Глава 10. Воспоминания прошлых лет. Часть третья


– Почему ты позволяешь Ксандру так себя вести? – спросила Элеонора, шагая следом за Каем.

Люциан быстро осознал, куда направлялась эта влюбленная парочка: темный принц вел подругу в Сад белых снегов, который располагался в клане Луны. Это место получило свое название из-за обилия лишенной цвета растительности. Выложенная светло-серой галькой тропинка по бокам была украшена клумбами с белыми цветами. Вдали находилось прозрачное озеро, в воды которого клонила ветви ива с серебряными листьями. Место являлось обителью покоя и монохромности, где свежий ветерок проносил мимо носа ненавязчивые ароматы зелени, а затянутое серым полотном небо пропускало мягкие, не раздражающие лучи солнца.

Элеонора с Каем часто приходили в Сад белых снегов, где отдыхали на поляне среди пушистых и милых кроликов – тех, что не стали плотоядными под влиянием тьмы. Этих зверьков некогда завезли из клана Солнца, и они жили в резиденции по сей день.

– Как я позволяю Ксандру себя вести? – переспросил Кай, не оборачиваясь.

– Издевательски… Насмехаться над другими, подвергать их опасности…

– Ты про Леви? – со смешком произнес принц.

– Да, вы вечно к нему цепляетесь, дразните или колотите на тренировках так, что он потом по несколько дней в лазарете проводит.

– И?

– И?

– И что? – Кай остановился и повернулся к ней лицом.

Элеонора чуть не врезалась ему в грудь, но успела вовремя затормозить.

– Думаешь, мы монстры, раз так поступаем с Ливьеном?

Эленор недоуменно посмотрела на Кая. Она бы согласилась, но в его вопросе явно крылся какой-то подвох.

Принц скривил губы в усмешке.

– Не думал, что ты можешь быть столь глупа, вынуждая объяснять очевидные вещи. Мы не издеваемся над Ливьеном, а закаляем его. Ему уже шестнадцать, а он до сих пор не умеет держать в руках мечи. Как он будет править, когда взойдет на трон? Тебе наше с Ксандром поведение кажется жестоким, но иначе нельзя. Такова доля правителя, а я не желаю, чтобы братец развалил клан Луны. Зря ты в тот раз, конечно, спасла его от стаи плотоядных кроликов – опекаешь не хуже родной бабушки. Когда сопляк начнет править, тоже выступишь в качестве подстраховки?

Элеонора промолчала. Прислушавшись к ее чувствам, Люциан понял, что она была растеряна. Видно, решила для себя, что Кай и Ксандр издеваются над Леви за глаза, и даже не мыслила о том, что их безжалостные игры имеют какую-то благую цель. Можно ли назвать такую манеру воспитания правильной? Могло ли жестокое обращение сделать человека сильнее? Или же окончательно сломать его? Элеонора не знала ответов на эти вопросы и, дабы закрыть тему, сухо сказала:

– Я тебя поняла. – Она обошла темного принца. – Пойдем, кролики наверняка умирают от голода.

Только сейчас Люциан заметил в руках девушки корзинку с едой. Как одна из приближенных, она нередко кормила кроликов, которые были личной собственностью владыки клана. К ним прикасаться дозволялось не всем. Обычно за кроликами приглядывал Ливьен либо Элеонора, реже кто-то из старших. Кай никогда не ухаживал за ними – только игрался.

Темного принца маленькие зверьки не любили. Они пугались его тьмы, пищали, когда он пытался подступиться к ним, но Кая это ничуть не волновало. Несмотря на их недовольство, он всегда брал одного из кроликов и насильно удерживал подле себя. Элеонора поначалу ругала его за столь грубое обращение с животными, но затем перестала, осознав, что он не причинял им боли и просто хотел, чтобы они подчинились его воле.

Поляна была окружена стриженым кустарником, который не позволял кроликам разбежаться и удерживал их в загоне. В низкой траве, усеянной белыми и фиолетовыми шариками клевера, прыгали и шуршали разноцветные зверьки. Мягкие и пушистые, они издалека напоминали шерстяные мячики с длинными ушами.

Элеонора открыла деревянную, почти вросшую в кустарник, калитку и шагнула на поляну.

– Ты готова к экзамену на сопротивляемость? – осведомился Кай, когда они расстелили на земле тонкую ткань.

– Готова, но немного волнуюсь. В этом году мне впервые придется противостоять предметному демону, раньше были только мстительные или буйные духи.

– Ну да, раньше мы не могли ловить демонов, потому и тренировались на духах. – Кай опустился на покрывало. – Хорошо, что мама придумала изощренную печать, благодаря которой теперь каждый экзамен будут проводить с участием демона. Уже предвкушаю это веселье.

– Ты совсем не боишься? – Элеонора покосилась на него.

– Нет. Отец не раз заставлял меня противостоять демону. Я в этом подкован.

– Ты просто сильный, – фыркнула она. В ее словах была доля истины. Нельзя вынудить кого-то противостоять демону, словно это что-то несерьезное. Бороться против подобной твари опасно для жизни.

Экзамен на сопротивляемость проходили только те маги, которые близки к ступени магистра. То, что отец Кая – сам владыка Ночи – устроил ему бой против демона раньше назначенного срока, означало, что принц давно перегнал своих сверстников.

Кай улыбнулся.

– Если переживаешь, давай пойдем вместе. Все равно нас обязали проходить экзамен в парах, чтобы снизить риски.

– Что на это скажет Ксандр?

– Что-нибудь скажет. – Кай пожал плечами. – Разве мне есть до этого дело? – с усмешкой сказал он.

Элеонора задумалась. Она не хотела полагаться на принца, как неспособная постоять за себя девчонка, но с ним ей будет спокойнее.

– Я пойду с тобой не потому, что волнуюсь, а потому что так будет разумнее. – Элеонора протянула дольку моркови одному из кроликов. – Не вздумай считать, что без тебя я бы не справилась.

Кай самодовольно хмыкнул.

– Конечно, не справилась бы. – Он наклонился и коснулся пальцами девичьего подбородка. Повернув Элеонору к себе лицом, принц произнес: – Демоны управляют нами через сознание. Ты поддалась моему влиянию, влюбившись, а значит, твоим разумом легко завладеть.

– А твоим нельзя? Ты тоже влюблен.

– Я другой. Даже при всем желании ни один демон не пробьется в мой разум.

– Сколько спеси, Ваше Высочество. – Элеонора дернула подбородком.

Кай коротко рассмеялся, после чего его губы растянулись в мягкой улыбке. Когда темный принц улыбался, он казался совершенно другим. Более живым и привлекательным. Однако эта обычная искренняя улыбка – не насмешливая, ехидная или язвительная – была редкостью, которая почти не появлялась на лице Кая.

– Ксандр… Ты говорил ему о нас? – Элеонора исподлобья взглянула на все еще улыбающегося юношу.

– Нет. – Кай посерьезнел.

– Правда? Я думала, ты доверяешь ему, как мне.

– Я никому не доверяю.

Его холодные слова полоснули по сердцу Элеоноры, как тонкое лезвие ножа. Они оставили незаметную, но кровоточащую рану, которая со временем начнет саднить.

Кай не впервые так говорил, но Эленор по-прежнему надеялась услышать от него дополнение «никому, кроме тебя». Когда-то она спрашивала, почему он не раскроет свою душу хотя бы перед ней, но в ответ услышала: «Некоторые тайны должны оставаться тайнами. У каждого глубоко внутри таятся секреты, которые он никому никогда не расскажет».

Элеонора понимала его точку зрения, но принять не могла. Она рассказывала Каю все свои секреты, и для нее было странно, что он не мог так же.

– Значит, ты не говоришь о нас Ксандру, только потому, что не доверяешь?

Кай удрученно вздохнул, словно его обязали озвучить то, что он уже сотню раз говорил.

– Доверие здесь ни при чем. Я не говорю Ксандру о нас, потому что так надежнее и спокойнее. Он не придет в восторг, если узнает об этом. Не хочу, чтобы собственный страж присел мне на уши и начал давить на то, что отношения между светлыми и темными небезопасны. Такие мысли мне в голове ни к чему.

– То есть ты боишься, что Ксандр наведет тебя на нехорошие мысли? – съехидничала Элеонора. – Не ты ли минуту назад заявлял, что твой разум невозможно захватить?

– Используешь мое оружие против меня. Умно. Но проблема не в разуме, а во влиянии на чувства. Мысли я как-нибудь отгоню, но от негатива, который сеет мой друг, – вряд ли избавлюсь. Меня трясет от ярости, когда он пытается учить меня жизни. Ты ведь знаешь, как тяжело мне контролировать себя, поэтому лучше избегать конфликтных ситуаций.

Про управление гневом Элеонора знала не понаслышке. Кай был сильным магом как раз благодаря ярким отрицательным эмоциям, порождающим темную магию. Великая сила притягивала большие проблемы. Впадая в ярость, он переставал быть самим собой. На памяти Элеоноры это происходило дважды: оба раза она попадала в лазарет, и оба раза требовалась помощь сразу десяти магистров, чтобы успокоить одного Кая. Таких эмоциональных всплесков не случалось ни у одного темного мага. Все связывали это с особой родословной принца. Поговаривали даже, что кровь его матери нечиста.

– Ты прав. Я бы тоже не хотела враждовать с другом.

Кай сверкнул глазами.

– Потому ты не рассказала Ливьену о нас? Я заметил, что он не знает.

– Я промолчала не поэтому, – буркнула она. – А из-за того, что не хочу подвергать тебя опасности. Из нас двоих ты однажды взойдешь на престол, а значит, и ответственность за свершаемые действия на тебе лежит больше, чем на мне.

– Плевать я на это хотел, – отмахнулся Кай. – Мне не нужен престол, если рядом не будет тебя.

– Не говори так. Тебя с детства готовили к этому. Отец не позволит просто отречься от трона.

– Ну-у, – задумчиво протянул он, – отец не обрадуется, но обязывать не станет. Думаю, он отпустит меня, если я захочу уйти.

– Разве он не держит тебя в ежовых рукавицах?

– Нет, конечно. С чего ты взяла?

Элеонора повела плечом.

– О твоем отце ходят разные слухи. Да и выглядит он холодным и суровым. Когда я в первый раз увидела его, подумала, что это жестокий человек, обладающий неукротимым нравом и непоколебимой волей.

Кай согнул ногу в колене, поставил на него локоть, подперев ладонью щеку, и с интересом уставился на Элеонору.

– Есть такое. Мой отец и правда кажется суровым и жестоким, но он точно не холодный. На самом деле он любит меня, как и мать. В семье у нас не бывает ссор.

– Правда? А с виду и не скажешь… Помню, как отец треснул тебя по затылку ни за что, а затем пригрозил, что бросит в озеро с угрями, если не будешь слушаться.

Кай прыснул от смеха.

– Это он так шутит! Не переживай. У папы специфичный юмор, граничащий с угрозами для жизни.

Элеонора ничего не ответила на это. В отличие от принца, она потеряла своих родителей в раннем возрасте и не имела четкого представления, что в семье правильно, а что нет.

Среди заклинателей дети часто лишались родных, поскольку не каждая охота на темную тварь заканчивалась успехом. Элеонора воспитывалась в семье до десяти лет. Ее мама и папа были любящими и заботливыми родителями, но пропадали на охоте по полгода. В их отсутствие она оставалась на попечение владычицы Луны – матери Ливьена, которая приходилась хорошей подругой ее матери.

Элеонора не злилась из-за того, что родители часто и долго отсутствовали, – напротив, лишь сильнее любила в разлуку. Каждый раз она с нетерпением ждала их возвращения, пока ожидание не обратилось в вечность.

После смерти родителей Элеонора недолго пребывала в трауре. Когда кто-то умирал, он получал вторую жизнь в загробном мире, а также шанс на перерождение. Смерть не считалась концом: заклинатели знали это и потому не боялись ее – все они однажды повстречаются на той стороне.

Заметив, что возлюбленная погрузилась в мрачные мысли, Кай подсел ближе. Он заправил золотистую прядь за девичье ухо и прильнул к ее губам. Элеонора ответила на поцелуй и переплела с ним пальцы, ощущая холодный материал его перчаток.

Люциан чувствовал, что она хотела попросить снять их, но не стала ради этого прерывать поцелуй.

«Он бы все равно их не снял. Кажется, он вообще их не снимает», – подумал владыка Луны. Перчатки были неизменным атрибутом Кая, и Элеонора никогда не видела его без них.

В Саду белых снегов царила полная тишина, и только кролики нарушали ее мягким шелестом. Шло время ужина, все адепты клана находились в общей столовой, и никто не тревожил молодых влюбленных. Спрятанные за невысоким кустарником Кай и Элеонора утопали в объятиях и поцелуях друг друга.

Люциан ощущал, как неистово горят его уши. Чужие руки скользили по телу Элеоноры, и холод перчаток казался ему таким реальным, что становилось дурно, пусть даже Люциан понимал, что это всего лишь сон. Он не разделял чувств Элеоноры – это невозможно! – и в такие моменты хотел умереть от дискомфорта.

Порой Люциан думал, что даже родись он девушкой, не полюбил бы такого человека, как Кай, – слишком злого, грубого, самодовольного и не щадящего чужих чувств. Принц заботился об Элеоноре, но при этом держал ее в клетке. Ревновал так, словно она с рождения была его собственностью, и мог разозлиться из-за пустяка. Если он и правда любил ее, его чувства походили на голод собаки, дорвавшейся до куска мяса, который она теперь никому не отдаст. Даже посмотреть не позволит.

«Кай и Ливьен были единственными друзьями Элеоноры, потому что остальных темный принц от нее отогнал».


Загрузка...