Я к вам по делу, ваше величество!

– Твоя мать, – господин Стайн даже не дрогнул, произнося эти слова, а меня они резанули по сердцу. Не могу сказать, что леди Иоланта, жена отца, та, кого я привыкла считать и называть мамой, относилась ко мне как-то не так. Нет, она просто была безразлична, точно так же, как была равнодушна ко всему, что вносило хоть малейшее волнение в её уютный внутренний мир. Она никогда не спорила с отцом, не перечила ему, не пыталась отстаивать свою точку зрения, а лишь робко улыбалась и, склонив голову, уходила к себе. – Твоя настоящая мать, Моника, происходила из древнего магического рода, из тех, чьи имена выбиты на стенах старой пещеры.

Здесь нужно пояснить: примерно полвека назад наше королевство осталось без магов и колдунов, так как они поссорились с тогдашним королём Августом и перебрались в соседние страны. Там они и сейчас благополучно существуют, а с нами ведут не слишком активную торговлю. Король смотрит на это без энтузиазма, но и не запрещает, поэтому артефакты – типа того же «глаза» – по-прежнему можно купить, но за очень большие деньги. Но в те времена, когда маги ещё жили в Авернете – это наше королевство – имена старейших и сильнейших родов были выбиты на стенах ритуального зала огромной пещеры. Таких родов, если я правильно помнила, было всего девять.

– То есть я наполовину маг? – недоверчиво прищурилась я, внезапно успокоившись, так как чем дальше, тем меньше происходящее походило на реальность. А из-за сказки чего переживать-то?

– Именно так, – невозмутимо кивнул дядя Вилли, – ты наполовину Мэнсфилд, а наполовину – Ольсен. Твой дед умел видеть тех, кто покинул наш мир, а твоя мать унаследовала его дар.

– Но я-то не умею, – сказала я и почему-то виновато пожала плечами, – хотя и не скажу, что меня это сильно огорчает…

И тут я вспомнила о Горации и о том, как он обрадовался, что я вижу его. Ну нет, этого не может быть! Наверняка его видели многие и до меня… хотя тогда об этом знали бы все во дворце… Ой, мамочки… что же это такое получается..?

– Ты кого-то видела? – господин Стайн моментально подобрался и впился в меня острым взглядом, а бабушка взяла меня за подбородок и пристально посмотрела прямо в глаза, словно стараясь проникнуть до самого донышка души. – Где? В «ведьминой башне»? Моника, это очень важно, не молчи!

– Сначала информация, – я вцепилась пальцами в подлокотники кресла и решила не уступать: ничего не скажу, пока не узнаю, почему моя родная мать от меня отказалась. Или что там произошло, почему я ничего о ней не знаю?

– Ты будешь со мной торговаться, девочка? – в ледяном голосе Стайна проскользнули шипящие змеиные нотки. – Не переоцениваешь ли ты себя?

– Нет, – я держалась из последних сил, спина под одеждой была мокрая, но отступать я была не намерена. Хватит, я не позволю разыгрывать меня: или мы выстраиваем партнёрство, или… Что «или» я придумать не успела, но решительно засопела. – Я вам нужна, и пока я не пойму – кто я такая и что вам от меня надо, я ничего не собираюсь рассказывать.

– Мэнсфилд, – с нескрываемым удовольствием припечатала бабушка после пары минут напряжённого молчания, – наша кровь! Хотя и Ольсены те ещё гордецы и наглецы были, за что и поплатились…

– Моя… мать… жива?

– Я не знаю, Моника, правда – не знаю, – ответил Стайн, и я почему-то ему поверила.

– Тогда почему… – я не договорила, но все поняли, что я имела в виду.

– Никто не знает…

– Но так не бывает, – я хваталась за любую соломинку, лишь бы узнать хоть что-то о женщине, которая была моей матерью и которая по какой-то причине оставила меня, – должно же быть что-то, что стало причиной того, что она… меня бросила.

Слова дались с трудом, а обида костром полыхала в сердце и, казалось, выжигала в нём всё. Наверное, если бы мне однозначно сказали, что моя мать умерла, я поплакала бы и смирилась: есть вещи, с которыми бороться бессмысленно. Но если она жива…

– Она просто исчезла однажды, – бабушка смотрела на меня с сочувствием, – не оставив ни записки, ни чего-либо, что объясняло бы случившееся. Фредерик тогда чуть с ума не сошёл, пытаясь понять, куда она пропала. Он… он действительно любил её, во всяком случае, настолько, насколько он в принципе умеет любить. После её исчезновения он ожесточился, стал раздражительным и холодным. А ведь раньше в доме не смолкали смех и шутки…

Бабушка с грустью вздохнула, а я попыталась представить себе отца хохочущим или шутящим. Честно скажу, я очень старалась, но у меня всё равно не получалось.

– Ольсены? – сменила я тему. – Почему я никогда не слышала этой фамилии? И почему они остались здесь, когда все маги покинули королевство?

– Это длинная и достаточно запутанная история, – поморщился дядя Вилли, но, взглянув на меня, подумал, вздохнул и соизволил пояснить, – Ольсены всегда были связаны с королевской семьёй особыми отношениями, поэтому и остались. Когда-нибудь я непременно расскажу тебе обо всём, Моника. Но я не могу этого сделать, не поговорив предварительно с их величествами.

– Хорошо, – послушно согласилась я, чем вызвала подозрительный взгляд господина Стайна, – но вы сказали про три крови, не так ли? Одна – Мэнсфилды, вторая – маги Ольсены, а третья?

– Боюсь, что придётся рассказать, – Стайн пожал плечами и посмотрел на бабушку, – раз уж у нас тут такой день откровений…

– Мне уже как-то заранее не по себе, – честно сказала я, – мне и так сюрпризов – на полжизни хватит.

– Дело в том, что сам старик Ольсен был сильным магом, а его жена, то есть твоя вторая бабушка, магом не являлась, – господин Стайн с досадой поморщился, – короче, Моника, твоя вторая бабушка – ведьма.

– В каком смысле? – растерялась я. – В том плане, что характер у неё такой себе?

– Насчёт характера ничего сказать не могу, тесно не общался, но думаю, что и он был не сахар, – улыбка у главного шпиона вышла не слишком весёлой, – но я имел в виду самое прямое значение этого слова. Она была последней королевской ведьмой.

– Кем?! – я думала, что меня невозможно удивить ещё сильнее? Так вот – я ошибалась.

– Королевской ведьмой, – повторила леди Синтия, – скажу тебе правду, дитя моё, мы с ней не слишком ладили, а с её величеством королевой Жозефиной они вообще терпеть друг друга не могли. Говорят, это из-за того, что ей приписывали слишком близкие отношения с его величеством Августом. Впрочем, я в это не верю, скорее всего, это типичные пустые дворцовые сплетни.

– То есть в тебе действительно три крови, Моника, – вернулся к изначальной теме дядя Вилли, – человеческая, ведьмовская и кровь магов.

– Это ведь очень редкое сочетание, да? – помолчав, спросила я, старательно гася в душе дурные предчувствия.

– Уникальное, – глядя мне прямо в глаза, ответил господин Стайн. – Таких как ты, Моника, больше нет.

– И вы хотите использовать меня в какой-то дворцовой интриге?

Леди Синтия и господин Стайн быстро переглянулись, и было впечатление, что они без слов обменялись мыслями и пришли к какому-то решению. Во всяком случае, бабушка согласно кивнула.

– Да, это действительно так, – медленно проговорил Стайн, – но говорить об этом мы будем не здесь и не сейчас. Мы не можем допустить даже мысли о том, что кто-то сможет услышать наш разговор, пусть даже и случайно. Но завтра я жду тебя у себя, Моника. Мой дом расположен совсем рядом, и охрана будет предупреждена. В полдень тебя устроит?

– У меня есть все шансы умереть от любопытства, – проворчала я, внутренне понимая, что лезу туда, куда вот вообще не надо бы.

– Лучше так, – без малейшего намёка на улыбку сказал дядя Вилли, – чем из-за того, что кто-то лишний узнает государственную тайну.

Мы помолчали, думая каждый о своём: я о неожиданных поворотах судьбы, а о чём бабушка и господин Стайн – даже представить боюсь, но, полагаю, о государственных тайнах и многоходовых интригах.

– Бабушка, – я повернулась к леди Синтии, – скажи, а мой замечательный жених, чудесный лорд Сент-Мор, он в курсе моих… неординарных способностей?

– Боюсь, что да, – вздохнула бабушка, – уж не знаю, как и когда Фредерик попал к нему на крючок, но уверена, что он рассказал ему о тебе. Недаром же лорд Джастин не спускал с тебя глаз, пока ты училась, и здесь моментально приставил к тебе своего человека.

– Когда те двое – Ричард и его гость – разговаривали, они говорили то-то о том, что я «по уши в этом деле», – вспомнила я, – это они что имели в виду?

– Завтра, – дядя Вилли даже не пытался скрыть свою обеспокоенность, – всё завтра, Моника, хорошо? А сейчас иди домой и займись чем-нибудь безобидным.

– Я попробую договориться с Оливером, – решила я, – я ведь могу сказать, что вы мне разрешили?

– Разумеется, – охотно подтвердил господин Стайн, – распоряжайся им по своему усмотрению.

Я попрощалась и вышла в полном смятении: всё-таки столько информации сразу вредно для нервной системы. И не слышала, как удивлённая леди Синтия спросила у своего друга:

– Вильгельм, но ведь этот мальчик – не твой агент, не так ли?

– Не мой, – согласился шпион и неожиданно хихикнул, – тем забавнее…

Глава 9

В свою комнату я вернулась в состоянии глубочайшей задумчивости, и даже не сразу кинулась проверять документы, а просто шлёпнулась на стул и какое-то время бездумно таращилась в пространство. Да уж, новости, которые на меня обрушились сегодня, требовали не просто осмысления, они нуждались в неторопливом и вдумчивом анализе, как бы пафосно это ни звучало. Я, конечно, не гений аналитики, но сложить два и два у меня, надеюсь, получится. Может быть, не с первого раза, но я обязательно справлюсь.

С этой мыслью я тряхнула головой, сбрасывая озабоченность, решительно встала, подошла к шкафу и выдвинула ящик с нижним бельём. На первый взгляд – никаких следов постороннего вмешательства, вроде как в нём никто не рылся. Я подумала, вытащила из-под достаточно скромной сорочки пластину от артефакта, которую переложила туда из сумочки, и с комфортом устроилась на кровати, поджав под себя ноги.

Если моим соседям взбредёт в голову снова ввалиться без стука, то я всегда смогу изобразить, будто прилегла отдохнуть. Подпихнув под спину подушку, я повозилась ещё немного и, устроившись с максимальными удобствами, включила пластину. Как это сделать, я поняла давно: нужно было просто приложить к ней ладонь. Магический предмет каким-то непонятным образом опознавал владельца. Как он это делает, я даже не пыталась понять.

Пластина послушно засветилась и продемонстрировала мне мою же комнату, только пустую. Отдавая мне «глаз», господин Кронель сказал, что артефакт фиксирует только те моменты, когда в помещении кто-то появляется, и количество таких «кусочков» можно увидеть в углу пластины. Я посмотрела туда и увидела цифру 4. Это что же у меня за комната? Проходной двор какой-то!

Тем временем картинка на пластине ожила, и я увидела, как дверь в мою комнату осторожно открылась, и на пороге появился Ричард. Вот уж не удивилась: если его прислал Сент-Мор, значит, этот человек готов на любую пакость. В окружении лорда Джастина другие просто не задерживаются, у любого приличного человека на этого господина неизбежно возникает аллергия.

Ричард плавно скользнул в комнату и аккуратно прикрыл за собой дверь, после чего огляделся и подошёл к столу. Небрежно пролистал документы, не нашёл ничего нового, презрительно ухмыльнулся – и как он мог показаться мне привлекательным? – и вытащил из кармана какой-то небольшой прямоугольный футляр. Какое-то время задумчиво озирался, а потом открыл шкаф и запихнул коробочку между саквояжем и шляпной коробкой. Поправил сдвинувшиеся предметы, аккуратно закрыл дверцы и с видом человека, честно выполнившего непростую работу, удалился.

Интересно, что это он туда запихнул? Ни на секунду не поверю, что это что-то хорошее. Но значит, он хотя бы точно не установил тут «глаз», так как артефакт записал бы и его тоже.

Не выдержав, слезла с уютной кровати и подошла к шкафу. Открыла, приподнялась на цыпочки и, протянув руку, нашарила небольшой свёрток. Потянула на себя и извлекла небольшой бархатный футляр: в таких обычно хранят драгоценности. Негромкий щелчок – и в глаза брызнули сине-зелёные искры. Тонкий браслет, судя по размеру – мужской, щедро украшенный изумрудами и сапфирами вольготно разлёгся на роскошной шёлковой подкладке. Цена такой безделушки примерно как стоимость несколько таких трактиров, как тот, в котором я нахожусь.

Хорошо, что меня никто не видел, так как, полагаю, вытянувшееся лицо и вытаращенные глаза создали бы впечатление, что я, мягко говоря, не в себе. Это что же получается? Ричард подкинул мне чей-то браслет? А зачем? Чтобы обвинить меня в его пропаже? Логично… А потом появился бы весь из себя благородный лорд Сент-Мор и забрал бы меня под свою опеку. Бинго!

Первым желанием было – и мне даже не очень стыдно – подсунуть браслет кому-нибудь из соседей, но от этой заманчивой идеи пришлось отказаться по одной простой причине: взламывать комнаты я пока не научилась. Пометавшись по номеру и наградив ушлого соседа всеми неприличными словами, которые только смогла вспомнить, я торопливо сунула ноги в те самые незаменимые носки и выскочила в коридор.

В трактире стояла сонная послеобеденная тишина, лишь внизу в зале кто-то негромко разговаривал да на кухне позвякивала посуда. Я прокралась мимо запертых дверей и нырнула в ванную, ту самую, которая на четыре номера. Посомневавшись, я запихнула коробочку с браслетом сначала в шкафчик с чистыми полотенцами, потом передумала и попыталась втиснуть её за зеркало. С третьей попытки мне удалось затолкать футляр в словно специально для этого оставленную щель между брёвнами, из которой вывалился мох или чем тут затыкают дыры? Это было совершенно не важно, так как строительством я заниматься не собиралась. Не дует – и замечательно.

Выйдя из ванной, я вернулась к себе в номер, так и не встретив никого из соседей. Не могу сказать, что это как-то меня огорчило. Забравшись обратно на кровать, я вытащила из-под подушки табличку и стала смотреть дальше. Следующим визитёром, который осчастливил собой мою комнату, вполне ожидаемо оказался Оливер, этот счетовод-отличник.

Он внимательно осмотрел комнату, зачем-то поползал по полу, заглядывая под кровать, проверил, как открывается и закрывается окно, а потом поднял голову, посмотрел прямо в «глаз» и, мило улыбнувшись, помахал мне ручкой.

То есть он что, знал про артефакт?! Но зачем тогда полез в комнату, если прекрасно понимал, что его появление будет зафиксировано? Не понимаю… Или это такой способ намекнуть мне на то, что он всё знает и мне не стоит его опасаться. Наверное, надо с ним поговорить и сказать, что господин Стайн разрешил мне использовать его агента. Хотя «использовать» звучит как-то не очень, как бы Оливер не обиделся. Ладно, в любом случае мне совершенно необходимо с ним поговорить. Хватит ему следить за Ричардом, пусть устраивается лакеем во дворец, я поговорю с господином Норфильдом, чтобы тот подобрал ему местечко получше.

Приняв решение, я стала смотреть дальше: кто же ещё отметился у меня в номере. И, когда на пластине показалась горничная, зашедшая сменить постельное бельё, я почувствовала что-то похожее на разочарование. Как так-то? А шпионов что, больше не будет? А Гарри? Впрочем, у меня есть ещё запись под номером четыре. Наверняка там что-нибудь любопытное, ну, я так думаю…

Но меня ждало очередное разочарование: Гарри ко мне в комнату так и не явился, прогульщик! Что за безобразие: все соседи как соседи, шпионят по-честному, не отлынивают, а он почему так себя ведёт безответственно? Лакей заходил, оставил на столе какое-то письмо, а Гарри так и не соизволил!

Стоп! Лакей принёс письмо, я это совершенно чётко видела. Ну и где оно? Я в очередной раз слезла с кровати и внимательно оглядела стол, стулья, комод: письма там не было. Повторив маневр Оливера, опустилась на коленки и заглянула под кровать: пусто, даже пыли нет, кстати. Вопрос: куда делось письмо, если в номер больше никто не входил? Оснований не верить артефакту у меня нет, никогда даже не слышала, чтобы они ломались или сбоили.

Решив не откладывать выяснение этого вопроса на потом, я обулась и, тщательно заперев дверь, спустилась в обеденный зал. Дядюшка Томас предсказуемо обнаружился за стойкой. Он приветливо мне улыбнулся и предложил перекусить. Я охотно согласилась, так как бабушкин чай давно провалился, а поесть я не успела, занятая всевозможными мыслями.

Трактирщик сам принёс поднос с едой, и я, пользуясь случаем, решила уточнить:

– Дядюшка Томас, скажите, а мне сегодня никакого письма не передавали?

– Передавали, Моника, а как же, – тут же подтвердил дядюшка Томас, – в аккурат в полдень и принесли. Я сразу же Мартина отправил наверх, чтобы он на стол вам, значится, положил, а то здесь и затеряться может, и испачкаться. А что? Вы из-за того беспокоитесь, что он в комнату без вас входил? Так и Бетси входила бельё поменять. Но ежели вам неприятно, то вы скажите, только при вас всё делать будем. Люди – они ж разные, не всякий вкус угадаешь.

– Нет-нет, – заверила я насупившегося трактирщика, – всё в порядке, мне скрывать нечего, да и доверяю я и вам, и работникам вашим, дядюшка Томас. Просто… а вы часом не заметили, совершенно случайно, от кого письмо было?

– Так вы на конверте и посмотрите, – дядюшка Томас недоумевающе моргнул, – там же сказано всё: канцелярия его, значится, величества.

– Канцелярия, – задумчиво повторила я, пытаясь сообразить, куда могло пропасть письмо и о чём могли мне написать из королевской канцелярии. – Спасибо, дядюшка Томас, а то я такая рассеянная: положила куда-то письмо, а куда – даже и не помню, представляете?

По виду трактирщика было понятно, что он-то как раз не представляет, как можно потерять только что полученное письмо. Ладно, пусть считает меня растяпой, главное, чтобы никого не подселял больше. Ещё одного соседа я могу просто не выдержать, даже если он будет жить в другой части коридора.

Пообедав и, соответственно, придя в более благодушное настроение, я собралась пойти к себе, но тут в трактире появился Оливер. Увидев меня, он просиял почти искренней улыбкой и бодро направился в мою сторону. Наверное, если бы он знал, как именно я хочу его использовать – ведь дядя Вилли выразился именно так и дал мне карт-бланш? – то он обошёл бы трактир по широкой дуге и в номер пробирался бы через окно. Но, к несчастью для себя и к счастью для меня, Оливер был не в курсе событий.

– Привет, Моника, – жизнерадостно поздоровался он, плюхаясь на лавку напротив меня, – как поиски работы? Успешно?

– А с чего ты взял, что я работу ищу? – прищурилась я, судорожно вспоминая, не говорили ли мы о моей работе, и приходя к выводу, что нет.

– Так это естественно, – он обезоруживающе улыбнулся, продемонстрировав безупречные зубы, – раз в трактире живёшь, значит, родни у тебя в столице нет или ты с ней не в ладах. Значит, будешь работу искать. Всё просто! Я вот нашёл, например!

– Боюсь, тебе придётся изменить планы, – чувствуя себя хозяйкой положения, снисходительно сообщила ему я, – потому что они кардинально изменятся, можешь мне поверить.

– Да? – непритворно удивился Оливер. – А почему?

– Потому что твоё начальство мне разрешило тебя использовать, – тут я понизила голос до шёпота, – твоё настоящее начальство, понимаешь?

Оливер откинулся на спинку лавки и задумчиво стал меня рассматривать, словно пытаясь найти какие-то ответы на не озвученные вопросы.

– Моё настоящее начальство? – повторил он за мной с какой-то странной интонацией.

– Ну да, – я сделала большие глаза, – теперь ты можешь не следить за Ричардом, а помогать мне.

– В самом деле? Какое счастье, что я могу теперь… не следить за этим нахалом… очень приятная новость, я бы сказал – воодушевляющая….

– Ну вот видишь, – я, следуя его примеру, тоже откинулась на спинку и гордо посмотрела на непривычно задумчивого счетовода, который почему-то не спешил радоваться неожиданному избавлению от неприятной обязанности.

– А что ещё просило передать мне моё настоящее начальство? – очнувшись, наконец-то проявил хоть какой-то интерес Оливер. – А то я волнуюсь, мало ли, упущу какое-нибудь ценное указание. Что потом делать? Мне выговоры не нужны, сама понимаешь.

– Ничего особенного, – обрадовала его я, – просто помогать мне всеми доступными тебе способами.

– А оно – я начальство имею в виду – совершенно случайно не сказало, какими именно? – кротко поинтересовался сосед. – Или всё же есть более конкретные указания?

– Ты должен устроиться на работу во дворец, – таинственным шёпотом сообщила я и даже на всякий случай огляделась, не подслушивает ли кто.

– Во дворец? – удивлённо переспросил Оливер, явно ожидавший чего-то другого. – Да я как бы и так… хм… не важно…

– Что – и так? – подозрительно прищурилась я.

– Я хотел сказать, что… и так устроился на работу, – взгляд Оливера был кристально честным. Настолько, что начинал вызывать подозрения.

– А кем ты устроился?

– Да в одну контору счетоводом, – сосед почему-то тяжело вздохнул, – мечтал, знаешь ли, проявить себя как-то на этом поприще цифр и графиков. Глядишь, меня заметили бы, повысили, сделали бы сначала помощником главного счетовода, потом главным, потом самым главным…Понимаешь?

– Теперь твоему начальству придётся искать кого-то другого, кого оно зашлёт в эту контору вместо тебя, – решительно объявила я, – потому что тебя мы будем устраивать во дворец лакеем.

– Кем??! – кажется, мне таки удалось вывести его из состояния задумчивости.

– Лакеем, – повторила я, – а что? У нас в королевстве, между прочим, любой труд почётен. Тем более что мы тебя устроим не каким-нибудь «подай-принеси», а на более серьёзную должность.

– Стесняюсь спросить, а чем обусловлен мой такой стремительный карьерный взлёт? Как-то у меня были несколько иные представления о том, что такое настоящий успех.

– Ну ты же понимаешь, что лакей – это прикрытие, – пристально глядя ему в глаза, прошептала я. Никогда не думала, что секретные разговоры – это так трудно.

– А что прикрываем? – таким же шёпотом спросил Оливер и почему-то закашлялся, закрыв лицо ладонями.

– Его величество Александр поручил мне создать дворцовую газету, – я решила, что частью информации могу поделиться уже сейчас, – и мне нужен свой человек среди слуг. Тот, кто будет собирать для меня секретную информацию, которая недоступна остальным обитателям дворца. Понимаешь?

– А почему я? – Оливер смотрел на меня с неподдельным интересом, лишь уголок красиво очерченных губ слегка подрагивал, но это, видимо, было нервное. Не каждый же день простому шпиону предлагают такое интересное задание! Вот он и переживает, дело житейское, я, например, прекрасно его понимаю!

– Ну тебе же проще, – пояснила я, – у тебя же опыт есть?

– Опыт? – похоже, мне снова удалось его озадачить. – Наверняка есть. А какой?

– Добывания секретной информации, – его непонятливость заставила меня усомниться в том, что я попросила себе правильного помощника. – Шпион ты или кто!

– Да вот я даже не знаю, что тебе и ответить, – неожиданно снова задумался Оливер, – вообще-то «шпион» мне нравится немного больше, чем «лакей», оно звучит как-то солиднее, правда?

– Да какая разница, как назвать, – отмахнулась я, – меня вон твоё руководство сегодня вообще морковкой обозвало, и ничего, пережила как-то.

– Ну… это да… оно у меня такое… – как-то неуверенно проговорил сосед, но тут же взял себя в руки. – Я согласен, но при одном условии.

– Какие все меркантильные вокруг, это что-то! – вздохнула я и махнула рукой. – Излагай свои условия!

– Никакой самодеятельности и самостоятельных расследований, Моника! – неожиданно строго проговорил Оливер. – Только по согласованию со мной, договорились?

– Почему это? – не то чтобы я собиралась сломя голову лезть в дворцовые тайны, но моя любовь к независимости требовала повозмущаться.

– Потому что из нас двоих шпион именно я, – внушительно сказал сосед, и я даже не нашлась, что ему возразить. – Если с тобой что-нибудь случится, то моё начальство, кем бы оно ни было, оторвёт мне голову и будет абсолютно в своём праве.

– Что значит – кем бы оно ни было? – возмутилась я, слегка даже обидевшись за «дядю Вилли». – Вполне себе нормальное начальство, а что строгое, так это и правильно.

– Ну да… ну да… – задумчиво пробормотал Оливер и поднялся со скамейки. – Ты к себе или ещё посидишь?

Ответить я не успела, так как на пороге появился Ричард в сопровождении двух жандармов. Внимание всех присутствующих переключилось на них: видимо, в такое спокойное заведение, как трактир дядюшки Томаса, стражи порядка заходили в основном чтобы поесть, а не по делам.

Увидев меня, Ричард едва заметно скривился, наверное, рассчитывал провернуть своё гадкое дельце в моё отсутствие.

– Что случилось, господин Райли? – удивлённо, но без малейшего опасения спросил трактирщик.

– Да вот, господин Филдс обратился с заявлением, что у него пропала из номера драгоценная вещица – браслет, который дорог ему как память, – явно испытывая неловкость, объяснил жандарм.

– Это что же, получается, господин, – тут дядюшка Томас бросил неприязненный взгляд на Ричарда, – обвиняет меня в краже?

– К вам, уважаемый дядюшка Томас, у меня нет никаких претензий, – поспешил сказать этот отвратительный тип, – ведь не можете же вы нести ответственность за всех жильцов! Я всё понимаю и просто прошу господ служителей закона посмотреть в комнатах моих ближайших соседей.

– То есть ты просишь господ жандармов провести обыски, – включился в беседу Оливер, и в его голосе послышался живейший интерес. – У тебя наверняка и ордер имеется, не так ли? У нас на курсах счетоводов был прекрасный преподаватель по судопроизводству, так что я в теме, так сказать.

– И ордер имеется, – Ричард вытащил из кармана какой-то сложенный документ и помахал им в воздухе, – я хоть и не счетовод, но тоже кое-что в законах смыслю.

– Вот что значит – специалист! – искренне восхитился Оливер, обращаясь ко всем присутствующим. – Еще недавно ругался со мной в коридоре, и ни о каком браслете даже не упоминал, а потом успел обнаружить пропажу, отпроситься со службы, добежать до мэрии, взять у начальника жандармерии ордер и вернуться. И всё это за какие-то несколько часов! Тут ради одной мелочи, бывает, три дня ноги до коленок стаптываешь, а здесь такие темпы! Вот это я понимаю! Вот это сильно!

– А почему я должен был тебе докладывать о своих проблемах? – попытался огрызнуться Ричард, но Оливер вытаращился на него с подчёркнутым изумлением, а я решила вставить свои три медяка:

– Но сейчас-то ты нам всем о них сообщил, и как-то совершенно не стремишься к сохранению секретности. Или я чего-то не понимаю?

– В таком случае я предлагаю начать с моей комнаты, – бодро сказал Оливер, потирая руки, – меня ещё никогда не обыскивали, а лишний жизненный опыт, он, знаете ли, никогда лишним не бывает! Господа жандармы, идёмте? Ну что же вы?

Служители закона слегка смущённо мялись возле лестницы и молча переглядывались.

– Что-то не так? – сладким голоском поинтересовался Оливер.

– А может, начнём с комнаты леди? – таки отважился подать голос один из жандармов, покосившись на Ричарда. – Ну, чтобы не задерживать…

– Ничего-ничего, – утешила я их, – я не тороплюсь, у меня встреча во дворце только вечером. Так что выполняйте свой долг – в самом широком смысле этого слова.

При упоминании дворца жандармы нервно вздрогнули и переглянулись.

– Поддерживаю! – с энтузиазмом воскликнул Оливер. – Что за дискриминация? Я, между прочим, первый в очереди был, а леди Моника – уже за мной. Ну так что? Идём или так и будем стоять? Браслет, он, знаете ли, сам себя не найдёт.

И, буквально подхватив жандармов под руки, потащил их к лестнице, приговаривая:

– Да что же вы нерешительные такие? Ордер у вас есть, пациент, то есть клиент, то есть подозреваемый согласен. Всё удивительно удачно складывается.

Ричард явно был недоволен тем, что его идею превратили в самый настоящий балаган, но в открытую возражать не решался, так как выглядело бы это глупо и подозрительно.

– Моника, прихвати Жуже пожрать чего-нибудь, – уже с лестницы крикнул мне Оливер, – и приходи меня обыскивать. Будет интересно, точно тебе говорю!

Трактирщик, молча наблюдавший за творящимся бедламом, не говоря ни слова, протянул мне на салфетке здоровенный кусок пирога с мясом.

– Спасибо, дядюшка Томас, – я мило улыбнулась и бодро потопала вслед за жандармами, обогнув стоящего возле лестницы Ричарда, словно он был неодушевлённым предметом.

Тем временем Оливер уже открыл свою комнату и теперь активно запихивал в неё жандармов.

– Вот смотрите, – рекламировал сосед свои апартаменты, – вот это шкаф, непременно проверьте все полки. А почему вы шляпную коробку не отодвинули? Вдруг пропажа господина Филдса именно там? И под кроватью непременно посмотрите, вдруг он там валяется? Я имею в виду браслет, а не господина Филдса. Нету? Какая неприятность! А вот ещё чемодан мой – хотите посмотреть? Нет? А чего так? Вот ещё носок есть… хотя нет, носок – это не комильфо.

Развлекался Оливер от всей своей широкой счетоводческо-шпионской души, и жандармы прекрасно понимали, что над ними почти неприкрыто издеваются. Я скромно просочилась в комнату и, найдя взглядом ошалевшего от незапланированного вторжения Жужу, положила перед ним половину куска пирога. Вторую аккуратно завернула в салфетку и убрала в карман, чтобы потом скормить или кошаку, или Оливеру. Он же теперь мой сотрудник – Оливер, не Жужа – и, значит, я должна о нём заботиться.

Между тем ничего не обнаружившие жандармы с определённым трудом всё же выцарапались из цепкой хватки будущего лакея его величества и направились в сторону моей комнаты. Мерзкий Ричард уже топтался под дверью, всем своим видом демонстрируя недовольство.

Я прошла мимо него, задрав нос, и распахнула перед жандармами, уже слегка помятыми и дезориентированными Оливером, дверь в комнату. Они вошли, для приличия поозирались и резво направились к шкафу. Ричард, увидев это, стал старательно делать вид, что смотрит в окно. Скрипнула дверца шкафа, я села в кресло и начала с интересом наблюдать, как один из жандармов для вида перекладывает мои вещи, целенаправленно подбираясь к шляпной коробке.

Он отодвинул её в сторону, и Ричард победно улыбнулся, видимо, предвкушая обличение «преступницы».

– Здесь же ничего нет, – слегка растерянно обернулся к Ричарду жандарм, немолодой мужчина, явно чувствующий себя неловко, – совершенно пустая полка.

– Как же пустая? – не согласилась с ним я. – Вот коробка со шляпкой, вот саквояж, я с ним из пансиона приехала.

– Я имею в виду, что браслета тут нет, – пояснил жандарм, обращаясь одновременно ко мне и к Ричарду.

– Ну а с чего бы ему там быть? – пожала плечами я. – Я его в глаза не видела, сам он передвигаться вряд ли умеет, так что его отсутствие легко объяснимо. Меня, скорее, удивляет, что вы явно ожидали его здесь найти. Наводит на некоторые размышления, вам так не кажется?

– Кажется, кажется, – уверил всех присутствующих Оливер, нарисовавшийся в дверях с Жужей на руках, – скажите, а господин Филдс не сказал вам, кто эта очаровательная девушка?

– Нет, не сказал, – решил принять участие в разговоре второй жандарм и окинул меня оценивающим взглядом, – а что? Девушка как девушка…

– Ну, если не считать того, что она – дочь Фредерика Мэнсфилда и, следовательно, внучка леди Синтии Мэнсфилд, – с прозрачным намёком в голосе проговори Оливер, слегка понизив голос к концу фразы.

Наверное, в Авернете не было человека, который хотя бы краем уха не слышал о бабушке и её многолетней дружбе с королевой. Поэтому жандармы переглянулись и слегка побледнели: видимо, они и не предполагали, что столкнутся с девушкой из настолько высшего, так сказать, общества. За умышленное причинение вреда репутации членов королевской семьи и приближённых к ним лиц в нашем королевстве полагалось тюремное заключение и более чем солидный штраф.

– Ну что же ты не предупредил парней? – с упрёком обратился к стоящему с каменной физиономией Ричарду Оливер. – Разве так поступают достойные граждане? Ну да сейчас не об этом… Господа, вы уже обыскали комнату леди? Тогда давайте попробуем поискать пропавшую драгоценность господина Филдса в последнем номере в нашей части коридора. Он ведь точно вам сказал, что побрякушку спёр кто-то из ближайших соседей?

– Сказал, – не слишком уверенно ответил один из жандармов, и его взгляд, брошенный в сторону Ричарда, не обещал тому ничего хорошего.

– Тогда идёмте, – Оливер перекинул традиционно молчаливого Жужу на другую руку и подхватил под локоть того стражника, который стоял к нему ближе. – Думаю, Гарри тоже будет вам очень… очень рад.

Через полминуты он уже барабанил в дверь нашего последнего соседа, и по лицам жандармов было видно: они искренне надеются, что обитателя номера не окажется дома. Но сегодня явно был не их день…

Дверь распахнулась, и в проёме обнаружился слегка помятый Гарри, который посмотрел на нас с совершенно непритворным изумлением.

– Вы ко мне? – в итоге проговорил он. – Все сразу или частями? Если все сразу, то хочу вас огорчить: все не поместятся.

– Да мы в коридорчике постоим, – жизнерадостно улыбнулся здоровяку Оливер, – не будем мешать проведению следственных мероприятий. Видишь ли, Гарри, наш сосед, – тут Оливер некультурно ткнул пальцем в сторону стоящего с непроницаемым лицом Ричарда, – решил, что кто-то из нас стащил его бриллиантовый браслет.

– А откуда ты знаешь, что бриллиантовый? – моментально оживился Ричард, а я стала судорожно припоминать, были там бриллианты или нет. Впрочем, вряд ли Ричард получил от лорда Сент-Мора несколько браслетов: а в том, что драгоценность, как и сама идея подставить меня, принадлежала именно лорду Джастину, я практически не сомневалась.

– Да потому что если бы он был дешёвый, ты не стал бы устраивать весь этот цирк, – пожал плечами Оливер и повернулся к жандармам, – ну так что, комнату Гарри обыскивать будете?

– Уж пожалуйста, – неожиданно прогудел Гарри, – очень не хочется отрываться от коллектива. Если у всех проверяете, то и я не возражаю.

Жандармы вздохнули и быстренько, совершенно формально, просмотрели шкаф и письменный стол в комнате Гарри. Естественно, ничего не нашли, извинились перед нами и дядюшкой Томасом, взяли приготовленные им пироги и, бросив на Ричарда недружелюбные взгляды, удалились.

– Это дело надо заесть, – решительно сказал Оливер и, закинув Жужу в комнату и дав ему взятку в виде отобранной у меня второй половины пирога, направился в обеденный зал.

Я, немного подумав, решила, что, несмотря на недавний обед, я потратила столько нервов, что вполне заслужила чашку чая с чем-нибудь вкусненьким. Поэтому, переодевшись и прихватив сумку, спустилась вслед за Оливером. Мой будущий секретный агент обнаружился за угловым столиком в компании Гарри, что было достаточно неожиданно: до этого момента наш крупногабаритный сосед предпочитал держаться от нас подальше. И я его, положа руку на сердце, прекрасно понимала: дальше от нас – целее нервная система.

Мужчины оживлённо что-то обсуждали, но при моём появлении сделали вид, что ничего такого не было. Ричарда видно не было, и это не могло не радовать.

– Предлагаю обсудить, – сделав глоток из огромной кружки, которую принесла Полли, сказал Оливер, и мы согласно кивнули. – Думаю, всем было понятно, что сегодняшний визит жандармов не случаен, и им нужна была Моника. Вопрос следующий: зачем и кому это понадобилось. В жизни не поверю, что у нашего дорогого Ричарда так вот запросто может заваляться в чемодане браслет с изумрудами и сапфирами.

– Эээ… – невразумительно произнесла я, а Гарри, не выдержав, расхохотался.

Оливер оказался более воспитанным и лишь понимающе улыбнулся, в отличие от Гарри, который успокоился только через минуту.

– Прости, – сказал он, вытирая рукавом выступившие слёзы и качая головой, – но у тебя было такое великолепное выражение лица, Моника, что я просто не смог удержаться.

– Гарри, ты кто? – помолчав, я решила расставить все точки над «и», окончательно выяснив, кто из нас, точнее – из них, на кого работает.

– В каком, извини, смысле? – поднял густые брови Гарри, успев, впрочем, бросить быстрый вопросительный взгляд на Оливера.

– В самом прямом, – я откусила кусочек от ароматной булочки с малиной, – про себя я всё знаю…

Тут я вспомнила сегодняшние откровения господина Стайна и уточнила:

– Ну, или почти всё… Про Оливера я тоже многое знаю, а вот ты как оказался в нашей своеобразной компании? Только не говори, что просто заселился в этот ничем кроме вкусной еды не примечательный трактир именно сейчас совершенно случайно. Потому что мы тебе всё равно не поверим.

– Я обязательно отвечу, но сначала давайте окончательно проясним, что делает здесь каждый из нас, – внёс встречное предложение Гарри, – раз уж мы втроём будем дружить против Ричарда. Кстати, Моника, почему он хотел тебя подставить?

– Потому что он работает на моего жениха, – я отложила надкусанную булочку, которая почему-то вдруг показалась совершенно пресной.

– И кто у нас жених? – мне показалось, что Оливер на мгновение недовольно нахмурился.

– А то ты не знаешь? – в свою очередь фыркнула я. – Раз ты за ним следишь, то, значит, наверняка в курсе, с кем он в приятелях. Тем более, как оказалось, ты прекрасно осведомлён о моей семье.

– Кто за кем следит? – недоумевающе поднял брови Гарри, причём на этот раз совершенно неподдельно удивившись.

– Оливер следит за Ричардом, – пояснила я, удивляясь тому, каким кислым стало выражение лица счетовода-отличника.

– Этого не может быть, – доверительно сообщил мне Гарри, – вот вообще никак.

– Почему?

– Потому что за Ричардом слежу я, – он пожал широченными плечами и добавил, – достаточно давно, между прочим… Практически сроднился с ним, мерзавцем…

У меня сложилось впечатление, что вместо последнего слова Гарри хотел использовать другое, более точное, но менее приличное. Однако, учитывая моё присутствие, воздержался.

– То есть ты хочешь сказать, что за Ричардом следите вы оба? – я непонимающе моргнула. – А почему так?

– Моника, давай я тебе спокойно всё расскажу, потом ты нас побьёшь за скрытность, а затем мы всё же решим, как действовать дальше, – предложил Оливер, и я охотно с ним согласилась. Особенно мне понравилась часть про «ты нас побьёшь» с учётом того, что дотянуться до Гарри я смогу исключительно в прыжке, да и то сначала надо разбежаться.

– Господин Ричард Филдс привлёк наше внимание достаточно давно, так как были весомые доказательства его участия в одном достаточно неблаговидном деле. Прошу простить мне обтекаемость формулировок, но есть такое понятие, как государственная тайна. Тем более что к нашему делу это всё не имеет непосредственного отношения. И я по поручению своего руководства начал следить за ним, – Гарри говорил уверенно, неспешно и как-то очень внушительно.

– Какой интересный выбор, – не удержалась я, – мне всегда казалось, что люди, которые за кем-то следят, должны быть чрезвычайно незаметными. А про тебя, Гарри, уж прости, этого никак не скажешь. Тебя не заметить очень трудно.

– Наблюдать – это не вовсе не значит постоянно находиться в поле зрения объекта наблюдения, – слегка снисходительно пояснил мне здоровяк, тоже оказавшийся шпионом. Прямо не трактир, а общежитие для секретных агентов, честное слово!

– Допустим, – не стала спорить я, – значит, ты следишь за Ричардом, а он следит за мной, потому что его нанял мой жених, лорд Джастин Сент-Мор. Гарри, а твоё начальство, о котором ты упомянул, это Тайная полиция? Та, которая была ведомством господина Стайна?

– Да, но у нас с недавних пор новое руководство, – кивнул Гарри, – правда, очень странное.

– Почему? – удивилась я, вспомнив, впрочем, что бабушка не слишком лестно отзывалась о преемнике своего друга Вильгельма, считая нового официального главу Тайной полиции слишком молодым и легкомысленным.

– Его никто не видел, – помолчав, ответил Гарри, пожав могучими плечами, – вот то есть совсем никто. Мы знаем, что его назначили, а кто он, как выглядит, какой у него характер – пока для всех загадка. Знаем только, что его зовут господин Лоран.

– А это имя или фамилия? – уточнила я на всякий случай.

– Да кто ж его знает, – вздохнул Гарри, – говорю же – странное начальство.

– Ну и боги с ним, с твоим руководством, – подумав, решила я, и Гарри молча кивнул. Действительно, это не тот вопрос, который требует немедленного обсуждения: у нас и своих проблем выше крыши. – Итак, с Гарри мы разобрались, теперь ты.

Я повернулась к Оливеру, который старательно делал вид, что его тут нет и вообще – он просто деталь интерьера.

– А что я? – сделал он последнюю попытку улизнуть от рассказа о себе и своих целях.

– Вот это и интересно, – поддержала я его, – раз Гарри следит за Ричардом, то за кем следишь ты? Вариантов, кстати, не так чтобы много: Гарри, я и Жужа. Но, как мне кажется, Жужа занимает последнюю строчку в рейтинге кандидатов.

– Я не слежу, – поморщился Оливер, – я охраняю, так сказать, поддерживаю и оберегаю.

– Тогда это и не Гарри, – глубокомысленно изрекла я, – он сам кого хочешь поддержит, причём в самом прямом смысле. Вывод: ты охраняешь меня. Тебя тоже прислал господин Стайн? А как же… Он же сказал… – я почувствовала, что окончательно запуталась в сложном хитросплетении интриг. – Или ты не от него?

– Скажем так, – Оливер слегка нахмурился и совершенно по-простонародному почесал в затылке, – я имею отношение к Тайной полиции, но действую не по её распоряжению. Вот, наверное, так будет наиболее правильно.

– Но господин Стайн сказал, что человек, который будет меня охранять, ещё не приступал к своим обязанностям, значит, это точно не ты, – я решила, что скрывать своё знакомство с «дядей Вилли» от этих двоих было бы по крайней мере странно. – Значит, ты от кого-то ещё?

Естественно, этот гад ничего не ответил, а лишь загадочно улыбнулся и пожал плечами. Ну ничего, я всё равно узнаю.

– Моника, ты странная, – решил принять участие в обсуждении Гарри, – два охранника это всегда лучше, чем один. Надёжнее и вообще…

– Позвольте тогда мне обобщить, – подняла я руку, – лорд Сент-Мор прислал Ричарда следить за мной, но так как господин Филдс оказался замешанным в какое-то ещё дело, то к нему приставили Гарри. А ко мне кто-то таинственный – Оливера. Так?

– Ну если очень в общих чертах, то так, – подумав, согласились мои сообщники, переглянувшись.

– В общем, понятно, что ничего не понятно. Но то, что мы всё же выяснили, не отменяет того, что мы наметили с дворцом, – я строго посмотрела на Оливера, ответившего мне взглядом человека с абсолютно чистой совестью. Вот как у него это так убедительно получается?

– А что вы наметили? – моментально заинтересовался Гарри. – Или это закрытая информация?

– Моника хочет, чтобы я устроился во дворец лакеем, представляешь?

– Лакеем? – переспросил слегка растерявшийся Гарри, но тут же исправился. – Ну что же, надо – значит, надо. Ты постарайся поближе к кухне устроиться, сэкономишь на питании.

– Моника, ты каким лакеем меня планируешь сделать? – повернулся ко мне Оливер.

– Пока не знаю, посоветуюсь и скажу, – пообещала я, решив завтра же поговорить об этом с бабушкой и «дядей Вилли». Пусть моему агенту какое-нибудь непыльное местечко подберут, чтобы он…

Что именно должен будет делать на своём новом рабочем месте Оливер, я додумать не успела, так как дверь в трактир распахнулась, и на пороге появился лорд Джастин Сент-Мор собственной персоной.

Последний раз я видела навязанного отцом жениха четыре года назад и, надо признаться, совершенно не страдала в разлуке. С удовольствием прожила бы без личной встречи ещё столько же как минимум. Но кто бы меня спрашивал…

Лорд Джастин тем временем медленно оглядывал обеденный зал, и на его высокомерной лощёной физиономии было столько брезгливого недоумения, что я с трудом подавила желание запустить в неё чем-нибудь потяжелее.

Увидев меня, он на какую-то долю секунды утратил контроль над собой, и надменность сменилась удивлением, а затем смесью разочарования и гнева. Но длилось это не больше пары мгновений, после чего его лицо снова стало презрительной маской.

Сказать он ничего не успел, так как по лестнице торопливо спустился Ричард, сияющий слегка неестественной улыбкой.

– Лорд Джастин! – воскликнул коварный сосед, демонстративно игнорируя наш столик. – Какой сюрприз! Ну зачем же вы ехали сами! Я непременно посетил бы вас завтра с самого утра и доложил бы об успехах нашего дела!

– Судя по тому, что я вижу, особыми успехами вы похвастаться не можете, – недовольно процедил лорд Сент-Мор, – но ваш доклад выслушаю непременно. Идите в экипаж, господин Филдс, и подождите меня там, я скоро буду.

Отпустив Ричарда небрежным движением затянутой в дорогую перчатку руки, лорд Сент-Мор направился в нашу сторону, и мои надежды на то, что он, увидев, что его замысел провалился, отставит меня в покое, сделали мне ручкой.

– Леди Моника? – он едва заметно кивнул мне, так, исключительно чтобы обозначить поклон, ибо настоящего знака вежливости я, видимо, не заслужила.

– Лорд Сент-Мор, – таким же слегка обозначенным наклоном головы ответила я, – что привело вас в столь несоответствующее вашему статусу место?

– Вы не поверите, леди Моника, но я искал своего сотрудника, а нашёл вас.

– Вы совершенно правы – не поверю, – неожиданно я почувствовала, как мою руку, стиснувшую под столом подол юбки, накрыла тёплая ладонь, и мои ледяные пальцы успокаивающе сжали.

– Вижу, с момента нашей последней встречи вы не изменили ни своего поведения, ни своего отношения к нашему браку, – недовольно буркнул лорд Джастин.

– А вы что, действительно на это рассчитывали? – я удивлённо округлила глаза.

– Да, леди Моника, я всерьёз надеялся, что благоразумие всё же найдёт путь к вашему сердцу, – он недобро прищурился, – но, вижу, вы не оправдали моих надежд.

– Судя по всему, я не оправдала их не только в отношении брака, но и в плане провалившейся идеи выставить меня воровкой, – меня понесло, и остановиться я уже не могла, не помогало никакое воспитание. Но замысел лорда Сент-Мора настолько глубоко оскорбил меня, что промолчать было выше моих сил.

– Абсолютно не понимаю, что вы имеете в виду, – невозмутимо ответил женишок, но уходить почему-то не спешил, – это, видимо, ваши очередные фантазии?

Он хотел ещё что-то добавить, но тут в наш разговор влез Оливер.

– Простите, что вмешиваюсь, – вежливо проговорил он, глядя на лорда Джастина без малейшего страха, – но я так понял, что у вас с девушкой не слишком хорошо получается понимать друг друга. Так бывает, но, знаете, что я вам скажу, – тут он заговорщически понизил голос, – не хочет она за вас замуж – так и слава всем богам. Никому такую жену не пожелаю, честное благородное слово!

– Почему это? – возмутилась я, а лорд Сент-Мор лишь презрительно скривился.

– Да просто потому, дорогая Моника, что ты выклюешь мозг любому нормальному мужчине в течение первых же двух, максимум – трёх часов, – любезно пояснил Оливер, а коварный Гарри согласно кивнул лохматой головой. – Так что выдержать тебя может исключительно такой же ненормальный, как ты. Вы себя ненормальным считаете?

– Ни в коей мере, – почему-то соизволил ответить лорд Джастин и вдруг сообразил уточнить, – а откуда у вас такие подробные сведения о характере моей невесты?

– Так мы же живём вместе, – жизнерадостно улыбнулся ему этот… счетовод-отличник, – вот и котика уже завели.

– В каком это смысле? – мне показалось, что на высокомерной физиономии лорда Сент-Мора промелькнула растерянность. – Что значат ваши слова о совместном проживании?

– Не уничтожай мою репутацию окончательно, – возмутилась я, – от неё и без того мало что осталось.

– А что я такого сказал? – Оливер ещё больше взлохматил и без того растрёпанные волосы. – Ни слова неправды. Мы же живём рядом: ты, я, Гарри и Ричард. Разве не вместе?

– Тебя послушать, так мы все в одной комнате живём, – не уступала я. – Что обо мне подумают?!

– В одну мы бы не поместились, – доверительно сообщил лорду Джастину Оливер, – тут комнаты не очень большие, хотя и симпатичные. И без того в ванной, можно сказать, попами толкаемся, уж простите за интимные подробности…

– Избавьте меня от них, – фыркнул лорд Сент-Мор и вперил в меня тяжёлый взгляд, – леди Моника, мне казалось, что вы уже достаточно взрослая девушка, чтобы понимать, где находятся границы приличия, которые не следует переступать. Надеюсь, что за оставшееся до нашей свадьбы время вы избавитесь от этих пагубных привычек и смените окружение на более достойное.

– Да не собираюсь я за вас замуж, – воскликнула я, – это совершенно не то, чему я планирую посвятить жизнь.

– Неужели вы действительно думаете, что ваше мнение кого-то интересует? – насмешливо дрогнул бровью лорд Сент-Мор. – До новых встреч, леди Моника. Надеюсь, они пройдут в более подходящей обстановке.

С этими словами он развернулся и, не прощаясь, покинул помещение. Мне показалось, что в трактире сразу стало легче дышать.

– Он действительно твой жених, Моника? – я не могла понять, чего в голосе Гарри больше: удивления или сочувствия. – Как тебя угораздило-то?

– Это не меня, а отца, – я неожиданно почувствовала, что вот именно с этими двумя практически посторонними людьми я могу быть сама собой, что они и не обманут, и не посмеются. Да, не откроются в ответ, работа у них такая, но и не предадут, что невероятно ценно и важно. Особенно сейчас, когда на меня так внезапно обрушилась информация о моём происхождении. Вдруг благодаря помощи этих двух непутёвых на первый взгляд соседей я смогу избежать ненавистного брака и выполнить поручения короля Александра? Очень бы хотелось в это верить!

– Ему настолько нравится перспектива видеть лорда Сент-Мора своим зятем? – спросил Оливер. – Или есть другие причины?

– Есть, только я пока не готова о них рассказывать, – вздохнула я, – самой бы разобраться…

– Уверена, что тебе не нужна помощь? – пророкотал Гарри. – А то ты только скажи. А сейчас мне надо идти, сами понимаете – служба.

– Давай, а то Ричард не оправдал надежд лорда Джастина, за такое и поплатиться можно, – проворчала я, чувствуя, что вот вообще не возражала бы, если бы Ричард пострадал. Не сильно, нет, всё же человек по чужому приказу действовал, но так, чтобы понял, что хорошо, а что – так себе.

Оставшись вдвоём с Оливером, мы быстренько договорились, что он за завтрашний день закончит свои дела, связанные с наблюдением за мной. Пообщается со своим таинственным руководством и будет в полном моём распоряжении.

– Слушай, – вдруг сообразила я, – а как же господин Стайн дал мне разрешение использовать тебя, если он – не твоё начальство? Что-то у меня мозаика не складывается…

– Ну, наверное, это потому что он и моё, как ты выразилась, «настоящее начальство» всегда смогут договориться, – высказал предположение Оливер. – В любом случае, это – вот вообще не твоя проблема, Моника. Просто поверь. Завтра в три часа дня я буду возле дворцовых ворот, не парадных, а тех, которые сзади.

– Ты знаешь о «калитке для частных визитов»? – почему-то удивилась я, хотя это явно не было государственной тайной.

– Представь себе, – он удивлённо на меня покосился, – и поэтому я знаю, куда идти.

– А как же работа, на которую ты устроился? Ты им скажешь, что сейчас не можешь у них работать?

– Слушай, Моника, я достаточно большой мальчик и в состоянии уладить свои дела сам, веришь? А сейчас давай лучше разойдёмся по комнатам и отдохнём, а? Не знаю, как у тебя, а у меня день был достаточно насыщенный.

Я вспомнила информацию, которую обрушил на меня «дядя Вилли» и вздохнула: именно суета не давала мне сосредоточиться на открывшейся правде, и я всеми силами – осознанно и не очень – оттягивала тот момент, когда останусь наедине с новой информацией о себе.

– Моника, – вдруг совершенно другим голосом, в котором не было уже привычного мне шутовства, сказал Оливер, – ты уверена, что тебе нужно влезать во всё это?

– Что конкретно ты имеешь в виду? – я даже слегка растерялась, так как сейчас вечно встрёпанный и неуклюжий сосед выглядел серьёзным, собранным и даже слегка опасным.

– То, во что тебя втягивают его величество Александр и твоя бабушка, леди Синтия, – спокойно ответил Оливер, глядя на меня с едва заметной улыбкой.

– Ты забыл ещё одного участника этого замечательного мероприятия, – вздохнула я, понимая, что Оливер знает гораздо больше, чем можно было предположить. Более того, совершенно не исключено, что он в курсе деталей, о которых я даже не догадываюсь.

– Кого? – счетовод-отличник выгнул бровь. – Твоего жениха?

– Да при чём здесь лорд Джастин, – поморщилась я, – точнее, он наверняка при чём-нибудь, но я имела в виду господина Стайна.

– Точно! – Оливер наставил на меня указательный палец и сурово нахмурился. – Как я мог о нём забыть! Они с твоей бабушкой, как ниточка с иголочкой, иначе и не скажешь!

Я задумчиво рассматривала своего таинственного соседа и, видимо, что-то такое мелькнуло на моём лице, потому что Оливер напрягся и уточнил:

– Выбился из образа, да? Ну, я же уже открыл тебе тайну, что я шпион, так чего теперь маскироваться-то, правда?

– Уверена, что ты рассказал мне далеко не всё, но не осуждаю, – я тяжело вздохнула, – оказывается, быть шпионом – это очень непростое занятие!

– Ещё какое! – согласился со мной Оливер. – Вот поэтому я и спрашиваю: Моника, ты уверена, что тебе надо лезть во всё это? Сидела бы ты себе тихонечко у леди Синтии под крылышком и наслаждалась бы жизнью. Неужели тебе не нравится такая перспектива?

– Ни за что! – я даже кулачком по столу стукнула, вызвав тем самым удивлённые взгляды немногочисленных посетителей. – Я сама смогу всего добиться! И если его величество решил выпускать газету, то я её организую, чего бы мне это ни стоило! Даже если он и преследовал свои загадочные и далеко идущие цели. Поздно! Я взялась за дело!

– Звучит почти как угроза, – Оливер не выдержал и фыркнул, – ты бы видела себя со стороны! И ты же понимаешь, что я имею в виду не только и не столько газету…

– Не понимаю, о чём ты, – тут же открестилась я, – моё дело – организовать оригинальное дворцовое издание, а остальное меня не касается.

– Совсем-совсем не касается? – насмешливо выгнул бровь сосед.

– Вот ни капелюшечки! – я уверенно тряхнула головой и постаралась перевести разговор в более безопасное русло. – Так ты согласен поработать лакеем? Сможешь добыть для меня несколько свежих дворцовых сплетен?

– Смогу, – обречённо вздохнул Оливер и пояснил, – если оставить тебя без присмотра, ты, чувствую, таких дел наворотить можешь… Уж лучше я буду рядом. Просто на всякий случай.

– Спасибо тебе огромное, – совершенно искренне поблагодарила я и таки решилась задать вопрос, который не давал мне покоя, – а можно я спрошу?

– Хотел бы ответить «нет», но ты же всё равно спросишь, верно? – усмехнулся Оливер. – Поэтому давай, спрашивай…

– У меня два вопроса, – сразу предупредила я, не обращая внимания на страдальческую гримасу соседа, – первый: откуда взялся кошак?

– Жужа? – зачем-то уточнил Оливер.

– А у тебя их несколько? И вообще, я не понимаю, зачем вокруг обычного кошака разводить такую секретность? Ну кот… Ну Жужа…

– Нет, кошак у меня, к счастью, один, – сказал Оливер, наливая себе остывшего чая, – и взялся он от соседнего дома. Жалко стало животинку, вот и подобрал.

– Хорошо, допустим, – я вспомнила, что Оливер теперь мой подчинённый, и старалась выглядеть сурово. Судя по тому, что мой собеседник с трудом сдерживал улыбку, получалось плохо. Но ничего, это пока, я просто ещё не успела набраться опыта, но я способная, я быстро научусь. – Тогда второй вопрос: кто тогда храпел в твоей комнате?

– Приятель мой, – тут же ответил счетовод-шпион, – ему негде переночевать было, вот я его и приютил потихоньку. Понимаю, что так нехорошо поступать, но так уж вышло.

– А сразу почему не объяснил? – я понимала, что, скорее всего, он мне врёт, но придраться было не к чему, приходилось, как говорится, брать то, что дают.

– Ну я же тебя тогда ещё не знал, – честно глядя мне прямо в глаза, сказал этот жулик, – вдруг ты на меня нажаловалась бы дядюшке Томасу? Было бы неловко. Вот если бы такое произошло теперь, я бы ни на секунду не задумался и сразу рассказал бы тебе чистую правду!

– Хорошо врёшь, – завистливо вздохнула я, – я так не умею…

– Ну так это кто на кого учился, – подмигнул мне явно довольный тем, что вопросы кончились, Оливер, – я вот газеты организовывать не умею, а ты – врать на голубом глазу. У каждого свои таланты.

– Давай тогда договоримся на завтра, – я потянулась и почувствовала, что ужасно устала, – да и двинемся спать. Жужу только покормить не забудь, а то знаю я… Взять взял, а заботится пусть кто-нибудь другой…

– Его не покормишь, как же, – проворчал Оливер, – он же жизни не даст… О, Моника, а хочешь, я его тебе подарю? Будешь кормить его сама на законных основаниях, а не как сейчас – по доброте душевной.

– Я много времени провожу во дворце, – вздохнула я, так как в принципе против компании меланхоличного Жужи ничего не имела, – он тут с тоски зачахнет один.

– Не вижу принципиальной разницы в том, в чьей пустой комнате он будет скучать, – возразил Оливер, явно загоревшийся идеей сплавить мне Жужу, – что тебя нет дома, что меня. Так что ему без разницы. Ну или, если хочешь, возьми его с собой во дворец…

Я на секунду представила себе картинку, как я хожу по дворцовым коридорам в новом изящном костюме, а в руках у меня вместо кудрявой комнатной собачки размером с табакерку – рыжий, изрядно помятый жизнью Жужа.

– Давай обсудим это после того, как ты устроишься на новую работу, – предложила я компромиссный вариант, – там и решим. Значит, завтра встречаемся возле калитки в три часа дня. Не опаздывай!

– Ни за что! – клятвенно пообещал Оливер и как-то очень внушительно мне подмигнул.

Глава 10

Все мои планы насчёт того, чтобы попозже вечером попасть во дворец, с треском провалились, так как я всё проспала самым позорным образом. А ведь только на минуточку прилегла отдохнуть – открыла глаза, когда в окошко робко заглядывали лучи встающего солнца. Так и проспала в одежде, хорошо хоть туфли сняла… С кряхтением, не соответствующим моему возрасту, но вполне объяснимым после спанья поверх одеяла, я сползла на пол, попыталась найти на ощупь туфли, но махнула рукой и натянула любимые носки, которые обнаружились на столике возле кровати.

Организм недвусмысленно намекал на то, что умывальня со всеми сопутствующими удобствами – это именно то, что нам – организму и мне – настоятельно необходимо. Поэтому я тихонько открыла дверь, выглянула в коридор, предсказуемо никого не обнаружила и, стараясь ступать бесшумно, двинулась в сторону умывальни.

По уже укоренившейся дурной привычке я остановилась сначала у двери Ричарда, прислушалась, но в комнате помощника лорда Джастина царила абсолютная тишина. Интересно, Ричард вообще там, или недовольный работодатель выгнал его, и теперь неудачливый шпион безработный? Нет, мне его, конечно, совершенно не жалко… просто интересно! Вздохнув пару раз, я бесшумно двинулась дальше и остановилась у двери Гарри, из-за которой доносился поистине богатырский храп.

По-хорошему позавидовав человеку, который так сладко спит, я подкралась к двери в комнату Оливера. Если честно, я готова была услышать что угодно: от очередного загадочного храпа до разговоров о хиньской философии. Но за дверью было тихо. Я бы даже сказала – подозрительно тихо, так как покой и Оливер в моём сознании сочетались чрезвычайно плохо. Разочарованно вздохнув, я направилась в умывальню, но когда на обратном пути оказалась возле двери счетовода, то услышала за дверью какую-то странную возню и сопение. Только я хотела постучаться и выяснить, что происходит, как из комнаты раздался приглушённый стон, а я отпрыгнула в сторону. Как хорошо, что я не вошла: скорее всего, Оливер там развлекается с какой-нибудь девицей, которая в порыве страсти стонет. Впрочем, стон, кажется, был мужской… Может, всё-таки заглянуть? Ну, извинюсь, если что…

Но не успела я определиться со своими действиями, как из-за двери раздался истошный кошачий мяв, затем что-то упало, а потом дверь на удивление аккуратно отворилась. На пороге стоял совершенно незнакомый мне молодой мужчина привлекательной наружности. Точнее, она была бы такой, если бы не три ярко-алых полосы, красующиеся на его щеке, и начинающий заплывать правый глаз.

– Доброй ночи, – негромко и вежливо произнёс он хорошо поставленным голосом и, галантно поклонившись, неторопливо прошествовал по коридору, заметно припадая на правую ногу.

– И вам того же, – ошарашенно пожелала я его широкой спине, – а вы кто?

Как ни странно, незнакомец остановился и, с некоторым трудом повернувшись ко мне, представился:

– Инспектор Майкл Кастело, к вашим услугам, леди Мэнсфилд. Доброй ночи!

– А что вы делали в комнате Оливера? – не желала успокаиваться я, попутно заметив, что храп в комнате Гарри не то чтобы стих, но как-то изменился.

– В чьей комнате? – не понял меня ночной гость.

– Оливера, – и мы с ним оба посмотрели на дверь, возле которой я стояла.

– Ах, Оливера… – с какой-то странной интонацией протянул назвавшийся Майклом, – да ничего в общем-то, просто зашёл поздороваться по-приятельски.

– И как? – всё так же спокойно поинтересовалась я. – Встреча прошла удачно?

– Более чем, – не стал спорить молодой человек, – с вашего позволения, леди…

Он ещё раз поклонился и решительно, видимо, пока я снова не стала задавать вопросы, сполз по лестнице. Через минуту на улице послышался стук колёс отъезжающего экипажа.

– Оливер, ты там живой? – я заглянула в тёмную комнату. – Эй, отзовись!

– Да живой я, живой, – откликнулся сосед, включая небольшой магический светильник над столом.

Надо сказать, что выглядел мой первый в жизни подчинённый не самым лучшим образом: на скуле краснела ссадина, рубашка была порвана, к тому же он морщился, держась за бок.

– Что тут произошло? – спросила я, и мне показалось, что храп в комнате Гарри тоже приобрёл какие-то вопросительные интонации. – Только не рассказывай мне про тёплую встречу двух старых приятелей.

– Но это правда, – Оливер, поморщившись, прикоснулся к ссадине, – мы просто не сошлись в некоторых вопросах, исключительно рабочих!

– Он представился инспектором, – не отставала я, – он полицейский? Только не говори мне, что вы вместе учились на курсах счетоводов!

– Не буду, – улыбнулся сосед, но из-за медленно опухающей ссадины улыбка получилась кривая. – Он действительно инспектор, так что никакого криминала, Моника, нормальные мужские разборки. Кстати, ты не видишь Жужу? Он прям как тигр меня защищал, веришь?

– Так это он располосовал физиономию твоему приятелю? – я пошарила взглядом по комнате и в итоге обнаружила кошака в одной из пустых коробок, стоящих в углу. – Кстати, а откуда он узнал, как меня зовут?

– Кто, Жужа?! – изумился Оливер, извлекая хмурого питомца из коробки. – Так он тебя давно знает.

– Оливер, не придуривайся! – я топнула, но в носке получилось бесшумно и потому не результативно. – Инспектор, как там его… Майкл Кастело.

– А он… А он твой давний поклонник, – подумав, сообщил мне этот счетовод-отличник. – И вот, видишь, приступ ревности с руганью и мордобоем. Ночей просто не спит из-за того, что вокруг тебя столько перспективных мужиков ошивается.

– Перспективный – это ты про себя, я правильно понимаю? Бабушка, конечно, человек широких взглядов, но, боюсь, лакея она не одобрит… как, впрочем, и счетовода. Но сейчас не об этом.

– А о чём? Моника, не ищи проблемы там, где её нет! И потом, разве тебе не должно льстить, что из-за тебя дерутся? Нет?

– Хорошо, я так и напишу в статье, – я задумчиво посмотрела на грустного Жужу, – это будет рубрика «Кипящие страсти». Как тебе название?

– В какой статье? – моментально насторожился Оливер.

– Ну как же… – я оперлась плечом на стену и мечтательно проговорила. – Это будет заметка о том, как два молодых человека, вхожих во дворец… Твой инспектор вхож? Да? Прекрасно! Про тебя мы и так это знаем… Так вот… два молодых человека из приличных семей с хорошей родословной… Он ведь из тех самых Кастело, которые мануфактуры? Не сын, но родственник? Я так и думала… Они подрались ночью из-за девушки, которая безжалостно отвергла их обоих и отдала своё сердце простолюдину. Рыжему, со шрамами, невнятным происхождением, помоечным прошлым и странным именем. Кто угадает, о ком речь, – приз в виде подписки на три ближайших номера.

– А выглядит такой безобидной, – поделился Оливер грустными мыслями с Жужей. – Вот оно – женское коварство в полный рост.

На этой оптимистичной ноте мы с Оливером распрощались, и я отправилась к себе спать, а он – к себе. Видимо, сначала наводить порядок и только потом – спать.

Лёжа на кровати, я перебирала детали недавних событий и пыталась сообразить, что мне со всей этой информацией делать. То, что Оливер является не тем, за кого себя выдаёт, – это не вызывало уже никаких сомнений. Но вот кто он – с каждым днём это занимало меня всё больше. Да и вообще, несмотря на обрушившиеся на меня неоднозначные новости о собственном происхождении, на суету вокруг поручений короля, на интриги лорда Сент-Мора, я, как мне кажется, слишком часто думала о своём загадочном соседе. И дело было не только в желании разгадать его секрет. Просто… он мне нравился. Наверное, впервые в жизни мне действительно нравился какой-то молодой человек, и я с непривычки совершенно не представляла, что с этим делать.

Занятая этими невесёлыми, но ужасно интересными размышлениями, я незаметно для самой себя снова уснула. Разбудила меня странная тяжесть, ворочавшаяся на груди и странно сопящая. Я попыталась её спихнуть, но она категорически не желала этого делать, время от времени тихонько всхрапывая и вздыхая.

Я приоткрыла один глаз и увидела вольготно развалившегося на мне Жужу, который сладко спал или делал вид, что спит. На шее кота на верёвочке висела какая-то бумажка, и я, зевая, прочитала написанное. Потом поморгала, прочитала ещё раз и с трудом сдержала совершенно неподходящие девушке моего происхождения слова.

«Моника, возвращаю тебе твоего Жужу, не забывай его кормить и гладить. Убежал по делам. До встречи! О.»

Моего, значит, Жужу… Какая восхитительная наглость! И ведь понимает, негодяй, что выгнать кошака или оставить его голодным мне совесть не позволит. Ну ничего, я непременно отомщу. Пока ещё не знаю, как именно, но обязательно!

Занятая обдумыванием планов мести, я быстро привела себя в порядок, позавтракала, оставила обалдевшему от моей щедрости Жуже в тарелочке на полу две котлеты и кусок пирога с рыбой и, подозвав экипаж, отправилась к бабушке. Точнее, мне нужен был господин Стайн, но что-то подсказывало, что найти я его могу в это время именно у леди Синтии.

Вид знакомого дома с колоннами заставил вспомнить о вчерашних откровениях бабушки и «дяди Вилли», но почему-то сегодня я отнеслась к этому уже гораздо спокойнее. Ну являюсь я носителем уникально крови, и что с того? Мать, в смысле – леди Иоланта… меня никогда не баловала вниманием и заботой, так что и здесь переживать нечего. Другое дело, что теперь мне просто жизненно необходимо понять, кто моя настоящая мать и почему она меня оставила. Но сначала надо выполнить королевское поручение, точнее, поручения.

К гостиной, куда меня проводил слегка удивлённый моим визитом, но внешне абсолютно невозмутимый Хиллард, я подошла в самом боевом настроении. Господин Стайн предсказуемо обнаружился за столом и безмятежно пил чай, не забывая уделять внимание свежей выпечке, среди которой я увидела пирожки из трактира дядюшки Томаса.

– Моника, – констатировала бабушка, – какой приятный сюрприз! Ты балуешь нас своими визитами, и я чрезвычайно этому рада, дитя моё.

Я мило улыбнулась и даже не упала, услышав это «нас». Хотя элегантное, но исключительно домашнее платье леди Синтии намекало на то, что я не ослышалась. К тому же и «дядя Вилли» был одет по-простому: в мягкую домашнюю куртку и такие же удобные свободные брюки.

– Я ненадолго, просто хотела уточнить пару моментов, – я всё же присела к столу, а молчаливый Хиллард поставил передо мной чашку с ароматным чаем.

– Ты ещё не передумала переехать из своего трактира? – аккуратно намазывая джемом кусочек хлеба, поинтересовалась бабушка. – Хотя бы даже в эту свою башню?

– Если вам нужно, чтобы я поселилась в башне, то вы лучше так и скажите, – я отпила чаю и выбрала в вазе умопомрачительно вкусную булочку со сливками, – потому что все эти тайны и загадки потихоньку начинают утомлять.

– Мы ни в коем случае не хотим на тебя давить, Моника, даже не думай, – очень душевно произнёс господин Стайн, – обитай там, где тебе удобнее. Кстати, я договорился с одним милым молодым человеком в полицейском управлении, он будет снабжать тебя информацией о любопытных происшествиях. Если они, конечно, не будут иметь грифа «секретно».

– А этого милого молодого человека – ну вот совершенно случайно – зовут не Майкл Кастело?

Вот теперь я могу сказать, что видела в этой жизни всё: передо мной был удивлённый господин Стайн. Длилось это, правда, всего несколько секунд, но тем не менее – это было! Могу собой гордиться.

– Да, это именно он, – подтвердил мои догадки «дядя Вилли», – но позволь спросить, откуда ты его знаешь?

– А он ночью подрался с Оливером у него в комнате, – без малейших угрызений совести сдала я ночного гостя, – а потом Жужа его поцарапал, и он ушёл… Изрядно потрёпанный, но не побеждённый.

Тут бабушка совершенно по-молодому хихикнула, но под строгим взглядом приятеля старательно нахмурилась и сосредоточилась на джеме.

– Но я не по этому поводу, – допивая чай, сказала я, – мне нужны вы, дядя Вилли.

– Всё, что от меня зависит, Моника, – главный шпион королевства изобразил готовность исполнить почти любую мою просьбу. Ключевое слово в этой фразе – «почти».

– Вы можете поспособствовать устройству моего агента на какую-нибудь непыльную лакейскую должность? Не на кухне же ему отираться? Где-нибудь в канцелярии, например…

– Не вижу причин для отказа, – охотно согласился «дядя Вилли», – ты уже знаешь, кого отправишь на поиски информации?

– Вашего Оливера, я же говорила ещё вчера, – я не видела смысла скрывать этот факт, – он согласился, не слишком охотно, правда, но я смогла его убедить.

– Ах, да-да, конечно! Я просто запамятовал. А как он выглядит, этот твой Оливер? – вдруг поинтересовался господин Стайн.

– Почему мой? Он в такой же степени мой, как и ваш, между прочим, – я пожала плечами, а потом всё же ответила. – Светловолосый, высокий, фигура прекрасная, глаза голубые, черты лица правильные, характер сволочной.

– О да! – с каким-то непонятным наслаждением протянул этот интриган, аж жмурясь от удовольствия. – Я непременно подберу ему замечательную должность. А скажи, Моника, кот Жужа – это ведь его питомец, да? И имя ему он придумал, верно?

– Да вот даже не знаю, – я вздохнула, – вроде как теперь уже мой, потому что Оливер спихнул этого проглота на меня.

– Я постараюсь, чтобы этот чудесный юноша получил максимально интересную должность, – почти промурлыкал Стайн, и мне почему-то даже стало немножко жаль Оливера.

После столь продуктивной беседы я попрощалась с бабушкой и «дядей Вилли», оставив их пить чай дальше и, скорее всего, обсуждать очередные таинственные дела государственной важности.

От дома леди Синтии я направилась в швейное ателье на примерку, убедилась, что костюмы будут готовы вовремя, а затем, подумав, решила посетить его величество. Раз уж он сам позволил мне подобную вольность – пусть теперь расплачивается за опрометчиво принятые решения. А там и Оливер подойдёт… Интересно всё-таки, где именно и каким образом он перешёл дорожку господину Стайну? Не зря же «дядя Вилли» так обрадовался, когда по моему описанию смог опознать будущую звезду обслуживающего персонала. А радость этого неординарного человека могла означать только одно – кому-то крупно не повезло.

Перед визитом во дворец я решила немножко перекусить: с этими нервами завтрак уже давно растворился где-то в глубинах молодого растущего организма. Поэтому я выбрала симпатичную кондитерскую и удобно устроилась в плетёном кресле в ожидании официанта. Он подошёл достаточно быстро, внимательно выслушал заказ, но почему-то медлил и не уходил. Я вопросительно посмотрела на него, после чего парень вздохнул и принял какое-то решение. Он наклонился ко мне и еле слышно произнёс:

– Леди, это, конечно, не моё дело, но за вами следят.

– Кто следит? – я от удивления аж меню выронила и тоже невольно перешла на шёпот. – Почему вы так думаете?

– Вот тот мужчина, – официант сделал вид, что предлагает мне что-то в меню, а сам глазами показал на широкоплечего господина, который сидел через несколько столиков от меня, почти полностью закрывшись газетой, – сначала ждал вас, пока вы из лавки выйдете, а потом за вами шёл и сюда тоже только из-за вас завернул.

– А вы что, за ним следили? – не смогла не спросить я, а парень вдруг смутился и отчаянно покраснел.

– Да я не за ним, я на вас смотрел, леди, – прошептал он, – очень вы красивая! Ну вот и заметил!

– Спасибо, – как-то даже растерялась я, – и за комплимент, и за помощь… А он тут один такой, вы не заметили?

– Вроде один, – подумав, ответил парнишка, но добавил, – хотя вот тот господин тоже слишком часто в вашу сторону смотрит.

Я повернулась туда, куда указывал глазастый официант, и увидела Ричарда, который демонстративно изучал меню и даже головы не поворачивал в мою сторону. Но само присутствие соседа в этой кондитерской наводило на определённые невесёлые размышления.

– Кофе нести? – поинтересовался официант, понимая, что и так уже слишком задержался возле моего столика.

– Несите, конечно, – я благодарно ему улыбнулась, – а я пока решу, что мне дальше делать.

Подумать действительно было над чем: во-первых нужно ли как-то реагировать на Ричарда или лучше сделать вид, что я его не вижу и вообще игнорирую? Ну и во-вторых: надо бы как-то аккуратно выяснить, кто прячется за газетой, так как по виднеющейся темноволосой макушке опознать наблюдателя не получалось.

Я так глубоко погрузилась в размышления, что вздрогнула, когда услышала рядом:

– Добрый день, Моника! Позволишь?

Возле моего столика стоял, держа в руках букет из нескольких роз, улыбающийся Ричард. Как и когда он успел обзавестись букетом, я, погружённая в раздумья, не заметила. Ох, прав Оливер – или как там его на самом деле зовут – не быть мне шпионом! Я растерянно моргнула, но надо было как-то реагировать, и я кивнула.

– Это тебе, – Ричард протянул мне букет, но я не торопилась брать его в руки, так как уже даже и не знала, чего от этого человека ожидать. Сейчас возьму, а потом окажется, что он это что-нибудь этакое означает. Или что букет вообще от жениха, а Ричард лишь посыльный.

Спас меня подошедший официант, которому я и указала на букет, попросив поставить его в вазу. Парень ничуть не удивился, взял из рук Ричарда розы и удалился вместе с ними куда-то в сторону подсобных помещений. Через минуту он вернулся и поставил вазу с цветами на мой столик.

– Спасибо, – нейтрально поблагодарила я, – ты что-то хотел?

– Да, Моника, – Ричард проникновенно посмотрел на меня, – я хотел принести тебе свои самые искренние извинения за то, что произошло сегодня.

– Извинения приняты, – тут же отозвалась я, а Ричард слегка завис, видимо, не ожидая такого быстрого решения вопроса.

– Вот так сразу? – не удержался он от вопроса.

– А что тянуть? – я пожала плечами. – Лорд Сент-Мор попросил тебя подсунуть мне браслет, ты радостно это выполнил и был очень разочарован тем, что затея провалилась. Работа есть работа, что уж тут поделаешь, если у тебя она такая.

– Ах, как же я рад, что ты так верно всё понимаешь! Я сразу понял, что ты совершенно удивительная девушка! Такая чуткая, такая понимающая! – воскликнул опомнившийся Ричард, решивший, судя по всему, что я просто добрая дурочка и сейчас растаю от его улыбок и комплиментов.

– Ну вот и прекрасно, – я сделала глоточек великолепного кофе, – тогда позволь с тобой попрощаться, Ричард.

– Ты уже уходишь? – изумился он, глядя на поднос с едой, с которого официант переставлял на стол тарелки.

– Я – нет, а ты – да, – мило улыбнулась я ему, – мы ведь всё выяснили, так что у тебя нет никакой необходимости задерживаться.

– Но, Моника! – воскликнул поражённый моими словами Ричард. – Ты должна вернуть мне браслет!

– Я?! – от подобной наглости я даже растерялась. – Откуда я могу знать, где он?

– Прикарманить решила? – в голосе Ричарда не осталось даже следа той любезности, которой он был полон буквально только что. – Не получится!

– Ричард, ты отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь? – я холодно посмотрела на гневно сопящего соседа, который сейчас даже просто привлекательным не выглядел. – Ты обвиняешь меня, внучку леди Синтии Мэнсфилд, сотрудницу его величества Александра, невесту лорда Сент-Мора в воровстве?? Ты хорошо подумал?

– Я с тебя глаз не спущу, – прошипел он, вставая и наклоняясь ко мне, – ни на шаг не отойду, но узнаю, куда ты спрятала браслет!

– Ну, если тебе категорически нечем больше заниматься, то я не против, следи, – милостиво разрешила я, и Ричарда аж перекосило. Наверное, он полагал, что я начну возмущаться и требовать отставить меня в покое. Да пусть ходит, жалко мне, что ли? На территорию дворца или к бабушкиному дому его всё равно вряд ли пустят, а в городе – без проблем.

– Ты хоть представляешь, сколько он стоит! – шёпотом воскликнул Ричард, хотя раньше мне казалось, что такое в принципе невозможно.

– Откуда мне знать? – изумилась я, с осуждением глядя на соседа: неужели он думал, что я куплюсь на такую простенькую приманку. – Я его в глаза не видела, так откуда мне знать-то? Ты, Ричард, перенервничал, наверное, вот и говоришь невесть что. Шёл бы ты… в трактир, отдохнуть.

– Я же сказал, что буду следовать за тобой, – упрямо ответил молодой человек, – так что ты от меня не отделаешься.

– Ну, что же, напротив дворца есть неплохая кофейня, думаю, ты сможешь скоротать там часика три-четыре, а то и все пять, – задумчиво проговорила я, – вряд ли я освобожусь раньше, нам с Александром, в смысле – с его величеством, нужно обсудить ряд непростых вопросов.

Ричард скрипнул зубами от бессильной злобы, но ответить ему было нечего. И то, что я спокойно назвала короля просто по имени – а позволялось это очень немногим – явно не добавило ему хорошего настроения. Если бы он не был таким двуличным гадом, я бы ему даже посочувствовала, наверное. А так – не дождётся!

– Ты тут будешь сидеть, пока я пообедаю, или пойдёшь всё же за свой столик? – поинтересовалась я, поступив, конечно, не очень вежливо. Но есть под пристальным взором хмурого Ричарда мне хотелось меньше всего: так еда невкусной покажется, а то и вообще в горле застрянет.

Он попытался уничтожить меня взглядом, но в этом искусстве сосед значительно уступал директрисе нашего пансиона, так что его усилия успехом не увенчались. Поняв, что я не реагирую, он молча пересел за свой столик, злобно посмотрев на букет. Мне на какое-то мгновение даже показалось, что он его сейчас заберёт, лишь бы мне не достался.

Постаравшись не обращать на него внимания, я с удовольствием поела и, расплатившись, оставила внимательному официанту более чем достойные чаевые. Всё-таки он меня предупредил, и я была морально готова к появлению Ричарда. Поднявшись из-за стола и прикинув, что как раз успею поговорить с королём, я бодрым шагом направилась в сторону выхода. Ричард тоже покинул своё место и демонстративно направился следом за мной. Но тут случилось неожиданное: когда он проходил мимо столика, где сидел спрятавшийся за газетой очередной наблюдатель, то внезапно споткнулся и чуть не упал. Скрывавшийся за газетой Майкл Кастело – и почему я не удивлена? – поддержал его под руку и помог не растянуться на полу.

– Ох, что же вы так неосторожно? – воскликнул наш ночной гость, и я заметила на его щеке тщательно припудренные царапины. – Не ушиблись? Может, присядете? Знаете, внезапные приступы головокружения – это очень тревожный симптом. Ну-ка, посмотрите на меня, – тут он принялся вертеть голову несчастного Ричарда в разные стороны, – так и есть! Налицо расфокусированность взгляда и заторможенность реакций. Эй, юноша, вызовите быстренько доктора. Есть тут поблизости?

– Со мной всё в порядке! – Ричард пытался высвободиться из цепкой хватки господина Кастело, но снова не преуспел. Да, сегодня явно не его день!

– Не делайте резких движений! – строго велел полицейский – я же правильно поняла «дядю Вилли», этот парень из полиции?

Он поднял на меня смеющийся взгляд и неожиданно сказал:

– Леди, не будете ли так любезны подать мне стакан воды? То есть не мне, а вот этому господину?

Тут злой, как не знаю кто, Ричард таки выдрался из его рук и попытался было уйти, но снова споткнулся, неудачно запнувшись за ногу Майкла. Причём на этот раз никто не успел его поддержать, и Ричард рухнул между столиками, очень неудачно разбив лицо. Подоспевший официант помог ему подняться и бережно усадил на стул. Ричард держался за нос, из которого текла кровь, и с ненавистью смотрел на полицейского, физиономия которого выражала самую искреннюю обеспокоенность.

– Ну вот, а вы спешили! – с укоризной попенял он Ричарду. – А я говорил: лучше посидеть и не пытаться куда-нибудь бежать. Головокружение – это такая непредсказуемая штука, вы просто не представляете! А вот и доктор!

В кондитерскую торопливо вошёл сухонький старичок с лекарским саквояжем в руках. Оглядевшись и мгновенно сориентировавшись, он чуть ли не бегом направился к Ричарду.

– Доктор, как замечательно, что вы пришли! – воскликнул Кастело, не дав пострадавшему даже слова сказать. – Вот молодой человек дважды упал за последние несколько минут, представляете? Это ведь ненормально, правда?

– Разумеется, – доктор уже вытащил из саквояжа какие-то трубочки и молоточки и теперь стукал Ричарда то по коленям, то по локтям. – Ах, юноша, как же вы так неосторожно?

При этих словах сосед мрачно посмотрел на полицейского, ответившего ему безмятежным взглядом кристально честного человека.

– Наверное, молодому человеку лучше провести какое-то время под присмотром медиков, не так ли? – проявил заботу полицейский, и доктор активно закивал.

– Несомненно!

– Давайте я провожу его до вашего дома, господин лекарь? – предложил свою помощь Майкл Кастело, не обращая внимания на злого Ричарда, который молчал и лишь тихо шипел от боли, когда доктор что-то там делал с его носом.

– Это будет очень благородно с вашей стороны, – согласился доктор, а Ричард фыркнул, но тут же застонал.

Подхватив пострадавшего под руку, полицейский бережно повёл его к выходу, но Ричарда так шатало, что он стукнулся обо все острые углы столов, мимо которых шёл. Совершенно случайно, разумеется…

Проходя мимо меня, Кастело белозубо мне улыбнулся и по-свойски подмигнул.

Уже на пороге Ричард оглянулся и попытался прожечь меня почти ненавидящим взглядом, но разбитый нос и медленно расплывающийся вокруг него синяк всё испортили. Получилось не страшно, а смешно, но я героически сдержала улыбку и даже сочувственно помахала соседу ручкой. Он не проникся и что-то прошипел, явно обидное, но я предпочла сделать вид, что не заметила.

Надо же, значит, господин Стайн в виде исключения решил сказать правду и действительно приставил ко мне своего сотрудника, поручив ему же снабжать меня нужными сведениями. И этот замечательный молодой человек с блеском справился со своей задачей, нейтрализовав Ричарда и дав мне возможность решить часть своих проблем. Надо будет потом его поблагодарить: он действительно мне помог.

Попрощавшись с официантом и попросив его куда-нибудь пристроить несчастный букет, я вышла из кондитерской и, на всякий случай оглядевшись, двинулась в сторону дворца.

Лето выгнало состоятельных горожан из душных городских особняков в утопающие в садах и цветах загородные поместья, поэтому возле летней королевской резиденции было относительно пусто. Я поздоровалась с гвардейцами, которые на этот раз не стали ничего у меня спрашивать, и прошла во дворец. Поприветствовав нескольких знакомых, проводивших меня удивлёнными взглядами, я без особых проблем добралась до кабинета короля и попросила дежурного секретаря доложить его величеству о моём появлении.

Видимо, у секретарей были какие-то указания, потому что буквально через пару минут меня пригласили в кабинет. Вот чего у нашего короля было не отнять, так это некоторой приятной демократичности. Он никогда не заставлял никого часами томиться в коридоре, ожидая приёма, наоборот, всегда раздражался, если кто-то из «стариков» начинал его в этом упрекать.

Александр, как и в прошлый раз, сидел за столом и изучал какие-то бумаги. Он жестом показал мне, чтобы я присаживалась, и снова погрузился в изучение документа. Через пару минут он положил его на стол, затем аккуратно свернул и засунул в ящик письменного стола.

– Здравствуйте, ваше величество, – я встала, присела в реверансе и снова устроилась в кресле, – я исключительно по делу.

– Без церемоний, леди Моника, – устало махнул рукой монарх, – я так от них устал, что использую любую возможность хоть с кем-то поговорить нормально, по-человечески. Так что можете называть меня просто Александр.

– Тогда я просто Моника, – я почувствовала, что ладони слегка вспотели, потому что при всём своеобразии характера король никогда не был склонен к излишней фамильярности. Понять бы ещё – к добру ли такие стремительные перемены.

– Хорошо, – кивнуло наше непредсказуемое величество, – вы принесли план газеты, Моника, я правильно понимаю? Расскажите мне вкратце о том, как будет выглядеть первый номер, а я немного отдохну.

Он тронул колокольчик, и в кабинете мгновенно материализовался лакей, которому было поручено организовать чай и сладости.

– Рассказывайте, Моника, – его величество махнул рукой, а лакей бросил на меня быстрый взгляд, явно заметив отсутствие слова «леди» и наверняка сделав правильные выводы. Мне это было на руку, поэтому я не стала скромничать и начала.

– Александр, – рука разливавшего чай лакея едва заметно дрогнула, и я поняла, что скоро все заинтересованные лица будут в курсе изменения моего статуса, – я предлагаю первый номер сделать неожиданным и отчасти провокационным.

– Это интересно, – оживился король и взглянул на лакея, – Тобиас, ты сейчас уши отрастишь, как луговая лиса – большие и чуткие. Да, леди Мэнсфилд выполняет моё личное задание, поэтому получает определённые привилегии, в том числе беспокоить меня без предварительной записи и обращаться ко мне по-дружески. Ты же понимаешь, для чего я тебе это говорю?

Лакей поклонился и удалился, сияя предвкушающей улыбкой.

– Ох, Моника, если бы вы только знали, как утомила меня жизнь напоказ, – пожалуй, даже искренне вздохнул король, – так и сбежал бы куда-нибудь на пару дней, чтобы ото всех отдохнуть.

– Понимаю, – сочувственно взглянув на Александра, кивнула я, – я вот всего последние три или даже два дня так живу, а уже надоело.

– Неужели в доме леди Синтии так шумно? – король удивлённо выгнул бровь. – Вы же у неё остановились? Я не узнавал специально, но раз вы не живёте у родителей, то остаётся один вариант.

Интересно, он действительно не в курсе или ему это для чего-то нужно? А что, вполне могло так получиться, что с ним никто не поделился соответствующей информацией, просто сочтя её несущественной.

– Так я живу не у бабушки, – я смущённо потупилась и призналась, – я снимаю комнату в трактире у дядюшки Томаса.

– Что вы говорите! – Александр откинулся на спинку кресла и с живейшим интересом уставился на меня. Точно, он был не в курсе, вон как глаза горят от любопытства. – Какое нетривиальное решение! И как оно?

– Что – оно? – я подумала, что, может, лучше было промолчать? Теперь ведь король не отстанет, пока не выяснит все детали. Вот кто меня за язык тянул?

– Как это – жить в простом трактире? Моника, пожалуйста, расскажите мне, а то я никогда не общался с людьми, живущими в таких экзотических местах. Прошу вас…

Я обречённо вздохнула, так как на прямо высказанное королевское пожелание мог быть только один ответ. Положительный.

– Трактир небольшой, но очень уютный, – начала я, – у меня комнатка на втором этаже. Там такой коридорчик на четыре номера…

– Одна комнатка? – изумился король, даже не пытаясь скрыть своего интереса – ну да, конечно, такая экзотика: живущая в трактире девушка из высшего света. – А, простите, умывальня, ммм… удобства?

– Они у нас общие на четыре номера, – добила я короля, – но так как мы все постоянно заняты, то проблем нет. В комнате стол, кровать, шкаф и несколько стульев. А, комод ещё есть…

– И всё?!

Было видно, что его величество старательно пытается представить себе такую комнату, но у него не получается. Интересно, а когда он в гвардии служил, у него отдельные апартаменты были? Хотя что это я… понятно, что не в казарме жил.

– А кто ваши соседи? – не унималось любопытное величество.

А вот это не тот вопрос, на который я готова легко ответить, так как сама затрудняюсь с определением.

– Счетовод, юрист и сотрудник силовых структур, – постаралась я одновременно быть честной и не сказать лишнего.

– А слуги, Моника? Вот ваша горничная, например, или лакеи упомянутых вами господ?

– В трактире есть лакей, горничная и подавальщицы, но они обслуживают номера, а не отдельных людей, – пояснила я. – А обедаем мы внизу, в общем зале.

– И что, если вы не хотите, то к вам никто не войдёт и не станет приставать с обедом или срочными делами? – неверяще спросил король. – И вы можете в любой момент лечь спать или пойти перекусить?

– Конечно, – ответила я, терзаемая дурными предчувствиями, – я так и живу…

– Я тоже так хочу! – решительно заявил король и стукнул ладонью по столу. – Имею право! Моника, пригласите меня, пожалуйста, в гости!

Я на мгновение представила, как в нашем изумительном коллективе сумасшедших появится ещё и его креативное величество, даже ненадолго, и тихо застонала.

– А как же королевство? – попыталась я воззвать к голосу разума загоревшегося очередной идеей короля. – Вы не можете вот так вот просто взять – и уйти в гости, Александр!

– Вот! – величество с энтузиазмом взмахнуло рукой. – Об этом я и говорю! Хочу хотя бы день пожить в своё удовольствие. Помогите мне, Моника, и королевство вас не забудет!

Вот в этом можно даже не сомневаться… Если я таки помогу монарху сбежать и поселиться в трактире хотя бы на ночь, моё имя наверняка войдёт в историю. Не совсем, правда, в положительном контексте… Но когда это королей волновали подобные мелочи, правда?

– Я подумаю, как это можно будет устроить, – вздохнув, пообещала я, – а теперь давайте вернёмся к разговору о газете.

– С удовольствием, – Александр довольно потёр руки и приготовился меня слушать.

Я развернула листки с записями и начала последовательно рассказывать королю о том, какие разделы запланировала, о чём в них будет сообщаться, откуда я собираюсь брать материал. Выяснила вопрос с печатью и подготовкой макета: оказывается, у нашего запасливого величества были и небольшой типографский станок, и прилагающийся к нему специально обученный работник.

В основном его величество Александр план одобрил, велел всё красиво и грамотно оформить и принести ему на подпись. После этого собрать материал и, отыскав в хитросплетениях дворцовых коридоров господина по имени Маттиас Рольф, отдать ему на вёрстку и печать. Пилотный экземпляр его величество желал увидеть первым.

– А скажите, Моника, – король быстро взглянул на меня из-под густых ресниц, – а что со второй моей просьбой? Вам ничего не удалось узнать?

– Я очень рассчитываю на моего агента, который сегодня будет внедрён в среду обслуживающего персонала дворца, – гордо произнесла я, и мне самой ужасно понравилось, как это прозвучало. Его величеству, судя по округлившимся глазам, тоже.

– У вас есть агент, Моника? – уважительно проговорил он. – А откуда вы его взяли?

– Одолжила у дяди Вилли, – честно ответила я и только потом поняла, как это прозвучало. – В смысле, у господина Стайна!

– Однако… – покачал головой Александр, – надеюсь, скоро вы сможете порадовать меня интересными новостями.

– Я тоже на это надеюсь, – просияла улыбкой я и поспешно поднялась, рассчитывая на то, что успею покинуть кабинет до того момента, когда король вспомнит о своём странном желании пожить жизнью обычного человека. Но увы…

– Когда мне ждать приглашения в гости? – мило улыбаясь, поинтересовался Александр. – Может, сегодня? У меня как раз относительно свободный вечер, ну, насколько это в принципе возможно. Да и матушка очень кстати отправилась поклониться святым мощам.

– Вот прямо сегодня? – я лихорадочно пыталась сообразить, что с этим делать, и не проще ли тюкнуть его величество по макушке, а потом сказать, что… Что-нибудь сказать, в общем… В крайнем случае – спрятаться у бабушки и дяди Вилли. Хотя последний вполне может и выдать меня разгневанной охране, с него станется.

– А чем сегодняшний вечер хуже любого другого? – было видно, что Александру ужасно нравится идея отправиться в большой мир как можно скорее.

– У меня ещё встреча с агентом, – проблеяла я, но король был безжалостен в своём оптимизме.

– Ну так и у меня ещё дела, – бодро сказал он, показывая куда-то в сторону стопки бумаг, – но часика за два-три я управлюсь.

– А охрана? – ухватилась я за последнюю надежду. – Как вы им объясните?

– А я им скажу, что у меня приватная встреча, прикажу до утра меня не беспокоить, а сам вылезу через окно, – радостно поделился со мной планами Александр.

– С кем хоть встреча-то, – проворчала я, – хоть предупредите девушку, а то может неловко получиться.

– С кем… с кем… с кем… – король задумчиво побарабанил пальцами по столу и вдруг просиял, – с вами!

– Нет уж! – я аж расстраиваться перестала. – Даже вам, Александр, я не позволю добивать мою и так не идеальную репутацию. Что скажет бабушка!

– Аргумент, – подумав, согласился король, – если только, конечно, вы не хотите за меня замуж.

В кабинете повисла гробовая тишина. Король доброжелательно мне улыбался, словно и не сказал только что ничего из ряда вон выходящего. Я же честно пыталась осмыслить сказанное Александром, но пока без особого успеха.

– Ну а что, – продолжил он, потирая тщательно выбритый подбородок, – с принцессами у нас, как вы знаете, Моника, дело обстоит плохо. А у вас и происхождение подходящее, и внешностью вас боги не обидели, и матушка, опять же, будет рада породниться со своей ближайшей подругой…

– И уникальная кровь никуда на сторону не уйдёт, да, Александр? – я внимательно смотрела на короля, прекрасно понимая, что от того, что он мне сейчас ответит – и как именно ответит – будут зависеть наши дальнейшие отношения.

– Не без того, – не стал отнекиваться король, – не Сент-Морам же вас отдавать, правда?

– Не хотелось бы, – согласилась я, понимая, что моя судьба в очередной раз заложила крутой вираж, хотя мне и предыдущих хватало, – а можно в свете последних откровений вопрос?

– Разумеется, – неизменная доброжелательность Александра начала слегка настораживать.

– Вы знаете, кто моя настоящая мать? – спросила я и замерла в ожидании ответа.

– Знаю, – невозмутимо кивнул Александр и снова улыбнулся, в связи с чем желание приголубить его величество по макушке вернулось. – И предлагаю вам сделку, Моника. Вы узнаёте, куда пропала Клео и кто она такая, а я рассказываю вам всё о вашей матери и бабушке.

– Это шантаж? – я так удивилась, что даже не обиделась.

– Естественно, – согласился король, – но и газету никто не отменял, разумеется. Используйте все возможности, Моника, и я сдержу слово. Предлагаю обсудить это вечером у вас в гостях. Кстати, моё предложение было шуткой только отчасти, подумайте над ним, хорошо?

– А можно я не стану этого делать? – вежливо попросила я. – Ну вот как-то не вдохновляет меня это предложение, не в обиду вам, ваше величество, будет сказано. Вы мужчина, вне всякого сомнения, интересный, даже очень, к тому же король… Но вы главного не сказали…

– Ты имеешь в виду слова о любви? – продемонстрировал достойную проницательность его величество, переходя почему-то на «ты». – Брось, Моника, это для обычных людей, короли не могут себе позволить подобной роскоши. И это ещё одна причина того, что я порой отчаянно завидую тем, у кого нет всего этого…

Тут он обвёл рукой кабинет и близлежащие территории. Получилось очень проникновенно и, если бы не сверкнувшие хрустальной слезой глаза монарха, я бы даже ему поверила. Наверное…

– Впечатляет, – помолчав, одобрила я королевскую речь, – но, может, обойдёмся мечтами? Без похода в гости?

– Не обойдёмся, – Александр нахмурился, – я правда очень хочу попробовать, понимаешь? Я ведь ненадолго: вечером уйду, а под утро вернусь, никто и не заметит…

– Кроме охраны, – проворчала я, – а утром бабушка поставит меня перед выбором: либо замуж, либо в ссылку в поместье. А я не хочу ни туда, ни туда. Мне тут нравится, у меня здесь работа интересная, жизнь, опять же, кипит…

– Вот, если честно, мне даже как-то обидно, что ты за меня замуж не хочешь, – задумчиво пожаловался мне на меня же король, – мне казалось, ты обрадуешься. Кстати, как потенциальная невеста можешь говорить мне «ты».

Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, как нас учили в пансионе на занятиях по медитации. Помогло слабо, хотя, не исключено, что я просто неправильно вдыхала… или выдыхала. Этот странный предмет мне никогда не давался.

Столь стремительное развитие событий настораживало настолько сильно, что я почувствовала: мне необходимо посоветоваться. Осталось найти – с кем.

– Я обдумаю ваше… твоё предложение, – обречённо ответила я, – но я так быстро не могу, мне нужно время. К тому же у меня работы – выше головы, и это не считая твоего особого поручения.

– Так я и не тороплю, – расщедрился на уступку Александр, – у тебя полно времени, Моника. А теперь давай договоримся, где мы встретимся, чтобы отправиться к тебе в гости. Раз уж ты категорически не хочешь рассматривать вариант с приватным свиданием.

– Категорически не хочу, – подтвердила я, – я буду ждать тебя возле беседки, которая неподалёку от калитки для частных визитов. Допустим, через три часа.

– Отлично, – довольно потёр руки король, – у меня даже артефакт, искажающий внешность, где-то был. Он, правда, действует не очень долго – минут десять, но для того, чтобы сбежать, мне хватит. А потом – я что-нибудь придумаю.

– Давай это "что-нибудь" придумаю я, всё же мне лучше известно, как ведут себя простые смертные, – с мягкой улыбкой предложила я, пока в шальную голову Александра не пришла ещё какая-нибудь гениальная идея.

– Договорились, – подумав, кивнул король и, стоило мне облегчённо перевести дыхание, спросил, – а кто твой агент, Моника? Ну, тот, встреча с которым у тебя назначена?

– Его зовут Оливер, – абсолютно честно ответила я, и король глубоко задумался.

– Не знаю такого, – через пару минут он отмер и огорчённо пожал плечами, – но я уверен, что это достойный и надёжный человек, раз ты его выбрала.

– Несомненно, – горячо подтвердила я, молясь всем богам, чтобы Александр уже оставил меня в покое. Видимо, на этот раз богам стало скучно, и они решили для разнообразия прислушаться к просьбам взывающих, так как король милостиво махнул рукой и отпустил меня на свободу.

Покинув королевский кабинет, я посмотрела на часы и поняла, что уже пора выдвигаться в сторону калитки, так как до предполагаемой встречи с Оливером осталось всего ничего.

Не успела я выйти на улицу, чтобы встретить своего первого агента, как увидела его, неспешно идущего в мою сторону. Судя по всему, предстоящее внедрение Оливера не беспокоило абсолютно, так как он беззаботно грыз что-то, доставая это из кулька и кидая в рот. Судя по довольной физиономии бывшего счетовода, было вкусно.

– Привет, – поздоровался он, поравнявшись со мной, – орешков хочешь?

– Хочу, – неожиданно для себя согласилась я и протянула ладошку, на которую Оливер отсыпал из кулька с десяток аппетитных орехов, а потом, подумав, добавил ещё немножко.

– Ну что, я готов к подвигу во имя не очень мне понятных интересов, – сообщил сосед, доев орешки и метко забросив смятый кулёк в ближайшую урну. – Чего делать-то надо?

– Сейчас мы с тобой пойдём к господину Норфильду и выясним, какой конкретно участок работы тебе приготовили. Ну а ты, когда начнёшь внедряться, постарайся узнать, не знает ли кто-нибудь… Ой, это же тайна…

Я растерянно посмотрела на совершенно серьёзного Оливера, и он, подумав, предложил:

– Давай ты мне коротко расскажешь, что я должен искать, а потом я дам тебе клятву о неразглашении. Могу даже скрепить кровью.

– Давай так: я пока не стану тебе открывать подробностей, а потом, когда мы будем вдвоём, я всё тебе расскажу.

– Старею, – философски вздохнул Оливер, – раньше, говоря слова «когда мы останемся вдвоём», девушки имели в виду совершенно другое…

– Глупости какие! – почему-то смутившись, проворчала я. – Просто ты общался с неправильными девушками. Хотя, наверное, наоборот – с правильными. Так вот: тебе нужно внимательно прислушиваться и попытаться выяснить, не знает ли кто-нибудь, куда подевалась из дворца знаменитая певица Клео.

– Хорошо, – внимательно посмотрев на меня и явно собираясь что-то сказать, протянул Оливер. – А как мы будем связываться?

– Никак, – я пожала плечами, – вечером в трактире увидимся, и ты мне расскажешь, что смог узнать. Ты же всё равно будешь заходить, чтобы проведать Жужу, правда?

– Непременно, – подтвердил Оливер, – ладно, там сориентируемся. Пойдём уже искать господина Норфильда.

Главный по обслуживающему персоналу очень удачно попался нам навстречу в первом же коридоре – мы даже не успели дойти до кабинета или как там называется комната, где он обитает.

Он явно куда-то спешил, но, увидев нас с Оливером, просиял радушной улыбкой и остановился, ожидая, пока мы к нему подойдём.

– Добрый день, леди Моника, лорд…

– Господин Оливер Стоун, – перебил его мой спутник, мило улыбаясь, – я тут у вас лакеем буду служить.

– Ла… лакеем?!– глаза господина Норфильда приобрели идеально круглую форму.

– Разве господин Стайн вас не предупредил? – я постаралась, чтобы мой голос прозвучал максимально внушительно, и господин Норфильд словно очнулся.

– Да-да, разумеется, – управляющий странно покосился на Оливера, который безмятежно рассматривал осенний пейзаж, украшающий ближайшую стену.

– Слушай, а ты не боишься, что в тебе опознают сотрудника господина Стайна или кто там теперь вместо него? Таинственный господин Лоран? Он потом тебе нагоняй не устроит?

– Точно нет, – уверенно проговорил Оливер, а господин Норфильд закашлялся и спрятал лицо в носовом платке с неожиданно романтичными незабудками. – Я недавно появился в городе, поэтому меня мало кто знает. Сам господин Лоран, король да несколько человек во дворце – вот и всё. Так что можешь не переживать, Моника! Я не спалюсь.

– Чего ты не сделаешь?

– Не спалюсь, – повторил Оливер, закатывая глаза, – ну то есть не выдам себя. Ох, Моника, не быть тебе шпионом, вот точно тебе говорю. Жужа и тот лучше справится.

– А он тоже здесь? – почему-то шёпотом спросил господин Норфильд и опасливо огляделся.

– Кто? – не поняла я.

– Жужа, – пояснил управляющий, а Оливер нервно хихикнул и покачал головой.

– Жужа – это наш с Оливером кот, – объяснила я господину Норфильду, – и он ну никак не мог оказаться здесь.

– Ах, ваш с господином Оливером кот! – воскликнул он и повернулся к невозмутимому счетоводу. – Ну что же… господин Стоун, пойдёмте, я провожу вас к месту вашей службы.

– А куда именно? – поинтересовалась я.

– Все достойные люди, добившиеся успеха, начинали с самых неказистых должностей, – как-то смутившись, ответил господин Норфильд, – чтобы, так сказать, прочувствовать…

– И где же конкретно я буду этим заниматься? – в голосе Оливера всё отчётливее звучали нотки подозрения.

– Господин Стайн распорядился назначить вас на должность старшего курьера, – произнёс управляющий и слегка втянул голову в плечи.

Я посмотрела на Оливера, который старательно осмысливал полученную информацию.

– Слушай, а очень подходящая должность, – с энтузиазмом сказала я, – можно беспрепятственно перемещаться по дворцу, ни у кого не возникнет ни малейших подозрений. По мне так очень удачно!

– Да?! – Оливер мрачно посмотрел на меня и душераздирающе вздохнул. – Ну что же, господин Норфильд, ведите меня туда, где царствуют письма, депеши, пакеты и разнообразные записки. Не сомневаюсь, это будет совершенно потрясающий опыт. Цени, Моника, на какие жертвы я иду ради тебя! Запомни, а лучше запиши, а то обязательно забудешь.

Я проводила взглядом широкую спину счетовода-отличника, семенящего рядом с Оливером господина Норфильда и задумалась. То, что Оливер не простой шпион, я поняла давно. Но кто же он? Управляющий явно его знает, ведь он же хотел обратиться к нему по имени, причём назвал его «лорд», просто Оливер его опередил, не дав раскрыть своё инкогнито.

И где-то в глубине моей бестолковой девичьей души мелькнула мысль о том, что, значит, Оливер – кем бы он ни был на самом деле – из аристократического рода, следовательно… Если между нами когда-нибудь… что-нибудь… может быть… то бабушка не станет возражать, а мнение отца меня беспокоит мало, тем более что он, судя по всему, уже пообещал меня Сент-Мору. Но теперь, учитывая наши продвинутые отношения с королём, я смогу в крайнем случае попросить у него защиты от ненавистного замужества, особенно если у меня будет достойный альтернативный вариант. И в данном случае я имею в виду, конечно, не Александра. Ох, как же всё сложно в жизни!

Оставшееся до встречи с королём время я провела достаточно продуктивно. Забежала в башню и сообщила Горацию о том, что сегодня не успеваю, а вот завтра приду непременно и всё-всё-всё расскажу. Отыскала господина Маттиаса Рольфа, оказавшегося изящным молодым человеком с несколько отрешённым взглядом прекрасных карих глаз, и договорилась с ним о дальнейшем сотрудничестве. Заскочила в канцелярию проведать Оливера, но очень быстро сбежала оттуда, так как соседу было не до меня: он с энтузиазмом командовал десятком курьеров, выдавая каждому из них то письмо, то пакет, то записку, запечатанную сургучом, и что-то отмечая в длиннющем списке.

Убедившись, что все заняты общественно полезным трудом, я посмотрела на часы и торопливо направилась к калитке, так как время, назначенное королём, неумолимо приближалось. И действительно, когда я, кивнув гвардейцам, выскользнула на улицу, возле беседки маялась одинокая мужская фигура. Подойдя, я увидела отдалённо напоминающего Александра молодого человека, который при моём появлении заметно оживился.

– Моника, это я, – сообщил он мне голосом короля. Ну, всё правильно, амулет же внешность искажает, а не голос. Так что моему спутнику лучше побольше молчать и поменьше говорить. Так сказать, во избежание.

– Уже догадалась, – вздохнула я, – ну тогда идём, что ли? А то скоро начнёт темнеть, лучше нам до этого момента уже добраться до дядюшки Томаса и решить вопрос с твоим ночлегом. Ты, кстати, предупредил охрану?

– Конечно! – король аж приплясывал на месте от нетерпения. – Я сказал, что завтра мне надо принять очень важное решение, поэтому я буду размышлять и категорически запрещаю меня беспокоить. Исключение – матушка, а она в отъезде.

– Будем надеяться, что её величество не решит внезапно прервать свою поездку к святым местам, – проворчала я и направилась в сторону трактира.

– Будем, – охотно согласился со мной беглый король, – матушка, как правило, не меняет своих планов. Если уж поехала, значит, так и есть. Обычно она ещё и меня старается приобщить, но в этот раз, к счастью, поехала одна.

– Ну и хорошо, – кивнула я, с определённым трудом поспевая за широко шагающим Александром, – а ты не мог бы идти помедленнее, я за тобой не успеваю. К тому же ты не знаешь, куда конкретно нужно двигаться. Так что иди рядом со мной и изображай кавалера.

– С удовольствием, – король послушно притормозил, и я уцепилась за галантно предложенный мне локоть.

– Значит, слушай, – начала я инструктировать своего спутника, – говоришь только в исключительных случаях, потому как твой амулет голос не меняет. Я понимаю, что среди постояльцев дядюшки Томаса вряд ли найдутся те, кто сможет опознать тебя по голосу, но на всякий случай – помалкивай.

– Хорошо, – Александр явно был готов согласиться практически на что угодно, – а как мне представляться? Мне нужна, как сказал бы один наш общий знакомый, легенда.

– Раньше надо было о легенде думать, – проворчала я, – а потом уже пускаться в авантюры. Имя тебе над попроще какое-нибудь…

– Джон? – предложил король и неуверенно посмотрел на меня сверху вниз.

– Ну не настолько же, – я покосилась на него, – ты на себя посмотри, какой ты Джон?

– Филипп, – воскликнул монарх, – знаешь, я всегда мечтал, чтобы меня звали Филиппом. Есть в этом имени некое величие и значимость. Чувствуешь?

– Нет, но если хочешь быть Филиппом – на здоровье, – согласилась я, – меня гораздо больше волнует вопрос. Куда мне тебя пристроить на ночь. Ты же не собираешься ночевать у меня?

Судя по виноватому лицу короля, именно на это он и рассчитывал, но тут я готова была стоять намертво.

– Даже не мечтай, – отрезала я, сурово взглянув на Александра… который Филипп. – В крайнем случае подселю тебя к Оливеру – ему не привыкать. К Гарри не получится – он слишком большой, а Ричард… О, точно! Ричард наверняка задержится в больнице, и мы попробуем пристроить тебя на ночь в его комнате.

Обсуждая эти важные моменты, мы незаметно дошли до трактира. За это время искажающий внешность амулет практически разрядился, и рядом со мной шагал его величество Александр собственной персоной. Единственное, на что я надеялась, это инертность человеческого мышления. Никто ведь в твёрдом уме и трезвой памяти не ожидает увидеть здесь, в этом маленьком трактирчике, короля. Значит, и не увидят…