Я вернулся. Том 5

Глава 7

Место неизвестно.

В то же время…

Свет хирургических ламп слепил парню глаза, но жалкие потуги высвободиться из крепких кожаных ремней были изначально обречены на провал.

Инхо понятия не имел, чем его накачали, но накачали конкретно. Настолько, что тело резко бросало то в жар, то в холод, в глазах троилось, а голова отказывалась соображать. Тем не менее, он понимал, в каком месте сейчас находится. А также понимал, что раз он здесь, то дети и Ён тоже в опасности.

Парень поклялся беречь их, но не смог сдержать своего слова. Поклялся, что доктор Сугахара никогда не доберется до них, но он смог. И сколько бы Хакамада ни трепыхался на хирургическом столе, словно рыба, выброшенная на берег, при всем желании он не сумел бы вызволить отсюда всех своих подопечных. Это невозможно, а значит, и смысла бежать из лаборатории у него нет.

— Ложный герой, которому изначально была уготована лишь второстепенная роль, — склонился над пациентом некто, чье лицо он разглядеть не мог из-за яркого света. — Занятно. Но стоило ли оно того, господин Хакамада? Знаете ли, — отошел неизвестный от стола, но голос его был всё так же отчетливо слышен, — мне всегда было интересно, способен ли человек даже в критической ситуации пойти против собственной природы и поставить на кон свою жизнь ради спасения чужой. Одно из исследований моего отца затрагивало именно эту тему. Я не говорю о банальном материнском инстинкте. Любящая мать в девяти случаях из десяти готова пожертвовать собой, если эта жертва поможет ее ребенку спастись. В остальных случаях, согласно исследованиям, инстинкт самосохранения преобладал в семи из десяти. Внушительный процент, не находите, господин Хакамада? Семьдесят человек из ста настаивали на том, что их жизнь в разы ценнее жизни того, кто стоял напротив них в ожидании приговора. Как думаете, вошли бы и вы в их число?

— Где дети?.. — прохрипел парень, едва шевеля пересохшими губами. — Где Ён?..

— Выводок сироток, который вам удалось выкрасть из-под самого моего носа, сейчас в целости и сохранности на попечении лаборантов. К вашему счастью, сыворотка версии XY-120 у нас еще осталась. Запасы небольшие, но их хватит, чтобы поддерживать жизнь в угасающих телах некоторое время. Девушке сыворотку еще не ввели, и держится юная особа стойко. Из нее вышел бы замечательный солдат! Но это я так, к слову. Не привык, знаете ли, разбрасываться ценным материалом, который сам попадает в мои руки…

Голова наемника шла кругом. Заверения доктора Сугахары, которого теперь уже несложно было признать в незнакомце, нисколько не волновали Инхо. Они могли быть откровенной ложью. Но ради чего? Ради чего все эти речи об исследованиях, человеческой природе и прочем?..

— Мне не хотелось бы прощаться с вами, господин Хакамада, — неожиданно заявил старик. — Пусть ваша роль в общей картине незначительна, но вы еще способны сослужить мне службу. Вам ведь хорошо знаком человек, которого я ищу, и вы определенно знаете, кого я имею в виду.

Парень крепко стиснул челюсти до зубовного скрежета. Разумеется, он знал, насколько сильно его бывший напарник заинтересовал этого сумасшедшего ублюдка. О том, что практически все свои силы Арата положил на поиски Алекса.

— Я предлагаю вам сделку, господин Хакамада. Довольно-таки выгодную, с какой стороны ни посмотри. Вы усыпите бдительность моего ценного подопытного и приведете его в заранее оговоренное место, ну а я, согласно договоренностям, отправлю и вас, и детей, и вашу девушку восвояси. Никто вас искать не будет. Для нас вы будете всё равно, что мертвы. Списанные в утиль экспериментальные образцы, которые все равно были тупиковой веткой моих исследований. Сможете начать новую жизнь. Такую, какую вам самим захочется.

— И как вам еще наглости хватает ставить мне условия?..

— Условия, которые помогут выжить вам и дорогим вам людям, — невозмутимо ответил старик, будто бы вел беседы подобного рода на ежедневной основе. — Право отказаться у вас, несомненно, есть. Принести в жертву себя и детей ради того, чтобы верный друг остался на свободе. Благородно. Однако есть и нюанс… Неужели ваш друг готов был бы пожертвовать собой ради вашего спасения? Соразмерна ли цена, как считаете, господин Хакамада?

— Я считаю, что вы — больной ублюдок, который сам уже на свободе засиделся…

— Но вы всё еще не ответили на мой вопрос. Невежливо игнорировать старших.

— Сначала я хочу убедиться… — соединение слов в связные предложения давалось Инхо с большим трудом, но парень старался изо всех сил. — Убедиться, что с остальными всё хорошо. Что вы не лжете.

— Пожалуй, это сделать можно, — довольно быстро согласился доктор. — Лаборанты проведут вас…

— Нет. Хочу, чтобы это сделали вы.

— Хм…

— Я ведь заключаю договор с вами, а не с лаборантами, — грустно усмехнулся наемник. — Или вы боитесь человека, который едва может шевелить языком?

Около минуты Арата молчал, взвешивая все «за» и «против», ну а парень терпеливо ждал его решения. Больше ему ничего не оставалось. Действительно, не в том он был положении, чтобы навязывать старику, заправляющему здесь всем, свои условия.

— Хорошо, — наконец согласился тот. — Я проведу вас к сиротам, чтобы вы смогли убедиться в моих добрых намерениях. Пришлите двоих в процедурную номер три, — произнес старик после тихого щелчка. — Нет, не лаборантов. Охранников.

— И всё же вы боитесь… — не удержался Инхо от болезненной усмешки.

— Слышали ли вы истории про отчаянных родителей, способных благодаря кратковременному приливу адреналина поднимать мебель, упавшую на их детей? Легко, как пушинку, — вместо ответа вбросил доктор еще один бесполезный факт. — Всегда стоит быть начеку. Даже если человек, желающий мне скорейшей смерти, парализован от макушки до пяток.

Прибывшие в процедурную вооруженные охранники отстегнули ремни, сковывающие Хакамаду по рукам и ногам. Мышцы отказывались поддаваться мысленным приказам, и достаточно было одного тычка в бок, чтобы парень скатился с металлического стола и приземлился на покрытый белоснежной плиткой пол. Темные пятна заплясали перед глазами от вспышки боли в грудной клетке.

И пусть расстояние между столом и полом было не таким уж большим, расслабленное тело не смогло принять на себя даже такой незначительный, на первый взгляд, удар.

«Минус ребро, — промелькнуло в мыслях наемника, но его тут же подхватили под руки и рывком поставили на негнущиеся ноги. — Алекса наверняка накачали тогда той же дрянью. Просто так без присмотра не оставили бы, но ему ведь удалось как-то подавить это состояние. Как-то выбраться. Так чем же я хуже него?..»

— В палату номер пять, — отдал доктор Сугахара приказ, и его марионетки послушно поволокли парня прочь из операционной.

Сам старик на протяжении всего пути держался позади. Инхо чувствовал на себе его взгляд, но рисковать не мог. Одно неудачное движение — и всё. Бессмысленный и беспощадный героизм не обернется ничем кроме смерти. Его смерти и всех остальных.

Зажатый между двумя охранниками, он пытался хотя бы пошевелить пальцами, но заторможенная реакция не позволяла провести импульс от мозга к мышцам и суставам сразу. Слишком многого могло стоить ему промедление даже на долю секунды, и если Хакамада готов был пойти на такую серьезную жертву, она должна быть хотя бы оправдана. Нести какой-то смысл. Не стать бесполезной.

Двери в палату номер пять отворились, и парня, подволакивающего босые ноги, затащили внутрь.

Инхо ожидал увидеть среди «пациентов» своих воспитанников, Чи Ён и, вероятно, других незнакомых ему людей, но реальность оказалась еще более паршивой. Незнакомцев в палате не было. Вместо них на жестких койках лежали погруженные в бессознательное состояние жители деревушки Химан. Люди, с которыми он частенько пересекался на ее улицах, время от времени беседовал и спорил.

Люди, которые были совершенно ни в чем не виноваты и всего-то удачно подвернулись организатору этого безумия под руку.

Увиденное парнем однажды в первой лаборатории, повторялось и здесь. Те же койки, те же планшеты с анамнезом, прикрепленные к ним для отслеживания состояния.

Как бы Инхо ни хотелось верить в лучшее, никому из присутствующих здесь уже не помочь. Алекс был прав. Даже если существовал мизерный шанс, что при соблюдении всех договоренностей с доктором детей выпустят отсюда, рано или поздно им понадобится новая доза сыворотки. Лаборатории не станут заморачиваться с воспроизводством нужной версии, когда в приоритете у них улучшенные рецептуры.

Осознание безысходности даже частично избавило наемника от угрызений совести, которые он испытывал по пути сюда.

Да, он не герой и никогда не стремился им стать. Да, он просто хотел отойти от своего ремесла и дожить отведенное время в покое, среди дорогих ему людей. Оберегать их, окружить их заботой и вниманием. Всем тем, чего недополучил сам Инхо, скитаясь сначала по сиротским приютам, а после вынужденно ступив на преступную дорожку. Возможно, тогда его миссия на этом свете была бы выполнена. Но как-то… не срослось.

Доктор неспешно прошел вперед, широко раскинув руки и демонстрируя пленнику плоды своих трудов. Таких же бессмысленных и беспощадных, как и вся его работа в лаборатории по созданию модификантов в целом.

Нет, этих сирот уже не спасти… Но можно спасти других! Тех, кого еще не приковали к койкам в этих стенах.

Инхо должен был сделать это. Принести жертву, которая не станет напрасной. Которая поможет Алексу покончить с жестокими экспериментами.

Именно в этот момент наемник понял, что пора. Либо сейчас, либо никогда.

Тот самый кратковременный всплеск адреналина, о котором вскользь упоминал старик, позволил парню мобилизовать организм для последнего рывка. Вынудить его работать на полную. Ослабить воздействие транквилизаторов, получить небывалый прилив энергии, заставить сердцебиение участиться и ускорить реакцию.

Локтем боднув в бок охранника, удерживающего его слева, Инхо выхватил пистолет-пулемет из кобуры на поясе правого и направил его на изумленного таким резким поворотом событий доктора. Оружие уже предусмотрительно было снято с предохранителя, и, не теряя ни секунды, Инхо с исказившей его лицо улыбкой выпустил в старика целую очередь.

Последним, что парень увидел, прежде чем подсуетившаяся охрана изрешетила его самого — закатившиеся глаза доктора Сугахары и его некогда белый халат, мгновенно пропитавшийся кровью…

Я старался скрыть волнение, охватившее меня в тот момент, когда Джинхёк сбивчиво сообщил о пропаже целой деревни. Нельзя было уподобляться своему «напарнику». Лучшее, что мы могли сейчас сделать — сохранить трезвое мышление и внимательно осмотреть Химан еще один раз, обращая внимание на детали.

Хотя мы всего-то убедились в том, что даже после столь масштабного похищения не осталось ни одной улики, ни единой зацепки. Всё так, как и говорил Джинхёк, а именно — ни-ко-го. И ничего. Кровати бережно заправлены, отпечатков не оставили, следов борьбы тоже не было видно ни в одном из домов.

— Даже в участок с такими исходными данными не пойдешь… — обреченно сделал выводы детектив. — Деревня превратилась в поселение-призрак, но без каких-либо улик двигать расследование в нужном направлении не выйдет. Не думаю, что есть смысл вообще здесь что-то искать — работали профессионалы.

Пожалуй, впервые я видел Джинхёка таким озадаченным и беспомощным.

— Аукцион… — вновь завел он насущную тему, как только мы уселись в машину, и я демонстративно закатил глаза. Прямо как моя сестренка. Наверное, это у нас семейное. — Мы просто обязаны посетить его, Алекс! Если там у нас не получится выйти на след доктора Сугахары или организатора, то другого момента может и не представиться. Ты ведь понимаешь это?

— А ты понимаешь, что если они настолько обнаглели, значит, безнаказанность слишком уж расслабила их? — ответил ему вопросом на вопрос. — Чтобы провернуть подобное, нужны либо стальные яйца, либо атрофированные вусмерть мозги. Не думаю, что дряхлый старик, переживший вторую мировую, обладает первым. А вот вторым — пожалуйста.

— И что ты предлагаешь⁈ — подался ко мне детектив, пытаясь прочитать намерения по моему ничего не выражающему лицу. — Просто ждать, пока они наберут еще пару сотен подопытных? Пока они завербуют себе целую армию из людей со сверхчеловеческими способностями⁈

— Вряд ли местные рыбаки, которым десятков за шесть перевалило, годятся на такую роль.

— Но ими-то они не ограничатся!

В самый ответственный момент у меня зазвонил телефон. Как раз кстати, чтобы Джинхёк побыл наедине со своими мыслями и обработал поступившую в мозг информацию. Закончит орать — обсудим увиденное, как нормальные люди. В полицию он идти собирался… Ага, конечно. Местные копы кошелек-то пропавший вернуть не всегда могут, а разобраться с лабораториями безумного доктора и подавно не сумеют.

Я ожидал, что связаться со мной решили подчиненные для консультации по рабочим вопросам. Отсутствовал я недолго, но доложить начальству о каких-то мелких проблемах — само собой разумеющееся.

Однако ожидания мои не оправдались. Пак Джису — вот, чье имя у меня высветилось на экране. Не скажу, что морально успел подготовиться к нашему разговору. Особенно, если результаты анализов ДНК на митохондриальный состав наконец-то готовы.

— Слушаю, госпожа Пак, — тем не менее, принял вызов, попытавшись абстрагироваться от ворчащего рядом Джинхёка.

— Результаты анализов готовы, — прямо уведомила меня девушка безо всяких церемоний.

И почему-то смолкла. Мне это уже не понравилось.

— И?..

— На самом деле… — теперь менее уверенно продолжила она, — … они были готовы раньше. С неделю, наверное. Я просто никак не могла расшифровать их и осознать в должной мере.

— Специалист по генетике не смог расшифровать результаты генетического теста? — нервно усмехнулся я.

Хотя мне было совершенно не смешно. Должна же быть причина такого… непрофессионализма.

— Результаты показались мне неполными. Пришлось проводить дополнительные тесты. Думала, что закралась какая-то ошибка… Но они все были одинаковыми. Можно сказать, что только сегодня я поняла, в чем именно состояла их странность и с чем это связано.

— Если можно, то пока что коротко. Более подробно поговорим в офисе.

— Что ж, — услышал я нотки неудовольствия в голосе Джису. Вероятно, она хотела погрузить меня в свои исследования прямо здесь и сейчас с головой, но моя голова сейчас и так была занята не менее важными вещами. — Тогда если коротко, то ни у тебя, ни у твоей сестры… — на этих словах я непроизвольно затаил дыхание, — … нет матери.