Я великий друид которому 400 лет! Том 7

Глава 12

На следующий день.

Дворец президента Боливии.

— Глава террористов уничтожен, а их основные силы разбиты! — выступал президент перед журналистами. Да вот буквально в паре помещений от нас. Ну а мы смотрели всё в прямом эфире. Благо, были субтитры, испанского же мы не знаем. Хотя, не то, чтобы совсем не знаем, но так, немного, и то, из-за Амерты. И в основном маты и ругань…

— Сейчас наши доблестные воины подавляют остатки сопротивления, и вскоре контроль над всей территорией страны будет восстановлен. И мы также решительно осуждаем США за поставки вооружения террористам! Это недопустимо!

Президент выглядел куда бодрее, чем раньше, но оно и понятно, столько лекарств выпил. Однако лекарств на омоложение кожи у меня с собой нет, но я думаю, люди не поняли бы, если их президент резко станет выглядеть моложе.

Рядом с ним стояли два генерала, и после того, как президент завершил свою речь, показали фотографии из тех двух лагерей террористов. Бунгало, техника, склады с американским оружием, включая «Джавелины», и многое другое.

Мои деревья благоразумно не показали. Да и я просил их не трогать и не показывать.

— Пониже, пожалуйста, — попросил я. — Да вот тут… Спасибо.

Рядом раздались стон и хруст. Ну и чавканье. Наша киса лакомилась свежим мясом. Нас же массировали. Мной занималась настоящая женщина-шкаф! Она даже выше меня… Плечи, как у Скалы, руки, как у гориллы, и женщина уже была вся мокрая от натуги.

Ну да, я крепкий. Но массаж хороший, я доволен. И сейчас мы смотрим выступление президента и отдыхаем.

— На спина, просить, — попросила массажистка на плохом английском, и я лёг на спину. Ну и кинул взгляд на женщин. Слева лежали полторашки, которых обмазывали маслом для расслабления и питания мышц.

Выглядело эротично… Им уже обмазали грудь, которая блестела, и сейчас занимались ногами. А эти лежат и балдеют. Справа от меня, тоже на массажном столе, лежала Ночь. Тоже на спине, и она смотрела телевизор.

Красивая она девушка, однако. И цвет кожи необычный. Думаю, Чёрный влюбился бы в неё. Ну, если бы грудь была побольше. Тут размера так третьего или немногим меньше. А он обожает… к примеру, как у Аквы.

Но надеюсь, что этот мудак будет получать лишь мужскую волосатую грудь и вопить как промолчу кто.

Мою грудь начали намазывать маслом и вижу, как горят глаза женщины. Ей явно нравится то, что она видит и делает. Но я вернулся к просмотру видео.

— Вся эта война была начата из-за нефти и газа. Нашего народного достояния! Цветная революция провалилась, поэтому они перешли к вооружённому противостоянию, — выступал президент. — Но нас не сломить! Народ не поддержал террористов, потому что знает, к чему это может привести! Знаем, видели, проходили!

Ну он это, конечно, зря. Если за него возьмутся всерьёз, то гарантированно убьют. Пару пуль снайперов он переживёт, но не более. Тем более, что Боливия не имеет выхода к морю и её жизнь зависит от благосклонности или хотя бы нейтральности соседей.

Президент же продолжал свою эмоциональную речь, а меня тем временем едва «доить» не начали, но женщина опомнилась и принялась за ноги… Ох уж президент, ох уж шалун. Любит, когда доят? Хотя чего это я, это, скорее всего, для гостей. Ну или для его приближённых…

Но, возможно, их просто наняли специально для нас. И вскоре массажистки закончили и поспешили оставить нас. Массажные кровати потом заберут. А нам, мол, десять минут лежать, а потом в халаты и одеваться через полчаса.

Я посмотрел на Ночь, которая тоже потеряла интерес к телевизору. Она смотрела на меня.

— Нравится? — спокойно спросила та.

— Ты красивая, — кивнул ей. — Но старайся не влюбиться в меня. Я не даю.

— А? — она аж глаза выпучила.

— Не даёт, не даёт! — загалдели полторашки.

— Да кому ты нужен! — возмутилась Ночь. — Точнее, мне точно не нужен! Как и мужики в целом!

— Вот и хорошо, — вытянув руку, показал ей большой палец. — А то эти женщины… Сил уже моих нет. Измучили…

— Будем мучить! — заявили тролли.

— Друид, известный тем, что бабник не хуже Джеймса, говорит, что у него нет сил на женщин? — ухмылялась та.

— У меня там, — я поднял палец вверх, — сорок четыре женщины. Было. И их количество увеличивалось само по себе. Я порой возвращался, а меня уведомляли, что в нашем семействе пополнение и у меня новая женщина…

— Это вообще как?..

— А вот так. Союз через гарем, или я когда-то там давно кого-то спас, отлюбил, запал в сердечко и прочее… — вздыхал я, и даже перед глазами пронеслись лица каждой. Но, вспоминая их, на душе стало тепло. Все они очень хорошие и искренне любили меня. Как же я надеюсь, что у них всё хорошо.

— Ты странный и улыбаешься так, что плакать хочется. Наверняка о них думаешь, да?

— Да, и я бы спросил: «Почему хочется плакать?», но, когда у тебя в гареме сорок четыре женщины, учишься телепатии, понимать женщин с полуслова, а также предсказывать будущее. Ну а по поводу тебя… на пути к силе, как правило, нет места любви. Однако из любого правила есть исключение. Если ты уже стал сильным, то можешь всё.

— Глупость, — фыркнула Ночь. — Никогда нельзя стать «достаточно сильным».

— Достаточным для чего? — поинтересовался я и поднялся с кровати. — Да и для чего тебе сила, если ради неё ты готова на то, от чего тебя тошнит, и ты умираешь внутри?

Ночь посмотрела на меня, и её глаза намокли.

— До слёз довёл!

— Тиран!

Тут же подскочили полторашки и разгалделись, но вдруг подскочила Соён и встала на колени передо мной… А Ёнхи сделала фотографию.

— Отправлено Любаве.

У меня упала челюсть. А близняшки сбежали в тень… И раздался хохот. Ночь смеялась.

— Подстава так подстава, — она вытерла слёзы и присела.

— Вот тебе смешно, а меня потом будут терзать всю ночь без остановки. А учитывая, что Любава — сильный огневик, без ожогов, вероятно, не обойдётся.

— Спасибо. Твои слова помогли понять, чего я хочу. Стать сильной и независимой.

— Яшу не отдам, — заявил я, удивляя ту.

— Дурак, — вздыхала она. Но улыбнулась от моей шутки про «независимых и кошек». — И уже поздно, Яша полюбила меня. Теперь она моя.

Я аж рот раскрыл. Вот новости так новости. Нет доверия этим женщинам: отвернёшься — а они уже твою кошку увели!

В этот момент раздался звонок моего телефона, который лежал на массажном столе.

— Да, Любав, — вздыхал я.

— Когда поймаешь их, скажи, что теперь малину они будут собирать одни. Без перчаток.

— Ты очень жестока…

— Нет, я в бешенстве! И хочу прибить этих гадин с их шутками! А ещё секса дико хочу! И тут ты весь такой в масле…

— Я прикуплю его. Хорошее масло, местные делают по старинному индейскому рецепту.

— Спасибо!

Завершив звонок, посмотрел на удивлённую Ночь.

— Что?

— И она поверила тебе?.. — недоумевала чернокожая.

— Почему ей не верить мне? У меня достаточно мужества, чтобы не врать ей, и силы воли, чтобы не совершать глупостей.

— Сделай меня сильной, — вдруг заявила она и встала в полный рост. — Я буду служить тебе до конца дней своих… Но я хочу стать, как ты… свободной в своих решениях…

— Служить и быть свободной? — опешил я.

— Ты понял, о чём я! Вассал, а не раб.

— Потом поклянёшься душой на моём дереве, и ты в семье, — кивнул ей.

— Будешь сестричкой нам, — из тени выскочили полторашки и обняли Ночь. Но…

— Я поймала их! — заулыбалась та, прижимая их к себе.

— Красотка! — я тоже заулыбался.

— О нет… Извращенец нас снова будет шлёпать, а может, и как-то иначе по извращённому наказывать, — одновременно сказали близняшки, и Ночь опешила да растерялась, из-за чего полторашки вырвались и исчезли.

— С-с-с-снова⁈ — она с презрением уставилась на меня.

— Нашла кому верить, — вздыхал я.

— Не врём, было! Он хлопнул меня по попке, когда нёс на плече! — откуда-то раздался голос Соён.

— Вы… я вас прибью! — рассвирепела Ночь и кинулась к дивану, откуда и шёл голос. — Где вы? Теперь я вас буду шлёпать! Вся жопа будет красной!

Я поспешил сбежать, дабы и мне не досталось. Так что заперся в спальне. Ману я ещё не восстановил даже до половины, всё же здесь её ужасно мало. И чая мне уже не хватает. Нужно придумать что-то новое… Пилюли маны, может, какие.

Ну или манасодержащую воду. Хм… Как вариант. Но носить с собой десять литров воды? Такое себе удовольствие.

Пока думал об этом, уснул. Слишком уж расслабился от массажа. Но поспать мне не дали… Судя по часам на стене, лишь час проспал, а на мне уже лежала Яша, и с боков ко мне прилипли полторашки, одетые в бельё. И ладно бы это, но Яша-то не спала.

Смотря на меня, она то за нос укусит, то лизнёт…

— Что тебе? — вздыхал я.

— Мне нужно покакать, — заявила кошка.

— Ночь сказала, что будет о тебе заботиться. Пусть выгуляет тебя.

— Так она не понимает меня…

— Обучу тебя магии, сможешь говорить.

— Р-мяу! — обрадовалась она и облизала меня. — Хочу магию. Мне понравилось, что творят эти котятки. Хочу, как они.

— Я обучу тебя основам, а дальше уже зависит от того, какой ты стихии.

— Хорошо. А теперь на улицу! Котятки отпустите хозяина! — кошка тут же лапами скинула с кровати беловолосую, а потом и черноволосую.

Миг спустя из-за кровати показались две недоумевающие мордашки. И они увидели шкодливую кошку.

— Она в туалет просится, — объяснил я.

Миг спустя полторашки, словно клопы, запрыгнули на кошку, и начался кошачий мордобой. Я тут же поспешил сбежать, но, получив лапой, слетел с кровати…

На четвереньках, чтобы не попадаться буйным на глаза, влетел в гостиную и закрыл дверь.

— Что у вас там? — опешила Ночь.

Девушка в одних лишь трусиках лежала на диване и «зависала» в телефоне. Мы ей новый купили.

— Кошка хочет гулять, и «котятки» попались под горячую лапу. Но терпеть обиды они не намерены, так что там мордобой.

— И ты их не остановишь? — удивилась она.

— Я что дурак? Когда дерутся женщины, виноватым становится именно тот, кто вмешался и остановил их. Его ещё и побьют, причём всей толпой…

Она посмотрела на меня с удивлением и не стала спорить, разве что взглядом прошлась по мне.

— Нудист.

— От нудистки слышу, — хмыкнул в ответ.

— Я-то что? Меня мужчины более не интересуют. Тем более ваши стручки. Фе.

— Добро пожаловать в семью старпёров-нудистов, — хохотнул в ответ, а эта поморщилась. — У нас все такие.

Она с удивлением посмотрела на меня. А я сел на пол перед диваном и включил телевизор, мотая новостные каналы… Хм…

— Ужасающее преступление! — говорила журналистка, стоявшая перед сожжённым домищем. — Дом сенатора полностью сожжён, а охрана перебита! Судьба сенатора и его семьи остаётся неизвестной, но в доме не нашли их тел.

— Это Джеймс, — сказала Ночь. — Он регулярно посылает отряды в Америку и похищает политиков, бизнесменов и прочих. С некоторыми ему удаётся договориться, и он их отпускает. Других где-то держит в заложниках или убивает. Но подробностей я не знаю.

— Предсказуемо. Значит, пора вбросить в интернет новую пачку разоблачений, — хмыкнув в ответ, посмотрел на Ночь. — Мне нужна будет твоя помощь в этом.

— Я догадывалась. Хорошо.

— Спасибо, это мне поможет.

— Ты сейчас ногой чешешься? — спросила та.

— Похоже, я ещё не до конца очеловечился… Последствия длительной трансформации.

В этот момент спальня раскрылась, и в комнату вошли исцарапанные полторашки. У беловолосой был вспорот лифчик и выглядывает сосок. У её сестры трусы распороты. Ну и кошка шла. Тоже вся побитая.

— И что мне с вами делать? — поинтересовался я у троицы. А те выдавливали из себя жалостливые мордашки. — Ладно, всех обниму и пожалею.

Тот же миг меня облепили женщины, которых пришлось гладить. В особенности кошку.

— Пойдёмте гулять? — спросил их, и все трое закивали. Яша меня даже в нос лизнула, а за ней и «котятки» повторили, лизнув щёки…

— Вы жуть какие странные… — сказала Ночь, смотря на нас, а близняшки взяли и царапнули её по ногам и убежали в спальню. — Вот же… Заразы!

— Пойдёшь с нами? — спросил её, уже вскочившую с дивана.

— Да, тут скучно.

Она пошла спальню. Но там раздались какие-то странные звуки. А затем и крик:

— Я! Вас! Прибью!

Кажется, полторашки совсем распоясались… Это всё воспитание Любавы. Балует она их. Вот котятки и растут шкодливыми. И тут раздался стук в дверь, а за ней президент.

— Кажется, я не вовремя… — он кинул взгляд на голого меня.

— Мы готовимся идти гулять.

— Тогда как погуляете, зайдите ко мне, пожалуйста. Есть несколько вопросов…

— Хорошо.

Он ушёл, а я пошёл в спальню и, игнорируя проблемных женщин, оделся и, подготовив Яшу, повёл её гулять. У той как обычно. Футболка, бантик на хвосте, и теперь есть собачий ошейник. С поводком!

Тут как раз площадь перед резиденцией президента, и там есть трава и деревья, в общем, Яша быстро нашла себе место сделать свои звериные дела. Погода же была прохладная. Градусов так тринадцать, но туристов здесь хватало.

— Простите, а можно сфотографироваться с вашим ягуаром? — ко мне подошла пожилая пара. Немцы на вид.

— Яша, хочешь, чтобы тебя погладили?

— Мяу? Возможно… — кошка подошла к нам и посмотрела на стариков. — Не особо.

— Тогда просто посиди немного.

— Ла-а-а-адно, — зевала она и сидела смирно, после чего я сфотографировал парочку, а они протянули мне десять долларов.

— Лишнее, мы тут просто гуляем, а не работаем, — возразил я.

— Так это и правда ваш ягуар?

— Яша, ты — моя девочка? — спросил я у кошки, и она посмотрела на меня и, забравшись на дерево, отвернулась. Зато хвост игриво подёргивался.

— Видимо, уже нет, — улыбнулся я старикам, а те расхохотались.

— Красивое животное. Надеюсь, с ней всё будет хорошо, — старик приобнял свою жену, и пошли они дальше. А я заметил приближение очень странной компании.

На них все пялились, но даже не догадывались, какие они проблемные… И опасные! Сбежать бы… В кофейню, и бутерброд с кофе съесть… Но уже поздно. Двухметровая чернокожая красотка с двумя полторашками нашли нас.

— Рык, — Яша посмотрела на них и забралась выше на дерево. Но тут же прибежали полторашки и тоже полезли на дерево, а Яша на них зло зарычала.

— Ой! Дети же сейчас упадут! — раздался чей-то возглас.

— Этим детям через четыре года тридцатник, — возразил я, шокируя подбежавшую испанскую женщину.

— Ой… прошу прощения… Но они не упадут?..

— Может, и упадут, но они ловкие и гибкие, как кошки. Так что упадут на лапы.

Но, нет, полторашки не упали, вместо этого с дерева спрыгнула Яша и подбежала ко мне и залезла на ручки. А там и бешеные близняшки прибежали. Глаза шкодливые, и девчатам бы хвосты, виляли бы ими, как пропеллерами.

— Пойдёмте в кафе, — кивнул я в сторону, и все согласились. Мы заняли последний столик на четверых, и на одном стуле сидела Яша, а на трёх остальных мы. Но Ёнхи уселась мне на колени.

Кошке мы заказали мяса, а себе бутерброды и кофе. Официантка же, обслуживающая нас, сильно удивлялась, но не возражала. А вот туристы и фото сделали, и видео. А также были визги и писки восхищённых людей. Яша всех покорила!

А та лакомилась мясцом за счёт заведения. Шеф-повар тоже влюбился в Яшу и устроил с ней небольшой фотосет. У входа в магазин, в магазине она за столом, она облизывает щёку шеф-повара, её обнимают повара и официанты, ну и так далее. И надеюсь, они потом помоют руки…

Но зато Яша получила мясо на халяву и была наглажена и зацелована вдоволь. Вот она, сила красоты и обаяния. И кошка довольна, и все остальные счастливы.

В резиденцию мы возвращались под мурчание Яши, и, кажется, она скоро познает дзен и начнёт пользоваться своей красотой… И отправив женщин в квартиру, направился в приёмную президента и вскоре оказался в его кабинете. У нас… состоялся весьма продуктивный разговор, после чего мы перешли к «главным вопросам».

— Иван Олегович… Те деревья…

— Они выросли, поглотив трупы всех, кто был в лагере. А те кости — это кости террористов, — спокойно ответил я, и мужчина начал бледнеть. — Не нужно трогать деревья, если не хотите, чтобы они тронули ваших людей.

— Деревья?..

— Живые. И будут защищаться.

Я строго на него посмотрел, и президент вздрогнул.

— Ну а по поводу остальных ваших вопросов… — продолжил я. — Можно будет. Но лишь с вашего приглашения и максимум на два дня.

— Благодарю…

Он хочет, чтобы мы прилетели и занялись лечением людей здесь, это поможет отвлечь их от последствий войны. Но я не сразу прилечу, конечно же. Мне сперва дела нужно закончить. Ну и убедиться, что всё будет безопасно.

В итоге мы разговаривали целый час, после чего я вернулся в квартиру и обрадовал женщин.

— Улетаем через два часа? — переспросила Ночь, сидевшая на диване, и я кивнул. — Хорошо. Не терпится увидеть твою ферму.

Через двадцать минут к нам пришли люди президента и вручили все нужные нам бумаги и документы. Но в основном это касалось Ночи. Ей дали что-то вроде временного загранпаспорта. Какое-то разрешение и многое другое. А на Яшу мне выписали свидетельство, что это моя кошка. Подарок Боливии за вклад в медицину и здоровье жителей страны.

Также, по моей просьбе, мне предоставили семена целебных местных растений. Не скажу, что оно всё впечатляет, но посмотрю и попробую.

И вот мы в самолёте и летим домой… Наконец-то. Почти на две недели покинул ферму! Дел, наверное, скопилась целая уйма!

— Нас же не собьют? — спросила Ночь, сидевшая на удобном сидении, всё же мы летели президентским самолётом, и с нами тут было два политика. Мужчина и женщина, а также четыре их помощника.

Они организуют подготовку к приёму пациентов и работу со СМИ.

— Надеюсь, что нет, — неуверенно ответил ей, потому что я и правда не уверен. — Но, если будем падать, не волнуйся, я спасу тебя.

— Спасибо уж, — она скривила губы. Быть спасаемой ей, видимо, неприятно. Но думаю, быть мёртвой ещё более неприятно.

Яша спала на трёх сидениях. Голову она положила на колени Соён, а жопку — на колени Ёнхи. Близняшки тоже спали. Утомились. Слишком много шкодили, и их батарейка села.

Вот вернёмся домой, сразу отдам их Любаве на перевоспитание. Благо, полёт был хоть и долгий, но в целом спокойный. Ну не считая, что у Яши ночью начался ночной тыгыдык и она едва не разгромила самолёт…

Но я просто схватил её и усыпил одним проверенным способом. У всех кошек есть один выключатель. Им я и воспользовался. В итоге спустя кучу времени полёта мы прилетели в Малосибирск и, пройдя таможенный контроль, удивляя таможенников своей кисой, оказались на улице.

— Бр-р-р-р, — вздрогнула Ночь в лёгкой курточке, которую мы купили в Боливии. Все мы были в куртках. Даже Яша. Но кошку я нёс на руках. Она первый раз увидела снег и перепугалась.

— А вот и мы! — к нам подъехала буханка, из окна которой выглядывала Аква и махала рукой. За рулём сидел Игнат.

— Это вообще… что? — опешила Ночь.

— Машина…

Я повёл женщин внутрь, и мы оказались в салоне.

— Дверь закрывайте, холодно! — крикнул Игнат, и мы закрыли её и уселись на диван. Самый обычный диван, который затолкали в салон и, собственно, всё.

— Мы ещё не закончили внутрянку. Только двигатель починили, — сказала Аква. Глаза девушки горят, лицо довольное. — Привет, Ночь. Лет двести не виделись.

— Наверное, так, — кивнула чернокожая. — А вот Скалу вроде лет сто двадцать не видела. Да?

— Не помню уже. И вы это… Не свалитесь с дивана… — сказал он, и мы поехали. Машина ехала, на удивление, гладко, но это пока была идеальная дорога в аэропорту. А потом началось…

Мы ехали и тряслись. Глаза Яши были словно монеты, и она прижималась ко мне. Полторашки баловались, а потом стянули с себя куртки с футболками и остались в лифчиках. Ну и наблюдали, как грудь трясётся. А потом уставились на Ночь.

— Идите нафиг, не буду я такого делать! — выругалась она, а близняшки продолжили баловаться. Даже когда я уткнулся в телефон. Но путь был… суровый.

— Нас преследуют, — сказала Ночь, когда мы въехали в лес.

— Это мои волки.

— Поняла.

Девушка всматривалась в окна и даже магию использовала, но здесь всё под моим контролем. Более засады на дороге я не допущу. Лес же был покрыт снегом и очень тих. И это хорошо. Зимний лес и должен быть тихим. Флора и фауна впадает в спячку. И лишь моя ферма не зимовала.

Вскоре мы въехали в туман, и пришлось снизить скорость, а затем показались парковка и ворота. Но Игнат бибикнул, и они отворились, после чего мы проехали на ферму, словно попадая в иной мир. Здесь из редких сугробов выглядывали зелёные кусты клубники, а впереди квадратом центральную ферму окружали высокие деревья.

— Мяу? — заинтересовалась кошка.

— Мана… — пробормотала Ночь.

Текущая концентрация маны: 11.1з (Клубника)

Да, маны здесь стало куда больше. Глаза зимы пробудились. И это хорошо, потому что теперь можно приступать… к созданию санатория! Да, маны точно хватит.

Ну, а сейчас… Мы подъехали к дому и вышли из машины. Нас встречала вся компания, но… Любава закинула меня на плечо и направилась в дом.

— Люди добрые! Спасите! Насиловать будут! — воскликнул я, смотря на лица собравшихся людей. Но в их глазах не было сочувствия… А Яша так вообще побоялась из машины вылезать. Все меня предали… Но я обязательно переживу это!