Выбор – быть человеком!

15. НАША ЗЕМЛЯ — НАШИ ПРАВИЛА!

ТЕРРИРОРИАЛЬНЫЕ ПРЕТЕНЗИИ

После последней цыганской выходки нами было объявлено, что все земли от истока Бурной на востоке до Евфрата на западе и от Драконьей Шеи на юге до озера Рыбка на севере принадлежат баронству.

Ну и что, что пока пустые. Заселятся, будьте спокойны!

Хотите поспорить — ну что ж, милости просим, выходите на честный бой…

Портал оказался в самом центре обозначенной баронством территории. Усадьбам и дворам в непосредственной близости от портала разрешили остаться — при условии соблюдения наших законов и правил приличия. Положили малую мзду — в качестве платы за поддержание порядка. Зато теперь при посягательстве на жизнь и имущество можно было смело требовать защиты от стражников. Стражей как-то так самопроизвольно стали именовать бывшую охрану — когда мужики получили лёгкие бро́ни с гербами баронства и путное оружие вместо своих дурацких дубинок. По сути-то дела одно и то же: что «сторожить», что «охранять», но у людей, видать, внутренние ощущения были разные. К тому же отряд стражи был расширен вдвое.

Весь крошечный городок замостили силами деклассированных элементов, навели короче порядок и красоту. Ибо нефиг.

БЕДНЫЕ ПОСТРАДАВШИЕ…

Что началось после нашего «кровавого шоу», снятого, как оказалось, на десятки камер — вы не представляете! Внезапно некая прослойка староземского общества, мнящая себя его лучшей частью и именующая себя «правозащитниками»*, вот эти вот все люди со светлыми лицами, начали, как они это любят, бессмысленную борьбу за всё хорошее против всего плохого. В сугубо их личном понимании, конечно же.

*с тех пор, как понятие «либералы»

окончательно себя скомпрометировало

и сделалось крайне непопулярным

Белому Ворону вспомнили всё: и «самосуд» над бандитами, и «эксплуатацию детского труда», и «насильственные переселения», и вот теперь — «культ жестокости». История с наркоторговцами и овцами в определённых кругах начала называться Днём Кровавой Резни.

Ещё больше люди со светлыми лицами бесились от того, что официальные государственные структуры реагировали на их выкрики так, как положено — либо никак, либо скупыми нотами в том духе, что «все перечисленные действия совершаются в рамках правового поля государственного образования „Баронство Белый Ворон“, Новая Земля». Продолжала работать совместная наша с государством инвалидная программа. И ребятишек, желающих переселиться из детских домов в Белый Ворон, мы тоже потихоньку продолжали принимать — в Серый Камень, с перспективой расселения по семьям.

Естественно, подобное безобразие следовало немедленно остановить!

Нам, если честно, некогда было следить за этими телодвижениями. Кроме того, эта возмущённая вонь в сети играла нам даже на руку: лишняя реклама — она никогда не лишняя. Иссохший было ручеёк переселенцев потёк с новой силой!

Но жизнь господам правозащитникам, видимо, была не мила, пока народ на наших землях оставался непросвещён и зашорен!

Четыре месяца.

Четыре месяца, за которые на Новой Земле прошло более полутора лет, эти люди искали добровольцев.

И таки нашли!

«ДА КЛОУН КАКОЙ-ТО…»

Новая Земля, замок Серый Камень, 02.01 (мая).0010

Новый год в Белом Вороне стал уже устоявшимся праздником. Не путать со Среднезимьем! Кто забыл, год у нас начинается в день открытия порталов — первый день молодого лета. Первого мая, короче. Все трудящиеся ликуют! А поскольку начинается лето, у нас всё же чаще употребимо слово Новолетие.

Три дня гуляем: песни, пляски, большие карусели, всяческие представления и к тому же — открытие купального сезона, из-за чего праздник временами приобретает оттенок дня Нептуна. Народ старается приехать в сердце баронства хоть на денёк, даже гномы с гор, из-за чего замок и его окрестности неимоверно наводняются людьми, лошадьми, фургонами, всякими палатками с едой и жилыми шатрами.

Видимо, опираясь на эту информацию, эти три товарища, о которых я шла сообщить мужу, выбрали для своего появления именно Новый год. Ну, маленько не угадали, попали во второй день. А, может, так и планировалось.

— Вова, ты только не ржи. У нас там митинг.

Брови господина барона сложились домиком:

— Что?.. А точно не петтинг?

Я начала хихикать:

— Вова, блин! Я серьёзно. Там какой-то дебил с двумя бабами поддержки мужиков баламутит. Как бы они ему баламутку не сломали в трёх местах. Ты барон — иди давай, разбирайся.

— Что, прям вот так вот?

— Ну, пока наши ржут. Но мужик очень старательный, достанет он их. Нафига́ нам членовредительство на празднике? И даже не кряхти, всё равно не поверю. Пошли скорей, а то самое интересное пропустим.

Большая за́мковая площадь была полна до краёв нарядным по случаю праздника народом. С небольшого помоста, приготовленного для какого-то представления, увидели нас и замахали руками, освобождая удобное место для просмотра.

— Что за концерт? — спросил Вова у потеснившихся артистов.

— Да клоун какой-то, — пренебрежительно ответил мужик в кожаных штанах и безрукавке. О! Вспомнила, кто это! Огненное шоу, были у нас зимой. Хорошие номера у них.

— Я бы попросил! — укоризненно высказался стоящий рядом парень в пёстром костюме и ярком рыжем парике.

— Извини, братан, я не в этом смысле.

На большом валуне стоял мужичок лет пятидесяти — огромная редкость, сразу видно: перешёл и незамедлительно рванул к нам, не дожидаясь пока откат по годам наступит. Рядом с камнем топтались две бабы, лет где-то тридцати. Страшненькие, чисто кастинг в либеральную тусовку проходили. На фоне остальных наших женщин они, честно скажем, смотрелись старыми воблами.

Примечательно, что господа не удосужились уточнить, какое у нас время года (или думали, что Новый год — значит зима?), и теперь все трое интенсивно потели. Бабы держали в руках шубы, а мужик — толстое зимнее пальто. Лицо его приобрело занятный малиновый оттенок.

Агитация была в самом разгаре.

—… ваш феодал своим вопиющим самосудом вызывает возмущение всей просвещённой мировой общественности! Кроме того, он угнетает вас, бесстыдно устанавливая право единоличного владения на произведения общественного труда!!! Вот это, — оратор широко повёл рукой со скомканным в ней платком вокруг себя и в очередной раз утёр с лысины пот, — разве он построил⁈

— Ну да! — густой бас нашего кузнеца Никиты легко перекрыл шум толпы.

Оратор сбился с мысли.

— В смысле?

Ему ответил другой голос:

— И детинец, и крепость строил. А мост через брод — почитай что целиком он поставил. Даже камень, на котором ты сейчас стоишь, он принёс, — так, это из стражи парень.

— В смысле — он принёс? — ну вот, повторяется дяденька, что это у нас с ораторской подготовкой, ай-яй-яй… в оправдание замешательства следует сказать, что камень был действительно здоровый, тонны на три. — Это не в человеческих силах!

— Так феодал у нас и не человек, — ну, вот и конюшенные подключились, теперь пойдёт потеха!

— То есть как это — не человек? — оратор, кажется, слегка растерялся.

— Так он демон, милсдарь!.. — народ активно включался в действо. — Младенцев ест!.. Детьми откупаться приходится!.. Совсем житья не стало!..

— Ой, долюшка наша окаянная-а-а-а… — красиво завыли бабы.

— И вы терпите⁈ — потрясённо вопросил толпу борец за права народа.

— А куда нам податься? — кузнец поднапрягся и выдавил такую слезу в голосе, что народ вокруг захрюкал.

— Вот артисты! — мужик из огненного шоу восхищённо помотал головой.

— Вон мельник с Косого хутора… был, — продолжал вдохновенно врать Никита, артистично дрожа голосом. — Знаете Косой хутор?

— Нет… не важно! И что?

— Вот! И никто теперь не знает! Был Косой хутор — и нет его! Сгинул! Всех деток переел феодал наш бессердешный! Подчистую! Всех восьмерых! Мельник хотел было в соседнее баронство убёгнуть… От беспределу, значицца…

— И что случилось⁈

— А всё… нашли его в овраге, одне сапоги осталиси, да кишочки по кустам! По подковкам на сапогах только и признали.

— Ужас какой! — правозащитник искренне передёрнулся. Сочувствует, всё же. Может, и не совсем пропащий.

— А девок-то, девок-то всех перепортил! — подкинул новую тему Петька Савельев. — Цельными списками по деревням разнарядки присылает! На энтой неделе велено всех рыжих собрать, да потощее. Чево и делать не знаем: у нас и рыжих-то нетутить, — толпа с выражением посмотрела на одну из помощниц, крашеную рыжую бабу, аккурат тощую, как доска. Дамочка забегала глазами и постаралась слиться с пейзажем.

— Зажимают нас, и вздохнуть не можно! — трагически откликнулись с другого конца. — А кто хучь полслова вякнет — всё, кирдык. Проснулся — башка в тумбочке!

— Да ты ври, да не завирайся! — возмущённо взвился Петька. — Врёт он, господа хорошие! Нету такого! Просто сразу всей семьёй — на каменоломни, в кандалы. А имущество — конфискуют, значицца. В баронскую казну.

Правозащитник всё больше волновался и выспрашивал подробности. Народ истово врал.

Помощницы борца, однако, почуяли подвох. Вторая (нерыжая) подёргала начальника за пальто, которое он так и не выпустил из рук:

— Евдоким Никанорович! Я думаю, нужно закончить наше выступление. Вы разве не видите — они над вами издеваются.

— Но ведь люди…

— Мы в курсе, что это одно из самых спокойных поселений на Новой Земле и никто никого не ест…

— Ксения Петровна! Я с вами категорически не согласен! Перед нами живые люди, и они свидетельствуют о жесточайших репрессиях…

О боги! Вот они и сели на любимого конька…

Вова вздохнул и пошёл вперёд.

Вошедший в кураж народ, завидев барона, рядами начал валиться на колени, заламывая руки и причитая: «Не вели казнить!..», «Прости нас дураков окаянных!..», «…бес попутал!..» и ещё всякое. Вой поднялся знатный. Вова дошёл до камня и поднял руку. Мгновенно повисла тишина. Заезжие гости озадаченно смотрели на него. Не узнали? Фоточкой не запаслись? Или думали, что барон беспрерывно должен ходить в шелках и короне, а вот так — в чёрных домашних штанах и футболке — нет?

— Поскольку аз есмь самодур и деспот, — скучающе начал Вова, — вот этих вот двух, — ткнул пальцем в помощниц оратора, — в публичный дом, — правозащитницы испуганно перекосились, а мужики дружно брезгливо загудели «у-у-у-у-у…», и Вова «смягчился»: — Ладно. Пойдёте рыбу чистить, Анисье под начало.

— Вашество… — услужливо спросил плаксивый голосок, — под присмотром надеюсь?

— Правильно, — вкрадчиво ответил Вова, — вот ты и присмотришь.

— С-с-сука… — сдавленно пробормотал тот же голос.

— А ты, — барон показал на митинговщика, — золотарём пойдёшь.

— Что? — растерянно переспросил тот.

— Говно черпать, — дружелюбно пояснил из толпы бас кузнеца.

Ой, да ладно, не возмущайтесь. У нас и люфт-клозетов таких сто лет как нету, вся канализация на бактериально-алхимической переработке. Что этому дядечке грозит — разве гумус готовый на поля вынимать. И то тут быстрее любой начинающий земельщик справится. Но для красного словца…

Правозащитник, по-прежнему возвышавшийся над толпой возмущённо закричал:

— Вы не имеете права! — рука его с зажатым платочком была решительно вытянута вперёд, от чего он стал карикатурно поход на Ленина на броневике. И на сердитого хомяка. Народ засмеялся. Гневный оратор хотел было выкрикнуть что-то ещё, но Вова уже не расположен был слушать.

— Так, стоп! — а баронский командный голос здорово отрезвляет, между прочим. — Ты как сюда добрался, мил человек?

— Ну, э-э-э… Обычным образом, по дороге.

— А дорогу-то кто строил?

— Можно подумать, вы! — хомячок в очередной раз протёр вспотевшую лысину.

— Ты знаешь — можно, — голос барона стал обманчиво ласковым. — И ты даже можешь подумать. Я. Самые здоровые глыбы таскал лично я. И землю где надо срубал лично я. Потому что такой вот я человек. А! — барон вспомнил новую версию и наставительно поднял палец. — НЕ человек! И камень, на котором ты стоишь, действительно принёс я.

— Можно подумать! — попытался съязвить правозащитник.

Вот точно говорю, прокол в подготовке: регулярно повторяется человечек.

Вова поднял камень и не очень аккуратно поставил его обратно. Крикун повалился вбок, подхваченный мужиками из толпы.

— Подумай! — посоветовал Вова. — Представляю, как тебе будет трудно, в первый-то раз. Теперь вернёмся к праву. Все твои познания в области права получены где?

— Я окончил…

— Не стоит углубляться в подробности. Как называлась планета, на которой находилось данное учебное заведение?

— Э-э-э… Земля, естественно.

— А мы находимся где?

Евдоким Никанорыч затупил.

— Ночью советую тебе выйти на улицу и вглядеться в рисунок созвездий. На самом деле, мы даже не уверены в том, что находимся в той же вселенной, что и Старая Земля. Это понятно? — все трое агитаторов выглядели обескураженно. — Мы имеем возможность общаться со Старой Землёй лишь милостью богов. Почему вы решили, что здесь будут прислушиваться к вашему козлячьему блеянью? С хера ли нам молиться на ваши законы, когда у нас есть свои? Вы явились в суверенное государство с целью подстрекательства подданных к свержению законной власти. За это я… не сдеру с вас живьём кожу, как это сделали бы в Мухим-Шахри, не четвертую, как в Сербском царстве, не скормлю ручной ведьмачьей виверне… знаете, когда она вас ест, то всегда начинает с ног, чтобы у вас было больше времени насладиться процессом. Я даже не брошу вас связанными в степи́, полной волков, и не буду тренироваться на вас в метании копий, чтобы на закуску поджарить живьём то, что осталось, а потом съесть. А это всё — заметьте! — законы различных государств, в которые вы могли бы попереться со своими дебильными проповедями!.. Но! Вы находитесь на землях Белого Ворона, поэтому нам на чужие законы плевать! Вы, трое, просто идёте на общественно полезные работы. На пять лет. И если не будет рецидивов — по окончании вы радостно свалите на все четыре стороны. И запомните, что теперь все ваши познания о праве имеют исключительно академическую ценность. Можно начинать благодарить.

ДЕТИ И ГОСУДАРСТВА

Новая Земля, замок Серый Камень, 01.01 (мая).0021

Десяток лет проскочил, просвистел стрелой… Встретили сегодня двадцать первое новолетие — дай, думаю, сяду, запишу: что да как.

Когда-то, как говорит одна моя знакомая, «давно и неправда», на лекциях по детской анатомии и физиологии для педагогов нам рассказывали, что у ребёнка всё происходит как бы это сказать… нелинейно, что ли? По синусоиде? Короче, периоды интенсивного роста сменяются периодами интенсивного развития. Не знаю, изменилось ли что-нибудь в педиатрических взглядах на эту проблему с тех давних пор, но я всё чаще думаю, что эта идея справедлива не только для детских организмов.

Мы развивались именно так: рост (расширение пятнышка на карте) — потом развитие, серьёзные качественные изменения — снова рост… Иногда в эту картину вторгались сторонние факторы, которые, наверное, можно было бы сравнить с атаками на организм всяких болячек и вирусов.

То бандиты. Этих уродов мы воспринимали как неизбежное зло. Они сбивались в шайки или разбойничали поодиночке. И было их неимоверное количество (особенно в некоторые урожайные годы, подозреваю, что это как-то было связано с весенними обострениями на Старой Земле). Эта прослойка общества, мерзкая слизь, почему-то решила, что в диком мире позволено всё.

Не знаю, в каких местах — как, но у нас правила были строгие прежде всего для своих поселенцев: первое — в посёлке должно быть минимум пятьдесят мужиков, и второе — обязательная регулярная военная подготовка, для вновь пришедших — минимум четыре раза в неделю (для всех от семи лет и до бесконечности!!!), по прошествии года взрослые переходили на поддерживающий режим (мужикам — дважды в неделю, прекрасному полу — единожды); отводов от этих занятий не существовало никаких. Регулярные дежурства, охрана посёлков и общественная организация быта.

И поэтому попытки пограбить любое беловоронское поселение встречали очень неприятную ответочку. Зато все три каменоломни наполнились бесплатной рабсилой, и дороги начали моститься, а обочины подчищаться куда как активнее.

То революционЭры, свергатели и люди со светлыми лицами. Степень активности и агрессивности у них была совершенно разная. Первые трое, что на десятое новолетие припёрлись, были самые безобидные. Дальше приходило ещё несколько группок, пытающихся возжечь пламя революции, а уж потом началось…

Вову с зави́дным упорством пытались убить. Часть придурков надеялась, как это ни парадоксально звучит, занять его место. Совершенно идиотская идея в духе: «Я убью короля — и стану королём!» С каких, извините, херов? Ну, это так, лирика.

А вот часть (и гораздо бо́льшая) — шли за идею. За идею, вы понимаете⁈ Я вот — нет. А они не кончались, как будто где-то на Старой Земле был организован тайный орден по убийству барона Белого Ворона, дабы освободить безвинно страдающих под его гнётом людей. Какой маразм, слов у меня нет, остаётся только материться. Мысль, кстати: надо по-эльфийски научиться. И душу вроде отвёл, и никто ничего не понял. Нет, перед эльфами опять неудобно будет. О! Надо Уйгуну попросить, пусть по-японски меня научит! Отвлеклась. Итак — все в сад! В смысле, на исправительно-трудовые работы, перековываться на полезных членов общества. Те, кто жив остался, конечно.

Как бы неприятно ни было, иногда разрушающее влияние начинало происходить изнутри. Кому-то казалось, что у другого больше прав, больше привилегий, лучше кусок… Зависть и склоки. Это явление страшнее всех находящих со стороны зол. Ну… можно сравнить с ситуацией раздора на полярной станции или на космическом корабле. С раковой опухолью. Поэтому, пока отрава не расползлась, больной кусок отсекался и отправлялся в люк. Нет-нет, не в топку! Всего лишь в изгнание. Как говорится, будьте живы и здоровы как можно дальше от нас. Слава богам, пока такое происходило лишь дважды.

А! Иногда ещё приходили сектанты и проповедники странных идей. Как могут идеи воздействовать на пространство, мы уже видели, так что нафиг… Тут всё было гуманно. Настолько гуманно, насколько это может быть в средневековье. За дурные речи отнималась речь, и человечек шёл на общественно-полезные работы. Все в сад…

Потихоньку формировался свод законов. По мере необходимости их применения, так скажем.

Сопредельные ведьмаки сидели тихо и никаких монстров с их стороны больше не лезло. Ходили смутные слухи, что вроде бы пошла у них междоусобица, чуть ли внутренняя войнушка, но пару лет назад пришёл новый магистр с целым отрядом, бучу задавил, навёл порядок и всех построил. Недавно, правда, особо ретивые неофиты пытались агитировать парней по посёлкам — вступайте, дескать, в нашу шайку, не пожалеете. Барон устроил им взбучку и выпроводил восвояси, посмотрим — надолго ли собаке блин.

Кровавую вражду и уж тем более войну больше пока никто нам не объявлял. Цыгане-коноплеводы в большинстве своём встали на крыло и по-тихому растворились в просторах Новой Земли, а малая часть, сильно напуганная бароном, поклялась в лояльности и убежала на север, за озеро Рыбку, в ничейные земли. Туда же селились те, кто желал жить своим умом и своим двором, не идти под руку Белого Ворона.

Зато у барона появилась идея фикс: организовать вокруг Серого Камня второе кольцо из деревень и назвать его Ожерельем Баронессы (Браслет Баронессы ведь уже был), но пока получилось заложить только один северный посёлок — Аметист, ибо распылять население было совсем не резон.

Народ не сказать чтобы валил толпами — прибывал потихоньку; я уже рассказывала, кажется — очень уж активно развивалась в России целая сеть госпроектов, да и в ласковом климате Приморского княжества очень многие хотели жить. Так что по последней новолетней переписи мы едва перевалили отметку в шесть тысяч человек, это если всех-всех-всех посчитать. Очень большой процент был детей, родных и ещё больше — приёмных. И человек, не соврать, под тысячу было из инвалидной программы. Многие уже потихоньку работали и жили почти самостоятельно (в специальных патронажных общежитиях или в приёмных семьях), но до полной реабилитации и стопроцентного восстановления было ещё пилить и пилить.

ДАРЫ ВОРОНОВ

Кельда

Со мной, в принципе и так всё ясно.

Дед у нас целиком и полностью посвятил себя водной стихии. Плыть может на всём, что на воде держится, со скоростью чрезвычайной. Ну и копчёная рыба в его исполнении приобретает статус «божественно».

Бабушка, то есть Гуля, стала одной из ведущих ботаничек.

Вова, само собой, был танком. Или кран-бортом, в мирном варианте.

А вот про остальных надо написать. Особенно про пробившиеся дары́ детёнышей.

Ну, с Галей ещё в первое лето всё стало понятно: оборотень-метаморф, винодел (превращатель воды в вино — это случайный подарок Оссэ, по, кхм, пьяной лавочке) и умение играть любую музыку (это уж надо благодарить Браги, тоже, честно скажем, в момент подарка не совсем трезвого; зато все четверо, кого этот подарочек зацепил — Кирилл, Галя, Глирдан и Ангелина — могли играть реально любую музыку, для этого им даже не нужно было когда-нибудь её слышать, достаточно было услышать название, строчку или музыкальную фразу — и всё, можно играть).

Киря помимо музыки рулил временем и, как большинство зашедших в первое лето мужиков, продвинулся по линии тяжей.

В десятом году, как только крепостные стены Серого Камня были достроены, Галина с Кирей увели половину строителей к Евфрату (умудрились даже с гномами сговориться, чтоб присылали им сменные бригады в помощь — всё-таки интересы государства). Там, на границе с Междуречьем была отстроена крепостица, а потом и мост с пропускным пунктом. Там была даже специальная драконья взлётно-посадочная площадка!

Хитрые строители провели на территории сопредельного государства диверсионную работу, заслав туда пару земельщиков с отрядом тяжей, которые за несколько лунных ночей расчистили в междуреченском лесу широкую просеку, все деревья стаскали на свою территорию, а землю гладко приравняли и уплотнили, как будто так и было — километра на три, до самых безлесых междуреченских лугов. Как говорится, милости просим, гости дорогие.

Вот когда выстрелило предсказание Балина Железномоста о Золотом Льве Междуречья! Зачем переплывать Тигр на паромной переправе, тащиться пусть даже и по привычной дороге в Новую Самару, рискуя не только товарами, но и собственными шкурами — там тебе и банды, и воинствующие индейцы, и даже набегающие одичалые туркмены — когда можно комфортно переехать по мосту, заплатив вдвое меньше, чем паромщикам, и по хорошей дороге добраться до портала Иркутского? Тут, конечно, были разные ситуации и разные варианты, но людской ручеёк, тем не менее, потёк, и с каждым годом он становился всё больше.

Детей у Гали с Кирей так и было пока двое: Надюше нынче зимой стукнуло семнадцать, а Саньке, названному в честь прадеда, через две недели будет двенадцать. Эти «двенадцать» меня, если честно, настораживают, потому как всем нашим старшим в свои двенадцать лет довелось поучаствовать в каком-нибудь замесе.

Василисе — в стычке с цыганами.

Мишке, а потом и Пете — в зачистке разбойничьих банд (и оба раза не специально — что мы, изверги что ли? — а потому что первый напросился с отцом поехать проведать дальние деревни, а на следующий год уже оба — в геолого-разведочную экспедицию на севера, как раз Пете двенадцать подкатило).

Полинке «повезло» в составе рейнджерского отряда отбиваться от заезжих работорговцев, охотников на девочек.

Даже Надя, вокруг которой всегда распространялся ареал спокойствия и умиротворения, умудрилась влететь в заваруху с сектантами-смертниками, попытавшимися взять детей в заложники (а дети внезапно оказались обучены втыкать нож нападающему в ногу, сюрприз!).

Короче, чем дальше, тем больше всё это походило не на случайность, а на закономерность, и Санькины двенадцать меня немного напрягали. Но это так, отступление. Про дары же, вроде, собралась.

Первый Надин дар, к радости родителей, был целительский, а вот второй — та-дам! — метаморф! И Санькин — тоже! Мы сильно удивлялись, пока Эйра не просветила нас, что все дети метаморфов рождаются метаморфами! Наследственность такая. Вот, блин, Галина, мать драконов! Косяк был в том, что превращаться (в отличие от классических моно-оборотней) они смогут, когда хотя бы примерно достигнут взрослых габаритов — лет в двадцать. Ну, ничего, умнее будут.

Васямба у нас огневик. С остальным пока тишина, видать, все ресурсы уходят на обуздание огня, больно уж сложная это стихия. Не так давно появились у Василисы первые ученики. Вова, глядя на их экзерсисы, выделил этим огневушкам-поскакушкам персональный угол, ограждённый противопожарными стенами по периметру, там же в конце концов отстроили отдельный каменный дом, в котором всё (просто сплошь) было покрыто огнезащитными рунами. И то нет-нет да и заходит речь о том, что вот, мол, станет огневиков побольше — хорошо бы им организовать капитальную базу (и, честно скажем, отселить на безопасное расстояние). Но пока их всего трое, так что дело терпит.

Дальше по старшинству (по старшинству среди детей, а не внуков) — Миша и Петя.

Мише по новому отсчёту скоро исполнится двадцать, Пете — девятнадцать. Как и мечтал отец, парни уж два года как активно начали разгружать его от хозяйственных дел.

Мишка пошёл в торговлю. По ходу дела, у него дар заключать выгодные торговые сделки. А Петя — больше во внутреннюю организацию и систематизацию. И на таком это уровне, что иначе как магией-шмагией не объяснишь. Оба неплохие такие тяжи. Мишаня ещё и малость подлечивает, а Петя — подсвечивает (ну, свет — зайти в склад, лампы себе организовать…). В связке работают отлично.

Полине полтора месяца назад исполнилось тринадцать. Странный, прорезавшийся в детстве «крик предчувствия» больше пока не проявлялся, хотя в тонком плане намётки на элементы предвидения были. Может, не время ещё. А может, все ресурсы уходили в другой дар — меткость. Правду Галя тогда сказала: глянь, дескать, как кидает! Метать Полька могла всё — от гвоздей до валенок — и всё неизменно в цель. И с луком было тоже — весьма…

Младшие наши, Игорёха и Ванька, ещё себя не проявили. Да и рано ещё, наверное. Игорю всего пять, Ванюшке два с половиной. Успеется.

Кстати, Вова после переваливших далеко за сотню штопаний и восстанавливаний сделался… более твёрдым, что ли? У него вроде как не дар даже сформировался, а что-то типа магического свойства, такая вроде раковина, которую он мог по собственному желанию снять в спокойной домашней обстановке. Да и раны на нём заживляться стали быстрее, даже без моих магических подгонов.

Такие дела.