Я великий друид которому 400 лет! Том 7

Глава 14

Дом «дяди Тиграна».

Вечер.

Это был огромный дом в два этажа и общей площадью более тысячи квадратных метров! Территория дома также была впечатляюще большой. Здесь имелись две большие теплицы, здоровенный склад, не менее большой гараж на четыре машины и баня. И это если не учитывать красивого сада и бассейна, которые были скрыты снегом.

Всё это великолепие находилось в частном секторе Малосибирска и огорожено трёхметровым металлическим забором. Десятки камер следили за территорией и округой, как и две большие собаки, наводящие ужас на всех соседей. Кого-то из них даже покусали.

И сейчас в большой гостиной на втором этаже за длинным столом собралось двадцать с лишним мужчин, обсуждая важные вопросы.

— Дядя Тигран, сделай уже что-нибудь! Нас менты жёстко прессуют, и не только здесь. Новосибирские тоже воют! Бизнес не дают вести, разрешения требуют, документы на товар и бумаги рабочих проверяют. Я уже двадцати человек лишился! — возмущался невысокий мужчина лет сорока с трёхнедельной щетиной.

Он обращался к немолодому мужчине, сидевшему во главе стола — печально известному криминальному авторитету Дяде Тиграну.

— Тимошенко повязан с этим Ласточкиным и натравил на вас всю полицию области, — ответил Тигран. — Повлиять на него оказалось тяжело… Но я работаю над этим.

— Да как простой фермер может иметь такое влияние на начальника полиции области? — недоумевал другой мужчина.

— За простого фермера не объявляют награду в пятьдесят миллионов долларов, и шейхи на лечение к простым фермерам не летают, — удивил всех Тигран. — Не знали? Так знайте, с кем мы, благодаря кое-кому, связались.

— Но мы-то тут при чём? Пусть этот дебил сам разбирается!

— Потому что мы уже впряглись за Рубена. А оно вот как оказалось. Ещё эта пельменная… Я только заткнул рот журналистам, как пришлось выкладывать втрое больше… — пожилой мужчина устало вздохнул и помассировал виски.

— И что нам делать? — осторожно спросил один из мужчин.

— Договариваться с Ласточкиным. Всё же после вражды с ним Гасанов вдруг умер. Со всеми своими людьми… Следаки до сих пор гадают, что там произошло. У всех следы от пчелиных жал и яд в крови. Будто прилетели ядовитые пчёлы и убили там всех. Мне такого не хочется. К тому же… сегодня Ласточкин вернулся…

— Он явится сюда? Поэтому ты просил привести «мужиков»? — спросил крупный бородатый мужчина.

— Шанс этого не равен нолю.

— Хорошо, что сейчас снег, холод, и пчёл нет, — подметил другой мужчина.

— Да, но у Ласточкина немало союзников, и они тоже давят на меня. Как и на следователей… Моего человека сняли с дела касавшегося Рубена. И я уже работаю над этим, но денег, — он окинул людей суровым взглядом, — потребуется уйма.

— Скинемся. Как обычно скинемся, — вздыхал один из присутствующих, потому что уже устал платить за чужие косяки.

— Хорошо, и отныне никаких похищенных женщин, наркотиков и, не дай бог, убийств. Поняли⁈ — строго потребовал Дядя Тигран. — Усвойте уже наконец-то. Сейчас нас держат за яйца и горло одновременно. Поэтому надевайте галстуки, открывайте детские площадки, пиарьтесь и…

— Ау-у-у-у-у! — неожиданно раздался волчий вой, и люди вздрогнули.

— У Ласточкина есть волки… Всем к бою! — приказал Тигран и поспешил к окну, закрытому плотными шторами. Выглянув во двор, он увидел группу из восьми мужчин с пистолетами и ружьями, выскочивших из дома.

Дворовые собаки жалостно скулили, забившись в конуры, а люди опасливо осматривались. И вдруг с крыши дома упала камера. Бородатый неясыть, сова по кличке Призрак, сносил одну камеру за другой, и люди внизу не поняли, что происходит. Да и их больше интересовали те монстры, которые скрёбли ворота. Да так скрёбли, что в них уже появлялись дыры!

У мужчин же душа в пятки упала от такого зрелища, и кто-то не выдержал и выстрелил из ружья, пробивая металлические ворота. За ним тут же начали стрелять ещё трое мужчин, и вскоре от ворот осталось лишь сито!

— Гегам, проверь, — крикнул один из бойцов.

— Эй! Сам иди проверяй!

— Да проверь ты уже!

— Уроды… — мужчина с ружьём всё же пошёл к воротам и заглянул в одну из дыр. В тот же миг из его ушей фонтаном хлынула кровь и мозги, так как ему в глаз попала воздушная пуля.

Труп завалился назад и рухнул, а мужчины от ужаса вновь открыли огонь по воротам. Но в этот момент сова разбила одну из ламп, освещающих улицу. Миг спустя лопнула последняя лампа, и кто-то догадался открыть огонь по птице. Но уже было поздно, на улице стало темно, а Призрака в ночи очень сложно увидеть.

— К дому! — приказал мужчина, и они направились к дому, но… — Мать вашу! — перепугался он до чёртиков, а миг спустя, костяное копьё вонзилось в его шею.

Скелет! Десять скелетов, вооружённых костяным оружием, налетели на бойцов. Раздались столь оглушительные визги людей, что, казалось, затряслось стекло.

Миг спустя один из бойцов рухнул замертво. Сердце остановилось от страха. Ещё трое побежали к воротам, пытаясь открыть их, пока позади раздавались крики. Но… Они сами и повредили ворота, поэтому их не открыть.

Осознав это, мужчины обернулись, чтобы открыть огонь по ожившим скелетам. И одному даже прострелили череп, снося голову.

Вот только… упавший скелет попросту подобрал дырявую голову, и, поставив её на место, налетел на оставшегося без патронов стрелка.

— Безумие… — Дядя Тигран смотрел на всё это, обливаясь потом. А с ним тряслись и его люди, которые также облепили окно и смотрели на весь этот кошмар.

— У нас галлюцинации? Дядя, ты нам что-то в коньяк подмешал⁈

— Заткнись… И лучше давайте сваливать. Мушег с остальными задержат… чем бы это ни было.

Дядя Тигран направился к двери, но она вдруг открылась, и в помещение влетела россыпь гранат натовского образца. Одновременно с этим раздался взрыв внизу.

Люди буквально разлетелись в стороны, окна выбило, мебель разорвало на части и всё заволокло дымом. Но…

— Сдаюсь… Пощадите… — молил Дядя Тигран, скидывая с себя труп товарища, которым и прикрылся.

Сейчас в помещении стояли двое: Ласточкин и высокий бледный парень. Но раздался выстрел, и в голове Тиграна появилась дыра, а затем бледный парень взмахнул рукой, и из трупов вытянулись души, которым был задан довольно сложный вопрос:

— Если бы всё плохое, что вы сделали другим людям, было сделано одним человеком с вашими родными и близкими, хотели бы вы, чтобы он страдал даже после смерти?

— Хотели… бы… — ответили все призраки, после чего были втянуты в грудь Ингвара. Тот выдохнул и посмотрел на Ивана, который и придумал задавать душам такой вопрос.

— Всё?

— Всё, — кивнул Друид.

Они покинули дом и весьма вовремя, ведь уже слышался звук полицейской сирены.

Ферма.

Утро.

— Извращенцы и нудисты… — ворчала Ночь, входя в душевую. Она начала раздеваться, а мы с Ли обернулись.

— Комплименты, наверное, не стоит делать, да? — спросил китаец.

— Да, — строго ответила та, и мы просто отвернулись. — Но и это тоже грубо!

— Прости, но ты не в моём вкусе. Я люблю эльфиек и лолек, — Ли пожал плечами, а я промолчал. Ночь же растерялась.

— Ну… Тогда ладно.

Девушка встала под душ и закрыла занавеску. А мы продолжили разговор:

— Так что там?

— Такое себе. От скелетов больше психологический эффект, чем реальная боевая польза, — покачал я головой. — Да и сил отнимает немало.

— Ну оно и понятно, Ингвар пока слабак.

— Вы о чём? — вмешалась Ночь.

— Мы вчера ночью ходили бандитов убивать, — ответил я.

— А они хоть знают, что они — бандиты? — хмыкнула девушка.

— Десятки замятых дел об изнасилованиях, с дюжину убийств, рэкет, рейдерские захваты, отравления в общепите и многое другое, — перечислял я. — Ну и, главное: перед судом смерти они единогласно проголосовали за наказание.

— Это… как?..

— Это когда ты спрашиваешь душу, куда её отправить в ад или в рай.

— Так нет ни рая, ни ада… — опешила та, а я объяснил:

— Рай — это покой и забвение, а ад — это вечность страдать в клетке душ Ингвара. Они сделали свой выбор.

— Звучит жутко, но… Разве это не тёмная магия?.. И кто такой Ингвар-то?

— Некромант. В том мире, ему дали прозвище Некрофил, — ответил Ли.

— Фу…

— Не фукай, не занимался он таким, — возразил я.

— Точно?.. Ладно…

— Ингвар людей от рака и прочих опухолей спасает. И он — весьма добрый парень, поэтому не обижай его.

— Некромант?.. Лечит людей?.. Это как вообще? — вновь опешила чернокожая.

— Вот сама и спроси. Я, между прочим, — разошёлся Ли, — тоже людей исцеляю. Мы все тут целители.

— Ты? Целитель? — расхохоталась Ночь.

— Представь себе. Я вместе с Инди лечу парализованных и помогаю с другими больными.

— Да ну… Как так?..

— Потому что я красив, умён, талантлив и очень усерден, — заявила эта наглая рожа. — Я взял и освоил акупунктуру, целебный массаж, а также иные навыки древних мастеров.

Мы с Ли пошли обтираться и посмотрели на Ночь, выглядывающую из-за занавески. Выглядела она шокированной. Чего наглый китаец, собственно, и добивался.

Вскоре мы добрались до кухни, где уже сидел Ингвар, а Любава с близняшками колдовали над завтраком. Вот только…

— Ох! Моё сердечко покорено, Со Ён, Ён Хи, вы прелестны, как никогда! — восхищался Ли, глядя на полторашек в нарядах горничных. Даже белые чулки были.

— А я, пожалуй, промолчу и не буду задавать вопросы… — умение держать язык за зубами крайне важно, когда имеешь дело с женщинами. Один неуклюжий вопрос или фраза, и готовься к часу или двум бесконечной женской болтовни…

— Ой! А чего близняшки такие красивые сегодня? — на кухню вошла Аква и всё испортила…

— Любава нам купила наряды, — ответила беловолосая.

— Это всё Кристина виновата… — обернулась виновато улыбающаяся девушка. — Мы ходили по магазинам, я увидела их и влюбилась…

— Милота, — закивала Аква.

В итоге женщины разговорились, а минуту спустя пришли Амерта с Игнатом и с ними…

— Киса! — воскликнул Ли, а Яша быстро подбежала ко мне и залезла на ручки.

— Я голодная… — заявила она.

— Тревога! — воскликнул я. — У нас кошка голодная!

— Если даст себя погладить, покормлю, — заявила Любава, и Яша вырвалась, а миг спустя уже сидела перед Любавой и позволяла себя гладить… Предательница. Её ещё и полторашки принялись гладить, а только подошёл Ли, как получил хвостом по ноге и сердитый рык.

Пришлось нахалу отступать.

Кошку же покормили сырой курицей. А та, став выглядеть довольной, разлеглась на диване и позволила себя погладить даже наглому китайцу. Но профилактики ради, он получил кусь.

Ну а мы завтракали своей большой компанией.

— Это невероятно сильно отличается от того, что было в Городе Героев, — заговорила Ночь в самый разгар завтрака. — Там мы все смотрели в рот Джеймса и едва ли не молились на него перед едой. Ну и кто к нему ближе, тот превозносился и получал силу. Каждый в городе мечтает встать подле Джеймса…

— Мы же смотрим в рот лишь Яше, — хохотала Любава.

— Мяу? — из-за дивана выглянула кошка.

— Говорю, ты самая красивая!

— Мяу! — согласилась ягуарша и легла на диван. По телевизору показывали «В мире животных». Ну или что-то такое.

— Боюсь, сейчас все в городе хотят быть подальше от него, — хохотал я. Думаю, там сейчас все меня ненавидят. Точнее, ещё сильнее, чем раньше.

Ночь улыбнулась в ответ и продолжила завтрак. А после еды мы встали перед деревом, где Ночь произнесла клятву.

— Принято, — рядом появилась Аля и села чернокожей на голову.

— Добро пожаловать в семью. Теперь мы вместе до самого конца, — заявил я.

— Угу, — кивнула Ночь и удивилась, уставившись на нас. — Что вы так на меня смотрите?

В ответ Любава указала на свои щёки. Ночь коснулась своих щёк и опешила.

— А? Почему?.. — она недоумевала от того, что по щеке текли слёзы.

— Просто поплачь, — Аква подошла к темнокожей и, прижав к груди, начала гладить по спине. — Ты можешь положиться на нас и жить без страха.

Ночь ещё сильнее разревелась, и нас прогнала Любава. Остались лишь она и Инди. Так что пришли мы к круглому столу. Ну и раз все здесь… Значит, пора работать! А то расслабились, пока меня не было!

Но сделаем всё по порядку. Сперва нужно закончить с частоколом. Шиповник — это, конечно, хорошо, мощно и смертельно, но он уже не справляется со своей главной функцией. Слишком много маны в саду, и она просачивается.

Деревья тоже на пределе, так что я заказал дополнительные брёвна. А из тех, что у нас ещё были, мы начали делать внутренний частокол. Ну как делать… Я его улучшал!

— Иван, это жульничество! — восхищался Ли.

Он стоял на частоколе и держал бревно, а я коснулся его концом посоха, и новое бревно приросло к бревну старого частокола. Да, я решил увеличить высоту частокола с трёх до шести с половиной метров. Ну что поделать, если есть лишь бревна в три с половиной метра…

— Второе, — Вика подала второе бревно, и, когда Ли поставил его, я прирастил и это бревно. Так и работали, пока не приехал Фёдор. Он привёз первую партию семиметровых брёвен.

— Вань, это… а ты можешь дать пилюль? — спросил он после того, как руку мне пожал.

— Снова болеют?

— Да. Эпидемия вроде затихла, а теперь что-то вновь все разболелись. Половина бригады слегла…

— Вот как… Минутку.

Я сбегал в дом и вернулся с небольшим глиняным горшочком, где-то на сотню круглых конфеток.

— Забирай.

— Всё? Спасибо! Спасаешь!

— Да, и я скоро буду санаторий строить, нужна будет помощь.

— Сделаем, всё сделаем, — кивал тот, а потом указал на свой грузовик, полный брёвен. — Только это, поможете с выгрузкой?.. У меня крановщик заболел…

Я посмотрел на ребят и… Мне было искренне жаль Фёдора.

— Да что ж вы за терминаторы такие? Сопьюсь! Точно сопьюсь! И ладно вы, два качка, но Виктория-то куда!

— А я? — возмутилась Любава, закинувшая на плечо семиметровое бревно и потащившая в сторону.

— А ты — медведица! Наверное, и два осилишь!

— Сейчас как дам. Бревном…

— Да оно килограмм сто весит! Если не сто пятьдесят… — сокрушался мужчина, а для нас оно лёгкое. А вот Игнат с Амертой вдвоём тащили одно.

— Ой всё, — научилась у меня Любава.

— Это всё сила кунг-фу! — хохотал Ли и потащил своё бревно.

— Или вы всё же рептилоиды, ну или вас заменили на роботов… — ворчал строитель.

Когда мы всё выгрузили, Фёдор уехал за новой партией, а я, повелев их установить, направился в деревню. Занн уже неделю была в лесу, искала Места Силы, а Марг патрулировал лес. Медведь возмужал и, теперь словно король леса, охранял его. Так что ехал я на Вай.

Ехать на Лае это бег на скоростях и легко оказаться на земле, пропахав лицом эту самую землю… Так что на его сестре ехать безопаснее. И вскоре я доехал до заправки. Дорога была расчищена от снега, а на заправке стояли три машины. Две заправлялись, а владелец третьей закупался в магазине.

Вижу бывшего дружка Константина. Ранее я его со всей компашкой заразил, чтобы здоровье было слабое. И сработало, парень смог взяться за ум и вот теперь работает на заправке. Так что я ещё два месяца назад заставил его «болячку» рассосаться.

Увидев меня, он виновато опустил голову и продолжил работать. Я же не останавливался и вскоре мы с Вай влетели в село. Здесь уже закончили дорогу, аккурат к первому снегу, а само село было не узнать: установили фонарные столбы, обновили заборы вдоль главной улицы, сделали пешеходные переходы, и даже остановку вижу.

Ну и самое главное: дорогу у нас и раньше чистили, но вот снег ещё никогда не вывозили. А сейчас и снег вывезли, и дорога чистая, но вот копоть… Газа у нас нет. Точнее, нефти и газа навалом, их тут добывают, но газификация местного населения не проводится. Так что многие в селе пользуются углём.

Скоро новогодние каникулы, сюда приедут городские, и в селе снова будет шумно. Но и сейчас хватает суеты. Люди убирают снег на участках, занимаются делами, ну и на меня смотрят.

Я ехал по улице, удивляя людей и собак, пока не наткнулся на бабу Машу.

— Ох, Иван, вот же у тебя медведь, а не пёс!

— Медведица. И да, Вай у меня крупная, — я погладил волчицу, и она по-волчьи заулыбалась.

— Ой, прости, малышка, — бабуля подошла и тоже погладила волчицу. — И ты давно уже не заходил лечить нас.

— Дела, бабуль. У меня ж работа даже зимой не останавливается.

— Да слышала. Говорят: «Ласточкин настолько с жиру бесится, что землю обогревает зимой».

— Ну а как иначе бабуль? Если земля замёрзнет, умрёт и урожай. А я как раз заморских трав привёз.

— Ох как! — ахала старушка и закивала. — Ну тогда оно понятно. А эти дураки из зависти наговаривают.

— Да бабуль. И ещё. Если вдруг ОРВИ подхватите, приходите к отцу. Я новую партию лекарства везу.

— Спасибо, милый, уже брала. Думала, помру, а нет, мигом ожила после конфетки медовой.

— Вы и для близких можете взять. Но без фанатизма только, хорошо? Сейчас люди болеют, зима же, если лекарство закончится, то всё, придётся ждать лета.

— Поняла, внучок, поняла. Спасибо тебе, что заботишься о нас, стариках, — благодарила бабушка, и я поехал дальше.

Вскоре мимо меня проехали две машины, и одна из них едва в аварию не попала… Засмотрелись на волчицу. Но вскоре мы добрались до дома родителей.

— Ау-у-у-у! — взвыла Вай, когда мы подошли к запертым воротам, которые тут же начали уходить в сторону, и мы вошли.

Внутри всё было как обычно. Ну и мать с лопатой. Она у меня крупная, немного полноватая и очень активная. Так что сейчас резво чистила снег.

— Вань! — обрадовалась она и с опаской посмотрела на Вай. — Твои волки всё такие же большие и страшные…

— Не обижай Вай, она не страшная, да? — я начал гладить волчицу, и она упала на спину, и я начал гладить её пузико. Вай аж заскулила от удовольствия.

— Ну, наверное… — согласилась мать, а я выпрямился.

— Я лекарств от ОРВИ привёз. Фёдор говорит, новая волна пошла.

— Это да! В городе вновь заставляют маски носить.

— Тогда побольше сделаю. И ещё я сыр привёз и кефир. Выпейте его сегодня.

— Спасибо, Вань, — мама счастливо заулыбалась. Любит она внимание и заботу. Ну а кто не любит?

Подхватив свой рюкзак, я вошёл в дом и, разувшись, пришёл на кухню. Поставил на стол канистру кефира, головку сыра и расставил глиняные баночки с медовыми пилюлями.

— Сыр? — на стол запрыгнула Лариса.

— Сыр, — кивнул ей. — Но это общий, а тебе вот, — я достал большой кусок сыра, где-то грамм четыреста, и положил перед розовой крысой.

— Сыр! — обрадовалась та и, взяв кусок, начала жадно есть.

— О! Брат! — на кухню влетела Ольга. Похоже, только со школы вернулась.

— Привет, — кивнул ей.

— Привет! — улыбалась она, а из-за её плеча выглядывала Ульяна.

— С возвращением! — заявила блондинка.

— Угу. Оль, угости Улю кефиром. А у Ларисы сыр не отбирайте. Она заслужила.

— Хорошо! Мы руки ток помоем. Не уходи! — приказала Ольга, и девочки умчались, так что я начал греть чайник. Но девчата вернулись очень уж быстро.

— Как школа, как учёба? — спросил у сидевших за столом малявок.

— Отлично! После того журнала мы едва ли не королевами школы стали, — загордилась Оля.

— Смотрите, чтобы остальные девочки не устроили восстание, — хмыкнул я. — Мальчики, надеюсь, не пристают?

— Они Улю боятся, так что нет.

— Да и тебя тоже боятся, — добавила Уля, довольно улыбаясь. — После того как вы обезвредили спецназ и сбили вертолёт, каких только легенд о тебе не придумали!

— Да-да, что ты — рептилоид или терминатор, что тебя подменили в больнице и ты на самом деле умер и всё такое, — добавила Ольга.

— Рептилоид — это ладно, но терминатор?.. — удивился я.

— Эт ж мальчики. Они глупенькие ведь, — ухмылялась сестра.

Мы ещё немного поговорили, и я поехал домой, но сделал крюк через «Новый район», посмотреть на особняк Сычёвых. Его сделали буквально за полгода, но выглядело неплохо. Двухэтажное современное здание, с большими окнами, которые занимают примерно половину всех стен.

Есть большой гараж, занимающий треть первого этажа особняка, домик для прислуги, склад, четыре теплицы. Не знаю зачем, а также небольшой снежный городок на территории.

Земли у Сычёвых много, и постройки занимают примерно лишь десятую её часть… Если не двадцатую. Я смотрю глазами птицы, поэтому сложно определить на птичий глаз.

Сам дом, большой, под полторы тысячи квадратных метров. Если не все две тысячи. Целая куча камер и впечатляющая охрана.

Рядом строилось ещё два особняка, и стоял внушительный «Городок строителей». Куча техники, вагончики, да и людей хватает. Ну и стоит отметить, что в самом селе строилось домов двадцать. И несколько ремонтировалось.

Люди бегут из сёл, которые оккупировали рабочие агрохолдинга, и тонуть эти гады не собираются. Как и менять свою политику. Но ничего, новый год — новые возможности…

Вскоре я вернулся на ферму, и мы продолжили работать, улучшая частокол. На следующий день у нас были выходной и кунг-фу! В этот раз, с нами была и Ночь, поражая народ свой внешностью.

Ульяна с Олей рты пораскрывали, увидев её, а София с Кристиной тактично промолчали. А вот Святослав пялился, едва не давясь слюнями…

— Удар! Ещё удар! — командовал Ли, нанося прямые удары кулаком по воздуху, а мы повторяли. Даже Лариса повторяла.

— Теперь укрепление тела. Вика, помоги Ньянтюк. Кристин, ты с Софией, остальные как раньше, — Ли распределил нас, и начались стоны, хруст и ужас Ночи. Хах, ужас ночи…

Валькирия не щадила чернокожую девушку, ломая её полностью. Та аж взвыла, и всё смотрели на неё. Даже София Матвеевна уже спокойно выполняла упражнение, где её выгибают назад. А она — обычный человек…

По итогу Ночь дожила лишь до середины занятия и отлёживалась. И когда женщины пошли в баню, она так и осталась лежать.

— Ты как? — спросил я, когда уже все ушли.

— Опозорена… Я стремилась к силе, терпела то, от чего тошнит и саму себя ненавижу, а в итоге? — спросила она, со слезами на глазах. — Я слаба! Физически, магически, и главное, я слаба здесь, — она указала себе на грудь.

— Хм…

Я подошёл ещё ближе и внимательно посмотрел на мокрую от пота девушку.

— Иван… почему ты так улыбаешься?.. Иван?..

— Ты просила меня сделать тебя сильнее? Что ж…

— Может… не надо?.. — испугалась она.

— Надо, Ньян, надо…