Янки. Книга 3

Глава 8

В латинском квартале было пусто. То есть реально пусто, как после появления спецназа наркополиции. И это при том, что обычно ночью тут жизнь только начинается! Ни гогочущих выпивших подростков, ни шлюх, никого вообще, как будто все вымерли! Видать, степень усрачки местных по дерьмометру зашкаливала.

Мои тихие шаги по мостовой гулко звучали эхом между пустых и тихих домов с кое-где тускло светящимися окнами — местные заныкались и старались не отсвечивать, чтобы не накликать на себя беду. Вообще конечно чиканос суеверные, а их пантеон всякой нечисти довольно богат — сказывается тяжкое наследство предков, майя и ацтеков. Добавим сюда большую дозу католической веры, и пантеон получается настолько большим и извращенным, что только местные шаманы с хорошим стажем и здоровенным косяком, набитым «Мексикан эйрлайнз сильвер» могли в нем разобраться.

Ну и соответственно, Плакальщица была одним из мифов, рожденных переплетением буйной фантазии из смеси всех верований и религий. Обычно это не имеет под собой почвы — не все демоны одинаково полезны, и не все существуют. Тут в каждом случае надо разобраться индивидуально — то ли просто неупокоенный призрак, либо еще какой полтер, или наркотическая и алкогольная интоксикация. Вон, многие в зеленых чертей верят, хотя их и не существует, но упиться до них можно, а потом по столу гонять. Но когда признанный эксперт в области демонологии, то бишь ламия, говорит, что да, такое есть, вот тогда к этому надо относиться серьезно.

— Ну и где же тебя носит, карга старая? — я медленно шел вверх по улице, включив Малое Чувство, а то вдруг подберется сзади или выскочит из проулка?

Ну и естественно заклинаниями чувств все не ограничивалось, мои амулеты здесь брали на себя основную роль. Невидимость я не включал — скрыт при охоте на призрака роли не играл, они не глазами видят, а на людей мне было пофигу. Тем более мой старый боевой амулет делал меня невидимым для демонов, ламия вон до сих пор иногда дергается, не увидев меня на привычном месте.

Придется брать на живца — я вздохнул. А для этого на время надо деактивировать амулет, но так, чтобы потом резко его включить. Я достал раковинку медальона, сделанную из мистериума. Когда амулет внутри такой штуки, он полностью экранирован, но одно движение ногтем — оболочка спадает, и он к вашим услугам, быстро и эффективно.

Я обернулся на триста шестьдесят, внимательно оглядываясь. Никого! Да что такое? У нее выходной, что ли, сегодня? На мыло старую клюшку! Надо чем-то внимание привлечь, только вот чем? Танцы с песнями устраивать — потом аборигены будут угорать, просто музыку включить? А это мысль! Жаль под рукой нет геттобластера ватт так на сто, было бы здорово. Стоп! А нафига нам магия? Берем смартфон, кастуем Вопль Банши, только с малым коэффициентом звукового давления, чтобы стекла вместе со стенами не вынесло — профит! Геттобластеры отдыхают. Теперь надо поставить что-нибудь позаунывнее, такого чтобы у всех уши в трубочку свернулись. Классику? Да меня потом здесь прибьют за такое надругательство над местными вкусами, а мне как-то еще жить хочется. Ну ладно, пусть слушают свой чикано-рэп и тащатся под Лил Роба, хотя я этот трэшак и терпеть не могу. Зато призрак, воспитанный на классике, сагрится моментально как долбаный музыкальный критик.

Я врубил музон погромче, так, чтобы диаграмма направленности била вдоль по улице вверх и вниз. Во концерт, так концерт. Опа, не вынес тонкий музыкальный вкус демона мексовский музон!

Ярдах в десяти от меня неторопливо протаяла фигура жещины в белом.

— Где мои дети? — она широко расставила руки, и пошла ко мне.

— Что? Я не слышу! — я пританцовывал под рэп перед старой кошелкой.

А говорят, что с ней нельзя разговаривать, а то умрешь? Ну есть небольшой уровень некровибраций, нарастающих с ее приближением. Фигня, любой некромант только посмеется от ее потуг.

— Где мои дети? — вновь замогильным голосом повторила она.

Ну все, хватит ломать комедию. Я отключил музон на смарте и сдернул чехол с амулета, став для нее невидимым.

— Где… и она заозиралась, когда я исчез из ее виду. — Упс!

Я чуть не заржал. Ну вот, даже демоны набираются массовой культуры. Но хватит, пора делать делать.

— Вот теперь точно «упс»! — я бросил ей под ноги амулет-ловушку.

Она глянула вниз на звякнувший о мостовую амулет.

— Да как ты смеешь, смертный! — завизжала она.

— Ну давай заводи свою песенку про детей. А ну-ка покажись, кто ты есть на самом деле? — я бросил плетение Истинного Вида, не столько для себя, сколько для зрителей.

Твою мать! Этого я не подумал. Точно теперь зрители жидко дрищут, вон как рожи исказились за темными окнами. Женщина в белом, ищущая своих детей? Да щас, огромный змеедемон, похожий на сиуакоатля, только с большой клыкастой черепушкой. Ламия была права — сиськи у нее действительно висели, как уши спаниэля, надо было их хоть на палку намотать. А то демонское гранни-порно внушает только отвращение, впрочем, как и не демонское.

— Так каких ты там детишек потеряла? — уточнил я.

Ла Йорона ничего не ответила, только зашипела. И двигаться она точно не могла — амулет держал ее как якорь на одном месте.

— Кто тебя вызвал? — спросил я ее.

— Я выпью твою душу, смертный! — угрожающе, по ее мнению, зашипела она. — Где мои дети?

Ну точно, кукушка поехала. Люцику минус — мог бы скорбный дом для таких вот полудурков организовать, или хотя бы где-нибудь в чистилише запечатать, по слухам там всякие последствия неудачных экспериментов обретаются. Пусть этим жертвам демонского аборта свои сиськи показывает.

— Конструктивного разговора не получается, — вздохнул я, и достал клыч. А вот его она увидела. — Ну что же, перейдем к другим методам дипломатической работы.

— Убери! — заорала она, глядя на то, как клинок начинает светиться

— Еще раз, кто тебя вызвал, тварь ты аццкая?

Тварь аццкая только испуганно зашипела.

— Да и хрен с тобой, буду я еще разговаривать! — я взмахнул мечом и ударил ее под основание черепушки.

А дальше как всегда — вспышка, астральный удар по ушам и оседающая на мостовую копоть. Вот кто мне объяснит, откуда образуется копоть, если демоны бестелесны? Загадка, однако. В свое время не спросил, а теперь уже и спрашивать некого.

Я порылся в маленькой горстке пепла, оставшейся после кремации демона, и вытащил оттуда амулет-ловушку на суккубов — еще чего, буду я такую ценную вещь оставлять где попало! А то еще местные наловят суккубов и начнут пользовать почем зря, а мне потом выкатят предъявы ламия и местные чиксы, чьи формы-гамбургеры ну уж явно хуже, чем у демонических шалав.

Ну все, повеселились — пора и честь знать. Я спокойно убрал клыч в ножны, закинул их за спину и побрел себе спокойно домой. Правда туда пехом добираться полчаса, зато прогуляюсь, подышу свежим воздухом перед сном — говорят, полезно для здоровья.

Я опять шел бодрым шагом к Хорхе — надо же закончить начатое. Сегодня я планирую запустить лабораторию и наконец начать заказанный амулет. Да надо будет с Хорхе утрясти стоимость доступа к лаборатории — если будет по-божески можно будет настроить выпуск артефактов для другой целевой аудитории. Без стразиков и брюликов, зато дешевых и безотказно работающих.

Подойдя к границе их района, я заметил положительную перемену — местные стали намного приветливее и махали рукой как старому другу. Ну уже лучше. Хоть нарываться не будут. А у мастерской Хорхе так вообще ждал чуть ли не королевский прием — вышел сам Хозяин, и пригласил в свою бендежку под потолком цеха. Я опасливо поднялся по играющим под ногами ступеням этого штормтрапа, ухитрившись ни разу не оступиться.

Внутри это напоминало обычную контору со шкафами, заставленными папками и столами, заваленными бумагами — документация, накладные, что там еще может быть у автомастерской, даже полулегальной.

Войдя в свой офис, Хорхе тщательно закрыл жалюзи выходивших в цех окон.

— Присаживайся, — он указал рукой на стул, стоявший у его стола, напротив своего кожаного кресла. Любит комфорт, однако.

Я скорчил неопределенную мину и плюхнулся на сидячку.

— Выпьешь? — он достал два стакана и начатую бутылку вискаря.

— Не. Я еще несовершеннолетний, мне нельзя. Да и не уважаю я это дело, — что было чистой правдой, я когда взрослым был почти не употреблял.

— Я видел, что ты творил вчера, — сказал он вместо вступления.

Я молча пожал плечами.

— Почему ты не сказал, что ты еще и бесогон? — подозрительно спросил он меня.

— Я же сказал, что я маг широкого профиля, — сказал я.

— Это может означать что угодно, от подслеповатого выжившего из ума дедушки Кончиты, потомственного шамана, до профессионального боевого мага из спецназа.

— Ну, что я знаю и умею, я перечислять могу долго, — сказал я ему. — Извините, аттестата с оценками нет, в школе остался.

— В какой школе? — подозрительно спросил Хорхе.

— В обычной. В другом штате.

— И почему сейчас ты не в школе, а здесь?

Ну вот, понеслись расспросы. И куда приведут ответы, собственно непонятно. Но что он мне не противник, как и его бойцы — это точно. Так что не надо меня провоцировать на то, чтобы я прорывался с боем — жертв и разрушений может быть достаточно.

— Потому что иногда нужно сменить место, — сказал я. — По личным и семейным обстоятельствам. Если вы понимаете, о чем речь.

— Я понимаю. Но хотел бы это услышать от тебя.

Угу. А стандартную штампованную фразу «если я расскажу, что мне придется тебя убить» ты никогда не слышал?

— Давайте закончим на этом, сеньор Хорхе, — я поднялся со стула. — Во многих знаниях многие печали. Не будем умножать ваши.

— Да сядь ты, сядь! — с досадой сказал Хорхе. — Я вовсе не об этом спрашиваю. Я так понимаю, что ты что-то натворил и теперь скрываешься, так?

— Так, — не стал скрывать я.

— Серьезное?

— Давайте на этом закончим расспросы. Моя жизнь — это моя жизнь. Просто чем меньше вы знаете, тем лучше, потому что тому, кто стуканет на меня награда одна — смерть. И не от моих друзей, хотя и они это могут, а от тех, кто меня ищет. Они не оставляют свидетелей. Поэтому распрощаемся и разбежимся, целее будете, ей-богу.

— Мафии дорогу перешел?

— Нет, но мафия там и рядом не стояла.

— Что же ты за государственный преступник? — улыбнулся Хорхе, попав, того не желая, в самую точку.

— Какой есть.

— Ты из полиции? — спросил он.

— Нет. С чего вы взяли? — я понимал его подозрительность. — Ни один коп не стал бы так глупо светиться. И ни один коп не стал бы засовывать мага туда, где ему совсем не место.

— Открой ауру, — попросил он.

— Вы Видящий? — усмехнулся я.

— Как и все нагвали.

— Ну если сможете прочитать… — я открыл ауру.

Хорхе аж перекосоебило. Ну понятно, прочитать знаки шерифа, Избранного, Снова живущего, плюс послужной список уничтоженной нечисти и прочей враждебной живности — все, все записывается на оболоке. Ничто никуда не девается.

— Простите, сеньор, не признал, — Хорхе неожиданно для меня поклонился. Интересно, за кого он меня принял?

— Не знаю, за кого меня вы там приняли, но я — не он.

— Теперь понятно, почему вы выглядите как четырнадцатилетний подросток.

— Потому что я и есть четырнадцатилетний подросток. А кого вы там увидели, я не знаю, — я вновь закрыл ауру.

— Я понимаю, — усмехнулся он, подмигнув мне. Да пусть считает, кем хочет. У меня другие проблемы. — Можете располагать нами, как хотите.

— Мне от вас ничего не надо. Ну разве что разрешение работать в вашей лаборатории.

— Для вас — все что угодно.

Тьфу ты, сплюнул я про себя. Уж если что-то впечатается в суеверную голову что-то, то прям по поэту, колом ее не вышибешь. Да и ладно.

— Если хотите переселиться в наш район — милости просим, — продолжил он.

— Я еще раз говорю, сеньор Хорхе, — терпеливо повторил я. — На мне нарисована большая и красивая мишень с кружочками. И она настолько большая, что накрывает и тех, кто со мной рядом, случаи уже были и не один раз. Потому что те, от кого я скрываюсь, сотрут ваш квартал до основания и не поморщатся. А боевая магия по площадям или оперативно-тактическая ракета не щадит никого. Так что в ваших же интересах держаться от меня подальше.

И это же в моих интересах, подумал я. Я ни к кому не собираюсь примыкать и не быть частью чьей-то банды. Чиканос ли, «Эквинокс» или «Триглав». Я сам по себе. И жить буду там, где захочу, главное — экстерриториальность и независимость.

— Я понял, сеньор. В любом случае мы в вашем распоряжении.

Ладно, на досуге выясню, под кого я закосил в его воображении.

— А Лысый, который меня сюда послал — кто он?

— Вы разве не знаете? — выпучил глаза.

— Нет. Я не стал узнавать. Все равно я в первый раз его видел.

— Не в первый и не в последний, — усмехнулся Хорхе, и достал смарт из кармана. — Вот!

Оба-на, так вот, кто у меня лечился от лярвы! Да это же Дэмиэн Дабл, актер популярного сериала про вампиров, набравшего дикую популярность у всяких любителей пощекотать себе вялые нервы вечерком у зомбоящика. Я честно говоря, ни ухом ни рылом в этом мыле. Когда варишься в этом изнутри, то тебе нет смысла смотреть такое, ну разве что на предмет поугорать на тупые сюжетные ходы сценаристов.

— Ясно, — сказал я. — Буду иметь в виду.

— Как вы с ним познакомились? — заинтересованно спросил Хорхе.

Ага, так я тебе и сказал, что популярный актер лечил у меня интимную болячку.

— Было дело, случайно пересеклись, — сказал я.

— Понимаю, сеньор, — подмигнул мне Хорхе.

Да если бы ты понимал… Вот что с людьми популярность делает, что им приходится шататься по клиникам в занюханных кварталах пригорода, чтобы быть неузнанным. То-то он так активно отказывался ехать в госпиталь.

— Так я могу приступить к своей работе? — сказал я.

— Конечно, сеньор. И да, квартал просил вам передать это, — Хорхе достал из ящика стола пухлую пачку наличных, перетянутую резинкой. — За избавление от Плакальщицы.

Ну, от денег я не откажусь, даже если я и супергерой в его глазах. Им тоже нужно что-то жрать.

— Спасибо, — я убрал деньги в нагрудный карман рубашки. — Что, достала она вас?

— Трое на кладбище, — сказал он, мигом погрустнев. — Совсем молодые ребята. Ее работа.

— Есть мысли, кто мог на вас ее наслать?

— Наслать?

— Ну не думали же вы, что демон, на котором стоит печать «из ада не выпускать» сам выбрался наружу и решил порезвиться? Или думали? — спросил я. — Это магия призыва, работал человек, знающий, что делать. И знающий вашу мифологию, страхи и кого призвать. А также довольно сильный, способный остаться в живых после встречи с ней.

— Могли, — сказал Хорхе, при этом его глаза на мгновение зажглись желтым огнем. — Для этого обязательно быть чиканос?

— Вовсе нет, — сказал я. — Маг может вызвать любую сущность вне зависимости от своей расы и пола. Просто есть определенные предпочтения, не более того. Важна только сила..

— Хорошо, я подумаю над этим, — сказал Хорхе.

— Подумайте, — согласился я. — Уж очень мне охота как демонологу поговорить с ним вдумчиво, наматывая кишки на кулак. Потому что выпускать из ада тварей на улицы — это беспредел. Место тварей — в аду, здесь им нечего делать.

— Да, сеньор, — подтвердил он.

— У вас разве нет своего общинного мага?

— Есть. Вы ее видели.

— Видел? — удивился я.

— Это Кончита. Потомственная ведьма. Недавно умер ее дедушка, который был шаманом общины, и она вступает в права.

— Ну видимо поэтому и не заметил, — ну да. Сам себе говорил, что всех надо волховским зрением проверять, а девчонку со шваброй и тряпкой пропустил. — Да, кстати. По поводу вашей просьбы обучить ваших людей делать артефакты. Кроме Кончиты, которой я плотно займусь в плане магии, есть еще магически одаренные? Желательно класса «A», меньше не получится.

— Есть еще двое. Класса «A» и больше-ниже.

— Значит, всего трое, — прикинул я. — Ладно. А с золотыми руками, пусть и без магического дара? Ювелиры или просто хорошие ремесленники, способные делать тонкую работу.

— Найдем, руками тут все работать умеют, — сказал Хорхе.

— Руками любой онанист работать умеет. Мне нужны именно специалисты в тонкой работе.

— Двоих могу предоставить.

— Ну что же, давайте, — вздохнул я. Пока не проверю квалификацию — не поверю. — Тогда я сейчас продолжу оборудование лаборатории, а ваших жду после обеда в полном составе. Там и посмотрим, кто чего стоит.

— Договорились, сеньор! — пожал мне руку Хорхе.