Я вернулся. Том 5

Глава 13

Как только лекция началась, мы с Джиной под шумок влились в поток студентов и уселись на самую дальнюю скамью, ближе к входным дверям аудитории.

Повезло, что ребята, увлеченные собственными заботами, не обратили на нас ровным счетом никакого внимания. По расписанию у них было запланировано усердно грызть гранит науки, так что все, как один, разложили на столах учебники с конспектами и приготовились внимать речам преподавателя.

Вообще, наслышан я был, что образовательная система в Корее частенько доводила студентов до слез. Мало того, что после окончания старшей школы приходилось сдавать выпускной экзамен сунын, во время которого вся страна будто бы задерживала дыхание, так еще и местные университеты выбирали себе не просто лучших студентов, а лучших из списка лучших.

Нет, это не просто игра слов. Дополнительный конкурс на место заставлял выпускников выжимать из себя все соки. Из кожи вон лезть, чтобы после успешного поступления продолжать жить с учебниками и конспектами в обнимку в течение еще четырех-пяти лет как минимум.

Еще раз бросил взгляд на сестру, внимательно изучающую аудиторию и собравшихся в ней студентов. Пожалуй, такой жизни я даже врагу бы своему не пожелал… Пусть поступает в колледж и живет себе в радость, ну а я финансово и морально поддержу ее, как смогу. Для того ведь и нужны родственники?..

Профессор Сон готовился к занятию, сидя за преподавательским столом и дистанционно настраивая презентацию. С высоты последних рядов разглядеть мужчину было тяжело, хотя вряд ли я узнал бы его, даже окажись с ним лицом к лицу. Если только ко мне снова вернется часть воспоминаний, в которых бы ассистенту моего отца отводилась немаловажная роль. Правда, вот, не припоминаю, чтобы сотрудники отца наведывались к нам домой, а в основной лаборатории профессора Волкова… Приводили ли меня туда когда-либо вообще? Совершенно никаких мыслей, и только голова от этого сильнее начинала болеть.

Темой сегодняшней лекции было комплексометрическое титрование. Ну а дальше мы с сестрой оба, откровенно говоря, поплыли…

Да уж, химия — явно не мое. Благодаря своей исключительной памяти я мог бы пересказать лекцию профессора Сона слово в слово, если бы это потребовалось, но объяснить ее собственными — вряд ли.

Парень, сидящий рядом с моей сестрой, печатал конспект на ноутбуке, как сумасшедший. Пальцы его скользили по клавиатуре, практически не касаясь ее, а взгляд при этом не отрывался от презентации, которая перескакивала слайд за слайдом на интерактивной доске.

— Да ты просто чудовище… — неожиданно отвесила Джина комплимент старательному студенту, но тот даже бровью не повел, с головой погруженный в тему.

Может, и бывший ассистент моего отца когда-то был таким же. Впитывал в себя каждое слово профессора Волкова, а затем удостоился чести поучаствовать в разработке сыворотки.

А если он в самом деле был настолько идейным и жадным до знаний человеком, что мешало бы ему позаимствовать разработки и продолжить эксперименты? Не просто продолжить, а устранить своего учителя и в дальнейшем превзойти его.

Эта мысль уже приходила мне на ум, однако звучный и отрывистый голос профессора Сона, вещающего сейчас с кафедры, даже близко не походил на голос человека, который отдавал в тот вечер приказы модификантам.

Да и нагрузка преподавателей в учебных заведениях подобного уровня, порой, не меньше, чем у самих студентов. Он не смог бы совмещать организационную, научную и педагогическую деятельность одновременно, причем настолько долго. Часть полномочий по производству сыворотки и сопровождению подопытных Сон Вун мог бы спокойно делегировать доктору Сугахаре, но всё равно эта версия выглядела нереалистично.

Мы с Джиной терпеливо прослушали двухчасовую лекцию целиком, ну а я лишний раз убедился в своей правоте. Этот преподаватель трепетно влюблен в химию, как в женщину, но в деле о подпольном создании модификантов фигурирует маловероятно.

— Спасибо, — очень уж запоздало отреагировал парень, сидящий рядом с Джиной, на ее комплимент. Затем с нервной улыбкой захлопнул ноутбук и принялся убирать его в сумку.

— За «чудовище»? — кокетливо склонила девушка голову набок.

— За то, что пока здесь учатся такие, как ты, я буду оставаться первым в списках успеваемости, — высокомерно выдал тот, поднялся из-за скамьи и вышел из аудитории.

— Чего-чего?.. — захлопала на меня Джина глазами, будто бы это я ее сейчас завуалированно послал. — Ащ-щ-щ, и хватило же наглости! Говнюк очкастый… Он себя что, горным драконом почувствовал⁈

— Как говорится, выживает сильнейший, — с ухмылкой подкинул я немного дровишек в костер. — Заметил он всё-таки, с какой физиономией ты лекцию слушала. Внимательный парень. Далеко пойдет.

Игнорируя дальнейшие возмущения сестрицы в адрес грубоватого студента и меня, я ступенька за ступенькой принялся спускаться вниз, к кафедре. Студенты стремительно покидали аудиторию, а времени на расспросы господина Сона у нас оставалось не так много, прежде чем она снова заполнится.

Допрос с пристрастием я мужчине устраивать не собирался, и сильно отрывать от работы, ставя в неудобное положение перед студентами и коллегами, тоже. В голове уже созрели конкретные вопросы, на которые хотелось бы получить ответы в первую очередь. И если он, действительно, непричастен к происходящим в настоящий момент зверствам, беседа нам предстоит короткая.

— Профессор Сон Вун, — отвесил я короткий поклон преподавателю, как только приблизился к его столу, и мужчина тут же вскинул брови в немом вопросе. — Я Алекс Валкер, сотрудник корпорации «Чен Групп». А это моя коллега — Чхве Сумин, — кивком указал я в сторону сестры, привалившейся к столу неподалеку от нас.

Даже элементарному деловому этикету Джина следовать не собиралась. Ну, пусть хоть задачу свою хорошо исполнит и временно войдет в режим полиграфа. Большего я от нее и не требовал.

— Добрый… день, — неуверенно выдавил господин Сон, переводя взгляд с меня на девушку и обратно. — Чем же обязан… такому визиту?

Мне и без способностей сестры было видно, что профессор, мягко говоря, смутился. Не думаю, что одно лишь упоминание «Чен Групп» стало тому причиной. В конце концов, он сам стоял у ее истоков.

— Не буду долго ходить вокруг да около. Двадцать лет назад вы были личным ассистентом Александра Волкова, — начал я, наблюдая за тем, как господин Сон постепенно меняется в лице. Поджимает нижнюю губу, прищуривается, бледнеет… — Нет, я пришел сюда не для того, чтобы воззвать вас к совести, профессор Сон Не с целью шантажа или чего-то еще, что вы там себе надумали…

— И я честно преподаю в этих стенах все эти двадцать лет, господин Валкер, — перешел он от молчаливой защиты к сомнительному нападению. — Мое прошлое, каким бы оно ни было, давно уже осталось позади, а если корпорация «Чен Групп» имеет какие-то претензии к…

— Корпорация «Чен Групп» не имеет к вам никаких претензий, — перебил я профессора. — Ни к вам, ни к вашему прошлому. Готов вас в этом заверить.

— Тогда зачем вы пришли сюда⁈ — вновь лихорадочно принялся он бросать взгляд с меня на Джину. — Следующая лекция через десять минут, и я настоятельно прошу вас покинуть аудиторию, пока я не созвонился с постом охраны.

— Хорошо, — вскинул я руки в примирительном жесте. — Много времени я у вас отнимать не планировал, но нам всё равно нужно поговорить, господин Сон. Либо здесь, либо там, где вы сами назначите встречу. Мне просто нужна кое-какая информация, касательно лаборатории, в которой вы ранее проводили исследования. Совместно с моим отцом.

— Совместно с вашим?.. Господин Валкер, ну это же… — покачал он головой, но резко осекся.

«Это же невозможно?» Так он выразиться хотел? Но не стал, и вместо этих слов пробежался по мне растерянным взглядом с головы до ног.

Я всё еще ставил на то, что мы с молодым и амбициозным ассистентом отца никогда ранее не попадались друг другу на глаза. По крайней мере, воспоминания об этом событии казались для меня утерянными. Но, может быть, он видел мои фотографии? Может, знал о подопытном мальчишке, которому чуть ли не на ежедневной основе вкалывали сыворотку, к созданию которой Сон Вун тоже приложил руку?

— Нет… — расплылись губы мужчины в подрагивающей улыбке. Он оперся на преподавательский стол, возле которого стоял. Теперь ноги с трудом держали его. — Если вы живы, то и профессор…

— Отец мертв, как и моя мать, — припечатал я, наблюдая за душевными метаниями химика. Чуть позже Джина расшифрует мне его эмоции во всех красках, ну а сейчас нам нужна была информация. — Самолет действительно разбился, и вы сами уже должны были догадаться, почему из числа всех его пассажиров сумел выжить только я один.

Конечно, он понимал, в чем дело. Он так же верил в гениальность исследований моего отца, как и его партнеры. Знал, над чем именно работает и какие способности должен был приобрести подопытный мальчишка под действием той сыворотки.

— Регенерация… — опустил голову преподаватель, и глаза его забегали. Сейчас он не смотрел ни на меня, ни на Джину. Находился в каком-то собственном мирке, чуть слышно бормоча себе под нос. — Выносливость, физическая сила, скорость реакции, абсолютная память, обостренная интуиция… Искусственное ускорение работы передней поясной коры головного мозга, таламуса и гипоталамуса, моторной области и премоторной коры…

— Господин Сон! — позвал я мужчину, и тот медленно поднял голову.

Страх, восхищение, ликование, волнение… сколько же эмоций в тот момент отражалось в его глазах! Воистину ужасающая гримаса, исказившая лицо профессора аналитической химии до неузнаваемости.

Вот он судорожно выдохнул, силясь взять себя в руки, и присел на краешек стула, глядя при этом не на меня, а будто бы сквозь.

— Неужели, неужели?.. — вопрошал он у самого себя и быстро облизнул пересохшие губы. — Неужели у него получилось?..

— Я расскажу вам больше о своем жизненном опыте под действием этой треклятой сыворотки, если и вы согласитесь пойти мне навстречу, — вновь поторопил я химика с ответом, потому что в коридоре перед аудиторией уже послышались голоса студентов.

— Да-да… Дайте мне десять минут.

— Десять минут?..

— Чтобы отменить занятия на сегодня, — посмотрел она на меня так, как будто это было очевидно. — Мы поговорим обо всем, что вас интересует, сегодня же нет. Нет, сейчас же! Да, мы сейчас же обо всем поговорим.

Затем профессор принялся поспешно собирать кипы учебных материалов в портфель. Туда же убрал ноутбук, отключил интерактивную доску и на негнущихся ногах поднялся из-за стола.

— Ждите меня возле ворот в кампус. Это не займет много времени.

Неожиданно, но наша краткая и откровенная беседа принесла свои плоды даже быстрее, чем я предполагал. Долго уламывать мужчину не пришлось. Слишком уж он воодушевился от одного только открытия, что их совместно выведенная с профессором Волковым сыворотка наконец-то доказала свою эффективность, и живое тому подтверждение стоит прямо перед ним.

Мы разделились в коридоре. Сон Вун устремился в сторону кафедры, дабы закончить рабочий день раньше, а мы с Джиной направились к лестнице.

— Ну и каков твой вердикт? — поинтересовался я у сестренки, вышагивающей рядом.

— Этот тип сегодня расскажет тебе всё, о чем ты захочешь узнать, если ты еще сам этого не понял, — заявила мне девушка. — Вплоть до цвета своих трусов, лишь бы ты поболтал с ним подольше. К убийству родителей он не причастен. Гарантировано. Твои слова о смерти отца его честно расстроили. Видимо, надеялся, что он всё еще жив. Их ведь признали пропавшими без вести, как и тебя? Ну а еще новость о том, что сыворотка подействовала… — тут Джина немного задумалась, пытаясь подобрать объяснение тому, что почувствовала. — Сложная эмоция. Что-то на стыке раскаяния, подавленности и радости одновременно. Наверное, можно трактовать это как достижение желаемого через боль. Вроде как… красота требует жертв и всё в этом роде.

Я, кажется, понял, что девушка имеет в виду, но для себя перефразировал ее умозаключение по-своему.

Создание сыворотки, искусственно улучшающей геном, было изначально сопряжено с риском, как и ее дальнейшее распространение. Если бы вывести идеальную и безопасную для человека формулу не получилось бы, все старания моего отца и его ассистента не окупились бы. Пожалуй, это стало бы единственным минусом, не считая негативных и необратимых для моего организма последствий или же смерти.

При успешном исходе эксперимента человечество перешло бы на новую ступень эволюции — модификантов.

Фармацевтические компании по всему миру объявили бы о своем банкротстве — заниматься разработкой лекарств уже не имело бы смысла. То же касается всей медицинской индустрии — государственной и частной. Организм идеального модификанта подвержен разрушению в течение каких-то нескольких часов, после чего, благодаря ускоренной регенерации и метаболизму, физические повреждения самоустраняются, а вирусы, бактерии и яды благополучно выводятся.

Далее. Алкоголь, табак и прочие психоактивные вещества более не вызывают у новых представителей человечества никакого эффекта. Сфера развлечений, культура чрезмерного потребления — всё отходит на десятый план. Когда низменные потребности человека удовлетворятся в полной мере, речь зайдет о самых высоких — потребности в признании себя и самоактуализации.

Вот тут общество модификантов ступило бы на перепутье, а если быть еще точнее, то всего пути оставалось бы два: созидание или разрушение.

Да, искусственно усовершенствованное под действием сыворотки поколение людей могло бы подарить научному сообществу второе дыхание. Заняться открытием новых физических законов, созданием гибридных животных и растений, взяться за освоение необъятного космоса. Думаю, первоначально отец рассчитывал именно на этот путь.

Ну а после он мог задуматься и над вторым — разрушительным. Ожесточение, озлобление, стремление к превосходству. Разработка новых видов вооружения, дележка территорий, усугубление национализма и как следствие — смертоносная мировая война, которая превратит нашу планету в пепелище.

Сыворотка профессора Волкова могла одновременно стать и даром, и проклятьем. Создать новое или уничтожить нажитое в одно мгновение. Возможно, своими тревожными мыслями он поделился и с ассистентом. Вот почему Сон Вуна, по словам Джины, охватили раскаяние, подавленность и радость.

По какой на самом деле причине моего отца решили убрать? А может, покушение на самом деле было связано со мной — носителем идеальных генов?.. Почему семья Чен оставила его завещание втайне? Успел ли отец раскаяться и приостановить эксперименты до того, как его нога ступила на борт того самолета? И знал ли он, что на тот момент материалы его исследований уже перекочевали в чужие руки?

Если так подумать, то моя жизнь в качестве подопытного кролика — всего лишь верхушка огромного айсберга. Чем глубже я погружался в историю создания сыворотки, тем тяжелее мне было сделать следующий вздох. Тем меньше света проникало сквозь толщу воды и тем сильнее становилось давление.

И почему все не может быть проще?