Я надену платье цвета ночи

Эпилог. НОЧЬ СРЕДИ ДНЯ

И снова пришла Прополка, с той же шумной шарманкой, прыжками за лягушками, предсказанием будущего, смехом и карманным воровством (но не у ведьмы). Однако в этом году, с общего согласия, сырные гонки решили не устраивать. Тиффани шагала сквозь толпу, кивая знакомым (то есть, практически каждому) и наслаждалась солнечным днём. Неужели миновал целый год? Столько всего произошло, а потом спуталось и перемешалось, словно звуки ярмарки.

— Добрый день, мисс.

Это же Эмбер, со своим парнем… нет, уже мужем.

— Едва узнала вас, мисс, — весело сказала Эмбер. — Без шляпы-то, куда как непросто, если вы понимаете, про что я.

— Давай я немного побуду просто Тиффани Болит, — сказал Тиффани. — В конце концов, сегодня выходной.

— Но вы же всё равно ведьма?

— Разумеется, я ведьма. Но не обязательно шляпа.

Муж Эмбер рассмеялся.

— Я понимаю, про что вы, мисс! Про меня порой думают, будто я всего лишь пара рук, клянусь!

Тиффани смерила его взглядом. Они, разумеется, были официально представлены друг другу, когда Тиффани выдавала за него Эмбер, и он уже тогда произвёл на неё впечатление. То, что называется «надёжный парень», и к тому же вострый, словно его иголки. Он явно далеко пойдёт, и Эмбер возьмёт с собой. А когда Эмбер закончит свои занятия с кельдой, кто знает, как далеко она сможет увести его?

Эмбер держалась за руку мужа, как за надёжную ветку дуба.

— Мой Уильям сделал подарок для вас, мисс, — сказала она. — Давай, Уильям, покажи!

Молодой человек протянул Тиффани свёрток, который принёс собой, и прокашлялся.

— Не знаю, следите ли вы за модой, мисс, но в большом городе научились делать чудесную ткань, поэтому, когда Эмбер поделилась со мной своей идеей, я сразу подумал об этом материале. Кроме того, платье должно было легко стираться, иметь разрез для удобства посадки на метлу, зауженные рукава (последний крик моды в этом сезоне), застежки на запястьях, чтобы рукава было легко засучивать, множество внутренних карманов и вдобавок общий неброский стиль. Надеюсь, оно вам подойдёт, мисс. У меня отличный глазомер, это мой талант.

Эмбер так и прыгала от нетерпения:

— Наденьте его, мисс! Давайте! Наденьте!

— Что? Прямо здесь, посреди ярмарки? — спросила одновременно смущённая и озадаченная Тиффани.

Однако от Эмбер было не так-то просто отделаться.

— Вон стоит шатёр для женщин с детьми, мисс! Мужчин в нём не будет, мисс, это точно! Они боятся, что их заставят таскать какого-нибудь младенца на руках, пока тот не срыгнёт, мисс!

Тиффани сдалась.

Свёрток с платьем даже внешне выглядел богато, а на ощупь был мягким и гладким, словно перчатка. Под взглядами детей и матерей она скользнула в объятия нового платья и тут же услышала завистливые вздохи, вперемежку с отрыжкой.

Горящая энтузиазмом Эмбер не выдержала и тоже ворвалась в шатёр.

— Ой, мисс, ой, оно так вам идёт! Ой, мисс! Если б вы только могли видеть себя, мисс! Прошу вас, мисс, выйдите наружу и покажитесь Уильяму, он будет горд собой, словно король! Ой, мисс!

Отказать восторженной Эмбер было совершенно немыслимо. Невозможно. Всё равно, что пнуть пушистого щенка.

Без шляпы Тиффани ощущала себя необычно. Как-то легче, что ли. Уильям, завидев её, охнул:

— Жаль, моего мастера здесь нет, мисс Болит! Вы просто шедевр! Ах, если бы вы могли увидеть себя со стороны… мисс?

Всего на секунду, чтобы не вызвать подозрений, Тиффани вышла из тела, посмотрела на саму себя, кружащуюся в новом дивном платье, чёрном, словно чернейшая кошка, и подумала: «Я всё-таки буду носить цвет ночи. Который, кстати, мне очень идёт…»

Она поспешно вернулась обратно в тело и застенчиво поблагодарила юного портного:

— Оно прекрасно, Уильям! Я с радостью слетаю и покажу его твоему мастеру. Манжеты великолепны!

Эмбер снова запрыгала от восторга.

— Теперь нам надо поспешить, чтобы поглядеть на перетягивание каната, мисс! Фиглы против людей! Будет весело!

Фактически, неподалёку уже слышался рёв разминающихся перед схваткой Фиглов. Ради такого случая они немного изменили свою традиционную речёвку:

— Ни короля, ни королевы, ни г’сподина над нами! Только барон, и то лишь по взаимно одобрреному договоррру, ведаете ли!

— Вы идите, — сказал Тиффани, — а мне надо кое-кого подождать.

Эмбер примолкла на минуту, а потом сказала:

— Только не ждите слишком долго, мисс, не ждите слишком долго!

Тиффани прохаживалась в своём новом чудесном платье и гадала, хватит ли ей духу использовать его в качестве повседневной одежды… как вдруг чьи-то руки закрыли ей глаза.

Голос за спиной спросил:

— Не желаете ли букетик, прекрасная леди? Кто знает, может, он поможет вам найти жениха?

Она обернулась.

— Престон!

Болтая, они неспеша удалились от толпы. Тиффани слушала новости о толковом парне, которого Престон натаскивал, чтобы тот стал новым учителем в школе; а также об экзаменах, врачах и Бесплатной Больнице Леди Сибил, которая — и это очень важно — только что приняла к себе нового ученика, то есть Престона. Вероятно, там решили — раз он способен заболтать любого так, что уши начинают отваливаться, из него, вполне возможно, может получиться талантливый хирург.

— Вряд ли у меня будет много выходных, — посетовал он. — Ученик врача обычно очень занят, работает дни напролёт, а спит под автоклавом, приглядывая вполглаза за кипятящимися пилами и скальпелями, зато я знаю все кости наперечёт!

— Ничего страшного, на метле до города недолго лететь, — ответила Тиффани.

Тут лицо Престона посерьёзнело, он полез в карман, достал нечто, завёрнутое в тонкую ткань, и молча вручил Тиффани.

Тиффани развернула подарок, заранее — абсолютно точно — зная, что это окажется золотой заяц. Ничего другого там просто не могло быть. Она попыталась найти подходящие слова, но Престон опередил её; уж у него-то слов всегда было в избытке.

— Мисс Тиффани, ведьма… Будь любезна сказать мне: как звучит любовь?

Тиффани посмотрела ему в глаза. Шум от перетягивания каната стих где-то вдали. Птицы замолкли. Кузнечики в траве перестали тереть ножками о крылья и тоже замолчали, глядя вверх. Земля слегка покачнулась и даже Гигант, кажется, склонился вперёд, чтобы лучше слышать. Весь мир затопила тишина, и рядом с ней остался только Престон, который всегда был рядом.

И Тиффани сказала:

— Слушай.