Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон

Глава 17. Не по сценарию

Я потянулся к мечу, но прежде чем пальцы коснулись эфеса, Патриция выхватила рапиру и начертила перед собой огненный хэштег. В тот же миг нас окутала огненная клетка и провалилась во вспыхнувший на кровати портал. И пока размышлял, что это за магия такая, мы приземлились на грязный влажный пол длинного каменного барака с единственным зарешеченным окошком на торце.

Вдоль стен стояли ржавые двухъярусные кровати без намеков на белье. Более того — вместо дощатого настила узники лежали на голых прутьях, и одним богам ведомо, какие ощущения при этом испытывали. Встав, я поймал на себе с десяток взглядов — любопытных, настороженных и откровенно агрессивных. Если бы не свечение зрачков, в полумраке подземелья вряд ли удалось что-либо разглядеть, зато запашок ощущался на все сто.

С громким скрипом со шконки спрыгнула плечистая фигура и шагнула навстречу. Из-за широкой спины с опаской выглядывала пара приспешников, не оставляя сомнений — пахан пришел встречать новеньких. На всякий случай зажег в ладони божественный свет, и увидел напротив высоченную мускулистую демоницу с обломанными рогами и растрепанными черными патлами. Все открытые участки багровой кожи покрывали уродливые угольные татуировки — как матерные надписи, так и пошлые картинки. И открытых участков было немало — девушка носила рваную майку, свободно висящую на крепкой груди, и ободранные до колен кожаные штаны. И многие тату кое-как прикрывали уродливые шрамы, наверняка оставшиеся от зверских пыток.

— Погоди, — вместо загадок и прочего тюремного этикета здоровячка сощурила серо-стальные глаза и нахмурилась. — Так это ты…

Не успел спросить «кто», как получил таранную зуботычину и не рухнул пластом лишь потому, что Хира успела подхватить и бережно опустить на пол.

— Ах ты сука! — суккуба попыталась выпустить клинки, но те не отросли ни на дюйм. Однако это ничуть не замедлило мстительный порыв. И когда подруга собралась уже прыгнуть на великаншу и вцепиться в горло, то внезапно затормозила в шаге от цели. — Не поняла… Квилла, это ты, что ли?

— А что, не похожа? — черноволосая скрестила могучие руки на груди.

— Какого… ангела? Как ты сюда загремела?

— По собственной дурости. Поверила слухам о великом герое, который вот-вот свергнет Владыку и всех освободит. Что ж, прихвостни Патриции добрались до меня гораздо раньше, чем сраный спаситель. И раз вы тоже здесь, значит, мятеж провалился.

— Минуточку! — я вправил челюсть, чуть не потеряв сознание от вспышки жгучей боли. — А можно помедленнее? В смысле, подробнее?

— Меня зовут Квилла. Я — знаменосец Легиона Вторжения и правая рука Легины. Точнее, была недавно. А это, — она обвела ладонью камеру, — те, кто в тебя поверил.

— Вы готовили мятеж?

— Ага. Не все хотят воевать с Верхним миром. Не всем можно промыть мозги и нацепить ошейники. Мы готовились атаковать изнутри ворота Пандемония и впустить ваше войско, но вы слишком долго были в пути.

— Войско? Но у…

Хира ткнула меня в бок и громко произнесла:

— Да, войско задерживается. Но лишь потому, что ждет поборников. Как только те захватят достаточное количество порталов, сюда высадится такой десант, что все ваши легионы побегут, поджав хвосты!

— Хотелось бы верить, — Квилла хмыкнула. — Но мы вряд ли доживем до победы. Половина умрет под пытками на допросах, остальные — на арене.

— На арене? — удивился я. — Мы тут что, типа гладиаторов?

— Типа. Казнь, развлечение и тренировка для солдат Патриции в одном флаконе.

— А сбежать не пробовали?

— Отсюда не сбежишь. Тюрьма накрыта руническим барьером и обнесена защитным контуром. Только выйдешь за него — и сердце лопнет, как гнилой помидор. Попал сюда — считай, труп.

— Это мы еще посмотрим.

Тяжелые створки распахнулись настежь, и в помещение, сопя, рыча и стуча в ростовые щиты, ворвались стражники в серых латах. Округлые рогатые шлемы с горизонтальными прорезями закрывали верхние половины лиц, оставляя открытыми рты, из которых торчали уродливые слюнявые клыки. Сущие орки — удивительно, что им хватало мозгов выполнять даже простейшие приказы.

Следом за бугаями вошла седовласая мадам в синем кителе — губы сжаты в бледную линию, нос вздернут, взгляд — как на говно.

— Вот этого, — палец указал в мою сторону, — на допрос.

Сопротивляться я не собирался и пошел бы сам, но вертухаи навалились всей сворой и отдубасили так, что очнулся уже за ржавым столом в тесной каменной каморке, освещенной единственным кусочком кристалла. Лодыжки приковали к ножкам стула, кандалы рук — к торчащей из столешницы скобе. Никаких пыточных инструментов на глаза не попалось, но если сидящая напротив мымра умела призывать их, как Экзера, меня ждала очень долгая и жаркая ночка. Которую я планировал провести несколько иначе, но когда в этой гребаной игре хоть что-то шло по плану, а не вопреки ему?

— Меня интересуют два вопроса, — Патриция облокотилась на стол и сцепила пальцы в замок. — Сколько сил у поборников и через какие Врата намечается прорыв?

— А ты точно глава тайной полиции? — я откинулся на спинку. — Иначе бы прекрасно знала, что я понятия не имею ни о первом, ни о втором.

Ожидал всплеска ярости, угроз или же прямых действий, но женщина хранила мертвецкое спокойствие и сверлила меня холодным взглядом.

— Допустим, я тебе поверю. Но кое-что ты знаешь наверняка. Каков расклад сил в Анвиле? Сколько там светлых и какие у них ранги?

— Все могло поменяться триста раз. Кто-то ушел, кто-то пришел. Давно все это было.

Патриция сощурилась и поднесла руки ко рту. Интересно, она вообще моргает? И почему от ее ледяных глаз покалывает в затылке и слегка кружится башка? Может, у мымры нет пыточных орудий потому, что они ей ни к чему? Что если она умеет читать мысли? Неплохой навык для начальницы тайной полиции. Чтобы проверить гипотезу, отстранился вообще ото всех воспоминаний, даже свежих и бесполезных, и до упора напряг не самое бедное воображение. И, неотрывно смотря на собеседницу, во всей красе представил, как та сбрасывает блестящий щиток на пол и распахивает китель. Затем расстегивает накрахмаленную рубашку и, соблазнительно двигая плечиками, обнажает небольшую и все еще упругую грудь.

— Мальчишка, — радужки Патриции слабо блеснули, и покалывание в затылке исчезло. Думал, прикажет дуболомам пересчитать мне ребра или сама влепит пощечину, но, похоже, выражение «без гнева и пристрастия» женщина понимала буквально. — Ты не сможешь сопротивляться вечно. У всех есть предел. Особенно у игроков.

— Ты просто не представляешь, сколько у меня фантазий.

— А ты не представляешь, каково это, когда плющат пальцы дубинкой. Хочешь попробовать?

Я сглотнул и предпочел промолчать, чтобы и за крепкого орешка сойти и на неприятности не нарваться.

— В любом случае, ваша жалкая попытка мятежа провалилась. Утром ты выйдешь на арену, и сам Владыка станет свидетелем твоего падения. Смерть Архангела ознаменует Вторжение — и никто уже не сможет его остановить. И всему виной — твоя доверчивость. Добродетели Света снова привели к поражению.

— Ты о чем?..

— О том, — Патриция встала и не без удовольствия улыбнулась, — что мне сливали все твои передвижения. Оставалось лишь дождаться подходящего момента и нанести удар. Ты пригрел на груди змею в надежде на любовь и преданность, но змеи могут лишь кусать. И потому ты сдохнешь вместе со всем, что тебе дорого.

— Но… кто?

— Подумай. Ты же самый умный. Увести!

Хира сразу подбежала и помогла встать, когда меня швырнули в камеру.

— Ты как? — на лице читалось столько беспокойства, сколько еще не доводилось видеть. — Сильно пытали?

— Вообще не трогали. Но лучше бы, блин, пытали, — сел и коснулся затылком холодной стены. Немного полегчало. — Патриция сказала, что у нас в команде — предатель. Крот, который сливал ей всю инфу.

— Нашел, кому верить, — суккуба фыркнула и опустилась рядом.

— А как тогда нас замели? Да еще и так удачно. Это Камия, мать ее. Точно она. Больше некому.

— Не заморачивайся раньше времени. Мы даже не знаем, правда это или звездежь. Сеять сомнения и разлад в ее духе.

— А, плевать. Завтра нас все равно казнят.

— И это великий герой? — Квилла встала напротив и подбоченилась. — Спаситель миров? Быстро же ты сдался — до первой, чтоб тебя, драки! А мы тут вторую неделю сидим — и ничего, не раскисли! И знаешь… — силачка понизила голос, — многие все еще верят в тебя.

— Славно, — плюнул под ноги. — Потому что я уже не верю никому и ни во что.

— Артур, хватит!

— Да что «хватит»?! — я вскочил и сжал кулаки. — Рогатый ублюдок давно пасет меня. Возможно, с самого начала! И мог прикончить в любой момент, но тянул лишь потому, что я его развлекал! Дом, млять, два на крабовых лапках! Анимешный гаремник наяву и в прямом эфире. Владыка переиграл нас до того, как я вступил в бой! А все почему? Потому, что я как конченый паладин следовал заветам Света. Строил из себя добряка. Всех ценил, всем помогал в надежде на взаимность. А это так не работает! Мне улыбались и мимимишкали в глаза, а за спиной вертели, как хотели! И направляли сюжет в нужное Повелителю русло! Этот хер — как мастер подземелья. Как автор книги. Как режиссер-постановщик. Он не прихлопнул меня, как муху, лишь потому, что его прет наблюдать за своим же спектаклем, где мы — главные придурки. И даже если завтра казнь пойдет наперекосяк и нам удастся сбежать, то не благодаря мотивации, стремлениям, навыкам и удаче. А только потому, что Владыка решил растянуть повествование! Из этого круга не выбр…

Отчаянную тираду прервала пощечина, прозвучавшая в тишине камеры щелчком бича.

— А кто обещал, что будет легко?! — рявкнула в лицо суккуба. — Ты, млять, со вселенским злом дерешься, а не с алкашом из соседнего подъезда! Ты, сука, на что надеялся? На рояли под каждым углом? На божественное вмешательство? На чудесное спасение в последнюю секунду? Вспомни, сколько людей погибло ради твоей победы! Живых людей, которых не зареспишь, не перезагрузишь и не восстановишь из бэкапа! Так что не смей позорить их память! И не смей давать мне повод сомневаться в своем выборе!

Я стиснул зубы и засопел, как школьник, которого отругала строгая учительница. Но Хира не собиралась останавливаться.

— Я сделала то, что считалось невозможным. Я нарушила все правила и сломала механику. Я сперла у Творца перо судьбы и переписала историю под себя — пусть всего абзац, но этого хватило. Так что сожми в один кулак волю, а в другой — яйца, и будь готов накостылять ушлепку по первое число!

— Может, уже расскажешь, как тебе удалось сбежать?

— Я соблазнила одного мастера темной медицины. Он отрубил мне голову, снял ошейник и срастил шею — даже шрама не осталось. Не все, конечно шло гладко и какое-то время я косплеила профессор Доуэля… С той лишь разницей, за профессором не гонялась половина мира, и его не прятали в таких местах, где прятали меня, да и на сохранность тела было плевать… В общем, долгая история, но посыл ясен как день: если захотеть — можно многого добиться. Да что там многого — чего угодно! Поэтому и не думай вешать нос.

— Тебе отрубили… голову?

— Не думай, — палец ткнул в грудь, — вешать нос. Сражайся до конца, пусть уже все потеряно. А тебе еще есть что терять. И кого.

Что же, в любом сценарии есть место для импровизации, а сто раз отрепетированный дубль можно запороть по щелчку. И каким бы великим комбинатором ни был Владыка, это не повод сдаваться без попытки найти слабое место. И несмотря на дикий моральный прессинг, мне удалось поспать несколько часов, прежде чем в камеру снова ввалились стражники во главе с Патрицией. Женщина держала три листа пергамента с печатями, оттисками и подписями. Прочистив горло, она зычным голосом произнесла:

— Квилла — низложенный знаменосец Легиона Вторжения. Ты обвиняешься в заговоре против Владыки, нарушении присяги и государственной измене. Приговор — смертная казнь через арену. Прошу на выход.

Крепышка с ухмылкой шагнула к сестре и послушно свела руки за спиной. Двое бугаев нацепили кандалы и вывели смутьянку в коридор.

— Артур — самозваный Архангел, богомерзкий поборник Света и личный враг повелителя. Ты обвиняешься в том… — Патриция сощурилась и поднесла документ к глазам, — что засел, как заноза в жо… кхм… в противодействии делам Повелителя и военных преступлениях. Приговор — смертная казнь через арену. Прошу на выход.

По всем канонам и правилам здесь должны быть несколько абзацев (а то и целая глава) описаний обуявшего меня животного ужаса, размышлений о жизни и смерти, флэшбеков о реале, скорби о родителях, которых никогда уже не увижу, и дани памяти погибшим друзьям и соратникам. Но я так задолбался, что ничего не чувствовал, полностью выгорев внутри. Не было ни страха, ни сожалений, ни грусти. Хотелось просто выйти с пустой головой и встретить судьбу без лишних размышлений, рассуждений и душевных терзаний. За прошедшие приключения их и так хватило выше крыши, и для сомнений не осталось места, теперь важна только крепость руки. Впереди не экзамен, но вполне себе сложный зачет, прямо влияющий на допуск к сессии. Или покажу все, чему научился, или пополню ряды тех, кто уже не вернется домой — иного не дано.

И все же один вопрос так и точил изнутри, вынудив навострить уши и идти как можно медленнее, несмотря на тычки и вопли латников. Я знал функции почти всех орудий, но понятия не имел, с какой целью создали Хиру. Ведь суккуба — это форма выражения, а не вложенный смысл. Оболочка, а не начинка. Инструмент, а не предназначение. И вот Патриция приступила к зачитыванию вердикта подруги.

— Арграхира — агент внедрения службы внешней разведки. Ты обвиняешься в нарушении присяги и недобросовестном исполнении возложенных задач. Приговор — повторное вживление управляющего ошейника после гибели текущего хозяина.

Погодите-ка… Агент, блин, чего? И почему нет ни слова о предательстве? Что, черт возьми, вообще происходит?

С меня сняли оковы и толкнули в тесную бетонную комнату, где уже разминалась Квилла. Девушка потягивалась, хрустела суставами и резкими рывками разогревала мышцы. Как только дверь закрылась, комната пришла в движение и, трясясь и скрежеща, поднялась на ярус выше. Здесь находился арсенал — слева стойки с броней, справа — с оружием. Выбор крайне скуден, а от представленных экземпляров отказались бы и толчки-ролевики. Доспехи ржавые, мятые, рваные, а то и вовсе пробитые насквозь. Оружие выщербленное, с кривыми клинками и тупое настолько, что арбуз не разрежешь. Да, нас вели на убой, а не шоу гладиаторов, но блин…

— Не зевай, — буркнула спутница, натягивая кожаный панцирь. — Времени мало.

Накинул драную кольчугу до пояса, взвалил на плечо клевец — и будь что будет. Здоровячка выбрала алебарду — наверное, лучший вариант против латников со щитами, хотя, какая разница? Ну продержится на полминуты дольше — и что? Это — казнь, а не развлечение. Нас не пощадят, пусть толпа всем составом покажет пальцы вверх. Да если мы каким-то чудом перебьем всех врагов — это ничего не изменит. И самое паршивое — я и близко не представлял, как выбраться из такой задницы. «Безвыходных ситуаций не бывает» говорят лишь те, кто не попадал в действительно безвыходные ситуации. Потому что те, кто попадали, уже ничего сказать не могут. Систематическая ошибка выжившего.

Вслед за Квиллой ступил на квадратную крышу лифта, и тот поднял нас на широченный плац в окружении ступенчатых трибун. При нашем появлении демоны в лохмотьях вскочили с мест, но не для бравурного приветствия, а для свиста, улюлюканья и размахивания «козами». Чернь меня не особо интересовала, а вот вип-ложу заметил сразу — один из секторов практически пустовал, зато стражи по краям собралось — моль не протиснется. Под навесом сидели две фигуры — одна вполне себе человеческая, подпершая щеку кулаком. Вторая — массивная, рослая, с похожими на слоновьи бивни рогами.

Разглядеть детальнее не вышло — слишком далеко, да и тень превращала Владыку и его спутника в неясные силуэты. Вот она — цель всех злоключений. Сейчас бы влить в заклинание все десять делений и врезать по гаду огненным лучом. Но бледно-голубой купол над головой лишил нас магии, и придется трясти ржавчиной на потеху хвостатым голодранцам. По крайней мере, я навеки войду в логи Иринора, а это всяко лучше, чем погибнуть в пьяной драке или разбить башку об лед.

— Сперва выпустят всякую мелочь, — шепнула соратница. — Потом пойдут враги сильнее. Справимся со всеми — выйдет сама Легина. Но это вряд ли. На моей памяти до нее еще никто не дотягивал.

А вот это уже интереснее. Еще раз осмотрел купол — светло-голубой рунический барьер прозрачной шапкой накрывал поле арены, оставляя открытыми трибуны. Значит, защита действует на всех, кто находится в радиусе действия — темных, светлых, своих, чужих — неважно. И либо брюнетка в бронированном купальнике лишится способностей и сил, либо купол придется отключить на время боя. Хм…

— Значит, мы станем первыми, — крутанул клевец в ладони, подставив для удара острый «клюв».

Квилла ухмыльнулась.

— Решил погибнуть с честью?

— Нет. Решил подло выжить.

Земля задрожала, и перед вип-ложей поднялась колонна, вершину которой, точно статуя античной богини, украшала оцепеневшая Патриция. Дознаватель вытянулась по струнке, левую руку завела за спину, а правой указала на нас.

— Перед вами! — зычно произнесла с чувством, толком, расстановкой, заставив гудящую толпу онеметь. — Предатели, мятежники и противники Повелителя! Так узрите же, что будет со всеми, кто осмелится выступить против Владыки!

Под сердитый гомон и свист серые плиты напротив разошлись, как люк ракетной шахты, и на арену поднялась шайка бесов в пять особей — словно облитые смолой почерневшие тощие тела, горящие безумием глаза, крокодильи пасти и громадные костяные когти. Несмотря на грозный вид и натужное рычание, без щита я уничтожил бы их за долю секунду. Но теперь придется попотеть.

Не успели враги и шагу ступить, а соратница уже кинулась на них, издав громогласный вопль и выставив древко перед грудью. Первого сшибла наземь, второго с короткого замаха рубанула топорищем, третьему засветила пятой в висок. А вот четвертый и пятый кинулись на силачку как бешеные собаки, и Квилла точно не успела бы ни отскочить, ни заслониться. На счастье, я очнулся и перестал втыкать. Машинально занес клевец за спину и бросил всем телом — от икр до трапеций.

Метатель из меня такой себе — оружие врезалось в лоб черта тупым концом. Но и этого хватило, чтобы расколоть гнилую черепушку как кокосовый орех. Бес закатил глаза, вывалил язык и рухнул пластом, но прежде чем коснулся грязных плит, знаменосец выхватила клевец и вонзила «клюв» последнему выродку промеж рогов. Бой занял несколько секунд — толпа недовольно ревела, Владыка все так же скучал, развалившись на кресле и подперев щеку.

Видимо решив, что приговоренные слишком сильны для местного ладдера, распорядительница казни повысила сложность, перепрыгнув сразу несколько ступеней. Из разверзшегося люка вылез, шурша чешуей, старый знакомый — громадный гребнистый ящеродракон. Перебирая короткими лапами, старший брат гиганта из Хаб-Харбора подметал плиты обвисшим брюхом и водил носом в поисках добычи. Меж пожелтевших обломанных клыков торчали обрывки кольчуг, смятые детали доспехов и обломки мечей, а посеченное шрамами рыло недвусмысленно намекало — перед нами ветеран арены, с которым до сих пор не справился ни один герой.

— Так нечестно! — выдохнула девушка. — Его броня неуязвима! Пробить ее невозможно!

— Жди здесь, — прижал клевец к ноге и зашагал навстречу чудищу.

— Ты что удумал?! — крикнули вслед. — С ума сошел?!

— Жди. Здесь.

Минуту спустя я выбрался из пасти — весь в крови, требухе и желудочном соке, зато с серебряным сундучком под мышкой. Оружие сломалось по дороге — использовать его как ледоруб, чтобы протискиваться по горлу, оказалось не лучшей идеей. Но трофеи превзошли все ожидания — себе взял элегантный полуторный меч, Квилле бросил покрытую рунами секиру.

Топор-переросток ударил силачке в грудь и упал под ноги, чудом разминувшись с пальцами, но та ничего не заметила, таращась на меня во все глаза с распахнутым, что у того крокодила, ртом.

— К-как? — с благоговейным трепетом прошептала знаменосец, когда я встал рядом. — Как такое возможно?

— Я полон сюрпризов, — закинул клинок на плечо и вернулся на исходную позицию. Откуда крикнул: — И это все, ваша честь? Может, еще тараканов на нас натравите?!

Зрители ревели, явно не ожидая шоу вместо заурядной расправы. Демоны всех полов и возрастов хватались за рога и рвали на себе волосы и одежду. А иногда — и на соседях. Градус негодования рос, драки вспыхивали все чаще, и представление могло перерасти в массовые беспорядки. Нужна лишь искра. Нужно продержаться хотя бы пару раундов. Но Владыка был кем угодно, только не дураком. И прекрасно понимал, куда все катится. Поэтому жестом прервал Патрицию и склонился к сидящей рядом фигуре. Легина взяла здоровенную — что весло — секиру и спрыгнула на арену. И, несмотря на разделяющие нас полсотни метров, стопы отчетливо ощутили дрожь. Шоу подошло к концу, настал час казни.

Что же до купола, то его не убрали. Видимо, главгад полностью доверял своему сильнейшему творению, раз поставил ее командовать Вторжение. И полагал, что первая сестра справится с обессиленными жертвами без магии и прочих навыков, одним только оружием. И глядя на приближающуюся бестию я понял, что в этом решении нет ни толики самоуверенности и переоценки собственных сил. Легина с такой легкостью помахивала дрыном, словно тот был сделан из пенопласта, а не из центнера сплавленных алмазов.

— Ну, вот и все, — Квилла шагнула вперед и до скрипа стиснула древко. — Была рада сражаться с тобой плечом к плечу, Архангел. Хоть ты и не оправдал всех моих ожиданий.

— Знаешь, где стоит Дворец Наслаждений?

— Странные у тебя мысли перед смертью…

— Знаешь или нет?

— Знаю! Одна подруга рассказала.

— Ага. Когда все кончится — встречаемся там.

— Что кончится? Ты на что вообще надеешься?

— Ни на что особенное. Просто хочу пойти против правил. Немного сломать игровую механику. И воплотить предсказание, которое и не предсказание вовсе. А самоисполняющееся пророчество.

Я оттолкнул соратницу плечом и зашагал навстречу судьбе. Легину мой уверенный натиск ничуть не впечатлил — бледная мордашка оставалась все такой же надменно-отрешенной, зато секира взлетела над головой подобно гильотине. Сейчас или никогда. Все или ничего.

Поднял левую руку и со всей дури рубанул мечом по браслету. Больше всего боялся отрубить кисть, но обошлось — лезвие ударило аккурат поперек колб. Фиалы треснули, темно-фиолетовая энергия слилась с алой кровью суккубы и вся эта взрывная смесь быстрее ядерного распада впиталась в металл. Клинок, совершенно не предназначенный для таких перегрузок, раскалился так, что оставил на коже характерный «загар». Но прежде чем взорваться фонтаном ослепительных брызг, направил всю мощь в свод купола. И те, кто придумали барьер, явно не ожидали подобного финта ушами. Ревущая золотая молния пробила преграду, как дробь — стекло, и на арену посыпались сгорающие лоскуты силового поля.

Но ни о каком продолжении банкета и речи быть не могло. Я не просто лишился всего моджо, но и обессилел настолько, что едва стоял на ногах. Сознание угасало под сполохи колдовского салюта, и прежде чем рухнул в забытье, Хира схватила за плечо и утащила в разверзшийся под ногами портал. Казалось бы — спасены, но вот беда… Во-первых, Легина слышала наш разговор с Квиллой и сиганула на перехват. Во-вторых, коснувшаяся меня ладошка показалась какой-то слишком уж маленькой.