Я должен стать Главным Героем или…

Глава 6

Следующие несколько дней прошли в голоде и борьбе с желанием сжечь все вокруг себя к ебене матери.

Правда, я и экспериментировал. Например, я научился подкуривать одним взглядом на кончик сигареты, но приходилось или сильно косить, или закрывать один глаз, но оно того стоило. А еще я узнал, что моя кровь горит покруче напалма — тоже полезное знание.

Дядя Ваня объяснил, что адское пламя чертей и демонов, и мой огонь — разные вещи. Я, как маг огня, имел иммунитет к этой стихии, тогда как пламя тварей из разломов имело другую природу и все еще могло причинить мне вред, собственно, как и моя магия — сжечь чью-нибудь рогатую рожу.

Маман очень сильно удивилась, когда на ужин я отказался есть мясо, а попросил ее фирменных пустых щей. Бомжеватый дед был прав: проснуться мертвым не хотелось, как и угробить эту заботливую женщину. Так что я был голодный, злой, но сравнительно безопасный.

Грузовик-кун, скотина, молчал и сообщений мне пока не слал, хотя, казалось, я пробудил в себе магию и он должен был хоть хрюкнуть, хоть дать знать, где он там есть, но нет, записка оставалась все такой же, без изменений.

Наконец, когда продукты стали подходить к концу, мать опять вышла на работу, а я немного обуздал свои пиротехнические способности, пришло время отправиться за своими трофеями. Пора толкать оставшиеся части заколотого чертяки Ахмеду.

Пораскинув теми двумя мозговыми клетками, что у меня были, я принял волевое решение не отсвечивать и не выебываться. Очевидно, Ахмед ждал продолжения банкета и пусть он давал мне ничтожно малую цену за запчасти от чёрта, пока надо было брать, что дают. А уже потом, когда дело будет поставлено на поток — надо будет выходить на поставщиков покрупнее.

Единственное, я реально был на очке из-за Шереметьевых. Дед Ваня сказал, что они плотно держат этот бизнес, а я был, по сути, вольным стрелком, да еще и молодым магом. Могли поймать и подвесить за яйца.

Мое пубертатное воображение рисовало всякие ужасы, например, как Шереметьевы меня ловят, а потом заставляют оплодотворять женщин из их клана, само собой, для получения свежей магической крови. От таких мыслей шишка начинала дымиться во всех смыслах, так что я принял волевое решение начать сублимировать нереализованную сексуальную энергию в реальные действия.

Я встретился с дядей Ваней, забрал у него часть своих трофеев и отправился мутить бабки. Кафе, которое держал Ахмед, встретило меня духотой, мухами и компашкой Рината в углу.

— Эй! — крикнул «младший» смотрящий и махнул мне рукой, мол, подойди.

— Я к дяде Ахмеду! — ответил я этому щеглу, и остался стоять на пороге.

— Сюда иди, я сказал! — рыкнул Ринат.

Поборов желание послать его в жопу прямым текстом, я повторил, что пришел к его дяде, а не к Ринату. Компания уже стала подниматься из-за стола, но тут из недр заведения появился сам пожилой горец, и, зыркнув на молодняк, пригласил меня в коморку.

Там я вывалил на стол второй рог и пару клыков. По моим прикидкам, реальная цена этого добра на черном рынке была не меньше четырехсот тысяч рублей.

— Дам пять тысяч, — сказал Ахмед.

— Двести, — нагло ответил я, глядя на горца снизу вверх.

От такой суммы мужик аж покраснел и забыл, как дышать.

— Какие двести⁈ Ты что, совсем с ума сошел⁈

— Ну, тогда хотя бы сотка. Только рог стоит триста тыщ, — нагло сообщил я.

Ахмед прищурился, после чего сказал:

— Ты сейчас встанешь и уйдешь. А это, — он положил свою волосатую лапу на трофеи, — останется здесь. Я знаю, где ты живешь, понял?

— А я знаю, что Шереметьевы вам глаз на жопу натянут, дядя Ахмед, — ответил я.

Мы оба замерли, и только муха, тварь такая, летала вокруг моей бошки и норовила сесть куда-нибудь на лицо.

— Сорок тысяч, — медленно сказал Ахмед.

— Сорок за рог и по пятерке за клыки.

— Тридцать пять за рог и по четыре за клыки.

— Продано, — сказал я, протягивая руку горцу.

Он недовольно коснулся моей ладони, а потом — выудил из-под фартука котлетос и отсчитал нужную сумму. И хотя тут в ход пошли уже тысячные, у меня образовался такой неплохой пресс наличности.

— Борзый сильно, — прошипел Ахмед.

— Вы все равно в накладе не остались, дядя Ахмед. Не гневайте Всевышнего своей жадностью, — ляпнул я, отчего горец едва не придушил меня взглядом.

И откуда это вылезло?

Впрочем, все развивалось ровно по тому сценарию, как я и ожидал. Не успел я отойти и два квартала от кафе дяди Ахмеда, дорогу мне перегородили друганы Рината и еще пара лбов. В общей сложности — пять человек. Самого «дорогого племянника» с ними не было, но я мог поставить жопу на то, что он ныкался где-то рядом, контролируя процесс отжатия у меня бабоса. Меня мигом обступили — бежать некуда, поймают сразу.

— Бабки гони, — прошипел один из урок, со щелчком доставая из кармана выкидуху.

— Быстро блять, — добавил второй.

Даже если бы я отдал им деньги — будут резать, это я видел по звериному оскалу того, что с ножом. Видимо, зря я вякнул про Шереметьевых.

Конечно, можно было бы подкопить силенок и попробовать жахнуть огнем во все стороны, но тогда пострадает моя одежда и деньги. А еще я не хотел сильно палить то, что у меня проснулось магическое энергоядро.

Грузовик-кун, какая же ты мразь… Не мог засунуть мою душу в тело какого-нибудь аристократа? Желательно, из семьи побогаче. Были бы тебе подвиги и следование канону, такое тоже есть, я же знаю…

Посмотреть на нож в руках гопника, раскалить рукоятку, чтобы обожгло ладонь. Тот, что слева от меня, тоже держит в руках нож, значит, с ним и будем работать.

Мне не хватало массы, роста и физической силы, но все это я лихо компенсировал знаниями, что подарил мне грузовик-кун в мою первую встречу с гопотой. С места, экономя силы, ударить локтем в подбородок того, что стоит слева, схватить за кисть и перехватить нож. Пока главарь кричит от боли в обожженной ладони, а остальные не понимают, как малец двигается с такой скоростью — зайти за спину гопнику и несколько раз ударить добытым ножом в грудь. Отпрыгнуть в сторону, выжечь магией глаза еще одному гопарю, который был ближе всего, и ударом под колено бросить его под ноги его же товарищам.

Свалка, куча-мала. Главарь уже пришел в себя. Наклонился подобрать нож. Я не успеваю, на мне еще двое, которые просто бросились вперед, пытаясь повалить на землю. Машу перед собой ножом, отгоняя гопников. Один хватает меня за руку, тянет на себя. Проваливаюсь в это движение — использую чужую силу, чтобы получить дополнительный импульс, выставляю перед собой нож, загоняя лезвие в живот противника. Оглушающий удар по затылку — все поплыло, но успеваю перекатиться в сторону и вскочить на ноги. Осталось двое. Тот, которому я насовал в грудь — уже затих, слепой орет и царапает глаза, а последний — держится за живот, пытаясь остановить кровь.

По глазам гопарей вижу, что они напуганы. Особенно тем, что один их кореш внезапно ослеп.

— Вопросы? — спросил я, тяжело дыша.

— Ебнутый какой-то… — пробормотал главный.

Я же развернулся и побежал вниз по улице. Надо зайти домой, смыть кровь, переодеться. Вещи придется выбросить — маман удар хватит, если увидит чужую кровь.

А еще мне придется что-то решать с Ахмедом.

Этот старый пидор с меня не слезет, слишком гордый. И даже если смотрящий сдаст назад, то вот его племянник — точно что-нибудь начудит. Так что придется кончать обоих.

По окружающему пространству пошла мутная волна и я достал из кармана записку.

'Каноничное событие № 7. Бандитские разборки.

Они все равно ублюдки, их не жалко.

Б. Г.-кун.'

Так. Седьмое? А где события с третье по шестое? Или было уже три? Записка в моих руках зашевелилась, после чего на ней появились новые буквы.

«Влом останавливать каждый раз время. Но это уже седьмое, вроде как»

— Блять! — выругался я, засовывая записку в карман. — Ладно…

Когда я привел себя в порядок, настало время решительных действий. Отсчитал тринадцать тысяч. Десятку отдельно, трешку отдельно. Остальное — положить в листик из тетрадки, загнуть края и — на улицу.

Дядю Ваню я нашел быстро, на том же месте, где разошлись час назад, будто бы он меня ждал.

— Привет, Илья, — кивнул бомж, посасывая папиросу.

Мои блатные сигареты мы скурили еще в тот день, когда экспериментировали с шаурмой и огненным инферно, так что я без зазрений совести стрельнул курево у старика.

— Еще одно дело есть, дядь Вань.

— Ну, говори.

— Вы вроде человек порядочный, — начал я.

— Ну само собой!

— Можете у себя кое-что придержать? — спросил я.

— М?

Я протянул бомжу деньги, завернутые в бумагу. Одного взгляда на импровизированный конверт дяде Ване хватило, чтобы понять, что внутри.

— Сколько там?

— Тридцать тысяч. Мне негде спрятать. Да и некогда, — сказал я.

— Приберегу. Сотку на папиросы дашь? — спросил бомж.

Я выудил из кармана тысячную купюру и протянул старику.

— Сотку же просил! Ай, молодежь… Ладно, давай. Сдачу в конверт положу…

— Спасибо, дядь Вань.

Бумажка с деньгами пропала во внутреннем кармане засаленного пиджачка, после чего я добил папиросу и распрощался со стариком, сославшись на занятость.

По хмурому взгляду дяди Вани было видно, что моих приключений старик не одобряет, но ничего говорить он не стал — только еще раз затянулся поглубже, щурясь от сизого дыма.

— Береги себя, Илюша, — сказал старик мне в спину.

Я ему ничего не ответил. Сам знаю, что замутил опасные дела.

Сашка с его «яйцами» нашелся в той же подворотне, что и всегда. У них здесь что, точка респауна или как?

— Эй! — крикнул я. — Пацаны, дело есть!

Сашка от моего голоса сначала вздрогнул, а потом — поморщился.

— Что тебе надо? — спросил гопарь. — Иди отсюда, мутный.

— Подзаработать хотите? — спросил я.

— Работать от слова раб, — сплюнуло «левое яйцо», — а мы пацаны ровные. Мы темки пробиваем.

— Значит, есть темка, — согласился я и достал из кармана оставшиеся девять тысяч. — По три косаря на нос.

При виде бабла глаза гопарей нехорошо блеснули, но воспоминания об унизительном избиении были еще свежи.

— Что надо? — просило «правое яйцо».

— Три канистры. Две с дизелем, одна с бензином. Минимум по пять литров каждая. А вам потом — на границе с текстильщиками че-нить поджечь. Но так, чтобы все на уши встали.

— Мы че тебе, маги что ли, епта? — спросил Сашка. — Где мы тебе топливо нарисуем, епта?

— Мне похеру, где. Отсосите с тачек, купите, украдите. Хоть нассыте внутрь, но чтобы две канистры горели, как дизель, а третья — как бензин.

— Че, епта, а какая разница, епта? — спросило «левое яйцо».

— Ты знаешь вообще чем дизель от бензина отличается? — спросил я у гопника.

— Я че, епта, водила, епта? Нахер мне это надо? — удивился гопник.

— Дизель если разлить и поджечь — горит. А бензин если разлить и попытаться поджечь — ебнет огненным шаром, потому что испаряется лучше. Понятно?

— Понятно, — кивнул Сашка.

— Ну, так что, возьметесь? Надо к вечеру.

Пацаны переглянулись. Для них это было почти идеальное задание. Три канистры — три человека.

— Возьмемся, — сказал Сашка, сплюнув сквозь зубы, и потянулся к баблу.

— Так! — Я убрал руку с деньгами. Выуживая из кармана оставшиеся две тысячи. — Вот это — на расходы. Лучше всего топливо купить у кого-нибудь с рук и не в нашем районе, понятно? Принесете канистры — отдам бабки. Слово пацана.

Гопники погрустнели, но бабки на закупку взяли.

— А если кинете…

— Слышь, Илюх, мы в курсе, что ты не лох, — перебил меня Сашка. — Нарисуем тебе к вечеру твое топливо. И помойку я одну знаю на том краю, которую спалить можно. Все на мази.

— Ну, давай, — кивнул я. — Тут вечером, в девять.

Пацаны не подвели — уже к восьми у меня было две пятилитровые баклашки с дизелем и еще одна — с бензином. Увидев бенз в пластиковой таре, мне стало аж херово, но залито было под горлышко, да и откуда искре взяться… Главное с железом в руках не лезть…

Одну емкость с дизелем я выдал парням на их диверсию, которую они должны совершить к одиннадцати часам, остальное — оставил у себя. Когда гопники скрылись, я подхватил баклашки и побрел в сторону кафе Ахмеда.

Поджог — лучший вариант. Тем более у меня есть одна мыслишка, которая сто процентов гарантирует мне то, что выбраться из огня не выйдет и пламя потушить раньше времени не удастся, пусть хоть пожарные и приедут почти сразу же.

Все же, из-за прорывов экстренные службы в этом мире работали не в пример быстрее, чем в моем родном.

Затаившись в подворотне, я открыл бутыль с дизелем. Достал из кармана добытую сегодня в бою выкидуху и провел лезвием по ладони. Раны на груди уже почти затянулись, так что и этот порез заживет довольно быстро. А кровь мне нужна.

Сцедив полстакана из руки прямо в емкость, я наблюдал, как моя кровь расплывается чернильной кляксой по дизельному топливу. Теперь это говно даже пеной или песком потушить не удастся — я проверял. Гореть будет ярко, долго и очень жарко. Кровь огненного мага это вам не шутки, ребятки.

Посидел в подворотне, пока совсем не стемнело, после чего пошел на дело. Дизель надо разлить перед самим кафе и под окнами. Потом — обильно полить заднюю дверь, что выходила в переулок на другой стороне здания. Внутрь я закину пробитую ножом баклажку с бензином. Пусть проливается и испаряется, а когда жар от подожженного дизеля дойдет до паров бензина — кафе разнесет на части взрывом.

Одно дело — планировать преступление, другое — исполнять его. Уже совсем стемнело и я подумал, что Сашка с корешами струхнули, но тут где-то вдали взвыли сирены пожарных машин. Погнали!

Рабочее время закончилось, и посетителей внутри не было — ничто не мешало выполнению моего плана. Согнувшись, чтобы меня не заметили, я разлил под окнами дизель, смешанный с моей кровью, чуть слил бензин из баклашки, сделал пару надрезов у горлышка. В конце, для верности, я подкатил к задней двери заведения старый мусорный контейнер и заклинил палкой колеса, чтобы точно никто вырваться не смог.

Обломок кирпича оттягивал руку. Пальцы внезапно похолодели и я наконец-то понял, что вообще-то собрался заживо сжечь минимум двух человек. А может, и больше. А еще я сегодня, скорее всего, убил одного и одного — тяжело покалечил, лишив зрения.

— Да и похеру… — пробормотал я, отправляя кирпич в большое окно, через которое было видно весь зал, а следом — закидывая порезанную баклажку с бензином.

— Что за херня⁈ — послышался изнутри крик Рината.

Пиздец тебе, вот что за херня.

Пафосно щелкнув пальцами, я легко поджег разом весь дизель, ведь я чувствовал собственную кровь, пусть она и была растворена в топливе. Стена огня взмыла почти на два метра, надежно блокируя любые попытки вырваться, а еще через минуту послышался взрыв — это пары пролитого бензина набрали критическую массу, раскалились и сделали то, чего я от них ожидал.

Из кафе доносились жуткие крики и вой, что тонул в реве пламени. Мне показалось, кто-то попытался выпрыгнуть в окно, преодолев огненную преграду, но моя кровь горела слишком жарко для того, чтобы провернуть подобный трюк. Это вам не просто поджог, ребятушки.

Почему-то было жалко рог, который, скорее всего, остался в подсобке Ахмеда. Да и сбывать товар больше некому. С другой стороны — хотя бы на время я в безопасности. Впредь надо фильтровать базар и быть осторожнее.

Текст про бандитские разборки с записки пропал. Значит, я все сделал правильно и Грузовик-кун мной доволен. Я следую его извращенному канону.

Когда на место прибыли пожарные машины, я был уже далеко. Шел домой, к пустым мамкиным щам и мыслям о том, что же мне делать дальше.

Грузовик-кун сообщает:

Сам того не зная, Илья прибег к базовой технике магии крови, которая, между прочим, имеет не слишком хорошую репутацию. В основном, конечно, потому что для ее использования надо или кого-то зарезать, или самому зарезаться, особенно, когда речь идет о мощных заклинаниях. При этом он не сделал ничего экстраординарного: именно маги огня чаще всего используют свою кровь как теплоноситель и элемент магических конструкций, так как она является ближайшей к чистому выбросу энергии школой магии (в том числе и трансформация пламени в плазму). Кстати, по этой причине довольно часто именно маги огня становятся пилотами механических самураев, так как имеют более высокий КПД преобразования силы своего ядра при работе с энергокристаллами.