Якутская Сага

Глава 2. "Академик Курчатов"

Корабль несколько дней назад отошел от причала и направился в сторону Норвегии. Капитан первой в мире плавучей АЭС, Дмитрий Иванов находился в рубке и согласовывал с Лемех их совместные действия. Согласно разработанному маршруту, ледокол и ПАЭС должны встретится в 12-м квадрате, недалеко от норвежского порта Нарвик. До встречи оставалось несколько часов, после чего суда отправятся в акваторию Северного Ледовитого Океана, "Россия" будет прокладывать во льдах путь до самого Тикси, куда, согласно проведенным расчетам, корабли должны прибыть ровно через 16 дней.

На совещании, организованном правительством РФ и концерном "Энергоатом" несколько дней назад, были собраны все заинтересованные в удачной реализации проекта стороны. Помимо чиновников и руководителей "Энергоатома" присутствовали военные, представители ФСБ и ГРУ, а также капитаны судов, которые будут задействованы в операции. На этом вечере Иванов и познакомился с Анатолием Алексеевичем Лемех, который произвел на него впечатление опытного и надежного профессионала. Помимо Лемех, Иванов поговорил с капитаном подводной лодки сопровождения и главными инженерами. На совещании были согласованы все вопросы, касающиеся маршрута и начальной стадии работы ПАЭС в порту Тикси.

С докладом выступили и физики-ядерщики, команда которых находится на борту "Ломоносова", и по прибытию в пункт назначения именно они будут руководить запуском двух незадействованных реакторов станции. Руководитель группы физиков и начальник станции Кацман Моисей Давыдович, уверил всех в исключительной безопасности установок и рассказал, какие горизонты для будущего России откроет запуск "Академика Курчатова" с новейшими термоядерными реакторами. В общем, совещание прошло с присущим для таких мероприятий пафосом и завершилось шикарным банкетом, организованным лично господином Обозовым.

За свои 45 лет Дмитрий Валентинович Иванов успел походить почти на всех разновидностях гражданских судов, последним из которых являлся многотонажный нефтяной танкер "Руслан", доставлявший в северные районы страны так необходимые им мазут и нефть. Поэтому предложение стать капитаном ПАЭС было принято им с большим энтузиазмом, лучше него мало кто знал назначенный морской путь, да и зарплата капитана первой в мире ПАЭС была значительно выше прежней.

В 22.00 "Академик Курчатов" вышел в 12-ый квадрат и после приветствия ледокола "Россия" и обмена сообщениями с субмариной К-461 "Волк" суда отправились по назначенному маршруту.

Иванов нажал на кнопку коммуникатора и связался со своим помощником Ярославом Старухиным:

– Ярослав, объяви, пожалуйста, всем руководителям служб, что завтра в 9.30 минут я жду их у себя на совещании, пусть подготовят отчет о состоянии дел на вверенных объектах.

– Понял Вас, Дмитрий Валентинович, еще какие указания будут?

– Нет Ярослав, действуй согласно плану, я пойду спать, как меня найти ты знаешь. Смени старшего штурмана на мостики через 15 минут.

– Спокойной ночи капитан.

– До завтра – Иванов вышел из рубки управления и направился в свою каюту, он был полностью уверен в профессионализме своих подчиненных.

Сразу после завтрака капитан судна отправился в кают-компанию, где уже собирались руководители всех служб корабля.

– Здравствуйте, товарищи, прошу всех садиться – громко сказал капитан – касаемо совещания, попрошу в устной форме доложить мне о состоянии дел на судне, изменениях и не дай Бог каких-либо отклонениях от нормального режима работы. Начнем, пожалуй, с вас, Петр Ефремович – обратился к начальнику радиотехнической службы Иванов.

– Дмитрий Валентинович, все средства связи работают в штатном режиме, находимся в постоянной связи с ледоколом "Россия", раз в 2 часа принимаем сообщения от К-461. На связь с руководством выходим каждые пять часов, каких-либо проблем нет. В принципе все, остальное – чисто рабочий процесс, все сотрудники на местах, нарушений не обнаружено. Техническая служба проводит проверку оборудования при смене вахты.

– Хорошо, Петр Ефремович, спасибо. Так – не предвещающим ничего хорошо тоном произнес Иванов – теперь мне интересно мнение начпрода, да, да я про вас говорю Валентин Владимирович – капитан посмотрел на вставшего с кресла начальника продовольственной службы. Пришедший на судно около двух недель назад Холопко Валентин Владимирович, 40 – летний уроженец Одессы, всем своим видом старался показать, что он чуть ли не ангел во плоти.

– Объясните мне, почему в меню младшего персонала судна отсутствуют фрукты? Если я не ошибаюсь, то мы обсуждали с вами этот вопрос еще в Петербурге, и я тогда отчетливо дал понять, что меню командного состава не должно отличаться от обычного за исключением алкогольных напитков, не так ли?

– Дмитрий Валентинович, просто я решил, что на данный момент является нецелесообразным вводить в рацион экипажа фрукты, витамины они итак получают в полном объеме, зато по прибытию в Тикси мы сможем разнообразить меню. Тем более что с апельсинами за это время ничего не случится, а яблоки выдаются на ужин.

– То, что является, как вы выразились целесообразным, на судне решаю я. Валентин Владимирович, впредь прошу обсуждать похожие инициативы со мной, вам ясно? – смотря в глаза начпроду, произнес капитан.

– Да ясно. – поникшим голосом ответил подчиненный.

– Хорошо, знаете, может ваша идея и не так уж плоха, думаю, тогда стоит исключить апельсины и из меню командного состава, садитесь, Валентин Владимирович.

Капитан, закончив разговор с начальником продовольственной службы, обратился к присутствующим:

– Дамы и господа, я еще раз хочу напомнить всем, что иной раз нужно согласовывать свои действия со мной, если они касаются жизнедеятельности корабля в целом. Я всегда поощрял и буду поощрять разумную инициативу, но ПАЭС это объект повышенной, еще раз повторяю – повышенной опасности, поэтому советую всем работать в рамках разработанных инструкций. Если у вас есть какие-либо конкретные предложения, то прошу обсуждать их со мной.

В кают-компании установилась полная тишина, все руководители служб смотрели на Иванова, который и продолжил совещание:

– Теперь послушаем начальника станции, Моисей Давыдович?

– Кхм. Пгежде всего, я еще газ хотел бы напомнить все присутствующим о том новейшем обогудовании, котогое обеспечивает почти весь пгоцесс жизнедеятельности станции – начал говорить пожилой мужчина невысокого роста, поправив на переносице очки – как вы знаете, наш когабль обогудован тгемя тегмоядегными гегактогами КЛТУ-4 °C. Мощность каждого из них составляет около 75 мегаватт, система не имеет аналогов в миге, я хочу сказать, что пги ногмальном функциониговании она полностью безопасна как для людей, так и для окружащей сгеды. На данный момент габотает только одна установка, котогая с лихвой пегекрывает все потгебности станции. Никаких нагушений не обнагужено и все идет согласно установленных ногм. Пги всех возможных ситуациях, включая запгоектные авагии, дозовая нагрузка на пегсонал не пгевышает 0,01 % естественного гадиационного фона. Активность забортной воды, обусловленная работой реакторной установки, составляет 0,1 бк/л, что в 100 раз ниже регламентированного значения активности питьевой воды. Все системы габотают согласно установленных пагаметгов, каких либо отклонений не обнагужено. Спасибо за внимания, товагищи, я закончил.

– Спасибо за информацию, Моисей Давыдович, можете садиться – резюмировал доклад специалиста Иванов.

После с докладами выступили главный механик – инженер Чубин, начальник метеослужбы, начальник вертолетного авиакрыла станции и руководитель медслужбы, главврач Евдокимова.

Капитан по окончании совещания произнес:

– Спасибо коллеги, все могут отправляться по рабочим местам, начальника службы безопасности и вас, Ярослав Максимович – обратился к старпому Иванов – я попрошу задержаться.

Когда остальные покинули помещение кают-компании, Иванов, посмотрев на начальника службы безопасности станции, майора Верещагина, сказал:

– Антон Владимирович, у меня еще не было возможности ознакомится с работой вашей службы, так что, если Вас не затруднить, то расскажите поподробней о себе и ваших подчиненных.

– Согласно инструкции я имею право обсуждать эту тему как раз с вами и вашим помощником, Дмитрий Валентинович – посмотрев в глаза капитану, холодно ответил Верещагин.

"Даа…сожрет и не подавится, лютый мужик, все они интересно в ГРУ такие?" – глядя на крепкосбитого начбеза, подумал капитан.

– Так вот, как вы знаете, моя команда состоит из 18 человек, для вас не секрет, что мы являемся подразделением спецназа ГРУ, "Атом". Все мои бойцы прекрасно подготовлены и имеют большой опыт охраны специальных объектов и контртеррористической деятельности. Постоянно на дежурстве находится 6 моих подчиненных, они охраняют помещение реакторных установок, центр управления станцией и палубу, а также и экипаж судна.

– В помещении арсенала находится ваша оружейная комната, мне стало интересно, что вы там храните, товарищ майор, я как-никак капитан и должен знать, что происходит на станции. – Спросил Иванов, бесстрастно наблюдая за реакцией майора.

– Никакого секрета нет, Дмитрий Валентинович, но как вы понимаете, его нет только для вас и старпома – прищурился Верщеагин.

– Да, да, мы прекрасно понимаем Вас, товарищ майор. Правда, Ярослав? – обратился к помощнику капитан.

– Без сомнения, Дмитрий Валентинович. – ответил второй на судне человек.

– В оружейке хранятся персональные средства защиты и оружие, а именно 15 единиц АК – 104, 2 ПК, 3 гранатомета РПГ-9, 10 единиц бесшумной винтовки "Винторез", 100 цинков с патронами и два ящика с гранатами Ф-1 и РГН. Также в наличии имеется несколько ящиков боеприпасов для гранатомета, две единицы реактивного пехотного огнемета РПО – А "Шмель – М" с зарядами. Помимо того каждый боец подразделения вооружен личным оружием, пистолетным комплексом "Гюрза". Из тяжелого вооружения – крупнокалиберный пулемет Корд – М, 2 единицы ПЗРК "Игла" и боеприпасы для этого оружия.

– Майор, вы, что на войну собрались? Конечно профессионалы знают лучше, но такого я не ожидал, – ахнул Иванов, с еще большим уважением, посмотрев на начальника службы безопасности.

– Мы должны быть готовы к любому развитию событий, Дмитрий Валентинович – спокойно ответил Верещагин – а теперь, если у вас больше нет вопросов, разрешите идти?

– Да, да можете быть свободны, Антон Владимирович.

После того как майор вышел, в комнате установилась полная тишина, которую своим вопросом нарушил Старухин:

– Что вы думаете, Дмитрий Валентинович, о нашем рэмбо?

– Я думаю, нам повезло, что в службе безопасности работают такие люди, а насчет оружия, так они военные, знают что с ним делать, пойдем проведем обход станции, Ярослав.

Начальник ПАЭС "Академик Курчатов" Кацман Моисей Давыдович, будучи директором Ленинградской АЭС, не раз писал доклады в управление "Росэнергоатома" по поводу возможной модернизации блоков предприятия, особенно после случившейся в 2008 году утечки радиоактивных отходов. Конечно, благодаря своевременным действиям властей и работников станции аварию удалось быстро локализовать, сведя грозящее стать опасным заражение местности к минимуму. Но все же после инциден та в2008 году, Кацман ушел с должности директора в Санкт-Петербурге и возглавил исследовательский отдел НИИ им. Курчатова, где вскоре занялся разработкой и совершенствованием реакторов на базе термоядерного синтеза для новейшей ПАЭС. Уже в 2012 году специалисты приступили к монтированию блоков на базе плавучей платформы, и ближе к концу 2014 года был запущен первый реактор ПАЭС "Академик Курчатов". После получения нового назначения, Моисей Давыдович собрал вокруг себя самых проверенных и талантливых специалистов своего отдела из НИИ и организовал очень даже боеспособную команду, которая могла полностью обеспечить грамотное функционирование новейшей российской разработки. В новый штат из 66 человек вошли специалисты самого различного профиля, начиная от опытной команды физиков-ядерщиков и биологов, заканчивая электронщиками. Большинство же работников имели общие технические специальности. Кацман был удовлетворен тем, что руководство не стало препятствовать переходу всех выбранных им специалистов, что было и понятно – успешная реализация проект ПАЭС был очень важна для имиджа страны, особенно после ее скандального выхода из ИТЭР (ITER) в 2011 году. И сейчас на борту судна Кацман, сидя в своей каюте перед работающим компьютером, разговаривал с самым молодым из своих заместителей:

– Андгей, пегедай пожалуйста сахаг, не могу пить чай несладким.

– Вот возьмите – взяв с полки над телевизором коробку рафинада, откликнулся Нефедов – скорей бы уже в Тикси, а то это плавание вконец надоело, да и капитан нас держит чуть – ли не за матросов, хорошо хоть не суется к установкам.

– Да полно тебе, Андгей, сам же знаешь, пока станция находится в плавании, Дмитрий Валентинович отвечает считай, что за все, потерпи 2 суток осталось. Он пгосто любит погядок, как и я в прочем… – отхлебнув чай из граненого стакана в серебряном подстаканнике, попытался успокоить своего соседа Кацман – Кстати, кто сейчас ну пункте управления реакторами?

– Концедалов и Артем Борисович были, когда я уходил – ответил Андрей – завтра в 8 утра мы с Хлященко их меняем.

– Это хогошо. В Тикси наша габота станет более интересной, повегь, и пегестань дуться на капитана, должность у него такая, ответственности много тгебует в человеке, понял меня??

– Понял – буркнул Андрей – но я все равно не понимаю, зачем писать ему доклады, он ведь даже не физик.

– Ну пишешь ты мне во-пегвых, а кроме того пусть имеет пгеставление, чем мы занимаемся, так на всякий случай. Допил свой чай?

– Да, я уже ухожу, Моисей Давыдович, до завтра – попрощался парень, вставая из стола.

– Эх, могодежь, могодежь, иди уже, я еще погаботаю – вздохнул ученый и вновь принялся внимательно изучать что-то в ноутбуке.

Вдруг по внутренней связи судна раздался голос капитана: "Внимание!! Через несколько часов мы войдем в зону шторма, Шторм движется в северо-западном направлении со скоростью около 19,3 километра в час, скорость ветра достигает 120 км/ч. Просьба не выходить на верхнюю палубу, экипажу принять меры согласно инструкциям!"

Москва. Кремль. 11 декабря 2015 года.

– Господин президент, мы принимаем все необходимые меры для поиска пропавших, но пока никаких результатов. Мы задействовали все наши спутники в этом районе, в квадрат, откуда последний раз выходил на связь ледокол "Россия" высланы корабли и вертолеты для проведения поисково-спасательных работ – доложил командующий ВМФ России.

– Петр Сергеевич, не могут 2 корабля и подводная лодка просто так исчезнуть, причем одновременно, вы меня слышите!! – переходя чуть ли не на крик, резко сказал президент.

В Кабинете установилась полная тишина, члены Совета Безопасности России выжидательно смотрели на адмирала. Непонятная пропажа атомных судов просто не укладывалась в голове, а потеря ПАЭС, в которую были вложены десятки миллиардов долларов явно, могла сильно ударить по бюджету страны.

– Из предполагаемого квадрата пропали не 2, а 4 корабля, Валентин Валерьевич – не громко произнес главком.

– Что??!! Докладывайте немедленно!!

– После прошедшего в северо-западном направлении шторма с экранов локаторов исчезло грузовое судно компании "Роснефть" под проводкой ледокола "Полярник". Их поиски также не принесли никаких результатов.

– Боже мой… это… это недопустимо, – президент потянулся к стакану с водой.

Северный Ледовитый Океан. Ледокол "Россия".

Лемех после ничем необъяснимой потери спутниковой связи сразу на всех судах, ожидал прибытия на корабль капитанов "Академика Курчатова" и вышедшей на радиосвязь субмарины.

– Вова, что, черт побери, происходит, где связь?! – обратился к начальнику радиотехнической службы Лемех.

– Анатолий Алексеевич, я не знаю. За исключением судов конвоя мы смогли связаться только ледоколом "Полярник", который проводит грузовик нефтяников. Спутниковая связь не работает и у них, также как и система навигации, "ГЛОНАСС" умер во всех диапазонах. Я ничего не понимаю.

– Иди, Вова, работай, мне нужна связь и чем быстрее, тем лучше, не знаю как, но сделай – капитан резко развернулся и направился на верхнюю палубу встречать гостей. Застегнув комбинезон до самого горла и накинув меховую шапку, Лемех поднялся на палубу. Погода вокруг стояла просто прекрасная, ярко светило солнце, а океан был необыкновенно спокоен и дрейфующие по ряби темно-синей воды льдины заполняли все видимое вокруг пространство. Морозный морской воздух обжег лицо, и Анатолий Алексеевич направился к идущим навстречу людям, среди которых он сразу опознал капитана субмарины и Дмитрия Иванова, приветливо махавшего ему рукой, облаченной в меховую перчатку.

– Здравствуйте, Дмитрий Валентинович, Петр Сергеевич, давайте пройдем в кают-компанию, там и поговорим – поприветствовал прибывших капитан ледокола.

– Да уж, а то прохладно как-то на свежем воздухе – согласился капитан 2-го ранга Нестеренко.

После того как принесли кружки с чаем, Лемех начал совещание:

– Итак, что мы имеем? Начнем с того, что, слава Богу, в результате шторма никто не пострадал, не произошло никаких аварий, но на всех судах конвоя не работает спутниковая связь и система навигации. И, во-вторых, радиоэфир вокруг абсолютно пуст, за исключением сообщений с ледокола "Полярник". Что вы обо всем этом думаете и как нам действовать дальше, коллеги?

– Конечно, на моей лодке нет ядерного вооружения, но так не бывает, чтобы об атомной субмарине все вдруг забывают, мы не можем запеленговать не только наши, но и чужие сигналы. Так не бывает, вся техника исправна, но океан как будто вымер – начал говорить Нестеренко – ведь то, что мы будем сопровождать ваши суда, было известно почти всем.

– Я тоже не знаю что думать, может какие неполадки со спутниками конечно. Но если так, то предлагаю оставаться в этом квадрате до обнаружения нас властями, – отхлебнув горячего чая, произнес капитан "Курчатова" – без системы спутниковой навигации мы, конечно, можем продолжить движение в сторону Тикси, но думаю, что это преждевременно.

– Дмитрий Валентинович, мы находимся в этом квадрате уже двое суток, и ни разу с нами никто не вышел на связь, это, по крайней мере, странно.

– Да, я согласен, Анатолий Алексеевич, но думаю, что еще один день ничего не решит, в случае если ситуация не изменится, то продолжим движение в сторону порта назначения, до Тикси нам идти не более суток.

– "Полярник" со своим грузовиком попросились составить нам компанию, они тоже направлялись в Тикси, только отстают от нас ровно на сутки, они пойдут в хвосте колоны, если ничего до завтра не изменится. Кто против? – посмотрел на сидевших за столом капитанов Лемех.

– Да что тут обсуждать, ситуация скажем так неординарная, пусть идут за нами – ответил Иванов, и обратился к задумавшемуся Нестеренко – Петр Сергеевич, а вы что скажете?

– Не вижу никакой проблемы – встав на ноги, ответил офицер – но что-то мне не по себе от сложившейся ситуации, странно все это.

– Ну, значит, решили, если до завтра ничего не изменится, то идем в Тикси, товарищи – подвел итого беседы капитан ледокола – завтра по радиосвязи еще раз скоординируем наши действия, продолжать движение будем в соответствии с разработанным маршрутом.

Далее обсудив некоторые детали, руководство конвоя уже решило расходится по рабочим местам, как вдруг Иванов спросил:

– Кстати, Анатолий Алексеевич, вы перед штормом ничего странного не заметили?

– Да нет, по докладу моего старпома прошла небольшая магнитная буря, да и только.

– Я, почему спрашиваю то, вчера было северное сияние, но какое – то странное, сколько раз ходил по этому пути, раньше такого не видел, – задумчиво произнес капитан ПАЭС.

– Что значит странное, Дмитрий Валентинович?

– Да просто очень яркое, светло почти как в Майями было, а океан вокруг сверкал, словно новогодняя елка. Прямо иллюминация какая, потом сразу и шторм начался.

– Дела… обидно, что не видел, как – никак на глубине 45 метров под водой были, – усмехнулся Нестеренко.

– Я думаю, что красоты природы обсудим после, – вставая, произнес Лемех – необходимо заняться делами, товарищи.

Попрощавшись, Нестеренко и Иванов отправились на свои суда. День до сих пор был безоблачный, но вскоре природа возмутилась, и черные тучи затянули горизонт, соединив небо с океаном в стороне, противоположной той, откуда начал дуть ветер. Капитан направился по коридору в сторону столовой, от нервных переживаний разыгрался аппетит, а время уже подходило к обеду. "Ничего, завтра связь восстановится, и мы спокойно пойдем в Тикси, все живы, поломок нет, так что все нормально" – думал Лемех, когда чуть – ли не нос в нос столкнулся с переводчиком аргентинцев.

– Саша, испугал меня. И так нервы шалят и тут ты как черт из табакерки! Здравствуй! – улыбнулся он Каменскому.

– Здравствуйте, Анатолий Алексеевич, извините, не хотел Вас напугать, в столовую шел, обед же – извиняющимся тоном ответил Александр.

– Ну да, ну да, – негромко произнес Лемех – обед дело святое, кстати, ты знаешь, что сегодня на обед?

– Неа, не знаю.

– Зря. На судне знать о том, что будет на завтрак, обед, вечерний чай и ужин важно. Хорошее питание – залог хорошей работы!

– Точно, но я не привередливый, кухня у вас что надо, не то, что в армии.

– Да уж, наш камбуз – это сердце ледокола, от того, как встретят и накормят экипаж, зависит многое. Ни разу не видел недовольных приготовленных блюдами, зато вот стал обращать внимание на то, с каким вниманием все изучают меню. Ну, пойдем уж, чего встал, я, кстати, с тобой кое о чем поговорить хотел, Саша, – направившись в сторону столовой, сказал Лемех.

– Пойдемте, Анатолий Алексеевич, – ответил Каменский, заранее предчувствую, что разговор пойдет об Ирине.

Разместившись за столиком, Лемех с удовольствием потер руки, глядя на обычное для членов экипажа изобилие, на обед был рассольник, антрекот с картофелем фри, овощной салат и сок. Начав с супа, капитан обратился к Каменскому:

– Приятного аппетита Саша, я хочу поговорить о том, что произошло на моем юбилее, помнишь?

– И вам, приятного, – ответил Александр, откусывая хлеб – а что произошло на юбилее, Анатолий Алексеевич?

– Кхм. Ты знаешь, Ирина для меня не просто доктор на судне, я очень хорошо знаю ее отца, короче говоря, обижать ее не позволю, понимаешь, о чем я?

– А что я? – удивился Саша – Ну нравится мне Ирина, разве это плохо, тем более как я знаю она не замужем.

– Это ты точно подметил, мужик ты молодой, а женщин на судне раз-два и обчелся, если решил просто потрахаться, то не советую, под венец, конечно, не толкаю, но у Ирины итак в личной жизни проблем хватало, надеюсь, ты меня понимаешь?

– Понимаю, Анатолий Алексеевич, но как говорится – дело личное и никого кроме меня и Ирины это не касается, но можете, не беспокоится, ничего плохого по отношению к ней я делать не собираюсь.

– Ну и хорошо, как тебе второе? – заканчивая антрекот, продолжил Лемех.

– Очень вкусно, ваши повара великолепно готовят. Анатолий Алексеевич, я вот спросить хотел, уже два дня ни интернет, ни телевизор не работают?

– Кхм, да так неполадки какие-то со спутником, не знаю Саша, завтра, надеюсь, все прояснится – начал подниматься из стола капитан – ну все, мне пора на мостик, Рамиро и его братии передавай привет.

– Анатолий Алексеевич, а разрешите мне с вами? Интересно понаблюдать, так сказать за рабочим процессом, мешать никому не буду, честно, – с просящей интонацией сказал Александр.

– Уфф. Ну, пойдем, молодой полярник, – почесав бороду, ответил Лемех.

Ходовая рубка – она же капитанский мостик – имеет площадь примерно 150 квадратных метров, и это самое главное место на судне Александр видел впервые, всего же мостиков над палубой судна насчитывалось шесть. Лемех, поздоровавшись со своим третьим помощником Дорониным, попросил того провести для Каменского небольшую экскурсию.

– Олег Доронин, – представился помощник капитана.

– Александр, – пожав руку почти, что своего ровесника, в ответ улыбнулся Саша – сколько у вас здесь техники, да уж, сразу видно, сурьезный корабль.

– Вообще – то не корабль, а судно, но это так мелочи. Значит, смотри, в центре ходовой рубки расположен пост рулевого. Есть и автоматика, но ее предпочитают не использовать, мы же почти все время во льдах, так что лучше уж вручную.

– Вон слева пост управления двигателями, он полностью дублируются еще двумя, в центре и на правом крыле, – стараясь не мешать находящимся на вахте офицерами, продолжал экскурсию Доронин – это радар, его максимальная дальность обнаружения судов – 75 морских миль.

– Да уж, прям космический корабль какой-то, – удивлялся Каменский.

– У нас несколько независимых спутниковых систем навигации, но мы не забываем и о бумажных картах, – сказал Олег, показывая на штурманский стол с картой, где отмечено положение ледокола и его маршрут с метками глубин – видишь, стене висит карта Арктического региона, закрытая листом плексигласа, здесь фломастером нанесен маршрут нашего рейса.

Саша вышел из ходовой рубки полный полезной информации. "Этот Доронин прям фанат какой-то, столько рассказал, я теперь неделю переваривать буду, но интересно" – с благодарностью подумал Каменский и отправился в медицинский блок, чтобы повидать Ирину, с которой его уже связывали не только разговоры о здоровье./r/nНа следующее утро конвой из четырех судов продолжил движение в сторону Тикси, связь так и не появилась, что вызывало у всех вполне обоснованное беспокойство.