Я помню как всё начиналось

Глава 30

Ольга продолжала сидеть на кушетке и ждала моего ответа. Ей наверно казалось, что аргумент в виде моего «разоблачения» перед всем классом, просто непреодолим. И возможно видела себя в святая святых цирка. А я просто наблюдал как растёт её интерес, как он переходит в нетерпение и вот уже начинают проскакивать нотки разочарования. Смотрел и не имел в голове ни одной мысли. Наверное, просто устал. Нет не физически, морально. Я совершил такой косяк, что, наверное, буду помнить об этом всю жизнь. И, возможно, никогда не прощу сам себе.

Я плюхнулся на кушетку рядом с Ольгой.

— О, самая великая и прекрасная староста. — начал я пафосно, потом резко перешёл на усталый тон. — слушай, отстань со своими сказками. Я сильно испугался за Таньку и сейчас выжат как лимон.

С последними словами откинулся на спину, чуть не ударившись головой об стенку.

— Но как же так. — не унималась она, — как ты отбил линейкой выстрел Сергея Калинина, да ещё прямо ему в лоб?

— Случайность.

Но Ольга не успокаивалась.

— Как ты перехватил руку Валерки Кальмова и вывернул её.

— Чего там перехватывать было? Он и ударить толком не умеет. Любой смог бы.

— Я думала ты с гимнастами тренировался. И тебя совершенно не смущает, когда на тебя смотрят. Это я ещё на торжественной линейке заметила. А ещё ты положил руку на лоб Артёмовой и та сразу уснула. Я думала, что тебя гипнотизёр научил разным штучкам.

— Угу. Просто укол начал действовать.

— А ещё ты всю математику с ходу решаешь в уме.

— Это, наверное, я с цирковыми собачками счёту обучался?

Ольга толкнула меня в бок.

— Да ну тебя. Взял и всё опошлил. Вечно вы мальчишки всё испортить норовите. А я уж размечталась.

— Мечтать не вредно. Вредно, не мечтать.

Мы помолчали. Но Ольга вскоре не выдержала.

— А тебе почему Артёмова нравится? Ну понятно, она будущий композитор. Но она же не красивая. Одноглазая и маленькая.

Я чуть не поперхнулся от такого перехода. Это чего тут такое? Мальчики силой меряются, а девочки красотой?

— Да красивая ты, красивая. Я это сразу заметил. И спорить с тобой не собираюсь. А Танюшка? Так одноглазой она не всегда будет. Вылечится. У нас медицина ого-го какая. А что ростом не удалась? Так я и сам не гигант.

— Да при чём тут гигант? Вон Андрей, большой и сильный, а телок телком. Вот спорим, ты его на руках победишь.

— Не честный спор. Я возьму и специально проиграю.

— Ага! Значит можешь его завалить?

— Да не кричи ты. Разбудишь болезную.

Она зажала себе рот.

— Ой прости, — и зашептала как заговорщик, — значит можешь? Я знала, что можешь? — и уже смутившись, — правда я тогда думала, что ты цирковой.

— Дался тебе этот цирк. Тут и без него сплошной цирк вокруг.

— Вот-вот и я про то. Вокруг тебя сплошной цирк.

— Угу. Цирк уехал, а клоун остался.

Ольга прыснула в кулачок.

— Давай, если ты Андрея победишь, я тебе свой компот в столовой отдам.

— А если проиграю?

— То ты мне два.

— Эй. Так не честно.

— Зато справедливо. — заявила Ольга и показала мне язык.

— А как правильно будет делить? По-честному, по справедливости, поровну или по-братски?

Тут из-за ширмы послышалось шуршание. Я вскочил и бросился туда. Соседка шарила руками вокруг в поисках чего-то.

— Тань, тебе чего ни будь надо?

— Валька, это ты?

— Да, я. Ещё Ольга Уханова здесь.

— Ой. Я очки свои где-то оставила, а без них всё мутное перед глазами.

Меня как волной облегчения обдало. Она сказала: «мутное перед глазами». Это значит, что зрение заработало. Захотелось прыгать от радости. Я сделал, сделал это. Я ничего там себе не на придумывал. Это всё было правдой. Тут я почувствовал, как острый кулачок прилетел мне по рёбрам.

— Признавайся, Кречет, куда её очки дел?

— Очки? А, да, конечно. Я их кажется к ней портфель сунул. Сейчас.

— Мальчишки, — фыркнула Ольга, — ничего без нас сделать не могут.

Надевание очков к большим улучшениям не привело. Нас она различала как расплывчатые пятна с какими-то всполохами. Вся надежда у меня была на то, что произошла полная перезагрузка всей системы обработки изображения и просто надо время для синхронизации с другими органами чувств.

— А ещё глаза, как-то…

— Болят?

— Нет. Щекотно, как будто там мураши бегают. — хихикнула Татьяна, — и ещё, — она смутилась, очень есть хочется.

Ну это уже совсем хорошие знаки. Значит идёт активная перестройка. И была уверенность, что в правильную сторону. Хотя маленький червячок сомнения где-то притаился, гад такой.

Зашла медсестра и убедившись, что пациентка в адекватном состоянии отпустила нас. Ольга направилась в класс, а я повёл Татьяну домой. По дороге еле уговорил её снять очки, всё равно видит только очертания предметов. А сам думал о том, что глаза надо тренировать. Пусть сразу привыкают работать оба глаза и в нормальных условиях.

Зайдя к ней домой, я сразу заявил, что не оставлю её в таком состоянии одну, пока не придут её родители. Вот сдам с рук на руки, после этого и выметусь, а пока пусть даже и не надеется.

Первым делом проинспектировал кухню. А тут оказалось не густо. Из готового только отварная картошка и мясной бульон. Попробовал бульон. Говяжий. При том явно не сегодня сваренный. Зато оказалось в достаточном количестве всяких продуктов, которые можно съесть и так. Колбаса варёная, сырок плавленый, даже майонез и о чудо, в морозилке лежали аж 5 пачек мороженного пломбир брикетами. Молоко, ряженка. В общем, городской набор.

— А чего ты есть собиралась дома? Тут только картошка.

— Там ещё колбаса, масло, сырок плавленый есть. За молоком мама утром сходила, а то уже прокисло.

— Н-да. Вот тебе и здоровое питание. А бульон чего дожидается?

— Мама щи хотела сварить, да не успела. Вот и стоит. Теперь не знаю, когда? Она после работы в вечернем техникуме при заводе учится.

— Чем же у вас папа питается?

— А он в командировку улетел.

Вот и раскладец получается, не весёлый. Толи я привык что у бабушки, что у мамы, всегда куча готовой и очень вкусной еды. Деревенское питание оно в корне отличается от городского.

— Хорошо. Тогда садись за стол, будешь помогать, а я буду заниматься твоим питанием.

— Это как?

— Вот сейчас и увидишь.

Первым делом я обжарил варёную картошку, так, на мой взгляд, вкуснее будет. К ней поджарил пару кусочков варёной колбаски. Татьяна потёрла морковку, я туда положил майонез и выдавил зубчик чеснока.

— Слушай, а вкусно как. Я не знала, что всё это может быть таким. Вроде всё тоже самое, а на самом деле совершенно другое.

Проговорила подруга, уминая всё за обе щёки.

— То ли ещё будет.

— А ты собрался ещё чего-то делать?

— Давай твоей маме поможем. А то бульон скиснет и придётся выливать.

— А ты суп умеешь готовить?

— Бери выше.

— Куда выше?

— Впервые на этой кухне, проездом из школы к себе домой, выступает великий мастер по приготовлению борща, а-ля Кречет.

— Какого борща?

— Ну, существует очень много рецептов борща. Даже приготовленный по одному и тому же рецепту, но разными людьми он будет отличаться. Поэтому мой борщ, может быть только моим.

Лицо Татьяны озарилось предвкушением. Это хорошо, главное это не давать ей сейчас впадать в депрессию. Пусть отвлечётся и старается наблюдать. Глазки вон уже не таращатся, а сосредотачиваются на предметах.

Опять поручил ей тереть морковку, сам, за это время, нашинковал капусту и нарезал соломкой свеклу.

— Смотри и запоминай, потом сама готовить будешь.

— Это когда ещё будет.

— А учиться надо начинать сейчас. В школу ходишь? Значит уже пора учиться.

Да-а. Городские, что с них возьмёшь. Готовят от случая к случаю на отвяжись. Лишь бы было. Редко среди них умельцы попадаются. Вон по их холодильнику видно.

Далее пошло священнодействие. Татьяна действительно увлеклась процессом и всё время задавала вопросы.

— Почему первой в бульон, пошла капуста.

— А ты посмотри на срез. Видишь, какой плотный кочан. Это означает, что капусту вы купили среднепозднего сорта. И вариться она будет дольше летней. Зимой так вообще в магазине будет только поздние сорта, те ещё плотнее и вариться им ещё дольше.

— А зачем в сковородку с луком, морковкой и свеклой, уксус добавлять?

— Что главное в борще?

— Что?

— Его цвет. Вот для того, чтобы свекла сохранила свой цвет и окрасила остальное, нужен уксус. А то будет на обычные щи походить. Он ещё прибавляет пикантные нотки вкусу.

— А чеснок зачем чистишь?

— Сейчас, за 5 минут до готовности, в самый раз выдавить туда пару зубчиков чеснока и листочек лаврового листка бросить. Борщ без чеснока, это прыжок с самолёта без парашюта. Доложу я вам. Если не туда бросать, то в прикуску. Но я предпочитаю так.

Когда всё было готово, Татьяна приоткрыла крышку и понюхала содержимое. Потом взглянула на меня умоляюще.

— А можно попробовать?

— Не можно, а нужно. Сейчас по половинке тарелочки налью. Пусть пока остывает.

Поев борща, мы наконец оставили кухню в покое. И занялись уроками. Татьяна хотела отлынить, под предлогом того, что пока ещё плохо видит. Но я заметил, что она, подойдя к холодильнику, прочитала записку, оставленную ей мамой. Но нагружать не стал. А уговорил решать примеры устно. Вначале шло плохо. Считала она медленно, и не редко ошибалась. Но превратив всё в игру, дела пошли лучше. Даже попробовали разобрать задачи. Кое-что начало получаться и здесь.

С русским дела обстояли гораздо лучше. На слух она легко расставляла ударения, находила слова, отвечающие на вопросы. Проговаривала слова правильно, не делая ошибок.

Я прочитал вслух Природоведение, и она ответила на все вопросы в конце темы.

Между делом ещё раз посмотрел, что там с глазами. Никуда глубоко лезть не стал. Просто отследил ситуацию в районе самих глаз. Увиденное вселяло надежду. Шла ну очень активная перестройка. Вернее, обновлённая энергетическая структура уже существовала и организм в спешном порядке подстраивал под неё физическую составляющую. Я даже не подозревал, что это может происходить в таком темпе. Даже мои мышцы и то не так быстро выстраиваются. Похоже я там что-то сделал по-другому. Дома попытаюсь к себе залезть и сравнить. К другим уже боязно соваться.

Настал вечер, и пора было подумать об ужине. Мама писала Татьяне, что придёт и сварит макароны. Но зачем мы будем её ждать? Нашёл в морозилке маленький кусочек фарша. Подруга сказала, что мама как-то делала котлеты вот и осталось с тех пор. Ну котлеты с такого кусочка уже не сделать. Поэтому мы сделали макароны по-флотски. Оказалось, что она никогда не ела такого, но ей очень понравилось.

Выяснив, что ряженку обычно пьёт папа и прокисшее молоко будет вылито, раз он в командировке, я возмутился таким кощунством. В итоге мы замесили оладушки.

А на десерт я предложил экспроприировать одну пачку мороженого. Взяв его, молоко и немного варенья, мы получили из блендера молочный коктейль.

Наевшись от пуза Татьяна откинулась на спинку стула. На верхней губе у неё были белые усы от коктейля.

— Всё. Больше не лезет. — сказала она, поглаживая животик.

— А больше и не надо. Оставь маме.

— Да тут ещё гора оладушек осталась.

— Так кто же виноват, что у вас так много простокваши было. Выливать хороший продукт жалко.

Она поставила руки локтями на стол и положив подбородок на ладони, внимательно заглянула мне в глаза.

— Слушай, и откуда ты такой взялся?

— Какой, такой?

— Всё знаешь, умеешь, а готовишь так вкусно, — она чуть зажмурилась от удовольствия, — и почти из ничего.

То есть, в её понимании, если это не сыр с колбасой, то это ничего. Как всё запущено.

— Наверное, я просто люблю вкусно поесть, поэтому и готовить умею.

— А по тебе не скажешь. Вон худой какой.

— Я не худой, я стройный. Да и на тренировках всё лишнее сжигается.

— А-а. Ты говорил, что занимаешься бегом по лесу и плаванием. Так ты из-за меня тренировку пропустил?

— Нет. Бегаю я по утрам, перед школой. А плаваю три раза в неделю. Сегодня у меня нет бассейна.

— У-у. — тут она стрельнула глазками. — А о чём вы там с Ухановой шептались, пока я спала?

Ну вот и эта туда же. Чего им всем надо?

— Ты представляешь, она думала, что я из цирка. И хотела туда попасть, через меня.

— А ты разве не из цирка?

— Да с чего ты это взяла?

Она пожала плечами.

— Да так. Девчонки в классе болтают. А ещё они спорят победит ли кто ни будь Андрея на руках.

— Вот-вот, Ольга и меня подзуживала. Сказала, что если я ему проиграю, то буду должен два компота.

— А давай я тебе свой компот отдам, а ты мне ещё раз молочный коктейль сделаешь.

— Так ты видела, как его делать, там всё просто. Можешь теперь и сама приготовить.

— Ну-у. — она повела глазками в сторону, — у тебя вкуснее получится. Ещё ты говорил, что можно как-то шоколадный сделать.

Да она просто хочет, чтобы я ещё раз к ней пришёл. И как так сделать, чтобы никому обидно не было. Вроде как на двух стульях не усидишь. Но ведь самая надёжная опора, это на трёх точках.

Мои размышления прервал звук открываемого ключом замка. Татьяна сразу встрепенулась.

— Ой! Мама пришла.

Она сорвалась с места и побежала встречать маму. А на губе так и остался след от коктейля. Меня он немного веселил, поэтому и не говорил ей про него.

Встреча произошла бурно. Татьяна была отругана за усы под носом и особенно за то, что она без очков. Пока та ходила за очками нарисовался и я. Тут запал мамы немного угас, перед гостями не стоило показывать негативную сторону отношений. Да и видел я, что ругается она больше от досады чем от злости. Устала за день. Работа, потом учёба, а тут дочь без очков.

— Здравствуйте.

— Здравствуй. А ты?

— Валентин Кречет. Сижу с Татьяной за одной партой.

— А-а. Помню, войско, Кутузов.

— Кутузовым был не я, а ваша дочь. Извините пожалуйста, но я так и не знаю, как вас зовут.

— Светлана Алексеевна.

— Светлана Алексеевна, извините Татьяну. Это всё моя вина. Из-за меня у неё молоко на губах, да и без очков она тоже по моей вине. Вы, наверное, устали и проголодались? Проходите пока на кухню, поужинайте, а мы вам всё расскажем.

Светлана Алексеевна выслушала меня, но с места не сдвинулась. Ну правильно. Пришёл тут какой-то пацан с улицы и распоряжается в её доме. Тут из своей комнаты вышла Татьяна. Очки были на ней, но выглядела она очень расстроенной. Казалось ещё немного и потекут слёзы. Внимание мамы сразу переключилось.

— Что такое? Что у вас тут случилось?

— Мне в очках хуже видно.

Ну сейчас начнутся охи, вздохи и выяснения. Похоже надо срочно расставлять всё по местам. А то до сути сможем добраться только к завтрашнему дню. Я добавил в голос дедушкиной властности и Алёнкиного холода.

— Так. Татьяна, сняла очки и марш на кухню.

Танюшка чуть съёжилась и сняв очки, быстро прошмыгнула мимо меня.

— Вы, Светлана Алексеевна, — продолжил я, не меняя интонации, — сейчас переодеваетесь, умываетесь и мы вас так же ожидаем на кухне.

Так и хотелось добавить: «Время пошло», для скорости, но удалось удержаться. Думаю, мой спич, плюс желание поскорее всё выяснить и так придадут достаточного ускорения.

Зайдя на кухню и обратив внимание на вжавшуюся в угол Татьяну, изменил свой голос на тёплый и спокойный.

— Ну чего испугалась. Всё хорошо. Ты, пока мама не пришла, давай, накрой ей ужин. Она же голодная, а в сытом виде люди становятся добрее.

Я задорно подмигнул ей. В ответ удостоился лишь слабой улыбки, но подруга встала со стула и начала собирать на стол.

Появившаяся мама не обратила внимание на накрытый стол. Она села за него и выжидательное посмотрела на нас. Мы сидели рядышком, с другой стороны стола. Похоже пора начинать. И я начал.

Повёл своё повествование с происшествия на уроке, умолчав о своей роли в нём, как причине. Далее практически всё как оно и было. Татьяна иногда кивала головой, подтверждая мои слова. Когда я закончил, Светлана Алексеевна обратилась к дочери.

— Танюшка, ну-ка посмотри мне в глаза.

Она долго что-то высматривала в них, потом резюмировала.

— Завтра в школу не идёшь. Я съезжу на работу, отпрошусь и отправимся к врачу.

И как бы подведя для себя черту, обратила внимание на стол.

— А что у нас за праздник? Вы думаете, что уже можно отмечать? Посмотрим сначала, что врачи скажут.

— Нет мам, это не праздник. — тут она немного смутилась, — наверное, а может… — потом выпалила скороговоркой, — Просто Валька обо мне заботился вот и наготовил.

— Видать хорошо заботился. — хмыкнула мама.

Татьяна просияла.

— А ещё он из твоего бульона борщ сварил. Настоящий, по Кречетовски. Вку-усный. Я такой ещё не ела.

Светлана Алексеевна посмотрела на меня внимательнее.

— Вы полны сюрпризов, молодой человек. Что ещё я должна о вас знать?

— А что бы вам было интересно?

— Мне интересно, — она чуть прищурила глаза, — зачем вам это всё?

— В каком смысле?

— В прямом. Зачем вы прицепились к моей дочери? Зачем вам понадобилось оказаться у нас в доме? Для чего вот это всё?

Она обвела рукой стол, и продолжила:

— Я понимаю, что выгляжу глупо, спрашивая это у ребёнка, но вы сами вынуждаете меня к этому.

Вот это заход. Меня даже злость взяла.

— Надеюсь, ответ, что просто хотел помочь вашей дочери, вас устроит?

— Даже не надейтесь. Это всё выходит за рамки помощи однокласснице.

— Хорошо. — я встал, — приятно было познакомиться. — чуть склонил голову, — счастливо оставаться. А мне, пожалуй, пора. Действительно засиделся я у вас.

— То есть, ты отказываешься давать пояснения.

Как-то резко она перешла на «ты», а то всё «выкала».

— Я уже всё пояснил. Вас это не устроило. Больше мне добавить нечего.

Я направился в коридор.

— Мам, ну зачем ты так?

— Молчи, с тобой я позже поговорю.

Оказавшись за дверью квартиры, я тягостно вздохнул. А чего собственно хотел? Благодарности за дочку и наготовленную еду? Но мироздание не обманешь. Причиной всему этому послужили мои необдуманные действия. Мой косяк. И если я таким образом хотел загладить его, то этого явно недостаточно. Тут не стоит пенять на подозрительность Светланы Алексеевны. Тут стоит задуматься, а кем я становлюсь? Что от меня ожидать дальше? Я всё меньше и меньше могу контролировать свои закидоны. И даже опыт из воспоминаний не помогает. Может хоть сегодня получится достучаться до Тары? Уже сколько пытался, но бесполезно. А мне так нужен совет, существа, уже проходившего всё это.