Я знаю, мы найдем родителей!

Глава 17. Статейка

«Ребенок от Пожирателя смерти! На чьей стороне была Гермиона Грейнджер?» гласила статья газеты, упавшая прямо перед учениками за завтраком в Большом зале. А внизу фотография: Демиана и Гермионы Грейнджер, в кондитерской у Флориана Фортескью, когда они посещали ее вместе на их общий (как позже выяснилось) день рождения.

В тот знаменательный день после того, как все присутствующие на воссоединение матери и сына выпили двойную дозу успокоительного, дружно про себя подумав, что все же лучше оно работало у не раз за сегодня упомянутого Снейпа, но в сухом остатке, выбора как всем более или менее прийти в себя больше не было.

Конечно, мать и сын были оба несказанно счастливы воссоединению: Демиан тоже чуть позже слегка, буквально на секунду прослезился, чем невольно вызвал еще один приступ шока у своего товарища, Питера, по словам которого не видел лучшего друга таким расстроганным не разу за всю их жизнь, хотя они выросли вместе.

Не то чтобы взрослых поразила эта информация, учитывая тот факт, кем был его отец. Если быть честными, они не ожидали ничего другого от юного Снейпа.

Но эти слова дали начало, так сказать, прорвали дамбу молчания из всего, что накопилось за столько лет. Точнее, буквально накипело у окружающих.

Профессор Долгопупс рассказал смешную историю о том, как отец Демиана был когда-то его личным боггартом, каким строгим учителем он был, как Невилл берет с него пример в плане дисциплины и как ему невероятно стыдно перед профессором Снейпом за то, что он не извинился перед ним за все, что сделал и сказал в тот военный год и не только.

Профессор Макгонагалл, выслушав все это, расплакалась, виня себя в том, что не видела дальше своего носа: каким прекрасным, хоть и невыносимым был Северус всегда, как ей хочется лично извиниться перед ним за то, что назвала его тогда во всеуслышание трусом, и как ей становится легче при мысли о том, что у него осталось такой прекрасный наследник как Демиан.

А сам мальчик да и его друзья были в полном восторге от историй о нем, ловя каждое слово своих профессоров. Казалось, даже Питер и Роза не упускали ни слова об этом необычном человеке.

Одна Гермиона молчала, спокойно перебирая волосы сына и приобнимая его со спины. Казалось мыслями она прибывает далеко-далеко…

Когда все истории были рассказаны, мать и сын решили еще раз, без лишних ушей обсудить все, что необходимо для дальнейшей жизни. Окружающие их поняли и после заверений Гермионы о том, что она нормально себя чувствует, отпустили их вдвоем.

Гермиона и Демиан о многом говорили между собой, смеялись и были безумно счастливы до сих пор не веря в происходящее.

Оба понимали, что рано или поздно общественности станет известно о Демиане и прятаться бесполезно, да и им было судя по всему не до этого. Они были просто счастливы.

Эта фотография в газете была сделана как раз в тот момент, когда они обсуждали фамилию и имя Демиана.

Гермиона решила по крайней мере тогда не посвящать сына в обстоятельства его рождения, но ребенок выросший в приюте, зная кем был вынужден был быть его отец, понял ее реакцию без слов.

Не сказать что смирился. Нет, он видел мама простила отца, и его, Демиана, вне всяких сомнений любит.

Вопрос в другом? Сможет ли Демиан его понять и простить?

Улыбаясь в ответ матери, мальчик понимал: возможно позже, но не сейчас так точно. Мама слишком сильно страдала, он не может пока этого принять.

Поэтому решение с именем и фамилией было принято быстро.

Теперь он — Демиан Маркос Грейнджер.

С этого дня официально, ведь сразу же после мороженного они зашли в Министерство Магии и официально оформили бумаги, пройдя с успехом проверку на родственные узы, и приведя всех присутствующих министерских работников в полнейший шок.

Шок, который видно и вылился в эту «прекрасную» по всем параметрам статью.

«Не далее всем вчера стало известно, что у всеми любимой Героини войны и блестящего адвоката коллегии Визенгамота есть взрослый сын, который учится в школе Волшебства Хогвартс. Вчера мать и сын были замечены демонстративно разгуливающими по Косой аллее, а позже в Министерстве магии.

Что самое удивительное, дамы и господа, до вчерашнего дня мальчик носил фамилию Гордон, а не Грейнджер. И тут возникает вопрос, почему героиня войны все это время скрывала наличие у себя ребенка? Возможно молодая волшебница просто стыдилась того факта, что имела отношения со всеми известным бывшим пожирателем смерти, директором Хогвартса и профессором мисс Грейнджер, Северусом Снейпом, который на секундочку годится ей в отцы, и чье внешнее сходство с юным гриффиндорцем (да-да, вы не ошиблись, и юное дарование явно пытается угодить своей двуличной матери, копируя ее во всем) не оставляет сомнений в том, кто является его отцом.

Но, дамы и господа, если посчитать по датам, то получается, что мисс Грейнджер забеременела примерно в январе-феврале, и как вы понимаете до победы еще были долгие несколько месяцев, а на тот момент, по утверждениям самого Гарри Поттера, он не знал, что его бывший профессор Северус Снейп был на стороне света, и тут возникает совершенно закономерный вопрос: Героиня войны знала о том, что Снейп на их стороне? Или она не рассчитывала на победу света, и решила воспользоваться своей молодостью и внешними данными, соблазнила одинокого профессора, дабы обеспечить себе теплое местечко на случай проигрыша ее друга и бывшего возлюбленного, Гарри Поттера?

Решать вам, мои дорогие читатели, что вы думаете о этой двуличной и расчетливой ведьме, предусмотревшей все варианты исхода событий.

Чтобы получше разобраться в ситуации читайте мою книгу "Северус Снейп. Сволочь или святой"

С вами была,

Рита Скитер»

«Что же, понятно почему на меня все косятся» — философски подумал Демиан, которого поразило гробовое молчание и устремленные на него взгляды всех присутствующих в Большом зале, когда он туда только вошел.

Благо Роза и Питер были там и дали ему знак, чтобы он поскорее это увидел.

Его если честно, статья нисколько не задела или удивила, в конце концов мама заранее предупредила его о последствиях.

Но все-таки ему не понравился тот факт, что какой-то жук, да-да об этом Гермиона ему тоже в красках поведала, смеет обвинять его мать в двуличие, хотя сама печатала хвалебные статьи новому правительству при Воландеморте.

Но и об этом мама сказала, что тоже позаботится и потом обязательно ему расскажет.

Что сказать, переходить дорогу Гермионе Грейнджер крайне опасно и самоубийственно.

С этим утверждением была полностью согласна и не безызвестная Мария Беннет, которая еще не отошла от прочтения ежедневного пророка, поскольку уже должна была с утра пораньше перелопатить кучу бумаг, по причине того, что ее начальница с горящими и полными энтузиазма глазами собирала материал для подачи в суд иска против Скитер, что в простонародье означало, что Рите будет проще остаться на всегда в виде жука, ведь судя по длиннющему списку претензий, накатанном мисс Грейнджер только за час, из Азкабана журналистке не выйти.

Когда Гермиона чего-то хотела, она этого добивалась вне всяких сомнений, а учитывая тот факт, что Рита посмела обидеть ее и ее ребенка (хотя на себя она не слишком волновалась, но у Демиана из-за этой статьи ведь могут появиться в школе проблемы, не дай Мерлин), девушка была настроена крайне решительно. И это еще слабо сказано. Будь воля Грейнджер, она бы ее тупо маггловским бульдозером переехала, но, как сознательная гражданка и лучший адвокат магической Британии просто и спокойно засадит ее на всю жизнь вот и все. По ее скромному, но железобетонному мнению, это было вполне справедливо, и Скитер ей должна как минимум сказать спасибо.

Но ее распланированной по секундам мести не дали воплотиться полностью три совершенно разных громовещателя, бесцеремонно влетевшие в ее кабинет и поднявшие ор на всю округу.

Из всех ругательств, единственное что удалось понять бедной Гермионе, которая оглохла от столь пристального к ней внимания в прямом смысле этого слова, что Гарри, Рон и Малфой крайне недовольны всем чем можно и нельзя, и явятся по ее душу довольно скоро. Остальное, она к счастью своему и окружающих не смогла разобрать.

Не то чтобы Гермиона не ожидала подобных нравоучений по поводу ее личной жизни, но явно их и не жаждала, однако кто ее собственно спрашивал хоть когда-нибудь.

Чего она так точно не ожидала, так это того, что еще один герой данной мелодрамы, даже будучи официально мертвым, но при этом живым и относительно здоровым, до этого спокойно проживавший в собственном особняке в Париже, тоже крайне сильно заинтересуется этой чертовой статейкой.