Я разорву эту помолвку! (СИ)

Глава 7. «Трудовые будни невесты»

Тысячу левисов с продажи украшений скрепя сердце отдала торговцу титулами.

Можно было бы и меньше, возьми я личину обычного простолюдина, но Ал предостерег, что аристократический титул принесет нам налоговые льготы, так что экономить было нельзя.

Пришлось раскошелиться и купить титул лорда.

Так моей новой личиной стал лорд Брук Стоун.

Аристократ возрастом около тридцати не женат и без детей. С проданными за долги землями и без гроша в кармане.

Торговец титулами передал мне фамильную печать и документы. Теперь все права у меня в руках.

Документы подписала в тот же день и отправилась на ферму к дяде Лары Бергу и овечкам.

Лето было в полном расцвете.

Запах луговых трав наполнял легкие. Солнце припекало спину, а лошадка подо мной шла неспешно.

Вот еще одно мое занятие. Я решила освоить езду на лошадях. Все же они здесь считаются средством передвижения и гораздо удобнее поехать верхом, чем идти пешком. И нет, меня не укачивало. В отличии от кареты, конная прогулка была даже приятной.

Берг сказал, что стричь овечек можно начинать уже со следующей недели. Это радовало.

Аллан занимался процессом найма закройщиц и швей, рабочих для работы на станках.

Технологии мира были лучше, чем я предполагала. Процесс изготовления тканей с помощью артефактов был давно механизирован и упрощен. Было подобие швейных и петельных машин, а также станков для очистки и вычесывания шерсти.

Сезон начнется с середины октября и закончится где-то в марте. В данный период продажи будут самыми высокими поскольку будет спрос. По понятным причинам летом шубы никому не нужны.

К счастью, я обратилась с партнёрским предложением к нужному человеку. У Аллана была гильдия по производству текстиля. В ткани нужны не было.

На одних только шубах, какими бы они замечательными не были, далеко все же не уедешь, и чтобы наш «Сундучок» процветал нужны и иные товары. Я планировала внедрить систему разделения вещей по категориям: базовые, повседневные и на выход.

С монополией портных пора кончать.

Если бы в империи уровень технического прогресса был не таким развитым, и не было бы станков и швейных машинок, то это было бы хотя бы логично. Но узнав, что все это здесь есть, я была просто в шоке.

Вот же дельцы!

Здесь явно было что-то не так.

За гильдиями портных стоял кто-то могущественный, что они смогли подавить в зачатках развитие трикотажной промышленности и даже пресечь открытие лавок по продаже готового платья.

Вспомнился визит к портному.

Как он тогда меня осадил!

Преступление, честный бизнес и прочее…

Мне даже тогда и ответить, что, не нашлось. Задавили всех своей властью и безнаказанностью.

Ничего-ничего.

Во мне проснулся азарт.

Мы еще посмотрим кто-кого.

До самого сентября я была занята как муравей из басни Крылова. Это стрекоза лето красное пропела, а не я. Каждый день был для меня очень важным.

В короткие перерывы — обычно на выходных, когда процесс вставал из-за моего требования, чтобы наши сотрудники имели два положенных дня отдыха в неделю (в империи обычно давали один-два дня выходных в месяц, что на мой взгляд было настоящим преступлением) — я встречалась с Кларенс. Иногда ее сопровождал Аллан, но было это редко, ибо на работе мы и так друг друга уже достали.

А чего, сам виноват, выделил в гильдии мне соседний кабинет.

Он говорил, что это было продиктовано удобством, потому что я как заядлый трудоголик приходила утром и торчала у него в офисе целый день, не понимая или делая вид, что не понимаю, его намёков на то, чтобы я уже наконец удалилась.

Если Ал решил, что выделив мне отдельную вотчину, сможет от меня избавиться, то он жутко ошибался. Теперь у меня был свой кабинет. И терроризировать я стала уже всех сотрудников гильдии.

Нет, ну тогда не нужно было устанавливать магартефакт для связи! Все же логично. Работал он по подобию обыкновенного телефона, передавая только голос на расстоянии, без изображения. Но можно было использовать функцию группового звонка, что было довольно удобно.

Клара стала моей дорогой подругой. Конечно, я продолжала скучать по Светке — ей замены днем с огнем не сыскать — но участи ей оказаться на Элиане не желала и молилась, чтобы она долго по мне не горевала и жила, продолжая радоваться каждому дню…

Мы частенько выбирались с леди Сильвестри в город, захаживали в кафе и кондитерские, иногда она приглашала меня к себе домой.

На летний сезон многие леди нашего круга отправились отдыхать на юг, поэтому светское общество не собиралось. Никаких приемов и балов, чаепитий и прочего.

Но даже если что-то подобное бы и проводилось, мне туда вход наверняка заказан.

О том, что Винтеры находятся в плачевном состоянии и могут лишиться титула потихоньку разлетались сплетни.

Пусть болтают сколько угодно, я подобного не позволю.

Так будет даже лучше, не нужно будет тратить время на бесполезные мероприятия. Я лучше вон, в гильдию схожу.

Обитатели поместья барона Винтера тоже диву давались моей прыти.

Но помалкивали. Все смекнули, что баронство на грани разорения, и я делаю все, что могу для того, чтобы род не обанкротился. Если так случится, то на улице окажемся не только мы с папенькой, но и слуги, кухарки и прочие немногочисленные, но преданные баронству люди.

Даже ехидная Мари стала обходительней. Чуть-чуть. Капельку.

Я с тоской взглянула на заросший сад.

Лето подошло к концу.

Листья пожелтели, и выгоревшая трава устилала землю. С поросшего камышом озерца, больше напоминавшего болото, доносилось звучное кваканье лягушек.

Я в этом мире уже три месяца.

Производство шло полным ходом, ткань для экошубок была почти заготовлена. Скоро начнем пошив.

Берг нанял двух помощников и бережно состриг с овечек шерсть. Затем она прошла через пару кругов очистки и стала еще мягче и пушистее. Красителей было на Элиане в доступе немного, но и самых доступных цветов — серого, черного, коричневого, белого и синего — было достаточно.

Я сомневалась, что простые люди, не аристократы, будут гнаться за модой и яркими цветами. Нужно было что-то более практичное.

После очистки шерсти, большую часть мы вычесали, что-то оставили для более мягких и нежных изделии — варежек, шапок и шарфов, а другую часть оставили в первозданном виде.

Сам по себе эко-мех представляет собой закрепленный на трикотажной основе-грунте ворс, закрепленный с помощью кулирного переплетения, особенностью которого является то, что гладь получается не переплетением нитей, как другие ткани, а вязанием петлями, когда из одной петли образуется следующая, и так вяжется целый ряд.

Моих девяти тысяч левисов хватило на то, чтобы оплатить труд Берга и нанятых им помощников, заплатить за шерсть, внести часть залога за аренду помещения и сделать там ремонт, образовать зарплатный фонд для нанятых Алом сотрудников — швей, закройщиц, рабочих — на полгода вперед и оплатить ткань — даже если мой деловой партнер и является главой гильдии, бесплатного сыра не бывает.

Днем температура становилось прохладней, летняя жара давно уже ушла и вернется теперь только в будущем году.

Я сидела на скамейке в саду, укутавшись в плед и попивая горячее молоко с медом.

Стоило немного расчихаться и Аллан мигом отправил меня на «больничный».

Сказал, перетрудилась и совсем силы все растеряла, велел меньше, чем через пару недель не возвращаться. Представляю, какой в гильдии по этому поводу устроили праздник.

О Джеймсе новостей было с последней нашей встречи немного.

Через месяц с его отъезда в газете появился магснимок кронпринца империи во главе войска с подписью: «Наследный принц Гидеон отправляется на фронт», в углу изображения можно было разглядеть фигуру моего жениха. Выглядел он вполне довольным жизнью, на его лице не было следов безмерных страданий или печали.

Бравый воин, отправившийся на войну вместе с принцем, друг со времен обучения в академии, ровесник кронпринца, наследник графства, талантливый маг-боевик и прочее, и прочее — так в статье называли Джеймса.

Ну что ж, флаг ему в руки.

Без него не пропадем.

Потянулась за альбомом. Я решила, что лучше ковать железо пока горячо и набрасывала на бумаге различные дизайны платьев.

Простых и более изысканных.

Блузки, юбки, теплые жилеты и пиджаки… на Элиане еще не знали, что такое кардиган и свитер, худи, рубашка-поло… можно будет попробовать…

Идей была масса.

Где бы взять время, чтобы воплотить все?

Сейчас армия Элевиса уже, наверное, дошла до границы. Войско кронпринца было послано в качестве подкрепления пограничным отрядам, сдерживающим натиск алгаменцев.

Кронпринц Гидеон… хотелось мысленно вздохнуть…

Связался с одной из принцесс Алгамении — одной из, потому что она была дочерью двоюродного дяди короля — а жениться отказался. Вот соседи и решили воспользоваться таким удачно подвернувшимся поводом.

Дальняя родственница короля, а отношение как к истинной принцессе. Притянуто за уши.

Ну еще бы.

Я с историей и географией Элиана успела ознакомиться и как для человека, знакомого с современной политикой Земли, различного рода интриги были очевидны.

Алгамения, чья территория простиралась по восточной границе империи славилась своими малопродородными землями. Якобы все из-за проклятия древней богини или ведьмы почва обнищала, начался голод и эпидемии… Сейчас страна приспособилась, но прокормить всех своих поданных без урожая было невозможно.

Входить в состав империи Элевис и терять свою независимость ради того, чтобы обеспечить каждого хлебом насущным они не желали. Этому тоже была причина.

В Алгамении были рудники, на которых велась добыча редкого и очень дорогого металла юфрания для изготовления усиливающих магию артефактов. Вырученные с продажи такого сырья деньги шли на импорт продовольственных товаров и в казну королевства.

Несмотря на скудность земель, Алгамению нельзя было считать бедной, не способной защитить себя от нападок страной.

Эта война нужна была им одинаково так же, как и империи Элевис. Алгаменцы решили воспользоваться шансом, тем более что подставился не абы кто, а сам кронпринц, и «откусить» от империи часть плодородных земель.

Элевис же желала захватить непокорного соседа и завладеть рудниками, дабы еще больше увеличить свою мощь.

Не было плохих и хороших, страждущих и надзирателей — обеими сторонами двигали корыстные мотивы и холодный расчет.

Если подумать, то можно использовать военное положение в свою пользу.

Цена на руду наверняка подскочит до небес не только в империи, но и по всему континенту…

Эх, если бы у меня были месторождения… пара карьеров или шахт…

!!!

Я выпрямилась так резко, что плед свалился с плеч. Прохладный осенний ветер был последним, что меня сейчас волновало.

А ведь в баронстве Винтер были шахты…

Шахты-то были, но добыча велась там совсем скудная. Помнится, мне хотелось посетить рудники, но это дело откладывалось, пока не забылось вовсе из-за моей занятости в гильдии.

Стоило наведаться к шахтерам в гости.

Этим я и занялась, все равно на моем «больничном» заняться было особо нечем. С утра после завтрака было решено отправляться.

В этот раз маскарад решила не устраивать, оделась как обычно, просто и элегантно, но сразу давая понять, что я не крестьянская девица, а леди, и велела Ларе распорядиться насчет кареты.

Дорога, петлявшая в обратном от Лоррина направлении, заняла минут тридцать.

Из кареты я не вышла и не выпорхнула, а вывалилась. Очень неудобное средство транспорта. Меня укачало, а на кочках мой тыл превратился в отбивную.

Такой и предстала перед вышедшими меня встречать удивленными шахтерами.

Было их человек пять. Все в одинаковой форме, состоящей из рубахи и штанов, давно уже видавших виды, черно-серой то ли от грязи, то ли от пыли и копоти, а может от всего сразу.

Рабочие еще переговаривались тихо меж собой, когда самый старший на вид — видимо бригадир — вышел вперед, нахмурив брови.

Лара позади меня съежилась.

Оно и понятно. Это был внушающих габаритов мужчина. Высоченный и с широкими руками, мускулы которых напряглись от напряжения, когда он скрестил их на груди. Тяжелый подбородок и пристальный взгляд добавляли ему суровости.

— Добро утро! Я рада, что застала вас до того, как вы приступили к работе.

Заглянула мужчинам за спины.

Копры и надшахтное здание выглядели обветшалыми и старыми. И это снаружи, боюсь представить, что было внутри.

Забавной я, наверное, им кажусь. В светлом платье пастельных тонов, корсете и убранными наверх волосами, в замшевых туфельках с шелковыми лентами.

— Леди Флоренс? — то ли спрашивал, то ли утверждал здоровяк.

Лара пискнула, один из шахтером взглянул в ее сторону.

— Она самая. Рада знакомству, а вы будете…

— Огюст. Я — мастер этого рудника, то бишь главный. По какому вопросу леди изволили прибыть лично? Снова увеличить норматив суточной выработки или обложить нас очередным налогом?

Судя по всему, этими приемами и пользовалась оригинальная хозяйка тела, чтобы получить дополнительный доход.

Огюст продолжал:

— Ну так вы и из поместья могли это сделать, не обязательно было сюда приезжать. Или нынче мода такая?

Открытая неприязнь. Ну хотя бы честно.

Я скуксилась.

Конечно, неприятно получать ни за что, но ничего с этим не поделать. Доверие просто так не рождается, его завоевывать нужно, особенно если это касается тех людей, которые уже успели составить о Флоренс впечатления, и не самые приятные.

— Нет, ничего подобного. У меня другое дело. Могу я спуститься в шахту? — спросила и мило улыбнулась.

Такого вопроса от меня никто не ожидал, да еще и с подобным выражением лица. Впервые на лице Огюста промелькнула какая-то эмоция помимо настороженности.

— Если леди того желает, кто я такой, чтобы ее останавливать? Вы же не боитесь замараться?

— К этому я готова!

Очередная широкая улыбочка. Никто ведь не посмеет ударить улыбающегося в лицо.

— А я… тут вас подожду, — пропищала Лара.

Пусть они пытались вести себя как обычно, было видно, что, как реагировать, шахтеры не знали.

Ну еще бы. Я и сама, признаться честно, изначально в шахту лезть не планировала.

Иначе оделась бы поудобнее.

Но чуйка подсказывала, что по-другому мне их доверия и даже права что-то спросить и получить честный ответ, не завоевать. А платье… его мне не жалко.

— После вас.

Огюст пропустил меня вперед, и я затрусила в направлении шахты.

А какой она глубины? Как долго придётся спускаться? Достаточно ли будет кислорода?

Да, я боялась. Но всем своим видом старалась показать, что мне не страшно.

Кто-то из рабочих фыркнул.

— Подъемник не работает, так что придется по старинке.

Лестница, конца которой не видно.

И смотрят так, выжидающе, ждут, что я струшу.

Ничего, я вон, в пещеры лазила в прошлой жизни, и сталактиты всякие со сталагмитами видела. Чего там может быть страшного…

И, отбросив последние сомнения, я приступаю к спуску.

Повернулась, схватилась за поручни и сделала шаг назад, опуская ногу вниз, на железную перекладину.

Мамочки!

Из шахты веяло теплом. Чем ниже мы спускались — шахтеры полезли за мной почти сразу — тем горячее и тяжелее становился воздух. Лестница все не кончалась. Было очень темно.

Сверху на меня падали отголоски света от фонаря мастера Огюста, но их было недостаточно, чтобы полностью осветить бескрайнее темное пространство под моими ногами, когда каждый шаг вниз лишь заставлял меня опускаться в эту мглу.

Когда мне уже казалось, что мы спускаемся вечно, под ногой не оказалось новой перекладины.

— Прыгайте, леди! — прокричал мне Огюст.

Прыгать?!

Куда прыгать? Где прыгать?!

В эту беспросветную тьму прыгать?

Ну, была не была.

Зажмурилась, отпустила руки и прыгнула, готовясь к худшему.

Через две секунды я уже стояла на твердой земле.

Длинный коридор уводил в неизвестность.

Через минуту спустились все остальные. В этот раз никто со мной церемониться не стал и теперь я шла последней, осторожно оглядываясь назад, где оставался выход наружу.

Это же сколько мы спускались, что даже у подножия лестницы не было и следа от доносящегося с поверхности солнечного света…

— Поторопитесь леди, а то заплутаете, и кости ваши мы отыщем не скоро… — попытался меня испугать один из рабочих под гогот остальных.

Я смолчала, но про себя в очередной раз задумалась, на кой черт вообще мне взбрело в голову полезть в это место. Видимо, инстинкт самосохранения мне отбило напрочь. Ну, и хотелось самой увидеть, как с шахтой обстоят дела.

Какое-то время мы шли вперед.

Путь освещали лишь три несчастные лампы. Неровные стены породы отбрасывали мрачные тени. Мне все казалось, что я слышу какие-то странные звуки, но как выяснилось позже, это один из шахтеров тихонько свистел, пытаясь меня таким образом напугать.

Щас!!!

Не на ту напали!

Потом было несколько поворотов то влево, то вправо и мы очутились в огромной зале. Видимо, здесь и велась добыча.

Рабочие поставили фонари на пол.

Я к этому времени была мокрой от пота, хоть выжимай. Платье покрылось грязью и пылью, да и дышалось тяжело, как будто невозможно было сделать грудью полный вдох.

Чувствовалось давление, будто сами стены сжимают тело в кулаке, не давая надышаться.

— Ну, вот вам и шахта, леди, — повел рукой Огюст словно радушный хозяин.

Я осмотрелась.

Серые рельефные стены, и никакого проблеска породы, свойственного для металла.

С металлом, из которого в Элевисе изготавливали артефакты, я была знакома.

Из него изготавливали различные устройства. Например, те же любимые мною артефакты связи, или элементарные светильники, которыми освещали комнаты в поместье Винтер, и много-многое другое.

В отличии от юфрания, который добывался в Алгамении и обладал свойствами усиления магии, этот металл назывался бертрий и главным его свойством была высокая магическая проводимость. Это было не одним и тем же.

Как я понимала, то свойство бертрия было похоже на электропроводность на Земле.

Огюст позвал меня жестом.

— Смотрите, — он провел рукой по пласту породы. На этом месте цвет камня отличался и был желтовато-горчичным. То была жила, поняла я.

— Это и есть бертрий. Раньше шахта была полна целыми пластами руды. Все стены и земля были желтыми, так много его было. Но ничто не может быть вечным, и рано или поздно заканчивается. Так и эта шахта, все что уже можно было, недра нам дали. Поэтому, леди, поймите, что мы не можем добыть больше, чем дает нам земля.

Огюст вздохнул.

Эту вылазку он, наверное, воспринимал как проверку не верящей в то, что когда-то прибыльное дело перестало приносить доход.

Но мои намерения отличались от того, что себе думал бригадир. Я спустилась сюда с надеждой найти этому месту и этим людям применение. Может быть, мои знания с Земли дали бы мне какие-то подсказки.

Шахтеры больше не работали, а наблюдали за тем, как я осторожно прохожу вдоль стены с одним из фонарей в руке.

В дрожащем свете огня что-то блеснуло.

Серебро?

Это я и спросила у Огюста.

Бригадир махнул рукой.

— Какое там, леди. Это даже близко не драгоценность. Проку от него нет. Даже вон, магия и артефакты не работают из-за этого металла. Названия я не знаю, но как только залежи бертрия иссякли, жилы в пластах с этим элементом встречаются все чаще и чаще. Бесполезная руда. И подъемник вон, уже не работает, и вагонетка. Работа у нас и так не простая, а это только делает ее сложнее.

ЧТО?!!

Нет, это точно пранк.

Мне не могло так везти. Это вообще законно?

Может, после попаданства сюда каким-то образом коэффициент мог везения резко увеличился?

Если не считать помолвку с Джеймсом и огромный долг, я не считала, что моя новая жизнь была полна страданий.

Хотя, если поразмыслить, должно быть это карма. Или закон вселенского равновесия, где на каждое действие есть равное противодействие.

Как иначе объяснить, что я буквально стою на целом состоянии.

Однако стояла я недолго.

Резко начало мутить и зарябило перед глазами. Пришло то самое ощущение, когда кровь отливает от лица.

Пребывание в этом подземелье было не для новичков.

— Эй, леди, ну-ка не падать! — гаркнул Огюст и подхватил меня под руку. — Кто вас потом будет потом по лестнице наверх тащить, а?

— Ну, ладно-ладно, потихоньку, давайте, ножками сами.

Бригадир вел меня в сторону выхода. Кто-то сунул в руки мокрое полотенце, и я кое-как обтерла лицо. Стало легче. Но головокружение не проходило.

Подняться наверх по лестнице было в моем состоянии настоящим подвигом.

Наверное, тот еще у меня был вид, когда я вылезла наружу. Мокрая от пота, с покрасневшими из-за давления глазами, бледновато-зеленая, лохматая — пряди уже давно торчали в разные стороны — с пятнами грязи на одежде и лице, и с многообещающим оскалом.

Лара была в шоке.

Не ценишь, пока не потеряешь, с жадностью вдохнула воздух.

Шахтеры неловко мялись в сторонке.

— Леди Флоренс… что с вами произошло?

Этот вопрос привел меня в чувство.

Много чего произошло.

И как я вообще осмелилась так безрассудно поступать? Лезть в шахту — довольно опасное местечко — в компании пяти незнакомых мужчин. Они меня могли и прокопать там по-тихому, за все хорошее. Ну, Фло ты даешь… просто отжигаешь сегодня.

— Кое-что хорошее, — посылаю горничной хитрую улыбку.

— Значит, вы говорите, что этот бесполезный металл можно использовать? И что он может нас озолотить? Леди, как-то сомнительно это звучит…

Ну, чего и следовало ожидать.

Шахтеры отнеслись к моим идеям скептически.

Но это они еще не до конца дослушали.

Мы сидели в небольшой сторожке — здесь был стол, стулья, маленькая плитка для разогрева еды и чайник. Место использовалось как кухня и столовая.

Огюст первым делом вскипятил воду и заварил мне кружку чая, щедро плеснув туда из вытянутой из закромов бутылки виски, для здоровья и отметить первый опыт спуска в шахту, как он это прокомментировал.

Отказываться не стала.

Дают — бери. Негоже отвергать добрые намерения.

Из-за того, что жидкость была горячей, а градус у самодельного алкоголя был не слабый, накрыло меня уже минуты через две. Но я старалась делать вид, что абсолютно трезва.

— Послушайте! Свойство этого металла очевидны! Он блокирует любые проявления магии.

— Вот-вот! Бесполезная штука! — пробурчал мужчина с светлыми волосами, его звали Ханс. Именно он был тем, кто своим свистом пытался меня тогда напугать.

— Нет! Наоборот, очень даже полезная. Если ты на войне, например. Или если хочешь обезопасить себя от чар, или… ну не знаю, наверняка еще много чего можно придумать… Магия же не всегда используется в бескорыстных и позитивных целях. Ее применяют и во зло.

— Ну и чего, просто надо шарахнуть хорошенько в ответ, да и все.

— Так можно лишить своего врага магии, а затем и шарахнуть, чтоб наверняка, без шансов.

— Нечестно как-то получается.

— На войне все честно.

У меня закрались сомнения, что разговор свернул не туда.

— Послушайте! — стул с резким скрипом отлетел, когда я подорвалась встать. — Я намерл… намрел… Я на-ме-ре-ва-юсь пригласить специалистов для изучения этой находки. После полного и тщательного изучения будет принято решение, вести ли добычу или нет. Обещать ничего не могу, но надеюсь, что вы будете и дальше преданы баронству… Я хочу принести извинения за все свои прошлые недальновидные слова и действия, а также гарантирую вам, что налоги и условия труда будут пересмотрены.

Закончив, гордо опустилась обратно. Язык заплетался, но мне казалось, что звучала я бесподобно.

Все молчали.

Наверное, настолько были сражены моей проникновенной речью. Надулась от гордости за себя. Так-то.

— Вам, леди, лучше больше на чай не налегать.

Огюст ловко забрал кружку.

Мужчины загоготали. Даже Лара улыбнулась. Атмосфера стала гораздо уютнее.

Вернулись обратно до обеда.

Как всегда, в поместье было тихо. Взгляд ненароком уперся в сад. Вон заросшее озерцо, вон нестриженные, разросшиеся кусты и заросли засохших сорняков… пейзаж этот угнетал.

— Может, нам пригласить садовника? Это не хорошо, иметь рядом такое место, не по фен-шую.

— Леди Флоренс, барон запретил что-то делать с садом. С тех пор, как ваша матушка умерла, — ответила Лара.

Тихо вздохнула.

— Хорошо, пусть все остается как есть.

Еще раз бросила взгляд в сторону и отвернулась.

Теперь картина запущенного сада отчетливо говорила мне о семейном горе.

— Мисс! Леди Флоренс! — навстречу из дома выбежала Мари, размахивая чем-то в руке.

— Что это?

— Телеграмма из академии господина Томаса! Что-то срочное!

Час от часу не легче.

Вот и новый родственник на горизонте нарисовался.

На бумаге было всего четыре строчки.

— Лара, если извозчик еще не распряг лошадей, то попроси его подать карету. Я еду в город.

— Может, вам сначала переодеться? Вы же не поедете в таком виде?

Мари дело говорит. Выгляжу я ужасно.

— Верно. Приготовь мое лучшее платье.

Если уж идти ругаться, то выглядеть нужно великолепно.

Военная магическая академия империи Элевис была одним из древнейших и почетнейших образовательных учреждений страны. Ее окончание было обязательным условием для каждого принца империи.

Все аристократы стремились попасть сюда. Без слов понятно, что к учебе допускались лишь отпрыски знатных семей мужского рода.

Женщинам и простолюдинам там делать было нечего.

Томасу было четырнадцать лет.

Я не придала значения тому, что он не вернулся домой на летние каникулы, эта новость застала меня не вовремя. Только очутилась в новом мире, уехал Джеймс, разбив мне сердце, плюс новости о возможном банкротстве… было не до того. Совсем.

Однако сейчас ситуация складывалась подозрительная.

Почем парнишка отказался возвращаться?

Если память мне не изменяла, то барон до самого намеченного дня его приезда ждал его возвращения, пока не пришло письмо с сообщением об обратном. Значит, такое решение было внезапным.

Это странно.

Во мне просыпались тревожные мысли.

Этот ребенок — он мне не чужой. Он мой родной биологический брат. Даже если я его и не знаю, стоит только представить, что над ним издеваются, как мне становиться плохо. Сердце сжимается и меня охватывает такая злость, что просто невозможно сидеть сложа руки.

В Лоррине была портальная арка. Иначе путь до столице бы занял несколько дней, которых у меня не было. Честно говоря, денег на эту дорогостоящую услугу тоже было жалко — а на обратном пути вообще придется платить дважды, за себя и за Томаса — но что значат эти деньги в сравнении с людьми?

Это лишь средство, для достижения целей и не более того. Как пришли, так и уйдут. Я всегда смогу снова их заработать.

Когда одевалась, меня слегка шатало. Неужели виски еще не выветрился? Вот же, леди, самой от себя стало смешно. Или я была пьяна гневом?

Ярко-алое платье с золотыми кружевами и отрытым плечом, обтягивающий плотно лиф, корсет, в котором нельзя было сделать глубокий вдох, но который так выгодно подчеркивал тонкость талии.

Без лишних оборок и бантов. Не вычурно, но вне всяких сомнений роскошно.

К таком платью должны идти украшения, но я от них избавилась, выручив неплохую прибыль, так что единственными моими аксессуарами были мамин кулон и атласные черные перчатки выше локтей.

Красилась я сама.

Выровняла тон пудрой своего оттенка, а не тем белым нечто, нарисовала острые стрелки на глазах, добавила румян и надушилась. Даже ресницы завила и, последний штрих — алая помада на губах.

Встала перед зеркалом, едва себя признав, и удивилась полыхающим в глазах искоркам ярости. Ну, держитесь там!

Вахтер на выходе из здания, где располагалась портальная арка, на мой вопрос о том, где можно найти извозчика, лишь указал пальцем в сторону, на мой наряд он едва поднял глаза. Видимо, за годы службы он здесь уже насмотрелся так, что теперь вряд ли чем его можно было удивить.

Поездка выдалась недолгой. За двадцать минут мы выехали за пределы столицы — красивый город, ничего не скажешь, провинция и в подметки не годится — и еще минут пять катили по полевой дороге, пока впереди не показались высокие шпили башен.

Военная академия выглядела как типичное заведения подобного рода, которое всплывает в голове при упоминании магической академии в книгах фэнтези-жанра.

Не Хогвартс, конечно, но вполне себе мило.

Замок с башнями и виднеющийся вдали полигон, площадь за железными прутьями ворот украшена цветочными клумбами и фонтанами.

— 5 левисов, леди, — прогундосил извозчик.

— Сколько?! За дуру меня держите? Если из провинции, значит, и расценок не знаю? А ну давай заново считай!

Тоже мне, нашлись тут дельцы!

Мужчина сжался. Походу проняло. Так-то, нечего и без того злой леди дорогу переходить.

— Д-два левиса, миледи. Для вас — полтора, скидка.

Расплатилась и вышла.

Карета отъехала сразу же.

Придется и об обратной транспортировке в город озаботиться.

Сметала все на пути, и охранники, и секретарь директора только поспевали за мной, потому что спросив дорогу, я более ничего не слушала и шла напролом.

А хватать леди было не прилично. Вот они и могли только, что кричать и бежать следом. Я между прочим на каблуках, и то быстрее была.

Томас, главное, чтобы ты был в порядке.

Пожалуйста…

Массивная дверь с золотыми вензелями и украшенной лепниной ручкой отлетела, раскрываясь, в сторону.

За столом сидел мужчина средних лет в очках. Помимо него в кабинете присутствовали еще четверо мужчин и ребенок. Мальчик.

Выглядел он, мягко говоря, не очень.

Щупленький, худенький, вжимающий голову в плечи.

Весь в ссадинах и синяках, губа разбита и кровоточит, под левым глазом фингал, лицо опухло от побоев.

Меня он тоже рассматривал.

Знакомые зеленые глаза барона Нельсона Винтера глядели с немым недоумением.

— …возмутительно! — договорил на высокой ноте ворвавшийся следом секретарь. — Женщине не престало шнырять в стенах военной Академии! Вековые традиции… Что подумают попечители?! Я немедленно прошу вас покинуть территорию данного учебного заведе…

— Успокойся, Жак, — прервал его устало сидевший за столом темноволосый мужчина в очках.

Секретарь послушно замолк и встал у прикрытой двери.

— Кто вы такая, и по какому, собственно, вопросу? — прищурился один из стоявших мужчин.

Я обратила на него свой взгляд, спрятав пока злость, которая разыгралась с новой силой, стоило увидеть Томаса, подальше.

— Разве мужчина не должен представиться первым?

Этикет, манеры… когда им удобно, они все отбрасывают в сторону, и так же попрекают их несоблюдением дабы поставить тебя на место, стоит только предоставить повод.

Мужчина был возрастом около тридцати, не больше, с русыми волнистыми волосами, зачесанными на бок. Довольно хорош собой и видно, что ему это известно, потому как он решил сменить тактику, и широко, чтобы продемонстрировать ямочки на щеках, улыбнулся.

— Роджер Уотерс, преподаватель боевой техники, к вашим услугам, леди, — легкий поклон в мою сторону.

Ну надо же, какое благородство.

Перевела взгляд на остальных мужчин.

Давайте, угодите леди. Почувствуйте, что у ас нет надо мной власти, что вы мне должны. И не только представиться.

Двое — пожилой и молодой стояли у окна, в самом дальнем от Томаса месте, — еще один был подле моего младшего брата. Он и был следующим, кто представился.

— Стивен Стерлинг, лекарь при академии, — коротко молвил мужчина с темными волосами и карими глазами, стоящий подле Томаса.

— Я — Фабиан Уолдрон, директор военной академии Элевиса, а это — он указал рукой в сторону окна — отец и брат одного из… нашего ученика — Скотта Бэрримора, — закончив, директор устало вздохнул.

— Флоренс Винтер. Старшая сестра Томаса…

— Леди, мы ожидали прибытия барона, а не… — вякнул секретарь, но вовремя заткнулся под моим тяжелым взглядом.

— Итак, — я скрестила руки руки на груди, и проигнорировала, как на меня — на определенную зону меня — уставились мужчины. — И кто же мне объяснит, почему мой брат находиться в подобном состоянии?

Директор поджал губы.

Ясно.

Роджер как-его-там неловко потер шею.

— Вы.

— Я? — боевик указал на себя пальцем.

— Да. Вы ведь преподаватель боевой техники, это на ваших уроках ребенок получил столько травм.

— Нет, что вы, леди, я тут ни при чем! — Роджер замахал руками, отрицая. — Я всего лишь проходил мимо. И у Томаса я занятия не веду, у меня только старшие курсы!

Хмм.

Перевела взгляд обратно на директора.

Да что ты за директор такой, что даже ответственность элементарно объяснить, что случилось, отказываешься на себя брать!

Но заговорил другой из присутствующих.

— Да что вы перед нею отчитываетесь! Тоже мне, леди! Шмакодявка с района красных фонарей, что это за платье на ней? И вообще — ясно, как день, кто в этой драке виноват! — ругался пожилой мужчина и указал толстым пальчиком на Томаса, отчего тот еще больше съежился.

— А вы тогда не смотрите, раз платье не нравится, а то вон, глаза натрете скоро, или другое какое место, — послала ему усмешку.

— Ах, ты! — возопил мужчина, но стоящий рядом парень положил ему на плечо ладонь и тот замолк.

Отец и брат еще одного ученика академии… И что за драка?

— Может быть, господин директор, наконец соизволит посвятить меня в подробности? — вздергиваю бровь.

Нет, отчаянно никто не желает прекратить мое неведение.

— Что за наглость! — ахнул сзади секретарь.

— Жак! — предостерег его мужчина. Вон оно что, чувство вины гложет видать. И вот уже мы не мужчина, который способен нести ответственность, а пугливая девица.

— Наш преподаватель, Роджер… ммм, сэр Роджер, сегодня проходил позади старого сарая для снаряжения и увидел, как Томас избивает одноклассника.

Думаю, что сомнения и ирония на моем лице отображались довольно четко, ибо директор поспешил продолжить.

— Остальные присутствующие при этом ученики подтвердили данный факт.

Этот ребенок? Худой и щуплый? Да он же сам выглядит при этом как груша для битья. Боюсь представить тогда, как выглядит его «жертва».

— Полагаю, пострадавший и есть Скотт Беррримор, верно? — бросаю взгляд в сторону его родственников — отца и брата.

Пожилой мужчина смотрит на меня с глубочайшим презрением, а вот братец выглядит неловко.

На Томаса стараюсь не смотреть. Его вид вызывает во мне такую боль и чувство вины вперемешку с гневом, что было очевидно — сейчас опасно будить эти эмоции.

— Да, леди, вы должны немедленно принести извинения герцогу Берримору извинения за шалости вашего брата! — все никак не желал молчать секретарь.

Нет, ну что за подхалим!

Герцог?

О-о-о, ну ясно.

Я бросила взгляд в сторону пожилого мужчины, широко улыбнулась и подошла ближе, отчего он слегка опешил.

— В таком случае, — начала с придыханием, — ваша светлость не будет ли столь любезной… позвать сюда вашего сына? Я бы и ему хотела принести свои самые, — моя улыбка сейчас треснет, — самые глубокие извинения.

Давай, покажи мне этого мальца. Он-то небось целехонький. Чистенький и без единого синяка.

— Что?! — вышел из транса герцог и нахохлился, как курица-наседка. — Зачем вам нужен мой сын? Что бы вы не замышляли, он еще слишком юн для подобных дел!

— О какого рода делах говорит герцог? — с сарказмом в голосе спросил лекарь. Впервые после своего представления он соизволил открыть рот. — Если вам нужна моя консультация как специалиста в сфере медицины и биологии, я к вашим услугам, ваша светлость.

Ха!

Послала лекарю мимолетную улыбку.

Он был здесь единственным, кто сохранял трезвость ума. Остальные же были не в себе раз молча сносили слова герцога Берримора.

— Мой сын на занятиях и ему не престало отвлекаться от учебы из-за какой-то ерун…

— Прошу заметить, мой брат присутствует, и раз уж мы решили во всем разобраться, личное присутствие второй стороны, замешенной в конфликте было бы кстати.

— Возмутительно! — заголосил герцог.

Никто не смел перечить этому аристократу. Как бы он себя не вел, ему все сходило с рук. Но не сегодня.

— Сэр Роджер! — я резко обернулась к преподавателю.

Тот вздрогнул и вернулся к реальности.

— Д-да?

— Позвольте узнать, что конкретно вы видели? — мой тон голос был похож на то, как допрашивают в суде свидетелей прокуроры.

— Я проходил мимо старого сарая, это самая короткая дорога в сторону полигона, и увидел, как несколько учеников столпились вокруг…

— Да что вы себе позволяете, леди! — выплюнул герцог. — Директор, я немедля требую исключения из академии этого недоноска — палец в сторону уткнувшегося в пол взглядом Томаса — и выпроваживания этой особы прочь! На каком основании она вообще посмела явиться в эту школу? Я вам плачу просто так? Как вы руководите академией, Уолдрон, это вызывает у меня много вопросов, и я намерен поднять их на следующем совете попечит…

— На основании статьи триста сорок пятой Гражданского кодекса империи Элевис! Или, ваша светлость, вы настолько благородны, что и закон для вас не писан? Стоит ли мне обратиться с жалобой в судебную коллегию при императоре? — слегка повысила голос, перебивая старика.

— Да что может знать какая-то девка! Взяла с потолка случайную цифру! Еще смеет угрожать мне! За ложный донос и клевету я тебя сам засужу!

— Жак, будьте так добры, принесите нам третий том Гражданского кодекса, — директор потер складку между бровей.

Герцог послал мне победную улыбку. У него не было и тени сомнений в своей правоте. Небось, уже видит, как меня бросают в темницу.

А директор-то, подхалим. В тихом омуте… С виду такой весь беспристрастный, а как возможность выставить меня появилась, так он ее не упустит.

Жак вернулся через пару минут, в течении которых в кабинете сохранялась давящая тишина.

Я попыталась встретиться взглядом с Томасом, но он упрямо продолжал рассматривать свои ботинки.

— Вот! — выдохнул покрасневший секретарь, поправляя съехавшие очки, и плюхнул талмуд на директорский стол.

Фабиан Уолдрон махнул Роджеру, который понял жест и открыл книгу, зачитывая содержимое статьи вслух:

— Опека и попечительство устанавливаются для защиты прав и интересов недееспособных или не полностью дееспособных граждан. Опека и попечительство над несовершеннолетними устанавливаются также в целях их воспитания.

Опека и попечительство над несовершеннолетними устанавливаются при отсутствии у них родителей, а также в случаях, когда такие граждане по иным причинам остались без родительского попечения, в частности когда родители уклоняются от их воспитания либо защиты их прав и интересов, либо имеют уважительные причины для невыполнения своих родительских обязанностей.

В подобных случаях опекунами признаются ближайшие родственники несовершеннолетнего вне зависимости от пола и семейного положения…

Роджер резко замолк.

— Полагаю, ваши вопросы не остались без ответов, — вежливо улыбнулась. — Мой отец в данный момент болен и не имеет возможности покинуть поместье. Как ближайший родственник Томаса я являюсь его полноправным опекуном.

Барон в самом деле был болен.

Только не физически, а душевно.

В его поведении имелись признаки продолжительной депрессии. В этом мире такое состояние заболеванием не являлось. Но я все равно имею полное право взять часть его забот на себя.

Пусть попробуют поставить мои слова под сомнения!

Герцогу оставалось лишь краснеть от злости. Я даже удивилась, что он смог удержать себя в руках и не рассыпаться новыми ругательствами.

— Дочитайте, пожалуйста до конца, — это я уже Роджеру.

— Опекуны и попечители выступают в защиту прав и интересов своих подопечных в отношениях с любыми лицами, в том числе в судах, без специального полномочия…

— Правила Академии, сколь бы стары они не были, не могут идти в противоречие в законами империи, ибо являются лишь локальными актами, действующими только в конкретной организации. Поэтому, я имею такое же право присутствовать здесь, как и уважаемый герцог.

Обвела взглядом мужчин.

Директор посерел, герцог же наоборот побагровел, его сын выглядел так, будто испытывал жуткую неловкость, Роджер смотрел на меня с недоумением, словно увидел впервые, а вот лекарь еле заметно приподнял уголки губ в улыбке, которую увидела только я.

Ну, хоть один человек на моей стороне.

— Пускай так, это не отменяет того, что этот ребенок — преступник!

— Даже преступникам дают возможность себя оправдать и право на защиту, — вступил лекарь.

— На чьей вы стороне, виконт Стерлинг?! — топнул ногой герцог.

Это обращение привлекло мое внимание. Еще один аристократ.

Ну конечно, другого и нельзя ожидать от школы, где обучаются отпрыски правящей династиии.

— На стороне правды. Три месяца назад Томас оказался в лечебном крыле с переломом ноги. Тогда мне так и не удалось разговорить мальчика и узнать, как он получил подобную травму. Но я его запомнил и продолжил время от времени наблюдать за ним. Не было и дня, когда бы на нем не было синяков или ссадин.

— Что и требовалось доказать! Подобному отребью не место в академии! Нарушает образовательный процесс и систематически устраивает драки с другими учениками!

Вот же неугомонный старикашка.

У него была какая-то своя исковерканная истина. Яблочко от яблони не далеко падает. Хорошо же герцог воспитал сына, раз тот позволяет себе издевательства над одноклассниками.

Я начинала терять терпение.

Перелом ноги… поэтому Томас не приехал летом на каникулы домой. Боялся потревожить отца и сестру, а может, не хотел узнавать, встанет ли кто-то из родных на его сторону, узнав, через что он проходит в академии, чтобы не разочаровываться…

— Или систематически подвергается побоям! — рявкнула в ответ так, что герцог отшатнулся назад. Но он быстро пришел в чувство и сам удивился своей реакции.

— Жак! — крикнула секретарю.

— Да!

— Приведите Скотта Берримора и всех тех, кто замешен в эпизоде с дракой.

— Так точно!

Секретарь пулей вылетел за дверь.

— Во дает, кажись, воспоминания о службе в армии нахлынули, — поразился не к месту Роджер.

— Леди, это немного не уместно, я прошу вас, смерьте тон, и мы решим конфликт мирно… — голос подал директор, но стоило бросить взгляд в его сторону, как он заткнулся.

— Я всего-навсего выполняю вашу работу, уважаемый директор Уолдрон. Если вы не согласны, то предоставьте мне объяснения, почему о том, что мой брат сломал ногу не было сообщено его семье. Что за дела проворачивает академия? Или безопасность учеников для вас не является приоритетом? Тогда, боюсь, я вынуждена попросить его светлость предоставить мне возможность связаться с советом попечителей академии, о котором он так настойчиво упоминает…

Герцог поперхнулся.

Секретарь привел в кабинет семерых мальчишек.

Вели они себя так, словно не в кабинет директора их вызвали, а на сцену для вручения награды за заслуги перед отечеством.

— Леди, как вы и приказали, все участники инцидента доставлены, — отрапортовал Жак.

— Благодарю.

Этот секретарь вдруг показался мне неплохим человеком. Расторопный, послушный… может переманить его к себе?

Широко улыбнулась детям.

Хотя какие он дети.

Подростки, некоторые ростом были выше меня. Почти уже взрослые парни. А мозгов никаких.

— Кто из вас Скотт?

Рослый юноша вышел вперед. Руки в карманах, развязная походка, взгляд, говоривший о том, что ему можно абсолютно все и ничего ему за это не будет…

Он коротко взглянул в сторону Томаса и позволил себе ухмылку.

Вот же… негодник!

Ну, давай сыграем. Я скопировала его расслабленную позу и включила дурочку.

— Привет, Скотт. Давно в академии учишься?

— Пять лет.

— Рано сегодня встал?

— Нет.

— Много уроков было?

— Да.

— Сильно Томас сопротивлялся?

— Да… Нет, постойте! Не сопротивлялся он… Нет, то есть да. Я его не бил!

С лица Скотта исчезла маска вседозволенности и теперь он выглядел как обычный трусливый мальчишка.

Было как день очевидно, что он лгал. Скотт Берримор и есть виновник.

Томас молча смотрел на обидчика равнодушным взглядом.

— Молчи! Кто позволил девке разговаривать с моим сыном? — влез герцог. Ну точно курица-наседка, готовая атаковать защищая свое потомство. Впрочем, хоть что-то есть в этом человеке, за что его можно уважать — я и сама такая.

— Вы все слышали сами. Виновник признался.

— Не было такого! Это все ты! — герцог указал пальцем в меня.

Мама не учила его, что показывать в людей пальцами — некрасиво?

— Да вы на его руки взгляните! Кожа на костяшках в ранах. Так бывает, если бьешь кулаками, правда ведь? Роджер, как преподавателю боевой техники, вам должно быть подобное известно.

Скотт спрятал руки за спину.

На воре и шапка горит.

— А, ну, кхм… — замялся Роджер.

— И где, скажите на милость, на Скотте или его друзьях следы от побоев? Разве не вы вызвали меня сообщением о том, что Томас подрался с одноклассниками. Это не драка была — а избиение! Систематическое! Над моим братом издевались, а что сделал директор? Вызвал его опекуна для того, чтобы принести отцу обидчика — в этот раз настала моя очередь вытянуть руку и ткнуть пальцем в сторону герцога — извинения! Не абсурдно ли это звучит?

Все молчали.