Выстрел рикошетом (891г. ии)

Глава 18. Пламя Мевы

Райсель:

Директор Джессика легонько коснулась губами моего виска и, забрав свою одежду, вышла из комнаты. Я проводил её взглядом. А потом ещё некоторое время смотрел на закрытую дверь.

Внутри меня была пустота. Как будто несколько минут назад там вспыхнуло пламя. Жаркое стыдное пламя Мевы. Низкое, грязное, но всё равно охватывающее, затягивающее меня своей божественной силой, разрушающей силой. Именно это пламя за считанные минуты пронеслось по всему моему телу своей губительной мощью и рвануло, как будто вырвавшись наружу через орган, в этот момент помещённый в тесное нутро директора Джессики. Это не было больно... Это даже не было слегка болезненно, как я предполагал вчера, посмотрев фильм. Это... В этом чувствовался Мева! Бог низости, грязи, агрессии, всего того, от чего любой нормальный мужчина пытается быть в жизни подальше... всего такого... но всё-таки бог. Это было божественно гадко!

Я опустил взгляд на свой орган. Он лежал уже абсолютно мягкий. Всё произошедшее выдавал лишь его неопрятный вид. Он был в чём-то.... Мне надо помыться!

Душ, казалось, привёл меня в норму. Я начал себя успокаивать, что это хотя бы не больно. Я ведь теперь её муж, а, значит, взял на себя обязанность следовать за ней, куда она скажет, и поддерживать её точку зрения, и всюду нести её интересы... включает ли эта обязанность иногда отдавать ей на вот такое унижение моё тело? Наверное, включает. Иначе дед не стал бы рассказывать мне об этом лично.

Самоутешения помогали мало. Я несколько минут простоял перед зеркалом, стараясь придать своему лицу спокойное благодатное выражение. Мне случалось заставлять себя улыбаться, когда этого совсем не хотелось. Случалось и раньше.

В столовую я вышел, старательно поддерживая лёгкую улыбку на лице. Всё было как раньше. Директор Джессика была уважительна. Она листала сеть, зачитывала мне некоторые особо понравившиеся поздравления со свадьбой. Она говорила хорошие слова. Показала новые наброски дизайнера Лили, интересуясь моим мнением. Мне казалось... у меня была навязчивая мысль, что всего того в моей спальне не было. Что это был дурной сон! Дурной утренний сон! Хотя разве мне могло присниться такое?

Я присмотрелся к своей жене. Её вид и отношение никак не выдавали произошедшего. Ну, разве что мокрые волосы после душа и какая-то особенная не свойственная ей по утрам бодрость. Наверное, так и должно быть: она вышла в трансляцию и стала вести себя согласно правилам Цуе. Но она женщина, она совмещает в себе вот этот светлый образ, с тем что было в комнате... как это возможно?!

Я был растерян. Благодушная улыбка, так долго настраиваемая перед зеркалом, распалась. Во мне бились страх и непонимание:

- Мы ведь не часто будем это делать?

Оно сказалось само. Уже произнеся слова, я понял, что не стоило их говорить. Да, трансляция здесь без звука, но мы на территории Цуе.

Директор Джессика сначала, казалось, растерялась, потом помрачнела. С моей стороны было бестактностью говорить такое здесь.

- Простите...

Она встала. Ушла в свою комнату, вернулась уже одетая в костюм для работы. Слегка натянуто улыбнулась:

- Я собираюсь в офис. Ты сегодня со мной или останешься дома? После обеда я еду фотографировать зал новой галереи, буду благодарна, если ты составишь мне компанию. Там придётся встречаться с хозяйкой, а в твоём присутствии светские диалоги мне удаются значительно лучше.

Как она умудряется это совмещать в себе?!

Темай:

Джессика умчалась к молодому мужу.

Остаток ночи мы с Маркусом валялись на траве, пили вино и просто разговаривали:

- Я, конечно, въезжаю, что у вас тут слегка чокнутые понятия брака, но всё равно, по-моему, на свадьбе полагается хотя бы наличие жениха. Или что, его в каких-то свадебных апартаментах уже на цепь посадили?

Я рассмеялась:

- Нет, эта свадьба же справляется как рейтинговая. Жених тут чистое непорочное создание, ему просто нечего делать в свободных землях. Даже если здесь пьют за его семейное счастье.

- Джессика взяла себе невинного мальчика? И это его она так шустро убежала трахать? По-моему, ей нужен совсем другой тип мужчины.

- Это имиджевый брак. Мальчик - почти Ангел, для Джессики он пропуск в нашу культуру.

- Ангел?

- Да, как Лорайн у нас в доме.

- Эта напыщенная, женовидная ледышка?

Я покосилась на него укоризненным взглядом:

- Маркус!

- А что? Говорю, как есть.

- Ты можешь относиться к Лорайну, как угодно, просто держи это при себе. Хотя Лорайна, наверное, даже не заденет любое твоё отношение, он слишком матёрый Ангел.

- Матёрая невинность? Это что-то с чем-то!

Не выдержав, я рассмеялась:

- Как ты так умудряешься всё вывернуть только?!

Он деланно пожал плечами. Я махнула на него рукой.

- Тебе, кстати, следует знать: я тоже в конце месяца приведу в дом нового мужа, Ангела. Лучше бы ты научился сдерживать своё отношение до его появления.

Маркус покосился на меня:

- А что? Бить будешь?

Я постаралась придать голосу серьёзный тон:

- Нет. Просто... Ему и так нелегко будет: новый дом, повышенное внимание общественности после свадьбы, и ты тут ещё со своим отношением. Не стоит.

Маркус на некоторое время замолчал. Мы лежали на траве, он закинул ногу на ногу и вдруг, даже не поворачиваясь ко мне, произнёс:

- То есть, это ты меня так проинформировала, что я у тебя только чтобы до свадьбы дотерпеть?

В интонации чувствовалась ревность.

- Нет, конечно! - честно говоря, тон меня слегка ошарашил. Мне потребовалось некоторое время, чтобы взглянуть на ситуацию глазами инопланетника и подобрать слова. - Маркус, ты же не ревнуешь, когда я Артурчика тискаю или тут в землях Мевы кого-нибудь. А он, вообще, Ангел, он совсем для другого: не для секса. Ну, в смысле, иногда я с ним буду это делать, но очень не часто.

Мой мужчина вдруг резко повернулся ко мне:

- Да? А что с ним этим новым? Импотенто? Пидерасто? Мудакосо?

Я слегка стукнула его в живот, заставляя напрячь пресс и немного согнуться:

- Не вздумай при нём что-нибудь такое сказать! Ангелы - аристократы нашего общества. Они для продолжения рода, для продвижения науки и искусства, для эстетики. Секс для них чересчур пошлая материя.

Маркус хмыкнул:

- Ясно. Мудакосо обыкновениусо! - и тут же откатился в сторону, кажется, обидевшись. Я совсем растерялась. С Маркусом всегда было так просто. С чего вдруг такая реакция? И главное, что с этим делать?

Я замолчала, ожидая, что мужчина отойдёт сам. А он через минуту, вообще, поднялся и пошёл к столу, накрытому на веранде.

Маркус:

Сегодня была свадьба Джессики. Темай предупредила меня за день, когда спрашивала, хочу ли я посетить это мероприятие:

- А Джессика меня хочет видеть?

- На той части праздника, что будет в Меве? Я думаю, да. По-моему, ты ей понравился.

Это уточнение "в Меве" я полностью осознал, только явившись на праздник. После официального банкета тёткам полагалось расслабиться уже на неофициальной части. А здесь, как инструмент расслабления, предполагались шлюхи, собственно, в качестве одной из которых я и был приглашён. А ты что хотел, парень?!

Впрочем, Джессика на меня даже не посмотрела. Всю пьянку на ее лице отображалась только одна мысль, как ей хочется сбежать уже отсюда и трахнуть своего нового мужа, которого тут не было, так как шлюхой он не был. Ну, и фиг с ней!

Добила меня Темай:

- Тебе следует знать, я тоже в конце месяца приведу в дом молодого мужа, Ангела. Не беспокойся, он не для секса.

Да, это я шлюха для постели, и он будет надменной ледышкой, типа Лорайна, смотреть на меня, как на раба, который моет за ним толчок. Мне вдруг стало крайне мерзко от всего происходящего. Нет, я не видел ничего плохого в сексе. Ну, баб у меня много, ну, они купили меня типа. По моей шкале "крутость - отстой" спать с несколькими женщинами и жить за их счёт отстоем не было. Меня вполне устраивала моя жизнь здесь. Просто...

Там, в моём прошлом мире, женщины, с которыми у меня что-то было, такое что не на один раз, а хотя бы на неделю, все они жаждали, чтобы я интересовался не только трахом с ними. Чтобы я их любил. Там, в том мире, женщины всегда очень заморачиваются, чтобы их любили, а не просто трахали. А тут, получается, всё с ног на голову, моя любовь на хрен никому не нужна. Я шлюха для секса, и большего от меня не нужно. "Не беспокойся, он не для секса". А на большее я претендовать и не должен?

И не то что бы я вот так сильно любил Темай. Вопросом любви я как-то, вообще, не задавался. Но я привязался к ней! Она мне нравилась. Я остался здесь ради неё! Но для нее я просто "для секса"...

Захотелось пива. Я поднялся и, молча, направился его искать. У стола болтали пьяные тётки. Несмотря на то, что пьянка давно свалила в неофициальную часть, многие из них ещё обсуждали работу или заключённый сегодня брак. Артурчик валялся на коленях Хаинь, всей своей миной изображая, что "лапать его нельзя". Остальные приглашённые на праздник шлюхи тоже веселья не добавляли. Скучно!

Я плеснул себе пива в бокал и залпом осушил его. Моей груди коснулась ладонь хрупкой слегка угловатой девицы:

- Ух ты какой! - она погладила меня по бицепсам. - Даже одежда не в силах скрыть тебя под собой.

Я усмехнулся:

- А хочешь посмотреть без неё?

У девахи глаза загорелись пьяным огоньком. Я огляделся. Пора было растормошить это болото. Одним движением, вместе со скатертью, сдвинул всё содержимое одного стола на край. Всё равно уже никто не жрёт! И прыжком забрался на столешницу. Толстый дубовый стол даже не скрипнул.

- Дамы! - я усмехнулся на обращённые взгляды. - Меня тут попросили раздеться. Надеюсь, никто не будет против?

- Вау!

Тётки отозвались с воодушевлением. Меня приветствовали как обалденную шлюху. Которой я, наверное, и являюсь всю жизнь... Ну, и хрен с ним!

Я небрежно обвёл языком губы, потом облизнул два пальца и медленно начал спускаться ими по шее. Публика распаляясь улюлюкала. Из бара послышалась ритмичная музыка, видимо, по местным меркам хорошо подходящая для стриптиза. Всё для вас, дамы!

Пальцы потянули ворот футболки вниз, растягивая эластичную ткань, захватили сосок, принялись теребить.

- Какая ягодка!

Фокус всеобщего внимания сконцентрировался именно на этом соске. Я активизировал вторую руку: накрыл ладонью ширинку, ритмично двигаясь в танце. Сосите пальчики, девочки, сейчас буду вас трахать тут всех рядком!

Футболку мою поймала та самая угловатая девка, прижала её к носу, пьяно сопя. Остальные тётки тоже разогрелись. Меня гладили пальцами по лодыжкам и даже умудрились лизнуть вдоль бедра, когда я стягивал джинсы. Публика рукоплескала и рукоблудила. Как только я спрыгнул со стола, на мне почти повисла пухлощёкая тётка:

- Какой горячий мальчик!

Её ручонки бродили по моим ногам и заднице. Выдернул меня из этих ручонок, буквально, именно выдернул, резкий рывок за руку. Не успев сгруппироваться, я налетел на соседний стол, больно ударился грудью, и в следующее мгновение в ягодицу впились чьи-то зубы. Бля! Я попытался дёрнуться, но рука оказалась вывернута за спину и удерживаема довольно крепко.

- Чёрт! Отпусти!

Меня перевернули на спину. Передо мной была облизывающаяся рожица Темай.

- А я думал, что из вас только Хаинь такая дикая.

Она ухмыльнулась:

- Ты провоцировал, я решила поддаться соблазну!

Она вдруг выдернула из кармана нож, громко щёлкнула им, раскладывая лезвие, а потом с какой-то особой оттяжкой подцепила мои плавки, собираясь разрезать ткань. Тётки вокруг подзадоривали, смеялись, подначивали, я на них не смотрел. Всё моё внимание было сосредоточено на Темай, с каким-то особым смаком собирающуюся избавить меня от последнего предмета одежды:

- Мы прямо тут будем трахаться? На столе? В общем зале?

- Почему бы и нет! Ты ведь хотел публичности?

- Я всего лишь исполнял свою роль. Роль шлюхи, которую ты предлагаешь всем и вся!

- Тогда ты как-то не правильно понимаешь роль моего мужа. Я предлагаю тебя далеко не всем. И по сути, если кто-то из предложенных женщин тебе противен, ты можешь отказаться.

Нож в её руке замер. Она ждала. Я ещё раз обвёл глазами пьяную толпу вокруг:

- Я не хочу делать этого на публике. Я хочу только с тобой вдвоём!

Она кивнула, щелчком сложила нож, спрыгнула со стола и подала мне руку, помогая подняться.

- Пошли. А то, честное слово, я уже заведена до предела.

В её глазах мелькали чёртики, но какие-то очень свойские.

Джессика:

День сложился... с точки зрения бизнеса, неимоверно удачно. Я как-то очень легко и просто решила кучу вопросов, которые, по умолчанию, грозили безмерной волокитой. Мы подписали хороший контракт на поставки нашей продукции, многообещающий и долгосрочный. Один из их порталов об искусстве выдал на творчество Лили довольно скандальный, но, если вдуматься, положительный отзыв.

До обеда Райсель абсолютно непринуждённо порхал в офисе. Моих женщин это, как ни странно, не отвлекало, а, наоборот, стимулировало работать быстрей и усерднее. После обеда я взяла моего ангела с собой смотреть и фотографировать новый зал. Это тоже оказалось очень удачным решением. Практически, я избавила себя от всей лишней болтовни. Красивые слова говорил Райсель, а я только по делу и о деле. Всё замечательно.... если не считать, что меня слегка ломало, когда он облизывал губы, совершенно не осознавая, как это выглядит со стороны, а я ещё раз вспоминала всё, что произошло утром.

Меня не по-детски колбасило, в первую очередь от непонимания. Как такое возможно? Блин, он молодой здоровый парень, всё работает, да у него все мысли в этом возрасте должны быть только о сексе. А он... по моему, начал бояться оставаться со мною наедине.

После переговоров я напросилась к Темай на внеочередную тренировку.

- Ты выглядишь разочарованной, директор Джессика.

- Да? - я огляделась в поисках камер и изобразила на лице улыбку. - Просто задумалась. Кстати, я хотела бы после занятий съездить в земли Мевы, могу я попросить тебя составить мне компанию?

Это была дурная идея, но других у меня не было. А возвращаться домой, видеть улыбку, губы и знать, что, по-настоящему, всё это для меня не доступно, не было никаких сил. Мне нужен был секс. Такой, чтобы в ответном взгляде читалось желание. Чтобы в каждом движении чувствовалось осознание того, что мы делаем, и умение это делать.

Темай пожала плечами:

- Конечно, я составлю тебе компанию, - она усмехнулась. - Ника мне голову оторвёт, если я тебя одну в свободные земли отпущу.

Я отработала больше обычного на тренажёрах, потом мы зашли поужинать и захватить одну из эдз Темай - Миланирь, и хорошо знакомого мне Маркуса. За порталом, казалось, я вздохнула легче. Тонкий бокал крепкого коктейля, усмешка:

- Темай, а где тут берут шлюх?

Моя наставница сделал знак официанту:

- Кого ты хочешь? Мужчину, женщину, что-то иное? Есть какие-то конкретные желаемые параметры?

Вопрос поставил меня в тупик. Я плохо представляла, кого именно хочу видеть. Никаких параметров, кроме желания в глазах, на ум не приходило:

- А можно на них посмотреть?

На смотрины мы двинулись с Миланирь. Темай с нами не пошла, сказав, что Маркусу там делать нечего. Лестница привела в широкую комнату, устланную коврами и шкурами. Здесь хозяйка собрала шлюх, которых предлагала клиенткам. В основном, представлены были мужчины. Миланирь усмехнулась, обводя взглядом находящихся в комнате людей:

- Мужчину? Мальчика?

- Думаю, мужчину. Пусть он хотя бы точно знает, что надо делать. И делает это с нескрываемым желанием.

- Тебя расстроил секс с Ангелом? Да уж, от них трудно ожидать и опыта, и страсти.

Миланирь рассмеялась. Из идеально уложенной косы выбилась прядь. Хотя и она смотрелась скорее дизайнерским штрихом, чем небрежностью.

- Давай возьмём пару мальчиков, обещаю, они будут точно знать, что делать, и желания в них будет полноводная река, - она вдруг коснулась подушечками пальцев моей щеки, очень ласково поглаживая. - Нужно быть Ангелом, чтобы увидеть тебя сейчас и не взорваться желанием. Эти будут скорее дьяволятами!

Мужчин выбрала Мил. Два парня, лет по двадцать, блондинчик и жгучий брюнет, с такими же длинными волосами, как у Криса. Фигурой, на мой вкус, оба были щупловаты и мелковаты ростом, но девственниками не были точно, и одно это делало их вполне приемлемыми. Кроме того Мил как-то активно взялась руководить всей затеей. Сняла нам большую комнату. Одну! Заказала выпивку и закуску.

Я плюхнулась в кресло, осматривая интерьер. Эдза Темай продолжала распоряжаться:

- Одуванчик, - она указала на блондинчика, - помоги девушке раздеться.

Я взглянула на неё с вопросом. Она подмигнула мне, расстёгивая свой хаут и сбрасывая его целиком:

- Мы же не собираемся тут девственность изображать?

В чём-то мне нравился её настрой. Я тоже расстегнула свою странную одежду, позволяя блондинчику помочь мне её снять:

- Его, действительно, Одуванчиком зовут?

Она жестом велела брюнету избавиться от рубашки:

- Нет. Вернее, я и не спрашивала, как его зовут.

Блондин в это время коснулся губами пальцев моих ног:

- Мне нравится зваться Одуванчиком, госпожа.

Он вдруг втянул эти самые мои пальчики в рот, аккуратно посасывая каждый по отдельности. Да уж, девственником он точно не был, и желания в глазах и улыбке хватало с лихвой.

Мил плюхнулась на кровать:

- Джессика, иди сюда уже.

Я ухватила блондинчика за волосы, заставив взглянуть мне в глаза. Меня начинала увлекать эта игра. Я резким жестом указала на кровать:

- Живо!

И сама, неспешно поднявшись, проследовала туда же.

Это была кровать не для сна. Это была огромная кровать, созданная именно для того, чтобы неистово трахаться, причём в количестве больше двух человек. Одуванчик вернулся к моим ногам, постепенно перебираясь выше, лаская каждый сантиметрик моего тела губами и языком.

Мил некоторое время смотрела на нас. Брюнет пытался привлечь её внимание, но она отпихнула его. Потом она вдруг наклонилась, очень нежно и в тоже время сильно целуя мою грудь, теребя сосок языком и губами.

- Нужно быть Ангелом, чтобы устоять перед тобой!

Ласки Мил меня слегка обескуражили, правда ненадолго. Я спешно напомнила себе, что у нас тут, вообще-то, земли Мевы, читай, полный бардак и разложение, к тому же групповой секс, и, вообще, мы обе выпили. Так, какая разница?! Если ощущать её губы и руки на своём теле так приятно, если они столь умелы, что заставляют меня выгибаться дугой и издавать нечленораздельные, почти звериные крики... Я просто отпустила себя в эти умелые руки. Растворилась в прикосновениях её и мальчиков, которые оба переключились на меня.

Именно в этот момент мне казалось, что я начинаю понимать суть САП. Изгибаясь в руках Миланирь, а потом, измерив мальчиков на предмет мужского достоинства и загнав в себя то, что побольше, проходя череду оргазмов, сбрасывая все ограничения, раздирая криком все границы, успокаиваясь, прижимаясь к Мил и теребя макушку Одуванчика... Где-то в процессе всего этого меня осенила мысль, что, как ни странно, завтра я уже буду готова вернуться на Фриду и снова улыбаться во все камеры сразу, готовиться к новой выставке, смотреть на Райселя, как он облизывает эти свои губки, держать его за руку и спокойно прощать ему то, что секса со мной он не хочет! Как это просто, оказывается! Выйти за границы правил, сбросить всё, выдохнуть, не ограничивая себя, выкричать, разодрать в клочья всё, что связывало руки, насытить душу и тело свободой, а потом, с новыми силами, ринуться в игру по жёстким правилам. Вернуться с улыбкой, чтобы шагать по заданной линии, ни шага в сторону, и получать удовольствие! Какие мудрые боги придумали этот мир!

Райсель

Я плохо спал в тот вечер. Директор Джессика вечером написала по сети, что ей нужно что-то срочно обсудить с генералом Темай, и она вернётся только утром.

А значит, я давно должен был спать! Это было правильно! Часы показывали время сна, вся электроника в доме переключилась на ночной режим, только я один ворочался и никак не мог заснуть.

"Брак это не просто переезд в другой дом. Это новый этап жизни! Взрослая жизнь!"

А меня эта взрослая жизнь... пугала, даже не так, она бросала меня в состояние растерянности и паники.

Я всё-таки заснул. Утром проснулся от яркого солнца в окна, вымотанный и какой-то нервный. Директор Джессика сидела в гостиной. Она что-то напевала под нос, листала утренние новости и пила чай:

- Доброе утро. Я тебя разбудила? Вроде старалась не шуметь. Рано ещё.

Она была бодрой и увлечённой. Рассказала мне о своей новой идее с особенными брендовыми розничными салонами. Она улыбалась, была уважительна и внимательно слушала мои мысли по этому поводу.

И... у меня не получилось сделать какие-то выводы из всего этого. Просто, видимо, это и есть взрослая жизнь или особенности мышления женщины... я постарался улыбаться и не переживать. Как-нибудь оно должно уладиться. Ведь как-то с этим жили и живут мой отец, дед, братья.