лампу в углу, пока не забыла, где она и кто она.

Лихорадка не проходила два дня. Чэнь Юн помогал ей пить лекарства, что приносил Лао Лю. Она оставалась в каюте, потому что из-за палящего солнца у нее начиналась морская болезнь. На третий день она снова стала собой.

Было сложно поверить, что они плыли уже два месяца. Она уже привыкла к жизни в море и к новым знакомым. И теперь, когда она вышла на палубу, то заметила, что тут оживленнее, чем обычно. Матросы громко общались о прибытии в Цзян Дао. Многие там уже были, но некоторые плыли в новую страну впервые. Ям Хед и Сяо Хоу поприветствовали Аи Линг.

- Сегодня такой день, мисс! – воскликнул Сяо Хоу. – Лучших условий для плавания еще не было!

Она улыбнулась. Ей полюбились мальчики, что казались младшими братьями, которых у нее никогда не было. День был прекрасным, ни облачка на небе. Дул сильный ветер, наполняя паруса, она подставила ему лицо.

Ям Хед указал на стаю морских птиц над головой.

- Они летят с земли.

- Что вы будете делать, когда мы причалим? – спросила она.

- Капитан сказал, что я пригожусь. Как мальчик на побегушках. Зато у меня будет место для ночлега! – он широко улыбнулся, глаза его сверкали.

- А отец возьмет меня в путешествие по королевству, - добавил Сяо Хоу, тоже светясь.

Она оставила их и присоединилась к Чэнь Юну, что общался с Пэнем на носу корабля. Капитан повернулся к ней и улыбнулся.

- Рад, что ты не пропустишь наше прибытие. Сколько бы раз ни приплывал в Цзян Дао, а все равно радуюсь.

- Пэнь верит, что найдет моего отца, - сказал Чэнь Юн.

- Когда Чэнь Юн назвал ксианское имя отца, я не узнал его. Но когда он сказал, что он был дипломатом при дворе императора, то я кое-кого вспомнил.

- Отлично! Но как мы узнаем, что это точно он? – спросила она.

- Никак, - ответил Чэнь Юн, глядя на море. – Никак не узнаем, пока не встретимся.

Аи Линг хотела коснуться его и приободрить, но сжала ладони в кулаки.

- Господин Дин живет в большом поместье в долине в южной провинции, - Пэнь повернулся к Аи Линг. – Я знаю и других людей, что приплывали в Ксию, но стоит начать с него.

Первым на горизонт указал и закричал Ям Хед. Почти все высыпали на палубу, столпившись на носу корабля. Подернутые дымкой темные утесы прервали бесконечный простор моря на горизонте. Руки Аи Линг покалывало от зрелища. Морские божества не мешали им плыть, паруса были полны ветра, они на большой скорости неслись к Цзян Дао. Йен закричал, и восхищенные матросы разбежались, занимая свои места и возвращаясь к своей работе, чтобы корабль безопасно причалил к берегу.

- Они построили порт, но под водой осталось много скрытых камней, - сказал Пэнь. – Придется маневрировать.

Глаза Аи Линг расширились, когда впереди показались зазубренные горы.

Пэнь улыбнулся.

- Не бойся. Йен это делал так много раз, что все пройдет гладко.

- Все королевство такое? – Чэнь Юн кивнул на утесы, щурясь на солнце, что отражалось от воды.

- Нет. Оно зеленое, с множеством холмов и долин. Но окружено такими скалами, прекрасная естественная защита. Стоит их проплыть, и вы увидите, как там красиво.

Аи Линг стряхнула с лица и волос соль.

- И как ощущения? – спросила она у Чэнь Юна.

- Словно возвращаюсь домой, - сказал он. – Словно я уже видел эти горы.

Она смотрела на красивые синеватые утесы. Решит ли Чэнь Юн остаться здесь, если найдет отца?

Он широко улыбался, лицо его смягчилось.

- Я чувствую надежду. И волнуюсь… - он замолчал, посерьезнев. – Что будет, если я его найду? Он примет меня?

- Конечно, - она хотела сказать больше, но замолчала из-за выражения его лица.

Он покачал головой.

- Он покинул Ксию, как только я родился. Он даже не посмотрел на меня.

Она коснулась его плеча.

- Может, всему есть объяснение.

Корабль плыл вперед, а она не понимала, как он не разлетается на кусочки от столкновения с волнами. Они с Чэнь Юном держались за поручень, а корабль лавировал, спеша к берегу. Она вскрикнула, а он рассмеялся. Еще один рывок, словно сама Небесная императрица подтолкнула их, и корабль попал в узкий проем, а через него – в закрытую гавань.

И все захлопали.

У пристани было лишь несколько крупных кораблей. Никакого большого города, а маленькая рыбацкая деревушка с разноцветными крышами хижин открылась виду.

Аи Линг привстала на носочки, разглядывая людей. Так выглядел отец Чэнь Юна? Мужчины были высокими, со светлыми желтоватыми или светло-каштановыми волосами. У них были высокие лбы, узкие и чуть вздернутые носы. Они одевались просто, в туники и штаны приглушенных цветов. Мужчины кричали друг на друга, закрепляя веревку корабля на столбе. Она понимала лишь отдельные слова, очень уж быстро они говорили.

- Ты их понимаешь? – спросила она.

Чэнь Юн вернулся к ней, поговорив с Пэнем на мостике.

- Частично, - сказал он. – Прибыли иностранцы, вот и все, что я понял.

Она рассматривала его лицо.

- Ты на них не похож.

- Я ни на кого не похож, - криво улыбнулся он.

«Разве?» - задумалась она. Его лицо стало таким знакомым, что она и забыла, как он отличался ото всех.

Пэнь пошел по палубе.

- Уже поздно отправляться в само королевство. Остаток дня мы будем вытаскивать грузы. Можете походить по берегу, осмотреться.

- Без вас? – спросила она.

Пэнь улыбнулся.

- Чэнь Юн неплохо знает язык.

- Но что подумают люди? Я еще не видела женщин. Они ходят в одиночку с мужчинами?

Пэнь рассмеялся.

- Аи Линг, в Цзян Дао женщины ведут себя так, как им захочется.

Она взглянула на деревушку и не могла понять, о чем он.

Они сошли на берег с деньгами Цзян в карманах, золотыми и серебряными монетами, что были похожи отдаленно на их, но с другой гравировкой. Пэнь дал им монеты, объяснив, что так им будет проще. Она покачивалась, сойдя с корабля, все еще чувствуя море, хотя под ногами была твердая земля.

Пахло иначе. Землей, мхом, цветами. Она глубоко вдохнула, раскрыв глаза. Чэнь Юн смотрел на нее, и она понимала, что и он это чувствует.

- Пахнет как… земля, - сказал он.

- Как сырая земля и…

- Жизнь, - добавил он.

- И цвета… - она не могла описать оттенки серого и голубого. Оттенки коричневого на мачтах кораблей. Она видела клумбы с золотыми и алыми цветами, темно-зеленые ухоженные кусты, что напоминали кубики.

Они шли на дрожащих ногах к деревушке, что устроилась под утесами.

- Чем пахнет? – она подняла голову и втянула носом воздух. Пахло медом, и в животе заурчало.

Чэнь Юн рассмеялся и накрыл рукой кошелек, прикрепленный к поясу.

- Ты не ограбишь меня, чтобы скупить всю еду в деревне.

Она скорчила гримасу, но рассмеялась, поспешив на аромат. Женщина, что возрастом напоминала ее маму, стояла перед уютной хижиной. Рядом стояла каменная печь, землю усеивали корзинки, полные предметов разной формы – овальной и длинной, круглой и квадратной. Они выглядели странно, но как пахли!

Женщина поприветствовала их, и она помнила, как учила слово с Пэнем. Чэнь Юн заговорил, удивляя Аи Линг легкостью, с которой произносил слова. Женщина отвечала слишком быстро, чтобы Аи Линг успевала понять. Ее волосы цвета пшеницы были заплетены в две косы, сцепленные сзади. Лицо ее было румяным, а глаза – голубыми. Она была в просторном темно-зеленом платье с белым фартуком.

Женщина с любопытством посмотрела на нее, и Аи Линг опустила голову, смутившись, что ее поймали.

- Это хлеб. В печи она выпекает буханки. В некоторых – орехи или сухофрукты.

- Какие пахнут как мед?

Чэнь Юн рассмеялся.

- Хмм. Даже не знаю, как правильно спросить, - он снова заговорил с женщиной, но в этот раз не так уверенно. Она кивнула на поднос на низком столике, и Аи Линг оказалась рядом с ним, не дождавшись перевода Чэнь Юна.

- Только из печи, так она сказала. С изюмом и сахарной пудрой.

Аи Линг вдохнула аромат.

- Можно нам четыре?

Его глаза расширились, он засмеялся.

- Четыре, если можно, - сказал он женщине, и последние слова заменяли в Цзяне «пожалуйста».

Женщина указала на корзинку и спросила, есть ли у них похожая. Чэнь Юн сказал: нет. Она вытащила с полочки корзинку. Она была овальной и глубокой, с плетеной ручкой. Женщина положила в нее четыре булочки (так их прозвала Аи Линг, не зная названия).

- Спасибо, - сказала Аи Линг на языке Цзян.

Женщина с удивлением улыбнулась и кивнула. Чэнь Юн дал ей серебряную монету, она спрятала ее в карман фартука.

Аи Линг коснулась булочки пальцем.

- Они еще теплые, - воскликнула она. – Давай одну попробуем!

Они сели на твердую скамейку у порта и смотрели, как матросы разгружают «Парящего дракона». Булочки были липкими, и она облизала пальцы.

- Это лучшее, что я когда-либо пробовала, - сказала она, жмурясь.

Чэнь Юн откусил большой кусок булочки и кивнул.

- Очень вкусно, - сказал он приглушенным голосом.

Солнце потянулось к горизонту, небо стало оранжевым. Она вздохнула и взглянула на оставшиеся булочки в корзинке.

Он заметил это.

- Нельзя сразу столько съедать!

- Я не буду. Но, уверена, теплыми они самые вкусные.

Он рассмеялся.

- Сейчас хотелось бы чаю.

- Думаешь, они пьют здесь чай?

- Пэнь много его привез. Я не знаю, есть ли у них своя версия.

Они сидели в тишине, слушая шелест волн.

- Ты на ней женишься? – тихо спросила Аи Линг. Она замерла.

Он напрягся, но не посмотрел на нее.

- Я обещал матери, - он словно пытался убедить себя.

Она оглянулась на утесы. На них словно кипела жизнь, а ее сердце было холодным. Каменным. Чэнь Юн казался далеким, а солнце скрывалось за морем.

Прошло две недели с возвращения Чжуна Йе. Он продолжал работать над переводами с Йоканом, хотя алхимик часто отпускал его. Шел пятый месяц, воздух пах цветущими пионами, дворы и сады были в весенних цветах. Чжун Йе пришел после ужина к Мей Гуи. Он вошел в спальню без предупреждения, что делал часто и намеренно.

Мей Гуи стояла перед бронзовым зеркалом, и Серебряный Феникс присела рядом с ней, прижав руки к ее животу. Их веселое общение прервалось. Его возлюбленная убрала руки и отошла от Мей Гуи, словно их застали за чем-то неприличным.

Он умел читать людей, но Серебряный Феникс была с самого начала загадкой, зато теперь открыла себя. Он видел ее радость и желание. Она отвела взгляд. Слишком поздно. Он прочистил горло с тяжелым сердцем, жалея, что не постучал.

- Леди, - Чжун Йе опустился на одно колено перед наложницей. Ее глаза расширились. Ее щеки стали круглее, так она была еще милее. Черные волосы ниспадали волнами на ее спину. – Я говорил о вас с императором. Он был рад и передал вам это, - он вытащил из кармана золотое кольцо.

Рука Мей Гуи взлетела ко рту. Чжун Йе кивнул, она протянула другую руку, и он надел кольцо ей на палец. Это был мощный символ, ведь он говорил, что она ждет ребенка от императора.

- Спасибо, господин Чжун, что выбрали меня, - сказала Мей Гуи, нервно крутя кольцо. Он выпрямился и улыбнулся. Серебряный Феникс была куда красивее и загадочнее. Как же хорошо, что наложница не она.

- Я лишь привел вас к нему. Остальное было вашей работой, - сказал он. Мей Гуи склонила голову, он поманил Серебряную Феникс.

- Постарайся знать обо всем, что происходит с твоей госпожой. О беременности теперь знают, у нас появятся враги.

- Да, господин Чжун, - сказала Серебряный Феникс, пройдя за ним в приемную комнату.

Он притянул ее к себе на краткий миг, чтобы шепнуть:

- Придешь ко мне ночью?

Она улыбнулась и кивнула. Чжун Йе покинул комнату, не оглянувшись, отчасти боясь, что она передумает.

Они лежали на шелковых простынях. Чжун Йе не переставал страдать из-за желания, которое ему не суждено было удовлетворить. Серебряный Феникс склонила голову ему на плечо, щекоча волосами его лицо. Она коснулась тонкого шрама на его теле.

- Откуда у тебя это?

Он был рад, что раньше она его без туники не видела.

- Меня били хлыстом, когда мне было тринадцать.

Она приоткрыла рот, он едва подавил улыбку.

Она перевернулась на бок, чтобы видеть его лицо. Лампы едва горели, дела ее глаза темнее.

- Что ты сделал?

- Украл… - он погладил ее обнаженную спину, пытаясь поймать одной рукой ее густые волосы, затем провел носом по ее шее.

- Что ты украл? – она отстранилась и вгляделась в него так пристально, что он усмехнулся.

- Чью-то жену.

- В тринадцать лет!

Он не сдержал смех, и она попыталась ударить его по груди. Но он был быстрее. Он поймал ее запястье, когда она замахнулась во второй раз.

- Расскажи! – попросила она.

- От ветки дерева. Я забирался на него и упал, - он пытался выглядеть серьезным.

- В тринадцать лет?

- В тринадцать лет, - кивнул он.

Она склонилась и поцеловала его шрам, он задрожал.

- Ты должен рассказать мне о путешествии.

Чжун Йе закрыл глаза и начал рассказ, опуская страшные подробности, и Ядовитый орел стал дикой кошкой, и он не был почти при смерти. Он рассказал ей, как искал корень, что мог исцелить боль в суставах.

Серебряный Феникс безмолвно слушала, касаясь его шрама кончиками пальцев, пока не стало казаться, что она была продолжением его.

Йокан поделился вестью лишь к шестой луне. Алхимик отличался от того, каким Чжун Йе видел его раньше. Он не переставал улыбаться и ходил по кабинету пружинящими шагами.

- Заклинание сработало! – воскликнул Йокан. – Это был корень императрицы, и мое зелье может продлить твою жизнь!

Чжун Йе контролировал выражение лица.

- Ты уже проверял?

- Да, - он взмахнул руками. – И стал словно на десять лет младше!

- Откуда уверенность? Может, это лишь эффект корня.

- Нет. Тело чувствует. Душа чувствует. Я восстановлен. Обновлен, - он крепко ухватился за руку Чжуна Йе. – Ты понимаешь?

- Ты можешь жить вечно? – Чжун Йе не поежился от взгляда бледных глаз иностранца, не понимая, врет ли он. Может, он сошел с ума. Он верил в исцеление, ведь сам его проверил. Но в бессмертие?

- Отдай свою часть корня, и я покажу тебе, - сказал Йокан. Его глаза сияли. Чжун Йе не ответил, и Йокан приблизился. – Для ритуала нужна почти треть корня. И ты все испытаешь сам.

- Я хочу знать все ингредиенты.

Глаза Йокана расширились, он рассмеялся. От этого звука сводило зубы.

- Может, сначала попробуешь, а потом будешь торговаться?

Чем он рискует? Бессмертие ведь стоило риска.

Чжун Йе, чувствуя любопытство и опасение, сел, положив руки на стол.

- Помнишь талисманы, что дал мне король? – Йокан коснулся ногтем одного из кусочков серебра. – За жертвы.

Куда он клонил?

- Ничего важного без жертв не совершается, - улыбнулся он.

И Чжун Йе мог поклясться, что у него стало меньше морщин, а оставшиеся были не такими глубокими у его рта. Или ему показалось?

- Но за бессмертие всегда нужно жертвовать.

- Я готов, - сказал Чжун Йе.

Йокан поджал губы и пригладил рукой короткие волосы, что казались еще светлее этим утром.

- Ты готов на все, чтобы получить бессмертие?

Чжун Йе был уверен в этом.

- Потому что для этого нужно забрать чужую жизнь, - сказал Йокан.

- Что? – отпрянул Чжун Йе, случайно сбив пергамент на пол и перевернув сосуд с чернилами. Они залили несколько страниц. А потом он поправил чернильницу дрожащей рукой.

- Бессмертие нельзя так легко получить. За него нужно отдать чью-то жизнь. Другую душу, - Йокан сцепил руки и склонился вперед.

- Чью-то душу? – Чжуну Йе стало не по себе. – Ты так и сделал?

- Да.

Он помнил узника, которого привели в комнату Йокана. Он стал жертвой темной магии алхимика?

- Невозможно. Так нельзя.

Йокан рассмеялся.

- Нельзя здесь рассуждать о правильности, Чжун. Это прекрасный шанс. Ты будешь это делать?

Он хотел выпить. Или поговорить хоть о чем-нибудь с Серебряной Феникс, только не об этом.

- Мне нужно подумать.

- Еще заглянешь ко мне? – сузил глаза Йокан.

Чжун Йе медленно кивнул.

- И ты используешь другого узника?

Алхимик пожал плечами.

- Их все равно убьют, это будет даже ужаснее. Я оказываю им услугу.

Чжун Йе шел в покои алхимика на следующее утро, все еще мрачный. Он вскоре оказался в кабинете Йокана. Алхимик суетился, собирая сосуды и коробочки.

- Ах, Чжун, уже готов?

Чжун Йе принялся замешивать чернила.

- Это темные искусства. Тебе нужно записать понятные указания, - Йокан постукивал пальцем по губам. Он поспешил к Чжуну Йе. – Ты принес корень?

Чжун Йе замер, но все же вытащил корешки из кармана и разложил на столе. Йокан взял тот, что был надрезан, и поднес к носу.

- Хороший аромат. Даже от него становится лучше.

Чжун Йе завершил приготовления к письму и закатал рукав, после чего обмакнул кисть в чернила. Он выжидающе посмотрел на Йокана.

Алхимик сцепил руки.

- Хорошо. Ингредиенты можно найти в твоем королевстве, но в определенное время. К счастью, они не нужны свежими, - алхимик начал перечислять медицинские ингредиенты, показывая Чжуну Йе компонент и возвращая его в бронзовую миску. Чжун Йе знал почти все, только такие редкие ингредиенты, как коренной зуб огромного медвекота, он до этого не видел. Это животное обитало в горах дальних регионов Ксии. Он никогда не видел своими глазами, зато путешественники порой показывали его рисунки.

После того, как Йокан объяснил, как эти ингредиенты готовить, он завел разговор о корне императрицы:

- Без него заклинание бесполезно. Проглоти корень, а потом начинай ритуал с нагревания зелья, - он указал на миску. – Я уже съел несколько кусочков корня.

Чжун Йе помнил ту энергию, что ощутил, когда съел тоненький ломтик. Йокан и сейчас это чувствовал?

- А потом ты должен произнести заклинание, что я написал, взывающее к богам.

- Каким? – спросил Чжун Йе.

Кто-то постучал в дверь.

- Хорошо. Вот и узник. Входите! – крикнул Йокан.

Дверь отъехала в стороне, Чжун Йе увидел стражу. Широкоплечий мужчина втолкнул в кабинет тощего узника, и тот упал на колени. Слезы и слюна капали на пол. Чем он провинился?

- Это предатель? – сморщил нос Йокан.

- Да, господин, - сказал страж.

- Подними его.

Страж пнул мужчину. Тот встал на четвереньки и потянулся к одеянию Йокана.

- Прошу, господин. Сжальтесь!

- Уже. Встань.

Мужчина вскочил на ноги. У него были впавшие щеки, грязная кожа. Сколько месяцев он провел в темнице? Чжун Йе отступил на шаг. От предателя пахло испражнениями и мочой. И рвотой.

- Повезло тебе. Ведь тебя не скормят собакам, ты умрешь быстро. Здесь, - сказал Йокан.

Глаза узника выпучились.

- Нет. Прошу! Пощадите! – он рухнул на колени.

- Подними его голову, - сказал Йокан стражу.

Страж рванул пленника за тонкие волосы, его лицо исказилось. Йокан вытащил из кармана флакон. Он вылил зеленую жидкость в рот узника. Мужчина мотал головой, слезы катились по его лицу. Чжуну Йе стало не по себе, он попятился и врезался в стол.

- Оставь нас, - сказал Йокан стражу. Он уставился на узника. – Думаешь, тебя не постигло бы наказание? За попытку нападения на императора? – он развернулся и спичкой поджег содержимое бронзовой чаши, масло, которым он сбрызнул ингредиенты, тут же занялось. И от горящего зелья поднимался едкий дым.

Узник угасал, из него утекала жизнь. Чжун Йе сжал ладонь в кулаки, пытаясь успокоиться и сдержать страх. Предатель склонился вперед, словно кланялся богам. Йокан нагнулся, схватив голову узника руками, и начал громко читать заклинание. Он взывал к демонам жадности и желания, безумия и принуждения. Его голос становился все громче, все более властным, а узника била дрожь, они оба содрогались. Пленник застыл. Йокан не выпрямлялся, он стоял, закрыв глаза и откинув назад голову.

Тишина в комнате пугала Чжуна Йе. Он не слышал ничего, кроме своего безумно бьющегося сердца. По спине стекал пот. Йокан жив? Он не двинулся, чтобы помочь.

Молчание затянулось, но тут Йокан застонал и потянулся. Он вскочил на ноги и ударил ладонью в грудь.

- Этот был сильным!

Чжун Йе заставил себя кивнуть.

- Да, - ответил он.

- Скажи стражам, чтобы забрали тело, - сказал Йокан, заливая сгоревшее зелье водой.

Чжун Йе смог выйти во двор. Он кивнул на дверь кабинета, и был рад, что стражи поняли его жест. Он ввалился в сад, и его стошнило под персиковым деревом. Он кашлял, а стражи тащили тело мимо него.

Чжун Йе боролся с желанием убежать. Вместо этого он вытер рукавом рот и вернулся в кабинет. Йокан сидел за столом, быстро что-то записывая на пергаменте. Он не взглянул на севшего напротив Чжуна Йе.

- И как ощущения? – спросил хрипло Чжун Йе.

- Неописуемые.

- А узник…

Йокан поднял голову. Он выглядел энергичным и посвежевшим.

- А что с ним?

- Без него зелье не сработает?

Йокан фыркнул.

- Не будь ребенком. Мы говорим о бессмертии. Такое без жертвы не получишь.

- И его душой… ты продлил себе жизнь?

- Я не уверен. Я надеялся, что ты изучишь это со мной. Я многое записываю об этом, но определить эффекты не так просто.

- Император знает? – спросил Чжун Йе.

Йокан скривился и отклонился на спинку стула.

- Я не рассказываю ему все. Он щедро спонсировал мои исследования. Я покажу ему все. Скоро.

- Но не будешь говорить о ритуале?

- Никто не собирался продлевать жизнь императору, - подмигнул ему Йокан и склонил голову. – Но ты можешь воспользоваться шансом.

- Почему я?

- А почему бы и нет? Ты умный, амбициозный, способный. Мне нужен тот, кто поможет изучить эффекты, но не тот, кто будет требовать мгновенного бессмертия, - Йокан постучал пером по столу, не сводя пронзительного взгляда с Чжуна Йе.

Он не мог трезво мыслить. Слишком многое нужно было обдумать.

- Я могу предложить тебе снова стать целым, - сказал после долгой паузы Йокан.

- Что? – опешил Чжун Йе.

- Не навсегда. Сделанного не изменить. Но я кое на что наткнулся в «Книге мертвых». Ты сможешь стать целым в тот миг, когда это понадобится, - он вскинул брови, Чжун Йе опустил взгляд на сжатые кулаки.

Подонок. Откуда он знал, что ему хочется стать целым? Шпионы Йокана узнали о его отношениях с Серебряной Феникс?

- Я читал всю «Книгу мертвых». Там о таком не говорилось, - сказал он.

- Ты читал свою версию, - ответил Йокан. Иностранец улыбнулся, и лицо его было слишком молодым.

Сколько душ он украл? И где они теперь?

- Император собрал в своем кабинете целую коллекцию. Я перевел абзац, что, как мне кажется, тебя заинтересует. Конечно, ты понимаешь, что я не могу сразу отдать тебе ингредиенты, - Йокан вытащил листок из стопки бумаг и протянул ему. – Помоги мне, и я помогу тебе.

- Что случается с их душами? – Чжун Йе вонзился костяшками в край стола, подавляя надежду и злость. И страх. Он не взял пергамент.

Алхимик пожал плечами, стряхнув с себя пылинку.

- Это важно? Они – воры и предатели. Чего стоят их души?

Чжун Йе покачал головой.

- Нет. Я так не могу, - он не поднял голову и не посмотрел в лицо Йокану, но его молчание уже о многом говорило.

Глава девятая:

Она уже не спала. Она слышала топот ног, груз таскали по палубе. Она повернулась и уткнулась лицом в плечо Чэнь Юна. Ее рука скользнула к его груди, она улыбнулась в его тунику для сна. Он всегда спал крепко, даже не подозревая об этом. Еще минуту… Больше у них такой близости не будет.

Когда она проснулась в следующий раз, Чэнь Юна уже не было. Смущенная тем, что она уснула, прижавшись к нему, она быстро оделась. Аи Линг поднялась на палубу, матросы выстроились у поручня, слушая Пэня. Йен стоял рядом с ним. Пэнь обернулся, когда мужчины разошлись, увидел ее и улыбнулся. Солнце только показалось.

- Хорошо. Я боялся, что придется тебя будить. Повозка готова.

Йен и Ям Хед помогали загружать сундуки в повозку, запряженную лошадьми. Рядом стояли еще четыре такие, полные груза, а одна карета была подготовлена для них. Она уставилась на лошадей, что были молочного цвета с коричневыми и черными пятнами. Чэнь Юн открыл дверь кареты, и Пэнь протянул руку, чтобы помочь ей взобраться внутрь. Ей показалось, что она чувствует ревность Чэнь Юна, но его голова была опущена. Он сел рядом с ней, а ей казалось, что все это ей снится. Пэнь и Йен сели по другую сторону. Йен был таким крупным, что заполнил половину кареты.

- Но! – крикнул кучер, и карета сорвалась с места.

Пэнь задумчиво смотрел домой.

- Хорошо вернуться, - сказал он.

Аи Линг тоже смотрела в окно. Она еще не видела, чтобы стекло использовали в повозках.

- Долго мы будем искать поместье?

- Это путешествие на пять дней, - сказал Пэнь. – Будем останавливаться в гостиницах.

У каждой повозки и кареты было по шесть лошадей. Она поняла, зачем, когда они начали взбираться по почти отвесному утесу. Дорога была неровной и ухабистой. Она подскакивала рядом с Чэнь Юном, мысленно все время повторяя фразы языка Цзян.

Чэнь Юн задремал, его тело прислонилось к ее. Он был теплым, она не двигалась. Они добрались до вершины горы и теперь спускались. Цзян Дао простиралось во все стороны, города устроились среди зеленых холмов.

- Красивое королевство, - тихо сказал Пэнь.

Аи Линг разглядывала капитана, потом нервно посмотрела на Йена.

- При Йене можешь спокойно со мной говорить, - Пэнь все, конечно, заметил. В горле пересохло, но она заговорила:

- Вы говорили, что изучали темные искусства. Вы работали с…

Чэнь Юн вздрогнул и открыл глаза, Аи Линг замолкла. Он был сонным, и таким он ей нравился. Он выпрямился, смутившись, что заснул.

- Остановимся в первой же гостинице, что встретим, - сказал деловито Пэнь, словно продолжал разговор.

Она, обрадовавшись его быстрой реакции, коснулась духа Пэня. Он был любопытным и задумчивым. Она могла ему доверять?

В гостинице у нее была своя комната. Ей не хватало Чэнь Юна, зато так она смогла улизнуть к Пэню. Она поднялась по светлым деревянным ступенькам, ведя пальцами по серой каменной стене. На каждом этаже были прямоугольные стеклянные окна, украшенные мозаикой, разноцветные рисунки померкли в ночи. Комната Пэня была на последнем, четвертом этаже.

Она уняла быстро бьющееся сердце и постучала.

- Войдите, - сказал Пэнь.

Она вошла и закрыла за собой дверь. Прошло два часа после ужина, она знала, что почти все гости отдыхали. Они проснутся к завтраку.

- Аи Линг. Я надеялся, что ты придешь. Потому попросил принести сюда чай.

Он указал на стул по другую сторону круглого стола. Его комната была такой же, как у нее, кровать была усеяна подушками, а на окнах висели шторы в цветах. Огонь потрескивал в камине. Она села, вдыхая запах жасмина.

- Здесь пьют чай? – спросила она, делая осторожный глоток, и тепло проникало в нее.

- Нечто похожее. Но все же не такой, как пьем мы. Хотя им нравится чай, что мы привозим. Я привез много на продажу.

Она сделала еще один глоток, направила к нему дух и почувствовала любопытство и спокойствие. Он редко пугался или тревожился. Даже при нападении пиратов он держал себя в руках.

- Вы говорили, что вам можно доверять, - она отставила чашку. – Это так?

- А я давал повод сомневаться?

- Я вас не знаю.

- Так и есть, - он отклонился на спинку стула. – Но ты можешь мне доверять.

Они взглянули друг на друга. Она отвела взгляд и прочистила горло.

- Я отправила Чжуна Йе в загробный мир. Такое задание мне дали.

- Кто?

- Богиня.

Он испугался, и она почти рассмеялась. Это прозвучало смешно. Было ли это на самом деле? Если бы с ней не было Чэнь Юна, она бы решила, что сошла с ума.

Пэнь заерзал на стуле.

- И она помогла его убить?

Аи Линг вздохнула и посмотрела на чашку.

- Отчасти. Но я убила его своей силой. Я могу… понимать чувства других, слышать их мысли.

Захватывать их сознания и тела.

- Невероятно! – сказал Пэнь, тряся головой.

Они долго сидели в тишине. Ей казалось, что комната качается на волнах. Было непривычно находиться на земле.

- Что я сейчас думаю? – спросил он.

- Надеетесь, что Чэнь Юн найдет отца. Что вы будете в состоянии мне помочь, - ответила она, не упустив вспышку удивления в темных глазах Пэня.

В дверь постучали, дочь владельца гостиницы вошла с серебряным подносом. Она поставила его на стол, застенчиво улыбнулась и ушла.

- Это пирог Цзян, - сказал Пэнь, беря себе кусочек. – Их едят с чаем.

Аи Линг не сдержала улыбки, попробовав кусочек. Пирог был легким и воздушным. Он был покрыт коричневой начинкой, что была сладкой и со вкусом ореха. Она доела свой кусочек и допила чай. Пэнь налил ей еще.

- Было вкусно, - сказала она.

- Возьми еще, – он кивнул на тарелку.

Она так и сделала, больше ей есть не хотелось.

- Вы пытаетесь подкупить меня сладостями.

Пэнь рассмеялся.

- А это сработает?

Да.

- Мне кажется, что у меня появились видения. О Чжуне Йе. Я надеялась, что… вы как-то поможете.

- Какие видения? – уточнил он.

Она пожала плечами, содрогнувшись.

- Словно воспоминания из его жизни. И я словно теряю в этот момент себя.

Пэнь смотрел на огонь.

- Не помню, чтобы слышал о таком, когда обучался в монастыре.

- Вы были монахом?

- Десять лет. Я изучал тексты, но нормально меня учили лишь исцелять. Я был юным. А сердцу хотелось большего, приключений. Монастырь этого предложить не мог. Я учился и сам, когда ушел. Когда я услышал, что новая невеста Чжуна Йе убила его, то был заинтригован.

- Вы его знали? – ее сердце забилось быстрее. Она не любила вспоминать ту ночь, думать о нем.

- Встречались как-то. Впечатляет. Сильный, умный, хитрый. И окружен слухами. Словно он бессмертный. Словно он – божество, что было послано в мир людей, чтобы следить за нами и судить нас, - он склонил голову, насторожено глядя на нее. – Скажи, как именно работает твоя сила?

- Мой дух проникает в людей. Так я слышу их мысли и понимаю чувства, - об этом говорить было проще. Разговор был почти нормальным. – И я могу захватывать тела, так я заставила пирата выстрелить в свой же корабль.

- Ты это сделала? – Пэнь вскочил со стула и принялся расхаживать по комнатке. – Невероятно! Убивая Чжуна Йе, ты тоже коснулась его духа?

Аи Линг закрыла глаза. Она помнила, как их духи переплелись, сотни душ нападали на нее, царапая обнаженную кожу. Она поежилась.

- Да.

- А его тело сгорело, отправившись в подземное царство?

Она помнила ревущее пламя. Она смотрела на ткань, в которую было завернуто сердце Ли Рона, не позволяя себе смотреть на труп Чжуна Йе. Она оставалась там, пока не стало невозможно дышать.

- Да.

- С его смерти прошел почти год. Чжун Йе должен был возродиться жабой или ослом, боги подобрали бы ему подходящий облик.

Она побледнела.

- Он был евнухом.

- Что? – Пэнь застыл, но быстро все понял. – И ты сожгла все? Всего его?

- Нет. Я даже не вспомнила об этом. Я не могла думать, - она обхватила голову руками.

- Он застрял в подземном царстве. Подходящее наказание за содеянное.

- Но как он дотягивается до меня? – спросила я. – Как его остановить?

Пэнь опустился на стул.

- Ваши духи соприкоснулись, когда ты отправляла его в подземное царство. Может, это связало вас.

Она обхватила себя руками, ей было холодно, хотя комнату грел камин.

- Я поищу что-нибудь об этом. И скажу, если найду что-то, - Пэнь был мрачным. Он беспокоился за нее.

Она согласилась и вернулась в спальню. Но уснуть смогла далеко не сразу.

Аи Линг проснулась в слезах. Она быстро оделась, не помня сон. В дверь постучали, она открыла ее. Ей улыбнулся Чэнь Юн.

- Я беспокоился, ты долго не просыпалась.

Он разглядывал ее.

- Ты выглядишь уставшей.

Она чуть не рассказала ему все, но что-то ее остановило. Он не поймет, на что она пошла, чтобы убить Чжуна Йе. Она не говорила с ним о той ночи, хотя он был там, схваченный по ее вине.

- Никак не привыкну к суше, - сказала она, соврав.

Они прошли в столовую вместе, и уже на лестнице она почувствовала запах свежеиспеченного хлеба. Длинные деревянные столы и скамейки стояли недалеко от камина. Она заметила, что Пэнь и Йен уже ели яйца с солью и перцем, и решила попробовать их тоже. Но вкус ей не понравился. Аи Линг привыкла к тому, что яйца должны быть сварены в чае или политы соевым соусом. Зато ей понравился сладкий хлеб с орехами и сухофруктами. Она съела три кусочка с двумя чашками теплого козьего молока.

Они отправились в путь снова, как только рассвело, пересекая зеленые долины. Она смотрела в окно на светлеющее небо. Что принесет новый день?

В воздухе пахло цветущим лимоном. Пейзаж был холмистым и зеленым, их окружали фруктовые деревья. Каждый поворот приносил невероятный вид. Йен сидел с кучером. Аи Линг показалось и в тот раз, что ему тесно в карете.

- А как долго вы обычно останавливаетесь у господина… - она забыла имя.

- Дина, - сказал Пэнь с улыбкой. – На неделю или две. Дин добрый, он помогает нам, пока мы торгуем в соседних городах. Он был моим первым и остается самым лучшим клиентом.

- Что он покупает? – спросил Чэнь Юн.

- Все. Чай, сладости, специи, шелк. Он заказывает книги, чернила, рисовую бумагу и кисти. Даже духи. Он явно скучает по нашему королевству.

- Можете рассказать о нем? – спросил Чэнь Юн.

Пэнь задумался на миг и заговорил:

- У него одно из крупнейших поместий в провинции. Он из уважаемой богатой семьи. Они – мастера витражного стекла.

- Чего? – спросила Аи Линг.

- Стекла из разноцветных кусочков. Они похожи на картины.

- Я видел их в некоторых домах, - сказал Чэнь Юн.

- Да, но то мелочи. Семья Дин делает настоящие шедевры. Сами увидите.

Карета спускалась с холма. Аи Линг видела на склоне черно-белых овец, а узкие стебли травы напомнили ей о рисовых полях.

- У господина Дина нет ни жены, ни наследников, - сказал Пэнь задумчиво.

Она посмотрела на Чэнь Юна, но тот разглядывал ладони. А если господин Дин и окажется его отцом? Он взглянул на нее, словно прочитав ее мысли.

- Даже обсуждать не стоит.

- Да. Но я сужу по твоим словам, Чэнь Юн. И Дин хороший, - Пэнь склонился ближе. – И ему нужен наследник. Ему придется выбрать дочь сестры.

- Дочь? – поразилась Аи Линг.

Пэнь рассмеялся.

- Нет ничего страшного. Женщины здесь так же сильны, как и мужчины. Так он думал в мой прошлый визит. Он решил, что она подойдет лучше, чем ее брат-близнец.

Выбрать девушку, а не парня? Аи Линг не понимала.

- А сколько ей лет?

- Восемнадцать, - ответил Пэнь.

- И она сможет работать? – спросил Чэнь Юн.

- Наверное, да. Она умная, - Пэнь замолчал. – И очень красивая.

Аи Линг скрестила руки и откинулась на спинку сидения. Конечно.

- Спасибо, что рассказали, - отозвался Чэнь Юн.

Пэнь склонил голову.

- Я постараюсь помочь, и когда мы приедем. Ситуация очень деликатная.

Чэнь Юн посмотрел в окно. Она тоже так сделала, видя свое отражение с фоном из зеленых деревьев.

Последующие дни Йокан вел себя так, словно ничего не произошло, а Чжун Йе больше о бессмертии не говорил. Он даже не просил вернуть свою часть корней императрицы. Но в один день в конце недели Йокан отпустил его раньше, и он шел по двору, задумавшись. Он решил отправиться в покои Мей Гуи. Но уловил взглядом вспышки цвета, двух женщин во дворе.

Они были в штанах вместо привычных одеяний. Серебряный Феникс была с длинной шелковой зеленой лентой, что была широкой, как шарф, обернутой вокруг ее плеч. Она была в три раза длиннее ее роста. Она держала ленту, танцуя, и ткань чертила узоры над гравием. Ее тело извивалось под мелодию, что звучала в ней, она вскинула голову солнечному цвету, улыбаясь. Лента была ее продолжением. И не касалась земли.

Чжун Йе не мог дышать.

Мей Гуи пыталась повторять за служанкой, смеясь, когда ее розовая лента падала на камни. Она и заметила, что он подглядывает.

- Господин Чжун, - сказала она, замерев. Серебряный Феникс взмахнула руками, и лента опустилась на них. Она что-то шепнула госпоже, Мей Гуи кивнула и поспешила в свои покои.

- Садись, - сказала Серебряный Феникс, улыбаясь. Она кивнула на скамейку у кустов роз.

- Как тебе угодно, - он послушался. Цвели красные и желтые розы, окружая их ароматом.

Она поклонилась ему так низко, что он увидел ее затылок.

- Я станцую для тебя, - сказала она. Выпрямившись, она подбросила ленту в воздух.

- А если я хочу с тобой? – спросил он.

Она рассмеялась, глядя на него из-под опущенных ресниц.

- Нельзя. Ты будешь смотреть.

Чжун Йе застыл, как статуя.

Она кивнула и отступила, взмахивая лентой. Она склонилась, напоминая лебедя, выгнула грациозно спину, пока ее голова не оказалась у камней. Она подняла руки, ленты окружали ее, как бабочки. Она стояла в странной позиции и рисовала лентами.

- Ты красуешься, - голос Чжуна Йе даже ему показался натянутым. Она улыбнулась и выпрямилась плавным движением, сорвалась с места и помчалась по саду, кружась, приближаясь так, что ленты почти касались его лица.

Чжун Йе больше не мог сидеть, он вскочил и присоединился, повторяя ее невесомые движения. Она весело смеялась, а он следовал за ней. Они кружились, и вот она остановилась, накинув ленту ему на плечи. Она поймала его.

Они смотрели друг на друга, тяжело дыша в унисон, Чжун Йе обнял ее и прижался губами к ее губам. Она цеплялась за него, прильнув ближе, и лента упала.

- Ты невероятна, - прошептал он.

Она улыбнулась, глаза сверкали. Она повела его к покоям Мей Гуи, но что-то привлекло ее внимание, и она склонилась, чтобы поднять. Она взглянула на предмет на ладони.

- Любопытно, - сказала она.

- Что это? – спросил он.

- Серебряный талисман.

Он был размером с его большой палец, изогнутый, как коса. Он вспомнил, что видел такой на поясе Йокана, и побледнел.

- Отдай! – резко сказал он.

- Что это? – со страхом спросила она.

Не может быть. Только евнухи могли бывать во внутреннем дворе. Йокан не мог попасть к наложницам. Чжун Йе развернулся и побежал.

Чжун Йе ворвался в кабинет Йокана и с ударом положил талисман на стол перед ним.

- Что это означает? – прорычал он.

Йокан выпрямился.

- Это мой талисман. Я думал, он потерялся, - он подхватил его тонкими пальцами. – Где ты его нашел?

- Перед покоями Мей Гуи, - Чжун Йе содрогался от гнева.

- Беременной наложницы? – Йокан вернул талисман на пояс и невинно улыбнулся. – Как звали ее служанку? Очаровательная.

Чжун Йе схватил алхимика за горло, приподнимая его над стулом.

Йокан постучал пальцем по запястью евнуха.

- Плохо, Чжун.

Рука Йокана была ледяной, и Чжун Йе отпустил его, попятившись. Он согнулся, ему было плохо.

Алхимик поправил воротник.

- Ты показал мне, как она тебе важна, - сказал он.

Чжун Йе взглянул в его бледные голубые глаза. Какой же он дурак. Он просчитывал все действия. Но в важный момент сорвался.

- Так ты попробуешь заклинание бессмертия? – улыбка иностранца напоминала гримасу. Он протянул кусок пергамента. – Помоги мне, и я помогу тебе.

Чжун Йе взял бумагу, лицо его ничего не выражало.

- Отлично. Мы поняли друг друга, - Йокан взмахнул пальцами, словно прогонял пса. – Иди. Продолжим завтра утром.

Чжун Йе покинул кабинет, тихо закрыв за собой дверь. Он не отвечал на приветствия других евнухов и наложниц, пока шел по дворцу.

Он ворвался в свою приемную. Сяо Мао убирался, но, как только взглянул на господина, тут же убежал. Чжун Йе хотел кого-то ударить, но бить должен был самого себя. Он снял тунику и принялся колотить манекены, ударяя их до тех пор, пока они сломанными не падали на пол.

Он бродил по комнате, покрытый потом, голова кружилась, и он чуть не поскользнулся на бумаге, что дал ему Йокан. Чжун Йе сел на стул и развернул пергамент.

- Нефритовый стержень, - было написано замысловатым почерком алхимика наверху. Требовались девять ингредиентов, немного крови испытуемого и что-то от тела возлюбленной, кусочек ногтя или прядь волос. Йокан не описывал заклинание. Он добавил это:

«Кусочек корня императрицы заставляет заклинание работать. Эффект длится не дольше дня, но он есть. Человек станет целым на время действия заклинания, все станет возможно. Благодарите демонов потери и стражей зависти».

Все станет возможно.

Сможет ли у них с Серебряной Феникс появиться ребенок? Чжун Йе схватился за голову. Она не была в его планах. Он связался с императором и алхимиком, узнал секрет вечной жизни, и это было не зря. Он прославлял семью, и в этом был смысла. Но любовь была неожиданной, словно падающий с неба жемчуг, но настоящей и осязаемой, он словно мог обнять ее руками.

Жар прошел, его кожа остыла, мышцы напряглись. Он встал и потянулся, крича, чтобы Сяо Мао приготовил горячую ванну. Утро уже близко. Он хотел со всем покончить.

Глава десятая:

Чэнь Юн тревожился. Она видела это по его напряженным плечам и челюсти. Ей даже не нужна была для этого сила. Она хотела бы ему помочь. Он повернулся к ней, когда карета проезжала апельсиновые деревья, овец и холмы.

- Я рад, что ты со мной, - сказал он. Она коснулась его руки на миг и улыбнулась. Она тоже была рада.

После трех дней пути она заметила поместье, когда карета повернула. Чэнь Юн придвинулся ближе к ней, они вместе выглядывали из окна. Она никогда не видела ничего подобного. Поместье Дин было из белого и серого камня с огромной аркой на входе. Над аркой было огромное круглое окно, солнце мерцало на красном, синем и желтом стекле. Витраж. Потрясающе.

- Мама дорогая, - прошептала она.

Они ехали мимо густых садов, окружавших дорогу. Она заметила розы невероятных цветов – оранжевые и темно-розовые. Были и незнакомые цветы, и она была рада, что сможет нарисовать их в своем альбоме. Она вдруг почувствовала, как плечо Чэнь Юна прислоняется к ее спине, он нервничал, но не мог сдержать восхищения. Смеясь, она привязала дух к себе и подтолкнула Чэнь Юна.

- Ты вытолкнешь меня в окно, - сказала она, голос показался ей слишком высоким.

Чэнь Юн отстранился и рассмеялся.

- Прости.

Их караван остановился, Ям Хед спрыгнул с первой повозки и помогал Йену управлять разгрузкой товара. Она вышла из кареты с помощью Пэня. Они оказались во дворе с мощеными тропинками. Она взглянула на витраж, и вблизи он оказался еще красивее. Темная деревянная дверь, ведущая в поместье, была закруглена сверху, повторяя дизайн арки.

Дверь открылась, и вышло несколько слуг в черно-белом. За ними шел юноша. Он был высоким, как Чэнь Юн, со светло-каштановыми волосами, что поблескивали золотом на солнце. Волосы были короткими, как у Пэня. Он приблизился к капитану и схватил за руку. Она говорили на языке Цзян, и Аи Линг поняла только части про дорогу, погоду и еду. К концу разговора юноша взглянул в их сторону. Взгляд задержался на ней, она опустила голову, чувствуя себя глупо. Пэнь поспешил их познакомить.

- Это Ник, племянник господина Дина, - сказал он.

Ник протянул руку Чэнь Юну, глаза его оказались светло-зелеными, словно прозрачное море. Он с интересом смотрел на Чэнь Юна.

- Ты хочешь встречи с моим дядей? – спросил он. Это она поняла.

Чэнь Юн кивнул.

- Мне кажется, что мы с ним знакомы.

- Дядя много лет был дипломатом в Ксие. Но он вернулся до моего рождения. Вряд ли и ты мог его знать.

- Может, и нет, - ответил Чэнь Юн. – Но я бы все равно хотел встречи.

- Конечно. Друг Пэня – наш друг, - сказал Ник. Но в голосе его была настороженность.

Чэнь Юн выдержал его взгляд, расправив невольно плечи, они долго смотрели друг на друга, пока Пэнь не прочистил горло. Вспомнив о деле, Ник кивнул слугам, что несли сундуки к дверям.

- Мы посмотрим товар и решим с ценами позже.

Пэнь согласился.

Они говорили ужасно быстро, но Аи Линг понимала некоторые слова. Она поняла, что знакомство закончилось, когда Ник повернулся к ней, поймал ее ладонь и прижал к губам. Ее лицо покраснело, и ей показалось, что от жара загорятся волосы.

- Кто эта красавица? – спросил он.

Она отдернула руку, а потом поняла, что повела себя грубо.

- Меня зовут Аи Линг, - сказала она на языке Цзян, как и училась.

Ник улыбнулся.

- Она знает язык! Прекрасно.

- Аи Линг моя сестра, - сказал Чэнь Юн. – Она хотела повидать мир и поехала со мной.

- А На будет рада вас видеть, - Ник поклонился Аи Линг. Он протянул руку, и ей пришлось положить сверху свою ладонь, и он повел их в поместье. Она чувствовала его интерес к ней. Она удержала дух, чувствуя, что снова краснее. Она пыталась отвлечь себя мыслью, кто такая А На.

Они прошли за Ником в гостиную с куполообразным потолком. На нем были нарисованы картины: девы резвятся на лугу с цветами и ручьями, а на берегу ходят невероятные павлины. Витраж бросал на каменные стены калейдоскоп цветов, а Аи Линг не могла отвести от стекла взгляда, пока не услышала смех.

Молодая женщина спускалась по винтовой лестнице. Она была в невероятном платье. Оно облегало верх и было ярко-зеленым, пышная юбка на оттенок темнее состояла из многих слоев. Рукава доставали ей до локтя, заканчиваясь бежевым кружевом. Она на миг взглянула на Аи Линг.

- Ты с гостями, Пэнь? – она добралась до последней ступеньки и протянула руку. – Мы можем оставить их себе, если они нам понравятся?

Пэнь поцеловал ее ладонь, выпрямился и усмехнулся.

- Я такими сделками не заведую, госпожа А На.

Так вот какая она.

- Где Йен? – спросила она. – Все хорошо?

- Да, - улыбнулся Пэнь. – Он проверяет товар. Он, конечно, скоро придет.

А На повернулась к Чэнь Юну и протянула руку, ее накрашенные губы изогнулись в улыбке. Он неловко поклонился и взял ее за руку. Аи Линг почувствовала прилив ревности. А На была с распущенными волосами медового цвета, что ниспадали волнами на ее плечи, обрамляя ее бледное лицо. Глаза ее были светло-зелеными, как у Ника.

- А ты? – спросила она.

- Ли Чэнь Юн, - он выпрямился, но держа ее за руку. А На обхватила его руку пальцами.

- Меня зовут Вэнь Аи Линг, - сказала она.

А На отпустила Чэнь Юна.

- Какие у вас длинные имена. Вы женаты? – она поглядывала то на Аи Линг, то на Чэнь Юна.

- Это его сестра, - сказал с улыбкой Ник.

- О, - А На уперла руки в бока. От нее пахло лавандой. – Вы совсем разные.

- Я… - Чэнь Юн запнулся, подбирая слово, - приемный.

Брови А Ны поднялись.

- Интересных людей ты привел, Пэнь.

Пэнь рассмеялся и протянул руку, она обхватила ее.

- Чэнь Юн – друг. Я хотел, чтобы твой дядя с ним встретился.

- Ясно, - сказала А На. Она прикусила нижнюю губу маленькими зубами. Аи Линг почти видела, как в ее голове двигаются мысли. – Он отдыхает в своей приемной, - она повела Пэня в просторный зал, стуча по камню каблучками.

Ник протянул руку, и Аи Линг стало интересно, можно ли здесь ходить без такого сопровождения. Она взяла его за руку, чтобы не вести себя грубо, но сначала скорчила гримасу Чэнь Юну, чтобы он понимал, как она к этому относится. Он теребил воротник. Ее ладони вспотели.